Брук Боландер. Наши когти крушат галактики

Эта история не о том, как он меня убил. Ещё чего не хватало.

***

Если желаете такого дерьма, далеко ходить не надо. Тему насилия мусолит половина человеческих СМИ, поставляя заботливо подробные описания зарёванных женщин, которых подвергли надругальствам, сделали жертвами, бросили ползать в грязи. Потрошители, насильники, маньяки-преследователи, серийные убийцы. Вымышленные и реальные, их имена гигантскими буквами печатаются на киноафишах и рекламах в метро, рассказ о мёртвых — удобные ступеньки, чтобы злодеи карабкались к славе. Герои получают имена. Убийцы получают имена. Жертвам достаются фотографии крупным планом: вскрытые при аутопсии грудные клетки, окровавленные обрубки на месте крыльев... и озадаченные коронеры, озадаченно звонящие ещё более озадаченному руководству местных музеев. Жертв разрезают, жертв обсуждают, но они никогда не получают ни имён, ни историй, остающихся в памяти публики.

Так что, нет. Я не стану описывать, где и как он застал меня врасплох, кто (а никто) настолько насолил ему в детстве, что это вылилось в такие ужасы и всё более неуравновешенное поведение, которое копы списывали на безобидные чудачества милого юноши из хорошей семьи. Никакой драки в лесах, никакой крови под ногтями, никаких рек, запертых сундуков и визитных карточек в горле. Темно там было, скверно, я молила, сестёр звала на мёртвом языке, позабытом ещё в те времена, когда львиные невесты Вавилона* мягкой кошачьей поступью прохаживались за городскими воротами. Вот. Больше вы от меня ничего не получите, и это я ещё сама щедрость. Ваши сраные благодарности оставьте при себе.

***

А вот то, что я вам всё-таки расскажу. Это быстро.

• Он до поры до времени не знал, с кем связался. Ни сожалений, ни любопытства с его стороны, потому что этого подонка следовало бы утопить при рождении. Вначале я была для него только игрушкой, потом — только аномалией.

• Когда он пытался отбиться от моих крыльев, те резали ему руки медными перьями.

• В этом веке я играла в смертную, потому что люблю сигареты и шаурму, а шаурму проще заказывать, если твой пронзительный крик не сводит курьера с ума. В малых дозах смертность забавна. Такая жизненная, такая приземлённая и будничная. Колыбельные, кувшинки на воде, летние ливни, а ещё практически никто и никогда не пытается оттяпать тебе голову из какого-нибудь дебильно-геройского обязательства пред богами. Если захочешь полодырничать за книжкой, ни одна собака тебя не осудит. Ну и, естественно, шаурма.

• Убийца ещё не закончил своё чёрное дело, а мой дух уже сбежал домой, в Гнездо, в Яйцо. Сёстры кудахдали, ворковали, ласково журили. Высидели меня своими огромными пернатыми задницами, как не раз помогали мне раньше, и я им тоже. Сёстры для того и нужны, чтобы заботиться друг о друге. Кроме нас самих, у нас никого, а вечность без любви — долгая, тягомотная маета.

• Я вылупилась вновь. Взмахнула крыльями, и ураганы сравняли с землей города в шести разных реальностях — бесилась, видать, — ну, так, самую капельку. А может, и всплакнула. Впрочем, этого вы тоже не узнаете.

• Назад, в мир смертных, мы рванули на «Меркьюри-Кугуаре» 1967 года, с рёвом ожившем на пустынной просёлочной дороге. Одна сестра села на переднее сиденье, три — на заднее, а я с сигаретиной в заострённых зубах — за руль. В эти старые тачки вмещаются необъятные крылья, главное умеючи сворачивать реальность.

• На захолустных дорогах легко заблудиться, но мои прежние крылья взывали к нам с его чердака. Мы не заблудились.

• Он был один, когда, хрустя гравием, словно костьми, наша машина въехала на подъездную дорожку к его дому. Он вынул пистолет. Он заперся. Замки для нас не проблема, а оружие мы отобрали.

• Плакал ли он? Ещё бы. Как последний сосунок.

• Я не знал, что ты такое, сказал он. Я не знал. Я просто хотел привлечь твоё внимание, а ты на меня даже не смотрела. Чего я только не опробовал, буквально из кожи лез.

• Что ж, малыш, говорю я, туша бычок о его фамильный ковёр в цветочек, теперь ты его точно привлек.

• Наши когти крушат галактики. От наших песен чёрным дырам снятся кошмары. Наши крылья краями режут лунный свет на серебристую паутину, а вселенные — на множество параллельных миров. Порвали ли мы его в клочья? Да бросьте, не задавайте глупых вопросов.

• Убили ли мы его? Ммм... По сути вещей, да. Не по сути вещей, его суть вещает сейчас в огромном коконе пространства и времени, моля покончить с её тонким слоем размазанным по шоссе бытием, которому никогда не достичь места вечного упокоения. Что, игра словами? Не собираюсь ни спорить, ни забивать произошедшим голову.

***
Фиг с ним. Как я уже говорила вначале, эта история не о том, как он меня убил. Это история о том, как странное торнадо разрушило дом на отшибе и унесло многообещающего молодого человека из хорошей семьи, над загадочным исчезновением которого местным предстоит ещё лет двадцать чесать репы. Это история о том, как в близлежащем морге появился труп неизвестной с обрубками крыльев на спине — он так и остался неистребованным и неопознанным. Это история о том, как мы с сёстрами обзавелись «Меркьюри Кугуаром» 1967 года, на котором до сих пор иногда гоняем, если оказываемся на смертной стороне большой дороги.

Вряд ли вы помните моё имя, потому что оно не из тех, которые вы способны произнести и осмыслить. Важны всегда сами истории — те, что рассказывают, те, что заимствуют, те, что бросают валяться в грязи незамеченными и никому не нужными. Эта история моя, а не его. Она принадлежит мне, только мне. Когда энтропия погубит все миры, и не останется ничего, кроме поблекших фантиков от конфет, я спою её с последнего иссохшего дерева на последней планете звезды, погибшей при взрыве. Спою вместе с сёстрами, всеми сразу. Звук уподобится общему праведному воплю всех заглушённых и забытых голосов, населяющих Залы вечности — и эта история будет последней во всём мироздании, гасите свет и сливайте воду. БА-БАХ!!!

____________
* У себя в твиттере автор пишет, что львиные невесты — выдумка. Б. Боландер видит их чем-то вроде сфинксов, что «просто мёрзли в пустыне и, возможно, время от времени похищали людей». В древние времена перед городом стояла статуя льва, попирающего человека. Она считается древним символом Вавилона, символическим представлением вавилонского царя.

2016, «Our Talons Can Crush Galaxies» by BROOKE BOLANDER
ОРИГИНАЛ: HTTP://UNCANNYMAGAZINE.COM/ARTICLE/TALONS-CAN-CRUSH-GALAXIES/