День Победы

               
                Не пошёл на парад…

                Деды наши победили, а мы потеряли Восточную Европу, Прибалтику, Украину, Среднюю Азию, не говоря уже о мировом влиянии. Потеряли – это, если выражаться литературно…

                Живём теперь в Донецке, приколотые к западным воротам России, как бабочки, и крылышками не трепещем без разрешения. Мы - форпост Русского мира, его крайние западные границы, на которых нас убивают и в лицо плюют. Дядя мой, сорок первого года рождения, поехал в Мариуполь за пенсией. Три часа стоял на блокпосту под холодным дождём, опираясь на костыль и тележку, чтоб в грязь не упасть от слабости. Лежит теперь, не шевелится из-за боли в спине и говорит: «Больше не поеду, гори она огнём эта пенсия». Гори-не гори, а западные прихвостни честно им заработанное не отдают: потому что «голосовал за Русский мир». И блокпосты, на которых семидесяти-, восьмидесятилетние русские старики в дождь и слякоть стоят часами - находятся не в Германии, не в Польше, а на Донбассе! Помните плакат «Донбасс – сердце России»? Так вот там, где когда-то было «сердце России» - теперь блокпосты, с полицаями, трезубцами и прочей коллаборантной символикой. Гитлер ещё не в чести, но потомки бывших его шестёрок - уже правят Украиной…

               Я бы пошёл на парад, но, боюсь, дед мой, воевавший, орденами и медалями которого я игрался, погнал бы меня с него, будь он жив, сраной метлой. Он бывал крут… В Брежнева, в семидесятые - тапком швырял… «Брешешь, собака!» - и тапком в телевизор. Красноармеец Гольцов Григорий Семёнович был заряжающим 120 миллиметрового миномёта. Миномётчики, воевавшие в четырнадцатом, читали его наградные листы и разъясняли подвиги: «В числе первых переправился на правый берег Днепра, установил миномёт… (там один ствол сто кэгэ весит!) отбил 12 контратак, из которых три – танковых… (ты себе представляешь это?!) Уничтожил более роты пехоты противника… (это, между прочим, более двухсот фрицев!.. мы, правда, тоже укропов в Иловайске знатно покрошили!) Подавил огонь двух миномётов и одного станкового пулемёта, подбил три автомашины с грузами противника… (С таким заряжающим - счастье воевать! у нас Фугас тоже кидал - аж куртка загорелась…)».

                Я в который раз слушаю, как донецкие мужики пошли с голыми руками на танки, как коноводы, плетью и пряником, стреножили их, всунули в рот мундштуки, как повернули ополчение, в кровь, разрывая губы, в нужное хозяевам русло и как мужики наши «плюнули на всю эту гомосятину»…

                Армия ДНР, вся в новеньком, марширует по центру Донецка, краше с каждым годом оружием бряцает, а в это же время в Марьинке, в собственном огороде, ранят женщину, в Зайцево – другую. Первой - за пятьдесят, второй - под семьдесят. Ранят из огнестрельного оружия, из артиллерии… Безответно, безнаказанно… И даже не потому, что они неправильно голосовали, а потому что на границах России открыта охота на русских… Для всех желающих… Приезжай, «полюваты на вату»…

                В Москве, Питере, Донецке народ идёт пока ещё на парадах, флажками машет, день Победы празднует, портреты погибших родственников несёт…

                А в Одессе - бюст Маршала Жукова демонтируют, посол РФ в Литве - венки возлагает «лесным братьям», против которых Жуков воевал, а вблизи театров, где марширует нарядная армия ДНР, - цинично пополняют Бессмертный полк Донбасса, убивают всех без разбора: гражданских и военных, женщин и мужчин, детей и взрослых…

                Чуть дальше, на блокпостах весь этот «биоматериал Донбасса» - унижают и топчут, выстраивая автоматами в поле, как животных…

                Не где-то там, за тридевять земель от России…

                «Украли у нас День Победы, украли!» - говорит мне глупое сердце. - «Вместе с Союзом Советских Социалистических Республик. Снявши голову, волосами не хвастают».

                Извини, дед…