Ботяновские из Минского повета, 2020 год

Интерес к своим корням привел меня в Национальный Исторический Архив Беларуси на Кропоткино в декабре 2010 года. За 9 лет работы мною было просмотрено множество документов, хранящихся в НИАБ: метрические книги, ревизские сказки, инвентарь 1748 года, акты Минского гродского суда. Данные документы легли в основу написания этого эссе. В нем я пишу о происхождении своей фамилии, о своем роде, о местах расселения его представителей, при этом акцент делается на Ботяновских, проживавших на территории современного Смолевичского района (именно они встречаются среди моих пращуров). Среди всего прочего я поднимаю непростой вопрос сословного происхождения Ботяновских, которые пусть и числись в XIX веке государственными крестьянами, но в веке XVIII-м являлись людьми относительно привилегированными (боярами, земянами, стрельцами), что, вероятно, и дало им право на отыскание дворянства в начале XIX столетия. Непростая, но интересная судьба Ботяновских описана мною, начиная с 1748 года (первого упоминания пращура) до середины XX века. В данной работе параллельно с самим повествованием о предках дается также описание местности, где они проживали, сведения о Прилепской церкви, информация о таких исторических процессах как Разбор шляхты, разделы Речи Посполитой, а также сведения о таких социальных слоях как белорусские бояре и земяне. К сожалению, мною просмотрены далеко не все документы, касающиеся истории моих предков. И это означает, что данная статья не является окончательным вариантом моего рассказа о Ботяновских, чьи корни из Минского повета.
 
***
Ботян – это распространенное в некоторых частях Беларуси название аиста. Белорусское слово «ботян» созвучно польскому «боцен», что также означает «аист». Неудивительно, что в Польше живет немало людей, носящих фамилию «Ботяновский». В современной Польше известно несколько художников с данной фамилией. Существует версия, что в Беларусь она пришла именно из Польши, однако автор эссе склонен придерживаться мнения о ее местном, белорусском происхождении. Разумеется, до революции фамилию «Ботяновский» носили не только белорусы и поляки. Известен майор царской армии Федор Карлович Ботяновский-Скарчевский, который являлся великороссом. Встречались Ботяновские и на Украине. Русский писатель и историк Владимир Феофилович Боцяновский (1869—1943) происходил из известного в Волынской губернии священнического рода Боцяновских. Известен также архитектор Ботяновский Тарас Григорьевич (1918-2004), родившийся в Киеве в семье бывшего дворянина и работавший главным архитектором в городах Саратове, Балаково и Волгодонске. До 1917 года  Ботяновские-белорусы преимущественно проживали на Ошмянщине, Брестщине, Витебщине и Минщине. Популярность этой фамилии в Минском уезде была столь велика, что белорусский классик Якуб Колас в одном из своих произведений вывел героя с подобной фамилией (дьяка Боцяновского в романе «На росстанях»). В советское время эта фамилия была распространена в Минской, Гродненской, Витебской и Брестской областях, а сегодня Ботяновские живут как по всей Беларуси, так и по всему миру.

Кроме фамилии “Ботяновский” в Беларуси также распространена фамилия “Ботян”. Ее заметным представителем является Алексей Николаевич Ботян (10 февраля 1917, деревня Чертовичи, Виленская губерния, Российская империя) — советский разведчик, ветеран Великой Отечественной войны 1941—1945 годов, Герой России, один из спасителей города Кракова. А. Н. Ботян был одним из прототипов легендарного майора Вихря.

На Минщине в XVIII–XIX столетиях в метрических книгах Ботяны встречаются почти так же часто, как и Ботяновские. Мною замечено, что в XVIII веке люди с фамилиями “Ботяновские” и “Ботяны” ходили в одну и ту же Прилепскую униатскую церковь. Какое отношение Ботяны имеют к Ботяновским? Возможно, представители этих двух фамилий имели общего предка, при этом одна ветвь сохранила изначальный вариант фамилии (Ботян), а другая ветвь (или ветви) добавила окончание "-овский", в результате чего и появилась такая фамилия как Ботяновский.

Подобные случаи трансформации фамилий (Дрозды становились Дроздовскими, Соболи Соболевскими и так далее) были частым явлением и их можно объяснить польским влиянием. Фамилии с окончаниями "-овский", "-евский" , "-ицкий" в Польше очень распространены, а так как наши предки долгое время жили в одном с поляками государстве (в Речи Посполитой), то неудивительно, что многие белорусы были не против того, чтобы их фамилии звучали на польский манер. Вероятно, во времена Речи Посполитой носить "польскую" фамилию считалось модным, престижным. Известно, что белорусы времен Речи Посполитой были очень зависимы от своего социального статуса, и эта зависимость часто выражалась в том, какие фамилии они носили.  Изменение социального статуса часто приводило и к изменению фамилии. Возможно, с Ботянами-Ботяновскими дело обстояло так: какая-то ветвь рода, получив боярское и земянское звание, решила поменять фамилию, в результате чего Ботяны и стали Ботяновскими.

Бытует мнение, что фамилии, имеющие окончания: «–овский», «-евский», шляхетские.  Действительно, среди шляхты часто встречаются подобные формы фамилии. Между тем не вся шляхта носила фамилии с такими окончаниями, так же, как и не все представители подобных фамилий принадлежали к шляхте.

Разумеется, не все Ботяновские являлись шляхтичами, хотя в шляхетских гербовниках данная фамилия встречается довольно часто.
    
Фамилия Ботяновский (Bocianowski) упомянута как минимум в семи гербовниках.
    
Вот их авторы: А. Бонецкий “Гербовник польский”, К. Несецкий “Гербовник польский”, А. Знамеровский  “Гербовник польский”, Т. Гайл “Гербовник польский”, А. Бжезин – Винярский  “Гербовник польский”, “Гербовник белорусской шляхты”, (т. 2., автор: Рыбчонок и др.), Дунин-Борковский Иржи Север «Список фамилий польской шляхты».
    
В большинстве случаев гербом Ботяновских указан «Любич», один раз – «Наленч».
    
Если говорить о написании фамилии, то российские писари записывали моих предков по-разному: «Боцяновскими», «Батяновскими», «Ботяновскими».

В ревизской сказке 1795 года некоторые представители рода были записаны Ботянами, хотя в метрических книгах они упоминались как Ботяновские.

Охватить всех Ботяновских, живших и живущих на белорусской земле, невозможно, поэтому я, чьими предками были Ботяновские из-под Минска, буду вести речь, в основном, о Ботяновских, проживавших в XVIII–XX веках на территории современной Минской области.
    
Об «ошмянских», «брестских» и «витебских» носителях фамилии будет рассказано лишь в общих чертах.

***

Первый известный представитель фамилии – боярин Аухим Ботяновский (Auchim Bocianowski, bojarzyn).

Из инвентаря церковного имения Прилепы за 1748 год мы узнаем, что боярин Аухим Ботяновский являлся хозяином двора в деревне Оношки, откуда переехал в деревню Рудню, где жил «на слободе», то есть был временно свободен от повинностей. Кроме боярина Аухима в Оношках на тяглой земле проживали Федор и Ярмак Ботяновские (Ярмак записан как вольный – wolny). В соседней деревне Колодези упомянут Грицко Ботяновский. Григория Ботяновского и членов его семейства мы можем встретить в Ревизской Сказке 1795 года, из которой мы узнаем, что по соседству в селении Малые Колодези вместе с семьей проживал также некий Александр Степанов, сын Батян, 30-ти лет, кузнец. Вероятность родства между собой всех этих людей весьма высокая.

Из инвентаря села Смолевичи за 1781 год, владельцем которого являлся князь Радзивилл, нам становится известно о подданных села, свободных от барщины, а именно: о Михале Ботяне, стрельце, с сыновьями Кондратом и Павлюком, и о брате Михала Ясе Ботяне, вольном человеке. Следует заметить, что и Михал, и Ясь встречаются в метриках Прилепской церкви (1787, 1797 годы), но уже не как Батяны, а как Ботяновские.

Кроме упомянутых двух инвентарей не менее интересным документом времен Речи Посполитой является Либертация, выданная земянину Никодиму Ботяновскому от митрополита киевского Володковича в 1769 году.

Привожу этот документ полностью (перевод с латыни и польского на белорусский язык осуществлен кандидатом исторических наук В. Врублевским):

Лібертацыя, выдадзеная 7 жніўня 1769 года Феліцыянам Піліпам Валадковічам, мітрапалітам кіеўскім, Нікадзіму Бацяноўскаму, зямяніну царкоўнага ўладання Прылепы, аб вызваленні апошняга разам з сям’ёй ад чыншу і ўсялякіх павіннасцей, а таксама аб дазволе весці гандаль у Прылепах пянькой, прывезенай з-за межаў воласці.

На судах гродскіх ваяводства Менскага, праводзімых у звычайным месцы, у горадзе Яго Каралеўскай Міласці Менску, перад намі Ігнацыем Дашкевічам, падстарастам гарадскім і камісарам цывільна-вайсковым ваяводства Менскага, Юзафатам Сялявай, стольнікам ваяводства Полацкага, суддзёй, Станіславам Багушэвічам, пасаду пісара займаючым, ураднікамі гродскімі тагож ваяводства стаў асабіста адвакат вялебнага яговялікасці [пана] пан Антоній Валіцкі, ротмістр ваяводства Віленскага. Дакумент вызваляючы ад усялякай працы Нікадзіма Бацяноўскага, зямяніна, выдадзены і служачы, да актаў падаў. [Сэнс] якога выражаецца наступны. Года Божага тысяча семсот шэсцьдзясят дзевятага, дня сёмага жніўня [Валадковіч] дае права Нікадзіму Бацяноўскаму, зямяніну, на тое каб быць вызваленаму, акрамя самога чынша, ад якога ў далейшыя часы і дзеці Яго вольнымі будуць, ад усялякай працы, дарогі, вартаў і іншых павіннасцей паводле інвентара перад тым дваром [да выканання] належачых. За гэту вольнасць ад Пакравоў штогод плаціць па дзесяць бітых талераў [Бацяноўскі] павінен. Такое права заўсёды мець мае. Пры звыклай пячаці, у дзень і год той жа, рукой уласнай зацверджаны тамуж Нікадзіму дазвол весці гандаль у Прылепах пянькой, куплёнай не ў воласці Прылепскай. У той лібертацыі пры выціснутай на чырвоным полі гербавай пячаці подпіс актыкатара тымі выражаецца словамі: Феліцыян Валадковіч, арцыбіскуп (Малай Русі – ?) і мітрапаліт Цэлай Русі. Той дакумент лібертацыйны за паданнем яго да актаў, значыць да кніг гродскіх, спраў вячыстых ваяводства Менскага ўпісаны. Выпіс выдадзены ... (ініцыялы не разабраны, маецца на ўвазе намеснік пісара).    
      
Тлумачэнні:
Дата дакумента “05.03.1790” – дата ўнясення дакумента ў актавую кнігу Менскага гродскага суда для надання яму юрыдычнай сілы. Выдадзены ён быў Бацяноўскаму 07.08.1769 (у дакуменце гэта дата напісана на латыні). Верагодна з таго самага дня Бацяноўскі распачаў карыстацца сваімі новымі правамі і абавязкамі.

Крыніца: НГАБ, фонд 1727, вопісь 1, справа 29. Арк. 132 – 133 адв. Актавая кніга Менскага гродскага суда.

Трудно сказать, за какие услуги Ботяновские получили привилегии, однако данный документ интересен прежде всего тем, что в нем упомянуто сословие (звание) Никодима Ботяновского – земянин.

Таким образом, если вести речь о XVIII столетии, то найдены  пока три документа,  в которых было указано сословие Ботяновских: это инвентарь церковного имения Прилепы за 1748 год, где Аухим Ботяновский был записан боярином, а Ермак Ботяновский вольным; это Либертация, выданная земянину Никодиму Ботяновскому от митрополита киевского Володковича в 1769 году, где, соответственно, Никодим назван земянином; и это инвентарь села Смолевичи за 1781 год, где Михал Ботян (Ботяновский) записан стрельцом, а его брат Ясь Ботян (Ботяновский) – вольным.

Итак, исходя из перечисленных документов, можно сказать, что в XVIII столетии некоторые представители фамилии Ботяновских, жившие в Минском повете, были вольными, боярами, земянами и стрельцами.


***

На момент ревизии 1795 года в селении Рудня было 15 дворов, в пяти из которых жили семьи с фамилией Ботяновский.  На основании данного документа можно выделить три ветви рода Ботяновских, представители которого проживали в Рудне:

Первая: от Самуила, сына Аухима;
Вторая: от Стефана (вероятно, также сына Аухима);
Третья: от Никодима, сына Базыля (Базыль, вероятно, являлся братом Аухима).

Текст ревизской сказки (РС) информирует нас о том, кому принадлежала Рудня на то время:

«1795 года июня 23 дня Минской губернии и уезда Минского селения Рудни, принадлежащего митрополиту архиепископу Тадевушу Ростоцкому в пределах империи всегдашнее пребывание имеющему по сану под названием стольник(?) и находящегося в действительном его управлении уполномоченным войск польских порутчик Игнатий Ростоцкий».

Среди остальных жителей селения Рудня, записанных как «потданные здешней страны уроженцы оседлые», встречаются и интересующие нас Ботяновские.
    
Итак, в 5-м дворе жили:  Никодим Васильев сын Батяновский, вдовец, 80 лет, его сын Василь, 30 лет, и  жена его Тереза Давыдова, 30 лет;

В 6-м дворе: Василий Самойлов сын Батяновский, 30 лет, жена его Алена, Матвеева дочь, 30 лет, их сыновья Иван, 8 лет, Петр, 4 года, Григорий, 2 года, дочери Аксинья, 4 года, Анна, 3 года, Варвара, 1 год.

В 7-м дворе: Александр Самойлов сын Батяновский, 40 лет, жена его Петрунелла Фролова (Францишака) дочь, 20 лет, их дочь Прузина, 4 года;

В 8-м дворе: Самойла Ефимов сын Батян, вдов, 85 лет, его сын Федор, 24 года, жена Федора Аксинья, 20 лет, племянник ее Василий Максимов сын Карпович, 7 лет;

В 9-м дворе: Андрей Федоров сын Кишко вдов, 50 лет, зять Иван Степанов сын Батян, 20 лет, жена его Агафья (Агата) Андреева дочь, 18 лет.

Из РС 1795 года становится ясно, что Ботяновские были людьми относительно зажиточными, ибо держали батраков.

Так, в РС записано, что: «у Александра Батяновского живет в работниках Леон Павлов сын Новицкий», «у Самойлы Батяновского живет в работниках Матвей Казимира сын Караневский». Никодим тоже держал батрака. В РС записано: «Аухим Ильин сын Новицкий. Живет в работниках в селе у Никодима Батяновского».

Интересен следующий факт: в РС 1795 года Самойла в одном месте документа был записан Батяном, а в другом – Батяновским (при этом сын Самойлы, Александр, был записан как и положено: Батяновским). Трудно сказать, по какой причине российский писарь укоротил фамилию.  Как бы то ни было, лица,  интересующие нас, в метриках XVIII века и в инвентаре 1748 года были записаны не Батянами, а Ботяновскими (Bocianowski).
   
Из Ревизской Сказки 1795 года мы можем также узнать и о Ботяновских, проживавших в Великих и Малых Колодезях. Ревизская сказка была составлена в июле 1795 года, имение Колодези, как и селение Рудня, принадлежало митрополиту и архиепископу Тадеушу Ростоцкому. Из РС нам становится известно, что в селении Великие Колодези в 8-м дворе жили хлебопашцы: Григорий Васильев сын Батяновский, 110 лет, жена его Алёна Матвеева дочь, 60 лет, дети у них: сын Степан, 50 лет, жена его Магдалина Степанова дочь, 40 лет, дети у них: Симеон, 5 лет, Тарас, 4 года.
   
В селении Малые Колодези в 7-м дворе жили хлебопашцы: Александр Степанов, сын Батян, 30 лет, кузнец, жена его Катерина Емельянова дочь, 20 лет, у них дети: дочь Устина, 4 года.
   
Говоря о Григории Батяновском, жившем в селении Великие Колодези, хочется отметить, что Григорий носил то же отчество, что и Никодим Батяновский, живший в Рудне в то же время, то есть: Васильев. Высока вероятность того, что Григорий и Никодим Батяновские были родными братьями. Что касается возраста Григория (110 лет), то он, скорее всего, был указан неточно: писари, составлявшие документы, часто прибавляли  10-20 лет пожилым людям, которые обычно не помнили даты своего рождения.
      
Говоря об Александре Степанове Батяне, кузнеце, 30-ти лет, жившем в селении Малые Колодези, то следует отметить, что он ровесник Яна Степанова Батяновского, жившего в селении Рудня в это же время. Оба носили одно и то же отчество (Степанов), поэтому могли быть родными братьями. Что касается фамилии (Батян), то, скорее всего, это вольность со стороны российского писаря, по непонятной причине и не в первый раз написавшего вместо фамилии «Батяновский» – Батян. 
   
Но вернемся к Ботяновским, жившим в селении Рудня.
 
В ревизской сказке 1795 года Ботяновские были записаны как «подданные здешней страны», «оседлые», «хлебопашцы», то есть были отнесены к крестьянам.

Но эти «крестьяне» были со шляхетским самосознанием: Ботяновские помнили о том привилегированном положении, которое было у них, бояр и земян, во времена Речи Посполитой.

Трудно сказать, по какой причине Ботяновские попали в крестьянские ревизские сказки в 1795 году. Может быть, у них не оказалось нужных документов на руках или же эти документы не соответствовали представлениям российских чиновников о дворянстве. Не исключено, что в крестьянские ревизские сказки бояре и земяне  Ботяновские были внесены самими собственниками, которым нужно было повышать доходность имения.

Необходимо также учесть, что после 3-го, окончательного раздела Речи Посполитой ревизские сказки заполнялись наспех, кроме того после восстания Костюшко российские власти были предубежденно настроены против местного населения.

Время было сложное: исчезал целый мир, мир со своей культурой, традициями и колоритом, мир, который так славно описан Адамом Мицкевичем в поэме «Пан Тадеуш».

На смену этому миру пришел другой, с иными правилами и законами; уже не всякий шляхтич мог назвать себя дворянином, а лишь тот, кто сумел доказать свое шляхетство перед новой, российской властью. А сделать это было сложно, ибо с точки зрения российских законов дворянин — это не просто человек, носящий саблю и имеющий на сеймике право голоса, но это, прежде всего, обладатель имения и крепостных крестьян. Именно наличия собственного имения и крепостных российские власти требовали от шляхты, которая в большинстве своем была бедной, обладавшей лишь саблей и шляхетским гонором.

Благодаря препонам со стороны российских властей огромное количество старинной шляхты не смогло получить дворянство.  Что же тут печалиться о судьбе низов шляхетского сословия, о судьбе панцирных и путных бояр, стрельцов, земян?  Их попытки получить статус дворянина Российской империи заранее были обречены на неудачу.
      
Однако, помня о своем полушляхетском происхождении, Ботяновские все же начали в 1816 году искать необходимые документы. Их попытка доказать дворянство длилась целых 7 лет: с 1816-го по 1823 годы. Почему именно с 1816-го? Чтобы ответить на этот вопрос, следует рассказать о так называемом Разборе шляхты.
    
***
      
Под Разбором шляхты следует понимать «комплекс мероприятий, проводимых властями Российской Империи по утверждению и сокращению шляхетского сословия на территориях ВКЛ, вошедших в состав России в XVIII веке». Шляхты было предостаточно, но Россия не желала иметь слишком много дворян на присоединенной территории, поэтому сразу после 1-го раздела Речи Посполитой российские власти начали проводить мероприятия по исключению малоимущей шляхты из привилегированного сословия. Момент первого раздела совпал с проведением российскими властями Ревизии (1772-1774 годы), во время которой часть чиншевой и служилой шляхты была записана в крестьянское сословие, а самые "нижние" слои шляхетского сословия – земяне и панцирные бояре – были записаны крестьянами поголовно. При этом они были обложены подушным налогом и рекрутской повинностью. Итак, так называемый Разбор шляхты начался отнюдь не после восстания 1830 года, как принято было считать в советское время, и даже не после войны с Наполеоном, но намного раньше, в 1772 году, во время первого раздела Речи Посполитой (см. статью «Разбор шляхты» на сайте ЗБШ). Надобно заметить, что той же политики (записи малоимущей шляхты в крестьяне) Россия придерживалась и в 1795 году, после 3-го раздела Речи Посполитой, во время проведения очередной Ревизии. Записи в ревизских сказках 1772-го и 1795 годов в дальнейшем играли немалое значение. Шляхте (а также ее разновидностям: земянам, панцирным боярам и пр.), которая была записана в крестьянские списки, впоследствии было сложней доказывать свое шляхетство. И наоборот: шляхта, записанная в шляхетские ревизские сказки 1772-го и 1795-го годов, как правило, автоматически попадала и в дальнейшие шляхетские ревизские сказки, и во многих документах (метрические книги, судебные дела) фигурировала как шляхта вплоть до 40-х и 50-х годов 19 века, когда само понятие «шляхтич» стало уже анахронизмом.
      
Читая статью о Разборе шляхты, понимаешь: Россия в XIX веке решила зажать шляхту в тиски, чему подтверждение следующие указы: «Указ от 25.09.1800 подтвердил чиншевой шляхте ее права, однако к шляхте были отнесены только те, кто значился в шляхетских сказках 1795 года».  После проведения ревизии 1811 года был издан указ от 29.03.1812, по которому шляхетское звание признавалась только за теми, «за кем оно уже было утверждено». Итак, круг замкнулся, часть шляхты оказалась в тупике. Однако через несколько лет ситуация как будто изменилась; казалось бы, Россия пошла дробной шляхте навстречу, дала ей шанс. Из статьи о Разборе шляхты мы узнаем, что «на комиссию, проводившую ревизию 1816 года была возложена обязанность рассмотреть права лиц, называвших себя шляхтою». В последней фразе и таится ответ на вопрос, почему именно в 1816-м году активизировались Ботяновские: именно в 1816 году люди, считавшие себя шляхтой, получили возможность доказать свое шляхетство. Однако те, кто не сумели подтвердить шляхетство (а их было большинство), записывались вольными хлеборобами, государственными крестьянами либо мещанами.
   
***
   
На переломе XVIII и XIX столетий церковное имение Прилепы, на территории которого жили Ботяновские, отошло в казну, и жители уже не церковного, а казенного имения автоматически стали считаться казенными крестьянами.
   
В ревизской сказке за 1816 год среди фамилий казенных крестьян мы встречаем и наших Ботяновских, но их положение заметно отличается от положения остальных жителей: напротив имени Александра и его сыновей, Романа, Степана и Томаша, стоит запись: «доказывают дворянство»; напротив имени Ивана Ботяновского и его сыновей, Игната, Томаша, Романа, написано то же: «доказывают дворянство»; наконец, напротив имени Василия Никодимова Ботяновского и его сына, новорожденного Александра, стоит та же запись: «доказывают дворянство». Таким образом, представители всех трех линий Ботяновских делали попытку доказать свое шляхетство. Нельзя пройти и мимо того факта, что в общее число крестьян Ботяновские не входят. Они хоть и записаны в крестьянской ревизской сказке, но при подсчете лиц мужского пола не учтены.
    
***

Среди документов Казенной Палаты мною был найден следующий документ, датированный 1822 годом: Объявление, поданное в Минское Губернское Правление от «Минскаго Повета шляхтича Базылия Боцяновскаго».

Базыль Ботяновский, инициатор данного процесса, являлся сыном земянина Никодима Ботяновского.

Вот этот документ полностью:

В Минское Губернское Правление

           Минскаго Повета шляхтича
            базылия боцяновскаго

 Объявление

Хотя я Подал в 1816-м году в бывшую минскую ревижскую Комиссию, Дворянские о себе с Семейством Списки но не зная находятся ли оныя в Губернском правлении или нет, почитаю нужным с таковых Списков  Копию представить оные вместе с документами на дворянство  покорнейше прошу принять, для чего представляя таковые и в том Снабдить меня Квитанциею а документы по разсмотрении мне возвратить.

июня 27 Дня
1822-го Года   

Dotego obiawialenia padpisay Basyli Bocianowski

Вместе с Объявлением сохранился и Дворянский Список 1822 года, где представлено несколько семей Ботяновских, живших в Рудне Прилепской и записанных в документе как чиншевая шляхта.  Этот документ касается моих пращуров, он очень важен для меня, поэтому с позволения читателя я приведу его целиком:


Дворянский Список

1822-го Года Июня…Дня минской Губернии
минскаго Повета о чиншевом шляхетстве
жительство имеющим на землю в Казенном
имении Рудня


л.1039 об.

1822-го Года Июня Дня минской Губернии минскаго
Повета о чиншевом шляхетстве жительство
имеющим в Казенном имении Рудня

Мужески Пол
чиншовая шляхта

№1 Двор Василий Самуйлов  Боцяновский, 69 лет.

Его сыны:
Григорий, 26
Ельяш, 21
Никодим, 18

Василя брат Теодор Боцяновский, 41 год.

Его сыны:
Иосиф, 19
Михал, 15

2-й брат Василя Александр Боцяновский, 52 года.

Его сыны:
Роман, 24
Томаш, 18
Миколай, 14

№2 Двор  Ян Стефана Боцяновский, 52 года.

Его сыны:

Игнатий, 26
Томаш, 16
Роман, 13


Василий Никодимов Боцяновский, 54 года.

Его сын Михал, 14

Итого мужеска Пола налицо 17


л.1040

Список о чиншевом шляхетстве жительство
имеющим на землю в казенном имении Рудня

Женский Пол
Шляхтянки

Василя жена Фиокла, 45 лет.
Его дочь Марьянна, 5
Теодора Жена Зеновья, 40
Александра Жена Петрунелла, 45

Яна жена Катерина, 40 лет.
Его дочь Текля, 12
Василя жена Тереса, 45
Его дочери Магдалина, 18
Евдокия, 9

Итого женска пола налицо 9

Takowy Spisek w Imieniu moiey Familij podpisa; Bazyli Bocianowski 

(Данный список моей семьи в имении подписал Базыль Боцяновский).

К сожалению, в самом Списке нет ссылок на какие-либо документы, подтверждающие шляхетство. Хотя…

В Объявлении, полученном Минским Губернским Правлением от «Минскаго Повета шляхтича базылия боцяновскаго», промелькнули слова: «с документами на дворянство покорнейше прошу принять», а также: «документы по разсмотрении мне возратить».

Может быть, кроме самого Списка документы на дворянство у Ботяновских все-таки были, но чиновники посчитали их недостаточными для получения дворянства и возвратили, а те затерялись где-нибудь в сундуке или на чердаке моих пращуров.

   
***
    
Попытка «прилепских» Ботяновских получить российское дворянство длилась около 7 лет (с 1816-го по 1823 годы), но не увенчалась успехом: из ревизской сказки 1833 года мы узнаем, что Указом Казенной палаты в 1823 году Ботяновские были причислены к государственным крестьянам; в дальнейших ревизских сказках (1850, 1858-х годов) они таковыми и числились.

Что касается метрических книг Прилепской церкви, то, начиная с середины XVIII века и заканчивая первой четвертью XIX-го, сословие Ботяновских не было указано ни разу (речь о сфальсифицированных метрических записях за XVIII век будет вестись отдельно). Лишь начиная примерно с 1841 года в метриках Ботяновских стали записывать как государственных (казённых) крестьян.

Сам Указ Казенной палаты, в котором были бы упомянуты Ботяновские, мною не найден; есть предположение, что такового и не было вовсе, а точнее сказать, не было конкретно по данной фамилии. Вряд ли по каждому отдельному семейству мог быть издан отдельный Указ; скорее всего, был какой-нибудь «общий», касающийся нескольких фамилий сразу. Но даже «общий» Указ мною не был найден, хотя, скорее всего, он существовал. Что касается его содержания, то оно могло быть примерно следующим: «членов шляхетских семейств, не нашедших к такому-то сроку необходимых документов, причислить к государственным крестьянам».
   
***

Очень интересны следующие записи о родившихся с 1776 по 1822 годы, найденные мной в метрических книгах Прилепской униатской церкви (перевод с польского):


Года 1768 месяца апреля 31 дня окрестил сына по имени Базыль родителей законных уродзонных ясных панов Никодема Ботяновского и Ксении из Окуличей Ботяновских. Кум вельможный ясный пан Матей Подерня ротмистр Виленский с кумой Анной Ивановской подчашанкой Лидской. Ребенок из деревни Рудни. Мартин Костюкевич, парох церкви прилепской.

Года 1769 месяца января 25 дня окрестил сына именем Яна от отца Стефана Ботяновского с Марианной из Рачкевичей. Кум вельможный ясный пан Иосиф Ходзько, судья Ошмянский с ясной панной Марианной старостиной Велятыцкой. Ребенок из деревни Рудня. Ксендз Мартин Костюкевич, парох церкви прилепской.

Года 1795 месяца (октября?) 23 дня окрестил и миропомазал сына Игнатия от родителей женатых Яна и Агаты Ботяновских. Кум вельможный пан Андрей Sell. (?) майор Войск Литовских с вельможной Катериной Свитновой (?) поруч. (видимо, жена поручика – А.Б.) войск российских. Ребенок из Рудни. Ксендз Игнатий Обух, парох прилепский.

Года 1805 месяца июля 9 окрестил младенца именем Томаша родителей женатых Яна и Агаты из Кишек Ботяновских и в тоже время миропомазал с добавлением новорожденному имени Феофила.  Кумами были вельможный ясный пан Игнатий Шишко с вельможной ясной панной Теклей Городзенской, судянкой Виленской. Парох прилепский Игнатий Обух.

Года 1808 декабря (?) 8 дня окрестил сына именем Михаил супругов законных Базыля и Тересы из Радзеевских Ботяновских и в то же время миропомазал с добавлением имени Яна. Кумами были вельможный ясный пан Сымон Обух коморник ... и вельможная панна Катерина Петрашкевичовна. 2 пара (кумов) вельможный пан Стефан Шишковский, эконом двора прилепского с вельможной панной Ренатой (?) Бучинской ротм. Оршанской. Ребенок из Рудни кс. Флориан Холевинский, парох прилепский.

Года 1809 сентября 3 дня окрестил младенца именем Роман супругов законных Яна и Ксении Ботяновских и в то же время миропомазал с добавлением имени Дионисия. Свидетелями были вельможный пан Бенедикт Рачкевич, хорунжий Войск Польских и вельможная панна Марианна Добчинская шембелянка Его Княжеской (?) Милости, дитя из Рудни. Флориан Холевинский парох церкви прилепской.

По мнению некоторых специалистов данные записи, скорее всего, являются подделкой: знакомство Ботяновских, живших в Минском повете, с судьей ошмянским и прочими лицами вызывает сомнение.

Но в этой фальсификации нет ничего необычного: многие шляхетские семьи, а также лица, чье происхождение было спорным, подделывали документы. Будучи людьми привилегированными, но утратив по разным причинам необходимые документы, они вынужденно шли на фальсификацию; но они не просто лгали, они лгали, чтобы доказать правду, и это не противоречие, а один из парадоксов нашей белорусской истории.

А не являются ли вышеупомянутые метрические записи как раз теми документами (или хотя бы частью тех документов), которые Ботяновские подавали в Казенную Палату в 1822 году?

***   

Если упомянутые выше метрики, скорее всего, были подделаны, то в подлинности документов, где Ботяновские были записаны боярами и земянами, сомнений нет. Кто же такие белорусские бояре и земяне, которыми являлись Ботяновские в XVIII веке?
    
Об этом нам подробно может рассказать интернет.
   
Путные бояре (путные слуги) это категория служилых людей в XVI-XVIII столетия; они употреблялись для почтовой службы в военное и мирное время, а в случае надобности несли и пехотную службу в войске.

Панцирные бояре – категория служилых людей в XVI-XVIII столетия в Витебском, Полоцком и других воеводствах Речи Посполитой. Происходят из панцирных слуг, которые несли службу на коне в тяжёлом ("панцирном") вооружении. В отличие от прочих слуг, которые освобождались от повинностей только в военное время, панцирные бояре совсем не несли повинностей тяглых крестьян. В XVII-XVIII вв. их стали привлекать к службе и в мирное время (в качестве полицейских, курьеров и т. д.). Владели землёй с крестьянами, но их гражданская дееспособность была ограничена. Панцирные и путные бояре во времена Речи Посполитой занимали середину между крестьянством и шляхетством.

Земяне – мелкопоместные землевладельцы, которые владели землей при условии несения воинской службы в ополчении. Перепись войска Великого Княжества Литовского 1528 г. указывает на формирование отдельных боярских и земянских отрядов. Позднее эти две категории объединяются и фигурируют как "бояре либо земяне". Постепенно зажиточная часть земян сливалась со шляхтой, а беднейшая, сохранив свое название, находилась в вассальной зависимости от магнатов. Земяне должны были платить чинш (денежный или натуральный налог) и конный налог. В случае войны они должны были являться в войска с конем и оружием. При этом выступали они в отряде магната, а не под поветовой хоругвью. В отличие от шляхты, земяне не могли участвовать в сеймиках.

***

О земянах и о боярах написано достаточно много. Представления о них у историков разнятся. Некоторые историки дореволюционной поры (Ф. И. Забелло, М. В. Довнар-Запольский) склонны считать земян шляхтой. При этом Довнар-Запольский не относит к крестьянам и бояр. В начале XX века, говоря о панцирных боярах, Довнар-Запольский называет их разновидностью шляхты, а о путных боярах пишет, что их потомки «по настоящее время считают себя шляхтою».  После революции 1917-го года в одной из своих статей Я. Лёсик пересказывает на белорусском языке слова Довнара-Запольского относительно бояр путных и панцирных. Романтического представления о боярах придерживался писатель Генрик Сенкевич, который в одном из мест романа «Потоп» сравнил путных бояр с застянковой шляхтой. Многие историки советской поры (Д. Л. Похилевич, Г. Г. Копытина и др.) не считали земян шляхтой, а бояр относили к крестьянскому сословию. Что касается историков постсоветского времени, то мнения их разнятся: например, А. Б. Довнар ставит земян выше бояр, а бояр называет крестьянами-слугами; В. С. Макаревич склонен больше ориентироваться на мнение историков дореволюционной поры. Так, отдельно как категории дробной шляхты в XIX веке Макаревич выделяет выбранцев, панцирных и путных бояр, служек, хотя и уточняет, что в годы существования ВКЛ и Речи Посполитой эти категории населения в состав шляхетского сословия не входили, а находились между шляхтой и крестьянством. Земян Макаревич называет полупривилегированным сословием, некоторым представителям которого удавалось попасть в ряды шляхетского сословия. Следует добавить, что на сайте ЗБШ в статье «Разбор шляхты» панцирные бояре и земяне названы нижними слоями шляхетского сословия. Автор данного сайта, историк Веревкин-Шелюто неоднократно высказывал свое мнение относительно панцирных бояр, которых он относит к шляхетскому сословию. Земяне в свое время сами нередко называли себя шляхтой и претендовали на дворянские привилегии. Но в отличие от полноправной шляхты во времена Речи Посполитой земяне не имели гербов и не участвовали в сеймах.
   
Необходимо отметить, что в XVIII веке слова «бояре» и «земяне» нередко употреблялись как синонимы: иногда бояр называли земянами, а земян – боярами. При этом боярские обязанности, как правило, отличались от земянских. Как здесь историкам не запутаться?

Бояре могли стать земянами; например, человек в первой половине XVIII века мог быть записан боярином, а во второй половине он и его потомки считались уже земянами. Но встречался и абсолютно противоположный процесс.

Земян и бояр роднит то, что и земяне, и бояре относятся к промежуточному сословию, только бояре по своему социальному положению были ближе к крестьянству, а земяне – к шляхте.

Судьбы у земян были разные. Одни попадали в крестьянские ревизские сказки и затем числились крестьянами, при этом некоторые из них (удачно или неудачно) делали попытку доказать шляхетство. Иные сразу попадали в шляхетские сказки, а затем доказывали дворянство, при этом часть из них закрепилась в рядах дворянства, а часть со временем была переведена в податное сословие.
    
***
    
Рассказывая судьбу Ботяновских, хотелось бы не только упомянуть их сословное происхождение, но и описать места их расселения.

Перед тем как поведать историю рода Ботяновских, необходимо упомянуть места их расселения.

Из инвентаря митрополитского имения Прилепы за 1748 год, а также из метрических книг Прилепской униатской церкви, известно, что в XVIII столетии Ботяновские обитали в таких деревнях как: Рудня, Усяжа, Аношки, Колодези Малые, Колодези Великие, Ляды, Смолевичи (деревня), Раубичи, Глодовка, Цна, Мончаки, Правый Лог.

Большая часть этих селений принадлежала униатской митрополии, в частности, входила в состав церковного имения Прилепы. Из ревизских сказок и метрик нам становится известно, что в следующем, XIX веке многие Ботяновские остались проживать в тех же самых деревнях, но некоторые представители рода начали активное переселение в близлежащие деревни, сёла и застенки.

Так, в XIX веке Ботяновские уже жили в следующих местах: Казенная Рудня (Рудня Прилепская), Казенная Усяжа, Аношки, Тадулино (Колодези), Ляды, Смолевичи (деревня), Раубичи, Глодовка, Цна, Мончаки, Правый Лог, Усяжка, Багуты, Задомля, Сутоки, Ковалевщина, Шпаковщина, Верхняя Березовица, Емельяново, Домошаны, Владиново,  Трубичино; к этим деревням следует также добавить село Прилепы, урочище Курганы, а также застенки Батуринки, Рудомейка, Рутовино и Дубовики.

В начале XX-го века кроме вышеупомянутых селений Ботяновские встречаются также в деревнях: Загорье, Залужье, Погорельцы, Избицкое Уборки…

Описывая историю Ботяновских, живших в XVIII веке на территории имения Прилепы, нельзя пройти мимо информации о самом имении. В книге “Памяць. Смалявіцкі раён. Жодзіна” (Мінск Белта 2000) мы можем прочесть следующее: “Паміж зямель графа Тышкевіча, таксама ў Мінскім павеце, ляжаў маёнтак Прылепы, які раней належаў праваслаўнай мітраполіі, а потым перайшоў да уніятаў. Пры расійскіх уладах ён быў забраны на скарб, а затым часткова перададзены палкоўніку Фадзею Гарадзенскамку. На момант генеральнага межавання апошняму належалі двор і сяло Прылепы з уніяцкай царквой Св. Георгія, вёскі Крушыншчына (2, 22), Ляды (19, 131), Падгарэлец (12, 83), Стадолішча (4, 26). У той жа час ва ўласнасці прылепскай уніяцкай царквы заставалася частка вёскі Аношкі (6 двароў, у якіх жылі 25 чалавек), а іншая частка той жа вёскі (8 двароў, 60 чал.) разам з вёскамі Багута (7, 42), Батурынка (4, 19), Вялікая Усяжа (20, 118), Мосцішча (3, 11), Рудня (15, 85), Рудамейка (7, 50) належалі дзяржаўнаму скарбу»

А в «Памятной книжке Минской епархии на 1886 год» (Минск, Типо-Лит. И. Тасьмана) нам встречается такая информация:

«Село Прилепы. Церковь во имя св. Великомученика Георгия, деревянная, прочная.

Священник Кирилл Зубкович, окончил Минскую духовную семинарию, священствует с 15 августа 1854 года.

Имеет набедренник и скуфью

Псаломщик Иван Рейтаровский
Псаломщик при сей церкви состоит с 1874 года

В состав прихода кроме с. Прилепы входят следующие деревни: Оножки, Усяжа, Рудня, Рудомейка, Мостище, Батуринка, Бакута, Рутовина, Вольдинова, Погорельцы, Усяжка, Малахвеивичи, Ковалевщина, Малые Колодези, Вел. Колодези, Задомля, Постух, Избицк, Трубечин и Шпаковщина.

Прихожан 1369 муж. И 1399 жен.»

Как было сказано выше, интересующие нас Ботяновские  в начале XIX столетия жили на территории  Рудни (Рудни Прилепской). Само название  “Рудня”  происходит от слова “руда”; вероятно, когда-то на территории селения добывали руду. Деревень с названием Рудня существует несколько десятков; причем Рудни есть не только в Беларуси, но и в России, и на Украине.

Население Рудни Прилепской постоянно росло; так, в Рудне в 1795 году было 15 дворов, в 1816 году – 18, в 1833 – 21, в 1850 – 28, в 1897  – 52, а в 1917-м году в деревне Рудне уже насчитывалось 57 дворов. Жители Рудни с 1839 года были прихожанами Прилепской православной церкви (до этого – униатами). В деревне Рудня находилась сельско-приходская школа, открытая в 1865 году. На начало XX столетия Рудня Прилепская находилась на территории Минского уезда и относилась к Острошицко-Городецкой волости, к имению Гатово (записано на Казенное имя). Рудня существует и в наши дни. Сегодня “адрес” Рудни Прилепской таков: деревня Рудня, Прилепский сельсовет, Смолевический район.

Необходимо добавить, что возле Рудни в XIX веке находилось урочище Боцяновка, которое после Великой Отечественной Войны перестало существовать. По мнению некоторых исследователей, малые географические объекты (такие как урочище, борок или поляна) чаще всего получали свое название от фамилии, формы имени или прозвища обладателя.  Учитывая сходство в звучании, смею предположить, что к истории урочища Ботяновка каким-то образом прикоснулись Ботяновские (возможно, владели там землей). Однако конкретных сведений о том, жили ли Ботяновские в Ботяновке, нет, о том, существовало ли это урочище в XVIII веке, тоже нет никаких сведений. Если же говорить о веке двадцатом, то в книге “Памяць. Смалявіцкі раён. Жодзіна” (Мінск Белта 2000”) на 177 странице есть упоминание о хуторе Ботяновщина; хутор Ботяновщина, скорее всего, это второй вариант названия урочища Ботяновка.
      
***

Колорит того или иного времени составляют не только одежда, язык, происходящие события, описание местности, но и…имена людей.

Мне бы хотелось перечислить имена (мужские и женские), которые носили представители моего рода на протяжении XVIII – XIX столетий. Имена эти выписаны мною из различных документов (из инвентаря, метрических книг, ревизских сказок) и отсортированы по принципу «имена мужские и женские», а также как «имена западные» и «имена православные». Конечно, в списке приведены далеко не все имена моих предков, а только самые «интересные». При этом определения «западные» или «православные» имена весьма условны, так как многие перечисленные мною имена являются одинаково популярными как в православной, так и в католической традиции, то есть используются как при крещении православных, так и католиков, хотя и имеют различное звучание (Ян-Иван, Томаш-Фома, Базыль-Василий и так далее). Поэтому, говоря «западное имя», я имею в виду то, что при крещении было использована западная форма имени. Соответственно, говоря «православное имя», я имею в виду то, что человек носил тот вариант имени, который был характерен для православия.
   
Итак, имена мужские.

«Западные»: Адам, Августин, Бенедикт, Мартин, Елиаш, Леон, Леонтий, Стефан (Стефаний), Франц, Марк, Юстын, Самуил (Самуэль, Самуйла, Самусь), Теодор (Тодор), Ян, Базыль, Томаш, Михал, Мацей, Кароль, Анджей, Гжегож, Юзеф, Даниэль, Дионисий, Никодем, Иоахим, Йозеф, Сильвестр, Самсон;

«Православные»: Венедикт, Викентий, Герасим, Даниил, Иосиф, Фома, Игнатий, Аввакум, Исидор, Лазарь, Антоний, Модест,  Сафроний, Тимофей, Иоанн, Осип, Анисим, Прокофий, Порфирий, Никифор, Афанасий, Дорофей, Куприян (Киприян), Устин, Ермак, Леонтий, Матвей, Евстафий, Илья, Евфим (Аухим), Нестор, Прохор, Феофил, Ксенофонт, Симеон (Сымон, Семен), Илларион, Никодим, Филипп, Климентий (Климент), Ефимий, Савва, Артемий, Тарас, Дамиан (Демьян).

Имена женские.

«Западные»: Клара, Петрунелла, Юстына, Тереза, Теодора, Ева, Гелена, Марьянна, Людвига, Барбара, Регина, Агата, Эльжбетта, Уршуля, Розалия, Дорота, Прузына, Юзефа, Марта, Магдалина, Домицелия, Марыля, Марцисия, Францишка, Ядвига, Кристина (Христина), Каролина, Доминика, Иоганна, Амелия, Ангела, Иосифата;

«Православные»: Олимпиада, Зеновия, Евдокия, Феодора, Агафья, София, Марфа, Антонина, Фекла (Тэкля), Ефросинья, Стефания (Стефанида), Феофилла, Меланья, Клавдия, Варвара, Пелагея, Агриппина, Матрена (Матрона), Юлиания (Иулиания), Устинья, Параскева, Лукия, Леонида, Ульяна, Дарья.

Говоря об именах, которые носили наши пращуры, необходимо учитывать следующие факторы: время, в котором жили наши предки; их вероисповедание; государство, в котором они жили; происходящие события.
    
***
      
В XVIII веке Ботяновские жили в Речи Посполитой, в государстве, которое после трех разделов (1772, 1793, 1795) перестало существовать. Вследствие разделов Речи Посполитой, большая часть ее территории, включая и белорусские земли, отошла к Российской империи.

В XVIII веке Ботяновские были прихожанами Прилепской униатской церкви, метрические книги которой велись на польском языке. Неудивительно, что, будучи прихожанами грекокатолической (униатской) церкви, Ботяновские носили, в основном, имена, характерные для католической традиции, такие как: Томаш, Кароль, Эльжбетта, Тереза…

В 1839 году уния была уничтожена, и прихожане Прилепской униатской церкви, в том числе и мои предки Ботяновские, стали православными. Ведение метрических книг Прилепской церкви сразу перешло с польского на русский язык. Среди имен, которые начали давать Ботяновским, стали появляться такие «русские» имена как Дорофей, Игнатий, Антоний, Модест…

Однако не следует думать, что «польские» имена совсем исчезли. Часто в документах на одной и той же странице соседствуют такие имена как Франц и Тимофей, Эльжбетта и Евдокия, Тереза и Марфа… Иногда в метриках и ревизских сказках один и тот же человек в разные годы назван разными именами, а точнее разными формами одного и того же имени. Так, в начале XIX века среди моих предков встречается Томаш Ботяновский. Но к середине XIX века в документах он уже записан как Фома. Такие метаморфозы с именами происходили часто: Базыль становился Василием, Ян – Иваном, Матей – Матвеем, Даниэль – Даниилом и так далее. Шла русификация белорусско-польских имен.
    
Мною замечено, что в конце XVIII-го века и в первое десятелетие XIX-го в метрических книгах Прилепской униатской церкви детям при крещении часто давали двойные имена (например, Томаш-Ян Ботяновский). Получение двойного имени в те времена было одной из особенностей крещения детей шляхты. Однако мнение, что двойные имена – это одно из свидетельств шляхетности, – стереотип. Мною замечено, что в метриках Прилепской церкви родители младенцев, получивших при крещении два имени, часто к шляхте не имели никакого отношения. Мною даже были выявлены случаи, когда двойные имена получали дети цыган. Чем обусловлена эта тенденция – сказать cложно. Как бы то ни было, в конце XVIII-го и в первое десятелетие XIX веков в метриках Прилепской церкви практически все младенцы, не зависимо от их социального происхождения, при крещении получили два имени. Однако, начиная со второго десятилетия XIX века, в метриках Прилепской униатской церкви при крещении младенцу стали давать одно имя, как это было и прежде.

***

Собирая информацию о Ботяновских, о том, какие имена они носили, к какому сословию принадлежали и так далее, я также обращал внимание и на то, с кем Ботяновские жили по соседству.

Что касается соседей Ботяновских по деревне Рудне, то самыми распространенными фамилиями в XIX веке в ней были следующие: Свенцицкие, Единовичи, Обмётка, Белевичи, Кишки, Мурашко, Костеневичи, Купрейчики, Шкара…

По деревне Усяжа соседями Ботяновских в XIX веке были: Единовичи, Яскевичи, Костеневичи, Позняки, Петровские, Трасковские, Высоцкие…

По деревне (застенку) Рудомейка: Купрейчики, Лихтаровичи, Рокицкие, Кветковские, Чирвинские…

Хотелось бы добавить, что никто из соседей Ботяновских, кроме них самих, дворянство не отыскивал. Хотя в ревизской сказке 1816 года напротив имени Винцента Васильева Высоцкого, жившего в Усяже, есть пометка: «причислен казенною палатою в 1813 году».
   
Разумеется, важно то, кем являлись сами Ботяновские, чем они занимались, но не менее интересно то, с кем Ботяновские сочетались браком, с кем связывали свою судьбу.

В XVIII веке Ботяновские породнились с представителями следующих фамилий:               

Шляхтичи: Заблоцкий, Скуратович, Горецкий;

Хлебопашцы: Козловские, Карповичи, Касперовичи, Мурашкевичи (Мурашко), Свенцицкие, Соболевские, Яскевичи, Дедовичи, Батуры, Лихтаровичи, Нехайчики, Кищенко, Кузяки, Кишки, Онуфревичи, Обмётки, Россы;

Сословие неизвестно (возможно, шляхта или мещане): Берские, Михалевичи, Окуличи,  Радзеевские, Рачкевичи.

В следующий временной период (XIX – начало XX века) Ботяновские породнились с представителями следующих фамилий:

Шляхтичи: Волохович, Данейко;

Дворянки: Загорская,  Рыдлевская;

Мещанки: Яблонская, Яцкевич (Яскевич), Лашкевич, Фрейман;

Крестьянство: Боцяновские, Костеневичи, Нехайчики, Герасимовичи, Супрановичи, Кишки, Мурашки, Белевичи, Купрейчики, Яскевичи, Единовичи, Высоцкие, Вертинские, Ракицкие, Свенцицкие, Новицкие, Круковские, Козловские, Масловские, Павловские, Стабровские, Крупские, Качаны, Михалевичи, Артишевские, Петрашевские, Позняки, Бруханские, Баяцевичи, Мархели, Букатичи, Россы, Шереметы, Обмётки, Подберёзки, Шимановичи, Адамовичи, Стельмахи, Дедовичи.

В XX-м – начале XXI веках Ботяновские породнились с представителями следующих фамилий: Костеневичи, Нехайчики, Журомские, Макрицкие, Грудинские, Дедковы, Сташевские…
      
Разумеется, все эти списки не претендуют на окончательную полноту.

***
О браках со шляхтой, дворянками и мещанками хотелось бы написать как можно подробней.
   
Из ревизской сказки 1795 года становится известно о некой Марьянне, дочери Боцяновского, чей муж, чиншевый шляхтич Стефан Францев Заблоцкий служил в имении Белоручи у помещика Фомы Оборскаго.

В книге “Гербовник белорусской шляхты” (буква “В”) есть упоминание о Текле Боцяновской, жене шляхтича Яна Волоховича (р. 1777), который арендовал землю в околице Емельяново Борисовского повета (1833-1837) и делал вывод шляхетства в 1834 году (герб “Пелеш”).

Прямых доказательств родства вышеупомянутых Марьянны и Теклы с «моими» Боцяновскими нет, но следует заметить, что имение Белоручи и околица Емельяново находились совсем недалеко от имения Прилепы, где проживали мои предки.

В «Гербовнике белорусской шляхты» (буква «Д») упомянута Марьянна Ботяновская, жена шляхтича Леона Данейки (р. 1814), который в разные годы проживал в застенках Студенка, Града, Дубовики Борисовского повета и делал вывод шляхетства в 1843 году (герб «Сас»). Хотелось бы добавить, что дед Леона, Мацей Дайнеко в конце XVIII века жил на территории имения Смолевичи, принадлежавшего князям Радзивиллам (1781), где проживали ранее упоминаемые стрелец Михал Ботян (Ботяновский) с сыновьями и его брат Ясь Ботян (Ботяновский). Таким образом, Марьянна Ботяновская могла являться потомком именно этой ветви рода, а не «прилепской».

Интересны следующие метрические записи.

9 января 1785 года года в Прилепской униатской церкви брали шлюб Петр Горецкий из Королёвого Стана и Теодора Ботяновская из Рудни.

Шляхта Горецкие встречаются в Минском и Игуменском поветах, фигурируют они и в метриках Прилепской церкви. В книге «Гербовник белорусской шляхты» (буква «Г») среди прочих представителей рода Горецких упомянут некий Петр; вероятно, именно он и взял в жены Теодору Ботяновскую в 1785 году.

29 октября 1794 года в Прилепской униатской церкви брали шлюб младзён Мануэль Скуратович из Домашан и Катерина Ботяновская из Рудни.

Скуратовичи – это довольно разветвленный шляхетский род, встречающийся на территории Минского повета; некоторые его представители проживали в селениях Курганы, Слобода Озерицкая, а также в околицах Скураты, Емельяново. Проживали они и в околице Домашаны.

В XIX-м веке встречаются два случая женитьбы Ботяновских на дворянках: это шлюб Франца Иванова Боцяновского на дворянке Екатерине Иосифове Рыдлевской из застенка Рутовино (венчание прошло в 1865 году в Прилепской церкви) и шлюб Иосифа Федорова Боцяновского на дворянке Михалине Николаевне Загорской из застенка Боровляны (венчание прошло в 1869 году в Прилепской церкви).

Что касается женитьбы на мещанках, то необходимо отметить, что из четырех невест, с которыми сочетались браком Ботяновские, лишь одна была родом из города, остальные же были жительницами деревень и застенков, хотя и были записаны мещанками. Скорее всего, этими «мещанками» являлись потомки шляхты, ибо существовала практика перевода неутвержденной во дворянстве шляхты в податное сословие, в частности, в мещане.

Привожу примеры браков Ботяновских с мещанками (всего их я нашел четыре):

1. Жених: Стефан Иванов Ботяновский, родился в 1875 году, жил в деревне Верхняя Березовица. Невеста: мещанка Феофилла Андреева Яцкевич из деревни Осово. Шлюб в 1906 году в Смолевической Николаевской церкви Борисовского уезда.

2. Жених: отставной унтер-офицер Франц Иванов Боцяновский, вдовец, из деревни Багуты. Невеста: мещанка Феодора Гаврилова Лашкевичева, вдова, из застенка Рутовино. Шлюб в 1879 году в Прилепской церкви.

3. Жених: казенный крестьянин Франц Иосифов Боцяновский, родился в 1835 году, родом из застенка Рутовино. Невеста: деревни Задомля мещанка Ангела Францова Яблонская. Шлюб в Прилепской церкви 22 августа 1866 года.

4. Жених: отставной рядовой Антон Осипов Боцяновский, родился в 1839 году, жил в застенке Рутовино. Невеста: минская мещанка Наталья Антонова Фрейман (?), православная, 41 год, первым браком. Шлюб в 1896 году в Прилепской церкви.

Надо добавить, что в XIX-м веке среди поручителей на свадьбах у Ботяновских иногда встречались дворяне. Так, 22 августа 1866 года на бракосочетании Франца Иосифова Боцяновского, казенного крестьянина из деревни Рутовины, и Ангелы Францове Яблонской, мещанки из деревни Задомля, среди поручителей по жениху встречается дворянин из деревни Королёв Стан Иван Матвеев Бобровский. А 22 мая 1906 года на бракосочетании Стефана Иванова Ботяновского из деревни Верхняя Березовица и Феофиллы Андреевы Яцкевич, мещанки из деревни Осово, одним из поручителей по невесте являлся дворянин Верхней Березовицы Константин Осипов Валицкий. Все шлюбы (кроме последнего) заключались в Прилепской церкви.
   
***

Затронув тему шлюбов, хотелось бы добавить немного информации, которая кажется мне интересной. Дело в том, что в сельской местности, как это нередко бывает, соседи, живущие в одной деревне и носящие одинаковую фамилию, зачастую между собою являются родственниками, мало того, их родственниками могут быть также и однофамильцы, живущие в деревнях по соседству, куда (или откуда) их предки когда-то переехали. Так как жители сельской местности до революции обычно вели оседлый образ жизни и при этом довольно сильно плодились, то неудивительно, что за двести-триста лет проживания по соседству произошло (и не раз) смешение родственной крови.

Так, Василий Нестерович Ботяновский (1931-1977), являющийся моим дедом, был женат на моей бабушке Вере Федоровне Костеневич (1934-2016), чья мать Антонина Петровна в девичестве носила фамилию – Ботяновская. Дальний предок Антонины был Ян Стефанов Ботяновский. Очень высока вероятность того, что отец Яна, Стефан Ботяновский, был сыном Аухима Ботяновского, прямого предка Василия Нестеровича. Если так, то Василий Нестерович Ботяновский и Вера Федоровна Костеневич (по матери Ботяновская) происходят из одного корня и являются дальними родственниками.

И другой случай. Родной брат Веры Федоровны Костеневич, Николай, чей дед был Ботяновским, взял себе в жены Леониду Иосифовну Ботяновскую, которая является потомком Аухима Ботяновского. Таким образом, Николай Костеневич и Леонида Ботяновская тоже являются дальними родственниками.
      
И еще интересная информация. В начале XIX века в деревне Рудне жило два Фомы (Томаша) Ботяновских: Фома Александров и Фома Иванов (Янов). Оба были моими предками: Фома Александров – по линии деда, Василия Нестеровича, Фома Иванов – по линии моей прабабки, Антонины Петровны. Оба предка были ровесниками, и так получилось, что женились они в один и тот же день и год (21 мая 1839 года). Необходимо отметить тот факт, что некоторые потомки Яна в память о предке называли себя Януками вплоть до середины XX столетия. Вот один из положительных примеров исторической памяти у белорусов.
    
***
       
     При работе в архиве мною было найдено несколько дел (в том числе и уголовных), касающихся Ботяновских. Вот некоторые из них:
    
       «Дело по обвинению жителей застенка Дубовка Смолевичской волости Борисовского уезда в оказании сопротивления волостному старшине при выселении И. Ботяновского и И. и Ф. Кавецких из занимаемых ими усадьб владелицы М. Сакович» (06.05.1906–27.04.1913);
     «Дело по обвинению крестьян Ботяновских, Матвея Павлова Романкевича и Петра Игнатьева Дроздовского в незаконной вырубке леса под пашню на принадлежащих им участках земли (1911-1912)»;
     «Дело по обвинению М. Ботяновского, крестьянина д. Рудня Острошицко-Городецкой волости, в покушении на отравление брата (1895)»;
     «Дело об оскорблении Ф. М. Ботяновского» (1903);
     «Дело о переходе И. Ю. Ботяновского из православия в католичество» (1913 год).

      Интересна также следующая информация:
   
   «Прошение Викентия Игнатьева Боцяновского на переселение в Томскую губернию (4. 10. 1895)»; 
    «Посемейный список Викентия Игнатьева Ботяновского (4. 10. 1895)»;
    «Прошение Фомы Викентьевича Боцяновского, крестьянина деревни Багуты Беларуцкай волости Минского павета, на переселение в Сибирь (1898)».

***
      
Собирая сведения о Ботяновских, я много чего узнал о моих предках и однофамильцах; в частности, мне стало известно, какое отношение Ботяновские имели к религии, кроме того, что в XVIII веке жили на территории церковного имения Прилепы.

Так, в книге Д. Лисейчикова “Святар у беларускім соцыуме Прасапаграфія ўніяцкага духавенства 1596-1839 г.г.” мне встретились два моих однофамильца: Фома (Томаш) Ботяновский, пономарь в церкви в м. Смолевичи Борисовского повета в  1816-1820-е годы и Ботяновский Мартин, администратор церкви в д. Губинка Гродненского повета (20.11.1818); викарий церкви в м. Озёры Гродненского повета (25. 02. 1837).

Из книги Леонида Морякова «Рэпрэсаваныя праваслаўныя свяшчэнна- i царкоўнаслужыцелi Беларусi. 1917-1967. Том I» я узнал о С.И. Ботяновском, старосте Прилепской Георгиевской церкви, которого репрессировали в 30-е годы XX столетия.

Что касается дьяка Ботяновского, героя из романа Я. Коласа «На росстанях», то его прототипом, как установлено филологами, был дьячок Хацяновский, фамилию которого Колас «поправил» и которая в своем обновленном виде весьма органично вписалась в общий текст произведения.
 
***
   
Выше было сказано, что Ботяновские, не сумев получить дворянство, были причислены к государственным крестьянам. Это означало, что Ботяновские, оставаясь людьми свободными, обязаны были платить подати в казну, а также подлежали рекрутскому набору, то есть были обязаны служить в царской армии. 

Вот перечень некоторых представителей рода Ботяновских, служивших в царской армии в XIX веке (информация взята, преимущественно, из метрик и ревизских сказок):

Леон Романов Боцяновский (1833 – ?), отдан в рекруты в 1854 году; Иосиф Григорьев Боцяновский  (1833 – ?), отдан в рекруты в 1853 году; Илья Кондратьев Боцяновский, Демьян Иванов Боцяновский, Григорий Семенов Боцяновский (1868-1899),  Иван Федоров Ботяновский, Киприан Адамов Ботяновский, Павел Николаев Ботяновский, Франц Николаев Ботяновский, Иван Фомин Ботяновский, Антон Иосифов Ботяновский, Густын (Иустин?) Фомин Ботяновский, Матвей Иванов Боцяновский; Матвей Дмитриев Боцяновский (родился в 1853 году), уволенный в запас канонир 5 батареи артиллерийской бригады.
   
Среди Ботяновских в XIX веке встречаются два унтер-офицера.

Это Франц Иванов  Боцяновский (1827 – 1897), который служил в Гренадерском полку младшим полковым писарем; в документах он был также записан как унтер-офицер и отставной фельдфебель; жил в деревнях Рудня, Багуты, затем – в урочище Курганы. 

И это Алексей Игнатьев Боцяновский  (1849 – ?), капральный унтер-офицер.
      
Унтер-офицеры Ботяновские встречаются и в годы Первой мировой войны (1914-1918):

Боцяновский Яков Игнатьевич. Ранен/контужен. Место рождения: Минская губ., Минский уезд, Острошицкая вол., н.п. Городецкая. Место службы: 119-й пехотный Коломенский полк. Ст. унтер-офицер. Данные из лазарета.

Ботяновский Сергей Петрович. Болен. Место рождения: Минская губ.,Минский уезд, Острошицкая вол., д. Рудня. Ст. унтер-офицер. Данные из лазарета.

Встречается также и фельдшер:

Ботяновский Григорий Осипович. Болен. Место рождения: Минская губ., Минский уезд, Острошицко-Городецкая вол., н.п. Рудни. Место службы: 25-й Сибирский стрелковый полк. Фельдшер. Данные из лазарета.
   

***
    
Неизвестно, были ли Ботяновские ответвлением шляхетского рода Ботяновских герба «Любич», представители которого проживали в Ошмянском повете. Неизвестно, есть ли родственная связь между Ботяновскими из Минского повета с Ботяновскими, которые проживали на территории современных Гродненских, Витебских и Брестских областей.
    
Об «ошмянских» и «брестских» Ботяновских можно встретить информацию в следующих книгах:

Евгений Анищенко «Шляхта Брестского воеводства, XVIII век» (Минск, издательство Виктора  Хурсика, 2011, с. 38);

Яўген Анішчанка. Ураднікі беларускіх земляў ВКЛ пры Станіславе Панятоўскім (Мінск 2008, том 4, с.56);
Яўген Анішчанка. Ураднікі беларускіх земляў ВКЛ у першай палове  XVIII ст. (Мінск 2010, том 6, с. 49);

Ч. Янковский “Павет Ошмянский» (часть 2, 1897, с. 265).

В книге «Гербовник белорусской шляхты» т. 2. Б. (Минск: НАРБ, 2007, автор С. Рыбчонок и др.) на странице 221, под номером 122 рассказано о Ботяновских, чьи корни из Ошмян.

Информация дана минимальная. Из данного гербовника становится известно, что Ботяновские делали шляхетский вывод, были признаны во дворянстве  решением Минского ДДС 18.02.1829 (1 часть), но указом Сената не утверждены (23. 08. 1846).

Из гербовника становится также известно, что представители рода Ботяновских в XIX веке жили преимущественно в Борисовском повете.

Следует добавить, что на сайте ЗБШ (http://www.nobility.by) фамилию Ботяновские можно встретить в перечне шляхетских родов Ошмянщины.
    
***
    
В XVIII-м веке в Минском воеводстве Ботяновские проживали не только в пределах церковного имения Прилепы.

Согласно инвентарю имения Зыкова, Мончаки, Машталеришки панов Одынецов (Иосифа Одынеца), стражников речицких (23.03.1782 г.), в деревне Машталеришки среди крестьян встречаются следующие лица: Мартин Ботяновский, жена его Маланья, сын Якуб, дочь Наста; упоминается также пустошь Янки Ботяновского.

А в инвентаре дедичного имения Зембинское Иоахима Хрептовича, подканцлера ВКЛ, в застенке Мороз упомянут Роман Ботяновский; повинность волостян (крестьян) волости Зембинской: чинш; следовательно, жители данного имения – чиншевые крестьяне.

***

Во второй половине XIX столетия среди Ботяновских встречаются не только государственные крестьяне.

Так, в метрических книгах Смолевической Николаевской церкви (Борисовский уезд, 1885-1892, 1894-1897) неоднократно упоминается Борисовский мещанин деревни Шпаковщина Исидор Илиев Боцяновский (впоследствии Борисовский мещанин застенка Дубовики). И Шпаковщина, и Дубовики находились (и находятся) сравнительно недалеко от селения Рудни, но я пока так и не смог выяснить, имел ли какое-нибудь отношение борисовский мещанин к «минским» Ботяновским.

Вот еще один документ, который может нас заинтересовать.

В ревизской сказке крестьян и шляхты Борисовского уезда за 1795 год встречается «Ведомость о шляхте, служащей по условию во дворе Кричине, владение Игнатия Порадни, коморника полоцкого, не входящей в оклад». В этой ведомости упомянут некий «Франц Фомин сын Боцановский (Bocianowski), из Польши, веры католической, 69 лет, пребывает до время».

И вот еще интересная информация: в списке парафиянов Сенненского костёла за 1854 год встречается писарь двора Антона Ваньковича Красная Гора Семён Ботяновский.               
   
***    
   
Что касается грамотности «прилепских» Ботяновских времен XVIII – XIX столетий, то это довольно сложный вопрос, ибо существует слишком мало источников, исходя из которых можно было бы судить о грамотности моих предков. Следует отметить, что грамотность в ту пору не всегда встречалась даже среди представителей шляхты. Что касается самих Ботяновских, то об их грамотности можно судить лишь по нескольким документам, в которых есть упоминание об образовании.
      
Так, в Дворянском Списке 1822 года стоит подпись Никодима Ботяновского (на польском языке), что, скорее всего, говорит в пользу его, Никодима, грамотности. 

В Именном списке рекрут за 1848 год среди прочей информации о Франце Иванове Боцяновском (возраст: 21 год) встречается фраза: «читать и писать, мастерство – не знает».

В “Деле по обвинению крестьян Боцяновских, Матвея Павлова Романкевича и Петра Игнатьева Дроздовского в незаконной вырубке леса под пашню (1911-1912)» из протоколов допроса обвиняемых  крестьян  Василия Леонова Боцяновского, 36 лет, и Ивана Леонова Боцяновского, 33 лет (оба из деревни Рудня Смолевической волости, Борисовского уезда) становится известно, что оба они грамотны.

Из уголовного дела «по обвинению М. Ботяновского, крестьянина д. Рудня Острошицко-Городецкой волости, в покушении на отравление брата (1895)», из протоколов допросов нам известны данные, касающиеся грамотности Ботяновских. Итак, грамотными были: Павел Иванов Боцяновский, 30 лет; Юстин Федоров Боцяновский, 26 лет; малограмотный: Матвей Иванов Ботяновский, 35 лет. Неграмотными были: Степан Иванов Боцяновский, 18 лет; Антон Фомин  Боцяновский, 53 года; Герасим Дмитриев Боцяновский, 40 лет; Иван Романов Боцяновский, 60 лет; Андрей Григорьев Боцяновский, 28 лет; Анна Федорова Боцяновская, 25 лет; Настуля Иванова Боцяновская, 70 лет. «Подпись свою поставил: Яков Семенов Ботяновский, 29 лет».

Таким образом, из 15 Ботяновских 8 было неграмотных и 7 грамотных, то есть примерно поровну.

***
    
Если говорить о первой половине XX века, то хотелось бы выделить двоих представителей рода: Семена Игнатьевича Боцяновского (1877-?), который, будучи церковным старостой в Прилепской церкве, был репрессирован в 1930-е годы, а также Дорофея Киприановича Ботяновского, который в 1943-44 годах был командиром партизанского отряда «Боец» в Вилейской области.

   
***
   
Наше восприятие населения времен ВКЛ часто базируется на дихотомии "холопы-шляхта", которое нельзя назвать правильным. Данное восприятие пришло из России, где дворяне составляли чуть более 5% от населения. В Беларуси ситуация была иная: шляхта составляла около 20% населения и кроме нее было еще несколько промежуточных классов населения, ныне полузабытых. К ним следует отнести земян, путных и панцирных бояр, выбранцев, служек, стрельцов. Положение у них было привилегированное, они, как и шляхта, имели право на ношение оружия, часто принимали участие в войнах, хотя и не заседали в сеймах и не имели гербов. Судьбы у них разные. С приходом России большинство их попало в крестьянские ревизские сказки и затем числилось крестьянами; некоторые отыскивали дворянство и в редких случаях им удавалось его получить.

Бояре, земяне, выбранцы, служки, стрельцы – всё это не только представители промежуточного сословия, но и особый культурный и исторический пласт, исчезнувший вместе с самой Речи Посполитой. Аналоги боярам, земянам и прочим представителям промежуточного слоя при желании можно найти и в дореволюционной России (например, казаки, однодворцы), но особый колорит, быт и дух времен ВКЛ они передать не в состоянии. Представителями промежуточного сословия (бояре-земяне) и являлись Ботяновские, жившие на территории Минского повета и имевшие корни в Рудне Прилепской. На примере рода Ботяновских мы можем проследить судьбу бояр и земян в XVIII – XIX веках, судьбу старинного сословия, существовавшего на белорусской земле еще с XVI века.

Ботяновский Афанасий Леонидович, июль 2017, январь 2020