Критика гештальт-психологии

         Гештальт - центральное понятие гештальт-психологии. Считается, что история  гештальтпсихологии ведёт  начало  с выхода  работы  Макса Вертгеймера  «Экспериментальные  исследования  восприятия  движения» в 1912 году. Ну, а 17 декабря 1924 г. М. Вертгеймер выступил на собрании Научного общества И. Канта с лекцией  об основных положениях своей теории.
         Он заявил: «Есть сложные образования, в которых свойства целого не могут быть выведены из свойств отдельных частей и их соединений,  а наоборот, то, что происходит с какой-нибудь частью  сложного целого, определяется внутренними законами  структуры всего целого».
         По современным представлениям, «гештальт (от нем.- образ, форма) -  целостная  функциональная  структура  восприятия, которая упорядочивает входящие  в него элементы по своим  собственным  законам».
         Заметим,  если под «целостной  функциональной  структурой   восприятия» иметь в виду функционирующую структуру системы восприятия, то целостный чувственный образ (гештальт) станет результатом функционирования системы восприятия. Из этого следует, что одно дело сама система восприятия (приёмник информации), другое дело продукт деятельности её как приёмника информации. Одно дело лаборатория, другое дело поставленный опыт и результат.
         Обычно «к числу универсальных закономерностей построения гештальта относят:
1. Соотношение «фигура-фон» - заключается в том, что отдельный предмет воспринимается  ярче, если он занимает место фигуры и расплывчато, если - место фона, что достигается изменением фокуса восприятия.
2. Замкнутность или завершённость - закономерность воспринимать предмет как целое, если  даже какие-то фрагменты его отсутствуют.
3. Целостность - заключается в том, что воспринимаемая фигура представлена в сознании человека едины целым неразложимым  на элементы, сумма элементов не равна всей фигуре.
4. Близость и схожесть элементов - расположенные близко друг к другу  во времени или пространстве элементы будут  скорее объединены в целостную структуру, чем далеко  расположенные. Также более схожие элементы будут скорее объединены, чем несхожие».
         Считается, что «эти качества гештальта являются универсальными и относятся, как  к сфере восприятия, мышления, так и к построению личностных структур. Термин Гештальт используется в гештальтпсихологии и гештальттерапии».
         Начнём критический анализ с высказывания Макса Вертгеймера:  «Свойства (признаки) целого (одного) не могут быть выведены из свойств (признаков) отдельных частей (множества)».
         Здесь, как можно видеть, речь идёт не о выведении системы из множества её составных частей (одного из многого), а о выведении свойств одной системы из свойств  множества составных её частей (одного множества из многих множеств).
         Как известно, выведение – это дедукция, а наведение – это индукция. Поскольку «свойства целого не могут быть выведены из свойств отдельных частей и их соединений»,  то можно думать, что речь не идёт об обратной дедукции, хотя термин «выведение» отсылает нас не к восприятию, а к мышлению, следовательно, к логике.
         Речь не идёт и об индукции, хотя «экспериментальные  исследования  восприятия  движения» (предметов), следовательно, научные исследования восприятия движения указывают на обращение к индукции. Как известно, основатель научного метода Ф.Бэкон противопоставил индукцию дедукции, науку – философской спекуляции.
         Ну и конечно традиционно-логически индукция не способна множество (А) наблюдаемых, читай – воспринимаемых фактов подвести к нечто одному целому (Б), так как А не есть Б.
          То есть одно дело логическая обработка при помощи индукции множества наблюдаемых (воспринимаемых) объективных фактов, другое дело само восприятие этих фактов (информации) как некий непроизвольно протекающий сенсорный синтез. И здесь следует отметить, что индукция произвольна, а сенсорный синтез (получение целостного чувственного образа) – нет. Он идёт непроизвольно, как бы сам по себе.         
         Получается, что индукция не должна быть связана с чувственным опытом, с перцепцией – восприятием, так как относится к мышлению, логике. То есть чувственный опыт это не тот опыт, который даёт мышление. Опыт опыту рознь. Также и философы сенсуалисты это не номиналисты рационалисты. У них разная продукция.
         Но вот когда и система восприятия и чувственный опыт становятся предметом научного исследования, тогда после наблюдения и обработки полученных данных, для формирования целостного представления о восприятии как производстве целостного чувственного образа (реальности данной в ощущении) используется мышление, логика, традиционная, конечно, а не кривая.
         Для систематизации полученная, воспринятая информация в качестве «гештальта» переносится из сферы восприятия в сферу представления. Как известно, восприятие отличается от представления. Также и галлюцинации – продукты патологии восприятия отличаются от псевдогаллюцинаций – продуктов патологии представления.
         То есть речь идёт о том, что полученный посредством чувственного опыта при экстраверсии чувственный образ (гештальт) переводится при помощи интроверсии из сферы восприятия в сферу представления, теряя красочность и яркость, становясь копией, можно сказать, идеей. При этом образ как бы тускнеет, становится блеклым, можно сказать, из цветного (плюралистичного) он становится черно-белым (дуалистичным) и может храниться в памяти, а также воспроизводиться, репрезентироваться при желании, то есть произвольно в фантазиях, или непроизвольно во время сна. Когда образ из непроизвольного становится произвольным, подчиняемым воле, им уже можно умозрительно манипулировать при фантазировании. Заметим, цветная репрезентация образа такая же редкость, как цветные сны.
         Особо нужно обратить внимание на то, что образ состоит из признаков воспринятого предмета, вещи - из множества сенсорных знаков нечто одного, положенного в ощущение извне – «данного в ощущении». Восприятие и экстраверсия указывают на внешнюю, объективную сторону образа, а представление и интроверсия – на внутреннюю, субъективную его сторону. Образ принадлежит и объекту и субъекту одновременно. Он амбивалентен. Поэтому мы можем сказать, что образ есть и не есть предмет: идея есть и не есть вещь.
         Самое главное состоит в том, что восприятие связывает образ с настоящим временем, а представление перемещает его из настоящего в другое время, то в прошлое, то в будущее.
         Теперь несколько слов о гештальттерапии.
Гештальттерапия нацеливает пациента жить настоящим, быть здесь и сейчас, а не жить в будущем, или прошлом. Это может значить, что она стремится сделать интроверта экстравертом. Кроме того гештальтерапия как бы предполагает атараксию.
         Атараксия – философский термин, предложенный Демокритом. Наибольшее развитие термин получил в философской школе Эпикура. Атараксия (безмятежность) может характеризоваться  не только как отсутствие телесных и душевных страданий. Нет желаний – нет страданий. Она может пониматься и как удовольствие.
         Так при гедоническом подходе атараксия предполагает освобождение от эвдемонизма, от духовных желаний ради жизни чувственными удовольствиями, наслаждениями. Получается, что у гедоников появление атараксии как состояния безмятежности связано с удовлетворением плотских желаний.
         Если «у стоиков атараксия часто употреблялась в значении, близком к апатии», то у аскетов, у гностиков атараксия вполне могла связываться с подавлением плотских желаний, с освобождением духа от объятий плоти.
         Таким образом, если гедоническая атараксия требовала погружения в настоящее время, быть здесь и сейчас, а стоическая атараксия вела к безразличному отношению ко времени, то аскетическая атараксия звала к вечности.
         Как известно, одним из принципов гештальттерапии является принцип «здесь и теперь». «Он означает, что актуальное для организма всегда происходит в настоящем». «Нет ничего,- учил Перлз,- кроме того, что есть здесь и теперь. Теперь есть настоящее. Прошлого уже нет. Будущее ещё не наступило». [1,с.117,120] Смысл гештальт-терапии состоит не в том, чтобы исследовать прошлое в поисках замаскированных травм, а в том, чтобы помочь клиенту сфокусироваться на осознании настоящего».  [1,с.121]
         То есть это не фрейдизм в чистом виде.
         Вот краткая суть гештальт психологии и терапии. «Человеческое поведение согласно теории гештальт-терапии подчиняется принципу формирования и разрушения гештальтов. Насущная потребность (желание, влечение) возникает и начинает занимать доминирующее внимание организма – фигура проявляется из фона. Далее организм ищет во внешней среде объект, который способен удовлетворить эту доминирующую потребность (влечение, желание), например, пищу во время голода. Сближение и адекватное взаимодействие с объектом (разжёвывание и проглатывание пищи в данном примере) приводит к удовлетворению потребности – гештальт завершается и разрушается, уступая место новому гештальту. [1,с.115,120] В качестве фигуры (гештальта) может быть желание, чувство или мысль». [1,с.119]
         Здесь необходимо акцентировать внимание на том, что мысль никоим образом не может относиться к восприятию, следовательно, принимать значение гештальта.
         «Отношение между фигурой и фоном – одно из центральных понятий гештальтпсихологии. Ритм формирования и завершения гештальтов является естественным ритмом жизнедеятельности организма, посредством которого он поддерживает свой гомеостазис». [1,с.119]
         «Иногда потребность удовлетворить нельзя. В таком случае гештальт остаётся незавершённым, а поэтому не может уступить место другому. Блокировка незавершённых гештальтов может привести к неврозу. Задача гештальт-терапевта заключается в том, чтобы помочь клиенту осознать свою потребность, сделать её более чёткой (сформировать гештальт) и в конечном итоге – нейтрализовать (завершить) её». [1,с.121]
         Заметим, что «в осознании потребности» сквозит психоанализ.
Вместе с тем, думается, не чёткость фигуры на фоне, а доступность образа для удовлетворения потребности играет ключевую роль в завершаемости гештальта. И если обучение клиента увязывать потребности с возможностями, что исключает завышенную самооценку, составляет суть гештальт-терапии, то это значить, что гештальт-терапия запрещает клиенту высоко ставить планку и путём тренировок брать высоту в будущем, ставшим настоящим.
           Гештальт-терапия исключает путь проб и ошибок, запрещает дерзать, делает человека субпассионарным, что устраивает правящий класс. Психоанализ уводит человека от анализа социальных причин его невроза в самокопание. В конечном итоге человек начинает винить во всём себя. А возникающее чувство вины ведёт к депрессии. Именно по этой причине психоанализ получил распространение в странах либеральной демократии.

Библиография

1.Малкина-Пых и.Г. Справочник практического психолога. Техники гештальта и когнитивной терапии.- М.: Эксмо, 2004.- 384