Глава 6. Лена

УДК 82-31
ББК 84(2)6
Черкасов Данила. После Очистителя. – Иркутск, 2017.
ISBN 978-5-91345-211-5

Часть 1. Единственный житель.

Глава 6. Лена

После побега из моего старого убежища мне пришлось адаптироваться к новой жизни. Для начала, конечно же, я обустроил новое убежище на бывшем складе. Такая же двухэтажная постройка, но уже с большим помещением склада вместо подземного гаража, и огороженная высоким забором. Я за день установил ветряк, аккумулятор, вычистил дом, провел электричество и расположил свое оборудование. Воду можно было не бурить, ибо снег ее заменял. Все было неплохо. Еда, вода, душ, туалет. Диван с моим любимым шахматным ковром и телеком с приставкой. Все было неплохо, вот только голые бетонные стены навевали тоску. И не только стены. Пол был тоже бетонный. Это был не тот бетон, из которого строили жилые здания, сохраняющий тепло. Склад не для того строили, чтоб кого-то согревать. В помещении было жутко холодно, и если в прошлом убежище, чтоб согреться без отопления, мне нужно было всего пару обогревателей, то тут уже нужно было использовать их все (7 инфракрасных ламп). Я повесил эти инфракрасные лампы над диваном и над своей спальней, которую я сделал на верхнем этаже. Хорошо, хоть ветер был, ветряк на полную заряжал аккумулятор. Около него я тоже поставил две лампы, чтоб у него не нарушалась работа из-за холода.
Чтобы как-то жить, мне пришлось побыть торговцем. После того, как я выехал из подземного гаража и запустил дымовые шашки, сымитировав бомбежку, я стал мародерничать. Выехал я вовремя: битва как раз закончилась, а другие стервятники пока что не появились.
Туманное холодное утро. Снег, расплавленный жаром битвы, снова скрывал оживший чужеродной жизнью город мягким белым покрывалом. Я шел по Западному проспекту. Дорога была завалена обломками и человеческими останками. Весь ужас скрыли подворотни. Там вообще все смешалось: и люди, и роботы, и техника. Из дома на четверть торчал «Атлант». Позволили бы мне мои знания, я бы его взял себе. Но я набрал много чего, что должно было мне пригодиться.
Отдельная история – Токсин. Он полз рядом со мной. Вдруг рядом с нами оказался сбитый «Комар». Увидев нас, он встревожился. Он попытался раскрутить сломанный винт, поднять орудия и выстрелить. Но он не смог. Он опустил оружие и камеру, будто в отчаянии. Токсин тогда спросил меня:
- Кеша, чью задачу выполнял этот робот?
- Человеческую, Токсин, - сказал я, заложив руки за спину - Он выполнял задание правительственного командира, и в итоге вот он, лежит сбитый. А тебя что-то беспокоит?
- Люди создали роботов, чтоб не умирать самим. Вы – наши хозяева. Но люди сейчас тоже мертвы. Значит, они тоже роботы со своей программой? Смысл жизни, о котором ты говорил, это тоже программа, только написанная человеку?
Тяжело там, где ничего не понимаешь. Программа «Стальной Человек» хоть и дает отличный саморазвивающийся интеллект, но для роботов она служит болью. Роботы стараются понять своих безумных хозяев, хотят разгадать их безумные всплески гормонов. Они лучше всяких психологов отслеживают человеческие эмоции, составляют логические цепочки и делают определенные выводы. Все знают, но ничего не понимают. Роботы чаще, чем кто-либо задаются вопросом «Зачем?». Они не биологические существа, для нас эмоции это действия белков, они же – безжизненные создания которым главное – найти логическую причину. Но найдя одну, они принимаются за поиск причины той причины, будто находятся в вечных философских изысканиях. «Почему он так сделал? Потому что захотел! Почему захотел? Потому что у него есть инстинкт! Почему он есть? Потому что животное? Почему он животное? Потому что живой! А почему он живой? Сложные химико-биологические объяснения. А зачем жизнь нужна?». И все, тупик. Хотя, роботы, обычно не живут долго. Они уничтожаются вместе со всеми своими болезненными мыслями. Это правильно.
- Смысл жизни - это программа. Она может быть написана, как и самим человеком, так и другими людьми ему. Это уже иерархия, я о ней раньше тебе рассказывал. А теперь давай соберем ненужное у этих бедолаг и поедем в наш новый дом.
Через некоторое время я решил торговать. Оружия у меня было навалом, но кое-чего, а именно еды и радиодеталей, не хватало. Я хотел собрать один прибор для исследования и еще, если получится, сделать силовой костюм, с помощью которого можно было бы погрузиться в самое неисследованное – в воду.
Я торговал. Когда ездил к правительственным торгашам, когда к повстанческим, чтоб у них закупаться необходимым. Попутно я узнавал, что нового произошло в мире. Оказывается, обе стороны уже давно клонируют людей. Они смогли превратить чудовищные бандитские эксперименты во что-то менее ужасное. Клоны выглядят как обычные люди, вот только у них желтые глаза. Мне с ними даже удалось пообщаться. Они напоминают меня в детстве: мягкие, потерянные, легковнушаемые. Они боятся окружающего мира, поэтому всегда держатся рядом со своим расположением с оружием в руках. Я тогда решил к повстанцам за едой заехать, припарковался возле устроенного магазина. Я быстро обменял несколько пакетов с оружием (тем, которым я поживился на вертолете) на еду. Я бы мог поторговаться, конечно, но я не люблю это дело. Я был в надетом на плащ черном пуховике, с надвинутой на лицо лыжной маской. Лучше мне было скрываться. Вот когда я вышел, то увидел ту самую пропасть между живыми людьми и клонами.  Клоны по одному с винтовками стояли по периметру здания. Это были парни и девушки подросткового возраста, которые стояли почти неподвижно, будто на почетном карауле, еще на таком морозе. У них были только теплые накидки, когда живы солдаты рядом скучковались около четверти бочки и горящего из нее костра. Они шутили, веселились, курили, обнимались. Они мне и объяснили, кстати, что те люди  - клоны.
- А что, у вас подростков так на мороз выгоняют? – спросил я у них.
- Это клоны, - ответили мне – Роботами стратеги нынче недовольны, решили клонов на мясо пускать.
- Встречался я с бандитскими клонами. Больные и уроды те еще.
- Ну наши в этом деле продвинулись. Теперь даже ребенка живого не надо, только сперму и как там, у баб называется… А, черт с ней! Залил в аппарат, и через месяц готов! Клоны они как роботы – чисто выполняют приказы, а как до человеческого дойдет, они как камни.
- Ну, зато они крепкие ребята, - заметил другой – Вишь, как на морозе стоят и не дрожат даже. Я слышал, что они воевать даже после попадания в голову продолжают.
- А вы с ними пробовали сексом заниматься? – в шутку спросил я. И тут же один мужичок ответил:
- Не дождешься. Клонихи тебе ни за что не дадут. Они как бы лишены половых органов. Они есть, но их как бы и нет. Они бесплодны.
- То есть, просто ходячие дырки? – уточнил я.
- Ну да.
Они меня расспросили потом, чем торгуешь. Я сказал честно, что мародерствую, чтоб прокормиться. Их интерес ко мне сразу как-то ослаб, у них даже появилось легкое отвращение. Мол, вот ты такая сволочь, обираешь наших мертвых товарищей. Как будто вы этим не занимаетесь. Во всяком случае, я все равно собирался уже уходить.
Я продавал, продавал и покупал. Поездки в разные места и подслушивания чужих разговоров, которые я пытался склеить в единую картинку. Через некоторое время все ненужное было, наконец, сбагрено. Кстати, остатки того поля боя поделили меж собой торгаши разной масти. Обшаривание остовов техники, обилие автомобилей и вертолетов, копошащиеся в обломках люди: все это напоминало устранение спасателями последствий стихийного бедствия. На таких спасателей бы сто этих бедствий обрушил.
С того времени, как я все продал, я так и не высовывался из убежища, иногда, правда, выходил подышать. Мне  очень не хотелось нового штурма, ибо в этот раз я бы унести все нужное точно не успел. Хорошо еще, что убежище находилось в нейтральной зоне. В нейтральной, подчеркну, а не спорной, в спорной зоне мне бы каждый день пришлось терпеть перестрелки, захваты здания, авианалеты. А так я пока что спокойно читал, совершенствовал оружие, потихоньку изучал электронику, программирование и, конечно, тренировался.
И вот, в один из вечеров, когда снаружи, как обычно, выла вьюга, я спокойно сидел за столиком, освещаемым самодельным светильником, ел жареных тараканов, пил чай и читал комикс местного издательства, который назывался «Новогоднее щудо». Именно «щудо», про монстра, который хотел любыми средствами испортить новый год. Вдруг снаружи я услышал звуки боя. Они вообще стали обыденностью, зонды правительства и повстанцев падали тут и там, с вертолетами та же история (что самое интересное, их никто не хотел искать, чем и пользовались мародеры). Но, несмотря на это, я вышел на балкон посмотреть, что же там происходит. Токсин пока записывал переговоры.
Сквозь снежный туман я мог разглядеть только вспышки и пулеметные выстрелы. Два «Комара» обстреливали повстанческий вертолет. Бой немного затянулся, но тут сзади вертолета появился другой зонд и подбил его. Вертолет резко объяло пламя, и он полетел… Прямо во двор. Горящая машина, кружась как бешеная, завалилась в кучу снега, взметя его своими винтами. Это был, похоже, модернизированный «Москит» - когда-то популярный у повстанцев легкий разведывательный двухместный вертолет.
Сзади появился Токсин и доложил мне:
- Или не удалось обнаружить переговоры,  или они ничего не докладывали. Пусто.
- Вот чего мне делать-то с этим вертолетом? – спросил его я. Ответ пришел сразу же – Если вертолет цел, то можно будет на нем как-то удрать отсюда. Но я не умел им управлять.
Тут Токсин предложил то неожиданный вариант, изменивший потом мою жизнь:
- А может быть, ты проверишь пилотов? Если кто-нибудь из них жив, то ты можешь попросить его починить вертолет и научить тебя летать.
Оказавшись  в другой ситуации, я ни за что бы ни послушал Токсина. Но мне моя интуиция прямо орала в ухо, что нужно по любому куда-то уходить от этой возни подальше, на соседний остров, например. Я так понял, судя по данным моих зондов, туда никто не хочет, все в городе. Я бы мог скрыться на болотах, там у меня тоже есть небольшое убежище, где все можно было переждать. Если станет совсем плохо, то улетать, но только я не знал вот, выдержит ли этот маленький вертолетик длинный полет через море, а потом еще черт знает дальше куда. Я вообще обдумывал вариант на «Скарабее» уехать вглубь острова или погрузить его на какой-нибудь уцелевший корабль, добраться до материка, а дальше уже смотреть по обстоятельствам. Однако данный вариант был очень уж сомнительный, а тут подвернулась отличная возможность, которую я упускать не собирался.
- Стоит попробовать, - ответил я – Токсин, позови Иона, пусть поможет потушить пожар.
Я спрыгнул с балкона в снег и пошел сквозь бурю к огню. Подойдя к вертолету, я надел маску, открыл дверцу и залез в кабину. Один из пилотов застыл, держа штурвал в руках. А руки и лицо у него горели. Страшное зрелище. А второй пилот был в шлеме, а вместе с ним была и вероятность, что он жив. Я разрезал ремень и стал вытаскивать тело из горящей кабины. Это оказалось несложно.
Ион тем временем стал заливать огонь снегом и пеной. Кстати, наверное, будет вопрос, мол, почему я надеюсь, что вертолет цел, он же типа упал и, самое главное, взорвался. Дело в том, что на вид упавший вертолет оказался на глаз не таким поврежденным, а взорваться могли топливные элементы, используемые как дополнительный источник питания. Я решил попробовать.
Живое тело оказалось на порядок тяжелее зомби, которых я обычно привык таскать. Я нес его уверенно, даже не чувствуя особого напряжения. Вот что значит многолетние тренировки и мутация!!
Я принес тело в отдельную небольшую комнатку и положил на кушетку. Ион уже успел потушить вертолет и прийти в дом. Я ему велел провести обследование тела, а сам тем временем принялся заталкивать вертолет в гараж. «Москит» весит примерно как небольшой автомобиль (даже легче), а их в одно время мне приходилось много толкать и тянуть своими человеческими силами. Вертолет был легким, так что он мне давался без труда. Да, еще я перед тем, как втаскивать машину, вытащил сгоревшее тело и еще раз устроил ему бесплатную кремацию, на этот раз спалив его полностью. Не хотел просто с мертвяками (тем более, чужими)  рядом находиться, брезгую.
Из личных вещей пилотов я нашел «Фобос» и HMG-1 с весьма неплохими разрядниками и подствольной лазерной пушкой, планшет, КПК и повстанческие закуски: шоколадные батончики, чипсы, салаты из водорослей и энергетики. Я их раньше не видел. Я так понял, что за то время, пока я был здесь, они успели серьезно продвинуться в пищевой промышленности. Помню я самые первые повстанческие консервы и сухарики, гадость, конечно, но тогда как-то на это внимания не обращали. Народ не пугали даже страшные упаковки, которые неизвестно как изготовили (причем опасения в данном случае бы были оправданы). Потом пошла еда «второго поколения», перемирия, сделавшая серьезный качественный рывок. Именно эта еда долгое время была моей основной пищей и запасом. Упаковка с флагом стороны, дешево и сердито. А тут уже я вижу банки, контейнеры, пакеты с различными рисунками (хотя символов сторон никто не отменял), которые своим видом и вкусом содержимого напоминают об уже далеком прошлом.
Когда я закончил свои дела, Ион уже ждал меня в комнатке. Я вошел туда и осмотрел пилота. Я немного вздрогнул от неожиданности: на кушетке лежала девушка, довольно красивая. Я удивился, что сразу не заметил выпуклостей и характерную фигуру.
Первое, к чему я пригляделся, было лицо. Судя по нему, она была полуазиаткой, мне лично  она напомнила некоторых девушек с нашего города. Как я уже говорил ранее, у нас были латиноамериканские общины. Смешение их крови с русской, да еще и с бурятской, приводило примерно к этим результатам. Красивые смуглые люди непонятной национальности. Девушка была роста 160-170 см, плотного телосложения. Характерно выделялись большие бедра и грудь, которые я должен был, как минимум, почувствовать, когда нес. Длинные темные волосы были собраны пучок. Как она за ними умудрялась ухаживать, интересно?
- Хочу уточнить мои данные, Кеша, - вдруг сказал Токсин – Это особь противоположного тебе женского пола?
- Да, Токсин, так и есть, - ответил я – И с этим полом меня связывают такие вещи, как инстинкт продолжения рода и любовь.
- А ты собираешься иметь с ней половой контакт?
Я не ожидал такого вопроса от робота. Но ответил:
- В плане исследования можно было бы попробовать. Но если она мертва, мои действия будут считаться некрофилией. Это человеческое психическое заболевание, сексуальная тяга к трупам. А если она жива, то эффект будет непредсказуем.
- Новые знания усвоены. И что ты собираешься с ней делать?
- Использую для того, для  чего сначала и планировал, - ответил я – Вылечу ее, починим вертолет, а она научит меня летать. То, что нам попалась девушка, это даже лучше. Она должна быть более сговорчивая и исполнительная, нежели мужчина. Мне будет проще ее заставить что-то сделать для себя, запугать или убить, если уж на то пойдет. Справлялся с толпами зверей, должен же я тут справиться с каким-то человеком. Ладно, Ион, как у нее состояние?
- Состояние ухудшается. Она заражена какими-то организмами, которых нет в моей базе данных.
Вот это уже было интересно. Мутация? Новое биологическое оружие?
- Взял на пробу? – спросил я.
- Да, она в прочной колбе. Организм очень быстро размножается, поэтому нужно что-то делать, пока он не вышел наружу и не стал представлять опасности для тебя.
Я взглянул на колбу. В ней ползали какие-то мелкие прозрачные черви, оставляя за собой противную слизь. Вроде бы, ничего необычного в их виде не было, но я как представил, что это будет ползать внутри меня, да еще и в огромных количествах.
Естественно, я не мог допустить, чтоб организм заразил и меня. Но вертолет... И тут мне пришла в голову гениальная мысль:
- Ион, надо заразить ее тело «Пилотом», а потом пустить по нему ток, тогда будет вероятность, что она останется жива. Она, возможно, вскоре умрет, но я постараюсь использовать это время.
План был чудовищный и рискованный, но ничего другого мне не оставалось. Меня до того захватило желание управлять вертолетом, что я согласился на этот план.
Мы с Ионом сняли с нее «Конкистадор» без особого труда. Сам он обгорел, но защитил носительницу от огня. Она осталась в синей майке и черных лосинах. Я перетащил ее в священный алтарь жертвоприношений самому себе – очистительную камеру. Данный алтарь вскоре должен был выйти из строя, то есть, в недалеком будущем подлежал списанию. А как лучше не выдавить последнее из вещи, как отправить ее на рискованный эксперимент?
Когда она лежала в камере, я не удержался, чтоб везде ее потрогать, но заставил себя сделать это в перчатках, дабы не заразиться. Я приковал ее конечности к контактам и закрыл камеру, после чего укатил ее в гараж, где стоял вертолет. Там был уже все подготовлено Ионом.
Я аккуратно стал проделывать все знакомые мне действия по заражению организма. Капсула открылась, и оранжевая масса устремилась в тело. Ион вставил ей внутрь несколько датчиков, позволяющих анализировать состояние организма. Они зафиксировали борьбу «Пилота» и этих паразитов. Тут главное  было не упустить момент, когда «Пилот» будет побеждать, чтоб не дать ему полностью истребить иммунную систему. Но что же насчет того организма? Неужели он никак ее не истребляет? Честно говоря, я понятия не имел, что умеет этот паразит. Даже немного позже, когда у меня появилось время поизучать его, я не смог как следует о нем узнать, я даже не понял, что это вообще такое, хотя бы к какому царству относится. А все из-за того, что вне живого тела организм разлагается до каких-то кислот. Это, без всяких сомнений, биологическое оружие. И у меня тогда из потайных глубин моего мозга вдруг проросло семя дежавю. Где-то я с ним уже сталкивался…
Вернемся к девушке. «Пилот» уже стал побеждать и проникать абсолютно во все части ее тела. Когда Ион сказал, что он победил организм, я подал ток. Тело задергалось и окуталось фиолетовой дымкой. Я подавал ток порциями, чтоб невольно не убить ее, но в тоже время и быстро, чтоб не дать «Пилоту» распространиться. Через несколько подач девушка неожиданно для меня ожила. Она открыла глаза и стала вырываться из камеры, как это обычно делали зомби. В этот раз я сдернул крышку. Она выскочила из камеры, с грохотом уронив ее с тележки. Я выставил перед собой огнемет, готовясь к угрозе. Я подумал, что я переборщил с «Пилотом», получив зомби. Но произошло другое: девушка начала просто в нечеловеческих  количествах выблевывать из себя отвратительную прозрачную массу с агонизирующими червяками. Это было до того мерзко и тошнотворно, что даже я, неоднократно повидавший отвратительных созданий и сам ставший им, не удержался. К горлу подступил комок, перехватило дыхание. Я поднял маску и выблевал весь свой ужин на пол. Потом я еще слюной попытался «сполоснуть» остатки своей блевотины во рту. Недолго думая, я снова надел маску, поднял огнемет и прошелся пламенем по всем вылитым на пол жидкостям с крикам: «Горите, мелкие твари!!!». После этого я, конечно же, встретил на себе изумленный взгляд девушки. Я тут же подошел к ней, взял ее за плечи и сказал:
- Потом объясню, что к чему, сейчас пойдемте в душ. Мой робот, - я показал на Иона – поможет вам помыться и заодно осмотрит вас. Я приготовлю для вас постель и чистую одежду. Мойтесь прямо в одежде, ее скинете в душе, ее надо стирать.
Она боязливо посмотрела на меня и покивала головой. И я наконец-то увидел ее глаза. Я даже не могу их описать. Темные, широкие, глубокие карие глаза. Заезженное сравнение карих глаз с человеческими выделениями как-то не особо шло. Они были похожи на два входа в пещеру. Что-то среднее между азиатскими и, как мне показалось, еврейскими глазами. В общем, смотрелось мило.
Пока Ион помогал ей мыться, я с помощью моющего прибора обеззаразил пол, вытащил выдохшийся очиститель, спалил его и приготовил чистую постель с одеждой (свои штаны, свои носки, свой свитер, свои трусы, в конце концов). Я был доволен, когда сделал это, но вспомнил, что она наверняка хочет есть. Я быстро сварганил суп с картошкой, тушенкой, лапшой, чесноком и приправами и сделал чай.
Как раз Ион закончил с девушкой. Она уже в чистой одежде легла в приготовленную постель. Судя по отчету Иона, паразит был выведен, здоровье более-менее  вернулось в норму, но иммунитет был ослаблен, ей нужно было некоторое время для его восстановления.
Ион пошел заряжаться, чьему примеру решил и я последовать. Непредусмотренный сброс питательных веществ вызвал потребность их пополнения. Сначала я подумал подкрепиться вместе с ней. Но мне не хотелось, чтоб она видела мое лицо. Я уже в плане по ее использованию твердо решил остаться для нее неизвестным спасителем в крутой маске.
Обеззаразив свой костюм, я на тележке покатил для нее еду, перед манящим запахом которой невозможно было устоять. Она при виде тележки сразу же подскочила с кровати, готовясь съесть все, что видит. Я не стал мешать ей наслаждаться пищей. Я присел на стул рядом и ждал момента, чтоб расспросить ее. После ее одобрительного «спасибо, очень вкусно!», я приступил к расспросу:
- Ну, теперь у нас есть время поговорить. Вы уже пришли в себя?
- Да, - отдышавшись после горячего бульона, сказала она – Что со мной было?
- Ваш вертолет разбился во дворе моего убежища. Вас мне удалось спасти, но второй пилот сгорел. Ваш «Москит»,  думаю, еще цел, поэтому я потушил его и затащил в гараж.
- Да, - томно уткнувшись в меня, промолвила она – хороший человек был ты, Бобик. Это его кличка, - сразу пояснила она – Его звали Борисом, он был моим другом практически с детства. Вот так вот погибнуть…
- Сочувствую, - пофигистически отозвался я, хотя на самом деле сочувствовал ей – Вернемся к тем неприятным организмам, которыми вы оказались заражены. Вы что-нибудь знаете о них?
- Я слышала от знакомых что-то про «Bane-301», который вроде как испытывали на людях. Может быть, это он?
Когда я услышал слово «Bane-301», я вздрогнул. Раньше я невольно встречался с этим понятием. По рассказам, ученые нашли или создали где-то здесь что-то настолько пугающее и смертоносное, что решили заморозить проект, перед этим испытав несколько бомб со смесью, взрывы которых произвели ошеломляющий эффект, а само вещество «Bane-301» состоит из чего-то такого, что даже вытягивает жизненную энергию. Если повстанцы с правительством решили вспомнить про это, то уматывать нужно было как можно быстрее.
- Может быть, и она. Я избавил вас от этой угрозы, давайте про нее забудем, а то неприятно вспоминать... Сами знаете что. Лучше скажите, как вас зовут?
- Лена.
- Приятно познакомиться, Лена. А я, - вдруг задумался я. Мне не хотелось говорить ей свое настоящее имя, но смысла во лжи не увидел. Даже если она бы сбежала, она указала бы на мое местоположение и внешность, и мое лживое имя меня никак бы не спасло. Так что я сказал, - зови меня Кешей.
- Мне тоже приятно, Кеша. А вы кто? Зачем вы меня спасли?
Вроде бы, простой вопрос, но он поставил меня в глубокий ступор. Надо было ответить так, чтоб не отторгнуть ее от себя, что я мог сделать случайно. Простой и логичный ответ пришел в голову сразу:
- Просто человеческий долг, не могу же я оставить сгорать вас и технику? А по занятию я торговец и странствующий ученый. А вы откуда?
- С какой базы или вообще?
- И то и то.
- Ну, родилась я в Центрально-Бурятском агломерате…
- Опа, землячка! - подумал я.
-… в поселке Сосновая Роща.
Этот поселок находился рядом с моим, с Красными Зорями. До Соснушки, как ее называли местные, можно было ходить пешком, или, как это делали гораздо чаще, кататься на велосипедах или скутерах. Сестра  часто там бывала со своими друзьями. Они находили тот поселок более интересным, чем наш, хотя, по мне, они все были одинаковыми. И там тоже были испанские общины. Мне стало понятно, почему Лена так выглядит.
- Училась на психолога в Иркутском УПП…
Земляк вдвойне, огнемет мне в шахту! Хотя в Иркутске много кто был из агломерата, неудивительно.
- Взрыв меня застал в пансионате на Алтае, когда проходила практику. Там я вступила в 112 горный повстанческий отряд, который перешел в базу 35-ТМ-417, во Франции.
- А здесь вы тогда что делаете? – с интересом спросил я.
- Нас привели для восполнения потерь, понесенными каким-то Леклерком, что ли…
Даже она о  нем слышала.
- Что-нибудь слышали про Очиститель?
- Там сейчас наши с правительством воюют.
- А за что?
- Сама не знаю, - пожала она плечами – ну лучше уж быть здесь, чем там.
- Не поспорю, - сказал я – ладно, вы, наверное, спать хотите. Устали?
- Очень хочу, Кеша, - неожиданно она перешла на русский, - вы понимаете меня?
Когда я представился Кешей, я даже и не задумался, что Кеша это русское сокращение имени Иннокентий. Русское! Я себя спалил, даже и не понял этого. Мне ничего не оставалось, как смиренно сказать:
- Да, я вас понимаю.
Она улыбнулась и сказала мне:
- Может быть, пообщаемся на русском и перейдем на ты?
- Ну, давай, Лена, перейдем на «ты». Ты, наверное, устала за день, и спать хочешь сильно?
- Ну да, сильно хочу, - мило обняв подушку, сказала она.
- Тогда спокойной ночи тебе, я тоже сейчас спать пойду, только доделаю кое-что, - выключив свет, сказал я.
Вот и поговорили на русском. «Спать хочешь? Очень хочу!». Прям аж душа на Родину потянулась.
После разговора с Леной я ушел поглощать еду. Я сам сильно устал, даже есть не очень хотелось. Но у меня состоялся дружеский разговор с Токсином.
- Вот, мой стальной друг, пока что все идет как надо. Я говорил, что с девушкой будет легче справиться.
- Не знаю, Кеша, не знаю, - недоверчиво сказал Токсин – Ты пока только ее спас, главную цель ты еще пока не выполнил.
- Знаю, - тихо дыхнул в кружку я, - но я верю, что все получится.
И так мы еще минут 10-15 сидели и обсуждали жизнь. Как бы то ни было, прекрасная все-таки вещь программа «Стальной Человек»!! Удовлетворившись днем, я ушел спать, приказав роботам, как обычно, следить за периметром и приглядывать за гостьей.
О гостье я заботился, можно сказать, со всей душой, кормил ее, помогал ходить в туалет. Сложно сказать, были ли у меня какие-то чувства к ней, но у меня такое состояние было, что хотелось о ком-то позаботиться. Просто тихо и спокойно дать человеку восстановиться, согреть его своим внутренним огоньком. Давно я ни с кем уже не контактировал, даже не со времен взрыва, а с того момента, как переехал в Уголек. Впервые от этого я ужаснулся. Я заботился только о моем старом псе Рико, и это ощущение, что я приношу кому-то комфорт, само согревало меня. Я так и не понял, что это за потребность такая. Это было схоже с материнским инстинктом, что ли. Но я не женщина. И не мужчина. Чисто психологически - я бесполое существо.
Как вообще называется чувство когда, например, ты помогаешь взрасти мелкому забитому росточку?  Или когда протягиваешь руку помощи, когда человек по горло погрузился в болото отчаяния? Когда лечишь ворону с раненым крылом? Когда просто заботишься о ближнем, потому, что он устал? Мне лично кажется, что это программа нашей земной биосферы, которая является многоорганизменным организмом. Вместе с хищничеством, паразитизмом, конкуренцией, у нее еще есть и это… Помощь. Помогающему помочь ничего не стоит, а организм может потом придать экосистеме мощный толчок развития. В ту или иную сторону. А развитие - это движение, а движение - это жизнь. А жить надо.
Через день-два иммунитет стал приходить в норму, состояние улучшалось. И вот, наутро спустя эти один-два дня, когда она проснулась радостной и полной сил, я по привычке принес ей завтрак (точнее ту еду, что я не доел, так я делал все это время), встал перед ней, заложив руки за спину, и сказал на русском:
- Ну что, Лена, как я вижу, ты поправилась. Сама-то хорошо себя чувствуешь?
- Просто прекрасно, - улыбнулась она и почему-то засмеялась.
- Твое здоровье восстановлено, - сухо сказал я – Ты, наверное, хочешь к своим друзьями на базу?
- Да, я по ним скучаю, - протянула она.
- Ты можешь вернуться к ним, но не сейчас. Надеюсь, ты не против будешь, если я попрошу у тебя кое-какой помощи?
- Ты спас мне жизнь, вылечил меня и хорошо кормил. Что я могу для тебя сделать?
- Видишь ли, - я повернулся вбок – здесь, по всем признакам, будет война между повстанцами и правительством, поэтому мне отсюда нужно срочно эвакуировать себя и свои научные труды. Мне удалось потушить вертолет, затащить в гараж и осмотреть его. Мне кажется, что он еще цел. Но есть проблема – я не разбираюсь в вертолетах и не умею ими управлять. Помогите мне освоить его, и я отпущу тебя на все четыре стороны.
- Ну, - задумалась она – Я смогу тебе помочь.
- Что б ты еще не смогла помочь за все мои усилия, вложенные в тебя, тварь, - мысленно ответил я.
- Пойдем тогда сейчас в гараж и осмотрим вертолет.
- Ну, пошли! – смеясь, вскочила с кровати она и побежала за мной в гараж. Я шел и думал о том, что это существо смотрит на закинутый за спину огнемет, желая им овладеть, но я не был в этом уверен полностью, к тому же, сзади за ней незаметно приглядывал Токсин, так что я чувствовал себя в безопасности.
Я ступил на холодный серый пол гаража, мои шаги грузные сразу же отдались эхом. Эхо ее маленьких быстрых шажков через секунду заглушило эхо моей обуви. Потом раздалось наше совместное эхо шагов к вертолету. Дойдя до него на расстояние вытянутой руки, я повернулся к Лене и сказал:
- Ну, вот он, твой «Москит». Осмотришь его?
- Конечно.
Я отошел немного вбок от вертолета, а она, наоборот, подошла к нему вплотную. Я снял огнемет со спины и взял в руки. Пока она, копавшись в кабине и двигателе, не смотрела на меня, я направлял ствол ей в спину. Вертолет я сильно не обыскивал, поэтому ожидал, что там может быть спрятано оружие. Хоть и против моей брони у нее шансов было мало, она могла бы воспользоваться тем же ПЗ, а если подумать, то можно было бы много вариантов придумать. Можно было бы выпустить «Пилота», муравьев, газ, кинуть гранату, в конце концов. Если у нее специальная подготовка, она сможет расправиться с моими роботами.
Вдруг она стала резко вылезать из кабины, а я тем временем держал ее на прицеле огнемета. Мысли в голове стали быстро бегать, подталкивая к неправильным поспешным действиям. Я успел опустить оружие, прежде чем ее взгляд натолкнулся на меня. Однако мое напряжение не спало, я незаметно вздрогнул от ее крика:
- Я закончила. Обрадую тебя: вертолет целый. Повреждена только система топливных элементов.
- Замечательно, - тихо сказал я – Ты готова меня учить?
- Ну, - задумалась она, - прямо сейчас?
- А зачем терять время? Быстрее начнем, быстрее закончим. Я быстрее улечу отсюда, ты вернешься к друзьям.
- Ну ладно, - с ее лица улыбка куда-то делась, но через пару секунд снова появилась – А можно вопрос?
- Валяй.
- А почему ты в маске? Ты ее никогда не снимаешь? Или ты меня стесняешься?
Я этот вопрос от нее ожидал, так что заранее припас такой ответ:
- Не говори глупостей. Эта маска мне помогает жить, без нее я долго продержаться не смогу. У меня серьезные химические повреждения лица и дыхательных путей. Поверь, тебе лучше это не видеть, потом в кошмарах тебе являться буду.
- Что, настолько все серьезно? – она резко сократила дистанцию.
- Да, Лена, серьезно, и лучше бы тебе мне про это не напоминать, - сказал я жестко, потом смягчился – Не хочу вспоминать это.
Последовало несколько секунд молчаливого ступора с обеих сторон. Но затем Лена сорвала ступор жестким вопросом, который был очевиден, но я его упустил из вариантов:
- А ты, случайно, не тот правительственный агент, которого ищут наши?
Я не смог предвидеть этот вопрос, вместо этого прокрутил варианты ответов на сотни ее возможных вопросов, придумал себе истории странствий, модели разговоров, но упустил этот важный элемент!
- Какой еще агент? – я сыграл недоумение. Но она уже слишком сильно зацепилась за эту неожиданную мысль, чтоб ее переубедить.
- Как какой? Прям как ты, в плаще и с чем-то вроде твоей пушки. Это же он вызвал сюда правительство и не дал нам здесь закрепиться, - в ее голосе стали повышаться нотки злости – и построить завод. И сюда приперлось правительство и стало убивать наших людей. А теперь ты еще и хочешь сбежать! – под конец она крикнула так, что немного даже заложило уши.
Как? Как она до этого догадалась? Если догадалась она, просто солдат, значит, повстанческие стратеги догадались определенно. Меня это напугало.
- Поаккуратней будь с эмоциями, пожалуйста! – я повысил голос - Если бы я был агентом, меня бы уже давно забрали отсюда!
- Точно! – утихомирилась она, как оказалось, перед новой бурей эмоций – Как я сразу не догадалась… Ты обычный падальщик-барыга, который хочет на страданиях людей нажиться! Много вещей у мертвых стащил, урод???
Вот такой дерзости я никак не ожидал. Без брони, без оружия, в чужом доме, она смеет дерзить хозяину?? Здесь мое спокойствие рухнуло. Я резко схватил ее за плечо и толкнул к стенке. Она больно ударилась об нее, но мне было все равно. Я от ярости приставил вилку огнемета ей к груди и процедил сквозь зубы:
- Значит так, тебя вообще не должно заботить, кто я такой! Я тебя спас и требую от меня взамен твоей жалкой жизни всего-то научить меня управлять этой чертовой летающей штуковиной. Я хорошо ухаживал за тобой, паскуда, но могу прямо тут тебя заставить плакать от боли и бессилия, изнасиловать тебя, медленно, падла, отрезать тебе все конечности, чтоб ты визжала, сука, как умирающий зверь и умоляла меня тебя убить, ЯСНО???
Это было слишком сильно. Где-то на половине моей длинной фразе она вся закатилась в слезах. А на конце она отпихнула огнемет, толкнула меня и стала орать:
- Ну, давай, убей меня, садист конченый!!! Давай, в***и меня прямо тут, чтоб у тебя он отвалился!! Ну, давай, раздери меня, ЧЕГО ТЫ СТОИШЬ???
И побежала из гаража  к себе в комнату, весь дом, заливая своим нытьем. От нахлынувшей злости, которую хотелось спроецировать на ней, я стал со всей силы бить стену под симфонию ругательных слов и оскорблений. Вот такого я точно никак не ждал. Мало того, что без оружия мне дерзила, так еще и закатила истерику. Вывод из этого следует такой, что она либо очень безумна, она как дикая собака, которую нужно приручить, либо же, что еще более пугающе, она пытается мной манипулировать. Она знает, что я ей нужен, поэтому буду максимально стараться не делать ей ничего плохого. А еще она рассчитывала, что я извинюсь перед ней. И если она, правда, на это рассчитывала, то она этого добилась, потому что спустя минуты три гнев начал спадать, и меня стало давить чувство жалости. Мне ничего другого не оставалось, как пойти к ней, объяснить все и извиниться.
Я зашел к ней. Она сидела и плакала, обняв подушку. На меня она посмотрела так злобно, насколько могла. Но я не обратил внимания и тихо сказал.
- Позволь тебе кое-то объяснить, Лена. Я расскажу немного про себя. И ты сразу все поймешь.
Вместо ответа я услышал рыдание. Я подошел, сел на кровать и начал рассказ:
- Да, я на самом деле, торговец, и мне нужно отсюда улетать. Я никому не принадлежу, ни правительству, ни повстанцам, ни бандитам. Я вообще одиночка. Да, это я вызвал сюда правительство. Дело в том, что кое-какие ваши нечистые на руку стратеги загнали меня в угол. Те люди, от которых я отбивался, были бандитами, и это, между прочим, могли бы подтвердить люди, что обороняли дом вместе со мной. И ты это должна знать лучше меня! И насчет войны. Пойми, Лена, если бы правительство пришло позже, жертв было бы намного больше. Вас бы не только штурмовали, но еще бы и долбили орбитальными пушками или артиллерией. Насчет меня… Прости, пожалуйста, это издержки моей жизни. По роду своего занятия часто приходится контактировать с бандитами, которые только такой язык и понимают. Ну, хватит плакать, не надо. Ты простишь меня?
В ее заплаканных красных глазах прочитывался целый контраст слов, то ли «с дамами так не обращаются», то ли «а я знала, что так и  будет». Я снял перчатку и протянул ей свою белую руку.
- Мир?
Она улыбнулась, но в этот раз я на улыбку обратил внимание и был доволен ей. Она схватила мою руку и непредвиденно сильно сжала ее. Я это приметил:
- Слушай, а у тебя сильная хватка. Чем ты занималась этой рукой?
Неприличные шутки про руку всегда в моде.
- Ну, точно не тем, чем занимался ты.
Ответ настолько тонкий, насколько она и не ожидала.
- Я занимался научной работой. Зомби изучал, пчел, червей там…
- И каких же «червей» ты изучал? И насколько глубоки твои познания в этой области?
- Если измерить в эквиваленте расстояния весь тот объем информации, то он примерно тебе до гланд достанет.
- А ты не переоцениваешь свои знания? – Лена ехидно сжала глаза.
- А ты хочешь проверить? – я сжал глаза еще ехиднее, но потом вспомнил, что я в маске. Только я  вспомнил о маске, она тоже вспомнила о ней:
- А может, вместо своих знаний ты мне свое лицо покажешь?
- Ну, я же сказал, не могу…
- Ты же снимаешь маску, чтоб поесть! Если бы ты, как говоришь, был бы болен, ты бы не смог этого делать.
- Ты не врач, чтоб говорить такое.
- Я  полевым медиком была, много повидала.
- Медиком, а не ученым. И вообще, с твоим….
Дальше она не стала продолжать разговор. Она одной рукой повалила меня на кровать, прижала плечом, а другой стянула маску. Она была не закреплена, как во время похода или боя, поэтому Лене это удалось легко. Потом она вскочила на пол и побежала с моей маской, бросая за собой издевательские усмешки в мой адрес. Она со мной играла, и я это прекрасно понимал, но я, все же, тогда разозлился. Я вскочил с кровати и побежал за ней. Коридор вел только в зал, поэтому я направился туда. В лицо сразу же подул ветерок от бега. Я даже успел порадоваться свежести… Пока вдруг на пути моих ног  вдруг не выскочило препятствие. Как оказалось, Лена успела забежать за угол, и пока я вбегал, он успела выставить подножку мне. Я, естественно, запнулся. Я разогнался настолько быстро, что пролетел, наверно, полтора метра, больно приземлившись и разломав своим телом тележку, на которой я привозил гостье еду. Больнее всего было груди. Я перевернулся на спину и схватился за больное место. А она, это угашенное экстравертное животное, продолжало угарать надо мной.
- ПАДЛА!! – не удержался я – БОЛЬНО ЖЕ, ПАСКУДА!!
Она поняла, что немного перестаралась с шуткой. С жалобным «ну прости меня» она помогла мне встать, взяла под руку и сопроводила к дивану. Там мы сидели некоторое время, она прижалась ко мне, положив свою руку мне на грудь. Где-то минуты две я вообще сидел неподвижно, вообще без каких либо мыслей, тупо уставившись в трещину в стене. Потом вдруг мозг резко заработал. Первая мысль была «паралич», ведь я был без мыслей и движения достаточно долго. Но руки и ноги работали. И тогда я своей рукой отвел руку от своей груди, отодвинулся от нее и спросил:
- Куда ты так жмешься сильно ко мне? Лечить пытаешься? Ты кошка, что ли?
Вместо ответа она вытянула руку мне на лицо, положила на лоб и стала, словно расческой, водить ей по моим волосам, периодически дергая их, будто проверяя на прочность.
- Ну и долго ты так еще делать будешь? – спросил я.
- Что-то по тебе не видно, что ты болен и «без маски не проживешь». Ты стеснялся, что ли? А вообще, почему ты такой?
- Мутация. И, по-моему, это сразу можно было понять. Кстати, а ты в курсе, что мои волосы могут быть ядовиты, а ты в них свои руки суешь.
- И что же за яд в твоих волосах? Что он делает?
- Допустим, у тебя настолько поднимется температура тела, что ты разденешься, выйдешь на улицу, а там будешь плавать в снегу, пока не замерзнешь насмерть.
- Ну ты же меня спасешь, - мило взглянув в глаза, она взяла меня за плечи – ты же смог меня вылечить, ни один врач, и даже ни один парень не делал это так мило, как ты.
От этого комплимента я въехал в полный ступор. Я стал анализировать, что же я такого особого делал, что вдруг заслужил звание «самого милого врача». Приносил еду, книжки почитать, иногда приносил музыкальный центр и ненадолго включал какую-нибудь успокоительную музыку. Неужели из-за этого? Я решил не гадать и задать интересующий меня вопрос, на который немедленно пришел ответ:
- Еще ни в одном госпитале я не чувствовала себя так спокойно, как у тебя. Все врачи какие-то дерганые, злые, как собаки. Лежать там это мучение для меня.
- У них много надоедливых пациентов, поэтому они и такие.
- Ну да, ты прав хотя. Но, все равно, ты милый.
- Допустим. А не хочешь киношки посмотреть? – вдруг вспомнил я – У меня их полно.
- Оооо, - ее глаза радостно загорелись – давай! Я так давно не смотрела никаких фильмов, до взрыва была просто киноманкой, ты даже не представляешь…
- И что же ты смотрела?
- Комедии, мелодрамы, ужасы любила…
- Порнуху смотрела? – с усмешкой прервал я.
- А у тебя, что, есть? – Лена с подозрительной улыбкой покосилась на меня.
- Нету. Специально спросил, чтоб тебя обломать. Видишь плазму? Держи пульт. Карта вставлена, смотри, сколько хочешь. Можешь поиграть на приставке. Надеюсь, знаешь, как ее включать.
Я оставил ей свой телевизор и удалился от нее подальше, к своим делам. Я не хотел при ней, как обычно, танцевать лезгинку, играть на гитаре и даже писать и рисовать. Но она была отвлечена, так что я был спокоен. Я в полной мере наслаждался тем, во что я, обычно, погружался.
Ее неугомонность меня поражала. Мало того, что она не выполнила ни одной моей команды, так еще умудрялась командовать мной! Такие невинные просьбы, вроде принеси, подай или помоги включить фильм. Она их умело аргументировала эмоциональной настойчивостью и слабой адаптированностью в моем доме. Я старался никаких эмоций не показывать, чтоб выглядеть твердым и бескомпромиссным, но у меня это не получалось. Если она была шпионкой, что было очень даже возможно, то психологическую войну ей я уже проиграл. Она прощупала меня своей выходкой с маской и вот этими своими штучками и поняла, что меня можно легко подчинить. Эта мысль не давала мне покоя.
Пока она смотрела очередной фильм, я решил потренироваться и стал бить грушу. Я бил ее все сильнее, рассвирепел. Одних рук мне было мало, поэтому я взял полицейские дубинки и стал бить ими, просто так, без техники, чтоб повеселиться. Я бил со всей своей силы, я почувствовал сладостный привкус адреналина, о котором я уже успел позабыть, так как с зомби не дрался уже почти месяц.
- Тренируешься? – резко оборвал битье груши голос Лены.
- Да, - сказал я, вытирая пот со лба рукавом своей кофты – Тебе, что тут надо? Иди и фильмы смотри.
- Да решила к тебе вот зайти. Ты неправильно бьешь.
- А тебе какая разница, как я бью? – показал я на нее дубинкой – Так, как я, можно насмерть человека забить. А что это значит? А это значит – действенно. А действенно значит – правильно!
- У тебя сильно размашистые и неконтролируемые движения, - улыбнулась она – Я ходила в секцию рукопашного боя.
А я несколько лет дрался с мутантами, научился не то, что крюками, руками вырывать у них кости, пробиваться через толпы, выработал свою систему тренировок и еще смотрел реслинг! Это мне хотелось ей высказать, но вместо этого сделал следующее:
- Тоже мне, эксперт нашелся, я мутант, мне вообще пофиг на человеческий стиль! Пойду лучше что-нибудь попишу! – психанул я, бросил дубинки на пол и пошел в другую комнату за стол, где у меня лежала тетрадка с моим творчеством.
Как мне она надоела, это просто ужас. Почему она так делала? Захватывала мой дом. Притом, она делала это без какого-либо намека на агрессию. Была бы агрессия, я бы отреагировал немедленно, как тогда, когда она на меня надавила… И раскрыла. Я не мог ей показывать свои эмоции, хотя внутри все горело. Мне хотелось с ней повеселиться, она прям скажем, зазывала, тянула к себе. Мне снова пришла мысль о шпионке. Я сопоставил все факты и убедился – да, она шпионка. Я много кому в жизни насолил, за примером далеко ходить не нужно. Повстанческие стратеги и торгаши, которым я принес огромные убытки, поняли, что силой меня не взять, и поэтому решили подослать агента.  Ааа, женское обворожение, как много на него купилось несчастных сердец. Как много, выставив идеальную оборону вокруг себя, не замечали, что пригрели змей, которые готовили свой яд. Любовь гасит разум, поэтому это идеальное психологическое оружие, коварное, незаметное и мощное. От всех тех испытаний, что я прошел ранее, я, хоть и с болью, но становился крепким. Этой болью я склеивал свои приобретенные кости. Она же хотела этот клей расплавить своим показным теплом, выделять которое ей приказал ее босс, чтоб я предстал перед ней в своей первородной слабости. По моему поведению, наверно, вполне можно понять, что я это большой ребенок, и вот как раз его она и хотела вытащить. А там меня можно убить или, еще лучше, взять в плен и отдать на растерзание ученым, которым мутант будет крайне интересен.
Как они все просчитали! Они нашли мои главные слабости, ударив по которым, они собирались меня сломить. Она уже меня сломала 2 раза, заставив признаться, что правительство вызвал я, и сняв с меня маску. Этого было бы достаточно, если бы я был обычным человеком. Она бы меня скрутила, ко мне бы прислали спецназ, а потом меня бы отправили по всем кругам ада.
Эти мысли не давали мне покоя. В голове было такое неприятное ощущение, похожее на жжение. Как так? Весь опыт насмарку. Шпион она или не шпион – я не мог справиться с этой девчонкой. И это было противно.
Чьи-то руки резко легли на мои плечи, мгновенно оборвав ход мыслей. Я аж подскочил.
- Ты чего пугаешь? – крикнул я.
- Прости. Что с тобой?
- Да ничего особого.
- Тебе плохо?
- В какой-то степени. Я много чем занимаюсь – творчеством, наукой, поэзией, философией, техникой. Ну сама видишь. Мысли перемешались. Еще голова болит…
- Расслабься, - тихонько шепнула Лена и принялась руками водить по моим плечам. Сквозь плащ я чувствовал лишь малую часть прикосновений ее рук. Она сдвинула их к колодцу моего воротника, в который нырнула обеими руками. Плечевыми костями я почувствовал, как замки пальцев сомкнулись около моей шеи. Я начал рефлекторно закрывать ее плечами.
- Сними плащ, он же тебе мешает.
Хочешь игру по твоим правилам? Ну ладно. Посмотрим, что ты выкинешь.
Я подчинился ей. Она бережно повесила плащ на спинку стула и принялась за массаж. Дальше она приспустила мою кофту, и в контакт уже, можно сказать, вступили наши тела. Я доверился ей. Пускай от этой шпионки будет польза!
- Ты такой горячий, - сказала она, орудуя прохладными руками.
- Прям начало порно, - экспертно отметил я – А вообще я мутант, мне можно.
Я таких приятных и расслабляющих ощущений уже давно не испытывал. Не знаю почему, но мне казалось, что на мне сжимаются-разжимаются кошачьи лапки. Бурято-испанская кошечка точит на мне свои когти, чтоб однажды вонзить их мне в шею. Ну да ладно, все равно приятно.
Она отпустила руки, когда я уже почти уснул.
- Тебе хорошо было? – тихонько спросила она.
- Конец порно. Да, спасибо, я расслабился. Даже спать захотелось. Где ты этому научилась?
- Одно время была и массажистом.
- Мастер на все руки, - зевнул я – Ну что ж, Лена, можешь дальше идти смотреть фильмы.
- Знаешь, Кеша, ты мне кое-кого напоминаешь.
- И кого это? – поинтересовался я.
- Принесешь мне мой планшет, пожалуйста?
Я принес ей планшет, который вместе с ее оружием спрятал у себя под матрасом. Мы уселись на диван, и она принялась ловко, как пианистка, листать страницы планшета. Она зашла в папку «Друзья», где судорожно искала другую папку.
- Вот! Нашла! – сказала она и повернула планшет ко мне. Я чуть не поперхнулся. На фотке двое, взявшись за руки, стояли у окна. И эти двое были мы с сестрой.
- Вот парень этот тоже Кеша. И на тебя похож сильно.
Тогда у меня была прическа короче, чем сейчас.
- А какой он по характеру этот твой Кеша? – поинтересовался я.
- Замкнутый, сам себе на уме. Но хороший.
- И в каком плане хороший? – смотрел я фотки и удивлялся. Неужели она знала мою сестру? И как так получилось, что ее я не помню? Всех друзей Корнелии я примерно знал, но эту никак не мог вспомнить.
- Корнелия говорила, что с ним всегда интересно.
- Кто такая Корнелия?
- Корнелия – эта девочка. Она была моей лучшей подругой.
Просто обалдеть. Никакой извилиной эту Лену вспомнить не могу, так она еще и лучшей подругой была…
- Я часто бывала у них дома…
Которая еще у нас дома часто была. Лена показывала фотки с разных мест: со школы, с дома, с улицы. Вдвоем с сестрой, селфи втроем, групповые фото с друзьями, даже были фотки, где я стоял в обнимку с Леной. Как? КАК?? КАК Я ЭТО ЗАБЫЛ??  Тут-то я и понял, что ничего-то про свою сестру и вообще семью я ничего не знал. Мой личный психический бункер был настолько хорош… Но нет, как-то это, все равно, подозрительно. На друзей Корнелии, как я уже говорил ранее, обращал внимание, потому что беспокоился за нее. Хотя, я и вправду не знал, кто у нее лучшие друзья.
- У них хорошо, весело, гостей всегда много.
- Побираться типа ходила? Кормили бесплатно? – пошутил я. На самом деле, некоторые друзья сестры, действительно, так делали. Они приходили и что-нибудь жрали или таскали из холодильника. Их, конечно, ругали, ругали и Корнелию, за то, что допускала это, но ну в том суть. А в чем она – я не знаю. На вид, вроде, они не были нуждающимися, и я бы не потерпел, чтоб в доме бомжарики засиживались. Это просто знаменитый русский «инстинкт халявы». Сам такой.
- Ой, ну скажешь тоже, - отвела взгляд она, как будто обиделась. Но потом снова повернулась и продолжила листать фотографии. А следующая фотография была роковой, так скажем. Она была сделана, если я не ошибаюсь, весной в последний год обучения в школе. Я стоял около моста над Горгонкой, сложив руки на груди и смотря куда-то вдаль, а надо мной свисали ветки березы с только распустившимися листьями. На мне была надета расстегнутая моя любимая темно-серая кофта с дракончиком и молниями и какой-то птицей на спине, накрывшей крыльями надпись «Альбатрос». Все это я вышил зелеными нитками, и под эти рисунки специально поменял серые шнурки на зеленые. Эта кофта прожила со мной жизнь до настоящего момента, прошла и скучные будни, и апокалипсис. И сейчас она  была на мне. Лена ловко пробежала глазами между фотографией и мной. Она не могла не среагировать.
- Так это… Это ты? Кеша Альварес?
Отрицать это уже было бесполезно.
- Да, это я. Меня удивляет, что ты это сразу не поняла.
- Так я думала, ты не ты… Боже, как мир тесен.
Она обняла меня, продолжая держать в руках планшет. Я был в замешательстве. Я не знал, что даже и думать. Хорошо ли это – спустя много лет встретить старого знакомого… Которого не помнишь…
- Что же с тобой случилось то? - Лена отпустила меня – Ты изменился.
- Ну конечно изменился! Я мутант, вообще-то!
- А как ты им стал?
- Да я болел много чем непонятным, и сам создавал для себя лекарства. Вот результат. Ты вот обнимаешь меня, дергаешь за волосы, прикасаешься ко мне. Как ты не поймешь, что я это уродливая ядовитая тварь? Я не до конца еще изучил себя, а ты только подвергаешь себя опасности.
- Ты меня спас своим лекарством…
- Я спас тебя СВОИМ лекарством. Еще раз повторю для глухих, именно от СВОИХ лекарств я стал таким. Ты еще трогаешь меня. Такой же хочешь стать?
Лена обиженно отвернулась, но ненадолго.
- Главное, что ты живой, и что я жива. Между прочим, я видела таких уродов, которые и не мутантами вовсе были, - Лена сказала это так тихо и так тяжело, что я даже немного испугался и пристыдился.
- Почему я тебя не помню, а? Я всех друзей Корнелии относительно знал.
- Ну не знаю, - сказала Лена – я тебя, лично, хорошо помню. Я тебя с детства самого знаю.
- Да как ты меня с детства можешь знать, если я тебя не помню?
- Мы с Корнелией – подруги детства. Ты думаешь, она мне ни разу бы не рассказала о своем братике?
- Хм, - задумался я – вполне возможно. Но как так получилось, что вас я не помню? Думаю, тут дело не только в моей дырявой памяти, верно?
- Хочешь секрет? – Лена положила мне руку на плечо и придвинулась вплотную ко мне – Мы следили за тобой.
- Следили? В смысле?
- Мы с твоей сестрой обожали наблюдать за тобой. Ты же играл один часто, верно? Не ты ли еще любил играть в снайпера, когда ты ставил где-нибудь банку, а потом ехал к ней, как киллер? Или когда ты сам с собой разговаривал? Забавно было наблюдать за тобой.
Ой, позор мне! Я ж такую фигню вытворял, когда ходил в одиночестве, за которую меня бы точно мои сверстники засмеяли.
- И часто вы так делали?
- Ты даже не представляешь, как часто. Это было так мило!
- А не проще были подойти ко мне и поговорить? – возмутился я – Может, вы еще за мной наблюдали, когда я срал сидел или передергивал, извините?
- Ну, мы же девушки, что ты злишься?
- Какое универсальное оправдание! – вскрикнул я – Я не различаю полов, если что. Для меня нет разницы – девушка или парень, главное, какой человек.
- Ну и зря. Учись различать.
- А ты меня не учи, для меня критерий главный - это друг или враг, а врагов – сволочей, среди обоих полов хватает. Я и без тебя знаю, что у мужчин есть член, а у женщин – дырка, и все их производные. Гормоны и все такое, я это знаю, я биолог. Но я-то смотрю в энергетическую сущность, проще говоря – в пилота, который управляет телом…
- Ой, все, не грузи, ладно? Я поняла уже, что ты умный.
- А это я тебе мщу. Ты меня атакуешь эмоциями, я тебе трахаю мозг. Хочешь, могу тоже атаковать тебя твоими методами?
- И какими же?
- Ты боишься щекотки? – спросил я, расправив свои длинные пальцы.
- Неа. А ты? – она цепкими руками щелкнула по моей талии, и я дернулся, как от тока.
- А вот ты боишься! – Лена сказала это и сразу атаковала. Она повалила меня на спину и стала щекотать. Не знаю почему, но на щекотку я реагировал очень сильно. Я закрывал уязвимые места, но она находила другие. А я вспомнил часть своих тренировок.
Наравне с силовыми упражнениями я осуществлял так называемые болевые тренировки. Я самому себе специально причинял боль. Как БДСМ, но для других целей. Я резал вены, специально ломал себе пальцы, просил Токсина стрелять в меня лазерами, сам стрелял в себя. Все постепенно, я увеличивал дозу боли, чтоб ее не чувствовать, чтоб привыкнуть к ней и быстрее регенерироваться. Я не знаю, насколько мои действия были вообще правильными, но мне кажется, что это мне сильно помогло. К боли я привык. Но не к щекотке. Я и не думал, что она может так обездвиживать. Со мной так в последний раз только сестра играла.
Когда я уже начал задыхаться от смеха, я предплечьем уперся в грудь Лены, а потом сам ее повалил и приставил ей к лицу вторую раскинутую руку, будто собираясь пальцами выдавить ей глаза. Я убрал руку, и наши взгляды столкнулись. Ее удивленные глаза впялились в мои, а рот остался в полуоткрытом состоянии. Вместе с раскинутыми волосами она смотрелась как застывшая от неожиданной эмоциональной атаки женщина из любовных романов, которые, я напомню, то же читал. Но даже без таких специфических знаний виден романтический момент, когда мужчина и женщина сблизились, когда они смотрят на друг друга, не отрывая взгляда, когда согревают друг друга волнующим теплым дыханием, готовясь к постройке гибкого магистрального трубопровода для дружественного контакта цивилизаций глистов.
Но я не для этого ее повалил. Я хотел ей сказать: «Я знаю, кто ты такая. Ты хочешь убить меня или отдать в лапы своих хозяев, чтоб они издевались надо мной». Но вслух сказал только «Я знаю». С этой мыслью я смотрел ей в глаза, но я не знал, улавливает ли она ее или же нет. Я даже намеков и не посылал. Я просто  в такой романтичной позе ушел в размышления. Если она добивается меня такими простыми способами, и у нее это получается, если она меня уже, считай, пару раз расколола, значит, у нее уже сформировался мой образ как образ  простой, разводимой на эмоции, цели. А если бы я сказал ей или дал хотя бы малейший намек, что я ее раскрыл, то она бы сразу поняла, что ее противник гораздо серьезнее, следовательно, она мобилизовала бы больше усилий. С другой стороны, Лена могла подозревать, что я догадываюсь о ее целях, она же шпион, универсальный работник интеллектуального труда, в конце концов. И что мне нужно было делать вообще? Пытки? Интересный вариант. Всегда мечтал провести такой допрос с пристрастием. Но пытки могут оказаться невыгодны, в первую очередь, для меня. Еще может оказаться, что она не шпион, вероятность чего, конечно, составляет, всего процент.
- Чего ты знаешь? – выдержав долгую паузу, будто предназначенную для моих долгих размышлений, спросила Лена.
- Я знаю, что ты хочешь. Иди ко мне!
Одну руку просунул ей под голову, другой взял за талию и притянул к себе. И поцеловал. Да-да, стереотипный момент предсказуемо закончился. Я ее держал тройной связью: обеими руками и глистовым магистральным трубопроводом. Ей это показалось мало: она еще и схватила меня за голову. Меры безопасности для недопущения удушья, а именно дыхание через нос, скрепляли поцелуй хотя бы тем, что в доме было холодно, а мы так локально обогревались горячими потоками воздуха.
Поцелуй длился где-то минуту. Пока я целовал ее, я еще и незаметно для себя работал руками: чесал ей волосы и водил по талии. Для меня эти движения руками были привычными излюбленными методами снятия нервного напряжения, в котором я находился постоянно. А для нее – стопорящее возбуждение. Она не хотела меня отпускать, но ничего не делала, когда я все дальше и дальше уводил свою голову. Я полностью отпустил ее, а потом сказал:
- Ну ладно, Лена, я работать пойду. Ты отдыхай пока. Завтра начнем тренировки, ладно?
- Да, - промолвила она.
Я ушел наверх, в свою комнату, так как хотелось спать. Лена через магистральный глистопровод украла мои остатки энергии на удовлетворение своих потребностей. Шпионка есть шпионка. Думаю, это был мой первый успешный психологический ход. Я доказал, в первую очередь, сам себе, что, все-таки, могу вести психологическую игру со шпионом. И я ее выиграю! Как только я получу все, что мне нужно, она будет мертва! Какая жалость! Товарищи лишатся одного из своих лучших агентов! Сначала я ее под пытками заставлю сознаться, что она работает на повстанцев, а потом…. Я заражу ее «Пилотом», своим особым. Это будет моя очередь хода биологическим оружием.
Ты, наверно, сейчас думаешь, что я параноик, верно? Так и есть. Что ж хорошо я умел, так это… мастерски избегать неприятных ситуаций. В этом плане моя самооборона была на максимально возможном уровне. Ради этого мне пришлось жертвовать и приятными моментами, а так же кормить скуку своим временем. А как же иначе, мастерство требует жертв! В плане профессионального лавирования неприятных ситуаций с львиной долей трудноисполнимого для экстравертов стелс-экшена я бы мог посоветовать следующее: будьте самому себе радаром, то есть, обращайте внимание на то, что творится вокруг вас и не бойтесь слушать интуицию (когда вам хочется обойти неприятного человека). Это основное. Я бы мог много дать советов, которые, скорее, буду жизненными наставлениями, чем теоретическими рекомендациями самозащиты. Но для меня это одно и то же. Я живу по первобытной, приближенной к природе программе «мир это угроза». Что бы там не писали поэты о прекрасных парящих в небесах перелетных птицах, скачущих по прекрасным прериям мустангах или о гордых хищниках, являющимися царями зверей, все вышеперечисленные и не только прекрасно понимают принцип «мир это угроза, а моя жизнь – самооборона».
Важный навык выживания это умение притворяться. Им нужно владеть хотя бы на минимальном уровне, как я. Я далеко не мастер маскировки, как всякие бизнесмены, профессиональные шулеры, зарабатывающие на азартных играх и подобные личности. Зачем это вообще нужно – притворяться? Ну, во-первых, это развивает актерские способности, можно потом с полученными навыками идти сниматься в кино. Или быть шпионом. Или сниматься в кино про шпионов. Или шпионить в кино. Или сниматься в кино про то, как шпионят в кино. Не важно. Важно то, что если кто-то увидит в тебе врага, компания, например, то она, как минимум, попытается избавиться от тебя, а если это невозможно, то будет тебя гнобить. И это естественно – гнобить чужака. Я тоже так буду делать! Если какой-нибудь бандюган будет состоять в коллективе, где большинство это мои друзья и не захочет в него вписаться или вести себя, как положено (мирно, неконфликтно), я буду вправе устраивать травлю против него! Так же компания заблеванных нефоров-наркоманов ни за что не примет порядочного ученого и наоборот. Это плохо, когда ты в чужой стае, с которой приходится работать, в чужом отряде, с которым приходится сражаться плечом к плечу, в чужой семье, с которой приходится жить…
Вернемся к притворству. Это ложь, направленная на самосохранение. Идеалисты ее недооценивают, считая всех, кто притворяются, терпилами режима. Но прикол-то в том, что выступать против общества нужно, когда у тебя есть сила, а иначе только позабавишь своих врагов. Как это не нужно делать, описано в произведении Грибоедова «Горе от ума». Чацкий лошара, только зря потявкал на этих помещиков. Нужно выступать так, чтоб от твоего имени потом вздрагивали. Как это делал, например, Максимилиан Робеспьер, который сначала защищал в суде от церковных чиновников чувака, который установил у себя на доме громоотвод, а потом уже и нес свои идеи через галдящий парламент. А потом зажег огонь революции в своей стране. Хоть и сам сдох потом, утопив полстраны в крови, но зато выступил по-нормальному, а не как лох.
Вернемся к Лене. Как-то я еще во вступлении упоминал шпионов на повстанческих базах, которые о передвижениях групп сливают информацию своим дружкам-бандитам. Один повстанец рассказывал, что одной такой шпионкой была, на первый взгляд, милая и нерешительная девушка. Она сливала инфу бандитам в течение полугода. Когда ее раскрыли, она сразу сбежала с базы, но, как сказал тот повстанец, ее позже нашли убитой и замученной. Друзья убитых в засадах бандитами людей не могли ей это простить. А некоторые правительственные генералы часто подсылают женщин к неугодным торгашам или стратегам, чтоб выуживать информацию или потом их устранить. Это обычное дело в человеческой природе – извращение прекрасного. Церкви, построенные для того, чтоб воспитывать в людях мораль и давать им образование, превратились в центры обмана и власти. Тягу к помощи другим стали использовать для наживы. С любовью тоже самое. Надо бы уже давно смириться с тем, что наша недалекая цивилизация, как и превознесет прекрасное, так и обольет это грязью. В конце концов, солнце светит всем без разбора.
Я немного почитал и поиграл в компьютерные игры. Что-то в последнее время они мне надоели. Ко мне пришел чуть позже Токсин.
- Продолжаешь следить за ней? – спросил я, играя с выключенной инфракрасной лампой.
- Да. Роботы следят за ней поочередно.
- Вы везде за ней следите? В туалете тоже?
- Так точно. Попыток связи с кем-либо не было замечено. Но она ходит по дому и смотрит твои вещи.
- Какие именно вещи ее интересуют?
- Твои книги, одежда, мягкие игрушки.
- Я спрятал в доме кое-где оружие запасное. Она его не находила?
- Нет. Глубоко дом она не обыскивает.
- Ну ладно. А ты сам, Токсин, что о ней думаешь?
- Для меня это всего лишь второй человек, с которым я имел продолжительный контакт. Она пытается тебя к себе расположить, а с какой целью – не знаю.
- Ладно, Токсин, иди. Если будут подозрительные действия с ее стороны, нейтрализуйте ее. Убивать только в крайнем случае. Кстати, а можешь настроить передачу данных с тем роботом, который сейчас за ней следит?
- Сейчас.
Токсин запрыгнул на меня и открыл свой экран. Лена под светом двух ламп в моем свитере лежала на кровати, прикрыв ноги одеялом. Потом она стянула с себя одеяло и начала раздеваться. Она стянула трико и сняла свитер, оставшись в одних майке и трусах.
- Странный человек, - сделал вывод я – Спит почти голая. Ей не холодно? А, точно, обогреватели. Она всю ночь спит с ними, я их выключаю. Так же?
- Подтверждаю.
- А шпионка хороша собой. Интересно, как к ней отнесутся в ее управлении, если узнают, что она целовалась с мутантом? Или, допустим, если я склоню ее к сексу…
- Ты хочешь с ней иметь половой контакт?
- Чисто для эксперимента. Во-первых, узнать, как моя семенная жидкость воздействует на нее, а во-вторых, посмотреть, что же с ней сделают ее товарищи.
- А просто для удовлетворения потребностей не хочешь?
- Неа. Просто удовлетвориться я и рукой смогу. Когда-то, Токсин, у меня была девушка. Это еще в те времена, когда Очиститель не взорвался. Ну, встречался я с ней, ну был секс. И что? Конечно, это все приятные ощущения, но я в них особой радости не увидел. Это был единственный момент, еле вытягивающий на плюс в отношениях. Остальное было ущербно. Никакого смысла в них не было.
- А разве смысл был не в приятных ощущениях?
- В них. Я и говорю, что она давала их только сексом, ничем другим. Да и то еще уломать надо было.
- Ясно. Сложные вы, люди. В бою мне вас понять проще.
- Так и есть. Я спать.
Токсин ушел, оставив меня с выключенными обогревателями. Я уснул быстро.
На следующий день, как и обещала Лена, начались тренировки. Управление вертолетом оказалось сложнее, чем я думал. Много всего включить, много учесть, много проверить. Вертолет был гораздо сложнее, чем автомобиль. Я, конечно, тупил, но тупил меньше, чем раньше. Первый взлет был очень страшен. Вертолет немного таскало, и я боялся, что он сильно накренится и полетит вбок, а я потеряю управление. Первый полет доставил мне массу положительных эмоций, но я и о страхе не забывал, мол, как бы не вылетели правительственные беспилотники или не начал бы кто-нибудь по вертолету шмалять с земли. Такой вертолет, как «Москит», не составит труда сбить даже обычным автоматом. Своим огнеметом я собью его с двух выстрелов. Странно даже, что этот вертолет повстанцы давным-давно в утиль не отправили. Я спрашивал у Лены насчет этого, она только пожимала плечами.
Настал день, когда я решил приостановить обучение. Я как раз закончил несколько своих приборов для одного своего исследования. Во время завтрака с моей взбалмошной шпионкой, потягивая повстанческое какао и хлебая ложкой супчик, который я сварил день назад и оставил прямо так (самый главный плюс холодной температуры), я сказал:
- Возрадуйся, Леночка, сегодня у нас будут приключения. Мы совершим вылазку во внешний мир.
Она ж подскочила от радости.
- А куда мы пойдем?
- Пойдем изучать неизвестное. Я, все-таки, не зря зову себя ученым. Что ты знаешь о призраках?
- В детстве как-то с этим встречалась. У тетиной знакомой сын повесился. Она говорила, что мертвый сын ее беспокоит постоянно. Приходишь в квартиру, и сразу не по себе становится, а если один остаешься, так сердце останавливается.
- Тоже подобное в воспоминаниях есть. А в исследованиях повстанцев есть что-то такое? 
- Есть исследования аномальных мест, но я в это не вникала. Я только простые правила поведения знаю.
- Тогда сегодня, ассистируя мне, ты узнаешь много нового и интересного об этом мире! – я встал, подошел к ней и обнял, протянув руку вперед, показывая на незримое прекрасное. Потом снова сел.
- Только ты сейчас должна будешь узнать ряд инструкций. Слушай внимательно. Сейчас, погоди, мясо прожую. Ам, чавк, чавк… – я заглотил мясо зомби – Все. Во-первых, добираться до места мы будем скрытно. Для этого мы наденем белые маскировочные сети. Оружие мы будем прятать за ней. Надень шлем и опусти маску, никто не должен видеть. Постарайся одеться в более бесформенную одежду, короче говоря, скрыть, что ты женщина. Ты девушка очень красивая и привлекательная, поэтому можешь увлечь за собой неожиданных воздыхателей или насильников. Сама понимаешь, чем чревата встреча с ними.
Во-вторых, нам нужно держаться вместе всю дорогу. По городу вместе с твоими родными повстанцами шныряют правительственные солдаты, бандиты и прочие темные личности, встреча с которыми тебе может обеспечить изнасилование или убийство или взятие в плен. Мне, в принципе, тоже, но ты этому подвержена больше. Поэтому держись меня.
В-третьих, мы идем в по-настоящему опасное место, где ты столкнешься с незнакомыми для себя опасностями. Придерживайся пункта два и еще, обязательное требование: обо всех ощущениях мне обязательно докладывай. И не стыдись. Повторяю, ты идешь в аномальное место. У тебя может возникнуть любые чувства, ты можешь даже резко возбудиться и возжелать меня.
- И что ты будешь делать, если я тебя возжелаю?
- Мммм, буду действовать по ситуации. Когда закончишь есть, собирайся.
Две минуты спустя я был уже полностью экипирован. Я стал еще больше и сильнее. Одной из моих новых модификаций стали плазменные проволоки, почти как лезвия, но экономнее по энергетическим затратам. Они позволяют отражать удары плазменных клинков, не подвергая опасности руки. А на ботинки я установил разрядники, направленные на внутреннюю сторону стопы. Курки находятся в ботинках и нажимаются ногами. Еще поврежденного робота я смог отремонтировать, превратив его в наплечную турель, наподобие «Часового». Побочным роботам я не давал имен, потому что к ним никогда не обращался – ими командовал Токсин. Шурик – так я решил назвать робота. Это одна из форм имени Александр, которое переводится как защитник.
Лена тоже экипировалась. Я забыл, что «Конкистадор» обтягивающий, поэтому он хорошо подчеркивал все ее формы. Взглянув на меня через очки шлема, она сказала:
- Ты, как киборг.
Несколько шагов утяжеленных ботинок, и я оказался рядом с ней. Кончиками пальцев я стал водить по ее телу.
- «Конкистадор» сильно выделяет тебя. У меня есть запасная броня, которая, впрочем, будет тебе бесполезна – на твои бедра она не налезет. Будем надеяться, что маскировочная накидка спасет меня.
- Сильно умные слова говоришь и лапаешь меня? – Лена перехватила и сжала мои руки.
- Я вожу по тебе железными когтями, на которых у меня нет нервных окончаний, так что я тебя не чувствую.
- Зачем ты это делаешь? – улыбнулась она.
Действительно, зачем? Может быть, из-за того, что переиграл в компьютерные игры, где злодеи часто так делали, то есть, легонько водили по телу жертвы руками или, например, лезвием ножа?
- Пытаюсь тебя так прочувствовать. Я немного экстрасенс.
- Да, да, конечно, извращюга. Отмазки придумываешь тут. А мы, кстати, случайно, сейчас, не в аномалии? Ты говорил, что я могу возжелать тебя, а как посмотрю на тебя, то вижу, что наоборот все.
- В смысле, извращюга? – возмутился я – Я мутант, мне важно прочувствовать тебя перед сложным походом. А, хотя, ты молодец, все же.
- Почему это?
- Правильно делаешь, что о своих чувствах докладываешь. Мое прощупывание ты приняла за извращение, хотя ничего такого в нем не было. Следовательно, оно прошло через твое сознание, которое в данный момент является феромонной решеткой. То есть, пройдя через нее…
- Не грузи! – Лена погрозила пальцем – Ты извращенец.
- Ты сейчас напоминаешь мне девчонок из японских мультиков. Может, тебе наглядно продемонстрировать, что значит «лапать»?
- А сейчас ты чем занимался?
- Я уже объяснил, чем. А диктофоном я на работу не устраивался. И вообще, ты затягиваешь разговор. Вот, надень лучше КПК. Я сейчас настрою нашу сеть. Все, готово, если разойдемся, можем связываться. Но лучше этого не делать. В смысле расходиться. А сейчас я принесу накидки.
Эти накидки массово производятся повстанцами. Широкий сетчатый белый плащ с торчащими искусственными ветками. В отличие от схожих накидок для других местностей, эта накидка утеплена, так что вполне может заменить теплую куртку, и своей бесформенностью скрывает черты почти любого защитного костюма, не считая крупных скафандров.
А решил я выбрать именно это день потому, что за окном свирепствовала метель. Для полетов, особенно, учебных, такие условия не годятся, а вот для скрытного похода – в самый раз. Мы вышли из дома и пошли к цели по переулкам. Я держал Лену за руку. Как никогда я боялся ее потерять. Ее могла спрятать туманом белой взвеси метель, или она могла скрыться в междузданиевом городском кишечнике. Правда, это было почти бессмысленно: если она действительно хотела убежать, она бы легко смогла вытащить свою руку и смыться. Я не был уверен, что ее догоню.
А куда я, собственно, шел-то? Моей целью был тоннель под рестораном. Да-да, в этом городе был свой ресторан. Вывеску у него снесли уже давно (спустя месяц после взрыва Очистителя), кнопкой я его на карте не помечал, так что я не помню его название. Что-то связано с рыбой или морскими птицами… А, да, вспомнил! Этот ресторан назывался «Альбатрос», прямо как моя кофта. Только вот я ни разу тут (на острове) не видел ни одной этой птицы. Хотя на кой фиг им сдался ресторан, названый в честь них? Не приближались к человеку, и правильно делали. Я бы лучше назвал этот ресторан «Чайка», ибо там собирался как раз такой контингент с характерами этих околоводных пернатых: красивых (я про одежду), наглых хищников-падальщиков. Местные чиновники, бандиты и аферисты были здесь частыми гостями. Никто больше них тут не зарабатывал.
«Чайка», то есть, «Альбатрос» был двухэтажным зданием, внимание – с вертолетной площадкой! На ней стоял легкий вертолет, наподобие «Москита», на котором хозяин летал рыбачить. Машина имела весьма интересную конструкцию, которая позволяла ей не только держаться на плаву, но и противостоять волнам. И на ней имелись свои сети. Хозяин сам добывал морепродукты, потому что не доверял портовым продуктам. Что сказать, правильно делал!
Само здание было выдержано в стиле неоклассицизма (когда-то я прочитал статью про архитектурные стили, и теперь их почти профессионально могу различать). Характерные окна, рожденные от скрещения круга и прямоугольника, живописные решетки на них, небольшие скульптурки греческих боженек и привлекательный белый цвет с коричневыми вставками как будто уводил в прекрасную доочистительную эпоху (когда этого острова не было). Это отличало ресторан от всех остальных зданий, выполненных чисто в стиле функционализма.
От местных заведений общественного питания же «Альбатрос» отличался аристократической атмосферой. Закошенная под классику мебель, сделанная на заказ, причудливые люстры, светильники, подсвечники, которые запросто можно было перепутать, даже газовый камин на втором этаже присутствовал. Здесь с чашечкой чая можно было засидеться на несколько часов за чтением какой-нибудь книги или интересным разговором. В остальных заведениях Уголька либо выгоняли, либо требовали заказывать что-то еще. Они не допускали, чтоб огромному потоку голодных людей кто-то мешал, оседал на трубе, иначе говоря.
Преобладали тут, конечно же, рыбные блюда. Еще хозяин держал в погребе вино собственного производства. Где он брал виноград – я не знаю. На плантациях его не выращивали. Что касается цен, то они были на уровне приличного кафе в большом городе, таких, как Иркутск или Сочи. Это не так дорого, но было весьма ощутимо для зарплаты местного жителя. Да и при большом доходе каждый день там, все равно, нереально было питаться.
После взрыва Очистителя ресторан разграбили. Хозяин со всеми деньгами вовремя смылся на вертолете, а кроме них, когда деньги все еще были в ходу, в ресторане ничего ценного не было. Только бухло. Но его тоже не осталось, владелец все успел быстро по дешевке распродать.
А потом под рестораном, начиная с погреба, стали рыть тоннели. Сначала шахтерами были повстанцы, которые хотели немного расширить свою подземную базу, потом появились какие-то мутанты, которые якобы вырыли еще тоннелей. Прорыли достаточно глубоко, точно не скажу. Я один раз посещал эти подземки, но далеко заходить боялся. Темное место во всех смыслах.
Мы дошли до ресторана. Вход в погреб был снаружи здания. Точнее, один из входов. В сам ресторан я заходить не хотел. Мы по очереди спустились в открытый вход в подземелье по ржавой лестнице. Конечно, Лена была первая.
- Вот Лена, мы прибыли в пещеру. Снимай маскировку, здесь она будет только мешать. Давай сложим это в твой рюкзак. Прости, пожалуйста, я нагружен оборудованием. Так, теперь готовь свое оружие. И надень респиратор, тут много пыли и чего похуже.
- И зачем мы сюда пришли?
- Ловить призраков.
- Что?? Ты серьезно? – визгнула она.
- Да. Специально для них я взял контейнеры и пылесос. Я хочу расшифровать их электромагнитные колебания, проще говоря, вступить с ними в контакт.
- Ты меня пугаешь.
- Не бойся, пошли.
На этом уровне потолки были низкие, я до них мог достать рукой. Здесь было много следов человеческой деятельности, причем, недавней: обрезанные напополам бочки, выставленные как стулья, вокруг гари костра и разбросанные консервные банки. Люди дошли только досюда, дальше, в проход вниз, в более объемную пещеру, они идти побоялись. А я хотел туда.
Мы с Леной вошли в этот проход. Попутно я стрелял вдаль горящими снарядами, чтоб ими поджечь скопившийся шахтный газ, а заодно и сделать пометки. Одно время я тренировался ориентироваться в пещерах. Кроме этой подземки в городе есть еще странный извилистый тоннель в лесу, который, говорят, служил базой «Избавителей». Рекомендуется в пещерах оставлять метки, а если этого делать нельзя, то нужно не терять дорогу. Это, например, как в уме считать, главное, не сбиться с числа или, в данном случае, с линии.
Проскользнув через короткий немного крутой проход вниз, мы оказались на балконе около очередного спуска. Над нами в высоте 4 метров простирался каменный купол с грозно нависшими сталактитами, которые будто тянулись к редким сталактитам внизу, на месте, похожем  на арену, которые было на 3 метра ниже нашего уровня. Наши фонарики еле очерчивали контуры этих мест. Я пока что был без маски. Я тренировал зрение, а заодно и иммунитет.
- Кеша, смотри, тут тарзанка.
И вправду, чуть дальше, в незамеченной мной области, был вбит столб с тросом, протянутым к выровненному людьми проходу внизу.
- Вроде прочный, - я легонько стукнул рукой по нему – Лена, а может, прокатимся?
- Не-не, я пас.
- Ааа, боишься! – я попытался взять ее на «слабо», чего никогда не делал – Трусиха!
Она засмущалась.
- Помнишь, у нас в Красных Зорях, среди мелких засранцев фразочка такая была популярна: «Кто с нами – молодец, кто нет, тот нюхает х**ц»?
- О, господи, не надо мне ее напоминать, - простонала Лена – я из-за нее во столько историй влипла в детстве.
Я рассмеялся.
- Вот что ты ржешь? Давай первый, раз герой такой.
Вах, какой хороший ход! Сколько прекрасных возможностей он открывает: перерезать трос лазером во время моего спуска, выстрелить мне в спину, убежать, в конце концов, пока я буду забираться обратно. Завалить проход пещеры, чтоб оставить меня здесь умирать или временно запереть, послав за подмогой ВОСНП, чтоб спокойно выйти у меня не было никаких шансов.
Но я быстро нашел ответный ход:
- А давай спустимся вместе.
- Это как?
- Один будет держаться за тарзанку, другой повиснет на нем.
- А она нас выдержит?
- Да легко!
- А если мы упадем?
- Не упадем. Ты будешь держаться за меня, а у меня есть запасной вариант.
- Мммм, - Лена замялась – ладно, давай.
Впервые в жизни я выступал в роли искателя приключений. В сравнительном смысле. Обычно это я кого-то предостерегал от опасности, а не тянул в нее.
Я разбросил руки в стороны, став крестом.
- Цепляйся за меня, Лен.
Не успел я договорить, как она подскочила ко мне, обхватила руками на уровне чуть ниже лопаток, а потом еще, как клешнями, зажала меня ногами.
- Ничего у тебя сильные лапы, - сказал я, почувствовал, как они сжимают мой копчик – Где ты этому научилась?
- На стрип-пластику ходила, - она отпустила руки и выгнулась в перпендикулярное моему телу положение.
- Ясно. Наверно, много раз в жизни она тебе пригодилась! – усмехнулся я. Она взяла меня за плечи и одной ногой ударила мне по заднице, да так, что я даже сквозь костюм почувствовал небольшую боль.
- Ты обнаглела, однако. Я тебе еще отомщу. Поехали.
С помощью выгнутой  трубы мы вмиг доехали до прохода. Было страшно даже мне. И еще с нашим прибытием из прохода поползли муравьи. Вот тут их популяции, конечно, не повезло. Даже Лена с удовольствием и эффективно жгла их из своей горелки. От отчаяния они решили все сдохнуть вместе с маткой меж двух огней.
По пути в заданное место мы обнаружили правительственный схрон. Вот так просто взяли и наткнулись на небольшое углубление в проходе. Мы туда спустились и нашли пластиковый ящик с амуницией. Там лежал стандартный боевой костюм, два резака, пистолет, лазерная винтовка и спортивная сумка с запасом еды и медикаментов. Вот почему я так боялся сюда раньше заходить? То чувство, когда получил, наконец, что хотел, но тебе это уже не нужно.
- Никогда не держала в руках правительственное оружие, - Лена подняла винтовку и стала ее внимательно осматривать.
- Винтовка «Импульс» старого образца, - я отобрал оружие у Лены–видишь, конденсатор вставляется под дуло? На новых винтовках на этом месте стоит тактическая рукоять, а все конденсаторы вставляются в счетверенное конденсаторное гнездо, благодаря чему емкость магазина стала существенно больше. Еще новые образцы точнее и экономичнее, а так же у них увеличена пробивная сила. Их импульсы оставляют маленькие дырочки, почти как пули. А эта винтовка во много похожа на мою.
Я сделал несколько выстрелов по стенам. Фиолетовые лучи на короткое время подожгли цель синим огнем.
- Этот схрон был сделан либо во время перемирия, либо немного после, - я продолжил свой монолог – Их делают в разных местах планеты, чтоб увеличить шансы выживания солдат специальных подразделений. Заблудившийся спецназовец посылает сигнал помощи, а ему координаты ближайшего тайника. Спросишь меня, откуда я все это знаю? Работал одно время с ними, кем-то вроде наемника был. А теперь давай это все заберем. Возьми себе пистолет. А правительственный костюм я понесу сам, - я из внутреннего кармана плаща достал скомканную продуктовую сумку и положил его туда.
Мы выбрались из тайника. Мы прошли еще метров 20. Лена вдруг схватила меня за руку:
- Кеша, мне вдруг холодно и страшно стало.
- Значит, мы пришли. Лена, можешь, пожалуйста, встать прямо. Я сейчас сниму тебя на энергокамеру.
- Энергокамера? Это что?
- Это мое последнее изобретение, - я достал экран видеорегистратора на палке -  сделанное специально для того, чтоб видеть призраков и других возможных энергетических сущностей.
- Эмм…
- Все, я закончил запись. Теперь подойди ко мне, я покажу тебе призраков.
Лена подошла, а тем временем открыл полминутный сохраненный видеофайл.
- Видишь оранжевую себя на синем фоне? Это ты. И от тебя исходит фиолетовое поле. Это твоя, можно сказать, аура. А вот к тебе подплывают призраки. Один, второй. Они как клещи – чувствуют твое тепло, и устремляются к тебе. Видишь, вот эти безногие рукастые твари. Несколько красных полосок по телу у них и тоже поле. Как мило… Один из призраков обнимает тебя. И головой впивается в тебя. Смотри, оранжевая полоска из твоего тела струится по этим красным капиллярам призрака. А другой прямо вырывает твою ауру руками вместе с теплом и ест ее.
Как и ожидалось, Лена задрожала и заплакала.
- Пожалуйста, пойдем отсюда, - дрожащая Лена прижалась к моей руке, чем дала мне очередную идею для опыта. Я воткнул энергокамеру в стену, потом подошел к своей подруге.
- Как бы тебя, это самое, попросить-то? Можешь меня обнять, причем, так сильно, как сможешь. Я хочу проверить…
Хнычущая Лена сразу прижалась к моей груди. Шпионка так возлюбила свою цель. Мне даже ее жалко стало. Я уж чуть было сам в таком сближении не растворился, но вовремя вспомнил о цели. Я отпустил ее и пошел за камерой.
- Хочешь романтики? Когда мы обнялись, наши ауры приблизились к телам, образовав вот такой вот фиолетовый щит, который призраки не смогли пробить.
Дальше ничего интересного. Я выбрал двоих призраков и очертил их контуры железной пылью, после чего всосал их в контейнеры. Лена не хотела видеть их материальные воплощения, поэтому закрыла глаза. Остальных же призраков я пустил в расход огнем.
- Ну вот и все, можешь открыть глаза. Зря ты не посмотрела, как призраки горят.
- Ты и так меня на неделю вперед напугал!
- А меня другое пугает, - я прислушался – Слышишь стоны?
- Да, - Лена тоже прислушалась – похоже на зомби. Они идут сюда.
Через пару минут ходьбы мы наткнулись на серьезные неприятности: обратный ход нам загородила целая толпа зомби. Они были очень злые.
- Так Лена, зомби очень много, и они, судя по всему, напуганы, поэтому они злые. Ни в коем случае не отдаляемся друг от друга. Вот, возьми мой огнемет. Здесь рычажок переключения режимов огня – импульсы и пламя, а здесь еще курок винтовки, если оружие перегреется. У моего огнемета очень сильный перегрев, поэтому старайся долго не палить зря. Провод к реактору-рюкзаку будет тебя держать. Не бросай его. Прикрывай мою спину.
С новым оружием мочить разозленных зомби оказалось так весело. Вырываешь им все, что хочешь с помощью плазменных когтей, поджариваешь ротовым огнеметом, перерубаешь ноги орудиями в ботинках, срубаешь сразу нескольких разветвленной молнией из перчаток и многое другое. С маниакальным удовольствием я прорубал ход сквозь живые стебли, как мачетеросы в отрядах Че Гевары. Я дошел до той арены со сталагмитами, где меня встретил уже «босс»: 2.5-метровая горгулья. Откуда она вообще появилась? Впрочем, неважно. Важно то, что Лене пришлось довериться. Я ей отдал рюкзак с реактором, а сам принялся сражаться с крылатым демоном.
Горгулья сразу же взяла меня в свои лапы и подкинула к сталактитам. Она хотела придать мне еще импульса, чтоб я напоролся на торчащие минеральные образования, став ее шашлыком. Но вместо этого наткнулась на мои когти. Я сделал 8 глубоких порезов у нее на груди. Затем я схватился за ее бицепсы и дунул ей в лицо пламенем. Сражение перешло на землю. Пришла очередь горгульи дубасить меня. Один за другим я терпел хлесткие тяжелые удары лапами и крыльями. Но они ей не давались просто так: чем больше была ударов, тем больше у нее на руках вырисовывалось порезов. Демону это надоело. Он решил меня прижать к сталагмиту. Как Лена, мой таз он зажал замком ног, а руки – своими руками. Я был почти обездвижен. Когда тварь попыталась меня укусить, ей в спину врезалось несколько горящих полос из моего оружия. Горгулья резко повернула голову назад и отпустила меня. Раскинув крылья, она устремилась к Лене. Я с места догнал тварь с помощью толчкового рюкзака. Я впился когтями в голову демону. Он перестал махать крыльями, но был еще жив. Когти соскользнули с головы, но я быстро ухватился за лопатки и пустил ток. Горгулья завизжала. Она уже ехала по земле. Я тем временем вытащил лопатки и встал на ноги, использовав катящуюся горгулью как доску для серфинга. Я приехал прямо к ногам Лены, с вырванными лопатками и дымящимися свисающими с них мышцами, будто предоставляя своей госпоже трофей в честь признательности.
- Сколько же у тебя оружия-то? – Лена удивленно посмотрела на меня. Она расправилась со всеми оставшимися зомби.
- Много. Очень много. Мы нашу задачу выполнили. Надевай плащ, и пойдем домой.
Обратно мы пришли быстро. Я уже не держал Лену за руку, боясь, что она сбежит, я опасно доверился ей. Тем не менее, она меня в этот раз не подвела. В убежище мы пришли вместе.
Я доверил Иону очистку одежду и оружия. Сами мы с Леной помыли руки и уселись на диван.
- Спать охота, - Лена положила голову мне на плечо – Ты не против, если я полежу немного на тебе?
- Неа. Самого что-то рубит. Ты мне тоже опорой послужишь.
Я думал, что немного так полежу, 5 минуточек, а в итоге мы оба уснули и провалялись до самого вечера.
- Ох, черт, сколько я спал-то? – сразу же выдал я, как только пробудился – Сколько время?
Я и не заметил, что моя рука была на плече у Лены. Ей я растолкал подругу.
- Вставай. Нам исследования еще провести надо.
Я пошел в помещение с аккумулятором, где Ион, оказывается, уже приготовил мой ноутбук. Я взял один из контейнеров и вставил его в дешифратор, собранный из старых компьютерных колонов, а  его через стандартный USB-кабель к ноутбуку.
- А ты где контейнеры достал? – вдруг спросила Лена.
- Из стеклянных бутылок сделал. Внутри бутылки куча магнитов, которые не позволяют призраку выбраться. Еще специально для опытов в крышках есть электромагниты. Они как искусственные раздражители.
Дальше я начал опыт. Проведя несколько нехитрых операций, я получил звуки.
- Шепоты, как в киношках про паранормальное. Сейчас надо прогнать это через языковую программу распознания.
Я прогнал, но программа ничего не находила. Я получал все новые и новые звуки, которые, однако, сохранял. В общем, я долго мучился, и, наконец, перевел звуки в понятную человеческую речь. Призраки твердили «Тепло, еда». Я посылал разные сигналы, говорил с призраками, но они оба одинаково твердили «Тепло, еда». Я еще на тысячу опытов готов был, чтоб получить другой ответ, а не эту тупую фразу. Но все оказалось напрасно.
- Да надоели! – я стукнул кулаком по стулу – Я для того  вас ловил, твари вы тупые, чтоб вы мне это «Тепло, еда» гнали! Опыт провалился! – я отодвинул ноутбук и в отчаянии лег на стол. Я был в злости и отчаянии.
Как примерно в тоже время несколько суток назад, Лена положила мне руки на плечи.
- Ты хоть понимаешь, что ты сейчас сделал?
- Вот твоих издевательств только не хватало! – плечами я сбросил с себя ее руки, которые она просунула ниже.
- Ты сейчас совершил настоящее научное открытие. Повстанцы даже не догадываются о призраках, а ты их увидел, ты их поймал, да еще и вытянул из них человеческую речь! Наша наука еще не заходила так далеко.
Я почувствовал прохладу ее щеки. С этим ощущением вся злость ушла.  На смену ей пришла томная задумчивость. Лена меня разбудила.
- А может, поиграем?
- Слушай, а хорошая идея! – отметил я – Погнали!
Мы рубились в популярный доочистительный файтинг «Кровь на арене». Эта игра вышла в 2115 году, то есть, за два годы до катастрофы, но уже успела покорить сердце многих. У игры были высокие оценки среди критиков и обычных геймеров. В этой игре кого только не было: японский самурай с мечом, полицейский с щитом и телескопической дубинкой (мой любимый персонаж), Адольф Гитлер, который дерется зигами, киношные герои и так далее. Несколько десятков персонажей с, действительно, уникальным для каждого стилем боя. Но управление, на мой взгляд, очень сложное (возможно потому, что я просто не привык играть на приставках), и требовалось время, чтоб разобрать хотя бы основы в обучении, играя за уличного хулигана с трубой. В эту игрушку я всего-то несколько раз катал, и то в кафешке или у знакомых. И поэтому Лена меня делала, как могла. Мы провели 5 раундов, и все я проиграл.
- КАК?? – прокричал я – Как ты меня выигрываешь?
- Ты играешь, как днище просто, - издевательски лыбилась она – Не хочешь у меня реванш взять? У тебя есть настольные игры?
- Конечно, есть!
Я принес шашки, шахматы, карты, домино, лото и монополию, которую я сам сделал. Договорились сыграть по одной партии во все.
И, сука, я продул этой твари все! Абсолютно ВСЕ!!! Причем продул большую часть игр с треском, то есть, Лена побеждала с большим отрывом. Например, когда у меня осталась одна шашка, у Лены было 5. В шахматах примерно за 20 ходов несколько десятков ходов она поставила мне мат. Хотя, в шахматах я всегда проигрывал всем подряд, это просто не мое. Карты тоже самое. НО КАК Я МОГ ПРОИГРАТЬ В СВОЮ ЖЕ МОНОПОЛИЮ??? Я, конечно, понимал, что она шпионка, и она демонстрировала превосходство. А, с другой стороны, разве шпионка должна это демонстрировать?
- Как ты меня во все выигрываешь? Почему?
- Потому что ты лошара!
- Хочу взять реванш, - вдруг мне в голову пришла идея – рукопашный бой.
- Оо-хо-хо! – раззадорилась Лена – Если ты хочешь, давай. Только ты меня не убей, как ту горгулью, ладно?
- Постараюсь.
Мы вышли за диван, где было достаточно места, чтоб поколотить друг друга.
Лена сразу встала в боевую стойку. Я, понятно дело, ее не разучивал, поэтому стоял, как попало, просто держа руки перед лицом. Минуту мы стояли и молча смотрели друг на друга. Напасть решил я. Мне не хотелось ее калечить, я планировал просто ее куда-нибудь ударить, а потом повалить. Я приблизился к ней, и готовился ударить ее по ноге. То, что сделала она, я не ожидал: она ударила меня сначала левой, а потом правой рукой. Оба удара я заблокировал своими руками. Когда мои руки оказались заняты, она повторила трюк с замком ногами на тарзанке. Она освободила свои руки и ими толкнула меня в грудь. Я упал навзничь. И опять проиграл.
Лена нависла надо мной. С ее головы, которая скрывала свет лампы, как луна солнце во время затмения, свисали канатами волосы. Они, как паразиты из ужасов, залазили мне в рот, нос и глаза. Я терпел.
- Открой секрет, Лена, - начал я – Как у тебя это получается? Выигрывать меня во всем? В чем мои ошибки? В чем твоя сила? Почему?
- Просто ты у меня такой умный, а я тупенькая, вот и хотела тебе доказать, что тоже что-то могу, - она наклонилась ниже.
- «Ты у меня». С каких это пор ты проявляешь собственнические наклонности в отношении меня? Расширяешь зону влияния, захватчик?
В некоторых случаях выражение «ты у меня», действительно, придает милости. Человек этим подобием устойчивого словосочетания словесно обнимает своего партнера, прижимает к себе. Здесь же я не знал, как реагировать. Она могла быть как и шпионом, так и тем, за кого себя пыталась выдать – простоватой доброй девушкой. У меня прорастало опасное чувство привязанности к ней, а именно «люблю тебя кем бы ты ни являлась».  Для нее же лучше, если я буду, даже несмотря на плен или убийство, всей душой любить ее.
- Сам ты захватчик! Ты ж нравишься мне, вот я и говорю так.
Неужели ты додумалась сказать это? Я так этого долго ждал…
- Лена, ты знаешь, где ты у меня сидишь, а? Ты в лосинах своих, я все прекрасно чувствую, что у тебя там, а еще ты елозишь там булками как будто специально…
Кажется, это ее раздразнило.
- Я тоже твоего червячка чувствую. Кажется, он поднимается…
-Так! – остановил ее я – Хватит!
- В смысле хватит?
- Возбуждать меня хватит! Я, конечно, не против засадить тебе, но тебя может ждать опасность. Во-первых, я внутрь тебя могу кончить концентрированным ядом, во-вторых, разорвать твои внутренние органы членом…
- Что-то я не чувствую, чтоб он настолько большим был.
- Ты его не видела, и показывать я не собираюсь. В-третьих, я тупо могу стать неуправляемым зверем от возбуждения. Я могу с тобой тоже самое сделать, что и с горгульей.
- Я же знаю, что ты не настолько зверь. Ты уже столько раз меня спас…
- Поэтому я и не хочу тебя угробить. Если тебя настолько приперло, то у меня есть душ. Ноги в руки, а там – руки в ноги, точнее, между ног. Если тебя не устраивают руки, у меня есть бутылки с шампунем, пихай их, сколько хочешь, только помой потом.
Этим я Лену ввел в смятение. Она слезла с меня, но села рядом со мной на полу. Я ей предложил переместиться на диван. Там мы сидели рядом, но Лена не поворачивалась ко мне, будто обиделась на меня. Тем не менее, она гладила мою руку. В таком тупом состоянии мы просидели полчаса, после чего Лена ушла к себе спать. Я еще на пару часов остался рубиться в приставку.
Я не просто так отказался от навязываемого ей половой акта. Секс отличный инструмент в руках шпионов. От правительства знаю, что шпионок обычно чем-то заражают несмертельным для них, но летальным для цели, то есть, делают их переносчиками, а потом с помощью специфических средств делают нормальной. Еще, помню, в одном боевике видел секс девушки-робота с естественной внешностью и живого человека. Он ввел ей свой половой орган прямо во влагалище, которое оказалось оружейным реактором. Робот его включила, член сгорел, а человек сдох от болевого шока. Это, конечно, глупо, но ведь это – идея – убить цель во время введения члена с помощью какого-то устройства. Например – с помощью робота, который сделает в причинный орган небольшой укол, введет совсем немного нейротоксина как раз тогда, когда сердце цели будет максимально нагружено. Человек умрет от сердечного приступа, и это будет выглядеть естественно! Многие назовут меня параноиком, но ведь на войне самое страшное - недооценить противника…
Я играл в ту же «Кровь на арене» режим прохождения, когда проходишь уровни. На меня шли толпы противников, а я пользовался самым проверенным приемом – тыкал все кнопки подряд. Если подумать, я пользовался тем же самым приемом в борьбе с зомби – маниакальные разнообразные неконтролируемые движения, от которых получал удовольствие.
Игра мне надоела. Я ушел спать, спокойно поднявшись по лестнице, несмотря на выключенный свет.
Я вернулся в Красные Зори, где возвращался домой по темной улице. Фонари горели еле-еле. Я забежал в подъезд своего дома, в котором было так же темно. Я почти ничего не видел. Меня давил бессмысленный страх, который может быть только во сне. Я зашел в свою квартиру на втором этаже, в которой было тоже темно.
В коридоре я услышал плач. Он был мне знаком, но я никак не мог понять, кто это. Несмотря на страх, излучаемый этим плачем, я пошел на него. Я заглядывал в комнаты, но в них никого не было. Плач раздавался из кухни.
Я тихо вошел туда и сразу узнал фигуру Лены. Она сидела и плакала и все повторяла шепотом «Мне больно». Я подошел к ней. Она повернула голову, и у меня чуть сердце не выпрыгнуло. У нее не было глаз. Из пустых глазниц струйками телка кровь. Сама Лена была обнажена, на всем теле обнаруживались порезы. Как будто над ней долго издевались. Это отпугивало от нее.
- Лена, ты слышишь меня? – тихо спросил я. Она повернула голову.
- Кеша? Это ты?
- Да.
- Мне больно. И холодно. Согрей меня, пожалуйста.
Ее вид меня отталкивал. Она была похожа на демона из фильмов ужасов. Но… Такой живой плач страдания. Я не мог ее оставить. Я пал на колени рядом с ней и тихонько обнял. Я всем телом чувствовал ее дрожь. Ей было страшно. А мне вдруг стало страшно от того, от чего стало страшно ей. Я стал думать, что ее могло так покалечить. Но спросить не додумался. Мозг перешел на следующий сон. У меня обычно бывают бессвязные короткометражки из снов, так что интересными историями из них я похвастаться не могу. Мне снилась какая-то дичь, которую я даже не запомнил, когда проснулся. А проснулся я от того, что услышал шаги.
Я лежал без одеяла, обняв дракончика. Холодный воздух меня морозил, но одеяло свалилось на пол, быстро поднять его я не мог. А Лена уже проскользнула в комнату.
Я этого ожидал. Я специально оставил огнемет около окна, чтоб проверить ее на искушение. Еще на тумбочку я положил заряженный пистолет для этих же целей.
Но она даже не посмотрела на оружие. Она просто подошла и подняла мое одеяло. Тихо, как могла, она укрыла меня. На теле проходили неприятные ощущения дрожи и сковывающего холода. Я растворялся в собственном сохраненном тепле. Лена села на мою кровать. Она о чем-то задумалась. И даже не подозревала, что я за ней наблюдал. Меня клонило в сон, но я не мог упустить ее из виду. Так я провел примерно 10 минут. Пока в комнату через открытую дверь не пришел Токсин.
- Что ты тут делаешь? – спросил он Лену.
- Захотела посмотреть, что у Кеши. Он мерз, я его укрыла одеялом.
- С какой целью ты тут находишься? – робот повторил вопрос.
- Кошмар приснился, вот и не могу уснуть. Хожу по дому, зашла сюда, сижу рядом.
- Кеше это вряд ли понравится. А еще ты здесь представляешь для моего хозяина опасность, так что я вправе пристрелить тебя. Но это Кеше тоже не понравится, так что рекомендую покинуть комнату.
- Хорошо, - Лена встала с кровати и ушла. А мне почему-то стало одиноко. Я хотел позвать Лену, чтоб она еще посидела со мной. Тот сон на меня произвел сильное впечатление. А еще я задумался: а вдруг ей приснилось  то же самое, что и мне, и на самом деле она просто напугана, а у меня ищет защиты и понимания. Даже если она шпионка. Ночью всегда мысли тяжелые, поэтому я просто решил уснуть, тем более, спать хотелось.
Следующие дни Лена продолжала обучать меня полетам на вертолете. Я уже достаточно быстро осваивал его. В плане отношений с моей пациенткой никакого продвижения не было: она продолжала какие-то попытки сближения, которые я спокойно отвергал. Хотя я свыкался с совместной жизнью, которая, однако, однажды должна была кончиться. И этим концом должен был стать день «выпускного экзамена» по пилотированию, когда я самостоятельно доберусь до крыши дома, на котором находится записка от Джо.
И вот, настал тот день. Я аккуратно долетел до того здания. Мы сели на крышу, оставив двигатель в «спящем режиме» - особом экономичном режиме работы, который позволяет вертолету в случае чего быстро взлететь.
Я подвел Лену к краю крыши.
- Смотри, какой вид! Красиво, не правда ли? Занесенные снегом здания, покрытые знаменами. Смотри, а вон там наш дом! Точнее, мой с сегодняшнего дня.
- Ты же меня не скинешь вниз? – подозрительно покосилась на меня Лена.
- Нет. Как я и обещал, я тебя отпущу, но после того, как мы вернемся домой. Сегодня, наконец, ты будешь свободна.
- Да. Я, наконец-то, своих друзей увижу… А, может, ты со мной пойдешь?
- Ты шутишь? Ваши мне никогда не простят того, что я натворил. Еще и все будут бояться меня. Я же мутант. Много ли мутантов среди вас?
- Очень много. Я когда работала медиком и помогала хирургам, часто слышала о неизлечимых внутренних отклонениях, с которыми люди жили.
- А ты сравни человека с незначительными внутренними отклонениями и меня. Ладно, я сюда прилетел не для того, чтобы видами любоваться и говорить. Мне нужно забрать одну вещь.
Я нашел ту самую прямоугольную вентиляционную трубу с почти стершимся рисунком сердечка и надписью «Джо + Роза». С двух выстрелов я разнес стенку, а из нее выпал тубус. Я его открыл. Там на соединенных степлером листках А4 было написано много химических формул, в которые я даже сразу не смог въехать. У меня пробудилось давно забытое ощущение, будто я пытаюсь разобрать учебник по химии в УПП. Вчитавшись внимательно, я понял, что это способы получения горючих и взрывоопасных веществ. Кладезь ценных знаний для диверсантов и террористов. Все очень хорошо изложено, поданная информация четко структурирована, а вещества по рецепту Джо, действительно, опасны. Прорыв в области пиротехники. Я даже и не подозревал, что Джо способен на настоящую научно-исследовательскую работу, да еще и в одиночку. И вот тут меня обожгла одна мысль – Джо мог быть террористом.
Насколько я помню репортажи, базы террористов находили в весьма отдаленных местах, этот остров очень даже подходил для размещения прибежища социопатов. Преступные группировки, конечно же, поддерживали терроризм. Во-первых, это отводило от них общественное внимание. Во-вторых, это создавало хаос, на котором можно было хорошо нажиться. В-третьих, давало возможности свалить вину на противоборствующую группировку. А расположение здесь было выгодно по одному большому фактору: никому это место не было нужно. За Угольком никто особо-то и не следил. Не думаю, что в любом нормальном  городе допустили бы существование такой, как тут, пиротехнической лавки, да еще и со своим полигоном. Поэтому жители Уголька могли не беспокоиться: любой крупный теракт означал бы вызов грамотных следователей с материка, которые бы мигом все раскрыли и всех повязали.
Когда я жил тут, в новостях я слышал о двух крупных терактах в Норвегии и Швеции. И все они связаны были с горючими веществами. Первым терактом был взрыв фургона с напалмом на скотобойне. Кто-то  туши додумался каким-то образом накачать горючим веществом и подорвать это. Погибло трое, много пострадали, предприятию был нанесен огромный ущерб. Второй теракт в пансионате интереснее. Пансионат представлял собой базу отдыха в лесу с рекой. Там подожгли один из домиков. Естественно, вызвали пожарных. Машина приехала, но вместо того, чтобы выпустить экипаж или хотя бы поливать домик водой или пеной, она стала жечь все огнем! Пожарную машину превратили в нечто противоположное. Прежде чем приехали военные и уничтожили ее, она успела выжечь весь пансионат вместе с большинством отдыхающих. Террористов так и не нашли. Они сбежали на лодке по реке. Этот теракт наделал много шуму в мире. Столько репортажей по нему сняли, не считая еще сюжетов по производным событиям, например, об аморальных интернет-мемах, высмеивающих эту трагедию. Следователи считали это бандитскими разборками, точнее, организованными атаками на банду «Викинги». Скотобойня принадлежала им, а 90% постояльцев на базе отдыха были членами этой ОПГ.
Вернемся к Джо. Примерно за месяц до этого события он записал песню «Бензин», где пел про обожженные тела грешников, которых в аду варят в горящем бензине. Странно, что на эту песню не обратил внимания ни один блогер или следователь.  Возможно, террористы просто им вдохновились, однако я выделил немало совпадений. Кроме того, что сам образ Джо навевал некоторые подозрения, я вспомнил, что однажды нашел у него в подвале обрывок какого-то письма, в котором я разглядел лишь часть слова «Подготовишь». Да и как он смог сделать лавку, в которой штамповал патроны и взрывчатку на продажу?  Я как вспомню, что еще и хотел ему купить билет отсюда… Я чуть было не проспонсировал терроризм. И, факел мне между ног, я, общаясь с ним, подвергал себя такой огромной опасности! Я, конечно, подозревал, что от него можно ждать неприятностей, но я даже не думал, что такого масштаба! Это меня напугало. Немного бы я повел себя не так или ослабил бдительность, меня бы уже насильно завербовали или убили. Ой, ееее, лучше бы я вообще ни с кем не общался! Тут – свиньи и быдло, а там - социопаты. Ну и город! Да и друзья те еще…
Я за этими мыслями совсем забыл про Лену.
- Что это за бумаги?
- Исследования одного моего коллеги. Неужели все вот как? – выражал я мысли вслух.
- Как?
- Да вот так. Не обращай внимания. У этих бумаг большая история, в которой я побывал, даже не подозревая об этом.
- В смысле?
- Да забей и лезь в вертолет. На этот раз поведешь ты.
- А почему не ты?
- Потому что этот вертолет я буду еще долго водить в одиночку. Ты меня в последний раз подвезешь до дома.
Мы зашли в «Москит» и взяли курс домой.
- Кеша, а что это за бумаги-то?
- Я же уже сказал, это исследования моего коллеги. Мы с ним недавно познакомились, и так уж получилось, что за короткий срок нам пришлось много пережить. Он погиб в одной из перестрелок с блатными повстанцами, но напоследок мне успел рассказать об этом месте. Когда я прибыл сюда, я решил здесь обустроиться, потому что мне надоело так жить. Что ни день – то погоня. А здесь – тишь да благодать! А про это я совсем забыл, да и забраться то место не мог. Эти исследования мне только предстоит разобрать.
- Я тоже много хлебнула, когда сюда приехала. Сколько мы прошли с нашей дворовой компанией, и все оставались живы, а тут… В первый же день я потеряла трех друзей детства, когда нас послали отбивать дом.
- Что еще за «друзья детства»? Не вся ли Сосновая Роща?
- Почти. Мы…
Радар прервал наш разговор. На нем засветилось несколько точек.
- «Комары»! – прокричал я – Держи курс к какой-нибудь крыше, а иначе они сейчас замкнут нас и тупо расстреляют.
Но беспилотники это сделали раньше, чем мы продвинулись на 20 метров. Они принялись летать вокруг нас и потихоньку отстреливать, оттесняя вертолет все выше. Пулеметная турель была бесполезна.
- Так, Лена, я сейчас вылезу и попытаюсь их завалить снаружи.
- Ты уверен?
- Другого выхода нет. Я пошел!
Я открыл дверь и вылез наружу, встав на сани и схватившись рукой за поручень. Так я попытался хоть в кого-нибудь попасть. Но все улетало мимо. И из-за этого я решился попробовать один рискованный вариант: перестрелять их в воздухе. Вперед! Я отпустил поручень. Вертолет стал отдаляться от моего лица. Я поставил вилку перед собой и рванул с помощью толчкового рюкзака. Ух, какой воздух! Неплотно закрытая маска пропускала часть режущих воздушных потоков. Вилка воткнулась в одного из «Комаров», как раз пролетавшего в это время над вертолетом. Беспилотник насадился на огнемет как на шампур. Я поставил ладонь на корпус беспилотника, став толкать, одновременно отдергивая огнемет и поворачивая все это вниз. В результате от моего толчка, а так же от огнемета, воздействовавшего на беспилотник, как праща на камень, летательный объект с силой отбросился. Ему вдогонку я отправил несколько импульсов. «Комар» взорвался. Следующего «Комара» постигла та же участь: он взорвался, но уже прямо подо мной. Я поймал момент и выстрелил в него молнией из перчатки. Я уже успел снова опуститься за время этого действия ниже вертолета. Беспилотники отступали, но затем, чтоб просто обстреливать нас издалека. Самого ближнего я накрыл огненным дождем, когда находился вверх ногами. Он задымился и полетел на землю. Оставшихся двух уничтожила Лена пулеметным огнем. И того счет 3-2, всего 5.
С помощью режима приземления я снова сблизился с вертолетом и схватился за сани. Потом залез в кабину.
- Ты крут! – только оставалось сказать Лене и показать мне класс большим пальцем. Краем глаза я увидел в экран камеры на хвосте стремительно приближающуюся дымящуюся комету.
- КАМИКАДЗЕ!! ПРЫГАЙ!! – скомандовал я. Лена среагировала необычайно быстро. Мы вдвоем выпрыгнули из машины. Как только она показалась в моем поле зрения, я рванул к ней на толчковом рюкзаке и схватил ее. А самоубийца «Комар» врезался в вертолет. Удар оказался такой силы, что «Москит» развалился на несколько частей, которые метеоритами стали падать на землю.
Лена была в моих руках. Еще никогда она не была так беззащитна. Я оказался в своей стихии воздуха, в которой победил врагов. Она прижалась ко мне, ее серебристому ангелу-хранителю с псевдо-крыльями. Это было бы максимально романтично, если бы от потока воздуха нифига не было слышно. Я нес свою подопечную к дому, чтоб приземлиться прямо во дворе.
Земля приближалась. Как только я пересек уровень дома, я включил режим приземления. Ветер из двигателей размел снег, я встал на ноги. У меня появилось непривычное ощущение твердой поверхности. Я уронил Лену в снег, а сам упал на нее. Немного отдышавшись, я вскочил и крикнул:
- ДАААА!! ЭТО БЫЛО КРУТО!!
Мне пришлось поднимать шокированную Лену:
- Пойдем в дом, тебе еще поесть нужно перед выездом.
Пока она ела супчик, я собирал ей вещи. Честно говоря, я не мог свыкнуться с мыслью, что ее больше не будет со мной. Я даже почти разуверился в ней, как в шпионке. С другой стороны, меня ждали целые дни бесконечного спокойствия и одиночества, где я мог бы снова без стеснения творить у себя дома все, что угодно.
«Скарабей» стоял перед воротами, где я уже успел очистить все от снега. Лена сидела в машине, держа винтовку и рюкзак со шлемом между ног.
Я открыл ворота и сел за руль.
- Поехали, Лена?
- Не знаю. Я к тебе так привыкла. А там я уже, все равно, умерла для всех.
- У тебя там друзья, Лена. Ты с ними с самого детства через огонь прошла, сама говорила. Да и зачем тебе оставаться с мутантом-одиночкой? У такой красивой девушки, как ты, должен же быть нормальный красивый парень-человек? Есть?
- Да, - неуверенно прошептала она.
- Он тебя не бьет, не издевается?
- Нет.
- Хотя да, кто тебя побьет-то? Он тебя давно знает? Ты любишь его?
- Да, я его давно знаю… как тебя. И люблю его.
После этих слов у меня камень с души упал. Я освободился от жуткого подобия любви, когда узнал, что у нее уже есть любимый человек.  У меня мировоззрения такое: если не мое, значит, я не буду трогать. Бывают в жизни моменты, когда в чем-то путаешься, твое ли это или нет. В этом и состоят задачи выбора жизненных путей. Самое главное, ну, по крайней мере, для меня, это получить ответ, можно или нельзя. И я получил. Поиграл немного в любовь. Что ж, это было временами даже весело. А за вертолет мне даже не обидно. Разбился этот отсталый двухместный птенчик, да и пес с ним, все равно, далеко бы на нем не улетел. «Скарабей» лучше.
- Ну, вот и прекрасно! Ты вернешься к нему и будешь счастлива! Если сейчас хочешь меня обнять, то давай. Перед базой этого делать не допущу, не хочу палиться.
Лена, как я и сказал, крепко обняла меня, коротко всхлипнув. А потом нежно поцеловала меня в щеку холодными от мороза губами. От ее поцелуя у меня нарисовалась короткая улыбка от того, что прикосновение губ не вызвало у меня решительно ничего.
Я довез ее до базы, которая расположилась в бывшем баре. Она вышла со своими вещами, так и дошла до входа, даже не оглянувшись. И правильно. Проводив взглядом ее покачивающиеся бедра, я развернулся и уехал.
- Прощай, «подруга детства»! – иронично сказал я.