Лев Толстой, или Осколки зеркала
Толстовская нива для Басинского оказалась необычайно плодотворной. Сначала «Лев Толстой: бегство из рая», потом «Святой против Льва. Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой: история одной вражды», потом «Лев в тени Льва. История любви и ненависти». Ну а дальше…
Новоявленный толстововед Басинский, по его признанию: «решил написать короткое и, насколько это возможно, внятное изложение произведения под названием «Лев Толстой».
Толстой как - «произведение», - подход неожиданный и даже несколько кокетливый. Хотя почему бы нет? Ведь был же Толстой объявлен одним из основоположников марлена «зеркалом русской революции». А еще можно было бы обозначить Толстого как «модель для сборки в игре в классики » (это уже по Кортасару).
Басинский, опять же по его признанию, в результате написания первых трех книг пришел к пониманию того, «что биографию Толстого нельзя писать просто как цепь жизненных событий и анализ художественных произведений, как пишутся обычные писательские биографии».
Тем более что у автора новой биографии Льва Толстого были великие предшественники (Викентий Вересаев – «Живая жизнь», Виктор Шкловский – «Лев Толстой»), а уж мемуаристов, окружавших классика и не счесть.
А потому Басинский превратил «глыбу-человечище» Толстого в «произведение». Тут тебе и доктор Джекил и мистер Хайд. Тут и божественное и дьявольское. Замысел Басинского достоин вершин психоанализа Зигмунда Фрейда.
Всё четко разложено на кушетке психоаналитика. И раннее сиротство, и поиски своей самости, и бретерство (почти по Долохову) и недолгая воинская стезя: карьеры на этом поприще Толстой не сделал, но триумфально вломился в русскую литературу с «Севастопольскими рассказами».
Играл в карты, проигрывался. Как результат - за аванс от издателя Каткова – создал замечательную кавказскую повесть «Казаки».
Но не станем продолжать «цепь жизненных событий и анализ художественных произведений», тем более что Басинский создал совершенно не линейную биографию классика. Большую часть своей книги он посвятил толстовским сомнениям и смятениям. Вторая половина книга едва ли не шекспировская трагедия о короле Лире. Мрачновато как-то и темновато.
Но таков авторский замысел. Кто-то и по сей день восхищается книгой Шкловского, а кто-то аплодирует Басинскому.
Что тут скажешь – жизнеописание великого писателя у Басинского получилось более чем оригинальным. Только если отталкиваться от ленинской дефиниции Толстого как «зеркала», Павел Басинский это самое зеркало разбил и создал из осколков стробоскопический шар. «Жесть», - скажет молодой читатель. А старый – прослезится от обиды за «зеркало».
И последнее. В названии «жэзээловской» книги автор добавил к имени писателя эпитет «свободный человек».
И вот тут можно спорить до хрипоты о «свободе» Толстого. Потому что истинно свободные люди остаются таковыми в любых обстоятельствах, даже в узилище. Они не удирают, в то время как умирающий на железнодорожной станции Астапово старик часто бормотал «Удирать! Удирать!».
«Давно завидная мечтается мне доля —
Давно, усталый раб, замыслил я побег».
Это по Пушкину.
«Свободен! Свободен! Наконец-то свободен!».
Это надпись на могиле Мартина Лютера Кинга.
Могила Льва Толстого в Ясной Поляне свободна от каких-либо эпитафий.
СВОБОДНА!
Свидетельство о публикации №217051501079
…Как часто я вспоминаю Льва Толстого?Как только отправляюсь в путь на поезде маршрутом Хельсинки-Москва,на фирменном поезде«Лев Толстой»…
Свободен?!Свободен…ох,это сладкое слово свобода,он ее обрёл?!Не ведаем,не знаем..Но злая шутка роковая сыграла с ним в его игру,что на могиле нет эпитафии,а поезд назван именем его…
И пожелать лишь можно,что б под поезд сей не попадали Анна Каренина и Софья-мудрость…
Понравилось,жму зеленую кнопку.С уважением,НурМила
Людмила Нурмела 2 21.05.2018 19:07 Заявить о нарушении