48-1. Школа даосов об умении жить

48-1.

ШКОЛА ДАОСОВ ОБ УМЕНИИ ЖИТЬ

Я решил организовывать свой быт по образу и подобию древних мудрецов, но для этого мне нужно было проникнуться духом мудрецов. Как говорил Фань Чжэн: «Дух для материи то же, что и острота для ножа».  Считается, что из всех европейцев только французы обладают знаниями о том, как нужно жить. Их знания так и называются - savoir vivre – «Умение жить». За советом по этому вопросу я обратился к Ян Чжу, и вот какими знаньями он меня наделил. Их я изложил в стихах:


УМЕНИЕ ЖИТЬ 

Юань Сянь был беден, Цзыгуна богатым все считали,
Но оба всё ж несчастными, как оказалось, были,
Юань Сяня болезни с трудностями одолевали,
Он помер в нищете. Того грабители убили.
 
Ян Чжу сказал всем: «Нельзя быть ни бедным, ни богатым,
Жить нужно всем, заботами себя не утруждая,
Довольствоваться тем, что может быть от жизни взято,
Добро брать от людей, и его людям возвращая.

Тот счастье знает, кто умеет жизнью наслаждаться,
Он может без излишеств обойтись и не беднеет, 
Тот, кто насыщенно и беззаботно жить умеет,
Не богатеет, но умеет в жизни сохраняться».


Его совет мне понравился, но когда я им поделился с моим другом, тот возразил мне, сказав:

- Как может человеке чувствовать себя счастливым, если он знает, что всё равно умрёт, или что может наступить конец света? Какое уж тут может быть счастье?

Его слова я передал мудрецу Лецзы, который рассмеялся и рассказал такую историю:


КОНЕЦ СВЕТА
 
Не мог ни есть, ни пить некий писец из опасенья,
Что небо упадёт вниз, земля может развалиться,
И негде будет жить, чтобы найти в мире спасенье,
Где можно было бы от беды этой сохраниться.

Он обратился к другу, чтоб услышать того мненье,
Тот друг сказал: «Зачем, что падёт небо, опасаться?
Без воздуха нет места, небо – воздуха скопленье,
Ты дышишь, потому не можешь без него остаться».

- «Но если небо действительно воздуха скопленье,
То разве не падут на землю звёзды и планеты?
Они разрушат всё или сожгут, раз разогреты,
И всё равно нам не найти нигде от них спасенья».

- «Луна, планеты, солнце, звёзды – всё, что блещет светом,
Есть тоже воздуха скопленья, если б уронили
На землю небеса их, то вреда не причинили,
Так как они являются лишь воздухом нагретым».

- «Но если всё развалится, то что тогда случится? –
Спросил писец, всё не переставая сомневаться,
Куда мы сможем деться все, и как нам всем продлиться»?
- «Земля – скопленье твёрдых тел, зачем нам опасаться?

Скопленье твёрдых тел всегда заполнит все пустоты,
По тверди сможешь ты ходить, на землю опираясь,
А раз есть твердь, то бездны нет, какие тут заботы?
Не просто землю развалить, живи, не опасаясь».

Так высказался друг, изложив взгляд свой неглубокий,
Писец, услышав всё, обрадовался чрезвычайно.
Даос же Чан Лицзы, по прозвищу Тростник Высокий
С усмешкой им сказал, услышав разговор случайно:

- «Туманы, ветры и дожди – небесные явленья,
Все эти воздуха скопленья небо образуют,
Леса, моря, холмы, луга – природные творенья,
Скопленьем твёрдых тел они все землю формируют.

Все, небо кто как воздуха скопленье представляет,
И понимает землю кто, как твёрдых тел скопленье, -
Правы, но сохранятся ли они - никто не знает.
Я полагаю, что они впадают в заблужденье.

Земля в пространстве с Небом – как пыль, их не видно,
Хотя то, что в них есть – неисчерпаемо и вечно,
Их трудно изучить, измерить, это – очевидно,
Опасность разрушенья их – в грядущем бесконечном.

И то, что не разрушатся они, - это не верно,
Так как пространство вечное находится в движенье,
И наш черёд конца придёт когда-нибудь, наверно,
Опасности нет разве, когда срок есть разрушенья»?

Мудрец Лецзы, услышав разговор их, усмехнулся,
Не стал с даосом спорить, ждал, когда тот удалится,
К вопросу о конце света, к ним подойдя, вернулся,
Сказав им, что при жизни их ещё мир сохранится:

- «Кто верит, небо и земля разрушатся – неправы,
Как и неправы совсем те, кто этому не верит,
Я понял, что вопрос этот не праздный, для забавы,
Разрушится иль нет – кто их, в конце концов, проверит?

Об этом думали ещё во времена былые:
Одни – всё то, другие же – второе утверждают,
Но ведь живые, что такое мёртвые, не знают,
А мёртвые не знают, что такое есть живые.

И приходящие не знают всех давно ушедших,
Как и ушедшие не видели всех приходящих,
Одни не знают о тех временах, давно прошедших,
Другие же не знают о временах настоящих.

Зачем тревожиться, исчезнет ль земля с небесами,
Не знаем даже, что нас после смерти ожидает,
И вряд ли сможем мы узнать о времени том сами,
В котором окончательный конец всему бывает».

Когда я передал эти слова моему другу, он сказал, что по поводу конца света можно не печалиться, но вот по поводу конца жизни своих близких невозможно не думать.

На что мудрец Лецзы высказал своё суждение:

УШЕДШИЙ

У городских ворот снимал жильё почтенный житель,
Сын умер у него, но он ничуть не огорчался,
- «Сын умер, вам – и горя нет», - сказал домоправитель
С негодованьем на рынке, когда с ним повстречался. 

- «Ведь вы любили сына как никто из Поднебесной,
Так почему же после смерти горевать не стали,
Своей любовью к сыну людям были вы известны,
И почему сейчас любить его вы перестали»?

- «Зачем же горевать, когда пришёл конец надежде? -
Сказал тот, - прежде ведь у меня не было же сына,
Не горевал я, вот он умер, нет его, как прежде,
Что изменила в жизни старика его кончина»?

После этих слов я подумал, что жизнь человека состоит из потерь и обретений, и умение жить человека состоит в том, чтобы человек не радовался при обретениях и не огорчался при потерях, потому что потери и обретения происходят даже в самом человек. И все же однажды я спросил у Чжуанцзы:

  - В чём состоит это «Умение жить

На что он мне ответил:

- Я считаю, что всякое знание держится чем-то неопределённым. Дао, проявившее себя, уже не Дао. Слова ничего не значат в наших рассуждениях, так как слова, становясь логически выведенными суждениями, не достигают правды «немыслимого». Слова велики и бесполезны. Ловушка нужна для ловли зайцев. Поймав зайца, забывают про ловушку. Постигнув идею, забывают про слова. Поэтому мудрец постоянно задаётся вопросом: «Где же найти мне забывающего про слова человека, чтобы с ним поговорить»? Такое же можно сказать об умении жить. В мире нет рецептов смысла жизни, также как и нет особого искусства или учения о том, как жить.

И Чжуанцзы рассказал мне такую притчу: 

СЛЕДЫ

Конфуций при общенье с Лаоцзы сказал однажды:
- «Давно привёл в порядок шесть основ я: все гаданья,
Обряды, музыку и хронику, песни, преданья,
Поэтому-то в Поднебесной меня знает каждый.

Я понял все причины царей взлётов и упадка,
Чтоб обвинить десятков семь царей в их поведенье,
Истолковал следы их; указал, как править гладко,
Но ни один царь моего не применил ученья.

Как тяжко, убеждать всех жить в правде, мне обидно, 
Никто моих не слушает разумных разъяснений».
На что ответил Лаоцзы ему: «Как это видно,
Мудрёного полно у всех в истории правлений,

В шести основах есть следы ранних царей деяний,
Тот царь, который современным миром управляет,
В истории следы сам собственные пролагает,
Для подражанья кому-то не видит оснований.

В твоих шести основах следы тоже пролагают,
Но в мире все следы от башмаков ведь остаются,
И разве след от башмаков за сам башмак считают?
Ведь в будущем слова твои, как след, всеми прочтутся.

Ведь даже след мужчины в женщине не забывают,
И свойства все природные исправить невозможно,
Детей от себя сами самец с самкой зачинают,
Жизнь не изменишь, путь и время остановить сложно.

Стаёт возможным всё, когда Путь Истины познаешь,
Следы в истории – следы, и ничего не значат,
Своё ученье часто ты не к месту применяешь, 
Найти свой путь – вот в мире для всех главная задача».

Конфуций после этих слов три месяца скрывался,
Затем, с ним встретившись, поделился своим сомненьем:
- «Ведь если в человека я с Путём не превращался,
То как могу я поучать других своим ученьем»?!

О своём понимании «Умения жить» высказался также и Лецзы, который считал, что житейская мудрость состоит в сохранении человеком равновесия и единении с природой:

 РАВНОВЕСЬЕ

Однажды чуский царь решил спросить о равновесье
У мудреца, кто имел чувство меры равновесной,
Сказал тот: «Чем взвешено всё в Небе и в поднебесье -
Есть Равновесье, это - закон высший Поднебесной.

Закон этот во всех вещах природа применяет,
Государю знать нужно, как закона примененье
Относится ко всем вещам, что формой обладают,
И без него в природе не бывает становленья.

Когда с распределеньем веса волос вещи держит, 
То не способен он при натяжении порваться,
Вещь если силы равнозначные в себе содержит,
Всё в равновесье на местах в ней будет оставаться.

Рыбак Чжуан Хэ, леску имеющий из тонкой нити,
Поймал длиной с повозку рыбу, что ему попалась,
И не спасли её в пучине глубины укрытья,
Крючок не выпрямлялся, удочка не изгибалась».

Услышал чуский царь об этом, очень удивился.
Призвал к себе он рыбака, узнать чтоб об искусстве,
Секрет тот выложил ему, когда к нему явился,
Сказав, что тайна рыболовства вся сокрыта в чувстве:

«Я слышал, как один стрелок охотился на уток,
Ловил попутный ветер он, всем сердцем придавался,
Стрелял привязанной стрелой, и к шороху был чуток,
Узнав об этом, я пять лет в искусстве упражнялся.

Когда я с удочкой своей к реке лишь приближаюсь -
То в мыслях весь о рыбе той, устроившись удобно,
Закинув леску, в глубину сознаньем погружаюсь,
Ничто меня от глубины отвлечь уж не способно.

В руке нет веса, когда крючок в воду опускаю,
Приманку сглатывает рыба там без колебанья,
Вот так я в деле силу слабостью одолеваю,
Своею мыслью проникая всей в рыбье сознанье.

И если приведёт наш государь страну к покою,
То сможет царством управлять одним только слеженьем,
Тогда всё будет в его власти - лишь одной рукою
Всю Поднебесную он сможет приводить в движенье».

(продолжение следует)

Власов Владимир Фёдорович