Продолжение Взросление главы 36-40

    Глава 36 Бытовые мелочи.


Наташа и Владик как могли успокоили меня. Он принёс смесь для детского питания, сам развёл её, научил и меня и Иринку пользоваться и объяснил где и какое питание покупать. В общем ликбез провели и психотерапию, в одном флаконе. Вовку покормили, он уснул, Жене спать пора, а папа снова начал буянить. Посторонние ушли, нужно показать,кто хозяин в доме.

Показал, да так, что я , чтобы успокоиться, схватила пузырёк тазепама, вытрясла на ладонь все таблетки, глаза не видят, голова не соображает, мысль одна, успокоиться, так что это не специально, а из-за расстройства сильного, из-за стресса произошло, да все их и заглотнула.

Они капелюшечные, в моих залитых слезами глазах с одну таблетку анальгина.
Он увидел на столе пустой пузырёк из под лекарства, да как в меня им запустит:- Ты что дура натворила?
А я смотрю на пузырёк и не понимаю, чего он от меня хочет. А потом доходить стало. Я к Зое, соседке, говорю, Зоенька, я их все выпила, кажется траванулась, ты уж детям моим помоги потом.


Она тут же в скорую позвонила, я мол тебе дам, траванулась, я тебя вытащу, ты у меня дождёшься, а сама ревёт.
Слышали они про Сашину пьянку, видели, хотя другие пока не замечали ничего. Но мы-то стенка в стенку, слышимость отличная.


Скорая приехала ,а меня уже повело. Я в туалет пошла и сижу там курю, врач скорой,парень крупный стучит в дверь, Вера  Евгеньевна выходите, или дверь ломать будем. Я вышла на автомате, значит что-то ещё сознавала. А потом всё в провале. Иришка рассказывала, что они меня зондом промывали, а после в больницу, в Склифоссовского повезли.

 А Саша на врача полез с кулаками, тот ему в лоб зафинтилил, он под вешалку улетел. А врач еще добавил, тебя вообще бы, за то, что ты сотворил убить мало. Ну муж сразу в среднюю комнату уполз. Ключ ему мать оказывается в выходные отдала.  Заперся там и ещё сервантом забаррикадировался. Здорово испугался.  Всю ночь в окно матерился на всю округу и мочился с восьмого этажа тоже в окно. Нижним соседям все окна забрызгал.

А Иришка знакомому старшему другу позвонила, он пришёл с ними посидеть.
 Женя только к двенадцати ночи еле уснул, а Иринка с Андреем с Вовкой возились, кормили его , укачивали. Он тоже беспокойно себя вёл, видимо питание другое и беду матери чувствовал. Вот до такого "счастья" пьянка довела.


Очнулась в Склифе я утром, плохо соображая где я ,кто я и как сюда попала. Постепенно память просыпалась и сразу пришла тревога о детях. Я поднялась с мокрой кровати, прямо в той одежде в которой меня привезли. Вышла из палаты и осмотрелась. Недалеко был пост медсестры и я пошла к ней. Мне нужно было переодеться и привести себя в порядок.


Увидев меня она буркнула- А, очнулась, самоубийца?-Я не самоубийца, я нечаянно- Ага, все вы нечаянно, вон целое отделение таких нечаянных.- Мне бы переодеться и помыться.-Ещё чего, ванну, кофе?


Она язвила, но я её понимала, видимо устала она от такого контингента, а у меня не было сил ни плакать, ни возмущаться и я только сжималась внутри и снаружи. Меня бил озноб.

 Наконец она поднялась, нехотя открыла шкаф, достала халат и полотенце и показала где душ. Я не только помылась, но и прополоскала свою одежду, потом вернулась в палату и повесила всё на батарею. В палате на четыре койки я была одна.
Потом  вышла на лестницу покурить и стояла, соображая, сколько меня здесь продержат и в каком районе Москвы я нахожусь?


Когда я вернулась, суровая медсестра позвала меня и сунула мне в руки лист. Вот можешь идти домой.
Как и куда, если я не знаю даже где нахожусь, меня же скорая привезла в отключке.
Она подвинула мне телефон со словами-В Склифе ты, звони домашним. Горе с вами, ей Богу.


Позвонила. Приехала за мной Иришка, привезла и одежду и обувь и пальто. Меня же без ничего в тапочках, юбке и кофточке забрали. А Иришке всего четырнадцать, ребёнок совсем, но ведёт себя, как взрослая.
Домой мы с ней добирались довольно долго, очень слабая я была, ещё не до конца в себя пришла. Женя с Володей сидели у Зои, она их к себе забрала.


После этого случая Саша с пьянкой завязал, видимо перепугался сильно, а у меня возобновились головокружения и стали частыми головные боли, а ещё куда делось моё былое терпение и спокойствие. Что-то произошло и я при малейшем раздражении стала срываться на крик.

Хорошего в этом было мало, я пыталась держать себя в руках, но это оборачивалось только более мощным взрывом потом. И я стала понимать, что становлюсь попросту стервой. А сделать что либо уже не в силах. Постоянное беспокойство, ожидание неприятностей, бытовые трудности, не способствовали улучшению ситуации и состояния моего.


К тому же бесконечные погони по всей Москве по разным магазинам; тут дают финское Тутели, там пюре в баночках, там ещё какие-то смеси. Купить всё это спокойно в одном месте было невозможно, продуктов выписываемых молочной кухней недостаточно, так что все мамочки узнавали где что будет и гуртом мчались. Саша тоже разъезжал.

То есть он снова помогал,словно вину свою заглаживал. А с Вовкой проблемы, он это искуственное питание, чуть не всё полностью назад отрыгивает и пришлось к врачу обращаться. Выписали нам Бифидумбактерин, с ним нормально пошло, флора кишечная нормализовалась и больше рвоты не было, а он стал резво вес набирать. В два месяца уже 5.600 весил.


На ноябрьские праздники мы к дедушке все поехали. Очень он хотел Володю увидеть, вот и повезли. Дедушка счастлив был, что третьего правнука повидал. Но мы всего два дня там побыли, зачем долгим визитом старика мучать.


Сашка брат, уже срок второй отбывал в тюрьме и опять мать ото всех это скрывала. Стыдно ей было.
А дедушка через две недели после нашего визита слёг и даже никого не стал узнавать, ничего сознавать, у него оказался гнойный плеврит.
Так что , как и предвиделось  в начале января,13 числа он умер. В тот момент, когда он умирал, у меня в Москве, рука правая плетью обвисла, не могу ни поднять её, ни пошевелить ею. Это в два часа дня случилось, а через полчаса отпустило. В это время он и умер.

 Вот так я дедушкину смерть ощутила.
По большому счёту он недолго маму мучил и сам мучился, быстро всё протекло. Но маме пришлось и поворочать его и на кровать, с полу поднимать, когда он падал. Она для этого дверь приспособила, по двери его закатывала наверх.
Дед в последнее перед смертью время попеременно то меня, то бабушку Веру звал. А в начале 1982 года ушёл и сам.

Рассказывая о дедушке, я чуть забежала вперёд, а между тем были и ещё важные события, до его смерти .
Были и смешные и грустные и странные моменты.

Так например однажды мне срочно понадобилось сбегать в магазин, а дома был только восьмилетний Женя. Вовке полтора месяца, только- только недавно начал держать головку.
Я его накормила, он уснул, а объяснив Жене, что сейчас быстренько добегу до магазина, а ты, если братик проснётся, сунь ему пустышку и покачай кроватку,побежала поскорее.


Сбегала я действительно быстро,прибегаю и прямо от дверей вижу такую картину-кроватка пуста и Жени тоже не видно.  Я поползла по стене с жалобным возгласом " Женя", и тут мой сын высовывается из ванной и говорит: "Я здесь, мам, он обосрался, я ему жопу мою".


В один момент, даже не обращая внимания на лексикон, которым выразился мой сын, побросав сумки, я оказалась в ванной. Младший сын висел на доске прямо над ванной, а старший душем смывал с него кал. Я подхватила Вовку, быстро обработала его и понесла в комнату, на ходу говоря-" Женечка, ты так больше не делай, он же мог упасть с доски и разбиться. Нужно было меня подождать".


"Мам ,но он орал не затыкаясь."-" Не умолкая-машинально поправила я-и вообще, сынок, ты где набрался таких словечек. На что получила ответ-Я же не в пустыне живу.
Ну что тут скажешь. В общем я про себя решила, что больше не буду рисковать и легче взять сына с собой в коляске в магазин, чем бояться, что он зашибётся. Сейчас обошлось, а после? А вечером мы уже все вместе со смехом вспоминали это происшествие.


Я учила Вовку плавать в ванной, это тогда было новомодное течение, и я очень быстро убедилась, что да действительно, ребёнок изначально умеет плавать и задерживать, когда нужно дыхание. Правда оставлять его одного, я ни на секунду не рисковала, мало ли что, бережёного Бог бережёт.

А Женька и Иринка, всегда с удовольствием смотрели на его заплывы. Так что маленькая ванночка, которая с рождением Вовки, вернулась домой, была нужна только в случаях мытья, а для купания большая ванна.

В это время ко мне часто приходили девчонки с телеграфа, в основном наши доставщики. Телеграфистки нет. Много помощи и внимания они мне оказали, за что им громадное спасибо и низкий поклон.


Пелёнки, ползунки одежду для Вовки, мне совсем не пришлось покупать. К тому, что раздавала после Женьки, прибавились ещё и вещички которые люди докупали сами. В итоге Вовка мой получил богатейший гардероб, где были и комбинезоны и кофточки и специальные трусики-непромокашки. Да ещё три костюмчика я сама связала.


Богатый жених получился. После него к другим пошло, а потом снова к Ванечке вернулось. В общем-то у нас где-то около семи-восьми детишек в одном и том же выросли. Прокипятишь, постираешь,нагладишь и передаёшь другому.

Экономия ощутимая получалась. А колясок для Вовки сразу три отдали, так что мы изгалялись, меняли по погоде. А уж игрушек девочки натаскали, на десятерых хватило бы.
Ну и девочка, дочка моя названная частенько забегала, помочь чем-ничем.










                Глава 37 Проблемы с ребёнком. Попытка заработать.


Я довольно рано начала замечать, что с Володей, что-то не так. Кладу его к себе на живот, спинкой и вижу сверху, словно бы у него одна щека вперёд и лоб скошен. Я своим говорю, а они на меня, что ты выдумываешь, я врачу жалуюсь, она мне тоже самое твердит.

В конце концов настояла, что я не из тех мам, у кого не так покакал, не так пописал. Если меня, что-то тревожит, я не отстану. А к какому специалисту идти не знаю, поэтому у педиатра и настаиваю. К ортопеду на первый осмотр нужно было идти в три месяца, потому что в роддоме их осматривал ортопед, перед выпиской, но ничего не отметил.

 А я настояла и меня направили в два месяца. Тут я даже рот открыть не успела, чтобы жалобы и опасения свои выразить, как врач объявил:-О, тут классическая кривошея. Хорошо что во-время пришли. Так я узнала, что от бурных родов возникают повреждения у младенцев, вот его-то я первая и обнаружила.


В общем назначили нам массаж, целый месяц ежедневно ходить нужно, два раза в день, а также спать ему теперь полагалось только запелёнутым, чтобы не крутился и только на спинке, с двумя пачками соли по сторонам головы, опять же для фиксации положения головы.Вот где помучились.

Он полночи выдраться из пелёнок норовил и повернуться, а не получается. Потом привык и засыпать стал спокойно.
Первый массаж сопровождался таким диким криком, что мне казалось, сердце выскочит, но терпела, хоть и слёзы еле сдерживала. Потом раз от разу всё спокойнее.

Я наблюдала, как массажистка это делает и дома стала потихонечку сама также массировать, нажимать сильно боюсь, но осторожненько мышцу разогреваю. В принципе это только ускорило процесс излечения. Месяц отходили, месяц передышки, а потом ещё месяц массажа, третьего сеанса не потребовалось! Массажистка сказала, что с моей помощью мы быстрее уложились. А личико у малыша на место встало и я успокоилась.


Вот в одно посещение массажиста, ко мне в коридоре подошла женщина, видная, красивая и пригласила меня зайти к ней в кабинет. Она юрист поликлиники. Я пока Вовку переодевала, всё голову ломала, зачем мне к юристу, а женщина рядом сказала, что юристы жильём занимаются, если нужно, устройством в сады, а раз у меня третий ребёнок, то наверное об этом разговор.


Разумеется я пошла, кто знает, о чём будет говорить юрист. Разговор начался довольно-таки странно. Первый вопрос, который она задала, желанный ли у меня ребёнок в семье, то есть и для меня и для мужа. Я ответила, если бы был нежеланный, то его и не было бы, мы его сами захотели.

-Но всё-таки он обременил вашу жизнь, материально стало видимо жить труднее?-По соседям побираться не ходим, отлично управляемся-несколько грубовато я.-Но я знаю, что у вас есть проблемы в семье-многозначительно произнесла она-Наши проблемы, мы решаем сами, по мере поступления.


Честно говоря наш разговор перестал мне нравится, тем более она заглядывала в какую-то папку, словно сверялась, перед тем, как задать следующий вопрос и это как-то подозрительно походило на заведённое на нас досье.
Я решила, как можно скорее оборвать наше общение, сказав, что если у неё нет конкретного разговора, то извините, мне нужно идти, дома дети и этого скоро кормить.

- Разговор есть и предложение конкретное тоже есть-ответила она растягивая слова-Что вы сказали бы в ответ на предложение получить 25 тысяч и отдать вашего сына на воспитание в другую семью, на усыновление.


Я даже побелела и у меня сердце оборвалось, я прижала к себе сына и спросила её:-Вы в своём уме?- В своём, в своём и настоятельно вам рекомендую принять предложение. Понимаете служба социальная может прийти проверить в каких условиях проживает ребёнок и отобрать его у вас.-На каком основании? Я его плохо содержу, я его бросаю, я веду ассоциальный образ жизни?
-Ну, хотя бы пьянство вашего мужа, да и вообще, при желании причину найти можно.


Это была уже угроза. Я поднялась разгневанная и бросив ей:
- Что ж попробуйте- пулей вылетела из кабинета.
Надо ли говорить в каком состоянии я пребывала. Придя домой я позвала Зою и прямо пересказала ей наш разговор с юристом.

Она ответила мне:-Вер, ерунда всё это, тебя шантажируют. Для того чтобы социальная служба занялась таким вопросом нужны кипы заявлений в милицию от соседей или родственников и то меры принимаются не сразу, а здесь явный шантаж, рассчитанный на твою юридическую безграмотность. Так что успокойся, посылай её подальше. Тем более, если бы всё было так, тебе не стали бы предлагать деньги за ребёнка, тут что-то нечисто.Частично Зоя меня успокоила.

 На следующий день мне снова нужно было идти в поликлинику на массаж. Я была напряжена и неспокойна, поэтому видимо и обратила внимание на пару, лет примерно по 40, которая следовала за мной, почти от дома и до поликлиники, не догоняя, но и не опережая.

В поликлинике после массажа, когда я снова одевала Володю,юрист нарисовалась моментально. Она поздоровалась, как ни в чём не бывало и заговорила:
- Мы с вами не завершили наш вопрос. Давайте не будем ссориться, а поговорим обстоятельно.-Мне не о чем с вами разговаривать.
В этот момент упомянутая пара оказалась рядом.


-Я вас умоляю-начал мужчина-выслушайте нас. Ирина вчера несколько неловко повела разговор и видимо обидела вас. Поймите, вы молодая, крепкая легко рожающая женщина-О, вы и такие подробности обо мне знаете-оборвала его я.
-Да, простите, Ирина по нашей просьбе навела все справки. А мы бездетны и нам очень нужен ребёнок-Ну и пожалуйста, дома малютки, детдома, разве вы не можете взять ребёнка?-Да, как вы не понимаете, там всучат неизвестно кого, а про вас мы всё знаем и именно ваш ребёнок запал нам в душу.


-Мало ли кому, что в душу западёт, простите, но я детьми не торгую. Оставьте меня и не преследуйте, или я обращусь в милицию.
Они ещё что-то пытались объяснять, женщина плакала, юрист горячилась, а я как ошпаренная неслась от них.


Наверное с месяц я ходила по улицам с оглядкой и ни на секунду, нигде не оставляла ребёнка одного, мне всё казалось, что его украдут.
Более странного случая не было в моей жизни и более странного способа добыть себе ребёнка, я у людей не наблюдала.

 Как раз в то время у нас от Универсама украли ребёнка из коляски, пока мама была в магазине. Счастье ещё, что похитителей быстро нашли. Так что страхи мои не были иррациональными, но никому не желаю переживать такой ужас.


Потом наши сеансы массажа закончились, а происшедшее постепенно отходило в прошлое. После этого случая в магазин стали пускать с колясками и мамы более не оставляли своих малышей на улице.


Материально жить конечно стало потяжелее, моей зарплаты нет, только Сашина, а расходы увеличиваются и я придумала взять надомную работу. Так как Таня не работала, то она дала мне свою трудовую, чтобы я по ней устроилась. Мол и ей стаж идти будет и мне хорошо.

В районе Каланчевки я нашла художественную мастерскую по изготовлению сувениров. Именно туда и устроилась. Мне выдали краски, кисти, клей, деревянные заготовки и образцы. Я должна была расписывать фигурку балалаечника. И  стала делать это дома в свободное время. В общей сложности прозанималась этой работой  до семи месяцев сына, всего три-четыре месяца.

Возни было много, запах удушающий, а на выходе от 60 до 70 рублей в месяц. Чуть не так легла завитушка, брак.
Так что, когда Вовке исполнилось 7 месяцев, мы решили, что я выйду на работу в вечернюю смену, с тем, чтобы Иришка после школы три часа была с Вовой, а там и Саша с работы подойдёт, а я смогу работать и приносить домой деньги. Так мы и поступили.










                Глава 38 Перемены в рабочей обстановке.

Итак с апреля я выхожу на работу,по договорённости только в вечерние смены. На работе всё очень сильно изменилось, но я к сожалению замечу это не сразу. Новые отношения введённые начальником отделения, к сожалению расцвели буйным цветом, дав богатейшие всходы самых низких человеческих качеств, зависти стукачества, наушничанья, травли неугодных.

 Куда-то испарилось домашнее доверительное отношение, все словно напряжены и с подозрением смотрят друг на друга и только я пока по наивности не замечаю этого. Тем горше будет потом, когда глаза откроются.

На самой почте тоже много старых работников, бывших при Нине Владимировне, уволилось, а набранные новые подолгу не задерживаются, то есть процветает текучка, что заметно сказывается на качестве обслуживания и репутации отделения связи.

 Резко упали доходы, оттого, что население предпочитает отправлять свои посылки, бандероли, переводы в 525, а сюда ходит исключительно за получением. Вот так неопытный, неумелый начальник может развалить работу и видимо в узле уже озабочены этим, так как Людмилу очень часто вызывают в узел на ковёр и она ходит постоянно злая, раздражённая, но никак не понимает, что причина всего происходящего в её стиле руководства.


Я пока занята разгребанием завалов, Любаша слабенько справлялась с работой и недоделки лезут изо всех щелей. Мне нужно подчищать множество хвостов, наверное поэтому я и не замечаю перемен.
В один из дней, Света Степанова приглашает меня к себе домой, подняться попить чайку. Здесь они уже не чаёвничают.

Когда мы сидели у неё она подсказала мне, чтобы я была внимательнее к Гале, Евдокимовой и Любе, так как старуха Евдокимова явно мутит воду, а Люба и Галя постоянно бегают по всякой мелочи докладывать Смирягиной. Из-за этого и доставщики теперь прибегают на почту только сдать и взять новую работу, но не сидят и ни о чём не общаются, так как всё сразу оборачивается против них, любое неосторожно сказанное слово. Она советует мне быть настороже. Я отвечаю, что понаблюдаю и благодарю за предупреждение.


Самое интересное, что в лицо мне по-прежнему улыбаются, рассыпаются в комплиментах, а за спиной нарастает напряжённость и Людмила всё чаще начинает мне высказывать претензии по работе, хотя я не понимаю, какие функции я выполняю недобросовестно?

А она заявляет, что я должна бывать на работе в утренние смены,так ей легче решать вопросы, на что я возражаю, что вопрос с графиком работы утверждён в узле, с моим непосредственным начальством, следовательно мне так необходимо, о чём она отлично осведомлена.


Но если человеку нужно найти причину придраться, он ищет её.
Вот в такой атмосфере почти до июня течёт моя работа, в то время, как и дома начинает нарастать напряжение.
Саша снова начинает попивать, постепенно наращивая темпы, поэтому Иришка всё чаще крутится с ребёнком до моего прихода, а это начинает сказываться на ней и её учёбе.

К тому же измотанная усталостью, она снижает внимание и однажды Вовка, очень вёрткий и беспокойный ребёнок, в то время , как она уложила его спать на балконе и отбежала в туалет,встал в коляске. Оказывается он не спал, а притворялся. Умел он делать такие фокусы. А когда поднялся и потянулся к ручке, то коляска перевернулась, он выпал, разбив себе бровь о стульчик, на котором сидела Иришка, когда его укачивала.

Пришлось Иришке мчаться с ним в травмпункт, где наложили скобочки. У меня повреждена правая бровь, у сына левая. У меня родимое пятно на правой коленке, у сына на левой. В общем левое моё отражение.


Я пробую уговорить Сашу воздержаться от пьянок, ведь нам трудно, особенно Иришке. Он соглашается, обещает и всё через день-два повторяется снова.
Значит мне, либо бросай работу, либо ищи выход.
Вот так всё и сошлось к июню, все неприятности в одной точке.


В один из дней, придя на работу, я обнаружила, что весь наш коллектив телеграфа собран на кухне и тут же присутствуют Людмила и Нина Константиновна собственной персоной.
-Привет, Вера проходи, мы как раз тебя ждём-сказала она.
Я вошла и встала опершись на дверь.


-Вот такие у нас дела невесёлые, начала Нина Константиновна. В узел поступила докладная от начальника отделения и куча анонимных доносов от работников. Как я полагаю, мы сейчас очень скоро поймём, кем являются эти доброхоты, а тебе, Вера, вот советую почитать,-и она протянула мне листы бумаги.


Пока я стояла и читала, Нина Константиновна продолжала говорить о недопустимости подобных поступков в коллективе, который был раньше дружным и цельным и о том, что одна паршивая овца может испортить всё стадо. В это время подъехала ещё один работник узла, наш ревизор Анна Петровна, её оказывается тоже попросила подъехать Бондарева.


Я читала и приходила в ужас от прочитанного, там указывалось, что я расхищала фонд оплаты труда, посредством оформления своей подружки ученицей телеграфистки, это о Татьяне, о том что я незаслуженно лишала примерных работников премиальных, видимо в собственных интересах назначая их виновными по очереди., о том что я избирательно отношусь к доставщикам и своим любимчикам выделяю более удобные ходки, хотя я даже не занималась экспедиторской работой, девочки привыкли сами подбирать себе ходы.

А так как они были дружными, то никогда не валили работу на одного. Ну и прочие совершенно несусветные вещи. Полный набор очернительства в наличии. Я дочитала и с глазами полными слёз обратилась к Бондаревой:
 -Я что должна писать объяснительную по всей этой мерзости?
-Нет, Вера, просто мы приехали просить объяснений у коллектива и попытаться наладить атмосферу и отношения. Нужно выявить зачинщика всех этих поклёпов.


И тут заговорила Света Степанова- А их и выявлять не нужно, вот они все здесь в наличии Евдокимова-запевала, Королёва-заводила и Любочка, пошедшая на поводу. Это их рук дело, это они наушничать к Смирягиной бегают и весь коллектив перемутили.
А Вера пыталась помочь Тане пережить горе, а девчонкам не лишаться постоянно премий, и мы выходит все её любимчики.

Вот Евдокимовой, которую с прежней работы выгнали,  а Вера пожалела и взяла, вообще бы молчать, свинья она неблагодарная. И Любе с Галей должно быть стыдно. Сколько раз Вера их помимо отпуска домой отпускала и сама за них работала, а ведь зарплаты их не лишала, себе не гребла, а они вон как отблагодарили.


Тут поднялся общий гвалт, громче всех кричали Евдокимова и Королёва, Любочка стояла вся пунцовая, ей явно было стыдно. А Евдокимова вдруг ни с того, ни с сего закричала: -Да вы хоть знаете, что ваша Вера на учёте в психдиспансере стояла.

Вот так, когда-то давно, в 525-ом, в разговоре по душам, я рассказала об этом эпизоде своей юности, а она сейчас подло им воспользовалась.
Мне стало горько, противно и обидно. Я ушла в ванную и ревела, потом сама себя попыталась успокоить, умываясь холодной водой, а на кухне продолжались шум и споры.


Наконец Анна Петровна угомонила всех и взяла слово. Она обратилась к Королёвой : -Насчёт хороших работников, которых необоснованно лишают премии, вот посмотрите сюда. Она раскрыла журнал своих проверок. Вот они ваши браки, вот их сколько и только благодаря Вере, я не отражала в актах их все, она постоянно заботилась о вас, говорила, как же вы будете жить с детьми на маленькую зарплату?

 Обещаю, больше щадить не буду. Больного нужно лечить радикально, чтобы выздоровел и научился быть благодарным.
 Королёва стояла разинув рот и глотала воздух. Такого она не ожидала, Любочка вся побледнела и выглядела плохо. Все знали, если Анна Петровна сказала, так и будет. И ведь они более полугода после этого на чистом окладе сидели.


Нина Константиновна предложила Евдокимовой написать заявление об уходе по собственному желанию и Любе с Королёвой то же самое, мол, если вам не работается в коллективе уходите. А Вера найдёт других работников, мы поможем. Обращаясь к Смирягиной она сказала:
-А насчёт вас, я сегодня же поговорю с Самойленко. Вам не место на должности начальника, не доросли, коллектив разрушили, работу развалили, готовьтесь к сдаче должности.


Я обратилась к Нине Константиновне и сказала- Прошу вас, пусть они продолжают работать, не стоит из-за меня одной, стольких людей лишать работы.
-Хорошо, если ты согласна продолжать работать с ними-начала Нина Константиновна, но я перебила.
-Нет, вы не поняли, работать с ними я уже не смогу. Знать, что тебя грубо подставили, оболгали и предали неприятно. Смотреть на этих людей вдвойне неприятно, но и рушить им жизнь я не могу. Уйду я. Мстить я не умею, но и по-прежнему общаться с ними уже не смогу. Поэтому, ввиду того, что и с ребёнком у меня проблемы, я уйду, пусть работают. Не смогу простить их бездушие по отношению к чужому горю и чужой судьбе. Прощайте.


С этими словами я вышла, оделась взяла свои вещи и ушла.
Бондарева приехала ко мне домой, она пыталась меня уговорить, но я уже в спокойной обстановке повторила ей тоже самое и объяснила свою ситуацию.
А на телеграф в 525 пойдёшь, я Сашку в 570 переведу, а тебя туда.!?
-Нет, не пойду. Во-первых я не возвращаюсь туда, откуда ушла однажды, во-вторых Сан Васильна много воды намутила. Мне Спиридонова недавно звонила со слезами. Она же мечтает стать вместо Львовой и заменяет её, а Сан Васильна её поддразнила, что Гончарук хочет мол сюда вернуться, так что вам не светит. Зачем она над Евгенией Ильиничной подъиздёвывается, как надо мной когда-то не знаю, но я ей сказала, что это неправда, а теперь вдруг приду?
 Нет тогда и здесь хорошей работы не будет.
.-Ох, Сашка, Сашка, намутила воды-вздохнула Бондарева, но мой отказ приняла, пообещав меня не бросить,не забыть.


А вечером мне позвонила подруга по почте в 525-ом, Ирина Масленникова. Раньше она работала контролёром и бригадиром операторов, заменяла начальников в их отпуска и болезни, а сейчас старая начальник ушла на пенсию, а Ирину назначили на эту должность. Она изъявила желание зайти ко мне, если я не возражаю. Я конечно же не возражала и после работы Ирина пришла ко мне.


И сразу с места в карьер предложила мне свою старую должность:-Сейчас там Валентина временно исполняет обязанности, но я на неё не очень надеюсь, поэтому не утверждаю, а тебя хочу видеть у себя. Мне Бондарева позвонила, всё рассказала, пойдёшь?
Я согласилась, сидеть без работы мне было тяжко материально. А Нина Константиновна сразу значит побеспокоилась, слово сдержала.


Я только попросила неделю на обустройство домашних дел. За эту неделю, я получила в РОНО путёвку в детские ясли, прошла анализы с сыном, получила карту в поликлинике и устроила Володю в ясельки.
 Теперь ежедневно, с громкими криками, будящими всю округу, мы шествовали в ясли, а потом я бежала на работу. Ритм постепенно налаживался и Иришке стало полегче и мне поспокойнее.


А насчёт Людмилы, как Бондарева обещала, так и сделала. Сняли её, прислали нового человека и работа постепенно наладилась, а Людмилу снова в операторы перевели. Злилась она на меня несусветно, одного не понимала, злиться на себя нужно было, а не на меня. Мы, когда виделись, она же на нашем участке жила и на почту ходила, то даже не здоровались, она нос воротила, а мне всё равно, от меня не убудет. Не я это затеяла, не мне и вину ощущать.









                Глава 39 Старое отделение новая работа.

В это лето у нас и правда много того случилось, чего ранее не бывало. Женя впервые поехал в пионерский лагерь. Ох, как я переживала, ребёнок неразрывно был всегда при мне, полностью домашний, даже в школе приживался поначалу трудно в коллективе, а тут...
Но оказалось, что страхи мои были напрасными.

 Видимо перспектива проведения лета в одиночестве, половина же детей разъезжается на лето, и ожидание мамы с работы тоже в одиночестве, а может взросление постепенное, вызвали интерес к лагерю и неожиданно для нас ему понравились и порядки и требования и времяпрепровождение. Ему очень нравилось и купаться в реке, до неё десять минут ходьбы, и прогулки по лесу, и кружки, особенно моделирования.

Настолько, что он попросил отца взять ему путёвку и на следующую смену. Так как мы уже считаемся многодетными, путёвку нам дали и июнь-июль Женя провёл в Сашином лагере, Виноградово по Казанской ж\д. Место великолепное, по соседству Ильюшенский пионерлагерь.


Иринка в этом году тоже изменила своим обычным правилам, что несколько неожиданно для меня, и я ещё не понимаю, что это чревато большущими неприятностями. Она, которая всегда проводила лето в деревне, вдруг решила, первую половину лета провести в Серпухове, а на вторую поехать в деревню.

Вот после этого лета мне предстоит вкусить все прелести подросткового становления. До сих пор в этом отношении у нас всё протекало без эксцессов, ну бывали редкие вспышки ,но они мягко гасились, а потом это перейдёт в жестокую войну и к несчастью благодаря моим матери и особенно Надежде. Но это всё впереди.


Володя в яслях постепенно привыкает. У него две воспитательницы Ира и Вера. Обе почти мои ровесницы. Обе матери, так что с детьми опыт обращения большой и относятся они к ним с любовью. Вовка, как и Женя, развивается нормально, но пока ещё не ходит. Пойдёт так же как брат в год и месяц. Поэтому основное время в яслях он проводит в манеже.

Девчонки воспитатели смеются, что у них есть один метод усмирения Гончарука. Заставить его не реветь можно только этим способом. У них заготовлена целая тарелка слегка зачерствевшего хлебушка, который по кусочку периодически выдают Володе. Только пока сосёт хлеб он молчит. И ведь несмотря на то, что потребляет много хлеба, аппетит он не теряет и запорами не страдает. Вот такой у меня сын.


По работе я быстро осваиваюсь и вполне хорошо управляюсь. В мои обязанности входит проверка всех проведённых операций, как то: оплаченных переводов и принятых, выданных и принятых бандеролей и посылок, проверка правильности тарифов, подписей, дат, данных паспортов, чтобы всё было в наличии и не было подделок подписей.

С работой я справляюсь легко и у меня даже остаётся достаточно свободного времени. Сидеть и тупо смотреть, как работают другие, мне скучно, а значит необходимо чем-то занимать себя. Так как пора летняя и работы сильно напряжённой нет, то помощь операторам не требуется, значит нужно заниматься внутренней работой и я как всегда нахожу её.

В кладовой по хранению материала беспорядок и завалы. Этим я и занимаюсь в свободное время, разгребаю эти завалы и распределяю хранящееся по полкам. Заодно при наведении порядка выясняется, какого материала заказали в избытке , а какого почти дефицит. В дальнейшем это войдёт чуть ли не в обязанность мне. То есть моя инициатива привела к моей загрузке, но это в порядке вещей.


За эти годы у нас порядком износилась система воздушной вентиляции, мотор работает с большой перегрузкой, а гоняет воздух неохлаждённый, сломан компрессор. В отделении стоит непрерывный грохот и несмотря на громадную величину помещения духота, тогда как в зимнее время наоборот морозильник.

 Мы неоднократно обращались к узлу по вопросу замены компрессора и мотора, но пока безрезультатно, средств не было. Систему хозрасчёта уже отменили. Как многие новшества у нас, по непонятливости и неумению применения. Введут, но механизм не доработают, значит отменять.
Каким же счастьем были те часы, когда воздушку отключали. Становилось тихо и отрадно, все облегчённо вздыхали.


С девочками операторами у меня хорошие отношения, особенно с работающими давно, мы друг друга отлично знаем, но как в любом женском коллективе, наличествуют и завистники и человеконенавистники и разные люди. Главное, что все мы со своими внутренними проблемами, у каждой в дому по кому, только не каждая с этим справляется и случается, что личные неприятности срываются на коллегах по работе.

 Но без этого не бывает нигде и порой, как не избегаешь возникновения трудных ситуаций, они всё равно происходят. Так уж устроено человечество. А что женщины много сложнее и нетерпимее мужчин известно давно.


Так и в моей работе, некоторые девочки спокойно воспринимают обнаруженные мною ошибки, а некоторые в штыки, словно я сделала их сама, а обвинять пытаюсь их. И никакие объяснения, что если ошибка выявлена здесь и во-время исправлена, то значит и на премиальных это не отразится, на таких особ не действуют. Их бесит уже то, что я без году неделя, по их представлениям работающая, смею делать им замечания.

 В конце концов я делаю следующим образом, просто загибаю, или закладываю квитанции с ошибками и кладу на стол Ирине Викторовне, с тем чтобы замечания этим людям предъявляла она, как начальник. После двух-трёх таких случаев, когда то, что попало начальнику на стол, отразилось на их премиальных, они попритихли и стали обращаться со мной по другому.
Видимо денежный стимул и высокомерие излечивает.


В августе у меня был отпуск. В этот раз несмотря на разрыв я его не потеряла, так как считалось, что у меня ещё перед декретом остался неотгуленный отпуск и мне его не оплатили, а теперь просто компенсировали внеочередным.
Взяв Вовку из яслей на месяц и прихватив с собой Женю, мы поехали в Серпухов. Саша тоже ехал с нами на две недели.

Надин сын Павлик в этом году шёл в школу и мы привезли ему подарок портфель с полным набором первоклассника.
Но к Надежде сами не пошли, а отправили Женю передать подарок. Ждали на улице на углу.
Я дала слово ещё в прошлое лето, что к Надежде более ни ногой и держала его крепко, до девяносто шестого года, дня похорон мамы, по необходимости. После тоже не бывала.


Отпуск мы провели у мамы, отдохнули неплохо.
Мама сказала, что скоро приедет к нам. Она должна получить дедушкино наследство, там много денег он оставил. Дядя Юра отказался в её пользу, так что она приедет и мы поедем покупать мне шубу, не натуральную конечно, искуственную. Я возразила, что может не нужно тратиться, ведь дом требует большого ремонта, так что деньги самой понадобятся, но мама ответила, что там достаточно.


Я ни спорить, ни интересоваться суммой не стала, хозяйка она, ей и распоряжаться.
Младший больной мамин брат, умер за год до дедушки, так что она осталась единственной наследницей деда.


Но всё хорошее почему -то быстро кончается и мы вернулись в Москву, где 29 августа я вновь приступила к работе. Дома были уже все в сборе, в том числе и Иринка. Она в это лето пострадала. В деревне, купаясь на пруду, спрыгнула с дерева и сильно порезала ногу, наступив на разбитую бутылку.

Хорошо до вены не разрезала, но рана была глубокой по середине стопы. Точно также, где у меня когда-то гвоздь. Бабушка справилась, залечила, недаром в медпункте работала.
Но Иринка всё ещё слегка прихрамывала, так что в поликлинике ей дали освобождение от физкультуры на две недели начала учебного года.










                Глава 40 Тонкости почтовой работы. Ошибки в быту чреваты.


Пришла пора рассказать о главном бое начала сезона- подписке.
Наверное многие помнят, как трудно было оформить подписку уже не только на толстые литературные издания, но и на простую особенно популярную прессу. Но немногие знают внутреннюю кухню этого зачастую искуственно создаваемого дефицита.


То что торговля была царицей дефицита, знают все,но вот вторыми на этой линейке стояли почтовые службы. Они также хотели урвать свой кусок.
Дело в том, что к тому времени уже особенно ощущался дефицит хорошей, качественной бумаги, вы наверное помните, как уничтожалась и вывозилась в Японию подчистую тайга,сданная в аренду, а наша бумажная промышленность из отходов выпускала в основном картон, упаковочную бумагу и низкопробную писчую.

Ни на качественную бумагу для печати ни  даже туалетную не хватало сырья и производственных мощностей,в том числе и современного оборудования. Следовательно бумагу закупали за рубежом, чаще всего в Финляндии.

Следовательно ввиду отсутствия средств снижались объёмы печатной продукции.
 На книжные издания и то проводилась, как в 50 годы, подписка по открыткам, то есть мы отброшены были снова на 30 лет назад в этой отрасли.

Естественно подписка выделялась строго лимитировано, на каждую точку почтовой связи, но это не всё. Перед 1 сентября на почту, в отделение связи, ночью, привозился заверенный печатью список выделенного лимита и второй лист с такой же гербовой печатью и всеми подписями, но с отсутствием количества экземпляров.

Вот тут и начиналось священнодействие подлога. Возле почты в последние дни сидел смотритель очереди, то есть люди записывались на очередь, получая листочек с номером очереди, плюс для страховки записывали этот номер ещё и на руке, а один-два человека из числа первых, ежедневно и еженощно в течении трёх дней дежурили у двери на стульчике, приносимом с собой и записывали в журнал вновь приходящих.


В этой же очереди были записаны и мы, простые работники почты.
Ввиду того, что были наблюдатели, следовало проводить всё скрыто. Кассовый аппарат уносился в комнату отдыха. Там запирались начальник отделения, представитель узла и доверенный оператор. Так мне пришлось им побывать, откуда я и узнала эту кухню.

Представитель узла вынимала из сумки пухлые конверты с квитанциями на подписку. Это были квитанции работников узла и их родственников, а также нужных им людей. У начальника в свою очередь был список нужных людей. Следовательно после пробивания этих квитанций, количество лимитированных изданий резко сокращалось, а некоторые и вовсе исчезали из списка.

 После этого в пустой проштампованный лист заносились остатки лимита, лента изымалась из аппарата и убиралась. Утром лист лимита вывешивался на дверях на входе на почту и там тут же образовывалась давка. Все хотели видеть, достанется ли ему по очереди требующееся издание и если нет, то мчались к другой почте, где тоже заняли очередь, вдруг повезёт?


На глазах у народа в аппарат вставлялась чистая лента. Перед оператором лежала незаверенная копия лимитированного списка, дубликат, для отслеживания количества и начиналась горячая работа, со слезами, криками, мольбами но придраться было не к чему.

Так что сами почтовые работники отнюдь не пользовались привилегиями и мало знали о том, что происходит в тишине ,не подозревая, что лимит более чем уполовинивается.
Из-за этого и в семьях у них происходили ссоры, зачастую родственники обижались:- Как это ты живёшь, у воды, да не напиться, ты просто из вредности не хочешь нас подписать.
Такая вот неприглядная правда нашей жизни.


А по окончании подписной кампании в узел и издательства отправлялись настоящий список и склеенная лента пробивки. Всё шито-крыто и ни одна проверка не придерётся. К тому времени, когда установят аппараты с указанием времени прохождения операции, дефицит кончится.

То есть новые кассовые аппараты электронные, сами узлы вводить не торопились, зная что тогда махинации проводить будет сложнее. Таким образом, вся горячая пора подписки кончалась за первые десять дней, а потом до ноября, на расхожие газеты подписывали на общей с переводами кассе, ажиотажа уже не было.

Кончилась горячая пора на работе, пришла пора домашних заготовок. Закрывать приходилось по-многу, от этого зависело, как проведёшь зиму. Соответственно старались, крутили компоты, консервы и прочее. Крышки и банки тоже дефицит и тут выручало знакомство или везучесть. Попал случайно на привоз, стой бери.


Я сильно уставала и однажды совершила роковую ошибку, хорошо, что не траванула всю семью.
Сделала кабачковую икру и закончила очень поздно, решила, что закрою завтра,прокипячу ещё раз и закрою. А делала в алюминиевой кастрюле. Ведь всё знаю, грамотная, но иногда бывает затмение. В общем оставила до утра, а утром стала доделывать и решила попробовать, всего ли хватает.

Напробовалась всласть, как говорится. Стала закрывать и тут у меня началось. Полоскало и снизу и сверху, я всё мигом бросила. Температура поднялась высокая, я слабею, а позывы не прекращаются и ничто из известных средств не помогает. К вечеру 40, я в прострации, Иришка на нас кричит, что вы тянете, нужно скорую. Сама и вызвала.

 В больницу меня везли уже без сознания, а там три дня под капельницей лежала. Отвезли на Капотню, в инфекционную, решили что дизентерия. Потом не подтвердилось, оказалось пищевое отравление. Иришку ещё и похвалили, что во-время хватилась, а то бы хоронить меня пришлось, настолько сильное обезвоживание. В общем бабье лето в больнице. Икру они слава Богу выбросили, поняли от чего у меня произошло всё.

Дни рождения детей кувырком прошли, мама в больнице,папа в запое. Вовку на выходные в Марьино вместе с Женей, Иришка меня навещает.
Меня и далее держали бы в больнице, но я памятуя о детях непрерывно просилась домой, а когда Иришка со всеми вместе к больнице пришла, врач увидела то тут же выписала, на долечивание в стационаре.

 10 дней отлежала, как -никак. Вышла слабая, ветер сшибает, боли в животе в три погибели сгибают, вся слизистая сошла и спайки образовались. Пришла в поликлинику, а врач наша, хорошая врач и диагност хороший, но недавно потеряла мужа, с тремя детьми осталась и оттого рассеянная стала и невнимательная, вся в себе.

Ей бы по-хорошему самой дома отсидеться, в себя прийти, а она работает; так вот , она мельком на мои бумаги взглянула, даже осматривать и ощупывать не стала, один вопрос задала, болит, и сама же ответила, ещё долго болеть будет и выписала меня на работу. Вот тебе и долечивание.


На работу-то я вышла, а работать не могу. Ирина говорит, иди-ка ты отсюда, долечивайся, из тебя сейчас работник никакой. А мне что, прогуливать, а жить на что, больничного-то нет. Я сгребла всю работу проверочную, буду говорю дома проверять, а Иришка проверенную приносить и новую брать, не хочу обузой на шее висеть, место занимать.


Хорошо девчонки подсказали мне, какие травы купить и отваривать, чтобы пить. В общем до конца месяца дома просидела, отпаивалась, и работу на дому справляла. Так что ни дом, ни работа не страдали и я поправилась. Вот так началась эта осень.