Жизнь продолжается

  С  одной  стороны   мы   все  являемся частью  великого человеческого  потока.  А  с  другой  стороны мы  все   по-своему  индивидуальны, различны, внешне  непохожи. У  каждого  из  нас есть  свой  характер  свой   особенный,   внутренний  мир,   свои   пристрастия,  радости, мечты  и горести,  и  свое неповторимое    несхожее, ни   с  чьим  мировоззрение. У  каждого  человека  своя  судьба   и  стезя,   свой жизненный  сюжет,   интересный  счастливый иль  драматический...

  В тридцатых  годах  минувшего  столетия  казахские  степные  просторы  оказались  зажатыми  в железные  тиски  тиранической власти Филиппа   Голощекина, который  стремился  претворить в  Казахстане  свою  идею "Малого Октября".

 Этот человек известный своей чрезмерной жестокостью,  еще  до  приезда в  Казахстан  был одним  из  тех, кто  без  суда  и следствия  в  одну ночь расстрелял царя Николая Второго  и  его  семью, арестованных  после Февральской революции. Голощекин не  раз  говорил  на  собраниях:  "Казахи   кочуют и  ведут  допотопный  образ  жизни, никак  не  совместимый  с  понятиями  социализма."   

 Решение советской  власти  по  конфискации байских  хозяйств   переросло   в  трагедию,   привело  к  тому,  что  власти отобрали  скот  даже  у  середняков.  Эта  кампания  на  словах  преследовала   цель  сделать  кочевое население оседлым.    Испокон веков свободолюбивые кочевники-скотоводы подверглись   насильственной   коллективизации.  Размеренная жизнь   в  великой  степи   вдруг  взбунтовалась,  взвилась   на  дыбы,  будто необъезженный  норовистый скакун,  которого хотели  жестоко  укротить. 
   
  Начался   массовый   голод  людей  и  падеж скота. Степь, застывшая  в   своем   отрешенном  равнодушии  от   всепожирающего  огня  засухи... Вялые,  полупустые, иссушенные  палящим солнцем   колосья   пшеницы...Горестно   приумолкшие  аулы,   юрты,   некогда   полные здоровых  людей, извилистые дороги,  словно боязливо разбегались  в  разные  стороны... Иногда   проезжал   всадник,   вздымая рыжую  ленивую пыль,  и  люди  с  надеждой  глядели  на   него:

  "Может  добрую  весть   он  несет ?"   

  Над  землей   свирепствовал   черный  мор,  люди   умирали  целыми   семьями.

 Степные  дороги  были   орошены горькими   людскими  слезами.  Джумагуль    после  смерти мужа ос8талась  молодой  вдовой  с  тремя  детьми   на  руках  -  мал-мала   меньше.   В  прохудившейся   черной   юрте   изо  всех  сторон  злорадно  ухмылялась   нищета. Дети каждый  день жалобно плакали,  просили   кушать.  Мать   собирала  в  степи  травы,   колоски   и   варила  похлебку.  Глядя  на    худющих   измученных  голодом  детей, мать   плакала   от   безысходности.   Вскоре  две  обессилевшие   дочурки   уже  не  могли  выходить  из  юрты и целыми   днями   лежали   на   кошме,  глядя  тусклыми,  пустыми  глазами.   

   Августовским  утром  Джумагуль не  могла   добудиться их... В  степи выросли  два  холмика и ветер с печальным  причитанием   носился   над  ними.  От  невыносимого  горя  занемогла  мать.  Она   чувствовала,   что  долго   не   протянет  и    уже  думала   не   о  себе,  а  только  о  своем    сыне.  Молилась,     чтобы   только он   выжил! Однажды  на  рассвете  она  разбудила   сына  Сакена:   
  - Вставай  мы    поедем   в  город. 
  - А  что   мы   там   будем   делать ?   -  с  любопытством  спросил   чумазый  голодный  пацаненок.
  - К  людям... там...хлеб...там  твое спасение,  сынок...Среди  людей ты  не  пропадешь,  они помогут  тебе,  вот   увидишь,  - ответила   мать,  вытирая  рукой  беспрестанно  набегающие  слезы.

  - А  ты  останешься  со   мною,  апа? *- испуганно    вопрошал   Сакен,   глядя   на   мать.
 
  - Ну...  я   потом приеду   за  тобой...Мы  вернемся  в  родной  аул,    ты  только    там   слушайся   хороших   людей, - мать обняла   сына -  Ну   пойдем,    мы   должны   успеть,   понимаешь.

Они ехали  на  бричке  и    матери  казалось,  что  они  везут  свое  горе,  свою  личную   боль,   а  ведь  вместе   с  ними  ехала и  печально  вздыхала,  сетовала   в   придорожных  кустах  чия,  гнулась  на  ветру  и,  вопреки  всему, не  покоряясь,  стоически держалась судьба  всего народа. В  полдень   они   приехали   в   город.  Мать сдала  сына  в  детский дом. Она  на  прощание крепко поцеловала   Сакена  и  сказала:

  -  Да   поможет тебе,  Аллах!

  Джумагуль  медленно  пошла   по  дороге,  слезы душили  ее.

  -  Апа,   ты   когда   вернешься   за   мной?-   закричал  ей   вслед  Сакен.

  - Скоро...-   устало  помахала   ему истощенной  рукой  мать.

  Сын   больше  никогда  ее  не  увидел.  Джумагуль,  собрав последние силы, все же дошла до станции, у нее кружилась голова. Вдруг у нее подкосились ноги и она упала на землю. Встать женщина уже  не смогла...

  В  тот   день  в   детском   доме Сакена   выкупали,    переодели  в   чистую   одежду,   накормили  вкусной   кашей. Ночью   сморенный   усталостью   мальчик    крепко  заснул, держа   в   руке  лакомый   кусочек   хлеба.   В  первый  раз  он  спал  на  белой   постели.  Каждый   день   мальчик   ждал с  надеждой   мать и  берег   для   нее   кусок  хлеба.  Ночами  Сакен   долго  не  мог  заснуть, плакал   безутешно,  звал  мать:

  - Почему  ты  долго  не  приходишь? Я  скучаю-ю...

  Через  всю  жизнь  Сакен   пронес   светлую   благодарность    русским врачам,  спасшим   его    от  голодной  смерти,  учителям,    которые  научили  его   не  только  читать  и  писать,  но  и  озарили  его  детскую  душу  светом  добра,   справедливости и   неиссякаемой   верой  в  самого  себя и  лучшее  будущее.

  - Я  буду   учителем,    как  Николай  Иванович! -    твердо  решил  тогда  смышленый Сакен. 

  Он,  как  росток,   тянулся   к   свету   истинных  знаний  и  новой  жизни.

  Время  зазвонило  в  свои  тревожные  колокола:  "Вставай,  страна  огромная,   вставай   на   смертный  бой,  с   фашисткой  силой  темною,   проклятою  ордой!"

  В  ноябре 1942 года  Сакен ушел  воевать.  Он  сполна  хлебнул    военного  лиха  из солдатского котелка:  замерзал   в морозных  окопах,  познавал  трагические   версты   отступлений,  делил  хлеб  и  воду  с  боевыми  товарищами,   яростно  прорывался  из  засад,    преодолевая  страх,    вставал  и  шел  в  атаку...

  В  составе   армии  Первого  Украинского  фронта  солдат  из  Казахстана   участвовал в  освобождении   Белоруссии, Украины,  Польши  и  дошел  до  Берлина.  Советские   воины    вступили  в   Германию  не  мстителями,  а   освободителями  от  фашизма.  Как  страшно  выглядел  тогда  Берлин! Остовы сожженных  и  взорванных  зданий,   развороченные  бомбами  и  снарядами   площади  и  улицы,   кругом  груды  битого  кирпича,   мусора  и  стекла. Среди  бесконечных  развалин  -закутанные  в  тряпье  боязливо  озирались  голодные, измученные  старики,  женщины  с  детьми. Советские  солдаты  отдавали  им  свой паек. Сакен с   радостью  думал:

  - Войне  конец  скоро  домой ! Теперь  хорошая  жизнь  будет !

  Только  в  1947  году  Сакен  вернулся  в  родные   края.  На  груди  отважного  солдата звенели  боевые  награды за  ратный  подвиг.   Девушки  заглядывались  на  джигита.  Была  послевоенная жизнь  с  трудностями,  неурядицами,  радостями, личными   драмами  и    надеждами  простых  людей. Повинуясь  непреоборимому  желанию  стать  педагогом,  Сакен  окончил   педагогический  институт.  Более  тридцати  дет  он  плодотворно  трудился  на  ниве  народного  просвещения.   Сколько ребят из-под его отеческого крыла выпорхнуло в большую  самостоятельную  жизнь!

  Шли вереницей  годы.  Зимние  морозы  и  снега,   весенние  грозы  и  ливни, солнечные  летние  зори  и  благодать,  осенние   промозглые  дни  и ветра...

  Сакен  был  беззаветно  предан  любимой  работе  и  не  замечал,   как  летят  годы годы и  уходят силы, энергия, здоровье.  После  долгой  тяжелой  болезни    ушла из  жизни  жена  Несипкуль.  Судьба  словно  испытывала  Сакена  на  крепость  духа.   Прошло  несколько  месяцев  и горе  черным   крылом  опалило  вновь:  трагически  погибли   в  аварии  его  два  взрослых  сына.  Осталась  в  душе  старика   ничем   невосполнимая   пустота.   Согревали   его сердце  радостью  внучки.

  Глядя на веснушчатых  задорных  девочек, он  улыбался:
 
  - Жизнь  продолжается. Несмотря  ни  на  что,  она  хороша !..

 * апа - мама