Глава 1. Истоки уральского рода Удинцевых

                Историко-публицистическая версия


Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой.

«Руслан и Людмила». А.С.Пушкин.


Очень сложно представить себе жизнь людей прошлых столетий, а, пожалуй, даже и невозможно. Мы не знаем, как они выглядели, во что одевались, каковы были условия их быта, особенности речи. Летописных и документальных свидетельств для полноценного восстановления былого явно недостаточно даже при хорошем знании истории. И все же попытаемся проникнуть сквозь толщу времен и задержаться на порубежье XVI – XVII веков.

Первым из установленных предков в семье ныне здравствующих Удинцевых считается Ондреи (Андрей). Точные даты жизни этого человека не установлены. Можно лишь предположить, что очерчены они рамками второй половины XVI века. Имя его установлено на основании отчеств сыновей, о которых в Переписных книгах записано, что пришли они на Верхотурье с Устюга Великого. Скорее всего, проживали они в ином поселении и назвали в качестве точки ориентира расположенный неподалеку город известный по летописным источникам с 1207 года. Проживала же семья либо на реке Удиме, относящейся к бассейну Северной Двины, либо в Удимской волости Устюжского уезда. Интересно, что до наших дней на южной оконечности Архангельской области сохранился поселок с названием Удимский, среди жителей которого распространена фамилия Удимцевы. Поскольку речь зашла о фамилии, то следует отметить, что ранее носители ее прозывались Удимец, затем стали Удимцовыми и Удинцовыми. Нынешнее поколение обозначает себя как Удинцевы.
 
Неизвестно, что заставило шестерых сыновей Андрея покинуть родные места. Причина должна быть довольно весомой, поскольку предстояло им преодолеть большое расстояние и перебраться за каменный хребет, позднее ставший именоваться Уральским.

Просматривая исторические хроники Устюга, поименованного Великим с 1565 года по повелению Иоанна Грозного, удалось выделить несколько судьбоносных событий, которые могли повлиять на решение семьи о перемене места жительства. Хотя в целом перечень их не особенно велик. Наиболее полно отражены они в публикации Г.Н. Чебыкиной. Перечень их представлен в хронологическом порядке:
1557 год. В Устюге второй год подряд был голод. Люди ели пихту, траву и мертвечину, и на людей был великий мор. А мера ржи стоила 4 гривны.
1565 год. При учреждении опричнины царь и великий князь Иван Васильевич объявил своей собственностью и Можайск, и Вязьму, и Суздаль с Шуей, и Галич с пригородками, и Вологду, и Устюг, и другие города с их волостями и доходами.
1567 год. При митрополите Московском Филиппе чудотворная икона Благовещения перенесена из Устюжского Успенского собора в Московский Успенский собор.
1570 год. Царь и великий князь Иван Васильевич ходил на Новгород, многих изменников и граждан города казнил. Некоторые новгородцы тайно бежали из города, долго странствовали по лесам, пустыням и непроходимым местам, пока не достигли реки Лалы, где и поселились, построив небольшой городок Лальск, а жители его нареклись лалечане.
Был голод по всей земле Русской. В Устюге четверть ржи стоила 18 алтын, а в Вологде рубль.
1571 год. Пришла на те земли моровая язва: «…на погосте и в селах померло много людей. У монастыря Иоанна Предтечи наклали мертвых 7 ям. А священников осталось в Устюге только шесть».

Обезлюдел край и скорее всего в двери домов согретых теплом выживших постучались голод и нищета. Вследствие неурожая наступила "хлебная скудость" и отправился люд в поисках лучшей жизни в иные места.
Время появления на свет сыновей Андрея – Васки (Василия), Семеики (Семена), Гришки, Алешки, Тимошки и Шестачко – установлено приблизительно и датируется концом века XVI. Следует отметить, что пятеро братьев упоминаются под христианскими именами, а последний во всех известных документах именуется Шестаком, т.е. шестым по счету сыном. Это прозвище заменило ему настоящее имя, данное при крещении. Впервые упоминаются они в 1621 году в Переписной книге Верхотурского уезда, составленной Федором Таракановым. Записаны братья как крестьяне Подгородной волости с общим прозванием – Удимец.
Следует подчеркнуть тот факт, что между устюжским и верхотурским уездами издавна существовала связь. Об этом свидетельствуют следующие данные. Так в 1593 году 10 жителей Великого Устюга и Перми изъявили желание добровольно переселиться в Сибирь и записаться на стрелецкую службу.

Затем в 1609 году «Января 27 дня царь Василий Шуйский повелел отправить с Устюга Великого и Устюжского уезда хлебных запасов в сибирские города служилым людям на жалованье 2877 четвертей муки ржаной, 110 четвертей круп, 110 четвертей толокна, да плотников 15 человек».
В Дозорной книге Михаила Тюхина за 1624 год упоминается вотчина Архангельского монастыря с Устюга в Верхотурье:
«На посаде же лавка Архангельского монастыря (с Устюга Великого)… И всего лавок 13, а оброку с них не получали, а ныне по государеву указуц и по дозорным книгам положено оброку по 10 алтын с лавки… На Тагиле деревня Архангельского монастыря с Устюга а живут в ней старец Захея да слуга; пашни у них паханые 20 четь в поле, а в дву потому же, перелогу 50 четь, сена 300 копен. А сказали старец и слуга, что их тое деревню дал пашенной крестьянин Иван Лашкин в монастырь по своей душе».

                ***

Верхотурье основано на месте бывшего мансийского поселения Неромкарр около 1598 года, на левом берегу реки Туры притоке Тобола. Возводилось оно изначально как острог, но выгодное расположение его как одного из важных путей в Сибирь привело к быстрому росту населения. Процесс заселения (по данным некоторых авторов – колонизации) Верхотурского уезда русскими определялся в основном особенностями местного ландшафта. Первые переселенцы осваивали земли вдоль главного пути в Сибирь – по берегам реки Туры. Затем поселения стали возводиться на ее притоках – Салде, Тагиле, Нице, Нейве, Ирбите и Реже. Наиболее пригодная для хлебопашества равнинная часть уезда оказалась заселенной русскими к середине XVII века. Думается, что при этом пришлось им потеснить местное население.

Пришли сыновья Андрея на Верхотурье в 1602 году и записались в пашенные крестьяне. Как установлено переписью 1624 года основали они в Верхотурской подгородной волости две деревни с названием Удимцовой. Одна из них в более поздних источниках (1680) упоминается с уточнением – «над колодезем». В первой учтены Василий. Семен и Григорий. Обитателями второй, «над колодезем» стали Алексей, Тимофей и Шестак. В наши дни первое поселение известно под названием деревни Софроновой, второе - деревни Лебедевой.

О жизни постепенно сформировавшегося сообщества людей, которые присылались государем и приходили сами из разных мест, достаточно полновесно рассказано в семитомном труде В.Н.Шишонко под названием «Пермские летописи». Основным занятием крестьян вначале было хлебопашество. По этому вопросу автор писал: «Важнейшую особенность Сибирского земледелия составляла в XVII в. государева десятинная пашня, которая версталась в выти. В дозорной книге Тюхина вполне определенно сказано, что «в выть положено по 25 четей, а государевы пашни пахать на выть по 2 десятины». В выть полагалась исключительно «добрая земля», которую обрабатывали пашенные крестьяне; прочия пашни, а также перелог и сенные покосы не верстались в выти и следовательно не могли доставлять хлеба в государевы житницы. Таким образом каждый пашенный крестьянин за право пользования своей «собинной пашней» обязан был обрабатывать на государя известный участок земли сообразно величине своего собственного участка. Если весь участок его равнялся 25 четям, то на государя он обрабатывал на особой пашне 2 десятины; если участок был 12 ; чети, то на государя полагалось вспахать одну десятину; при 6 ; четях государевой пахоты полагалось половина десятины и т.д. Крестьянская пашня обыкновенно находилась вблизи государевой».

Земля служила главным источником доходов, как государя и его служилых людей в Сибири, так и крестьянства. Именно поэтому в переписях всегда уделялось большое внимание величине наделов, которые засевались рожью, ячменем и овсом.

Читая книгу М.С. Бессонова с соавт. под названием «Лялинское поречье» можно убедиться, что судьбы братьев оказались различными. Так, в 1607 году отошел в мир иной Васка, в 1632 году скончался Григорий. Алексей перебрался на жительство к шурину ямщику Сидорке Чупурину (Чапурину) на Тагил, где в 1626 году оказался записанным как крестьянин уже Тагильской волости. Тимофей со временем обосновался в Ницынской слободе. Остались на месте прежних поселений лишь Семен и Шестачко.

Наибольший интерес, однако, представляет Тимофей как воможный продолжатель описываемого рода Удинцевых.

                ***

Тимофей Андреев (около 2-й половины XVI века – после 1641).
О жизни этого человека повествуют всего шесть архивных документов. Так, в Дозорной книге Верхотурского уезда за 1621 год, составленной Федором Таракановым, сказано:
«Во дворе пашеннои крестьянин Тимошка Удинец < … >. У Тимошки Удимцова на лугу и за Турою на гарех пашни паханые три чети в поле, а дву по тому ж. Заложные непаханые земли с причистью три чети в поле, а в дву по тому ж, земля середняя. Да сенных покосов у дрвни на лугу шездесят копен. А оброку с тое пашни и сенных покосов нет. А сам Тимошка не промышляет и не торгует ничем. А пришли они, Шестачко и Тимошка, з братом своим Олешкою на Верхотурье с Устюга Великого и гсдрю били челом в пахотные крестьяне во 110-м году безо лготных лет. А помоги дано им из гсдры казны шесть рублев. А пашут они Тренка да Шестачко да Тимошка на гсдря две чети ржи, четь ячмени, две чети овса. А что во 129-м году с того севу умолотили гсдрва хлеба и то писано в умолотых книгах».

Попробуем разобраться в этом документе в соответствие с нашими днями. Получается, что распахивал Тимофей полторы десятины в трех полях, что составляло в общей сложности 4,5 десятины. Кроме того было у него такое же количество залогу. Одна десятина равнялась двум четям. В те времена, как правило, использовалась трехпольная система земледелия: одна часть поля засевалась яровыми, вторая – озимыми, а третья оставалась под паром. Для оценки ее состояния использовались обозначения – худая, средняя и добрая.

По подсчетам современных исследователей шестидесяти копен сена, заготавливаемого Тимофеем, хватало для прокормления приблизительно двух лошадей и двух коров.
Братья получили участок в 7110 году от сотворения мира, что соответствует 1 сентября 1601/31 августу 1602 года от Рождества Христова. Учитывая этот факт можно предположить, что братья Удимцы пришли в Верхотурье летом 1602 года и подали челобитную верхотурским воеводам о наделе их землей. Льготных лет (временного освобождения от податей) они не просили, что свидетельствует об их зажиточности. И последнее – при наделе их землей получили они от казны пособие в размере шести рублей на десятину.

Спустя три года (1624) продолжал Тимофей числиться крестьянином той же деревни Удемцов Подгородной волости.

В 1632 году появляется запись, что вместо него пашет «подрядчик ево Евсюк Панкратьев полдесятины». Очевидно, Тимофей между 1626 и 1632 годами переселился в Ницынскую слободу, основанную в 1627 году на правом берегу реки Ницы. Процесс переселения, как правил, происходил поэтапно. Сначала крестьяне получали отдаленные наделы земли, куда ездили несколько сезонов для ее обработки и ставили там временные дома (заимки). Фактически, они жили на две деревни. Что побудило Тимофея сменить место жительства остается неясным.

В 1633 году числится он уже крестьянином Ницынской слободы и основателем деревни Удимцевой на реке Нице. Сохранилась она и по сей день. В настоящее время в деревне Удинцовой насчитывается 6 улиц: Малый пер., Октябрьская, Садовая, Северная, Таежная, и Трактовая. Как видно из перечня, в названиях сохранились отражения нескольких эпох.

1635 год знаменателен тем, что была написана Закладная кабала ясачного татарина Туринского острога Инебата Миньярова сына Тимофею Андрееву сыну Удимцову на курью и остров на р. Нице: «Список з закладной слово в слово. Се аз Инебат Миньяроа сын, Туринского острогу ясачной тотарин, заложил есми своей вотчины Про…левскую курью по Ницце реке против Тимофеевы заимки ему Тимофею Ондрееву сыну Удимцову и с островом. А взял я Енбат у того Тимофея на ту курью и на остров десять рублев денег. А заложиляя Инебат ему Тимофею ту свою курью и остров на срок на Николин день нынешн (его) году (…) де мне. А в (…) и брату моему и роду и племя(ни…) дела нет, никак не вступатца никоими мерами. А будет та курья или остров в закладе или в каких писмяных крепостях, и мне Енбату от купчих и от закладных очищать своими денгами, а очистя та курья и остро отдать с чиста пути ему Тимофею. А та закладная моей курье и острову – купчая и отводная. А на то послух Дмитрей Дмитреев сын Бояркин. А закладную писал на ту курью и на осторов ницынский дьячок Гришка Смагин лета 7144 году ноября в 2 день. А у подлинной закладной (поза)ади: Послух Дмитрей Дмитреев сын Бояр(кин…).

Следует пояснить, что пропусти текста передаются в публикации скобками, а где оказалось возможным, его утрата восстановлена переписчиками по смыслу.
Курья – это речной залив и заводь, вдающиеся в берег реки. Данный термин заимствован от финно-угорских народов из бассейна Северной Двины и прижился на Урале.

Люди тех времен не представляли себе жизни без церкви. «Зададимся вопросом: что значило для русского православного человека переселиться на новое место жительства? Это не только физическое перемещение его в пространстве, но и перенос всех тех традиций, обычаев и верований, иначе говоря мировоззренческих представлений, которые были для него свойственны в тот или иной период. На новом месте православный человек должен был не только заботиться о пропитании, безопасности, но и исправлять духовные потребности, то есть молиться, исповедоваться, причащаться», - очень верно пишет В.Ю. Софронов.
Именно поэтому уже в 1620 году была создана Сибирская епархия, кафедра которой размещалась в Тобольске. Первым архиереем назначен был Киприан (Старорусин), правящий весьма короткий срок: с 1620 по 1624 годы. Однако много сделал этот человек для распространения православия путем постройки церквей и образования монастырей. Достаточно сказать, что в 1621 году, почти одновременно со слободой возник и Невьянский Богоявленский монастырь (НБМ). Основан он был неподалеку от слободы, вверх по течению реки Невьи (Нейвы) старцем Соловецкого монастыря Серапионом. Царской грамотой для него «велено отвести земли и всякие угодья из порозжих земель в достаточном для пропитания братии количестве».

В 1637/1638 году дал Тимофей Андреев вклад – курью в Невьянский Богоявленский монастырь (НБМ). Сведения об этом событии, а иначе и не назовешь, встречаются в переписи жителей Ницынской слободы 1659 года: «А скотинного выпуску тое мнстрской деревни всех крестьян подле Ниццу реке по обе стороны дрвни на версту. Да в лесу длиннику по смете верст на шесть, а поперег на три версты. Да под тою ж дрвнею рыбных ловель курья, а оброку с нее некакогова не платят. А владеют тою дрвнею с пашенными зеслями м сенными покосы Невьянского Спасково мнстря строитель Давыд з братею по купчеи Спасково ж мнстрря стрца Авраамия Чапурина, что он тое землю купил в Туринском уезде у туринскова татарина Ивашка Ермолина во 151 году при воде при кнзь Микифоре Мещерском. А курьею владеют со 146г году по подписной челобиинной прикащика Ивана Чернышева и по вкладной ницинского крстьянина Тимошки Удимцова. А иных нинаких угодей у тои дрвни и бобылеи и захребетников и гулящих людеи женатых и холостых и их детеи и братии и племянников и внучат в тои мнстрской дрвне не сыскано».

 Монастырь расширялся. Так, в 1645 году крестоцелование новому государю Алексею Михайловичу совершали уже 29 монастырских «закладчиков», 31 пашенный крестьянин, 4 «бобылка», 8 «пашенных крестьян детей, братьев и племянников», - сообщается в Крестоприводной книге Верхотурского уезда 1645/46 г.
По мнению ряда исследователей «вкладчики («закладчики») - делали в монастырь вклад своей работой, за что получали монастырское обеспечение в будущем». Однако в архивных документах иных мест встречаются и другие упоминания о значимости таких вкладов: «на помин души», «за здравие». В данном случае важно, что обратил Тимофей Андреев свой взор на монастырь. Значит, почитал он веру своих предков.
У Тимофея Андреева было 4 сына: Гришка (Григорий), Федка (Федор), Оска (Осип) и Стенка (Степан).

Далее нить наша тянется к Григорию Тимофееву. И вот тут возникает загадка в родословии Удинцевых. Дело в том, что почти одновременно на малом пространстве Ницынской слободы появляются сведения о двух Григориях Тимофеевых – крестьянине, известном с 1652 по 1670 годы и попе, упоминаем впервые в 1669 году. Прежде чем высказывать какие-либо предположения рассмотрим архивный материал, имеющийся по каждой персоне.
 
                ***

Григорий Тимофеев (около 1600 – после 1670).
В 1652 году упоминается он как Беломестный казак Белослудской слободы с указанием - взят в пашню. Сама Белослудская слобода возникла в 1644 году, так что Григорий мог поступить на службу сразу же, при первом наборе казаков.
Беломестные казаки представляли собой специализированную полувоенную группу населения, обеспечивающую безопасность слобод, которая сложилась к концу 30-х годов XVII века. За свою службу получали казаки земельные наделы под названием «белые места», которые не облагались налогами. К 1652 году в Верхотурском уезде насчитывалось 88 казаков и семь «выбылых окладов». Наличие незанятых вакансий показывает, что набрать желающих в казачью службу было не так просто. Многие из них вышли из крестьянских семей этих же слобод.
Спустя десять лет в 1662 году записан Григорий Тимофеев беломестным казаком уже Ницынской слободы.

Согласно последнему документу, датированному 1666 годом стал он впоследствии крестьянином деревни Удимцовой при Ницынской слободе. В этот же год появляется информация о его детях:
«Гришка Тимофеев сын Удимцов. А у него детей Меркушка пятинатцати лет, Ивашко одиннатцати лет, Стенка десяти лет».
В 1670 году указывается возраст самого Григория Тимофеева: «Гришка Удимцов семидесят годов. А детей у него три сына Меркушка дватцати годов, Ивашко восминатцати годов, Стенка десяти годов».

Однако в 1669, 1680, 1682 годах в Ницынской слободе записан поп Григорий Тимофеев с фамилией Удимцов. Жил он «в своем дворе» и имел трех сыновей – Парфена 20 лет, Матфея 16 лет и Илью 10 лет.

По переписной книге Верхотурского уезда 1680 года приводятся следующие сведения: «Ницынская Ошепкова слобода над рекою Ницою, а в неи острог, в остроге церковь Николая Чюдотворца, да в пределе святого пророка Илии, со всякою церковною утварю у тои церкви…

Двор. Поп Григорий Тимофеев. У него сын Илюшка у тои же церкви в пономарех. Пашни пашет две десятины в поле а в дву по тому ж, сенных у него поков около пол и по дуброве на сто из пятдесят копен».

Принято считать, что первый храм в слободе был деревянный, построенный в 50-х годах XVII века во имя Святителя и Чудотворца Николая, с приделом во имя пророка Илии. В 1670 году на его месте возведен новый также деревянный храм во имя тех же святых. Следовательно, начал свою службу отец Григорий уже в новом храме.
Но ведь не все так просто – захотел и стал. По всей видимости, для принятия сана необходимо было получить письменное разрешение правящего тобольского архиепископа, которым с 1664 по 1677 годы был Корнилий.

Три сына Григория Тимофеева остались в духовном чине. Именно от них пошли три больших ветви священно-церковнослужителей Урала.

                ***

Парфен Григорьев Удимцов (около 1649 – после 1680).
В 1669 году записан он пономарем в Ницынской слободе. Следовательно, начинал свой жизненный путь в духовенстве одновременно и рядом с отцом. Однако впоследствии обозначается он уже попом в Голубчиковском погосте Невьянской слободы согласно переписной книге Верхотурского уезда 1680 года: «Невьянской же слободы Голубчиковскоги погост над рекою Ницею, от слободы пятнатцать верст, в том погосте церков Вознесения Господня со вскою церковною утварю у той церкви.

Двор. Поп Парфен Григорьев сын Удимцов. У него сын Ивашко семи лет. Пашни паханые две десятины в поле, а дву по тому ж. Сенных у него покосов около пол на пятдесят копен».

Поскольку никакого содержания за свою службу представители духовенства не получали, приходилось им одновременно выполнять и крестьянскую работу.
Сыновья его Иван Парфенов и Михаил Парфенов записаны в 1720 году как попы Ирбитской слободы, а появились они там еще ранее – в 1710 году. Михаил начинал службу свою в чине диакона. Так в переписной книге Верхотурского уезда 1710 года среди жителей Ирбитцкой слободы значатся «Церковного чину причетники»:

«Двор. А нем живет Богоявленской церкви поп Иван Парфенов (Удимцов) 45 лет. У него жена Окулина 40 лет. У них дети: Федор 20 лет, Василей 14 лет, Ефим 3 лет дочери Настасья 12 лет, Федосья 10 лет, Фекла 6 лет, Олена 4лет. У Федора жена Анна 20 лет» Все десять перечисленных человек жили одним двором».

Двор. А в нем живет Богоявленской церкви дьякон Михайло Парфенов (Удимцов) 29 лет. У него жена Парасковья 30 лет. У них дети: Иван 8 лет, Фелор 5 лет, Ефим годовой, дочь Анна 10 лет».

Не слишком распространенное имя Парфен, поэтому настораживает внимание запись о том, что просфирней в то время числилась Ирина Парфенова (Старикова) 40 лет от роду. По всей видимости, муж ее по имени Валилий к этому времени скончался, поскольку у нее перечислены дети: Иван 13лет, Федор 10 лет, Ирина 12 лет. Вполне возможно, что была она дочерью Парфена Григорьева. Несправедливо поступила история с женским полом. Редко указывался он в документах той поры.

Матфей Григорьев Удинцов (около 1653 – после 1695).
В 1682 году числится попом Ницынской слободы. По всей видимости, занял он место отца. Жена его прозывалась Ксеньей и на 1710 год записана уже вдовой. Было ей в то время 62 года. Среди детей их упоминается сын Петр Попов в возрасте 39 лет, служивший пономарем в той же Ницынской слободе и дочь Анна в возрасте 15 лет. Поскольку появилась она на свет в 1695 году, то можно предположить, что Матфей был на этот год еще жив.

Илья Григорьев Удимцов (около 1659 – после 1728).
В двух записях за 1680 и 1682 годы числится пономарем в Ницынской слободе. Очевидно, занял он место старшего брата. В двух более поздних источниках (1720 и 1728 годов) Илья Григорьев уже дьячок в Арамашевской слободе. Сын его Федор Ильин в 1710 году – поп в Белослудской слободе - «Двор. А в нем живет поп Федор Ильин Удимцов 37 лет. У него ж покормленник Онтипа Иванов 10 лет У него жена Дарья Лазарева дочь 36 лет. У него ж дочь Анна 6 лет», а Кондратий Ильин в 1714 – 1737 годах служит попом в Голубчиковском погосте Невьянской слободы.
Следует обратить внимание на тот факт, что у Михаила Парфенова была дочь Анна 10 лет, у Матфея Григорьева дочь Анна 15 лет и у Ильи Григорьева дочь Анна 6 лет. Что это – простое совпадение? Вполне может быть, что жена Григория Тимофеева прозывалась Анной и в честь нее девочки получили это имя.

Подводя итоги сказанному видно, что дети и внуки Григория Тимофеева обосновались в церквах Ницынской, Ирбитской, Белослудской, Арамашевской слобод, а также в Голубчиковском погосте Невьянской и Скородумском погосте Белослудской слобод. Расширялась территория их пастырской деятельности, поскольку в родных церквах мест для всех не хватало. К тому же старались занять они более выгодные вакансии. В следующем за Григорием поколении упоминаются 5 представителей рода, а затем уже 15 человек.

Если допустить, что крестьянин и новоявленный поп одно и то же лицо, то получается, что внук Андрея из Великого Устюга из крестьян переходит в духовный чин сразу на служение попом. Это может свидетельствовать о том, что был он пригоден к службе такого рода: возможно, знал грамоту, обладал певческими способностями, вел хороший («трезвенный») образ жизни. Не относился ли сам Андрей к духовенству? Откуда мог почерпнуть сложности ведения службы и исполнения треб простой крестьянин? Вполне возможно, что перенял он эти навыки от своего отца, присутствовавшего на церковных богослужениях в Устюге. Стоит одновременно обратить внимание на редкий для того временя поступок Тимофея Андреева, передавшего курью НБМ. Что это – проявление особой, ревностной набожности или метка принадлежности в прошлом к духовному чину?

О том, что два Григория разные люди говорят следующие факты: крестьянин упоминается через год после записей о попе Ницынской слободы и к тому у каждого из них упоминаются разные дети.

 Однако кажется несколько странным одно обстоятельство - исходя из возраста детей перечисленных у обоих обозначенных Григориев Тимофеевых, можно предположить, что были они ровесниками.

Детали различий столь несущественны, что непроизвольно напрашивается вывод – был один Григорий Тимофеев, и в 1670 году при нем записаны дети, оставшиеся крестьянами. При переходе же его в духовенство указаны сыновья, выбравшие своим поприщем служение церкви. Это моя точка зрения.

Кроме того вполне возможно, что у Тимофея Андреева было два сына по имени Григорий. Ничего в этом странного нет. Его внук Иван Парфенов нарек же двух сыновей Иванами.

                ***

В общей сложности, независимо от того, было два различных Григория Тимофеева или один, перешедший из крестьян в священники, духовный род Удинцевых начинается именно с этой персоны и ведет свое начало из Ницынской слободы. Это подтверждается тем, что потомки данной личности стали носить фамилию Удинцевы. Род этот весьма многочисленный, уже в следующем поколении разделился на три самостоятельных ветви, причем с местами служения в различных слободах. Описываемая линия, представленная девятью поколениями, прерывается на уровне иерея Аристарха Дмитриевича Удинцева, ни один из сыновей которого не остался в пределах духовного сословия. Рассказать обо всех представителях этого славного рода не представляется возможным. В связи с этим приводится лишь основная цепочка из лиц, составляющих стержень родословия Удинцевых.

1. Григорий Тимофеев (? – после 1682)
Поп при храме во имя Святителя и Чудотворца Николая Ницынской слободы (1669 – 1682).
Сыновья: Парфен, Матфей, Илья.

2. Парфен Григорьев (около 1649 – после 1689)
Пономарь при храме во имя Святителя и Чудотворца Николая Ницынской слободы (1669)
Поп при храме во имя Вознесения Господня Голубчиковского погоста (1680)
Дети: Иван, Михаил, Ирина?

3. Михаил Парфенов (около 1682 – после 1720)
Поп Богоявленской церкви Ирбитской слободы (1710-1720)
Жена: Парасковья
Дети: Иван, Федор, Иван, Ефим, Матфей, Анна.

4. Иван Михайлов (около 1702 - ?)
Дьякон Богоявленской церкви Ирбитской слободы (1720)
Священник Спасской церкви Скородумского погоста (1729)
Дети: Иван

5. Иван Иванов? (около 1720 - ?) О нем сказано: «из поповских Ирбитской слободы детей на порозжее к новопостроенной оной церкви место».
Дьячок Спасской церкви Скородумского погоста (1728, 1737)
Сыновья: Григорий, Тимофей, Никита, Гаврила?

6. Гаврила Иванов (около 1732 – 17.12.1802)
Священник Спасской церкви Скородумского погоста
Жена: Мария Андреева (около 1735 - 12.04.1804).
Сыновья: Иван, Андрей.

7. Андрей Гаврилов (около 1764 – 20.10.1821)
=1781 год: дьячок в Белослудской слободе при храме в память Вознесения Господня;
=1796 год: рукоположен во диакона;
=1796 год: рукоположен во священника к Спасской церкви с. Скородумского;
=1803 - 1816 годы: настоятель Спасской церкви, благочинный округа
Священник Спасской церкви села Скородумского (до 1821)
Жена: Прасковья Никифорова (около 1767 – 01.04.1833)
Дети: Антониан, Дмитрий, Фекла, Анисья, Мариамна, Екатерина

8. Дмитрий Андреев (26.10.1805 – 1872)
Пономарь Спасской церкви села Скородумского (с 1816 года)
Жена: Олимпиада Николаева
Дети: Павел и Григорий, Александр, Никандр, Никанор, Антиох, Аристарх, Николай, Андрей, Аркадий, Екатерина, Елизавета, Анна

9. Аристарх Дмитриев (12.04.1835 – 23.04.1900)
Священник при Спасо-Преображенской церкви Верхне-Сергинского завода Красноуфимского уезда (с 6 января 1858 года);
Священник при храме во имя собора пресвятой Богородицы и Святителя и Чудотворца Николая села Невьянского Ирбитского уезда с 19 октября 1861 года;
Священник при Воскресенской церкви г. Ирбита с 9 июня 1876 года.
Жена: Раиса Васильевна (урожденная Ястребова)
Дети: Сергей, Дмитрий, Всеволод, Федор, Лидия, Софья.

Следует указать, что независимо от того в каком порядке рождались дети, дочери указывались в документах (Ревизские сказки, Исповедные ведомости) последними или на отдельных листах.

                ***

Случается и так, что один вновь обнаруженный документ может разрушить логически выстроенную цепочку фактов. Еще много предстоит преодолеть препятствий, дабы заполнить остающиеся пробелы. Так, до настоящего времени не ясно, в каких родственных связях находились дьячок Иван Иванов (отчество которого достоверно не установлено) и священник Гаврила Иванов, обозначенные в росписи родословия Удинцевых под номерами пятым и шестым. В соответствии с вновь установленными датами рождения (правильными ли?) Гаврила не мог быть сыном Ивана Иванова, т.к. разница в их возрасте составляет всего 12 лет. Кто они - братья - родные или двоюродные? Имеют место и другие предположения. Весьма вероятно, что указанная дата появления на свет самого Ивана Иванова не отличается точностью.