УДК 82-31
ББК 84(2)6
Черкасов Данила. После Очистителя. – Иркутск, 2017.
ISBN 978-5-91345-211-5
Часть 1. Единственный житель.
Глава 8. Теперь только вперед!
Смерть Лены меня опустошила. Я не мог избавиться от мыслей, что я ее больше никогда не увижу. Она осталась только в прошлом. Это был короткий период жизни, чуть больше месяца, но по ощущениям, прошел целый год счастья. Теперь она осталась только на фотографиях. Они были теперь как свет в темноте: я радовался ему, но когда он отключался, глаз, привыкший к свету, начинал видеть хуже. Проще говоря, боль усиливалась. Я решил вместо этого играть. Видеоигры глушили боль заметно лучше. Я старался максимально увлечься ими, ставя самый высокий уровень сложности, чтоб проходить игры сотни раз. Но какие бы трудные задания в играх не давались, я всегда их выполнял, не прилагая значительных усилий. Да еще и в каждой второй игре попадались в сюжете болезненные потери каких-нибудь героев, которые меня издевательски возвращали к моей опустошенности. Дошло до того момента, что я просто-напросто прошел все игры, а перепроходить, так же как и перечитывать, не особо любил. Раньше я любил переигрывать понравившиеся миссии, но сейчас это никакой радости не приносило. Я снова остался наедине со своей болью. Мое состояние доходчиво описывала песня доочистительной русской группы «Ария» «Возьми мое сердце».
«..Тупая боль пробьет висок.
И пальцы лягут на курок.
А в зеркалах качнется призрак,
Призрак любви.
Возьми мое сердце,
Возьми мою душу!
Я так одинок в этот час,
Что хочу умереть….».
Словно пылающие ангелы с прожекторами в руках, спустившиеся во тьму моей души, ко мне пришли однажды правительственные солдаты. Они мне сказали, что их рота скоро будет занимать эту постройку, поэтому предлагают мне либо перемещаться, ибо принимать гостей. Еще они сказали, что их генерал набирает наемников для одного задания, и что я могу с ним прямо сейчас встретиться. Странно, что они даже не шелохнулись от моего необычного вида, как будто таких, как я, встречали сотни раз. Я решил пойти на встречу, даже наплевав на то, что это может быть ловушкой. Мне уже было все равно, что будет со мной дальше.
Я отправился в путь. Солдаты мне сказали, что я должен идти на зеленое голографическое знамя, которое возвышалось над зданиями. Оно служило мне удобным ориентиром, как маркер в компьютерной игре. Без него я бы точно заблудился, так как почему-то перестал узнавать знакомые места. Как и раньше, в доочистительные времена, я шел не по дороге, как привык в одиночной жизни, а по тротуарам, потому что мне пришлось уступать дорогу роботам и проезжающим МБСП.
Я пришел в заданное место, которое оказалось совсем недалеко. Этот район еще недавно принадлежал повстанцам. Об этом свидетельствовали свисающие с самых крыш синие знамена со «Звездой свободы». С ними рядом властно ходил человек в тяжелом скафандре и жег их огнеметом из руки. Его сопровождали «Линчеватели» и «Силовики». Он скрылся в каком-то переулке. Здание, из которого торчало знамя, было как раз за ним. Мне оставалось только пройти сотню метров, повернуть налево и зайти в гости.
Вдруг прямо передо мной приземлился тот боец в скафандре, шлепнул землю так, что тряхануло все вокруг. Но я не то, что не испугался, даже ни капельки не удивился. Я примерно знал, чего он от меня хочет. Я поднял голову, которая находилась на уровне его солнечного сплетения, чтоб взглянуть ему в горящие глаза.
- Ты! – он поднял руку с огнеметом, ткнув им мне в грудь – Это ты тот самый мутант, который хочет намылиться в наемники?
Намылиться в наемники, до чего же интересное выражение!
- Да, это я.
- Шел бы ты отсюда, выродок, - шепнул он, насколько возможно, нагнувшись надо мной.
- Почему?
- Поганая тварь, думаешь, я не знаю, зачем ты к генералу идешь?
- Я иду, чтобы взять у него работу.
- Не притворяйся. Ты идешь, чтобы убить его! Я знаю вас, проклятых зверей. Вам нельзя доверять!
- Почему?
- Я уже сказал, почему.
- Я так понимаю, это из-за того, что я мутант, верно? А обычные люди что, в спину ударить не могут? Почему вы сразу думаете, что во всем виноваты некие «особые»? Или вы руководствуетесь принципом «чем ярче окраска, тем сильнее яд»?
Михаэль уже 10 минут следил за Филом Вансом – телохранителем самого генерала Льюиса – того человека, мозг которого долго вставлял не то что палки, целые трубы в колеса повстанцам в этом регионе. Но Михаэля не интересовал Льюис, его целью был Ванс. Телохранитель генерала не только был, собственно, телохранителем, он еще и обладал незаурядным талантом тактика. Он превосходно рассчитывал кратковременные шаги, необходимые для достижения далекой цели, за которую отвечал генерал. А еще Ванс был когда-то близким другом Михаэля. Они вместе росли, вместе учились в школе, вместе служили в армии, а потом работали оперативниками. Вдвоем они освобождали здание от террористов, спасли много людей. После взрыва Очистителя они вместе учились выживать. Михаэль со злостью вспомнил тот момент, когда они разошлись. Это было как раз во время, когда ПРВ и повстанцы только начали формироваться, как мировые организации. Михаэль видел, что от действий правительства ОГС становится только хуже, но Ванс не соглашался с ним. Раскол становился все больше, окончательно разошлись они, когда Ванс назвал Михаэля бандитом. Этого будущий повстанческий техно-ниндзя потерпеть не мог.
«Первая задача это обесточить скафандр Ванса. Затем я порубаю роботов и этого урода в плаще, чтоб под ногами не мешались. Это не составит большого труда. Потом я убью тебя, Ванс».
Михаэль достал свой меч и зажег плазменное лезвие. У него был один из редких мечей, изготовленных по технологии «Избавителей». При воздушных ботинках скользящего типа, облегченной броне с самой функциональной начинкой и способностях самого Михаэля, он был страшным оружием, способным справиться с целой армией.
Михаэль вынырнул из глубины зданий. Он тремя ударами повредил важные сервоприводы, лишив врага движения. С роботами он расправился за несколько секунд. Оставался еще один. Он успел прыгнуть на здание и начать стрелять. Михаэль запрыгнул вслед за ним. Он хотел разрубить мутанта напополам. Занеся меч над головой, за секунду до удара он закрыл глаза, готовясь защитить их от крови. Но меч наткнулся на горящий двойной штык неизвестного оружия. В тот момент Михаэль, наконец, разглядел свою цель. Неестественная кожа мертвеца обтягивала черные вены, уже вызывая отвращение. А бесцветные глаза, какие бывают у слепых, рождали страх. При прямом зрительном контакте Михаэлю казалось, что ему в душу смотрит демон.
С усиленной отвращением злостью он принялся бить мечом, но проклятый мутант парировал все атаки. Это было похоже на фехтование в спортивном зале. Михаэль уже долго так не напрягался. Над ним пронеслось забытое дыхание смерти, поэтому он решил быстро избавиться от мутанта. Он подпрыгнул, поднявшись на полтора метра. Из плеч вылетели ракеты, одновременно с этим на шлем упало забрало из темного стекла. Это стекло должно было защитить Михаэля от ослепительной вспышки двух ракет, а врага лишить зрения, которого убить будет легко, словно маленького котенка. Но и это не помогло! Враг не только уклонился от атаки, но и сам контратаковал, поцарапав бедро. Ниндзя глянул на него вновь. У мутанта глаза уже были черными.
«Да что ты за тварь такая?» - разозлился Михаэль.
Вот чего я никак не ожидал, так это нападения повстанческого ниндзя с горящим синим мечом, который вначале перебил роботов вместе с тем челом. Неслабенько я насолил бывшим ОГСникам, на меня аж вон кого прислали. С такими скользящими плазмо-ботинками, как у него, можно легко устроить то, что называется в шутерах «распрыжкой». Драчка пошла по киношному типу дуэли двух самураев. Этот ниндзя двигался так быстро, что я не мог разглядеть его лица, да что лица, я даже рост разобрать не мог из-за его нереальной скорости. Мне приходилось стоять и отбиваться, от меча и выстрелов.
Когда мне показалось, что бой будет идти вечно, как у Артеса с Иллиданом во время вторжения Пылающего Легиона в Warcraft 3, ко мне на помощь пришел второй. Как оказалось, тот агрессивный тип тоже есть «ниндзя будущего». Он выбрался из скафандра, достал два зеленых клинка и давай рубиться с ним. Судя по разговорам, они друг друга знали. Я же отошел на второй план и постреливал в повстанца из огнемета. Я думал, что двумя клинками-то мой недооднобаррикадник его точно зарубит. А нет! Он взял и воткнул меч ему в живот. Остался только я. Пока враг держал меч в пузе у правительственного бойца, я подлетал к нему. Он вытянул меч, чтоб дать отпор моему лезвию. Но вместо него он наткнулся на пламя. Поджечь ниндзя в полете на толчковом рюкзаке, да я побил собственный рекорд эпичности! Но комбо-то еще не кончилось… Когда я пролетел мимо ниндзя, я свернул в его сторону в полете, помчавшись к его спине. Огненные шары несколько раз ударили его в спину, а потом копьем в него воткнулся я. Вилка торчала у него из груди. Естественно, раненому я сразу вызвал помощь с его же КПК. От той постройки со знаменем сюда прибежал отрядец из пяти человек, двоих из которых, кстати, я видел еще дома. Я им спустил оба тела и максимально быстро объяснил ситуацию. Одновременно с этим в место стали стекаться еще люди и роботы. Через 3 минуты меня отпустили. Я ушел к генералу.
Странно, что такое грандиозное сражение у меня не вызвало почти никаких чувств. Они были во время самой дуэли, но после нее же должны остаться какие-то яркие впечатления! Как будто так и должно было быть.
Вообще, если характеризовать полностью то время, от смерти Лены, то я его прожил как будто в тумане. Когда я приходил в ясное сознание, наступала боль. Как ни крути, все-таки, туман был предпочтительнее.
Я пообщался с генералом в его кабинете. Имя его – Шелдон Льюис, он тут самый главный. Его линкор, кстати, и принял мой сигнал помощи. Он почему-то напомнил мне Монтгомери Бернса из «Симпсонов». Чисто внешностью. На характер этот мужичок предпенсионного возраста был приятен. Он догадывался, что тем, кто подал сигнал, могу быть я. Еще он был осведомлен о моем недавнем бое с ниндзя. А я, получается, спас его телохранителя, имя которого Фил Ванс. Генерал меня обнадежил тем, что я мог теперь рассчитывать на правительство, так как оказал ему ряд неоценимых услуг. Специально для меня он дал бутылку какого-то дорогого коньяка и пакет вкусной еды из своего холодильника. Он сказал, что завтра утром я должен быть готов. Уходя, я чуть не забыл спросить про роботов. Их я мог взять с собой. А еще Льюис сказал про награду. Наемники будут испытывать экспериментальную технику, и я смогу стать счастливым обладателем образца.
Дома я сразу же собрал вещи на завтра в большой рюкзак: ноутбук, флешки и книги с моими трудами, одежду, немного еды, деталей, инструментов и некоторой важной мелочи.
Остаток дня я провел за хамканьем еды и распитием спиртного перед телевизором – любимым занятием «потребителей». Мне только пивного живота не хватало, все остальные реквизиты для этой роли (отвратительные рыгания и тупые комментарии с ненормативной лексикой) у меня присутствовали. И это было прекрасно.
Но ночью меня преследовала бессонница. Я хоть и не был пьян, но, тем не менее, алкоголь в несколько раз усилил мои эмоциональные переживания. Я плакал. Прямо как 15-летняя девчонка, которую бросил первый парень, вся любовь жизни. Когда я щедро смачивал убежище постельных клопов, я думал, что же меня так пробило? Все мои выводы приходили к коньяку. Я в очередной раз убедился, что алкоголь это зло.
Наутро, как и обещалось, прилетел реактивный транспортник. За это время я успел принять первых правительственных гостей. Я им вверил в охрану весь свой дом, включая мой «Скарабей». Они удивлялись, как я с такой спокойной душой им оставляю долгим трудом нажитое. И, действительно, все в доме после занятия, по неписанному закону, переходило в руки правительства. Однако самое ценное у меня было в рюкзаке, а убежище уже стало тяготить. Если честно, спалил бы его нафиг. Как очистители для зомби, которые я испепелил, чтоб не вызвать лишних вопросов.
Транспортник, салон которого был размером с маршрутку, вмещал в себя разношерстный галдящий сброд, который мне напомнил ОГС. Рассматривать их я не горел желанием. Но за бегло окинутый взгляд я увидел четырех роботов, и все разные: «Гончий», «Силовик», СПРП и НСР. «Силовик» отдельно сидел на кресле у стенки. Неужели робот стал полностью самостоятельным? Токсин это тоже приметил, он предложил мне переговорить с ним после полета, на что я согласился.
Люди были одеты всяко-разно, однако на процент преследующих чисел (60-70) люди носили повстанческую одежду, но без опознавательных знаков. Я в том числе. «Антипламень»-то повстанческий. В костюме ПРВ были всего двое. Хотя, это неудивительно. Это же наемники, а не личный состав.
Перед полетом попросили пристегнуться, чтоб людей не разболтало по салону. Пилоты сказали, что будут идти на самой низкой высоте, и поэтому придется периодически резко поворачивать. Во все время полета, а я не проследил даже примерно, сколько оно продолжалось, я сидел, вжавшись в кресло, как на американских горках. Смешно было наблюдать за остальными, как они визжали и блевали в пакеты. Тем не менее, у меня самого состояние было не лучше. Я привык дышать хоть и отравленным чужеродной жизнью, но открытым воздухом. Взяли и отобрали целую атмосферу, а в обмен дали закрытое помещение с отработанным спертым воздухом. Человеку следует иногда подольше находиться в таких условиях, чтоб понять ценность пространства, как для себя, так и для других.
Мы прилетели на место. Транспортник выгрузил нас всех. Когда я огляделся вокруг, то сильно удивился. Это был… тропический остров! Такой, каким его изображают на картинках: красивый пляж, свисающие пальмы, палящее солнце… Такое палящее, мне вначале показалось, что я в огонь зашел. А я в теплой одежде. Со штанами я ничего не мог поделать, а вот кофту пришлось снять, и идти с расстегнутым плащом. Еще я надел свои потемневшие на свету очки, а то мои глаза от этого солнца начали чернеть. Не хватало еще, чтоб на мои черные глаза (вспоминаю, умираю) засматривались.
Нас с пляжа тропинкой через заросли привели на полянку с маленькими деревянными домиками, построенные стеной. Я с роботами обустроился в самом крайнем домике. Ион и два робота-паука залезли на крышу и выкинули солнечные панели. Я и совсем забыл, что у моих роботов они вообще есть.
Я прилег на кровать, где был уже постелен поролоновый матрас. Одеяло с простыней лежали рядом, я их подложил под подушку. В таком состоянии я поймал кайф, уже закрыл глаза, чтоб поспать, но мне и не только в дверь постучали. Нас вывел на улицу инструктор – выше среднего роста светлый усатый дядька в правительственном боевом костюме и в шляпе. Я оглядел строй: он несколько поредел, исчезли роботы.
- Ну, господа наемники, если вам еще не сообщили, довожу до вашего сведения, что здесь вам будет доверена новейшая экспериментальная техника, нового класса ПРМ – пилотируемые роющие машины. Данное место является тренировочной базой, где вы пройдете обучение, а затем направитесь на поля боя для цели испытания техники в реальных боевых условиях. По окончании срока испытания вы будете отпущены, а в награду вам достанется пилотируемый вами образец в личное пользование.
Мне почему-то показалось, что инструктор в своей речи перегибал с бюрократическими оборотами. А насчет задания… Какие же все-таки ПРВ заботливые: сомнительную технику под предлогом ее завладения проверить на чужих людях. Большая ее часть, конечно, будет уничтожена, даже если пилот выживет, он не добьется потом, чтоб ему хоть что-то дали в награду. А выжившая техника вскоре станет бесполезна. Это называется «первый блин комом». А для своих зато ПРВ на основе опыта использования сделают в несколько раз улучшенные варианты. Или откажутся ради иного, более перспективного проекта. Благородно, хитро и жестоко. Другого я и не ожидал.
Инструктор достал свой КПК и сказал туда: «Приходите», затем отошел к нам. Земля затряслась под ногами. Из травы через несколько секунд брызнуло два фонтана земли. Появились две машины: причудливый металлический птицетазовый динозаврик с когтистыми руками высотой в 2 этажа с вертолетной кабиной вместо головы и закинутыми за спину лопастями и аналогично металлическая то ли кошка, то ли горилла, ростом чуть ниже динозавра, однако, с чем-то похожей на «Сцинковую» кабиной.
- Эти машины относятся сразу к нескольким классам. Первый образец, - инструктор показал на динозавра – именуется «Сцинк», он является ПМТКД, ПМНТ и, конечно же, ПРМ. Второй образец называется «Гиена», он ПМТКД, ПРМ и МБСП.
- А как это все расшифровывается? – раздался вопрос из строя.
- ПМТКД – пилотируемая машина точного копирования движений, ПМНТ – пилотируемая машина низколетящего типа. БРМ – боевая роющая машина, МБСП – мобильная боевая сборочная платформа.
К этому классу ПРВ вообще всю технику, хоть как-то похожую на танки, относить собираются?
- А она что-то собирает?
- Узнаете позже. А сейчас вы пройдете за мной.
Инструктор лесными тропинками повел нас к месту, попутно рассказывая об острове.
- Этот остров находится в зоне просвета, поэтому не забывайте, что здесь вы облучаетесь в три раза больше, чем обычно. Не рекомендовал бы поэтому загорать. И, кстати, ночью тут холодно.
Мне интересно, как биологу, стало поизучать местные организмы и экосистемы. Но свободного времени на это у меня не оставалось. Нас сначала заставили пройти тест с несколькими наводящими вопросами, по результатам которого должны были дать машину. Мне дали «Сцинк». Как только я в него сел, то сразу же приступил к интенсивным тренировкам. Сначала меня тренировал робот, похожий на НСР. Он мне показывал, где что находится, чтоб я сам мог все проверить и испытать. Интересное управление у этого «Сцинка». Кресло у него как велосипедная седушка, только со спинкой, ноги ставятся на педали, а потом автоматически замыкаются, а руки кладутся на продольные рычаги, где на месте кистей находится много кнопок: огонь, толчковые реактивные двигатели, а так же перчатки, позволяющие копировать движения пальцев. С такой непривычной системой «копирования движений» я часто падал. Я вообще в первый раз такой машиной управлял. Но я осваивался. Во время падений я нашел быстрый способ поднятия на ноги с помощью реактивных двигателей. Так и продолжалось обучение в режиме самоосваивания. Причина этого была в том, что опытных пилотов этой техники не было, которые бы нас обучили каким-то тактическим хитростям. Мы должны были сами выработать еще и тактику, которую потом будут анализировать. Пустили на минное поле, что называется. Узнать тропы, а еще посмотреть, как взрываются мины и как калечат. Универсально.
Так обучение шло день за днем, превратившись в рутину, которую я, однако, смог разбавить совершенствованием «Сцинка». Я изобретал новые полезные штучки для него и смог в помощь себе приспособить роботов. Они управляли пушками и помогали быстро включать кое-что, чтоб я не отрывал руки от рычагов управления. Они, кстати, заменяли и традиционный штурвал вертолета, но с ними было гораздо удобнее.
Были и соревнования, типа «фехтования» деревьями. Хоть это и было почти бессмысленно, например, единоборство одного «Сцинка» с другим или стравливание кучи «Сцинков» и «Гиен» с вырванными пальмами, но это было весело! Я как-то сразу просекал все фишки своего нового другана и, как следствие, учился быстрее всех. Мне в руки словно попалось что-то знакомое, но давно забытое. Спустя немного времени я даже стал возражать постоянно повторяемым словам инструктора: «Ни в коем случае не вступайте в бой с авиацией в режиме вертолета или с танком либо, другим ПМТКД. Главное оружие «Сцинка» это универсальность. В сражении с танком поднимайтесь в воздух или спускайтесь под землю, в бою с вертолетами спускайтесь на землю и бейте по нему из ПВО, потому что почти каждый вертолет будет иметь преимущество». Да нифига! «Сцинк» как вертолет медленный, но при умелом рывке на толчковых двигателях можно легко нагнать любую винтокрылую машину, зацепиться за нее, а там уже распороть при помощи рук или разрывной импульсной пушки спереди, используемой, чтоб нырнуть под землю. Кстати, о подземном режиме. Спереди кабины при нем вылезают два особых бура. Если с помощью них можно перемещаться даже в каменистой почве, то они легко перерубят вертолет насквозь. Это я вообще к чему. Был у японцев во время «Второй Мировой войны» такой самолет-торпеда «Ока», который с бомбардировщиков скидывали на авианосцы. Можно «Сцинк» так же сбрасывать на крупные вертолеты, типа «Миля» или «Макарова», прошивая так его насквозь или хотя бы серьезно повреждая. Не зная, как с «Макаровым», но с «Милем» это точно прокатит. Учитывая то, что забраться выше его можно и без бомбардировщика. Я видел много перспектив в этом динозаврике.
Я думал, что никто мой прогресс, кроме озлобленных от поражений «товарищей» не замечал. Они мне всяко-разно упоминали, мол, я что-то подкручиваю у себя, типа, у меня изначально преимущество, что у меня роботы в кабине, которые мне помогают, что я мутант, в конце концов. Особо обиженные подозревали, что я правительственный агент. Прямо как повстанцы, ей богу. Я слышал, как некоторые сплетничают обо мне, но в открытую выступать или пакостить боялись. Чему завидовали, того и страшились.
Но организаторы были в курсе моих успехов, и это было так очевидно, что я задался тогда другим вопросом: с какого это гноя я стал думать, что они меня не замечают? Они решили мне устроить испытание: один против десятерых. Половина «Сцинков» и половина «Гиен». Чтоб «уничтожить» противника, нужно было или сбить его с ног (но так, чтобы противник не встал), либо попасть из красящего пулеметов, которые прикрепляли на руку и под носом. Еще можно было попасть роющей торпедой с краской. Это снаряд, разработанный специально для подземного боя с бурами спереди и чем-то вроде винта сзади. Для ориентирования под землей использовались очки ультразвукового видения. Вся среда в них отображалась как синяя, а более-менее что-то плотное, такое, как камень или роющая машина, виделось как что-то светлое.
Возвращаясь к бою, хочу сказать, что потом организаторы, все же, изменили условия. Они решили, во-первых, сделать этот бой заключительным этапом обучения, а во вторых, дать мне небольшую команду из 5 человек на двух «Сцинках» и трех «Гиенах». Нам противостояли двое инструкторов плюс 15 человек, и того 17: 8 «Сцинков» и 9 «Гиен».
Мне даже не дали познакомиться с моей командой. Мы создали общую частоту для общения и сразу погнали в бой. Он был скучный. Все видели друг друга на радарах, поэтому никто не хотел наступать. Нашу группу вначале попытались скучковать, но после того, как половина их команды нарвалось на огонь, они посбавили пыл. Я даже сам удивился этому. Я принял решение окопаться около небольшой скалы. Одна из «Гиен» наблюдала за местностью на вершине этой скалы, скрывшись в растительности, остальные «Гиены» следили за лесом. «Сцинки» поочередно дежурили под землей. Я иногда поднимался в режиме вертолета, и поднялся в тот момент, когда противники решили перейти в массовое наступление. «Гиены» в количестве пяти штук под собственным заградительным огнем пробирались к нашим позициям. Пока их «Гиены» сфокусировались» на наших «Гиенах», я, находясь сверху, полил их дождем красочных пуль. Одному удалось сбежать. Но зато они потеряли двух «Сцинков» - вертолетов, которых подбил спрятавшийся в кустах ПМТКД-снайпер. Остальные «Сцинки» наступали под землей. Они пустили очень много роющих торпед, наши двое тоже, выведя из строя одного. К сожалению, один наш «Сцинк» тоже был потерян. Другой успел вынырнуть. Все нам пришлось отступать к скале. Мы были окружены. Вот тут и началось самое скучное. Сидеть на одном месте и постоянно следить за попытками штурма.
Во время следующей их попытки штурма нам удалось приложить двоих «Сцинков» и «Гиен». Вертолеты взяли на себя собачек, чтоб потом забросить к нам, дабы они перебили наших или заставили бы нас бежать под землю. Их специально подпустили ближе, чтоб нарвались на точный и плотный зенитный огонь. Двое «Гиен» снизу сдерживало натиск целой толпы. Им еще приходилось регулярно перемещаться с места на место, чтоб в них, как в стоящую цель, не попали роющие торпеды. Помогал им сдерживаться выживший «Сцинк» и не покинувшая кустов «Гиена». Моя помощь бы не помешала, но я знал, что они какую-то группу пустят в обход, либо под землей, либо над землей. Так и случилось.
Наши шансы сравнялись – 5 против 6. Два «Сцинка» против трех и по три «Гиены» в каждой команде. А дело уже подходило к вечеру, все были измотаны до предела. Никто еще утром не покормил, а обычно давали завтрак!
Наступление решили теперь предпринять мы. Две «Гиены» из нашей команды снова отвлекли огонь на себя. Но перед этим наш «Сцинк» нырнул под землю и выпустил в примерное расположение наступающих трех «Гиен» несколько роющих торпед. Конечно, «Сцинки» тоже нырнули за ним, и, причем, все три. Они планировали накрыть его торпедами. И им это удалось, он вышел из игры. Но зато его шквал торпедвыгнал «Гиен» из укрытий, где их ждал позабытый всеми снайпер, который отвлек на себя огонь. Трое наших «Гиен» в результате окружили троих вражеских «Гиен». Я обратился в вертолет и сверху перебил их всех. Оставались только закопанные под землей «Сцинки», но они вскоре должны были выкопаться подышать. «Гиены» рассредоточились по высоким местам, а я стал летать вокруг острова, отслеживая выкопавшихся. В итоге, даже не пришлось в них стрелять. Организаторы объявили по рации, что моя команда победила.
Отметить победу и познакомиться нам так и не удалось. К берегу острова прибыл авианосец. Сначала нужно было собрать свои вещи из домиков, потом полететь на палубу, зарядиться, отмыться от краски и лететь в Уголек. Да-да! После боя сразу в длинный полет. «Сцинки» полетели сразу же вслед за инструктором, а груженный «Гиенами» большой транспортный квадрокоптер летел сзади. Во время полета я мог наслаждаться закатом, летя в 50 метрах над водой.
Несмотря на интенсивность обучения, в течение него меня продолжала преследовать все та же боль. Да, днем во время тренировок я забывал о ней, но холодной просветной ночью она вонзалась миллионами отравленных кинжалов в меня. Как обычно, я обнимал подушку для удобства сна. И приходила Лена, и все, что с ней связано. Осознавая, что ее больше нет, я старался избавиться от мыслей и быстрее уснуть. Но они упорно стучались мне в голову. Я возненавидел ночь. Каждые попытки уснуть сопровождались слезами и мучением в несколько часов терзающей бессонницы. Свежее утро все смывало, я моментально забывал, что было каких-то 5-8 часов назад. Но под конец дня все повторялось снова. Гораздо легче было уснуть, когда что-то происходило снаружи: разводили костер, бухали, включали музыку. Я чувствовал эту трепетную спасительную жизнь, энергией которой я заполнял пустоту, подобно голодному, наполнявшему желудок возле ягодного куста. Я молил, чтоб это продолжалось каждую ночь, но нет. Они тоже уставали. Я просто хотел, чтоб Лена хотя бы во сне пришла и сказала: «Не переживай, я с тобой». Но во снах у меня с самой трагедии она не хотела появляться. Просто ушла, обрубив все мосты. А для меня потеряло смысл все. И оружие, и моя сверхчеловеческая сила, и вся жизнь. Я не мог просто взять и свести счеты с жизнью, потому что своей силы я слишком долго добивался. Она должна была к чему-то меня привести, а вот к чему – уже не важно.
Долетел до Уголька я уже поздно ночью. Я впервые его увидел ночью с высоты. Потрясающее зрелище. Огоньки в окнах и мерцающие голографические знамена создавали ощущение доочистительного целого города. Достигнув линии берега, «Сцинки» разлетелись в разные стороны. За инструктором полетело девять человек, но по пути к базе 4 «Сцинка» отделились от нас. Ко мне в убежище, которое изменилось до неузнаваемости, пришло пятеро. Земля рядом с моим складом с настроенными двумя этажами открылась в подземный гараж. Как быстро все построили-то! Мы сели туда. Кроме наших вертолетов, там еще стояли «Стрекозы» и чьи-то МБСП. Как только я вышел из вертолета, меня сразу же встретил генерал Льюис. Он о многом хотел поговорить, но понимал, что я хочу спать, поэтому не нашел варианта благоразумнее, как проводить меня в комнату. Она находилась на настроенном четвертом этаже. Туда по указанию генерала свезли мои вещи: кровать, растения, холодильник и т.д. Диван с телевизором, правда, оставили внизу, ну да фиг с ним. Еще поставили здоровый металлический шкаф. Генерал ушел, сказав, что зайдет ко мне утром. Я лег спать и быстро уснул. В эту ночь усталость взяла верх над болью.
На следующий день я пошел к генералу. Его кабинет оказался совсем рядом с моей комнатой. Я думал, что там окажется много электроники, командный центр, как-никак. Но я забыл о техническом прогрессе, шагнувшем далеко вперед, и поэтому все ограничивалось КПК и ноутбуком. Эти два простых устройства вполне могли обрабатывать многочисленную информацию с радаров, отчетов, беспилотников и всего остального.
В углу комнаты стояла двухэтажная раскладная кровать. Рядом с ней холодильник. На потолке висела лампа дневного света. Я не заметил два моих инфракрасных излучателя, торчащих из-под кровати, видимо, доставаемых на ночь. Пристроенные этажи по стилю копировали мое убежище. Стиль простенько, функционально, но как попало – вечен.
- А, Альварес! Рад вас видеть! – Льюис поднялся из-за стула.
- Извините, что не мог вчера говорить. Длинный бой и еще полет вымотали меня.
- Я обо всем в курсе, не переживайте. Вы хорошо показали себя в том бою, справившись с превосходящими силами. Вы оказались прекрасным командиром.
- Инструкторы сказали, что мы должны будем технику испытывать. Ваши аналитики будут за мной следить или же мне самому составлять отчеты?
- А вы сможете?
- Да. Я даже сейчас могу сказать о некоторых перспективах «Сцинка».
- Это и не нужно. Принимать решение о дальнейшей судьбе проекта будут те, кто выше меня, исходя только из статистики и своего мнения. Они не хотят слушать нас.
- Бюрократы?
- Верно. Но я буду рад вашей помощи по анализу техники. Мне важно сохранить людей. Кстати, благодаря вам выжил мой телохранитель Фил Ванс. Тот ниндзя, которого вы убили, был его бывшим другом. Вы устранили серьезную боевую единицу. Но учтите, этим вы открыли на себя охоту. Повстанцы готовы неплохо заплатить за вашу голову.
- И сколько, интересно?
- Вас они ценят как нашего офицера высокого ранга.
- Это является показателем доверия?
- Даже больше скажу – это самый верный показатель.
- Тогда у меня еще вопрос: насколько вы доверяете остальным наемникам?
- Не доверяем. Все они находятся под пристальным наблюдением наших инспекторов. Вы будете руководить своим отрядом роющих машин, и вам придется глядеть в оба.
- То есть, я тоже буду инспектором и вашим доверенным лицом?
- Да. Вы будете выполнять мои задания.
- Ясно. Хотя постойте. Прежде чем я пойду выполнять ваше задание, мне нужно кое-что узнать и достать. Я хочу усовершенствовать свой «Сцинк», и для этого мне нужны детали и парочка химикатов для изготовления горючих смесей. Я пойду в комнату за своими роботами и принесу список.
- У меня тоже вопрос. Откуда у вас эти роботы?
- Я странствующий исследователь. Паукообразный робот это специальный санитарный робот для борьбы с крысами и прочей нечистью. Я выкупил несколько списанных штук еще до взрыва ради интереса. А робота медика просто нашел. Их всех я снабдил процессором «Стальной человек» и приспособил для собственной охраны. Один из этих роботов пауков во время штурма убежища был поврежден, но я его приспособил под личную турель у себя в боевом костюме.
- А что вы исследовали?
- Да все, что угодно, но многого понять не смог. В первую очередь то, как я таким стал. Это вообще долгая история с неприятными моментами.
- Не буду из вас что-то насильно вытягивать. А что вы еще хотели узнать?
- У ПРВ база данных населения еще работает?
- Конечно работает. Мы часто по ней отыскиваем людей, чтоб узнать о них.
- До какого времени туда вносилась информация?
- Примерно год после взрыва еще. Потом сервера перестали работать, и с карт памяти и жестких дисков в компьютерных центрах мы скопировали себе информацию на наши носители. А что вам нужно?
- Информация о своей семье. Наталья Альварес, Корнелия Сарматова, Сергей Сарматов. Город Красные Зори. Я очень хочу знать – живы они или нет.
- Хорошо. Сегодня вечером или завтра вы получите и детали, и информацию. А теперь спуститесь в ангар. Вас там будет ждать Ванс. Он введет вас в курс дела.
Я спустился, захватив с собой роботов и скинув список Льюису. Ванс рядом с моим транспортом. Он, естественно, ввел меня в курс задания. Ну и пошло. Само задание было скучным. Группу из 2 «Сцинков» и «Гиен» я водил по городу. Такое задание было – перемещаться с точки на точку. Потом, правда, пришлось принять бой с группой «Геологов». Нам пришлось держаться около поверхности, чтоб выбираться было легче. Еще мы держались рассредоточено. Нам сильно не хватало кого-нибудь снаружи, а то повстанцы уже были в курсе о подземном оружии, поэтому изобрели сейсмический импульс – оружие, пускающие в земли разрушительные ультразвуковые удары, в первую очередь, их поставили на «Атлантов». Тот бой закончился без потерь, и мы, и повстанцы, просто решили разъехаться. Но одну из наших «Гиен» подбили, поэтому она не могла быстро выкопаться, нам пришлось ее вытаскивать. И тащили ее на базу. Но потом нам пришлось уже в реальный серьезный подземный бой вступить. Отряд «Геологов» и «Кротов» собирался устроить диверсию, пустив в пункты торпеды. Наши додумались до сейсмического импульса гораздо позже, поэтому нам пришлось отгонять от построек целые группы врагов. «Сцинки» подбирались к «Геологам» и «Кротам» и таранили их, что было само по себе очень рискованно, ведь у повстанцев в вооружении был еще и сверхпробивной пулемет для ближнего боя. Под землей это оружие выстреливало на 10-15 метров. Бой был тяжелый, но скоротечный. Вся наша тактика это ответные массовые пуски торпед, потом следование за взрывной стеной, разворот и взятие врагов в кольцо. Честно говоря, там все смешалось. Командование взял на себя бывший инструктор. Он придумал план быстрее меня, поэтому я ему доверился. Но вот правильно ли я сделал? Как бы я поступил? Удалось бы мне избежать жертв? На этот раз их было очень много. Вытаскивали из-под земли только тех, кто отвечал. Это сражение показало всю бессмысленность подземного боя. Во-первых, роющие торпеды хоть и быстрее самих роющих машин, но как снаряды они медленные. От них легко можно уклониться. Сначала противники, находясь от друг друга на значительных расстояниях, закидывают друг друга градом торпед, потом подбираются, в какой-то момент останавливаясь и делая тоже самое. Это же еще торпеды нужно загружать в боезапас. Я уже молчу о том, что при малейшем повреждении буров можно так и остаться под землей. Лучше уж использовать нырки для каких-то «снайперских» ударов или преодоления препятствий.
Вернувшись на базу, я стал все свои мысли высказывать Льюису. Он меня молча выслушал и сказал подождать насчет моих просьб. Я подумал, ладно, ничего быстро не бывает.
Я тем временем еще раз задумался о погибших под землей. Меня начало есть чувство вины. Сначала это было семечко, которое потом выросло в целое дерево новой душевной боли. Как я как командир мог такое допустить? План был просто глупее некуда, как я мог довериться ему? С другой стороны, не все же всегда бывает удачно. Да и кто мне все эти люди? Они мне никто, да еще и поди убить меня хотели. Как бы я не пытался отыскать оправдание, это чувство никак не уходило. Я даже захотел вернуть старую боль потери Лены, но это было несопоставимо – неотвратимый случай и ответственность. Потом, конечно, оно стало уходить, но уже вместе с другими чувствами, даже с воспоминаниями о Лене. Мое состояние катилось к тому, что душа постепенно выгорала. Мне становилось на все пофиг. Я внутренне умирал. Когда я чувствовал, что уже утопаю в болоте собственного равнодушия, замотавшись в коконе интроверсии, мне напомнил о моей просьбе генерал, когда я возвратился к нему с очередного скучного задания с докладом.
- Куда уходите, Альварес? – остановил меня генерал, когда я собирался уйти в комнату спать – Ваша просьба была выполнена.
- Точно! Неделя уже прошла, я и забыл.
- Заказанное для модификации «Сцинка» уже как дня два доставлено в ангар. А вот информация о вашей семье.
Генерал дал мне листок, похожий на заметку в газете. Там было написано: «В результате авиаудара, вызванного по причине ожесточенного сопротивления на повстанческую базу номер SDL-330, погибли следующие граждане:
Альварес Наталья Изабелла-Илья. Предположительно, обслуживающий персонал базы или солдат повстанцев. Код паспорта 173849046.
Сарматов Сергей Мария-Владимир. Предположительно, офицер повстанцев. Код паспорта 840827053.
Сарматова Корнелия Наталья-Сергей. Обслуживающий персонал базы. Код паспорта 490016457.
- Это они? – спросил генерал.
- Да, это они, - подтвердил я – А вы можете сказать, как давно это произошло?
- Сейчас у нас 2123 год….
- Серьезно? – перебил я – Уже прошло 6 лет со взрыва Очистителя? Так много?
Это и вправду стало для меня открытием.
- Да, а почему вы так этому удивлены?
- Я потерялся во времени просто. Что там дальше?
- Эта база была атакована либо сразу после перемирия, либо месяц после него. База данных не сохранила точную дату.
Короче говоря, они погибли как раз тогда, когда я и решил остаться в городе. Я думал, что они все вместе счастливо живут, изредка вспоминая меня как хорошего сына или брата. А их просто не было на свете. Стоя на набережной и наблюдая за улетающими вертолетами, я как-то сказал себе: «Теперь я остался абсолютно один». Но тогда я и не подозревал, как был болезненно близок к истине. Способны ли звери заменить человеку семью? Как оказалось, вполне. Даже если рассматривать слово «звери» в разных смыслах. Тот, кто жил среди зверей, сам будет зверем из-за влияния среды, и, следовательно, станет презираемым людьми. Я часто замечал, как меня испепеляли косым взглядом не то, что некоторые, все, кто есть на базе. Меня не хотели принимать, потому что боялись. Я был никому не нужен. Даже этому генералу. Он меня держал за цепного пса, который ни за что не отойдет от своего хозяина, потому что без него он погибнет или просто потеряет какой-либо смысл жизни. Льюис понимал, что идти мне некуда, а бросать такого солдата жалко. Ведь из меня можно столько задач выжать! А приняла бы меня семья, если бы я пришел к ним вот так? Конечно. Им главное, чтобы я любил их. Все они бы закрыли глаза или полюбили мои слабости и причуды, как это сделала Лена. Этим и отличается семья и общество. В одном месте тебя ЛЮБЯТ за все, а другом УВАЖАЮТ за твою пользу.
- Скажите, Иннокентий, - вдруг обратился генерал – Каково это узнать, что ваша родня была на другой стороне?
- Да никак, - ответил я – их уже нет в живых, так что мне нечего думать
- А вот Филу было очень больно сражаться со своим бывшим другом. Он до сих пор жалеет о его смерти. Поэтому прошу вас, пожалуйста, не упоминайте этот случай при нем. И, скажу по секрету, не попадайтесь ему на глаза. Вас он тоже видеть не хочет.
- Я что-то подобное чувствовал, когда рядом с ним находился. Да, генерал Льюис, можете мне ответить на вопрос.
- Что за вопрос?
- Что вы знаете о «Bane-301»?
Привычно спокойное состояние генерала нарушилось. Он аж подскочил. Я почувствовал, что этим вопросом что-то ему задел.
- Вы неудачный вопрос задали, - нервозно сказал Льюис - Я ничего вам не буду говорить об этом.
- Почему?
- Вы не должны об этом знать.
- К сожалению, я знаю о нем. Из-за этого вещества я потерял самого близкого человека. Из-за того, что вне контейнеров и живых организмов «Bane-301» очень быстро распадается, мне никак не удавалось его изучить. Мне удавалось спасти человека от действия «Bane-301». Но вторую атаку уже он не выдерживал. Некоторое время после Нового года около этого убежища происходил бой между вами и повстанцами с привлечением танка и МБСП «Кран». Тогда кто-то ударил по полю боя. Бойцы обеих сторон умерли страшной смертью… Как и мой близкий человек. Поэтому мне важно хотя бы узнать, что это было.
- Ладно, Альварес. Я вам расскажу, только пообещайте – то, что вы сейчас услышите, вы должны сохранить в тайне. Никому и ни за что об этом не говорите, даже Филу. Для начала я хочу еще раз поблагодарить вас – если бы не ваш сигнал помощи, повстанцы бы давно захватили Шахту Смерти. Это место, где добывается «Bane-301» в замороженных кристаллах. Она находитсяв бывшей угольной шахте. Стягивание огромного количества войск, сродни параллельной операции «Очиститель», испытание экспериментальной техники это все лишь прикрытие для добычи «Bane-301». Если на земле Очистителя радиоактивный песок, который добывается для использования как топливо, то «Bane-301» это биологическое оружие. Оно быстро размножаются в живых телах. В более теплых условиях на острове были бы заражены целые базы. После смерти человека организмы распадаются.
- Я, кажется, начинаю понимать, что это! – на меня снизошло озарение.
- И что же?
- В бывшей угольной шахте раньше существовал осиный улей. Я не раз замечал, как они в гнездо себе таскают деревья. В желудках у ос, пауков и скорпионов я видел таких же прозрачных червей, которые, по всей видимости, были пищеварительными симбионтами. Они поедали тело, а потом выпускали в него едкие выделения, которые растворяли его. Внутри пищи они быстро размножались, а потом растворялись от своих же собственных выделений.
- Это еще не все, - хмуро сказал Льюис – Насколько я знаю, примерно 5 лет назад остров покинули из-за электромагнитной аномалии. «Bane-301» был известен уже тогда. Это в прямом смысле адская смесь. У меня имеется около ста докладов, когда люди сходили с ума, вдыхая пары или заразившись небольшой дозой «Bane-301». Мой старый знакомый академик себе выколол глаза и отрезал пальцы из-за этой дряни. Каждый день в шахте Смерти мы безвозвратно теряем десятки наших спецназовцев и ученых. И это наши лучшие люди! У неподготовленных там едет крыша практически сразу. Роботы глючат. «Bane-301» это оружие с большим потенциалом. После его атаки на базе врага не остается ничего. Он мгновенно расползается и мгновенно распадается. Еще от бомб с «Bane-301» возникает непредсказуемый эффект взрыва, не считая паров.
- А пары с какой силой горят?
- Масштабные взрывы еще никто не проводил.
- А почему именно «Bane-301»? Слово «Bane» английское.
- Ученый, который открыл это, из Великобритании, больше ничего не знаю. Иннокентий, прошу, давай не будем о нем говорить об этом. Понимаю, вы много знаете о «Bane-301», но я каждый день через себя пропускаю эту грязь. И не хочу лишний раз терять тех, кому доверяю. Если мне нужна будет ваша помощь с «Bane-301», я сообщу. Теперь идите, мне нужно побыть одному.
Оказывается, я целых 5 лет выполнял почетную роль «стражника ужаса». Хорошо ли это? Я ж просто решил укрыться от остальных аурой страха этого места. Честно говоря, мне даже немного стало приятно от того, что я делал полезное для людей, несознательно оберегая их от смерти. От целой армии, конечно же, мне, остров уберечь не удалось. А если бы я раньше знал, что «Bane-301» останется в улье даже после его полного уничтожения, я бы пошел и спалил нафиг этот холодильник смерти. Я даже и не буду спрашивать, как это не сгорело и как умудрилось заморозиться. Мне бы, конечно же, пришлось пожертвовать своим будущим с Леной. Я бы ее никогда не встретил, хотя не факт. Даже интересно стало, как бы могла произойти встреча по-другому. Да ну его, это возможное прошлое! Все сформировалось, и сформировалось, как надо. Нет смысла, а тем более, возможности что-то менять в прошлом. Каждая секунда нашего времени это череда случайных событий, формирующих нашу жизнь. С одной стороны, все могло, действительно, сложиться лучше, а с другой – привести к катастрофе. Так что все сложилось, как сложилось. А если было бы что-то по-другому, то это было по-другому сильно.
Я пошел апгрейдить своего «Сцинка». Повышение защиты, мощности двигателей, орудий, реактора, это, безусловно, было, но главные добавления состояли в установке огнемета и энергосистемы для двух линз, которые при случае должны были обеспечить запредельную мощность выстрелов. На нос я установил специальное орудие для системы линз, которое предположительно могло бы уничтожить что-то с одного-двух ударов. А еще всем бесплатно подогнали роботов-ремонтников, которые помещались в специальные отсеки «Сцинка», и оттуда вылетали и делали оперативный ремонт. С ними тоже пришлось поработать, с программой. Я не хотел, чтоб они докладывали обо мне и мои машинам кому-либо. Поэтому я их перевел под подчинение Токсина и Иона.
Тяжелый разговор с генералом вытащил меня из ямы равнодушия. Я снова стал страдать. Из-за нахлынувшей душевной боли теперь уже реального одиночества и воспоминаний я снова стал плакать по ночам. Хотелось бросить все, сдохнуть и увидеться со всей своей родней. И я этому радовался! Во мне снова зажглись чувства, а, значит, я был жив! Честно говоря, гореть было куда приятнее, чем валяться в апатии. «Пока ты чувствуешь боль, ты жив. Пока ты чувствуешь чужую боль, ты человек». Я уже не хотел тупо выполнять задания. Мне вдруг захотелось общаться и помогать другим. Но солдаты как и относились ко мне по-ксенофобски раньше, так и продолжали относиться сейчас. Зато я познакомился с отличным парнем из правительства, которого звал Гас Фаренгейт.
Познакомились мы в совместном задании: вдвоем нам нужно было проследить за повстанческим крейсером. Сначала мы добирались до берега материка по морю. Он был на МБСП «Кран». Чтоб ускорить наш полет, я прицепил его к днищу, и мы полетели, используя силу винта моего вертолета и двигателей на ножках «Крана». Долетев до берега, мы разделились.
Я расположился на скале, Гас где-то в другом месте. Дело было уже вечером. Пошел снег. А крейсер пришел к берегу. Заплыв на мелководье, он из палубы выкинул 4 больших лапы с пулеметными точками на коленках и на стопах, и пошел сквозь лес, разрубая стену дождя прожекторами. Я удивленно смотрел, как огромный корабль преодолевал землю. Ничего напряжного в этом задании не было, кроме вертолетов. Несколько вертолетов стало прочесывать местность около корабля. Они меня напугали, скользнув лучом по мне. Но не заметили. А потом Гас мне пояснил, что он отошел далеко от меня, чтоб взять на наблюдение другое направление. Наше задание состояло только в том, чтобы доложить о появлении корабля.
Гас привел меня на заброшенную огневую точку на возвышенности, на котором мы могли бы переночевать. Она представляла собой площадку с видом на лес и расположенный прямо под ней гараж для прикрытия техники. В кустах еле проглядывалось старое орудие.
Мы с Гасом поставили нашу технику в земляной гараж. Мне пришлось пропихивать «Сцинк» в лежачем положении. Гас пригласил меня к себе в гости в МБСП. У него оказался довольно просторный салон, да не просто салон, а целая квартирка. На своем кресле он повернулся и открыл встроенный в стену холодильник, откуда достал бутерброды и йогурт. Вручив мне один большой бутерброд, Гас предложил выйти наружу, потому что он устал сидеть. Я идею поддержал полностью.
Когда мы оба встали рядом, а фонарики на корпусе «Крана» засветились, я разглядел, что Гас намного выше меня – под два метра ростом. Да еще и телосложение атлетическое. Немецкий богатырь.
- Ты спецназовец? – спросил у него я – Фигасе ты высокий!
- Спецподготовка есть, но она мало касается моих задач. Я занимаюсь контролем продуктово-технического обеспечения и «грубой» разведкой.
- Что такое «грубая разведка»? – удивленно спросил я.
- Это когда на своем транспорте ты просматриваешь общие черты местности. Вот сегодня у нас была «грубая разведка».
- А почему нас послали за несколько сот километров на такое задание? Нельзя было ее произвести при помощи робота?
- Рядом с предполагаемым маршрутом никого не оказалось, вот нас и назначили группой быстрого реагирования. И да, ты кто по званию?
- Никто, - хлебнув йогурта, сказал я – Я наемник, выполняю всякие скучные задачки вашего генерала Льюиса.
- Не «скучные задачки», а важные поручения. Ты у самого генерала, между прочим, в личном подчинении, - удивительно спокойно ответил Гас. А ведь это могло звучать гораздо агрессивнее – Что ты сделал для того, чтоб стать доверенным лицом самого Льюиса?
- На телохранителя генерала напал какой-то ниндзя, перерубил роботов, хотел меня убить, но нет. Он сдох первым. Еще я испытывал роющую технику. На тренировках команда под моим руководством выиграла другую, в которой людей было больше. А еще я подал сигнал помощи вам, когда повстанцы только подплывали к острову. Можно вопрос? В правительстве ты много мутантов видел?
- О каких именно мутантах ты говоришь?
- Похожих на меня.
- Видел, но не у нас. Это были результаты опытов бандитов. Но по поведению ты на них не похож: адекватно мыслить умеешь.
- Я стал таким не из-за бандитов. Природа сама на меня повлияла.
- Ясно.
- А каким спортом ты занимался?
- Бегал, подтягивался, отжимался, плавал. Иногда в спортзале штангу тягал и играл в футбол. С приходом в правительство стал заниматься рукопашным боем.
- Читаешь что-нибудь?
- Да, много.
- Какую литературу предпочитаешь?
- Разную. Могу порекомендовать «Постер в одинокой комнате» или «Море в красках аргонавта».
Ни разу не слышал об этих книгах.
- А как ты вообще в правительство попал? Какие идеи тебя сподвигли?
- Меня подобрали, когда я сбежал из больницы.
- Какой еще больницы? – недоуменно спросил я, спешно сглотнув кусочек колбасы из бутерброда.
- Еще до взрыва меня укусил клещ, в котором оказался опасный малоизученный вирус. Чтоб уничтожить его, меня положили в специальный прибор, где я несколько месяцев провел в коме. Проснулся в приборе, когда уже все кончилось. Пришлось выбираться. Хоть кабинки с одеждой рядом оказались. Мне здорово помог мой фонарик, которые у меня в кармане куртки лежал. Бродил по больнице, наткнулся на зомби. Попробовал взять его арматурой, не получилось. Додумался воспользоваться дефибриллятором. Там еще, кажется, четверых зомби уложил, потом переночевал в регистратуре. Там нашел еду. А утром в больницу зашли трое бандитов. Пришлось валить их. Одного замочил в регистратуре, когда он зашел. Пригрел арматурой. Второго убил из пистолета. С третьим пришлось повозиться, но я смог его обмануть. Притворился, что он меня ранил, а когда он подошел ко мне, а я прятался за стеной, я выхватил у него револьвер, и убил его. Потом и наткнулся на патруль.
- Нифига, братан! – удивился я – И ты не потерял это, как его… самообладание?
Гас, стоя рядом с новым напарником, испытывал непонятное чувство, как будто находился рядом со своей мамой. Она погибла еще в начале катастрофы, а иначе бы Гас точно вышел из своего гроба раньше. Мутант напоминал Гасу мать своей живостью и эмоциональностью, что всегда было ему чуждо. Матильда Фаренгейт особенно отличалась чувственными всплесками, которых Гас старался избегать. Для этого он вел себя примерно, не ввязывался в проблемы, хорошо учился, старался не расстраивать женщину. Но, решив действовать именно так, Гас не учел, что она может еще и радоваться, пугая еще более неожиданными и сильными всплесками восхищения и любви. Вообще, Гас был в своем окружении будто представитель внеземной развитой цивилизации. Крепкий титан с железным взглядом резко контрастировал с окружающими его низкорослыми галдящими обезьянками, которые любили цеплять друг друга за чувства. Отчужденное от мира сего божество могло решить любую проблему, обладало поразительным багажом знаний, что не могло не привлекать внимания. Учителя, все, как один, уважали его и ставили в пример другим, а другие дети завидовали. Хулиганы, любившие оскорблять других, никак не могли «пробить» своими выходками крайне флегматичного Гаса. Направленная злость отражалась в них самих, постепенно накапливалась. Они решили большой толпой собраться и побить титана после школы. Парень вовремя заметил угрозу, поэтому убежал. Оценивать свои силы Гас тоже умел. Он бы не выстоял против двадцати человек, да еще и вооруженных. После этого случая хулиганы почувствовали свою силу и стали поэтому проводить «пиар-кампанию», в которой выставляли Гаса трусом. Парню было наплевать на их выкрики, но оставить все на самотек Гас тоже не мог. Он постепенно собирал доказательства издевательств над собой и другими, чтоб предоставить их куратору правопорядка школы. Они оказались настолько хорошими, что их выходки вызвали интерес у следственного комитета. После детальной проверки оказалось, что двое хулиганов занимались распространением наркотиков, а еще один был пособником мафии. Вот тут и началось самое интересное. Хулиганов отправили в трудовой лагерь, а на самого Гаса обратили внимание уже реальные бандиты, которые стали присылать ему на электронную почту письма с угрозами. Гас решил не показывать их следователям, потому что чувствовал, что у бандитов есть покровитель там. «Мне тогда было 14 лет, и я не нашел другого выхода, как самому раскрыть группировку, - вспоминал Гас – Хотел, называется, спокойной жизни». Не прошло и двух недель, как парень вышел на первого члена, и, кстати, это был следователь. Это оказалось проще простого – Гас пробил письмо на IP-адрес, потом отправился к заданному адресу, где и нашел этого человека. И, следя за ним, Гас вышел и на остальных. Их оказалось всего четверо. «Небольшая самостоятельная ячейка, встречающаяся в городах с развитой системой правопорядка. Ядро банды, состоящее из профессионалов, которые нанимают «молодняк» на один-два раза. Нужно было разбить только его. И я это сделал, - вспоминал Гас –А все из-за того, что они могли нас с мамой легко убить». У парня были все доказательства, чтоб отправить за решетку всех четверых, но он не хотел, чтобы обо всем этом узнала его мать. Гас решил устроить несчастный случай, а точнее – подставу. Он знал из документальных передач, что бандиты при тайных встречах всегда друг друга проверяют на прослушку. Огромным трудом Гас достал прослушивающий жучок, чтоб незаметно прикрепить его на машину бандитам прямо перед встречей уже с крупной серьезной группировкой. Настал момент истины, когда машины бандитов встретились на пустыре. Со стороны серьезной группировки приехало две машины на вентиляторах. Пока босс разговаривал с четверкой, двое стояли поодаль от него с автоматами в руках, а остальные шмонали машину. И они нашли этот жучок. После этого люди подали боссу знак, и всю четверку положили на месте. Потом их облили бензином и подожгли. Гас праздновал победу. Но недолго. Мать буквально на следующий день наткнулась на письмо с угрозой. Истерики и скандалов было уже не избежать. Гас соврал, что письмо ему отправляли хулиганы, которых он «легко уложить одной левой». Мать, естественно, пошла разбираться в школу, где она узнала, что над ее любимым сыном, оказывается, долгое время «издевались». Как ей не объяснял директор, что у Гаса был свой план, она этого не хотела понимать. Матильда щедро полила оскорблениями всю школу, всех учеников и решила переехать, а потом устроить Гаса на новое место. «Мама мне сильно осложняла жизнь эмоциями, - размышлял Гас – Да и все тоже. Этой истории с бандитами можно было бы избежать, если бы меня оставили в покое. В правительстве не лучше было. Хладнокровные люди встречались только среди высших офицеров. Подумать только – я, шестнадцатилетний пацан, уже спустя полгода службы возился с эмоциональными выходками взрослых». А Гас и вправду успел сделать много. Со своим хладнокровием он попал куда надо. В основном, Гас занимался расследованием должностных преступлений офицеров и разведкой. МБСП «Кран» мало кому давался, но с Гасом это машина сроднилась быстро. С ней связан большой послужной список парня. Под руководством Гаса было уничтожено две повстанческих базы, пойман предатель и еще много чего. Проходя через страшные логические и физические испытания, наблюдая за разными людьми, Гас еще и старался повысить свои знания в области человеческих эмоций. Он вроде и понимал людей, но сделать ничего не мог. «Психология для меня как астрология» - подумал Гас.
ДА!! Мне удалось прочитать мысли Гаса! Для начала немного предыстории: я заметил, что как-то по-особому стал чувствовать людей, когда принял гостей в свое старое убежище. Я усиленно чувствовал эмоции каждого. Сильно на это я внимания не обратил. Но вот когда на меня напрыгнула собака, я увидел у себя некоторые ее воспоминания. Я сам на короткое время почувствовал, как меня кто-то натаскивает на собачьи бои. Я решил это проверить в общении с остальными людьми. Мне передавались обрывки их воспоминаний, когда я смотрел им в глаза. Тогда я и решил, что могу читать мысли других. Я стал улучшать свои способности. У меня получалось улавливать не только людские мысли, но и мысли роботов, правда, похуже. Хорошей тренировкой развития чтения мыслей стала совместная жизнь с Леной. Благодаря упражнениям и близкому контакту я смог почувствовать ее полностью. Потом я практиковался на правительственных бойцах и собаках.
Чтение мыслей выглядит следующим образом: остро и наиболее четко чувствуется какая-то одна мысль, а вокруг нее мельтешат другие связанные с ней мысли и воспоминания. Например, у правительственных солдат-ксенофобов резко чувствовалась неприязнь ко мне, это главная мысль. Вокруг нее кружились, как электроны вокруг ядра, другие: ненависть к вообще отличающимся от других, ассоциации меня с другими мутантами, боль от потери друзей в борьбе со зверями, просто страх. Мысли Льюиса читать было гораздо сложнее. Он размышлял о многом, и как только я за что-то цеплялся, он переставал об этом думать. А мысли роботов читать и вовсе было неинтересно. У них в голове вложена задача, которую можно понять и не читая мысли: охранять дверь, перетащить предмет и так далее. С моими роботами: Ионом, двумя пауками, выдвижной турелью на костюме и ремонтниками было то же самое. Но не с Токсином. Токсин размышлял очень много, об этом говорил даже тот факт, что его мысли уловить было сложнее, чем мысли правительственных солдат (не будем считать то, что вообще роботов чувствовал хуже). А главной его мыслью было желание познать мир, особенно, людей.
Вернемся к Гасу. По мысленному настрою он напоминал Токсина. Он жаждал познания мира, но проблемой служили человеческие эмоции. Так же, как и Токсин, он не мог их понять сам, поэтому обращался к различной литературе. Я почувствовал много ярких воспоминаний, связанных с чужими чувствами. Чтоб подтвердить свои догадки (мое чтение мыслей представляло собой именно догадки, т.е. интуитивные расшифровки сигналов), я расспрашивал Фаренгейта. Мне приходилось вытягивать из него истории жизни, и это было довольно трудно, но свое я получал. У Гаса была, действительно, интересная жизнь. Первую свою знаменательную операцию он провел в 16 лет (я вообще офигел, когда узнал, что он на 7 лет младше меня). Тогда его с МБСП включили в ударную группу, которая должна была захватить небольшую базу в горах. Много войска там бы вместить не удалось. Гас тогда предложил свой план: отвлекающие роботы с щитами из мусора и сам Гас подставят себя под огонь артиллерии, а другие роботы заберутся по горам и захватят эти орудия. Когда это произойдет, Гас подъедет и польет окна из нефтяного огнемета. Отвечающий за операцию командир неожиданно словил пулю, так что вся ответственность перешла Фаренгейту. И он выполнил все, а потом еще и увязался по горным склонам в погоню за эвакуирующимся фургоном, который он бесчеловечно столкнул со скалы. Вторую свою базу он захватил уже гораздо позже, 3 года спустя, когда он уже получил свое звание подполковника. База была небольшая, 4-этажный домик в пригороде его родного Ганновера (там, если я не ошибаюсь, образовалась доочистительная группа Scorpions). Загвоздка была в том, что ее нужно было уничтожить всего за несколько минут, а иначе бы подоспело подкрепление с другой, более крупной базы. А эта база держалась довольно крепко, у нее было свое ПВО и защита от космического орудия. Фаренгейт решил повторить опыт своих предков: он пустил газ на базу, но не для того, чтоб отравить, а чтоб «Линчеватели» выбили решетки на окнах, а «Сталкеры» массово влетели в них и зачистили. Хоть и много зондов поврезалось в стены и друг друга, они смогли зачистить уничтожить персонал, остальное доделал спецназ. Ну и много еще историй у него было, которые при возрасте Гаса любой человек принял бы за необоснованное желание выделиться, но я чувствовал, что он не врет. Да и такому человеку как он незачем врать. Тем более, когда кто-то врет, он сам рассказывает, а тут я вытягивал.
Но, несмотря на его сухость, с ним можно было приятно провести время. Через некоторое время разговора мне уже не приходилось из него что-то вытягивать. Мы охотно обсуждали литературу, компьютерные игры, нашу жизнь, технику и все, что угодно. В его МБСП оказались шахматы, и мы засели за партией. Во время нее мы принялись обсуждать девчонок. Оказывается, Гас был еще тем бабником. Он рассказал историю, от которой я выпал ржать. Его лишила девственности мамина подруга в 15 лет. Дело было прямо как в типичном порно-фильме: она давно знала атлетичного Гаса, и, следовательно, давно о нем мечтала, и когда мать оставила их одних, подруга стала приставать к парню. А Гас решил, ну и ладно, и удовлетворил ее. Запустил 30-сантиметровый (мое предположение) поезд в поросшее густым лесом депо. Долго я же угарал с этого. Мы еще почему-то решили провести товарищеский бой на улице. У нас обоих было одинаковое чувство: не хотели сильно бить, чтоб случайно не покалечить друг друга, поэтому решили поиграть в снежки. Это было гораздо веселее.
На следующий день мы вернулись в Уголек, где почти неделю вдвоем выполняли простые задания. В свободное время мы рубились в мою приставку. Я ему рассказывал о своих некоторых исследованиях. Он обо мне многое слышал от своего полковника, а я дополнял или опровергал эти слухи. В одном из заданий из отсека для сборочной платформы он выпустил звено «Сталкеров», которых сохранил еще с захвата своей второй базы. Он их использовал в течение многих операций, и они не раз спасали ему жизнь или облегчали задачу. Личные модернизированные зонды-профи, да он просто гений! Я стал сам думать, где тоже достать «Сталкеров» для себя. Но мы, к сожалению, не успели поделиться знаниями модернизации машин. Его забрали и повезли на Очиститель, а я снова остался один. Все вернулось на круги своя. Опять скука, опять ночные страдания. Мне еще, как назло, выпали выходные, во время которых приходилось довольствоваться своей болью. Но выходных было немного, всего 2 дня бессмысленности. Потом меня отправили помочь роботам зачистить одну улицу. Но когда я прибыл на место, все уже было закончено. «Шмели» уносили на своих лапах остовы подбитых машин. Я понаблюдал за этих интересным зрелищем. В какой-то момент все стало тихо и пусто. Я решил уже лететь на базу из бессмысленности нахождения на месте. Как вдруг:
- А вас я попрошу остаться!
Я оглянулся. На другой конец проспекта на реактивных двигателях приземлился большой боевой скафандр. Я сначала подумал, что это был Ванс. Однако эта машина была намного больше, ростом с мою. Коренастый мех двигался совершенно свободно, точно так же, как ходил человек. На голове было что-то вроде каски, на которой горел фиолетовый огонек. На маленькой головке ярко светились два синих глаза. Чуть позже я понял – передо мной совершенная роющая машина – «Шахтер». Сражаться с ним мне никак не хотелось. Я хотел убежать, тихо вызвал подкрепление в виде беспилотников. Но их перехватили «Ангелы», а мою попытку бегства «Шахтер» прервал красивым пикированием в воздухе. После того, как он понял, что я никуда не убегу, он снова ушел на другой конец проспекта.
Эта сцена был похожа на дуэль из вестернов. Двое вечных противников стоят на разных концах пустынной улицы, готовясь достать верные «Кольты» и пришить друг друга. Стойка моего «Сцинка» напоминала позу напряженного шерифа, а вальяжная походка шерифа была похожа на походку легендарного грабителя Дикого Запада.
- Так, друг мой, вот мы и встретились.
Меня его интонация (он обращался ко мне, как к хорошему знакомому) удивила.
- А мы знакомы? – спросил я.
- Да, проклятый мутант. Я наконец-то тебя нашел.
- Нашел, и что? Хочешь мне отомстить?
- Не то слово. Ты не представляешь, как я тебя долго выслеживал. И сегодня я с тобой покончу.
- А может быть, ты мне скажешь, за что собираешься мстить?
- За многое, поджигатель.
Я вздрогнул. Он знает меня еще с тех времен «Пути феникса». Я его спросил, как он на меня вышел, он мне назвал какие-то логические цепочки, которые почему-то пропустил мимо ушей. Мне стало интересно, что же я ему сделал.
- Ты заживо сжег моего сына.
- А ты уверен, что это был именно я?
- А пытки перед смертью не твой почерк, а? – воздух затрясся от фанатичной злобы его речи – Ты запер в его в подвале с вбитым в живот прутом, а потом сжег его.
Я сразу вспомнил, о ком говорит незадачливый папаша:
- А ты знаешь, что твой сынуля делал? Думаешь, я бы его просто так стал убивать? Он грабил, насиловал женщин и детей и убивал.
- Ты врешь! – папаня разозлился – Мой сын никогда бы так не поступил!
- Да схренали вру-то! – возразил я - Если ты про меня, как про поджигателя, столько инфы прошерстил, то поди должен был знать, что я убивал только бандитов этих сраных! Неужели тебя, как повстанца, не волновали эти банды?
- Мой сын воевал бок о бок с моими ребятами, мы помогали мирным жителям!
- Я своими глазами видел, как твой сын подставлял твоих же людей!
- Да ты просто псих, конченая тварь, которой только нужно убивать! – навзрыд закричал пилот «Шахтера».
- Псих, говоришь? Скажи, что ты знаешь о притоне банды «Автомехаников»?
- Ты сжег его и убил всех женщин и детей там.
- О каких женщинах и детях ты говоришь? Об обдолбанной шпане, которая насмерть забивала всех подряд? О конченых шлюхах с пакетом болезней? Почему вы, повстанцы, со всем вашим оружием, побоялись его зачистить! Я сжег всех один, потому что хотел сдохнуть, чтоб не видеть этот бесполезный мир! А вы, ссыкло повстанческое, побоялись даже после смерти босса отлавливать выжившие шайки! Вы уроды все!
Неестественная злость меня захватила. Да и он тоже был разозлен. Обожаю эмоциональные поединки, когда на друг друга можно всю раскаленную душевную грязь выпустить.
- Хватит болтовни! Я тебя сейчас прикончу на месте!
Он ловким движением руки сорвал крепкий металлический столб, словно цветок. Моему «Сцинку» так легко это не удалось. Я решил сначала попробовать покрошить его с расстояния небольшой пушкой, управляемой Ионом. Но импульсные снаряды будто входили внутрь его. И когда это случалось, у «Шахтера» моргала фонарик на каске.
- Он поглощает энергию мелких выстрелов, - сказал Токсин.
- Ты прав. Надо гасить его либо чем покрупнее, либо рукопашкой.
Мы стали махаться длинными столбами. С большими усилиями я отбивал его атаки, но было видно, что он не пока не слишком старается. Мы прыгали по зданиям и вели бой на крышах. Я старался отойти на дистанцию, чтоб попробовать задеть его своим новым рельсотроном.
Через некоторое время мы снова вышли на дорогу. «Шахтеру» уже надоела возня, он хотел уже побыстрее со мной покончить. Отбивать атаки становилось все труднее и труднее. Он резко сократил дистанцию, положил руку на ветровое стекло, загнул «Сцинка» вниз, и со всей силы ударил по спине столбом. От такого удара посыпались искры, и зашипела электроника. А потом он ударил ногой в кабину ящера. Я потерял ориентацию в пространстве, но сумел сохранить равновесие. Когда я пришел в себя, «Шахтер» нанес еще несколько ударов столбом по корпусу машины, потом коленом треснул «Сцинку» под нос. Ящер не выдержал и свалился навзничь. Папаша хотел прижать меня сильным ударом ноги к земле, чтоб продолжить избивать. Я был в крайне уязвимом положении. И я включил толчковые двигатели. На искрящей спине меня понесло назад. «Шахтер» выпустил по мне весь запас ракет из грудных отсеков. Тепловые ракеты шустро приблизились ко мне, но я задействовал отражающий импульс. Молекулярная волна уничтожила все ракеты. А я тем временем решил сбежать от «Шахтера» под землю. Мне вспомнилась информация от Льюиса, которая гласила, что «Шахтер» не так шустро перемещается под землей. Я предпринял попытку погружения. «Сцинк» уже вошел наполовину, как вдруг я почувствовал, что меня тащат обратно. Пилот, видимо, знал об этой слабости, поэтому не хотел, чтоб противник ушел. Он меня держал за ногу и что-то еще. Я пытался вырваться, и спустя немного усилий, выбрался. Но это стоило мне сломанной вертолетной лопасти. «Шахтер» выбросил столб и покрутил в руках новое оружие.
- Ну все, сволочь! – разозлился я – Вот лопасть я тебе точно не прощу!
Он ничего не ответил и сразу кинулся в атаку. Показать, наверное, хотел профессионала, который предпочитает не тратиться на слова.
Дальше мы опять долго дрались, даже не попадая друг по другу. Это продолжалось довольно долго. Мы шли наравне, но неожиданно он предпринял рискованную атаку, которая обеспечила ему огромный перевес – он сломал мне руку, да еще и правую. В общем, мое положение ухудшилось до смертельного. Невозможно было одной рукой, да еще и левой, орудовать столбом, отбивая удары прочнейшей собственной лопасти. Так что я более серьезно отнесся к тактике уничтожения с расстояния. Моя рельсовая пушка, управляемая Токсином, наносила большие повреждения «Шахтеру». Я сумел поймать момент, чтоб убежать от него. Тогда я встал на крышу, а Токсин прицелился. Он поймал его, когда он застопорился на секунду. Мощный розовый луч сбил его с ног. После этого папаня решил во что бы то не стало выбить меня с этой удобнейшей позиции. Он пошел в атаку. Он пробежался по асфальту, сделал резкий прыжок. Его палец уже почти коснулся брони «Сцинка», но Токсин выстрелил. От отдачи выстрела увеличенной мощности ящера качнуло назад, но «Шахтеру» было куда хуже – луч разорвал ему одну из грудных пластин. Раскаленные капли металла даже попали мне на стекло. Саму машину с огромной силой отбросило в сторону дома. Такого бедное здание не выдержало: стена проломилась, поднялась пыль, посыпались камни. Токсин перевел пушку в импульсный режим и накрыл плотным огнем образовавшееся пылевое облако. Попадания характеризовались искрами.
Но «Шахтер» быстро выбрался. Он серьезно отнесся к угрозе расстояния. Снова ближний бой. Он кружился вокруг меня, а Токсин не мог навести на него неповоротливую пушку. «Шахтер» часто предпринимал рискованные атаки, которые, к моему сожалению, кончались для него хорошо. И в этот раз он предпринял такую атаку, которая грозила самым страшным: потерей второй руки. Это было бы для меня окончательное поражение. Но мне для отражения удара срочно нужна была вторая рука, хоть какая-нибудь. И тут я вспомнил про свой осадный огнемет, который испытывал только на бедных деревьях. Токсин перевел управление огнеметом на рычаг управления правой рукой. Когда лопасть наткнулась на массивный счетверенный ствол огнемета, я понял, что победа будет за мной. «Шахтер» снова сбил меня с ног. Но я решил последовать примеру пилота совершенной роющей машины: совершил рискованную атаку. Я уперся ногами во вражеского меха и включил реактивные движки. Секунда – и я уже стою на ногах, а «Шахтер» дезориентирован. Чтоб дезориентировать его еще больше, я открыл по нему огонь. В прямом смысле этого слова. Я обрызгал его адской палящей смесью. Машина сразу покрылось слоем красноватого пламени. Редкие капли горящей жидкости падали на землю. По искрам «Шахтера» я догадался, что смесь Джо отлично жжет броню и проникает внутрь, прямо в сервоприводы. Я отбежал от «Шахтера» и еще несколько раз обстрелял его рейлганом. Прежде чем снова броситься в атаку, он каким-то секретным огнетушителем потушил себя. Драка продолжалось еще какое-то время.
В жарком продолжительном бою я не замечал пронзительного писка электроники. Мы оба были серьезно повреждены. Когда показалось, что обе машины вот-вот развалятся, прибыли правительственные войска. Дополнительная поддержка оказалась очень даже кстати. Его принялись обстреливать со всех сторон. «Шахтер» все еще сопротивлялся, даже умудрился сбить «Шмель» и еще пару беспилотников. Сопротивление имело смысл, пока «Дракон» не сбросил на него пару бомб. После этого удара «Шахтер» уже покорно стоял на коленях. Никто уже не хотел в него стрелять.
-Ты победил меня! – сказал он - Я умираю…
- Да ладно? – ссарказмил я.
- Заткнись! Дай мне напоследок высказаться… Послушай, поджигатель, я сегодня понял, что ты не виноват. Ты делал только то, что был должен. А я только зря потратил время на слежку за тобой. Хочу только сказать тебе – беги отсюда как можно дальше. Повстанцы скоро пойдут в контрнаступление, и они будут сбрасывать бомбы с «Bane-301»…
Выстрел «Линчевателя» его добил. Его исповедь на меня не оказала никакого влияния: все эмоции давно выгорели в бою. А бомбы эти, как по мне, рано или поздно должны были скинуть.
- Вот черт! – с досады ударил я по дымящейся панели – Эта паскуда чуть мне машину не уничтожила! Нам нужен срочный ремонт, а то так и до базы не доберемся.
Я нашел какой-то дворик из трехэтажек, где ремонтники стали мне быстро приваривать лопастьи руку, а заодно и латать меня. Машина лежала, упершись низом кабины в песочницу детской площадки. Я оглядывался в окна, боясь, что кто-то может оттуда за нами наблюдать. Один выстрел кумулятивной ракетой сейчас – и машина потеряна.
- Все! Ремонт закончен! Так хоть можно до дома долететь спокойно.
Электроника вдруг снова запищала, но уже по другому поводу. Где-то вблизи стали разрываться бомбы. Какая-то из них упала прямо впритык со зданием дворика, правда, с противоположной стороны. По стене дома вверх поднялась пятипалая молния. В небе поднялись еще столбы молний. Электрические бомбы… Что-то новенькое. Через некоторое время показались красноватые грибы взрывов еще каких-то бомб. Одна из них упала рядом с домом. Взрывшая волна прошла сквозь дом, как сквозь решетку. На меня полетели камни, которые отбросили меня назад. Я отрубился.
В бессознательном состоянии я пролежал примерно минуту. Когда очнулся, сразу же вспомнил предсмертные слова пилота «Шахтера». Потом вспомнил, что лежу вверх ногами. Я снова встал в нормальную позицию.
- Блин, Токсин, что со связью? – спросил я, пытаясь достучаться до базы – Радар ничего не показывает, рация не ловит ни одну волну.
- Датчики фиксируют большие скачки электромагнитного поля, - сказал Токсин – Как при энерговихре. Связь сейчас недоступна.
- Нам придется пробираться к своим без связи. Что-то мне подсказывает, что это будет трудно.
К сожалению, это было именно так. Когда я забрался на одно из зданий, я увидел целую армаду катившихся прямо сквозь здания танков. С ними рядом вышагивали «Геологи». В небе шныряли вертолеты. Повстанцы перешли в контрнаступление, а я остался в тылу врага.
Как они вообще додумались заглушить эфир? Или это у них случайно вышло? Во всяком случае, мне пришлось тихо пробираться по знакомым закоулкам. Ну как тихо – «Сцинк» так топтал асфальт своими лапами и скрежетал приводами так, что резало уши. Но по сравнению с той какофонией, что творилась снаружи, мой ящер был еще бесшумным ниндзя.
Все-таки драка с «Шахтером» изрядно вымотала меня, да еще и эти взрывы. Пробираясь через здания, я еще заодно пробирался через свой туман в голове. Дорога, которая обычно занимала несколько минут, заняла несколько часов. Хорошо, что правительство додумалось повесить голографическое знамя, как ориентир. В темноте оно было очень даже кстати.
Как только я приблизился к базе, связь включилась. Сразу на радаре отобразилось, как ко мне подъезжают два танка. Я шмыгнул на реактивных двигателях к стене. Кто-то меня не узнал и поэтому пальнул по мне, но я вовремя среагировал, отбросив их ракеты импульсным отражателем.
Рядом с фортом стояло два «Фумигатора», которые как стражи, охраняли базу. Их импульсные отражатели, направленные вверх, полностью сводили на нет повстанческий артиллерийский огонь, поэтому они стали главной мишенью. А что мне оставалось? Мне оставалось только запрыгнуть на одного из них и засесть там, пока Токсин и Ион стреляли по кому-то. Спустя некоторое время повстанцы стали отступать. А мне открыли ангар.
В полусонном состоянии я посадил «Сцинка». К нему сразу подлетели другие роботы – ремонтники. Своим роботам я приказал, чтоб объяснили повреждения машины и все исправили, не сняв при этом нужное мне.
Мы вместе с Токсином отправились в нашу комнату. Вдвоем мы проскальзывали мимо плачущих, опечаленных или тяжелораненых людей, которые расположились в коридорах и комнатах. Я слышал просьбы о помощи, панические заявления врачей что «без нормальных госпиталей они все умрут», читал испуганные мысли о том, что кто-то никогда больше не увидит близкого человека. Но мне было, честно говоря, на них всех плевать. Проходил я уже всю эту бесполезную эмпатию.
Как только я почти дошел до комнаты, меня затащил к себе Льюис, специально, чтоб наградить. Он невозмутимо повесил мне 2 медали на грудь, а еще дал мне правительственный мундир. С нашивками подполковника. Генерал сказал, что внес меня в правительственную базу данных, и такое звание мне было дано согласно указанию сверху. Я стал правительственным солдатом. Что ж, зато теперь было, куда идти.
В комнате на собственной кровати было крайне удобно лежать. Даже есть не хотелось.
- А ведь Гас тоже был подполковником, как и я, - прошептал я Токсину – Только вот он добивался этого звания много лет. А я пару месяцев послужил лично генералу, и на тебе – милость!
- Тебе бы это не удалось без твоих тренировок. Ты бы не убил того ниндзя, а, значит, не получил бы достаточно уважения среди сородичей.
- Да, Токсин, ты прав. А знаешь, я ведь Гаса не расспросил о том, что он делал рядом с моим домом тогда. Я даже не спрашивал у него про «Bane-301».
- Я замечал, что, находясь рядом с ним, ты чувствовал себя хорошо. Зачем вам нужно было мусолить бесполезную тему смерти многих людей?
Я даже испугался от того, насколько Токсин проникся человеческими эмоциями. Он заявил:
- Я хочу быть человеком. Будучи роботом, мне никогда не познать ваше биологическое тело. Но мне приятно находиться рядом с вами, чтоб изучать вас. Ты сильно печалился, когда умерла Лена. Я не хотел говорить, но мне тоже было плохо. Она была такая эмоциональная, словно игривый огонек, как пишут в литературе. А вместе вы были очень интересным материалом.
- Ууух! Я даже и не знал, что ты способен на такие мысли. Уж прости, но я тебя, наверное, недооцениваю.
- Я не чувствую обиды за это, Кеша. Я слышу твой ослабленный тембр речи. Может, ты будешь спать?
- Да, Токсин, ты прав. Сегодня был очень трудный день.
Мне снился какой-то странный сон. Уголек был полностью охвачен пламенем. Без преувеличения: целиком горели высоченные офисы связи, а все окошки обычных домов изрыгали подсвеченный внутренним пожаром густой дым. Небо имело полуестественно красно-огненный цвет заката, а в нем совсем громкими змеями ползали оранжевые молнии. Но еще меня удивило то, что я горел сам, а именно все части, неприкрытые одеждой. Моя первая мысль: умею ли я кидать огненные шары? Не умею. Так же я не умел летать. Но зато мог ходить по стенам и высоко прыгать. Хоть что-то.
Я долго бродил по городу, наслаждаясь его знакомо-обновленными красотами, ни о чем не задумываясь. А потом решил задуматься, мол, а чем это я ни о чем не задумываюсь? Есть ли кто-то еще? Собственно, почему все горит? Наконец, жив ли я? Если я мертв, а вокруг никого, то, получается, это ад? Погоди. Если здесь нет ВООБЩЕ никого, ни людей, чтоб поговорить, ни тварей, что сражаться с ними, а есть только горящие текстурки.… Это реально ад, в котором в течение вечности я должен был тлеть в собственных мыслях и скуке. Я уже по команде Данте готовился оставить надежду, но вдруг задумался: где грехи, за которые меня сюда отправили, и которые я должен был бы осмыслить. Ни одного греха в голову не лезло. Да и приговор мне не зачитали. Непорядок. Ну тогда, получается, мир изменился. Или это сон. Сон! Я открыл глаза.
От резкой головной боли хотелось зажмуриться, что я и сделал. Перед глазами поплыли круги. Я оглядел свои руки. Вроде я не горел, но все вокруг было каким-то красным. Я встал и посмотрел в разбитое окно. Картина там полностью повторяла картину моего сна: весь город, покрытый куполом красного расчерченного молниями небом, горел. Подозрительно.
Я оглядел комнату. Везде валялись осколки стекла, да и вообще был беспорядок, как будто базу разграбили. Я выглянул во двор. Везде была разрушенная техника. И никого.
Токсин! Я уже начал судорожно искать его по комнате, но он сам окликнул меня. Я сначала не понял, откуда идет голос. Но тут он вышел из большого металлического шкафа.
- Что происходит? – сразу же спросил я.
- Не знаю, - ответил Токсин – пока ты спал, началась какая-то бомбардировка. И еще мои сенсоры зафиксировали резкий скачок странного поля, от которого я спрятался в шкафу.
- Оружие работает? – вдруг поинтересовался я. Мы стрельнули разок по стене. Оружие работало исправно.
- Надо бежать отсюда, - подал умную мысль Токсин.
- Сначала разведаем обстановку. Токсин, пошли со мной. Надеюсь, Ион и остальные живы.
Мы незаметно отворили дверь и вышли в коридор. К обстановке, которая была сделана прошлым днем, добавилось еще немного процентов хаоса. Было подозрительно тихо. Я хотел заглянуть к Льюису. Возможно, он все был еще жив.
Вдруг из маленькой комнатки выскочили 3 «Силовика». Я уже подумал спросить у них, но один из них что-то заорал, и вся троица принялась поливать нас лазерами. Токсин сразу убил одного точно в голову и забежал за опрокинутый стальной ящик. Укрытий моего размера не было, поэтому я вскинул огнемет и сжарил остальных. Не успели мы опомниться, как на нас набросилось еще несколько роботов. «Силовиков» мы убивали быстро, но «Гончие» были слишком противные и маневренные. Но их тоже догоняла кара Токсичного Кешани, только гораздо позже.
- Похоже, от этого странного взрыва правительственные роботы сошли с ума! – сказал я, выдыхаясь – Не зря ты спрятался в шкафу, иначе не знаю, справился бы я с тобой или нет. Вроде никого. Надо узнать, что это был за взрыв. Хотя мне кажется, что это «Bane-301». Связь работает?
- Нет.
- Тогда идем к генералу.
Дверь в его комнату была заперта. Токсин оперативно разрезал замок. Я отдернул тяжелую дверь и оглянул комнату. Там был полный бардак. Окно выбито наполовину. Через него в комнату залетал ветер, который пускал листочки в беспорядочный полет. И еще в комнате лежали 2 трупа. Один был в углу. У него в голове была аккуратная прожженная дыра, а глаза были такие черные, как будто вместо них вставили резиновые шарики. Даже несмотря на это, я узнал, что это Фил Ванс, телохранитель Льюиса. А сам Льюис лежал под столом. Его труп был обуглен, как будто его убили чем-то загадочным и спустили в печь, чтоб замести следы преступления. Рядом лежало какое-то устройство. Это был правительственный КПК. Как ни странно, КПК работал, правда, зарядки у него оставалось на 5-10 минут работы. Пальцем я тыкнул в серую вкладку. Эта была аудиозапись. Я нажал воспроизведение. Из динамика послышался голос Льюиса:
- Это моя последняя запись, кхе-кхе. Если кто-то остался жив после этого взрыва и сейчас прослушивает эту запись, то, друг мой, дослушай ее до конца. Короче, повстанцы произвели еще одну контратаку. Они ударили по нам артиллерией. Бомба с непредсказуемым эффектом взрыва. Вещество «Bane-301».. Обе стороны взорвали эти бомбы. Все, что ты видишь вокруг – результат действия этой бомбы. Роботы и люди сходят с ума. Мне пришлось пристрелить Фила. Ты сейчас видишь вокруг себя ад? Это все эта самая бомба. Адская бомба, в буквальном смысле этого слова. А теперь главное. Иннокентий или вообще тот, кто меня слышит, тебе нужно немедленно бежать отсюда. Чтобы оставить этот хаос в пределах острова, обе стороны договорились о чистке острова, то есть, обе стороны сбросят сюда ядерные бомбы вперемешку с частичкой этой адской смеси, чтоб окончательно очистить все. БЕГИТЕ ОТСЮДА, БЕГИТЕ!!!! АААААААААА!!!!!!
Во время записи из динамика слышались еще какие-то звуки. Они часто заглушали речь говорящего.
- Я так и подумал, что надо сваливать, - произнес я – Нам нужно выгнать «Сцинка» из гаража и грузить туда наши вещи.
- Тогда идем к нам, сгружаем все вещи в тележку и выходим.
Вещей получилось много: ящики для растений, припасы еды, вода, семена и еще кое-что. Хоть они и могли все свободно влезть в «Сцинка», за один заход мы бы явно их не вытащили. К тому же, я добавил к своему грузу вырезанные ценные детали из подбитых роботов, найденное оружие. Но они не составляли большого веса, а значит, не входили в категорию «ненужный балласт».
С учетверенной скоростью мы погребли к выходу из здания. На пути нам встретились еще роботы, который мы быстро сожгли. А чтобы не оставлять себя без награды, я просто взял их плазменные винтовки. И наконец, мы дошли до двери, ведущей в гараж. Но она была заперта. Эту дверь взломать быстро было невозможно.
- Дверь обесточена! – сделали вывод мы – Ищем резервы.
Мы снова пробежались по всему зданию, а резервов не нашли. Значит, они где-то снаружи. Мы стали искать резервный аккумулятор.
Вдруг из барака выскочил зомби в повстанческой одежде и начал палить по нам из «Фобоса». Токсин стрельнул в него разок, но он не подох. Тогда я добавил. Он все равно не хотел дохнуть. Тогда я долбанул по нему плазменным дождем. Он остался жив. Лишь некоторое время спустя мы полностью убили его.
- Живучий попался!
Мы и не догадывались, что таких живучих зомби на нашем пути попадется очень много. В конце концов, мы решили просто перерубать им конечности, чтоб не терять время зря. И мы нашли резервный аккумулятор. Это было небольшое сборное здание с маленькой кабинкой управления, микроскопической турелью и большим баком с кислотой или каким-то другим веществом, который, собственно, и был аккумулятором.
Я сел за панель управления аккумулятора. Табуретка, конечно, удобством не отличалась, седушка так упиралась в зад, что при больших размерах гузна можно бы смело утверждать, что вместо сиденья тут дил….
Панель управления была во многом схожа с панелью моего повстанческого аккумулятора: несколько кнопочек регулирования и 2 рубильника включения. Я взялся за эти рубильники и дернул их одновременно. За мое чрезмерное усилие они брызнули в меня искрами. Чуть позже аппаратура завизжала. Мы вышли из будки и удостоверились, что дали резервное питание: в темных окнах постройки загорелись лампы, даже несмотря на все повреждения.
- Работает! – радостно произнесли мы и вместе пошли в гараж. Тяжелая дверь свободно отъехала. Темные отсеки хорошо освещались. Там стояло много целых МБСП. Если бы у меня было больше времени, я бы занялся тут мародерством (хотя я старался отрывать с машин пушки). Мы вскоре нашли наш «Сцинк» с чудом уцелевшими роботами. Крыша подземного ангара отъехала, я с помощью реактивных двигателей вывел своего боевого друга наружу.
- Так, Токсин, я сейчас буду выносить барахло, ты охраняй «Сцинка».
Все, что было можно, я скинул через окно. Остальное пришлось тащить на руках. Особенно долго я тащил ящики, в которых уже было что-то посажено. Такой хрупкий груз не скинешь с окна.
Все было сгружено спустя полчаса. Я утер пот с лица, расслабился, сел в кабину и полетел прочь с острова. Но я не ожидал, что мы наткнемся на коридор ПВО. Турели, несмотря на взрыв, действовали слаженно. Благо, я вовремя заметил опасность. Пришлось искать обходные пути.
- Блин, нужно искать другой путь! – со злостью сплюнул я – Уничтожать это ПВО слишком долго и не факт, что там нет сюрприза. Нужно найти выход с острова, ту самую брешь, где нет ПВО.
- Может, под землей? – предложил Токсин, но я сразу же отказался, так как аппаратура под землей что-то обнаружила. Был велик шанс, что она меня нагло на…, то есть обманывала, но рисковать я не хотел, поэтому снова приземлился на ноги и стал искать другие пути. И на нем часто стали встречаться сумасшедшие правительственные роботы и что самое невероятное – мне навстречу выезжали повстанческие танки, управляемые зомби. А чуть позже мне навстречу вылетел вертолет, управляемый все теми же зомби. Следуя какому-то непонятному инстинкту, остальные зомби, спрятавшиеся в зданиях, открывали по мне огонь из всего, что под руку попадется. К сожалению, под руку им попадалось много взрывного, поэтому пришлось использовать огнемет. А вот его действие нисколько не изменилось! Огненная пушка карала адских тварей медленно и болезненно. Вот тут-то новые зомби и поплатились за свою живучесть!
Произошло еще более неожиданное и внезапное действие – на «Сцинка» из ниоткуда набросилась какая-то адская оса и начала беспорядочно производить непонятные действия. После ее атаки оказалось, что поврежден вертолетный двигатель – устройство, без которого угрести из города будет невыполнимо. И, как назло, к нам подошли толпы зомби. Они бы были обычными букашками, которых можно было бы раздавить, если бы внезапно к нашему статусу кво не добавились несколько громил и наркоманов. Все они охотились за нами. Я оперативно запрыгнул на здание, задействовал «линзы» и оттуда стал расстреливать тех, в кого попаду. А Токсин тем временем выгнал роботов-ремонтников. Ион встал на крышу, охранять их от таких проблем, как адские осы и обезумевшие беспилотники. Мне удалось уничтожить 95 процентов всех громил и наркоманов. Остались только двое этих «богатырей». Только.… Для таких наркоманов слово «только» неуместно. Они двигались так быстро, что мне иногда даже казалось, что их грузные мускулистые тела – всего лишь легкие «мясные куртки», за которыми прячутся худощавые ниндзя.
- Стрельбой их не взять! – прокричал Токсин – Давай попробуем, как в прошлый раз.
- Ладно, Токсин, вперед. Только будь осторожнее.
Я приоткрыл окошко. Токсин со скоростью света выпрыгнул и вошел внутрь одного из наркоманов, пока тот что-то кричал. Кровавые полоски быстро стали появляться по всему телу наркомана. То на голове брызнет, то на желудке несколько раз. Порванный большой халат наркомана весь пропитался кровью. Но это его не останавливало. Нельзя было подпустить его. Я бы мог его добить с помощью орудий, но боялся повредить Токсина. Так что я стрелял во второго. Я стрелял объемным огнем, раскручивая лазер, чтоб в пока еще целого наркомана попадало хоть что-нибудь. Как ни странно, но это «что-нибудь» наносило больше урона, чем паразитирование Токсина. Оставалось менее двух секунд, прежде чем наркоман смог бы достать до «Сцинка» рукой. А Токсин в кишках не видел, куда идет наркоман, а он рвался прямо ко мне. Я дозвонился до Токсина и крикнул:
- СДЕЛАЙ ЕМУ БОЛЬНО!!!!!!!!!!!!
Наркоман оказывается рядом с полуразрушенным зданием в 2-3 этажа, легким двойным прыжком запрыгивает на мою постройку на расстояние 15 метров от меня. Я попятился назад и стал стрелять в него из пушки. Аналогичное мне действие делали ремонтники и Ион. На эмоциях я выпустил по нему весь запас неуправляемых ракет. Было бы плохо, если бы такая атака не смогла остановить эту гадину, но 50 маленьких ярких огоньков с небольшим зарядом сильного взрывчатого вещества остановили полет ходяче-прыгучей туши. Ракеты почти не дали дыма (если не считать выжигающей глаза вспышки), так что я сразу мог увидеть результат. Кроме того, что они остановили наркомана, они еще и обуглили его шкуру спереди.
- Спасибо, Токсин, сделал ему больно! – процедил я сквозь зубы. Тем самым я поблагодарил его за секунду до его предназначения. Наркоман выпучил молочные глаза, а затем сильно заорал от боли. Эта боль его свела с ума. Он начал бегать туда-сюда, надеясь, что физические нагрузки снизят чувствительность нервных клеток. Это дало мне время, чтоб поменять свою позицию. Но это не спасло бы меня от второго наркомана, который был все также занят мной.
- Токсин, выпрыгни из своего наркомана и войди во второго! – резко выговорил я.
Немного выждав, Токсин еле заметной кометой вылетел из тела первого наркомана. Тот его заметил не сразу, но когда заметил, то прыжками погнался за ним. А Токсин сразу выстрелил разрывным импульсом в живот второму наркоману, образовалась рваная рана, в которую Токсин влетел за миг до того, как наркоман от боли прижал к ней руку. Можно даже сказать, что он подтолкнул Токсина. Первый наркоман заметил это. Он всунул руку в эту рану, надеясь найти Токсина. Между ними началась драка. Целью ее было найти Токсина. Они рвали на друг друге шкуру, вытаскивали органы, надеясь найти злого маленького робота. Подействовало! Драка должна была задержать их на некоторое время. Ремонтники еще не закончили ремонт, так что я решил пока сходить на разведку. Мне нужно было найти безопасный коридор, выход с этого острова. Я предупредил об этом Токсина.
Разведку я проводил, естественно, «пешком». Нужный нам коридор для выхода я нашел быстро. Мне пришлось уничтожить пару Х12. В отличие от правительственных турелей, они ничего не соображали, так что уничтожать их было задачей сугубо дополнительной. И с той же самой крыши снайперским огнем из рельсотрона я точно поразил маленький едва заметный ПВО катер. Пока я стрелял, сзади на меня летели еще осы. Но я просто не мог допустить еще одно серьезное повреждение. Поэтому пришлось действовать быстро и не вполне логично. Я резко завалил «Сцинка» назад, тем самым на секунду мне открылся прекрасный перевернутый вид сзади. Время замедлилось…. Я прокрутил пушку. Лазерный ливень сбил с полета трех ос, а молнии Иона еще двух. Но «Сцинк» завалился назад на краю крыши, нас потянуло к земле. Современная техника способна легко переносить такие удары, но страх потери времени был велик, так что я еще раз завалился назад и специально вытянул руки. «Сцинк» красиво приземлился на ноги. Рядом со мной демонстративно упали подожженные насекомые.
- Ремонт закончен! – объявил один из ремонтников и все ушли в свои отсеки.
- Запечатлел бы кто-нибудь этот момент на камеру! – шепотом произнес я и сразу завел двигатель. Лопасти за спиной раскрутились. Они не создавали особой помехи для движения, но с раскрученными режущими лопастями можно было уже не бояться ос из-за спины. Нужно было немедленно эвакуироваться с острова. А для этого я должен был забрать Токсина. Для издевательства на наш путь поставили еще много врагов. Они отнимали не больше секунды, но без них можно было добраться быстрее.
Я снова оказался на той самой крыше, откуда выпустил ракеты. И вдруг весь город наполнился разноцветными вспышками. Это долбили из орбитальных орудий правительственные войска. Знакомые взрывы от протонных орудий тоже встречались. А повстанцы сбрасывали собственные бомбы, которые давали очень много дыма. По крайней мере, так было видно издалека. А сюда, в эту область повстанцы сбросили напалм. Загорелось все, даже мой «Сцинк». Винт не мог потушить это химическое пламя. Им горело все. Но для наркоманов горящая жидкость была обычным оздоровительным кремом в сравнении с тем, что с ними творили Токсин и понабежавшие зомби-охотники, которые так и успевали открывать по куску от качков.
- Токсин, я разведал, давай, заканчивай!
- Нет, Кеша, мне уже не сбежать отсюда. Они оба меня поймают и тебя прихватят.
- Что за бред, Токсин? Тут вокруг них столько охотников, что материала для срывания злобы предостаточно. Попробуй скрыться в охотниках, подай мне сигнал, а я спрыгну.
- Но….
- Слушай, Токсин, это не тот момент, когда нужно копировать наши эмоции! Давай, я слежу. Делаем все четко и слаженно. Один момент пропустим – нам каюк. Вперед!
Я с включенным винтом сидел на крыше и ждал момента. Наконец, Токсин незаметным ураганом вылетел из одного наркомана. Я спрыгнул вниз. Ноги за 2 секунды превратились в хвосты, «осанка» «Сцинка» стала идеально прямой. Я дернул штурвал на себя и открыл окно. Я даже не заметил, как в него влетел Токсин. Но это заметили наркоманы. К тому моменту «Сцинк» уже летел вверх. Оба прыгнули, вытянули руки, но облом – винты на хвосте сложились в «фак» обоим наркоманам. Один из них с силой пращи бросил в нас непонятный предмет. Огромным усилием и везением этот предмет пронесся впритирку с нами. А предметом была оторванная танковая башня.
- Все прошло гладко, Токсин. И чуть-чуть с моментами везения. Ладно, все приготовьтесь, ускоряемся!
Я уселся в кресле поудобнее, а Токсин ушел за него, во тьму кабины.
Обычно в фильмах показывают, как главный герой в конце своей истории гордо уходит в закат. Мне же пришлось, наоборот, бежать от заката, последнего заката Уголька. Даже несмотря на апокалипсис, часто вечером можно было выйти на крышу и насладиться мягким теплым светом уходящего солнца. Столько воспоминаний, связанных с этим городом. Этот момент был похож на выпускной, но не на мой школьный выпускной, на который я даже не явился, а на гипотетически-идеальный. В школе я толком ничему и научился, а Уголек, наоборот, стал моей главной школой жизни. Там было все: и короткие мгновения счастья, и уроки, и драки, и трудности, и первая «школьная» любовь.… Мне так одно время понравилась эта школа, что я навеки хотел остаться там ее вечным учеником, но жизнь напомнила мне, что все меняется, и школа – это всего лишь подготовительный отрезок жизни, и наступит печальный момент, когда с ней надо будет прощаться навсегда.
Улетая в туманную морскую тьму, я смотрел назад и видел, как на город начинает сыпаться град из мощных ракет, огненные вспышки которых поглощают целые кварталы, и, казалось, что каждое здание этого города машет мне невидимыми руками и провожает гулом от ветра, а все твари в унисон воют: «Прощай, любимый мэр! Мы тебя не забудем!».
Я знал, что все самое интересное еще впереди.
Глава 8. Теперь только вперед!
© Copyright: Данила Черкасов, 2017
Свидетельство о публикации №217051301518
Свидетельство о публикации №217051301518
Рецензии