Это мой крест, и я его ношу

22 июля 1900 в Лионе родился Антуан Мари Роже де Сент-Экзюпери. Семья Антуана - старинного рыцарского происхождения: по отцу - Лимузенского, по матери - Провансальского. Мать он боготворил и, когда был полон умиротворенной грусти, делился с ней своими чувствами и переживаниями.
“Мама, то, что я требую от женщины, это успокоит мою внутреннюю тревогу, - пишет он в письме. - Вот поэтому женщина так и необходима мне. Вы не можете себе представить, как тягостно одному, как чувствуешь свою молодость никчемной.... Нужна какая-то доля внутреннего беспокойства, чтобы понимать происходящее вокруг. И вот я боюсь жениться. В браке все зависит от женщины.
...А женщина, которая мне необходима, как бы составлена из двадцати женщин. Я слишком многого требую - это меня раздавит...”
Но 20 ноября 1929 года Ан¬туан Сент-Экзюпери все-таки написал матери: “Я хотел бы жениться”.
Женщину, которую он жаждет уже несколько лет, Сент-Экзюпери встречает в Буэнос-Айресе.
О первой встрече Сент-Эк¬зюпери и Консуэло Сунцин рассказывают много небылиц. Одна из легенд, почти похожая на правду, состоит в том, что однажды вечером Сент-Экзюпери выходил из ресторана в Буэнос-Айресе. В эту минуту на улице разгорелась схватка между приверженцами двух полковников: начало очередного юж¬ноамериканского “пронунциаменто”. Между двумя группами сражающихся - безразличная к выстрелам молодая красивая женщина. Летчик замечает ее и тут же влюбляется. Она станет графиней де Сент-Экзюпери.
Неточность этого рассказа состоит лишь в том, что Сент- Экзюпери знал эту молодую женщину, его с ней недавно познакомил Бенжамин Кремье, известный критик. К тому же она отнюдь не пренебрегала стрельбой, а, наоборот, поспешила укрыться от выстрелов в объятиях летчика.
Весной 1931 года, по возвращении во Францию, через несколько месяцев после встречи с Консуэло, Сент-Экзюпери наконец связывает себя узами брака. Свадьба состоялась в Агее.
Консуэло была небольшого роста, а рядом с Сент-Экзю¬пери казалась еще меньше. Ее смуглое лицо с тонкими подвижными чертами осве¬щалось огромными вырази¬тельными лучезарными глазами огромными вырази-тельными лучезарными глазами. Но фотографии не передают впечатления, создаваемого этим лицом. Впрочем, и ни один снимок Сент- Экзюпери не дает полного представления о его внешнем облике. Как и фотографии Консуэло, это маски, за которыми нельзя разглядеть оригинала.
А Консуэло была большой “оригиналкой”! Потому в кругу близких к Антуану людей сложилось резко отрицательное отношение к ней. Но из уважения к Сент-Экзюпери никто не хотел о ней говорить плохо. Хочешь не хочешь, а  в жизни  Антуана она играла  не последнюю роль.
Родом из Сан-Сальвадора, она была горяча, экспансивна. Ее побуждения, хорошие и плохие, подобно извержению вулкана, были неудержимы. Самые нежные слова, самые разумные доводы, уговоры не оказывали на это маленькое существо никакого влияния, когда она была в гневе.
Однако какой бы порывистой и эксцентричной ни была Консуэло, она умела быть ласковой и нежной. Иногда она впадала в сентиментальность, становилась игривой, ребячливой. И в самой основе этой "игры чувств” была какая-то глубокая искрен¬ность. Это трогало  Антуана, вызывало у него огромную нежность.
Тем не менее их любовь началась со ссоры. Консуэло была очень избалована обожанием своего первого мужа Гомеца Карилльо, который был журналистом. Он постоянно внушал ей, что она самая красивая, самая обаятельная женщина. “И я, - рассказывала Консуэло, - была как маленькая королева. Он дал мне такое сознание своего достоинства... и красоты... и всего, всего...”
Ну, а Сент-Экзюпери не был тем человеком, чтобы говорить комплименты... Он был малоразговорчив. Наверное, даже застенчив. Рядом с Консуэло он казался особенно молчаливым.
Консуэло, несмотря ни на что, очень любила Антанау. Как-то она призналась дочери писателя Александра Куприна Ксении Ксении Александре что “она встретила наконец  человека - сильного, красивого, замечательного, который спас ее от всего в жизни... горя, отчаяния, страха и началась большая любовь. Ксения Александровна вспоминала: “Я их видела в разгар любви, в полном согласии, веселыми, счастливыми, казалось, что Консуэло внесла в его жизнь какую-то фантазию,  легкость… и очень много ему этим дала. У нее была масса того, французы называют “персоналите”, а у нас своеобычностью”.
Больше всего их роднило все тревожное, не уравношенное, что было в избытке их натурах. Кто-кто, а уж, а Консуэло никак не принадлежала к женщинам “серийного производства”, а Сент-Экзюпюри не по душе было  однообразие  во всем.
Свободой в браке тем менее Сент-Экзюпери обладал полной. Вероятно, это явилось залогом прочного, такого весьма оригинально союза. А внутренняя тревога, которая так была необходима Сент-Экзюпери, чтобы творить, часто создавалась и поддерживалась его женой. Бурная супружеская жизнь, которая, как это может казаться, была пагубна для него в действительности - наподобие черного, как кофе, чая, сигарет, которые он не вынимал  изо рта, - действовала на Антуана возбуждающе, подстегивала его к работе.
Сент-Экзюпери часто говорил, что Консуэло –  «это мой крест, и я  ношу его … ибо человек, конечно, создан для любви, а не для страданий».

Галина Остякова,
Вячеслав Орлов