Книга Первоклашка отрывки из повести часть 4

Если вам хочется счастья – не надо пытаться изменить мир, кажущийся вам несовершенным, чуждым, и настроенным против вас. Попробуйте всего лишь немного изменить себя...

                И. Яковлев, «Осенизмы»

ЧАСТЬ 4

Из главы 1

...Захар огромным усилием воли заставил себя открыть глаза и хотел резко встать, чтобы крикнуть докторам то, о чём он только что подумал. Резкая боль в левом бедре окончательно пробудила его, и он в полной мере почувствовал  себя  в  своём  плотном  теле.  Ныли  конечности, «замурованные» в гипс. Всё тело было запутано, будто в паутину, во всевозможные провода, катетеры, капельницы, датчики, электроды от монитора, звук которого Захар принял за «кукушку». В горле стояла трубка, которая вызывала рефлекторный спазм и надсадный кашель. Выпучивая глаза, Захар пытался бороться с этим кашлем, приподнимая верхнюю часть туловища с кровати и делая форсированные вдохи и выдохи. Заглянувшая на шум в палату медсестра тут же выбежала, чтобы позвать уходящих докторов.
«Иван Ильич, мужчина в себя пришёл, на трубку реагирует!» – услышал Захар.
Врачи вернулись быстро. Тот, что постарше, видимо занимавший какую-то должность, командовал более молодому: «Экстубируй и хорошенько отсанируй, пусть сам дышит, раз шустрый такой».
Молодой врач, убрав трубку, и очищая дыхательные пути Захара, с оптимистичным выражением лица подбадривал пациента: «Ну что, Захар Николаевич, можно сказать, «с новым днём рождения тебя»! Практически с «того света» вытащили! Долго жить будешь! Если, конечно, новых приключений не станешь себе на одно место искать!»
Захар, усмиряя одышку, подумал: «Если б вы знали, как близки к истине, говоря про «тот свет»… только вот, если честно, радостных ощущений в моём теле там было гораздо больше…» Вслух же, отдышавшись, он сипловатым голосом произнёс только: «Спасибо, доктор…»

Из главы 2

...Захар провёл в больнице почти два месяца. Уже через неделю после того, как его перевели из реанимации в нейрохирургическое отделение, он узнал вначале от дежурных медсестёр, а затем от сбившего его мотоциклиста, и позже от навестивших его коллег из института, «во главе» с Мишкой, как развивались события здесь, на Земле, после той самой роковой ночи, события которой он запомнил на всю жизнь...

...Захар с каким-то удивительным равнодушием выслушивал все рассказы о себе и ближайших событиях, будто всё это произошло не с ним, а с кем-то из героев придуманного кинотриллера. Единственное, что задело его, и ежедневно не выходило из головы – это сообщение о посещении реанимации его матерью. Она удивительным образом пришла буквально на следующий день после поступления сына, и стала единственной, кто добился пропуска в закрытое отделение. После того, как она увидела, в каком состоянии находится её сын, у пожилой женщины случился сердечный приступ. Ей оказали первую помощь,а затем вызвали «Скорую» и увезли в другую больницу в специализированное отделение…
Лёжа в гипсе под капельницами, перенося ежедневные процедуры и принимая какие-то «пилюли», Захар много думал о случившемся. Он понимал, что с ним произошло что-то очень важное для его жизни, но пока не мог сформулировать, что именно. Он чувствовал, что изменился, но не мог объяснить себе, в чём заключаются эти изменения. Наполненность новыми знаниями давала, с одной стороны, чувство гордости за сопричастность к чему-то, недоступному для других, а с другой – некоторый страх перед неизвестностью, как эти знания «приживутся» в его повседневной жизни. Он был абсолютно уверен, что жить, как прежде, уже не сможет, а как именно будет теперь жить – не знал…

Происходили и другие перемены. У Захара появилось непреодолимое желание ежедневно благодарить Создателя и ангелов-хранителей за всё, что с ним происходило и происходит. Он даже попросил «ходячего» соседа по палате купить ему в ближайшей церковной лавке «Молитвенник», выучил наизусть несколько молитв, и стал с удовольствием произносить их проснувшись утром, перед сном, и перед каждым приёмом пищи.
В один из дней у постели Захара в очередной раз появился «виновник ДТП». Он стал долго объяснять, что ему грозит «срок» в колонии, что у него семья и дети, и что все их судьбы сейчас зависят только от Захара. Тут же, видимо, с целью «нажатия» на совесть Захара, он напомнил, что на момент ДТП тот был пьян. Он предлагал деньги и просил Захара озвучить необходимую ему сумму, в обмен на заявление об отсутствии к нему претензий у «потерпевшего»… Захар «вполуха» слушал «байкера», больше наблюдая за его и своими эмоциями. Лицо говорившего отчего-то казалось Захару давно знакомым. Он задал ему несколько вопросов, и выяснилось, что когда-то давно они закончили одну и ту же школу. «Байкер» тут же перешёл с обращения «Вы» на «закадычное» «братан», и с ещё большим убеждением продолжил свои уговоры,«усилив» их доводами о возникших у него на фоне стресса проблемах со здоровьем, и, в частности, о больном желудке. После слова «желудок» Захара буквально «пронзило» воспоминание из школьной юности: «Боже мой, так вот кто съездил мне по челюсти тогда, после школьной дискотеки!» Тут же в памяти Захара ярко всплыли эпизоды «необычного» сна и «киноэкрана» со сценами его жизни… «Надо же!» – улыбнувшись, подумал Захар, – «а ведь ещё задолго до рождения наши души: моя, и этого парня, совместно «планировали» свои «роли» в предстоящем воплощении. И наставником у нас был Мефодий!» Всё ещё улыбаясь, он спросил «байкера», прервав того на полуслове: «Слушай, а ты не помнишь мужчину с необычными светло-русыми волосами и абсолютно белыми ресницами и бровями?»
Мотоциклист, удивлённый неожиданным вопросом, на секунду задумался, и отрицательно закивал головой: «Не- а, не помню… А он кто? Свидетель происшествия?»
«Да нет, так…» – Захар посмотрел возбуждённому собеседнику в глаза. Что-то необычное происходило в Захаровой душе. Он взял свободной от гипса ладонью руку «байкера» чуть ниже локтя, как совсем недавно в разговорах с ним это делал Мефодий, и негромко продолжил.
«Ты знаешь, я так благодарен тебе за всё, что ты для меня сделал! Если бы не ты, я б столько важного в своей жизни не узнал! Спасибо тебе большое! Ты не переживай, я сделаю всё, чтобы не «испортить» тебе судьбу: напишу заявление об отсутствии претензий, а деньги… знаешь, зайди в церковь на обратном пути, и купи несколько самых больших свечей. Зажги их – и оставь в подсвечниках. Одну за моё здоровье, другую – за своё. А оставшиеся – с благодарностью Всевышнему и нашим ангелам-хранителям за всё, что с нами происходит! Этого будет достаточно. Договорились?»
«Мотоциклист» больше минуты смотрел на Захара молча, немного приоткрыв рот и не меняя выражения лица… Со стороны он напоминал в этот момент один из экспонатов музея восковых фигур мадам Тюссо. Потом он медленно оглянулся, явно ища ответа на свой немой вопрос у медперсонала. Но, не найдя взглядом в палате того, кого искал, снова повернулся к Захару, и, медленно подняв указательный палец в его сторону, тихонечко переспросил:
«Ты… уверен?»
 
Захар несколько раз кивнул головой и добавил: «Только пожалуйста, сделай это сегодня!»
«Байкер» как-то неестественно передёрнул шеей вместо ответа, поднялся с кровати Захара, и, не опуская указательного пальца, вышел, не прощаясь, из палаты. Идя по коридору, он встретил дежурную медсестру, и, остановив её, осторожно задал вопрос: «Девушка, а вот в третьей палате мужик у вас после ДТП… у него это… с головой всё в порядке?»
Девушка внимательно посмотрела на него и ответила:
«Ну, сейчас, вроде, да. А что, что-то произошло?»
«Байкер», глядя куда-то «сквозь» медсестру, пробормотал: «Ага, спасибо… и вас с праздником…» – и, развернувшись, медленно побрёл к выходу…

Из главы 3

...Дочь дважды посетила Захара в палате. Оба раза она приходила одна, без мамы. Первый раз она была недолго: спешила. И, хотя Захар чувствовал невероятный прилив нежности к дочери, он всё ещё ощущал некоторую дистанцию, которая мешала ему откровенно поговорить с ней и сказать нежные слова. Разговор получился «скомканным», и Даша очень скоро попрощалась. Тогда Захар решил «проверить» свои новые знания о том, что всё вокруг имеет волновую природу, и что все мы связаны единым информационным полем. А значит, можем «улавливать» энергии, эмоции и мысли на расстоянии. Он начал ежедневно «проговаривать» мысленно те слова нежности, которые испытывал к Даше, но почему-то не решался озвучить при встрече. Честно сказать, он не ждал никакого результата, ему просто интуитивно хотелось делать именно так.
…Она появилась второй раз три недели спустя. Захар уже «учился» ходить с помощью костылей, и они медленно бродили по больничному коридору взад-вперёд, ведя неспешную беседу. Дочь казалась гораздо спокойней, чем прежде. Она первой начала разговор. Рассказав в двух словах о том, что они с мамой уже вернулись в их квартиру, и Лиза собрала вещи Захара в отдельные сумки, а также о том, что суд отложил заседание по бракоразводному процессу ещё на месяц ввиду болезни «ответчика», Даша вдруг умолкла на некоторое время, а потом вновь заговорила, глядя в глаза Захару.
«Пап, ты знаешь, я хотела попросить у тебя прощения за тот разговор в «Пиццерии». Мне  показалось,  я была немного груба с тобой, и, может быть, испортила тебе настроение, а потом с тобой всё это случилось… Прости, я не хотела».
Захар остановился, опершись на здоровую ногу, и рукой с костылём обнял дочь, прижав её головой к своей груди.
«Спасибо тебе, Дашунь. Знаешь, нет никакой твоей вины. Я получил замечательный урок, и всё, что произошло – случилось только для моей пользы! Я становлюсь другим. И как знать, не будь того нашего разговора – может, не было бы и моего осознания, переоценки ценностей»...

...Захар замолчал, обняв дочь за плечи. Молчала и Даша. Она впервые поняла, что кроме мнения мамы, её «взгляда на ситуацию», есть и другое видение проблемы, принадлежащее папе. Только раньше они никогда не разговаривали на эти темы.
«А ты вправду изменился», – Даша проговорила эту фразу с нотками доброты в голосе.
Захар улыбнулся: «Надеюсь, в лучшую сторону?»
Даша кивнула и тоже улыбнулась, впервые за время разговора. Через какое-то время она произнесла: «Помнишь, как ты для меня игрушки мастерил?»
«Конечно, Дашунь, и помню, как мы в них играли, и как «вживались» в роли изображаемых животных!» – глаза Захара засветились.
«Ты знаешь, а я до сих пор иногда засыпаю с той вислоухой собачкой!» – Даша снова превратилась в «маленькую девочку», которую помнил отец…
В тот день они расстались добрыми друзьями, и Даша пообещала навещать Захара и чаще звонить ему. Захар же,засыпая, ликовал: «Господи, это действительно работает!
«Что излучаешь – то и получаешь!» Фодя, я тебя люблю!» Заснул он совершенно счастливый, с открытой детской улыбкой на небритом лице…

Из главы 4

...Когда Захар, чуть прихрамывая, и опираясь на палочку, вышел из больницы, его никто не встречал. Он первым делом дошёл до ближайшего магазина спортивной одежды и купил себе новую бейсболку, чтобы прикрыть бросающийся в глаза послеоперационный шрам на голове. После этого он прямым ходом направился в больницу, где до сих пор находилась мать. С тех пор, как Захара перевели из реанимации в отделение нейрохирургии, они почти каждый день общались по телефону. Однако телефонные разговоры не располагали к душевным беседам, а потому ограничивались, в основном, темами состояния здоровья, настроения, ситуацией с Лизой и Дашей, и почти постоянно заканчивались мамиными слезами. По этой причине Захар старался как можно быстрее такие разговоры завершить.
За время нахождения в больнице Захар много думал о своей жизни, теперь уже с точки зрения полученных знаний и опытов. Поначалу даже в мыслях ему тяжело было представить, как он произносит матери слова любви: в родительской семье это как-то было «не принято», и любые подобные проявления встречались с сарказмом и назывались «телячьими нежностями». Да и мать до сих пор разговаривала с Захаром назидательно-поучительным тоном, давала массу разных советов: как «жить правильно», и чего «ни в коем случае не надо делать». Захара многое раздражало, он пытался возражать матери. Они ссорились, и могли подолгу не разговаривать, испытывая друг к другу взаимные обиды. Теперь же Захар старался все возникающие разногласия и раздражения относить « на свой счёт»,учился воспринимать всё как замечательный очередной урок, о котором просила душа, а маму представлял как одного из лучших учителей. Шагая к ней в палату, Захар не знал, о чём конкретно будет разговор, но точно знал одно: он обязательно поблагодарит маму за всё, что она для него сделала…

...Мать передвигалась очень медленно. Захар одной рукой опирался на палку, а второй поддерживал её под локоть. Со стороны вся эта процессия напоминала живую иллюстрацию к картине «Битый небитого везёт». Мама, уже успокоив себя мыслью о том, что с сыном теперь всё в порядке, «по традиции» начала разговор с нотаций. Она упрекала Захара в том, что он довёл себя до такого состояния; ругала Лизу за то, что она «посмела» бросить мужа в такое нелёгкое время; и уже собиралась дать советы сыну, как «правильно» вести себя с невесткой в суде, как вдруг Захар остановился перед ней, взяв за обе руки, и поглядел ей прямо в глаза.
«Мамуль…», – он на какие-то секунды запнулся, – «Мам, я тебе хочу сказать, что… я очень благодарен тебе за всё-за всё, что ты для меня в этой жизни сделала. И… я тебя очень люблю!»
Женщина немного опешила, начала суетливо шарить в карманах халата в поисках носового платка, руки у неё задрожали.
«Ты чего это?.. ты это… мне-то за что?..» – глаза матери вначале увлажнились, а затем она, уже не стесняясь, расплакалась.
Захар обнял её: «Пойдём в палату, мам. Ты успокойся, домой придёшь – мы с тобой съездим куда-нибудь вместе, давай? Я ведь теперь у тебя жить буду!»
Они добрели до палаты, и ещё долго «болтали», вспоминая отца, детство Захара, какие-то приятные моменты совместного времяпровождения. Мама то смеялась, то вытирала увлажняющиеся глаза, но всё это время оба были счастливы. Мамина соседка по палате слушала беседу, приоткрыв рот. Синхронно с ними, она то широко улыбалась, то сморкалась в какие-то столовые салфетки, беря их с тумбочки. У Захара появилось ощущение, что он открыл некие невидимые «шлюзы», долгое время сдерживающие поток их с мамой взаимного счастья, и теперь они наслаждались тем, что можно быть самими собой и не стесняться проявлений любви. Уже перед самым уходом Захара, мать призналась: «Знаешь, сынок, а я ведь так ждала этих слов от твоего отца! Он мне их никогда не говорил. Спасибо тебе!..»

Из главы 5

Первое, что сделал Захар, вернувшись после выписки домой, в квартиру родителей – он залез в компьютерный справочник толкования имён. «Мефодий говорил, что даже имена не даются случайно», – рассуждал он, листая страницы в поисках нужных имён, – «вот мы сейчас и посмотрим, что же у нас такого судьбоносного в наших именах?»
Результаты поисков действительно ошеломили. Так, он впервые в жизни узнал, что его родное имя «Захар» означает «вспоминающий Бога». Судя по происходящим в последнее время событиям, по его нынешнему отношению к миру, к себе и окружающим людям, это действительно так и есть! Раньше он жил, как большинство окружающих его людей, «забыв» Бога и плывя по жизни, куда «кривая вынесет». Теперь же он действительно начал меняться, «вспоминая» Бога в себе!
«Да, Фодя, и это в огромной степени благодаря тебе!» – размышлял он, – «а кстати, дай-ка посмотрю, почему ты назвался Мефодием?»
Словарь имён растолковал: «Мефодий» – «идущий по следу». Захар оторопел: «Господи, как всё просто! Фодя ведь практически постоянно «следует» за мной, будучи моим Хранителем, поэтому он и сказал, что это имя будет звучать «вернее всего». Как многому мы не придаём значения, находясь в неосознанном состоянии, в состоянии «суженного сознания»!» Дальше Захар посмотрел толкования имён жены и дочери. «Елизавета» оказалась для него «обетом, данным Богу». Захар вспомнил о том, что души людей, становящихся родственниками на Земле, когда-то перед воплощением  действительно  дают  своеобразный «обет» о встрече в плотном плане, практически беря на себя обязательство перед Богом. Имени дочери он нашёл несколько толкований, и все они воистину подходили под Дашины характеристики. «Дарья» – «мощная река», «победительница», «дар свыше». Захар вспомнил, что Лиза долго не могла забеременеть, и они прошли довольно долгий путь обследований, анализов, лечений и разочарований. Когда же, наконец, результаты медицинских обследований дали положительный результат – Лиза действительно расценила это событие как божий дар. Характер у Даши с детства полностью соответствовал и «победительнице»,судя по её достижениям в танцах и отличной успеваемости в школе, и «мощной реке»: она не допускала «недомолвок» и одинаково сильно могла и любить, и ненавидеть.
Вообще, Захар с каждым днём находил всё больше подтверждений правильности и действенности знаний, которыми теперь обладал. Он чувствовал себя так, будто действительно заново родился на этом свете, только уже с абсолютно взрослым телом, мозгами и восприятием окружающего мира...

 
...Понимая, что он должен избавляться от негативных вибраций и накапливать позитивные, Захар продал за бесценок старенький мамин телевизор, а новый не стал покупать вовсе. Он завёл себе новую привычку: каждое утро, заходя в ванную, чтобы умыться, он смотрел на своё отражение в зеркале и признавался себе в любви. Давалось это невероятно тяжело. Вначале он видел много недостатков своей внешности, от которых годами хотелось избавиться. Принять это сразу с любовью, а тем более, признать «совершенством творения Божьего», у него просто не хватало сил. Он всматривался в себя, пытаясь представить, «ну как же с таким вот лицом, туловищем, животом, могут взаимодействовать какие-то невидимые совершенные божественные структуры, которые Фодя называл «тонкими телами», «энергетическими центрами»? С другой стороны, я ведь думаю об этом, я знаю, что это есть, а значит, я действительно «не такой, как все», я обладаю уникальными данными, способностями! Бог действительно дал мне это всё для нормальной земной жизни. А ведь он не ошибается! Так что же я сомневаюсь в его совершенстве?..»
Прошло немало  времени,  прежде  чем  Захар  впервые свободно и открыто произнёс своему отражению: «А знаешь, я действительно тебя люблю!» В тот день он будто бы обрёл брата…

...Захар стал обращать внимание на удивительные вещи: по  мере  расширения  собственного  сознания,  он  начал подмечать больше красоты не только в окружающей его природе. Гораздо больше красоты и совершенства он стал видеть и в живущих рядом людях. Ему стало смешно смотреть на угрюмые лица соотечественников, понуро бредущих утром на работу, хотя ещё совсем недавно он находился в их числе! Так и подмывало остановить кого-нибудь из них, встряхнуть, и крикнуть в лицо: «Эге-гей! Очнись! Жизнь на самом деле не такая, какой ты её сейчас себе представляешь! Улыбайся, лови кайф от каждого мгновения своей жизни! Не теряй времени! Перестань существовать, начинай жи-и-ить!»...

...Медленно продвигаясь  среди  плотной  народной толпы вдоль торговых рядов, Захар чуть не споткнулся о стоящий на земле рекламный плакат, на котором крупными буквами была написана зазывная информация о некоем «Центре духовного развития и самосовершенствования». Занятия в центре проводил какой-то «заслуженный дипломированный йог», имя которого можно было разобрать только после пятого прочтения. Среди прочей информации Захару бросилась в глаза та, которая предлагала «Диагностику и гармонизацию энергетических центров». Захару очень захотелось задать один важный для него вопрос, и он обратился к стоящим за плакатом нескольким молодым людям с улыбающимися лицами, отхлёбывающим чай из пластиковых стаканчиков.
«Простите, а можно вас?» – палец левой руки Захара в этот момент оказался напротив имени йога на плакате. Отделившийся от группы подтянутый молодой человек, с открытым улыбающимся лицом, аккуратными усиками и бородкой, взглянул на Захара и ответил: «Да, это я, здравствуйте. Слушаю вас! Вы хотели записаться на занятия?» Захар посмотрел на написанное замысловатое имя, затем на парня, и немного растерялся, не зная, как же к нему обратиться. Парень опередил его: «Зовите меня Максим, так вам легче будет». Захару показался забавным такой контраст, и он заулыбался.
«Скажите, Максим, вот у вас тут написано про энергетические центры. А вы знаете, что кроме энергетических центров, у человека есть ещё «тонкие тела»?»
Парень ответил спокойно и уверенно: «А как же! Мы это не просто знаем, а ещё и проводим их активацию и гармонизацию с физическим телом через специальные упражнения. Это темы наших лекций. К нам часто приезжают тренеры со всей страны, и даже из-за рубежа. Приходите, вот здесь наше расписание есть», – с этими словами он сунул в руку Захару небольшой рекламный флаер. Захар поблагодарил, и пошёл дальше с ощущением, что у него за спиной выросли крылья! Ведь он впервые нашёл земное подтверждение тому, о чём говорил его ангел-хранитель! Улыбка не сходила с его лица: «Эту информацию знают и другие люди! Значит, он, Захар, не сумасшедший, а если и «сумасшедший», то точно не один!»...


Из главы 6


...На работе за время отсутствия Захара практически ничего не изменилось. Зато заметно изменилось его собственное эмоциональное восприятие всего окружающего. Во-первых, Захар твёрдо решил бросить курить. Он и раньше делал слабые попытки отказаться от пагубного пристрастия, однако после первых же посиделок с друзьями пристрастие оказывалось сильнее, и Захар вновь брался за сигарету. На этот раз он настолько уверенно, даже с некоторым остервенением, дал себе слово больше никогда не притрагиваться к сигаретам, что пристрастие без сомнений отступило. Бросив курить, он перестал посещать институтскую курилку, а, значит, лишился участия в ежедневных коллективных дебатах на самые широкие темы, которые только могут затронуть пытливые умы младших научных сотрудников российских исследовательских учреждений. Но больше всего его товарищей по «пивному» и «закусочному» послерабочему времяпровождению поразили неоднократные  отказы  Захара  от  совместного с ними «традиционного» отдыха в конце рабочей недели, и, что самое «ужасное» – после зарплаты!
Михаил, сосед Захара по рабочему месту, и «закадычный» его товарищ, какое-то время ещё «защищал» Захара, списывая «вызывающее» поведение коллеги на недавнюю операцию, запреты медиков, и так далее. Однако, месяцы шли, а ситуация не менялась. Уже сам Мишка, сидя за столиком «Закусочной» с собутыльниками, стал сокрушаться по поводу Захара: «Да-а, мужики, тряхануло парня конкретно. Видимо, что-то «сдвинулось» в голове. Сам не свой ходит, капли в рот не берёт! А что вы хотите? Мать схоронил, жена ушла, да ещё мотоциклом об бордюр, инвалидность теперь! Тут, брат, у кого хошь «кукушка» слетит. Давай-ка нальём за его здоровье!..»


...Мефодий был прав, когда говорил, что на пути саморазвития, изменения собственных вибраций, может полностью поменяться круг знакомых и друзей. Прежние друзья действительно один за другим отворачивались от Захара. На первых порах было очень тяжело уложить в голове, что всё это – естественный процесс выхода из «привычного» прежнего «коридора» вибраций души, где ты был «узнаваем», где ты был «свой, как все». Что с тобой всё в порядке, и ты становишься другим, развиваясь. Казалось, что если от тебя отворачиваются давно знакомые люди – значит, ты «плохой» и идёшь «не туда»…
Работать на прежней работе становилось всё тяжелее. И не только из-за ситуации с коллегами. Захар всё острее ощущал потребность в том, чтобы не зависеть ни от кого на своей работе, быть её хозяином и распоряжаться своим временем и результатами своего труда. Ему становилось «тесно» в этой забытой Богом лаборатории. Душа не находила применения там, где работа выполнялась лишь для
«отсидки времени» и «зарабатывания зарплаты»...

…Второе заявление Захар принёс недели через две: «Как хотите, Лев Аркадьич, не могу я здесь больше! Тесно мне, понимаете? «Задыхаюсь» я в этом кругу обязанностей!» Директор  внимательно  посмотрел  на  него,  и  тихонько
произнёс: «Да-а, Захар… а ты действительно изменился… а я думал, пустое болтают в институте. Уверенней стал, смелее. Молодец! Куда пойдёшь, знаешь уже?»
Захар помедлил. «Пока не решил окончательно. Но, уверен, не пропаду».
«Да, ты парень «рукастый»!» – директор подписал заявление, встав из-за стола, пожал Захару руку, и поблагодарил за долголетний труд, – «Если надумаешь – приходи, я тебе всегда рад!»
Захар немного расчувствовался: «И  вам  спасибо, Лев Аркадьич… за всё!»
Когда он вышел на улицу, пройдя «вертушку» до пылинки знакомой проходной, было ощущение, что с плеч свалился огромный камень, который много лет давил, мешал, ранил, и вот, наконец, исчез…

Из главы 7

...После выписки из больницы, Захар «по инерции» ещё почти два года продолжал поочерёдно встречаться со своими женщинами. Интересно, но даже после переезда в квартиру родителей, он ни разу не приглашал ни одну из них к себе домой, предпочитая встречаться либо на нейтральной территории, если это была Лариса, либо на территории любовницы, если это была Нина. Не сказать, что Захар сильно «напрягался», тратя много времени, или денег на любовниц. В этой части своей жизни он, скорее, придерживался принципа «мне так удобно», чем принципов заботы о ближнем. Впрочем, и сами женщины не требовали от него большего, видимо, давно согласившись на роли «любовниц на уикенд». До поры до времени всех устраивало создавшееся условное равновесие. После развода Захара с женой это равновесие пошатнулось. У каждой женщины появилась пусть небольшая, но надежда на большее. Какое-то время они ещё сохраняли «нейтралитет», внутренне  осознавая,  что  инициатором  сближения  должен быть мужчина. Однако время шло, а Захар инициативы не проявлял...

 
...Под утро Захару снилась какая-то бессвязная ерунда. Он будто участвовал в неких состязаниях, где необходимо было тащить что-то очень тяжёлое за широкую лямку, укреплённую на его груди. Захар долго пытался делать хоть маленькие шаги вперёд, но ему это никак не удавалось… Встал он с тяжёлым ощущением и таким чувством, что из него высосали все силы. Умывшись и приняв душ, он уставился на своё отражение в зеркале, опершись обеими руками на раковину умывальника. Вместо ставших уже традиционными по утрам слов любви к себе и благодарности Создателю, в его голове вдруг зазвучал монолог.
«Что, Захар, не так всё просто, как поначалу казалось? Настроение на спад. Всё, что в начале пути окрыляло и давало сил, теперь кажется иллюзией. Может, и вправду вся эта история с ангелом мне только приснилась? Хотя, в башке куча информации, и даже, вроде, были какие-то положительные эмоции… Надо определяться, Захар. Надо решить, чего же ты в этой жизни хочешь? Куда идёшь, чем занимаешься? И на этом пути надо быть предельно честным с самим собой и с другими. Перестань врать! Ты хочешь быть счастливым? Спроси любого – каждый хочет того же самого! А счастье – оно либо есть у тебя, либо его нет. Нельзя быть «немного счастливым здесь», «немного счастливым там». Это самообман. Смотри, ведь если у тебя одновременно несколько женщин – значит, как минимум одной из них ты постоянно врёшь. А на лжи счастья не построить. Перестань «распыляться». Стань цельным, и тогда река твоей божественной энергии сметёт все преграды на пути к счастью! Лучше какое-то время побыть одному, но научиться быть честным.
Фодя, я знаю, ты слышишь меня. Я принял решение. И пусть некоторое время мне придётся «поотшельничать», но, в конце концов, рядом со мной будет та, которая полностью совпадёт со мной по всем моим вибрациям! Ты знаешь, как это сделать. И я полностью доверяю тебе и всему окружающему меня пространству»...


Из главы 8


...Захар чувствовал, что впервые за всё время после выписки из больницы, «вваливается» в депрессивное состояние. Он помнил, что негатив можно сознательно «вытеснять» позитивом, не давая ему овладевать настроением. Поэтому поначалу, глядя вокруг, он ещё делал слабые попытки «хвататься» сознанием за какие-то  позитивные  моменты  окружающего  пространства, подмечая смеющихся влюблённых на скамейках сквера, красоту цветущих каштанов, смешных котят, сидящих в коробках уличных торговцев на «блошином» рынке. Но спустя короткое время, всё вокруг уже раздражало его просто по факту того, что «оно есть, и ему хорошо»...

 
...Подходя к своему подъезду, Захар вдруг обратил внимание на надпись, красовавшуюся на цокольной части дома рядом с входной дверью. Надпись была «свежей», сделанной ярко-красной аэрозольной краской из баллончика. Это были всего два слова, но они удивительным образом повлияли в тот момент на настроение Захара! Надпись гласила: «Тебя любят!» Рядом красовался  «смайлик»,  придающий уверенности в совершенной искренности написанного. Захар, совершенно «ошалевший» от явного участия «тонкого плана» в его сегодняшнем дне, даже присел на лавочку возле подъезда. Он впервые за несколько дней заулыбался, и с абсолютной уверенностью, что его слышат, мысленно произнёс: «Спасибо тебе, Фодя! Я тебя тоже люблю»...


Из главы 9

...Не прошло и года, как Захар уже участвовал в городских праздниках, ярмарках и выставках с производимой им самим продукцией. Олег, хозяин учебно-производственных мастерских по пошиву игрушек, и деревообрабатывающего цеха, оказался очень творческим человеком. Он любезно предоставил часть помещения в распоряжение Захара, взяв с него лишь арендную плату. Тот, вдобавок к уже имеющимся, перевёз из своего «загашника» старенький станок, и начал с любовью и старанием заниматься тем, о чём давно мечтал, и чего столько лет очень стеснялся.
Игрушки Захара пользовались спросом. Каждая из них будто бы имела свой характер, живую душу, и это нравилось не только детям, но и взрослым. У Захара стали по- являться заказы, и постепенно он стал обретать известность в городе как «игрушечный мастер». Со временем, он выкупил у Олега всё производственное помещение, и основал свою мастерскую по производству игрушек. Он придумал новую серию деревянных игрушек с тщательно вырезавшимися чертами лица, конечностями, художественно расшитой до мельчайших деталей одеждой. Они были практически точной копией человека в миниатюре и изображались в виде представителей разных профессий и разного рода занятий. Такие игрушки стали практически
«визитной карточкой» мастера и назывались «Захарики».
«Захарики» вскоре стали появляться вначале в разных детских магазинах города, а затем и в крупных гипермаркетах…


...Шаг за шагом «разгребая завалы» прошлых убеждений и установок, освобождаясь от комплексов, учась всё больше и больше доверять пространству, обретая уверенность в себе и накапливая универсальную любовь, Захар никогда не забывал благодарить Создателя и своего ангела- хранителя за эти перемены в собственной жизни. В том, что это перемены только к лучшему – он больше не сомневался. В его настроении периодически случались некоторые «откаты», но Захар научился довольно быстро с ними справляться. Умения «любить» и «благодарить» всё уверенней становились органичной частью его характера…


…К дому Захара они подъехали уже глубокой ночью. Никто из них не мог объяснить, что произошло. Да они и не собирались находить объяснения. Они наслаждались внезапно состоявшимся общением, как будто ждали его всю жизнь, и вот, наконец, дождались. Они проговорили весь остаток дня, вечер, и часть ночи – и всё никак не могли «наговориться». Всё происходило очень легко, естественно, без «масок», флирта и «заигрываний». И мужчина, и женщина просто оставались сами собой, и наслаждались тем, что приятны друг другу именно такими, какими их создал Бог...


...«Спасибо тебе! Кажется, теперь у меня появилась Надежда!» – пошутил Захар, выйдя из машины и наклонившись к приоткрытому окну водителя. Надя с неповторимой улыбкой помахала ему в ответ рукой…
...Через несколько месяцев поездок, безумно приятных встреч и совершенно спокойного осознанного общения, Захар принял решение покинуть родной город, продать квартиру, и переехать в Подмосковье...


Из главы 10

…Прошло больше восьми лет, прежде чем Захар вновь посетил свой родной городок. Это была деловая поездка, которую он не мог не совместить с моментами приятных воспоминаний, прогулок по местам детства и юности. Захар приехал вместе с Надей на своём «Порше» в конце августа, и уже несколько дней они жили в красивом частном отеле в одном из живописных уголков города. По утрам он вёл переговоры, подписывал контракты и различные договоры. А по вечерам, оставив машину на стоянке, вдвоём с Надей они бродили по улицам и паркам, навещали старых знакомых и наслаждались воспоминаниями. Дочь Надежды в этот раз отказалась от поездки с ними, а с дочерью Захара, Дашей, они встречались ежедневно. Дарья уже перешла на последний курс местного университета, и, «догуливая» каникулы, путешествовала вместе с отцом и его женой по улицам города, рассказывая про свою жизнь и расспрашивая про жизнь отца...


... Захар обвёл взглядом окружающее пространство, бегающих детей в школьной форме, и продолжил свои размышления: «Знаешь, Фодя, если бы ты сейчас сидел рядом со мной, я бы задал тебе такой вопрос. Вот если представить, что там, в твоём тонком пространстве, существует какая-нибудь «школа развития» человека, и есть я, с моими нынешними знаниями, пережитым опытом применения этих знаний, с моими самодостижениями и уровнем накопленной любви. В каком классе этой «школы развития», по твоему мнению, я был бы достоин сейчас обучаться? Мне правда интересно, Фодя, кто же я сейчас? Выпускник «начальной» школы? Ученик «средней», или, может, выпускник «высшей»?.. Эх, жаль, что ты сейчас не вибрируешь в моём «коридоре» вибраций, и я не слышу тебя…»
Захар приоткрыл глаза и медленно опустил их. Его немного «разморило» на солнышке, и он находился в некоем полусонном состоянии, наблюдая при этом за окружающими. Справа и немного впереди от скамейки, на которой он сидел, стоял лоток с мороженым, прикрытый сверху цветастым зонтиком от солнца. Продавщица в белом передничке не сидела без дела: день был тёплым, и её товар то и дело оказывался востребованным. Опустив глаза,Захар увидел, как к лотку подошёл высокий мужчина в строгом костюме с галстуком под «перламутр» и его сын, упитанный розовощёкий мальчуган в новенькой школьной форме, с цветным ранцем. Они купили по мороженому, каждый сжал его в кулаке правой руки, они «чокнулись» кулаками, будто в них были бокалы, наполненные «Шампанским», после чего отец громко и весело произнёс: «Ну что, сынок, поздравляю тебя! Теперь ты настоящий первоклашка!» Кусая мороженое, они пошли быстрым шагом по аллее. Захар вначале равнодушно смотрел им вслед, затем до него что-то стало доходить, он присел на скамейке с округлёнными глазами, потом вскочил на ноги, и с учащённым дыханием и улыбкой во всё лицо смог произнести только: «Ну… Фодя… ну, ты даёшь!..»
В этот миг продавщица, стоящая у лотка с мороженым, увидела, как со скамейки неподалёку поднялся взрослый мужчина, в дорогом костюме, с перекинутым через руку плащом. Он, задрав голову, вначале шутливо погрозил указательным пальцем кому-то невидимому наверху, а затем, громко расхохотавшись, почти вприпрыжку побежал вдаль по освещённой солнцем дорожке…

КОНЕЦ