Я люблю бокс...

Трибуны ревели от восторга.
Вспышки фотокамер автоматной очередью расстреливали распластанного у канатов бойца. В ринге уже было много людей - одни поздравляли победителя, другие суетились около меня. А мне уже БЫЛО ВСЕ РАВНО - я лежал за финишной чертой  своей боксерской карьеры, нокаутированный миф, поверженная легенда, усталый от бесконечных сражений воин.  Говорят, что существует состояние, которое называют медитацией, теперь я знаю что это такое для боксера - это НОКАУТ! Ничто не останавливает ум лучше, чем внезапный мощный  "хук" в челюсть. По крайней мере, все происходившее с тобой до этого момента, становится таким не существенным, таким далеким ....

Когда на  Олимпиаде мне не дали заслуженную золотую медаль, тренер сказал мне тогда: "Не бери в голову, парень! Тебя ждет великое будущее!" Почему -то сейчас я вспомнил именно эти слова, слова, которые меня вели по жизни многие годы. Став профессионалом, я в каждом бою "ковал" это самое "великое будущее" и вот теперь я вдруг понял, что  оно  настало - мое будущее. Я лежу окровавленный и беспомощный в углу ринга ... и мне НИЧЕГО НЕ ХОЧЕТСЯ. И самое ужасное, что я боюсь подниматься, потому что мне кажется что ни одно желание уже ко мне больше не вернется.... никогда.

Этот бой не первый и возможно не последний для меня, но сегодня я понял что-то очень важное о себе. Я ЛЮБЛЮ БОКС! Я люблю его слишком сильно! Возможно, что я люблю его даже больше чем себя... Я полюбил его за то, что он сделал меня ВЕЛИКИМ ЧЕМПИОНОМ, благодаря ему я чувствовал себя всегда и везде острым словно бритва. Я стал  центром внимания. Журналисты, девушки, бизнес-воротилы, бандиты, актеры  и поклонники боготворили меня - для всех я стал "своим", я был им нужен такой, дерзкий, легкий и отважный. Им требовалось шоу, настоящее, не предсказуемое, как испанская коррида. Они нуждались в герое, который  смог бы сделать то, на что у них никогда "не хватало духу". Каждый из них оказывался в своей жизни "на полу" и не каждому удавалось встать и продолжить свое восхождение к вершине, а некоторым уже ничего не хотелось в "нокауте" мирской суеты, они потеряли вкус к жизни навсегда. Ассоциируя себя со мной, каждый из них брал реванш у своих не отмщенных обидчиков всякий раз, когда я ронял на пол очередного грузного парня. Наблюдая за тем, как я выматываю свою жертву, они вожделенно ждали драматической развязки, неистово восторгаясь моим талантом переигрывать противника. И когда это происходило - публика сходила с ума, эмоции били "через край", страсть поглощала болельщиков как незримое цунами, трибуну за трибуной.

Я чувствовал кожей этот нервный ток, идущий из зала. Нарастающий гул толпы, эхом отзеркаливающий каждый мой точный удар, возбуждал меня моментально и тогда я становился непобедимым. Я не бил, а как буд-то неистово набрасывал краски на представляемый мною холст. В этот момент я был ГЕНИЕМ, художником с отрезанным ухом, отравленным композитором самозабвенно  предъявляющим миру лучшее свое творение. Это влекло меня на ринг - вдохновение, творческий экстаз, поиск возможного света во мраке отчаяния и страха.

Только в ринге я мог быть собой, играть с опасностью легко и не принужденно, при этом являясь опасностью для любого сильного и отважного, кто рисковал выходить против меня. Я был не предсказуем. Мне нравилось запутывать противника спонтанностью своего поведения, провоцировать и забавляться  его растерянностью. Ринг для меня всегда был СЦЕНОЙ, подмостками, где я с наслаждением разыгрывал гладиаторские драмы. О-о, поистине я достиг совершенства в этом жестоком искусстве, моя природная реакция позволяла мне быть вызывающе открытым перед ударной мощью врага, я коварно создавал иллюзию доступности победы для каждого пораженного мною противника. И никто из них не успевал понять  как и когда я нанесу свой решающий удар - для них мой бокс казался ритуальным танцем, сложным обрядом завораживания   жертвы перед жертвоприношением.

На пресс-конференциях, перед боем меня часто спрашивали о том, в чем мой секрет, их интересовало, почему меня считают ВЕЛИКИМ боксером. Все просто. Мой отец! Мой отец был тореадором. Я с детства приобщился к загадочному и трагичному миру борьбы. Не спорт приучил меня к адреналину, а ВЫБОР моего отца, который вынуждал меня переживать внутреннюю драму всякий раз, когда он выходил на арену. Я очень любил отца! Возможно, что я любил его слишком сильно... Мое маленькое сердце колотилось в груди, когда рев восторженной толпы возвещал мне, стоящему на улице, что там, на арене, мой отец еще жив и продолжает свою опасную игру. Никто не мог разделить со мной то, что я переживал тогда внутри - я умирал от страха и воскрешал вновь, наполняясь храбростью и силой, я терпел поражение и одерживал победы многократно и этот не обычный опыт доводил меня до  иступленного состояния, я ощущал невероятный прилив сил, легкость и тогда чувствовал, что сам способен победить любого врага.

Когда я стал старше, отец открыл мне внутреннюю красоту ПОЕДИНКА с быком. Разъяренное, раненное животное наводит ужас на любого человека, потому что производит в нем эффект резонанса. Страх делает из самого человека животное! Коррида - это ПУТЬ ПРЕОДОЛЕНИЯ в себе животного! Бык делает на арене то, что он может делать, ему нечего преодолевать - он обречен драться. Чтобы выжить нужно убивать - таков ЗАКОН животного мира. Для спасения ему нужна только победа, а для победы ему нужна только ОДНА ОШИБКА человека. ОДНА ОШИБКА - вот цена искусства тореро! Выбором моего отца и было принять этот ВЫЗОВ. Встать один на один перед лицом возможной смерти для того, чтобы даже в этот трагичный момент ощутить себя человеком.

Красота, с которой матадор вовлекает быка в свою смертельную игру, поразила меня еще в детстве. Я чувствовал своего отца очень хорошо, потому что он был для меня самым близким человеком и когда он грациозно взмахивал своим красным плащем-капоте, мурашки пробегали у меня по спине, я не мог оторвать глаз от него, как будто я был тем быком для которого отец и предназначал этот завораживающий танец. Я ощущал каждое изменение в его душе, оттенки неуверенности сменялись проявлением жесткой воли, растерянность перетекала в азарт, волнение растворялось в храбрости и никогда я не чувствовал в нем страха. Всегда его коррида была пронизана строгостью и сдержанной красотой.

Тогда я понял, что истинное МАСТЕРСТВО творится вопреки разрушающим страстям, легко и непринужденно как игра - ты просто честно делаешь то, что считаешь правильным для себя делать здесь и сейчас. И если твое Мастерство достигает глубины, то это и делает тебя ВЕЛИКИМ! Величие творится уникальным отношением к тому, что ты делаешь! И тот результат, который ты получаешь в конце-концов, лишь подтверждает уникальный процесс, пережитый тобой для того, чтобы достичь желанного результата. Круг замыкается! Если ты начинаешь свой ПУТЬ с ПОРАЖЕНИЙ, то не должен отчаивайся -  победы придут за поражениями, только сумей сохранить веру в себя. Если ты начал свой ПУТЬ с ПОБЕД, будь готов принять и другую часть пути - поражения, ибо без них не свершится твой Путь в полной мере. Приносящий страдания другим - должен в равной степени познать страдание сам. Повергающий другого - должен быть повергнут сам, чтобы в любом случае остаться верным самому себе. Чаша ПОБЕД - сладкая и поэтому желанна  многими. Чаша ПОРАЖЕНИЙ - горька и поэтому доступна лишь ИЗБРАННЫМ, лишь тем, кто сознательно готов принести себя на алтарь обретения внутренней целостности, ради испытания силы своего духа. Тот, кто считает себя ВОИНОМ, не может миновать ни одной из чаш!

Сейчас, лежа под софитами в углу ринга, я чувствую себя матадором, не сумевшим в этот раз выиграть схватку со своим быком. Я совершил ошибку, но моему разъяренному противнику ее было достаточно, чтобы нарушить мое победоносное шествие к славе. Один удар отправляет меня в холодное, разрушительное пространство ПОРАЖЕНИЙ, предоставляя мне возможность испить наконец из второй чаши в полной мере. И вот я уже готов к "распятию", медленно встаю в центре четырехугольной "голгофы" , опоясанной белыми канатами, кто-то берет меня крепко за руку..., словно  Господь бог! Объявляется приговор. Сейчас свершится... Мое величие будет рассеяно как миф, те, кто боготворили меня, отступятся разочарованные, те, кто завидовали мне, восторжествуют... Смогу ли я теперь быть тем кто я есть?

Судья отпускает мою руку, так и не подняв ее. Победа отдана другому. Арена взрывается воем толпы.    Все кончено.   Я приоткрываю опухшие веки и осматриваю зал, мне важно увидеть его глаза.... Взгляд отца, словно шпага тореадора пронзает меня в самое сердце,  в его взволнованном взоре я вижу того маленького мальчика, который стоит на улице рядом с переполненной ареной и ждет ... и чувствую, что теперь это я вершу свою судьбу на арене, заставляя трепетать сердце человека, который не ведал страха.

Круг наконец замкнулся...
Я счастлив!