Соприкосновение ч. 5 глава 7

Глава 7


Уррис стоял на вытяжку перед ее светлостью Ирной.
Кабинет был Вугарда, но самого его не было. Взбешенный вчерашним побегом Альбитиарна и Демира, он решил незамедлительно действовать. И этим утром выехал во главе большой армии на юг к ущелью Энон Глиир.

Бардовые шторы были раздернуты, но в комнате царил полумрак. Плотные облака, затянувшие небо ночью, приглушали свет, отчего середина весеннего дня походила на поздний вечер.
Ирна сегодня была в серебристо-сером платье. Холодный тон наряда выгодно оттеняло манто из меха розовой лисицы и в тон ему шелковые туфли, что острыми стрелками выглядывали из-под подола платья.
Она какое-то время задумчиво подержала в руках небольшой мешочек коричневой замши, поданный Уррисом. Но уже через мгновение, уверенно расслабив черные шелковые завязки высыпала содержимое на стол. Глухо звякнув, на зеркально-отполированную поверхность дерева вывалилось его содержимое – черно-синий отрубленный палец с кольцом.
Нисколько не поморщившись Ирна взяла его в руки и сняв кольцо переодела себе.
Она отставила руку в сторону любуясь переливами редчайшего пепельно-лавандового таафеита. Как нельзя лучше подходящего к сегодняшнему наряду, только придется сменить оправу на более изящную.
— Видишь, все было не так сложно, не правда ли? — резко, словно хищная лунь, повернув голову в его сторону, спросила она.
Уррис сглотнув кивнул.
Женщина молча взяла со стола обрубок плоти и метко швырнула его в пылающий камин. Туда же полетел и мешочек.
— Благодарю за службу, хоть и сработано несколько грязно. Придется делать ремонт в восточном крыле. Но в этом есть и свои плюсы. Терпеть не могу избавляться от кучи чужих вещей. Свободен. – с той же интонацией закончила она и Уррис с трудом уловил, что это был приказ удалиться.
Он поспешно вынул второй мешочек с драгоценностями из сейфа Эроля, положил на стол, поклонился и вышел вон. Пора приступать ко второй части плана.

***

Улица Тысячи роз, что напротив академии магии осталась за спиной. Свернул направо, ныряя в чистый узенький переулок, где над мостовой словно ласточкины гнезда висели ажурные балкончики. Это место для сестры он нашел перед отъездом – связи Эроля вновь помогли. Они вообще часто переезжали. Уррис как мог, оберегал сестру от ненужного интереса, связанного с его службой. Сестра – это единственный человек в его жизни кто был ему по-настоящему дорог.
Комната на последнем этаже стоила немалых денег – район, что ни говори очень престижный, но для любимой сестры ему было не жалко такой платы.
Уррис через ступеньку взбежал на пятый этаж и три раза условно постучал в дверь. Через мгновения тишины с той стороны послышалась возня, потом торопливые шаги, дверь распахнулась и на пороге появилась Анабель.

Пушистые каштановые волосы выбились из узла на затылке, подол серого платья подвернут за пояс, рукава закатаны до локтей. Влажные, розовые руки держали мокрую тряпку. За ее спиной, в свете открытого окна, словно весенний лед, блестел чисто вымытый пол.

Девушка воскликнула, уронила тряпку, торопливо отерла руки о белый передник и кинулась на шею брату.

Уррис захлопнул ногой дверь, спасаясь от взглядов любопытных соседей, что уже наверняка приникли к дверным щелям, и крепко обнял сестричку.
Он молча гладил ее непослушные волосы покачиваясь из стороны в сторону, терпеливо дожидаясь, пока Анабель отпустит его.
Наконец, она отошла на шаг, всматриваясь в дорогое ей лицо.
— Ты вернулся! – прошептала она, вновь обнимая, но тут же выпуская из объятий. Серые глаза смотрели пристально, стараясь разглядеть произошедшие с ним за месяцы отсутствия перемены.

Лицо, похудевшее в путешествии с еще более запавшими глазами, было усталым. Как ей показалось карие глаза брата, смотрели ласково, но тревожно.
Уррис кивнул улыбаясь, так же пристально оглядывая ее.
Пухлощекая, но не полная, чуть ниже него, Анабель была абсолютной его противоположностью. Уррис пошел в отца, а она в мать. Наверное, именно из-за этого их сходства, мужчина так нежно любил ее.

— Что случилось? – озабоченно спросила она.
Уррис не удивился. Ей всегда удавалось разгадать его настроение, даже если он старался изо всех сил не выдать себя. (И вдруг его посетила мысль, что Ирна вот точно так же читала его, словно открытую книгу. Мысль здравая, думалось ему, и не лишена смысла. Но конечно залезть к нему в голову, как Альберус она все же не могла). Отринув неприятные мысли о новой правительнице, он вновь сосредоточился на Анабель.

— Собирайся, — с тихой горечью произнес он, — Вечером мы уезжаем.
— Эрик, что случилось? – радостный блеск глаз тут же смыло волной тревоги.
Эрик – только сестра называет его настоящим именем — для всех он Уррис. Мерзкое имя, — думалось ему, мерзкая профессия наушника. Но именно эта профессия кормила его и обеспечивала покой сестре.

Он разулся и прошел в комнату. Анабель тихо следовала за ним.
Тут все просто дышало женственностью. Ажурные занавески на чуть приоткрытых окнах легко колыхал ветер. Герань в горшках, вышитая гладью, скатерть на круглом столе, покрывало с рюшами на кровати и куча маленьких разноцветных подушек на ней.
Он стоял посередине и казался себе здесь посторонним, чужеродным предметом словно монстр посреди благостного, сказочного сна.
— Ты слышала последние новости? – усаживая ее напротив себя на стул, спросил он.
Анабель посерьезнела.
— Да, слышала. Говорят, Эроль умер. Теперь нам не на кого рассчитывать, ведь так?
Эрик кивнул.
— В гардаре новый советник. И это — ее светлость Ирна. Она очень опасна, поверь мне. Ты едешь к сестре Эроля за море. Там спокойно и до тебя никто не доберется. Я обо всем договорился.
Слыша все это Анабель старалась понять почему так опасна для них Ирна. Но если брат говорит, значит так и есть. Не верить ему в этом вопросе было бы глупо. Он всегда был в курсе дворцовых интриг и просчитывал ситуацию наперед.
— Что ты сделал? Почему ты так говоришь о ней? — имея в виду Ирну спросила она. Ей в душу начали закрадываться нехорошие подозрения.
Эрик вздохнул. Говорить о бегстве Эроля было опасно. Даже Анабель лучше не знать таких тайн.
Эрик пересел на пол обнимая колени сестры.
— Посмотри на меня, — попросил он. Анабель подняла на него полные слез глаза.
— Я когда-нибудь обманывал тебя?
Она отрицательно покачала головой.
— Поверь мне в последний раз, хорошо?

Девушка отвела взгляд. Сколько этих «последних раз» было за последние пять круголет. Уже больше десятка. Помниться три круголета назад они переехали три раза. Это значит, что жили на одном месте не больше трех месяцев. Она с тоской оглядела свою комнату. Только-только обжилась. Еще вчера столяр принес заказанный стул, а нэю назад повешены новые занавески. И парень из дома напротив так ласково улыбнулся ей с балкона, когда она поливала цветы.
Она словно во сне поднялась со стула и освободившись от объятий брата отошла к зеркалу, стоящему на комоде и машинально начала протирать пыль, переставляя фигурки невиданных никогда животных с носом почти до земли. Хозяйка, что сдала ей комнату, сказала, что это носопотамы и они приносят счастье — так верили в Эшринадаре. Их было девять штук – по количеству богов. От самого большого - с ладонь, до самого малого - с серебряный гирик.

Эрик встал, подошел к ней со спины и смотря на ее отражение в зеркале обнял за мягкие плечи.
— Поверь, так будет лучше. – прошептал он ей на ухо, — Истрия ввязалась в войну. Я не позволю что бы ты оставалась в самой ее середине. Если эльфы победят, то возможно от Итиля не оставят камня на камне, даже учитывая, что это их город. И если со мной что-то случится, то я точно буду знать, что ты в безопасности. Это для меня самая большая награда.
Анабель обернулась, заглядывая ему в глаза.
— Почему ты уверен, что эльфы победят?
— Я не уверен, просто хочу, чтобы ты была от всего этого подальше.
— Обещай, что с тобой будет все в порядке. Обещай, что ты уедешь со мной. Только тогда я согласна плыть за море. Обещай!
Серые глаза смотрели требовательно и твердо. Эрик знал, что от своего она не отступит и никакие уговоры тут не помогут.
В конце концов, он тут больше ничем никому не обязан. Эроль далеко, власть сменилась, и он оказался не у дел.
— Хорошо, — согласился он, — Обещаю.

Анабель наконец тепло улыбнулась, поцеловав его в щеку и принялась рассеяно собирать вещи. Она раскрыла прикроватный сундук и вынула со дна объемную холщовую сумку. Аккуратной стопкой начала складывать туда белье и одежду.
— Ты пока собирайся, а я улажу кой-какие дела, хорошо?
Анабель молча кивнула, сворачивая синее выходное платье с белым нарядным воротничком.
— Я буду готова через час, — почти прошептала она.
Эрик поцеловал ее в висок и помедлив мгновение вышел.
Уррис быстро шел по улице Тысячи Роз и отчаянно ненавидел обстоятельства, Вугарда, Ирну, и даже Эроля. Хотя последний уж точно ни в чем виновен, напротив, если бы не он, то ни сестры ни его самого возможно уже не было в живых.


История Урриса. (Двадцать лет тому назад).

Они были не из знатного рода, но мать и отец работали в богатой семье эльфов-виноделов. У тех было несколько виноградников разбросанных по всему побережью и что бы успевать присматривать за всеми да заниматься вопросами торговли и сбыта, на каждой вилле имелись помощники. Как правило отбор людей был строг поэтому работу получали самые порядочные и честные.
Особо приветствовались семьи с детьми. Вот и родители Эрика и Анабель жили вместе с тремя другими семьями помощников на вилле «Золотой Закат», что находилась на полуострове, где солнечных дней в году было больше чем на всём побережье. Эрик и Анабель получили начальное образование, чтобы в будущем, когда родители состарятся так же вести дела виллы.

Тот год был очень жарким и урожай собрали хороший. Сок сдавили, разлили по дубовым бочкам и расставили те в обширных погребах – природных пещерах.
Осень выдалась дождливой, наверное, в компенсацию жаркому лету. Холодной поздней ночью, когда в доме все давно улеглись по кроватям, в поместье ворвались вооруженные люди и вытаскивая из кроватей ничего не подозревающих людей холоднокровно разделались почти со всеми.
Их семья жила в самом дальнем крыле, и родители успели вытолкнуть детей в холодный погреб спасая от расправы. Эрику на тот момент было одиннадцать, Анабель пять. Достоверно никто не знает до сих пор почему это произошло. Ведь хозяева виллы отсутствовали, благополучно отбыв на соседнюю еще утром. Сошлись на мнении что кто-то хотел расправиться с конкурентами, но ничего не вышло и отыгрались на ни в чем не повинных людях.

Через сутки, чудом оказавшейся рядом с виллой Эроль Рогрин увидел сгоревшую крышу дома лучших друзей матери и поспешил узнать, что случилось. На дымившихся остатках дома, выживших он не обнаружил, а спустившись в подвал услышал тихое подвывание. Сначала он подумал, что это какая-нибудь собака, спасаясь от пожара оказалась запертой в погребе, но пройдя до конца тоннеля в неровном свете факела за развороченной дубовой бочкой, он обнаружил двоих детей тесно прижавшихся друг к другу. Вымазанные в саже, мокрые от разлитого вина (вандалы уничтожили весь урожай) и замерзшие до синевы. Мальчик постарше смотрел на Эроля злыми карими глазами, а девочка в его объятиях тихо плакала. Как раз этот звук Эроль и принял за собачий скулеж. Ему тогда с трудом удалось убедить детей что он не причинит им вреда и увел за собой.

Так, он остался под присмотром Эроля. Тот поручал ему небольшие задания: то передать тайное сообщение «лично в руки», то принести его Эролю. Время шло, задания становились серьезней, и уверившись в безоговорочной преданности юноши, Эроль сделал его своим тайным поверенным. Так, Эрик стал Уррисом сменив имя на менее благозвучное ничем не примечательное и не выделяющееся из толпы.
Анабель же выучилась на белошвейку и преуспев в этом деле стала брать частные заказы. Так и жили.

***

Уррису было важно только одно – чтобы Анабель была в безопасности. Он искренне любил сестру нежной, братской любовью, какую и у супругов редко-то встретишь, и ему было глубоко наплевать что думали о нем остальные. Было дело, его даже подозревали в инцесте. Но, если люди судят по себе, то это как говориться, только их проблемы.

Однако темные мысли вскоре вытиснились делами насущными, которые стоило решить незамедлительно. Он просчитывал варианты действий.
Элвена искать не будут.
После разговора с Уррисом тот сам сказал ребятам, что ему подвернулось выгодное дельце и собрав вещи в тот же вечер отбыл в неизвестном направлении. Рыбу, пытавшегося его разговорить Элвен грубо послал, но смягчившись, сказал, что все объяснит потом.

Через три доли времени, и Уррис точно знал это, тот уже пил хмелевуху сидя в скромной тихой гостинице «Безымянной» на другом конце города. Элвен очень заинтересовался предложением Урриса и согласился не раздумывая. Раз Эроль предатель и государственный преступник – таким не место среди нормальных граждан гардара. Преисполненный важности от рухнувшего на него доверия, Элвен ни на мгновение не усомнился в словах начальника и его прямо-таки распирало от значимости и свалившейся на него удаче. Ведь если дело выгорит, то он будет служить самому Вугарду, а это значит прощай постылая служба на побегушках у Оргуда и здравствуй приличное жалование. А на приличное жалование по лесам-болотам можно не скакать, и после службы развлекаться с девочками, как это делают все приличные мужчины его возраста.

Урриса сейчас беспокоило другое. Все сколь-нибудь дальновидные правители обычно избавляются как от неугодной фигуры, так и от исполнителя их праведной мести. Ирна не тот человек, чтобы оставлять за собой грязь и улики. Тем более, он, Уррис, как подчиненный Эроля Рогрина слишком неудобная фигура. Очевидно и логично поставить на его место своего человека чем полагаться на сомнительную верность бывшего шпиона.
У Ирны такой человек несомненно имелся. Он пару раз видел его на показательной казни, а потом и на церемонии обручения во дворце. Худой бесцветный хлыщ с бегающими колючими глазками и тонкими усиками по новой моде. Надо держать ухо востро и Уррис окончательно принял решение уплыть вместе с Анабель. А пока надо запудрить всем мозги и сделать вид, что он никуда не собирается.

Уррис напустил на себя серьезный вид и вошел в двери харчевни.
Отряд – все кроме Элвена и Сулема (который отправился к тетке), сидели в зале. Кто-то обедал, кто-то резался в «кости и карточки».
— Ходи ты, Рыба – одноглазый Волк передал кубики выкладывая карточки на стол картинками вверх.
— Продул! – расхохотался Рыба, вовсю натрясывая кубики в глиняном узком стаканчике. У него выпало две шестерки, и он автоматически выиграл, не перевернув своих карточек.
— Опять тебе везёт! – кисло протянул Раф по кличке Ленивый, принимая баночку из рук Рыбы.
Дверь хлопнула и мужчины как по команде обернулись навстречу вошедшему.
Уррис кивнул им, махнув рукой, чтобы оставались на месте, а сам отправился к барной стойке.
Харчевник, завидя его от дверей, уже спешил с заказом. Он прекрасно знал, что любит постоянный клиент, и на начищенную до зеркального блеска столешницу опустилась влажная от испарины, холодная кружка мятного кваса. Уррис не пил спиртного днем.
— Ой, что твориться, что твориться! – причитал худощавый харчевник Петун протирая тряпицей и так блестящую столешницу. Вопреки расхожему представлению о харчевниках этот был худ, почти тощ, словно сушеная вобла. На острых скулах, впрочем, красовался здоровый румянец, а желтые глаза смотрели с хитрым прищуром сытого кота.
— А что такого твориться? — поддержал разговор Уррис поняв, что сии причитания относились к нему, потому как за стойкой никого больше не было.
— Да слышал, что досточтимый Эроль Рогрин сгорел позавчерашней ночью…
Уррис протер усталые от недосыпа глаза и подперев рукой подбородок принялся слушать не перебивая.
— … Поговаривают, что это дело рук любовницы Вугарда. Кто ей не понравится, те непременно помирают! Страшная женщина, хоть и красивая.
«Не далеко от правды» — подумал Уррис, а вслух сказал:
— И кто же «поговаривает»? Можно подумать весь город во дворце живет.
— Информация проверенная, — шепнул, наклоняясь к нему Петун, одарив чесночным духом, — Мой младшенький в страже служит, а ему тюремный охранник поведал по секрету.
«Да, тайны всегда разносятся по секрету», — усмехнулся про себя Уррис.
— Мало ли что болтают, — пожав плечами, ответил он вслух.
Харчевник насупился, изобразив оскорбленное достоинство.
— Истинно говорю вам, правда это! Что ельфов бить идем хоть знаете? – насмешливо вопрошал Петун, — Чай, одичали совсем в древне-то? – усмехнулся он.
— Как не знать, слышал, — нисколько не обидевшись обронил Уррис, — Говорят, Вугард в этот раз несметное войско собрал и сам идет во главе.
— Да, — потирая ладони протянул Петун, — Скоро вся ихняя долина наша будет. Слыхал, что ведуны говорят?
Уррис отрицательно покачал головой. «Еще ведуны сюда пристроились» — внутренне поморщился он.
Харчевник, не дожидаясь ответа оживленно продолжил
— Говорят, раньше весь мир людям принадлежал, а откудова ельфы эти появились никто не ведает. Пришли, понимаешь, людей с хорошей земли выгнали и объявили себя властелинами мира. Негоже так! Стал-быть их долина-то по праву наша. Нашей когда-то была, теперь пора вернуть ее в материнское лоно, — гордо отрапортовал Петун.
Уррис икнул, поперхнувшись последним глотком. «Тебя бы вернуть в материнское лоно» – со злой насмешкой подумал он про себя.
К эльфам, он относился холодновато, полагая что именно из-за их разборок погибли родители. Но признавал, однако, их деловую хватку, силу и накопленную мудрость веков. А отменять и переписывать историю считал делом не слыханным и преступным. Эдак каждый новый правитель ее под себя подгонять вздумает. Такой дичи он в своей жизни признаться не слыхал, а слышал он всякого с избытком. Ну, что-ж дикие времена – дикие мысли в головах у людей.
— Точно говорю, так оно и есть – не унимался харчевик, — Так проповедник вещал вчера на площади.
— Ну, если проповедник, то ладно. — протянул многозначительно Уррис и от Петуна не укрылась его ирония.
Харчевник обиженно посмотрел на Урриса. Он к нему со всей душой, а этот еще сомневается!
Уррис задумался. «Станется с них скоро оставить одного бога, а других упразднить».
Словно в подтверждение его мыслей Петун неохотно добавил.
— Еще он сказал, что главный бог все-таки Свамир, а остальные не имеют право богами зваться, ибо не ровня они ему. Все самое лучшее от Свамира произошло и жена его и дочь, и братья. Вот так-то вот! – гордо выпятив грудь, словно это он сам Свамир, окончил тираду Петун.
Уррис смотрел на него и не верил, что за такое короткое время можно запудрить людям мозги. Только вчера кажется дары к ногам Мирры несли, детей ей на руки клали и Марру чествовали в заботе о душе умершего, а теперь они вне закона что ли?
— Да, дела, — протянул Уррис выкладывая плату за квас и постой.
— Как, уже съезжаете? – расстроенно закудахтал Петун. Харчевник знал Урриса как человека слова, поэтому всегда держал отдельную комнату для него, не пуская в нее никого.
— Дела зовут. – озабочено и бодро ответил Уррис, — В Ниневиле у меня заказ – нужен юрист, так что всего хорошего, — он прибавил к плате еще один полновесный серебряный гирик и спрыгнул с высокого табурета.
— Всегда жду вас, — уважительно поклонился Петун, пряча деньги в мошну под фартуком.
— Непременно.

Уррис подошел к охотникам. 
— Работы пока нет, так что расслабьтесь ребята. Я оплатил ваш постой еще на трое суток и если за это время ничего не подвернется, то можете быть свободны, ищите новые заказы.
Оргуд встал и пожал ему руку.
— Было приятно работать под вашим началом, — слегка поклонился он, — Надеюсь, еще свидимся.
— И я надеюсь, — хлопнув того по плечу улыбнулся Уррис. «Хороший малый», — подумал он про себя.
— И все-таки, если что, где вас найти?
Уррис насторожился, но взяв себя в руки заговорщицки наклонился к самому уху Оргуда.
— Прогуляюсь до Ниневиля. Ох, и хорошая в том городишке есть харчевня — «Золотой петух» называется, еще в этой харчевне неплохая еда, а кухарочка как вообще — огонь! – подмигнул он Оргуду.
Если тот соглядатай Ирны, то пусть пройдётся сначала туда.
— Но как же ваша служба?
— Эроля больше нет, — картинно взгрустнул Уррис, — Вугард в походе, а у её светлости Ирны свой заместитель. Сказала, если буду ей нужен, то она найдет меня магическим письмом.
«Надеюсь, все же не найдет» — додумал он про себя.
Оргуд кивнул и сел на место. Остальные продолжили игру, более не обращая внимания на бывшего начальника. Три дня можно ни о чем не беспокоиться, а потом видно будет. В конце концов можно и к войску вугардову присоединиться. Поговаривают, он земли эльфьи обещал раздавать, кто к ополчению примкнет.

«Теперь на пирс» — размышлял Уррис. Там с утра пришвартовалась «Морская тальпа», и капитан Сингиль ему кое-что задолжал. Так что у них наверняка есть два места на борту торгового коррана.

В доках воняло рыбой, смолой, водорослями гниющими на берегу и запустением.
«Морская тальпа» качалась на волнах единственной.
Сингиль был зол.
— Это последний рейс, — недовольно пробурчал он, сбегая по сходням на причал.
— Почему?
— Судно берут в аренду вместе с командой, чтобы воевать с эльфами, говорят отдадут, но что-то вериться с трудом. Поверить не могу что на моей красавице «Тальпе» будут стоять катапульты и баллисты. – скривился он, засовывая в карман кругляхи золотых гириков, поданных Уррисом.
— Что мешает остаться в порту Карадаса?
— Полагаешь я не думал об этом, — зло сплюнув на камни ответил Сингиль, — У сына с женой тут лавка эшринадарских товаров. Не успел семью вывезти — в рейсе был, когда тут всё заварилось — с досадой стукнув кулаком о ладонь простонал он. — Мне непрозрачно намекнули, что знают дом и улицу на которой находится их магазин.
— Кто намекнул? Если не секрет.
— Какой уж тут секрет. Нас, вольных морских работяг, вчера собрали в зале дворца, и эта змеюка Ирна поговорила с каждым, доходчиво объяснив выгоду нашей сделки.
Слово «выгоду» Сингиль произнес с таким ядом, что наверно у красной медузы столько вряд ли нашлось, — Так что мне не отвертеться. Но я уже мехов с севера в трюмы забил, так что меня отпустили под честное слово. От моего процента с продажи они тоже отказаться не могли… с-с-ки.

Сингиль тяжко вздохнул, переводя синие как море в штиль глаза на Урриса.
— Тебе безопасные места? – усмехнулся он.
— Да, я буду не один.
— Хорошо. Отплываю на заходе солнца. И не мне тебе объяснять, что бы держал язык за зубами. Перевозка пассажиров строго запрещена. Стража шерстит нас каждый день и не только на берегу.
Уррис кивнул, они пожали друг-другу руки и разошлись.
Теперь к Анабель.


Продолжение:http://www.proza.ru/2017/05/15/1355