Первая жертва перестройки

   В Учреждение завезли перестройку. Нельзя сказать, чтобы много, у нас сейчас всё дефицит, но покупателей не было. Все как бы раздумывали: «А стоит ли брать? А будут ли другие брать? А не оказаться бы в дураках…».
   Пока они думали, Семён Евгеньевич Васькизминский взял всё, скупил оптом. И никому – ничего. Справедливо? Все задумались на эту тему и в конце концов кое-кто, у кого было мнение, решили: «Жирно будет! Ему и всё? Надо наказать!».
   А как и за что? Покупателей-то не было и неизвестно будут ли впредь… Но наказать-то надо, он же ни с кем не посоветовался. Хвать и ждёт, а чего ждёт? Что ему надо?
   А тут ещё демократию привезли. Тоже немного, но… Тут уже все стали брать понемногу, но всё справедливо, обиженных не было. Кое-кто лишку прихватил, но в меру, как всегда. Да и зачем? Толком- то опять никто не знает – нужна ли? Взяли понемногу, мол, все берут и я … А то ведь опять кто-нибудь скупит. Вон Васькизминский- то…
   А что Васькизминский? А ничего. Скупил перестройку и никому не показывает. Ходит спокойно на работу, как будто не понимает, что непорядок это, наверное…
   Наконец нервы не выдержали у всех. Кого не за что наказывать, Васькизминского? Да он такой же, как и все – грешен. Значит – стерпит! Долго не совещались – вычеркнули из общей очереди на Нобелевскую премию – и всё!
    А Семён Евгеньевич что? Он ничего, ходит на работу, вежлив… Правда, возражает против исключения из очереди, хоть она и далёкая, но очень давно эту премию в Учреждении не давали, можно сказать, что и никогда. Никто не мог припомнить, во всяком случае. Но… За что в конце концов?
   Работал, как все, воровал, как все, с перестройкой – хватанул, конечно, но никто ведь не брал.
   И тут Васькизьминский сморозил глупость. Может, и не глупость, но тоже непонятное. Всю жизнь, как все, воровал, воровал, а как только из очереди исключили, взял, да и вернул половину наворованного. Прямо в госбанк пошёл и сдал. И как ни в чём не бывало на работу ходит, вежлив, спокоен…
   Меры принимать не стали. Сделали оловянные глазки, как будто ничего не случилось. И все молчат, мол, тебя всё равно из очереди исключили, а мы ворованного возвращать не собираемся. Не для того всю жизнь честно воровали.
   Ну тогда он не выдержал. И, как бы обидевшись, из Учреждения ушёл. Не то, чтобы с повышением, не то, чтобы с понижением - не поймёшь. Ушёл и на новом месте в очереди восстановился. Да ещё слух пустил, что на новом-то месте Нобелевские премии чаще дают.
   Да и не просто он ушёл, а можно сказать, что отлаженный механизм нарушил. К тому же, всю перестройку с собой унёс, а её на всё Учреждение выдали. А теперь? Получается – она везде есть, где – больше, где – меньше, но есть. А в Учреждении точно – нет! Все знают: Васькизьминский всю скупил… и ушёл…
К тому же, плохой он работник, хороший, но был-то на своём месте. Сам брал и других не забывал… Если честно, уровень воровства в Учреждении сильно упал. Перспективные планы, которые Евгеньич составлял, все – коту под хвост. Никакого роста производительности…
   Короче, непорядок. Кого ни возьмут на его место – то работает не так, то – ворует…Те, у кого мнение было, передумали: ну за что его так, пусть лучше работает, творит, как творил. И шут с ней, с перестройкой, вернее, с тем, что она вся у него. Может и не нужна вовсе, так пусть у него и полежит… Надо будет – возьмём, свой же человек. Да и в очереди можно продвинуть его чуть-чуть, на лауреатство-то. Пусть…
   Только как вернёшь? Не прикажешь вернуться, сейчас все против административно-командной системы. Но тут кто-то вспомнил про демократию. Скинулись, сложились, большой кусок получился. (А вот у Семёна Евгеньевича демократии совсем демократии не оказалось. Он, когда в очереди восстанавливался, всю потратил.) И вернули-таки…
   Скоро придёт, с демократией, (на новом месте ещё получить успел), с перестройкой и сразу к перспективным планам, они у него большие…
  Жаль только демократия в Учреждении кончилась. Вся на Васькизминского ушла. Ну ничего, может ещё завезут… Да и на дело она ушла, на реабилитацию, так сказать, первой жертвы перестройки.
    И для чего затеяли тогда? Да и кто начал? Сейчас не поймёшь. И все потеряли… Кто нервы, кто… Семён Евгеньевич ещё и… Ну зачем он тогда, половину-то? А?
    А может врёт, что половину, а?

Впервые опубликовано 25 апреля 1989 года.