В пасхальную ночь

Воскресение Христово. Когда приходит этот праздник, то, казалось бы, каждая пылинка должна затрепетать от радости, славить Господа, благодарить его, не говоря уже обо всем живом и тем более о человеке. Но, к людскому позору, в деревне Глубинка слышались в субботний вечер - последний особый день Великого поста - лаеподобные пения пьяных мужиков, а то и женщин, и мерзкая матерная ругань... Для них приближающаяся Пасха была лишь поводом напиться, устроить языческое пиршество. Такому же безумному веселью отдались и родители Максима, которые и без этого любили «перепустить» бутылку, другую. Отец, пошатываясь, сидел за столом, дымя сигаретой, и что-то совсем непонятное доказывал матери. А она, пригубив уже достаточное число стопок и потягивая сигарету, будто понимала его несуразную речь и утвердительно кивала головой... Смотря на них, Максиму еще быстрей хотелось вырваться из дома. Он, одеваясь, желал скорее попасть в Дом Божий, который в отличие от родительского, становился все более и более родным для него.
В поселке Верный, что в километрах четырех от деревни, он, кроме государственной школы, вот уже год посещал школу воскресную, которая была открыта при Троицкой церкви селения. Именно там семиклассник начал впервые серьезно задумываться над истинным смыслом жизни, заинтересовался жизнью и учением Иисуса Христа, начал понимать значение Церкви Господней, вне которой нет спасения. Жизненная тропинка через воскресную школу привела его в храм. Там юная душа Максима, или как его еще называли в церкви Максимка, почувствовала, увидела тот свет, то блаженство, которые, источаясь из мира вечного - Небесного, посещают верующих. Ему нравилось подавать священнику благоухающее кадило, зажигать лампады и свечи перед оживающими от молитв иконными ликами святых, читать Трисвятое... Всегда, особенно в большие праздники, он старался прийти сюда.
И вот должна была наступить Пасха - праздник праздников, первое для него особо торжественное богослужение. Поэтому, одевшись, Максим обратился к отцу и матери:
- Я иду в церковь на праздник Пасхи.
- Зачем тебе туда ходить, лучше вот с нами посиди, отпразднуй, а то куда-то еще ходить, - уже не своим, не трезвым голосом попыталась отговорить сына мать.
- Так ведь сегодня в этот день Господь воскрес из мертвых, очень красиво будет в церкви, - попробовал Максим коснуться душ родителей. - Сегодня люди идут освящать в храм куличи, яички...
- А мы и без твоего храма уже освятили... Ха- ха-ха!.. - показывая на полный мясных продуктов стол, произнес отец. - Иди, иди, умник, иди...
Максим выбежал из дома на дорогу. Как легко вдруг стало ему. Он, быстро шагая, вдыхал весеннюю прохладу вечера, его глаза горели отраженным светом первых звезд, которые были сегодня не обычными, да и все для него вокруг было каким-то уже не будничным - чудесным. Не заметил Максим за прекрасными раздумьями и мечтами, как подошел к церкви. Там все готовились к крестному ходу. Уже начали распределять между богомольцами крест, хоругви, иконы... Отец Николай, увидев Максима, поманил тут же его пальцем к себе и, благословив, протянул ему небольшое Евангелие.
- На Крестном ходе понесешь его, - сказал священник.
Взял Максим в руки святую книгу и засиял от радости. «Мне доверил батюшка Евангелие об Иисусе Христе», - само сердце в груди выстукивало это.
Сопровождаемый огнями свечей, начался крестный ход. Зазвучали не-слыханные, будто из поднебесья, песнопения. «Христос Воскресе!» - обратился к верующим отец Николай. «Воистину Воскресе!» - отвечал дружно с богомольцами
Максим. «Будто небо опустилось на землю», - молясь за себя и родите-лей во время богослужения, думал юноша. А это было воистину так. Об этом говорил в своей проповеди священник. А также, что особенно запомнилось Максиму, священник рассказывал о чудесном огне, который всегда в эту ночь снисходит с неба в Иерусалиме на храм Воскресения, на то место, где воскрес Христос, дарив всем жизнь вечную.
По окончании службы женщины, прислуживающие в храме, наложили Максиму с кануника целую сумку освященных пасхальных продуктов. А отец Николай, подойдя к парню, сказал:
- Максим, сейчас очень поздно, идем ко мне домой покушаем, поспишь, а потом и домой отправишься.
Но Максима что-то остановило... Что-то подсказало ему, что нужно идти домой... И он, извинившись перед священником, поспешил из храма к деревне.
Еще не видя своей Глубинки, Максим понял: тяжкие предчувствия его подтверждаются. Все резче и резче слышались запах гари и крики людей. Вскоре перед взором возникла, а точнее вспыхнула страшная картина. Несколько деревенских домов были объяты пламенем пожара, а некоторых и вовсе ... не было. Не увидел он и своего дома. У дышащего огнем места, где он был, стояли только два человека. Это были его родители. Мать, увидев Максима, заголосила:
- Все сгорело, ничего не осталось. Мы сами еле спаслись.
Рыдая и дыша перегаром, мать показывала обгоревшие руки и волосы...
- А это что у тебя? - спросила она Максима, показывая на сумку.
- Это освященные пасхальные продукты. Мне их дали в церкви.
- Прости нас, Господи, - ломая руки, застонал протрезвленный отец, видимо, вспоминая, как кощунствовал, называя водочную закуску в последний день Великого поста «освященной»...
А Максим, глядя на них, плакал и тихо шептал:
- Это огонь Иерусалимский, о котором говорил батюшка. Он для верующих благодатный, а для тех, кто не верует в Бога и гневит Его, карающий. Это он сжег...
2007 г.