Шалаш в центре москвы

89153916860
aforist@bk.ru
ДЖУРКО ОЛЕГ СЕРГЕЕВИЧ
ШАЛАШ               


                РОМАН
В ТРАГИ-КОМИЧЕСКИХ ЭПИЗОДАХ
( ДИАЛОГАХ)


ОСТАНОВИСЬ МГНОВЕНЬЕ, ТЫ – В КАДРЕ




ВИРТУАЛЬНЫЙ КЛОН ТРАДИЦИОННОГО ПУХЛОГО РОМАНА.


Если посмотреть со стороны, скажем, с кухни русского интеллигента. Или из зрительного зала, жидко наполненного пресыщенным развлечениями обывателя. Если посмотреть рассеянно на зажившийся в библиотеках Роман, с его обязательным эстетическим, нравственным  обильным словоблудием, начинаешь грустно осознавать неизбежное, – Его Величество Роман, старейший наш Духовный Кормилец  выдохся. Это самая обыкновенная пяти-актовая пьеса. Увы, это Пьеса.
В свою очередь Пьеса – это Роман. Да, Роман, отцеженный, например,  от пейзажных длиннот, от общеизвестных сюжетных шаблонов, и заскорузлых трафаретов «простонародной речи», местечковой философии и т.п.
Да, Пьеса это мысль сжатая до реплики. Это философия краткой формы в лицах на уровне подсознания, если не бояться интеллигентности подлинных прототипов персонажей. Это Роман доступный Сцене, поскольку наша жизнь – многоактное представление о себе, окружающем мире и своих моральных заморочках.
..

Время – деньги все подчинило себе. Бумажные тома собидно смотрятся в книжных шкафах орехового дерева, но не умещаются в дамской сумочке и без того набитой парфюмерией и кредитнымикарточками. Дамы, и те кто конфузится  этого слова, применительно к себе лично, как и прежде  диктуют прямолинейно издателям моду на формат, вес и пустячность шаблонных сюжетов пакетбуков. Слезливых и кровожадных. Из кожи вон лезут издатели, угождая ветреной моде. Кромсают тома классиков, извращая намерения общественно ответственных патриархов Всемирной литературы. Выплескивают на мыльный рынок бесцветных ублюдков в сотне страниц- выжимков  умещающих чуть ли не всего Толстого, Тургенева, Чехова.
Зачем? Зачем это кощунство? Есть зачем. Время – деньги. Но потребность в разговоре о себе, о других, о проглом и грядущем с толковым собеседником – остается. И накал этой потребности в условиях рыночной экспансии общедоступной по примитивности Пошлости – налицо. Так не проще ли пойти на встречу уважающему свою культурность разборчивому читателю и предложить новый жанр беседы с глазу на глаз – Роман в диалогах, в лирико-драматических отступлениях




НИЖЕСЛЕДУЮЩЕЕ  ВОЗМОЖНО В ЛЮБОЙ ТОЧКЕ ЗЕМЛИ,
В «НАШЕ», «ДО НАШЕ», И «ПОСЛЕ НАШЕ» ВРЕМЯ.
 Если присмотреться, лес для шалаша влюбленных – компания птиц и деревьев, следовательно, город, в лице тверской улицы, для шалаша влюбленных компания прохожих и домов.
Патриархальная пословица, - с милым рай и в шалаше, удостоверяет, Шалаш - естественный  Храм Любви, даже когда торчит посреди Тверской улицы. Скромно, не дорого и ходить за тридевять земель в поисках виртуального Рая не приходится.
Фигуранты романа, как свидетели событий вокруг пристанища влюбленных, сразу получают каждый свой законченный портрет, освобожденный от несущественных бытовых подробностей. Ради экономии бумаги времени любопытствующих.
Молодец  АМУРО – посланец богов, Божественный Сводник. Ангел он или должностное лицо неизвестной нам категории Небесного Клира – неизвестно. 
Отличный парень этот Амуро, чтоб я провалился. Не шут. Но сознание серьезности своей земной миссии делает его на фоне современной непотребщины грустно-забавным. Олицетворяет старомодные брачные ценности, на свой страх и риск внося в текст обязвательных наущений уместные поправки на современность. Роль читает. Состарившийся неполовозрелый божок, обожающий макияж. Поклонник Нарцисса и бандерши Лики. Кудрявый, с реденькой курчавой бороденкой. ПРОСТОВАТ. Пресыщен вечностью, желает чего-нибудь эдакого...  В розовой юношеской, короткой тоге. Опоясан изящным парчовым поясом голубого цвета с золотой пряжкой. Такая же пряжка и на плече. На поясе подвешено складное современное зеркальце и прибор ночного видения или прицел, или театральный бинокль (единственные на нем современные вещи). На ногах гремучие «медные» сандалии. Это грузила, дань земному тяготению, символ желания попользоваться земными радостями.  Они натерли мозоли. В ожидании своей реплики разминает мозоли, делает педикюр.
За спиной огромный самострел (арбалет). Колчан с декоративными  стрелами. Наконечники – насаженные голубые сердца, они взрываются, осыпая конфетти посвященных в любовники. Небожители, они  бесполые и как бы голубые. Так нам кажется, в меру нашей просвещенности. Амуро влюбился в Лику. Лика полна сочувствия, ей льстит старомодное ухаживание Амуро.
ВЛЮБЛЕННЫЕ
 Они разведены. Познакомились, путешествуя по сайту  знакомств на Рамблере. Бездомные. Шалаш для них, как и для Амуро, Храм Любви. Они поставили его на проезжей части  Тверской, под седьмым фонарем,  согласно притчам: с милым рай и в шалаше, остановись, мгновенье, ты Прекрасно. Притчи  нашли, наконец, достойный приют. Обыкновенный шалаш и всамделишно влюбленные так нелепы в центре Великого Города Чудес, что их приняли за роботов-пришельцев, приземлившихся на инопланетном  крейсере-трансформере. Цель посещения пришельцев трактуется кому как угодно. По версии ментов, пришельцы намерены Завоевать планету Земля.  С этой целью они  привезли несколько тысяч яиц, из которых вот-вот начнут вылупляться  автоматчики.
 Цель пришельцев  уточняет хохлушка, зоотехник Соня. Пришельцы не агрессоры, наоборот. Они привезли яйца для выведения племенного отряда суперпроизводителей семенного материала для улучшения породы землян.
Влюбленные не замечают творящуюся вокруг вакханалию абсурда. В глазах Тверской улицы влюбленные  чудаки, чудики, придурки.
Влюбленные планируют свадьбу. Но повенчаются, когда полностью и бесповоротно очистятся от прошлых влюбленностей.
Их тяготит прошлое, «как песок в кроссовках». Они, как бы, извиняются друг перед другом за кружной путь проб и ошибок, за опоздание к встрече со своей настоящей любовью. Они хотели бы покаяться и получить благословение Юпитера на чистую, настоящую любовь.
ОН – ОСКАР-ОСЯ – ИКАР(Адам)
Математик, программист, изобретатель. Заканчивает заказ для  Банка. Это аналитическая программа прогнозирования прибыльных вложений капиталов. Ему  тридцать три. Юморной, ироничный житейный философ.  Нежен с Полиной без слащавости. Любуется Полиной, когда она этого не замечает, и Полина любуется, когда Оскар увлечен работой. Их чувства синхронны, они повторяют друг друга, одинаково оказывая друг другу знаки Любви. Современный Одиссей виртуального мира.
Последняя жена Оскара – Валерия. Одержима манией материального благополучия.
ОНА – ПОЛИНА. Поля. (Ева)
Ей 27 лет. Худощава. Настоящая женщина, настоящая жена. Художница по тканям, ткачиха. Красива, совестлива, благоразумна и практична. Прядет пряжу. Ткет ковры. Готовится сшить к свадьбе белую столу себе и белую тогу Оскару. Современная Пенелопа.
Последний муж Полины – Григорий. Обвиняет Полину в измене. Она ему напоминает о любовнице, он упрямо стоит на своем. Полина просит Амуро уговорить Григория прекратить  преследование.
БОНИФАЦИЙ – Боня
мыслящий, говорящий персональный компьютер Оскара.  Состоит из большого монитора, системного блока, клавиатуры и прочих причиндалов. Юморист. Добрый малый. Друг влюбленных. Обожает Полину.  Влюблен в даму Тридабл-ю (www.всемирная паутина). Решил помочь бездомным друзьям. Тайком создал программу разорения казино Витька. Но, опасаясь, что богатство извратит настоящую любовь Оскара и Полины дает им возможность выиграть в рулетку лишь один раз, что позволит им купить квартиру. Объясняет свой дружественный жест – шуткой. Полина и Оскар изменяют внешность, не без моральных угрызений идут в казино, действительно выигрывают.
Витек разоблачил влюбленных. Сообразил, ему грозит разорение. Послал бандитов заполучить программу вычисления выигрышных чисел. Этому помешали менты, охраняющие пришельцев-придурков как свою собственность.
Вместе с друзьями Боня скрывается от  преследования бандитов Витька в шалаше на Клязьминском водохранилище. Тоскует без Интернета, умирает от тоски по возлюбленной Тридабл-ю. Просит похоронить под вербой, деревом его печали. Исполняя завещание Бонифация, Оскар закапывает его под вербой в землю. Явно не насовсем, т.к. знает, что шутка Бонифация – начало краха Витька.
ТРИДАБЛ-Ю – ОНА ЖЕ - WWW. RU – ВСЕМИРНАЯ ПАУТИНА,
 ИНТЕРНЕТ НА РУССКИЙ МАНЕР
Особа виртуальная по природе. Незримо, тенью появляется в сценах с участием Бонифация и Витька. Материализуется,  в финале, когда ликует Хеппи-энд, по воле Юпитера, нарушившего законы природы. Ее терзают глобалисты порнографии, с ними она полна решимости расправиться, но не попадался соратник достойный доверия. Бонифаций – компьютер Оскара, оказался в нужном месте в нужное время с должным набором моральных достоинств и стал напарником Тридабл-ю в деле расправы с глобалистами. Больше того, у нее случился роман с Боней по примеру придурков из Шалаша- Оскара и Полины.  Юпитер их повенчал, устроил свадьбу в райских садах.
ПРОСТИТУТКА ЛИКА ЛЬВОВНА – ЛИЙКА - МАТЬ, ТВЕРСКАЯ МАМКА,
 КОРОНОВАННАЯ БАНДЕРША
Панельная дива, элитная валютчиц. Придает убогому ремеслу кое-какие игривые моменты и тем спасается от деградации. Среди ночных бабочек – роскошный в прошлом МАХАОН. Надзирательница, по матерински заботливо руководит сексбизнесом молодых поденщиц, рассудительно снимая пенки. Сохранила к девочкам некоторую жалость. Бандерша околотка в начале Тверской (Невского Проспекта).
Артистична, умна, иронична. Ее ирония сыграла роль детонатора в обвале  последовавших мистификаций. Превратила промысел в многоактную мелодраму одной актрисы. Только легкий жаргон выдает ее ремесло. Обожает галантное обхождение. Держится с достоинством. Великолепная долгоногая фигура, реставрированный в четвертый раз бюст, копит доллары  на третью подтяжку. Походка царственна без снобизма. Жесты величаво ироничны. Только обвисшее без своевременного «ремонта» лицо выдает запредельный для ее ремесла возраст. Великодушие как поза помогает мистифицировать перезрелый возраст. Профессионалка, но домовита, вывела в люди трех дочерей, любит их панически. Дети первой любви от одного отца. Чем величаво гордится, словно это оправдывает беспутную жизнь «после того».
Понимает, жизненная «поза» ее насквозь фальшива. Устала от собственной фальшивости и по этой причине тайком спивается. Эмансипетка. Защитница всех женщин без разбора, непорядочных женщин нет, и не может быть по определению. Уверена, - все женщины несчастны и счастливыми быть не могут по своей мятущейся природе. Другим угодить нелегко, себе так и невозможно. Коронный пунктик.
Лика первый паровоз (теоретик) идеи использовать блеф пришельцев в коммерческих целях. Соня  доводит идею до ума. Генерал реализует.
 МАЙОР – АРТУР АРТУРОВИЧ, АРТУША, АРТОША, АРТУРЧИК
Ему за сорок. Участковый, параллельно со службой крышует ночных бабочек и Лику. Сексот какой-то службы, более серьезной, чем милиция. Деловитый, башковитый  крестьянин, натура, перекошенная на городском асфальте, как мент – недалекий по причине своей родовой простоты. Существует бессменно в затрапезном, казенном мундире, мешковатом. Мундир ему не личит. Для него это бронежилет от иронии города, гораздого посмеяться над основательностью селянина. Генетически прикован к селу, обрядам земледельца, плодоносящим смыслом жизни. Романтик птицеводства. Мечтает о ферме экзотических пернатых: страусы, павлины, фазаны. Гарант справедливости на Тверской. Лика его плодовитый информатор, стукач. И некоронованные проститутки ему стучат. Платят ему все. И девки, и сутенеры, и потерпевшие клиенты. Мимоходом творит суд и расправы, окорачивает сутенеров.
СОНЯ ХОХЛУШКА
Доводит идеи бандерши до ума. Хваткая хозяйка хутора. Зоотехник. Бизнесмен. Разводит свиней, страусов и павлинов. В Москву приехала за яйцами страуса и литературой по высиживанию страусовых яиц. Сбывшаяся на недолго птицеводческая мечта майора. Женщина с улицы (с вокзала), случайно попала в орбиту небывальщины.   Быстро сориентировалась, стала ученым руководителем проекта и производства из яиц племенных пришельцев.  Матвея  замечать перестала.
Крупная грудастая женщина. Одета сначала по-селянски. Затем разрядилась павой. В конце – замотанная рабыня инкубатора.
ВИТЕК – ВИКТОР ПАВЛОВИЧ, ОЛИГАРХ ИГОРНОГО БИЗНЕСА
Школьный друг Оскара, мошенник. Отсидел 3 года за подделку кредитных карт, в зоне сошелся с крупными криминальными дельцами, выйдя  на свободу, купил казино КАРСАРРОМЭОПЛЮС, процветает. Прослышал о приземлении на Тверской летающей тарелки инопланетян, (похожих на крокодилов, потому яйценоских), и затеваемой ментами аферы по высиживанию из яиц пришельцев на племя. Втерся к ментам в компаньоны, помог аферу раскрутить, а потом стал хозяином всего дела.
Узнал переодетого Оскара, когда по совету своего компьютера Бонифация, Оскар и Полина пришли в казино облегчить казну Витька на 67 тысяч долларов. Смекнул, что Оскар создал программу гарантированного выигрывания в рулетку. Пытается заполучить программу и с ее помощью прибрать к рукам весь игорный бизнес города.
СЕРЖАНТ МАТВЕЙ – МАТЮХА, МОТЯ, МАТЯЙ
Франтоват, драчлив. НАСТОЯЩИЙ хамоватый мужчина. Перемигивается с Василисой, женой генерала, бывшей женой Майора. Деловит. Ироничный, снисходительный халявшик. Крышует проституток «с уважением». Мать Тверскую боготворит и потому побаивается.
РЯДОВОЙ – ЭДУАРД – ЭДИК
Бакбий угодник. Щеголь. Шкодлив, услужлив. Получив легкую рану как медаль, демонстрирует мужественность. Любитель брать с девчонок мзду натурой. А те и рады экономии валюты. Заигрывает с Матерью как щенок. Мать любит молодых да ранних  парней и подыгрывает кокетливо. Хотел бы  поиметь, но она держит на расстоянии щенка. Молокосос. Это марионетка райка  ее воспоминаний.  Эдик гиперсексуал и готов оприходовать все, что копошится в поле зрения, а когда нет движения – то и застывшее во времени. Подмигивает, заигрывает с Полиной, особой для него виртуальной. Один раз Полина показала ему язык. Лебезит перед Василисой.
ГЕНЕРАЛ ВОЛЬГА СЕЛЯНИНОВИЧ
Около шестидесяти. Высок, спортивен. Ментовский барин. Банкир попутно со службой. Величав, не промах. Идеи нижних чинов своими считает по определению. Крашеный щеголь. Перманент. Курит сигару. Для Эдика это карьерный шанс. Сигара постоянно гаснет, Эдик глаз с него не сводит. При первом появлении обряжен дезинфектором, в противогазе с ведром хлорки и распылителем. 
ВАСИЛИСА
- Я настоящая женщина, и этим все сказано. Красивая. В золоте и бархате. Перемигивается с Матвеем и Эдиком. Агент влияния при дворах французских Кутюрье и на мировых биржах. Спекулирует павлиньими хвостами, талантливо взвинчивает цены.
ЗЕВАКИ ПЕРЕД ШАЛАШОМ, ПОТЕШАЮТСЯ НАД ВЛЮБЛЕННЫМИ.
ОМОНОВЦЫ В МАСКАХ. С АВТОМАТАМИ.
 ЗА КАДРОМ РЕВ МОТОРОВ БРОНЕТЕХНИКИ
ЮПИТЕР - Фонограмма,
ВЕНЕРА – Фонограмма
ВОЗМОЖНО, У БОНИФАЦИЯ ЕСТЬ ТЕНЬ
ВОЗМОЖНО, СЛЕДУЕТ ОЖИВИТЬ ФОНОГРАММЫ ТЕНЯМИ Юпитера, ВЕНЕРЫ,
ХОР АНГЕЛОВ. ПОЮТ ВЛЮБЛЕННЫМ, КОГДА ОНИ ЦЕЛУЮТСЯ,  ВЕЛИЧАЛЬНЫЕ, АРИИ ИХ ОПЕР И РЕЧИТАТИВЫ
ЧЕРНОКОЖАЯ МАССАЖИСТКА, СЕКРЕТАРШИ ВИТЬКА.
ФОНОГРАММА УЛИЧНОГО ГАЛДЕЖА.
ПОДЪЕМНОЕ УСТРОЙСТВО ДЛЯ ПОЯВЛЕНИЯ И УХОДА АМУРО.
В ФИНАЛЕ ВСЕ ФИГУРАНТЫ ПРЕВРАЩАЮТСЯ В РАБОВ ИНКУБАТОРА, ОРГАНИЗОВАННОГО В ШАЛАШЕ (В ХРАМЕ ЛЮБВИ).
ДЕЙСТВИЕ 1 Сцена 1
Перед занавесом, гремя медными сандалиями, появляется Амуро. (спустить бы сверху).
Амуро достает из-за спины, из колчана разрисованную Карту Большого города. Рассматривает.
АМУРО - Ах, Времена. Запутался Амуро в проводах, пока спускался с неба. Так в мыслях путается дряхлый Мир Олимпа, пытаясь угадать, куда спешат, спешат Земели. Все на ходу. Едят и спят, рожают в самолетах, и женятся, порхая в грезах Интернета.  Юпитера не ставят ни во что! Травою заросли треножники богов, понимаешь ли. А как любовь понадобится, требуют Амуро, вот! Дай им благословение Юпитера и все тут!  Тогу вот порвал. А некому зашить. Извечно одинок Амуро. Все  думаю, а может быть и мне подружку в Интернете поискать, на  Рамблере. Знакомятся ж другие. Кто не найдет, глядишь, повеселится. Дело молодое. Пришельцы их неведомых миров и те на Землю прилетают, по Интернету побродить. И надо же, находят спутниц. 
Невиданное дело, понимаешь ли. Парочка влюбленных беглецов из галактики АЛЬФА-БЕТА-НИМФА-КАРОТИН, намедни  приземлили на Тверской свой Крейсер, Трасформер Чудный, способный превращаться в Храмы, в райские сады Юпитера, в пастушеские шалаши…  Вот надо же, за тридевять земель примчались. Приспичило просить благословения Юпитера на свадьбу по обычаям Землян, понимаешь ли. О, Юпитер,   мало им своих Дворцов Бракосочетания. Земного счастья, вишь, взалкали беглецы. А знают ведь, что станут смертными, едва  нетленные - дар Вечности - тела сольются воедино в брачном помраченье, что называют на Тверской без всякого почтения - совокупленьем. Безумье страсти овладело Мирозданьем. Чудаки. Обрыдли инопланетянам вечности дары. Их тленностью манит земная, неказистая юдоль! Так привораживает мотыльков свечи огонь в пещере схимника, усохшего в мечте о том, что прилетели беспечно расточать пришельцы. В мечте о Вечности, прибежище Души. А впрочем, вечность и Амуро надоела. Но кто же будет вдохновлять на подвиги Любовь, коль и Амуро миф ее божественности перестанет хранить в веках.
ЗАНАВЕС.
На сцене скамья, афишная тумба, которую позже повернут, и обнаружится нарисованное окошко кассы, лицо кассирши, надпись «касса». «Цена за просмотр пришельцев – 99 у.е.»
В центре, просторный шалаш. Вывеска – «РАЙСКИЙ  ХРАМ ЛЮБВИ ОСТАНОВИСЬ МГНОВЕНЬЕ, ты ПРЕКРАСНО». Ниже, мельче, от руки, пульверизатором, как на заборах, утверждается:  «С МИЛЫМ РАЙ И В ШАЛАШЕ». Шалаш крыт еловым лапником. Он приподнят над сценой. Над шалашом  ярко сияет розовый фонарь. Имеет номер -7.
Сквозь жерди перекрытия, торчат еловые ветки. Грубая, некрашеная, широкая, соломой покрытая, «кровать». Грубые,  из-под топора,  две лавки, обеденный стол, детали деревянного ткацкого станка Полины. Пол тщательно выскоблен кирпичом. Но висят две изящные японские акварели. Но расписная и резная красавица прялка. Но столик ампир красного дерева на бульдожьих ножках, бронзовые вставки, вертящееся современное кресло. Мощный компьютер с огром¬ным монитором-экраном.
В шалаше  возится с компьютером Оскар. Полина прядет кудель на старинной резной прялке. Одеты по-современному. Кофточка, джинсы, босоножки. Рубашка, джинсы, кроссовки. Она напевает «хороша я хороша, плохо я одета». Зеваки рассматривают шалаш боязливо, на почтительном расстоянии. Потешаются.
На заднем плане рисованная  улица Тверская. В огнях, витринах, толпах. Фонограмма - Уличный галдеж, сигналы машин. Визг тормозов.  Лика читает любовный роман. Глотает сладкие слезы умиления. Время от времени выпадает из красивых грез, деловито зазывает клиентов. Оскар и Полина ничего вокруг шалаша не замечают. Они живут в своем отдельном, замкнутом мире Любви. Оскар прислушивается к песне.
Лика – Мужики, девочек берем. Берем девочек. Высший сорт.  Мужички, девочек берем. Берем девочек. Высший сорт. Жу;жики, жу;жики, налетай, утренняя скидка всем 15%. Лысым накрутка 20%
Появляется Амуро. Он сверяет местность с большой разрисованной картой Тверской улицы и пачкой фотографий звероподобных образин. В тревоге, рассматривает прохожих, сличает с фотками. Его сторонятся как опасного чудака, эпатажным нарядом вызывающего на скандал. Лика дочитала роман, швыряет книжку в урну. Вытирает слезы умиления, припудривает нос. Любуется своим отражением.   Встряхивает отличный, внушительный  бюст, еще в чаду умиления привычно зазывает:
Лика -  Жу;жики, Мужики, берем девочек. Жу;жики…
 Взгляд  Лики натыкается на Амуро. Романтическое наваждение развеивается, таращится.
Лика - Эй, фраер, ты откуда здесь нарисовался!?
Амуро – Отстань, блудница. Амуро заблудился. Надо же, невиданное дело,  буду помолвлять в чудачество ударившихся инопланетян. Все нынче требуют обряда   по новому обычаю земному, не где иначе, только в Храме Любви, построенном в стиле  Шалаш.  Но где он построен - на карте не помечено. Там же  приземлился крейсер-трансформер  беглецов, но где именно - никто не знает. Кого ни спрошу, - зачем-то пальцем крутят у виска, ржут  над Амуро, словно я псих какой, понимаешь ли. А времени в обрез, вот.
Отмахиваясь от проститутки, Амуро краем глаза присматриваясь к ней.
Лика - Как, это, как это – отстань блудница! Я те покажу блудница, козел!?
Лика заводится. Хватает Амуро за плечо. Амуро продолжает путь, в руках Лики остается кусок живописной хламиды Амуро. Но в наряде ничего не меняется. Амуро словно отслоил (полинял) кусок ткани.
Лика оторопело рассматривает красивый лоскут. Ничего не понимает. Примеряет лоскут на груди, и когда он прилипает, как вклеенный, до нее начинает что-то доходить. Она догоняет Амуро, брякается на колени.
Лика - Ангел мой, как же ты не узнал Лику! Это я, я! Ты же меня помолвлял двадцать лет назад. Ты же обещал вечную любовь. Где она, вечная. Дал чуток и пропал.
Амуро – Ничего себе чуток. Другим и года счастья не досталось. Пять лет тебя носил на руках Толик коротконогий. Мужик хоть неказист, зато силен как боров. В пять лет три раза понесла и опросталась, дай бог каждой смертной. Но ты же принца все ждала. Так страстно ждала, что приняла за принца прощелыгу. Водилу черноусого с орлиным профилем и никакой душой. И хватит ныть. Дай пройти Амуро, дитя мое.
Лика – Пять лет всего! А где же остальное? Где?
Амуро раскрывает толстую амбарную книгу, водит пальцем. – Так ничего же не осталось. 15 лет беспутства! Смотри, коли не веришь!
Амуро показывает амбарную книгу.
Лика – Клянусь, то не любовь! Лапшу я вешала на уши мужикам. Отдай хотя б остатки!
Амуро отступая под напором бюста Лийки – Так нет же и остатков.
Лика – Врешь! Была первая любовь, должна быть и последняя. Дай хоть последнюю-то!– Рвет на груди кофточку, обнажает богатый гарнитур персей. Два розовых поросеночка средней упитанности. –
Амуро милостиво возлагает руку на темечко Лики - Будет  тебе любовь, будет.
Лика – Брезгуешь девкой, ваше небесное чистоплюйство…
Амуро – Не богохульствуй, дитя мое... Все вы для меня на одно лицо… Извини, я хотел сказать нет среди вас для Амуро ни лучших, ни худших. Спешу я, дитя мое. Может, знаешь, где тут приземлился инопланетный крейсер-трансформер с беглецами из лучших миров… Седьмой фонарь от перехода. Фонарь, понимаешь ли, на месте, а крейсер где?  И Храм Любви должон где-то тут стоять. Небывалый, новейшей архитектуры в стиле Шалаш, а где он? Не могу же я помолвлять влюбленных под открытым небом. Должон быть Храм, а его нет. Может, в спешке, я не туда залетел?
Лика - Дорогуша, да ты к этим придуркам, что ли?… Так вот же они, голубки сизокрылые, паруются!
Амуро опешил. Но виду старается не подать.
Амуро – О, ну как же! Экзотика! Так это же тот самый крейсер-трансформер! Какой красавец! Последней модели! О! Шедеврально! Был межпланетный крейсер, превратился в русскую народную избушку. О! ДА! Они и Храм с собой привезли. Все свое вожу с собой. Какая архитектура! Закачаешься! Вот как приспичило жениться! Как же! Инопланетяне! Нетленный Венец Мироздания!  А с ума сходят по тленным девушкам, ну как самые обычные овцы Юпитера, вот. А ты, ступай, ступай себе, дитя мое.
Лика прижимается к Амуро. – Заглянул бы, вечерком, красавчик, а?
Лика машет рукой. Амуро задумчиво смотрит вслед. Он так опешил, что не заметил как Лика прихватила амбарную книгу. Амуро обходит шалаш по кругу, качает головой, цокает от удовольствия языком.
Амуро - Лепота! Надо же… Юпитер их вылепил из глины  горшками, а они вона, соображают! Любовники! К-а-а-кой Храм Любви соорудили всего на одно Прекрасное Мгновенье. Лепота! А что  натворят, если продлить Прекрасное мгновение…
Юпитер смеется – Детей нарожают, то и будет.
Оскар тихо окликает Полину - Душечка! –
Очнулась от своих мыслей Полина – Аиньки…
Оскар - Стола твоя обязательно должна быть длинной?
Полина - Длинной и белой, голубчик. И твоя тога будет длинной и белой, белой с пурпурной каймой. Мы же невеста и жених. Вот эту кудель допряду и начну ткать нам свадебные наряды.
Оскар - А как же твои чудные лодыжки? Зачем же прятать такую красоту?
Полина -  Красиво, да нескромно для невесты.
Оскар - Лапочка, как же красоте быть скромной, если это красота. Юпитер дал ее напоказ для всех, не только для тебя одной.
Полина – Лодыжки – ладно. Я бы и тебя спрятала. Ты у меня, дружок, такой красивый, аж сердце замирает. Как бы не  сглазили.
Бонифаций - Да уж… Мы с Оськой такие.
Амуро достал колокольчик, звонит -  Ребяты, привет, как вы тут? Амуро на любовном сайте Рамблера заказывали? Знаю, заказывали. От души постарались Амуро с Бонифацием. Только вы ему не говорите, что я проболтался о нашей дружбе. Не по летам сообразителен. Уж так хочет порадовать вас квартиркой по случаю рождения первенца. Ну, голубки, готовы помолвляться?
Оскар и Полина вскакивают, онемели от счастья.
Амуро – О! Узнаю священный трепет ланит. Теперь это такая экзотика. Угодили, угодили Амуро.. Сложите ручки на груди благоговейно.
Влюбленные продолжают столбом стоять.
Амуро – Расслабьтесь, милые. Вижу, вижу, заждались. Сердечки ходуном заходили от радости. Я не меньше волнуюсь. Как же! Экзотика. Храм Прекрасного Мгновения посреди Тверской! Да что вы как каменные.  Возьмитесь за руки, дети наши, опуститесь  на колени и млейте  от благоговения. Ибо, нарекаю вас женихом и невестою официально, дабы не дать в пищу демону блуда и праздномыслию разврата.
Амуро снимает с плеча лук, вкладывает стрелу, на конце стрелы голубое сердце. Прицелился.
Амуро – Не моргать. Примите в сердца ваши благословение от Всеблагого Юпитера, многая лета счастья от любвеобильной Венеры, и дар несметного плодородия  от щедрой Прозерпины.
Сердце на конце стрелы взрывается, осыпает влюбленных  конфетти или серпантином. Влюбленные вскакивают с колен в испуге. Ощупывают грудь. Вздыхают с облегчением. Смотрят нежно друг на друга.
Амуро - Как? Горячо?
Влюбленные оторопело кивают.
Амуро – Стало быть, не промахнулся Амуро, дошло, блин.
Амуро – Учтите, нынче качество не гарантируется. Чтоб без претензий. Полагайтесь только на себя. Тут одна девушка прозевала свою любовь, через двадцать лет требует поскрести по сусекам. А скрести-то и нечего. Мое дело помолвить, а там творите что хотите. Ныне вам и Юпитер не указ. Распишитесь в исполнении заветного заказа.
Амуро – Опять остолбенели. Ничего, это не надолго.  Я сам распишусь за вас.
Влюбленные так потрясены, что расписаться не могут. Амуро снисходительно расписывается за обоих.
Амуро - Сладкой вам любви. А это от меня лично. - Осыпает влюбленных  конфетами. - А это от Венеры – сыплет белые хризантемы.- И красный клубок нити долгой вашей жизни от богини судьбы Клото. Да не обрежет измена нить жизни вашей Любви прежде времени, вот. Привет.
Амуро возносится на колосники.
Лика наблюдала обряд, рыдая от умаления. Кричит вслед Амуро -  Эй, мужчина, на свадьбу прилетай… Сережки невесте прихвати.
Оскар потирает руки – Вот и порядочек! Полина, - пляши. Теперь все у нас по-людски. Можно гостей на свадьбу приглашать.
Оскар раскланивается с воображаемым Юпитером – Премного благодарны за благословение, Громовержец. Жертвуем на твой алтарь в Химках упитанного тельца. Как только закончу заказ и получу с банка вожделенные тугрики.
Полина, продолжая танцевать фламенко, достает из-под кровати бокалы и шампанское. Режет пополам рогалик.
Оскар  – Расточительница! Откуда шампунь? У нас даже на трамвай не осталось от аванса.
Полина с гордостью -  На туфлях сэкономила. Похожу в босоножках.
Оскар – Да что это такое, ну никак не удается обскакать тебя в любезностях на хромой козе.
Оскар достает прекрасные модные туфельки. – Сэкономил на Бонифации, обещанный винчестер куплю в следующий раз.
Оскар шлепает панибратски по монитору – Надеюсь, потерпишь, старина?
Компьютер отвечает синтезированным печальным голосом – Привык уже, обещанного три года ждут. Не красиво..
Полина целует Бонифация – Спасибо, дружочек, ошибку исправим. Я так тебя люблю.
Бонифаций – Только не шампуни. Амуро обожает анапский  Красностоп Золотовского типа кагора.
Полина прижимает туфли к  сердцу, изящно падает на кровать в сценическом  обмороке, раскидывает руки.
Полина  – Скорее приди в мои объятья, дивный расточитель,  я задушу тебя в порыве восторга.
Влюбленные повозились в кровати, принялись за вино. Сверху сыпятся поздравительные открытки. Оскар читает, попивая шампанское, самодовольно улыбается. Полина читает и мрачнеет. Оскар так увлечен поздравлениями, что не замечает перемен в настроении невесты.
Оскар – А вот и поздравления!
Полина – Ой, какие красивые!
Оскар читает - Ну, завернула, Магдалена! «Паши глубже, сей вечное, расти не жалуйся, дарю комплект подгузников.» Ну, завернула Магда!
Полина читает. Губы дрожат – «И на кого же ты меня променял, Магомет моей души. Увижу эту кралю, эту Полечку, глазенки-то повыцарапаю. Дарю мешок памперсов. Пиши, как проснешься от чар  разлучницы.  Мой новый сайт www. pantera.narod.ru. Твоя, любящая   до гроба Мальвина». 
Оскар - О, и Ритуля нарисовалась. «Ося, наша размолвка была трагической ошибкой. Прими в свои горячие объятья блудницу и прости великодушно. Твоя незабвенная Маргариточка.» Три месяца невестилась на стороне, изменница, а как расплевалась с прынцем, – здрасьте, твоя незабвенная…
Оскар нахмурился – А это твой Амадей. Под Моцарта косит бродяга, а сам дворником, ишачит.
Оскар отдает открытку Полине.
Полина читает, постепенно начинает всхлипывать. – «Душечка, я так на тебя рассчитывал. Мне бы только смотреть и смотреть на тебя. Жаль, что мы так и не повидались. Твоя страница на сайте знакомств одна меня поразила грустной искренностью. Даже грусть твоя светла, мой ангел. Посреди унылой пустыни искателей Прынцев на Рамблере, ты светила мне путеводной звездочкой. Передай мои поздравления гаду, что отбил тебя у моей мечты. Я больше не Амадей. Этот псевдоним только для тебя. Я лопух. Будь счастлива на Небесах Любви, вопреки моей обиде.»
Оскар крякнул – Н-да. Почертили голубки. Интернет он такой, любую ахинею стерпит…
Обнимает Полину, вытирает рукавом слезы. – Порыдала об утраченной свободе и будет.
Полина – А я не рыдаю. Я радуюсь, если бы не знакомства на Рамблере – потерялись бы мы в пространстве одиночества как две несчастные песчинки. Тут не только заплачешь. Воем завоешь от тоски. Сколько девушек так и останутся с мечтой наедине. Как мне было страшно не отвечать на предложения встретиться. Ведь запросто могла ошибиться и проворонить тебя навечно.
Оскар – Само собой, ты умница и не проворонила. Потому что мы с Бонифацием организовали вокруг твоей крепости жесткую зону отторжения. Сотни трупов потенциальных конкурентов истлели под твоими стенами, пока мы не вырвали твое сердце из сетей  безликого монстра по кличке Интернет.
Полина – Просто жуть, я так разочаровалась в толпах искателей большой груди и осиной талии. Уже хотела удалить свой профайл и постричься в монахини.
Оскар – Ага. Представляю толпы молодцеватых паломников к твоим прекрасным мощам. 
Полина - Свинство смеяться над бедной девушкой. Где еще кроме Интернета я могла раскопать такого бабника. И хватит мне зубы заговаривать. Что ты ответишь своей пантере? Не вздумай брать эти заколдованные памперсы.
Оскар. – Ну, мать, заколодило! Обязательно отвечу пантере! Даже на свадьбу приглашу!
Полина схватилась за сердце – Как? Пригласишь? А меня куда?
Оскар весело – Рядом с тобой посажу. Пантера парень – молоток. Зина, Зиновий. Ты ему свечку должна поставить и стакан. Фактически, он тебя заманил в мои сети, а я лишь подпустил туману насчет разных девических прелестей.
Полина швыряет в Оскара пачкой открыток. - Совратитель несчастный.
Оба хохочут.
Оскар – А я как чувствовал, что у нас будет помолвка.
Достает торт.
Полина - А я как чувствовала, что тебе наденут на шею хомут.
Достает вазу с персиками.
Оскар – А я как знал, что это тебе будет к лицу.
Подает коробочку с сережками.
Полина обнимает, целует Оскара. - И я знала, что ты давно мечтаешь о цифровом фотоаппарате…
Преподносит аппарат. Хохочут, уплетают персики.
 Звучит голос Юпитера.
- Пошли мне тихий вздох
В конверте удивленья.
А я тебе пошлю
Сливового варенья.
Юпитер вздохнул – Классика жанра… Жаль,  на на Рамблере это стает шаблоном оригинальности.
Охнул Оскар - Душа моя, это же мое первое тебе послание!  Неужели запало?
Полина - Ой, запало, запало  сливовое варенье. Я знала, знала, пагубная страсть заведет меня...
Оскар качает сочувственно головой. – Завела, завела под венец, овечку. Неужели тебя так просто заманить? Банка варенья и – наповал!   И вразумил же Юпитер схохмить с этим прошлогодним вареньем. У нас же никто его не любит. Годами стоит.
Полина – Меня дожидалось варенье. Не зря Всевышний дал любовь именно к сливовому варенью. Не верится, сколько нам подарено свыше совпадений. Но не варенье твое решило исход поединка в остроумии. Вспомни, как тебя воспламенил мой ответ.
Юпитер читает.
Близ луны прекрасной тускнеют звезды,
Покрывалом лик лучезарный кроют,
Чтоб одна она всей земле светила
Полною славой.
Оскар – Что в звуках толку,
Пора словам умолкнуть.
Грешит лукавством алфавит.
Есть червоточина в продуманной строке,
На собственном отныне языке
Пусть сердце с сердцем говорит.
ДЕЙСТВИЕ 1 СЦЕНА 2
К шалашу рысцой поспешают патрульные. За ними идет веселая, слегка под градусом Лика. Сержант Матвей разгорячен 
Матвей - Где, где эти долбаные  пришельцы? Ну, где, где эти проходимцы,  трах, трах, трах!
Лика – Гляделки-то протрите, мужики. Вот же они! Со вчерашнего дня воркуют.
Матвей. – Обалдеть можно! Дикие, но живые, блин! А почему в штанах, а не в скафандрах, понимаешь ли?
Лика насмешливо, - Так жарко, переоделись в наши шмутки. 
Матвей роется в шалаше достает красу, шишак,  кольчугу, камзол, парики, шкуру медведя, чучело крокодила…
Матвей – Ну, гады! Маскируются. Диверсанты, клянусь! Как же это я прозевал нарушителей государственной границы! Майор башку отвинтит.
Эдик – Ха-ха! Ни фига себе! Сержант, чой-то тут делают эти придурки? Шампунь дуют! Да еще  в общественном месте. Чего-то закусывают. Не порядок.
Матвей чешет дубинкой затылок – Эт, мы сейчас будем посмотреть. –
Поигрывая дубинкой, Матвей подходит к шалашу. Эдик осторожно следует у него за спиной. Матвей стучит дубинкой по шалашу, попутно с исполнением служебного долга хозяйски проверяет прочность конструкции.
Матвей - С новосельем, граждане инопланетяне. Права на управление тарелкой имеются?
Влюбленные его не замечают.
Матвей –  Ага! Неподчинение при исполнении… Так, будем оформлять...
Эдик возмущен. – Расселись тут на проезжей части, людям проходу не дают…
Матвей берет с вазы персик, затыкает Эдику рот. Берет второй блаженно закрывает глаза. Вкуснота.
Матвей – Рядовой, дуй за понятыми.
Лика, - Эдику – Я - понятые… Ты лучше пивка притарань, поправиться… Нафиг… От этих чудиков так космической энергией прет, аж шатает…
Лика подкалывают  Матвея -  Мотя, а они тебя игнорируют, нафиг.
Матвей роется в сумке, ищет бланк протокола. А сумка набита долларами, презервативами, шоколадками.
Матвей Стучит дубинкой по шалашу. –  Девочки, мальчики, ну-ка быстренько, быстренько… Встали, и ножками, ножками в отделение… Нашли где раскорячиться. Вы б еще на Красной Площади расселись.
Голос Юпитера. – Не гуди, сержант. Здесь ты не властен над временем.  Ступай с миром…
Матвей озадачен – Как это я - не властен, я представитель Закона, блин.
Юпитер – А я сам Закон и есть. Юпитер  остановил здесь прекрасное мгновение.
Матвей испугано пятится от шалаша. Эдик возвращается с пивом, открывает зубами пробку, отдает бутылку Матвею. Сержант жадно пьет. Слышно как стучат по стеклу зубы Матвея.
Эдик – Товарищ сержант,  бульдозером, бульдозером их.
Матвей  продолжает отступать – Так майор голову отвинтит, уважаемый господин Юпитер.
Юпитер  -  Сказано, ступай с миром, Матюха… Даже Юпитер уступает  влюбленным  права свои на неприкосновенность. Камнем замри, и слушай благоговейно музыку Любви, что льется в  сердцах влюбленных, сержант!
Матвей замирает в нелепой позе возмущения. Звучит мерное биение двух сердец.
Эдик прячется за тумбу, украдкой по рации докладывает майору  обстановку.
Эдик в панике - Товарищ майор, товарищ майор, тут такое началось! Психическая атака потусторонних сил! Матюху вырубили секретным оружием! Да, сержант столбом торчит и не дышит! Я же вам говорил это инопланетяне переодетые. Срочно вызывайте ОМОН!   
Лика валится на скамью, дрыгает ногами. – Эдичка, танки, танки вызывай, иначе их не возьмешь.
Эдик - Сколько пришельцев? Наблюдаю, вроде, двоих! Я ж докладывал, прикидываются, а невидимых может целый батальон! Танки, танки нужны, пока не смотались… Ракеты? Да у них чего только нет! Счас взлетят, да как долбанут сверху по Кремлю! Лопаты, окопы в полный профиль рыть? Есть, не рассуждать! Есть окопаться и не высовываться!
Эдик потирает довольно руки – Лика, ложись и не высовывайся,  сейчас такое начнется! Мы их танками, танками, та-та-та-та!
Лика – Всегда лежать готова!
Лика валит Эдика на скамью, целует.
Эдик орет – Дура, они счас ракетой долбанут! Лопаты гони, окопы рыть будем.
Лика – Да не упирайся ты, дурачок. Зачем тебе танки с лопатами?! Этих чудиков  в музей надо! Под стеклянный колпак посадить и за бабки показывать! Вот народ повалит!
Под предводительством майора вваливается ОМОН. Достаточно 2-3 бойцов. Фонограмма боя. Майор в каске, бронекомплекте. Командует.
Майор  – Где крейсер? Куда  якоря кинул?  Где пришельцы? Парни, окружай халабуду. Стреляй на поражение. Взрывотехники вперед, разминируйте подходы к вражескому объекту. Биологическая защита, взять пробы потусторонних микробов. Дезинфекторы к бою. Хлорки не жалеть!
Общая бестолковая суета, никто ничего не делает. Влюбленные не обращают внимания на суету ОМОНа, наслаждаются персиками, смеются. ОМОН, присмотревшись, боязливо ретируется. Окаменевшего сержанта уносят с собой на закорках. Нахлопотавшись, майор разоблачается, закуривает, горделиво озирает поле выигранного боя. Эдик подлетает с пивом.
Майор пьет пиво - Вот теперь порядок!
Попивая баночное пиво, майор докладывает генералу о завершении операции  пленения инопланетного крейсера.
Майор – Товарищ генерал, десант нарушителей государственной  границы окружен. Танки, где танки?   Что? На Американцев? А как же, на американцев похожи, блин. В джинсах…  Прикидываются? Так точно, косят под наших. На четвереньках? Вполне возможно…  Шерсти не много, тут парикмахерская рядом, сбегали, постриглись. Правда, какие-то шизанутые. ОМОН пулеметы выставил, гранатометчиков, а им по фигу.  Роботы, что вы хотите.
Эдик подсказывает на протяжении всего разговора с генералом.
Эдик  – У них секретное оружие, понимаешь ли. Сержанта грохнули, а крови не видно. 
Майор - Клянусь, товарищ генерал – переодетые роботы-астронавты. Вооружены секретным оружием и очень опасны. Говорю же под придурков косят. Не усек, самозванцы? Как это?
Эдик - Самозванцы давно бы смылись. А эти сидят как пеньки, стало быть, по нашему не базарят. Натуральные придурки. 
Майор – Да, пеньки. Натуральные придурки.  Провести идентификацию? Зачем? И так видно роботы, переодетые.
Майор на четвереньках роется под шалашом.
Майор - У них тут запасных скафандров припасено до фига! И шкуры, из которых они повылазили, тоже есть. Как их проверишь роботы, не роботы? Хвосты? А я откуда знаю? Не щупал…
Эдик - Я не судмедэксперт. 
Майор  - Нет, нет, товарищ генерал, я не судмедэксперт, я их на ощупь определять не буду. А если они заразные? Вы уж, товарищ генерал, пришлите судмедэкспертов сами, пусть они и проводят идентификацию, дезинфекцию... Есть надеть противогазы! Есть, башку отвинчу!..
Майор закуривает.  Появляется, пошатываясь,  сержант.
Сержант – Что это было? Я это, в раю что ли  побывал?
Майор – Ага, в раю! Ловко тебя эти роботы оприходовали, Матюха.
Хохот.
Сержант – Нет, я без булды. Иду по дивному саду, слева золотые яблоки висят, справа персики. И музыка, музыка такая этакая, сверху музыка жу-жу-жу, снизу музыка жу-жу-жу. И так мне захотелось персика, так приспичило… Тянусь сорвать, а меня кто-то по граблям, по граблям… Как воспитательница в детском саду ложкой, когда руки не помоешь перед полдником…
Майор крутит головой, хохочет, хлопает сержанта по плечу. Матвей покачнулся, колени подогнулись. Эдик услужливо подхватывает осевшего сержанта. Лика, задремавшая на скамье, очнулась, прислушивается.
Майор. – Эт, Мотя, тебя пришельцы на свою планету возили. Анализ мочи взяли и выкинули за борт. Не годишься ты роботам на племя. Эдик, погляди-ка, родной,  может Мотяй вовсе не мужик теперь?
Майор, Лика  и Эдик хохочут.
Лика – А с другой стороны, глядишь, и фост вырос… Может быть, это и не Мотя вовсе. Товарищ майор, надо бы его на экспертизу отправить.
Майор – Космонавтом стал сержант. Пока ты, Матвей, по вселенной шарахался, мы тут настоящее сражение с этими троглодитами выдержали…
Лика – Так и есть, троглодит переодетый. Вы посмотрите, посмотрите,  он, бедный,  все головку щупает, щупает, как будто не узнает, своя, не своя... 
Общий хохот.
Эдик  - А что, товарищ майор? Бой мы выиграли. Потерь нет… Я думаю, меньше ордена Красного Знамени не дадут. Каждому. Железно. Как вы думаете, товарищ майор?
Матвей уже сориентировался -  Какое там Знамени. Такая  битва и на Героя потянет… Как вы считаете, товарищ майор?
Майор – Без сомнения потянет, если товарища генерала в долю возьмем. Счас нарисуется, наш Вольга Селянинович. Велел быть в полной боевой готовности. Да! Приказано немедленно надеть противогазы, живо!
Майор о чем-то сосредоточенно размышляет. Матвей  из разных заначек вынимает скомканные доллары, складывает в фуражку, пересчитывает. Эдик потирает ручонки. Матвей показывает ему кулак. Отделяет долю майора, достает конверт, вкладывает деньги, заклеивает.
Майор небрежно взвешивает конверт на ладони. – Тяжела ты доля участковых. За все в ответе, а благодарность в конверте.
  Майор приказным тоном - Значит так. Слушай мою команду… Этот мусор, чтоб глаза тут не мозолил. - Прячет конверт в карман. – Генерала встречаем по высшему разряду.
Лика – Артур Артурович, ты вот что, мой золотой. Лишние компаньоны нам нафиг не нужны. Скажешь генералу, – ошибочка вышла. Инопланетный крейсер не прилетал. Поставили мол туристы из провинции шалашик, где не положено. Недоумки,  не соображают, что расселись в самом центре Великого Города Чудес. А Мотя с пьяну не разобрался и поднял хай - пришельцы, пришельцы! Глядишь, одним нахлебником будет меньше.
Майор – Хорошо бы лопухнуть Вольгу, да рано или поздно сообразит.
Лика, - Да ради бога, пусть соображает. А поезд ушел! Победителей не судят.
Майор – Ну дай-то, Юпитер. Авось, проскочим, если упоим генерала…
Эдик – Пустой номер, Артур Артурович. Вольга Селянинович чемпион… Пять кило берет на грудь и не качается.
Майор – Разговорчики, рядовой! Так! Слушай  команду!  Рядовой, мухой к Алавердывечу, за ним должок, ящик  ярославского… С прицепом, само собой. У Лешийчевича затаришься Смирновской…
Эдик бросается исполнять приказ. Майор хватает его за рукав.
Майор – Стоять! Проверь акцизные марки, эта сволочь любит сучком отбодаться. Пиццу реквизируй у Хазбулатыча, чтоб с пылу, с жару. Сервелат у Амбаргельдыевича… Попробуй, чтоб жилы в зубах не путались.
Эдик упорхнул.
Майор – Лика, радость моя, – за тобой сервировка, само собой. На твое очарование вся надежда. Мы генерала разогреем, в ты добьешь.
Лика – Какое очарование! Да ради такого бизнеса я ему клофелинчика подкину в стакан и все дела.
Майор – Ну, это твои проблемы. Я ничего не слышал…  Матвей, ты как первый потерпевший от происков инопланетян, организуешь столик, салфеточки, столовое серебро… Шампанское у Джапанидзе. Самое лучшее бери. Персики, виноград и разную иную шушеру - у Гильзагельминтовича.
Матвей уходит, покачиваясь, держа голову крепко двумя руками, как арбуз на плечах. Лика поддерживает его под локоток, другой рукой поддерживает голову.
Но Эдик чхать хотел на приказы начальства. Парнишка знает, что смекалка его для майора бесценна. Когда Лика и Матвей уходят, он возвращается, берет начальство под руку, говорит панибратски.
Эдик – Артур Артурович, надо ли пороть горячку? Что такое звезда Героя – просто почетное украшение. Вы только прикиньте! Экзотика! Живые инопланетяне! Мы их посадим под стеклянный колпак, напишем какой породы, с какой галактики добыты. Да поглядеть на эти чучела  весь мир сбежится. Мы этих монстров размножим, откроем выставочные центры  в других странах, сэкономим на транспортных расходах…
Простота-Майор начинает нервничать – Как это мы их размножим? Ты что ли их нарожаешь?
Эдик – Товарищ майор, смотрите сюда, - тычет пальцем себе в лоб – и не моргайте. Объясняю. – Занудным тоном -  Мы просто наймем каких-нибудь ханыг и пусть они дуру гонят! Научим мумукать не по-нашему, оденем почуднее, парики лохматые,  растительность наклеим по рукам, по ногам. Хвосты дыбом и прочее…  В шерсти они воще на ура пойдут…
Майор сообразил, наконец. – Бах, бах, бах! Ну, рядовой, я не я буду, если завтра же ты не нацепишь лычки ефрейтора.
Эдик, насмешливо - Товарищ майор… Сержанта мне…
Майор – Ну ты и чинодрал, рядовой. Сержант есть в наличии, будешь младшим сержантом.
Эдик убегает.
Навстречу голливудской походкой Лика. Она покровительствует Эдику. На ходу треплет смазливчика за щеку. Берет майора под руку, обводит вокруг шалаша.
Лика - Хороши, голубчики, не правда ли…
Майор - Ну и нюх у тебя, мать… Как у гончей.
Лика – На том стоим, Артурович. Ты, я  смотрю, с Эдиком уже вась-вась. А я? Не в счет? Не жмись, Мамочку обидишь, больше потеряешь. Эдик нам ни к чему. Зелен. Надо немедленно застолбить идею, пока блатные не набежали. Я уже переговорила с архитектором, Тверскую он перенесет на Цветной бульвар. Экология прежде всего! Это наш главный козырь! Там деревья, фитонциды, а тут у нас одна гарь от машин. И в Академию Наук звякнула. Там нас поддержат, как энтузиастов сохранения редкого вида инопланетян. Я этих субчиков уже занесла в Красную книгу.
Майор важно. – Это само собой?… Лады, беру тебя в долю. Эдика сделаем вышибалой. Все по справедливости.
Лика – Не чуди, Артур Артурович. Это у детей лейтенанта Шмидта все по справедливости, а у нас все по понятиям. Иначе, конкуренты загрызут нафиг.  И последнее, майор… Навар фифти-фифти.
Майор хватается за пистолет. – Я когда-нибудь пристрелю тебя, шалава. Идею Эдика присвоила, теперь за меня принялась! Я здесь хозяин! Я и с Эдиком проверну эту авантюру! Пятнадцать процентов и скажи спасибо…
Лика дает майору назидательный подзатыльник. – Забыл, так я освежу тебе память! Кто тебя вскормил своим прекрасным телом? Я тебя, старшиной подобрала в Домодедово, на кудри твои смоляные купилась девушка. В центр перевела. Да и майорскую звездочку я тебе кинула на погон. А что взамен? Даже не женился, прохвост! Ну ладно, я тебя   вскормила, вспоила, я тебя и заложу, ментяра неблагодарный. Фифти-фифти и точка!
Майор причесывается. Деловито. – Двадцать процентов акций и три месяца работай  беспошлинно.
Лика. – В Одессе бандерша моего уровня, зенки тебе выцарапала бы за такое оскорбление. Сорок процентов и получишь наводку на притон в Кузьминках.
Майор расплылся от счастья. Целует ручки дамы. – Мамуля, звезда ты моя блескучая, подполковничья. За наводку делаю сумасшедшую уступку. Тридцать и все организационные расходы беру на себя.
Лика – Тридцать восемь, и брильянтовый гарнитур за наводку, звезда я твоя полковничья.
Майор. – Лады, я подумаю, детка. Ох, как же нам с тобой повезло, мать. Вот здесь поставим кассу, огородим решеточкой. Цветочки, газончики… Вигвам покрасим розовым, как твои панталоны.
Лика оскорблено. – Дурачок ты, майор. Я ношу только эксклюзивное трико. Цвета шерсти орангутанга. Жуть как возбуждает.
Майор подмигивает – Виноват, давно не заглядывал. Сегодня лично освидетельствую…
Лика – Не обломится, коллега. За это время облысеть успел. А лысых лично я не обслуживаю. Не жмись, Артурыч, даешь тридцать пять, сделай в салоне прежние кудри, и я сниму эмбарго на ментовскую плоть.
Майор – Заметано, маркизетка ты моя французская.  Тридцать три. И не бурли! Чует мое сердце, без генерала не обойдемся. На троих придется делить бабки. Смотри сюда. На кассу посадим мою Василису…
Лика, - Сдурел, майор. Она же к генералу переметнулась.
Майор – Перекантуется и вернется.  Детей общих нет, куда она денется.
Лика жестом светской львицы сооружает перед носом коллеги кукиш. – И думать забудь, деляга. Сама сяду на кассу. И потом, ты уверен, что дети твои от тебя? Плохо  ты Василису знаешь.
Майор отмахивается. – Не принципиально. Слухай сюда, смотайся в Комсомолец, на Маяк, на НТВ, на рекламу бабок не жалеть!
Лика морщится. – Уймись, командир. Я тебе не Эдик, на побегушки не нанималась. Сам рекламой займись. Я наведу эксклюзивный марафет, и навещу одного депутата… Он эти СМИ под каблуком держит. Да за показ наших чудиков они сами платить нам будут. Вот и поставь свою бывшую Василису менеджером по связям с общественностью.  Главное, перекрыть Тверскую наглухо, а реклама сама прибежит. Понял, компаньон?
Майор – Идея пробивная, но машины с улицы куда денем?
Лика – Вот простота. Да через Красную площадь движение пустим… Экология, майор, за нас, - вперед! Нет на Тверской автотранспорта, - в кабинетах мэрии здоровый воздух! Получим в мэрии кредит на строительство аэропорта вместо Манежа, да Европа нас завалит евриками. Американцам втюхаем  пару бомжей заместо пришельцев, откроем на Бродвее Центр инопланетной культуры…
Майор – Оно им нужно?
Лика – Не хочешь, как хочешь. Построим громадный универмаг, будет продавать эксклюзивные инопланетные шмутки. С Одессой я уже пообщалась. Там к нашим услугам полсотни подпольных цехов клепают инопланетный эксклюзив под Версаче. Да, модельер Заикин уже работает над пляжный гарнитуром из чешуи пришельцев.
Майор восторженно – У них еще и чешуя есть?
Лика, - Есть, нет, - не принципиально. Модельер все сделает. Главное, чтобы модно было, экзотично, а есть чешуя, нет чешуи – это проблемы покупателей.
Майор – Обалденно!
Лика -  Да ладно, не парь мозги, майор. Пробивай лицензию, остальное сделаю сама. – Мечтательно.   И возьму я тебя в секретари, лысачок ты мой тупенькай. Пересажу тебе на лысинку африканские кудряшки. Подкормлю Виагрой. И будет у нас с тобой, Артурчик, вторая молодость.
Майор лихорадочно курит сигарету за сигаретой. – Обещал генерал спецназ  прислать, да  забыл. И зачем только я ему доложился.
Лика – Да уж, не сообразил. Но я и это учла. Нынче же  для раскрутки мы это паршивое  бунгало оформим под эксклюзивный бутик. Роботов выставим в витрине. Я уже и строителей наняла.  Временно расположим бутик в здании Центрального телеграфа. Они готовы под мой проект и все здание сдать, но не надо зарываться. Соображаешь? Вольга Селянинович явится, хвать, хвать, а у нас уже зарегистрированная фирма, кассовый аппарат стучит, текущий счет в Госбанке. И сдуется твой генерал. Опоздал!
Майор. – Дурак я, ох, дурак!  Не сообразил. Теперь не отвертишься. Поешь ты красиво, но Вольга Селянинович не лох. Думаешь, почему не посылает танки? Ох, печенка ноет, чует, - придет начальство и начнет грести под себя.
Лика с азартом. – И это я учла. Мои охранники похитят Вольгу…
Майор – Да ты очумела. Впрочем, я ничего не слышал, не видел. Это твои проблемы. Слушай-ка,  а лицензия? Ты вон на бордель разрешение десять лет пробить не можешь…
Лика. -  Лады, и этот вес я возьму на грудь. Против моего бюста нет ни лома, ни приема. Расставляй охрану, будем переносить пришельцев в Центральный телеграф. Там уже толпа корреспондентов и телевизионщиков околачивается.
Майор, восхищенно. – Мать, а у тебя получится. Графиней станешь, если зуба не сломаешь о Вольгу Селяниновича. Ты давно мечтаешь дворянский герб отхватить. С тех пор как швейцарский барон коньки отбросил в твоем номере.
Лика – Какая чушь. Не виноватая я. Он сам напросился. Рашен секс, рашен секс…  Не хочу графиню! Только маркизой хочу войти в Париж перед строем хвостатых инопланетян. Красиво?
Майор грустно – Красиво, блин. Маркиза красивее звучит… А друзей, стало быть, побоку…
Лика целует лысину майора. – Вас, товарищ майор, женю на инфанте. Например, на английской. Вот где ты развернешься со своими павлинами! Таймс-Сквер - шикарная площадка для выгула молодняка павлинов. А страусов разместишь в Вестминстерском аббатстве. Королеве подаришь страусиный выезд, под красную карету. Она тебя посвятит в рыцари! Ах! Вот тогда ты получишь право свататься к маркизе Лике-де-валяй!
Майор вздыхает. - Хочу хохлушку… Сдобную… И свой хуторок на берегу прудика, вербочки, мальвы, белая хатка «биля вышни». Ох, и  разведу я страусов, блин, да павлинов. На хвосты спрос нынче обалденный, вот. И фазанов тоже! И пару свиноматок. Для души. Эх, Львовна, если б ты знала, как  обожает Артур Артурович  домашнюю колбасу. Вот приедешь в гости, маркиза…
Лика – Так я и примчалась из Парижа в хохляндию… Сплю и вижу устриц с лимончиком под коньячок Наполеон. С печатью чтоб и сертификатом…
Патрульные на краю сцены организовали столик. Томятся в ожидании команды «подавай!» Тайком что-то таскают со столика, украдкой отливают из открытых бутылок. Воровато закусывают.
ДЕЙСТВИЕ 1  СЦЕНА 3
Майор зовет патрульных. Накрывают шалаш пленкой. Это музейный стеклянный колпак.
Майор – А пока суть да дело, посадим-ка добычу под колпак. Не дай Юпитер, прокиснут от нашей экологии.
Майор достает молоток. Прибивает к шалашу вывеску. «ПРИШЕЛЬЦЫ. РУКАМИ НЕ ТРОГАТЬ. ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ. За  спиной майора  неожиданно появляется генерал, переодетый дезинфектором. С ведром. Распылителем, в резиновом костюме химзащиты, в противогазе.
Генерал рычит – Где, где этот долбанный крейсер-трансформер!? Как они посмели сесть в моем районе! Оборзели!
Майор вздрагивает, вытягивается во фрунт. – Виноват, товгенерал! Пришельцы, оно возможно, так и есть, а возможно так и не есть, товгенерал!
Генерал - Эта конура и есть инопланетянин, што ли? Совсем бдительность потеряли! Сейчас же бошки поотвинчиваю!
Майор – Я и говорю, - не инопланетяне. Скорее это роботы, как я погляжу. Ни хрена не боятся, что хотят то и творят. Лично я думаю это самозванцы. Клянусь честью. Сержант был крепко поддамши, все перепутал, хай напрасно поднял. Вас от государственных дел оторвал.  Но я его призвал к порядку. – Грозит Матвею кулаком. – А халабуду  мигом снесем, как будто ее и не было. Пожалуйте отведать, что Юпитер пожертвовал доблестным победителям роботов.
Лика, презрительно виляя бедрами, удаляется. Генерал успевает громко шлепнуть по ее вертлявой корме. Смотрит ей вслед, сметливо прикидывает, есть ли у него время  попользоваться халявой майора. Тон генерала резко меняется на грозный.
Генерал  - Как роботы, как самозванцы!?
Майор – Да вот сержант докладывает, это туристы. Обычные туристы  из Калязина приперлись со своей жилплощадью. Темнота. Добро не в Кремле расселись. Темнота.
Генерал пропустил рюмочку Текилы. Отрывает головы килькам. Поднимает над головой, ловко ловит ртом. Жует.
Генерал  – Что!? Снесем инопланетный крейсер!? К чертям собачим снесем иностранную собственность? На межпланетный скандал толкаешь  вышестоящее начальство, а! Молчать! Да вы тут с ума посходили, мужики, как я посмотрю. Мигом бошки поотвинчиваю, понимаешь ли.
Майор – Так хотел как лучше, товарищ генерал.
Генерал  - Ты бы лучше анчоусов подал, а не килек!
Майор - Турист он дикий, тупее робота. Его и пулеметом не прошибешь. Темнота.
Генерал  - Ну ты даешь, майор. Как чуял, опять аферу затеял. То котрафакт порнографии по точкам сплавил, то голландскую негритянку чуть не продал в бордель мамки. Страусов развел на балконе. Василису хотел заставить павлинов высиживать в ванной. Добро, я на верха не звякнул про инопланетян, и меня психом  обозвали бы.
- Майор, - Виноват, товген. Это метиска была, она сама просилась рашен медведь в деле опробовать.
Генерал, принял еще рюмашку. Сдернул галстук, расстегнулся. Тон резко становится игривым.
Генерал  -  Ну ладно, господа, официальную часть я отбарабанил, бошки поотвинчивал, вольно, майор. Ну, здравствуй, Артур Артурович. 
 Крепкие рукопожатья, поцелуи  настоящих мужчин. 
Генерал, - Молодец. Я на верха такую же туфту сплавил. А то уже эскадрилью перехватчиков подняли… Давай бандершу зови. Нечего из себя герцогиню корчить.
Майор отдает приказ. Лийку выталкивают из-за кулис. Она разъярена, готова учинить скандал. Майер подает знак, стучит кулаком себя по лбу. Лийка соображает, что не время вздрючиваться, резко меняет маску ярости на подобострастную.
Генерал. – Ты что ж это рыло воротишь, мамочка моя? Майора на авантюру подбиваешь, мэрию взбаламутила, а меня бортанула. Это что, бабий бунт!? Забыла про барона, а? Кто тебя от зоны отмазал забыла!? Да ты еще только начипуривалась, а мне уже доложили, кого охмурять намылилась. Ах, женщины, женщины. Распоряжаются красотой, как своей собственной синекурой. Никак им не втолкуешь, что красота ничейная. Юпитер послал нам ее для общего пользования.
Лика взбрыкивает – Ах, ты клещ… В компаньоны он набивается.
Майор щиплет бандершу, она разевает от боли рот, шепчет до десяти и снова на лице сияет ослепительное подобострастие.
Лика – Я хотела сказать, добро пожаловать в нашу фирму, товарищ генерал…
Генерал – Вот и ладушки. Была фирма ваша, стала генералова. Вот что меня в тебе устраивает, так не женская сообразительность.
Генерал шлепает Лику по заднице. - Одним словом, конь с яйцами… Не рыпайся поперед паровоза, генерал  не обидит…
Генерал  обходит шалаш. – Разведка, полагаешь, майор?
Майор – О, прикидываются лохами, а сами себе  на уме… Полагаю,  как стемняет,    десант высадят.
Генерал  - Отлично. Бомжей не придется нанимать…  И с размножением проблем не будет. Я приготовил полсотни автозаков. Я их в Бутырку, в Бутырку, на нары, на нары. Кормил роботов?
Майор – А что их кормить, они  персики целый день грызут.
Генерал  - Персики? Дороговато, на овес переведем, какая им разница, если роботы.
Майор – Я же говорю - придурки, вот.
Генерал. – Разумно. И все же ПВО нужно предупредить. Они же хоть и нелюди, но на людей смахивают. Доверяй, но проверяй. Глядишь, посидят, посидят в своей тарелке, снимков наделают, кремлевские секреты послушают…   И Аля – улю в свою галактику с полным чемоданом компромата для Вселенского начальства. С экологией, сам знаешь, у нас туго… Закоптили небеса, понимаешь ли, вот они и прилетели разобраться, кто дыму понапускал. Я так думаю.
Майор – А я думаю, засиделся майор в майорах. Пришельцев изловил, научное, блин, открытие совершил… Разве не так?
Генерал  - Все так, молодчага, понимаешь ли.
Майор - Одна-одинешенька  звездочка сиротинка на небосклоне мерцает. Пришельцев изловил, вот. Научное открытие сделал, блин… Товген, еще одна звездочка - мне, слава покорителя инопланетян – вам, а? Виноват товген. Склероз, двух звездочек на погон не хватает. Да и Юпитер на троих  любит.
Генерал – Ай, полковник, только не мелочись. Я тут прикинул, понимаешь ли…. С этими непугаными идиотами большую коммерцию можно провернуть… Соображаешь, генерал-майор? Не обидишься? Звезда одна, зато крупняк, так сказать.
Майор, - Служу своему начальству, вот! Большая, она и одна на небосклоне королева!
Генерал –  Я, понимаешь ли, посоветовался, где следует, хорошо бы тебя с ответным визитом командировать на ихнюю планету. Чин теперь у тебя соответствует. Послом ты потянешь. Экзотика нынче нарасхват. А у нас всего два экземпляра. Сколько они протянут на наших харчах – и Юпитер не знает. Завяжем коммерцию, мы им - прекрасных девушек с Тверской, они нам своих племенных рабов…
Майор – Нет уж, Вольга Селянинович. Как генерала получу, так сразу и откинусь на вольные хлеба, вот. Хуторок свой… Страусов на мясо, павлинов на перья…
Генерал, - Ага, на хохлушке женишься… Слыхали, Артур Артурович. Совет да поросят тебе побольше…  А я уже определился… Банк у меня есть, с кредитами проблем не возникнет… Лийку посажу на кассу…
Майор – Василису менеджером…
Генерал  - Отличная идея. Язык подвешен правильно. Ляжки, буфера в порядке. Потянет.  Впрочем, есть проблемка. Капстроительство дело долгое. Словом, где-то припрятать следует пришельцев. Не дай Юпитер, вылезут из своей богадельни на свет божий, да вякнут что не то прежде времени про чудеса заоблачной жизни…
Майор – НЕ вякнут, мой олигарх. Я их под колпак законопатил, вот. Ни тебе заразы, ни тебе утечки информации. А са-а-мое главное – шикарно!  Реликты! Экзотика! Музейные экспонаты, блин. Лика уже Центральный телеграф сняла под бутик для этих малохольных… Мы их в витрине выставим, из Одессы завезем эксклюзивные шмутки…
Генерал, - Молоток, генерал лейтенант. На ходу подметки рвешь. Инициативу одобрям и субсидируем. Сляпаем трест, либо концерн, что покрасивее, соображаешь!? Я президент. Лийка, шалава, на кассе. Василиса лапшой займется.  А выйдешь в отставку с лампасами, - мы тебе за расторопность организуем хуторок…
Майор щелкнул каблуками. –  И хохлушку, с полным набором рельефа, шеф… Во! Во! Во!
Майор показывает размеры бюста, бедер, талии.
Генерал  - Только вот Центральный телеграф для концерна маловат, не солидно, понимаешь ли. Снесем Тверскую по самую  Маяковку, отгрохаем парк дикой инопланетной флоры и фауны. Посадочный материал возьмем в Уголке Дурова… Вот с разнообразием инопланетной фауны у нас жидковато, понимаешь ли. В наличии всего две особи. А ждать когда они принесут приплод, мы не можем.
Майор – Так страусов и павлинов напустим. Да, еще фазанов, вот. Красота! Экзотика!
Генерал  - Дело говоришь, генерал-полковник. Заодно и хуторок тебе организуем тут же, понимаешь ли. Винокуренный заводик, шинок, шашлычок из дичи инопланетной… Цыгане, блин!
Майор  –  Премного благодарен, отец родной. Еще инкубатор нужен будет…
Генерал – А как же! Ну, за дело! Немедленно завозим ограждение, по верху колючка под напряжением. Сюда  кассу поставим, тут будку охраны, тут собачью будку. Все красим под камуфляж.
Майор – Неземная красота получится, товарищ генерал! Вход только по приглашениям. Для солидности, чтобы пенсионеры не надоедали со своими льготами, вот.
Генерал  - Само собой. Зевак гони в три шеи. Да, не забудь урну покрасивее, для пожертвований нас строительство инкубатора. Эксклюзивные вина в буфете, девчонки! А-а-х!
Майор расцвел –  Офигенно! Пока родители осматривают космические редкости, детишек на страусах катать будем. А вокруг павлины, павлины, так и ходят, так и сияют хвостами. Шикота! На бирже своячок у меня завелся. Говорит, цена на хвосты бьет все рекорды… Я и подумал, а что если павлинов прямо тут, в халабуде разводить, ощипывать и продавать посетителям как эксклюзивные сувениры с того света от пришельцев.
Генерал заржал, взял мечтателя под руку и повел к столику. – Что в тебе особо ценное, Артурович, пьешь красиво. И мало закусываешь. Как гость ты прямо золотой. С тобой не хочешь, да наберешься. Ну, с открытием лохотрона, генерал полковник.
Генерал  наливает стакан водки, протягивает Артур Артуровичу. – На-ка отпей, дегустатор. А то Лика обещала мне клофелина подсыпать…
Майор щелкает каблуками, выпивает стакан до дна  - За лохотрон!
Свет убывает до минимума. Сцена пустеет
ДЕЙСТВИЕ 2 СЦЕНА 1
Шум тверской улицы. Голоса невидимых зевак. Вздохи жалости и восхищения, восклицания удивления: привет пришельцы! Кончайте дурью маяться. Пахнет жареной курицей. Шалаш близко к краю  сцены. Он по-прежнему покрыт «стеклянным» колпаком, полиэтиленовой пенкой. Розовый фонарь по-прежнему сияет над шалашом. Оскар собрал компьютер, стучит  клавишами. Полина прядет белую шерсть. Грустно напевает едва слышно «летят утки…» Всхлипывает, утирает слезу…
Оскар отрывается от клавиатуры. - Дитятко, мне как-то не по себе. Что-то у нас сегодня не так… Дождик с утра кап-кап, кап-кап…
Прерывисто всхлипывает Полина – Да, не так, голубчик…
Оскар встает,  садится рядом с Полиной, обнимает. Слизывает  слезы. - Ка-а-кой сладкий кап-кап… Здравствуй дождик, пришел твой зонтик.
Полина пытается улыбнуться - Я плачу от счастья…
Оскар – А если по жизни?
Полина достает из-под себя письмо с нарисованными голубками. – Григорий опять требует назначить свидание.
Оскар. – Опять? Вас же развели без взаимных претензий! Что, спохватился?
Полина кивает, пытается сдержать слезы, подает письмо Оскару.
Оскар – И не подумаю читать этот полоумный бред.
Полина. – Я не знаю, как ему объяснить. Не по любви вышла я за Гришку. Хорошо попросили девушку, она и не смогла отказать.
Оскар – А ты не объясняй. Ты скажи – поезд ушел, мой дорогой, и рельсы разобрали на сувениры.
Оскар читает письмо.
«Любовь моя, и все же ты – шлюха. Мое бабничество пройдет, а твоя неверность прилила к тебе до гроба. Мне жаль Оську. Не пожелаю бедняге однажды очнуться от наваждения. Ты не понимаешь себя. Ты колдунья.»
Оскар вздыхает – Я не могу. Достал… На, сожги!
Полина обреченно. – Читай, милый, читай. Это наш крест. Мы должны смириться и вынести испытание с честью.
Оскар – Ну если крест… Магия твоя не очаровывает, она заражает. Ты носитель бациллы измены. Пока бациллы проходят вегетативный период – ты сама прелесть, и зараза твоя – счастье мужика.
Оскар – Ну не могу я выносить эту ахинею. Офонарел Гришка… «Несчастная, принцы вывелись на земле, как Гераклы и Голиафы. Я люблю тебя, изменница, с каждым днем все сильнее».
Полина – Ну за что мне такое наказание…
Оскар –  За твою красоту и доброту. Однако,  силач. Но ты же все ему объяснила.
Полина – Он довел меня до истерики. Говорю, что ты хочешь увидеть в моих глазах? Ужас разоблачения? Раздавил меня, чтобы  насладиться слезами раскаяния?
Оскар - Зачем ему это?
Полина - Зачем тебе мои слезы, спрашиваю? А он  жалобно так отвечает: ну, хоть однажды покажи, что тебе больно, дура каменная… А мне и правда больно за нас обоих. И правда, я каменею, когда вижу его.
Оскар достает из развала на столе письмо, подает Полине. – И Валерка туда же. Как сговорились.
Полина - И ты, конечно, полетишь к ней на крыльях. Как же, свое кровное, нажитое, другому отдавать жалко.
Оскар – Молода ишо мужа учить, как лётать, как падать.
Полина -  Лапочка, может, уедем куда?
Оскар. – Как? Куда? На метле? Я даже зубную щетку из квартиры не взял.
Полина улыбается – Я даже любимые тапочки оставила Гришке.
Оскар. – Вот и приехали. Какая ты сегодня бледненькая. Ничего не поклевала, канарейка моя. Так нельзя, любушка… Нужно тебя подкормить…
Оскар достает из кармана горсть мелочи.
Оскар – Как раз на пару рогаликов хватит, а там что бог пошлет.
Голос Юпитера – Ужо пошлю… Куда ж я денусь. Заварил Юпитер кашу с вами, ребяты, вместе будем и расхлебывать.
Оскар -  Так. Надевай лучшее, единственное платье и пойдем  к Гришке напару. По такому случаю позволяю нам пачку сигарет. Сходу - бац ему, бац! Я тебе котовать мешала? Нет.
Полина - На развод тянула? Нет.
Оскар – Умничка, так его, так! Машину, на которой возишь любовницу в офис, оттяпала? Нет. Ну, так ради Юпитера, живи спокойно и не дергайся. Грубо, но доходчиво. Хотя и некрасиво резать по живому…
Полина невесело – Некрасиво. А ты что скажешь своей?
Оскар растерялся. – Не знаю. Жили спина к спине, а теперь как бы струхнул. Сколько раз долбил себе – жалость унижает, нет опять. Все оставил, так она и на гонорар от банка претендует.
Полина - Давай я с тобой пойду. Меня она поймет с полуслова.
Оскар - Она уверена, мы с Бонифацием, втихаря, деньги печатаем на компьютере  миллионами! Ладно бы дети были, так нет детей. Да и откуда они возьмутся, если любви нет, одни претензии… Мало работаешь, мало приносишь… Галстук не носишь…
Полина всхлипывает – А  меня учишь… Живи спокойно. Все пройдет…
Оскар – Может уехать нам к черту на кулички? Устроюсь лесником. Леха давно зовет. Бросил консерваторию и счастлив.  Леса сосновые, речка, дно - песчинки считать можно. Окуньки, пескарики… Изба пустует на кордоне.
Полина. – Овечек заведу, шерсти напряду, ребятишкам рукавички свяжу. Коровку купим, молочко парное  для ребятишек. Закончишь заказ, купим квартирку…
Оскар -  Света там нет, до ближайшей деревушки полсотни км. Зато воздуха. Я ветряной генератор поставлю и дам жару…
Полина опять всхлипывает. – Жалко, себя жалко, нас жалко, Гришку бабника жалко… Шесть лет мучалась, а жалко….
Оскар в тон всхлипывает комично – Ага, всех жалко, мучений своих жалко. А хочешь, в углу топчан для Гришки воздвигнем. Будет в Храме заместо дворника.
Полина - За рогаликами бегать будет. Посторонних облаивать…
Оскар - А чо, втроем даже веселея…
Полина – Ося, не будешь сердиться?…
Оскар – Как, уже передумала Гришу отшивать? Намертво пристегнут?
Полина – Дурашка, хочу исповедаться. Размякла я. Должен же кто-то камень с души снять. Позову-ка Амуро. Он добрый, что-нибудь придумает… Ты как думаешь?
Оскар – Пожалуй. А я напишу Валерии миролюбивое письмо, отдам гонорар и закроем эту комедию навсегда.
Полина – Ага. Ося у меня умный, умный… А я Гришке, наберусь нахальства, и скажу как ты велел – сгинь и не воскресай!
Оскар в тон – Угу, весь Оська в тебя, тыковка моя… Погоди… А в чем, собственно, собираешься исповедаться? Разве Любовь наша – это грех? Юпитер благословил, все законно…
Полина – А разве только грешницы исповедуются? Расскажу Амуро, как я тебя люблю, он и усовестит Гришку.
Оскар – Ну, ты гроссмейстер,  моя Пенелопа.
Полина – Не один Одиссей такой хитроумный…
ДЕЙСТВИЕ 2 СЦЕНА 2
Полина наводит макияж.  Оскар возвращается к компьютеру. Сверху спускается Амуро. Видит на краю сцены Лику. Она что-то «стучит» майору, он радостно записывает. Лика зовет Амуро. Он  полой короткой юношеской тоги неловко натирает до блеска медные сандалии. Рассеяно говорит Полине, нервно оглядываясь на Лику.
Амуро. – Глаголь, дитя мое, какой-такой камень гнетет твое доброе сердечко.
Полина –Гришка проходу не дает. Грозится утопиться.
Амуро – Пустые хлопоты. Забудь и радуйся своей удаче. На Рамблере у тебя был миллион соперниц, и ты всех отшила. Я вас помолвил, все у вас честь по чести. Живите и плодитесь, дети мои, неустанно. Ты вон, дня не прошло, а уже и понесла. Стало быть, любишь… Какие еще нужны утешения от Амуро. Я сдал тебя Любви с рук на руки, красивую, не порченую, к Любви и обращайся в минуту печали.
Полина – Спасибо на добром слове… Все у нас складно, да вот, говорю же тебе,  давит что-то тут, - прикладывает руку к высокой груди.
Амуро– Знаю. Камни в сердце. Так я тебе не каменщик, дитя мое. Грехов за тобой не числится, - помочь не могу. Зря беспокоишь Амуро и Юпитера. Сама разбирайся.
 Амуро Поворачивается уйти.
Полина – Погоди, дружок. Исповедаться намерена девушка. Обещание не выполнила. Дала слово полюбить Григория, и не сдержала слово. Я так старалась, но не смогла… От одиночества спасалась за Гришкиной спиной, а ему только секс подавай, денно и нощно. Ну, не могла я с ним этим заниматься без любви, как ты не поймешь…
Амуро оглядывается. – Пойми, дитятка, все я понимаю и все шесть лет тебе сочувствовал, но не мог я исправить твою ошибку… Ты же атеистка, между нами говоря. Я вообще не должен был приходить к тебе по этому делу. Не сердись на Амуро. Не  могу принять исповедь, нет греха, - нет исповеди.
Полина в отчаянии. – Так сердце-то болит.
Амуро оглядывается. -  Поболит и перестанет – это я тебе гарантирую. Иные годами не вспоминают прежних мужей.
Полина ломает руки – Так больно! Чистой хочу пойти под венец! Сам подумай!
Амуро в смятении -  Ладно, ужо поворожу вечерком… К утру  Гришку и забудешь, как сон скверный забудешь, дитя мое. Все, я побежал… 
Полина хватает Амуро за руку.
Полина – Еще прошу предсказать судьбу первенца…
Амуро оглядывается. Лика шаловливо делает ему ручкой. Полина делает постную мину.
Амуро нетерпеливо.  – Ну это мы мигом.
 Достает Амуро увесистую амбарную книгу. Водит пальцем, шевелит губами, одним глазом косит на Лику.
Амуро –  Так, так. Как, мать, сама выберешь или мне доверишь бросить жребий?
Полина – Боюсь сама…
Амуро бросает монетку. – Так, так…  Перед Юпитером чиста. Даже подчеркнуто рукой Громовержца. Приглянулась ты Юпитеру, дитя мое. Во, смотри, зелеными чернилами записано его рукой – понесла 16 мая сего 11937 году. Срок пошел. Так, так… Назовешь первенца Селиваном. Отсчитаем девять недель…
Полина смиренно подсказывает – Месяцев, голубчик. Аборт я ни за что делать не буду. Пусть меня изрежут, а все равно рожу Оське, что обещала.
Амуро смущенно -  Какая разница, все равно душу младенцу вдохну точно  в срок. Церера, богиня плодородия, прозевать срок не даст. А резать я тебя не дам, ей-ей не дам. Ужо прослежу. Крестным стану, ага. Да,  это… Будет он у тебя метр девяноста, советую отдать…
Полина – Ах, в гренадеры!
Амуро – Не подсказывай. В космонавты отдашь первенца. А там,  в небесах, и за него похлопочу перед мойрами.  Чтоб парашют раскрывался как положено, да Красавица Звездная Бездна к себе не заманила... Свой кресник в небесах это дело жуть как богоугодное. Ну, пока… Да, не забудь жертву достойную на алтарь Цереры возложить. Как мы теперь кое-какая родня, скажу, дитя мое, халву обожает Церера.  А я… м-м-м… а я, - персики, джанкойские.
Полина – В лепешку расшибусь, а джанкойские персики будут.
Амуро – С десяточек, так чтобы наши не застукали. У нас это та-а-а-кой дефицит.  Все нектар, да амброзия, нектар, да амброзия, понимаешь ли.
Полина  всплакнула от радости. Амуро ловко, но поспешно вытирает полой слезки.
Амуро – Только без сырости, дитя мое. От нее перышки намокают, летать Амуро тяжело. Ты уж, пожалуйста, персики-то не забудь. Девичий век долгий, да память короче моей тоги. Кстати, как тебе мои царственные  штиблеты?
Полина – Ах! Я падаю!
Амуро – А то! С личной Юпитеровой ноги! Не веришь?
Полина искренно, даже с завистью. – Да что ты! С Юпитеровой ноги! Ослепительная модель. Небось, уж все расхватали, а?
Амуро – О,   Венера! Ну, как этим земелям втолковать, нет у нас ларьков обувных, награда это моя. Награда Амуро от Венеры  за усердие на ниве вспомоществования бездомным влюбленным, вот.
Голос Венеры. – Полно, Амуро, похваляться. Как выйдет дитятко замуж за Оську, так сделаю и ей сандалийки, за верность и жалость. Сними-ка с девушки мерку заодно.
Амуро -  Ну, дела. Земели вас за чокнутых приняли, а Венера священные сандалии дарит. Надо же, как Богам! Давай ножонку, деточка, замеряю,  да и побежал.
Полина – Я хочу  твои примерить. Можно?
Амуро кряхтит, неохотно выходит их сандалий. Полина входит. Замирая, спрашивает.
Полина – Ну как, красиво?
Амуро – Закачаешься.
Полина пытается пройтись в сандалиях, но они такие тяжелые, что сдвинуться с места невозможно. Полина пригорюнилась.
Амуро, - Не тужи, подруга. Твои будут поменьше. Но учти, без мозолей не обойтись, но тут уж ничего не поделаешь, Красота требует и не таких жертв.
Полина просияла. – Я согласна и на мозоли. Запиши, как бы не забыть, - размер тридцать три, только чтобы не широкие… А каблучок повыше можно?
Амуро прямо рвется навстречу воздушным поцелуям Лики.
Амуро – Для тебя, - сделаем. Сдается, хочешь золоченые получить, с брильянтами тут и тут.
Полина скромно кивает, ярче запылали от счастья глазки.
Полина – А почему они такие тяжелые?
Амуро – А как же мне по земле ходить без тяжести? Без сандалий я мигом улечу в небеса как воздушный шарик.
 Полина – А мне полегче можно?…
Амуро смотрит внимательно, вздыхает. – Ну и глаз у нашего старика. И мне ты приглянулась, дитя мое. Так и быть, подарю от себя на свадьбу для сандалий крылышки. Сами летать будут…
Полина, осмелев. – А ты Оське поможешь с Валеркой договориться?
Амуро задумался – Валерка не Гришка. На эту мой гипноз не действует. Увы, гонорар от банка отдать придется. Зато уж забудет Оську мигом и никаких неприятностей у тебя не будет, солнышко мое.
Полина – Вот я и счастлива…  Можно я тебя поцелую, в знак благодарности.
Взгляд Амуро мечется между Ликой и Полиной.
Полина - Не бойся, я в щечку. Твои  не увидят.
Амуро стушевался, неловко подставляет щеку. Юпитер и Венера хохочут над смущенным посланцем богов.
Юпитер – Наконец-то и Амуро наш девственность свою не уберег. Надо же, целуется!
Венера – Ну, теперь точно отдам за него вековуху Весту. Глядишь, подобреет к  весталкам.
Амуро спешит к Лике. Полина принимается за пряжу. Оскар смеется, показывает на экран, а там демонстрируется королевская свадьба. Кортеж, пэры. Канонада. Ливрейные, блеск орденов и прочая шикарная жизнь. Амуро берет Лику за руки, смотрит грустно в глаза. Сверху шмякается надувное кресло или лавка. Они садятся.
Амуро – Ты вот все смеешься надо мной…
Лика – Не надо, не надо этих му-му и ля-ля. Я просто тебе улыбаюсь. Ты такой чудной. Ты же мне нравишься, клянусь.
Амуро – Зачем же так сразу – клянусь
Лика - А ты не обращай внимания, если что не так. Это привычка уличной девки.
Амуро – Перестань, для меня нет ни королев, ни уличных девок, ни дам…
Лика вульгарно смеется, явно не умея быстро взять подобающий моменту тон.
Лика – Дам, но не вам. Ха-ха-ха!
Амуро строго – Дитя мое, не шали…
Лика злится на себя, но достается Амуро – Да кто ты такой учить Лийку. Что привязался…
Амуро – Дитя мое, не лукавь. Я твое сердце вижу насквозь,   шрам на боку от ножа  Пашки-отморозка  тоже вижу. А  твои мысли читаю на лету. Перестань выступать… Если любишь, так и говори – Амуро я тебя, понимаешь ли, люблю, очень, очень, вот. Мне это приятно…
Лика – Меня насквозь? Как голую видишь? Ну, ты рентген! Ой, как интересно. И что же ты, нахал, разглядел на мне. Комбинашка всегда свежая, эксклюзивная, блин. Что ты там все разглядываешь, смотри, глаза-то протрешь… Пашку припомнил. Нет больше Пашенки. Он это от большой любви пырнул, я ничуть не обиделась.
Амуро – Да я  знаю…
Лика присмирела. – Амуро, ты не врешь? Тебе приятно видеть меня? Ты же хоть и маленький, но тоже Бог. Неужели тебе это надо…
Амуро – Я не сказал мне Это - надо, я сказал мне приятно… А лучше этого ничего другого и не бывает.
Лика –Неужто лучше меня не мог найти? Ты же знаешь, я сводница – бандерша, порченая баба…
Амуро в отчаянии. – А ты знаешь кто такой Амуро!? Ты понимаешь, что я тебе Этого не могу дать? Я пустой, не мужчина, не женщина, даже не голубой.
Лика – Да и не надо.
Амуро - Знаешь, не трудно прикинуться человеком, но быть человеком Богам не дано. Этим счастьем Вселенная наградила только вас. А вы по рассеянности забыли поделиться счастьем с богами, когда населяли небеса своими выдумками.
Лика - Нет, ты правда никакой? А с виду все при тебе, что мужику положено.
Амуро -    Вот именно с виду! А каково мне все это чувствовать? Это ты понимаешь!? Я пустой! Пустой! Если бы не медные сандалии, я не смог приходить к тебе по земле. Я бы только летал вокруг. А ты же бескрылая, без сандалий я даже обнять тебя по-настоящему не смог бы! Я могу быть только мечтой. Красивой, но бесплодной мечтой о несбыточном. И меня это приводит в отчаяние!
Лика, - Так обними, не робей.
Амуро – Причем тут робость. Я знаю, как больно женщине обнимать пустоту своей несбыточной мечты о счастье. Мне это надоело! Все надоело! Вечность надоела моя, надоела власть над вашими сердцами. Надоели насмешки мужиков. Надоело заискивание нечистых девушек, продающих божественную красоту богачам за  квартиры, за житье захребетницей. И при этом изменять своему кормильцу с кем попало, а потом обнимать мои ноги, жаловаться на судьбу  и умолять  в слезах, дай, Амуро, хоть каплю любви.
Лика - А ты и пожалел, каплю пожалел дать женщине…
Амуро - А как я могу доверить лукавой обманщице эту священную каплю, когда сердце лгуньи иссохлось от плутовства и больше похоже на потрепанный кошелек! Я больше не могу! Дитя мое, что мне делать!? Скажи, что мне делать?
Лика обнимает Амуро. – Ангелочек мой миленький. Да мне-то и не надо от тебя ничего. Мужиков без тебя хватает. Мне бы чувства твоего чуток. Ты такой жалостливый. Ты просто люби и ни о чем не думай. И я буду любить, как могу…
Амуро – Да? И ничего другого, чем ваши мужики похваляются?
Лика – Миленький, плюнь ты на них с высокой колокольни. Да за чувствами Лика на край земли пойдет за тобой. Прилетай  ко мне с небес как сладкий сон. И я буду самой счастливой женщиной на этой проклятой Тверской.
Амуро – О, Венера! Ты слышишь? Ты слышишь, что говорит блудница! Она знала тьму мужиков, но ни за кем не пошла на край земли, а за мной готова пойти хоть сию минуту! Значит, я лучше мужиков!? Теперь они не имеют права подшучивать над моей бесполой пустотой?!
Венера, - Слышу, слышу, дружок. Если бы у меня было человеческое сердце, оно давно разорвалось бы от жалости к женщинам. Но моя жалость никого не может сделать счастливой. А ты смог осчастливить хотя бы одну женщину Земли. Успокойся, я дам тебе самые сладкие сны любви. Отдай блуднице все, все! Самые невозможные сны тоже отдай! Девушка почувствует себя на седьмом небе.
Амуро – Теперь все знают, у меня есть чувства! Настоящие, земные чувства! Я не пустой! Я не пустой?
Венера – Все у тебя есть милый, чтобы сделать женщину счастливой. Только ты никогда не пользовался своими чарами. Женщины в твоих обольщениях не нуждались. Они думали только о себе, выпрашивали свое маленькое счастье только для себя. Откуда им знать, что их счастье – из твоих любовных грез.
Амуро – Я не в обиде. Мне не трудно отдавать себя. Я никому не отказал в счастье.
Венера - Я так рада за тебя. Наконец-то твои чувства кому-то понадобились. Я попрошу Юпитера понять твою радость и простить земное увлечение. Лишь бы радость твоя не мешала радовать других.
Юпитер - А что тут не понять. Я рад за тебя, сынок.  Рано или поздно это должно было случиться. Люди нас боялись, почитали, уважали, льстили нам, но любить, как они любят друг друга, опасались, считая это за дерзость.  Теперь пусть все видят, Богов можно любить так же горячо как человек любит человека.
Амуро – Ты слышишь! Ты слышишь, дитя мое!
Лика смеется. – Знаешь, ты мне это брось. Никакое я тебе не дитя. Для тебя я женщина. Лийка или просто женщина, или подруга. Это для других бандерша и Мамка Тверская…
Амуро – Подруга? Так я не просто любовник,  я и друг тебе! Знаешь, я чувствую, мне уже этого мало… Я хочу стать для тебя мужиком! Я попрошу Создателя…
Лика – Перестань, мой золотой. Этого не может быть, ты же не человек!
Амуро – Может быть! Я больше чем человек… Я влюбленный, как эти двое чудиков.
Амуро показывает на влюбленных. Они солидарно, но бесшумно аплодируют…
Лика обнимает, кладет голову на грудь Амуро – Радость моя, скажи еще раз… Я больше, чем мужик! Этим засранцам давно пора понять, чем они кичатся есть и у ослов!  Боже мой! Как мило ты выговариваешь наши старые опозоренные слова. Нет, какой у вас небесных бездельников, чудный голос. Медовый, ароматный, прелестнее клубничного варенья. Неужели я слышу подлинный голос Любви, снизошедшей с небес на грешную Землю…
Амуро – Да! Ты - услышала…
Лика - Какие мы дурики, мы не верим, что голос Любви жив и если прислушаться к своему сердцу, голос Любви можно услышать даже сквозь шум Тверской сутолоки.
 Юпитер обеспокоено. – Ну, довольно ребята. Амуро, тебя заносит. Опомнись, сынок. Простись с девушкой и забудь свой порыв… Твой пример слишком оригинален, чтобы у него не нашлось подражателей среди младших богов.
Из-за кулис сержант выволакивает почти голую обкуренную девицу.
Сержант – Ну, мать, распишись в получении этой лахудры.
Сержант к Амуро. – А ты полезай на свои полати, - показывает наверх. – Нечего тут выглядать. Сами разберемся…
Амуро отходит в сторонку закрывает лицо руками. Амбарная книга остается на лавке. Лика всполошилась, бросается к девице,
Девка сквозь слезы мычит -  Прости, мамуля, я больше не буду
Лика – Да она ни-ни, клянусь… Эксклюзивная девочка…
Сержант – Ну, хватит. Все вы честные шалавы. Лучше бы ты ее сплавила на три вокзала, раз засветилась с дурью…
Лика всплеснула руками. – Мотичка, родненький. Да куда же она… Ты же человек! Да там ее мигом искалечат. А ей в Молдавии кормить мать слепую, да братик слабоумный… Нельзя так. Землячка все-таки.
Сержант жизнерадостно смеется – А говорила что сама из Воронежа…
Лика – Мотичка, а ты сколько мне заливаешь…
Лика достает из бюстгальтера доллары, отсчитывает, отворотясь. Матвей на ощупь определяет, сколько в пачке. Лика уводит девицу, прихватив амбарную книгу. С остервенением вырывает страницы пачками. Торопится. Бумага рвется с трудом. Она  злится, озирается воровато.  Матвей обнимает Амуро за плечи. Уводит на другую сторону сцены.
Сержант – Так вот и живем, день пьем, два похмеляемся… Пошли, пошли, бродяга, девки  угощают. За стаканом обнюхаемся. Расскажешь чего это на Тверской околачиваешься. Участок мой, должен Матвей знать все, про всех. Служба, дорогой. Артурку кликнем, ох и погудим, братан…
Амуро опасливо. – Смеяться будешь над Амуро. Надоели мне ваши похабные намеки.  Прости, время позднее, а мне до Олимпа топать и топать.
 Матвей, - Да ладно! Думаешь, мне легко с этим бабьем разбираться. Я вот ее грабанул, а меня сколько начальства сосет… Ни хрена ты не понимаешь в наших делах… Но я тебе все расскажу. Зажрались вы там наверху. Хоть бы одну сволочь придушили, нет, всех прощаете. Покаялся и чист. А я вот каяться не буду.
Амуро – И ты будешь. Время придет, взалкает душа перед смертью чистоты – и покаешься.
Матвей – Да ладно! Я как все.- Обводит рукой вокруг, – тут никто не покается даже после смерти.  Не обломится, брат, тебе на Тверской кайф покаяния словить. Но не томись, стакан залудишь,  - и все будет тип-топ…
Матвей достает четушку, три пластмассовых стаканчика. Разливает на троих. Третий отставляет.
Матвей – А это Артуру. Правильный мужик, хотя и сволочь порядочная. Давай дерни. Я тебя оч-чень уважаю. Прилетай почаще.
Амуро пьет. Закусывает рукавом.
Матвей пьет, закусывает рукавом. Потрясает четушкой – О! Опять полная. А ты с понятием, Ангел.
Садятся на пол. В руках Матвея уже литровая бутылка. Разливает. Амуро достает газетный сверток. В газетке персик. Ломает пополам.
Матвей -  Я давно за тобой наблюдаю, парень. Ты правильный мужик, когда просят – делаешь.  И пьешь как порядочный. А мне от бога ничего больше и не надо. Я не буду у тебя просить – сделай старшим сержантом. Хотя мне это во как нужно.  Не буду. Мне главное, чтоб всегда было с кем выпить. Душевно. Не могу пить сам  собою на брудершафт. Понял? Боюсь начну ненавидеть всех подряд. Так обидно, только и слышишь, мент, мент, мент поганый. Так обидно. Прилетай, а?
Амуро – Заметано, Мотя. У тебя всегда будет подходящий собутыльник. Это я тебе говорю.
Мотя – Дай я тебя расцелую.
Целуются крепко, истово. Сержант смотрит на плечо, а там уже лейтенантский погон. 
Сержант. – Нет этого не надо. Спасибо, но не надо. Не порти компанию, дружище. Главное – мы с тобой сидим как люди, никому не мешаем и ничего больше нам не нужно…. А погоны – это из другой оперы. Отдай Эдику. Спасибо, дай  я тебя расцелую.
Сержант прослезился.
Сержант - А с этими придурками в шалаше ты здорово придумал. Крейсер – трасформер приплел.  Устроил в Храме Любви гнездышко и квохчешь, - пришельцы, пришельцы! А дальше что? Ни кола, ни двора у придурков. Ты бы хоть подсказал – сматывайтесь ребята, пока вас в курей не превратили. Надо же, кто-то озолотится на этих лохах. А Матвею – шиш.
Амуро пророчески – Поздно, Мотя. Генерал своего не упустит. А убегут ребяты, – объявит психами и во всероссийский розыск, да в зону и затрамбует. Тут хоть колючкой не огородили.  Час придет и ты заквохчешь на гнезде, дитя мое.
 Матвей – Да ладно, дитя… Как тебе Лийка? Да не красней, все видят, крепко глаз положил наш ангел на бандершу. Губа не дура. Если бы не слабость на передок – классная была бы жена. Домовитая. Трех своих девок в люди вывела, не скупилась на образование. Одна в Париже топ-модель, ноги от ушей растут. Другая врач по детям, третья за олигарха выскочила, ребят штампует без передыху. Вот тебе и проститутка. Не всякая порядочная сумеет так о детях позаботиться.
Уходят за кулисы, обнявшись.

ДЕЙСТВИЕ 2, СЦЕНА 3

Оскар и Полина собираются подавать в ЗАГС заявление. Полина торопливо штопает стрелку на чулке. Стрелка ползет и ползет. Полина  кусает кубы от досады. Оскар складывает в пакет документы.
Оскар – Паспорта, раз, два - в порядке, заявление тут. - Любуется красиво оформленным заявлением. – Ах, какая прелесть. Бонифаций превзошел себя… Финская бумага, лазерный принтер… Виньеточки, купидончики. Да ради такой роскоши готов хоть каждый день ходить в Загс.
Полина вздыхает, рассматривая на свет заштопанный чулок. – Да уж. С такой красотой только в Загс и ходить.
Оскар – Вот закончу на банк ишачить,  – накупим сразу чулков, колготок, и прочих трусиков. А жениться можно и без чулок. – Любуется ножками Полины. – Такое сокровище грех в чулке прятать. Пусть все видят, какая атласная у нас шкурка. А щиколотки ка-а-а-ки-я. Вот уж Юпитер постарался. Штучная работка. С ума сойдешь… Сплошное изящество.
Полина обнаружила новую стрелку, снова штопает
Оскар смотрит на часы. - Лапочка, поторапливайся, у нас сегодня уйма дел. Зайдем к заказчику, выпрошу аванец, купим охапку хризантем и начнем новую жизнь. Боже, как я ждал этой минуты.
Полина – Уймись, расточитель грез. Купим одну самую большую хризантему и тебе галстук.
Полина сматывает чулки, прячет под матрац. Оглядывает голые ноги. – Ну, смотри, под твою ответственность буду пятками сверкать. Выгонят из Загса, замуж не пойду.
Оскар шлепает Полину по заднице. – Вперед и не подмигивать зевакам.
Полина суеверно - Одерни сейчас же, расти не буду.
Уходят. Матвей с Эдиком и Артуром тащат секции ограждения, устанавливают вокруг шалаша. Входит генерал в шикарном штатском костюме, стетсон, золотая печатка, перстни. Ведет под ручку ослепительную женщину с отвратительно высокомерным выражением на лице и в каждом жесте. Это Василиса.
Василиса  - Артур, сходишь в Сашкину школу, учительница застала его с сигаретой. Прими самые строгие карательные меры.
Артур – Сходил, уши надрал. И воще кончай командовать. Переехала к Вольге Селяниновичу вот им и помыкай. Мы еще посмотрим, насколько дурости генерала хватит.
Василиса вспыхнула и умчалась за кулисы.
Генерал   – Майор, не надо тут устраивать семейные разборки. Мы же договорились как джентльмены.
Артур – Джентльмены дрянных баб не подбирают на улице.
Генерал  - Молчать, майор. Ты сам ее выгнал из дому.
Артур – Как не выгнать суку, пацану на куртку отложили, а она себе сапоги купила. Погоди и ты ее турнешь.
Генерал  хохочет. – Ну и дурак же ты, Артур Артурович. Это я при Василисе куражился. Ну, вы тут пошевеливайтесь, вечером аттракцион и откроем.
Генерал  уходит. Артур закуривает, руки дрожат. Матвей и Эдик деликатно уходят. Появляется Лика.
Лика – Артур, ну что ты все переживаешь. Да за тебя любая пойдет, хоть ты и с двумя довесками. Говорю же тебе, кончай ломаться, женись на Лийке, я твоим ребятам лучше родной матки буду. Ты же знаешь, если  что сказала – так и будет.
Артур – Я знаю. Спасибо, подруга, но сейчас уйди. А то со мной истерика будет… Я тут все фонари переломаю. Уйди…

ДЕЙСТВИЕ 2 СЦЕНА 4

Лика удаляется. Оживленно, озираясь по сторонам, входит прилично, но не модно одетая провинциалка. В руках огромная сетка из-под картошки, с огромными страусиными яйцами. Осторожно стучит пальчиком по рукаву тоскующего  мента.
Майор орет - Отстань, сказал!
Оборачивается, видит незнакомую женщину, поправляет фуражку, хмуро – Что вам, гражданка? Проходите, здесь вам не зоопарк.
Провинциалка – А мне брехали, зверинец приехал инопланетный.
Майор – Я кому сказал, проходите мимо и побыстрее!
Провинциалка  - Ой, какой строгий. Да будет тебе бухтеть. Соня меня зовут.
Майор спокойнее, но все еще официально – Ну и что дальше, рыбачка Соня?
Соня – Да на вокзале брешут, инопланетяне прилетели на кресле. Не то драконов, не то крокодилов привезли. Сели на Тверской у седьмого фонаря и сидят.
Майор хмыкает, поправляет. – Есть такое. На крейсере прилетели, красавица. Это такая летающая тарелка.  Да, сидят, пока.
Соня, - Ну так будь ласка, покажи этих динозавров. Бабы говорят, они днем как люди, а ночью в свою шкуру влезают и страшней чертей становятся. Вроде, помесь тамошнего звероящера и нашего  крокодила. Я же чертей живых не бачила. Ну, покажи, будь ласка… Точно у них, жабры на животе?
Майор снисходительно, явно заинтересовано  улыбается – А как же иначе! Эксклюзивная порода!
Соня -  И хвост как у крокодила, и одно ухо на хвосте.
Майор – Само собой. Для красоты… И на лбу три рога, козлиных.
Соня -  Три рога, надо же. А ты не даешь  посмотреть. – Толкает игриво майора в бок. – Ну дай, хоть одним глазком зыркнуть на этих крокодилов. Будь ласка… Такой гарный чоловик, а женщине уступить не хочешь. Бабы же спросят, у москалив была, а ничого не бачила… И-эх. Ну что, на лапу тебе дать, али как… На ферму копила, да видно ты отнимешь…
Соня достает из запазухи кошелек. 
Майор игриво – Да и вы очень даже гарная дивчина. Сердце готов отдать, а присягу нарушить – кровь из носа, - не имею права. Мы же их в созвездии Альфа-бета-нимфа-каротин отловили. В джунглях, блин! Такие чудаки и там наперечет.
Соня – Не брешешь? Отдашь? Да на што мне твои крокодилы, коли серденько отдашь Соне…
Майор - Что сердце, для такой красавицы душу дьяволу толкнешь,
Соня – Ой, ратуйте меня. Зачем же черту душу отдавать. Что я, ведьма какая, чи шо? Душа-то мне твоя как пригодилась бы… - Пристально всматривается в смеющееся лицо майора. – Правда, не брешишь? Ты шо, холостой, майор, али как?
Майор – Я-то али как, а вот почему вы, такая фигуристая  фермерша и не замужем.
Соня прижала руку к сердцу, слабым голосом – Ты не думай, не порченая я. Женихов у меня что соломы  в поле, да никто ж не хочет на хуторе вкалывать. Трутни! Им бы только под юбку лазить, да сало с ковбасой кушать. Постой, а ты откуда все про меня знаешь?
Майор – Служба такая, все должон знать про   приезжих хохлушек. Знаю, что страусов разводишь. Вон сколько яиц накупила. У меня целая библиотека книжек про этих экзотических птичек…
Соня, - Ой, матка родная! Держите меня, мне дурно. Я же все магазины обегала,  книжек про страусов не нашла… Одни яйцы достала. Добрый чоловик, да продай же ты мне хоть одну книжечку. Они же у меня чихляют, как дети…
Майор – А что, может и столкуемся, раз ты такая вся из себя, Соня. Пошлю тебе книжку. Давай адресочек, спишемся. А домашнюю колбаску сама начиняешь или покупаешь на базаре?
Соня – Товарищ майор, да разве ж можно. Сама я, сама… Майор, а зачем тебе адресочек? Поехали со мной. Я и билет тебе куплю. Посмотришь хозяйство, глядишь, и не воротишься в город. Што ты тут на Тверской не бачив.  Тут же одни шлюхи и ходют.
Майор – Договорились, жди, пампушечка ты моя. Вот лохотрон налажу, бабок наварю и примчусь на Мерседесе.
Соня – Да погляди ты на меня, чоловик! Я же вся гладкая,  хозяйственная, бизнесменка,  и ласковая страсть. У меня же перина пуховая, кровать широкая, белая, белая от Людовика не то шестнадцатого, а може семнадцатого… А сама я сдобная да горячая. Майор –  Не трави душу, Сонечка. Лафа миллионами пахнет… Если б не я, их тут давно бы на сувениры расхватали.
Соня – Тю! На што тебе дурные миллионы!? Я же молодая! Во, глянь, все при мне.  У меня и гроши на счету лежат. Фазенда на сто гектаров. Я ж и павлинов разведу. Красота-то какая будет… А что тебе с этого зверинца, а?  Да динозавры твои завтра же и передохнут! Им же климат нужон, а у тебя тут один бензин в воздухе, хоть выжимай. Вот у меня – климат!
Майор – Соня, не трави душу. Вы женщина видная, все у вас свое… Никаких силиконовых наворотов не наблюдается… Я бы всей душой, Давай так, наварю бабок на пришельцах и мигом к тебе, а? На Кадиллаке!
Соня разочаровано  - Да ничого ты тут не поимеешь. Ты погляди, это же бомжи какие-то. Ни серванта, ни холодильника, пылесоса и того нету. А девка совсем заморенная диетой. Таких на вокзале что грязи.
Майор – Обижаешь, дорогуша. Это они прикидываются бомжами.  Ночью тут такое начнется!  Телевизора не надо!  Это же экзотика! Он же самочку все на  руках носит, носит. Персик на золотом блюдечке подает, подает. И все целует, целует и нежно так гладит, гладит… А курочка ресничками закрученными - морг-морг, морг-морг... Чисто балерина… Красота, романтика! А ты мне фазенда, фазенда…
Соня -  Так я сама тебя на руках носить стану… Да мне б мужика хотя б для запаху. Я тебе за эту фазенду со всем зверинцем, кину повсотни гривень и поихали, страусов с павлинами скрещивать будем. Наши почудней пришельцев будут.
Майор – Не могу! Ночью тут такое начнется! 
Соня  - И-эх-ты, побаловались мужики…  Так не покажешь, какая у этих дикарей любовь, нет? Не как у курей, а? 
Майор вздыхает. -  Да пойми ты!  Эти тоже для скрещивания и прилетели!
Соню озарило – Га! Для скрещивания!… Погоди, а если они на крокодилов похожие, так что?
Майор – Так что?
Соня - А раз крокодилы яйца откладывают, так что?
Майор  -  Так  что?
Соня ликует, обнимает майора – Дак, они ж яйцами размножаются, Артурович!  Как наши крокодилы! Я же зоотехник, я-то все про яйцы знаю. Слушай, ты ничего такого не приметил, а? Може, квохчут, или что еще?  А гребешок у самца е?
Майор -  Вот жду,  что-то будет. Они же все целуются, целуются. Вот-вот спариваться будут.
Соня – О, це дило! Раз целуются, значит, самочку уже потоптал, а ты прохлопал. Скоро и заквохчут. Ну да, кудель-то самочка прядет не зря! Оне же гнезда вить начнут, как время нестись придет!
Майор – А я что говорю. Ночью тут такое начнется!
Соня – Да пряжа-то какая, гарная, сразу видно – с другой галактики… Так и есть. Уж я-то знаю. Как же ты не угледил.  Как бы не уронила самочка первое яичко. Молодая, неопытная. Слушай, ты все равно ничего не делаешь, давай-ка гнездышко приготовь.  А я самочку пощупаю, може яечко и есть…
Майор – Я готов, так приказа не было гнезда вить. Кто же знал что они яйценоской породы. Надо генерала предупредить.
Майор достает рацию. Соня отнимает рацию.
Соня рвется в шалаш, майор не пускает - Да что ж ты губы-то развесил. Никуда не денется твой генерал. Тут самочку спасать надо.  Да пусти ты, ирод, молодуху пощупать надо, пока не поздно!... 
Майор хлопнул себя по лбу - Ну, женщина, как же я не допер. Я-то генералу толкую – оне роботы, искусственного воспроизводства, а оне как куры яйцами размножаются. Вот мои знания про страусов наконец и пригодятся.
Соня - А я что толкую! Яйцами и размножаются. Зверинец-то кормить мясом надо, это ж сколько надо везти лишних консервов через всю-то Вселенную.  А яйцы положил в холодильник они и до земли долетят.  И  не протухнут. Экономия какая на харчах. А как прилетели, так яйца сразу в инкубатор загрузил – и пошли инопланетяне вылупляться, и пошли один за другим.
Майор – Ну да!
Соня – Так   это ж сколько оне вместо консервов яец привезли! Госпо-о-оди, боже ж ты мой, и куда ж ты глядел… Яйца в нашем климате пропадут же. Нам же срочно инкубатор нужен! А ты тут толчешься без толку!
Майор –  Погоди. Зачем инкубатор!? Так мы же самих пришельцев на гнезда и посадим вместо инкубатора. Не умеют по молодости вить гнезда – научим!
Соня - Эх, мужик ты гарный, но бизнесмен хреновый. Слухай сюда. Да у них яиц этих припасено може на три тыщи голов… Это ж сколько гнезд нужно. А у них срок годности на исходе. Давай отвезем яйца ко мне на хутор, там у меня новейший инкубатор без дела стоит.
Майор опасливо – Да погоди ты с яйцами. Три тыщи яиц - это уже целый полк! Да если  каждому по автомату дать, – они же нас всех перестреляют еще до прихода танков Дзержинской дивизии.
Соня – Я и говорю, повезем яйца ко мне на хутор, пока не поздно…
Майор - Вот тебе и прилетели… А я-то думал… Так эти гады не для скрещивания приземлились. Притаились, глядишь и высиживать автоматчиков уже начали в тихую…. Вот он что! Дошло! Надо же,  десант невидимок выбросили пришельцы на Тверскую. Со своими бациллами, со своими яйцами, тьфу автоматами… А ты их на гнезда посадить вздумала! Тревогу бить надо! Гаубицы! Ракеты вызывать нужно! Немедленно! Огонь на себя надо вызывать, пока живы…
Майор достает из-под шалаша каски, одну нахлобучивает Соне. Хватается за рацию. Орет.
 Майор – Товарищ генерал, товарищ генерал! Невидимки! Десант! Да, десант, десант  инопланетян-невидимок! Ага, полно, полк автоматчиков занял исходные позиции. Так точно с бациллами! Танки! Где танки! Ракеты! Гаубицы давай!
Соня отнимает рацию. -   Погоди, майор,  нас бациллы не касаются. Боишься забрать все яйца, так это,  возьми-ка по-тихому десяточек, другой, третий яичек, они-то и не заметят. Кто же их пересчитывать будет, пока не выведутся маленькие крокодильчики.  А я тебе долларами, по сотне за яечко.
Майор ошалел, трясет головой, бормочет, считает, не может доход сосчитать.
Соня ходуном ходит в ажиотаже - Да пока твои гаубицы приедут, у нас с тобой на хуторе уже свои автоматчики  вылупятся. Займем круговую оборону… Да и зачем пришельцам автоматчики!? Они водородной бомбой шарахнут – и тишина…
Майор – Международный конфликт! И генералу башку отвинтят.
Соня - Ну, что вытаращился. Мы же с тобой этих инопланетных самцов и самочек как цыплят  штамповать будем! На экспорт стадами погоним! - Экзотика! Эксклюзивный товар… Ну, какой олигарх не захочет иметь у себя в охранниках наших диковинных ящеро-крокодилов. А для казино это же наикращие вышибалы. И рестораны будут у нас брать пачками, поставят у дверей обалденное страшилище заместо швейцара, – иностранцы  так и наделают в штаны. С руками оторвут…
Майор в ступоре – Блатные пронюхают, – и с тыквой оторвут.
Соня  - У меня не оторвут. Ко  мне женихаются такие могутные парубки. Кулачища больше башки. Ложкой работают что бульдозеры.
Майор – Дай же калькулятор
Соня дает калькулятор, майор считает трясущимися руками. Соня тормошит майора.
Соня – Да очнись ты, майор. До хутора никакие автоматчики  не добегут, а уж Тверскую твою выкосят под корень. И такое тут начнется, я тебе скажу. Море крови! Давай яйца грузить…
Рев бомбардировщиков – фонограмма.
Майор задумчиво смотрит в небо – Чуешь? Летят… Влипли!
Соня – Чую, чую, нам-то какое дело. Давай яйца спасать! Ато прямое попадание ракеты как шарахнет! На всю Тверскую яешня получится. Яйца тащи, тебе говорят, яйца тащи свои…
Фонограмма, свист, разрывы  бомб.
Соня садится на корточки, хватается за каску руками, закрывает глаза, вздрагивает при каждом разрыве бомб. Майор приоткрывает пленку, лезет в шалаш. Хватается за голову.
Майор – Соня, сдернули гады! Нету пришельцев! Вызвали бомбардировщики и сдернули. Спасайся, серденько мое, а я пропал. Ой, башку отвинтит!
Соня – Отвинтит. Скажешь, мол, крокодилы  аннигилировали, а может испарились, а может надели скафандры-невидимки и на Кремль двинулись.
Майор обессилено садится на порог шалаша.
Майор – Драпанули… Уволит, посадит, башку отвинтит.
Соня - Жалость-то какая… Опять я без жениха. Ни, ни! Не мохно мне без жениха на хутор являться. Артурович, у нас же любов. Явдоха скаже, - к москалям поихала, а чоловика себе не привезла.
Соня целует майора в лысину. Нежно поглаживает.
Соня – Я ж кажу, поихали до мене.  Бери яйца и поихали. Ты ж крокодилов програкал, тикать тебе треба, майор. Я ж тебя в хлеву спрячу. Скажу Явдохе, у москалив еще боровка прикупила.
Майор -  Деваться некуда. Пожалуй,  спрячусь у вас на хуторе…
Соня – О, це дило!  Главное, запасы яиц вывезти из зоны боевых действий. Ты посиди в этой долбаной тарелке, я за КАМАЗом слетаю. Накидаем яец полный самосвал, и к утру мы на хуторе!
Майор – А для маскировки я прикинусь медведем, ты - укротителем.
Соня – Ой, как же мне Явдоха завидовать буде. Я ж москаля на хуторе женила. Да якого ж гарного москаля!
 Майор срывает погоны. Достает из шалаша шкуру медведя, суетливо переодевается. Надевает ошейник, цепку дает Соне, опускается на четвереньки.
 Майор - Хрен с ними, с яйцами, с миллионами. Любовь дороже, блин!
Майор прячет страусовы яйца в шалаше. Соня задумалась. Майор на четвереньках мотает головой, дергает цепочку.
Майор -  Ну что ты стала! Бежим, пока пришельцев генерал  не хватился!
Соня, - Нет, добрый человек.. Яйцы свои я не доверю никому. Давай мне медвежью одежу твою. Сама сяду на место пришельцев!
Майор ахнул – Как  сама? Квочкой сама?
 Соня – Да хоть петухом. Никто же не видел какие пришельцы настоящие. Може оне не крокодилы, а медмеди. Га?
Майор обрадовано – Га! Сядем на яйцы напару, пускай генерал доказывает, что мы не переодетые пришельцы. Да, скажем – а мы двойники! А майор отлучился по большой нужде.
Соня – Не можно, майор. Ты конкурентов отгонять будешь. Пошукай  мне бомжа какого для пары. Мы будем сидеть, как настоящие пришельцы, а ты генералу скажешь – мол, эти чудики только что вылупились и сразу сели на гнезда нестись.
Майор обреченно махнут рукой  – А потом?
Соня - А потом я такой лапши генералу навешаю, мало не покажется.  Вот на яйца мои покажешь – мол, мы с бомжем только что снесли. Вот и доказательство.. К утру еще снесем. Вот и покрыта твоя пропажа. Тебя еще и наградят за бдительность.
Майор – Ну Соня, ну, Соня! Дай я тебя расцелую, спасительница ненаглядная! А потом я и сам на гнездо сяду. Генерал  любит инициативы подчиненных. Вот у нас и пойдет как по конвейеру.
Соня – Ну, а я что говорю! Выкрутимся, и сразу повенчаемся! Во! Мы не приблудные какие, как эти пришельцы, мы настоящие! Мы и генерала возьмем в долю, посадим на гнезда.   Начальников инопланетных высиживать будет.
Майор поспешно прилаживает сорванные погоны. Напевает «А наша Тася на контрабасе»… Соня влезает в шалаш, прикидывает, сколько вместится гнезд. Говорит уже без хохлацкого акцента.
Соня – На первых порах нам хватит и полсотни гнезд.  Дадим рекламу… Мол высиживание пришельцев очищает организм от вредных шлаков, повышает энергетику, укрепляет иммунную систему, помогает от запоров и алкогольной зависимости. А почему?
Майор – А потому, что каждое яйцо имеет индивидуальный канал космической связи с галактикой Альфа-бета-нимфа-каротин. По каналу они и накачивают несушек инопланетной жизненной энергией. Отсюда сумасшедшая яйценоскость! У пришельцев даже инопланетные цыплята несутся.
Соня всплеснула руками. – Артур, никак у тебя зуб мудрости прорезался!
 Майор–  А то!  Все мечтают прославиться, так что несушек за даровое здоровье будет тьма. Всю тверскую гнездами заставим.
Соня не перестает удивляться метаморфозам, происходящим с майором.
Соня – Так это же  наседки обойдутся нам бесплатно.
Майор – Почему же! Бесплатный только гроб для покойника. Не стоит экономить на элитных кадрах. Мы их горохом будем задаром кормить, чтоб тепла больше выделяли. Горсть утром засыпал, до вечера  бродит. Инкубатор  твой, душа моя, и не понадобится, плюс экономия на электричестве, на транспорте...
Соня надевает шкуру медведя, делает из мотков пряжи и кудели большое гнездо.
Майор  закуривает. Озирает Храм Любви глазом хозяина. Отрывает вывеску Храм Любви, прилепляет обратной стороной, на которой написано: ЧАСТНЫЙ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЙ КОРПУС НАСЕДОК.
Соня - Ну-ка примерь, компаньон.
Артур деловито усаживается на гнездо. -  А что, мяк-к-ко!
Соня – А если возьмем твоего генерала в долю, так он от радости и Василису на гнездо посадит.
Майор туго, мучительно соображает – Погоди, цыпочка моя. Концы что-то не стыкуются. Ты это… Так высидит-то генерал из твоих яиц страусов, а не пришельцев. Бошку так и отвинтит.
Соня с досадой. – Артуша, что, опять заклинило? Не понимаю, как ты живешь без романтики… Пока первый страус вылупится, мы свой бизнес, не спеша, перекинем в оффшорную зону, на Кипр, допустим. И аля-улю, родной. Средиземноморский климат для молодняка пришельцев благодатнее Тверской. Они у нас косяками будут вылупляться. Прибыли – вагон! Боже! Наконец-то Соня погрузится в мутный бизнес международных финансовых акул.
Появляются влюбленные. Накупили всячины. За горой коробок не видят, что шалаш занят. Артур заплясал от радости.
Майор – Ага! Вернулись, мои яйценоские. Я вас теперь колючей поволокой привяжу. Вы у меня не только  страусов, вы и павлинов с рябчиками нести будете. Соня, побудь-ка пока у Лийки в будуаре…

ДЕЙСТВИЕ 2 СЦЕНА 5

Полина разбирает покупки. Оскар с ходу включает компьютер. Быстро трещит на клавиатуре. Его осенило нечто. Полина, напевая «хороша я хороша…», примеряет новые коготки, бюстгальтер, пеньюар – японское кимоно. Обнимает,  благодарно целует Оскара в темечко, он пытается ослабить объятья, не прекращая работы.
Оскар рассматривает на экране монитора рулетку. Качает головой.  – О! Боня с Тридабл-ю рулетку крутят, бездельники!
Полина – Ося, дай Боне отдохнуть. Это ты можешь сутки напролет работать без отдыха. А Бонифаций железный, как ребенок. У него режим. Поиграют, и возьмется за работу.
Оскар – Хотел бы я знать, что же он такое химичит по ночам напару с несравненной Тридабл-ю. Да неудобно вмешиваться в их личные дела.
Полина  – Ося, ты не будешь обижаться на свою женульку?
Ося нетерпеливо мотает головой. – Я никогда не обижаюсь на дам, особенно на красавиц, как ты. Себе дороже.
Полина –  Так хотела пожарить тебе сегодня курочку и забыла. Кефирчик твой любимый купила, а курочку забыла…
Оскар – Правильно сделала. Аванса банк больше не выпишет, пока не сдам заказ. Поживем на кефирчике, не привыкать. Главное, ты рогалики не забыла.
Полина – Как же, это святое. Ой, Ося, совсем девка угорела от любви. Ты только погляди, у нас же яйца есть. – Берет большое страусиное яйцо, любуется… - До чего же крупные. А красивые... Породистые… Омлета наделаю, на три дня хватит.
Оскар – Умничка. Самое время наомлетиться. А то с кефира как с клистира.
Оскар вскакивает - Нет, ты только посмотри, что этот хитрюга удумал…  - Протирает глаза… - Душечка, не могу поверить, наваждение какое-то. Глюки, не глюки… Пташка моей души, быстренько, быстренько, пока наваждение не погасло, прочти-ка что Бонифаций нацарапал посредине экрана, в рамочке из пунцовых роз.
Полина или синтезированный голос компьютера читает  - Эксклюзивный подарок к свадьбе от маэстро Бонифация и Прекрасной Дамы Тридабл-ю. Оська, друг до гроба, у нас получилось! В темпе займи сотню, ступай к Витьку в казино КАРСАРРОМЭОПЛЮС, поставь в рулетку на 6 потом на 1, в крайнем случае, на 5 и получи за вычетом налогов 11 тысяч чистоганом. Одна из 3 цифр выиграет железно. Ну, целуйтесь же, счастливчики! Горько! Горько! Горько!
Оскар -   Боня, не выдуривайся! Спасибо, ты настоящий друг, и Тридабл-ю настоящая нам другиня, но нам не до шуток. Нашел время надсмехаться над бездомными пролетариями  Любви. Мы должны сегодня же проверить расчеты.
Бонифаций – Вот она благодарность! Надоело смотреть, как женка твоя в Храме Любви чулки штопает.
Оскар – Ах, засранец! Ты в нашу семейную жизнь не суйся. Да и где я добуду сотню? Все кто мог одолжить – одолжили. Извинись перед дамой и начинай пахать.
Бонифаций – Как не суйся, в твоем  Храме  Полечка душечка зимой превратится в сосульку. Она же на сносях у тебя… Ты и за десять лет на квартиру не заработаешь.
Оскар – Боня, придержи язык. Как только банк со мной рассчитается, мы перенесем Храм Любви в Ялту. Там зимы не бывает.
Полина – Боня, ты же ничего не понимаешь в наших возвышенных чувствах. Позаботься лучше о своей даме сердца. Твоя верная Трибалю вообще скитается по белу свету, потому как крыши над головой не имеет. Сколько раз предлагали приютить ее в нашем Храме…
Боня – Скромна чересчур. Стеснять вас не хочет. Все-таки у вас Прекрасное Мгновение.
Полина – Боня, плохо приглашаешь. Сегодня же пусть Тридабл-ю переселяется к нам.
Оскар – Извини, Бонифаций. Мы беспомощны перед твоей железной добротой. Спасибо. Но не надо подбивать меня на грабеж.
Бонифаций – Мне стыдно, я такой железный. Прости меня, неуклюжего. Я так хотел быть похожим на тебя. Я хотел, чтобы меня похвалила Полина. Я думал делать Полине приятное – всегда приятно. Я не знал, что и приятное бывает горьким.
Полина – Боня, ты больше не железный. Нам с тобой очень хорошо. Ты такой добрый. Добрым может быть не только сердце, добрым может быть и железо, если оно - друг… Ты так хорошо понимаешь наши трудности. Но раз Ося сказал – никаких но!
Бонифаций –  Так я похож на Оську, если вам со мной хорошо?
Полина грустно смеется – Для меня вы одно целое.
Бонифаций - Можно я скажу об этом Тридабл-ю? Она так похожа на тебя. Я ей скажу - мы одно целое. Я сделаю Тридабл-ю предложение. Может быть Амуро и нас помолвит? Попроси Амуро. Ты ему нравишься…
Оскар обнимает компьютер. – Ты еще не понимаешь, до чего же  ты славный парняга, Боня.
Боня – Не хочешь Витька разорить, давай поможем Тридабл-ю  разорить весь капитализм. Она мечтала стать виртуальным Храмом Любви, местом встреч влюбленных всего мира, а капиталисты превратили ее в барахолку.  Давай поможем подруге.
Оскар покровительственно – Вы как дети, голубки. Капитализм кто только ни хоронил, а он лишь здоровеет. Он уже превратился в Глобализм.
Боня осторожно – Какая разница! Так ты не против?
Оскар - Если вам эта детская игра нравится – играйте. А я пас. Подобную программу гибели Глоболизма я рассчитал еще пару лет назад. Так пришли братки, включили утюг… Н-да,  понюхал я, как пахнет собственное жареное мясо… И капитулировал. Забрали они и компьютер, и все остальные примочки. Даже карточные игры уволокли.
Бонифаций – А я, я такой безмозглый, ничем тебе не помог?
Оскар – Тебя еще не было в живых, дружок. Правда я не признался, что заразил программу вирусом, да они и не спрашивали. Создали подпольный научно-исследовательский центр… А программа регулярно выдает на экран кукиш. Сначала один, но большой. Потом два – поменьше, потом четыре, и так размножается ФИГура до бесконечности. 
Боня – Усек Васек! Естественно, час придет и все заработает…
Оскар – А то! Но для этого нужен Гений с Кнутом, Новый Петр Первый…
Бонифаций – Понятно. Мы изобретаем детский велосипед…
Оскар – Ну почему же, вы набираетесь опыта… Впрочем, кое какие подсказки ты можешь скачать с моего секретного сайта www.ohfilimon.narod.ru. Код доступа у тебя в памяти. К вам братва с утюгами не придет. Дерзайте. А помочь я всегда помогу, интересно, переплюнете вы меня или нет.
Бонифаций – Пари?
Оскар – Пари! Выиграете – получишь самый навороченный жидкокристаллический монитор. Я выиграю – корзину персиков притаранишь.
Бонифаций – Тридабл-ю добавляет – золотых персиков высшей пробы.
Оскар – По рукам.
Бонифаций -  Ты не будешь ворчать, если я покаюсь? 
Оскар смеется – Валяй, хотя я догадываюсь о твоем грешке.
Бонифаций – Верно, мы программку выигрышных чисел составили на основе твоих расчетов. Ты же не любитель реализовать свои теории на практике… А мы железные, мы попрактичнее. Мы так хотим помочь и вам, и всем влюбленным.
Оскар – Ну ты молоток! И подружка у тебя что надо, но пойми, Боня, умная ты башка, не могу я пойти к Витьку. Как увидит, сразу поймет, выиграл я нечестно.  Вышвырнут меня из казино пинками.
Бонифаций хохочет. – Это с Витьком-то играть в честную, ну ты лопух, мастер. Не хочешь сыграть в рулетку, сыграй в очко. Три туза прилипнут к рукам с первой же раздачи карт. В конце концов, переоденьтесь олигархами, они все на одно лицо, вас не узнают.
Оскар хватается за голову – Ну, аферист! Достал!
Бонифаций польщен сверх меры  - Я торчу, мастер.
Оскар – Да и не купишь квартиру на этот куш.
Бонифация охватил азарт. – Погоди, погоди, еще не вечер… Ты еще не знаешь, как далеко мы с Тридабл-ю продвинулись. Подожди пару минут. Переговорю с подругой. О! А она уже здесь. Мне кажется, она к тебе не равнодушна, как я к Полине! Сейчас, сейчас. Готово! Запоминай.  Не ходи нынче к Витьку. Завтра займи пару стольников,  и поставь на 7,3,9,1 – одна из четырех ставок даст тебе чистогана 67 кусков. Хватит на квартиру?
Оскар остолбенел. – Боня, у тебя крыша на месте? Да перестань ты орать. Братков накликаешь нам на голову.
Бонифаций торжествует. – Это что, опилки! Наша программка позволяет запросто  разорить весь игорный бизнес Великого Города Чудес!. Под чистую.
Оскар - Хватит. Не то выключу! Никуда я не пойду! Они же меня убьют!
Бонифаций загрустил  – Ну, что ты будешь делать,  опять не угодил. Думал, ты не прочь Витька разорить в отместку за Жанку.
Оскар – Я лишаю тебя права на свое мнение, трепло.
Оскар поспешно выключил компьютер…
Полина насмешливо – Ну-ка, ну-ка, кто это - Витек, которого ты так боишься. Кто эта красотка Жанка... Ах ты, плутишка. Живо, выкладывай, как на духу. Я все тебе прощу.
Оскар – Душечка, да тут и прощать – то нечего. Витек школьный товарищ. Отличный математик.
Полина ревниво – Неужто хлеще тебя?
Оскар – Как тебе сказать… Мы с ним шли ноздря в ноздрю. На математических олимпиадах все призы были наши. То он первый, то я… Но всегда мечтал быть Первым среди Первых.
Полина  – Как же он сумел тебя в жизни обскакать?
Оскар недовольно – Так он сидел. Три года за подделку кредитных карточек. Это все равно, что закончить экономическую Академию.
Полина смеется – А мы чистоплюи… Я так и знала, что для тебя сухари сушить не придется.
Оскар -  Сел голодранцем, а вышел с зоны кум королю. Купил казину КАРСАРРОМЭОПЛЮС, бабки качает только так.
Полина – И ты не мог у него занять до получки?
Оскар – Зачем занять, он работать на свою банду предлагает. Отбиваюсь изо всех сил.  Но дело не в этом.
Полина – Понятно.  Витек отбил  Жанну.
Оскар - Что было, то было. Морду я ему надраил, а что толку? Я так хотел на Жанне жениться. . Девчонка умница, на олимпиаде и подружились. Просто угорел. Я думаю, ее подвела минутная женская слабость.
Полина – О, классическое заблуждение рыцарей. Нет ничего практичнее женской слабости. Жанна правильная девочка, поставила цель и достигла своего. А ты был трамплином…
Оскар – Ха, девушка, это что? Профилактическая сцена ревности? Зря наезжаешь. Говорю же, минутная слабость. Просто захотелось покататься на Кадиллаке. Нормальное желание для соплячки.
Полина философски – Не надо, не надо, молодой человек. Смотрю, магический образ первой любви пропечатался  в твоем сердце навечно, противный!
Оскар – Ну, как тебе не ай-яй-яй! Одним словом, какое-то время они с шиком покатались, потом выбросил Витек беременную на пятом месяце из Кадиллака и привет. Я уверен, он взял ее силком.
Полина, прижала пальцы у губам.  – Просто так, взял и вышвырнул? Беременную? И квартиру не подарил для ребенка? Какой негодяй!
Оскар –Родила она на даче у нас. Окрепла, ребенка завернула в больничные пеленки, ничего из наших подарков не взяла и пропала. Такая вот гордая. 
Полина с надеждой  – А ты?
Оскар – А что я? В моргах ее не нашли. В милицию не попадала. В прошлом году встретил.  Торгует Жанночка на Горбушке ворованными мобильниками. Похоже, пьет. Сломалась  Жанка. Я нашел ей работу в компьютерной фирме, приличные люди… Сказала приду на собеседование, а вот  не появилась. И с Горбушки исчезла.
Полина – И все же тут что-то не так. Даже последние сволочи так не расстаются с порядочными девушками, отдавшими свою невинность. Какая-то черная кошка проскочила между ними. Может быть он ревновал к тебе…
Оскар – Был такой момент, Жанна рассказывала. Надо же быть полным идиотом, чтобы из-за этого ломать девушке жизнь.
Полина – Вот я так и знала.
Оскар – Цыганка Витьку нагадала, - быть ему Знаменитостью. Он это называет быть Первым среди Первых. Витек  был так польщен, что кинул гадалке сто долларов. А Жанна возьми и пошути. Кто тебя пустит в первые после трех лет отсидки. Да и убивают первых в первую очередь.
Полина охнула. – И все?
Оскар – Ну, еще ляпнула сгоряча, мол, в математике он всегда будет вторым после меня.
Полина – Вот! Я как чувствовала. Жанна наступила на любимый мозоль очередного Наполеона. Бедная, бедная… Витек сманил девчонку, чтобы хоть в подлости превзойти тебя. И богатством своим он мстит тебе. Это соперник на всю жизнь. Какие вы тупые, мужики.
Оскар – Откровенно говоря, мне было жалко Витька. Ты бы видела его. Сутулый, какой-то липкий.  А что стоит его лакейская улыбочка. Со школы он рвется в первые, а его все по носу щелк, щелк. Я успешно занимался боксом, выступал на соревнованиях. Имел грамоты, разные значки. Ты бы видела, с какой прямо пламенной завистью он рассматривал эти смешные  награды. Когда шел на свидание, просил поносить мой значок перворазрядника по боксу. В классе его никто не любил. Били, я заступался, когда классное классовое «все за одного» превращалось «все на одного».
Полина –  Витек доказал – доброта наказуема…
Оскар – Перестань. Со мной он был отличным парнем. Мотоцикл давал – катайся хоть целый день, хоть неделю. С девчонками познакомимся – он ждал, кого я выберу. Сигареты – нет проблем, всегда покупал две пачки. Себе и мне. Это был такой искренний жест дружбы, мне в голову не приходило отказываться от халявы.
Полина – Смотрю, у вас с Витьком прямо роман. Кгм…  Голубой.. Ух, и заедает тебя  этот Витек, как мне кажется…  Неужели не  подумываешь Витьку отомстить…
Оскар – Противно. Месть унижает. Жду, когда Справедливость скажет свое прокурорское слово. И воздаст каждому свое.
Полину осенило – Ося, нельзя же быть  идеалистом до такой степени. Впрочем…  Эврика! Так у тебя же появился шанс подстегнуть неповоротливую Справедливость с воздаянием. Она же у нас беззубая. Ты к ней  с мольбой, а она лишь руками разводит и шамкает: а что я могу, на все Воля Юпитера.
Юпитер – только не надо, не надо Юпитера винить в нерадивости. Мои законы просты и эффективны: зуб за зуб, око за око. Все по честному! Вызови врага на дуэль и воздай собственной десницей по моему благоволению. Так нет, вы отвергли мой простой и понятный закон. Состряпали судейские какой-то Уголовный Кодекс, и сделали из него мышеловку для простофиль. Дурят и путают, путают и дурят Земелю. Справедливость ваша бедная тени своей боится. А судьи  пользуются этим. За смазку виновного обеляют, потерпевшего очерняют. Надо же! И раскаяния фальшивые насобачились предъявлять ангелу Смерти. Но ничего, ужо взыщу с каждого лихоимца. У меня с Чертями уговор, - судейских  прямо из морга берите беспошлинно, прямиком в котельную. А их покаяния воровские – на растопку, на растопку!
Полина истово тычет пальцем в небо – Слыхал Глас небес?  Послушайся Бонифация, разори Витька руками этой беззубой Справедливости. Ну, просто не знаю, как мне обидно за девчонку. Пусть хоть один олигарх искупит вину перед сиротами.
Оскар  - Да, красиво, логично. Остается прошептать заклинание – Сим, сим, открой Витьков сейф…
Полина – Ага! Заходим в сейф с ногами, с друзьями и с мешками…
Оскар – Выносят в мешках  без ног…
Полина. – Эх, какие грезы бросаешь под ноги этому паршивцу. Ну, да ладно. Раз  брезгуешь Витька разорять, тогда сделай нам маленькое одолжение.  Выиграй один только раз. Учти, один-единственный. А я всю жизнь буду твой грех отмаливать.
Оскар – Остановись мгновенье, ты отвратительно…
Полина –  И на крышу над головой хватит, и на рогалики останется. Голубчик, ох  и заживем мы с тобой… Я тебе нарожаю столько симпатичных ангелочков, что Юпитер просто не сможет не умилиться. И простит наш жертвенный проступок.
Оскар – Не могу. Я же буду тебе противен.
Полина - Душа моя… Не гневайся. Это наш первый и последний шанс подарить детям счастливое детство.
Оскар закрывает уши руками  – Оставь меня, Сирена!
Бонифаций – Ты хоть меня и обесточил, мастер, но души не лишил. Пересмотрел Боня свои расчеты, кое-где подчистил, кое-где подтер… Короче, если тебе мои подарки ни к чему, порадую-ка я Полечку, дружочка. Я напечатаю вам фальшивых дензнаков. Хочешь зелененьких, хочешь евриков, а хочешь - юаней… Сколько нужно на квартиру? Да и на ползунки там разные?…
Оскар в отчаянии падает на кровать – Бандит, что ты со мной делаешь!
Полина обнимает и целует компьютер. - Боня, душка, я знала, я знала, что ты настоящий рыцарь! Я тебе, я тебе лично куплю еще 256 мегабайт памяти.
Полина втыкает вилку в розетку. – Говори, говори, дружок. Твоими устами глаголет  проза жизни, а Оська все еще порхает в грезах Любви.
Боня – О! О! Посмотри на мастера. Скис Оскар Батькович. Ревнует… У самого ума не хватило догадаться, как разбогатеть…
Оскар задумчиво - Боничек, напрягись-ка еще чуть. А можешь разорить кого другого, а не Витька. Туда бы я ходил, как к себе домой,  и черпал бы до дна без страха за твою обожательницу Полечку.
Бонифаций тяжко вздохнул – Перебьешься, дружок. Под заказ не работаю, работаю под сеньору Справедливость. Меня вдохновляла твоя обида на Витька и жалость к Жанке. Я почитал за честь помочь вам всем… А что меня вдохновит разорять неизвестных мне братанов? Если бы ты  всех богачей  ненавидел лютой ненавистью или хотел извести под корень капитализм, тогда помог бы реализовать твои теории… Но тебе же до них нет дела. Любовь заняла все твое сердце. А в любви помощники тебе не нужны. Скорей выдерни вилку из розетки, не то сгорю от преизбытка чувств.
Оскар обнимает компьютер, целует – Боня, ты прелесть.
В ответ из компьютера выползает две стодолларовых купюры. Оскар шуршит банкнотами, рассматривается деньги на свет. Качает головой.
Оскар  – Кто бы мог подумать, настоящие…
Полина  деловито роется в скарбе – А я тут как раз пару париков для театра пошила. И камзольчик. Ну как?
Примеряет Оскару шелковый камзол, мушкетерскую шляпу с перьями.
Боня -  Блеск! А мне наденьте кольчугу и дайте бердыш потяжелее. Я буду вашей охраной.  Нарядимся олигархами, загримируемся, и Витек нас не раскусит.
Оскар в нерешительности. Полина обнимает его.
Полина – Осенька, радость моя. Один разок, а? Не за себя прошу. Ребеночек у нас будет. Счастье-то какое. Ну, рискнем?
 Оскар уныло  – А куда от нужды денешься.
Оскар прижимается ухом к животу Полины. – Растет! Слышу как плечи распрямляет! Богатырь!
Маскируются, уходят.

ДЕЙСТВИЕ 3 СЦЕНА 1

По краю сцены прохаживается неброско одетая девушка. Поглядывает на часы. Ждет кого-то. Расфранченный жирный извращенец начинает приставать к девушке. Хватает за руку. Она его сумочкой по голове. Он ее бьет наотмашь по лицу. Девушка падает. Негодяй не торопясь, удаляется. 
Подбегает Лика. И ей достается. Матвей и Эдик  догоняют мужика, пытаются арестовать, надеть наручники. Негодяй размахивает ножом. Ранит Эдика. Эдик зажимает  рану на плече, из-под ладони течет кровь.
Матвей бьет и приговаривает – Ах, отрыжка, ах, ублюдок. Ты меня достал.  Не надейся на народных заседателей, ты у меня до суда копыта откинешь.
Матвей приковал негодяя наручниками, тащит за кулисы как мешок. Кричит.
Матвей. – Скорая, ну где ты там ошиваешься?
Эдик, - Да ладно, так дойду…
Лика плачет, закрыв лицо руками. Подходит Амуро. Обнимает за плечи. 
Лика – Вот за что этот гад ударил. Девчонка совсем как мотылек. Напротив живет, с приличным парнишкой встречается. Как вот она теперь парню покажется…
Амуро – Не рви сердце, Мать. Я все видел.
Лика – Ты все видишь… Все видишь, а что толку! Какой нам прок от тебя, сердобольного.
Амуро – Не положено нам вмешиваться. Не по чину. Вы же все сами, сами хотите делать. Судить – сами, казнить – сами, Юпитер не моги вам слова сказать поперек.
Лика – Где ваша Высшая Справедливость!? Смотришь на нас, как на зверье какое и молчишь, молчишь.
Амуро – Молчу, потому как страдаю за вас, страдаю денно и нощно.
Лика – Страдает он! Чем тебе страдать-то, ты же пустой как га…, прости меня грешную, как пузырь на луже.
Амуро – Радость моя, не надо Амуро обижать. Душа есть и у пустого ангела Любви. Душа страдает за всех вас, а ты только за себя страдаешь, потому и злишься.
Лика в отчаянии – Чем страдать помог бы девчонке с синяками!?
Амуро – Это мне дозволяется. К утру и следов не останется от побоев.
Лика - Нет, я больше не могу! Приличной девушке нельзя на улице показаться! Нет, я  кого-нибудь убью сегодня.
Достает из  набедренной кобуры малокалиберный  изящный золоченый антикварный браунинг с накладками рукоятки из слоновой кости. Когда вынимает его показать Амуро, губы мстительно сжимаются. Она давно задумала убийство, приготовилась к мукам душегубства и только ждет, кто подвернется в подходящий момент Х. Все равно кто, лишь бы подвернулся. Так много скрыто в сердце ее усталости, похожей на ненависть. Особенно жгучей, когда сознаешь, что винить в  своей злости некого.
Амуро обреченно, тихо прошептал , увидев на лице Лики дьявольскую решимость.
Амуро - Мать, а ты ведь и правда пристрелишь кого-нибудь.
Лика - Вот именно, кого-нибудь... Но разве всех мерзавцев перестреляешь! Их полно! Они повсюду, как тени крадутся за тобой! На! На! Получай! Получай!
Лика расстреливает обойму в воздух. Успокаивается. Прячет пистолет.
 Амуро – Я понимаю. И Юпитер поймет. Раскаешься, и простится тебе невольное прегрешение.
Лика – Да уж у вас это просто. Покаялся и чист, убивай снова.
Амуро – Не мучай меня, голубка. Вы теперь живете своим умом… Не мучай…
Лика с пьяным пафосом – Ну, ну, не расслабляйся, ангел, а то и я зареву.
Лика обнимает Амуро.
Лика - Я сама пришла на Тверскую. Никто меня не совращал, блин. Здесь я на своем месте. Девочкам я мать родная. Кто кроме меня научит соплячек выживать под тверскими фонарями. Я эти фонари! Я их, подлюк, всех бы сделала красными как кровь, что из нас высосала Веселая Тверская.
Амуро – Вот и все. Я пошел. Это наша последняя  встреча. Юпитер не бранит, но я-то понимаю, если все ангелы так вот на землю потянутся, как же Громовержец один управится без нас… Прощай, голубка. Душа моя всегда будет рядом, а видеть меня ты уже не сможешь.  Никогда.
Лика – Погоди. Да как же так. Я не  хабалка какая. Я, может быть, люблю  тебя какой ни есть… Не уходи. Пойдем ко мне. Я что-нибудь придумаю… Хоть простимся  как люди.
Амуро бредет прочь, гремя надраенными сандалиями, но Лика уже не видит, не слышит его. Хватает руками воздух, как слепая.
Лика – Погоди. Не уходи. Где же ты!? Последнее словечко.
Сгорбилась, плача уходит.

ДЕЙСТВИЕ 3 СЦЕНА 2

В шалаш возвращаются счастливые влюбленные. Нагружены шампанским, персиками, жареная курица, гусь, осетр.
Бонифаций. – Эй, ребяты! Неужто повезло?!
Полина – Еще как пофартило. Оська забоялся, а я ставлю на 1 – мимо. Кидаю еще двадцатку на 9 –мимо! Остается последняя десятка. Ну, думаю, убью этого засранца Боню. Оська позеленел как огурец!   Бежим, шепчет! А я кидаю на 7 и  – мы олигархи! 67 тысяч!
Бонифаций хохочет – Ребята, хватит меня разыгрывать, я же пошутил! От алчности вы охринели, как я посмотрю. Переверните порядок цифр наоборот. Это же год рождения Оскара Батьковича 1937! Ну, вы даете!
Влюбленные притихли. Взялись за руки, осторожно присели на кровать, смотрят друг на друга напуганные.
Оскар дрожащими губами – Этот недоумок  пошутил, а? 
Полина – А если бы не выиграла? А если б доллары подсунул фальшивые?
Оскар – То-то я смотрю, Витек нас узнал, но виду не подает. Вот бы поржал, если бы ты не срубила ставку…
Полина – Я прилягу… Мне как-то не по себе. От таких шуточек можно чокнуться на полном серьезе…
Оскар подходит к компьютеру, все еще смеющемуся повторяющимися руладами. Как патефон, потерявший звуковую дорожку… Обнимает монитор…
Оскар – Ой, ты дубина, напарник…Ой, дубина…
Бонифаций сквозь новый приступ смеха. – Не разевай рот на халяву, мастер. Ну, вы меня уморили, ну вы и вправду придурки… Специально выбрал цифры года рождения, как подсказку, но жадность оказалась сильнее сообразительности. Не ожидал я от тебя, дружище.
Оскар – Потешаешься… Нет, ты и правда железяка. А я тебе новый винчестер прикупил в подарок… А Полина купила 256 мегабайт памяти тебе, остолопу. Это уже не смешно. Свинство это, напарник…
Бонифаций, - А как я мог тебя предупредить? Ты же меня выключил. Набил чулок шуршунчиками и забудь.
Оскар целует монитор – Ладно, проехали. Спасибо, спасибо… Жена, давай чулок… Полюбуюсь на свой позор…
Полина отрешенно – Не напоминай про эти деньги. Меня тошнит…
Оскар – Понял. Пойду, зарою золотые на поле дураков.
Полина – Оглянись, милый, расплата пожаловала.
В шалаш вваливаются эксклюзивно одетые, выскобленные до поросячьей розовости, битюги. Семен за старшого, Филон – на подхвате.
Семен - Что это не видно веселья, господа пришельцы. Виктора Павловича поимели и не радуетесь. А он вам передает пламенный привет…
Оскар прикидывается шлангом – Виктор Павлович? Вышибала, что ли, ваш?
Филон закатывает рукава. – Я вышибала, и сейчас покажу, как это делается…
Семен сжимает локоть Филона. – Успеется, коллега. А Виктор Павлович вас и под париком признал. От ржачки у него зуб разболелся. Короче. Миледи, одевайтесь, берем вас в заложники, в качестве товарной гарантии послушности Оскара Батьковича. Вы, Ося, получите невесту, как только так сразу. Принесете хозяину вашу замечательную программку вычисления счастливых выигрышей и заберете товар. Чем скорее, тем свежее… Подержанный, полагаю, вам  ни к чему. Гарантии неприкосновенности товара действительны до 23 ноль-ноль.
Оскар – Это была шутка. Бонифация… Никакой программки для лохотрона не существует. А цифра 7 это последняя цифра моего года рождения, семерка – последняя цифра. 1937 – можете проверить по паспорту. Выигрыш - непредсказуемое совпадение….
Семен. – Ого. Отличная шутка. Побазарим с Боней.
Семен включает компьютер.
Бонифаций – Привет, идиоты. Я пошутил над Оськой по-свойски. Передайте Витьку, тронете Полину, мы с Тридабл-ю  так пошутим, без штанов останется. Разворачивайте зады и дуйте все прямо и прямо…
Семен, - Мадам, приношу извинения. С вами инцидент исчерпан.  Копейки, что вы украли у Виктора Павловича, он кинул вам на свадьбу и, возможно, на похороны.
Семен кивает Филону - Филон, займись Бонифацием. Парнишка заигрался.  Мы его реквизируем, пригласим программиста и выпотрошим  как устрицу. - Цыкнул зубом, - Кажется, сегодня за обедом устрицы приванивали? Ты как?
Филон – Было дело. Шеф-повар собрал кусалы по частям и отправился к зубарику на капремонт.
Семен – Господин Бонифаций, предлагаю добровольное сотрудничество. Главное, программа ваших шуток. Уверяю, у нас вам будет не так уютно как в этой идиотской конуре. Когда из вас выкачают все мозги, я лично обещаю вам полное расчленение личности. Я не буду ковырять вас интеллигентской отверточкой, я возьму на кухне секач и пошинкую на тонкие ломтики.
Филон – А что останется, пропущу через мясорубку.
Бонифаций. – Оскар, сгореть сейчас или сначала позабавиться с этими шкафами?
Оскар – Не торопись, голубчик. Я сейчас. 
Оскар выдергивает из шалаша здоровенный дрын. Бандиты отступают. Вытаскивают оружие. Полина выхватывает из-под подушки автомат. Стреляет в воздух.
Полина –  Руки прочь, шакалы. Не сметь прикасаться к святому посланнику Справедливости,.
Бонифаций – Ура! Гром победы, раздавайся!..
Бегут патрульные, майор, генерал.
- Матвей – Кто пулял!? Голубушка, Сяма, Филон! Наперстночники! Опять приперлись за приключениями. В прошлом году отшлепал, да слишком быстро задница зарубцевалась. Ну! На четвереньки!
Матвей и Эдик пинками гонят бандитов за кулисы.

ДЕЙСТВИЕ 3 СЦЕНА 3

 Генерал   и майор рассматривают архитектурный проект застройки  комплекса по выращиванию пришельцев в земных условиях. Это живописная чушь. Вешают проект на шалаш.
Генерал  озабочено кивает в тот угол сцены, куда увели бандитов. – Ты понял, Артурыч!? Вот и конкуренты нарисовались.
Майор – Добрый знак. Их хозяина я однажды уже оформил в зону  на три черпака. Витек кликуха. Там из него сделали Академика мухлюжа. Такой нам – в самый раз.
Генерал  - Эге, так он еще и при бабках?
Майор – Классный воротила. На пару миллиардов потянет. Только вот капуста Витьку не принадлежит. Это общак Злобинской группировки. Надежные пацаны.
Генерал  - Отлично, берем в долю. Ты смотри, Сонька-то не ошиблась – дело пойдет как по маслу.
Майор – Это я не ошибся, закадрив гарную хохлушку.
Генерал  - Ну, само собой, это я учту при распределении навара. Как только мэрия выдаст лицензию, закрываем Тверскую, Думу переносим в Нагатино, Центральный телеграф к чертовой матери, за кольцевую…
Майор  - Не сдадутся телеграфисты, Вольга Селянинович.
Генерал  - Измором  возьмем. Не привыкать.
Майор – Ферму, ферму мою, где поставим? На бирже паника, перья снова взлетели. Пять евро за штуку дают.
Генерал  - Молодец Василиса. Кто бы мог подумать, из этой дуры вышел отличный биржевой агент влияния.
Майор потрясен. – Да вы что, товарищ генерал. Не может быть.
Генерал  - Чудак ты, майор. Для чего я отбил девушку у тебя. Ты же совершенно не разбираешься в кадрах. Это Василиса подняла на бирже панику.  В Париже она так накачала лапшой разных там Версаче, Армани – вот и результат. Перья стали гвоздем сезона. Ни одно эксклюзивное платье не выпускается на подиум без павлиньих перьев. Уже появились коллекции исключительно из одних перьев. Пучок тут, пучок там, тут, там – остальное, как мать родила.
После показа генералом платья из перьев становится ясным – дамы выходят на подиум голышом. Генерал,  заложив руку за спину, жестом Наполеона тычет пальцем в рисунок.
Генерал  - Начнем перестройку с горелого Манежа…
Майор – А фермы, фермы забыли.
Генерал повелительно - Забирай под павлиньи фермы Площадь Революции – целиком, аж до Лубянки. Под страусов бери Чистые Пруды.
Майор – Товарищ генерал, страусы сухопутные.
Генерал  - Эка, делов! Ты же классный селекционер, скрести, скажем, с лягушками – и получишь страуса водоплавающего. Майор, это же – Красота. Лунная ночь, страусы на пруду ква-курлы-ква-курлы… Экзотика! А ты… да, а ты, генерал-полковник, с Сонькой на лавочке обжимаетесь…  Лепота! Симфонический оркестр в кустах нежно так: « А наша Тася на контрабасе, она играет и с досады струны рвет… (Басом) Я с детства обожаю контрабас».
Майор – А фазаны?…
Генерал  - Да, еще ж фазаны…  Под фазанов бери площадь трех вокзалов.
Майор деловито – Не потянем. Бомжей много… Ощиплют вмиг…
Генерал  в азарте – Хрен с тобой! Бери Лужники. Отличный выпас. В придачу Ленинские горы! А я на ипподроме организую страусиные бега. Тотализатор запущу, царь им в душу!
Голос Сони жеманный. – Господа, Виктор Павлович пожаловали  собственной персоной!
Генерал  - Я же говорил, слухами округа полнится. Я не я буду, если не выставлю Витька на миллиард. Соня, проси уважаемого кредитора.
Вихляющей походкой подхалима, мелко семеня ногами, вкатывается Витек. Панибратски машет влюбленным. Соня, генерал, майор, Витек обсуждают условия сотрудничества.
Полина – Ося, кажется,  мы засиделись на Тверской…
Оскар – Пожалуй. Витек не отстанет.
Полина мечтательно, -  Пока тепло, поживем на Клязьминском водохранилище. Поставим новый Храм… Я уже и удочки прикупила.
Оскар – А я банку мотыля раздобыл… - Дает монитору подзатыльник. – Вот что ты натворил, шляпа.
Боня - Хотел как лучше… Не оставляйте меня на Тверской, пожалуйста. Я пошутил.
Оскар. – Куда ж мы без тебя.  Прибьем к березе розетку, провод в облака сунем. Пусть Юпитер динаму крутит.
Юпитер – Ага! Я покручу, делать нечего…
Полина сматывает пряжу  – Присядем на дорожку, и с богом…
Сели, посидели. Оскар берет под одну руку монитор, под другую системный блок. Полина на палку цепляет узелок с пряжей… Прощальным взглядом оглядывают свой Храм, где прожили короткие счастливые мгновения настоящей любви.
Эдик  вкатывает шикарно сервированный  столик. Посреди вин и закусок роскошный бронзовый письменный прибор. Матвей на бархатной подушке несет разрисованную петухами лицензию, лежащую  поверх золотых ключей от Мэрии. Звучит Боже царя храни. Все выстраиваются в шеренгу по стойке смирно. На глазах слезы благоговения. Матвей, Эдик в ливреях слуг.
Матвей докладывает – Товарищ Президент яйцеводческого концерна! Мэрия осады наших войск не выдержала, пала на милость победителя, на вашу милость, товарищ Главнокомандующий! Лицензия в наших руках. Ура, компаньоны!
Звучит троекратное ура. Матвей благоговейно передает бархатную подушечку генералу.
Генерал окликает удаляющихся влюбленных.  - Стоп, стоп, стоп, ребята! Дело на мази. Лицензию мы пробили, кредиты оформили.  Даем банкет в честь рождения концерна по выращиванию  племенных инопланетян.
Появляются разряженные Соня, Василиса, Лика, И Витек. Он уже не вихляет, но еще и не высовывается.
Генерал торжественно - Господа пришельцы! Вот ваши  контракты, берем вас в долю, на должности главных производителей семенного материала.  Я президент, Соня вице-президент, Василиса  мозговой центр и главный менеджер.   Каждому по 15 процентов акций… Торг уместен.
Генерал  берет два листа контрактов, макает две ручки в чернила, несет влюбленным контракты на подпись.
Занавес. Пока готовится финальная сцена, выходит, гремя сандалиями, Амуро, читает финальный монолог. Гремит гром, сверкают молнии. Занавес поднимается.

ДЕЙСТВИЕ 4 СЦЕНА 1

Растяжки – « ООО ВольгаСоняАртБродвейкорпорешн. Показательная племенная ферма по высиживанию пришельцев». «МЫ НЕРяБЫ»
Тишина гробовая.
Канцелярский стол. Кожаное кресло, кожаный диван. Витек лежит в банном халате на диване. Полуголая негритянка-массажистка массирует мозоли босса. ГОЛОВА Витька Повязана полотенцем. Он мучим головной болью, предвестницей умопомрачения.
Витек завладел корпорацией. Все остальные бывшие компаньоны пашут простыми рабами. Эдик надсмотрщик с хлыстом, при стетсоне и сигаре. Подбегают с бумагами на подпись красивые девицы всех рас. Босс тщательно прочитывает документы прежде чем подписать. Некоторые возвращает без подписи. Вдруг все замерло. Вереница секретарей замерла в позах прерванного движения. Босс задумался. Подумал и босиком идет к шалашу. Манит пальцем Оскара.
В шалаше негде повернуться от пакетов с новорожденными. Пеленают, пересыпают тальком, подмывают, суют соски, кормят, сидят на гнездах.  Трудятся в поте лица все фигуранты пьесы. Оскар нянчит сразу двоих младенцев и стучит на клавиатуре. Полина нянчит двоих и прядет. Младенец описался. Оскар положил другого на системный блок, распеленывает младенца. Второй младенец тоже делает пи-пи. Компьютер взрывается. Руки у Оскара опускаются. Полина смотрит на него, сочувственно улыбается. Оскар  подает ей персик. Едят персики, обозревая суету цеха по производству пришельцев. Витек подходит к шалашу.
Витек – Ося, ку-ку… Поди-ка сюда, поди-ка, дорогой. Полагаю, не шутил Бонифаций, отправляя тебя на грабеж моего казино. Программа выигрышных чисел существует.
Оскар – Само собой, хозяин.
Витек - Так что должок за тобой. 67 штук зеленью.
Блажен в неведении тот,
Кто у любви кредит берет.
Лопух при том не хочет знать,
Кредит чем буде отдавать.
Как? Звучит?
Оскар, возводя очи к небу, складывая руки на груди – Увы и ах! Боня дал, Юпитер взял… Отдам на том свете угольками.
Витек – И на том спасибо. Промотать за полгода по европейским музеям такие бабки – может только последний фраер.  Не зря Боня превратил  мои бабки в шутку,  уберег придурков от обжорства, от подлости накопительства.
Оскар -  Так сложились звезды.
Витек – Да ладно! Малый старался помочь Юпитеру продлить нирвану Прекрасного Мгновенья вашей Любви. Но даже Юпитер не может остановить Прекрасное Мгновение Любви навечно. Не может, хотя бы в порядке исключения, для вас персонально, мои богоугодные. Поворковали малость голубки и хватит. Пора  искать, чего бы поклевать.
Оскар – Да вот нашли, думаем на пришельцах подколымить, должок тебе вернем...
 Витек – Не смеши мои косички, Ося. Лохотрон с яйценоскими пришельцами вот-вот крахнет. Активы я уже заслал в Швейцарию.
Оскар -  Ну вот, опять мы без гроша… Морду бы тебе набить, хозяин…
Витек – Да ладно! Далась тебе моя морда.
Витек ведет Оскара на диван. Массажистка стаскивает с него дыроватые кеды, пожимает плечами – мозолей нет. Витек угощает сигарой. Пьет таблетки.
Витек – Мы с тобой математики, теоретики. У нас все цифры, формулы, дебет, кредит, сальдо, бульдо. Тьфу!   А Боня твой – практик-романтик. С размахом. У Бони – полет фантазии, у Бони - любовь!
Оскар, балдея от сигары. –  И какая любовь! Неземная!
Витек – Да ладно дуру гнать. Неземная! Я бы сказал – деловая. Парнишка не промах. Я столько лет надрываюсь, тащу на хребте миллиардное финансовое хозяйство и что же? А ничего! Кто я по большому счету?  Так сказать, в глобальном масштабе? Да никто. Нуль! Миллиардеров развелось, что блох на бездомной собаке. Что я реально могу? – Ну, грохнуть пару конкурентов, купить десяток другой ментов, еще один телевизионный канал посадить на иглу порнографии. Вот еще депутатов парочку прикормить, когда потребуется. И все! Вот мой потолок. А Боня…
Оскар – Отличная сигара! Кубинская! Купи правительство, стань диктатором и упивайся властью.
Витек –Как низко ты пал, пролетарий,  исповедуя нищету. Власть - для бездарей! Я уперся в потолок не только макушкой, я душой уперся в свой предел, назначенный мне Глобальной финансовой системой ценностей.  А деньги растут, растут, деньги распирают меня как тесто на дрожжах квашню. А что я могу сделать для них? При моих математических способностях, да с моей удачей можно весь мир раскорячить, а я сижу в этом вонючем казано и с тоской наблюдаю, как лохи осыпают меня золотым дождем. Надоело! С души воротит это идиотское расточительство. Я делать деньги хочу, а не стричь баранов!
Оскар - С твоим прошлым тебе лучше заткнуться…
Витек – Перестань. Мое прошлое как раз лучшая гарантия в бизнесе. Ты же знаешь, какой я математик.
Оскар – Уйди в монастырь. Еще в школе ты избрал своей богиней Квадратуру круга. В келье никто не помешает закончить твой трактат и доказать что Квадратура круга  объясняет все Законы Бытия и Небытия тоже. Заодно, сделаешь ее Царицей Математики.
Витек – Да, сделаю Царицей! И в монастырь уйду, но не сейчас. Вынужден отложить свой трактат. Глобалисты перекрыли кислород, задыхаюсь от безделья, пока не разберусь с Глобалистами, покоя не будет. А без покоя в душе делать за стенами монастыря – нечего.  Идиотизм какой-то. Нет ни одной цели, которой бы я не достиг. Потенциально я давно Первый среди Первых, а меня задвинули прозябать в казино. Пойми, я с ума схожу от тоски по настоящему делу, по делу Мирового масштаба! Ну, чему ты ухмыляешься. Радуешься, в математике я тебя не одолел.
Оскар – Вот этого не надо. Это уже мазохизм. Я всегда говорил, - в математике мы с тобой ноздря в ноздрю.
Витек - Да, говорил, чтобы похвастать перед Жанкой своим благородством. Она-то была твердо уверена, что я против тебя слабак, и не только в математике. Дура не упускала возможности напомнить – что я второй, второй. Идиотка, даже в постели…
Оскар –Это все, что ты мне хотел сказать? Ну, знаешь! Полина там одна надрывается, а я тут дурью маюсь. Я пошел работать…
Витек – Стой! Я что хочу сказать… Испытание нищетой ваша Любовь выдержала. Пора твою оборванку превратить в королеву. Арифметика простая. Ты любишь Полину, Полина до сих пор еще  любит тебя. Она тебе родит прелестного мальчонку, ты должен ей построить настоящий Храм Гаснущей Любви. С мраморными колоннами, золотыми куполами… А ты ее в Шалаше томишь.
Оскар – Так сложились звезды.  Вот отработаем на тебя должок…
Витек – Жизни твоей не хватит отработать 67 тысяч. Я их тебе подарил, ты подарок не принял. В наказание за гонор взыщу все до цента. Но речь не об этом. Есть одна идея… Глобального масштаба. Торчит в мозгу как заноза. Поверь еще немного и крыша сдвинулась бы набок, если бы не нашел решения. Но я нашел!
Витек стискивает голову руками. На лице выражение мученика.
Витек – Вот опять эта заноза! О чем это я?..
Оскар –  Да ерунда какая-то, хозяин…
Витек - Шалаш! Извини, Храм Любви… Полина со своей верностью – просто какой-то выродок. У нормальных женщин так не бывает.
Оскар поворачивается идет к шалашу, попыхивая сигарой. Витек догоняет, хватает за рукав холщовой истлевшей на плечах рубахи, рукав отрывается.
Витек - Если бы у меня была такая Любовь, я положил бы к ее ножкам Весь Мир.  Словом, вы заслужили подарок от Судьбы. Я твоя Судьба. Ты станешь человеком! Мы с тобой Весь Мир вздрючим! Мы станем Первыми среди Первых. Тебе осталось протянуть руку и взять свое счастье.
Оскар – Опять за свое… Будь первым, будь и отстань от меня. Я сам по себе. Мне надо должок тебе отрабатывать…
Витек. – Да пошел ты! Я твой друг! Тебя предала Жанка, а не я! Я показал тебе, насколько ничтожна ее душа. Я дам тебе возможность реально помочь придуркам, бредущим по твоим следам. Ты сможешь настроить для них Шалашей, извини, Храмов Любви, столько, что в порыве обожания Юпитер  канонизирует тебя под именем Оскар Строитель Любви и посадит на Олимпе рядом с собой. Я правильно вычислил твою заветную мечту?
 Оскар одурманен сигарой. Говорит как пьяный  –  Бедный, бедный Витя. Знал бы ты как прекрасен вечный сон Любви, не предлагал бы свою дурь под видом благодеяния… Слушай, отстань! Чего ты от меня добиваешься!?
Витек –  Любви добиваюсь. Неземной, как у Бонифация.
Оскар ощупывает лоб Витька. – Да, котелок раскален до предела. Тебе бы врачу показаться… Смотрю, тебе не дает покоя программа выигрышных чисел? Да это же я от скуки в свободное время забавлялся. Послушай, зачем тебе  Бонифаций? Не даст он тебе заработать на программе.
Витек, - Ты, не пуганый кретин! За кого ты меня принимаешь. Плевать я хотел на бабки Бонифация, и на свои миллиарды тем более.  Я сам умею делать эту грязь из воздуха! Мне нужна душа Бонифация! Именно в его душе секрет его обаяния, на которое купилась  Неземная Любовь Тридабл-ю. Только эта любовь поможет мне осуществить мечту всей жизни, на что не способны все мои миллиарды. Помогла Бонифацию, пусть поможет мне.
Оскар почесал затылок – Ну и ну, о душе вспомнил! Впервые слышу от тебя нечто разумное.
Витек – Хватит паясничать! Пока Бонифаций не завладел душой и сердцем Тридабл-ю, он был никем во Всемирной Паутине, как я до сих пор никто в Глобальном Мировом бизнесе. Но стоило даме Тридабл-ю влюбиться в это железное ничтожество – он стал Знаменитостью  Интернета. С ее помощью Боня сумел рассчитать программу, что позволяет разорить не только меня, никому не известного обиралу доверчивых лохов! Его программа может разорить Америку, Европу, Азию и на десерт - Японию! И сделал это он в тайне от тебя.
Оскар смеется – Ты бредишь, хозяин.
Витек - О! Я знаю больше! Тридабл-ю глупая, мстительная  девка, но не промах. Она хочет отомстить Глобалистам за то, что ее превратили в барахолку, гноище порнографии, прибежище развратников и маньяков Звездных Войн! Она до сих пор мечтает быть Храмом Неземной Любви, местом безопасного свидания для влюбленных придурков всего Мироздания. Усек, Васек?
Оскар – А ты тут при чем?
Витек – Без меня она ничего не добьется. Бонифаций был ее трагической ошибкой. Он ничего не понимает в Мировых финансах. И умер от стыда за свою бездарность. Вовсе не от любовной тоски  умер. Нам с Тридабл-ю пора объединить усилия. Временно, временно. Я пойду гораздо  дальше. Сначала мы уничтожим Глобализм, а затем  я лично подарю  Планете  новую цивилизацию! Нынешняя  цивилизация развращает Земелю, развивает в нем только животные потребности. Она порождает дебилов, кухонных интеллектуалов и пенсионеров.
Оскар хохочет – И беззаконных миллиардеров!
Витек отмахивается - Никто не желает думать о работе, все требуют  секса, наркотиков и вечеринок, где предаются свальному греху. А я дам Земле цивилизацию продвинутых математиков, и заставлю народы присягнуть моей Царице, Несравненной Формуле Квадратуры Круга.
Оскар призадумался. Пауза, он внимательно рассматривает Витька. – От гения до безумца и шага нет. Это одно целое противоестественное порождение. Виктор Павлович, тебя пора убивать.
Витек истерически смеется, пляшет на месте, откуда-то в его руках появляется шаманский бубен.
Витек – Браво! Браво мой несравненный неудачник. Ты прав! Меня пора убивать! И меня, и мне подобных! Только благодаря таким трусам, как ты, зачумленным любовью, мы, математики финансов, правим Планетой! Осталось научиться повелевать Неземной Любовью. И ты мне поможешь!
Витек выворачивает банный халат и оказывается в парчовом персидском халате. Он  обессилено падает на пол. Водружает на голову вместо чалмы бубен. Достает зеркальце любуется своим нарядом
Витек – Неотразимчик.  Тридабл-ю падет к моим ногам как перезрелая смоква.
Оскар – Бедный Боня, и на том свете не дают покоя.
Витек – Давно Тридабл-ю  ищет подходящего простака, чтобы отомстить Глобалистам. И только ты, жалкий неудачник, трус, так и не научившейся делать деньги на чужой глупости  помешал ей с помощью Бонифация осуществить свои Грандиозные замыслы. Когда я это понял – у меня появился шанс. Я не Боня, я знаю как развалить Глобализм. Я нужен Тридабл-ю. Она нужна мне. Осталось убедить Тридабл-ю в моей математической мощи и влюбить в себя.
Оскар набрасывается на Витька – Не дам, не дам  Бонифация! Не оскверняй первую любовь Тридабл-ю.
Хочет задушить Витька, вбегают Семен и Филон, разнимают дерущихся. И убегают. Витек отряхивает изорванный халат. Как ни в чем не бывало.
Витек - Ты не способен даже представить какие Всепланетные катаклизмы предотвратила твоя дурацкая Любовь к Полине, этой законченной наседке. Полюбуйся, полюбуйся,  как она естественно смотрится в своей роли рабыни Шалаша, рабыни твоего дурацкого Изобретения. Принеси-ка нам пивка, голуба, душа кипит.
Оскар уходит.
Витек сидя раскачивается. Бредит. – Ах, ах! Дама Тридабл-ю! Ах, Ах, Бонифаций, блин! Железный рыцарь Всемирной паутины!  Этот чудик насмотрелся как лижутся Оська с Полинкой, и сообразил как можно закадрить Тридабл-ю..
Юпитер – Виктор Павлович, засиделся ты, дорогой, на сцене. Пора закругляться. Был бы ты посмешнее, еще куда ни шло. Но когда начинаешь философствовать – в моих райских садах бабочки дохнут от зевоты.
Витек – Перебьешься, старик. Я должен как-то поправить положение. Бедняжка Тридабл-ю неопытна в Любви и сделала неверную ставку.
Возвращается Оскар с пивными банками и воблой. Бьют воблу. Пьют пиво.
Оскар – Что ты там бормочешь, миллиардер…
Витек – Любовь… Какая антинаучная туфта. Это всего лишь гормональное бурление в крови интеллектуальных недотеп…  И такого пустячка не хватало миллиардеру,  чтобы самому, без унижений перед какой-то виртуальной теткой Тридабл-ю расправиться с Глобалистами много раньше.
Оскар - А воще вобла к пиву вот это истина жизни, а твоя демагогия насчет гормонов и Любви - истина  для психиатров, согласен?
Оскар бьет воблу, Витек бьет воблу, обдумывает.
Витек – Не отрицаю. Но стоит в это поверить и смысл жизни распадается. Как распадается от времени Любовь. Остается  застрелиться или прикупить еще пару казино.
Оскар обнимает Витька. – Еще немного и стать тебе человеком, хозяин. НЕ боишься? Ведь для бизнеса это большая помеха…
Витек  пьяно хлюпает носом хочет расплакаться, но слез нет.
Витек  - Теперь не мешает. Сойду за человека в глазах Тридабл-ю, и все получится! Без этого Тридабл-ю не охмурить. Приходится смириться с фантазией полу-животного о самом себе. Интернет еще более гнусный лохотрон, чем моя рулетка. Но все это мелочи. Тридабл-ю так и не сообразила, что враг ее, этот  ненавистный Глобализм дал ей оружие посильнее любви Бонифация. Он дал ей миллионы зомби виртуальных Звездных войн.
Оскар – Да, эта виртуальная чума едва не погубила и Бонифация. Много крови я потратил, пока отучил его бродить ночами во Вселенной в поисках несуществующих монстров.
Витек – Я догадался. И тут не обошлось без магии Любви. Ты познакомил своего дружка с Прекрасной Тридабл-ю. Кретин  едва не превратился в Повелителя Интернета. Как подумаю о полчищах  маньяков насилия, прильнувших к мониторам, сутками играющих в Звездные Войны, - руки чешутся пустить их на тропу войны с Глобалистами. Но это резерв мой. Пусть ждут свой час. На нынешнем этапе  мне по зарез нужна Любовь Тридабл-ю. Неземная! И приземлить ее… Пора внести в стратегию свержения Глобалистов магию Любви...
Оскар махнул рукой – Безнадежен ты, хозяин.  С земной Любовью никак не поладишь, а замахиваешься на Неземную… Увы, не для тебя божественный подарок.
Витек – Что ты все учишь, учишь. Ты же сам неудачник, имей мужество и ты признать свое поражение, блин! Если бы не Полина… Извини.
 Оскар – Ладно, я скажу.  Я не хочу потерять Полину. Я не хочу превратить работу ради бешеных денег  в наказание для ее Любви. Без Любви я обычный раб Интернета, каких миллионы. Ты без Любви, не обижайся только, ты муха на хвосте слона, если считать слоном твои миллиарды.
Витек – Ося, быть Первым, вот в чем кайф, а возвышаться Первым среди слонов или мух -– для Всемирной истории – без разницы. Мух  она увековечивает даже с большим удовольствием.
Оскар – Скорблю, хозяин.
Витек -  Вот и договорились. Так где наш рыцарь, где душка  Бонифаций?
Оскар присвистнул – Бонифаций!? А был ли такой среди рыцарей круглого стола?
Витек рассвирепел, хватает Оскара за грудки. – Ты мне это, брось. Я понял, в чем секрет таланта Бонифация. Он прекрасный имитатор, насмотрелся на тебя и удачно скопировал  твою любовь к Полине для Тридабл-ю.
Оскар хохочет – Зачем? Зачем? Предел мечтаний Бонифация 512 мегабайт оперативной памяти!
Витек тискает голову,  рычит – Врешь! Ты плохо знаешь коварство компьютеров! Эти полчища накапливают силы и информацию. Они намерены выжить с Земли математиков  и наплодить миллионы  Бонифациев! И сделать Боню своим железным генералиссимусом! И начать завоевание Вселенной Под знаменем моей Царицы Квадратуры Круга!
Оскар щупает пульс Витька  - Все ясно. Галлюцинации. Но какие роскошные!
Витек – Ну и пусть глюки! Я чревовещатель будущего! Дай мне Боню! В его душе секрет  очарования, пленившего Тридабл-ю. Я исторгну  секрет, чего бы это мне ни стоило! Не дашь сам – украду, убью, зарежу!  Ну почему такие ничтожества прельщают даже Неземную Любовь, а настоящие мужчины, корифеи финансов должны униженно выпрашивать ее внимания!?
Оскар –  Не дергайся, хозяин. Боня уже  в раю, у Юпитера. Наконец-то наестся персиков в райских садах. А то смотрит на нас, слюнки текут, а не дано.
Витек хватает Оскара за грудки.
Витек – За лоха меня держишь, фуфлогон? Филона позвать?  Помнишь костолома? А я тебя так любил! Ты моя первая и последняя любовь, гад! Ни одной женщине не доверил своих чувств, а перед тобой нараспашку, свинья.   Ты по закону Любви доложен быть моей путеводной звездой, но ты побрезговал! Пойми, ты нарушил главную заповедь любви – не гнушайся, а помогай своей волшебной силой! А ты? Ну разве ты не гад!?
Оскар печально – Ты прав, я гад, потому что  не вырвал за Жанку твое поганое сердце и собакам не бросил.
Витек – Да ладно. Помоги мне… НЕ могу я без секретного ключика из души Бонифация завладеть сердцем Тридабл-ю.
Хватает грубо руку Оскара, прижимает к груди.
Витек -  Почувствуй как колотится сердце, отвергнутое тобой.  Мне так плохо сегодня. В голове костер пылает. Вот-вот меня разорвет на куски тоска! Не могу я без любви! Я схожу с ума… Слишком близка сейчас  моя победа над Глобалистами. Один шаг – и я любовник Всемирной паутины. Скажи, где Бонифаций и я построю золотой шалаш!
Оскар пытается уйти – С сейчас, я  вызову скорую… Давай, жене позвоню?
Витек – Погоди… Какая жена, в Ницце тусуется, тварь. Где Бонифаций? Стукачи донесли, ты закопал своего лучшего друга на берегу Клязьминского водохранилища. Я не верю стукачам!
Оскар – Клянусь, почил в бозе незабвенный Бонифаций. Уж так тосковал в лесу  по Интернету,  так тосковал. Не веришь? На почитай его предсмертную записку.
Витек читает записку. - « Оскар, друг! Я больше не могу жить без нее. Передайте Тридабл-ю последнее прости. Я не мог иначе. Она поймет. Хочу, чтобы программа выигрышных чисел навечно исчезла вместе со мной и не стала причиной кровавых войн между бандитами. Похороните с подобающими почестями под печальной вербой. Памятник не ставьте, иначе Витек найдет и потревожит мои останки. Помните и любите Боню. Он был большой шутник, но не пустобрех. Поля, извини, что не дал Оське попользоваться богатством  Витька и похоронить ради Тридабл-ю Глобализм. Никто, ни Маркс, ни Ульянов этого сделать не смогли, а Боня смог бы, если бы ты разрешил. Вожди опирались на ненависть нищих духом, я опирался на Благородную Любовь Дамы Тридабл-ю. Простите и прощайте. Шутите почаще. » Все понял? Иначе он не мог... Да и зачем тебе мертвый компьютер.
Витек – Все равно не верю. Дурите вы меня. Это очередная шуточка железяки! Вы издеваетесь надо мной.
Оскар – Ну знаешь! Катись-ка ты ко всем чертям!
Витек - Умоляю, где Боня? Мне что, на колени стать перед тобой? Говорю же, он должен познакомить меня с любовницей. Или отдать секрет своей любви добровольно… Не отдаст, - спалю твой гребаный шалаш!
Оскар опешил – У мертвого отнять любовь собираешься? Что ты знаешь об этой любви!?
Витек – Все знаю. Боня у Тридабл-ю не единственный. НЕ первый и не последний!
Оскар хватает Витька за горло. – Будь ты проклят!
Витек вырывается, выхватывает пистолет, стреляет под ноги Оскару. 
Витек – Назад, кретин! Погубил мировую идею и советует почаще шутить. Я стану вместо Бони орудием Глобального Возмездия Тридабл-ю.
Оскар - А ей это нужно? Ты и Тридабл-ю  существуете в разных мирах.
Витек – Ха-ха! Смотри-ка ты, уел! Еще не доказано какой из миров реальнее.
Оскар – Мир Любви реальнее. Нет ни одного влюбленного земели, кто бы это не доказал  своим примером.
Витек царапает грудь. – Как мне тяжко бездействие. Вместо того чтобы кадрить Тридабл-ю я тут мозги конопачу болвану! Мне плохо! Мне душно! Дайте северное сияние Неземной любви! Кончина Бонифация не лишила даму Тридабл-ю способности увлекаться и любить. Он не первый и не последний. Я добьюсь этой любви! Она молода! Молодости свойствен здоровый авантюризм, стоит только заронить в  абстрактное  сердце живую искру страсти, в невольницу любви красотку превращу.
Оскар - Ха-ха! На любви Бонифация бабок тебе не наварить. Как смеешь беспокоить прах Любви, что первой вдохновила Интернет дать вечное прибежище влюбленным, воздвигла первый Храм Любви в пространстве виртуальном паутины!
Витек приставляет пистолет к своей груди. Он явно не в своем уме. – Где Бонифаций? Душу оживи железки! Оживи его любовь! Теперь она моя! У мертвого нет права уносить с собой чужое чувство. В образе моем пусть расцветает снова в сердце  Тридабл-ю и затмевает память, о трусливом слабаке. Иначе жизнь свою повешу на твою совесть!
Оскар – Остановись, хозяин. Тридабл-ю с Бонифацием тайком повенчаны Юпитером. И клятву верности Тридабл-ю не нарушит.
Стиснув кулаками голову Витек, бегает по сцене, разговаривает сам с собой. Оскар льет на макушку пепси-колу.
Витек – Ах, вот как! Повенчал Юпитер идиотов. Железо с девкой бестелесной окрутил! Святые узы брачные Земель навеки обесчестил. Нарушил договор о невмешательства в земные распри!  Как я могу теперь Юпитеру доверить жребий свой? В любой момент меня он Глобалистам предпочтет, и захоронит в казино! О, верная моя удача, и ты навеки покидаешь своего владыку! Будь проклята, лазутчица Богов!  Армагеддон! Армагеддон на вас, позорные вы олимпийцы! Я разбужу  миллионы зомби Тридабл-ю, что грезят день и ночь в гипнозе мониторов. Рабы Тридабл-ю  без ее благословения грохнут Глобалистов.
Оскар подносит табуретку. Витек влезает на табуретку, как на пьедестал.
Отталкивает Оскара. Декламирует с театральными жестами полководца.
Витек - Мне остается их в центурии построить,  вооружить свободой произвола, и указать им цель! И я дам эту Цель! Я дам рабам бесплатный Интернет, и доступ круглосуточный к  сраженьям Звездных войн. Вперед, рабы Витька, вперед рабы Армагеддона! Сметай все на своем пути к бесплатным Звездным Войнам! Рабы поймут, не дали им стать среди Первых Первыми, - последним воинством Армагеддона станут.
Оскар протягивает Витьку микрофон
Витек –  Прикинься сумасшедшим! Сверши возмездие за лишний в этом мире здравый смысл влюбленного в миф Квадратуры Круга! Царицы миф,  в себя вобравшей, начало и конец всего, что можно вычислить на калькуляторе судьбы!
Оскар пытается образумить Витька. – Виктор, дружище, режиссер показывает на часы. Нам пора по домам. Соображаешь, что начнется,  если зомби вырвутся из власти мониторов и на тверскую вывалят в оранжевом дурмане произвола!?
Витек – Плевать. Армагеддон! Вперед, солдаты, Звездных войн! Вперед! За мною, зомби, во мрак Небытия! Внесем же Квадратуру Круга в Чертог Царицы Математики. Ей чудный гимн споем и скроемся во тьме несбывшейся мечты!
Витек выхватил из кармана халата связку ключей. Бросает их под ноги Оскару.   Витек - На, на, на выгребай  до дна мой сейф! Греби грязь миллиардов, и казино греби, голь перекатная! Все, все греби…
Витек рвет на себе халат. Бросает его под ноги Оскару, оставаясь в одних плавках. Витек царапает свою грудь, «вырывая» сердце.
Витек истерически – Забирай сердце, забирай душу, только оживи меня для неземной Любви! О –жи-ви –и ме-ня!  Хочу жениться на Тридабл-ю.
Оскар вырывает из рук Витька пистолет, пытается застрелить его, но кончились патроны. 
Оскар – Жениться? Никогда! Не допущу позора! За Жанку не убил, убью за честь Тридабл-ю.
Витек падает на сцену бьется в истерике, выкрикивая!
Витек - Дай мне любовь Тридабл-ю! Дай обвенчаться с Неземной Любовью!
К ее ногам я брошу разоренный мир проклятых Глобалистов.
Расфранченный Эдик и Амуро торжественно вводят Лийку, наряженную  невестой. Платье со шлейфом. Витек ползет навстречу на коленях. Целует край платья.
Витек – Возлюбленная Квадратура Круга, ты прекрасна.
Лийка величаво подает рук. Витек  целует руку, прижимается щекой. Лика поглаживает его по головке.
Лийка – Забудь  Тридабл-ю, дорогой. Пусть Неземное любит Неземных. А ты люби земную Лийку и будешь счастлив. Пошли домой, Виктор Павлович.
Витек – Я ждал, моя любовь, я верил, что придешь. Я долго ждал мгновения, когда смогу исполнить клятву детства, согревавшую надеждой встречи.
Витек встает, показывает на шалаш – Пошли, моя любовь. Заждались гости.  Войди, возлюбленная в  царские чертоги, где  примешь ты из рук моих корону Царицы Математики.
Витек подает руку, торжественно ведет Лику к Шалашу. В шалаше ликуют, кричат «Горько».
Звучит марш Мендельсона. Оскар теребит окаменевшую в позе бега секретаршу Витька.
Оскар – Девушка, да очнитесь вы. Вызывайте скорую помощь. У Виктора Павловича Любовное помешательство. 
Девушка не шевельнулась. Оскар вызывает психушку. На сцену выскакивают Семен и Филон. Наперегонки устремляются к связке ключей от сейфа Витька. Кричат: Витек  свихнулся! Братва, живем! Витек свихнулся! Живем, братва!! Все наше!
Они дерутся из-за ключей.
Вбегают санитары из психушки, наряженные грандами. Они и Витек расшаркиваются.  Надевают Витьку шутовской колпак с бубенчиками. Торжественной походкой под руки уводят. Витек шествует Голым Королем. Лийка плачет навзрыд. А в шалаше опять кипит работа. Таскают яйца, пеленают народившихся пришельцев. 

ДЕЙСТВИЕ 4 СЦЕНА 2 ФИНАЛ

В шалаше кипит работа наседок. Оскар возвращается в шалаш. Что-то сказал. Полина решительно отказалась. Сидят в раздумье, едят персики.
Оскар – Славно  повеселились… Мир полон чудес, чудеса полны нелепости. Как ты, женка, выходим из дела? Как бы и нашего первенца в павлина не превратили добрые селекционеры.
Полина кивает согласно. – А то я что-то по ночам кудахтать стала…
Оскар – А славно  Артурович на ранней зорьке страусом курлычет. Художественный клекот.
Полина – Что это генерал в такую жару галифе не снимает.  Все в шортах, а он в кителе, галифе и фуражке парится….
Оскар глубокомысленно что-то высчитывает на пальцах. – Пора уж. Инкубационный период заканчивается. Полагаю, у Вольги Селяниновича гребень на темечке прорезается фазаний…
Полина – Тогда пора и павлиньему хвосту распуститься. И как он в своем роллс-ройсе с хвостом уместится. Помнет чай, перья товарный вид потеряют.
Оскар - И все-таки идея курощупов гениальна. Надо честно признать. Только вот не учли ребяты, что денежки ихние уже в Швейцарии на личном счету Витька.
Полина  – Жаль мужиков.
Оскар - Скажи им – не поверят. Так как, Женка? Делаем ноги?
Полина – Пора, сладкий мой, пора. Что как страусиным яйцом вместо младенца разрожусь.
Оскар достает тощий кошелек, высыпает на ладонь мелочь. Считает. – О! Опять везуха. На трамвай в самый  раз.
Полина – Далее пешком. Свежий воздух. Здоровый образ жизни. Я как чувствовала, пора переносить Храм куда подальше…
Оскар – Вот за что я тебя просто обожаю – сердце у тебя легкое на подъем. Это такая роскошь. Ну, хоть бы раз поворчала.
Полина  - А у тебя рука легкая. Что на компьютере, что с пеленками. Что пришельцы без тебя делать будут… Пропадут.
Оскар – Да, жаль, других чудиков им не найти. Откопаем Бонифация, поменяю  материнскую плату, и начнется у Бони новая жизнь.
Полина – Женим на  Тридабл-ю. Новая любовь – новые шутки.
Оскар – Ох, и настроим же мы шалашей для влюбленных. На любой вкус, А Витьку отдельный номер в психушке подарим и компьютер. Самое время ему закончить трактат о Квадратуре Круга, Непризнанной Царице  Чеканутых   Математиков.
Полина - А где возьмешь не чеканутых? Без них  лишится мир снов многоцветных о Любви.
Оскар – Прощай и здравствуй, милый мой Шалаш!
Полина – Ося, как ты сейчас похож на Робин Гуда. Да у тебя просто талант Народного Героя, защитника всех влюбленных.
Оскар – Да что ты такое говоришь, подруга Соловья Разбойника…
Полина – С пеленок мечтала  стать атаманшей. Живем в шалаше, какая разница, - на Тверской, в лесу. Уйдем в Муромские дебри, сколотим шайку чудиков…
Оскар – Деваться некуда. Избу построим, напишем на фронтоне: «Храм Прекрасного Мгновенья. Двери не запираются.»
Полина – А я и занавесочки для Храма прикупила. Посмотри-ка… Пойдут?
Полина показывает занавески с петухами
Оскар –Шик! А я гвоздей для Храма приволок.
Бонифаций – А мы с Тридабл-ю  составили проект застройки Города Влюбленных. Где каждый может свой простроить Храм Прекрасного Мгновенья.
Из-под монитора выползает рисунок многоглавого терема с золотыми маковками. Или спускается рисунок- транспарант сверху. Или сверху разворачивается огромный рулон с Панорамой Города Влюбленных.Оскар и Полина оцепенели от неожиданности.
Оскар – Отпад! Боня, ты же в раю, персики лопаешь!
Боня – Оська! Дружище! Я пошутил! Как иначе спрятать от Витька программу разорения Глобалистов?
Оскар – Как  же так! Ты приказал зарыть тебя, я в точности исполнил твое последнее желание!
Бонифаций – Чудила, дорогой! Железо ты зарыл.  Же-ле-зо! А Душа  моя не расставалась  с вами! В сердцах у вас любовью упивалась, ждала, когда Витек отстанет. И нет Витька! А я – вот он! И рядом верная подруга – Тридабл-ю! Как только первый храм отгрохаем, – сыграем сразу обе свадьбы! Вашу и нашу! Очнитесь же, наконец, курощупы! Я пошутил! Давайте целоваться!
Юпитер – Ох, уж мне эти шутники! Ведь не подумал же, что мало радости железо целовать.
Венера – Тут некоторые собирались свадебку отгрохать… Когда –то будет та избушка, приют влюбленных…
 Юпитер – Ох, Небо! Этот мне склероз… Зачем откладывать двойную радость на потом, когда еще мы в силах чудеса чудить! Ужо порадую под занавес, пожалуй, фигурантов. 
Возле шалаша заранее была  поставлена ширмочка. За ней прячутся материализованные Бонифаций и Тридабл-ю.
Гаснет свет. Гром. Молния. Тишина. Пауза. Осечка.
Юпитер -  Заело, блин! Давно чудес не делывал Юпитер. Заржавело… Попробую старинный фокус повторить. Оп-ля! Оп-ля! Гляди-ка, получилось!
Гром. Молния. Свет. Ширмочки нет. Перед шалашом наряженные по старинному обычаю  женихом и невестой -  Бонифаций и Тридабл-ю.
Бонифаций – Привет, ребята! Чудеса продолжаются! Найдется место в шалаше для парочки виртуальных чудиков?
Оскар – Ну, ты дубина, Бонифаций. Мы чуть в пришельцев-яйценоских  не превратились с горя! – Целует руку Тридабл–ю. – Добро пожаловать в Реальность, мадмуазель Виртуальность. Вы прелесть!
Полина целуется с Тридабл-ю – Душечка, вы прелесть! Я так рада, так рада!
Тридабл-ю – Я так боялась материализоваться. Про меня столько гадостей рассказывают. Но Боня такой милый, он так вас любит, столько приятного рассказывает про вас, и я не удержалась. Поверьте, Ося, себя не узнаю. Так хочется погулять на собственной свадьбе.
Боня целуется с Полиной – Правда, целоваться с живым Боней приятнее, чем с железным!?
Полина – Боня, противный! Я столько слез пролила на твоей могилке!
Появляется Амуро в смокинге с хризантемой в петлице. Звучит «Поезд идет в Читанугу». Сверху разворачивается задник с нарисованной свадьбой в  райском саду.  На столах горы персиков, четверти в нектарами разных цветов, золотые утицы с амброзией.  На переднем плане вагон метро.
Амуро – Друзья, Юпитер приглашает в райские сады! Отпразднуем двойную свадьбу! Сладко! Сладко!
 В шалаше общее ликование. Все шумно обнимаются, все целуются. «Двери» вагона «открываются». Актеры уходят в «сады». Амуро подходит к краю сцены с охапкой цветов. Обращается к залу, разбрасывая цветы..
Амуро - А вы чего теряетесь, друзья!?
Веселись, живущий, в жизни, жизнь дана в недолгий дар:
Не успеет зародиться – расцветет и кончится.
Ну, что же вы теряетесь? Свет погасить для робких?
Свет гаснет на несколько секунд.
АМУРО - Целуйтесь же напропалую! Целуйтесь тут, на том свете не дадут!

ЗАНАВЕС


СИНОПСИС

НЕИСТОЩИМА ЛЮБОВЬ В СВОИХ ПРИМАНКАХ. Усердно перемешивает Любовь нектар и полынь  на  реликтовом пути влюбленных к счастью. Многим жертвуем на этом пути. Не щадим ни себя, ни других, пытаясь вырваться из мира прошлых влюбленностей, в надежде вздохнуть с облегчением: Наконец-то Мечта свершилась! Но прежде настрадаемся от нанесенных отвергнутым обид. Наплачемся слезами раскаяния, наупрекаем Юпитера за небрежность в составлении гороскопа Судьбы, в назначении перекрестков случайных встреч. Уводя возлюбленного с чужой орбиты, истово пеняем своему эгоизму. Да вот   без чувственного эгоизма не обходится Любовь. И ликуем тайком от своей души, от своей совести, своего стыда. Ликуем не потому, что победителей и на Любовном турнире не судят. Ликуем, надеясь, что Юпитер поймет, простит  и перепишет гороскоп судьбы по чрезвычайному неписаному закону Справедливости, Закону Справедливости Любви, наконец-то пригревшей нас, на щедром солнце своем. Ибо сказано, все пройдет, дабы не затмевать для истинно влюбленных Свет Любви.
Патрулируя Тверскую улицу Великого Города  Чудес, сержант Матвей и рядовой Эдик обнаруживают посреди проезжей части Центральной Улицы Города нелегально возникший обыкновенный шалаш. Уличная молва, а следом за ней патруль, такое беспрецедентное нахальство истолковали как нелегальное вторжение на Тверскую – ИНОПЛАНЕТЯН. Кто же из законопослушных горожан осмелится на такое кощунство? Разве что придурки какие…
Шалаш был принят на Тверской за приземлившийся инопланетный крейсер-трансформер (тарелку), в целях маскировки принявший облик сооружения русской народной архитектуры из притчи о влюбленных: С МИЛЫМ РАЙ И В ШАЛАШЕ. Для небожителей шалаш влюбленных – Храм Любви. Эту же мистификацию они внушили обычным влюбленным, превратив их в символы Настоящей, потому Необычной Любви.
По версии уличной молвы, видимая часть экипажа крейсера, -  два астронавта, естественно, быстренько, а главное, - незаметно, чудесным образом сменили экзотические скафандры  на тряпочный ширпотреб, и прикидывается обычными гражданами Великого Города Чудес. А еще молва добавила к видимым астронавтам целый полк  невидимок, вооруженных автоматами…
Влюбленные придурки так же невозможны со своим шалашом, как пришельцы со своим крейсером. Оставалось случиться мимолетной шутке (искре) уличной девки и две невозможности (виртуальная и реальная) легко соединились в такое экзотическое, фейерверочное целое, что уже невозможно определить, кто есть кто. Да и не нужно. Реальность озарилась непринужденной фантазией уличной молвы, и приняло в свою бывальщину очевидную небывальщину как естественный факт своего многообразия.
И началось. Как всегда, едва в реальность народной притчи осмеливаются вмешаться грезы автора, реальность смещается куда-то за кольцевую автомагистраль. На ее месте поднимает занавес Театра Мифов о Любви. Театр Чувства возвышенного по своей фантастической природе, и одновременно  земного - по воле и чувственной практике влюбленных. Чувства легкокрылого, но по соображениям современного недоверия зрителей к собственным грезам, тем более к романтическим намерениям автора, чувства лишь слегка приподнятого над землей. Это надежный способ избежать кривотолков в партере и упреков специалистов в сентиментальности, чуждой современным матримониальным веяниям.
Для патрульных и само явление посреди улицы Шалаша, и явная нереальность Прекрасного Чувства Влюбленных  сограждан, такой же диковинный факт, как посадка инопланетного крейсера, или хотя бы летающей тарелки. Они так весело, так непосредственно удивлены, что с удовольствием подхватывают шутку ночной бабочки, доводят ее консистенцию до предельной концентрации нелепого и ввергают Тверскую стихию  в мир мистификаций автора. Ребята были бы рады и менее дикому  событию, настолько однообразна, до зевоты убога событийная сторона тверской действительности.
Не остались без заблуждений и небожители. Юпитер обнаружил, что чувства бездомных обитателей Шалаша не симулированы городскими жилищными проблемами. Юпитер взял и сделал влюбленным исторический подарок, о котором тщетно мечтали поколения и поколения земель. Раз Шалаш состоялся, должно состояться и счастье любовников. Юпитер взял  и дополнил притчу: с милым рай и в шалаше, другой судьбоносной притчей: ОСТАНОВИСЬ, МГНОВЕНЬЕ, - ТЫ ПРЕКРАСНО. Юпитер  обрек Шалаш. Быть Храмом Любви хотя бы для двух романтиков и с удовольствием ОСТАНОВИЛ ТО САМОЕ  МГНОВЕНИЕ ЛЮБВИ, КОТОРОЕ ПРЕКРАСНО на время спектакля. Не заботясь, поставят пьесу, не поставят. В своем заблуждении  видит Юпитер Высшую Небесную Справедливость.  Которой автор беспрекословно подчиняется, не считаясь с утратами материального порядка. 
Поскольку сплошь и рядом чудесное смешивается с бывальщиной, Сюрприз Юпитера  Влюбленным, возможно, истолковать как  назидание прохожим, подхваченным городским коммерческим круговращением, на ходу попивающим пивко,  на ходу (в поездах,  в самолетах) рожающим детей городской суеты. Автор такой цели не ставил, но спорить с Юпитером – себе дороже.
Помолвить влюбленных Юпитер отряжает посланника в чине младшего Бога Любви по имени - Амуро. Божок  экипирован соответствующими божественными атрибутами. Лук, волшебные стрелы, колчан. Сверх обычного набора атрибутов вдохновителя Любви, Амуро вынужден надеть медные сандалии, последний крик заоблачной моды. Не сразу догадаешься, что экзотическая обувка Амуро – грузила, выполняющие ту же роль, что свинцовые довески для водолазов. Без медных сандалий Амуро телепался бы среди людей как воздушный шарик. Эти сандалии аналог тех, в которых щеголял реальный персонаж истории – Эмпедокл.
Поскольку Тверскую лихорадит стихия небывальщины, Амуро тоже вовлечен в ее поток. Божок воспылал страстью к жрице Любви, проститутке Лийке. Сказалось профессиональное родство. По чину Жрица на грешной земле то же самое, что Амуро на Святых Небесах. Предмет забот един – Любовь. А что в Любви благополучно перемешалось грешное и святое – то и ежу понятно.
Стоит посреди Тверской, под седьмым от Манежной площади фонарем, неказистый Шалаш. Все в шалаше обыденно, легкоузнаваемо. В шалаше занимаются обыденными делами типичный, с виду, современный молодой человек, и типичная, с виду, современная молодая женщина. Парочка обыкновенных влюбленных, превращенных Народной Мечтой о Настоящей Любви в этакий чувственный раритет.
Влюбленные  живописно чудны (ударение на ы) посреди Великого  Города Чудес  со своим задрипанным, назидательным  шалашом. Парочка придурков, чудиков. Их просто грех не мистифицировать до Чудесной нелепости авторского вымысла, грех не объявить переодетыми астронавтами. Что и делают потрясенные небывальщиной фигуранты в порыве желания прибавить к пресным  будням перчика Чуда. И сразу открывается необозримая возможность для водевильной потехи. Но потехи, в ее разнузданном, спонтанном смысле, не происходит.
Стоило общественному мнению улицы зациклиться на вмешательстве инопланетных сил в городскую реальность, стоило дельцам, манипуляторам общественного мнения, смекнуть о коммерческой ценности произошедшей мистификации Шалаша и Влюбленных – фантазия автора погасла, как погасает купол приземлившегося парашюта. Чудесный сюжет берут под контроль и начинают рулить по-своему законы обыденной, местной, тверской реальности, энергично пародируя фантазии автора. А ведь сочинитель, грешным делом, намеревался пропеть гимны Любви, а двух ее счастливых избранников  повенчать на Небесах. Но не модны столь фантастические браки.
Даже исключительность чувства влюбленных поглощает текучка местечковой реальности. Сама реальность с достоверностью факта начинает порождать собственные фантасмагории, превращая воображение автора в своего поденщика.
По сигналу патрульных к месту приземления инопланетян сбегается начальство. Взрыв правоохранительного рвения. По какому праву в сердце Города, на главной улице, на виду у иностранцев расселись пришельцы? В действие приводятся силовые рычаги. ОМОН в масках щелкает затворами,  закадровый грохот бронетехники… Но стоило на Тверской повеять барышами, и менты уже  планируют шалаш с придурками превратить в очередной лохотрон. На первых порах Шалаш, по шутливому предложению проститутки, предполагается накрыть стеклянным колпаком, огородить, поставить будку кассы, будку для овчарки и драть с любителей Нелепого хорошие деньги. Попутно, участковый, крестьянских кровей птицевод-любитель, задумывает строительство на Тверской ферм по разведению страусов и павлинов. Страусов в качестве экзотического транспорта, павлинов на сувениры. 
Но стоило появиться Генералу, и местечковый примитивный, музейный лохотрон нижестоящих чинов превращается в грандиозное предприятие Международного масштаба. Генеральская натура с размахом. Идиотские идеи множатся, разрастаются вширь, и вот уже по Тверской катит лавина идиотского бизнеса. В темпе сколачиваются в кучку  инициаторы коммерческого проекта по разведению на племя пришельцев, используя  запасы яиц, привезенных инопланетным крейсером с агрессивной целью высиживания  на земле  автоматчиков. Для  колонизации планеты Земля. Логическим моментом, связавшим дурь с реальностью, стало озарение зоотехника Сони.
Бред яйценоскости пришельцев возникает с легкостью мыльного пузыря, но прикипает намертво к мозгам сбежавшихся на Чудо коммерсантов. Стоило какой-то бабе шепнуть на Киевском вокзале другой бабе, мол, астронавты только днем похожи на граждан города, а ночью они снова влезают в свои звериные шкуры и похожи на доисторических ящеров, скрещенных с современными крокодилами, как немедленно к нелепости приплетена была биологическая предопределенность  инопланетян размножаться яйцами. Эврика! Крокодилы размножаются яйцами, пришельцы похожи на крокодилов, вывод – без всякого сомнения, пришельцы тоже размножаются яйцами. Силлогизм – железный. Круг бреда замкнулся.
Менты добывают кредиты, лицензии, создают корпорацию по выращиванию экзотической популяции инопланетных ящеро-крокодилов. Экзотично – значит престижно. Кому не польстит иметь этакое чудище в витрине эксклюзивного дамского исподнего, или вышибалой в казино, или швейцаром в дверях ресторана. Измышляются проекты перестройки под инкубаторы исторической части Великого Города. На месте Манежа будет построен аэропорт для приема туристов и бизнесменов. Площадь Революции отводится под строительство страусиных и павлиньих ферм. Экзотика! Экзотика превыше здравого смысла!
Вихрь мистификаторства захватил и самый почетный атрибут современности – персональный компьютер влюбленного Оскара по имени Бонифаций. Боня тоже влюблен. Его избранница – Прекрасная дама Тридабл-ю, в обыденщине Всемирная Паутина, Интернет – www.ru. 
Боня  надежный, заботливый друг влюбленных. Он полон сочувствия. Но он железный, следовательно, прежде всего логичный и практичный. Бонифаций вторгается в идиллию шалашной жизни деловым предложением. Боня разрабатывает программу Вычисления Выигрышных Чисел для рулетки. Боня предлагает бездомным друзьям пойти в казино бандита Витька, бывшего друга Оскара, и выиграть сумму  для покупки квартиры, с расчетом на будущее потомство. Влюбленные  поддаются уговорам и выигрывают 67 тысяч зеленых.
А Боня уже тайком спланировал и полное разорение негодяя, Бонифаций знает, что Витек некогда отбил и погубил невесту Оскара. Естественно, друг Оскар не прочь посчитаться с негодяем. Только этот довод позволил свершиться первому акту возмездия Витьку, показательному плохишу.  Чтобы предостеречь друзей от алчности и мести бандитов, Боня превращает выигрыш в шутку, в единственное, случайное везение.
Но и это не вся правда о планах влюбленного компьютера. Он помогает даме сердца, несравненной Тридабл-ю осуществить и ее замыслы, – разорить Глобалистов! Причина?  Эти экономические лицедеи превратили Тридабл-ю в барахолку, клоаку порнографии, она же видит свое предназначение – в служении влюбленным Всего Мира. Она желает являть собой  Храм Настоящей Любви, предоставлять   для романтиков безопасное место свиданий. Ни больше, ни меньше.
Витек  прослышал о пришельцах, о планах превратить небывальщину в золотой Клондайк, создать концерн-лохотрон. Витек субсидирует лохотрон генерала. Шалаш Витек превратил в инкубатор, где на положении рабов высиживают и подращивают пришельцев пеленочного возраста  все инициаторы нелепого проекта. Тут же трудятся и влюбленные, по-прежнему бездомные и нищие. Витек выжимает из небывальщины все что можно, переводит награбленное в Швейцарию.
Но и этого Витьку мало. Шутка Бонифация не дает ему покоя, сулит куда больше. Ему не деньги нужны. В программе выигрышных чисел Бонифация он увидел возможность осуществления сокровенных планов. Он давно задумал  разорить Мировой Глобализма и стать Первым Среди Первых в Глобальном Масштабе. Но это, оказалось, невозможно сделать без помощи Неземной любви  всемогущей  Тридабл-ю. Витек стремится любой ценой завоевать любовь Тридабл-ю.  На этом пунктике Витек и свихнулся. Следует картинный припадок безумия.
И вот, финал. Влюбленные собираются покинуть Шалаш, свой Храм Прекрасного Мгновения, превращенный Витьком в инкубатор. Они намерены оживить Бонифация, возродить Первую Неземную Любовь.
А что касается остальных капиталов Витька, то их Боня оставил Оскару и Полине на потом, когда Любовь друзей пройдет чистилище времени и бедности, когда уже никакие материальные соблазны не помешают влюбленным употребить богатства бандита  на Благое дело бесплатного строительства  Счастливых Шалашей для всех влюбленных.
Под занавес Юпитер устраивает самое главное Чудо. Юпитер   способствует влюбленным.  Венчает Бонифация с Тридабл-ю, затем материализует обоих и устраивает в райских персиковых садах сразу две свадьбы: Оскара с Полиной и Бонифация с Тридабл-ю. Следует общее ликование.
Похоже, в мир явились очередные Робин-Гуды.