Леденец

   Сон иногда настырно приходит не вовремя. Я уж на что стойкая к засыпанию, но и меня он коварно подстерёг в совсем неподходящем месте - на собрании трудового коллектива. Такого рода собрания, можно сказать, святое для каждого работника дело. Всем надо обязательно присутствовать, а если кого-то нет (без уважительных причин) - прогуливают значит. И это чревато не только выговором, но и финансово можно пострадать - в виде лишения премии.

   На подобного рода собраниях места в зале занимаются со смыслом, а в самой структуре заполнения помещения просматриваются фигуры чем-то напоминающие два треугольника.

   Вершина первого треугольника - президиум. Она может быть разной - от двух до пяти-семи человек в зависимости от значимости рассматриваемых вопросов. Затем идёт расширение - три передних ряда, которые занимаются разного рода начальниками и членами нашего коллектива стремящимися быть непременно поближе к ним, вернее к их должностям.

   Второй треугольник обычно начинает заполняться с его основания, а именно с задних рядов. Тут свой резон имеется - ты вроде как на собрании, не прогульщик, но от глаз начальства на расстоянии: можно с умным видом не записывать что-либо за выступающими, а рожицу на листочке рисовать, СМСку послать или даже негромко поболтать. А вершиной этого «большого народного треугольника» является четвёртый ряд, самый малозаполненный.

   Не повезло мне на этот раз с местами. Припозднилась. И пришлось мне плюхаться на свободное место в четвёртом ряду, сразу за руководящими особами с их неотъемлемой свитой.

   Повестка дня в тот день была не очень интригующей, с небольшим количеством докладчиков. Почти сразу слово взял наиглавнейший - директор наш. Его речь была длинной и однообразной как дорога в бескрайних песках, а голос бесстрастным и монотонным как шум того же песка в больших песочных часах. Поэтому не удивительно, что все мои мысли, маленькие и глобальные, устремились к глазам и через ресницы быстренько улетучились. От этого веки в один момент отяжелели и стали падать со скоростью крышки от новенького мусорного ведра, когда ногу с педальки убираешь. Хорошо, что без стука.

   Спать-то нельзя - четвёртый ряд, всё на виду. Я уж и пальцы сжимала-разжимала, и за коленку себя пощипывала - не помогает: свинец в веках на фольгу не меняется. Всё. Засну. Чего доброго и захрапеть могу. Девушки, знаете ли, тоже, бывает, посапывают. Одноразовый всхрап такую картину может нарисовать - до пенсии "восхищаться" будут.

   И когда казалось, что сон вышел победителем, вспомнила я, что у меня в сумочке в наружном кармашке леденец должен быть. Маленький такой, на обёртке ещё так и написано: "Мини". Сумка кожаная, поэтому достала я конфетку без особого шума. Медленно, тихонечко развернула, наклонила голову и - тырк леденец за щёку. Сразу стало легче. Есть и спать одновременно невозможно, если ты не младенец, конечно.

   Хорошо, что в тот день никто, кроме наиглавнейшего, долго не выступал. Леденец всего один был.