Кровь демонов. Часть седьмая

Симфония ужаса.

Хан сидит на берегу моря, в одиночестве, отрешившись от всех мыслей. Шелест волн. Хан закрывает глаза. Берег и море сливаются воедино. Нет больше суши. Только море. Без границ, берегов и дна. Нет больше и его самого. "Я есть" распадается на потоки энергий и переплетение искрящихся волн. Нет ночи и дня. Начала и конца. Нет образов, форм, направлений, материи, границ. Безвременье, не имеющее срока.  Из медитации его вытягивают приближающиеся шаги Морти.
- Я нашла их. И уже многое успела узнать у местных про эту копанию.
- Я внимательно слушаю.
- В общем, они не отсюда. Здесь они живут и работают. Собрались со всего бывшего Союза, полный интернационал, одни знакомые позвали других знакомых и так далее. Никого из местных по трезвому не трогают. Редко задевают, в основном под градусом. Сильно от других не выделяются. Словом, стараются не рубить тот сук, на котором сидят. Это точно они, некоторых я узнала в лицо. Убийцы Кая и твоего брата тоже находятся среди них сейчас. Около 60-70 человек, в общей сложности. Живут в съёмных домах, за городом. Ты просил никого не трогать. Твою просьбу я выполнила, вместе с заданием найти информацию. Ты приехал за этим. Можешь уезжать. Вместе с остальными. Вас слишком мало, чтобы вступать с ними в конфликт. А местные, судя по отзывам об этих выродках, к ним относятся вполне тепло. Они нам просто не поверят, если мы расскажем, что они - настоящие убийцы. Доказательств для местной милиции у нас нет. Возвращайся.
Хан молчит. Он знает, что Морти стоило огромных усилий самой не вцепиться в глотку убийцам её парня. И ещё больших усилий стоило с нейтральным выражением лица спрашивать местных о них. Он понимает, что она хочет остаться. И начать охоту.
- Я узнал не всё. Мы не знаем их мотивов нападения на нас. Возможно, это был заказ. А наш внешний вид - просто предлог. Возможно, у нас есть враги, о которых мы не знаем. И устранив их, ты устранишь следствие, а не причину. Кто знает, возможно, настоящий противник сейчас остался в столице. И лишь надеется на то, что мы не вернёмся. Ты думала об этом?
- Нет. У меня не так много сил, чтобы думать. Я и так на грани срыва. Понимаешь? Они были слишком близко. На расстоянии удара ножом. И я ничего не сделала.
- Я ценю это. Как и твою дисциплину. Признав меня старшим, ты сделала то, что я просил. Ты поступила правильно. Но я пока никуда не уеду. И ты, если уважаешь меня и мой опыт, тоже пока будешь прислушиваться к моему мнению.
Морти молчит. Он прав. Пусть она сейчас больше зверь, чем человек, но иерархию стаи - никто не отменял. Пусть Голод перекрывает все остальные чувства. Но старший есть старший. Время возвращаться с новостями к своим людям.

Раннее утро. Рассвет. Хан, Морти и Хасан сидят на скамейке. Идёт оживлённая беседа.
- Самое оптимальное, что мы можем сделать, это понять, кто лидер. Найти его и допросить, в корректной для него форме. - предлагает Хан.
- Нет там лидеров. Я достаточно хорошо расспросила многих людей о них. Какая-то безликая масса. Да и я никого не почувствовала, по энергетике, чтобы кто-то выделялся...
- Я считаю, что надо обратиться к ним, чтобы они выдали нам убийц. Мы все помним, кто кого отправил на тот свет. Парень, отца которого убили на Курском, тоже помнит хорошо.
- Не выдадут, Хасан. - Морти посмотрела на него с удивлением. - А даже если и выдадут, что мы с ними будем делать? Отвезём в Москву, сдадим милиции? Или здесь доставим в отделение? Казнить ты всё равно не дашь никого. Вылавливать по одному - тоже не вариант. Это может напрячь остальных. И они разъедутся, мы потом не найдём никого.
Хан закрывает глаза. В его сознании проявляются множество вариантов развития событий. Хасан - за справедливость, Морти - за кровавую бойню. В обоих случаях риск того, что всю его команду уничтожат, слишком велик. Помолчав какое-то время, он говорит.
- У нас не так много вариантов. Их много. Нас мало. Как говорится, война - это хитрость. Если местные считают их порядочными согражданами, а мы знаем обратное, то стоит проявить их настоящее лицо. Но в любом случае, как минимум одного из них допросить нужно. Катю они не видели, она тогда была в другом конце Москвы. Она будет живцом. Надо выманить одного из них, чтобы узнать всё, что нам нужно.

Идея Хана была одобрена без возражений. С наступлением вечера, сменив имидж на менее узнаваемый, вся компания идёт к кафе, где любят проводить время убийцы их людей. Катя, при полном параде, с поставленным ирокезом, в косухе, подвороченных джинсах и гриндерах, ждёт у входа в кафе, пытаясь вызвать на "разговор" одного из оппонентов, вышедшего на свежий воздух. И наконец, ей это удаётся. Пьяное тело, выкрикивая ругань в отношении всех панков мира, идёт в сторону Кати, доставая нож. Компании повезло. Алкоголь действительно проявляет тёмные стороны людей. А это им как раз на руку. Не дойдя до девушки буквально пару шагов, пьяный попадает в ловушку на живца. Подсечка под колено, рука закрывает рот, кляп, верёвки, связанное тело волокут подальше от дороги. Луч фонарика в лицо связанному противнику. У Морти срывает крышу. Она успевает вцепиться ему в шею, прокусив кожу до крови. Её, потерявшую человеческий моральный облик, с трудом удаётся оттащить. Катя осматривает рану, констатируя факт, что повреждение сильное и что долго он не протянет. Умирающий очень быстро трезвеет. Его глаза наполнены первобытным ужасом. Впервые за долгое время он чувствует себя беспомощным. Нет больше толпы друзей. Он даже не может позвать на помощь. Кровь вытекает вместе с его жизнью, а в паре шагов от него, тянет к его лицу свои когтистые лапы нечто жуткое, клыкастое, оскалившееся, обещая выпить не только его кровь, но и его душу. Хан понимает, что нельзя терять ни секунды. Он достаёт кляп.
- Послушай. Тебе осталось жить несколько минут. Я тебе такой участи не желал, моя совесть чиста. Вот только ты, ублюдок, вместе с двумя твоими друзьями, убили парня этой девушки. Втроём на одного. Я это видел лично. Поэтому призываю хотя бы в последние секунды жизни сохранить честь и человеческий облик. И рассказать, зачем вы, выродки, напали на нас тогда.
- Я подбежал, когда нас позвали свои. Начало драки не застал. А убийство... Это на автомате вышло. Там, где я рос, нас не учили драться. Убивать - учили. Мы впряглись за своих. Да, не на трезвую голову. И пусть я сдохну, но вас, нефоров, надо пачками топить!
- Слышишь, шакал, отец вот этого парня не был неформалом. И мой брат не был. - Хасан берёт убийцу за горло. - Их за что?

Молчание. Понятно, что сработал стайный инстинкт. Все начали драку, он тоже начал. Случайность. Теперь это ясно, как день. И почему убили их людей, теперь тоже ясно. Не то время, не то место. И не то количество участников с обеих сторон конфликта. Ульф предлагает скормить врага собакам, чтобы замести следы и свалить укус Морти на голод животных. Хасан возражает, говорит, что его закон запрещает издевательство над трупами, даже над останками врагов. Сжигать останки им тоже нельзя. Слышится предложение закопать в землю. Спустя несколько минут раздумий, Хан развязывает истекающего кровью противника, под удивлённые взгляды остальных. Предлагает Морти "чуть чуть повеселиться". Выдранные клочья мяса на ещё живом теле. Следы от когтей на лице. На руках. Рваные раны. Катя говорит, что при таком раскладе трудно будет сказать, кто растерзал его. Но на человека вряд ли подумают. Морти смотрит в глаза умирающему своим немигающим взглядом. Видно, что сейчас муки его души - сильнее физической боли. Не выдерживая в своём сознании напора чужих мыслей, вязких, как кипящая смола, он кричит. Не как человек. Как загнанное животное. Из последних сил. Словно предчувствуя, что ждёт его в посмертии. Тело падает на землю. Компания отступает в направлении, противоположном кафе. Морти вспоминает разговор на кладбище. Про Нильса и дудочку. Она сыграла похоронный марш, симфонию ужаса. Теперь стало ясно, как они соберут всех обидчиков. На похоронах. Осталось только понять, что делать потом. И как удержать равновесие, которое ещё сохраняет в ней хоть что-то человеческое...