Гардемарины. Черный треугольник

       Ротный поэт кропал стишок, который начинался так:

"Потрепать бы черный треугольник
 И забыть тревоги до утра..."

     Под черным треугольником он подразумевал дамский лобок  (небритый, конечно) и, вообще, – женскую суть.  Такой взгляд на черный треугольник существовал не только у курсанта-поэта, но и у всей роты, у всего Военно-морского училища, да что там училища – у всего Черноморского флота.

         Ротный поэт вместе с другими курсантами проходил морскую практику на эсминце «Сметливый».  И кропал он стишок не за столом, а  в трюме под турбиной, где ветошью убирал остатки воды и масла. «Сметливый» ожидала большая проверка, поэтому  в трюмах сидел не один поэт, а почти весь личный состав электро-механической боевой части.

     В очередной перерыв командир БЧ-5 построил своих маслопупов на юте и вывел перед строем понурого кочегара. Шеренги обратились в слух. Народ любил слушать своего бычка, поскольку то умел очень красочно излагать свои мысли. Вот и в этот раз:

      «Товарищи матросы! Обратите внимание на этого юного сибарита. В то время, когда вся БЧ-5 парится в трюмах, готовя боевую часть к проверке, этот бонвиан слушает подводную лодку в котельной выгородке , и, конечно, снится ему вот такой большой (показывает руками большую треугольную фигуру) сочный,  черный  треугольник...»  Дальнейшая часть выступления опускается поскольку для непрофессионалов она будет неинтересна.

     После роспуска строя к бычку подошел разбитной турбинист Вася Соколов:

    -- Товарищ капитан-лейтенант, разрешите обратиться.

    -- Обращайтесь, Соколов.

    -- Объясните пожалуйста, что это такое «большой черный треугольник», да еще и сочный? -- нарочито наивным тоном спросил Вася.

     Любопытного турбиниста и бычка обступила заинтересоанная толпа  матросов. Разговор предстоял интересный.

    -- Соколов, ты уже давно не салага и наверное видел вблизи то, что у женщины между ног?– начал бычок.

     -- Так точно.

    -- Так вот. Большой черный треугольник – это тоже самое, но заметно большего размера.

     -- Вон оно что. А я-то думал.

     -- И, что же ты думал?

     -- Я подумал, что может быть это картина какая-нибудь. Вроде Черного квадрата, -- лукаво ответил Вася.

     -- Гипотеза интересная, но не плодотворная. У Малелвича кроме Черного квадрата есть и Черный крест, и Черный круг, а вот Черного треугольника почему-то нет.

     -- Наверное, он был стеснительный товарищ. Наверное он побоялся того, что его черный треугольник могут принять за интимный намек.

     -- Вот уж чего художники не боятся, так это интимных намеков. Эти озорные ребята с удовольствием изображают не только черный треугольник, но и то, что ниже его.  Яркий пример тому --  картина «Происхождение мира» художника Курбе...

     -- А, что там нарисовано? – очень заинтересованно спросил Соколов.

     Кстати, нарисована там, как трактует справочник, «покрытая волосами вульва полуобнажённой женщины, которая, раскрыв бёдра, лежит на кровати или софе. Угол зрения выбран так, что лица женщины не видно, видны только её живот и грудь с торчащим соском. Ограничение сцены бёдрами и грудью придаёт особую эротичность полотну».

     «Стоп, -- подумал офицер, -- что-то я увлекся. Надо срочно закруглиться и нейтрализовать эротическое впечатление. Хорошо, что нас не слышал замполит, а то бы занудно напомнил бы несколько пунктов из «Кодекса строителя коммунизма».

     Командир БЧ-5 строго посмотрел на Васю и изрек:

     -- Там нарисована непристойность и о ней не стоит говорить.

     -- А где находится эта картина?  В каком музее она выставлена?

     -- Не знаю. По-моему ни в каком. Музеи стесняются её выставлять.

     «Пора развернуть сеанс нейтрализации,-- подумал капитан-лейтенант, -- а то матросики начинают возбуждаться.  Да и я отнюдь не железный».

     -- Товарищи матросы, имейте в виду, что за черным треугольником, как за символом  тянется не только эротическая, но в большей степени мрачная слава.

     -- Почему?

    -- В фашистских концлагерях черный треугольник нашивался на одежду людей, подлежавших обязательному уничтожению.

     -- И, что это за люди были?

     -- Ассоциальные личности. К ним относились  бездомные, попрошайки, цыгане, тунеядцы, алкоголики, слабоумные, пацифисты, о также – проститутки и лесбиянки.

     -- Проституток-то, конечно, зря...

     Бычок понял, что травля на тему черного треугольникиа может быть очень долгой, поэтому скомандовал:

     -- Кончай перерыв! Всем по рабочим местам!

      Поэт снова залез под турбину и продолжил рифмоплетство. Корабль стоял в Одессе. Вечером будет увольнение в город, где поэта ждет пикантная одесситка, для услаждения слуха которой он и сочинял вирши. В итоге стихи получились не очень пригодные для слуховых услаждений, а именно:


Потрепать бы черный треугольник
И забыть тревоги до утра.
Тянется к стакану алкоголик.
Бабник жаждет женского нутра.
 
Лоно  милых дев конечно лучше,
Чем какой-то низменный стакан.
Страсть вскипает с каждым разом круче.
И задорней петька-хулиган...

Ночь прошла. Утихли шторм и ярость.
Вновь на место встала голова.
На душе оскомина осталась
И напрасны горькие слова.

Побледнев, обиженно заплакав,
На заре погиб любви апрель,
Как букет душистых крымских маков,
Брошенный в морозную метель.


     Но переделывать стихи поэт не стал. Как и не стал декламировать их пикантной одесситке.

     Ах, Одесса! Что за город! Особенно летним вечером.  Эти жгучие глаза, подвальные кабачки, говорливые горожане и запахи, специфические одесские запахи!

      Сейчас-то, говорят, Одесса сильно изменилась. Не в лучшую сторону. А после одесской Хатыни в городе еще ощущается запах горелой человечины.

     Правда, черные треугольники еще не нашивают.


   P.S. Cовременные  лесбиянки используют черный равносторонний треугольник (вершиной вниз) как один из символов своего движения