Написано по Скайпу

Он.
Когда б не ночью позабыта,
Была бы ты,
Лукавым сном, что лживые пристрастия тая,
Дарует тень мне отдыха,
Дает набраться силы,
Губительному дню готовит жертву,
Огнем испепелить,
Но днем, что разум с сердцем губит.
Тем днем, когда в чертогах,
Убранства не скрывая,
Распахивая зноем утра двери,
Покой находят все заблудшие,
Потерянные миром,
Лишь я меж ними призрак,
Дух в смятенье,
Хожу с безумством на лице,
Ищу очей твоих и рук тепло,
Лишь в них мое спасенье,
И упираюсь в спины холодных статуй.

Она.
Так что ж сказать тебе?
Коль позабыть меня в тебе
Я вижу мысли,
Что душу бередят,
Зачем ты ищешь встречи?
Для чего? Забудь!
Греха не будет в том.
И жизнь твоя вернется в русло,
Тебе отрада будет от другого дела,
Безумство сменится покоем,
Изгнав меня…

Он.
Молчи!
В твоих словах так много боли для меня.
Твой тон, твой взгляд сейчас,
Не от тебя бегу,
От них я ускоряю шаг,
И я брожу потерянный от них,
Тебя забыть не в силах,
Но в мыслях нет,
Будь проклят мой язык,
Я, лишь, отчаяньем своим
Зажечь пытался,
Что люди говорят должно
Гореть, когда в тебе
Есть жизнь другая,
Соединенная на небе ангелом с твоею вместе,
Которую отнять лишь стоит,
И твоя в секунду в тужу в пепел превратиться.
Твоя же тишина, мне режет слух,
Насмешкой кажется,
Не знаю, что сказать,
Бесчисленны слова,
Склоняю голову свою,
Под тяжесть топора, готовую прилечь.

Она.
В твоих словах так много клятв,
Когда пылает кровь в мужчине, что в них есть правда?

Он.
Да, кровь пылает, но и сердце жжет той кровью.
От красоты огонь, а добродетель возбуждает ум.
Ведь уживаются они у вас все вместе?
Одно другое только ярче освещает,
Когда б отнять одно у вас, другое б в бледный свет тогда бы обернулось.

Она. Молчит.

Он.
Опять молчанье…
Спасительница ночь, ты здесь, я слышу твои шаги,
Прими меня как самую больную душу,
И саваном спасительным укрой от холода меня.

Она.
Бежишь? Так скоро, будто раненый смертельно,
И не оглянешься …

Он.
К чему?
Когда б решила ты, горой мой бедный череп раздавить,
Я принял бы твое решенье, пусть даже прихотью,
Невинной шалостью тебе казалась бы затея эта.
Девичья легкомысленность известна всем.
Но я бы со смиреньем под камень лег любой,
С улыбкой коротать там вечности своей мгновенья,
Кормить червей и прорастать,
Земле чем было бы угодно.
Но ты же злей придумала мученье,
Безжалостны у коршуна клыки, когда хватает мышь он полевую,
Когда желудок сыт и лишь игру затеял он слепую,
Так на обедах славно подкрепившись,
Зовет собраться всех скучающих под негой красоты,
В забавный цирк, овации сорвать с ленивых рук своих,
Плененных, рассудком лишь, там собираются шуты…
Нет, тысяч тысяч раз готов я был бы ошибиться,
И там где нет ошибок нет и тысяч правд,
Там где обманут не был, тебя не приласкают,
И если б мир был лишь одним лукавым днем,
И все равно правдив бы был его закат,
Ведь тот, кто убивает подлеца, вершит небесный суд,
Расставив все на место.
И правды не сыскать иначе, хоть тысячу спектаклей разыграй,
Лишь смерть и время выявит предательское сердце,
Но будет ли сладка минута та, когда уста его
Не в силах больше прошептать умолкли,
Вот финал! Теперь ты веришь?!
Богатые пиры теперь закатишь ты,
И что же будешь отмечать, немое сердце!?
Свершилось! Он убит! Танцуй, кружись, сшибая кубки со стола,
Безумствуй, он, ведь, был безумен,
Кружись еще, сыпь молчаливость и занудное упрямство,
В рог и сама его испей теперь до дна.
Ведь даже если бы весь мир мог вытрясти Геракл из под неба,
И океан перевернул бы Посейдон,
Не изменилось в этом мире ни чего,
Он перевернут тыщу лет, но вижу лишь на лицах всех одно
Тупое и упорное блаженство,
Задрав на небо нос, которое имеет столько дыр,
Что мыши с сыром путают его,
Такой тебя ждет мир, когда в нем нет его.
Так, что ступаю прочь!
Не вымолить у статуи, пусть это даже Афродита,
Двух теплых слов, хоть и приветливы уста,
Казались мне при наших встречах,
Но холодны и безразличны ко всему что бьется,
Я вижу это ясно, теперь, и божий день не может быть ясней.
Но не виню, кто я таков, ведь каждому удел начертан,
Тут уж, каким родился, кто сохраняет мраморный покой,
А кто в агонии приучен биться!

Она.
Постойте, утром упустила случай, я пожелать добра вам,
Вот я сейчас исправлю это упущенье,
И в этот миг и в этот час добра я вам желаю,
Пусть, даже, с опозданьем.

Он.
Смеетесь верно…

Она.
Вы статуей меня назвали, что ж вам верно показаться так могло,
Не гневаюсь за то.
Но ваш мне образ, честью я готовая поклясться, не безразличен,
И обиду горькую я нанести вам не хотела,
Пусть боги все свидетелями станут мне того.

Он.
О, Господи, скупой ли платит дважды!,
Когда скупому я плачу, что б увеличить скупость!?
Откроет ли сундук когда накопит он не сметные богатства,
Иль с сундуком так он и канет в землю ту?
И сколько ждать, у сундуков ли дно не бездонно,
Как у неба, что взгляд твой ловит бесконечной синевой!?
Уже я натянул все паруса, готовый в плаванье уйти
С тоской святой.
Как вновь отлив, и держат берега корабль,
Готовый ветром разнестись об скалы.
К молчанью я привык и золотом считал уже,
Как серебро вы кинули под ноги мне со смехом.
Вы, вымогаете чего то, да,
Но, что?
Порыв вам мой не мил, лик не угоден,
Слова, без них вы можете вполне ужиться с этим миром.
Сказали б, братом будете моим?
Коли страшитесь вы признаний бесконечных,
Ответ вас не заставит ждать,
Но ваш вопрос не слышан,
Всё очевидно так и на поверхности,
И вот я дотянусь, но, что ловить мне стоит
В этих мутных водах?
Когда там над водой камыш висит,
И вместо вод сухие, бесконечные узоры пустынь!
Обманчива природа,
Вы – ей подстать!
Прощайте!
Вот, тот миг, когда холодной стали надо бы коснуться,
И охладить горячий сердца пыл.
Когда на этом свете нет блаженства,
Идти в другой?
Болезнь моя не выносима,
Останетесь, вы, посмотреть как мир другой,
 Глаза закроет в этом?
Но сон смертельный, что принесет он мне,
Там пустота, покой, там бог, там ад,
О, если там мой разум будет бодр,
Тогда, пожалуй, ад!
Мученье жизни всей незнанье и неверье!
И смерть пугает неизвестностью своей,
Не жить теперь и умереть я не могу решиться,
Что ж остается, жить?
Надеяться?
Что я начну черстветь, что обрасту коростой,
Что пробужденьем сон весь этот завершится,
И я, проснувшись, отряхну с себя
Похмелья вашего следы?
И грудь моя, уставшая так быстро биться,
Утихнет…
Позабыв, про бесконечность сладкую любви.
Ну, вот секунда, лишь,
Осталась в вашей власти,
Щипаю, и навек простившись,
… Ухожу…

Она.
Постой!
Не помню, что сказать,
Не знаю, что …
Я их не знаю, не знаю! проклятые слова!
Тебя не знала, слушала себя,
И отпустить тебя …
Я не преступница,
Коль скоро ущипнуть себя собрался,
Со мной простившись.
Давай! но только для того,
Когда очнешься ты,
Что б быть со мною рядом.
Навсегда!
Не там во сне, а здесь,
Возьми меня за руку.
Там сердце, слышишь?
Как сон спадет,
Иди на стук его,
Тебя я буду ждать,
Хоть в этой жизни,
Хоть в тысячи других,
Но ты найдешь его,
Не молчаливое, живое сердце,
Я это знаю!
Прощай, любимый,
И …