Котёнок

Шел дождь. Впрочем, по большому счету, сыпавшуюся с неба водяную пыль не то, что дождем, даже моросящим явлением совсем нельзя было назвать. И кроме мерзкого ощущения, данное явление не вызывало абсолютно ничего. Потому, спешащий по своим обыденным насущным делам люд, внимания на это почти не обращал, если не считать привычных со стороны сильной половины человечества матерков, да приглушенного негодования на растекающуюся косметику со стороны слабого пола. Но утверждать, что летящая по приказанию небесной канцелярии противная водяная взвесь портила все и вся, было бы абсолютным пренебрежением к истине, поскольку для части человечества у гастронома номер восемь, сие погодное недоразумение не имело никакого значения. Во-первых, день был пятничный, то есть народ имел полное право расслабиться и отдохнуть по-человечески, а во-вторых, на основном кормильце доброй половины городка выдали зарплату, что по своему значению превосходило все иные события вселенского масштаба, включая чемпионат по футболу или внеочередные выборы президента. В общем, возле гастронома народ радовался и веселился, не смотря ни на что. Они сновали вдоль гастронома, юркали внутрь и через некоторое время выходили оттуда, отягощенные солидным запасом крепкого напитка, которого по самым скромным подсчетам, должно было помочь им пережить не только пятничную радость, но и субботний мрак похмелья.
А возле крыльца сидел неизвестно когда и откуда появившийся котенок, совсем маленький, не более двух или трех месяцев отроду. Его грустные глаза были полны печальной покорности судьбе, и даже его слипшийся мокрый хвостик уже не вздрагивал жалобно, когда на него сверху падала увесистая капля. Козырек над крыльцом магазина был очень мал, и его совсем не хватало, чтобы защитить котенка даже от мелкой водяной сыпи. Идти же в поисках какого-то иного убежища у него явно не было ни сил, ни желания. Изредка он широко зевал, пытаясь мяукать, но все, что он мог извлечь из себя, больше напоминало тихий шелест и скрип. А мимо него мелькали ноги равнодушных ко всему, кроме своих собственных забот, людей.
Уставший, дрожащий от каждой водяной пылинки, котенок в конце концов улегся на скользкую и мокрую землю, и свернулся в клубочек, пытаясь хоть таким способом сохранить остатки тепла в своем тщедушном тельце. И вдруг, чья-то горячая и сильная рука подняла его в воздух, довольно бесцеремонно встряхнув. Одновременно в его моментом прижавшиеся ушки полился громкий, прокуренный до хрипоты, голос:
-Ишь ты, бедолага! Что ты тут мокнешь то?
Котенок робко открыл глаза и посмотрел на обладателя поднявшей его руки. Рука, как оказалось, принадлежала совсем не великану, а всего-навсего мужичку, ростом не более метра с кепкой. Но для котенка даже эта высота оказалась ужасной, и потому он жалобно мяукнул, что вызвало смех у мужичка. Но при этом он перестал держать его на весу, а прижал к своей куртке, вкусно пахнущей хлебом и еще чем-то душистым. И глубоко вздохнув, котенок исполнился чувства самой глубокой благодарности, выразить которую в полной мере он был не в силах, а потому просто прижался к куртке еще сильнее и доверчиво лизнул державшую его руку.
-Эх ты, бедолага, - снова повторил мужичок и оглянулся вокруг, словно что-то выискивая. –Как же ты попал-то сюда?
Котенок же ничего не отвечал, лишь все больше согреваясь в блаженном тепле человеческой руки.
-Куда ж тебя девать, а? – Снова задал риторический вопрос мужичок и почесал затылок рукой, которая будучи отягощенной внушительным пакетом, все же могла называться относительно свободной. В душе его зрела дилемма, разрешить которую он был почти не в силах. Нести домой неизвестно какого котенка он, конечно же, не мог. Но и бросить на произвол судьбы маленькое беззащитное существо, тоже не представлялось ему возможным. Досадливо и приглушенно матерясь, он медленно пошел в направлении своего дома, не выпуская при этом пригревшийся на его ладони живой комочек. Наконец, дошел до подъезда, открыл дверь и поднявшись на свою площадку, опустил котенка возле батареи, и слегка отведя глаза, покрошил рядом немного хлеба. После чего потрепал его по шерстке и поднялся к своей двери. Котенок смотрел ему вслед, пока тот не скрылся, и только тогда начал осторожно есть. Доев все без остатка, он вздохнул и лег, пытаясь лечь не слишком далеко и не слишком близко от батареи. Вскоре его шерстка высохла и он сладко зевнув, заснул…

А на улице шел дождь…