Побег

Отечественная Война подходила к концу, Советская Армия освобождала города и столицы Европы, но потребность в кадрах для Армии всё ещё была велика. Год назад мы прошли Медкомиссию при Военкомате и «годным к службе» выдали «Приписное свидетельство», то есть поставили на  военный учёт, как будущих призывников. Поэтому нас, семнадцатилетних  во время летних каникул собрали на Сборы в Военный лагерь для прохождения «Курса молодого бойца».
      Надо отдать должное Руководству страны: уже тогда,  почти за год до окончания Войны, оно думало о грядущем восстановлении разрушенного народного хозяйства. В связи с этим было обнародовано Постановление Правительства: молодых людей призывного возраста, продолжающих учёбу в средней школе, в Действующую Армию не призывать, а ограничиться теми, кто прекратил учёбу в школе. Однако военную подготовку все будущие призывники обязаны были пройти.
      Лагерь располагался в нескольких километрах от городка Куйбышев, Барабинского района, Новосибирской области, в открытой, степной местности. Под сенью нескольких высоких берёз были выкопаны несколько  огромных землянок, где размещались  40-50 человек, спали на деревянных нарах. А вокруг простиралась бескрайняя Барабинская степь. Военного обмундирования нам не выдали, мы были в своей одежде.
       День начинался с подъёма, который (я до сих пор не могу понять почему) звучал в 5.00. Вставать в такую рань просто не было сил, но… «Приказ - есть приказ» и мы полусонные выскакивали на плац и включались в трёхкилометровый кросс. После него – физзарядка, умывание и 45минут личного времени (что можно было делать для себя лично в такую рань?), но таков был распорядок. Мы сидели около землянок, слонялись без дела и ждали сигнала «Выходи строиться!».
Старшина давал команду: «С места, с песней, Шагом марш!». И мы запевали:
                «По долинам и по взгорьям
                шла дивизия вперёд,
                чтобы с боем взять Приморье –
                Белой армии оплот…»      
или:
                «Там, где пехота не пройдёт
                И бронепоезд не промчится,
                Угрюмый танк не проползёт,
                там пролетит стальная птица…»
Или 
                « Дальневосточная – опора прочная.
                Союз стоит, стоит,  непобедим.
                И то, что было нами завоёвано,
                Мы никогда врагу не отдадим!»

 И так с песней направлялись в столовую.
      На завтрак была о-о-очень жидкая гречневая каша (абсолютно, без ничего!), хлеб и чай. А дальше - построение, получение оружия и военного снаряжения
(трёхлинейная винтовка Мосина образца 1899/30гг, патронташ с двумя обоймами патронов, противогаз, фляга с водой,  сапёрная лопатка) и маршем на полевые занятия в голой жаркой степи. 
       Рытьё индивидуальных окопчиков с их маскировкой или окопов полного профиля на жаре – занятие более чем изнурительное, а пользоваться водой разрешали только по команде, во время короткого перерыва. После этого многократные «атаки Противника»: - Короткими перебежками, вперёд! - и элементы штыкового боя:
- Коротким коли!
- Отбивай справа!
- Длинным, с выпадом, коли! 
- Обивай слева!
 И так до команды: «Стройся! С места, с песней - Марш!»
      А в столовой – Жидкий супчик с гречневой крупой и картофельное пюре (пустое), плюс компот из сухофруктов. После часового отдыха – снова на занятия: изучение Уставов и Противохимзащита – тренировки с противогазами.  На ужин - опять жидкая гречневая каша  и чай. Затем  1 час личного времени и в 22.00  - отбой. В какие-то дни нас отводили на стрельбище, где мы стреляли боевыми патронами (я регулярно выбивал 98-99 из 100 возможных). Учились бросать гранаты (вначале учебные и несколько раз – боевые), нас пропускали через «камеру Окуривания», где был распылён настоящий слезоточивый газ – Хлорацетофенон).
      Таков был распорядок дня. Командовали нами сержанты срочной службы, и каждый был «зверем» – не давал  ни лишней минуты отдыха, ни пощады в своих требованиях.
       Такая интенсивность занятий  и плохое питание выматывали, вызывали раздражение и даже злость. В связи с этим,  однажды в обеденный отдых парень из нашей землянки - Иван Медный, собрал нас и предложил убежать из этого ненавистного лагеря. Он предложил сделать это в обеденный отдых, когда в лагере все или спят, или отдыхают. Его поддержали (разве молодые думают о последствиях?) и решили бежать на следующий день.
       После обеда собрались в землянке, собрали свои рюкзачки и чемоданчики, выбрались через тыловое окно и побежали в степь. До железнодорожной станции было около 5 км и она была видна из нашего лагеря. В это время на станции всегда стоял местный поезд, и мы рассчитывали добежать до него и уехать. Но кто-то из охраны поднял тревогу и вот позади нас в степи появились преследователи. Они что-то кричали, но мы неслись вперёд, к станции. Вдруг раздался залп выстрелов, мы мгновенно залегли (как учили по тактике боя!) – ведь не известно было какие это выстрелы,  и снова рванулись вперёд, когда выстрелы стихли. Так было несколько раз, мы ложились, и вставая, снова бросались вперёд. Но… не рассчитали срок отъезда поезда:  вот он дал свисток и, набирая скорость, ушёл со станции.  Возможно, что о побеге было сообщено из лагеря и поезд просто убрали (от греха подальше). А стреляли, я думаю, скорее всего, холостыми.
      Бежать дальше не имело смысла. Нас окружили военнослужащие и препроводили в лагерь. Все ждали репрессий. Однако, Начальник Лагсбора – майор Герцог, ограничился только задушевной беседой с беглецами (есть предположение, что он побоялся предавать огласке этот случай неповиновения в военном лагере).  Но с этого времени, немного улучшился рацион питания и сержанты стали не столь безжалостными. По окончании срока пребывания в лагере мы разъехались по домам. Никаких последствий этот инцидент не имел, вероятнее всего потому, что мы были ещё только  «приписниками», а не призывниками. 
Но думать всё же надо, ведь с военными властям шутить нельзя.

;;