Так ништяково, что и придумывать ничего не хочется

                Подарок для моего любимого доктора Лизы Готфрик
     Хренов мобильный инет, настолько высокоскоростной, что я скачиваю порноролик часами, поставил меня перед дилеммой, ужасающей необходимостью принять взвешенное и оптимальное решение прямо здесь и сейчас : скачивать ретропорно или смотреть новую передачу Эль - Мюрида. Разумеется, я принял решение. И, конечно же, самое взвешенное. Поэтому, скачивая винтаж решил загнать вялый ручеек подсознательных инсинуаций именно Лизке, хотя высшего уровня полет игр разума ведьмочки Нади, сшибивший меня вчера с ног, так, что я пресмыкаясь и причитая ползал на ложе ведьмы, посыпая голову конфетными обертками и думая о бессмертных полках, продолжающих ублюдочную маршировку на радарах моей родины, прикрывая восставший член локтем, боясь расстроить единственную, уже заранее проигравшую пропавшей Женечке слишком явным сравнением второй от Солнца планеты с заварочным чайником притаившейся Сони - мышь, уставшей рассказывать сказки о кисельных барышнях, сидящих в колодце в гимнастерках и сапогах образца четырнадцатого года с болтающимся в небе Бумбарашем, что есть сил орущим о ерманцах и какаве, хотя, надо признать, " пух " Асфиксии и бостонское чаепитие непредсказуемо вызвали игру ассоциаций, но заметив в конце тоннеля Илона Маска смутную тень Командора в зюйдвестке Мао, пересекающего Красную реку на спор с маршалом Чойболсаном, играющим на баяне свиристелистые рулады Сальери, я мудро лег спать, не желая ронять на радость Потупчик, вновь обосравшейся с ног до головы тоненькой, как килограмм сала, подлинкой, полет своей фантазии, как ни странно, проснулся около одиннадцати утра ( или дня, кому как удобнее ) и пошел шляться по инету - см. выше, курсив мой. Это несколько затянутое предисловие уже начало раздражать меня как автора, думаю, что точно так же раздражался ложкомой Пырсть при виде снующих на горизонте тучек, шумящих бурчащими голосами маловразумительные песенки, отпугивающие потенциальных инвесторов в прокладку нового Брезентового пути, что соединит подтяжками скинхэдов Рязань и Чжуалинь, не говоря о Пепе Ребозо и Марко Матерацци, забивающего ферзя бабой и дубинушкой в вечную мерзлоту заскорузлого пола китайгородской лавки одноногого бакалейщика - пчеловода из Сассекса, отошедшего преподобно на покой с мисс Марпл и Хадсон, симбиотически скрещенных по лекалам Вернадского.
     - Мы тучки, тучки, тучки,
     Мы вовсе не ботва,
     Ах, как приятно Жучке
     Шептать себе слова
     О призрачном величьи,
     О деда сапогах,
     Что в плащпалатистом обличьи
     Нашел Рейхстаг впотьмах,
     Добрался и нашел
     Всего сто лет назад.
     Осиновый вам кол, проклятые большевики !
     - Не в рифму ни х...я, - промурлыкала проснувшаяся ведьмочка, спящая со мной вот уже которую ночь, вернувшая на круги своя и принцессу Лею, и Джабу Иоселиани, грузина, опасного научного человека, тоже когда - то чего - то там, - но по - сути.
     Я запрыгнул обратно в постель. Хер с порнухой, сама скачается, а тут такие красоты. Розовые, черные, гладкие, родные. Через три часа ( я жадный с ней, мне все мало, любовь, похоже ), сытый и довольно лыбящийся, отвалился от уставшей красотки, закурил пару сигарет и улегся прямо ей на грудь, трогательными сосками выглядывающую из - под ночной рубашки, вставляющей посильнее фаллоса Фауста и голых сисек, что, вообще - то, давным - давно разъяснено Эпидоклом и Евприпидом : " Фантазия прет круче, нежели абцуг ".
     - Расскажи мне историю, - поглаживая меня по взмокшему лбу попросила ведьма, забрав вторую сигарету решительным жестом уверенного в себе человека. - Про бурундуков.
     - Запросто, Надь, - голосом счастливого человека разумного ответил я, поцеловал грудь и начал рассказ.
     - Однажды бурундукам на таежной тропе повстречался Люцифер ...
     - Это как ? - Вскричала ведьмочка, сотрясаясь от ужаса.
     - Очень просто, - успокоил я любимую поглаживанием выпуклостей и потиранием впадин. - У меня одна картинка Блейка осталась, " Люцифер " называется.
     - Понятно, - сомневаясь прошептала глазастая, прижимаясь ко мне вплотную жарким телом, - можешь не продолжать.
     Прошло еще три часа ( я очень жадный с ней ). Лежа посреди сбитых простыней, уже не просто мокрых, а натурально сырых, мы решили научить меня плаванию, я ж не владею некоторыми навыками обычных людей, например, не умею кататься на велосипеде, не умею плавать и не знаю никакого Прохорова. Короче, Лизавета, как вернемся мы с ней из плавания ( из рейса, как говорят матросы ) - продолжу. Наверное. Если не забуду и если захочу.