Опарыши

Вчера по телевидению была широкая развлекательная программа - концерт за концертом менял декорации, свет и орущих на всю квартиру звезд. Кого-то узнавала, кого-то впервые видела, но зовущие в громкую, включенную в телекоробке, и отключенную от реальности тусу звонкие, глухие, шипящие, рыпящие, запоминающиеся, воющие - голоса создавали особый шумовой ефект, зомбирующий балдеющую и ничего не понимающую, глубоко не вникающую фан-зону, где хотелось отрываться, глотать колеса и заливаться алкоголем до блевотины. И мне хотелось к ним - рвать вклочья свое настроение и выпускать из гортани засидевшихся и охрипших от крика демонов.

Но так же легко, как взвинчивается внутри грудной клетки радость, - так же накрывает отвращение. Из сна я протащила чувство тошноты и чего-то гадкого, кроющегося под тонкой оболочкой экрана телевизора. Во сне я тоже отрывалась по полной - и упивалась наплывом острых ощущений, я помнила лица, веселящиеся и ушедшие в нирвану, помнила отрешенные и пустые взгляды, растянутые в улыбке помолодевшие морщины, размытые сигаретным дымом глаза, запачканные футболки, выброшенные в мусорное ведро нежелательные детали, и выпяченные на всеобщее обозрение красивости... модный прикид, дорогие напитки... йо-йо-йо... возгласы и оглушающее безразличие.

Под ложечкой сосало - и мне захотелось кушать. Сонная реальность предложила мне - все что было в помутневшем и заброшенном окурками сознании -  я потянулась за куском копченого сала. Но хрупкая оболочка испорченного продукта неожиданно проткнулась - и я зачерпнула рукой шевелящиеся, копошащиеся и желающие поглотить конечность целиком опарыши. Как же было гадко. Отвратительно гадко. Я будто блеванула всем, что снилось мне до этого момента, и оставила в памяти только мутное и брезгливое отвращение.

Вот и сейчас - углубляяся взглядом в экран телевизора - я вспоминаю свой сон. И разноцвеная копошащая, попавшая в объектив камеры и транслирующая отрыв и пофигизм, взрывающаяся мутно-наркотическим настроением, публика - напоминала мне давящих друг друга мокрыми вспотевшими телами опарышей. Как же воняет протухшим мясом... Испорченные белые гниющие тела - и мелкие шевелящиеся твари, желающие поглотить конечность... бесконечность.