Глава 4. Эволюция

УДК 82-31
ББК 84(2)6
Черкасов Данила. После Очистителя. – Иркутск, 2017.
ISBN 978-5-91345-211-5

Часть 1. Единственный житель.

Глава 4. Эволюция

Кроме разнообразного творчества и исследований новых организмов я пытался еще и найти способы стать сильнее. К сожалению, человеческое тело слишком слабое в своих физических возможностях. У него есть четко ограниченный предел, как физических возможностей, так и умственных, вытекающих, кстати, из физических. При одинаковом уровне выиграет тот, у кого сильнее инструмент. Для своей души я долгое время разрабатывал концепции идеального тела. Пределом моих мечтаний было следующее: у меня есть тело с бронированной шкурой, ускоренной в несколько десятков раз регенерацией и, что важно, крыльями. В груди у меня бьется сердце мощностью с термоядерный реактор, которое вырабатывает энергию для разнообразного оружия, встроенного мне в тело, а так же для дополнительных приспособлений, позволяющих мне летать со скоростью реактивных самолетов. Еще я могу переходить в полуэнергетическую форму в среде, окруженной большим количеством деструктивной для белковых тел энергии. Например, в пожаре или если как-нибудь случайно попаду в реактор. Вместо того, чтоб уничтожить меня, деструктивная энергия, наоборот, поддерживала бы мою жизнедеятельность. Короче говоря, я могу летать, меня сложно убить, и я могу расправляться с армиями, даже выступить на равных против целого мира. Конечно, об этом можно было только мечтать. Самым возможным вариантом стать сильнее я видел в симбиозе с «Пилотом». Он бы сидел внутри меня, защищал, я бы мог его запускать во врагов, чтоб брать их под контроль, если даже не полный, то как «ботов», которые будут помогать мне.
Я много исследовал планов стать «разумным зомби», и в течение долгого времени для этого выводил специальную популяцию «Пилота». Над ней я многочисленными разными способами издевался, толкал из тела в тело и вводил специальные препараты. Благодаря состоянию усовершенствованному состоянию цисты (временного покрытия прочной оболочкой ) я наблюдал существенные уменьшения потерь популяции «Пилота» в живом теле под воздействием огня (-30%), электричества (-примерно 70%), «Антипилота» (-почти 100%) и разных вирусов, общий процент уменьшения потерь от них составил где-то 40.
Я, на самом деле, успел сделать очень много. Я получил 20 видов нового биологического оружия, изготовил из местных растений много лекарств (если чаи можно назвать ими). Самым моим большим достижением стало выращивание газоцитов – особых клеток крови, поглощающих вредные молекулы газа, которые могут образовывать опасные соединения с гемоглобином, как, например, угарный газ. Конечно, выращивать их приходилось из собственных лейкоцитов, т.е., подвергать их мутации, ибо только так организм их принимал. Зато они действовали. Я вкалывал себе эти газоциты, а потом специально шел дышать угарным газом, после чего я обнаруживал его в моче и поте. Мертвые газоциты прочно удерживали его, а во внешней среде они уже распадались, выпуская опасные частицы в воздух. Я хотел получить газоциты, которые были бы в связи с лейкоцитами, но пока что довольствовался только этим.
Когда я в очередной раз зашел в тупик с вымотанной головой, я решил переключиться на бытовые проблемы. Мне предстояло выполнить инвентаризацию и генеральную уборку, а еще сделать много мелких ремонтов. На все это ушел день. Но следующие сутки оказались настолько объемными, насколько это вообще, по-моему, возможно.
Первое, что я успел сделать, это рано встать и посмотреть фильм. Я даже и не думал, что примусь дальше делать что-то еще. Но потом я вспомнил, что у меня есть дофига оружия, и поэтому я решил навестить нефтяную платформу.
Эта платформа – реально нечто интересное, и с ней, кстати, связана история города. Как я уже говорил ранее, в этом месте когда-то было много радиации. Ее вывели, и потом здесь решили основать исследовательский поселок. А на море, примерно в трех километрах от берега, построили эту платформу, но она была не нефтяной, а исследовательской. А изучали тут много чего, следовательно, много чего втыкнули. Тут и приливная электростанция, и бур, и маяк, и лаборатории. А недавно туда еще и втыкнули кафе. Я там был на экскурсии. Дорого, но весьма интересно.
Потом ученые полностью потеряли интерес к этому месту, а столько денег уже было вложено. Ну и решили уже основать город, не пропадать же добру. Потихоньку на этой станции вели добычу нефти параллельно с разведением на той же платформе рыб и моллюсков. Нефть добывали исключительно для внутренних потребностей. Где ее перерабатывали, скажу позже.
Черное масло закачивали в плавучие цистерны, которые потом буксировали на берег и увозили на место переработки.
За платформу велась ожесточенная борьба, причем почти сразу же после апокалипсиса. А как иначе, это ведь самое жирное место! Тут тебе и полная автономность, всегда под рукой приборы для очистки воды, ловли рыбы. А уж то, что это отличнейшее место обороны – я вообще молчу. Но самое главное, почему ею стремились овладеть – это нефть. При появлении зомби нефть не только осталась одним из важнейших источников энергии, а так же необходимых масел, она стала  еще и необходимым оружием против зомби. Как бы то ни было, а нефть покупали все. Она была гораздо дешевле, чем синтезированный спирт из газовой станции. Да и спирт чаще всего закупали для автомобилей, а они были не у каждого. А вот оружие нужно было всем. К тому же, убежища иногда для отопления закупали нефть вместо угля. Уголь вообще недолго пробыл на рынке. Его гребли с хранилищ, но вот когда он кончился, шахты сразу оставили. Ведь уголь нужно добывать с помощью тяжелой техники. Банда ушла с этого места, но ей на замену пришла другая. Они решили делать шахтеров из пленников. Из добытого ими угля они синтезировали угольный концентрат. Его поставляли на рынок, но в малых количествах. Чужой рабский труд для той банды оказался просто бесполезен.
Когда люди разделились на правительство и повстанцев, и в обиход уже вошли микро-разрядники, платформа превратилась просто в укрепленное место. Ходили слухи, что там обитала профессиональная повстанческая  группа «Скаты», которая умела даже захватывать корабли. В пользу этого я могу сказать, что, судя по моим наблюдениям из радиоуправляемого самолетика, там засела группа вооруженных зомби в водолазных костюмах. У них я видел пулеметы на сошках и даже гранатометы. Они устроили на платформе что-то наподобие охотничьей общины. Мне вначале показалось это интересным. Я долго бился над этой загадкой, но только потом до меня дошло, что все зараженные на платформе это одна популяция «Пилота». Достаточно было заразить одно мертвое тело, чтоб оно потом заразило другие.
Я подготовился к вторжению на платформу. Для этого я на тягаче пригнал свой катер, тоже из дома. В порту с помощью наклонных рельс я спустил плавсредство на воду. С соседнего сиденья я взял буксировочный трос и ЛБСП. Мой единственный верный пулемет. Пока я его устанавливал, надо мной стали кружить чайки. Я поднял свой автоматический дробовик и шуганул их. Чайки это те еще твари. Я видел, как несколькими стаями налетали на рвотника. Это наглые, многочисленные и агрессивные птицы. На человека тоже могут напасть, особенно, если он с едой. Как-то меня приспичило на берегу перекусить. Когда я заметил чаек, бежать уже было поздно. Мне пришлось отбиваться от них. Это гораздо тяжелее, чем разбирать толпу зомби. В случае с чайками нельзя позволять им садиться на тебя, а иначе скинуть их будет крайне трудно, да и еще будут долбить, как дятлы. Для этого нужно не переставая крутиться и махать руками, стараясь, конечно, попадать по птицам. Еще почему я выстрелил в чаек – чтоб взять какую-нибудь убитую птицу, выпустить ей кишки и насадить на палку. Этот вариант пугала для птиц еще Робинзон Крузо придумал. На катере чайки могут и в воду скинуть, а попасть туда это почти уже верная смерть.
Я кроме пулемета и троса взял так же с собой Иона, чтоб он мог заменять меня за штурвалом.
Насколько я себя помню, у меня был все время страх глубины. Как вспомню, что подо мной еще сколько пространства, которого я не вижу, так в дрожь бросает. Километры, да даже если и не километры, десятки метров глубины, уже пугает. А еще же на этой глубине есть что-то живое…
Но так как я уже ко всему привык, это было для меня уже пустяки. Хватая перчаткой свежий морской воздух и глядя в глаза облаку, похожему на чью-то рожу на фоне пасмурного неба, я напевал свою очередную песенку. На это раз это была песня о пиратах. Одно время я от них дико тащился, поэтому и сочинил следующую песню:
Поднимем мы парус, оседлать чтобы ветер.
И пустим корабль в путь жизнью длиной.
Путь будет наш правый, мы в это все верим,
С тобой укротим мы нрав моря крутой.
Законы диктует нам только природа!
И судит нас только один бог – Океан.
Пусть волны бушуют, неся непогоду!
Один лишь невольник пусть чувствует страх!
……
Я настоящий пират, ураган мне как брат,
Сила моря со мной!
Мой легкий быстрый фрегат всех отправит вас в ад,
Я разбойник морской!
……
Как хищник свирепый, следя за добычей,
Живу ограбленьем торговых судов.
Я воин-комета и славный добытчик,
Всевечный я гость чужих берегов.
……
Я настоящий пират, ураган мне как брат,
Сила моря со мной!
Мой легкий быстрый фрегат всех отправит вас в ад,
Я разбойник морской!
……
И, добрые люди, не грызет меня совесть.
Но не по этой причине, что у меня нет души.
Которых я граблю, в тех черная помесь,
Они вам ведь горя несут больше в разы!
……
Я настоящий пират, ураган мне как брат,
Сила моря со мной!
Мой легкий быстрый фрегат всех отправит вас в ад,
Я разбойник морской!
……
Я знаю, когда-то растворюсь в вечном море,
Когда мой затонет сгоревший фрегат.
И тогда я полностью буду свободен…
Надышусь я покоем…
Возле дальше ведущих… Призрачных врат…
От пиратской песни меня отвлекли осы. Но я легко отбился от них с помощью автоматического дробовика. С обычным «Фобосом» или «Аресом» завязался бы трудный бой, и я не уверен, что выбрался бы из него живым.
Потом я увидел по черному пятну, что кто-то около моего катера плавал. Я насторожился. Что-то мне подсказывало, что лучше бы по этому пятну начать стрелять, но я не был уверен, что оно враждебно. Но оно стало таранить мой катер, причем с такой силой, что чуть не переворачивало его. Весом своего тела мне приходилось выравнивать судно. Я принялся палить по этому пятну. И я попадал, так как по воде растекалась кровь. Тварь решила поменять тактику: она запрыгнула ко мне на катер через его заднюю часть. И угадай, кто это был? Это был морж. Задняя часть катера вместе с ним ушла под воду. Клыкастая тварь, которую я вообще в первый раз жизни увидел, стала грести ластами по металлу, стараясь приблизиться ко мне. Я немедленно кинулся за пулемет, развернул его в сторону зверюги и шквалом пуль выбросил ее с борта. Задняя часть катера, избавившись от груза, поплавком вернулась в свое положение. Но по днищу растеклась вода. Катер даже зачерпнул какую-то рыбку. Я приказал Иону немедленно отъезжать, ибо на растекшуюся кровь должны были прибыть хищники посильнее.
А катер уже приплыл к платформе. Только меня зомби увидели, сразу начали стрелять. Хорошо, что они кучковались, а то без ранений бы точно не ушел. А я еще издалека стрелял, они и не попадали. Когда я достаточно изрешетил платформу, чтоб не слышать выстрелов, то есть, когда мой фрегат всех отправил их в ад, я подплыл к ней. Платформа стояла на двух толстенных черных столбах, уходящих вглубь моря. Катер мог спокойно въехать под платформу, поэтому мне составило кое-каких трудов забраться на нее. Все лестницы давным-давно уже перерубили. Я забрался с помощью буксировочного троса.
Я разведал платформу. Она, на удивление, оказалась вся пуста. Я-то ожидал увидеть там остатки штабов, оружейные склады, мастерские. Но ничего, кроме дохляков в аквалангах (еще и без баллонов) и бочек, в которых жгли нефтяные костры, я не нашел. Я даже оружие забирать не стал. «Иглы», пулеметы и автоматы покрылись какой-то мерзкой слизью, водорослями и ржавчиной, непонятно вообще, как это все стреляло.
Как раз оставалась одна цистерна с нефтью, прямо для меня. Я ее спустил на воду и отбуксировал на берег. На обратном пути приключений не было. Я до дома ездил два раза, один раз, чтоб отбуксировать катер, другой – цистерну. Желтая цистерна не поместилась ко мне в гараж, но я нашел выход: прикатил на тележке пустые бочки и по одной заполнил их. Пять пустых бочек без дела снова пригодились. А саму цистерну я отбуксировал в монорельсовое депо. И, довольный сделанным, решил поспать.
Полежать в объятьях Морфея мне удалось недолго. Ко мне пришел Токсин и сказал, что радар что-то засекает. Я подошел к нему. Токсин перехватил вражеские переговоры. Два «Камова» поймали правительственный квадрокоптер среднего размера без прикрытия и обстреливали его. Даже непонятно, повстанцы это были, либо охотники-торгаши. В какой-то момент они даже оказались прямо над нами. Я вылез на крышу с биноклем внимательнее рассмотреть бой. «Камовы» держались боков квадрокоптера. Пулеметами они, наверно, пытались сбить винты. Квадрокоптер отвечал огнем из штурмовой пушки. Стрелок бил короткими очередями. Их звук раскатывался глухим эхом. Какой-то из импульсов случайно грохнул в землю вдалеке от меня. Судя по звуку и эффекту, где-то снесло половину дома. Попади такой снаряд хотя бы по одному вертолету, для нападающих наступил бы полный провал. Стандартное орудие квадрокоптера сейчас было практически бесполезно. Пилотам, находящимся на достаточном расстоянии от него, ничего не стоило уводить свои машины от снарядов. А еще они держали вертолеты на уровне днища квадрокоптера. У него было что-то установлено на крыше. Один из «Камовых» на короткое время ушел с бока квадрокоптера и пристроился сзади. Он выпустил партию ракет. Много ушло мимо, но две разворотили задок правительственной винтокрылой машины. Из нее начало выпадать что-то горящее. В уме я фиксировал места падения. Квадрокоптер тем временем стал просто улетать в сторону моря с подожженным задом. Из него продолжал выпадать горящий груз, но уже в море.
Когда я удостоверился, что гости ушли, а спутники за островом не наблюдают, я решил разведать места падения при помощи своего квадрокоптера. На одном из мест упал просто мусор, который, тем не менее, заслуживал внимания. А вот на другом я заметил робота. И это был «Линчеватель». Он нашел себе дворик с баскетбольной площадкой. Он сидел с поникшей головой на бетонном блоке, мастерски копируя человеческое отчаяние. Он пытался кого-то вызвать по рации на руке, но после двух попыток без ответа он оставил это дело.
- Люди за ним больше не придут? – спросил Токсин.
- Да вряд ли, - ответил я – Они и людей-то предпочитают оставить, если человек, конечно, не какой-нибудь офицер или просто сверхценный тип. А роботы, которых пачками штампуют на заводах, о них и вообще не думают.
- А для вас это приемлемо?
- С этической стороны – нет. Нельзя бросать своего в беде. С практической стороны – зависит от случая. Для мелкой базы -  это ощутимая потеря бойца. Крупной базе с ее-то потерями будет не до какого-то робота, который случайно выпал, когда вертак обстреливали. Что думаешь об этом роботе, Токсин?
- Вкратце программа роботов состоит из двух приказов: подчиняйся и выполняй. Подчиняться некому, выполнять нечего. У вас это называется «потерял смысл жизни».
- А что будет, если с ним попытаться поговорить? – задумался я – Подвалим к нему вдвоем или кто-то один, а другой будет его прикрывать.
- Высока вероятность, что он примет нас за врагов. Но у него нет приказа атаки. У него же есть еще задача расходовать энергию как можно экономнее. Неизвестно, увидит ли он смысл расходовать ее на нас. Его поведение непредсказуемо.
- Вот именно. Давай проверим его?
- Каков наш план?
- Это надо подумать, - я отключился на несколько секунд – А вот, придумал! Я возьму ракетницу и Х-4. Я буду у него сзади, если что, сразу грохну в спину. Мне только нужно немного ослабить снаряд, чтоб не повредить реактор. Еще нам стоит прокоординировать действия роботов здесь, чтоб они заглушили связь, если «Линчеватель» вдруг решится вызвать кого-то на помощь или просто сообщить о нас.
Немного времени на подготовку, и мы уже оба оказались в том дворике. До чего же знакомое место! Эта баскетбольная площадка, наверно, с самого момента превращения научного поселка в быдло-город, была священным местом паломничества шпаны Уголька. Всегда я за этим местом наблюдал с высоты. Первый раз – с небоскреба, когда пялился на окрестности в бинокль. А второй – уже в перекрестие прицела. В этом дворике, окруженном зданиями со снесенными взрывами  этажами, шпана организовала целое убежище. Помню, ночью как-то для развлечения убил пару спящих человек там издалека. А потом наблюдать за ними, как они делят между собой вещи мертвяков, было еще веселее.
С заряженной «Иглой» я пришел на место. Я мастерски спрятался за стенкой второго этажа. Токсин показался. Робот мигом выпрямил спину и направил руку на него.
- Стой, я не враг тебе, - сказал Токсин.
- Ты кто? – неожиданным низким голосом подал речь «Линчеватель» - С какой целью начинаешь общение?
Это были мои типичные вопросы, когда какой-то левый чел в соцсетях ко мне добавлялся в друзья.
-Я робот, как и ты. Заметил, что ты упал с квадрокоптера, решил расспросить тебя.
- Кому ты принадлежишь? У тебя есть офицер, которому ты подчиняешься?
- Да, такой имеется.
- Твой человек подчиняется правительству?
- Нет.
- Значит он угроза для моей безопасности и ты тоже.
«Линчеватель» вскочил с блока и полил лазерами Токсина, который успел спрятаться. Тогда я высунулся из укрытия и выстрелил из «Иглы». Ракета влетела в спину «Линчевателю». Взрыв повалил его на землю, а я выбросил бесполезное теперь оружие и принялся поливать свинцом робота. Пока он оправлялся от взрыва, то уже успел получить длиннющую очередь, от которой у него отвалилась рука. Затем он вскочил и стал меня жарить. Энергия, предназначенная для обоих лазеров, из реактора перешла чисто в первый. «Линчеватель» не только сильнее прожигал стенки, он еще и скорострельно долбил разрывными импульсами. Из одной руки. Такой интересной особенности я прежде не видал. Я бегал по сломанным крышам и стрелял. Где-то из-под угла в него потихоньку постреливал Токсин, но мне показалось, что данное действие слишком бессмысленно. Такое ощущение, что он просто ничего не мог сделать «Линчевателю», который сконцентрировал весь огонь на мне. Я даже и не заметил, как он снес все стенки, и я оказался на открытом пространстве. «Линчеватель» поймал этот момент. Он выпустил лазер навстречу мне. Я не нашел ничего лучше, чем бежать навстречу лазеру, в укрытие. Когда луч лазера оказался слишком близко, я нагнулся, инстинктивно прикрыв лицо дробовиком.
Когда я зашел за стенку, то сразу же поскользнулся. Х-4 выпал у меня из рук. Приглядевшись к нему, я с досадой понял, что он поврежден. Ствольная коробка полностью оплавилась, сделав дробовик негодным. Я сплюнул и выхватил из кобуры «Потрошитель». Пистолет с мощными гильзовыми патронами бил по роботу очень даже хорошо. Но не успел я даже истратить всю обойму, как у робота отвалилась вторая рука. Как только это произошло, я спрыгнул, а на голову «Линчевателя» набросился Токсин. Он воткнул два резака в голову роботу. Большой робот упал прямо у моих ног.
- Ты ему конечности отстреливал, пока я долбил его с дробовика? – спросил я своего паука.
- Да.
- Интересно, реактор сохранился? – я ощупал стальной труп.
- Надо его разрезать.
- Согласен. Но мне его не поднять. Даже руки тяжелые. Нужен эвакуатор.
Вытащить «Линчевателя» отсюда оказалось труднее, чем я думал. Мне пришлось принести трос, чтоб закреплять его на роботе и на кране эвакуатора. Но сдвинуть с места его мешала стена. Пришлось сгонять до дома, чтоб взять взрывчатку и разнести препятствие. Загнав безрукого «Линчевателя» внутрь своего дома, я разделал его с помощью стационарного резака. Это большая «Открывалка», тоже есть плазменное лезвие и лазер, но имеется еще и пила. Работает, разумеется, от розетки.
Я разделал робота и вытащил много чего интересного. Оказалось, что порядочное количество деталей сохранилось, в том числе, и реактор – самая важная часть, необходимая, чтоб все работало. Пару лет назад у меня было подобное сражение с «Шершнем», в котором я тоже много чего вытащил, но применять не мог, потому что я уничтожил реактор. Без него все было бесполезно.
Время я тоже решил не терять зря. Я совместил детали лазеров «Линчевателя» и импульсной пушки «Шершня» в одно орудие, которое мог бы использовать сам и вдалеке от дома. Дело в том, что я и раньше пробовал собирать орудие, но питающееся от сетевого электричества. К нему требовались еще конденсаторные усилители. Получалась пушка, протянутая проводами в дощечку с проводами, воткнутую в розетку. Неудобная конструкция, да и выходная мощность смешная.
Собрал я свою первую, значит, импульсную пушку. Она получилась весом в целых 8 килограммов, длинная, тяжелая и неудобная. Но зато действенная. Этой пушкой можно было расплавить того «Линчевателя»… Если достаточно раз попасть.
Проверить свою новую чудо-пушку я решил в этот же день, который уже близился к вечеру. На карте я стал искать места, в которых мог проверить свой лазер. И сразу мне вспомнился бассейн.
Бассейн тоже был здесь одним из популярных мест отдыха. Насколько я знаю, бассейна в городе было два: один этот, а другой в сауне. Сауну, конечно же, держали бандиты, причем, как и до, так и после взрыва. Повстанцы их оттуда выбили, а вот что делать с засранным местом, они не додумались. Повстанцам стало лень убирать окурки, шприцы, наркоту, и они решили тупо сравнять здание с землей, а им как раз подвернулись снаряды, которые нужно было списать.
А этот бассейн был скорее как спорткомплекс. Там был большой бассейн для взрослых, который соединялся с маленьким для детей. Они оба соединялись с тренажерным залом.
То, что здесь можно было посетить курсы экстремального плавания, под водой, против течения и так далее, я узнал слишком поздно. Весьма полезные навыки, между прочим. Я плавать-то особо не умел. А хотя, нет смысла с такими ущербными человеческими конечностями учиться плавать, как олимпийский спортсмен. Я не против, чтоб у меня был личный здоровый бассейн, но не думаю, что от него был бы какой-то толк.
После взрыва неизвестно, что было с бассейном. Никто не говорил о нем, никому он был не нужен. До одного случая. Примерно за месяц до разрыва аномалии банда «Осьминогов» вместе с почти развалившейся когда-то самой беспощадной бандой «Автомехаников» взяла в заложники группу мирных жителей. Они поняли, что по морю им не выбраться, поэтому требовали себе либо вертолет, либо корабль, но чтоб их пропустили. Они решили подстраховаться, взяв как и повстанческих, так и правительственных мирных, чтоб, если одна сторона отказалась, вторая точно бы согласилась. Или сорвать куш со всех. Это они так думали. На самом деле, правительство и повстанцы начали ожесточенные споры. Время тянулось. Если бы бандиты взяли только правительственных или только повстанческих заложников, то ответ был бы быстрый – либо быстрое предоставление всех необходимых условий, либо зачистка. В этом же случае время тянулось, когда как озверевшие от ожидания бандиты уже начали убивать. Трупы они символично скидывали в бассейн. Короче, закончилось все тем, что бандосы не выдержали и устроили резню. А заложники тоже были на взводе, поэтому стали отвечать. Кто-то пытался топить бандитов, кто-то гасил их подручными предметами. Там такое знатное мочилово прошло, что в крови утонуло буквально все. Некоторые заложники выжили. А ужасное место старались обходить стороной. Его запечатали, чтоб зараза не вышла наружу. Но вместо заразы в бассейне сформировалась прекрасная экосистема. Трупы уже давным-давно разложились редуцентами. Все стены оплели корни наружных растений, опутанные грибницей. В самом здании обитали одноклеточные, насекомые, в воде стенки бассейнов облепили гидры и другие полипы. Все это животное многообразие вырабатывало огромное количество углекислого газа, к которому тянулись растения. Окна у бассейна были большие, света хватало. Поэтому корни обрастали листьями. Стены расцвели пышной зеленью, которая в середине лета еще и покрывалась красочными цветами. Место райски красивое, но опасное. По моим данным, концентрация воздушных бактерий, спор, вирусов и прочей мелкой жизни превышала концентрацию жизни городского воздуха в 200 раз. Может, больше, может, меньше. Я, пройдя гардероб и немного полюбовавшись красотой природы, пошел обратно к своему мопеду, на котором приехал. За его рулем я вспомнил, что неподалеку имеется прачечная «Трубочист», в которой я давно не был. Туда специально для стирки свозили спецодежду со всяких предприятий. А мой радар, кстати, постоянно засекал там какие-то странные сигналы, как будто там располагалась целая повстанческая база. И еще оттуда исходил сигнал, подобный сигналам из угольной станции. Сколько ни исследовал, ничего не находил. Ну я и забросил это дело. А сейчас захотелось проверить.
Химчистка была в подвале. Окон там отродясь не было, поэтому мне пришлось надевать ПНВ. Я вскинул лазер и пошел вперед. В воздухе там было довольно влажно, а под ногами хлюпала вода. Приемный пункт был очень простым, там стояло три бутафорских стиралки и прилавок. Обогнув его и пройдя сквозь резиновые полосы, я оказался в рабочем помещении. Здесь было много стиральных машин, а заодно и склад оборудования и реагентов, часть из которых разлилась по полу. Левее находилась комната с фильтрами для отработанной воды. И вот, первый зомби! Он меня вообще не чувствовал, хотя шел почти впритирку со мной.  Несколько коротких зеленых вспышек на короткое время ослепили ночник, осветили помещение и откинули зомби назад.
- Вроде неплохо, - тихо заключил я – но слабовато, а еще тяжело. И током бьет.
Я пошел дальше. Мне помещения уже не казались знакомыми, как будто я раньше их не замечал. Дальше – больше! В конце коридора оказалась большая выбоина, в которую я легко пролез. Чуть позже я понял, что это не выбоина, а чертов тоннель! Мозг мне сразу сказал, что там я смогу найти ответ, что за сигналы, но при этом ехидно добавил «выбор за тобой», склоняя меня на сторону страха, чтобы я туда не шел. Но мне слишком хотелось узнать разгадку. Через минуту входа уже не было видно – он пропал в облике многочисленных поворотов и развилок. Благо, ненужные мне повороты сразу быстро кончались. А тоннель уже стал вести вниз. Вдруг я поскользнулся, и по грязному желобу мое тело понесло в недра земли. Я не на шутку испугался, представив, как долго мне предстоит выбираться оттуда. Меня несло секунд 5, наверно. Это много, учитывая, какую скорость набрало мое тело при скольжении. Расстояние пройденное оказалось очень большим. А выкатился я на металлический пол. В глаза сразу ударил свет помещения. Спина отозвалась резкой болью. Из-за всего этого я не сразу разглядел направленный на меня пистолет. Завидев оружие, я с испуга поднял свою тяжеленую пушку на сгорбленного дрожащего человека в халате.
- Ты кто? – громко спросил я. Для меня вид живого человека был огромным шоком. Ученый не отвечал. Он, тяжело дыша, опустил руку с пистолетом, который у него потом выпал. Я встал, закинул орудие за плечо и поспешил на помощь ученому. Схватив его под руку, я понял, насколько он слабый. Я стал расспрашивать его, о том, что это за лаборатория, что он тут делает, как выживает. Он не мог мне ничего ответить. Он мычал, его речь захлебывалась, как будто он был после инсульта. Ученый дрожащими руками отдал мне какой-то пакет, потом с помощью пульта опустил лестницу из высокого потолка. Я по ней выбрался в канализацию, а потом через люк уже на улицу. От быстрой смены событий меня заклинило. И поэтому я чуть не свалился, когда еще и под землей прогремел взрыв, который снес меня с ног. Я пошел домой, но вспомнил, что приехал на мопеде.
Дома я хотел посвятить время доработки орудия, но странный ученый меня заинтересовал сильнее. Из пакета я достал осколок странного стекла в форме неровной пирамидки, а потом большую серую тетрадь. В ней сначала был отчет о том, как этот осколок оказался у ученого. Этот отчет, набранный на компьютере и распечатанный, был небрежно вклеен прямо в тетрадь. Там говорилось о некой спецгруппе, посетившей угольную станцию. Все передохли, только двое осталось. Чтобы отступить от тварей, кто-то из спецов грохнул ракетой по ним. Светящийся шарик раскололся, и осколок оказался в руке у одного из солдат. Судя по всему, это была часть какой-то заряженной субстанции. Потому что она фокусировала обычный свет от ламп, превращая его в лазер. Он мне даже руку обжег. Спрятав осколок в темное место, я стал изучать остальные записи. Там были разные цифры, которые были мне непонятны, даты и много чего еще. И, наконец, дневник. И, прочитав пару страниц, я все понял. Эта лаборатория была построена давно. Здесь сформировали исследовательский штат психотронного оружия и мутантов, который потом распустили. Этот ученый, профессор Бенсон, занимался изучением электромагнитных полей города. Незадолго до взрыва у него случился инсульт. Позвать на помощь он никого не мог. У него был робот врач, который смог его вылечить, но оправляться от последствий ему пришлось самому. Пока робот лечил его, все уже свалили с города. Он остался один. Он пытался заново научиться ходить, писать и пользоваться техникой. Когда он понял, что его бросили, он попытался выбраться из лаборатории, но понял, что он стал инвалидом. Вылезти ему было трудно, а если и вылез бы, то сразу умер (хотя, в принципе, он вполне мог до меня доковылять). И все это время он писал дневник, надолго впадал в бессознательное состояние и пытался подать мне хоть какой-то сигнал. Ничего сказать он не мог. Только мычал. А такие мычание, какие издавал он, иногда слышно в эфире. Это что-то вроде ультразвуковой речи дельфинов. Но только вместо дельфинов рвотники. Вот почему только за него не мог что-то сказать робот-врач… Впрочем, неважно. Человек несколько лет на грани смерти ждал,  чтоб отдать мне результаты своих исследований. Он давно мог подорвать себя, но он ждал. Ждал и мучился. На меня нахлынуло мощное чувство вины, которое напрочь перекроило все успехи от этого дня.
За изучением трудов я и не заметил, как на землю спустились сумерки. И я умудрился проморгать чувство голода, которое за несколько часов полного игнора стало усиленно требовать свое. Но мне-то еще помыться нужно было и одежду почистить после экстремального грязевого аквапарка. Но я все сделал быстро, затем сладостно похавал и отрубился.
К сожалению, веселые сутки у меня еще не закончились. Где-то в 3 часа ночи меня разбудило ревом, похожим на раскат грома. Я включил свет и попытался разобрать обстановку. Я взглянул в окно. Когда я увидел желто-зеленый цвет и почувствовал резкий запах сероводорода, то все понял: на убежище напала рвотник. Ящера нужно было срочно уничтожить, так как он вполне мог со своей силой снести дом. Я накинул плащ и респиратор, взял лазер, а в оружейной комнате прихватил «Иглу»,  по карманам быстро распихал ракеты и мелкое оружие, которое могло пригодиться. Я вылез на крышу, где Токсин среди догорающих следов огнеопасной слюны вовсю отстреливался от дракона. Я стал попутно стрелять и расспрашивать Токсина:
- Когда он напал?
- Три минуты назад.
- Откуда он взялся? Почему не предупредил?
- Он прилетел с моря и сразу начал атаковать ближайшие здания. Переключился на наше. Он хотел снести его, пришлось обороняться. Предполагаю, что он болен.
Действительно. Здоровый рвотник никогда не будет атаковать здания, а тем более, растрачивать на них свою слюну. А эта падла подожгла мне весь дом. Со стен лезло вверх вонючее пламя, перекрывая мне обзор. Но мы с Токсином его видели и потихоньку убивали, когда он то взлетал, то пикировал на нас. Запах конкретно раздражал. Даже сквозь респиратор я чувствовал помесь всех ужасных для меня запахов: сероводорода, дешевых духов, протухшей рыбы и пролежавшего на солнце поноса.
Рвотник летал уже достаточно долго. Наш огонь, конечно, приносил ему вред, и он уже успел ослабнуть, но сражение на два фронта – с рвотником и запахами начинало надоедать. Я хотел быстро сгонять за пулеметом, чтоб несколькими длинными очередями наверняка завалить ящера. Но его следующее пикирование отменило этот вариант. Всей площадью тела он врезался в дом, покачнув его. Он сразу стал заплевывать меня клейкими большими каплями. Уворачиваясь от них, я заряжал ракету.
- Токсин, отвлеки его! – крикнул я. Робот подбежал к рвотнику почти вплотную. Лазером он выбил ему глаз. Со злости дракон своей пастью воткнулся в то место, где стоял Токсин. Бетон под силой мифологически-биологического существа раскрошился. Этого момента мне хватило, чтобы прицелиться и выстрелить. Я нацелился на снесенный бортик крыши, где выглядывало тело и крылья, которыми рвотник держался за целые бортики. Зажигательная ракета вонзилась прямо в тела ящера, подняв облако привычного оранжевого пламени. Дракон свалился на землю, где на готовящееся умереть тело сбегались зомби. Он был еще жив. Пришлось добить его еще одной ракетой. Рвотник был теперь мертв. Зомби большой дружной толпой поперли на халявное жареное мясо под соусом из горючей жидкости. Несмотря на грозящее сжарить их самих мясо, они лезли по нему, поджигались сами, но старались ухватить лакомый кусок. Не повезло бы, если бы большая популяция с нефтяной платформы захватила тело рвотника. Он и так живучий, а тут был бы просто неуязвимый. Дышал бы плевками со своими абордажными товарищами. Не попал, так поджег их.
Из дома пришлось тащить огнетушители. Пламя на крыше легко удалось сбить. Со стенами дело обстояло сложнее, но и для них я припас особый вариант: огнетушитель со специальной длинной трубкой.
- Кеша, - Токсин меня напугал так, что я аж чуть не свалился, когда тушил стены – мои сенсоры улавливают большое скопление живых организмов в небе.
- Осы, - сразу понял я – они летят сюда на мясо. Пока они в небе, нужно срочно принести пулемет.
Вообще, самым лучшим вариантом было бы спрятаться в доме и не шелестеть. Но дело в том, что когда осы налетали роем, даже если их целью не был дом, они начинали крушить его. Срывать броню, рушить стены, окна. Вот первая оса прилетела, черт знает, откуда и уже снесла ветряк. Ну на кой черт он ей понадобился? Даже больному рвотнику почему-то не нужен был он. А все потому, что осы с улья угольных шахт агрессивные. Не успел я нацелиться и подбить эту осу, как уже прилетели другие. Я их вообще бы не замечал, если бы не пожар, устроенный на теле рвотника. Огонь переливался в их фасеточных глазах. Я ориентировался на эти вспышки и бил по ним. Не успел я оглянуться, как ситуация приобрела такой оборот, что уйти уже было невозможно. Осы нас окружили. Их плотность стала настолько высокой, что Токсин уже боролся с ними с помощью своего холодного оружия. Оглушительно летающие осы у меня потихоньку стали вызывать панику. Я не мог нацелиться ни на одну осу. Я отошел к стенке входа в дом, прижался к ней и стал палить оттуда. Но паника никуда не уходила. Усугубляло ситуацию то, что у меня из брони кроме плаща ничего не было. Я бегал в трениках и кедах, еще и расстегнутый. Я никуда не попадал, но приходилось вести огонь не переставая. А оружие начинало перегреваться. Какая то оса спустилась ко мне. Я стрельнул ей в рожу, но она отпрыгнула. Зеленые импульсы ударили в бетон. Так произошло еще несколько раз, пока оса не приблизилась вплотную. Она подняла свою острую лапу… Я испытал момент наивысшего страха. Я стал быстро  думать, что делать, но предпринять ничего не успел. Оса вонзила мне ее в живот. Резкая сильнейшая боль парализовала меня. Это была моя смерть.
Вдруг время сильно замедлилось. Глаза заплылись черным дымом. Закладывает уши. Я взглянул на свою рану и отрубился.
Черный дым, заволокший мои глаза, постепенно сформировался в человека. В того самого, что спас меня от громилы. Я исступленно смотрел на этот оживший дым, который стоял на фоне серого пространства, похожего на затуманенную степь. Как оса, он подошел ко мне вплотную.
- Не бойся меня, - произнес он – Не бойся ничего. Из тебя вытекают остатки энергии человека.
Я снова посмотрел на рану, из которой ручейком вытекала ярко-красная кровь.
- Но грядет твое перерождение!
Черный человек откуда-то вынул меч. Он воткнул его мне во второй бок. Меня снова пронзила боль, но уже не такая сильная. Потом этот меч растворился в воздухе. Вместе с ним исчезли боль и страх. Я стал засыпать.
Черный человек напряг свои пальцы. Они загорелись красным пламенем. Потом, неожиданно для меня, тень вставил эти руки мне в раны. Резко, как будто дефибриллятором, меня ударило, сон как рукой сняло.  Боль разгорелась с новой силой.  А человек пропихивал свои руки все глубже и глубже. Я посмотрел на рану. Кровь снова текла, но она уже капала пылающими красным пламенем капельками. Боли было столько  много, я не выдерживал ее, но не мог кричать, хотя очень хотел. В мое тело стала вливаться новая неведомая сила, как будто мне вместо крови влили подожженный напалм. Я почувствовал, как кожа как будто покрывается броней, а душа наливается яростью.
- ВОЗРОДИСЬ!!! ВОЗРОДИСЬ!!! – кричал мне человек. Я открыл глаза.
Передо мной – та же картина. Оса, но уже с двумя воткнутыми в меня лапами. В руке у меня был еще зажат лазер. Я поднял его и выстрелил осе прямо в голову. Она упала. Я вытащил лапы у себя из тела. Я заметил, что тяжелым оружием могу спокойно управлять одной рукой. И вихрь из ос уже не казался таким страшным. Свободной рукой я вынул меч из прикрепленных ножен. Я порезал им мимо пролетающих насекомых,  сбивая тем временем других. Лазер перегрелся, я уже просто не мог держать. Я закинул его за спину и достал «Потрошитель». Стрелять у меня получилось очень даже классно: одна пуля – одна сбитая оса. Я вспомнил, что на крыше у меня в тайниках лежат мои бутылочные гранатометы. Я вытащил их и по одному пускал, подбивая бутылки в воздухе из пистолета. Пламенные фейерверки поджигали проклятых ос. Мы с Токсином по способности сражаться уже были наравне. Я даже опережал робота.
Через некоторое время остатки нападающего роя отступили. Мы с Токсином прошлись по крыше. И оглядели окружающую обстановку. Я, кстати, заметил, что стал гораздо лучше видеть в темноте. Осы валялись буквально повсюду. Прям везде.
- Это же почти половина улья… - мысленно посчитав убитых, тихо произнес я.
- Кеша, иди сюда, - позвал меня Токсин к бортику – рвотника растащили. Зомби нет.
- Даа, - сказал я, увидев, что даже след от трупа рвотника простыл – Знаешь, о чем я сейчас думаю, Токсин? Меня проткнула насквозь оса два раза, а я жив. Еще и вон каким сильным стал. Видел же, как я их выносил?
- Кеша, - тревожно произнес Токсин – с тобой что-то произошло. У тебя изменился цвет кожи и глаз. Может, из-за этого ты выжил.
- Пойду я сейчас разберусь, что со мной произошло.
Я спустился в дом и глянул в зеркало. Как только я увидел нового себя, я ужаснулся. Моя кожа обесцветилась, и стала белой, как у покойника. На ощупь на коже как будто появились чешуйки, как у рептилий. Цвет глаз исчез. Они стали абсолютно белыми. Правда, проглядывался еле заметный серебристый зрачок. Волосы превратились в прозрачные трубочки, в которых переливался свет от лампы. Я уставился в нее, задумавшись над тем, что произошло. Когда я снова взглянул в зеркало, я увидел, что мои глаза почернели. Со временем они снова стали белыми. Я вспомнил о своей ране. Скинув плащ, я ощупал окровавленную рубашку. Когда я залез под нее, то понял, что рана затянулась. Ион провел по мне ультразвуком и подтвердил, что органы целые, хотя сказал, что они изменились. Я решил быстро исследовать свою кровь. Я ударил себя ножом в руку. Черная кровь начала капать на нее, а рана на глазах затягиваться. На просвет хотя кровь оказалось вполне себе красной. У меня там оказались новые клетки, похожие на клетки «Пилота» и да, я еще увидел свои газоциты! Да! Они были прикреплены к лейкоцитам, у которых появились новые выросты.
- Да неужели? – улыбнулся я – Неужели, после стольких лет я, наконец, стал мутантом? Понимаешь, Токсин?
- Когда Ион лечил тебя, он говорил, что в твоем теле происходят изменения, которые он не в силах вылечить. Наверное, это то, о чем он говорил.
Да. Когда-то Ион так мне сказал, когда я начал жрать что попало: зомби, мутировавшие растения, грибы, рыбу и так далее. Сперва я подумал, что это у меня развивается из-за всех тех продуктов рак. Я не придал этому значения: сдохну, так сдохну, а когда подыхать буду, то точно буду знать. А оно вон как получилось интересно. Мои усилия по изучению окружающего мира, по усилению себя не прошли даром! Я стал новой ступенью эволюции! И плевать, что стал похож на результат опыта бандитов. Теперь я точно знал, что иду в правильном направлении, и шанс стать неуязвимым демоном с огромными крыльями существенно возрос.
Кстати, внешним видом я стал похож на так называемого наркомана – рукотворного бандитского мутанта. Это перекаченный громила с белой кожей, молочными глазами и прозрачными волосами (хотя, чаще он лысый). Он невероятно живучий и агрессивный, его бандиты держат в специальных шкафах или фургонах, и обычно используют для захвата чьей-нибудь базы. А потом, когда он будет ослаблен, зайдет специальный отряд с пулеметами со снотворным и сетями, чтоб усыпить его, а потом вновь использовать. Наркоман-громила спокойно выносит даже знаменитых «Дровосеков», может сбивать вертолеты, кидая в них что-нибудь. Убить его довольно трудно, но есть большой минус – он абсолютно неуправляем. Обороняющимся нужно либо долбить его из всего, что имеется, прямо из всего, одновременно и интенсивно, либо же отыскать притаившихся бандитов и попытаться направить его агрессию на них. Сам был свидетелем одного такого случая – небольшая банда при помощи накаченной этим наркотиком собаки хотела взять повстанческий пункт. А какой-то хитрюга отвлек собаку на бандитов.
Действует этот наркотик так: сначала его вкалывают в обильных дозах, постепенно подсаживая человека на него. Человек сильно мучается при ломках и испытывает сильнейшее чувство голода. Он начинает жрать все подряд, постепенно превращаясь в неразумного монстра. Получается лысый качок размером с «Линчевателя». Или адская кровожадная собака. Слышал, с такими собаками получаются очень зрелищные собачьи бои. Живучие псы разрывают друг друга на куски, но не умирают. С разорванной плотью и выпавшими органами они продолжают сражаться на потеху публике. Один из повстанцев мне видео этого действия показывал. Выглядит жутко.
А еще, бывает, что существо не успевает полностью обратиться в мутанта. Есть люди, которые сбежали от бандитов, прежде чем их прокололи. Они сильнее обычных людей, но ненамного. Эта сила им обошлась в то, что им пришлось справиться с чудовищными ломками. Выглядят они примерно как я, их достаточно много в рядах повстанцев и ПРВ имеется, поэтому у меня уже была готова хоть и не очень действенная, но, все-таки, отмазка.
У этого наркотика даже своя легенда есть! Был такой барыга, некий Аллигатор, нашел пацана, которого признал, как сына. С ним они решили синтезировать такой наркотик, на который будет очень просто подсаживать. Ну и сделали. Они подсаживали даже своих партнеров на сделках при помощи паров наркотика. Сами они имели какой-то антидот. Подсадили они дофига народу, стали иметь большой доход и карманную армию нариков. Наркотик вызывал большие мучения у подсаженных, что не понравилось близким нариков и «Избавителям». Они похитили Аллигатора, долго мучили, а потом скинули на крышу его же логова с отрезанными конечностями и выколотыми глазами. Но он был еще жив. Пацан нашел его, а Аллигатор был, естественно, при смерти. Он сообщил пацану о неком новом наркотике и умер. Для пацана эта утрата была очень болезненна, поэтому он и решил разработать наркотик-мутатор на основе того нового наркотика, ибо обозлился на весь мир. Он стал самым первым громилой-наркоманом. Вот такая «красивая» легенда.
Прежде чем я смог бы полностью себя изучить, предстояло решить одну проблему – улей. Теперь с набором моих инструментов и обстоятельств избавиться от него было просто. Избавить от геморроя себя и окружающую среду было моим долгом.
Как я уже говорил ранее, в районе Уголька располагалось два улья – один где-то на архипелаге, другой здесь, в шахтах. И этот улей угрожал экологической целостности огромной территории. Он появился как раз перед отъездом людей. Не знаю, почему, но осы из этого улья довольно агрессивные. Вот сравнение: помнишь ту осу, которую я подстрелил из автомата, когда на мопеде возвращался с супермаркета? Она НЕ С ЭТОГО улья. После того, как она упала, то сразу попыталась улететь – нормальная реакция любого живого существа. А оса из улья шахт бы полезла в бесполезную для себя и других драку, живой после которой точно бы не выбралась. Нормальные осы никогда не будут нападать на убежище, а атаки этих приходилось отбивать уже ни раз. Им пофиг, что по ним шмаляет пулемет, они даже внимания-то особо на меня не обращали. Самое плохое было то, что матка этого улья имела просто немыслимую производительность. Наличие моего убежища было основным фактором сдерживания численности насекомых. Мне еще помогали рвотники, но без меня они бы не смогли противостоять многочисленным охотничьим группам, подобные тем, какая была уничтожена с катера с помощью автоматического дробовика. Без меня осы выели бы всю живность на острове и прогнали рвотников с воздуха. А что бывает, когда популяция становится слишком большой? Начинают появляться болезни, развиваться паразиты, редуценты, объедающие мертвые останки или фекалии. Восстановление бы шло, но очень медленно, и еще с изрядной долей мерзости. На такое место обязательно бы обратили внимание чьи-нибудь спутники и не только. Тогда место бы было полностью выжжено ядерной бомбой или чем похуже. Так что уничтожить улей означало спасти целую землю.
Обратил внимание на опасность формирующегося улья я уже давно, с того времени, как убежище было готово. Улей тогда еще только развивался, но уже приносил хлопоты. Сразу уничтожить его я тогда еще не мог в силу своей неопытности, но решил сработать по-другому. После повстанцев и правительства осталось много различных артиллерийских снарядов. Часть их я оставил себе, но что я должен был делать с другой частью, которая в мой дом бы не поместилась. И взрывчатка у них была такая, что в огнестрельном оружии не используешь, да и не умел я делать патроны! Взял я себе пожизненный запас взрывчатки, а для остальных снарядов решил отремонтировать какие-то оставшиеся целые орудия или изготовить новые, которые установил вокруг улья. Было время, когда я каждый день возводил по одноразовому орудию. Все их я должен был привести в действие пультом радиосигналов.
Главным оружием, призванным существенно ослабить или уничтожить улей, я выбрал дрезину. Монорельсовая техническая дорога, отвечающая за доставку угля и нефти на станцию, была еще целой. Почему-то ее не хотели разбирать на металлолом. И рельс, ведущий в шахту, еще сохранился. По нему я собирался доставить локомотив, везущий на себе двухтонную бомбу, и тянущий за собой цистерну с ненужной мне нефтью. Затем спрыгнуть в подобие рва, которое выкопали сами осы, не знаю зачем, а там уж добраться до места, из которого можно будет начать главную часть операции.
Начать я решил немедленно, и сперва нужно было проверить все орудия. Для задания я решил взять правительственный мотоцикл. Эти старые армейские эндуро, на которых можно было хоть трюки днями напролет выполнять, правительство решило использовать как транспортное средство для роботов. Ну не милота ли – один «Силовик» едет, держа мотоцикл одной рукой, а другой винтовку, а второй держится одной рукой за него, а второй, опять же, за винтовку. Более удачный вариант, как по мне, это за руль посадить «Силовика», а сзади СПРП.
Была еще темная ночь, но утро неумолимо близилось. Недавно прошел дождь, и поэтому проселочные дороги размыло. Но мне на моем байке грязь была нипочем. Я проскакивал лужи, вздымая вокруг себя коричневую воду. Мне это делать было крайне нежелательно, потому что было еще темно, а фара далеко не светила. Но время поджимало, а я еще и эту трассу давненько изъездил. Первое орудие уже было близко. Это была пушка со снарядом от «Атланта». Оно работало исправно. Следующие два тоже. Настала очередь реактивной артиллерии – установки с шестью снарядами, которая ставилась либо на «Скарабей», либо на какой-нибудь вертолет. Вот в ней возникли проблемы. Во-первых, одна из направляющих установку опор сломалась, грозя при приведении пускового механизма в действие сломать установку, тем самым раскидав ракеты в стороны. А во-вторых, во время ремонта меня охватил необъяснимый страх темноты. Я боялся выйти из света фары мотоцикла и взглянуть назад, потому что стало вдруг страшно наткнуться на нечто. Как будто тот черный человек снова был где-то рядом. Я старался продолжить ремонт, чтоб отвлечься от страха. Для этого я даже врубил музыку. Но она не помогала. Негативные эмоции захлестнули меня почти полностью. К страху добавилось еще и отчаяние, и чувство бессмысленности жизни. И именно тогда я все понял. Подобный эмоциональный спектр не мог возникнуть у меня с пустого места. Я достал датчик измерения электромагнитного поля. Рядом со мной наблюдалось его значительные скачки. И чтоб убедиться окончательно в том, что я прав, я вытащил из внутреннего кармана железную пыль и махнул рядом с собой. Она притянулась к источнику переменного поля и очертила его контуры: фигуру, подобную человеческой, но с большими руками, которыми она впивалась мне в тело. Я обнаружил призрака.
Призраки – существа с неизвестным мне происхождением: то ли биологическим, то ли сверхестественным. Они питаются человеческой энергией: как клещи, идут на тепло, а потом, когда находят жертву, присасываются к ней. Когда они поглощают чужую энергию, жертва чувствует страх, отчаяние, сонливость и так далее. Несмотря на сонливость, жертва долго не может уснуть, а когда спит, то ей видятся кошмары. Впервые я обнаружил присосавшегося к себе призрака дома, причем спустя неделю, как я его, не пойми где, подцепил. Меня преследовали сильные страхи, но я на них как-то не особо обращал внимания, потому что и до призрака я боялся: это было время адаптации к одиночеству. Когда кошмары мне уже надоели, я вдруг вспомнил, что это может быть психотронное оружие, и вполне возможно, что оно было спрятано у меня дома. С помощью повстанческого КПК я замерил электромагнитное поле. Его источник оказался совсем рядом со мной. И тогда-то я и перепугался, что ко мне прицепилось какое-нибудь приведенье. Тем более что этот источник еще и тормошил магниты. Я стал судорожно искать книжки по эзотерике, но ни одного годного материала я так и не нашел. Я плюнул на всю и решил просто всосать призрака пылесосом. Невероятно, но у меня получилось! Все негативные эмоции разом отошли. Оставалось только от призрака избавиться. Оставлять я его тоже не хотел, потому что считал, что он постарается после такого выбраться и мне отомстить. Я вытащил мешок с пылью, приготовил дробовик и наручный огнемет – тогда у меня он был только один. Я сначала поджег мешок, а потом в него выстрелил. Из дырок призрак выполз наружу. Я увидел его пылевое обличие. Сразу же, не задумываясь, я подпалил его. Призрак сгорел почти так же, как это делает «Пилот», только еще и с некоторыми пиротехническими эффектами. В пыли была железная и алюминиевая крошки. Я заинтересовался изучением призраков. Для этого я их искал, старался уничтожить, таскал на себе домой, чтоб там их изучить подробнее, и выяснил из своих опытов много интересного. Во-первых, призрак может присосаться не только человеку, но и к другим животным, даже к зомби. Во-вторых, «Пилот» умеет поедать призраков. Как только он чувствует, что потусторонняя тварь совсем обнаглела, он выпускает на нее «абордажных товарищей», которые втягивает его вовнутрь организма, в котором «Пилот» паразитирует. И там призрак поедается. И в третьих, следуя из вышеописанного, призрак это ЖИВОЕ СУЩЕСТВО. Тело у него состоит из намагниченного газа, а внутри него летают совсем мелкие взвешенные частицы, которые, суд по всему, играют роль либо гормонов, либо органов. Чтобы нарушить эту систему, нужно его для начала «сковать» железной пылью. Это нарушит его движения, но, самое главное, позволит его увидеть. А там лучшим вариантом будет его сжечь. Огонь не уничтожит элементы организма, он просто своей разрушительной энергией разобьет функционирующую систему. Элементы разлетятся и превратятся в обычные части атмосферного воздуха.
А вот как появляются призраки? Это будет отличной задачей для синергетики, которая занимается изучением самоорганизации систем. Как из воздуха они появились вообще? Может, они размножаются как любые живые организмы? Или же это неупокоенные души, но не обычных людей (а иначе сосущих энергию призраков при такой огромнейшей смертности были бы целые стаи), а энергетических вампиров? Которые при жизни высасывали энергию из других людей: плохие начальники, учителя, нытики, конфликтеры и так далее. И после смерти они стали заниматься тем же. Другие же души перешли на новый уровень. Я придерживаюсь той точки зрения, что все, что раньше считали сверхъестественным – тоже жизнь, но в других ее формах. Она так же размножается, аналогично происходит естественный отбор. Эзотерики, маги и прочие старались ее изучать во все времена, но, думаю, не особо-то у них и получалось. Взрыв Очистителя как-то повлиял на энергетические потоки в мире, поэтому их стало проще видеть, и человек с ними встречался чаще. Или же мифические существа – это реально существующие, но хорошо прячущиеся. Те же драконы. Где-то читал, что в Шотландии было озеро с неким Лох-Несскким чудовищем, которое вполне подходило  под описание рвотника. Русалки, ожившие утопленницы, могли быть обычными плавающими зомби, находившиеся под контролем какой-то эволюционной ступени «Пилота». Домовые напоминают мне кое-каких млекопитающих с клептоманией, они иногда подбираются в дом и крадут что-нибудь из него, какую-то вещь или еду. Токсин уже не раз замечал этих зверьков. По виду они что-то среднее между крысой и кошкой. Но подстрелить ему кого-то еще не удавалось. Шаровые молнии – отдельная тема. Они вообще не пойми что, и, как это не было обидно, я их еще ни разу в жизни не видел.
Призрака я спалил, а с опорами разобрался. Потом разобрался с остальными орудиями. Всего я использовал 24 снаряда. Несколько до этого ушли в море, потому что я на них испытывал свои установки. Что получалось у меня: 6 ракет в одной установке и по две в двух других. Того 10. Пять 155-миллиметровых безгильзовых артиллерийских снарядов. 15. Два здоровых корабельных снаряда, способных снести целый дом. 17. Все остальное – это безгильзовые снаряды к Т2125.
Когда я все закончил, было уже светло. Я бросил мотоцикл на определенном месте, а сам тем временем снял со спины свой верный мотосамокат и поехал в депо. Я был очень тяжело нагружен. Мало того, что на мне были мои привычные баллоны для огнемета и рюкзак с пультом и кое-чем еще, я еще и тащил на себе ЛБСП. Пулемет больше мне бы сгодился, нежели лазер. Короче, самокат к такой нагрузке не привык, поэтому и ехал медленно.
До депо я поехал и там закинул мотосамокат за спину. Локомотив был готов отправиться в свой последний рейс. Насколько я знаю, эту дрезину давно хотели списать. Мне повезло, что из депо ее не успели увезти, и что разбирать ее никто не хотел. Дрезину пришлось отремонтировать, а еще кататься на ней туда-сюда, чтоб освоить управление составом. Это не сложно. Сложно было восстанавливать поврежденные пути. Хоть и немного пришлось делать, но, все равно, с моими навыками я смог бы работать железнодорожником.
Я повел дрезину. Монорельсовые составы хорошо берут наклоны, так что моя поездка напоминала поездку на американских горках. Но вот разница между маленькой тележкой и здоровым локомотивом. Непередаваемое ощущение! Кабина машиниста находилась спереди, однако из нее по платформе можно было вылезти вперед. Тебе дует ветер в лицо, а по бокам выхлопные трубы выбрасывают черный-пречёрный дым. А еще двигатель так громко гудит, как будто сейчас взорвется.
Поезд приближался к улью. Как ни странно, но внутри него рельс, по большей части, уцелел. Хорошо бы было, конечно, если бы он вел напрямую к матке, тогда результат операции был бы гарантирован. Когда поезд проезжал по мосту, я спрыгнул с него в ров. Чтоб не разбиться, я активировал газовые двигатели. Во рву сильно воняло осиным дерьмом и еще чем-то, так что я поспешил быстрее оттуда удалиться. Бомбу я поставил на таймер, если вдруг радиосигнал не сработает.
До своего мотоцикла я добрался быстро. Его успели облюбовать воробьи, которых я сразу же прогнал. Тоже падальщики, мини-вороны. По светлой лесной дороге, в которой солнце играло лучами в грязных лужах, я быстро доехал до удобной наблюдательной площадки, с которой открывался прекрасный вид не только на улей, но и вообще на природу. Так бы и расположился здесь с газировочкой, шезлонгом и пожарил бы шашлычки. Но время было повеселиться по-другому. Я расчехлил свой пульт, который представлял собой на вид зеленую дверку от пластмассового пульта с пронумерованными бытовыми выключателями. Обожаю выключатели! В детстве у меня было десяток выключателей, с которыми я постоянно игрался. Один из них я постоянно таскал с собой и двигал это рычажок. Вот это, понимаю, был антистресс!
Для первой, самой большой бомбы, я приготовил соответствующий размеру выключатель. Раздался глухой взрыв, землю затрясло, а с улья начали осыпаться стенки. Оказывается, он был похож на многоэтажный дом.
Ос было немного больше, чем я ожидал, но, все равно, мало. Об этом говорило хотя бы то, что возле ходов количество проветривающих их крыльями ос было ничтожно мало.
Один за другим снаряды рвались на стенках улья, унося все больше и больше жизней паникующих ос и снося эту гору к чертям. Но матка вылезать еще не хотела. А я был спокоен. Я сидел так далеко, что ни одна оса меня не замечала. Меня прятало расстояние, а еще близкорастущие кусты. Но матка не могла терпеть долго. Во-первых, она «катапультировала» своего детеныша в сторону морю, а во-вторых, наконец, вылезла. Бомба ее сильно покоцала, ибо она выползла дымящаяся, без нескольких лап. Специально для нее я приберег корабельные снаряды. Нужно было их запустить до того, как матка попытается взлететь – она крыльями создает такой мощный ветер, который отклоняет снаряды. Этого она не успела. Остатки снарядов прибили ее взрывными волнами. Она успела взобраться на вершину улья, откуда думала взлететь. Но последние ракеты не дали ей этого сделать. Она с грохотом свалилась в ров своего собственного улья, где ее засыпало камнями. Все было кончено. Вот что значит – прекрасная подготовка плана и условий, когда ты не пыжишься, чтоб хоть как-то выполнить задачу, а просто выполняешь элементарные запланированные действия. Правда, попыжиться мне, все-таки пришлось, но это, скорее, было веселье – с пулемета расстреливать выживших ос.
Дома меня ждало много работы, которую с новым телом я выполнял легко и с удовольствием. Исследования, которые я проводил над собой, не единожды уже подтверждали, что я стал крепким орешком. У меня заживали переломы, внутренние органы, глаза. Пули внутри растворялись, яды и чуждые газы выводились газоцитами. Еще у меня стал гораздо лучше работать мозг. Кстати, свой мозг я еще не испытывал. В голову я, конечно, стрелял, но специально по такой траектории, чтоб пуля, если что, прошла мимо. Пули от гильзового и безгильзового пистолетов чуть ли не отскакивали от черепа, автоматные пули «Фобоса» уже застревали порядком, все остальное проходило насквозь. И все заживало. Мой мозг, наверное, тоже должен был заживать, но с потерей воспоминаний. Чтоб этого не было, информация с мозга должна была куда-то переходить и временно сохраняться там. Подобная идея у меня была в моей фэнтэзи-книге. Там все драконы стали многоголовыми, но не просто так: во-первых, это обеспечивало лучший обзор, во-вторых, увеличивалась огневая мощь, а в-третьих, повышалась живучесть. Информация там перетекала сразу между несколькими головами, и отрубание или серьезное повреждение одной из них не оказывало серьезного влияния на мозговую деятельность. Они стали почти как хвост у ящерицы, дракон мог вполне себе отрастить новую голову или восстановить старую. Только важно было не допустить, чтоб осталась хотя бы одна голова.
Два главных минуса моих изменения это, во-первых, я стал в 2-3 раза больше жрать, а во-вторых, вообще все. Если бы люди узнали, что я на самом деле, то обязательно поймали и отправили на опыты. Мне предстояли все новые и новые исследования, и на этот раз, я знал, что они будут не напрасны.