Лесной шаман и городской

Лесные ночи полны звёзд и кошмаров, притаившихся за соснами. Вокруг уличной лампы вьётся мошкара, спутники слабо мерцают и мы смотрим на них, мы машем им, мы видим их, скрытые тёмной стороной планеты от ответного взгляда. Ветер шевелит макушки деревьев, и ужасы скользят в ветвях, охотятся за нами, выжидающе скопившись во влажной траве, набив брюхо хвоёй и топотом ежиных лапок. Я выдыхаю сигаретный дым пополам с густым паром.
– Думаешь, лесные духи охотятся на людей ночью?
Коленки зябнут, вторые веки захлопываются против воли. Сегодня разговоры изберут такой путь, в котором нашей смертной части лучше не принимать участия, поэтому два взгляда стремительно пустеют. Страхи поджимаются по ободку лужицы света и отступают глубже во мрак. Страхи не станут охотиться на своих.
– Нет, им люди не интересны, – медленно-медленно клубятся облака, наконец выпущенные из лёгких. Ветер вновь причёсывает лесную зелень, и лишь гул его на несколько времён сменяет давящую ночную тишину. Всё вновь стихает, – Но в лес ночью ходить всё равно не стоит.
Голову вскруживает – самые крупные ужасы свесились с ветвей деревьев через дорогу и дыхание их не источает пара. Причина дрожи в пальцах становится всё более размытой, я прикуриваю снова. Слова увесисты, сигаретный дым в эту ночь – как неотъемлемая часть ритуала, как и браслеты, серьги, блеклое мерцание звёзд над нашими головами, да боль в одной из оных. Моё наказание за возмутительно редкий шаманизм.
– А как они выглядят? – кошмары подбираются ближе, учуяв приподнимающиеся вторые веки, я паникую, и запах слабости в воздухе как сладковатый дух свежих щей. Теперь даже свет не отпугнёт их, даже запах табака не перебьёт мою вонь, приходится прикрыть глаза, погружаясь во внутреннюю тьму, которая сейчас гораздо светлее, и замести следы. Страхи вновь делают пару шагов назад, и я затягиваюсь не глядя. Ощущение оккупированности теперь не уйдёт до утра.
– Им нет нужды выглядеть хоть как-нибудь.
Голос проваливается внутрь горла, я подбираю ноги по-турецки и открываю-открываю-открываю глаза. Струя дыма из лёгких чётко направлена и вырывается далеко вперёд из напряжённых губ. Учительство в шаманизме – это такая вещь, в которой тебя могут сожрать в двадцати сантиметрах от наставника. Вот почему у моей коленки на скамье кладбище окурков, и вот почему на звёзды я смотрю чаще обычного.
Закрыть вторые веки вновь – значит обезопасить себя. Будучи открытым, не дать уничтожить изнутри. Я вспоминаю о тебе и чувствую щелчок в трёх глазах. Потому что подобное не случится вновь