Однажды летом V

Недели через три после приема на работу Леня решил снять для себя летнюю комнату недалеко от компании, чтобы не тратить на дорогу уйму времени и денег. Он написал объявление на 2х языках и повесил радом с другими на компанейской доске объявлений. Вторым языком был русский. В компании работало только три человека, которые им владели. Это значило, что таким пасивным образом Леня обращался ко мне и к Евгении, нашей сотруднице.
На его объявления никто не отвечал, и Леня решил по-простецки пройтись по нескольким улицам города, как когда-то зимой по пригородам ходили дачники в поисках места на летний сезон.
Как он рассказывал мне позже, все ему отказали, кроме одного мужчины.
Тот предложил ему пожить в отапливаемом гараже, но Леня не согласился.
Он все-таки купил машину-пятилетку. Однако, водительских прав у него не было, как и у многих прибывших из России, а был только пермит - официальное разрешение сидеть за рулем в случае, если кто-то в машине умеет права на вождение.
Расстояние от его дома в Бруклине до работы было примерно 70 км. Леня боялся скоростных дорог и несущихся по ним фур и ездил на работу обычными улицами с сотнями светофоров. Времени на дорогу он едва ли тратил меньше времени, чем раньше на поездах, но теперь Леня был усталым еще до начала рабочего дня. Он оснастил свою машину телевизором, который ставил на пассажирское сиденье и смотрел по дороге на работу. В комплекте к машине была приложена пара истертых шин и грилль с жаровней.
Один раз он не вернулся в офис после ланча, а часа через два в компанию приехали городские пожарные с Леней и его гриллом. Оказалось, что он решил поджарить себе мяса в городском парке, а там не положено.
У компании дела шли хорощо, и на нашу полвину офиса довольно часто заглядывал хозяин компании, чтобы сказать слова благодарности за качественную работу и для генерального поднятия духа.
Однажды 10 апреля он заявился к нам в состоянии легкого опьянения и после риторического вступления сказал нам, что отмечает 10 апреля всю его жизнь, хотя день этот для других людей и не праздник вовсе. Он не мог устоять перед искушением и не рассказать нам, почему он празднует этот день.
Оказалось, что в 1914 году его родители поженились, и, как свадебное путешествие  новобрачным, получили поездку в Америку от родителей. Поездка была необычной, а на самом быстром корабле того времени –Титатике. Но у молодоженов что-то не сложилось: поезд из австрийской Вены во французский Калаис шел слишком долго, и в Саузхэмптоне отчалили без них.
Мы все сидели тише обучного, обвороженные драматичностью услушанного, пока Леня комплиментарно громко не сказал хозяину: «Как жалко, что ваши родители не успели на пароход».
Теперь я думаю, что Леня не был злодеем, а скорее был он идиотом, как Швейк.
Он не знал, что Титаник не доплыл до Америки в тот раз,  а, возможно, подумал, что не доплыл в другие.
Хозяин никак не реагировал на комплимент, но Леню уволили вскоре.
В компании я подружился с беглым румынским киноактером по имени Зорин, названным так в честь русского литературного героя. Зорин был очень красив собой и лучше других знал английский. Однако, невозвращенцем он стал не как актер, а как игрок сборной Румынии по волейболу. После работы в нью-йоркском такси денег от проектных работ ему явно не хватало, и через месяц работы в компании  он уехал в Калифорнию, чтобы играть там в пляжный волейбол два-на -два на деньги, которые нам и не снились.