Защита Стефана перед синедрионом

Вчера у нас прошел разбор по Дн.7, выложу здесь свой конспект.

При разборе и анализе речи Стефана надо всегда держать в уме то, что это его ответ на выдвинутые против него обвинения. Обвинения же заключались в следующем:

«Тогда научили они некоторых сказать: мы слышали, как он говорил хульные слова на Моисея и на Бога. … И представили ложных свидетелей, которые говорили: этот человек не перестает говорить хульные слова на святое место сие и на закон. Ибо мы слышали, как он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей» (6:11,13,14).

«Святое место сие» – это храм. И именно это Стефан делает главной темой своей речи, которую можно разделить на четыре основные части плюс вывод. Излагая историю откровения Бога Израилю, Стефан останавливается на четырех узловых точках: 1) Авраам (7:2—8); 2) Иосиф (9–19); 3) Моисей (20–44); 4) Давид и Соломон (45–50).

Чтобы понять логику его защиты, надо найти общее в этих пунктах. Причем этот общий элемент должен как-то быть связан с выдвинутым обвинением, а заключительная часть речи должна суммировать идеи четырех пунктов и опровергать обвинение.

Общее во всех пунктах речи Стефана вот что: Бог открывался в самых разных местах, а не только «на святом месте сем». Ни в одну из перечисленных Стефаном эпох присутствие Божье не было ограничено каким-то одним конкретным местом (даже в последнем пункте: Давиду Бог открывался, например, в пустыне):

• Бог явился Аврааму тогда, когда тот все еще был язычником в Месопотамии.
• Бог был с Иосифом даже тогда, когда тот был рабом в Египте.
• Бог нисшел к Моисею в пустыне Мадиамской и объявил то место «святой землей».
• Хотя в пустыне в странствиях Своего народа Бог «переходил в шатре и в скинии», все же «Всевышний не в рукотворенных храмах живет».

Бог Ветхого Завета есть живой Бог, Бог движения, динамичный Бог, Который призывает Своих людей к движению вперед. Это Вездесущий Бог, Он не привязан к одному месту.

Если сначала Стефан не акцентирует на этой мысли внимание, раскрывая ее самим подбором материала из истории Израиля, то в конце он высказывает ее напрямую, утверждая, что Бог живет не «в рукотворенных храмах».

А если это так, то как минимум в этом пункте выдвинутое против Стефана обвинение необоснованно, так как евреи переоценивают роль храма. Причем такая переоценка чревата превращением храма в идол: описывая эпоху Моисея, Стефан не зря упоминает золотого тельца, подчеркивая тем самым, что такие прецеденты уже были в истории Израиля и его обвинители тоже излишне почитают «дело рук человеческих».

Вторая основная мысль речи Стефана тоже подготавливается предлагаемым им историческим иллюстративным материалом. Евреи противятся вождям, поставленным Богом для спасения народа:

• Иосиф спас свою семью, но сначала братья продали его, а затем не узнали его.
• Моисей спас свой народ, но сначала был отвергнут и не признан, а затем не раз встречался с ропотом.

Эту линию Стефан тоже подытоживает в заключении своей речи: «Жестоковыйные! люди с необрезанным сердцем и ушами! вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. Кого из пророков не гнали отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, Которого предателями и убийцами сделались ныне вы» (51-52).

Иосиф и Моисей были отвергнутыми избавителями, подобным образом Иисус тоже отвергнут Своими братьями, хотя пришел для того, чтобы спасти их.

Наверняка евреи хорошо поняли логику Стефана, поэтому они и «рвались сердцами своими и скрежетали на него зубами» (54). Дело было не только и не столько в жестких эпитетах и обращениях, которые употребил под конец Стефан. А в том, что они «не могли противостоять мудрости и Духу, Которым он говорил» (6:10). Неправоту обвинителей Стефана обличил абсолютно каждый пункт его последней речи, а особенно ее заключение.

О порядке казни в то время (7:57-58). В соответствии с предписаниями еврейского закона, осужденного преступника выводили за черту города и сбрасывали с  высоты не менее двух человеческих ростов. Свидетели первыми бросали камни, стараясь попасть в грудь, и это продолжалось, пока не наступала смерть. По еврейскому закону снимать одежду полагалось с преступника, осужденного на казнь; здесь же обвинители Стефана снимают одежду с себя, вероятно, потому что им стало жарко, — подобно грекам, раздевавшимся перед физическими упражнениями. Но Лука отмечает эту деталь, указывая тем самым на виновную сторону: те, кто побивал камнями Стефана, символически признали свою вину. По закону лжесвидетелей по делу, связанному с вынесением смертного приговора, полагалось казнить.

Видимо, евреи очень разозлились из-за речи Стефана и буквально вышли из себя: они не повели Стефана к римлянам, как они это сделали два месяца назад с Иисусом.

Человек, побиваемый камнями, должен был сознаться в своем грехе и молиться: «Пусть смерть искупит все мои грехи». Стефан же молится о том. чтобы был прощен грех его обвинителей (7:60).

Здесь мне хочется отметить еще вот какую неочевидную деталь. Перед смертью Стефан молился дважды, но после первой молитвы не умер. Почему?

Попробуем представить, в каком состоянии был его дух после таких вот слов: «Жестоковыйные! люди с необрезанным сердцем и ушами! вы всегда противитесь Духу Святому» (51)? Писание не раз отмечает, что при гневе очень трудно не согрешить.

Сейчас я вступаю в сферу предположений, но очень может быть, что обличая так жестко своих братьев, Стефан пришел в раздражение. И Бог не дал ему в таком состоянии умереть, хотя он уже «увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога» (55), его уже побивали камнями (58) и он уже помолился последней молитвой о том, чтобы Бог принял его дух (59).

А вот когда Стефан помолился о прощении врагов (60), как это сделал Иисус на кресте, он сразу «почил».

Выступая за правду, произнося правильные обличительные слова людям, которые ведут себя неправильно, очень важно находиться и в правильном состоянии духа.

Кстати, очень может быть, что результатом речи, поведения и молитвы Стефана стало обращение Савла, будущего Павла, который наблюдал за происходящим и как минимум внутренно соучаствовал. Вполне может быть, что Бог не вменил Савлу крови Стефана именно по молитве Стефана.

Ну, и в заключение хочу попытаться осторожно применить основную мысль речи Стефана к нашему времени.

С одной стороны земля Израиля и храм – это что-то особенное, с другой стороны – в них нет ничего особенного. Это обычные земля и здание, ставшие необычными благодаря избранию и присутствию Божьему.

Наше братство с одной стороны уникально и необыкновенно, а с другой – ничего особенного в нас нет.

Если мы будем держаться только за первую мысль, мы рискуем стать похожими на евреев первого века. Если возьмемся только за вторую – станем нигилистами, которые не уважают своих корней. Нужен баланс.

Бог по-особому действовал через наших отцов, но Он действует по-особому практически в каждом столетии в самых разных местах. Действует Он и в наше время за пределами наших кругов.

Евреи, которые сделали из храма идола, в результате потеряли и этот храм, и Бога. (Подробнее об этом я говорил в проповеди «Надежда наша» http://www.proza.ru/2017/04/09/2314).

И другое применение основной мысли Стефана (применение, не толкование). Особенным может стать любое место, где есть Бог. Раньше было распространено такое выражение: «этот человек ходит в атмосфере богоприсутствия». Так говорили о богобоязненных людях, рядом с которыми как-то по особому ощущалось присутствие Божье. Так вот, в такое присутствие может входит каждый из нас, и сохранять его можно на любом месте.

По поводу многословия Стефана. Говорит он не коротко, и до финальной части его речи, когда он переходит к прямым обвинениям своих обвинителей, его не перебивают.

Как в древнем мире, так и в средние века было принято говорить пространно. И из разбора речи Стефана мы видим, что речь эта была тщательно выстроена, пункты были хорошо между собой связаны, а вывод следовал из этих пунктов просто с железобетонной логикой. Это при том, что Стефан находился в стрессовой ситуации и у него не было времени приготовить речь.

Подобным образом, кстати, своя внутренняя логика отличает приведенную ранее в книге Деяний спонтанную проповедь Петра (я когда-то выкладывал на проза.ру разбор этой проповеди) и другие длинные проповеди и речи, приведенные в Библии.

Я когда-то поразился, узнав, как дискутировали в средние века раввины. В начале своего письма (или книги) они излагали взгляды оппонента. Затем, хотя они и были несогласны с этими взглядами, они максимально подробно приводили их обоснование, показывая тем самым, что отлично понимают позицию противной стороны. А затем приводили свое опровержение этих взглядов. Причем писали по двадцать и более аргументов, каждый из них развернуто обосновывая. Казалось бы, хватит двух-трех, ну, максимум пяти доводов. Нет, если они насчитывали их двадцать, то писали все двадцать.

Разбор прошел 15.05.2017