Откуда есть пошла моя любовь к козам

Если бы кто-нибудь году, скажем, в 2005-м мне сказал, что в 2009-м я буду жить в деревне и доить козу, я б только посмеялась. Это был совершенно немыслимый сюжет! Коз тогда я не то что не любила - я просто жила с ними в разных реальностях. И дела мне до них не было никакого.

Но все изменилось, когда у дочери случился хронический пиелонефрит (острый в больнице вылечить не смогли), и обстоятельства нашей с ней жизни привели обеих в малюсенькую деревню.

Там у соседки была коза. И мы стали покупать у нее каждый день с утра после дойки поллитра молока. Даша пила с удовольствием, и проблемы с почками стремительно стали отступать. Но потом соседка уехала, а вместе с ней и коза. Мы встали перед непростым выбором: или отказываться от молока, или покупать козу. Я выбрала второе.

В соседнем поселке как раз одна женщина держала коз, и была ими серьезно больна. Да. Козовод - это не профессия. Это диагноз. Мне тогда было совершенно непонятно, как можно прикипать к каким-то ходячим доильным аппаратам. Хозяйка же о каждой из своих коз (у нее их было пять) рассказывала с упоением и слезами на глазах. Вот Берточка, она будет очень плакать и мучиться, если мы ее заберем - слишком любит хозяйку. Вот Бланка - эта в запуске, пока молока не даст (Бланка, услышав голос хозяйки и свое имя, радостно подбежала и тыкнулась мордой в ее ладонь). Последней мы увидели Марту.

- Вот ее можете взять. Она, конечно, уже в возрасте, но молока дает больше трех литров на выпасе, вам за глаза хватит. Попробуй молочка, доченька.

Хозяйка протянула чашку и предложила мне ее подоить. Я не умела!

- Ничего. Научишься. Главное, вымя не дергай, это не корова. Ее выжимать, как клизму, надо.

Женщина выдоила кружку и дала Даше. Та выпила залпом и сказала: "Еще хочу!" Так мы поняли, что это наша коза.

Впоследствии у меня было очень много разных коз. Но такой сволочной - больше ни разу.

Свой поганый характер Марта стала показывать сразу, как только мы скрылись с хозяйкиных глаз. Всю дорогу мы шли, жрали лопух и орали. Орали истошно, противно, так, что хотелось прибить ее сразу, на месте. Идти она вообще не хотела. Хотела лопух и орать. А идти было нужно. И целых три километра. У меня опыта взаимодействия с козами никакого, я просто не знала, как быть. Хворостинка на Марту воздействия не оказывала, тянуть за веревку было пустой тратой сил - ну вот что делать-то с этой своевольной скотиной? Хорошо, друг на помощь пришел - догадался в магазине купить булку белого хлеба. Вот за хлебом Марта пошла! И не просто пошла - поскакала! Правда, и про ор с лопухом не забывала.

Пришли. Наготовили ей всякого-разного. Эта морда все сожрала с удовольствием. Орать ей уже надоело, поэтому она переключилась на более приятные вещи - пожирание кустов сирени на соседнем участке, а также сбор бычков там же. Марта - огромный безрогий теленок с изумительно наглым выражением "лица" - оказалась знатным ценителем всех видов табачных изделий. Бычок был ее манной небесной: за него она была готова отдать почти все.

Хорошо, что я не курила и мой друг тоже, иначе молоко Марты грозило превратиться в жидкую версию окурка.

Дойка Марты происходила трижды в день. И каждый раз это был квест с непредсказуемым финалом. Доили мы втроем: я дою, Женя (друг) сзади держит ноги, а Даша спереди кормит сухариками (строго по одному). Вот пока они не закончатся - можно доить. Как только закончились - дойка закончилась тоже ))) очень часто - вместе с ведерком, в котором плескался надой. Марта была удивительным существом, которому на все и всех было плевать. Ее интересовали только две вещи: ее свобода и ее еда. Нет, три. Еще окурки.

Эту козу совершенно невозможно было держать на привязи. При виде веревки она начинала истошно орать. Если истошно орать не помогало, она заваливалась на бок и отыгрывала спектакль под названием "Смерть козы". Это было ужасно смешно, на самом-то деле. И когда спадало желание ее прибить, оставался лишь смех. Я никогда столько не ругалась и не смеялась, как с Мартой. Ну совершенно сволочная коза!

Когда мы ее забирали, хозяйка плакала и целовала ее морду. Первое время я в толк не могла взять: как можно было плакать по этому чудовищу? Да тут радоваться нужно было, что нашлись дураки и купили ЭТО. Но потом... потом во мне самой что-то стало происходить. И я сама не заметила, как... влюбилась в эту наглую желтоглазую своевольную морду! И мне с ней вдруг стало очень и очень хорошо. Я не воспринимала ее, как ходячий доильный аппарат - не могла больше так воспринимать. Ее хитрость, ее наглость, ее стремление к жратве, бычкам и свободе поражали и невольно вызывали... уважение, да! А невозмутимый вид, с которым она проделывала все свои трюки, так и просто заставлял корчиться на полу от хохота и восхищения.

И вот что самое удивительное: при всей отвратительности ее характера, она оказалась удивительно нежной козой! И привязалась ко мне, и полюбила меня. А какие мы с ней затевали прогулки!.. С Мартой можно было уйти хоть на край света - она будет идти с тобой нога в ногу. Жрать, конечно, лопухи и ромашку и делать вид, что она идет сама по себе... но при этом чутко отслеживать каждый твой шаг. И идти, и бежать - но чтоб нога в ногу.

Мы никогда ее не привязывали - спектакли обезоруживали, конечно. Но и она никогда не отходила от дома. Любимое место лежки - подпирать своим боком входную дверь дома. И попробуй открой!

Так и жили, пока я не уехала.

Но когда расставалась с Мартой - плакала так же, как и ее хозяйка тогда. И обцеловывала ее наглую, своевольную и такую любимую морду.