Взрослые и дети

Хочу обратиться к взрослым тетям и дядям, которые думают, что маленькие дети ничего не понимают и при них можно говорить все. Маленькие дети многого не понимают, но впитывают информацию эмоциями и ощущениями. Что-то они не понимают в силу возраста, но запоминают на всю оставшуюся жизнь, чтобы потом, в зрелом возрасте, переосмыслить. Кроме того, даже не понятая информация часто ранит детскую душу, нанося ей непоправимый вред
Одно из ранних воспоминаний детства, которое я долгое время считала красивым сном, но став взрослой, узнала, что такое событие имело место быть.  Теперь я знаю, что мне в ту пору было три года. Тогда же я была просто Я. Без возраста, без понимания того, что происходит
Я стою на высоком берегу Амура в обществе других людей. Кто-то держит  меня за руку. Трехлетнего ребенка не интересует, что за люди здесь собрались и зачем. Мое внимание поглощено другим – от дебаркадера отходит красавец теплоход. Для крошки он кажется огромным и величественным (хотя,  то время, я не знала такого слова). В сгущающихся сумерках огни на теплоходе усиливают эмоциональное восприятие картины. А еще музыка. Громко играет музыка. На палубах собрались люди. Кто-то  вышел посмотреть на село, кто-то уезжает и машет рукой родным и близким, кто-то что-то кому-то кричит. Меня это мало волнует. Главное – большой красивый теплоход.
Кто-то из тех, кто находится рядом со мной, говорит:
- Помаши маме ручкой!
Я не понимаю, где мама и почему я должна махать ей ручкой. И, вообще, о какой маме может идти речь, если по Амуру идет такой красавец-теплоход. Меня сейчас кроме этой громадины ничего не интересует.
Тем временем, другой голос, говорит:
- Она еще маленькая. Не понимает, что мать ее бросила и уезжает
Да. Я этого не понимала. Но слова эти врезались в память на всю оставшуюся жизнь.
Настолько ярких воспоминаний из раннего детства больше нет, но есть обрывочные воспоминания. До сих пор помню, как люди, за моей спиной, а иногда и в глаза, жалели меня бедную, разнесчастную сиротинушку, которую бросила мать. Я не чувствовала себя брошенной или покинутой. Я была обычным ребенком, который  просто хотел радоваться каждому новому дню. И тем не менее, чем старше я становилась, тем больнее кололи мою душу подобного рода высказывания. Возможно, я и спрашивала, почему у других детей есть мама, а у меня нет, но я этого не помню. В памяти остались лишь сочувственные взгляды и реплики сердобольных товарок.
Где-то с шести-семи лет я стала, по-возможности, избегать таких людей. Иногда не получалось и после контакта с ними я старалась уйти на берег, найти укромное местечко и сидела там часами. Не стану обманывать и говорить, что думала в эти моменты о том, почему все так, а не иначе. Нет. Это были часы, когда я предавалась мечтам. О светлом будущем, о путешествиях, о встречах с теми, с кем мне будет интересно.  Со временем,  людские разговоры стали дополняться еще и воспоминаниями о том, как жили мои родители до развода. Быть может, они были и раньше, просто, в силу возраста, я не воспринимала. Я не помнила, как жили мои родители, и не хотела ничего знать о том времени. Я была счастлива в той семье в которой жила. С папой и бабушкой.
В 12-13 лет каждое слово на заданную тему,  сказанное в мой адрес или за моей спиной, заставляло сжиматься в комок, как от удара плетью. На одних я смотрела волчонком, другим начинала показывать зубы. А люди винили в этом не себя и свои языки, а то обстоятельство, что я расту в неполной семье, не знаю материнской ласки.
Когда я заканчивала школу, уже никто ничего не говорил мне в лицо и даже за спиной старались говорить, как можно тише. А-ну, как услышу, да облаю лучше любого цепного пса. Были в первое время желающие пожаловаться на мое поведение папе, но он, мягкий от природы человек, не выдержал и отчитал одного, потом другого жалобщика. Его все эти разговоры за спиной достали еще больше.
К чему я все это рассказываю? К тому, что детство мое было омрачено и отравлено не тем, что росла я в неполной семье, а тем, что все детство была бита плетьми из человеческих языков.  К тому, что я превратилась из-за них в некий гибрид ёжика, который   всегда защищен своими иголками и улитки, которая в любо момент может укрыться в своем домике.
Сколько вокруг нас таких детей? Сотни? Тысячи? Сотни тысяч? Кому-то из них хватило силы воли выстоять, у кого-то оказалась крепкая психика, а кто-то  пристрастился к алкоголю, к наркотикам, опустился на самое дно.
Взрослые тети и дяди, думайте, что вы говорите в присутствии детей