Муровей

…В то утро я, как обычно, вышел из леса и спустился на плашу. Она уже была полна разумников. Дул жёлтый ветер с шушерских болот, пахло миазмами и маразмами, и прыгуны, занимавшиеся сооружением Вышнего Зуля, недовольно морщили рыльца. Зато два мелких шушера, что сидели на приступке, блаженно улыбались и чесали языки красивыми серебряными чесалками, распространяя вокруг оглушительный треск. Посреди плаши корчился розовый свологундик; его пузырь лихорадочно раздувался и опадал, издавая отчаянные вопли.
 
Внезапно высоко в небе с громким свистом пронесся свистолёт; из него выпало большое яйцо, которое вскоре с грохотом приземлилось на краю леса. Тотчас же из-за дрына выскочили два белых антла, подбежали к нему и покатили вниз по склону, то и дело отдёргивая лапки, чтобы не обжечься.

– Спешат, – саркастически затрещали шушеры. – Мало тут всякой дряни развелось, теперь ещё и Муровей к нам пожаловал. То-то будет весело!

– Это кто же тут дрянь? – спросил столповый голыш, угрожающе ощерясь.

– А хотя бы и вы, любезный, – протарахтел один из шушеров. – Смотреть на вас противно. И закройте своё зевало, я вас не боюсь.

Голыш хотел ещё что-то сказать, но тут над плашей прозвучало громовое «з-з-з», и прыгуны, все как один, торжественно взмыли в воздух – это настал их Час. Десятикратно повторив свой прыг, они с грустным видом разошлись в разные стороны. Свологундик встал и подошёл ко мне. Он был маленький и несчастный.

 – Ну, чего ты всё глазеешь, Глазастик? – спросил он страдающим голосом. – Уйди лучше по-хорошему.

– Осторожно, они, говорят, умеют испепелять взглядом, – крикнул ему голыш.
Но свологундик не обратил на него внимания.

– Уйди, и без тебя тошно, – повторил он.

Я ушёл. Конечно, я мог бы испепелить его взглядом, но кому от этого стало бы легче? Нас, глазастиков, не любят за то, что мы всё видим и всё помним – и, может быть, они правы.

Но всё это не важно. Главное – что Пророчество, наконец, исполнится.

«И придет Великий Муровей, и отвеет всяческую муру, и оставит только истину».

И тогда мы посмотрим, кто был прав.