Навоз

Весенний майский день. Выглянуло долгожданное солнце. Так хочется понежиться под его лучами, погреться после внезапных холодов, ощутить беззаботность, пропитаться настроением грядущего праздника Победы.

- Ты мне грядку вскопаешь? Хочу лук посадить, а то завтра дождик пойдёт.

-Хорошо, - разочарованно отвечаю я жене. По крестьянскому вопросу мы разошлись с ней уже давно. В начале девяностых, когда с прилавков магазинов пропало абсолютно всё, картошка, выращенная своими руками на нарезанных местной властью бесхозных двух сотках, реально помогала выжить. Но то время давно прошло, и уже лет пятнадцать ясно понимаю, что сельское хозяйство в таких масштабах чрезвычайно убыточно. У неё свои доводы, и против её домашних огурчиков я совсем не имею аргументов, когда вижу, какую, с позволенья сказать, «продукцию» продают в магазине и на рынках. Поэтому стараюсь не отказывать и помогаю сделать тяжёлую работу, насколько позволяет здоровье.

Сосед поступил хитрее – нанял потомков тимуридов и сберёг своё здоровье, а заодно и нервную систему. У меня же с финансами проблемно в первую половину года – большая часть родственников и близких народилась  до лета, плюс Новый год, Рождество, День защитника Отечества, Восьмое марта. Всем хочется сделать приятное, да ещё и на летний отдых денежку сберечь. Вот и получается, что каждая копеечка на счету – копаю сам.

Ещё мокро, земля глинистая, копается тяжело. Штык лопаты натужно срезает очередной пласт, обнажая тайны подземного мира. Вот попался гранитный камешек, занесённый сюда из Скандинавии в ледниковый период. Вынутый из мокрой земли, он блестит на солнце не хуже иного бриллианта, но стоит ему чуть подсохнуть и блеск уже не тот. Замечаю на срезе почвы молодой росток, тяжело ему, неокрепшему, молодому, зелёному пробиваться на свет божий через толщу глины. На десятой лопате попалась личинка майского жука. Она-то откуда здесь? Эти жуки обычно делают кладки в рыхлой, навозной земле. Стало быть, и сюда добрались - ну, прямо всё как у людей.

Да, земля не удобренная, поэтому и червей мало попадается. Сейчас бы в неё навоза добавить, вот тогда бы она заблагоухала, порадовала бы урожаем. И росток в рыхлой унавоженной почве сразу бы окреп, лихо пошёл бы в рост. Совсем как наша молодёжь – пробивается сквозь толщу жизненных препон, хорошо тем, у кого есть благодатная почва. Низко кланяюсь своим родителям за предоставленную мне возможность получить высшее образование, без них было бы очень тяжело – не каждый сам сдюжит. Сами-то они только школу окончили, и стали той благодатной почвой для роста меня и моего брата.

Поэтому одну из своих целей в жизни определил: не как обеспечить благосостояние дочери, а как помочь получить ей образование и самой начать жизненный путь. Для этого пришлось стать тем самым навозом, который так необходим для удобрения. Может это громко сказано, но нисколько не стесняюсь этой роли, а, скорее, даже горжусь, что хоть как-то помог ей определиться в жизни. И чего тут стесняться? Мы только по привычке с отвращением относимся к навозу, не любим его запах и внешний вид. Но, по сути, если вдуматься, это та же трава, только уже послужившая один раз кормом животным и теперь, ферментированная в их пищеварительной системе, опять готовая исполнить своё второе предназначение – стать подкормкой, той жизненной силой, которая взрастит новые травы, цветы и плоды. Как можно сторониться того, что само даёт жизнь, что само некогда было жизнью и вот, уже давно сбросив свои цветы, помогает набухнуть другим бутонам?

Вспоминая свою бабушку, никогда не замечал печати старости на её лице потому, что любил её. Любил за то, что в суровые годы войны, оставшись вдовою, подняла двоих сыновей, а потом, когда и у них появились дети, отдавала себя всю без остатка на воспитание внуков, и любила нас больше жизни. Мама тоже незаметно из цветущей женщины стала бабушкой, но от этого только стала ещё больше любима. Теперь, в возрасте, я осознаю, как ей было тяжело растить нас в трудных вторых и третьих десятилетиях подъёма страны после войны. Но, слава Богу, жизнь наладилась, и может быть наши дети, уже во втором поколении, если считать вместе с нами, не будут знать слово «голод».

Копаю дальше, уже чувствуется усталость. Молодые тимуриды начинают потихоньку обгонять меня. Из-за леса послышался гул реактивных турбин. Ах, да, сегодня же седьмое – генеральная репетиция парада. Обычно прямо через наш участок летят на парад из Кубинки военные самолёты. Вот показалась тройка военно-транспортников. «Коллеги» на соседнем участке замерли, смотрят на диковинку, дивятся. А когда проносится четвёрка перехватчиков, то заметно, что кровь в их жилах начинает стыть. Небо ясное, но самолёты идут низко, и от этого ещё более устрашающе слышится рёв турбин. Меня распирает гордость за то, что наша страна обладает таким мощным и грозным оружием, способным защитить нас от любого врага. И тимуриды тоже в душе рады и надеются на защиту, надеются на поддержку России не только через ими же самими заработанный рубль. Я воодушевлён и опять нагоняю иностранцев.

Вот им всё понятно, для чего нужна армия. Только я не понимаю, как наши же российские граждане начинают рассуждать о катастрофической стоимости парадов? Да, согласен, что хорошо бы все эти деньги пустить на образование, культуру, на помощь пенсионерам, но только в завоёванной стране не будет ни того, ни другого, ни третьего. Конечно, это вопрос дискуссионный, но знаю одно – пока дрожит земля от гула турбин наших самолётов, от грохота танков и чёткого чеканного шага полков, идущих по Красной площади, то невольно вздрагивают и те, кто лишается покоя, когда мы начинаем поднимать голову. А значит, подумают лишний раз, стоит ли недооценивать нашу страну.

Дед мой погиб под Старой Руссой в августе сорок первого. Да и какой он был тогда дед? Молодой мужчина, младшему сыну ещё и полгода не исполнилось. Земля ему досталась хорошая, песчаная, не та, что я пытаюсь разбить лопатой. Пусть она ему будет пухом! Моему папе, старшему его сыну, тогда было четыре года, но он запомнил, как отец, уходя на фронт, подхватил его на руки и, прижимая к себе, нёс  до самого конца деревни, понимая, что может больше никогда не увидеть своего любимого им сына. Дед, как и мои родители, выполнил своё предназначение, заплатив за это гораздо большую цену, чем они, но это не означает, что их гражданский подвиг менее значим для меня.

Он не вернулся, но сегодняшняя Победа – это и его Победа, сохранившая жизнь сыновьям, давшая жизнь внукам и правнукам. И я никогда не соглашусь с теми, кто ставит под сомнение ценность нашей Победы, приводя доводы о том, что добывали её потом и кровью одни, а пользовались её благами другие. Не отрицаю, и такое случалось, но от этого она не стала менее ценной. Ох, как меня бесят эти «жуки», ищущие везде и во всём, чем бы опорочить святое! Хотя напрасно расстраиваюсь, ведь знаю твёрдо, что такое невозможно, пока блестит бриллиантами ордена Победы гранитный камень могилы неизвестного солдата, окроплённый слезами фронтовиков и их потомков, пока несёт многомилионная людская река фотографии Бессмертного полка…

С праздником Победы, Россияне!!!


Рецензии
У тех кого вы назвали « тимуридами» , Вы не спросили , сколько их дедов похоронено под Москвой, под Сталинградом и Курском ?

Талгат Алимов   15.04.2020 04:19     Заявить о нарушении
Талгат, увы, такого разговора не состоялось, но я прекрасно знаю, что наш советский народ воевал против фашизма одной большой семьёй, и очень сожалею, что эта семья в последствии распалась.
Если Вы обиделись на "тимуридов", то совершенно напрасно.
Я их назвал сначала потомками тимуридов, а уж потом молодыми тимуридами.
Среди династии тимуридов есть всемирно известные представители, такие как Хусайни, Бабур, Улукбек...
Достойными считаться их потомками - великая честь.
Спасибо, что прочли мой рассказ!
Желаю успехов в творчестве!

Алехандро Атуэй   15.04.2020 15:57   Заявить о нарушении
На это произведение написано 6 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.