12. 6. На Миусе тихо

В тихую безлунную ночь на 6 июля сеялся слабый дождь, было около 17 градусов. {8.6, л.21}
Пользуясь темнотой, саперы установили в районе Голубячего заграждение: триста противопехотных мин и двадцать снарядов.
{8.2, л.86}

Днем небо то прояснялось, то вновь затягивалось облаками.
Порой просыпался юго-западный ветерок.
Было по-летнему тепло, до 26 градусов.
{8.6, л.21}

Читаю лаконичную запись в журнале боевых действий 5-й ударной армии:
6 июля были получены данные о начале наступления немцев утром 5.7 на Орловско-Курском
и Белгородско-Курском направлениях. 
{См.: 8.6, л.21}

А на Миус-фронте шли бои местного значения.
Части вели перестрелку с противником и разведку наблюдением.
И, конечно же, занимались.
По тактике в тот день в 127-й стрелковой дивизии изучали тему «Боец в наступательном бою»,
по огневой подготовке – «Матчасть винтовки и противотанкового ружья».

Авиация противника пристально разглядывала район Писаревского, где находился штаб дивизии,
и Ново-Ясиновского, где был КП 547-го стрелкового полка.
{8.6, л.20, 22}

С 12:00 «рама» целый час висела над передним краем и корректировала стрельбу немецких батарей.
От обстрелов погибли двое, ранены шесть человек.
{8.2, л.86}

К вечеру в Москву ушло донесение (копия – в штаб 5-й ударной армии) о безвозвратных потерях
555-го стрелкового полка в мае–июне.
Начальник штаба капитан Евграфов сообщал: за это время мы недосчитались двадцати двух человек.

Из сообщения Совинформбюро:
«В течение 6 июля наши войска на Орловско-Курском и Белгородском направлениях продолжали вести упорные бои
с крупными силами танков и пехоты противника.
Наступление противника поддерживалось большим количеством авиации.
На Орловско-Курском направлении все атаки противника отбиты с большими для него потерями.
На Белгородском направлении противнику, ценой больших потерь, удалось незначительно продвинуться
на отдельных участках».

Кстати, отцу 6 июля было присвоено звание старший лейтенант. {1.1}
Однако в полку об этом стало известно значительно позже, лишь в конце августа или начале сентября,
по возвращении в 5-ю ударную.

Ночью на 7 июля было довольно облачно и свежо,  до пятнадцати градусов тепла.
Ветер то чуть оживал ненадолго, то совершенно замирал.
Красноармейцы в потемках работали лопатами, стараясь не шуметь.
К уже сделанному добавились еще метры ходов сообщения.
Минометчики роты лейтенанта Пискунова переместились на новые огневые позиции.

В километре севернее села Русское группа разведчиков дивизии вышла в ночной поиск.
Ею командовал старший сержант Павел Козырьков, 1922 года рождения, выходец из Караганды.
Он отважно воевал с 1941 года и недавно был принят в партию.
{Оп.3, д.257, л.176}

Скрытно преодолев минное поле и проволочное заграждение, бойцы забросали гранатами два вражеских блиндажа
и ворвались в них.
В группе захвата успешно действовал двадцатилетний комсомолец Николай Соколов, живший до войны
неподалеку от этих мест, в Матвеев-Курганском районе Ростовской области.
{Оп.3, д.257, л.184} 
Одним из первых ворвался он в ход сообщения, расчищая себе и товарищам путь гранатами и автоматными очередями.
Помогал ему красноармеец Сергей Миносьян, 1922 года рождения, армянин из Еревана и тоже член ВЛКСМ.
{Оп.3, д.257, л.180} 

Группа прикрытия не допускала подхода гитлеровцев с флангов и подавляла вражеские огневые точки.
Здесь отличился восемнадцатилетний красноармеец Николай Иванович Наливайко, призванный в армию из Батайска
в 1943 году, после освобождения города 28-й армией, и тоже комсомолец.

Уничтожив двенадцать немцев и прихватив их документы, а также в качестве трофея немецкий ручной пулемет МГ-42,
группа без потерь вернулась в расположение дивизии.
{Оп.3, д.257, лл.175 –184}

С утра 7-го на ясном, безоблачном небе сияет летнее солнце, легкое дуновение ветерка с севера
не облегчает жары: воздух в тени вновь прогревается до 28 градусов. 
{8.6, л.23}

И снова кружит над нашим передним краем «рама», и словно зависает над районом хутора Ново-Ясиновский, 
пытаясь выяснить, что там творится.
{8.6, л.22}

С 16:00 противник систематически производит огневые налеты из районов Голубячего, высоты 93.3, Ново-Ясиновского.
Всего прилетело до четырехсот снарядов.
От обстрелов погибли два человека, ранено семь. 
{8.4, л.89, 91} 
«Из взводов люди выбывали в основном из-за осколочных ранений»,– утверждали фронтовики. {14.56}

На очередных занятиях по тактике вновь изучались действия стрелкового отделения в наступлении,
по огневой подготовке – матчасть гранат и их применение.
{8.4, л.86} 

В 22:30 на Ново-Бахмутский произведены огневой налет минометного полка РС (реактивных снарядов, «Катюш»).
Дело довершили легкие ночные бомбардировщики У-2.
Раздался сильный взрыв, издалека был виден пожар.
Предположительно, взлетел на воздух склад боеприпасов.
{8.4, л.91}

Из сводки Совинформбюро:
«В течение 7 июля наши войска на Орловско-Курском и Белгородском направлениях вели упорные бои с противником,
продолжавшим наступление крупными силами танков и пехоты.
Наступление немцев поддерживалось большим количеством авиации, дополнительно подброшенной с других фронтов.
В течение всего дня велись ожесточённые воздушные бои.
На Орловско-Курском направлении все атаки противника успеха не имели.
На Белгородском направлении противник, понеся большие потери, имел некоторое продвижение…»

И.С. Стрельбицкий, командовавший тогда артиллерией 2-й гвардейской армии, вспоминал:
«Каждый день приносил нам известия о напряженных, кровопролитных боях под Курском.
Трудно, очень трудно было сознавать, что где-то идет величайшая битва, а мы, полные сил,
вооруженные и оснащенные новейшей техникой, сидим в резерве».
{14.20, с.35}

Получается, не был он еще в курсе того, что 7 июля штабы двух фронтов – Юго-Западного под командованием Малиновского
и Южного под командованием Толбухина – приступили к подготовке наступательной операции. 

Перед Южным фронтом стояла задача – «последовательно разгромить противостоящие силы 6-й армии
и отвлечь на себя резервы противника с курского направления.
Для этого они должны были нанести удар в центре с рубежа Дмитриевка, Куйбышево, Ясиновский протяженностью 30 км
и прорвать оборону противника». 
{14.7, с.111}

Не знал этого Стрельбицкий, тогда еще генерал-майор.
Тем более, командир минометной роты лейтенант Пискунов не должен был об этом знать.   
Однако «солдатский телеграф» уже донёс до его ушей весточку о предстоящем событии.