Глава 8 Самолёт в Германию

Люди по одному – два человека изредка встречались на моём пути. Идя к могиле сестры, я несла цветы в левой руке и думала о том, что сегодня, возможно последний раз увижу её лицо, выгравированное на каменной плите. Не смотря на то, что меня уже давно здесь не было, эту дорогу невозможно забыть, ноги всегда сами тащили к сестре, словно она притягивала невидимым магнитом. И вот я снова рядом с ней. Аккуратно положила цветы и стала молча стоять.

В такие минуты мир словно утрачивает свои звуки. Закрываю глаза и слушаю ничто. Еле-еле ощущается движение ветра. Временами, когда я сидела дома одна образы сестры невольно возникали у меня в голове. В них она постоянно пыталась что-то сказать, но что? Она говорила, а голоса не было слышно, лишь только образ с каждым разом всё более нечеткий. Что бы она сказала, узнав про все мои поступки? Осознав, в кого я превратилась? Этого никто не знает. Ведь её больше нет, есть лишь я, движение ветра и голос, неожиданно прозвучавший совсем рядом:

- Я знал, что найду тебя здесь.

Оборачиваюсь, Максим стоит в нескольких метрах от меня.

- Ты же обещал, что никогда не сделаешь мне больно.

- И не собираюсь. Мне просто нужно знать, зачем надо было всё это делать.

- Думаешь, всё так просто? Я сейчас во всём тебе признаюсь, а потом ты достанешь из кармана диктофон, что бы использовать это, как доказательство в суде? Прямо как в дешёвом американском фильме.

- Нет у меня никакого диктофона.

- Жаль, а я думала, у тебя хотя бы на это мозгов хватит.

У Макса было такое грустное лицо, словно он лишился чего-то очень дорогого. На мгновение мы замолчали, просто смотря друг на друга, а затем он сказал:

- Ты изменилась, Лика и уже не та, что я когда-то знал. Теперь мне ясно, почему ты не хотела со мной делиться той болью, которая когда-то выпала на твою долю в детстве.

- Ты ничего не понимаешь!

- Так объясни мне.

- Он не тело моё ранил тогда, - ответила я. – А душу.

Ветер стал дуть чуть сильнее. Посмотрела наверх – тёмные тучи медленно двигались в нашем направлении. Скоро дождь будет и здесь.

- Неужели это был повод убить их всех, Лика?

- Они уничтожили не только мою сестру, но и всё, что у неё было. Сначала родителей, наверно для того, что бы завладеть полным пакетом их акций в динамично развивающейся фирме. И название этой фирмы…

- Спектр.

- Да, Макс. Родители Даши заподозрили неладное и переписали на неё все свои счета незадолго до смерти. Денег там было предостаточно. Они, конечно, ничего тебе об этом не рассказали, хотя ты долгое время прикрывал их в отделе по борьбе с организованной преступностью. Только я, дура, этого не понимала. Не волнуйся – тебя мне трогать не зачем.

- Лика, я не думаю, что твоя сестра хотела отомстить за родителей.

- Только мне одной известно, чего она хотела!

- Ладно, тебе видней, конечно, это не оправдывает твои действия.

- Хватит, Макс! Мне пора идти, - подвожу итог. – Ты полетишь со мной?

Он отрицательно покачал головой.

- Нет. Ты постоянно скрывала от меня саму себя. Всё это было обманом, даже наша вторая встреча в кафе не случайна! Тебе нужно было следить за ходом моего расследования. И тот знак, оставленный кровью на стене. Теперь я понял, котёнок.

- Меня так папа ещё в детстве называл.

- Мне очень жаль. Я был готов отдать тебе всё.

- И что сейчас изменилось? Быстро ты меня разлюбил, не находишь? Правильно сделала, что не рассказала тебе всё. Ты бы меня не так понял.

- Я бы постарался! – возразил Макс. – Постарался уберечь тебя.

- От чего?

- От самой себя! – прикрикнул он и тихо продолжил. - Ты не такая, как все остальные, знаешь? В те минуты, когда мы были вместе, я чувствовал себя по-настоящему счастливым. Потому что думал, будто прекрасно знаю тебя, будто понял за несколько дней то, что другие не понимают за многие годы. Ты ведь всегда открыто говорила о том, чего хотела, мне не нужно было гадать, не нужно притворяться или делать вид, словно всё понимаю.

Мне хотелось рассказать всю правду в ту ночь, когда мы остались вдвоём. Но как только у меня хватило сил собраться с мыслями и хоть что-то произнести вслух, перед глазами неожиданно всплыла мама, затем папа и сестра. И, как обычно бывает ночью в такие моменты – из глаз невольно полились слёзы, но на этот раз сдерживать их не было смысла, ведь рядом был тот, кто смог меня утешить…

И это было что-то, похожее на сон. В тот момент на меня нахлынули сразу несколько чувств. Печаль и радость. Осознание своей ненужности никому на свете и одновременно понимание того, что я нужна человеку, лежащему рядом со мной. И, возможно поэтому, в ту ночь все слова куда-то пропали, остались только слёзы... Потом я успокоилась, и он завладел моим телом.

Но, к счастью – не душой. До неё всё еще было слишком далеко.

- Все-таки я не смог понять тебя, - сказал Максим то ли себе, то ли мне. – Ладно, теперь это не имеет значение, я ухожу.

- Ну и иди! – крикнула я. – Проваливай из моей жизни!

Он развернулся и пошёл медленным шагом, не сказав больше ни слова. А затем не спеша ушла и я. Стоило ожидать, что всё закончится именно так. Нет. Это было известно мне всегда. Может, потому я не придавала значения его чувствам? По-крайней мере сначала…. Сейчас мне просто стало больно от того, что всё это было настоящее. Слова, цветы, чувства, эмоции.

И этого больше нет.

Мы – теряем всё сразу.

Оборачиваюсь. Макс стоит и смотрит прямо мне в лицо, тем же грустным взглядом. Как мне захотелось тогда расплакаться, побежать к нему на встречу и обнять. Он бы простил, он бы всё понял и не держал на меня зла, но тело словно застыло, и двигаться не было сил. Мы смотрели друг на друга совсем не долго, но для меня прошла целая вечность. И за это время в голове возник образ прошлой ночи. Мы погасили свет и остались в темноте.

Я и человек, пытающийся меня понять.

Я и человек, идущий ради нас на всё.

Макс развернулся и ушёл, а я продолжала стоять, глядя в след уходящему от меня человеку.

Снова дома. Просто зашла захватить свой чемодан, что бы пораньше уехать в аэропорт. Все дела, наконец, переделаны, да и в квартире полный порядок, за исключением пепельницы с окурками и бутылки виски на столе. Рядом лежал ноутбук.

После того, как я вернулась сюда – ни разу его не включала и, смотря на всю эту картину – пыталась представить Дашу. Вот она – сидит, уставившись в экран, что-то читает, и медленно докуривает сигарету. Здесь её образ вырисовывается особенно чётко. Легкие белые штаны, с боковыми карманами, желтая футболка, с каким-то замысловатым рисунком. Только лица совсем не видно – его моя память уже давно позабыла.

Может, сразу после возвращения сюда в восемнадцать лет стоило завести себе домашнее животное? Было бы тогда, например, два котенка – я и еще один.

Беру свой рюкзак, отключаю пустой холодильник из розетки и ухожу – оставив всё как есть. И пепельницу, и бутылку, и ноутбук. Сестра, конечно, не вернётся, но воспоминания о ней останутся навсегда.

Андрей не опоздал на нашу последнюю встречу. Он улыбнулся при виде меня, сходу заметил, что в рюкзаке мало вещей и спросил:

- Ты надолго улетаешь?

- Навсегда.

Мы оба понимали, что нужно поговорить, потому молча нашли кофе со столиками прямо возле входа в пропускной контроль. Время на часах показывало без пятнадцати три, люди сидели и ждали рейс, кто-то сверялся с табло, а мы не спеша взяли по соку и сели за столик.

- Лика, мне нужно кое-что у тебя спросить.

- Ну, давай.

- Почему ты ушла от нас?

Я посмотрела на людей, идущих, казалось, в никуда, потом на часы. Как раз в это время мой друг поднял глаза на табло и спросил:

- А через сколько твой рейс?

- Через четырнадцать минут.

- Что-то его на табло не видно.

Я резко перевела тему:

- Слушай, ты помнишь моё прозвище, папа ещё его очень любил?

- Котё…

- Тссссс, - прикладываю палец к губам. – Никому не говори это слово. Оно, плюс день, месяц, и последние две цифры года моего рождения – код, который тебе необходимо запомнить.

- Для чего код?

- Вот для этого.

Я достала из кармана и положила на стол банковскую пластиковую карту, затем пододвинула к Андрею и уточнила:

- Ты же вроде мечтал себе машину купить? Здесь как раз хватает на то, что ты хотел.

- Нет, Лика, - сразу возразил он. – Нет, не надо.

- Бери.

- А как же ты?

- На ней нет даже четверти всех моих сбережений. Андрей, послушай! Мне будет тебя не хватать. Все эти годы, когда мы жили вместе, были замечательными. Ты и твой отец просто спасли меня. Но мы совершенно чужие люди и никто друг для друга.

- Зачем ты так говоришь?

- Мне просто хочется тебя отблагодарить за всё, что ты для меня сделал. Мы давно с тобой знакомы, но не одна семья.

Я пододвинула карту ещё ближе к нему.

- Спасибо, конечно, но мне твоё мнение не нравится.

- Я не хотела лезть в вашу жизнь, и поэтому ушла.

- Вот я бы хотел, что бы у меня была такая же симпатичная сестрёнка, вроде тебя. Только вот когда ты врёшь, мне совсем не нравится. Думаешь, так сложно догадаться о причине твоего ухода тогда? Всё ведь из-за сестры!

- А что сестра? - быстро спросила я.

- Тебе просто всегда думалось, стоит только вернуться в ту квартиру, как начнется взрослая жизнь и что там твоё место. И ещё тебе кажется, что сестра за тобой наблюдает, откуда-то сверху, но это не так.

- Это так

- Нет, не так.

- Так, - говорю снова.

Андрей машет рукой, мол, бесполезно с тобой разговаривать.

- Лика, ты думаешь, я ничего не знаю? Как тебе было тогда тяжело, как ты плакала по ночам, как ненавидела нас? Всё это мне известно, хоть ты и никогда не жаловалась на свою жизнь, мы с отцом старались сделать для тебя всё. Ты же такая ранимая девочка, такая слабая. И если бы искала поддержки с нашей стороны, то получила бы её. Но ты молчала…

- На то были свои причины.

- Да? И какие же? – артистично спросил Андрей. – Твоё недоверие к нам? За все эти годы мы не смогли стать семьей. Мне просто нужно знать, Лика, за что ты так нас ненавидишь?

Мы замолчали. Мой друг высказал всё, что хотел. И было видно, что он не требовал ответа. Наверное, всё наше детство сейчас пронеслось у него перед глазами. Школа, больница, дом… Интересно, кого он вспоминал: нуждающуюся в поддержке девочку или независимую одинокую женщину.

Нет, он вспоминал меня.

- Всё, Андрюш, пора идти, - ставлю точку в разговоре.

Он промолчал. Мы встали из-за стола и посмотрели друг на друга. – два человека, прожившие вместе ни один год. Из детства – в юность, из юности - во взрослую жизнь. Но сегодня настал именно тот день, когда мне необходимо сказать ему «спасибо» и вместо этого звучат совершенно иные слова. И они – правдивы, не смотря на то, что причиняют боль. Мой уход не был связан с Андреем, его отцом или дядей. Это был лишь мой выбор. В тот момент у меня не было сомнений – Даша на моём месте поступила бы так же ради меня. Когда я стояла перед очередным выбором – то представляла сестру и думала, как бы она поступила на моём месте. Она всегда совершала правильный выбор и не ошиблась тот единственный раз – когда променяла свою жизнь на мою.

Она всегда меня направляла, живая или мёртвая – всегда.

Всё ещё лежащая на столе банковская карточка так и осталась нетронутой. Ещё раз сверилась с часами – да, пора уходить.

- Ты береги себя там, ладно?

Киваю в знак согласия, мы напоследок обнимаемся, затем разворачиваюсь и ухожу. Зазвонил мобильник.

Иду, твёрдо и упорно, не останавливаясь и не сбавляя темпа, вместе с этим – смотрю на дисплей и вижу имя: «Максим», беру трубку.

- Привет, любимый.

- Здравствуй.

Он не сердитый или расстроенный. Он спокойный, даже чуть уставший – этот голос всё еще дорогого мне человека.

- Я забыл сказать тебе кое-что, Лика.

- И что же это?

Ну, почему все мужчины, окружающие меня так сильно любят добавлять моё имя чуть ли не в конце каждого предложения? Без очереди даю билет контролёру и прохожу на аэродром.

Захожу по трапу и сажусь в самолёт, всё еще держа в руке телефонную трубку и ожидая ответа. Держа её так, будто держу рядом его самого. Мы – были близко, он может быть даже стоял у меня за спиной, но не стал останавливать. Пилот приветствует меня через динамик и советует приготовиться к взлёту. Теперь уже слишком поздно что-то менять. Ни один следователь не уполномочен прерывать персональные рейсы на территории аэропорта. А мой пилот уже получил разрешение на взлет, и маленький самолёт начинает медленно трогаться с места.

- Забыл сказать тебе – прощай, - наконец отвечает Макс.

Он всё же попытался меня понять, и эта попытка… стоит дорого. Хотя в глубине души было ясно – Максим просто не мог всё оставить так, как есть. Ведь он – мужчина, так хорошо знающий, что нужно женщине обнаружил бездонную пустоту там, где должны иметь место человеческие чувства. Всё это время, с момента нашей первой встречи мы соревновались за право ими обладать.

Всё-таки возможность следить за ходом расследования не была мною спланирована – мы действительно встретились случайно. Потому я проиграла в борьбе за нашу любовь, хоть и предложила ему полететь со мной – что бы вытянуть из этой рутины жестокости и предательства.

Он смог показать мне оборотную сторону жизни, доказав, что одинокая женщина не может быть счастливой. Ведь она не обладает самым главным, что по праву должно ей принадлежать.

Не смотря ни на что – спасибо, Макс, ты научил меня любить и быть любимой. Я всё еще нуждаюсь в тебе. Моя сестра, возможно, тоже любила Олега, но отказалась от него, потому что знала – это отношения без будущего. Так же поступил и ты.

И всё это мне так сильно захотелось сейчас ему сказать, но слишком длинные речи нужны лишь для людей, не понимающих друг друга.

- Спасибо, Макс, - отвечаю я.

И кладу трубку. Он поймет…

Мне почему-то вспомнился тот день, когда я специально для сестры приготовила борщ. Она, как всегда сидела за ноутбуком и у неё при этом было очень серьезное лицо… Мы сели есть.

- Всё-таки вкусно ты готовишь, - подметила Даша.

- Это я по книге рецептов училась, у нас дома одна завалялась. Да и папа иногда помогал…

Мы замолчали. Даша, окунув варёную сосиску в соус, откусила сразу почти половину и, не успев дожевать, зачерпнула вилкой картофельное пюре. Она вечно спешила к ноутбуку, что бы поскорей потеряться в интернете до самой ночи.

Пододвинула ей тарелку с хлебом, она сделал вид, что не обратила внимания и вдруг спросила:

- Скучаешь по нему?

- Конечно! Скорей бы он вернулся. Вы с ним поладите, папа – хороший человек.

- Может быть, только нам с тобой никто и не нужен. Мы вдвоём прекрасно со всем справляемся. Без всяких родителей, которые нас бросили.

- Папа не бросил меня! – возразила я. – А просто уехал.

- Тебе виднее.

Даша сунула последний кусок сосиски в рот и, дожевав, сказала:

- Можешь не волноваться. Я тебя никогда не оставлю, сестрёнка.

- Обещаешь?

Она молча кивнула в ответ.

Посмотрела в окно. Далеко внизу машины, деревья и дома постепенно удалялись, превращаясь в миниатюрный макет. Среди этого люди – маленькие точки в непрерывном потоке движения, спешащие кто туда. Макс был где-то там, на улице возле аэропорта. Стоял и смотрел в небо, выискивая меня. А я искала глазами его.

Так мы и смотрели друг на друга, удаляясь далеко-далеко, в вечность забытых воспоминаний.