Жених в ретроспективе

              - опыт социально-психологического исследования -

               
                I.

        Никогда не задумывались, почему этнография и её отец-учредитель  Геродот, который «родил» именно народоведение,- беспристрастно исследующее ментальные особенности каждого этноса в роскошном букете народов планеты Земля,  чем историю, уныло копающуюся в похождения[ царей-королей и примкнувших к ним президентов, - приказали всем нам долго жить — одновременно?
       Да, именно так : после гениальной  «Геродотовой Скифии» ничего подобного  по яркости и масштабу у человечества так и не появилось.
       Не задумывались. Жаль!
       Ответ, кстати,  простой: на  Земле нет этноса, - хорошо, давайте проще: на нашей планете нет народа, - способного слушать о себе не только комплименты, но, так сказать, и правду в полном объёме. Нет — и всё! И не будет. Так мы устроены.
       Поэтому даже рассуждение доброжелательного Василия Осиповича Ключевского об особенностях, например,  характера великоросса читается сейчас великороссом с явным психологическим  напряжением. Он ждёт, что его начнут оскорблять,-  и оскорбления начинают ему «мерещиться» даже у толерантного московского профессора и великого российского историка.
       Это, мол,  что у вас, - вы из кого вообще-то будете,  господин хороший?-, за наблюдение такое странное: великоросс, мол «...замкнут и осторожен, даже робок, вечно себе на уме, необщителен…  Ему легче преодолеть препятствие, опасность, неудачу, чем с тактом и достоинством выдержать успех… Он принадлежит к тому типу умных людей, которые глупеют от признания своего ума.» 
       М-да, Василий Осипович, Василий Осипович!  Кому, извините,  нужна такая о себе «правда», даже если она - без кавычек?  Кстати, хорошо, что вы говорили всё это сто с гаком лет назад, а не сейчас. Сейчас бы вас испепелили за такие слова.
       И вот почему...
       Беспардонство и упоротая ярость (эпитет украден у Олега Векслера: хорошо сказал!) сегодняшних дискутантов давно превратилась в некий публицейский лай.
      Не помню, чтобы «при СССРе» о русских так говорили. Боялись, наверно: НКВД не тётка. Зато как сегодня вольно дышится в  гигантской параше мирового эфира!
       Экономическая программа (практически цитаты): у такого государства стыдно не украсть; мы начали коррупцию? ну, мы; голосуйте -  придём - и отменим. Только имейте в виду: горбачёвского б… да о невмешательстве в бизнес  нам теперь мало: кто платит, тот и закажет нужную ему музыку!
      А какая будет музыка, сказано в идеологической части программы. И вновь — практически цитаты, несколько даже смягчённые.  Всем на свете стало бы легче, если бы русская нация прекратилась. Легче стало бы даже самим русским, если бы они «сузились», скажем, до каких-нибудь вуди. Неужели, спрашивают нас оппоненты , прошивая нас чёрными дырами ноздрей ( так они головки свои, гордо призадранные, держат), - такая очевидность  самим не понятна?!
     Почему же, понятна: будет заказан похоронный марш. Но это возможно лишь в двух случаях: или они возьмут нас на понт, или мы сами в очередной раз докажем себе , что «без хомута на шее доиться мы исконно не умеем»...
     Да, но себе-то о себе правду говорить надо?
     И мне захотелось,- используя опыт очевидцев и присовокупляя к нему свой, - этнографически проанализировать лишь одну из тысяч граней нашей жизни  и сказать о ней не придуманную правду. А именно:  каких женихов предпочитали невесты провинциального юга России примерно в течение последних семидесяти лет:  предвоенных, военных, послевоенных, оттепельных и перестроечных.
     Имею в виду, предпочитали массово.
     Такой выбор — это  ведь проявление народных предпочтений!


                II.   

      Перед войной в нашем городке было два безоговорочно элитных жениха.
      Конечно — железнодорожник. Но не только потому, что у нас был «узел», а у «железняка» - хорошая зарплата. Ещё и потому, что всё, связанное с железом, с индустриализацией, вызывало тогда всеобщий энтузиазм. Поэтому промасленная фуфайка дяди Коли не воняла - пахла мазутом. А он сам, уставший после смены, малость оглохший от вечного рёва  паровозных гудков уже в тридцати годам, считался у тётушек нашего большого жактовского двора, жителем неких высших сфер.
      Кстати, из дам почти никто не работал: все жарили пирожки с печёнкой и картошкой, шумно ожидая прихода с работы мужей-кормильцев. Элитных и неэлитных...
      Кто был вторым из предпочтительных? Дядя Ваня! Ванюшка, как ласково тётушки нашего двора  его называли. Даже не пытайтесь угадать его профессию: он был оперуполномоченный НКВД.
      А как же репрессии, как проклятый 37-й год?!
      Не смешите: до доклада Хрущёва было ещё около 40 лет. Ванюшка,- весь в портупеях, в пистолетах, малость подплоенный (а почему нет: разве плохо, если меч не только остр, но ещё и красив?!), - ловил шпионов, разоблачал скрытых врагов народа и учил горячо любимую, но вечно расхлябанную, - никогда двери квартиры не закрывала!-,  супругу Надюшку бдительности.  Что же тут «не так», о каких вы «репрессиях» глаголите?
      Прибежал как-то раз на обед — двери опять  всё нараспашку. А обстановка напряжённая, предвоенная. И вообще: сколько можно?  Она же прекрасно знает, Надюшка, что в левом  верхнем ящике комода  среди разноцветных мотков мулине — пять пистолетов валяется! В том числе именно «Вальтер» с указанием  его засекреченной для врага фамилии .
     Дядя Ваня всё это быстро,  но тщательно собрал,-  вместе с главными зимними  вещами, вместе с шинелью, бурками,  вместе даже их фотопортретами со стен:  врагу всё пригодится!-, опустил в подвал -  и, не закрывая дверей,  тихо-незаметно ушёл.
     Месяца через три тётя Надя выздоровела.
     Шок постепенно прошёл, хотя с полгода, будем объективны, заикалась и левый глаз дёргался.  Зато двери  стала тщательно закрывать на два оборота. А любовь — а что любовь: пройдя это испытание, любовь между Ванюшкой и Надюшкой даже усилилась...
     И вот — война. О чём речь: безоговорочно элитным женихом стал молодой лейтенант! Если в голубой пилотке,- а в городке больше года был расквартирован полк истребительной авиации и свадьбы гудели каждый день!-, это равносильно сбывшейся мечте.
     Видели кино «В бой идут одни старики»?  Быков сыграл пилота фантастически точно:  они были весёлые, самоуверенные, даже хвастливые. Только более молодые и бесподобно красивые: просто — как с новогодней открытки! Увы: погибли практически все…
    Но война закончилась, а голодуха даже усилилась.
    Постепенно все мы стали одинаково бедными. А коль ни у кого почти ничего «за душой» материального нет, то  невесты стали отдавать предпочтение просто красивым. Не зависимо от того, чем он занимается. Пьёт?  Ну,  с этим будем не спеша бороться.  Жуликоват и даже откровенно подворовывает? Так этот хоть какая-то перспектива!
    В эти пять-семь лет, когда о Победе словно все забыли (никаких праздников в честь неё страна не отмечала), «в ход» шли даже смазливые профессиональные воры.
    Увы! Я должен что-то придумывать, как-то «переиначить»? Спасибо за совет.
    Матценности в огромной растерзанной войной стране накапливались (причём в глубочайшей тайне) медленно и трудно. Но процесс подкожно всё-таки шёл.
    Базарные бурильщики,- «Четыре сбоку — ваших нет!»-, постепенно-параллельно стали заниматься каким-нибудь делом: шить-продавать, зеркала наливать, мыло варить из всякой дохлятины. С великим трудом вытесняя из конкурентной среды смазливого жулика,- то есть борясь иногда почти с самим собой, - элитным женихом постепенно становится цеховик.
    Какой ещё «упал намоченный» опер НКВД? Они же столько умных людей  перебили, что по стране теперь дураки несметными стадами бродят. Доклад Кучерявого надо читать!
    Какие ещё воняющие мазутом железнодорожники? Чего он домой принесёт между авансом и зарплатой?  Шпалу, что ли? Только — цеховик: за ним будущее!
   Самые успешные из них вскоре стали даже привозить невест аж из Ростова: исключительно,кстати, актёрок — певиц и танцовщиц. Элитные девахи с удовольствием оставляли сцену и сидели в огромных домах цеховиков, нанизывая на пальчики золотишко.


                III.

   Остальному вы сами живые свидетели.
   Время нашего морального шарахания от мрачных сцен в прекрасных романах Або Кабэ, когда японская мадам неизбежно «начинала спать» с тем, кто или разорил, или вовсе убил её мужа, - давно прошло. Мы словно массово тряхнули общенациональной головой. И спросили сами себя:  а как иначе? Победитель получает всё! Закон природы. Социальная зоология...
   То есть мы абсолютно ничем ни от кого в этом смысле не отличаемся?
   Не спешите. Давайте подумаем вместе.
   В США, например, абсолютно  никого не заинтересовал сценарий о «подвигах» Гришки Распутина, привезённый туда каким-то авантюрным нашим попом («Американцы,- сказали ему,- такой сивый бред всерьёз не воспримут»).
   А у нас вряд ли был  по достоинству оценён половой подвиг мопасановской Пышки. Молодец, конечно. Однако — никак не Любка Шевцова, Смешно даже сравнивать…
   Не пошёл бы у нашего зрителя и типично английский фильм «Мост Ватерлоо».В котором  Она получила официальное письмо, что Он погиб, - и тут же,- за почтальоном ещё дверь не отскрипела!-,  стала с горя уличной проституткой. Письмо же, что выяснилось довольно скоро, оказалось почтовой ошибкой: любимый был ранен и лежал в госпитале
   То есть отличия, конечно, есть!
   Причём — в нашу национальную пользу.
   Однако в целом, увы, «на этом направлении» Дарвин легко победил всех: выше зоологии не прыгнешь. Что при проведении реформ обычно не учитывается. Поэтому он идут так трудно.
    А то и вовсе идут-идут, идут-идут -  и ничем не  кончаются.