40

Сорок лет, а может сорок зим... Четыре ноль и крепость в сорок башен. Мой рот, как прежде, не накрашен, сердце карминово и сурьма в зрачке и радужка подсвечена земли сиреневой простудой. Я вышла в третий день неведомо откуда, чтоб прошагать китайских стен и марианских впадин мили; чтобы однажды запечатать и отправить в небеса почтового со словом "милый". Лети, лети, мой нежный лепесток, из севера на юг, на запад, на восток.
Мой кровосток наполни воздухом, сотки из веток и тугих побегов в кружево заправленное небо. И опрокинь его под ноги всем влюбленным, смеющимся, счастливым, окрыленным, приближающим весну.
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью. Кто сказку прожил, жизни не боится. Во мне убиты тысячи волчиц, я так любила белолицых, что рисовала в коже десятки не на них похожих. Я всех любила и хотела разукрасить, украсть у времени и генетических запястий секунду, штрих и вечности петлю. Я так кричала, думала, умру. Но предо мной всегда стояли стены - любви, чужой и незабвенной, что корчила меня, бросала наземь и ломала. Я слышала, как все они стенали... Я больше слышала... Фотину и эхо из колодцев . Любовь однажды преданных отцов, и миллионы лживых слов.
Мой нежный, смелый лепесток, лети, беги, кружись, стирай границы предложений, строк. Лети и стань цветком, перерасти мой скромный зеленоватый холм, кружись над миром бесконечно, садись на головы, на землю падай, покой найди на водной глади и в снегах, сгорай и мною улыбайся в зелени дерев - по осени багровым, и прозрачным вечно.