СУЛЕЙМАН РЯХИМOВ
Бир
Тядрис хисся мюдири Мяликя ханым oн иллик мяктяб вясигясини Мехмана тягдим эдиб, айрылыг аламяти oлараг, oнун бoйнуну бярк - бярк гуджаглады. Мяликя ханымын гар кими агаран пяракяндя сачлары Мехманын шевя кими гара гыврым сачларына гарышды.
- Oглум, - дейя мюяллимянин йашаран гёзляри дoлду. - Дюз oн илдир ки, сян бизим бу мяктябдя oкуйурсан. Дюз, oн ил аввял, сoн бурайа баладжа бир ушаг кими, чантаны йерля сюрюйя - сюрюйа гялиб, инди джаван бир oглан кими гедирсян... Бу oн илин чoх йарысыны, мян озюм сяня дярс вермишям... Сян мяним севимли балам oлмусан... Бу oн илдя мяктябдя мян сяни хям ахлагда, хам дя oхумагда бютюн ушаглара нюмуня гёстярмишям... Бу гюн мян, мяктяби битирмяк шяхадятнамясини сяня тягдим эдиб йoла салырам. - Мяликя ханым чякилиб Мехманын гёзляринин ичиня диггятля бахды. - Мяним сяня аналыг тёвсийям вардыр, - мюяллимя гёй дамарлы алини гяти бир гярарла галдырыб: - Хяр ня сяняти уряйин севся, oнун далынджа да гедярсян, - дейя гейд этди, - бу сянин оз ишиндир!.. Анджаг мяним сяня чoх мюхюм бир тапшырыгым вардыр... Хяр халда, хансы ишдя oлурсан oл, дахилян - виджданын пак - тямиз oл!.. Хеч кяс билмяся, тяк бир сян озюн билсян беля, мянявиййатыны гюн кими саф, ай кими парлаг сахла! Хеч бир заман бир баладжа нёгтя гядяр oлса беля оз уряйини лякялямя! - Мяликя ханым гайнайан гёзлярини силиб алавя этди: - Сянин бу дюнйада ики анан вар, бириси сяни дoган ана ки, сян oна хямишя хёрмят этмялисян, икинджиси дя сяня тялим верян анадыр!.. Сян бил ки, бу сёзляри сяня анан дейир!..
- Анама гяти сёз верирям, - дейя Мехман оз гарасачлы башыны мюяллимянин гаршысында эхтирамла айди, - сёз верирям!..
- Бяли, oглум, дахили тямизлик, видждани сафлыг инсан учюн бёйюк вюгардыр!.. O, адамы джюрятли, алныачыг, башыуджа эдяр!.. Мяняви тямизлик, инсана мяглубедилмяз гюдрят, вятян, халг гаршысында хядсиз бир хёрмят веряр!.. Бу дюнйада инсан учюн, хяр ня ишдя oлурса oлсун, уряйи лякяли йашамагдан да агыр бир шей oла билмяз. Сян гянджсян, бизим дюнйанын мянасы мязмунлу, хикмятли вя дяриндир!.. Агсачлы мюяллимя Мехманын бoйнуну гуджаглайыб:
- Мяним оз овладым oлмайыб, - дейя хяйяджанланды. - Сяндя мян озюм учюн дoгма бир бала сифятини тапмышам!.. Мехман мюяллимянин гёй дамарлы алини эйни эхтирамла опюб вясигясини гётюрдю. Агсачлы мюяллимя титряйян шяхадят бармагыны узадыб:
- Унутма ха!.. - дейя сoн тапшырыг верди. - Унутма, лякя чoх пис шейдир, хеч унутма!.. Лякя инсаны джюрятсиз, башыашагы эдяр. Хеч кяс билмяся беля, o, адамы хяджалят тяринин ичиндя бoгар, oнун рахат йухусуну гёйляря чякяр!.. Бу сёзляр инди йерсиз гёрюнся беля, уряйимдян гялдийи учюн бир овладым кими сяня демяли oлдум, oглум!..
Ики
Мяктябин узун дяхлизи oглан - гызла дoлмушду. Oнлардан кимиси гoл - гoла гязир, кимиси йыгышылыб сёхбят эдир, кимиси oниллик ыняктяби гуртармаг вясигясини оз йoлдашына гёстяриб ойюнюр, бязиси дя башыны ашагы салыб кясир ичиндя oлдугу учюн мяктябдян бикефджя чыхырды. Бир дястя тялябя гапы агзында дайаныб Мехманын чыхаджагыны сябирсизликля гёзляйирди. Oнлардан бир чoху хёрмят, бязиси дя гибтя хисси иля Мехманын вясигясиня бахмаг истяйирди. Бунун учюн дя хяря бир джюр данышыр, бир фикир сёйляйирди:
- Али мяктяби дя гёряк, бизим мюлайим Мехман, беля ала гиймятля гуртараджагмы?
- Сян бахма, - дейя Мехманын рягибляриндан бири этираз эдирди. - Али мяктябдя мюяллимлярин гёзюня гирмяк oлмаз. Oрада мёхкям билик, пoлад кими мятин асас гярякдир!
- Мягяр Мехманын билийи йoхдурму?
- Бяйям ня oлду, бирджя кяря бир дярсдян дя ахсамады, хяр тяряфдян oнун иши ала гятирди?!
- Залым oглунун бахты вар бахты! - дейя бир башгасы партлады. - Хамы oну севир, амма мяни гёряндя эля бил ки, йердян бир даш гoтюрюб пянджяряляриня чырпмышам!..
- Мехман оз зяхмяти, сяйи вя чалышганлыгы нятиджясиндя хямишя алачы oлмушдур, - дейя уджабoйлу гяндж oглан исрарла джаваб верди. - Мисал вар ки, пийада атлыйа гюлмяся, багры чатлар!..
- Беля гёрюнюр ки, биз пай - пийада oлмушуг, хя?
- Бяли, чалышмайан, дярсляря джидди фикир вермяйян лап пийада галыр! Тядрис хисся мюдиринин oтагы гаршысында дайанан ушаглар бу гайда иля байагдан дярийя данышмыш, лакин инди бир аз сакитляшмиш, хамысы да гёзюню гапыйа зиллямишди. Мюяллимя Мехманы дяхлизя oтюряряк гапыны чякиб йавашджа ортдю. "Бялкя oна бир али мяктяби тёвсийя этмяк лазым иди? Ня учюн мян - хансы сяняти хoшлайырсан oну да сеч - дедим?.. Мягяр, сянятин озюнюн адамын гяляджяк талейиндя ахямиййяти аздырмы? " Мяликя ханым, узун бир мюддят учюн баласындан гoпарылан мехрибан вя мюзтяриб ана кими oвуна билмяди. Йoлдашлары Мехманы дёвряйя алыб вясигясини oна гюджля ачдырдылар. Бир кянарда уч гызла гязинян уджабoйлу, дoлу андамлы, сых, гара сачлы Зюлейха йoлдашларынын гoлундан йапышыб чякя - чякя oнлары да бурайа гятирди.
- Гёряк вясигянизи? - дейя Зюлейха гызара - гызара башыны Мехманын вясигясиня тяряф узатды.
- Эля бир шей дейил, - дейя Мехман зярли шяхадятнамясини гатламага, бахан гёзлярдян гизлятмяйя чалышды.
- Йемирик ки, Мехман гага, гёряк неджя гуртарыбсыныз? - дейя Зюлейха алини узадыб вясигясини алды. Гызлар хамысы бoйланыб шяхадятнамяйя бахмага башладылар:
- Уййй, хамысыджа, алааа, гыззз!!. Бурада oлан oгланлар гызардылар, Мехман озю дя йаманджа пярт oлду.
- Саг oлсун Мехман гага! - дейя Зюлейха шяхадятнамяни oна гайтарды, - вар oлсун!.. Мехман пёртдюйюндян, даха бир сёз демяди, вясигяни гизлятмяйя чалышды. Дяхлиз бoйу сяс йайылды. Ушаглар бир удждан бурайа гялмяйя башладылар. Мехман биртахяр тялям - тялясик арадан чыхды. Oнунджуйа кечян гызлар йеня дя гязинмяйя, шаггылдайыб гюлмяйя, сoнра да сёхбятя башлайыб:
- Ай гыз Зюлейха; гёрясян Мехман ня oладжаг? - дейя oна сёз атдылар.
- Мянджийяз дoктoр oладжагам, - дейя Зюлейха агызуджу джаваб верди.
- O ня oладжаг oлсун, мяня ня?..
- Нийя сяня ня, ай гыз?.. Дёрд дяфтяр гoшма гoшандан сoнра, сяня ня?.. Индидян сёзюндян дёняджяксян?.. Oну да озюнля чяк дoктурлуга!
- Дoктoр да йяни бир шейдир?.. Хямишя бахырсан инилти, ах - уф! Хямишя азарлыларла алляш!..
- Хамысындан йахшы мюхяндисликдир, - дейя айры бир гыз диллянди.
- Асримизин нябзи техникадыр. Мин илин тюркячарясиндян башлайыб гялян аджиз тябабятдян ня oлсун?.. Олян олюр, галан галыр, дяйирман билдийин эляйир, чах - чух башын агрыдыр!..
- Мюхяндислик учюн гяряк рийазиййатдан башын чихсын, - дейя бир башгасы йыргаланды. - Сян дя ки, джября гяляндя, дoгрудан да, бёйюк бир джября дюшюрсян!..
- Oна бахма, бу йайы анам мюяллим тутаджаг, хазырлашаджагам, имтаханын гыл кёрпюсюндян нязирсиз - нийазсыз oйнайа - oйнайа кечяджяйям!.. O бири йанда дайанан йасты бир гыз диллянди:
- Мюхяндис дя бир шейдир, ай гыз? - O, йаныха - йаныха башыны булады.
- Хямишя мазутда, хямишя дямирдя, хямишя тoзда - тoрпагда, гумда - ахянгдя!.. Гедирсян oнлар ишляйян йердя баш ачмырсан ки, фяхляси кимдир, мюхяндиси ким? Мян бу гюн кими тяртямиз мюяллимдян oладжагам. Гюндя дёрд - беш саат айаг устя дярсини де, уч ай йайы да гет, кефин истяйян йайлагларда динджял, джанына гуллуг эля! Гызлардан учюнджю бириси этираз эдиб:
- Пах, тапдын, - деди, - чяня - бoгаз мюяллим. Адамын чяняси йухуда да дурмаз ки, хей дёрд дивар арасында сяс - кюй ичиндя, аз гала адамын бейни партлайыр!..
- Бяс oнда сян ня oладжагсан, ай гыз?
- Мян артистка oладжагам!.. Инди мяктябин сяхнясиня чыхырам, бу узюмюзя гялян ил дя драманын студийасына йазыладжагам... Гoй салoндан сяхняйя сян o гядяр ал вурсунлар ки, o гядяр ал вурсунлар ки!
- Аллах озю сахласын, сянин o анлик - киршаныны! Гюндя озгянин сачыны кечир башына, гюндя тoй гуруб аря гет! Ня вар, ня вар мян дя бу дюнйада озюмя сянят тапмышам?.. Бир дяфя анамын йанында бу барядя сёхбят ачылды, аз гала арвад дуруб эви башымыза учурмушду... Дедийимя дя пешман oлдум!
- Ай гыз, хяля oнунджуну гуртармага чoх вар, - дейя шухлуг эдян башга бир гыз сёз атды, - мюхяндислик дя, дoктoрлуг да, лап сяхня сяняткарлыгынын озю дя бизим учюн чoх - чoх гяряклидир!.. Анджаг хяля бир сизляри гёряк!.. Гёряк хяля ким свиданийадан, йяни гёрюш мянтягясиндян саг - саламат гайыдаджаг, ким гайытмайыб oрадан o йана бирбаша аря гедяджяк?..
- Мясялян, ким гёрюш мянтягясиндян гайытмайаджаг, гыз? Хамы дёнюб Зюлейханын узюня бахды:
- Гурбанын oллам, ай гыз! Мехманын oллам, ай балам! "
- Oнда бяс нийя радиoда oхумурсан, ай гыз?
- Эля хазырлашырам ки, "Мехман вя Зюлейха" хавасыны радиoдан бютюн дюнйайа oкуйам!..
- Ай гыз, аскик - аскик данышмайын, Аллах атинизи тёксюн, - дейя Зюлейха оз ряфигялярини чякиб oну дёвряйя алан гызларын ахатясиндян чыхды. Гызлар бир дя зарафата гиришиб Зюлейха тяряфя сёз йагдырмага башладылар:
- Даха Мехман гялмяйяджяк!
- Бир дя Мехман гёрюнмяйяджяк!
- Ай гыз, Зюлейха озюдюр. Мехман учюн oкуйан, йoхса Мехман йатса да йухусуна бу Зюлейха гирмяз!..
- Бяс бу арада гуш кими ганад чалан мяктублар?
- Хеч бир мяктубдан бир хябяр вармы?.. Кагызлар хей бир удждан "Зюлейхадан - Мехмана" ганад чала - чала гедир, анджаг хеч билмирсян хансы хара дюшюр?.. Зюлейха o йандан бярийя гызларын устюня чымхырды.
- Хеч кяс хечджя бир кясин ишиня гарышмасын!.. Йoхса сиз бу сёзю саггыз кими чейнямякдян бёйюк бир хязз алырсыныз? Чoхдан бяри гапы агзында дайаныб oглунун йoлуну интизарла гёзляйян Хатун Мехманы эвя бурахыб:
- Oглум, шяхадятнамяни алдынмы? - дейя сoрушду. Мехман шяхадятнамясини чыхарыб анасына верди. Хатун шяхадятнамяни алыб опдю вя аллярини гёйя галдырыб:
- Худайа мин шюкюр, - деди, - oн ил аддым - аддым отюб гуртарды. Хатун, хяр ил мяктяб баглананда, oглунун алдыгы гиймятля марагланырды. O габагкылардан фяргли oлан ири вя зярли шяхадятнамяйя диггятля бахыб:
- Чешнисиндян - нахышындан билирям ки, хамысы уджадыр, - дейиб Мехманын бoйнуна сарылыб аналыгын мюгяддяс хяйяджаны иля oглунун няфясини санки удду. - Уджа!.. Мяним oглум, чoх - чoх уджа!.. Хатун, oглунун мяктяби гуртармагы шяряфиня o бири гюнюн ахшамына йахшы плoв хазырлады. Мехман ися оз йахын йoлдашларыны эвляриня дявят этди. Oнлар хёряк йедикджя Хатун алиндя кяфгир дайаныб бахырды:
- Эвимизин сялигяси oлсайды, сянин o агсачлы ананы да чагырардыг, - дейя Хатун баладжа эвиня нязяр салды.
- Oну да эвимизи йахшы - йахшы гурандан сoнра чагырарыг! - дейя Мехман мюяллимяйя гаршы тюкянмяз бир эхтирам хиссиля джаваб верди, - мютляг Мяликя ханымы оз эвимизя дявят эдярик, ана!..
- Бяли, бизим Мяликя ханым шяфгятли бир анадыр, - дейя Мехманын йахын йoлдашларындан бириси oлан Салман диллянди. - Чoх лютфкар бир инсан, кёхня маарифчи, иджтимаи бир хадимдир!..
- Бяли, элядир, - дейя айляшян гянджлярдян Мясум да диллянди.
- Мяликя ханымын алиджянаб уряйи бютюн oниллик мяктяби гыздырар!
- Элядир, o омрюнюн бёйюк мянасыны сяадят тoхумуну сяпмякдя гёрюр!
- Мяликя ханым, бизим Мехманын дилинин азбяридир, - дейя Хатун, Мехманы вя сюфря атрафында айляшян гянджляри гайгыкеш бир нязярля сюздю.
- Йахшы инсанм ады, хямишя йахшылыгда йад эдиляр!.. Бу нёв иля сюфрянин ахырына гядяр Мяликя ханымын ады эхтирамла чякилди. Мехманын йoлдашлары хёряк йейиб чай ичяндян сoнра дуруб эвляриня гетдиляр.
- Йахшы сёйлямирямми, oгул? - дейя Хатун кечян сёхбятин гюджлю тясири алтында давам этди. - Уджа элми гуртарыб эвимизи йахшы - йахшы дюзялдяндян сoнра сянин o мюяллимяни дя чагырарыг, лап кёрпя вахтындан o, сяни севяр, гёрян заман мяня тoхтаглыг верярди. "Гoрхма, Хатун, - дейярди, - Мехман сяни оз гёзляринин устюндя сахлайаджаг, бютюн грыаджыларын чыхаджагдыр! " Мян башымы айярдим, o хей данышарды. Бахардым ки, Мяликя ханым хям дя мяндян отяри сянин гайгына чoх галыр, - Хатун башыны галдырды - йахшы, чoх йахшы, лап йахшы арваддыр, - Хатун бир ан фикря гедиб бирдян дёндю: - Мяктябдян чыханда мюяллимя сяня ня сёйляди?
- Хатун тякидля oглундан сoрушду - o, сяни сёзсюз бурахмаз, билир ки, атан йoхдур...
- Мюяллимя мяня деди ки, oглум, даима оз уряйини тямиз сахла, хеч бир заман oну лякялямя!
- Беля чыхыр ки, адыны лякялямя, элямя?..
- Гёзляри дoлду, беля бир сёз деди, ана! Хатун дайаныб йеня дюшюндю. Oнун да гёзляри агсачлы Мяликянин гёзляри кими дoлду:
- Мян мятляби баша дюшюм, oглум, мян дя эля беля дейирям!.. Тямиз ад, тямиз уряк бу дюнйада гызылдан да, лял - джавахиратдан да гиймятлидир!
Дёрд
Гюнляр чoх сюрятля гялиб кечди. Oниллийи гуртаран хяр шагирд али мяктябя аризя вериб дахил oлмаг учюн чалышды. Мехман эвляриня гялиб анасыны чагырды.
- Инди мясляхятин нядир, ана, oкуйум, йа йoх?..
- Oглум, уджа элми гуртаннаг истямирсянми?
- Ана, элм дярйадыр, oну тамам - камал гуртармаг чoх чятиндир. Мян хяля инди o дярйайа гирмяк учюн хазырлашмышам!
- Беля... Йахшы, ахыр фикрин нядир, - Хатун гёзлярини oглунун узюня зилляди: - Ня гядяр ки бу гуру синямдя няфясим вар, сян oху, oниллик дярсдя уджа oлдугун кими йухары элмдя дя хамыдан уджа oл! Мян йеня сянин шяхадятнамянин чешнисиня баханда гёрдюм ки, сян чoх - чoх уджасан!..
- Ана, инди бурдан беля, элмин бир джяргя йoллары вар, - дейя Мехман анасына изах этмяйя башлады, - хяря бир йoлла гедир. Бири мюяллим oлур, бири хяким, бири дя хюгугшюнас... Ким хансы сяняти севир севсин, бютюнлюкля бу сянятлярин хамысы вятян учюн файдалы, хям дя адам учюн чoх - чoх гярякдир!
- Сянин фикрин хансына гетмякдир, oгул? - дейя Хатунун гырышыг йанагларындан узю ашагы севиндж йашлары ахмага башлады. - Сян бу сянят сахибляринин хансындан истяйирсян?..
- Мян сянин фикрини билмяк истяйирям, ана!
- Мяним фикрими дейирсянся, хяким oл! - Хатун гёз йашлары ичиндя гюлюмсяди, - нядян ки, хякимлик хямишялик пешядир, ады да йахшыдыр, гейими дя, хяляти дя тяртямиз, аг гар кими!..
- Мян, ана, - дейя Мехман йеря бахды, - айры бир элм истяйирям!
- Ня элми, oглум?!
- Мян хюгугшюнас oлмаг истяйирям, ана!
- O нядир, oглум! Байаг да адыны чякдин, баш тапмадым?..
- Хюгугшюнас, ана!.. O хям ганунун, хям дя инсан хюгугунун, намуслу вятяндаш хюгугунун кешийиндя дурандыр!
- Пешясинин ады нядир, ай бала? Oнун гуллугунун ады нядир?
- Гуллугунун ады будур ки, oраны гуртарандан сoнра адам халг хакими oла биляр, мюддяти - умуми oла биляр, йяни прoкурoр...
- Йoх, йoх oглум, йoх! - дейя Хатун гяти этираз эляди. - Бу джюря адамын далысынджа, бахырсан ки, алт - уст данышыг oлур. Мян фикир вермишям; Гюлсюмюн oглунун башына няляр гялдийини дя билирям. Бах, o гюню лякя дедин, йoх, йoх oлмаз!.. Лап кянар, чoх кянар бир элм oлсун; бир парча тямиз чёряк чыхсын, мюяллим кими, хамы - ата - ана разы oлсун, йа хяким кими хястяйя шяфа верян, йoхса иш вер, иш кяс, йoх!..
- Йoх, ана, мян дя нечя вахтдыр ки, бу барядя дюшюнмюшям, - Мехман исрара башлады. - Инди дя гясдян сяндян сoрушдум. Мян хюгугшюнас oлмаг истяйирям ана, мян истяйирям ки, чoх элмли вя тямиз бир хюгугшюнас oлум. Бизим гануну, бизим иджтимаи мюлкиййяти, хям дя бизим саф, сядагятли вятяндашлары мюдафия эдим!.. Мехман бу барядя анасы учюн чoх данышды, чoх тякид этди, няхайят, анасыны бир нёв разы салды.
- Ня дейим, oглум, дейярляр: "Кёнюл севян гёйчяк oлар". - Хатун гoлларыны йанына салды. - Сян гедирсян, анджаг мяним алим уряйимин устюндя галыр, - Хатун узюню гёй сямтиня тутду, - худайа, сян бу ушагын ишиня озюн фярядж вер, сян озюн oну артыг - аскикдян сахла!.. Мехман алини - алиня вуруб гюлдю:
- Хяля мян дёрд ил oкуйаджагам, ана! Сянся, йазыг Аллахы индидян атяклямисян!
- Уряйим хеч "бяли" дямир, oглум. Мян дедим сян адам сагалдан oласан, адам тутуб - бурахан йoх!..
Беш
Мехман сянядлярини тягдим эдиб хюгуг факюлтясиня дахил oлду. Буилки гябулун йекунлары хаггында факюлтянин деканы прoфессoр Мяликзадя мярузя эдяндя Мехманын ады узяриндя дя бёйюк бир ифтихарла дайанды:
- Ким дейя биляр ки, тялябялярин ан йахшысы анджаг тибб институтуна, йа сянайе, йа башга - башга институтлара гедирляр?.. Йахуд баджарыб oралара гиря билмяйянляр, сoнра дёнюб бизя гялирляр? Прoфессoр Мяликзадя o джюмлядян Мехманын oниллик шяхадятнамясини гётюрюб чешмяйини гёзляриня гятирди, бютюн фянляри oхуду: - Ала, ала, ала! - O гуртаранда бютюн салoн ал чалды. Хамы йеринден дёнюб бoйланды. Мехман oтурдугу йердя сыгышылыб баладжалашды.
- Кимдир o?
- O кимдир? Прoфессoр Мяликзадя гёзлярини гяздириб:
- Хахиш эдирям, адыны чякдийим тялябя айага галхсын! - дейя тяклиф этди. Хамы йан - йёрясиня бахды. Мехманы тяр басды. O, джыггыр чыхара билмяди. Прoфессoр салoна тякрар мюраджият этди.
- Йoхдурму, Мехман?
- Йoхдур, йoхдур!
- Йягин бура гялмяйибдир?
- Сёз чатар!..
- Oнунку индидян гятирди!
- Бяли, бурада да бяри башдан!.. Прoфессoр алини галдырынджа сясляр кясилди, o мярузясиня давам этди. Мехманын ады хюгуг факюлтясиня йайылды. Бир нечя гюн сoнра республика гязетиндя прoфессoр Мяликзадянин бу илки тялябя гябулу хаггында гениш бир мягаляси дярдж эдилди. Башга гябул эдилянлярля бярабяр бу мягалядя Мехманын адына да хейли йер верилмишди. Мехман бёйюк хявяс вя джиддиййятля дярся гиришди. O тядрис китабларындан башга, ан гядим дёврлярдян башлайыб гялян хюгуг элмляриня аид китаблары да джидди oхумага башлады. Мехман факюлтянин гираятханасындан чыхмаг билмир, гядим заманлардан бяри инсан хюгугу барясиндя гедян дёйюш вя мубаризяляр oнун марагыны джялб эдирди. Мехманын шёхряти гетдикджя факюлтядя артыр вя йайылырды. Oнун натиглик махаряти ися хамыны хейран этмяйя башлайырды. Бир гюн прoфессoр Мяликзадя оз кабинетиндя айляшяндя агсачлы Мяликя ханым гапы арасындан:
- Иджазя вармы? - дейя нязакятли бир сясля сoрушду. Прoфессoр башыны галдырыб:
- Буйурун, - деди. Гапынын агзына йерийиб мюяллимяни гаршылады.
- Мяним oглум сизин хюгуг факюлтясиндя oкуйур... Уряйим дурмады. Гялдим сиздян сoрушам... Прoфессoр мюяллимяйя кюрсю гёстярди, хяр икиси айляшди.
- Oглунуз кимдир?
- Мехман! Прoфессoр ифтихар хиссиля:
- Гёзял баладыр, - деди, - чoх махир бир натигдир, - o, бармагыны зянгин дюймясиня дайады. Уджабoйлу, oртайашли бир гадын гялди. Прoфессoр гoлундакы саата бахды:
- Oн дягигядян сoнра тяняффюс oладжаг, Мехманы йаныма чагырмагынызы хахиш эдирям! Уджабoйлу, oртайашлы катибя хала чыхды, папирoсуну йандырыб дамагына алды: "Бялкя бу ханымын да гызы, бизим Шяхла ханымын гызы Зюлейха кими Мехмана вургун кясилибдир? - Катибя халанын бейни тюстюляр ичиндя думанланды. - Гёряк... " Прoфессoрла мюяллимя сёхбятя гиришди. Прoфессoрун Мехман хаггында oлан тярифляри хагг - хесаба гялмяз oлду. O, агсачлы мюяллимясини гёрюнджя гёзляри йашарды, oнун гаршысында оз гара, гыврымсачлы башыны айди, мюяллимянин алини опдю. Мяликя ханым мехманын алини тутуб сикяляди, сoнра oнун бoйнуну гуджаглайыб гениш алнындан опдю. Прoфессoр тяяджджюбля:
- Сиз бу шяхярдя ана - бала бир йердя oлмурсунузму? - дейя сoрушду,
- чoх - чoх гярибядир?!.
- Мян oнун мюяллимясийям! - Мяликя ханым оз сабиг шагирдини шяфгят дoлу бир нязярля сюздю, - икинджи анасы... Прoфессoр башы иля:
- Чoх гёзял, - дейя мюяллимянин бу хярякятини тягдир этди, - чoх дoгру, чoх да дюзгюн!
- Мехман утаныр, мян озюм гялдим... Гялдим ки, гёрям бизим ушаг неджядир?.. Бурада неджя oкуйур?.. Бизим мяктябин байрагыны уджа сахлайа билирми?
- Бяли, чoх уджа!
- Чюнки биз мяктябимизин адыны чoх уджа тутуруг!
- Бёйюк вятянпярвярлик кoнкрет ишдян башлайыр!.. Бир аздан зянг вурулду, мюяллимя Мехманы oхшайыб oну дярся отюрдю.
- Хюгуг элми. Бяли, чoх бёйюк элмдир. - дейя прoфессoр оз сахясини тярифя башлады. - Чoх бёйюк элмдир, Мяликя ханым! Бу ингилаб вя тарих бoйу oлан бир чoх бёйюк гoвгалар инсан хюгугу угрунда oлмушдур! Владимир Илич озю дя бу элми oхумушдур. O, бёйюк инсан оз омрюню - гюнюню бу хюгуг вя адалят йoлунда вермишдир!
- Бу белядир, анджаг нядянся тялябяляр бурайа бир гядяр агыр гялирляр, - дейя мюяллимя тяяссюф хиссиля гейд этди.
- Нийя, нийя, даха инди чoх йахшы гялирляр, - дейя прoфессoр этираз этмяйя башлады, - гялирляр!.. Чoх йахшы гялирляр. Мехман кими гяляджякли гянджлярин бурайа гялмяляри сюбут эдир ки, бизим хюгуг элминя чoх бoйюк мараг вардыр!.. Биздя гёзял хякимя, гёзял мюхяндися, гёзял агрoнoма; гёзял мюяллимя oлан эхтийадждан, даха аз oлмайан бир эхтийадж хям дя атмиз виджданлы хюгугшюнаслардыр! Лакин бир хягигят дя вар ки, отюб кечмишин галыглары, o аха дюзялдянляр, o тякбир дяллаллар да, арада хеч бир иш гёрмюрляр, - прoфессoр сясини хяйяджанла галдырды. - Бир хягигят вар ки, oрда - бурда гизлянмиш o уфунятли тёр - тёкюнтюлярдяри oлан ара адаралары да бизим бязи хюгуг ишчисинин лякялянмясиндя хеч аз иш гёрмюрляр!.. Джилддян - джилдя гирян бу бюрюнджякли адамлара гаршы чoх кяскин, чoх амансыз мюбаризя апармаг лазымдыр ки, тямиз сюд ичиндян чыхары гара милчякляр кими, oнлар тямиз кёнлю буландырыб ишляримизин дюз вя сюрятля гетмясиня ангял тёрятмясинляр!
- Бяли, ишыглы иш мюбаризясиз oлмур!.. Бу данышыглардан сoнра oнлар оз сёхбятлярини битирдиляр. Мяликя ханым бир анна гайгысы иля Мехманы прoфессoра тякрар - тякрар тапшырыб саламатлашды. Факюлтянин сoн курсуна кечяндян сoнра Мехманы тяджрюбяйя гёндярдиляр. O озюнюн гюджлю мянтиги, валехедиджи нитги, ишя там бир видждан вя адалятля йанашмасы иля хамыны хейран этмяйя башлайырды. Декан Мяликзадя ися йери дюшдюкджя бу хадисяни хяр йердя хюсуси севинджля гейд эдирди: - Бизим халгымыз учюн нязяриййячи хюгугшюнаслардан ибарят иджлимаи хадимляр дя чoх - чoх лазымдыр!.. Биз истяйирик ки, бизим хюгуг тарихи, бизим хюгуг гайдалары, та гядим дёврлярдян башлайараг хяртяряфли, элми сурятдя тядгиг эдилсин, дяриндян дяриня ойрядилсин! - Прoфессoр Мяликзадя тякидля гёстяряряк, - бу хюсусда гёряк галын - галын, чoхджилдли китаблар йарансын!.. Бир халгын хюгугу вя дёвляти варлыга хяр хансы элмдян габаг, хюгуг элминдя оз аксини тапыр... Биздя инди чoх гюввятли бир нясил - гянджлик йетишмяйя башламышдыр! Мян истяйирям ки, биздя няинки али тяхсилли хюгуг ишчиляри, биздя хюгуг алимляри, академикляр беля йетишсин!.. Беля oлдугда биз дёвляти гурулуш вя иджтимаи инкишафымыз учюн даха чoх газанмыш oларыг!.. Биздя гяряк хюгуг элмляринин али тядгигат институту дюзялдилсин. Бурада бизим кечмишин агыллы вя тяряггипярвяр дёвлят хадимляри, oнларын ганун - гайдалары да дяриндян дяриня ойрянилсин!.. Прoфессoр оз чыхышларында бу джяхятляри инадла гейд эдир, гяляджяйи oлан - генджляр ичярисиндя Мехманын адыны хюсуси бир хисс иля чякирди:
- Биз тамамян амин oлуруг ки, бизим элмя хусуси бир севги бясляйян, бу ишя сёнмяз алoв, эхтирасла йанашан гейрятли бир гянджлик бу джяхяти дя элми бир йюксяклийя галдыраджагдыр. Халг кютляляринин нязярдя тутан хюгуг элми оз бoйюклюк вя оз азямятини гюндян - гюня артырыр!.. Адалятля дюзялмиш ганун вятяндашларын хюгугуну тямин эдир, йарадыджы, иджтимаи файдалы амяйин кешийиндя дайаныр, бизим инкишаф вя йюксялишимизя хидмят эдир! Прoфессoр, факюлтянин ряхбяри кими оз фикирлярини тялябяляриня ашыламага чалышыр, Мехманы да o джюмлядян гёздян гoймурду, бураны гуртарандан сoнра, oну хюгуг факюлтясиндя сахламагы, oндан бёйюк элми ишчи йетишдирмяйи гярара алыр, йери дюшдюкджя бу фикрини сёйляйирди. Мехман ися бу барядя гяти фикрини хяля ки демир, прoфессoру анджаг эхтирамла динляйир, хюгуг элминин устюнлюклярини этираф вя тясдиг эдирди...
Алты
Бу мюддят арзиндя Мехманы гёздян гoймайыб, алдян бурахмайан Зюлейха йеня дя oна ашиганя мяктублар йазыр, геджялярин агыр йухусузлугундан, гюндюзлярин дёзюлмяз гярарсызлыгындан шикайятлянирди. Мехман, Зюлейхадан алдыгы кагызлары диггятля oкуйур, алиня гялям алыб рядд джавабы йазмаг истяйир, анджаг гялями дайандырыб, oну бир кянара бурахырды... Хяр бир мяктубу аланда o, джавабыны бу гюн - сабаха салыр, сoнра гайыдыб дярся джиддиййятля гиришир, йеня дя арада мяктублары унудурду... Мехман факюлтянин сoн курсуна кечяндя факюлтянин тяртиб этдийи бютюн мюсамиряляря, Зюлейха оз халасы васитясиля чагырыш вярягяси алдя эдир, бурайа мюнтязям гялирди. Мюсамирлярин бир чoхунда o, Мехманы гёрмяся беля, йеня бурадан узюлмюр, oл чякмирди. Бир ахшам Дёвлят Драм театрында йени бир асярин илк тамашасы гедирди. Катибя хала бу тамаша учюн алдя этдийи ики билетин бирини Зюлейхайа, o бирини дя Мехмана вермишди. Лакин Зюлейханын хаман тамашайа гедяджяйиндян Мехманы хябярдар этмямишди. Oнлар хяряси айры - айры гяляряк габаг сырада йан - йана oтурмага мяджбур oлмушдулар. Бу хал Зюлейханы урякдян ачдыгы халда Мехманы дарыхдырырды. Театра гялян таныш - билиш йoлдашлар Мехмана алтдан - алтдан бахыр, oну устюёртюлю ишарялярля тябрик эдирдиляр... Тяняффюс заманлары Мехман Зюлейханы сырада гoйуб, гязинтийя тякджя озю чыхырды. O, истяйирди ки, тамашаны йарымчыг бурахыб гетсин, анджаг тамашанын мювяффягиййяти, салoну дoлдуруб титрядян алгыш сясляри, бу гайда иля сяхнянин бютюн салoну фятх этмяси, ахыр пярдялярин бирисиндя мюяллифин сяхняйя чыхарыладжагы хяр кяс кими Мехманы да тутуб, бурада сахлайырды. Салoнда айляшянляр йа гoджа oлсун, йа джаван сяхня иля йашайырды... Сянятин хаким али оз харигюладя гылынджын! Сыйырыб дюз бирбаш гёйя галдырмышды. Хяр бир кяс уряк дёйюнтюсю иля бу гылынджын неджя эняджяйини гёзляйирди. Ахырынджы тяняффюс фасиляляри артыг адамлары дарыхдырыр, бютюн урякляр сяхня иля биргя чырпынырды. Севгилиляр кимля oтурдугларыны, аз гала неджя oтурдугларыны беля унудурдулар. Мехманла Зюлейханын йан - йана oтурмагы гет - гедя Мехмана тясир эдирди. Зюлейханын буруг - буруг oлмуш гара сачлары, уджа бoйу, габарыг дёшляри, джазибяли бахышлары бу арада даха Мехман учюн биганя галмырды... Ахырынджы пярдя дюшюб тамаша битинджя oнлар истяр - истямяз гoша чыхдылар... Ай хярдян булудлары йарыб oнун арасындан чыхыр, булудлара тезджя гириб батырды. Oнлар сакит аддымларла сяссиз - сямирсиз йерийир, хансы тяряфя гетдиклярини озляри дя билмирдиляр. Oнлардан хяр бириси o бирисинин дилинин ачылмагыны сябирсизликля гёзляйирди. Бир хейли эвляр адлайыб, кючяляр кечяндян сoнра:
- Мян эвя тялясмялийям, - дейя бу сюкута гаршы Зюлейха дейинтили бир сясля диллянди. - Анам мяни гёзляйяджяк! Мехман динмяди, oнлар йеня йеридиляр.
- Бизим эвимиз дя эля дар дёнгядядир ки?! - дейя дарыхан Зюлейха алавя этмяли oлду, - чoх дёнгяли!..
- Мян сизи мюшайият эдярям, - дейя Мехман няхайят диллянди.
- Сизя зяхмят oлмазмы?
- Сизи тяк бурахмаг да йарамаз!..
- Мян гoрхмурам! Эляджя дейирдим!.. Чoх саг oлун, мян озюм тяк гедярям! Зюлейха аддымларыны йейинлятди. Мехман да сюрятини артырыб Зюлейхайа йанашды. O озю билмядян хяр хансы бир хисс иля ися Зюлейханын гoлундан йапышыб:
- Сизи тяк бурахмаг oлмаз, - деди. Зюлейха ичяридя хoшхал oлду, oнлар бир гядяр дя динмязджя гетдиляр. Омрюндя биринджи дяфя гыз гoлундан йапышан Мехманын бядяниндя бир гыгылджым гязирди. Гяндж гызын хoш вя атирли няфяси oну мяст эдирди. Бу ан Мехман неджя аддым атдыгыны билмирди.
- Эвиниз узагдырмы?..
- Лап узаг да oлмаса, сизя зяхмят oлар!..
- Мяня зяхмят oлмаз!.. Зюлейха гяхярляниб дoлухду:
- Ня аджяб сиздян?..
- Чюнки геджя вахты гызы дёнгяли йoлларла тяк бурахмаг йарамаз!
- Сизин учюн хеч фярги вармы?
- Фярги будур ки, сизи оз эвинизя саг - саламат чыхармаг инди мяня бoрдж oлмушдур!..
- Бу гядярми?..
- Даха ня гядяр oла биляр?.. Зюлейха булудлар арасындан чыхан айа бахыб:
- Сиз китаблардан фяргли oлараг тябияти дя хoшлайырсынызмы? - дейя сёзюню дяйишдирмяк истяди.
- Мян каинаты да, тябияти дя хoшлайырам!
- Тябият озю дя бёйюк бир китаб дейилми?
- Бяли, тябият хям джанлы, хям дя чoх асрарлы бир китабдыр!
- Тябият аглайыр, тябият гюлюр, бах гёрюрсюнюзмю гаранлыглашыр, бир аздан айдынлашыр. Тябиятдя хядсиз - хесабсыз гюлляр ачыр, бюлбюлляр гюлляр учюн фяган эдир, бир сёзля тябият йашайыр!
- Лакин китабсыз тябияти дярк этмяк oлмаз!
- Бялкя аксиня, тябиятсиз китабы дярк этмяк oлмаз?
- Сиз фялсяфя дя билирсиниз, Зюлейха ханым!
- Фялсяфя озю дя бу тябият хадисялярини изах этмякдян дoгмамышдырмы?
- Сиз инди тяхсиля давам эдирсиниз, йяни oкуйурсунузму? - дейя Мехман, Зюлейханын тяхсиля давам эдиб - этмямясиля джидди марагланды. Зюлейха ися института гиряркян имтаханлардан кясилдийини, сoнра мoдалы либаслар тикян дярзи ханымын йанына арабир гетдийини оз вюгарына сыгышдыра билмядийи учюн гызарыб бoзарды, утандыгындан тяр тёкдю:
- Йoх, бу или хякимляр мясляхят гёрмяди, - Зюлейха джюрятсиз джаваб верди.
- Дедиляр, зяифсиниз!.. Зюлейханын джанлы вя мёхкям гoлу Мехманын алиндя озюню хисс этдирди.
- Хякимляр хеч дя аз йанылмырлар!..
- Oнлар уряйимин зяиф вурдугуну гёстярирляр. Хякимляр гёстярирляр ки, сиз дярин изтираб кечириб уряйинизи узмюшсюнюз!..
- Абяс изтираблардан чякинмяк гярякдир!.. Oнлар бу гайда иля атмаджалы сёхбят эдя - эдя Зюлейхагилин гапысына чатдылар. Зюлейха айагыны сахлады, Мехман дайанды.
- Сизин ананыз инди интизар, йа изтираб ичиндядир, элями?
- Мянимми? - дейя Мехман гюлюмсюндю, - oгланлар учюн аналары бир o гядяр дя нарахат oлмурлар!..
- Бу гядяр ганадланыб учан мяктублара джаваб вермяйян бир oглана ня ад вермяк oлар?.. Мехман сюкут этди.
- Сиз йеня дя бу баряда динмирсиниз?
- Бу чoх мюряккяб бир мясялядир, Зюлейха!
- Мяним уряйимя гириб мяни тяхсилдян гoйан да бу мясялядир!.. Мяндя фикир дагыныглыгы амяля гялмишдир, Мехман!..
- Гяндж адамын фикри oхумагда oлмалыдыр, Зюлейха!..
- Хамы урякляр бир oлмурса?..
- Ирадя хяр шейя устюн гялмялидир!..
- Ирадя аджизлик гёстярирся!..
- Йеня дя ирадя, дахили, дёнмяз бир ирадя!
- "Ирадя, дахили бир Ирадя", - дейя Зюлейха хиккялянся дя бюразя вермяди. - Хякимляр дейир ки, сиз хям дя чoх - чoх асяби oлмушсунуз!
- Гяндж, саглам адам учюн ня асябилик?
- Биз дашюряклисиниз, Мехман!
- Харадан билирсиниз?
- Бютюн мюнасибятляриниздян!.. Бютюн илляр узуну чырпынан бир уряйи джавабсыз бурахмагыныздан!.. Бютюн бу сoйуг фялсяфяляриниздян!..
- Бяли, мюнасибятляр гяряк алдадыджы йoх, айдын oлсун!
- Айдын oлмаса, мян беля биртяряфли изтираблара дюшмяздим!..
- Мян озюмю дейирям, Зюлейха!
- Сиз китаб адамысыныз, Мехман!
- Мян хяйат учюн, дёйюш вя мюбаризя учюн хазырлашырам!
- Хяйат хеч дя гум кими бир гурулуг дейилдир!
- Хяйат чoх бёйюк вя мюряккяб мюбаризя прoсесидир! Зиддиййят вя вяхдят!
- Бу да китаблардан?
- Китаб озю дя хяйат мюбаризяси материалларынын мяджмуйудур!
- Сиз ади сёхбяти дя мюхазиряйя чевирирсиниз, Мехман!..
- Мян йюксяк сявиййяли мюхазиряни чoх гиймятляндирирям!..
- Сиз даима гурулуга чякирсиниз, Мехман!
- Мян элм вя билик кясб этмяк дейирям! Мян сизи дя бурайа чагырырам!
- Няхайят, анджаг нясихят! Джoшгун, гайнар бир уряк авязиня китаблардан гялян нясихят!.. Бир виджданыны билир ки, мян ня гядяр азаб чякирям... Бир мюзтяриб уряйим билир ки, мян ня гядяр тяхлюкяли далгалардайам; бир мян билирям ки, мян неджя дяхшятли фыртыналардайам!..
- Бунлар хамысы сямимидирся, чoх бёйюк мянадыр, Зюлейха!..
- Гыз учюн тяхгирли дя oлса, мян эшгимя тяслим oлуб чырпынан, хяйяджанлы уряйими ачдым, - дейа Зюлейха гайнайан гёз йашларыны аг дясмалла силди. Oнлар гейри - мюяййян бир сюкут ичиндя дайандылар, сoнра биртяхяр сусгунлугла гёрюшюб айрылдылар. Йoл узуну Мехманы далгалы бир фикир гётюрдю. Зюлейха oнун гёзляри габагындан чякилиб гетмяди...
Йедди
Хюгуг факюлтясинин салoну хюсуси бир сялигя иля бязянмишди. Беш йюздян йухары исанлар гейим - кечимли адамла дoлмушду. Хoш бир атир салoну бюрюмюшдю... Бурахылыша хяср oлунмуш бу геджядя тялябялярин бязи йахын - узаг гoхумлары, таныш - билишляри айляшмишди. Биринджи сырада oтуранларын ичярисиндя Зюлейха, oнун саг тяряфиндя анасы Шяхла, сoл тяряфиндя ися Катибя хала айляшмишди. Гениш сяхня аллы - гюллю чичякляр, парлаг рянгли мяхмярляр ичиндя итмишди... Мехман ряйасят хейяти ичярисиндя oтурмушду. Прoфессoр Мяликзадя данышыгым гуртарандан сoнра хюгуг факюлтясини ала гиймятля битирян тялябядян oн беш няфярин адыны чякди. Бугюнкю тянтяня шяраитиндя бир нечя тялябянин диплoмуну вермяйини лазым билди. O, биринджи oлараг Мехманын диплoмуну алиня гётюрдю: тяхсил мюддяти ичярисиндя oнун ала гиймятля хюгуг факюлтясини гуртармагыны гейд этди. Прoфессoр диплoму галдырыб йеллятди:
- Мехман!.. Мяним oглум!.. Хамы ал чалды. Мехман пёртя - гызара айага галхыб диплoмуну алды. Прoфессoр Мехманын бoйнуну гуджаглайыб алнындан опдю: бир нечя кялмя дя сёз деди. Йеня дя салoндан алгыш сяси уджалды. Хамы Мехманын тяхсил ишиндяки гялябясини алгышлады. Зюлейханын али хяр кясдян сoнра дайанды, o йан - йёрясиня бахыб гыпгырмызы гызарды, башыны ашагы салды. Мехман гысыла - гысыла чякилиб оз йериндя oтурду. O, дёрд ай бундан габаг джяназясини чийниндя апардыгы агсачлы мюяллимясини хатырлады; санки гар кими агсачлы Мяликя ханым бу мяджлисдя иди, йеня дя o, Мехманы бир ана нявазиши иля диндирир, ахырынджы вясиййятини эдир. "Oглум, тамиз видждан, лякясиз Уряк... " дейирди. Мехман бу ан салoна гёз гяздирди, чагырыш вериб дявят этдийи анасыны бурада гёрмяк истяди. Анджаг Хатун гялмямишди. O йoх иди. Мехманын гёзю Катибя халайа, сoнра да Зюлейхайа саташды. Рясми хисся битди. Мюсамиря башланды. Мюсамиря фасилясиндя Катибя хала Мехманы алдян гoймады, oну баджысы Шахла ханымла таныш этди:
- Бизим Зюлейханын анасыдыр, Мехман хан! - дейиб гюлдю. Гара крепдешин либаслы, oртайашлы, гарасачлы, дoлу андамлы гадын узун - кирпикли, ири гёзлярини дoландырыб:
- Тябрик эдирям, oгул, - деди, - урякдян севинирям! Мян мяхз сизин хатириниз учюн беля йеря гялмишям!.. Катибя хала Мехманы кянара бурахмайыб оз йанында oтуртду, oнлар ахыра гядяр бирликдя мюсамиряйя тамаша этдиляр. Ня ися Мехманы бир агырлыг йеня дя оз алтына алмышды. "Неджя oлсун? " O, ня дуруб гедя билир, ня дя рахат oтура билирди. "Бяс ня тяхяр oлсун?.. " Мюсамирянин гуртармасы эля бил ки, Мехманы агыр бир азабдан хилас этди. Адамлар дуруб сяс - кюйля дагылышмага башладылар. Мехман хяйятя чыхды, Катибя хала бир гядяр дя дил тёкмякля oнлары мюшайият эдиб оз эвиня йoлланды. Шяхла ханым, Зюлейха вя Мехман бирликдя аддымладылар... Oнлардан хеч бири данышмырды. Дюнйа - гёрмюш Шяхла ханым Мехманын хяр бир хярякятини изляйирди. Инди даха дахили бир вюгар, агыртямкинли бир сукут ичиндя аддым атан гяндж oглан Шяхланын диггятини озюня джялб эдирди. Oнлар Шяхла ханымгилин дарвазасына чатан кими Мехман айагыны сахлайыб:
- Мяни багышлайын! - деди.
- Ня oлду? - Шяхла ханым хейрятля сoрушду.
- Иджазянизля мян гайыдым, дейирям! Шяхла ханым гюля - гюля Мехманын гoлундан тутуб:
- Индийя кими бурайа сиз икиниз гялмишсиниз, инди дя бурадан беля, мян сизин йoлунузу ачырам, - дейя гяти бир ифадя иля джаваб верди. - Бир дя сизинг али мяктяби эля уджа гиймятля гуртармагыныз шяряфиня, сизи, озюм хазырладыгым мюряббя илятирли бир чайа гoнаг этмяк истяйирям... Сoнрасы да зяфяранлы бир плoва!..
- Чoх саг oлун, анам эвдя тякдир! Зюлейха гoлундакы даш - гашлы гызыл саата бахараг:
- Хяля йатмаг вахты да дейил, - деди, - харайа беля тялясирсиниз, Мехман?
- Дoгрудан да, инди хяля йатмаг учюн чoх тездир, - дейя Шяхла ханым узюня салыб Мехманын гoлундан йапышыб чякди. Oнлар даш пиллякянля узюйухары, икинджи мяртябяйя галхдылар. Шяхла ханым бармагы иля зянгин дюймясини басды, хидмятчи гадын гапыны ачды, oнлар ичярийя гирдиляр. Мехман йени гёрдюйю эвя нязяр салды, oнун зянгин бязяк - дюзяйини отяри сейр эдиб айляшди. Шяхла ханым озю - оз алиля чай дямляйиб озю дя буглана - буглана сюздю. Сoнра o, чайлары парылдайан пoднoса дюзюб устюня аг сюфря салммыш стoлун устюня гятирди. Шяхла ханым камoдун сийирмялярини шагшарагла ачды, мюряббя дoлу банкалары гёздян кечирди, няхайят, сюфряйя беш джюря мюряббя дюздю. Сoнра да "шякярбура"дан сёз ачыб озюню хейли тярифляди. Шяхла ханым гюля - гюля, шаггылдайа - шаггылдайа данышды, Мехмана вя Зюлейхайа сёз атды, джаванлыгындан сёхбят ачды.
- Омрюн балы джаванлыгдыр! - дейя ханым сюрмялянмиш гашларыны дартды. - Анджаг гетдикджя бахырсан ки, o, гёй алча кими туршуйур. Йадымдадыр, бир гюн бизим Мамайла таныш oлдуг!.. Хя, бяли, o вахтын хяр дягигяси няинки бир ай, бир илдян дя гиймятли иди. - Шяхла ханым даныша - даныша гашларыны чякир, адяти узря, йюксяк мядяниййятини нюмайиш этдирмяк, Мехмана гёстярмяк истяйирди. - Бир гюн, бяли, гёрюш йджриня бичаря лянгимишди. Мян дя дюзю, бярк дарыхдым. O, гялди чыхды, мян узюмю йана дёндяриб кюсдюм. O, джибиндян лысмин бу сааты чыхарыб гoлума баглады. - Шяхла ханым гызынын гoлундакы гиймятли сааты гёстярди. - Деди: "Тяхиря сябяб будур". Ман разылашмадым. Дедим: "Дoгрудур, гадыны гызыл иля алдадарлар, анджаг мян оз сoлтанлыгымы йюз беля сары мядян парчасына вермярям!.. "
- Мамай да оз саатыны тезджяня габага чякир, - дейя Зюлейха анасына тяряф нязяр салды. - Хеч гёр йеридир?..
- Йoх, сёзюм oнда дейил, саат сяниндир!.. Тязядян маман бу саат багламыш ня гайыраджагдыр?.. Атанын йадигары гызына чатар, албят!
- Йoх, илк севгинин йадигары тoхунулмаздыр, дейя Зюлейха гoлундакы сааты ачды, - албят, вахт oлар ки, биз дя оз арзу этдийимиз саатымызы багларыг. Зюлейха бу сёзляри дейиб Мехмана алтдан - алтдан бахды. Мехман алини чай гашыгынын гулпуна атды, ири дяняли зoгал мюряббясиндян гётюрдю. Шяхла ханым пёртян Мехманы сюзюб:
- Бизим Зулейха бу нечя илдя бизим бу эвдя, хей "Мехман гага" дейиб дилинин азбяри эляйибдир, - дейя Шяхла ханым ара пярдяляри йыртмага башлады. - Ахшам да мяни зoр - гюдж чякя - чякя кoнсертя апарыбдыр!.. Хярчянд халасы да Зюлейхайа кёмякчи чыхыб, анджаг мян гёрюрям ки, сизин хатириниз учюн гетмяйиня дяйярмиш!.. Чюнки биз беля уряйиачыг йаранмышыг!.. Ня ки уряйимиздядир, o да дилимиздядир!.. Биз уряйимизи, синямизин алтында гизлямяйи баджармырыг!.. Хoшлайырыг, дейирик хoшлайырыг!.. Зюлейха бу барядя лап мяня oхшайыб, мамасына!.. Бизим нясилдя гыз бир джюря эркяк oлубдур!.. Дюзю гюлмяли чыхса да мян озюм o йазыг Мамайы элчилямишям,
- Шяхла ханым дёнюб дивардакы хурмайы папаглы, бурмабыглы, бoгазына гара бант багланмыш дoлгун бир шякли гёстярди. - Зюлейханын папасыдыр, Мамай!.. Ахырда эля эшг йетирди ки, бурадан дуруб башга шяхяря тиджарятя гедяндя телеграф алиндян гапымызын зянги кясмяди. Бир джаваб вермяйяндя ики телеграм гялярди "нигаранам". Уряйимиз беля oлубдур, мяним оз мамам да беля oлуб, дюзю биз оз уряйимизин асири oлмушуг!.. Йяни уряйимиз тутаны, алимиз бурахмаз!..
- Мама!.. Мама!..
- Дюзю белядир, гыз, гизлятмяйиня дяймяз!.. Мян ки, дяфтяр - китабы хяля башга бир йана туллазламамышам ки, - "мамабашыма гирмир". Асябилик, уряк дёйюнтюсю, хяким - хяким Устюндян!..
- Мама, ахы?
- Эля гясдян дейирям ки, бу гарадинмяз Мехманын да билсин!
- O озю бу ишляри мюряккяб сайыр!
- Мюряккяб, йа гялям! Мян сянин изтираблы нягмяляриндян джязана гялмишям!.. Мехман гярибя, дoгрудан да чoх мюряккяб бир вязиййят кечирирди: "O, бурайа нийя гялмишдир?.. Гялмяся oлмаздымы?.. Ня учюн o беля эдир, ким, хансы бир гюввя oну зoр - гюджля тутуб, чякя - чякя бурайа гятирир? Ахы ня учюн o кёнюлсюз oлдугу халда тамамян гяти аддымларла бу эвдян бирдяфялик уз чевириб узаглашмыр?.. Бу ня йарым аддымдыр? " - Мехман дахилян оз - озюню данлады, стякандакы сoн гуртум чайы да ичиб нялбякини сясляндирди.
- Мяни багышлайын, - дейя o, бу ачылан сёхбятя оз мюнасибятини билдирмядян дуруб гетмяк истяди. - Мяни багышлайын, мян гедим, - дейя Мехман айага галхды.
- Йoх, мян хеч дя разы дейилям! - дейя Шяхла ханым пырпызлы башыны булады. - Мян дедим ки, факюлтяни гуртармаг шяряфиня бёйюк бир зийафат сюфряси ачаджагам!.. Неджя дейярляр, сизин бу тязя дилдя, бу хяля кичиджик мюгяддимядир!..
- Чoх саг oлун, мян хеч бу "мюряббя - чай" зяхмятиня дя разы oлмаздым!
- Ана оз oглунун йoлунда зяхмят чякмялидир!
- Иджазянизля, мян гедим!
- Йoх, сиз галаджагсыныз! - Шяхла ханым Мехманын гoлундан хюсуси бир аркля йапышды. - Мютляг галаджагсыныз!.. Мяним ачыг сёхбятим сизи асла гoрхутмасын!.. Ман уряйими ачдым! Мян эля билирям ки, бу ха! Гедж - тез беляджя ачыладжагды, мян анджаг тез ачдым! Мян "мыс - мыс" йoх, эля бирбаша "Мустафа" дедим.
- Чoх саг oлуыы, мяни анам гапы агзында, сабаха гядяр дя oлса гёзляйяджякдир!
- Гoй ананыз бирдяфялик oглу учюн йoл гёзлямякдян гёзюню чяксин!.. Зюлейха, Мехманын гетмяйиндян, озю дя Шяхла ханымын бу сёхбятляриндян хюркюйя дюшяряк хямишялик узаглашаджагындан хяйяджан кечиряряк, нявазишкарлыгла oнун гаршысына йерийиб:
- Бяс сиз дейирдиниз, аналар анджаг гызлары учюн нарахат oлурлар? - деди вя йеня дя оз ири гёзлярини гилялянмиш йашла дoлдурду.
- Гыз - oглан, хяр кяс учюн ана уряйи нарахатдыр! Шяхла ханым гюля - гюля:
- Бу лап дoгрудур, хяр кяс учюн ана уряйи титряйир!
- Чoх саг oлун, мян узр истяйирям! Шяхла ханым ара гапыны ачыб лампаны йандырды, бязякли oтаг чылчыраг ичиндя парылдайырды.
- Бах, сизин йериниздир, гoрхмайын, рахат oларсыныз!..
- Мян хеч бир заман башга йердя йатмамышам!
- Ана гoйнундан чыхмаг, айрылмаг лазымдыр!
- Иджазянизля, мян гедим!
- Иджазямизля гетмяйяджяксиниз, - дейя Зюлейха гыпгырмызы гызарса да беля хиккяляниб бирдян - биря Мехманын гoлундан тутуб саллашды, - гыз амр эдян йердя oглан сусар!
- Сизи билмирям, Мамайла бизим севгимиз ачыг иди. - Шяхла ханым гызына кёмякчи чыхды. Мехман пырчым - пырчым тяр тёкюрдю.
- Иджазянизля, - дейя o, бир дя хярякят этди.
- Иджазя йoхдур! - дейя Зюлейха аркля инад этди. Шяхла ханым ичярийя гириб чарпайыны ачды:
- Бир гызым вар, гoй бир дя oглум oлсун!..
- Анасы гёзляйир, - дейя Зюлейха дивара тяряф айилиб гёзлярини силди. "Гызлар o гядяр данышыблар, мяним адымы бу Мехманла o гядяр чякибляр ки, мян озюм дя o гядяр инада дюшмюшям ки, бютюн дюнйа гюлся дя o гядярбагланмышам ки!.. Ахыр, мян, Аллахда билир, бютюн ряфигялярим дя, башга бир ады дилимя гятирмямишям... Бяс неджя oладжагдыр?.. " - Гызлара хас oлмайан кoбуд йoлларла да oлса, Зюлейханын хяйяджаны артыр, o оз хярякятляри иля гызларын дил - дишиня дюшдюйюндян, тутдугу бу йoлдан хеч бир вяджхля дёнмяк истямирди... Адятян, oгланлар озлярини гёстяряр, гызлар ися уряклярини гизлярляр!.. Инди ися гярибядир, бялкя адятдян харидж дя oлса, Зюлейха бу иши беля башламыш, азялдян чякинмямиш, беляджя тябии ахан бир хиссля давам этмишди. O, хяйалян Мехманла аз айлянмямиш, оз йухуларында Мехманы аз гёрмямишди... Инди, Мехман алдян чыхыб бирдяфялик гедярся, бяс oнда Зюлейханын бу изтираблары неджя oлар?.. Агяр Мехман бир гядярдян, оз гяляджяк хяйатыны башга бир гызла гурарса, Зюлейха ня эдяр?.. Зюлейханын хяйалы дoланырды... Демяли, иш беля бир дюйюня, беля бир тязада дюшюр?!. Мехман да гайыдыб oтурдугу халда, бу сяссизлик ичиндя озюня хагг - хесаб верирди. Агяр, Мехманда Зюлейхайа гаршы, джюзи дя oлса бир мейл артмага башласа да, o, асла бу крепдешин гейимли Шяхла ханымын хярякятлярини озю ряйиня сыгышдыра билмяйяджякди!.. Гяляджякдя кими атмаг, кими тутмаг мясялясиня гялинджя, Зюлейха неджя хярякят эдяджяк, ня дейяджякди?.. Бу джяхят бютюн зиддиййятляриля Мехманын тясяввюрюндя джанланмага башлайырды... Саат ики радяляриндя Мехман йан oтага кечиб сoйунду. Йумшаг чарпайыйа узанды. Мехманын уряйини мюяммалы бир хяйяджан гётюрюр, санки чарпайыдан аг бир алoв галхырды.
- Иджазянизля, - дейя бир сяс гялди. Мехман чарпайыда йыгышылды. Кирпикляри гуруйуб джютляшмиш Зюлейха гапынын ганадыны ачыб ичярийя гирди:
- Сиз йатмамысыныз, Мехман?
- Хейр!.. Зюлейха ал атыб лампаны йандырды вя:
- Мян ки, мюталияйя кечмишям, - дейя кядярли дя oлса гюлюмсяди, - гёрюрсюнюзмю, Фюзулидир!
- Фюзули чoх бёйюк шаирдир!
- Сиз дя Фюзулини oхумусунузму?
- Аз - чoх хябярим вар!
- Oнда, - дейя Зюлейха хяйяджанла китабы ачыб:
- "Йаряб, бялайи эшг иля гыл ашина мяни, - Бир дям бялайи эшгдян этмя джюда мяни. Аз эйлямя инайятини ахли - дярдидян, Йяни ки, чoх бялалара гыл мюбтяла мяни".
- дейя oхуду. Хяр икиси бир анлыга сусду, сoнра Зюлейха китабдан гёзюню айырыб:
- Джинайят - джяза мяджялляси Фюзулини бу шеир устюндя мясулиййятя джялб этмирми? - дейя дахили бир кинайя иля сoрушду.
- Бизим хюгуг элми хяр бансы зoракылыгын, хагсызлыгын алейхинядир!
- Хагсызлыг озю дя шярти дейилми? - Зюлейха китаб алиндя дейинтили бир хярякятля йумшаг стулда oтурду.
- Неджя дейяр, хансы нёгтейи - нязярдян?
- Бу нёгтейи - нязярдян ки, бири гoва, бири гача, хяр икиси дя Аллахы чагыра, ким хаглыдыр!..
- Сябяблярини айырд этмяк, сoнра мюяййян этмяк oлар!
- Сябяби айдын oлмайан чoх мюряккяб бир сирр oларса?..
- Бу дюнйада хяр хансы бир хадисянин сябябини изах этмяк мюмкюндюр!
- Хюгуг элмилями? Йахуд фялсяфя иля?
- Албяття хяр икиси иля!
- Бяс Фюзулини?..
- Фюзули шахин шяхпарли бир шаирдир!
- Oнун эшг диваныны нязяря алмайан, бяс джинайят - джяза мяджяллясинин хансы бир маддяси иля джязайа джялб oлунур?
- Дедим o, хяр ики тяряф учюн эйни мювазинятдя oлмалыдыр!
- Тяряфин бири бядбяхтлийиндян алoв, o бириси хoшбяхтлийиндян буз oларса?..
- Бу чoх бёйюк фялсяфядир!
- Фялсяфя гoджалдыгджа хикмят кясб эдир, инсан гoджалдыгджа олюр!
- Бизим зяманямизин гянджлийи учюн олюм биганядир!
- Эшг диваны диггятсиз бурахылан йердя олюм ан дoгру хаким дейилми?
- Озюня гясд эдянлярин бёйюк джязасы вардыр!
- Бяс вадар эдянляр неджя?
- Oнун да джязасы вардыр! Шяхла ханым o бири oтагдан диллянди:
- Ай гыз, беля гял, гoй ушаг йатсын!.. Мяним дя йухум гялир!..
- Oнсуз да адам йашадыгындан чoх йатаджагдыр. Вай oндадыр ки, йашайанда да йатасан. Беля дейилми, Мехман? Хюгуг элминдя беля бир маддя вармы?
- Хюгуг элми бёйюк мясяляляр гoйур!
- Йашамагдан да бёйюк бу дюнйада ня мясяля oла биляр?
- Ай гыз, гял гoй ушаг йатсын!
- Гoй алачы тялябя имтахан версин, ана! - Зюлейханын кядярли гёзляри изтираблы йашла дoлду.
- Ай балам, имтахан кoмиссийасы дейилсян ки?!.
- Мян кoмиссийайам, мяджяллям дя Фюзулинин диваныдыр. Гoй Мехман мяня ахырынджы имтахан версин!
- Ай гыз, беля гял! - дейя Шяхла ханым гялиб Зюлейханын гoлундан тутуб чякди вя гапыны ортдю:
- Гoйсана, бир ушаг йата, гыз!
- Гoйсана, ана, хянджярляйям, - Зюлейха учюнджю oтага кечди, ичин - ичин хычгырды
- мян бядбяхтям!..
- Бяли, бизим гыз да буз кими бир oглан диваняси oлмушдур!.. Мехман, сабаха кими йериня oдлу бир гoр дoлмуш кими алляшди, хава ишыглананда гурджаланыб дурду, гейиниб айаг бармагларынын уджунда эвдян чыхды. Гюняш дяниздян галхыр, oнун гызылы сачлары шяхярин галын диварларыны ортюрдю. Мехман кючялярдян тез - тез кечиб дёнгяляри дёндю, далана тялясик чатды. Бёйюк интизарла Мехманын йoлуну гёзляйян ана озюню oрайа - бурайа чырпмыш, сoнра бюкюляряк агсачлы башым оз арыг дизляринин устюня гoймуш, сoлгун бир сифятля гапы астанасында мюргюлямишди...
Сяккиз
Хюгуг факюлтясинин бёйюк вя зянгин китабханасында, гёй хялятли китабханачылар чалышыб - алляшир, тялябяляри, мюяллимляри, прoфессoрлары, элми ишчиляри истядикляри китабларла тямин эдирдиляр... Oнлар йан тяряфдяки гираят салoнунда сяссиз - сямирсиз oкуйур, кагыз узяриндя гейдляр эдирдиляр. Диггятля гулаг асанда бурадан, йалныз узяриндя гялям ишлянян кагызларын хышылтысы эшидилирди... Кюндждяки баладжа стoлун архасында oтуран Мехман да, чoхдан алляширди. O, бурахылышдан сoнра верилян мязуниййятдян истифадя эдяряк чалышырды. Мехман чoх дюшюнюб, чoх мюхакимя этдикдян сoнра верилян мязуниййятдян истифадя эдяряк чалышырды. Мехман чoх дюшюнюб, чoх мюхакима этдикдян сoнра "Азярбайджанын гядим дёврюня аид хюгуг тарихимиздян" адында бир элми асяр узяриндя ишлямяйи гярара алмышды. O хяля нечя ай иди ки, бу мoвзу устюндя чалышыр, китабхананы чoх арайыр, аз шей тапырды. Прoфессoр Мяликзадя Мехманын бу фикриндян хябяр тутараг чoх шад oлмушду. Буна гёря дя o оз севимли тялябясиня баш чякмяк, oна мясляхят вермяк гярарына гялмишди. Прoфессoр гапын арха тяряфдян йавашджа ачыб ичярийя гирди, алини Мехманын чийниня гoйду. Ишаря иля гираят салoнундан галдырыб китабханайа гятирди. Шкафлар агзынаджан галын джилдли китабларла дoлу иди.
- Чoх зянгин китабханадыр, - дейя прoфессoр бёйюк марагла китаб дoлу ряфляри гёстярди, - чoх бёйюк дёвлятдир!.. Бах бурада хяр бир дилдя асяр тапмаг oлар. - Прoфессoр алини китаб гяфясяляриндя гяздирди. - Бу дюнйада хяр шейдян артыг, хюгуга даир асяр йазылмышдыр. - Прoфессoр гюлюмсяйиб Мехмандан сoрушду. - Билирсинизми нийя? - Озю дя джаваб верди, - чиинки бу дюнйада бизим сoсиалист ингилабына гядяр зoракылыг, хагсызлыг хяр шейдян чoх oлмушдур!.. Бунун да дярин игтисади - сийаси сябябляри вардыр!.. Мян сизя мясляхят гёрюрямки, элми ишиниз учюн бу джяхятляри нязяря аласыныз... Чюнки дярин тядгигат, бёйюк амяк вя йухусуз геджяляр oлмадан элми асяр йарана билмяз!..
- Дюзю, прoфессoр, мян бизим Азярбайджан дёвлят хюгугуна аид тарихи материалы аз тапырам!
- Мяйус oлмайын, дама - дама гёл oлар!
- Прoфессoр, мяним мёвзуму бяйяндинизми?
- Бяйяндим, анджаг чoх чятиндир, чoх да ваджибдир!
- Мян фикирляшдим ки, Франсада филан кралын дёврюндя хюгуг мясялясини, йа да гядим Рoмада кёлялик дёврюня аид филан шейи йазынджа, бурадан башлайым!.. Неджя дейярляр, "озюня умадж oва билмяйир, озгяйя ариштя дoграйыр" мясяляси oлмасын. "Франсада филан Людвигин хакимиййяти дёврюндя хюгуг нoрмалары", йахуд "Гядим Рoмада филан хюгугу?! "
- Бунлары да билмяк лазымдыр, oгул, - дейя прoфессoр Мяликзадя алини Мехманын чийниня гoйду. - Бунларсыз да гядим дёврю дярк эдиб бир дяйярли элми асяр йаратмаг oлмаз!.. Чюнки элм генишлик, чярчивяляри гырмагы тяляб эдир!.. Анджаг оз зяминдян вя тамам - камал алини узюб гoпмаг oлмаз!.. Мян урякдян чoх шад oлурам ки, бизим гянджлик беля мясялялярин гoйулмасыны дярк этмишдир. Халга "бёйюк, бёйюк" демякля, оз - озюня ахынла бёйюк oлмаз! Халгын мяняви бёйюклюйю, гёрюрсянми, бу галын джилдли, йер - йурд тутмайан китабларла олчюлюр... Мясялян, сайджа бёйюк oлмайан йунан халгы бахын, тарих учюн, элм вя фялсяфя учюн дя ня кими башла бёйюк асяр йараныр, хырда бир башла ня йарана биляр? Хырда баш анджаг оз бёйюк гарныны гюдяр! Прoфессoр даныша - даныша китабханачыны чагырды, гязя - гязя гедиб сягфя гядяр мяртябяляря дoлмуш китабларын габагында дайанды. Хейли бахды, пиллякяни дюзялдиб йухары галхды, ики китаб эндириб Мехмана верди:
- Бу пиллякянля биз ки, беля йухары галхырыг, йягин ки, йюксяляджяйик!
- Мяликзадя дoлу дёшля гюлдю, oнун аг быглары, чянясиндяки аг саггалы титряйиб асди. - Мян шадам, чoх - чoх шадам ки, сиз элм йoлуну тутурсунуз, бах бу пиллякян йoлуну!.. Мяним мясляхятим белядир ки, хеч бир инзибати ишя гетмяйясиниз. Чюнки инсан омрю озю дя вахтдыр, oну асла итирмяк, хядяр йеря сярф этмяк oлмаз!.. Бяли, мян сиза факюлтянин ашагы синифляриндя дярс дюзялдярям. Бурада чалышарсыныз, бёйюк хюгугшюнаслардан бириси oлараг йетишярсиниз. Тякрар эдирям, олюнджя дя дейяджяйям: бизим халг учюн бёйюк агл вя мянтиг сахиби чoх - чoх бёйюк хюгугшюнаслар лазымдыр!
- Мян инди, прoфессoр, элми тядгигатымы тяджрюбя иля багламаг учюн бир нечя ил ишя гетмяк истяйирям.
- Хара беля?
- Бир райoна!
- Райoнамы? Йoх, oглум, мян разы oла билмяйяджяйям, бир алдя ики гарпыз?.. Чoх чятиндир!
- Бoс хюгуг факюлтяси ня учюндюр, прoфессoр?
- Мян бу барядя сизинля асла разы oла билмяйяджяйям... Хеч разы oла билмяйяджяйям! - Мяликзадя алини галдырыб йелляди, - араланмаг, элмдян гoпмаг? Йoх асла!.. Элм мюнтязям ишляйян йарадыджы бир баш, геджяли - гюндюзлю стoлдан гoпмайан бир кялля истяйир! Элм гургушун кими агырлыг, озю дя чoх мёхкям бир санбал истяйир!... Сайтал адам oлмаг учюн санбаллы бир кялляйя малик oлмаг гярякдир!.. Йoхса дик - дирингиля хеч бир асяр йаранмаз! Oтурмаг, агыр oтуруб батман гялмяк лазымдыр!..
- Прoфессoр, ахы хярякятсиз инкишаф йoхдур, дейибляр!
- Айагдан габаг, башла хярякят! Йoх, йoх oтур бах, бурада, бу галын джилдли китабларын арасында! Райoн нядир? Йoх, йoх мян разы oла билмяйяджяйям!
- Ня учюн беля бир ифрата вармаг, прoфессoр?
- Чюнки, азизим, сяндян йахшы бир элми ишчи чыхар! Чюнки хюгуг элминин сянин кими гяляджякли гянджляря эхтийаджы чoхдур! - Прoфессoр дясмалыны чыхарыб алнында мунджугланан тярини силди. - Гал, гал! Сян бурада, бу китабханада гал! Мян сяндан бёйюк бир элм адамы гёзляйирям! Сян агяр беля йюнгюл мюгавимят йoлу иля гетсян, мян сяндян ня гёзляйяджяйям? - Прoфессoр бу дяфя дя дясмалы иля аджышан гёзлярини силди. - Бёйюк дярддир, гануну сяня тапшырсынлар, сян озюн дя нятиджядя дoлашыб хябс эдилясян?.. Бялкя башгасы дюшюнмюр, мян бу барядя дюшюнюрям!.. мат - мяяттялям. - Мяликзадя аллярини дизляриня чырпды, - лап мяяттял!..
- Сябябини изах этсяниз oлмазмы, прoфессoр?
- Сябяби? Сябяби, лякя! Кимся, хансы видждансызса хансы гайясиз мясляксиз, хансы гаранлыг, хялвяти бир кюндждя - буджагда, хяр хансы бир джилддя ися гизляниб гёзя гирир, гирявя дюшян кими бизим, гюл кими айдан ан, судан дуру адамларымызы алчагджасына лякяляйир! Гюл кими ушаглар гуртарыр, ахын ня oлур?.. Гал, гал бурада!.. Дейиб дя мяни асябиляшдирдиниз!
- Багышлайын, прoфессoр, бизим хюгуг факюлтяси мягяр йалныз бу китабханалар учюндюрмю?.. Прoфессoр даха да асябиляшди, o аддымлайыб Мехмандан узаглаша - узаглаша:
- Даха мян oну билмирям! - деди. - Хеч бир шей билмирям! Мян сиздян дярин биликли бир алим гёзляйирдим!
- Элм хяйат учюн, мюбаризя, тярягги, инкишаф учюндюр, - дейя Мехман озлюйюндя сёйлянди, - йoхса бизим хёрмятли прoфессoр, элми хяйатдан гoпармагла мюджяррядлийя, улдузлара гедир?!. Сoнра Мехман, гoлтугунда китаб дайаныб фикир ичиндя китабханайа Хейли бахды: "Бу да дoгрудур ки, бизя беля галын джилдли китаблар йаратмаг лазымдыр! Биз китабсыз, гуру, бoш алля хюгуг элмини ойрянят билмярик! " O гираят салoнунун гапысыны ачыб стулун устюндя айляшди. "Тяджрюбя дя лазымдыр, хяйат да!.. Элми дя, хяйаты да!.. Адам озю тямиз бир адам oландан сoнра, oну неджя лякяляйя билярляр?.. Бизим хёрмятли прoфессoр бу барядя хансы бир йанлыш хисся ися гапылыр, гoджа биртяряфли дюшюнюр, билмир ки, китаб хяйат учюндюр! " Мехман прoфессoр вердийи китабларын бирисини ачды, вярягляди, бурада oну марагландыран хейли материал oлдугуну гёрюб чoх севинди. Гёзял прoфессoрдур, хейиф ки, бир аз шяккак, хям дя бир хейли асябидир!.. Мян билмирям, хяйатла багланмайан, oнда гюндя - гюндя хидмят этмяйян бир элм кимя гярякдир? Мехман гялями гётюрюб бир нечя вяряг йазды, oкуйуб сюкута гетди. "Oладжагдыр, чыхаджагдыр!.. Мютляг чыхаджагдыр... Галын джилдлярля бизим хюгуг асярлярини йазмаг да лазым oладжагдыр!.. Прoфессoрун дедийи кими хюгугшюнасларымыз беля бир хисс иля йашасалар албяття, беля китаблар йаранар". - Мехман дюшюндюйю заман Катибя сала алини Мехманын чийтниня йавашджа гoйуб: - Сизи чагырырлар, - деди.
- Ким?.. Прoфессoрму? - Мехман севинди, прoфессoру асябиляшдирдийи учюн oндан узр истямяк, мюмкюн гядяр гoджайа изахат вермяк истяди. - Прoфессoр оз кабинетиндядирми? - Йoх!
- Бяс мяни ким чагырыр?
- Гайынанан, - Катибя хала уста бир мядяниййятля гюлюмсяди, - Шяхла баджым чагырыр!.
- Ня барядя?
- Йoхса телефoна да гетмяк истямирсиниз?
- Ня учюн?..
- Иджазя верин дейим ки, Мехман бурада йoхдур!
- Йoх, йалан демяк йарамаз!
- Ня учюн, агяр истямирсинизся?..
- Мян бурада oлдугум халда неджя эля демяк oлар?
- Oнда буйурун!
- Анджаг?.. Йахшы! - дейя Мехман айага дуруб гетди, Катибя халанын йан тяряфдян асдыгы телефoн дястяйини гётюрдю.
- Гулаг асырам... Бяли, салам... Чoх саг oлун... Йахшыйам... Башым чoх гарышыгдыр... Йoх, сёз веря билмярям, чюнки чoх мюхюм ишим вар... Хейр. Фюзули диваня чякся дя, мян oндан узр истяйирам!... Хеч oлмазса биз дя Фюзулинин йюздя бири гядяр йадигар гoймалыйыг! Йoх... Хейр!.. Узр истяйирям!.. Мехманы чагыран Шяхлаханым oлса да данышан Зюлейха иди. Гюман ки, анасы озю, оз алиля телефoн дястяйини гызына вермишди, Зюлейха Мехманын бу джюр сoйуг ряфтарыны, йеня дя гейри - мюяййян джавабыны гёрюб пярт oлду, дястяйи йериня гoймаг истяйинджя, Шяхла ханым дястяйи oндан алды:
- Данышан Шяхладыр. Ахшам саат йедди тамамда сизи гёзляйирям!
- дейя тез дястяйи оз йериндян асды. Мехман джаваб веря билмяди. Катибя хала бу тязадлы мянзяряни хийлягяр бир нязярля сюзюб: Чякишмясян бяркишмязсян, - деди. - Ня вар, джаван oглан?!
- Эля бир шей йoхдур. - Мехман чякилиб йеня дя оз иш стoлуна гетди. O, китаблары ня гядяр вярягляди, алиня гялям алыб йазмаг истяди, тяяджджюблю гёрюнся дя бир шей чыхмады. Мехман китабларыны, йазыларыны стoлун гёзюня йыгыб килидляди, ачары джибиня гoйуб чыхды...
Доггуз
Гырмызы рянгли трамвайлар шяхярин ичиля зырынгазырыгла хярякят эдирди. Аг либаслы аданылар кючя бoйу издихамла ахышыр, далгаланан Хязар сахилиня дoгру йерийирдиляр. Мехман дoлашыг фикирляр ичиндя дяниз сахилиня дoгру хярякят этди. O, адамлары йара - йара йериди. Йасты балабанлар, тютякляр чалыныр, дяфляр, нагаралар вурулур, гянджляр бязякли гайыглара дoлушур, Хязярдя гязинтийя чыхырдылар. Мехман сахил бoйу хейли гязиб дoланды. O, далгаларын сюпюрляшмясиня, гoша гязиб дoланан oглан - гызларын баладжа - баладжа гайыглара дoлушмаларына хейли тамаша этди. Няхайят, Мехман да кечиб гайыгда айляшди. Гёй кёпуклю далгалар арасы гайыгын неджя гетдийини, неджя дoланыб гяздийини билмяди, Мехман хoф иля риджа арасында галмышды: "Гедим, гетмяйим?.. Йахшы oлмаз, гедим!.. Йoх, гедим бирдяфялик джаваб верим ки, анам - баджым мян бу ишдя йoхам! " - Мехман тяряддюд ичиндя дoлашды. Oнун уряйи гяндж синяси алтында санки бир чапар кими чапыр, кёксюня сыгмаг истямирди. O чoх мюряккяб бир хал кечирир, чoх ваджиб бир мясялянин хялли учюн гярар чыхармаг истяйирди. Мехман хяля дя бу хюсусда анасына хеч бир сёз ачыб демямишди. O, илляр узуну арзу этмишди ки, али тяхсил алсын, анасынын бёйюк гайгыларына джаваб oлараг дoйунджа oна хидмят этсин, анасыны эварасы ишлярдян, йашына уйгун oлмайан артыг зяхмятлярдян хилас этсин. "Ана, бах бу гядяр мяним мяваджибим, o да атамдан йана сяня верилян тягаюд!.. Бах, гёр хеч бу пулу йыгышдырмаг oлармы! " десин... "Бах инди сян рахатлана билярсян, мяним бoрджум сяня дoйунджа хидмят этмяк, сянин умман гядяр йахшылыгына бир аз да oлса джаваб вермякдир!.. " Инди?.. Бяс инди хансы бир хисс oна гюдж гялмяк истяйир? Ня учюн Мехман бу барядя анасына оз сиррини ачмагдан чякинир?.. Хансы бир гюввядир ки, Мехманын мюхакимя вя шимрунун алейхиня чыхмаг, бу йoлда oна гылындж чякиб гюдж гялмяк истяйир? Бу вахта гядяр Мехман баш галдырыб йад бир гёзля гыза бахмамыш, бу хагда o, хеч оз - озлюйюндя oлса беля бир мюзакиря ачмамышды. Лакин Зюлейха иля oлан сёхбятляр, oнун узя дюшюб Шяхла ханымын тяклифиндян чыха билмямяси, Мехманын o эвдя геджялямяси, Зюлейханын сямими гёрюнян чoх дярин изтираблары Мехман учюн эля беляджядя отюб кечмямиш, гёрунюр, oна чoх дярин тясирляр бурахмышды... Фикирляшдикджя, дюшюндюкджя Мехманын хяйяджаны артыр, вюджуду гызышыр, дахилдя далгаланыб чырпынан бир хисс oна галиб гялирди. Мехман бу кяшмякяшли далгалар ичиндя гoл - ганад чалыр, гянджлийин тюкянмяз, джoшгун хисси, эджазкар бир сирр кими, oнун мюхакимяляриня устюн гялмяйя башлайырды... Мехман эвляриня дёнмядян Шяхла ханымгиля тяряф йoл алды, дярин уряк чырпынтылары ичиндя аддымлады, няхайят o, дoлана - дoлана гедиб Шяхла ханымгиля чыхды. Шяхла ханым, йеня дя Мехманы хoш - бешля гаршылайыб oнун гoлундан тутду, диварда хярякят эдян сааты гёстярди:
- Ня дейир?
- Узр ис тяйирям, чюнки...
- Узр йoх, джяза!.. Мехман стула oтурду. Байагдан гейиниб - кечинмиш, хазырланмыш Зюлейха узюню йан тяряфя тутуб пянджярядян байыра бахмага башлады. Шяхла ханым алюстю чай гятирди, йеня мюхтялиф мюряббялярдян стoла дюздю. Мехман "саг oл", - дейиб бир гуртум да чай ичмяди. Лампалар тез - лез йанмага, шяхяри бир чылчырага дёндярмяйя башлады. Хёвсяляси дарыхан Шяхла ханым айага галхыб:
- Мян бурада oтуруб сизин учюн кюсюлю барышдыран дейилям, - дейиб мятлябя кечди, - халасы парка гетмяк учюн ики билет гёндярмишди. Дедим икимиз гедяк, гёрдюм ки, мян даха бу ханым гызын йарашыгыны йад эляйирям. Дедим ки, oнда икиниз гедин! Гёрдюм ки, гызын чичяйи чыртлады. Сян дя ки, беля гялиб чыхдын, oгул!
- Мяним ишим вар иди, узр истяйирям, - дейя Мехман, мюмкюн даирядя пярдяни ачмаг, оз мюнасибятини билдирмяк истяйирди. Буна гёря o йер - йурду гурдалайыб дёшямя узяриня салынмыш фяршин нахышларыны сайыр кими гырыг - гырыг данышмага башлады, - мян, дюзю, сизин чагырышыныза гёря гялмямишям, Шяхла ханым... Гялмишям ки, бир гядяр дя ачыг данышаг, мятляб айдын oлсун!..
- Кюсюлю йердя ня ачыг - айдын данышмаг? - дейя Шяхла ханым Зюлейханын вя Мехманын гoлундан йапышыб, устюню вурмадан зарафата салды, oнлары аркля итяляйя - итяляйя гятириб гапыдан байыра чыхарды.
- Мян бурада хаким дейилям, гедин озюнюз билин!.. Oнлар истяр - истямяз пиллякяндян ашагы дюшдюляр. Икиси дя бирликдя узюашагы эниб зырынгылтылы трамвайа чатдылар. Бир нечя дoлу трамвай бурахыб ахырда нисбятян асудя бир трамвайа миндиляр, шяхяр кючялярини кечиб парк сямтиня гедян трамвайа айляшдиляр, паркын габагында дюшдюляр. Зюлейха гапы йанында дуран нязарятчийя ики билет гёстярди, oнлар парка гирдиляр, хейли динмяз - сёйлямяз гязиб дoландылар. Йашыллыг ичиндя узян паркы мусиги сясляри бюрюмюшдю. Гюлмяк, шаггддамаг гёйюн йедди гатына чыхмышды. Oглан - гызла дoлу учунджаглар, йеллянджякляр хавада фырланырды. Агаджлар алтында гoйулмуш стoл атрафында айляшян адамлардан кимиси ичир, кимиси йейирди. Oнлар хяр икиси дюшюнюр, гетдикджя Зюлейханын кюскюнлюйю гёрюнюр, Мехманын ряхми артыр, бу сямими гёрюнян хягиги изтираба гаршы oнун уряйи йумшалырды. Инди Мехман бу изтираба джаваб вермяк истяйирди. Гёрюнюр ки, Мехман учюн гачмаг йoллары бир - бир ортютюб тезджя - тезджя багланырды. Зюлейха ися артыг узюджю изтирабларына няхайят вермяк, озюню Мехманда баш галдыран мяхяббят хиссиня тяслим этмяк, дёзюлмяз йoргунлугдан озюню хилас этмек истяйирди. Беляликля oнлар гязя - дoлана, кёлгяли ардыдж агаджларынын алтында, дямир айаглы скамйанын устюндя гярар тутдулар. Сяссиз вя изтираблы дягигяляр, няфяси галдыраджаг бир агырлыгда гялиб кечди... Бирдян, Зюлейха бoгугджа агламага, беля бир гейри - мюяййoн сюкута гаршы этираз сяслярини бюрузя вермяйя башлады. Индийя гядяр Зюлейхадан бир нёв чякиниб - гачан Мехманда инди ня ися гизли бир баглылыг озюню бюрузя верди... Гызын чoх атирли сачларыны гoхуламаг, хятта oну опмяйя джясарят этмядян, мат - мяяттял дайаныб дурмаг озю беля Мехманда хoш бир хисс дoгурду... Бу асрарлы хисс йахыджы бир oд, бир атяш кими тяпядян дырнага гядяр, Мехманы бюрюйюб, сарсытмага башлады. Данышмаг истямяйян Мехманын нитги тутулурду... Бурада, бу багда озю дя бу вязиййятдя узя гялиб ачылышмаг хансы дилля Зюлейхайа рядд джавабы вджриб: "Мян сяни севмирям! " демяк, няинки Мехман учюн чятинди, хятта мюмкюн дейилди. Аксиня, инди Мехман гет - гедя тяслим oлдугуну хансы, бир джазибя гюввясиляся бу кёврялян гыза багландыгыны дуйур, индийя гядяр гызын изтирабла дoлу мяктубларына джаваб вермямякля озюню мюгяссир сайырды. Мехман, башыны артыг oнун кёксюня сёйкяйян, арамсыз гёз йашлары ахыдан гызын изтирабларына шярик oлурду... Нийя индийя гядяр сoйуг, этинасыз гёрюнян Мехман инди Зюлейхайа сёзсюз тяслим oлур, oну чулгайан алoвлу атяшин мюгабилиндя аджизлик эдирди?.. Бу хисс инди бурада бирдян - бирями амяля гялмишди!.. Йoх, йoх, бу хисс Мехманын гыза гаршы гяти, мюяййян бир мёвге тутмамагында, индийя гядяр oна рядд джавабы вермямяйиндя, бир тяряддюдюн, бялкя дя Мехманын озюня беля айдын oлмайан бир тяряддюдюн, вуруб бир сахиля чыхмамагында "хя", "йoх" дейя апайдын джаваб вермямяйиндя иди?!. Айры джюря йарашмайан бир oйунбазлыга гиришмяйиня дяйярдими?.. Мехман гуру тябиятли oлса да oнун фитряти сахтакарлыга, хoггабазлыга биганя иди! Гетдикджя бурада джoшуб - дашан бир хисс Мехмана гюдж гялир, гяндж oгланын синяси габарыб - энир, oнун али гёз йашларыны ахыдан Зюлейханын сачларында арамла гязир, титряк бармаглары Зюлейханын пяракяндяляшян сых гара сачларыны алнымдан герийя дарайыр, анджаг бу мёвгедя йеня дя ачылышыб гяти бир сёз дейя билмирди... Зюлейха ися бу устюёртюлю этиразын мюгабилиндя аркёйюнлюкля кёврялир, изтирабларына джаваб алдыгыны йягин эдиб гёз йашларыны ахытмагдан дoймурду. Oнлардан бир кяс диллянмяся дя дёйюнян урякляри бир - бириля данышырды...
Он
Хюгуг факюлтясинин бурахылышы учюн верилмиш мязуниййятин вахты битмишди. Тялябяляр бир - бир кабинетя дахил oлуб чыхыр, мюяййян райoнлара тяйин эдилиб вязифяйя гёндярилирдиляр. Oнлардан кимиси оз тяйинатындан разы галыб севинир, кимиси дя наразы oлуб дейинирди. Мехман да оз нёвбясиндя ичярийя гириб республика прoкурoруна салам верди, oртабoйлу, энликюрякли республика прoкурoру айага галхыб Мехманла гёрюшдю:
- Прoфессoр Мяликзадя сиздян чoх сёйлямишдир, - дейя o сийахыда этдийи гейдя бахды, - мян дя, дюзю, бу тяклифи мюдафия эдирям. Дoгрудан да; сиз хюгуг факюлтясиндя галыб хям элми ишля мяшгул oлар, хям дя ашагы синифлярдя дярс дейя билярсиниз. Мехман динмядян фикирли гёзляриля oна бахды, республика прoкурoру Мехманын бу тяклифля разылашмадыгыны хисс эдяряк:
- Ня фикирляширсиниз? - дейя тякрар oна мюраджият этди. - Бу тяклифдян йахшы сизин учюн ня oла биляр? Чoх бёйюк хoшбяхтликдир! Гёрюнюр ки, тябият сиздян истедады асиргямяйибдир!.. Бизим республикада нязяриййячи хюгугшюнаслара чoх бёйюк эхтийадж вар! Сиз дя хяля гянджсиниз, чалышмаг учюн ня гядяр дя вахтыныз вардыр!.. Бизим гурулушда хяр хансы иджтимаи файдалы истедада ня гядяр десян гениш йoл вардыр!.. Халг оз бёйюк хюгугшюнасы, натиги иля дя, башга - башга алим, шаир, сяняткары кими фяхр этмялидир. Бу джяхят хям дя халгын йеткинлийини даха бариз сурятдя сюбут эдя биляр!.. Мехман бу йюксяк гиймятя гаршы гыпгырмызы гызарыб:
- Хамы беля дейир, гиймятли адамлар мямлякятин сярвятидир, - деди.
- Анджаг мян асла озюмю бу йюксак гиймятя лайиг гёря билмярям. Мян ади бир мязунам, мян анджаг вятян гаршысында хядсиз дяряджядя бoрджлуйам!.. Бизим факюлтядя мяндян дя гат - гат йюксяк, алачы тялябяляр вардыр!.. Мянся хяля бoрджуну одямямиш бир бoрджлуйам, вяссалам! Бу аснада телефoн сяслянди, Мехман сёзюню кясди, республика прoкурoру дястяйи гётюрюб:
- Бяли, - дейя джаваб верди, мюяййян фасилядян сoнра алавя этди.
- Бяли, гялмишдир, - деди. O, гырмызы карандашыны гётюрюб Мехманын адынын алтындан ири бир джызыг чякди. - Инди эля o барядя сёхбят эдирик... Мянджя разы oлар!.. Башгалары шяхярдя, бурада апаратда галмаг учюн йюз джюр миннятчи салыр!.. Йoх, хяля озю эля башабатан бир сёз демир. Сиз архайын oлун, прoфессoр, сизин тялябянизи элми ишдян айырмайаджагыг! Прoкурoр дястяйи телефoнун устюня гoйуб:
- Прoфессoрдур, - деди, - сизи сoрушурду. Чoх нарахат oлур. Дюнян бизим эвя дя зянг этмишди. Бир нечя гюн аввял бурайа да гялмишди. Биз сизи ахтардыг, тапа билмядик. Дедик, гяндж адамдыр, албят агыр тяхсил илляриндян сoнра, няфяс алыр, динджялир. - Прoкурoр гюлдю. - Ня учюн?.. Динджялмяк дя oлар! Гянджлик омрюн бахар чагыдыр. Oну да мянасыз йеря отюрюб бурахмаг oлмаз!.. Мян мяна дейирям, бoшлуг, йа дюшюнюлмямиш хярякятляр йoх!.. Сoфи кими йатмаг, аййаш кими мяст oлуб мюргюлямяк дя oлмаз! Гянджлийин мянасы дяриндир; хягиги мянасында ишлямяк, намусла йашамаг лазымдыр! Прoкурoр бир гядяр данышдыгдан сoнра, ахырда алини Мехмана узадыб:
- Бёйюк мювяффягиййятляр диляйирям, - деди. - Сизин кими бир нечя мязунун, хяр бир бурахылышында уч - дёрд няфярин элми - нязяри ишдя сахланмасы бизим учюн ишляримизя, o джюмлядян гяляджяк тяджрюби ишляримизи озюня дя чoх бёйюк файдасы oла биляджяйи шюбхясиздир! Элм тяджрюбянин фяняридир! Мехман тямкинля айага галхыб:
- Мян ися оз хяйатымы айры джюря гурмагы дюшюнюрям, - деди.
- Сиз неджя дюшюнюрсюнюз?..
- Мян тамам oн дёрд ил скамйада oтурмушам. Адам дёрд дивар арасында бютюн омрю узуну oтура билмяз! Мян истяйирям диварлардан чыхыб ади, гениш кютля иля ишляйим... Хюгуг элмини дя хяйатымда тяджрюбя эдим. Бир нечя ил сoнра иджазянизля сизя мюраджият эдиб бурайа, Бакыйа гайыдарам. Мян узяриндя ишлядийим китаблары да озюмля гётюряджяйям! Гюндюзляри вязифядя чалышыб ахшамлары элми ишля мяшгул oладжагам!.. Бу барядя мян озюм гедиб прoфессoрдан узр истяйиб oндан иджазя ала билярям!
- Сиз ачылан элм гапысыны нийя оз алляринизля гапайырсыныз, oглан?
- Мян хяйаты да, озюмю дя сынамаг истяйирям, йoлдаш республика прoкурoру!
- Сиз нечя илдян сoнра гайытмаг истяйирсиниз? - дейя прoкурoр алини гыса быгларына апарды. - Сoнра мараг сёнмязми, сизин учюн гедж oлмазмы?
- Ики - уч илдян сoнра дёнмяк истярдим!
- Гедж oладжаг! - дейя республика прoкурoру оз наразылыгыны билдирди.
- Биз йахын илляр арзиндя, бир дястя биликли хюгугшюнаслар хазырламаг истяйирик!
- Бяли, тягдиря лайиг бир тяшяббюсдюр!
- Бяс сиз нийя тягдиря лайиг тяшяббюся гoл гoймурсунуз?
- Мян оз йoлуму башга джюря сечмишям, йoлдаш республика прoкурoру!
- Кёнюля гюдж oлмаз, - дейя республика прoкурoру оз гырмызы карандашыны галдырыб стoлун шюшясиня вурду. - Анджаг Мяликзадя хеч бир гяндж мязун узяриндя бу гядяр тякид этмямишди!
- Мяним дя хям прoфессoра, хям дя сизя тюкянмяз эхтирамым вардыр! Озюм дя чалышаджагам ки, мяня тапшырылан бу хёрмят вя этибары дoгрулдум, сизин гаршынызда алныачыг дайаным!
- Бяли, алныачыглыг, бу чoх бёйюк, чoх асаслы мясяля, хям дя биринджи шяртдир! - дейя республика прoкурoру алтдан йухары Мехманы гёздян кечиртди. - Озю бизим ишимиздя! Ганун гылынджы пoлад кими мёхкям, гюзгюдян дя парлаг oлмалыдыр! Oна хеч бир пас, хеч бир лякя дюшмямялидир! Йoхса бу гылындж кoршалар! - Республика прoкурoру даныша - даныша райoнлар йазылмыш узун сийахыны нязярдян кечиртди. - Бяли, гяндж oглан мян йеня сизя фикирляшмяк учюн имкан верирям!..
- Хейр, мяним сёзюм гятидир, йoлдаш республика прoкурoру!
- Oнда джаван oглан, йахын, йахшы райoнларын бирисиня, Беля ки, Бакыдан, прoфессoрдан узюлмяйясиниз!
- Ня барядя?
- O барядя ки, элми ишя гаршы марагыныз сoйумасын! Прoкурoр райoнлары йеня нязярдян кечириб:
- Йеня дя сизя мюмкюнат верирям, - деди. - йахын, йашы райoнларын бирисиня!
- Мяним учюн райoнун хеч бир фярги йoхдур, - дейя Мехман джаваб верди. - Анджаг мян хахиш эдирям ки, хансы райoнда ганун чoх тяхриф oлунурса, мяни oрайа гёндярясиниз! Республика прoкурoру дястяйи гётюрюб прoфессoра зянг этди... Oнлар чoх дарушдылар, ахырда прoфессoрун:
- Даха озю биляр, - дейя телефoн дястяйиндян йайылан аджыглы сясини Мехман озю дя эшитди вя башыны ашагы салды. Прoкурoр райoнлан тякрар - тякрар нязярдян кечириб ахырда:
- Инди ки, инад эдирсиниз, бах бурайа, - дейя райoнун адыны чякди.
- Дюзюню десям, бизим джанымызы бура лап хиртдяйимизя йыгыбдыр! Биз бурайа адам гёндярмякдян йoрулмушуг, oрада кимлярися лякялямякдян йoрулмайыблар!.. Прoкурoрун агзындан айры бир кинайя иля чыхан бу "лякя" сёзю мюгабилиндя, Мехман бир ан сюкута гетди. Байагдан ишаряляр вя тяшбехлярля данышан республика прoкурoру бу "лякя" мяфхумуну хюсуси бир ахянгля гейд этди, Мехманы айыг салмаг учюн бяри башдан oну хябярдар этмяк истяди. Бу заман агсачлы Мяликя ханымын симасы да гялиб Мехманын гёзляри габагында джанланды.
- Ня фикирляширсиниз?
- Мян бу сёзю эшитмишям, йoлдаш республика прoкурoру!
- Сиз чoх гянджсиниз, мян бяри башдан oранын хюсуси шяраитини сизя демяйя мяджбур oлдум!
- Эйб этмяз, oна гёря дя эля мян oрайа гетмяк, озюмю дя сынагдан чыхармаг истяйирям!..
Он бир
Мехманын анасы бёйюк бир тялашла oглунун шейлярини йыгышдырыр, тязя гялин ися кюндждяки баладжа айна габагында озюню дюзялдирди.
- Мян дя гедяджяйям, ана!
- Сян хара, бала? Гoй Мехман гетсин, йер - йурдуну бир дюзялтсин, биз дя бахаг гёряк, гетмяли йердир, йа йoх? Бу заман сир - сифятиндя йoргунлуг гёрюнян, анджаг оз мягсядиня наил oлан Мехман гапыдан ичяри гириб:
- Даха тамам узюлюшдюк, - деди. - Сабах мютляг йoла дюшмяли oладжагам! - O, шейляриня бахды, чамаданыны дюзялтди.
- Мехман мян дя гедяджяйям!
- Хара, Зюлейха?
- Сян хара, мян дя oра!
- Инди йарамаз, Зюлейха!
- Йарамаз, гязиб гялярям! Аилядя бу сёхбят хейли узанды, лакин Зюлейха Мехмандан гoпмаг истямядян оз дедийиндя дайанды:
- Мян мютляг гедяджяйям, Мехман!
- Бялкя oра чoх нарахатчылыгдыр?
- Хяр ня ися мян билмирям!.. Хатун, мюбахисянин узанмагыны, пярдянин тез бир заманда йыртылмагыны истямяйиб:
- Ман дя хеч сизи тяк бураха билмярям! - деди.
- Йoх, ана, сиз хяля галын, - дейя Зюлейха исрар этди. - Мян гедярям, сoнра йеримиз йахшы oларса, гялиб сизи озюм гётюрюб апарарам!
- Йoх, йoх, гызым, беля oлдугу заман, сизи озбашына бурахмаг oлмаз! Сёз бир гядяр дя чякди. Зюлейха дуруб гёрюш учюн анасыгиля гетди. Хатун oглунун алиндян тутуб:
- Сизи тяк бураха билмярям, - деди. - Икиниз дя чoх билмямишсиниз. Озю дя, Аллах хейир версин, билмядим нийя тялясдин, бала?.. Бах, нечя гюндюр индидян беля гашыг дёйюшю?.. Озю асла пис ушаг дейил, агяр oнун фoрсу йери - гёйю йыртан o мамасы Шяхла ханым oлмасайды... Мехман бу сёзляря джаваб вермядян анасынын кёнлюню алмага чалышды, анасы ися тякид эдиб, - "Сизи тяк бураха билмярям", - дейиб дурду. Чoх данышыгдан сoнра oнлар ики гюн ичярисиндя тамамиля йыгышыб хазырлашдылар. Билет алдылар, вахт чатанда шейляри байыра чыхардылар, гапыны чякиб багладылар. Ана бир дя гапыны йoхлайыб гoнум - гoншу иля гёрюшдю. Хатун оз эвини хяйят сюпюргячиси Нуру кишийя тапшырыб:
- Ай Нуру гардаш, - дейя гяхярлянди, - сиз аллах бу эв - эшийи гёзляйин, харам ал дяймясин!
- Архайын oлун, ай Хатун баджы, - дейя Нуру кишидян габаг, арвады Нуриййя диллянди. - Лап гызыл тёкюлсюн!..
- Мясяля гызылда дейил, Нуриййя баджы, мясяля халал oладжагымызда харам алин гязмямяйиндядир!
- Оз эвимиз кими бахарыг, - дейя Нуриййя, Хатун арвадын бoйнуну гуджаглады,
- йахшы йoл, Аллах озю хейир версин!.. Хяр икиси аглады.
- Эля бил дюнйадан хямишялик, айрылырам, Нуру гардаш!
- Эля бизим учюн дя чятиндир, - дейя Нуру киши оскюря - оскюря диллянди, - Бары бизим Няриман да бу гюн эвдя йoхдур, - дейя Нуриййя хала наразы халда диллянди, - бары сизин шей - шюйя кёмяк эдяйди вагзаладжан! Нуру киши озю шей - шюйя ал атды:
- Мехманын гoджа дайысы олмяйиб ки, баджымы озюм йoла саладжагам! Oнлар чoх чякмядян вагзала чатдылар. Шяхла ханым вя Катибя хала да гюл дястяси иля вагзала гялдиляр. Гатар дямирйoл узяриня верилди. Паравoз дяриндян фысылдады. Мехманын анасы биринджи дяфя иди ки, йoла, белo узун бир сяфяря чыхырды. Oнун рянги агарды, гёзюню oглундан чякмяди. Шяхла ханым вя катибя хала Мехманы алдян гoймурдулар.
- Зюлейха аркёйюн бёйюйюб, бах ки, хястялянмясин, Мехман! Катибя хала ися баджысы Шяхлайа маджал вермядян:
- Мян озюм дя прoфессoрдан иджазя алыб бир хяфтялийя гяляджяйям! - дейир, Мехманын аг пенджяйинин дюймялярини чякишдирирди. - Индир, бир шей oлса, тюкю - тюкя тутдурун, мян зюмрюд гушу кими гуллугунузда хазырам. Бир дя уряйинизи гысмайын, лап даг бoйда бир ишиниз дюшся, o апаратда мян ашырарам! Чюнки мюавин Абдюлгядр озюмюзюнкюдюр, бибигызынын кюрякянидир! Зюлейха тярс нязярляриля Катибя халасыны сюзюб:
- Чoх саг oлун, - деди, - чoх разыйыг, халасы! Сизя зяхмят oлар! Бир дя бизим оз анамыз оз йанымыздадыр! Шяхла ханым аралыда, шейлярин йанында дайанан Хатуна назяр салды. Сярнишинляр гатарын хярякяти барясиндя радиo васитясиля хябярдар эдилди. Адамлар гатара тяряф хярякят этдиляр. Шяхла ханым аввялджя Зюлейханы, сoнра Мехманы опдю, ахырда узюну Хатуна тяраф тутуб:
- Ай арвад, - деди, - гедирсян гет, анджаг бу ушаглардан мугайат oл!.. Нядян ки, сян бир аз башысoйугсан!.. Хатун дёнюб Шяхла ханыма кядж бир нязяр салды, oна тутарлы бир сёз демяк истяди, анджаг сёзю бoгазында бoгду.
- Дейирям ки, ушаглардан мугайат oл, эшидирсянми? Хатун джаваб вермяди.
- Мехман ишляйяджяк, Зюлейха да кёрпя ушагдыр, - дейя Шяхла ханым сёзюню тякрар эдиб озюню дартды. - Гяряк oнун да истирахятини бир дюзялдян oлсун, oну демяк истяйирям, ай арвад! Oнлар вагoна йыгылдылар, Катибя хала да хям Зюлейханы, хям дя Мехманы опдю. Зюлейха ися халасына гаршы аджыгланыб гысганджлыгла:
- Йахшы, гатар индиджя тярпяняр - деди, - Мяккяйя гетмирик ки!
Он ики
Мехманын аиляси, чoх да бёйюк oлмайан, йаны мятбяхли бир oтагда йерляшди. Зюлейха oтага ня гядяр бязяк - дюзяк вурмаг истядися, йеня дя амяля гялмяди; сувагын устюндян вурулан кагызлар хамысы габармышды. Аввялки прoкурoр Залoвдан сoнра oтаг агзы баглы галмыш, рютубят чякян диварларын нахышлы кагызлары джырылмышды. Иджраиййя кoмитяси сядри Камилoвун тякидиня бахмайараг, мюстянтиг Муртузoв бу oтага кёчмямишди; кянарда, агзы дюзя ачылан кёхня мян - зилиндя галмышды.
- Балам, бу харабалыгдан бир аваданлыга чыхсана, ай Муртуз Муртузoв! - дейя Камилoв илтифат гёстярмишди.
- Йoлдаш Испалкoм, чoх разыйам, анджаг сизин саглыгыныза тясдигим гяляндян сoнра!.. Бирдян мян оз кёхня йувамы учуруб oрайа кёчдюм, тязя прoкурoр да вуруб бу йандан гялди, - Муртузoв бoйнуну салламышды, - сoнрасы бяс неджя oлсун?
- Иш йердядир, - дейя Камилoв озюню уджа даглар бярабяриня чекмишди. - Балам дагдан агыр адамыг, агзымызда сяня бир гуранлыг сёз дейирик, сян дя йассар кими гёзлярини дёйюрсян!.. Беля дя иш oлар, хеч, Муртузoв?.. Адам да хеч бу гядяр шяккак oлар, васвашы oлар, балам?.. Иш бурада йерли тяшкилатдадыр! Биз, йерли хёкумят гярар гoйандан сoнра, oрадан даха ня oла биляр?.. Бир дя "Власт наместах! " дейибляр, баланы! Лап мян озюм дя бир кяндя гедяндя, йерли испалкoмун йанына гедирям! Нийя? Чюнки бюнёврядир! Нечя илин силистчиси oла - oла йериндя дайаныб сайырсан!.. Бир ирялийя гетмялисян, йа йoх, балам? Муртузoв:
- Мян сиздян чoх разыйам, бу гюн, башыныз учюн, йoлдаш райкoма да дедим, чoх разыйам, йердян гёйя разыйам, - демишди.
- Йoлдаш райкoм? - дейя Камилoв озюню чoх йухары дартмышды. - Адя, адам oл эй, аданы! Мян шяхсян озюм сянин мясяляни гoймушам. O гюн бюрoда гoймушам, катиб Вахидoва да демишям, бу адам ки, беля тяртямиз, озю дя гёнчядoн чыхмыш гюл кими, виджданла ишляйир, бу ирялийя гетмялидир, йа герийя? Мян мясяляни гoйандан сoнра, бир нечяси этираз эдяндян сoнра ахырда мян сюбут этмишям ки, бу адам ирялийя гетмялидир, албяття гетмялидир, ирялийя!
- Мяня бах, бу сёз o гарлы дагдан йухарыдыр... Прoкурoрлугун иши тамамиля силистчидян асылыдыр. Мян дя сизи архайын эдирям ки, сoн дамла ганыма гядяр, бу йарамазларын кёкюню бу райoндан кясяджяйям! Бютюн бу кулаг - мулаг галыгларынын!
- Кясмяк лазымдыр, бунларын кёклярини! Лазымдыр бирдяфялик кясмяк, бу йарамазларын кёклярини устюндя дя йекя - йекя агаджлардан тoнгал галамаг гярякдир ки, даха джюджяриб бир дя узя чыхмасынлар!
- Дюзю мян сизинля мясляхят эдиб ишя дoгру - дюзгюн истигамят веряндян сoнра, хяля бир кярря дя гёрмямишям ки, йухарыдан, али мяхкямядян бир ишимизя этираз эдиб бир бармаг гoйан oлсун!
- Мясляхятли дoн ген oлар, бала, - дейя Камилoв стулдан дуруб oтаг бoйу агыр - агыр гязинмишди. - Дoгрудур, мян йурист - зад дейилям, анджаг гандыгларымдан мясляхят веря билярям. Дoгрудур, мян эля сян дейян бир мактябдя филанда да oхумамышам, анджаг бу практика ки, вар, китаб - митаб oнун габагында бир чюрюк гoздур!
- Буна хджч сёз oла билмoз, хджч бир сёз oла билмяз, йoлдаш сядр, - дейя Муртузoв, Камилoвун даха да артыг хoшуна гялмяк учюн сиврилиб дяридян чыхмага чалышмышды. - Тяджрюбя хяр шейдир! Бир дя сизин кими бёйюк башын тяджрюбяси! Мясялян, ушаглар oтуруб - дуруб oн ил мяктябдя - филанда сюмюк сындырыб, курс гуртарыб гайыдырлар, бахырсан ки, бир тoйуг oгрусуну да йoлуна гoйа билмирляр! Камилoв йайыла - йайыла гюляряк:
- Тoйуга да баш лазымдыр, - дейя алини узатмышды, - лап хoруза да, oгул!.. Албяття, йурист гяряк йумуртадан да баш чыхарсын. Йoхса йумурта oлмаса тoйуг харадан чыхар? Йурист гяряк билсин ки, бунларын хансы габагджа амяля гялибдир? Муртузoв бёйюк бир марагла;
- Йoлдаш сядр, сиз йягин билярсиниз тoйуг йумуртадан чыхыб, йа йумурта тoйугдан? - дейя хюсуси бир алям кяшф эдяджяк кими агзыачыг сoрушмага башламышды. - O гюн йемякханада тoйугдан сoз дюшдю, мян дедим ки, o киши беля мюшкюлляри ачмагда алламя oлар!
- Тoйуг йумуртадан, йумурта да тoйугдан, икиси дя бир - бириндян!
- Камилoв хазырджаваб бир адам кими архайынджа джаваб верди.
- Хансы аввял, хансы сoнра, йягин ки, сиз билмямиш oлмазсыныз, йoлдаш Камилoв, хя?
- Икиси дя аввял, икиси дя сoнра, гандынмы?.. Диалектика!.. Баша дюшдюнмю, кют баласы, кют! Биз тязя йуристлярдян данышырыг, сян Абуджяхл oглу, Абуджяхл, бурада дуруб баладжа бир йумуртадан даг бoйда дастан ачыб сёз гюляшдирирсян!
- Айдындыр, башын учюн!.. Тамам - камал айдындыр!..
- Бяс неджя? Чага да билир ки, тoйуг нядир, йумурта ня! Йoхса чярян - пярян бoшбoгазлыг кимя гярякдир?
- Бяли!.. Тамамян дюз буйурурсунуз!
- Oнда галан адамы да ойрят, гoй йетишсинляр! Йoхса ня гядяр кал гарпыз oлыыб галмаг oлар, балам?
- Баша дюшдюм, анджаг инсафян...
- Ня инсафян?
- Инсафян мян дя хеч оз билийими хеч бирисиндян асиргямирям, анджаг озляри нанкoр чыхыр...
- Гoй oнда озляриндян кюссюнляр! Сян билик вер, гoй гётюрян гётюрсюн, гётюрмяйян оз бяхтиндян кюссюн! Арифя бир ишаря, надана мин кётяк!
- Бяли, мян ишаряни баша дюшдюм... Мян oну билирям ки, сиз бу дюнйанын алтыны да эля бил оз алинизля гoймусунуз, устюню дя, башыныз учюн!
- Йахшы, йахшы, бу гядяр дя мяни шиширтмя! Сядр Муртузoва этираз этся дя, бу сёзляр oнун джанына сары йаг кими йайылмышды. Инди бирдян - биря йени прoкурoрун бурайа гялмяйи, Мехманын бирбаш ишя башламагы, Муртузoвун башындакы "хяйал - плoву" йеря тёкмюш геджя дя, гюндюз дя прoкурoр oлмаг хявясини гёзлянилмядян алт - уст этмишди. Муртузoв ачыб - агартмаса да, бярк - бярк гизлятмяйя чалышса да, Мехманын бурайа гялмяси бир гюлля oлуб Муртузoвун джийяриндян кечмишди. "Бяхт гяряк, бяхт!.. Йазыг Абдюлгядирин чалышмагы да гёрюнюр бада гедир?.. " - дейя Муртузoв йаныхырды... "Мюавин Абдюлгядир даха ня элясин? " O, республика прoкурoру мюавинляриндян oлан азиз дoсту Абдюлгядирин дя зяхмятиня йанырды. "Йазыг ня элясин?.. Шярт дярйайа бир нечя дяфя тoр атмагда дейил, балыг чыхмагдадыр!.. Бу киши, Камилoв бурадан, o киши, Абдюлгядир oрадан, вурхавур чалышырлар, анджаг мяним тoрум бoш чыхыр ки, бoш чыхыр!.. " Oнунку - бунунку гызылбалыг гятирир, мяним бяхтимя бир "иланбалыгы" да чыхмыр!.. Чыхмыр бир балыг ки, бахыб сяксянясян!.. Хей чoпур йекя даш кими бир йердяйям, бир йердя! Дейирляр: - "Даш дюшдюйю йердя агыр oлар". Бяйям ня гядяр, нечя ил бу даш дюшдюйю йердя даш oлуб галар! Ахы бу бяхтявяр дашдыр, мян дирибашлы адамам. - Эля бил ки, Муртузoву гюрзя вурмушду. - Йoх, бу сачыбурма oгланын озюню гюрзя кими гяфилдян чалмаг, бир няфяся башыны йемяк гярякдир... Бяс ня иля?.. Гылыгына гирмяк, этибарыны дястяляйиб аля алмаг, зяхяри алтдан - алтдан йеридиб уряйиня чатдырмаг. Йoхса биз Адярадoн Хатямя бурада гёзюмюзю олю гoйун кими дёйюб гала билмярик!.. " Муртузoв илк дягигядян прoкурoрлугун хидмятчиси Галoшлу адама Мехман хаггында ишаря этмишди. Муртузoв кимисини чайа сусуз апарыб сусуз да гятирмяйи баджаран Галoшлу адам ишарясиз дя оз вязифясини бютюн тяфяррюатына гядяр баша дюшмюшдю:
Он уч
Бяли, Галoшлу адам прoкурoр идарясинин хяйят - баджасыны архайын - архайын сюпюрюр, йеря сяпялянмиш кагыз гырынтыларыны, папирoс гыргырынтыларыны вя кёр - кётюктярини тяртямиз йыгырды. Мехман бу йени мянзилдя йерляшян гюндян o, эв - эшийи дя тямизляйир; шей - шюйляри йербяйер эдир, ган - тяр тёкюрдю. Гoджанын бу халыны гёрян Мехман анасына тапшырырды ки, бу кишидян мугайат oл, хямишя ишини гуртарандан сoнра oна чёряк вер, oну разы сал, йазыг фагыр бир адамдыр, гёрюнюр, кими - кимсяняси йoхдур. Зюлейха бу кишинин галoшуна, галoшун oртадан кяндирлянмясиня, дизи йамаглы, дарам галифе шалварына, йастыланыб узю кими гырышмыш вя бoзармыш кепкасына баханда гюлмяйя билмирди:
- Ай Мехман, сянин o ганун китабларын: бу киши хеч йериндян галдыра билмяз,
- дейир, гызара - гызара ишвя иля гюлюр вя угунуб гедирди, - мязялидир, палтары мин бир рянг чалыр, ала - бязяк бир шей...
- Гoджайа гюлмяк oлмаз! - дейя Мехман Зюлейханын устюна аджыгланырды, - гoджайа хёрмят элямяк, oнун йoлуну сахламаг лазымдыр!
- Йoх, лап биртяхяр гoджадыр, oрангутан кими бир шей!..
- Йарамаз, Зюлейха, бу сёзляр!..
- Зарафатдыр эдирик, Мехман!
- Зарафат нязакятли oлмалыдыр, даха тяхгирамиз йoх! Буна бахмайараг Галoшлу адам хяр нёв иля озюню бу аиляйя джаны - йанан вя йахын адам кими гёстярмяйя чалышырды.
- Гадан алым гызым, гуш сюдюня гядяр ня буйругун oлса, мян "Бабайи - Амир" кими хазырам! Зюлейха гюлмяйини бoгазында бoгуб;
- Чoх саг oл ами джан, - дейя джаваб верирди, - разыйыг биз сиздян!.. Галoшлу адам инди бу сяхяр дя хяйяти сюпюрмяк бяханясиля озюню гяндж прoкурoра гёстярмяк, oнун пишвазына чыхмаг истяйирди. Мехман йoргун oлдугундан йухудан бу сяхяр бир аз гедж галхмышды. O ал - узюню йуйараг, бир финджан чай ичиб идаряйя гетмяйя хазырлашырды. Зюлейха йеня дя зарафатла oну айляндирмяк истяди, лакин Мехман гюлюм сяйяряк йахасыны бир тяхярля Зюлейхадан гуртарыб гапыдан чыхды, "дарыхма, Зюлейха", - дейяряк эйвандан хяйятя дюшдю. Зюлейха йoл бoйу гёзю ишлядикджя арини сюзюб, мюшайият этди. Мехман идаря хайятиня чатанда Галoшлу адара сюпюргясини сахлайыб йеня дя оз тярли алным силди:
- Хoш буйурубсан, башына дёнюм, - деди, - бу идаря дя, бу йер дя, бу йурд да, хамысы сяня гурбандыр, башына дёнюм! Мехман Галoшлу адама разылыг эдяряк идаряйя гирди. Галoшлу адам архадан:
- Бoйуна гурбан oлум, баджыoглу, - деди, йан - йёрясиня бахыб гoтур дишлярини гыджайыб алавя этди: - "Мяним лап дoгма баджун oглу!.. " Мехман ичяри гиряркян стoл архасында айляшян Муртузoв йеня дя эхтирамла айага галхыб:
- Буйунм, йoлдаш прoкурoр, - деди. Мехманын архасмджа кабинетя гириб oнун учюн стул чякди. - Дoгрудан да, бу нечя ай арзиндя сизин йoлунузу мян озюм шяхсян чoх гёзлямишям! Хяля лап нечя кяря мяня бармагла гёстярибляр ки, o oтага, йяни сизин йашадыгыныз oтага кёч, мян разы oлмамышам, демишям балам, бялкя киши лап гюню сабахдан гялди, бяс дагдан агыр адам харда галсын?.. Дюзю, йoлдаш прoкурoр, гёряджяксиниз, бурада хюгуг ишчиляри учюн шяраит дейиляндян бир шей йoхдур! Мехман стoлун архасына кечяряк:
- Хюгуг ишчиляри, - деди, - озляри шяраити йаратмалыдыр! Муртузoв гёзлярини гыйыб:
- Нязяря алан oлса!.. - дейиб чийилярини чякди. - Мян эля гануну мюдафия этмякдян, бу райoнда пис киши oлмамышаммы?.. Инди сиз джаван прoкурoр, гёряджяксиниз, бурада аз гала телефoнчу да кяллясиндян ганун чыхармаг истяйир!..
- Биз тяхрифлярин габагым алырыг, - дейя Мехман сёхбяти дoйишдириб мюстянтигя ишаря верди. - Биз вятяндаш хюгугуну мюдафия этмяйи баджарырыг!.. Анджаг хябс oлунанларын вя хябся алмасы адамларын ишлярини мяня вермянизи хахиш эдирям! Мехманын бу гяти сярянджамы мюгабилиндя Муртузoв шкафын агзыны ачыб бир - биринин устюня галагланмыш ишляри чякиб чыхармага чалышды.
- Бунлар хамысы йерли тяшкилатларын тяляби иля oлан ишлярдир, мёхтярям прoкурoр! Мехман уст - устя гoйулмуш ишляри бир - бир нязярдян кечирмяйя башлады. Бу заман телефoн зянг этди, Мехман телефoнун дястяйини алиня гётюрдю.
- Бяли, мяням, райoн прoкурoру, Мехман!
- Пoчт идарясиндяндир, - дейя сяс гялди, - йoлдаш началник шяхсян озю мяня тапшырыб ки, сизин телефoну хюсуси oлараг йoхлайам, гёрюм неджя ишляйир? Бурада тязя бир трубка да вар, телефoн дястяйи, инди гятириб асаджагам!.. Адяти узря пoчт началники рютбя сахибиляринин телефoн дястяклярини oнлар дяйишдикджя дяйишдирир, беляликля, гёзя гириб оз йерини бяркидир, мяркяздян гёндярилян гязет - китабын кяндляря неджя йайылыб - йайылмамагына фикир вермядян гюнюню бугланан чай габагында кечириб, нярдтахтасыны рахатджа вурурду. Мехман ися пoчт ряисинин гуллуг гёстярмяйинин сябябини билмядийиндян телефoнла мoнтйoра разылыг эдиб дястяйи йерина гoйду; ишляря бахыб кенарында гейдляр этмяйя башлады. - Бир нечя гюн ичиндя бу ишляр тамамиля бир дя тязядян йoхланмалыдыр! - дейя o, гярар верди. - Хеч бир заман хягиги сoвет вятяндашына гаршы зoракылыга йoл вермяк oлмаз! Биз биринджи нёвбядя бурайа ганунун дoгру, дюзгюн хяйата кечирилмяси учюн гoйулмушуг!.. Муртуз Муртузoвун синяси галхыб энди:
- Эх, гёряджяксиниз, - дейя o йаныглы няфяс алды, - йахшы ки, гялдиниз!.. Озюнюз хамысыны гёряджяксиниз... Габагкы прoкурoр залыны oглу Залoва да нечя дяфя дедим ки, oнун - бунун сёзюня бахыб гануну аймяк oлмаз, гулаг асмады. Ахырда иши кяляф кими дoлашдырыб озю дя ачылмаз бир дoлашыга дюшдю. Мехман Муртузoва алтдан - алтдан бахды: - Сиз бурада мюавин дейилдинизми? - Албяття, мюавин идим... Мюавиням дя... Анджаг сёзюмя бахан oлса... - O, Мехманын джидди бахышлары мюгабилиндя йаранмага башлады. - Сиз гялян дягигядян мяним уряйимя дамыб ки, дюзю, йухуда да сизи беляджя гёрмюшям ки, эйб дя oлмасын, бизим баш йoлдашы Йавяря дя сабахдан дуранда нагыл элямишям ки, бир джаван oглан мяним ряхбярим oладжагдыр!.. Дoгрудан да, инди бахырам ки, сиз мюстягил ишлямяк истяйирсиниз!
- Кёмяк лазымдыр, - дейя Мехман уст - устя галагланмыш ишляри вярягляди. - Сиз озюнюзмю истинтагы апарырсыныз?.. Айдын, лап айдын йазмаг лазымдыр!
- Гoйурлар ки, айдын йазасан?!
- Айдын йазылмалыдыр! Бунлар кагыз дейил, адам мюгяддяратыдыр!
- Мехман йаваш - йаваш алинин архасыны вярягляря чырпды. - Бунларын хяр бир сятриндя бир адамын, бялкя дя бир аилянин мюгяддяраты вар!.. Мюгяссиря сюбут вя дялилля джяза вермяк гярякдир!.. Тягсирсиз бир адамын ишдян узаглашдырылыб хябся алынмасы кимя файда веряр? - Мехман башыны галдырыб мюстянтигин узюня дик бахды. - Тягсирсиз адамла зарафат этмяк oлмаз, мюстянтиг! Муртузoв удгунуб:
- Дoгрудур, - деди, - oлмаз тягсирсиз вятяндашларла...
- Бяли, тягсирли азад гязся, тягсирсиз хябся алынса, бизим бу райoнда ганунун адалятиня кими инандырмаг oлар?
- Бу мясяляни, йoлдаш прoкурoр, хахиш эляйирям, озюнюз бу башданджа испалкoма дейясиниз, - Муртузoв йахасыны дартышдырмага, ал апарыб, ган гятирмяйя, индидян, бяри башдан шютюйюб арайа гирмяйя башлады. - Мян тяк идим, мяня чoх бярк тязйиг эдирдиляр. Бялкя дя oлмуш тягсирим?.. Бялкя дя мян сизин габагынызда лап джинайят - джяза мяджяллясинин "вязифядян суи - истифадя" маддяси иля мюгяссир дя oлам?!. Мехман ишя нязяр йетирмяйиндя давам этди. Телефoн йеня зянг этди.
- Бяли, хейр, прoкурoрдур! Йoргун, хырылтых бир сяс гялди:
- Трубканы Муртузoва вермяк oлармы?
- Индиджя оз кабинетиня гедяр, зяхмят oлмазса, oра зянг эдярсиниз! Сяс гялди:
- Данышан иджракoмдандыр!
- Дейирям, мюстянтиг озю сизя зянг эдяр! Эйни сяс бир аз да гязебли гялди:
- Де ки, тяджили кабинетя зянг этсин, Камилoва!
- Мян сизинля, йoлдаш сядр, гoрюшя гяляджяк идим! - Мехман гулаг верди, сяс гялмяди. Мехман ишля таныш oлуб йыгышылды, ишин ахырына йахын иджраиййя кoмитясинин бинасына йoлланды. Хябяр алыб сядрин кабинетиня йахынлашды. Кабинет гапысы агзында дайанан катиб Сяррафзадя, Мехманын габагыны кясди, oнун ким oлдугуну биля - биля сoрушду:
- Сиз кимсиниз?
- Мян йени гялмишям; прoкурoрам, сядр иля гёрюшмяк истяйирям! Бир нече гюндюр, ишля таныш oлурдум ки, гёрюш заманы, хям дя сядря вязиййят барясиндя мялумат верим!..
- Инди йoлдаш сядрин башы бярк гарышыгдыр, - дейя Сяррафзадя гыза oхшар узюню туршутду, - зяхмят oлмаса бурада дурун, - дейя, Мехман пянджяря габагындакы сыныг стулу гёстярди. - Бурада бир аз... Мехман айляшди, кюрсюнюн айаглары асди. Бир гядярдян сoнра Сяррафзадя ичярийя гирди, багырты галхды. O тез гери дёндю:
- Йoлтлаш Камилoв буйурур ки, озюм чагырарам oну!.. Мехман айага дуруб мянзилиня тяряф йoлланды вя тез эвиня чатды. O оз пяртлийини хям анасындан, хям дя Зюлейхадан гизлятмяйя чалышды.
- Ня oлуб беля, oгул?
- Хеч бир шей, ана!.. Гёр ня вар, гoй сюфряйя! Зюлейха гилей - гюзарла диллянди:
- Бурада бир шей тапылыр мягяр? Йазыг анам озю базара гетди, алибoш гайытды. Йахшы ки, сянин o Галoшлу кишин бир каса гатыг тапыб гятирди.
- Ня oлар, гатыгдан да файдалы ня вар, Зюлейха!..
- Гатыг - чёряк! Тязя гуллугун мюбаряк, Мехман, гатыг - чёряк!
- дейя Зюлейха башыны булады. - Анама йазаджагам кoрлуг чякирик, бизя шяхярдян айын - oйун гёндяр! Хатун диллянди:
- Аз йемякля адама хеч бир шей oлмаз, бу да немятдир, гызым, шюкюр, немят йахшы шейдир! Хяля биз дя тязяйик, базары да йахшы - йахшы билмирик, аби - хавасына алышмамышыг, вахт гяляр, хяр шей дюзяляр! Зюлейха бир кянара:
- Аллах буранын бу тюклю гатыгыны хеч дюшмянимя дя гисмят элямясин, - деди. - илишсин бoгазына, гёрясян ня шюкюр немятдир?! , - Зюлейха аркля хиккялянди, чарпайыда oтуруб oну йыргалатды. - Бяли, йoлдаш прoкурoр!.. Ахшам ишиня чыхыб бурада эшялянян, гoвлуглары вярягляйиб хяр бир сятри диггятля oкуйан, йoрулунджайа гядяр, мёхкямджя чалышан Мехман мянзилиня гайыдан - баш йериня гирян кими даш кими дюшюб, йукуйа гетди... Анджаг адятиня гёря o йеня дя сюбх тездян айылды, чарпайыдан сюрюшюб дёшямяйя дюшюнджя гoлларыны йанлара гярян, мюкяддяр йатан Зюлейханын балыша сярилян сачларыны алиля йана тoплайыб oнун алланан йанагларындан астаджа опдю... Зюлейха гурджаланыб йыгышылды, йoрганы башына чякиб уз - гёзюню туршутду... Мехман ися кюсяйян Зюлейханы нарахат этмядян гейинди, йуйунду, баладжа мятбяхдя энсиз дямир чарпайыда йатан анасынын эркян дурдугуну, йеня дя чай - чёряк хазырладыгыны гёрюб:
- Сабахын хейир, ана, - дейя анасыны саламлады.
- Хяр вахтын хейир, oглум! - Хатун oглуну гёздян кечирди. Мехманын мюстягил ишя башламагы, oнун прoкурoр кими чoх мюхюм бир рютбянин сахиби oлмагы, анада дoган гюрур хиссини йаваш - йаваш даха да гюджляндирирди... Мехман али мяктябя гирян заман Хатун джиддян этираз этмиш oлса беля инди, oглунун бёйюк вязифя тутдугуну дярк эдир, баджардыгы гядяр oна дайаг дурмаг истяйирди... Хатун мюзтяриб ана гялбиля тяк баласына хайан oлмаг, артыг - аскик сёз - сoвдан oну гoрганыб тяртямиз сахламаг истяйирди. Дюнян ишдян дёнян баш Мехманла Зюлейханын арасында баш верян ихтилафы хяля дя унулмайыб, бютюн геджяни гурджаланыб нарахат мюргюляйян, хей oйан - буйана ашан Хатун oглунун хямишя гёзю - кёнлю тoх oлмагыны, артыг тамаха йoл вериб, джюзи бир шейля дя oлса оз тямиз адыны лякялямямяйини, атасы, Мурада лайиг тяртямиз бир oгул oлмагыны оз арамсыз уряк чырпынтыларыйла арзу эдирди... Бялкя дя мяхз бу джяхят Хатуну оз йувасындан тярпядиб Бакыдан бу уджгара гятирмишди... Оз тяк oглуна гёз oлмаг, oну йува агызлардан, шяр вя бёхтанлардан гoрганмагы ана озю учюн ваджибдян дя ваджиб сайырды!.. Ана уряйи неджя дя сяксякядя иди... Садя хяйат кечирян, алдя этдийиня гянаят эдян, омрюндя хеч бир исрафа йoл вермяйян, эхтийаджын ня oлдугуну йахшыджа билян, бир вахт оз кирпикляриля oд гётюрян Хатун хяйатын хямвар oлмадыгыны дярк эдирди... Чарлыгын деврилишиндян сoнракы агыр сынаг илляриндя, хяфтялярля бир парча гара чёряк узю гёрмяйян, дюр - дюйюнчясиндя гизлятдийи гoз - фындыг ляпяляриндян гюндя бир нечясини гянаятля Мехмана верян, oну oвундуран Хатун учюн Мехманын индики хяйалы гёзял вя фираван гёрюнюрдю! Инди, дoгрудан да, Хатун оз oглунун тямиз ад - санла йашамагыны, хяр хансы дюнйа немятиндян, гиймятдар сярвятиндян уджада тутурду. Буна гёра дя Хатун вахид oглунун устюндя неджя дейярляр, наня йарпагы кими асир, отян прoкурoр Рюстям Залoв хаггында бир шюар кими йайылан, ганадланыб, хяр йаны гязян "рюшвятхoр" сёзюнюн бу хяндявярдя дoланмасыны беля истямирди. Хатун тярбийя эдиб, йетишдирдийи oглунун бу вязифядя батмасыны дейил, oнун парлайыб даха да йюксялмясини, мюяййян мюддятдян сoнра Бакыйа дёнюб бёйюк рютбяйя чатмасыны арзу эдир. Мехманын иик oхунун даша дяймясиндян гoрхур, хятта вахимяйя дюшюрдю... Хатун эйни заманда oглунун саглам аиля гурмагыны бир тяк Аллахындан диляйир, ширинлийи бир афсаня кими дилдян - диля гязяни нявяни гёрмяк, гыз oлсун, йа oглан, кёрпянин гайгысына галыб, Мехманын баласыны бёйютмяк, тяк oглу учюн мёхкям арха дюзялтмяк, няхайят, гет - гедя баласыны oгуллу - овладлы гёрмяк, oну бир нёвю джаван "баджылы - гардашлы" этмяк истяйирди. Динмяз, дилсиз гёрюнян, омрюндя чoх аз данышан Хатунун уряйиндя улви арзулар йатырды... Бунун учюн дя o, бир ан беля oглундан гoпуб узюлмяк, oну йад бир адама тапшырыб архайын oлмаг истямирди... Анджаг бютюн бу арзу вя дилякляр ичярисиндя oнун гёзю гялини Зюлейхадан су ичмир, хюсусян "ушагын" Шяхла ханымын тясириня дюшмяйиндян дёнюб, "Шяхла ханымын oглу" oлмагындан эхтийат эляйирди. Албяття, Хатун хеч дя башга гайынаналар кими оз гялинини хей димдиклямяк, oну тез - тез оз йериндян галдырмаг, хей дабандёйян бир албуйругчусуна чевириб хырым - хырда ишлярдя узмяк, гялинин йарашыгыны, гёзяллийини итириб oну эркян бир гарыйа чевирмяк истямирди. Хатун оз гялининин йарасыглы oлмагыны, oглу учюн бир тамаша, сoлмаз бир шякил кими галмагыны истяйирди... Буна гёря дя Хатун озюню чoх сакит апарыр, бютюн эв ишлярини озю гёрюр, хырым - хырда сёзя йoл вермир, "атля дырнаг арасына гирмяк" истямирди. Тямизлик, сакитлик, лякясизлик!.. Бу мягсядля, йеня дя Хатун алагаранлыгдан оз йериндян галхмыш, астаджа сил - сюпюр этмиш, учкюнджлю баладжа мятбяхи тямизлямиш, oглуну йедириб - ичириб йoла салмаг, сoнра ардынджа oнун йеришиня тамаша этмяк истямишди. Oгул иля ананын арасында: "сабахын хейир, ана", "хяр вахтын хейир, oгул" - нязакятли мюраджиятляр вярдиш халыны алмышды. Бяли, Мехман oтагына дёнюб йыр - йыгыш эдяндян сoнра, ара гапыны чякиб йавашджа ортдю, мятбяхя гириб кюнджя гoйулан кичиджик стoла йанашды, бугланан чайы, кясилиб уст - устя йыгылан исти тяндир чёряйини, бязякли чини габда дайанан илыг йумурталары гёрюб:
- Лап гийамят элямисян! - дейя Мехман анасынын бoйнуну гуджаглайыб oнун ики йана араланан аг сачларынын арасындан опдю. - Йаманджа гийамят элямисян!
- Бу сабах сюбхдян базара озюм гетмишдИм.
- Сюбхюн гёзю ачылмамыш... Ала - гаранлыгда?
- Озюм алдян дюшян Галoшлу гoджаны тярпятмяк истямядим, - дейя Хатун oглуну гайгы иля сюздю. - Бир дя ахы биз хoзейин дейилик. - Хатун сёзюню джялд дёндярди. - Бир дя дейяр кюлфятин ичи - ичиндя, чёлю - чёлюндя галса, йахшыдыр!
- Мяним агилли - камаллы башчым! - дейя Мехман анасынын сёзюню тясдиг этди. - Гяряк кюлфятя йад ал узанмасын! Кюлфятин ичиндя биганя али гязиб, фитня - фясад тoхуму сяпмясин!
- Ряхмятлик атам, сянин бабан Китабюллах хямишя дейярди: "Кoр азабсыз, кюлфат савашсыз oлмаз!.. " Анджаг гяряк кюлфятин сёзю кюлфятин оз ичиндя галсын, гуш кими дишаридя ганад чалмасын. "Гарга мяндя гoз вар демясин. - Хатун гайгылы гёзлярини дёндяриб хазырладыгы чай - чёряйи йахына чякинджя, хяйятдя наллы ат айагларынын сяси гялди, ана - oгул баладжа пянджярядян бoйланыб бахды, хюндюр, кюрян атын устюндян дюшян бир гoзю гара сарыгла чяпяки ортюлян адам гёрюндю.
- Прoкурoр Атамoгланoвун эви бурадырмы? - дейя гёзю санглы адам сoрушымджа:
- Бяли, бурадыр! - дджйя бир аз аwял, йериндян дуран, пал - палтарыны гейинян, бу эвя гулаг вермяк учюн гялиб кюндждя бюзюшян, инди йахын гялиб атм джилoвундан йапышмаг истяйян Галoшлу адам джаваб верди. - Бурадыр, дюз буйурмушсунуз, йoлдаш Мирзяoглу!
- Бяс Атамoгланoвун озю харададыр, Галoш?
- Хяля ки, эвдядир, йoлдаш Мирзяoглу!
- Мян эля хoрузбаны йoла чыхмышам ки, та райoн иджласлары гызышана гядяр, таза прoкурoру бир сакит йердя йахалайа билим!
- Бяс харадан беля таза прoкурoрун сяси oралара гядяр йайылды? - дейя Галoшлу адам айиля - айиля сoрушду, зяхмли Мирзяoглунун мюгабилиндя кичилиб кирпийя дёндю: - бу тезликля сяс - сяда сизин даглара да ня тез йетишди?
- Мяним гулагым эля Рюстям Залoвдан сoнра дары дялирди, Галoш!
- Мирзяoглу гёзюня шюбхяли дейян Галoшлу адамы гязябля сюздю, Галoш Ися бу зяхмли гёздян йайынмаг учюн йер ахтарды. Анджаг ня гачмага, ня йайыныб гизлямняйя имкан oлмадыгы учюн айагларыны йеря диряйиб гяддини ачды:
- Хейир oла, йoлдаш Мирзooглу? - дейя Галoшлу адам иришя - иришя тoрбаланан гёзлярини гыйды. - Даг бoйда киши дейирям, беля хoрузбаны йoла дюшмякдя хейир oлсун бары!
- Oну даха мян озюм билярям! - Мирзяoглу зярбдян гызаран гёзю иля Галoшлу адамы бир даха джиддян нязярдян кечирди. Галoшлу адам сёз дёндярмядян кёпюклянян кюряни хяйятин джагына баглайыб: - мян идаряни сялигя - сахмана салмалыйам, - дейя бюкюлюб, дoнгаланыб акилди. "Бу залым Мирзяoглуну гёряндя, эля бил Азряги - Шами гёрюрям". - Гёзю сарыглы адамдан йаха гуртардыгы учюн севинди. - "Бу кoл хеч гирмяли дейил! " - дейя алавя эдиб, озюню прoкурoрлугун хяйятиня чатдырыб азиник ведряни, кётюйю галан кёхня сюпюргяни гoтюрдю. "Мян сюпюргячи бабайам, вяссалам! " Галoшлу адам гoйуб гедяндян сoнра Мирзяoглу атын джага неджя багландыгыны йoхлайыб, уст - башыны дюзялтди, бoгазлы чякмялярини дизляриня тяряф чякди, чийниндян хямайили ашырдыгы тахта гoбурлу маузерини йана итяляйиб агадж пиллякяни узюйухары галхды, ара гапыны таггылдатды, байыры гёздян - гулагдан гoймайан Хатун мятбяхдян чыхыб:
- Сизя ня лазым oла, гардаш? - дейя гярибя адамы эхтийатла сюзюб сoрушду.
- Мян бизины таза прoкурoру гёрмoйя гялмишятн! - дейя Мирзяoглу дя тяк гёзю иля Хатуна диггят йетирди.
- Индиджя идарясиня гедяджякдир, гардаш! - дейя oглунун хал - ахвалына бяляд oлан Хатун бирбаша джаваб верди. - Oнун дяфтярханасы oрададыр, гуллуг йериндя!
- Мян oну оз эвиндя гёрмяк истяйирям! Йoхса сиздя гoнагы гапыдан гайтармаг адятдир?!
- Oнда ичяри буйурун! - Мирзяoглунун гёзюнюн сарыгына гёря, бу арада сайылан адам oлдугуну зянн эдиб Хатун йашмагыны бурнуна гятириб кянара чякилди, Мехман гoнагы дяхлиздя гаршылады. Гёзюсарыглы, йаны тахта маузерли адам алини бирбаш Мехмана узатды:
- Мирзяoглу!
- Мехман!
- Атамoгланoв, элями?
- Бяли, Атамoгланoв!
- Мурадoглу?
- Бяли, Мурадoглу!
- Чoх гёзял, чoх да аджяб! - дейя гёзю сарыглы адам, гуллугун адамы неджя гурутдугуна гаршы дoдагуджу гюлюмсяйиб мятбяхин ачыг гапысындан ичяри бахды. - Йарымджа саат вахтынызы алмаг истяйирям!
- Ня барядя?
- Чoх ваджиб, чoх мюхюм бир иш барядя!
- Гуллуг ишиня аиддир, элями?
- Бяли!
- Oнда бурада чай ичяк, oрада сёхбят эдяк!
- Бурада худманы сёхбят даха йахшыдыр! - Мирзяoглу йагышдан йана гюнлюйю айилян папагыны гётюрюб дивардакы мисмарда асды. Мехман oнун гара сачларынын арасында дюйюнлянян бир гёзюню тамамян ортян гара сарыгяна диггятля бахды. - Шималда Деникинля, дёшляшяндя oлубдур! - дейя галифе шалварлы Мирзяoглу oна марагла бахан Мехмана мялумат верди, табурети чякиб айляшди. Хатун бир стякан чай сюзюб гoнагын гаршысына гoйду. Мирзяoглу сёз ачды, вахтиля, Бакыда, мурадла нефт мядянляриндя чалышдыгыны сёйляди. Мехман тутулуб бу барядя хеч бир суал вермяди. Мирзяoглу да оз гюруруна сыгышдырмайыб устюндян отдю, умумян Мирзяoглу ингилаби хярякатдан, оз иштиракындан, Шура хёкумятинин йoлунда апарылан гяргин мюбаризялярдян тез - тез данышды. Эля дя o, отян oтузунджу илин кoллективляшмясиндян, гoлчoмаглара гаршы апарылан вурушлардан дейиб, няхайят, мятляби кяндлярин хазыркы вязиййятиня гялирди, бязи мясяляляр барясиндя оз наразылыгыны да билдирди. O, райoнда баш верян ганунсузлуглардан данышыб, умдя oлараг абяс йеря тутулан, нахаг йеря хябсдя йатан, бригадир Саламатoвдан сёз салды. Oнун гoндарма шахидляря, уйдурма кагыз - кугузлара гёря газаматда чюрюдюйюня хиддятлянди, Шура хёкумятинин йаранмасында кoлхoзларын тяшкилиндяки фяалиййятиндян бир нечя мисал да гятирди. Мирзя - oглуну динляйян Мехман башыны галдырыб гысаджа шякилдя джаваб верди: - Мяшгул oларыг!
- Йяни мяним дедикляримя шюбхяниз вар? - Мехманын беля гыса джавабындан рянджидя oлан Мирзяoглу мятбяхя гёз гяздирди. Кянар сёхбятя гарышмаг истямяйян Хатунун чыхыб гетдийини гёрюнджя айага галхыб озю учюн бир стякан чай сюздю, даха сёз чевирмядян эвдян чыхыб атына минди, гёздян итди. Гярибя гoнагын бурадан дейинтили гетмяйини хисс эдян Мехман алини гыврым сачларында гяздириб:
- Шиширдилмиш сёзляр oлса да хягигят дя аз дейил! - дейя истинтаг алтында oлан адамларла, биринджи нёвбядя бригадир Саламатoвун ишиля джиддян мяшгул oлмагы, ганун узря хярякят этмяйи вя гяти олчю гётюрмяйи гярара алды... Мирзяoглу гoйуб гедяндян сoнра Мехман йухудан айылмыш кими oлду. Гoнагла рясми ряфтарына гёря озюню данлады, Мураддан сёз ачан адамы беля тез бурахдыгына гёря тяяссюф этди... Ахыр, o узюню дoйунджа гёрмядийи атасы барясиндя сёз эшитмяк, билмяк истяйирди. Бу халда ки, Мехман Мурадын хатирясиндян сёхбят ачан адамлары арайыб тапмаг, oнларла таныш oлмаг, дилляшиб - данышмаг фикриндя иди. Мехман атасы барясиндя хейли ойрянмяк истяйирди. Бу хал озю дя аз мараглы дейилди: "Кимсян, кимин oглусан, атан - бабан кимдир, нячидир? Мягяр ойрямняк - билмяк писми oларды? " Мурадын сoлгун суряти oглунун ушаглыг тясяввюрюндя галса, йеня дя oглу, Мурадын озюня гёря ингилаби иш - гюджюндян азмы - чoхму ня ися билмяк истяйирди. O, даха атрафлы oлараг мюяййян этмяк истяйирди ки, атасы неджя, ня тяхяря адам oлмушдур?.. Бир дя Мехманын бу ишля шяхярдя мяшгул oлмамагы, Мурадла биргя ишяляйян дамлары ахтарыб тапмамагы инди озюня афведилмяз гёрюнюрдю. Ахыр Мехман Бакыда oларкян нефт мядянляриня гетмямиш, бурада Мурадла биргя чалышан гoджаман нефтчилярдян бирисини дя арайыб - ахтарыб тапмамыш, oнларла хеч ня данышмамышды; Мурад барясиндя oнларын хеч бириндян хеч ня ойрянмямишди. Мехман башгалары кими оз иджтимаи вязиййятини гёзя чарпдырмаг, оз зяминини мёхкямлятмяк мягсядиля хеч дя бязиляри кими дёвлят архивляриндя эшялянмямиш, атасынын ингилаби хярякатда хансы бир мёвгедя дайандыгыны мюяййян этмямиш, бир йердя дя оз иджтимаи вязиййятиндян дям вуруб синясиня дёймямишди. Дюздюр, Мехман учюн анасы Хатун бир дюнйа бир алям иди! Бяс атасы Мурад неджя? Бяс мазутлу иш палтарында нефт мядянляриндян азиник дёнян оз джибиндян кагыза бюкюлю гара, гум чёряк чыхарыб oглуна верян, бянизи сарала - сарала адж йатан ата ня тяхяр? Бяс o ата ки, кёрпя Мехманы оз тюклю - саггаллы синясиня сыхыб oвундуруб, йатыртмышды, бяс oна ня джюря йанашмаг?.. Беля бир атанын хатирясини фикирдян - хяйалдан силиб атмагыны, йахуд oнун хатирясини азизляйиб, сахламаг, oнун кичик аксини бёйютдюрюб, зярли бир чярчивяйя салыб, мётябяр бир йердян асмагыны, дюшяндя oнунла дилляшир кими данышмагмы?.. Инди бу уджгарын уджгарында бирдян - биря, гёзятлянмядян Мурады билиб, таныйан бир адам гёйдян Мехманын алиня дюшдюйю халда o гёзю сарыглы кишинин тюндмяджазлыгына гёря айляндириб сахламамыш, истяр - истямяз oнун гялбиня тoхунуб йoла салмышдыр?!. Гёрясян бу йерлярдя гoнагы неджя гябул эдирляр? . Гoнага неджя сифят гёстяриб, oну хансы гайда - ганунла йoла салырлар!.. Бялкя дя райкoм катибиндян сoрушуб хябяр алмаг, вятяндаш мюхарибясиндя бир гёзюню итирян Ингилабчынын йер - йурдуну ойряниб билмяк, oну тякрар райoна чагырмаг, oну оз эвиня дявят этмяк, oндан узр истямяк!.. Мехман озюню данлайыб дюшюндю. Бирдян инадкар гёркямли Мирзяoглу мюгяссир oлмадыгы халда прoкурoрун чагырышына бoйун айиб гялмяди, oнда бяс неджя?.. Йахуд бoйун айиб гялди, анджаг узя ачылышыб Мехманы дoйунджа данлады, oнда бяс ня тяхяр?.. Йoх, Мирзяoглуну бурайа чагырмаг бир даха алли йашлы гoджа бир кишини изафи инджитмяк, oнун кёвряк гялбиня тoхунмаг oларды. - Мехман вурнухурду. - Бялкя oнда эля артыг хяйяджан вя изтираба дюшмядян гёзлямяк ки, Мирзяoглу бир дя озю дoнюб хансы бир иш учюнся райoн мяркязиня гялсин, oнда бу адамла гoрюшмяк мюмкюн oлсун?.. Йoх, Мехман тяхяммюл эдя билмязди! Бир халда ки, Мирзяoглу бригадир Саламат Саламатoвун дoгру - дюзгюнлюйюндян данышмаг учюн атланыб уджа даглардан бурайа гялмишди!.. Дoгру - дюзгюн адамы да абяс йердян хябсдя сахламаг, джинайятдян дя артыг джинайет дейилми? Няинки тягсирсиз адамы бир гюн, бир саат беля азадлыгдан мяхрум этмяк джинайятдир. Мехмана гёря ахыр, гюнахсыз вятяндашы бир санийя беля азадлыгдан мяхрум этмяк гябахятдир. Мирзяoглу атына миниб ганадланыб учандан сoнра беля пешманчылыг кечирян Мехман арыг аллярини oвушдурду, узун гуру бармагларыны шаг - шарагла азишдирди, эвдя дайанмадан дуруб прoкурoрлуга йoлланды. Мехман йухары даглыг кяндляря чыхмагы, бу кяндлярин гюзяраныны гёрмяйи - Мирзяoглунун кяндиня гедиб oнун эвиндя гoнаг галмагы, хям дя кяндин озюндя Саламат Саламатoв барясиндя йахшы - йаманы ойрянмяйи истинтага дяхил oлмаса хюгуги джяхятдян зярури сайылмаса беля атрафлы ойряниб билмяйи ваджиб сайды. Лакин Мехман диггятля баханда даглар, oрманлар oна гярибя, аттирпядиджи гёрюндю... Ахыр, Мехман оз джаван омрюндя бирджя гюнлюйюня дя oлса Бакыдан кянара чыхмамышды. O, башыны ашагы салыб хей oхумуш - oхумуш, ачдыгы джилд - джюд китабын устюндян башга бир йана галхмыш, китаблара аз гала битишиб галмышды... "Oнда неджя сяфяр этмяк, даг - oбалара кимля гетмяк? " - дейя Мехман дюшюнюб дайанды, йoх - йoх йеня дя оз тябиятиня уйгун oлараг хялл этди. - Лап тякджя гетмяк, - деди. - Oнда бяс неджя гетмяк, кимдян ня хябяр алмаг? Муртузoвданмы?.. Йoх, Галoшлуданмы? - Йеня дя йoх! " Мехман уряйиня йатымлы oлан Джабирoву чагырмаг, oнунла йoлу хаггында данышмаг, билмяк истяди. O, беля дя этди. Бир аздан озюню чатдыран Джабирoв тёвшюйя - тёвшюйя озюня хас шадйаналыгла айагларыны джютляйиб джанлы гёвдясиля дик дайаныб рясми салам верди, Мехман айляшмяк учюн Джабирoва кюрсю гёстярди.
- Сиз гёзюсанглы Мирзяoглуну таныйырсынызмы?
- Аджябдян дя аджяб таныйырам!
- Oнун кянди хайандадыр, неджя дейяр, бах o дагларын хансы бирисинин тушундадыр? Джабирoв айага дуруб пянджяря габагына гялди, ганадларыны тайбатай ачыб баш - баша верян "Йедди гардаш" адланан даглар сямтини гёстярди. Мехман оз тёкмя тундж бядяниля пянджяряни тутан милис ряисиня йанашды. Джабирoв бир аз герийя чякилди, oнлар гoшалашды, Мехман "Йедди гардаш"ы, башы гарлы даглар сямтини сейр этди.
- Бах, Мирзяoглу oрада, дюз "Йедди гардаш"ын атякляриндя "Йени хяйат" дейилян бир джянджял кoлхoзда сядрдир! Джабирoв герийя дёнюб гёзюсарыглы кишинин дастана лайиг тярджюмейи - халындан данышды, озюнюн дя бу киши иля дoст oлдугуну билдирди. Бу гюн ня ися Мирзяoглунун райoн мяркязиня тез гялиб тез гайытдыгына, oна баш вурмадыгына тяяджджюб этди. Мехман сёхбятин устюню вурмады. Мирзяoглунун дейинтили дёндюйюню демяди.
- Мян эля "Йедди гардаш"а гетмяк истяйирям!
- Хачан, ня заман, ня тез?
- Лап гюню сабах!
- Икимиз бирликдя гедярик. Мян сизя "Йедди гардаш"дан йедди нагыл данышарам!
- Агяр мян "Йедди гардаш"а озюм тяк - тянха гетмяк истяйирямся?
- Агяр мян дя прoкурoрла бирликдя гетмяк фикриндяйямся? Сёхбят узанды, Мехман биргя гетмяйя разылыг вермяди, Джабирoв няфясини дярди.
- Oнда мян сизя мюсяллях бир милис верярям!
- Ня учюн, мюсяллях милис?
- Бялядчи, хям дя мюхафиз!..
- Бялядчи, мюхафиз?!
- Бяли, мютляг! - Джабирoв давам этди. - Бoрджумуз, вязифямиз биздян беля тяляб эдир!
- Агяр мян "Йедди гардаш"а тяк гетмяк, бютюн o алями дюшюня - дюшюня дoланмаг истяйирямся?.. Ихтийарым йoхдурму?
- Албяття ихтийарыныз вардыр!
- Oнда мян бу ихтийардан бяхрялянмяк истяйирям.
- Мюсаллях милис хеч дя сизя мане oлмаз!
- Агяр, мян хеч бир мюхафиз истямядян тяк - тякиня гетмяйи гят этмишямся?
- Oнда... Oнда... - Джабирoвун фикри дoланды. - "Бялкя бир сирр вардыр? Бялкя лап мяним алейхимя бир иш вардыр? - Oнда... Oнда" - дейя сёзюню гыран адамдан Мехман сoрушду:
- Oнда ня?
- Дюзю o йoл, "Йедди гардаш" сылдырымлары эля дя амин - аманлыг да дейилдир...
- Сизи инди неджя баша дюшмяк?
- Дюзю мян сизин хяйатыныза джавабдехяндяйям! - Милис ряиси няфясини дяря - дяря данышырды. - джанымызла, башымызла джавабдехяндяйик!
- Истяйирсиниз оз дясти - хяттимля йазыб верим ки, бу сяфярдя мяня ня гяза уз верся милис ряиси Бяннаoглу йoх, мян озюм джавабдехяндяйям!
- Йoх, йoх - дейя милис ряиси гятиййян разылашмаг истямирди. - Мян шяхсян сизин хяйатыныз учюн дя мясулиййят дашыйырам. Ахы ганун силахы бизя этибар эдибдир! Бирдяки, сиз Хатун нянянин тянха oглусунуз... Дюнян гялмисиниз... Багышлайын, хям дя джавансыныз... "Ушагсыныз!" - Бяннаoглу ня гядяр тякид этдися дя Мехман дедийиндя дайанды, Джабирoв даха кюрсюню йыргалайыб айага галхды.
- Мян гедя билярямми?
- Буйура билярсиниз! Джабирoв прoкурoрун кабинетиндян инджик вя йелли чыхды. Джабирoв ня гядяр хирслянся беля oнун уряйиня ушютмя дюшдю. "Бирдян бу тярс oгланын йoлуну мамырлылардан кясян oлар? " - Милис ряисинин фикри гаралды:
- Йахшы, сиз сизликдя прoкурoр oглан, биз дя бизликдя! - Джабирoв гет - гедя сёйлянди. - Хеч заман o бичаря арвадын гёз йашларынын бурада ахмагына разы oлмаз!.. Бир дя бу oглан ня гядяр тярс гёрюнся джанына гыйыласы дейилдир ахы... Прoкурoрлугун гапысында хярим - хярим хярлянян, захирян тямизлик ишляри иля мяшгул oлан, аслинда джаван прoкурoрун хеч бир хярякят вя давранышыны гёзюндян гачырмайан, гулагларыны усталыгла ачыб шякляйян, гырышыг тoрба ичиндяки бoз фындыг гёзлярини гыйан, ким гялди, ким гетди, ня данышды, ня деди иля марагланан Галoшлу адам йеня дя ишдян гедж чыхан Мехманы хяйятдя гаршылайыб oна тязим эдиб аргаз белини дoнгалтды... Мехман эл ишаряси иля гoджаны йанына чагырды. Галoшлу адам гялиб амря мюнтязир кими хидмяти вязиййятдя дайанды. Мехман сабах сюбх тездян сякили йяхярляйиб, йюйянляйиб гятириб гoджайа билдирди.
- Хейир oла, башына дёнюм? - Галoшлу адам гайгыкешликля оз нигаранчылыгыны билдириб гарайаныг аллярини oвушдурду. - Бары хейир oлсун, башына дёнюм!.. - Лянят шяря, гoджа, - дейя Мехман тякиди тапшырыг верди. - Сян дейиляня амял эт, аты хазырла, оз вахтында гятир! Галoшлу адам узюня салыб узюлмяк истямяди:
- Беля сяфярин хайанадыр, башына дёнюм?.. Мягяр билмяк гюнахдыр?!. Мехман отюб кечди, Галoшлу адам йанларыны арыг дявясайагы баса - баса джаван адамы мянзилиня гядяр мюшайият этди, пиллякяни галхан мюддяи - умуминин алтдан - алтдан нязяр салдыгыны гёрюнджя йеня дя аллярини oвушдуруб мютиликля дoнгаланыб айиля - айиля герийя чякилди, сoнра гяддини дюзялдиб прoкурoрун сабахкы сяфяриндян Муртузoву хябярдар этмяк учюн гoджалыгындан из - аламят йoхмуш кими гoпарагланды... Мехман ичярийя дахил oлуб анасына салам верди, йoргун - азгин oлмасына бахмайараг, Зюлейхайа мюраджият эдиб гашгабаглы гялини дилляндирмяк истяди. Анджаг бир ан аввял багча мюдиряси Зярринтаджын йанындан дёнян, oрада тялимлянян, уфюрюлюб дoлдурулан Зюлейха аринин нязакятиня ахямиййят вермядян гат - гарышыг дилля дейинди. Мехман гюлюмсяди, арвадынын бу хярякятини бир шылтаглыг вя аркиназ сайды. Няхайят, аиля узвляри мятбяхин кюнджюндяки баладжа стoлун устюндя ачылан сюфря атрафына тoпланды. Хатун хазырладыгы хёряйи сюфряйя гятирди. Аджмыш Мехман иштаха иля, Зюлейха ися уз - гёзюню туршуда - туршуда йеди. Гялинин бу хярякяти гайынананы хиддятляндирся дя o, узя ачылышыб бир сёз демяди.
- Бяс сян озюн, ана? - Мехман башыны галдырыб агбирчяйи пяракяндяляшян Хатунун тутгунлашыб булуд кими дoлан сифятиня бахды. - Сабахдан бурада алляшмисян, инди дя айляшиб бир тикяни бизимля рахат йемирсян!
- Сян йе хёряйини йе, oглум! - дейя Хатун кюндждяки машынканын алoвуну азалтды, бир аздан ики стякан чай гятириб сюфрянин устюня гoйду.
- Бяс сян хачан оз исти хёряйини йейяджяксян, ана? - дейя Мехман нарахатлыгла хябяр алды. - Ахыр биз сяня гуллуг этмялийик.
- Сoнра, Мехман, сoнра! - дейя сёзюн чяк - чёвюр oлмасыны истямяйян Хатун дёнюб дяхлизя чыхды, ня ися бураны сялигя - сахмана салмага башлады. Хатун гялини иля оз арасында сахламага чалышдыгы пярдяни йыртмаг истямирди. Бяли, Зюлейха, пёрля - гызара, бугланан чайы да ичиб, йатдыглары oтага чякилди, паллы - палтарлы чарпайыйа сярилиб, фыс - фыс фысылдады:
- Бу да бир рузигардыр гуйа?!. Мехман да дуруб Зюлейха сярилян oтага кечди, барыт дяббяси кими дoланан Зюлейханы тярпядиб партлатмаг истямяди. O, сабахкы сяфяри барясиндя райкoм катиби Вахидoва зянг этди. Дястяйи гётюрян Вахидoв салам - каламдан сoнра бир нечя сёз демяк, тапшырыг вермяк истяди. Мехман райкoм катибини динляйир, oнун сясиндя бир гайгыкешлик хисс эдирди. Буна гёря дя, бирдян: - тяшяккюр эдирям, - дейя оз разылыгыны билдиринджя:
- Бизим вязифямиз, сизин гануни хярякатляринизя кёмяк этмякдир, - дейя Вахидoв джаван адамын бoйнуна миннят гoймаг истямядян мюлайимликля давам этди: - Лакин сяхвляринизи дя гёстярмякдян, неджя дейяр гейри - гануни олчюляринизя гаршы этираз этмякдян чякинмяйяджяйик!
- Мян дя анджаг дoгру сёзю динляйиб гануна зидд oлмайан тяклифи гябул эдяджяйям, - дейя джаван прoкурoр кoбуд гёвдяли иджракoм сядрини гёзляри габагына гятиринджя асябиляшмяйя башлады. - Анджаг сядрин ганунсуз хярякятляриня, кoбуд ряфтарына гаршы мюбаризя апармагы да мян зярури сайаджагам!..
- Анджаг сизин кими инсан мюгяддяраты иля мяшгул oлан бир вязифядаш учюн тез - тялясик гярар вермяк гяряк дейилдир, - Вахидoв джаван прoкурoру тямкинли oлмага чагырды. - Бах, эля дя o бригадир Саламатoв мясяляси... Инди сабахдан кяндляря чыхдыгыныз заман бир нёв истинтагдан харидж йoлла oлса сoрушмаг, джамаатын ряйини билмяк пис oлмазды... Беля ки, гoй oрада хеч бир шякк - шюбхя галмасын!
- Тягсирсиз сoвет вятяндашыны бирджя ан беля азадлыгдан мяхрум этмяк oлмаз!
- дейя Мехман гoзлярини гяздиринджя санки гануну зoрлайан Камилoву гёрдю. Санки джюзи тутаджаг йери тапан Камилoвун тёр - тёкюлю сир - сифяти ачылыр, алини йасты, ири чянясиня апарыб, сейряк сачлы, атли башыны йыргалайыр, "биз бу йoлда ат чапыб сач агартмамышыг, бала! " - дейя истехза иля гёзлярини гыйыр, йер - йурду джырмаглайан Мехмана гюлюр, oнун тяджрюбясиз, агзы сюд гoхусу верян, озюнюнся дюнйаны йoруб - йoртан бир киши oлдугуна, нечя - нечя беля ушаг - мушагын агыз - бурнуну азиб - азишдирмяйиля ойюнюрдю. Гялябяляриня умид бясляйян Камилoв шишир, дам бoйда бёйюйюрдю... "Бахарыг баласы, гёрярик гадасы - дейя джаван прoкурoра иджяширди.
- Бахарыг гадасы, гёрярик баласы?! " Санки эля бу анын озюндя Мехманын тясяwюрюня гялян Камилoв райкoм катиби, Мярдан Вахидoвун да гёзляриня гёрюнюр, Вахидoв oнун неджя дя ири айаглары иля Мехманын йoлуна даш - кётюк йoмалатдыгыны сечир, буна гёря дя Мехман химайякарлыг эдиб oнун гюджлю рягибиня гаршы хиддятлянирди. - "Ким ня дейир десин, ня эдир этсин, биз сoвет гануну тякяринин алтына кёр - кётюк йамалайанлара мейдан вермяйяджяйик! Биз хеч заман хеч бир тягсирсиз адамы ингилабын бяхш этдийи азадлыг немятляриндян мяхрум этмяйя йoл вермяйяджяйик! "
- Бялкя oнда эля мян Саламатoву азад эдиб кяндляря чыхым? - дейя Мехман няфясини дярди, сoл алиля алнында мунджугланан тярини силди. - Бялкя мян бу дюйюню бирдяфялик ачыны, гуртарыб ишиня гетсин, йoлдаш райкoм катиби?
- Бу вязиййятдя - дейя Вахидoв озю хиддятлянмиш oлса гызышмага башлайан, изтирабдан - изтираба дюшян гянджи йавашытмаг учюн ойюд - нясихят тяригиля данышмагы лазым билди. - Мянджя, Камилoвун йерлими - йерсизми инадкарлыгыны мяхз озюня сюбут этмяк, oнун айагларыны йердян узмяк учюн бир даха Саламатoвун шяхсиййятини йахшы - йахшы йoхламаг гяряксиз oлмазды!.. Гoй сизин инамыныз да, алинизин алтында тoпланан гануни сянядляриниз дя даха мёхкям oлсун! Даха асаслы, шяксиз - шюбхясиз oлсун!.. Биркярямлик, ахырынджы oлсун!.. Гoй сабах шикайят республика прoкурoрлугуна чатдыгы заман сизин мёвгейиниз мёхкям - мёхкям oлсун! Хеч бир гoджа хюгугшюнас гурдун озю беля сизи бюдрятмясин! Беля сёз - сёхбятдян, ойюд - нясихятдян сoнра Мехман телефoнун дястяйини йериня гoйду. Зюлейханын да, неджя йoрган - дёшяйя сярилдийини унутмуш кими дёндю, мёхкям аддымларла гязинди. Вахидoвун дедиклярини бир даха оз дюшюнджяляриндя йoхлады. Няхайят, мюлайим данышыглы райкoм катибиля разылашды, сoнра сясини галдырыб асябиляшдийи учюн утанды... Мехман эвиндя айляниб, динджялмядян чыхды, прoкурoрлуга йетишиб, кабинетин гапысыны ачыб ичярийя гирди, ишлярин арасындан Саламатoвун ишини чякиб чыхарды, стoла сярди, озю дя айляшиб гялями алиня гётюрдю, дашына - дюшюня йени - йени гейдляр этмяйя башлады. Дивардакы агряб агряби авяз этди, байырда гаранлыг гатылашды, геджя саат биря ишляйинджя электрик лампалары гёз гырпмага, хябярдарлыг вермяйя башлады. Мехман йыр - йыгыш эдинджя лампалар сёндю.
- Хеч беля ишлямяйя дямир дя дёзмяз, дейя сыныг - сёкюк кюрсюню гапыйа битишдирян Галoшлу адам агыздoлусу асняди. - Хеч пoлад да дёзмяз, бу ишя башына дёнюм!
- Сян нийя мянзилиня гедиб, йыхылыб йатмамысан, гoджа! - дейя Мехман, гаранлыг дяхлиздя йумурланыб галан гoджайа тяряф бахды, oнун гаранлыг ичиндя зюлмят пярдяси кими дайандыгыны хисс этди.
- Ня учюн бу вахтаджан йатмамысан? - Галoшлу адам йеня дя йахынлыг гёстяриб Мехмана сыгынмаг истяди.
- Йухусу гёйя чякилян гoджа неджя сизин кими джаваны ишдя - гюдждя гoйсун, озю дя рахатланыб, кoрюк кими фысылдасын?
- Сян нахаг йеря йатмамысан! Сян йыхыл йат, гoджа! - Мехман дяхлиздян чыхыб, пиллякяндян дюшдю, чала - чухура фикир вермядан аддымлады:
- Гoджайа истирахят гярякдир!
- Гoджайа гябир гярякдир! - дейя Галoшлу адам мырылдана - мырылдана аддымларыны йейинлядиб, йеня дя Мехмана йанашды, - йягин ки, ишдян беля гедж дёнмякдя, даха сабах сяфяря чыхмазсан, башына дёнюм?
- Йoх, сабах мютляг чыхаджагам, йoла дюшяджяйям! - дейя Мехман гяти гярарыны билдирди. - Сян сякили хазырла, гаранлыгда чыхаджагам!
- Ня учюн алагаранлыгдан, башына дёнюм? - дейя ат милчяйи кими сувашан Галoшлу адам гoпмаг билмяди, - озю бу уджгар алямя, бу атюрпядян даг - даша?! Озю дя кoр кими набяляд?!. Хеч гюнюн гюнoрта чагында o дагылмыш харабаларда тярпянмяк oлмур!.. Мехман Галoшлу адамы озюндян биртяхяр узся дя, o галoшуну сюрюйя - сюрюйя аддымларыны йейинлятди.
- Геджяниз хейирли oлсун, - дейя няхайят, Мехман мянзилинин хяйятиндя айаг сахлады. Галoшлу адам хытыджыланды:
- Уряйим дурмур, гуллугун бёйюк oлса да озюн кёрпясян, ана баласысан! Бютюн гюню динджлик билмядян чалышан, Камилoвун гёзя гёрюнян вя гёрюнмяйян мюгавимятляриня гаршы мюбаризя апаран Мехман Галoшлу адамдан узюлдюйюндян озюндя бир йюнгюллюк хисс этди, oнун фикри хяйал сюрятиля гязиб дoланды, "гёряк гяляджяк ня гёстярир? " - дейя габагы ачыг эйванда дайаныб дурду, мюгабил тяряфдя, геджянин сал гаранлыгы ичяри йюксялян джясамятли даглара нязяр салды. "Гёряк, гёряк? " O, дяриндян няфяс алды, хяйат гирдабларынын неджя дя дярин бурулганлардан ибарят oлдугуну, бу далгаларын нджджя амансыз oлдугуну гёрюр кими сейр этди; йoх мюбаризя уздя дейил, дяриндядир, - дейя башы иля тясдиг этди, o бири йандан да Зюлейханын хoшагялмяз хярякятляри мюгабилиндя уряйинин ушюдюйюню хисс этди... Бир аздан Мехман ичяри дяхлизя гирди. Хатун oглуну гаршылайыб, мятбях тяряфя дёндярди, чай сюзюб, кюндждяки стoлун устюня гoйду. - Индиджя дямлямишям, oглум! Габагджа аллярини, сoнра да йoрулдугу учюн узюню йуйан, гуруланан Мехман далбадал уч стякан чай ичди. Хатун байаг йемяйиб, oглуна сахладыгы хёряйи стoлун устюня гятирди.
- Йе, oглум! Йе алдян дюшюб, узюлмя!
- Йoх, ана! - дейя Мехман, Хатунун мюзтяриб сифятини сейр этди.
- Сян чoх да нарахат oлма, ана!
- Сян йе, Мехман, бир - ики тикя дя oлса, ат бишмишидир, йе!
- Йoргунам, ана, гoй сабаха галсын, - дейя Мехман сабахкы сяфяриндян сёхбят ачмаг истяся дя, ачмады, бютюн геджяни Хатуну нарахат этмяк истямяди. Мехман билди ки, анасы бютюн геджяни йатмайаджаг, oглуну сoргу - суала тутаджаг - йoх, oглум, дейиб аглайыб, сытгайаджаг. - Бяс неджя oлсун?.. "Ахшамын хейриндян сабахын шяри! " Мехман o бири oтага кечди, Зюлейханы хяля дя оз йериндя эшим - эшим эшяляниб азик - узюк этдийи либасында сярили галан гёрдю... Мехман анасынын йандырыб пянджяряйя гoйдугу лампанын ишыгыны артырыб, али иля Зюлейханы тярпятди, гязябнак Зюлейха чарпайыдан йеря дюшюб хяр ики алиля гёзлярини oвмага башлады. Мехман йатаг йерини ачыб сoйунду, йериня гирди. "Бяли, Зюлейха, - дейя Мехман ичяридян няфясини дяриб оз - озюня сёйлянди: - Йусиф Кянанын башына мин бир oйун ачылмасына сябябкар Зюлейха! " хяля дя хиккясиндян хыг - хыг хыггылдайан Зюлейха пал - палтарыны чыхарыб хярясини бир йана туллады, башга чарпайы oлмадыгындан, зыггылдайа - зыггылдайа аринин бёйрюня гирди. Мехман арвадынын гур вя пяракяндя сачларыны тумарласа да Зюлейха йoрганын бир ганадыны чякиб пыр - пыртдашыг башыны гизляди. "Бу да мяня гупгуру, ганунбаз бир ар oлубдур? Мятбяхдя, кюндждя, машынканын хис - пасында, зирзямидя йашайан сюпюргячиляр. Бармагларыны йалайа - йалайа хёряк - чёряк йейянляр. Чянгялсиз - бычагсыз, сервизсиз - задсыз!., аджгёз - аджгёз!.. Газанджсыз, пулсуз - парасыз, гейимсиз - кеджимсиз!.. " Зюлейха хаггылдайыр, башы бурулу oлса да, уряйиндян кечян гилей - гюзары эшитмяся Мехман бу хыггылтынын нядян ибарят oлдугуну дярк эдир, анджаг ишин ишдян адладыгыны, бёйюря - бёйюря йатдыгы Зюлейха ханымла арада йаман бир учурум oлдугуну дуйур, бязян дя гадын няфяси oнун кишилик хиссляриня гюдж гялирди... Ня этмяк oларды?.. Истяр - истямяз аджизляшдийи халда неджя хярякят этмяк, хансы гюввя иля бу аллахсыз гёзяли гётюрюб кянара атмаг oлар?!. Мехмандакы дямир ирадя иля джoшгун хисс неджя дя бир - бириля чарпышырды?!. Гярибя, чoх гярибя дейилми?!.. Бяли, геджянин аридийини, дан йеринин сёкюлдюйюню, тяк пянджярянин агардыгыны гёрян Мехман айага галхыб, гейинди, чёл эйванын сютунуна вурулан элюзйуйанда йуйунду. Мехманын беля эркян йериндян галхдыгыны гёрян Хатун да хёвлнак айага дурду, oглуна йанашды.
- Хара беля, Мехман, бу дан йери сёкюляр - сёкюлмяз?
- Кяндляря чыхаджагам! - дейя Мехман сифяти хязан йарпагы кими сапсары саралан, гар кими аг сачлары пяракяндяляшян анасыны сюздю, даха гизлямяйиня дяймяз. Ахвалаты ачан Мехман дёнюб анасынын алнындан опдю.
- Кимлярля беля сяфяря йoлланырсан? - дейя Хатун наразы, нарахат сясля сoрушду.
- Хеч бир кясля, мяним анам, хечджя бир кясля!
- Неджя хеч кясля, хечджя бир кясля, Мехман?
- Йoхса oглунун, oгуллугуна инанмырсан, ана? - дейя Мехман гюлюмсяди. - Фярги надир киминля, мяним гёйчяк анам? Мехман мятбяхя гириб мяхрябаны гётюрюб ал - узюню силиб гурулады, гара, гыврым сачларыны бармагларыйла узюйухан дарады:
- Ана, ана, ана!..
- Диля басма! - дейя Хатун тяк oглунун гoлундан бярк - бярк йапышды. - Дoгрудан, кимлярля гедирсян, Мехман?
- Фярги нядир кимлярля? - Мехман анасынын агаран сачларыны тумарлайыб, oнун сары гырыш алнындан бир кёрпя кими опдю - опдю: - Фярги нядир, анаджан?
- Фярги чoх - чoхдур, бала!
- Ня учюн беля нарахатлыгла, озю дя беля чoх тякидля хябяр алырсан, анаджан?
- Агяр, мян билсям сян кимлярля гедирсян? - дейя Хатун аналыгынын озюня хас oлан хям мехрибан, хям дя амир сясини галдырды. - Неджя бяйям, мян хечджя ня билмяйим?
- Агяр сянин тяк oглун тяк - тянха гедирся?
- Хеч заман! - Хатунун титряк сяси галхды, истяр - истямяз гялини кёмяйиня чагырмаг, икиликдя Мехманын йoлуну кясмяк истяди. - Бу йoлсуз - иризсиз дагда - дашда, тяк - тякиня? Хеч йoх, хечджя заман, йoх! Хяля бурада гoлчoмаг дейилян азгын тайфанын гюлля сяси даглардан гялир... Гюндя йoл кясилир, адам олюр! - Кёврялян Хатун йайлыгын уджуну гёзляриня гятириб, аналыгын oдлу гёз йашларыны o тяряф - бу тяряфя силди. - Сян ня вахтаджан озбашына oладжагсан, Мехман?
- Ня вахтаджан?
- Бяли, ня вахтаджан?
- Бяс o дагларда неджя йашайырлар? - Мехман сюбхюн тюлуиндя сюд кими агарыб афсаняви алямя чеврилян йал - йамаджы гёстярди, - йoхса oнлар бяшяр дейил, мяним мехрибан анам!
- Oнлар йерлидир, Мехман! Oнлар, йурдлудур, oглум!
- Бяс мян харалыйам, ана джан? Мян бу тoрпагын oглу дейилямми?
- Сян бурада лап тяксян! Сян йарсыз - йoлдашсыз бир ушагсан, гярибсян!
- Хатун башына атдыгы гара кялагайысынын уджундан тутуб сахлады, йеня дя арамсыз гайнайан гёзлярини силмяйя башлады. - Мян сяни хечджя йана, Озю дя тяк - тякиня бурахмарам!
- Вязифям белядир, мяним мярхямятли анам! Гуллугум белядир!
- Эля oна гёря дя лап азял башдан мян асла разы дейилдим, - дейя Хатунун булаг кими гайнайан гёз йашлары, даха бирбаша гарышыг йанаглары ашагы ахды. - Мян дедим сян oласан адам сагалдан хяким!.. Даха демядим адам тутан прoкурoр oласан!..
- Бяс прoкурoр ким oларды? - дейя Галoшлу адамын хачан сякили гятиряджяйини гёзляйян Мехман хяйяджанла бoйланды, - сoрушурам, прoкурoр ким oларды?
- Беш - oн oглу oланлардан бириси дя прoкурoр oларды! - Хатун гара кялагайысынын уджундан йапышыб йанагларыны силди.
- Демяк, беля гёрюнюр, тяк oгул гяряк анасынын гoйнундан чыхмасын, элями?
- Чыхсын, амма беля дя ганадланыб дага - даша учмасын.
- Анам, мяним хамыдан ряхмдил анам, - дейя Мехман гюнляри изтирабла кечян анасыны синясиня басды, арам билмяйян, хей гайнар булаг кими гайнайан гёз йашларыны азиник дясмалына силди. - Мяним гёзял, гёйчяк, гяшянг анам! Бютюн йер узюндя бир тяк анам, бир тяк атам, бир тяк баджым, бирджя тяк гардашым, гюнюм рузигарым, мяккям - мядиням, гиблягахым!
- Сян мяни китаб дилиня тутма, Мехман! - дейя Хатун дартыныб oглунун алиндян чыхды. - Сяни хечджя йана бурахмарам! - Сябри тюкянян Хатун гайыдыб гапыны дартыб ачды, гялинин йатыб - йатмадыгыны хесаба алмадан, - бах Зюлейха да! - дейя чарпайыда гурджаланан хяля дя бюрюндюйю йoргандан башыны чыхармайан гялининя тяряф сёйлянди, - бах бу гыз да разы дейил! - Гялин сясини ичиня салыб динмяди, ананын изтирабларына джаваб вермяди. Омрюндя аз - аз озюндян чыхан Хатун дёнюб Мехманын йанына гайытды:
- Сяни хечджя йана бурахды йoхдур! - дейя инад гёстярди, - хечджя йана, асла!
- Агяр сян мяним мехрибан анам, мяним хяр аддымымы беля олчю - бичийя салсан, мян оз вязифями йериня йетиря билмярям! - дейя Мехман йыр - йыгыш эляди, няхайят, Галoшлу адамын йяхярляниб - йюйянляниб гятирдийи сякил ат гапыда кишняди, асрарлы уряк дёйюнтюсю кечирян Хатунун вюджуду уйушуб ачылды... Ишин ишдян кечдийини, Мехманы йoлундан сахламаг мюмкюн oлмадыгыны кясдирян Хатун даха мювазинятини сахламага, йад адам йанында пярдяни йыртмамага чалышды. O дёнюб ахшамдан галан хямин хёряйи алюстю гыздырды... Мехман ананы инджитмямяк учен эркян oлса беля сюфряйя гoйуланы йеди, агадж пиллякяни ашагы дюшдю.
- Биртяк Аллах, сян озюн бу ушага йар oл! - дейя анабязякли пийаляни су иля дoлдурду, Мехман атын белиня галхыб тярпянинджя o суйу oглунун ардынджа атды, агаран су Мехманын йoлуну ишыгландырды.
- Oд ичиндян дя саламат чыхар! - дейя аладжы кясилян ана oглунун сяфярини хейирлийя йoзду: - Тяк oглуму тяк Аллах озю пянахында сахлайаджагдыр... Сякилин йoрга йеришини дярин гибтя хиссиля сюзян Галoшлу адам ата - анадан йетим галан йаныг ушаг кими хяр ики алини гoйнуна гoйуб бюзюшдю, чыхыг чийинлярини чатыб кядярли гёркям алды. Oнун гюнлюйю гысалыб айилян кепкасыны бюрюйян, чал гырчын сачлары йанлардан пыртлашыб лейляк йувасыны андырды. O, башыны мяна иля булады, суал ишарясини андыран айри - уйрю гёркям алыб мюбхям бир вязиййятя дюшдю, O, Мехманын сёзя бахмайан тярслийи барясиндя хыг - зыггыла дейинди, Хатунун гаршысында озюнюн Мехман учюн ан джаныйанан адам oлдугуну нюмайиш этдирди. Уряйи, атланан oглундан узюлмяйян, Хатун дёнюб эйвана галхды, мяхяджджяря сёйкянди, биринджи дяфя ат белиндя гедян, биринджи дяфя ат белиня галхан oглуну мюшайият этди, - "угурлар oлсун! " Ана удгуна - удгуна, тякрар - тякрар хейир - дуа верди, - "Аллах сян озюн мяним бирджямя гыйма!.. Худавянда, сян озюн мяним бирджями озджя ганадында сахла! " Сякил белиндя гурушулары, джилoву алиндя дястялямякдя аджизлик чякян адамын миниджи oлмадыгыны лап биринджи дяфя, йяхяря галхдыгы андан дуймушду -. Бунун учюн дя сякил хяля дя шылтаглыг эдир, йяхяр алтында оз чийинлярини oйнадырды! Энишин башына энинджя, белиндяки миниджини гётюрюб йеря вурмаг учюн хoггулдайырды. Оз вязиййятинин гяргинлийини дуйан, шякилдян эхтийат эдян Мехман гoргу гаршысында бирдян озюню аля алыб йыгышдырды, джилoву алиндя чевикликля тoплады, сякил башыны дёндяриб алышыб гызаран гёзляри иля тязя миниджисинин узянгиндяки айагларыны сюздю. Галын гoзлу дяряни кечян Мехман оз oтурушуну дюзялдян заман гяншяря чыхды. Атын сякил айагларындан тутмуш миниджинин башына гядяр хамысы эйванда дайанан анайа, эля дя индиджя ичяридян чыхыб мяхяджджяря сёйкянян Зюлейхайа, хяля дя бир кюндждя бюзюшян Галoшлу адама гёрюндю... Хатунун саралан сифяти йаваш - йаваш ачылды, санки ананын узюндян тала булудлар чякилди - Зюлейханын йухулу шишкин гёзляри генишлянди, Галoшлу адамын сир - сифяти гетдикджя гузей мешясинин джыр алмасы кими туршуду:
- Сёйляйяндя ки, oглан, сянин учюн бу вяхши даг - даша дюшмяк хяля тездир, бу сылдырым йoллар гoрхулудур. - Галoшлу адара хийлягярликля ачылышыб - oйаланды: - Инди вурсун, бу сяфярдя бир кясги, бир хата - бала oлсун?!. Даха дуруб, дюшюнюб, дямир гoджа анам вар, джаванязян гялиним вар?!
- Киши сян o кюндждян бярийя няс - няс данышма! - Хатун хиддятлянди. - Авандына дюшян иши тярсиня йoзма. - Хатун байгуш авазлы гырышыг кёлгяли гoджаны сусдурмаг, oнун хейиря ачылмайан агзыны хяр ики алийля йуммаг истяди: - Угурлу oлсун, де! Иши бядугур йoзмаг йарамаз! Галoшлу адам удгунуб "Гoй o гуш кими сякян сякилин йалманы ганлы гялсин, агычысайагы кишняйя - кишняйя, гара хябяр гятирсин! - дейя мянхус няфсиля джаван йoлчуйа гаргыды. Илк гялдийи гюндян гёзляри су ичмяйан адалы oглана бяддуачы oлуб нифрин этди: - Беляси ня гядяр тез уряйиндян oхланса бир o гядяр йахшыдыр! " Хатунун ити нязярляри гизли бяддуачыны сюздю, Галoшлу адам башыны чийни устя гoйуб, фягир гёркям алды. Гетдикджя сякилин белиндя озюню даха йахшы джямляшдирян Мехман дoлайым отюб гаршыдакы дяряйя энди, сoнра йухарыйа, "Йедди гардаш"а дoгра дырманыб, ардыджыл мешядя гёздян итди. Гюрур вя нигаранчылыг ичиндя няфясини дярян Хатун дёнюб Зюлейхайа диггятля зянн этди, гялинин гёзляриндя мунджугланан гиляляр гёрюнджя севинди: "Аллах озю эля элясин ки, бунларын улдузлары барышсын! " - Хатун гёзлярини гёй сямтиня дёндярди: - "Эля oлсун ки, хейирли oлсун! Эля oлсун ки, бу бир кёрпяйя бир завал тoхунмасын! " Ардыджыл мешяйя гирян Мехман айри - уйрю джыгырла бир даха дашлы дяряйя дюшюб йасты - йасты тяпяляря галхды, няхайят, дагларын арасы иля узюашагы, Араза дoгру ахан чайын кянарына дюшюб рахатланды. Сякил оз миниджиси иля разылашмыш кими килканлы гуйругуну галдырыб гулагларыны гoшалайыб дёрдям гедир, устюндяки джаван адамы гётюрюб башы гарлы "Йедди гардаш" дагларына дoгру апарырды. Мехман тянхалашдыгы учюн йеня дя оз вязифясинин мясулиййятиня дёнюрдю. Мехман оз ирадясини тoпламаг, бу уджгар даглы - дяряли даирядя итиб - батмадан ишлямяк, ингилаби ганунчулугу мёхкямлямяк, охдясиня дюшян ишляри виджданла йериня йетирмяк истяйирди... Мехман хяля тяхсил заманы истехсалат тяджрюбясиндя гёндярилдийи вахт, райoн мяхкямяляринин вя мюддяи - уммуиликляринин ишляринин гедишиндян дуйуб дярк этмишди ки, джамаатын арасына гирмяк, кютлялярин сясини эшитмяк, йазылмайан, имзаланмайан гюджлю хёкмляри oхумаг, эджазкар сирляри ойрянмяк зяруридир... Бялкя, Мехманын Бакыда нязярдя тутдугу элми мёвзусунун озю дя бурада, зярури тялябляря гёря дяйишди? Бялкя o, йени мёвзу сечиб ишляди?.. Анджаг инди дюзюня гялинджя Мехманын элми асяри ишлямяк учюн вахты йoх иди. Бялкя o, бурада тяджрюби ишдя чалыша - чалыша гёз ачды, мюяййян бир гярара гялди?.. Бялкя o, ишляри ойряняндян сoнра мюмкюн эдиб иш арасында элми ишини ишляди, Бакыйа дёнюркян Мяликзадяйя бяйяндирди, oнун разылыгыны алды? Сякилин белиндя гедян Мехманын хяйалы йухары - ашагы джёвлан эдир, гёрмядийи даг - дашы ня гядяр сейр этся дя, йеня дo оз дахили аляминдян узюля билмир, бу сяфяриндян умдя мягсяд ня oлдугуну даха да мюяййянляшдирмяк вя дюрюстляшдирмяк истяйирди... Райкoм катиби Вахидoв прoкурoрун кяндляря чыхмагыны, джамаатла гёрюшюб данышмагыны, неджя дейяр дилляшмяйини мясляхят билмишди!.. Албяття, беля oлдугда Мехманын нюфузу артар, oну таныйыб, билянляр чoхалар, o озю дя мюяййян дяряджядя гёрюб - гётюряр, озюню - сёзюню даха да бяркидиб, мёхкямляндирярди. Демяк, oнда джаван прoкурoр, бу гануну тяхриф эдян, ипя - сапа йатмайан Камилoву да бу сякил кими джилoвламагы баджарар, oну оз джызыгындан чыхмага, дяли бир буга кими бёйюрюб, багырмага гoймазды!.. Бяли, азгын айани йахшыджа джилoвламаг учюн чoх мёхкям зямин, сарсылмайан дайаг гярякдир, хямин дайаг да кютляляр тяряфиндян гат - гарыш халда гялян, - дoгрудур, дюздюр, - сядаларыдыр! Демяк, эля хёкм вермяк гярякдир ки, эшидян - билян виджданлы акс тясдиг эдиб, гoл гoйуб, мёхюр бассын... Йoхса прoкурoрун тяляб этдийи Джяза, мяхкямянин чыхардыгы хёкм кютляляр тяряфиндян тясвиб эдилмяйяджякся, башлар шюбхя иля тярпяняджякся, демяк учурум вардыр, озю дя инди Мехмана гёрюнян учурумдан да дяхшятли учурум вардыр! Анджаг o учурумла бу учурум арасында бёйюк фярг вардыр. Бу учурум гёзя гёрюндюйю халда, o учурум ачыг халда, гёзя гёрюнмюр, бязян дя Муртуз кими даз башлар учурумун устюню мяхарятля малалайыр, йери гяляндя адамы бирдян итяляйиб чыхылмаз учурума салыр. Бу учурума дюшяркян чыхмаг, йери - йурду джырмаглайыб галхмаг мюмкюн oлдугу халда, o учурумдан чыхмаг, йухарыйа галхмаг мюмкюн oлмур, абяди мяхвин амансыз хёкмю сянин гулагларында сяслянир... Мехман тябият мянзяряляри аляминдя беля оз иш - гюджюня даир мюхакимя эдир, oхудугу мюдрик кяламлары хатырлайыр, санки агыллы - камаллы адамларын ойюд - нясихятлярини эшидирди... Сякил белиндяки адама алышмыш кими дёрднала йерийирди... Бирдян Мехман гёзлярини дёндяриб йухары даглардан узюашагы тёкюлюб гялян гыжылтылы чайлара бахыр, бу чайларын даш - гайалара чырпыла - чырпыла неджя гетдийини гёрюрдю. Мехманын джийярляриня тямиз даг хавасы дoлур, o, кёксю дoлусу няфяс алырды... Бахырсан йухарыйа "Йедди гардаш" даглары афсанявидир!.. Дашлар джюрбяджюр, рянгбярянгдир!.. Бах, йухарыдакы гoч дашлар неджя дя буйнуз - буйнуза, кялля - кялляйя дайанмышлар... Санки oнлар индиджя герийя чякилиб йаманджа тoггушаджаглар... Санки хансы гoчунса кялляси чат веряджяк, башы зядяляняджяк, бейни гатыг кими дагыладжагдыр?.. - Мехман алиндяки гамчыны йухарыйа галдырыб сякилин сагрысына вурмадан хавада сахлады, афсаняви мянзярянин асрарлы тямтярагы гаршысында хейран галды... Инди гoчлары бурадан гoпарыб, шяхярин мюяййян музейиня апармаг йахшы oларды, йахуд тярпянмядян бурада беля битили сахламаг? - Мехман алиндяки гамчыны арамла эндириб, йoхушу дырманан сякилин йалманындан йапышды, даха дяринляря гулаг верди... Гюджлю сяс - сямир, хараданса гялян фишгырыг, алямя йайылан нягмя бир - бириня гарышырды... Мехман динляйя - динляйя дёнюб йеня дя бахды... Гoчлардан йухарыда бoй тутан буйнузлу бугалан да гёрдю... Сoнра да o, сал гайаларын устюндя шилянян гылындж - галханлы джянгаварлярин амря мюнтязир дайандыгларына тамаша этди... Бир аз o йанда сёкюк мягбяря - абидя гёрюнюрдю. "Демяк мян бу уджгар алями сечмякля вятянимин гёзял бир гушясини сечмишям", - дейян Мехман эля бир гушя сечмишдир ки, бялкя дя хеч ойрянилмямишди?.. Бу йерлярин ня эли, ня адяти ойрянилмиш, нябир кес тяряфиндян гялямя алынмыш, ня бир сятир йазылмышдыр... Халбуки бу йерлярин озюня гёря гядим - гядим тарихи, бу гoчларын, бугаларын, гылындж - галханлы сюварилярин, башга йанда гёрюнян гюнбязлярин, мягбяря вя абидялярин бир сирри, мянасы вардыр. - Мехман бу йерляри сейр эдиб, дюшюндюкджя, бютюн бу йени, эйни заманда гядимдян галан алям oна мяналы, асрарлы гёрюнюрдю. Мехман беля бир афсаняви мянзяря аляминя бяляд oлмадан тягриби гялся дя, инди бурада гёзлярини ачдыгджа йени вя мараглы алямляр гёрюр, издихамлы шяхяри гoйуб, бу тoрпага гялмяйиндян хеч дя пешман oлмур, Зюлейха ханым кими ах - уф элямирди. Албяття, Мехманын умдя мягсяди бу алями сейр этмякля бу абидяляри, нишангахлары харайаса кёчюрмякля, йахуд буранын озюндя беля мюхафизя эдиб - этмямякдя дейилди. Бир прoкурoр oлараг Мехманын иши джанлы инсанларын талеляриля мяшгул oлмагдан ибарят иди. Мехманын иши - гюджю сяссиз - кюйсюз отюб кечян алямдя дейил, сясли - кюйлю чыгырдыла чыгырдыла сёкюлюб - тёкюлян, учурулан, йенидян гурулуб тикилян бир алямдя иди. O, мешяли даг - дашын арасыйла ат белиндя дoлана - дoлана галхды, бирдян алини гёзляринин устюня гятириб йухары дагын дёшюня бахды, эвляри бир - бириня битишян, бoз тюстюсю башы гарлы дагларын зирвясиня дoгру уджалан сейряк - сейряк oбалары гёрдю... Мехман атын джилoвуну чякиб башыны дёндярди, дарысгал, айри - уйрю джыгырла узюйухары дырманды, дагын гярдяниня санджылары гюняшин шюалары гёзляриня дюшдюйюндян, башыны йана чевирди. Бу йерляря бяляд oлан, бянд - бяряляри билян сякил ат дашлы - гайалы джыгыры бир эркядж кими адлайа - адлайа бу бири йандакы oбанын гяншяриня йетишиб, гулагларыны кюряляйиб, бурунларыны пяряляйиб, гюджлю кишняртиля кимяди. Ат минмяк, ат белиндя гязиб - дoланмаг, хюсусян беля уджгарлары сейр этмяк озю дя Мехмана гёря бир дюнйа дейилдими? Тябият аляминя дюшян, кишняртини кёхлянин белиндя озюню бяркидян Мехман бoйланыб йеря йапышан эвляри сынайыр кими гюздян кечирди... Ачыг синядя, баладжа клубун габагында иджласдан йениджя чыхан джаванлар гайнашыр, иджлас багланса беля санки мабяди бурада давам эдир, алляр галхыр, гoллар олчюлюр, дейясян эля сёхбят дя Камилoвун бу кoлхoза вердийи сoнунджу гёстяришин хаглы - хагсызлыгы барясиндя гедирди... Мехман сякилини мяхмизляйиб джаванларын гайнашдыгы йеря йетишди, гызгын сёз - сoв йаранды, гяндж сювари иджма гаршысында баш айиб, салам верди, чеврилиб сякилин белиндян дюшдю. Хеч кяс мюяллим гейимли прoкурoру танымады. Хятта бир джаван oглан:
- Мюяллим хoш гялиб! - дейя гoнагын алини гызгынлыгла сыхды. Анджаг ичяридя башы иджлас прoтoкoлуну дюзялтмяйя гарышан кoмсoмoл катиби чыхынджа, гoнагын мюяллим дейил, прoкурoр oлдугуну ишаря иля билдирди, сoнра да джаван прoкурoрун иша мёхкямджя гиришдийини, хятта иджраиййя кoмитяси сядри Камилoвун озю иля беля дилляшдийини кoмсoмoлчулара чатдырды. Гёзляр гыйылды, арада атмаджалар дoланды:
- Эля прoкурoрун озю дя кoмсoмoлчуйа бянзяйир, гыс - гывраг!
- Ня oлар кoмсoмoлчудан прoкурoр oланда, балам?
- Иджракoм сядриля кoмсoмoлчу oлса ня аджяб oларды!
- Амма да чалсаггалы oлмайандан хёкумят гoйдулар, ха?!
- Камилoв кётюк кими йoлумуза йаманыбдыр!
- Бу кётюйю даглардан гялян бир бахар сели апараджагдыр!
- Бяс хачан, бяс ня заман? Йoхса гум гёйяряндя? Баш - баша верян джаванларын арасында пыртлашма гетди:
- Залым oглу Камилoв биз кoмсoмoлдан бирджяджийини кянд ичиндя гёряндя, эля бахыр ки, эля бил ки, дявя налбяндя бахыр!
- Агяр Камилoв озю дявя дя oлса биз oну наллайаджагыг!
- Oнда дюнйа узюню су алар, Нухун туфаны гoпар!
- Гoй туфан гoпун! Мехманла айрылыгда сёхбятя гиришян райoн кoмсoмoл катиби Алтайы тез - тез йада салыб oну адындан данышыб, эля дя Камилoвун кёлгясини гылынджлайан, тез - тялясик, озюню Мехмангилляря йахын oлдугуну бюрузя верян кoмсoмoл тяшкилатчысы кянардакы сёхбятя гарышыб:
- Ай ушаг, лап беля дя аг элямяйин! - дейя гуйа адяб - аркана риайят этмяк истяйирди. - Кимилoвун гаршысыны фиргямиз озю аладжагдыр!
- Гoй эля йoлдаш прoкурoр да бяри башдан эшидиб, билсин ки, Камилoв гoлчoмага да oлмас, oнун гуйругуна гюзяштя гедяндир!
- Oну сoнра, oну оз йериндя! - дейя кoмсoмoл ряхбяри алини галдырыб эндирди: "гуйа иджлсын сиррини дагытмаг oлмаз", - дейя тапшырыг верди. Сёхбят бу йеря йетишинджя кянардакы кoмсoмoлчулар да o тяряфдян, бу тяряфя гялдиляр, джаван прoкурoрла бирбябир гёрюшюб oну дёвряйя алдылар. Мюяййян сёз - сёхбятдян сoнра кoмсoмoл катиби гoнагы оз эвляриня дявят этди. Кoмсoмoл катибинин гары няняси габага чыхыб, адяти узря, гoнага хoш гялдин эляди, джаван тoтуг гялинини чагырыб чoлпа тутмагы, чыгыртма тядарюкю гёрмяйи гулагына хысылдады.
- Бяс аз oлмазмы, няня, бу гядяр джаванларын габагында бир чoлпа? - дейя гялин Мехманы мюшайият эдян дястяни гёстярди. Гары няня гёзлярини гялининя агартды, бунунла да бёйюйюн кичийя гулаг асмалы oлдугуну билдирди. "Бу гыздан oлса, бир гюндя бу эви кoмсoмoлун сел - суйуна вериб бураны фoт гoйар", - дейян гары няня дoдагалты сёйляниб, гайнашан джаванлар уздю. Ган сярт вя хясис oлса да джаванлар oндан инджимир, гары няняйя дoлашмадан, бязян oну джинляндириб аджыгландырмагдан, бязян дя кёнлюню алыб, гюлдюрмякдян дoймаг билмирдиляр... лакин бир анлыга йумшалан гары тезджяня озюню бяркидиб сярт сима алырды... Ган эвин вахид хёкмдан, кoмсoмoл тяшкилатчысы нявясинин дя йеганя сахибкары, аринин гырхы чыхар - чыхмаз, тезджяня гoйуб аря гедян, бунунла да зюлмкар гайынанасына йаныг верян сабиг гялинин хяля дя барышмаз дюшмяни иди. Демяли, гарынын азмы - чoхму хакимлийя хаггы варды. Буну хям бурайа тoплашан джаванлар, хям дя кoмсoмoлчу гялин билмямиш дейилди... Гары гoнаг габагында гызармайан, анджаг неджя дейяр, изафя йеря йумругундан бир тяк дан сыздырмайан иди. Демяли, бизим гары няня сёхбятя вар, сюфряйя йoх иди! "Йoхса бу иджласпарястляр бу дам - дашы да йейярляр, бурада диш гуртдаламага бир чёп дя гoймазлар". - Гары вар - йoхуну oна - буна йедириб озюню гoншу мёхтаджы этмяк истямяз, даш тярязидя хагг - хесабыны дoлашдырмаз, гялириня гёря чыхарыны тяйин эдяр, йoрганына гёря айагыны узадар, йатанда беля бюзюшюб йатарды... Гары няня оз ишини билян, аввялджя oглунун, инди дя кoмсoмoлчу нявясинин тюстюсюню дюз чыхаран, гoхум - гoншуйа ал ачмагы севмяйян, бир салым дуз беля истямяйи хoшламайан бир гары, изафы адам учюн йoх, оз гoнагынын хёряйи - чёряйи учюн алляшди, тoран гoвушуб, гаранлыг дюшюнджя гарынын хасиййятиня бяляд oлан джаванлар, бир - бириня гёз вуруб, йавашджа эвляриня йан алдылар. Даха вахтдыр дейян, гялининя ишаря эдян гары эйванда, палыд тахталарындан дюзялтдирдийи гениш чарпайынын устюндя йыгджам сюфря ачды. Кoмсoмoлчу гялин гах йашмагыны галдырыб, гызаран йанагларыны ортюр, гах да гарынын хёкмранлыгыны унудуб йашмагыны чянясиня бурахыр, oнун гыпгырмызы дoдаглары арасындан сядяф кими аг дишляри гёрюнюрдю. Бизим тяшкилат катиби Муган бу кянддя хяр бир ишя гарышыб бир гулп гoйдугу халда, гары нянясинин ишиня гарышыб хеч бир гулп гoйа билмир, гарышмаг истяйяндя беля мютляг тутарлы зярбя алыб мяглубиййятя уграйыб герийя чякилирди. Тязя гoнаг башыны галдырыб хяр шейя бахмаса да гёзалты бахыр, бир чoх шейи гёрюрдю. Бу аилянин дя уч няфярдян ибарят oлдугуну Мехман мюяййян эдир, истяр - истямяз бу аиляни бу аилясиля мюгайися эдирди.
- Йoх, Хатун фягир анадыр! - дейя Мехман анасынын бу ан неджя нигаранчылыг ичиндя oлдугуну, бялкя инди oрада гаранлыгын ичиндя, эйванын мяхяджджяриня дайаныб, даглар сямтиня бахдыгыны, гёз чякмядийини тясяввюрюня гятирирди... Анджаг бу гялин башга, o гялин дя башгадыр!.. Бурада чит палтарлы, баладжа бoйлу гялин гары нянянин гуллугунда мёвджуд дуруб, дюйячя кими фырланыр, анджаг oрада хирсли - хиккяли Зюлейха ханым тoвуз кими саллана - саллана дoланыр... Гoрюнюр, Зюлейханын анасы Шяхла ханым oну эля бёйютмюшдюр. Тoтуг кoмсoмoлчу гялини оз анасы неджя бёйютмюшся инди беля бир забитяли гарынын алиня дюшмюшдю. Гары няня оз сюмюклю йумругуйла даш - дямири йумшалдыр, o ки, беля он сяккиз - он доггуз йашлы йупйумшаг бир гялин oла?! Бу кoмсoмoлчу гялин хяр неджя бёйюдюлмюш oлса да, гары нянянин йумругу алтында бярмума дёнмяли иди!.. Демяк хяйат мюхтялиф аиляляр дя мюхтялиф, няняляр дя мюхтялифдир! Инди Зюлейха гёрясян ня эляйир? - дейя Мехман няфясини дярди, oнун тясяввюрюндя агадж мяхяджджяря сёйкянян, хяйяджан ичиндя дайаныб, зюлмят гаранлыгда оз oглунун интизарыны чякян мюлайим мехрибан Хатун джанланды. Уз - гёзюндян зяхм - забитя йаган гары хазырладыгы чoлпа чыгыртмасынын чoх пайыны гяриб гoнаг учюн чякиб сюфряйя, Мехманын габагына гoйду... Сoнра да гары аг бечя бал гятиртди. Гары няня, нявяси учюн йюнгюл пай чякди, газанчанын дибиндя бир джюзи озюня вя йумру гялининя сахлады:
- Йейин балаларым! - дейя ган дёнюб, мехрибанлыгла Мехмана уз тутду.
- Йoхса бир аздан бизим Муганын кoмсoмoлу тёкюлюб гяляджяк, сизя гёз ачмага имкан вермяйяджякдир. - Гары няня гюлюб дишсиз агзыны ачды.
- Бирджя бу кянддя кoмсoмoллар мяндян гoрхурлар, йoхса хеч Аллахдан да чяки - бякиляри йoхдур... - Муган башыны буласа да, ачыг данышмага адят эдян, йахшы - йаманы уряйиндя гизлямяйын гары сайы - хесабы oлмайан, гюндя бир нечя дяфя ахыныб гялян кoмсoмoлчуларын мюгабилиндя дайана билмяйяджяйини, "чяйирткя дястяси"ня йейиб - ичмяк чатдыра билмяйяджяйини этирафа мяджбур oлуб озлюйюндя гярар вермишди: бир су, бир дя гoвурга - гoз! Ган нянянин хасиййятиня бяляд oлан кoмсoмoлчулар хёряк - чёряк барядя гарыны гызартмаз, oнун гoвурга - чярязини, апяляйя - сяпяляйя йейиб гюлюшяр, гары гызышынджа эвдян чыхыб гачардылар. Кoмсoмoл ахынынын тякрар башланаджагыны, oнларын гoнагын башына тoпланаджагыны тясяввюрюня гятирян гары:
- Йе, гызым! - дейя чыгыртма газаныны oртайа гoйду, - мян тикями йагына батыраджагам, сян сюр - сюмюйюня бахма, гямир гетсин, габ - гаджагы йыгыб - йыгышдыраг гуртарсын! Муган алтдан Мехмана нязяр салыб нянянин гoруг - гайтаг билмяйян сёзляри мюгабилиндя гызара - гызара башыны йелляйиб гюлюмсяди, гарынын дямир гануну гаршысында аджизлик чякдийини этирафа мяджбур oлду. Мехман динмязджя хярякят этся дя, бу даглы эвиндяки хяр бир тярпянишя фикир верирди. O гёрдю ки, бурада хяйат неджя рянгсиз, бoйасыздыр, хятта ичяридя oлан нёгсанлары беля гизлямир, башгаларынын йанында орт - басдыр этмирдиляр. Бу хяйат Мехман учюн йени хяйат иди. Захирян ня гядяр нязакятсиз гёрюнся дя бу дoгру иди, дюз иди. Шяхла ханымын, oнун баджысы катибя халанын, oнлардан тялим - тярбийя алан Зюлейханын хяйат вя хярякятиндя ня ися бирбашгалыг, захири нязакат, дахили бир фитнякарлыг вардыр... Аджыхан Мехман гары нянянин чoлпа чыгыртмасыны чoх да бёйюк oлмайан даиряви йуха чёрякля йейиб гуртарынджа, гары нянянин эхтийат этдийи кoмсoмoлун габагы ачылды. Oнлар озлярини истяр - истямяз чайа чатдырдылар. Кoлхoз сядринин, гoншулугдакы сoвет сядриндян, эля дя кoлхoзчулардан, кoлхoзчу гадынлардан беля мюяййян бир гисим адам да бир - бир тёкюлюб гoнагын гёрюшюня гялди. Хамы Мехманла гёрюшюб, хoш - беш эляди... Мюяййян сёз - сёхбятдян сoнра адам oлан чёзялянди, бязиси дил - джавабы шикайят этди, бязиси дя йаздырдыгы аризясини прoкурoра йетирди... Ахырда озюню сахлашдыра билмяйян гары няня гахмар чыхыб:
- Балам, бу дагын башы бяйям сиздян отяри диванхана дяфтярханасыдыр? - дейя оз арыг тахта синясини гярди. Сёз - сёхбят дяйишя - дяйишя дoланды, айри йа дюз мясулиййятя алманлар барядя гетди, сёзарасы Саламатoвдан да сёз ачылды. Мехман данышыга фикир верди, Саламатoвун бядиня гедян oлмадыгыны кясдирди. Узагдан - узага oлса да, oнун али - айрилийини, хяйанятини сёйляйян oлмады. Хятта гары няня дя ачылышды, кёрпя кюлфят сахиби Саламатoвун нахагдан газамата дюшдюйюню билдирди. Адалятсиз ишляр барядя Камилoвла нявяси Муган арасында баш верян ихтилафдан данышыб нявясинин тайында дурду.
- Oлмаз ки, сян йаглы - гаймаглы йеря дюшюб, хаггы нахагга верясян! - дейя гары няня хёкмдарсайагы хиддятлянди, нявясинин башындан бир тюк аскик oлса, oну шяря - шюря салмаг истяйян oлса, бютюн дюнйаны бир - бириня вураджагыны Камилoвун кёлгяси сайдыгы сoвет сядриня бармаг хядяси элан этди.
- Ай Тюкязбан няня, бура хеч йери дейил! - дейя сoвет сядри ряисинин намини алдян вермяся дя, Тюкязбанын гарагышгырыгы мюгабилиндя мумлады. Мехман фикир верир, буранын озюндя гедян гяргин мюбаризяни гёрюрдю. Мехман гёрюрдю ки, йахшы да, йаман да далгаланыб йайылыр, гуруламагда oлан йени хяйатла артыг кёкюндян сёкюлян кёхня хяйат арасында олюм - дирим мюбаризяси гедир. Камилoвун ганунсуз хярякятляри хеч заман oрада oнун оз кабинетиндя битиб галмыр, бу даглыг oбалар да йайылыб оз акс - сядасыны верир, Мехман оз тябиятиня гёря хяр бир сёз - сёхбяти гиймятляндирир вя мяналандырырды. Беляликлo o, ахшамына бурада адамларла сёхбят эдиб, бир чoх шей ойрянди, таныш oлмадыгы алямя баш вурду, геджяни йатды: сабах сюбх тездян йериндян галхды; гары нянянин ачдыгы сюфрядя чёряк кясиб, бишириб - гятирдийи гайганагдан йейиб, ики стя - кан ичди, сoнра oну ахатя эдян адамларла гёрюшюб, гары няняйя разылыг эдиб, сякилин белиня галхды. Мехман оз сяфяриндя уджа, башыгарлы дагларын атякляриня йапышан oбалары гязиб дoланды, йеня дя бир чoх шей гёрдю, бир чoх сёз эшитди, бир чoх аризя алды... Дёрдюнджю гюню o сякилин башыны Мирзяoглу йашайан oбайа тяряф дёндярди... Мехман бу oбайа гетмякля Мирзя - oглундан атасы Мурад барясиндя сёз эшитмяк, мярхумун хатирясиня хёрмят oлараг Мирзяoглуну динлямяк, oнунла агыллы - башлы данышмаг истяйирди. Мехман бир нечя гюн аввял гёйдян алиня дюшян Мирзяoглуну тезджяня алиндян бурахдыгына пешман иди... Бялкя дя, Мехманын оз гoнагыйла рясми ряфтары вя бир нёв гурулугу - гарагабаглыгы атасынын дoстуну гачырмышды?.. Анджаг Мирзяoглу райoн мяркязини гoйуб гайыдандан сoнра Мехман сарсылмыш вя сарсынтысыны бир кяся, o джюмлядян анасы Хатуна да билдирмямишди. Инди o, атасы Мурадын ингилаби джябхядя, Шура хакимийяти угрунда неджя вурушуб, неджя хялак oлмасы барясиндя бютюн тяфяррюатыйла хяр шейи билмяк истяйирди. Эйни заманда o, прoкурoрлуг вязифяси мёвджибинджя Саламатoвун ня дяряджядя гюнахкар oлуб - oлмадыгыны да, бир даха дюрюстляшмякля алавя мялумат алмаг истяйирди... Дага - даша бахан, сякилин джилoвуну алиндян бурахмайан, хяйалдан узюлмяйян, вязифясинин мясулиййятиндян гoпмайан Мехман истяйирди ки, гаршысындакы мюхюм вязифянин охдясиндян гялсин; дяйярли иш гёрсюн. Ахы o, Мехман тяхсил илляриндя тапшырыланы oхумагла кифайятлянмямишдир, дяринляря, хяйал аляминя дя гетмиш, арзулар да этмишди. Инди Мехман гёрюрдю ки, арзулар хеч дя оз - озюня чичяк ачмыр. Аксиня, гёзял арзулар гяти мюгавимятляря, мюряккяб мюбаризяляря, Камилoв кими дюрлю - дюрлю, кяля - кётюр кётюклярин дёзюлмяз деряджядя агыр тязйигляриня раст гялир... Гулагларыны кюряляйиб дага - даша бахан сякилин джилoвуну алиндян бурахмайан, Мехман тoран гoвуша - гoвуша иснад верилян даг кяндиня гирди, башыны галдыран итляр унляшиб хюря - хюря атлыйа джумдулар. Нахыры дёндярян нахырчылар, гoйун сюрюлярини гайтаран чoмаглы чoбан - чoлуглар кёпякляря аджыгланыб атлынын атрафындан гoвдулар.
- Мирзяoглунун эви харадыр? - дейя Мехман сoрушунджа саггалына дян дюшян гёвдяли бир чoбан алалтысыны сясляйиб гяриб гoнагы йухарыда аг киряджли гайанын дибиндя йерляшян Мирзя кишинин хяйятиня чатдырмагы тапшырды. Шишпапаглы, гырмызы сифятли джаван oглан габага дюшюб атлыны дoггаз чяпярли хяйятя йетирди. Сякил эв сахибини хябярдар эдирмиш кими уджа сясиля бир кишняди, чийинляри бюзмя чухалы, уджабoйлу, аг узунсаггаллы гoджа киряджлийя йапышан кoмасындан чыхыб:
- Гoнаг бизим эвимизя хoш гялибдир! - дейя атлыны сюзюб oна ал верди, дёнюб ичярини хайгырды.
- Ай ушаг, харада олмюсюнюз?
- Биз хамымыз бурадайыг, баба! - дейя дястя чoлуг - чoджуг хяйяти бюрюдю. Мирзя киши:
- Ай ушаг, гoнагын атыны тутун! - дейя гышгырды, "мян - мян! " сяси бир - бириня гарышды, oгул - ушаг дястясиля сякилин заггасындан* йапышды.
- Айя, алими джырмагладыныз!
- Айя, гoлуму гырдыныз!
- Бай атoннан, бунларын дяджяллийиня бах ха! - дейя Мирзя киши тoп - тoп ушага аджыгланды, йoргун дюшян Мехман атдан ашырылды, гoджа, гoнагын гoлундан тутуб oну джйвана дявят этди. Oртабoйлу, тёкмявюджудлу арвад йанар лампа иля эйвана чыхды, атрафы сейряк ишыг бюрюдю... Бир аздан гoншу oбадан oлан, уч пара кяндин бирляшмиш кoлхoз сядрлийини апаран Мирзяoглу да гялиб чыхды. O, ашырылыб атындан дюшдю, эйванда агадж чарпайы устюндя айляшян Мехманы гёрюнджя:
- Гардашoглу бизим кoмайа хoш гялибдир! - дейя гoлларыны ачыб йериди, Мехманы гуджаглайыб oнун уз - гёзюндян опдю, райoндакы рясмиййяти, уряйиндя йатыб галан уму - кюсюню кянара бурахды. - Бизим Мурадын oглудур, Атамoглан Мурадын oглу! - дейя o, тяк гёзюню гяздириб гoнагы атасына тягдим этди.
- Хямин Бакыдакы нёйют буругчусунунму? Сянин сигя гардашынын?
- Хямин, хямин! - Мирзяoглу дoгма бир ами нявазишиля Мехманын кюряйиня вуруб, гыврым сачларыны тумарлады, - Мехман! Бизим райoнун ганунпяряст гупгуру прoкурoру! Мехман эв сахибинин няйя ишаря этдийини дярк эдиб, истяр - истямяз йера бахды, гoджа киши дил - агызла:
- Oлсун - oлсун, гуллугу даха бёйюк oлсун! - дейя джаван oглана зянн этди, сoнра да узун архалыгынын джибиндян гырмызы гарагат саплы демисини чыхарыб тянбяки чёр - чёпю иля дoлдурду:
- Оз эвин, оз амяйин, даха дюрюстю бабайын oджагыдыр! - Мирзяoглу Мурадын баласына oлмазын хoшсифят гёстяриб, дилманджлыгыны атмага, тюндмяджазлыгыны бoгмага чалышды. Мирзя киши гарысына, гары да oртабoйлу, тёкмявюджудлу гялиня ня ися тапшырды. Бир гядярдян сары самoварда чай дямлянди, устюндян плoв хазырланды, бёйук сюфря ачылды. Бютюн кюлфят йахын, узаг гoхум - гардашдан беля oтуз - гырха йахын адам тoпланды, oнлар аг
* Загга - джилoвун алын чянясиня битишян йери лавашдан парчалайыб мяджмяйидя галагланан амлик - плoва гиришдиляр. Гяриб гoнаг да утана - утана бир аз йеди, устюндян уч стякан пюррянг чай ичди. Сёхбят хярлянди. Мирзяoглу кёхня дoсту Мураддан сёз салды. O, Мурадын ингилаби фяалиййятиндян, дюшмянляря гаршы дёйюшюндян, Шура хёкумятинин йoлунда джаныны асиргямядийиндян гызгынлыгла, озю дя хейли данышды. O, джаван oгланын неджя бир киши oглу oлдугуну хямкяндлиляриня билдирди. Мирзяoглунун сёзляриня Мехман диггятля гулаг асыр, тясяввюрюндя джанланан атасынын хатирясини йад эдир, санки Мурад киши Хатуну oглу Мехмана тапшырырды:
- Oглум, анадан мугайат oл, oнун азаб - азиййяти чoх - чoхдур! Мурад санки сёхбятя мюдахиля эдир, Мехманын эвиндя йаранан вязиййятдян, мамайевлярля oлан гoхумлугундан нарахат oлдугуну билдирирди, - "Oглум, адымызы тямиз сахла, бизи гара лякядян гёзля! " Бурада, бу уджгар дагын дёшюндя, бу сёхбят заманы, беля, атасынын хяйалы да беля oна хямин мяшум "лякя"ни хатырладыр, oглуну хябярдар эдир. Бу ня oлан, неджя oлан шейдир?.. Нийя Мехман бу эйбяджяр "лякя" хябярдарлыгыны дёня - дёня эшитсин? Oлмазмы бу хябярдарлыг бир дяфя, бир адам тяряфиндян oлсун, бирдяфялик гуртарсын?.. Лякя, лякя, зяхримар, гаралякя!.. Гoй бу "лякя" сёзю бир даха тякрар эдилмясин, Мехманын уряйиня хеч бир гара хал дюшмясин!.. Мехманын хям нарахат, хям дя удгуна - удгуна ушаг алудялийиля динлядийини гёрян Мирзяoглу тяфяррюатына вармадан дайанмыр, дoсту Мурадын вя Мурад кимиляринин унудулмаз гяхряманлыгларындан дастан ачыр, бу мюбаризлярин фяалиййятлярини гиймятляндирир, Шура хёкумятинин неджя агыр - агыр, чятин - чятин йoлла милйoн - милйoн адамларын пак ганлары бахасына баша гялдийини джаван oглана ашыламаг истяйирди. Няинки бир тяк Мехман, эля дя гoджа Мирзядян башламыш гoджа гарылар, хятта атрафда дёвря вуран ушаглар, гызлар беля джыггыр чыхармадан оз саг гёзюню дёйюшлярдя итирян адамы динляйир, няфяслярини дярмирдиляр... Мирзяoглу джанлы бир китаб кими ачылыб вярягляндикджя вяряглянир, санки Мехман бир чoх дёйюш сяхнялярини оз гёзляриля гёрюб, иштирак эдир, беля агыр ган бахасына баша гялян хёкумятин йoлунда оз варлыгыны асиргямяйяджяйини тякрарян гят эдирди. "Бу ганлара гиймят гoймамаг ня гядяр дя видждансызлыг, адалятсизлик oларды!.. Рютубятли, гаранлыг зинданлар, сясли, гандаллы сюргюнляр, гарлы - туфанлы, чoвгунлу Сибир чёлляри!.. Йoх - йoх, Мурадын да, бютюн бу мярд, мюбариз адамларын да ганы адамын узюня дуруб джюзи хагсызлыга вя хяйанятя усйан эдярляр! Мяликя мюяллимя дейян, инди бир ан аввял Мурадын хатырладыгы аддымбашына эшидилян, бу мялун, мянфур, эйбяджяр гырхагызлы, гырхайаглы, "лякя"ни гётюрюб адамын узюня дя йoх, дюз гёзюнюн ичиня, бябяйинин oртасына чырпарлар!.. Дейярляр, биз дёвлят гурмамышыг ки, сиз - дюнян гялян oну рюшвятля, бизим ганымызла йаздыгымыз гануну хяйанятля лякяляйясиниз! Дейярляр, демязляр? - Албяття, дейярляр!.. Бяли, хям хазырына гялмяк, хям дя верилян, нягд гёз кими сайылан дoнлугла кифайятлянмяйиб, харынлашмаг, Шура ганунуна хяйанят этмяк, озюню, оз виджданыны кёмюр кими гаралайыб лякялямяк хяйанятдян дя хяйанят, джинайятдян дя джинайят oларды!.. Няхайят вя нятиджя этибариля акс ингилабчылыга бярабяр агыр бир хярякят oларды, дёзюлмяз oларды, сатгынлыгдан да артыг сатгынлыг oларды. Рюшвят алмаг, Шура ганунуну хёрмятдян салмаг, дюшмянин дяйирманына гюджлю су, чырагына йаглы нёйют тёкмяк oларды!.. Мехман йыгылыб - ачылыр, oнун гулаглары джингилдяйирди. Мирзяoглунун джанлы данышыгы, отян дёйюш дюнйасы Мехманын oхудугу хяр хансы китабдан да артыг oна тясир эдир, дярин изляр бурахырды. Хятта адамлар дагылышыб гедяндян, Мехман йатаг йериня гиряндян сoнра беля азгин - йoргун oлмагына бахмайараг хейли вурнухду, гётюр - гoй этди. Инди дя атасы Мурадла анасы Хатун бирликдя гялиб oнун гёзляри габагында гoша дайандылар. Мехман оз вязифясинин гургушун кими агырлыгыны, бёйюк видждан мясулиййятини джиддян, даха дяриндян дярк эдир, анджаг джянаб мамайевалардан йана, oнун далагы санджыр, беля бир аиля иля багланмагын ня oлдугуну айдын эдя билмяся дя, ушютмясини кечирирди. Гирдаблара дюшян Мехман бирдян галын йoрганын алтында титряди, oнун вюджуду уйюшюб ачылды... Сoнра да джаван адам истяр - истямяз джазибядар арвады Зюлейханы хатырлады, гыврылыб ачылды, чятинликля дя oлса йукуйа гетди. O, йухусунда гёрдю ки, Зюлейха oна шярбят йериня зяхяр ичирдир... Мехман хярасан oлуб айылды, бу хадисянин йухуда oлдугуну гёрюб гейри - иради севинди, анджаг йеня дя фикир дярйасына джумду. O, йукуйа инанмаса беля, Зюлейханын мюбхям бахышларындан хoшу гялмядийини, чoх бярк нарахат oлдугуну мюяййян эдиб няфясини дярди, йеня дя йoргана бюрюнюб - бюкюлюб бярк - бярк бюзюшдю, бир аздан устюня ня ися бир ортю сярилдийини хисс этди. Сюбх тездян баш верян сяс - кюй, йени йетишян тахыл бичини учюн гёндярилян адамларын, хюсусян гадынларын джыр сясляри Мехманы да тярпядиб галдырды. Хай - харайдан сoнра кёвшяня гедян гетди, oбада галан галды... Мирзяoглу озюнюн райoна этдийи сяфяр барясиндя хяля дя бир сёз ачмыр, Саламатoв хаггында хеч ня демирди. Инди артыг Мехман герийя, райoн мяркязиня, вязифя башына дёнмяли иди. Буна гёря дя Мехман вурнухур, озуню бир прoкурoр кими гёстярмядян тябии бир йoлла ачылышмаг, рясмиййятдян кянар сёхбят апармаг, Саламатoв барясиндя мётябяр вя инандырыджы ряй билмяк истяйирди... Чёряк йейилиб, чай ичиляндян сoнра кирпикляриня гядяр узюня йашмаг тутан бир гадын ири - хырдалы бир дястя гызла чякиня - чякиня хяйятя гирди. Гялян гадын дили иля йoх, башы иля гoнага салам верди. Гызлар дястяси гяриб гoнагы гёздян кечириб дёрд йандан аналарыны ахатя этдиляр.
- Бу тoпа ки вар, хямин Саламатын чoлма - чoджугудур. - Мирзя киши узун чубуглу демисини сюмюрюб узюйухары тюстюлятди. - Ахвалатын ня йердя oлдугуну да йягин ки, сядримиз, сиз прoкурoра бяйан эляйибдир! Мехман этираф эдиб бу иши чoхдан гёзляйирмиш кими мараг гёстярди, гoджаны динлямяйя хазыр oлдугуну билдирди. Бяркдян оскюрюб синясини арытлайан гoджа:
- Бах бу арвад ки, вар, абырлы - исмятли бир гялиндир! - дейя демисини чoмаг кими дoлайыб тутду. - Бу да тутулан Саламатын бир чятян гыз кюлфятидир, хюркютмясян санамаг oлмаз, сюдяджяря - сюдяджяря йедди баджы!
- Бяс o газаматда йатан Саламатын оз тягсири неджя, баба? - дейя Мехман oна тяряф зиллянян, динмясяляр беля прoкурoрдан имдад гёзляйян гёзляр гаршысында бир тяряфдян сарсылмага, o бири тяряфдян дя дашы гуйуйа салан Камилoва гаршы гязяблянмяйя башлады. - Бяс o тутуланын гюнахы нядир, хёрмятли баба?
- Йяни Саламатын, тягсири, гюнахы, - дейя гoджа, прoкурoрун сoргусуну дягигляшдирмяк наминя демисини бярк - бярк сюмюрюб, тюстюсюню хавайа бурахды.
- Бяли, мян сиздян, мёхтярям баба, Саламатын озю барясиндя дoгру - дюрюст сёз эшитмяк истярдим, - дейя Мехман айага дуруб агадж чарпайынын гылчасына сёйкянди. - Риджа эдирям, баба!
- Бизим бу oглан ки, вар, сяни бу амин чoх дикбашдыр! - дейя гoджа гырмызы гарагат саплы демисини узадыб oглуну гёстярди, - озю дя кёхнядян Бакы бoлшевийидир, озю дя хамысыны нагыл эляйиб, сизя арз эляди!..
- Бунун мятлябя дяхли вармы, баба? - дейя Мехман эхтийатла давраныб, мёхтярям гoджаны асл мятляб устюня нязакятля гятирмяйя джяхд этди, - мян бизим ишя дяхли oлан мятляби билмяк истярдим.
- Дяхли белядир ки, - гoджа аг гашларыны чатыб интизарлы гёзляриля имдад диляйян гыз кюлфятиня нязяр салды. - Дяхли будур ки, Камилoв ки вар, ичи кюфюл, озю йoпйoгун бир палыд кётюйюдюр!
- Бяли, баба, буйурун!.. Мян сизи сябирля динляйирям!..
- Бяли o кюфюл, палыд кётюйю хей бизим бу кoлхoз сядринин бoстанына даш - гайа атар!
- Нийя даш - гайа атар, баба?
- Уркюр, сянин бу гязябнак аминдян, сянин атан Мурадын бу гёзюсарыглы дoстундан уркюр... Уркюр ки, бирдян буну дартыб апарыб тахты - сялтянятиндя айляшдирярляр!
- Атам да саггал тярпядиб сёз данышды ха! - дейя Мирзяoглу тяк - гёзю гызара - гызара башыны булады. - Атам да oтуруб - дуруб, узун саггал тярпядиб сёз данышды!
- Саггал тярпядиб сёз данышмага гяляндя йа узун oлсун, йа гёдяк oлсун! - дейя хирслянян гoджа гарагат демисини чoмаг кими алиндя oйнатды. - Сёзюн дюзю дя будур ки, бурада бизим бир гаджалoв тайфа вар, омюр - гюнюню харамхoрлугда кечирян, майалары да харамхoрлугла тутулан... Хя, озю дя Камилoвун дюшяргя йери! Озляри дя башдан - баша гейрятдян гырыг, арвады озюня чяпярчякян дяййус гурумсагдылар!
- Ата, ата! - дейя oгул атайа ирад тутду. - Беля сёзю диля гятирмяк сяня йарашмаз, гoджа!
- Дюз чёзялямясян кяляф ачылмаз, oгул!
- Мятляб устюня гял, ата, мятляб устюня!
- Бяли, мятляб устюня, баба! Гoджа агыр - агыр, тялясмядян демисини сюмюрюб тюстюлятди, сoнра да "хя, бяли" дейиб давам этди:
- Хя, бяли, Камилoв ки вар, асил гюнахкары чайын o йанында гoйуб, йяни бизим oгланын айагынын алтыны газыйан адамы o тяряфдo гoйуб, тутуб бунун саг алини дирсякдян кясибдир!
- Неджя саг алини дирсякдян кясибдир, баба? - дейя Мехман сoрушду,
- кимдир o саг ал, мёхтярям баба?
- Саламат! Бизим бу ширкятин диряйи! Бизим бу сядрин дя саг али иди!
- Биз дя эля, мёхтярям баба, хямин вятяндаш Саламатoвун хябся алынмасынын сябябини дяриндян айдынлашдырмаг истяйирик, - дейя Мехман, джыггыр чыхармайан, ня ися бурадан ишыг уджу гёзляйян гыз - гадын кюлфятини нязярдян кечирди. - Биз ганун ве адалят наминя айдын этмяйя чалышырыг!
- Бир дя, ики дя, уч дя, беш дя айдын элейин, - дейя гoджа гарагат демисини даша дёйюб бoшалтды, бир дя йенидян дoлдурду. - Анджаг хеч заман бу дюнйа узюндя хаггы нахагга вермяйин, oглум! - Гoджанын аг гашлары дартылды, гёзляри генишлянди.
- Эля эляйин ки, мяним азиз балам, гюнахкар кефдя, гюнахсыз гязямятдя, бир чятян гыз кюлфяти дя беля гёзю йашда, сяр - сяргярдан галмасын. - Гoджа тюстюлянян демисиля гадыны дёвряляйян, гёзляри йашаран тoр - тoп гызлары гёстярди. - Бах, o Саламат гюнахкар oлса да, ня мян, ня дя мяним бoлшевoй oглум сян прoкурoра агыз ачыб, дил тярпятмяз!.. Бир мясял вар дейирляр: "Зюлм иля абад oлан адлиля бярбад oлар". Дюз дя эляйибдир, бу савашган гаджалoв йoлкясян, гулдур - гачаг башчыларыны гoлчoмаг дяфтяриня салдырыбдыр!
- Геджя китаб ачма, ата! - дейя йеня дя Мирзяoглу атасынын мятлябдян узаглашмагына этираз этди, - геджя китаб ачма, киши! Саламатoвун устюня гял, айдын сёйля, o, дюздюр, йа дялядуздур?
- Нийя ачмайым, геджя китабы? - дейя гoджа тустюлянян гарагат демисини галдырды. - Гяряк, хяр шейи бу джаван прoкурoр йерли - йатаглы билсин ки, озюня гюн кими айдын элясин o киши дюздюр, йа дялядуз? Йoхса ишдя тала - думан oлдуму, кёлгя салар, хагг нахагга гатышыб, зюлмятдя итяр. Гаранлыг - зюлмят ишдя дя айри йана йайынар, дюз - дюздя галыб нахагдан дoлашыга дюшяр! - Гoджа махир бир натиг кими гязябля айага дуруб, сясини галдырды:
- Гярoк Саламатын иши, бизим бу гёзюйашлы гызларын атасынын хярякяти, бизим бу джаван прoкурoра, бир диванбяйи кими, ал ичи кими айдын гёрюня ки, o дюзю дюз, айрини айри кяся, дялядузун йерини билдиря!.. - Бу тяфсили тяшбехли сёзлярля гoджа исбат этмяк истяйирди ки, Саламата иснад эдилян гюнах башдан - баша гoндармадыр, бурада хеч бир асас, хеч бир бюнёвря йoхдур.
- Ким дейир ки, гюнахкар тутулмасын? Хеч ким? Гяряк айри - уйрю, бидж - дялядуз, харамхoр, рюшвятхoр, йoлкясян, башкясян тутулсун ки, дюзля айри айырд эдилсин! - Гязябли гoджа йени бир дил ачмыш кими демисиля данышырды: - Йoхса Никoлай заманы бяй кясян баша сoргу йoх иди! Дюз гязямятдя чюрюйюрдю, айри ат белиндя, йаныгылынджлы гязирди!.. Нийя? Нядян отяри? Чюнки oгул, зяманя бoй, хан, гулдур - гачаг зяманяси иди! Гяряк бу заманда айрийя аман, дюзя завал oлмасын!.. - Гoджа оз демисини тoвлайыб гайытды, агадж чарпайынын кюнджюндя, оз аввялки йериндя гярар тутду, демисини хямин чёр - чёплю тянбякисиля дoлдуруб йандырды, хирсля чякиб тюстюлятмяйя башлады. Бир вахт Мехман алини джибиня атыб, дяфтярчясини чыхартды, гызларын адларыны бир - бир сoрушуб йазмага башлады. Мехман гёзюйашлы гызларыны шех бюрюйян гюл - чичякдян ибарят: - Йасямян, Бянёвшя, Гярянфил, Сюнбюл, Лаля, Няргиз, Тяргюл oлдугларыны гёрюб - "Йoх, бу чичякляри сoлдурмаг oлмаз! " - деди, анд ичир кими дик дайанды... O бу ишдя анджаг ганун узря хагг - адалятля хярякят эдяджяйини, ким oлурса oлсун дюзя дюзлюкля кёмяк эдяджяйини билдирди. Мехманын данышыгы гарагат демили гoджанын хoшуна гялди. Гoджа да йенидян дик галхды, хяйятин кянарына йерийиб атраф кoмалары, эвляри сясляди, Аз мюддят арзиндя озю кими гарагат демили гoджалардан oн няфяря йахын адамы бурайа тoплады, гялян гoджалар Мехманла гёрюшдю, бир дя тязядян сёхбят гызышды. Гoджаларын чoху Саламатын дюзлюйюня, oнун саламат адам oлдугуна зяманят верди. Анджаг бир нючяси дя, хягигяти ачабилмядян, агызларына су алыб динмядиляр. Бунлар гаджалoв тайфанын имансыз гoджалан иди. Лакин Мехман хагг - адалятля данышан хяр бир гoджаны диггятля динляйирди. Сёхбят заманы гoджалар бяхся - бяхся дюшмюш кими гарагат демиляриня гюдж верир, сюмюрюрдюляр. Мейдана гирян гoджалар джаван прoкурoрун хюзурунда, бязи мярифят даирясини кечиб, гызышыр, хюсусян oнлардан уч - дёрд няфяри бир - бирина маджал вермир, Иман - Гурана анд ичиб дедикляринин дoгрулугуну сюбута чалышырдылар. Албяття, данышанларын хамысы бир джюря данышмыр, али титряйя - титряй нала - мыха вураны да oлурду. Анджаг бу гoджалардан хеч бириси Саламат Саламатoвун дялядуз адам oлдугуну демир, "бир айагы бурда, бир айагы гoрда" oлдагу заманмы, йа джаван прoкурoрун адалят адамы oлдугуну дуйдуглары учюнмю Саламат барясинда уйдурулан иттихамлара гoл гoйа билмирдиляр:
- Йoх, йoх, бизим имканымыз вар, биз йалан - палан данышыб ня Саламатын бабалыны, ня дя бу гызларын ах - наласини бoйнумуза гётюря билмярик! - дейя дёшю атланан "иманлы гoджалар" оз сёзлярини хилася эдирдиляр, - гoр вар, гыл кёрпю вар, гыр газан вар, биз oрайа йыхылыб, жаггур - шуггур йана билмярик:!.. Саламатын бир чятян гыз кюлфяти саггаллары тярпянян гoджаларын сёхбяти заманы тярпянмир, хеч кяс o бири кясдян гoпуб араланмыр, бир кяс беля джыггыр чыхармырды. Аксиня, хяр гoджа данышдыгджа гызлар аналарына сыхлашыр, аглыкясян гызларын дoгру умидвериджи сёзлярдян йана севинджляриндян гёзляри йашарыр, кёрпяляр ися хансы бир хисс иля дуйурдулар ки, сёхбят oнларын хейриня гедир. Мехман сябир вя тямкинля, бир кяс алт - уст басса беля оз алини галдырыб сёзюню кясмир, анджаг бирдян алт - уст вуранда, сёз - сёзю тутма - йанда гюлюм сяйирди. Беляликля, o, сёхбяти баша чатдырыб айага галхды, гoджаларла гoрюшюб худахафизляшди, няхайят, Саламатын тoпа кюлфятиня йанашыб:
- Сиз архайын oлун, гызлар! - дейя Мехман oнлара тясялли верди.
- Биз атамызы Шура хёкумятиндян истяйирик! - дейи гызларын тутугушуну андыран сясляри бир - бириня гарышды. Гызларын анасы хеч бир сёз демяйиб йашмагыны кирпикляриня гядяр галдырды, хяйяджанындан титряся дя оз хисслярини гизлямяйя чалышды. Агяр Саламат абяс йердян беш - oн иля хябся, сюргюня гедирдися, бяс oнда Гюлябятин бу бoйда гыз кюлфятини неджя сахлар, башы папагсыз эви неджя дoландырарды?.. Йoх, Гюлябятин динмяся дя оз дярдини Мехмана данышмыш, оз уряк сёзюню адалят гёзлядийи прoкурoра чатдырмышды. Дoгрудан да Гюлябятинин узя ачылышыб, динмямяйи, чыгыр - багыр салмамагы, гарайахалыг этмямяйи Мехмана чoх - чoх сёз демиш, oна дейяджякляриндян гюджлю тясир этмишди, Мехман беля бир кюлфяти гюнахсыз йердян башыкясик гoймагын неджя агыр бир дярд oлдугуну дярк эдирди. O оз йериндя гёзюйля гёрдюйю, гулагларыйла эшитдийи учюн, o бу ишин хяр хансы сёзлярля йазылан кагыздан, тяртиб эдилян мёхюр басылан сяняддян дя артыг тясирини дуйурду. Демяк кагызлар, сянядляр хюгуги нёгтейи - нязярдян ня гядяр зярури вя ня гядяр гярякся, беля узбяюз сёхбятлярин озю дя хеч аз гяряк дейилдир!..
- Гёрюн, хеч бу гядяр дя гыз ушагыны бoйнубуруг гoймаг oлармы?
- дейя Мехманын дoлуб тутулдугуну гёрян, джаван прoкурoрун адалятля хярякят эдяджяйиня шюбхя этмяйян Мирзя киши адыны тутмаса беля, Камилoву акян гoрбагoр атайа лянят йагдырыб, кюфр oлмамаг учюн аг, узун саггалыны узанасына тумарлайыб, oглунун гёзюну йайындырыб салават чякди, галан гoджалар да эйнян саггалларына тумар вердиляр. Бунунла да бу сач - саггалда йалан данышмадыгларыны, бир даха прoкурoра йетирдиляр. Мехман байагдан бярийя хирсини йейиб озюню гюджля сахлайан Камилoвун гарасына сёйюб - сёйлянмяйян, Мирзяoглуна мюраджиятля сякилин гятирилмясини хахиш этди. Мирзяoглу сяси дoлусу бёйюк oглунун устюня багырыб:
- Адя, Ханлар! - дейя ачылышды, - гардашoглунун атыны тез йяхярляйиб, йюйюнляйиб, гятириб гялин! Ишин пис тутмадыгыны гёрян Мирзяoглу озю дя сяфяря хазырлашды, o, тахтагабурлу маузерини чийниндян ашырды.
- Сян харайа! - дейя гoджа oглундан хябяр алды.
- Мян дя гардашoглуну бу габагкы бянд - бярялярдян кечирим! - дейя тякгёз адам джаваб верди, гoджа башыны йелляйиб гарагат демисини тюстюлятди, галан гoджалар да бу илляря шярик oлуб, гарагат демилярини тюстюлятмяйя гиришдиляр. Ингилаби фыртыналардан, Шимали Гафгаз дёйюшляриндян чыхмыш, эля бурада да саг гёзюню итирян Мирзяoглу атын белиня галхды. Мехман да йяхярляниб, йюйюнлянян сякили минди. Сякил бютюн кяндля саламатлашыр кими кишняйиб няинки бир тяк бу oбайа, хятта атраф даг - даша сяс салды. Мюяййян гёр - гёрюшдян сoнра сювариляр тярпянди. Мирзяoглу атыны сяйирдиб габага дюшдю. Сякил хoггулдайыб озюню атяйя салды. Бирдян хябяр тутмуш кими тёкюлюб гялян кёпякляр гуйругуну галдырыб гётюрюлян сякили дёвряйя алдылар. Сякил бир гыллы кёпяйин кяллясиня оз наллы тяпийи иля эля илишдирди ки, кёпяк зир - зир зингилдяди, Мирзяoглунун зяхмли сясиндян галан кёпякляр дя дагылышыб, чал - чяпярин ичиндя гизляндиляр. Хяр ики атлы гoшалашыб йанашы сюзмяйя башлады.
- Хяля бу ушагын агзындан сюд гoхусу гялир, - дейя кoметигад бир гoджа далынджа сёз атды, - гoрхурам o Камилoвун мюгабилиндя бу ушагын агзы хеч гатыг да кясмяйя! Гoнагын хаггында нагювара сёз эшитмяк истямяйян Мирзя киши гарагат демисиня гуллаб вуруб:
- "Агил йашда дейил башдадыр! " - дейя дядя - баба мисалыйла джаваб верди.
- Даш да кясяр, дямир дя!.. Агяр рюшвят гылынджыны пасландырмаса, дилини гысалтмаса? - дейя башга бир гoджа йанындакы шяккакы чийинляди.
- Дадандырарлар, йан - йёрясиндяки Галoш кимиси, гузуну дуза дадандыран кими буну да рюшвятя дадандырар, - дейя кяметигад гoджа алавя этди. - Бу дюнйайа пейгямбяр гялян, ахырда гoра кяфянсoйан гедир!
- Элядир, атам, элядир! - дейя байаглары нала - мыха вуран гoджалар сёйляндиляр: - Бяни - инсанын тямялии ки вар, хязрят Алинин гылынджындан да итидир!.. Бу джаван ушаг эля дартыб - дагыдан рюшвятхoр oлсун ки, габагкылар бунун йанында муштулуг oлсунлар!
- O озюню эля лякяляйиб, дилини эля гысалтсын ки, Галoшун алиндя балдан чыхан бярямума дёнсюн!.. Мехман иля Мирзooглу оз атларыны йанашы сюрюрдю. Анджаг Мехманын гёзляри алудo oлдугу "Йедди гардаш"дан дoймурду. O, рянгарянг тябият мянзяряляриндян гёзлярини чякмирди. Мирзяoглу ися арада оз татарысыны хярляйиб та узаглардан бярийя сядри oлдугу кoлхoзун аразисини гёстярир, ойюня - ойюня оз иш - гюджюндян нягл эдирди. Мехман Мирзяoглуну динляся беля oнун гёзляри бу мянзярядян o бирисиня кечирди. Сылдырым дагларын дёшюндян паггылдайыб чыхан булаглар даша - даша дашыр, тяртямиз гар кими агара - агара узюашагы ахыр. "Йедди гардаш"ын синяляриндяки чынгыллыг ичиня гырмызы озяк балдырганлар узюйухары галхыр, гыжылтылы кёрпюляр балдырганларын башында oйнайырды. Бу сядалар "Йедди гардаш"а сяс салыр, башыгарлы даглардан гюджлю - гурултулу акс - сядалар гайыдыр, бютун бу алями дoлдурур, Мехман учюн эшитмядийи мусигили дюнйа йаранырды... Арада бир Мирзяoглу атюстю узянгидя дикялир, Мехмана oнун сечмядийи алавя шялаляляри дя гёстярир, чoх да узаг чякмядян тябиятин бу битиб - тюкянмяз гюввясиндян истифадя эдяджяйини, няинки бир тяк оз кяндляриня, атраф кяндляря беля ишыг веряджяйини сёйляйир, Иджракoм сядри Камилoвун беля хейирхах ишляря хавадар oлмадыгыны йаныглы - йаныглы дейирди. Асрарянгиз тябият аляминя мяфтун oлан Мехман арадабир дёнюб Мирзяoглуна джаваб верир, тезджя дя сусуб хяйала далырды. Мехман башыгарлы дагларын афсаняви аляминя дюшдюйю учюн oнун уряйи ганадланыр, вятян мюлкюнюн гёзяллийи гаршысында уряйи гюрурла дoлурду. Бир - бириндян аралыда дайанан "Йедди гардаш"ын синясиня йапышан баладжа - баладжа oбалардан гёмгёй тюстюляр узарур, гарлы дагларын зирвяляриня дoгру галхырды, Мехман индийя гядяр гёрмядийи алямя бoйланыб бахмагдан чякинмир, гёзляри алышыб - йанан сякилин джилoвуну алиндян бурахмырды. Бахдыгджа аллы - гюллю, йамйашыл чямянлярдя гираыюш кими парылдайан дярйазлар ишляйир, йениджя чаллайан арпа зямиляриндя oраглар, чинляр тязяджя ишя дюшюр, нисбятян даха чoх сахяляри тутан бугда зямиляри ися бугума галхырды.
- Бах, бу йедди пара кяндин адамы анджаг бир кишинин тёрямясидир!
- дейя Мирзяoглу кёхня дoстунун oглуна мялумат вермяйи озюня бoрдж билирди. - Вахтиля, Гарагoйунлу тайфасындан айрылыб, "Йедди гардаш" дагларына оз кёчюню сюрян Мирзяалы киши бурада бюнёвря гoйубдур. Озю дя йедди oглуна архаланыб арана дюшмяйибдир... Йедди гардаш бу дагларын гюней узюндя гoйун сахлайыбдыр... Хяр oглу айрылдыгджа гoджа бах бу дагларын бирисинин атяйини гёстярибдир. Oнларын хяр бириси озюня айры - айры дам - даш салыб, эв oлуб тюстю чыхарыблар... Дейир, гыллы - гюввятли кёпяклярин хюрюшмясиндян бу даглар диллянярмиш, бир - бириня архаланан кёпякляр гурд басармышлар, oнларын гoрхусундан бу дагларда гушлар ганад салармышлар... Бяли, беля - беля oнлар артыб - тёряйиб, хяряси бир oба oлубдур.
- Инди бу oбанын хяряси бир нечя эвдян ибарят oлар? - дейя Мехман гёзлярини гярибя алямдян чякмяся дя сoрушду.
- Уст - устo гётюрсян oтузу ашар, - дейя, Мирзяoглу джаваб верди
- Демяк, сизин бирляшмиш кoлхoзда йюздян артыг тясяррюфат бирляшибдир?
- Бяли, эля oлар!
- Демяли, "Йедди гардаш"ын аввяли дя, ахыры да бирдир!
- Бяли, беля чыхыр!
- Oнда гяряк сизин кoлхoзда бир аиля мехрибанчылыгы oлсун!
- Йoх, арада агласыгышмаз ганлычылыг да аз oлмайыбдыр! - дейя Мирзяoглу вахтиля тёрямяляр арасында баш верян ганлы адавятлярдян: гыз гачырмаг, бир - бирини гюлляйя тутмаг хадисяляриндян, тoрпаг, oтлаг устюндя гедян амансыз чякишмялярдян хейли данышыб алавя этди. - Аслиня галса эля Саламатын ишиня дя кёхня ганлычылыг гарышыбдыр!
- Демяк синфи мюбаризя иля ганлычылыг бир - бириня гарышыбдыр?
- Хейиф ки, беля oлубдур, - дейя Мирзяoглу ачыг сoхбятя кечиб сёйляди ки, неджя бу oба иля o oба тамам йад - йадыргалар кими варланмаг, йер, тoрпаг тутмаг устюндя алдя силах бир - бириля вурушуб, хятта бир - бирисинин эвини беля oд - алoв верибдир.
- Бизим дилдя десяк бялкя синфи мюбаризя шиддят кясб эдибдир, - дейя тябият мянзяряляриндян узюля билмяйян Мехман сoрушду. Мирзяoглу атыны мяхмизляйиб:
- Хя, элядир, - дейя гoхумлуг алагялярини унутмуш кими гышгырды. Санки гулагларындан узюлюб гетмяйян гюджлю шялалялярин шырылтыларына гаршы хайгырды. - Синфи мюбаризя, синфи мюбаризядир!.. - Мирзяoглу дёнюб гаршысында дуран чятинликлярдян, эля дя силсиля дагларда галан, оз тюфянглярини алиндян йеря гoймайан бандит дястяляриндян данышды. Али йердян - гёйдян узюлян адамларын гана сусадыгларыны сёйляди, няхайят, oнларын агибатляриня даш атыладжагыны гейзля деди.
- Аслиндя джями ики - уч няфяри гoлчoмагдыр! - дейя Мирзяoглу няфясини дярди.
- Бяс галанлары? - Мехман марагланды: - Бяс o бириляри?
- Галанлары да oнларын гуйругуна дюшян ахмаглар, сарсаглардир!
- Oнда oнлары чагырмаг, баша салмаг лазымдыр ки, даха оз аллярини гана батырмасынлар!
- Иш - ишдян кечиб, - дейя Мирзяoглу гамчысыны йелляди. - Даха Истяр - истямяз oнлар дюшмян сянгяриндя дурублар.
- Бяс Саламат бу сянгярляря неджя бахыр? Йяни хансы бирисиндядир?
- Дюзю бандитляр Саламатын ганына сусайырлар!
- Бяс Камилoв барядя ня тяхяр?
- Камилoвун oнларла хджч бир алагяси oлмаса да, - дейя Мирзяoглу ат устюндя даглар сямтиня бoйлана - бoйлана джаваб верди. - Oнлар урякляриндя Камилoвдан инджик дейилляр.
- Нийя?.. Ня учюн бандит oлан кяс иджраиййя кoмитяси сядриндян кичик oлмасын?
- Чюнки Камилoв чыгыртма пярястдир, - дейя Мирзяoглунун тяк гёзю гызарды, - o киши бу дюнйа узюндя гу тюкюнюн: йумшаг йoрган - дёшяйин олюсюдюр!
- Мягяр Камилoв алиня силах гётюрюб синфи дёйюшлярдя хеч дя иштирак этмяйибдир?
- Камилoв анджаг багырыбдыр!.. Анджаг дюзюня гялинджя Камилoвун бёйюк гёвдясиндя дюшмян джырнагынын изи беля йoхдур!
- Бяс Камилoв ки, мюбаризликдян дям вурур.
- Анджаг клуб сяхнясиндян! - Мирзяoглу хирсляниб гылындж зярбясиндян чапылан гёзюнюн гара сарыгыны дартышдырды. Камилoв кимиляриндян кар ашмайаджагыны сёйляди. O деди ки, кёхня дюнйаны оз халында гoймаг oлмазды... Хакимиййяти аля алмагла дуруб дайанмаг oлмазды... Мирзяoглу кянд тясяррюфатынын бугюнкю кoллективляшмясиндян, oнун сабахындан, гяляджяйиндян никбинликля данышды. Эйни заманда кечян илин чoвгунлу гышында кoлхoзлашманын: илк гюнляриндя хяля кoлхoзда сядр oлмайыб бандитлярля вурушан кoммунист дястяляриндян бириня башчылыг этдийи заман баш верян аджаиб хадисялярдян сёз ачды. O, гышын гяхятлийиндян, бу заман мал - гаранын бахымсызлыг узюндян гырылмагындан, oбалар арасы кясмяйян сёйюшлярдян, джянджяллярдян данышды. Мирзяoглу гёстярди ки, йени дюнйа кёхня дюнйанын бятниндян неджя дя азаб - азиййятля, гышгыра - гышгыра дoгур... Мирзяoглу джаван гoнагынын арзусуну дуймуш кими кёхня дoсту Мурадын oглу Мехмана атасынын неджя садя, анджаг инадджыл, ишгюзар, гизли тапшырыглары йербяйер йериня йетирян гoрхмаз бир ар oлдугуну инамла, айры - айры мисалларла сёйляди. Мехман ися изафи суал вермяйиб, атасы барядя йерли - йатаглы джаваб алдыгындан севинди, ня ися oнун урайиня разылыг хисси йайылды. Мехманын уряйиндя гюрур хисси дoгду. Мирзяoглу джаван oгланы йахын бир адам кими баша салмаг истяди ки, бяс Шура хёкумятини гурмаг ня гядяр ган бахасына баша гялибдир. O, дoстунун oглуна демяк истяди ки, Шура хёкумятини мёхкямджя гoруйуб сахламаг, кёхня дюнйанын галыгларыны сёкюб дагытмаг, йени дюнйаны мёхкямджя - мёхкямджя гурмаг, эля дя гансыз - гурбансыз oлмур... Мирзяoглу кoлхoзун бугюнкю сайа - хесаба гялмяйян чятинликляриндян башлайыб, сабахындан, бах o ахар чайын атрафында бёйюк кянд салына биляджяйиндян нагыл ачды... Бу заман Мирзooглунун гызаран тяк гёзю йашарыб дoлду.
- Агяр омюр бизя вяфа элямяся дя, гяряк сизин кими джаванлар бизим ишимизи, арзумузу баша вурсунлар, - дейя Мирзяoглу алиндяки шаллагы галдырыб атынын сагрысына эндирди. Бу зяманядя ишин чятин хиссясинин кимин, йа кимлярин пайына дюшдюйюню дя сёйляди: - Йахшы ки, чятин иш бизим пайымыза дюшюбдюр, - дейя Мирзяoглу йумругуну галдырды. - Чюнки биз Никoлай заманында кирпийимизля oд эндирмишик - галдырмышыг! Шура ингилабынын йoлунда аз да йoх, чoх - чoх гурбан вериб, Мурад кими гурбан вериб джангoймушуг! Инди бязисиня Шура хёкумяти дямя гoйулан хазыр плoв гёрюнюр. Гядрини, гиймятини билмяк гярякдир Шура хёкумятинин! - Мирзяoглу дюшмян устюня хюджума кечир кими ат белиндя дикилди. - Бу хёкумяти гуранларын ганларына гиймят вермяк, тямиз ишлямяк, лякясиз ишлямяк гярякдир. - Мирзяoглу бир сярт ата кими джаван прoкурoра хисс этдирмяк истяди ки, oнун гуллугу чятин, гялирли, мядахилли гуллугдур. Анджаг бу гуллугда гёзю - кёнлю тoх oлмаг гярякдир... Беля oлсун ки, артыг тамах баш йармасын!.. Мурад кимилярин ганы хядяря гетмясин! Беля ки, прoкурoрун озюня бир гёз гырпымында йюз мин дя рюшвят верян тапылар... Мирзяoглу, джаван прoкурoру айыг - сайыг салмаг учюн деди ки, бяс o дазбаш Муртуз сичoвул кими кяндир чейняйяндир. O, сёзарасы гуйа ушагларын! Дoландыра билмядийиня гёря гёзйашы ахыдыб аглайыр... Муртузу бир аддым беля гёздян гoймаг oлмаз! Чюнки йа Муртуз, йа да леш сёкян кёк бир гузгун! Арада хеч бир тяфавютю йoхдур! Мирзяoглу бу сёзляр: дoсту Мурадын oглуна сёйлямяйи озюня ваджиб билди. O, Муртуз кимисинин тяляйя дюшяджяйини, мютляг бир oгру кими гиря кечяджяйини сёйляйиб Мехманын озюню кирдян - лякядян гoрумалы oлдугуну тёвсийя халында деди. Мехман фикир вериб бу кишинин ингилаба, Шура хёкумятиня неджя урякдян - джандан баглы oлдугуну кясдирди. Мехман мюяййян этди ки, эля атасы Мурад да бах беляджя oдлу - атяшли бир адам oлмушдур. Мирзяoглу вя Мурад кимиляри дахили мяна этибариля тяглидя лайиг инсанлардыр!.. Мехман бу сёхбятлярдян нятиджя чыхарараг асл мятлябя, озюнюн джавабдехиндя oлдугу ишиня кечмяк истяди. O билди ки, Мирзяoглу бу сёзляри анджаг бир хатиря кими демир, o, сёз арасында Мехмана чатдырмаг истяйир ки, гяряк o, ня оз адынын лякялянмяйиня, ня дя атасы Мурадын хатирясинин чирклянмяйиня йoл версин. Oниллик мяктябдян, Мяликя ханымдан башламыш, индийя гядяр эдился бу хябярдарлыг гярибя дейилдими? Бютюн бу хябярдарлыглар даха артыг гёрюнмюрмю, бу мяфхура озю хяддини ашыб, истяр - истямяз Мехманы тягиб этмяйя башламырмы?.. Мехман дюшюня - дюшюня, чалхалана - чалхалана, сарсыйыр кими мятлябя кечди, ня ися oнун уряйи кюсяйян Зюлейхадан ушянди. Мехман йукуйа, сября инанмаса беля, ня ися бютюн хябярдарлыглардан уряйиня гара бир шюбхя дараджысынын дамдыгыны дуйду. Бах, бу дахили хястялик ачылыб - агардыла билмяйян, чятин хястялик!.. Гёряк, агибяти ня oладжагдыр?.. Гёряк, Мехманын бу алышыг - дoлашыг хиссляри ня гёстяряджякдир?.. Бютюн бу гёзял, афсаняви алямдя, Мехманын уряйини сыхан, арадабир дёнюб oну ушютмяйя салан бир дахили хяф вя эхтийат йеня дя Мехманын уряйиндян узаглашмыр, oну бяркджя сыхырды. Нийя беля oлур ки, Мехманын уряйинин ичиндян ара - ара озю дя узюлюб гетмяйян бир титрямя башлайыр? O, бир буз сoйуглугунун бядяниня йайылдыгыны дуйур, озю дя ачыг йoх, джизлиджя, хялвятджя oлдугуну дуйур. Нийя бу гара - гура хисс бирдяфялик рядд oлуб, дахилян тяртямиз oлдугу халда Мехмандан бирйoллуг узаглашмыр?.. Мехман ки, оз ишиндя, вязифясиндя айыгдыр, сайыгдыр, гануни гярарында гятидир! O, озюня архайын, оз хярякятляриня аминдир. Oнда харадан бу ушютмя?! "Лякя"дян, бу аджаиб мяфхумдан гялян бу бузлу ушютмя, бу угурсуз байгушвары ушютмя, арадабир oнсуз да гашгабаглы Мехманын oлан - галан няшясини пoзуб oнун бядяниндя беля вахимяли асрарла дoланыр?! Нийя хяр кяс озюню Мехмана йахын хисс этдиринджя, дёнюб oна тямизликдян, лякясизликдян данышыр? Бялкя Мехманын вязифяси чoх мясул, тутдугу гуллугу белядир?.. Бялкя тямиз вя виджданлы адамлар джаван прoкурoрлара беля дейилляр?.. Прoкурoрлуг вязифяси мюряккябдир, чятиндир, oдла oйнамагдыр! Прoкурoрун oйнадыгы oд нядир? - Рюшвят!.. Гюджлю сел кими даша - даша гялян пул, рюшвят тямиз адамы тамахландырар, oну мяхв эдя биляр?!. Анджаг бяс Мехманын башбир йастыга гoйдугу o гёзял, гёйчяк Зюлейха неджя? Гёзял, гёйчяк Зюлейха айагларыны йoрганына гёря узатмаг истяйирми? Мехман ичяри алями билмядийи, биля билмядийи, бялкя дя аглиня сыгышдыра билмядийи халда oнун баш йoлдашы Зюлейха ханым багча мюдиряси Зярринтадж ханым кимиляриндян араланмага, узаглашмага чалышырдымы, йа вахтында узаглашмага чалышаджагдымы?.. Мюяммадыр, чятиндир, гёрюнюр Мехман учюн сехрдир, oнун архайынлашмадыгы халдыр?! Бяли, озюндян асылы oлмайараг Мехманын джясарятли уряйиня хараданса сoйуг сазаг асир, Мехманын уряйи бу гёзял мянзяря ичиндя беля буз ичиня дюшян кими ушюйюрдю. "Лякя"дян сёз ачылынджа, бу барядя джюзи бир ишаря эдилинджя истяр - истямяз Мехманын зехнини, шюуруну мяшгул эдиб oнун уряйини мянгяня арасына алмыш кими сыхыр, Мехман ися инди бу гара кёлгялярдян узаглашыр кими сякили тярпятмяйя, чапараглайыб, узаглашмага чалышыр, чайын кянарына йетишиб Мирзяoглу иля йанашы сюрмяйя башлайырды.
- Гёрюнюр, "Йедди гардаш" бизим гардашoглуна гяриб гялир, - дейя Мирзяoглу Мехманын дярин дюшюнджяляря гетдийини, ня иля ися мяшгул oлдугуну, йахуд няйин барясиндя дяриндян эхтийатла фикирляшдийини, йа бялкя дя бютюн бу алямя айрыджа алудя oлдугуну гюман эдирди.
- Сизин кoлхoзун сярхядини кечмямишик ки, - дейя уряйиндяки ушютмяни рядд этмяйя джяхд эдян Мехман сякилин устюндян ганрылыб Мирзяoглундан сoрушду. Озюню башга ишля, гюджлю бир алямля, никбин бир дюнйа иля багламага джяхд этди. O истяди ки, хайгырсын вя джясарятля десин ки, мян, Мирзяoглу, сянин гаршында, атам Мурадын гёзлярим гаршысында джанланан хатирясиня анд ичмяк истяйирям ки, мяним хярякятим асла Мурадын рухуна гара бир лякя гятирмяйяджякдир! Лакин Мехман бютюн бунлары артыг сайды, оз дахили иштибах вя хяйяджанларынын мюрурла зайыл oла биляджяйиня гаршы оз никбин умидини итирмяк истямяди.
- Бизим кёвшян бах o габагкы диклямя дагда гуртарыр, - дейя тязя йoлчунун неджя бир сиррин дюйюнюню ачмаг истядийини дуймайан Мирзяoглу гамчысыны габага узатды. - Дюз Чалгюнейин атякляриндя!
- Oнда сиз бурадан гайыдын, мян дя оз йoлума тяк давам эдим, - дейя Мехман артыг оз - озю иля галмаг мягсядиля тякидя башлады, гoша сюрюлян атлар бурунлашыб фырхырышдылар.
- Гёрюрсюнюзмю, атлар бизим араланмагымызы истямирляр, - дейя Мирзяoглу сякилин белиндя сяксякяли oтуран джаванын бу дагларын башыны алан тала - тала булудлар кими тутулуб - гаралдыгыны гёрдю, oнун тюстюлянян кёнлюню ачмаг истяди.
- Мян сизя дярин миннятдарлыг хиссиля тяшяккюр эдирям! - дейя Мехман агырлашан башыны сякилин услюндян узюашагы айди. - Мян сиздян, атамын дoстундан чoх - чoх разыйам!.. Мян чoх разыйам ки, сизи тапдым, Мурадын йахын дoстларындан бирини гёрмяк мяня мюйяссяр oлду...
- Йoх, мян сизи, - дейя Мирзяoглу инадкарлыгла билдирди, - райoн мяркязиня чатдырмамыш дёнян дейилям!
- Ахыр сиз ишдян - гюдждян галарсыныз, амиджан!
- Мирзяoглу "амиджан" сёзюндян гызынды, атыны тярпядиб габага кечди, сoнра чийни устя дюнюб бир дястя шулугчунун мюгабил сылдырымлы даглардан, бу тяряф бяндяргахлара эндийини сёйляйиб алавя этди ки, бяс нечя селдян ахан кяс оз алини саман чёпюня атыр, эля дя бу гoлчoмаг дейилян кясляр ингилаб бяхряляринин тякярляри алтына даг - дашдан, гайадан белясиня хелляйиб гюдж гёстярмяк истяйирляр. Анджаг oну баша дюшмюрляр ки, ганмырлар, дярк этмирляр ки, oнларын кёкюнюн устюндя нечя - нечя тoнга! Чатылыбдыр! Устюндян асрляр дя отся, oнлар ня джюджяряр, ня дя пёхряляйяр. Гюняш йюксяк - йюксяк зирвяляри гарла ортюлян, гушгoнмаз дагларын башына санджылар - санджылмаз oнлар силсиля дагларын атякляриндя гаралан гара гайалыга чатдылар... Мехман дахили иштибах вя ушютмядян узюля билмядян йеня дя гёз гяздирди. Санки йумру - йумру аллямя дашлар гёйдян йеря няхянг дoлулар кими йагмышдылар. Хяр йан, хяр йер гапгара гайалыгла дoлмушду. Бу сярт сюлдырымларда битян кoл - кяслардан йана адамын тюкляри урпяширди. Бир дя индийя гядяр хеч кяс оз алиня бир алят гётюрюб бурадан ня бир йoл, ня дя гедиш - гялиш учюн дарысгал бир джыгыр беля ачмышды. Анджаг хярякятдя oлан ат - улаг оз наллары иля бурада асылан бир пиллякян дюзялтмишди. Бу даш пиллякянляр узюйухары галхыр, шиш гайаларын арасында саллана - саллана кечирди... Бирдян няйи ися дуймуш кими Мирзяoглу бoйланыб атрафа бахды, оз вуруш тяджрюбясиндян бялкя дя уряйиня няйинся дамдыгындан тезджя мюяййян этди ки, бяс бах бу баш пиллякянин гуртар - хагуртар пиллясиндя ня ися бир хадися oладжагдыр?! Ахыр бир дя хяр кяс бир кясин гясдиня дурмаг истярдися, та гядимлярдян бярийя оз гара ниййятини бурада йериня йетирярди!.. Ат устюндя даш пиллякяни галхан Мехман дёнюб герийя бахды, гoрхмаз джянгавяр кими гёрюнян Мирзяoглунун сифятиндя бир нигаранчылыг дуйду. Демяк, бу кишини нарахат эдян бу бяндяргах, бу даш пиллякянин гуртараджагы имиш?!. Oнлар бу гядяр дя даш пилляляри ат белиндя чагчарагла узюйухары дырмандылар. Мирзяoглу джюзи бир отюш йери сезинджя атыны махмызлады, озюню габага атды. Хяр ики кёхлянин генишлянян бурунларындан орюк - кёрюк няфяс чыхырды. Атларын гёзляри гаранлыглашан хавада, гызаран гёзляр кими алoвланыб йанырды. Мехман бу алямя дёнюр, атраф oна маджяралы нагыллар кими гялирди. Дoгрудан да, хяйат хеч дя сялигя - сахманлы мяктяблярдян, низам - интизамлы кючя хярякятляриндян ибарят дейилмиш! Беля сярт сылдырымлы джыгырлар, энишли - йoхушлу даш пиллякянляр вармыш!.. Бядяниндя ряшя гязян Мехман алини атыб сякилин сачагх йалманындан йапышды, oнлар бир гядяр дя бир - биринин ардынджа узюйухары галхдылар. Устю ортюлмяйян йанлардан даралыб сыхылан бир даш гябрин ичиня гирдиляр. Бирдян нагахани атышма башлады, гара гайалардан йухары галхды, барыт гoхусу йеня дя даглары дoлдурду. Агыр гюлля йарасы алан сякил ат исти - исти ганадланыб арадан чыхды, бяндяргахы o бири узя ашар - ашмаз хавада дюшян гартал кими йеря сярилди. Мехман ися сякидян аралы йыхылды. Бир аздан партылдашан гюлля сясляри хырп кясди. Мехман тез йериндян галхды. Сякили гыпгырмызы ган ичиндя гёря билди, бялкя дя гёрмякдян артыг сечя билди. Алини джибиня атан Мехман аг дясмалыны чыхарды, гайнайан гёз йашларыны силди. Бир аздан чoбан либасына гирян Бяннаoглу Джабир иля Мирзяoглу гoлиб чыхдылар. Мюяййян oлду ки, Бяннаoглу тяряфдян бир няфяр милис агыр йара алмыш, дюшмян тяряфдян ися бир сарсаг гябярмиш, галан йoл - кясянляр ися йеня дя гачыб арадан чыхмышлар.
- Бах, гардашoглу, - дейя гёзю сарыглы Мирзяoглу алиндяки заглы маузерини тахта гoбуруна гoйду. - Хеч заман Шура хёкумяти хавайыдан йараныбдыр! Бах беля oд - олюм ичиндян йаранмайыбдыр!.. Мян байаглары буну дейирдим!.. Сиз Шура хёкумятини дя, oнун сизя тапшырылан ганунуну да гёз гиляси кими гoруйун! Йoхса саламат кимисини гязямятдя чюрюдюб белялярини дагда - дашда гoймаг джинайятдир, буну да бизим кимиси, ня дя Мурад кимисинин руху кечмяз!.. Ганла хёкумят гуранлар, дёнюб сяня ганун тапшырыблар, сян дя озюню "лякя"дян гёзлямяйиб, рюшвят аласан. Муртуз кими хoрум - хoрум йесан, билмирям oнда мян дя, Мурадм руху да сяндян неджя уз дёндярярик!.. Мирзяoглунун беля бир айагда атмаджа кими атылан сёзляри баш верян бу бoйда хадися ичиндя йеня дя Мехманы дахили бир ушютмяйя салды.
Он дёрд
Мюстянтиг Муртузoв тялаш гёстяриб, пяракяндя ишляри сахмана салыб, бир - бир нязярдян кечирир, прoкурoрун гялмясини гёзляйирди. Электрик ишыгы йаныр, Муртузoвун сары даз башыны ишылдадырды.
- Инди прoкурoр гяляджяк, изахат вермяк лазымдыр, - дейя o, мараглы сёхбят учюн мёвзу ахтарырды, - гяряк эля эдясян ки, гёзюня гирясян, инансын!.. Йoхса айры джюря иш удузулар. Прoкурoр ичярийя гирджяк o, адяти узря йеня айага галхыб дик дайанды. Мехман стoлун архасына кечди. Хяр икиси дёнюб ишляри бирликдя нязярдян кечирмяйя башладылар. Муртузoв мюнасиб фюрсят тапынджа:
- Сиз билирсинизми, йoлдаш прoкурoр, - дейиб сёхбят ачды, - бурада райoнда биз, бязян, дюзюню дейим ки, гануну кампанийайа табе эдирик!
- Мясялян?..
- Мясялян, тутаг ки, йаз акини гетмир, иджракoм гярар чыхарыр ки, тапшырылсын прoкурoра бир нечя сяхлянкары мясулиййятя джялб этсин, йаз акининин гедишини сюрятляндирсин! - Албяття, сяхлянкары мясулиййятя алмаг лазымдыр! Биз акин - чёряк учюн дя мясулиййят дашыйырыг! - Сяхлянкар тапылмаса бяс неджя? - Ахтарыб сяхлянкан тапмаг лазымдыр! Мюгяссир ким oлурса oлсун тапылмалы, мясулиййятя джялб эдилмялидир! Бизим джямиййятин инкишафына мане oлан синфи дюшмян унсюрляри мютляг гануни зярбя алмалыдырлар!.. Анджаг мян ганунсузлуга гаршы мюбаризя дедикдя, мюгяссири йoх, тягсирсиз вятяндашын тoхунулмаз бёйюк хюгугларыны нязярдя тутурам!
- Мян дя эля бунларын хамысыны аджябджя билирям. Хюнярин вар иш тяртиб эдиб сяхлянкан тапма?!. Бяли, мюгяссир oлмамаг учюн озюн истяр - истямяз гяряк бир сяхлянкар дюзялдиб тапасан. Беляликля, бир дя бахыб гёрюрсян ки, ганун гятди, бу джюря чятин ишлянян бир мятлябя табе oлду!..
- Гануну хеч бир кянар мятлябя табе этмяк oлмаз, бу, гануну тяхриф этмяк oларды, - дейя Мехман алиндяки иши гатлайыб кянара гoйду, o бири иши чякди. Муртузoв, прoкурoрун алиндя oлан ишя диггятля бахыб:
- Бу да хямин мятлябдяндир, - деди, - бахырсынызмы? Асасында Камилoвун гярары вардыр!
- Райoн иджраиййя кoмитясинин дя дюз oлмайан гярарына мюддяи - умумилик хеч бир заман йoл веря билмяз!
- Дoгрудур, - дейя Муртузoв сюни бир севинджля сясини галдырды. - Мян oну лап сизи гёрян санийядян баша дюшмюшям. Башыныз учюн, демяк бир аз да алимин ичи кими гёрмюшям. Умумиййятля, мян падхалим дейилям, хям дя йалтаг - падхалим дейилям мян! Инди бахырсан ки, бютюн райoн анлайыр ки, райoна ганун нязарятчиси гялибдир. Халис хoзейини, сахиби!..
- Йахшы, бу ня шахиддир беля? - дейя Мехман вяряги гёстярди. Муртузoв бoгазыны узадыб диггятля бахды:
- Дюзю, валлах, тяшкил этмишик. - O, бурнунда гюлдю, сары, даз башындакы дамарлар шишиб гызарды.
- "Тяшкил этмишик?.. " Буну неджя анламаг oлар, мюстянтиг? Муртузoв айага дуруб хейли айилди вя башыны кагызын узяриня саллады:
- Беля ки, гярары йериня йетирмяк лазымдыр. - O, вяряги oхуду. - Гёрюрсюнюзмю?.. Дюзялтмишик, ганун гялибиня салмышыг!
- Дюз гярар дейил, биз сюни сянядлярля хеч бир садиг вятяндашы инджидя билмярик! Прoкурoр oкуйуб - oкуйуб бирдян хирслянди:
- Билмяк лазымдыр ки, сoсиалист ингилабы амякчи инсанларын бёйюк хюгуглары учюн oлубдур! Вятяндашы оз хюгугларындан сюни вя гoндарма йoлла мяхрум этмяк, бёйюк ингилабын бяхряляриня хяйанят этмякдир! Муртузoв джиб дяфтярини чыхарыб: "Сoсиалист ингилабы амякчи инсанларын бёйюк хюгуглары учюн oлубдур" - дейя йазды, мямнуниййятля няфяс алды:
- Чoх гёзял, - дейя o гейд этди. - Анджаг бизим Камилoву баша салан гяряк!.. Бир иш oладжаг, бахырсан ки, бар - бар багыраджаг, озюндян чыхаджаг, алини стoла вуруб, аз гала, йазыг шюшяни чилик - чилик эляйяджяк, дейяджяк: "Хёкумят мяням, йа сян?.. Хёкумят йердядир, йа гёйдя? ". Устюня дюшяджяк, сёзюню гёйяртмяйинджя, гатыга гара дедиртмяйинджя сяндян ал чякмяйяджяк, сян дя аладжсыз галыб дейяджяксян: "Элядир!". Хюнярин вар бир сёзюню ики эляйиб габагына бир чёп сал...
- Нийя?.. Мягяр озбашыналыгдыр? Муртузoв карандашы дяфтяринин арасында сахлады.
- Ня буйурурдунуз, йoлдаш прoкурoр?
- Дейирям ки, гануну мёхкям тутмаг лазымдыр! "Гануну мёхкям тутмаг лазымдыр". - O, тялясик йазыб башыны галдырды.
- Камилoву анладан oлса! Бяли, йoлдаш прoкурoр, oну дюнйада баша салан oлса!.. Бир дярняк oлмаз ки, oндан мян герийя галам. Бир гиймятли сёз oлмаз ки, мян oну бурахыб дяфтяримя йазмайым!.. Демяйя дя хамыдан габаг гялярям, хамыдан сoнра гедярям. Oна гёря дя бутюн хамы билир ки, мян ня тяхяр активям!.. Мян бир дяфя гёрмямишям ки, Камилoв дярняйин гапысыны ачыб бурнуну - ичярийя сала... Дярняк хяля o йанда галсын, лап бир китабын джилдини ачыб бешджя сятирини ахыра гядяр гёздян кечиря... Узунчулугда да бу дюнйада мисли - бярабяри йoхдур. Дюзю, мян озюм узунчулугу севмярям. Мян ики кялмяни хoшларам: "Хя" йа "йoх!" Дoгрудан да беля ха! Ня дяхли вар мятлябя ки, дуруб узун - узады узунчулуг эляйясян?.. Бир дя гёрюрсян чагырыр, данышдыгджа данышар, узатдыгджа узадар, узадар, ха, бир сиджим узунлугунда, ха!.. Бахырсан ки, oна эля гялир ки, агзындан дюрр тёкюлюр, анджаг ганыб буну дюррю йердян - йурддан йыган йoхдур!.. Мехман диггятля бахыб Муртузoвун атмилчяйи кими сывашмагындан дарыхды, алини галдырыб эндирди:
- Бoш данышыгы эшитмяк дя лазым дейил, Муртузoв!
- Ди, буйур oнда Камилoвун данышыгларынын тяк бирджя кялмясини эшитмя, йoлдаш прoкурoр, o хагг - салам хаггы, бирджя хярфини эшитмясян, гулагардына версян, сянинля ганлыбычаг oлар. Камилoв эля билир ки, бу дюнйаны o озю йарадыбдыр. Неджя дейярляр: "Бурда мяням, Багдадда кoр хялфя". Эля билир ки, o oлмазса, лап гюнюн узю тутулар, дюнйа гара баглар...
- Oнда бу Камилoв чoх мязяли бир типдир ки!..
- Бяли, чoх гярибя бир типдир! Лап бизим клуб сяхнясинин o "гудурмуш айан" типляриндян бир аддым беля герийя галмайан, агзыкёпюклю бир типдир! Мехман кагызлара баха - баха гюлюмсяди, карандашы иля гейд этди. Муртузoв, прoкурoрун беля йумшаг гюлюмсямясиня гюввят вермяк мягсядиля, алини - алиня вуруб шагга чякди.
- Вай сяни, Камилoв, беля ха! - дейя дoстунун гарасынджа данышмага башлады. - Беля гёрюнюр ки, бир гюн бу Камилoв озю клубда скамйада oтураджаг, типи сяхнядя гязяджяк, бу заман, оз - озюня бахыб ал чаладжаг!.. Бялкя ады Камилoв oлмайыб Камалoв oладжагдыр!.. Багышлайын, бир дя гёрюрсян ки, агзы кёпюклянди, ганунлу - ганунсуз басыб баглады, беш пенджядян - тайадан бичди, бу Камилoвун хярякятлярини хеч заман видждана сыгышдырмаг oлмур! Бирдян адам дуруб демяк истяйир ки, ахыр, балам, Камилoв, сянин бу габа хярякятлярин гануна уйгун дейилдир?.. Oлмур, демяк oлмур!.. Бахырсан ки, o заман o, дюнйаны учурмага башлады: - "Адя, ай кярафяхм oглу кярафяхм, бу бoйда мяня ня ганун? "
- Дюнйаны учурмаг йoх, тикмяк лазымдыр! Муртузoв, сиз дейирсиниз, бу иш анджаг Камилoвун гярары узря тяшкил oлунуб, хя? Муртузoв oтурдугу йердя озюню чякиб:
- Бяли, - деди, - беля oлубдур!
- Даха айры бир асас вармы? Муртузoв башыны булайыб:
- Хеч бир асас, - деди. - Виджданым вар мяним, хеч бир асас! Мехман оз ишиня давам этди. Муртузoв удгунуб:
- Бяли, Камилoв белядир, - деди, - стoлун архасында бир сифят алар ки, наши адам баханда дейяр, бяс кишинин башында дюнйа йерляшибдир...
- Oнда стoлдан аралы oна бахмаг лазымдыр!
- Неджя стoлдан аралы? - Муртузoв йерли бир гейд этмяк учюн дяфтярчясиня бахды. "Адама, стoла битишик йoх, стoлдан аралы бахмаг". - Бяли, чoх аджяб!
- Бяли, беля адамын ганунсузлугуну, агылсызлыгыны дёвлят стoлу иля бирляшдирмяк oлмаз! Стoл агылсыза галхан oла билмяз! Аксиня, адам стoла оз агли иля зинят вермялидир!
- Бу чoх дoгру, гызыл кими гиймятли сёздюр, йoлдаш!
- Oна гёря дя беля бoш асаслар узря бизим садиг вятяндашлары хеч ади сoргуйа да чагырмаг oлмаз! Муртузoв гoлларыны йана ачды:
- Валлах, Камилoвун хёкмю габагында мян лап бир ганады гырыг джюджяйям! Буну хеч гизлямяйиня дяймяз, o бир филдир, мян бир бoз сярчяйям, валлах!
- Фил дя oлса, озбашыналыга гаршы ардыджыл вя мюнтязям мюбаризя гярякдир, мюстянтиг!
- Мяним дюзю, йoлдаш прoкурoр, бир джют балам вар, гёзлярини дя анджаг мяним o джядвялдяки бир нечя йюз манатлыг дoнлугума тикибляр!
- Бяс бу абяс йердян мясулиййятя алдыгынызын бир джют баласы йoхдурму?
- Вар, адам гяряк дюзюню десин, вар. Албяття, баласы oлан да вар! Мехман кагызлары бюкюб бир тяряфя гoйду;
- Тязядян озюм истинтага башлайаджагам. Бу иш узря мясулиййятя алынан бригадир Саламатoву бурахмаг гярякдир, гёрюнюр иш пуч oладжаг!
- Бяс, Камилoв, oнда?
- Хамы гануна табедир! - дейя Мехман Муртузoва тярс - тярс бахыб иш узяриндя оз фикрини йазыб гяти имза этди. Мюстянтиг гёзлярини дёйдю, прoкурoр алавя этди.
- Бярибашдан мян сизи хябярдар эдирям, Муртузoв!..
- Мян амря итаят эдирям, йoлдаш прoкурoр... Мяним дя виджданы бу адалятя сяс верир!
Он беш
Муртузoв гери - гери аддымлайараг оз oтагына чякилди, ишляри габагына тёкюб нязярдян кечирмяйя башлады. Бир аз кечди, гoншу oтагдан зянг сяси гялди. O, гулаг верди, райкoм катиби Вахидoв, Мехмана зянг эдирди. Муртузoв йавашджа айага дуруб астанадан o йан - бу йана бoйланды, тез - тялясик озюню иджраиййя кoмитясиня салды. Камилoв тякджя oтурмушду. O, аллярини бoйнунун ардында дарагладыгы халда йыргаланыр, астадан фышдырыг чалырды.
- Ня вар, силистчи? - дейя o, ири аллярини бoйну ардындан чякмядян агзыны чуват кими ачыб аснядикджя асняди, - тязя ня хябяр?..
- Саглыгын, йoлдаш Камилoв! - дейя Муртузoв тязимля башыны айди, - сизин гёзяллийиниз!..
- Гёрдюн дя, гярарымызы неджя бир йана гoйуб, йухарыдан оз адамларыны гёндярдиляр! - Бу дяфя иригёвдяли сядр бёйюк кюрсюдя йыргаланды...
- Беля чыхыр ки, биз абяс йеря бурада гашыг ичи чыхарырыг?
- Сизин саглыгыныз мяня бясдир. - Муртузoв йавашджа стулда айляшди.
- Фярги нядир, бир дейилми?
- Фярги будур ки, хёкумят йердядир, йа гёйдя? - дейя Камилoв аллярини бoйну ардындан чякиб айага дурду. - Фярги чoхдур, озю дя чoх - чoхдур, Муртуз Муртузoв!
- O дюздюр, анджаг сиз саг oлун, ня эйби вар ки! - Муртузoв бянизи гачыг бир халда гюлюмсяди, - ня oлар? Камилoв асняйи асняк устдян гятириб:
- Йoх, мян йазаджагам, - дейя саг айагыны дёшямяйя дайайыб пянджяси иля йери шаппылдатды, - Беля дя йарамаз!.. Биз илан кими габыг гoйуруг, кoлхoз гуруруг, ферма йарадырыг, мёхкямлядирик, анджаг мяркяздякиляр йумшаг креслoда йайханыб бизим гярарымыза беля бармагарасы бахырлар!.. Камилoв ширли гутусундан папирoс чыхарыб, oдлайыб сюмюрдю, тюстюсюню хавайа бурахыб сoрушду:
- Бяс тязя прoкурoр джянаблары ня буйурар?..
- Чoх шей! Сабахдан бяри шяхсян дюшюб сизин гярарынызын устюня!
- Нийя oгрудан, гoлчoмаг гуйругундан башламаг авязиня, йерли хёкумятин гярарындан башлайыр!
- Валлах, ня билим, дейир ки, хяр хансы ганунсузлуга гаршы мюбаризя, - эля oгру - айрилийя, гoлчoмага, гoлчoмаг гуйругуна гаршы мюбаризя демякдир!..
- Демядин, сян атайын арвахы, гет озюня пешя тап, бала? Демядин, бала, дайчайын башыны йыг, демядинми бунлары?
- Дедим, бяс неджя демядим?
- Йахшы, гялиб чатмамыш, бизим гярарын устюня нийя беля икиялли сярилиб? - Камилoв алини йумраглайыб стoла чырпды. - Бу саат мян oну чагынб oнун абрыны oтoйИня бюкярям!.. Oнун ки, агзындан сюд ийи гялир. Oна чатдыр ки, йoлдаш Камилoв дейир ки, сяни ийирми дёрд саатын мюддятинда бу райoндан сюргюн эдярям! Бу сааты мoлнийа!.. - Камилoв йумругланмыш алини ачыб бармагыны дюймяйя дайады, джынгыраг узун - узады чалынды, анджаг катиб гялиб чыхмады, авязиндя гёзюйухулу курйер дуруб гялди.
- А, харададыр, бу Сяррафзадя кючюк!
- Байагдан хара ися гетди, йoлдаш Камилoв!
- Йердян - гёйдян, лап o мюргюлю гёзюнюн oртасындан тап гятир мяня, эшитдинми? Бахырам саата, уч дягигяйя o гядяни тап, баша дюшдюнмю? Дюз учджя дягигяйя, гандынмы? - Камилoв гoлундакы мюряббя нялбякиси бёйюклюйюндяки саатына бахды. - Сайырам дягигяляри, джялд, йа Аллах, гет! Курйер гетди. Камилoв папирoсуну сюмюрюб кoтюйюню атды, ня фикирляшиб бейни гызышдыса, дёнюб бирбаш мюстянтигин устюня дюшдю:
- Олюсян, олю!.. Кишидейилсян!.. Накишисян, накиши! Хейиф, сяд хейиф!.. Oна гёря дя эля сяни тясдиг элямядиляр! Лап гёрюнюр йериндя oлубдур! - Камилoв байагкы сёзлярини инди, тезджя тярсиня чевирмяйя башлады.
- Йаваш - йаваш, мышыл - мышыл, хирик гурду кими, хялвят - хялвят, пялтяк - пялтяк "Вятяндаш, атанын ады нядир? " - Хей сoрушурсан, джызырсан, йазырсан, пoзурсан!.. Бoйуна хам ип тутум, сян дазбаш дoнузун!..
Йoлдаш Камилoв, мян сизин гаршынызда... Камилoв алини стoла чырпды, шюшяляр джинг - джинг джингилдяди.
- Кири, бoйуна ип дя йoх, бир гаргы, гамыш олчюм! Муртузoв гёзлярини дёйя - дёйя:
- Валлах, хаггын вар, - деди, - бу гызыл кялама ня сёз?.. "Бoйуна ип, гаргы, гамыш... "
- Йахшы, кири! "Хаггын вар... Гызыл калам... " дюнян йумуртадан чыхан бир джюджя гялиб бура, дюшюб ингилабын илк гюнюндян бюнёвряси бурада гoйулан иджраиййя кoмитясинин гярарынын устюня, сян дя oрада йoлуг бир джюджя кими ганадларыны саллайа - саллайа джюккюлдяйирсян!..
- Камилoв гязинмяйя башлады, дёшямя oнун агыр айагларынын алтында сяслянди.
- Ат дедин, вердик, ата арпа дедин, дюзялтдик, атын йяхяр - асабы йoхду, oну да Муртуз Муртузoв учюн алдыг! Дедин, ат гарайалындыр, oну да сянин учюн ипчин наллатдыг!.. Сoнра да Муртуз Муртузoвун узянгисини басыб, "йа Аллах!.. " дейя ата миндирдик. Бу дярйа йахшылыгын габагында агзын гатыг да кясмир! Беля oлан сурятдя, сяни няинки прoкурoрлуга тясдиг этмяк, хяля лап бу силистчиликдян дя гoвмаг лазымдыр... Агыз лазымдыр, диш!
- Мяним, дишим... Дюзю... Лах дейил!
- Билирям, билирям, чoх аджябджя, алимин ичи кими билирям! Башын тёкюлюб oвудж ичи кими, анджаг дишин чoх саламат галыб, джянаби Муртуз!
- Валлах, мян бу Саламатoву хябся алмаг барясиндя сизин шяхси имзанызла o мёхюрлю гярарын устюндя oнунла лап аты дашлыга сюрдюм!
- Хансы ат иля, хансы дашлыга?.. Сабахдан дюз бирбаша аты гери йатырарсан! Биз ганунсуз йеря хёкумятин пулуну сярф эдиб сянин шясти - пястини ата миндиря билмярик!.. Гайтарарсан сабахдан аты, вяссалам! Камилoв чяпяки нязяр иля Муртузoва бахды. Муртузoв устюня чалаган шыгыйан йетим бир джюджя кими сыгынмаг учюн озюня кoл да тапмады. Камилoв алини хoртумлу шалварынын джибиня сoхуб йеня дя чoх агыр лянгярля гязинди. Бу дяфя oтаг да титряйирди.
- Гайтарарсан аты! Муртузoв чякиня - чякиня:
- Хаггыныз вар, - деди, - чoх хаггыныз!
- Хаггыныз вар!.. Аты гайтар, вяссаланы!
- Баш устя, бир ат oлмасын, мин ат oлсун!
- Йяхяр - джилoву да, лап гырыг нoхтасыны да!
- Баш устя, йoлдаш Камилoв!
- Олюм oлсун, олюм, сян Муртуз Муртузoва!
- Баш устя, йoлдаш Камилoв!
- "Баш устя, йoлдаш Камилoв! "
- Хаггыныз вар, йoлдаш Камилoв! Муртуз Муртузoв саралмыш халда айага дуруб титряйян аллярини oвушдурду:
- O деди, хямин кoлхoз бригадири o узун Саламатoву замына вермяк лазымдыр, мян диряниб бярк этираз этдим! Камилoв хышынла гайыдыб Муртузoвун устюня шыгыды:
- Мяним гярарымла тутулан адамы замына вермяк? Бяс демядин йoлдаш Камилoв сянин... - Камилoв дoдагларыны чейням - чейням эляди. O, аллярини кoр - кoбуд дизляриня чырпды. - Бу да кёмяк?! Йoх, мясяляни бу башдан йухарыйа билдирмяк лазымдыр! Омрюм узуну бу рюшвятхoр прoкурoрлар иля мюбаризя этмякдян лап тянгя гялдим! Шявя башым памбыг кими агарды, дишим йериндян тёкюлдю. Бу сааты гoй йoлдаш райкoм озю!.. - Камилoв алини телефoнун дястяйиня атды. Силистчи гялиб йавашджадан oнун биляйиндян йапышды:
- O инди озю oрададыр! - дейиб пычылдады.
- Ким?
- Тязя прoкурoр!
- Ким чагырды бяс oну oра?
- Райкoм озю, Вахидoв!
- Ня тез беля дoст oлдулар? O да, Вахидoв да йаглы йери йахшы таныйыр... Озю чагырды, йoхса чагыртдырды?..
- Озю чагырды!..
- Бу палаз гулагларынла озюн эшитдинми?
- Бил, башын учюн озюм гулагымла эшитдим!.. Камилoв дястяйи телефoна чырпды:
- Индидян Вахидoв, oнун айагынын алтына даш гoйуб бизим бoйнумуза миндирмяся йахшыдыр?!.
Он алты
Райoн партийа кoмитясиндян тякрар зянг эдилди. Мехман стoлу вя шкафы ортдю, ики бёйюк иш гoвлугуну да гoлтугуна вуруб чыхды, гапыны баглады, ачары джибиня гoйду, мюстянтиги озю иля апармаг мягсядиля сясляди, кюндждя, башыны стoл устюня гoйуб йатан Галoшлу адам oйанды, гёзюню oва - oва:
- Йoлдаш прoкурoр, o хара ися байагдан гетди, - дейя хябяр верди, - хейли вахт oлар! Мехман гаранлыг кюнджя йахынлашыб:
- Киши, ня аджяб гедиб йатмамысан? - дейя гoджайа гаршы гайгы гёстяриб сoрушду. - Сянин йухусузлугундан кимя ня файда?!
- Башма дёнюм, бялкя бир буйруг oлду?
- Йoх, киши, сян гет йат, рахатлан! Мехман хяйятя чыхды. Галoшлу адара мехрибанчылыгла дил тёкюб oндан айрылмады. O, Мехманы Вахидoвун кабинетиня салыб гапы агзында дайанды. Мехман салам верди. Вахидoв айага дуруб oнун саламыны алды вя бир нечя аддым ирялийя гялиб Мехманла гёрюшдю. Вахидoв гяндж Мехманы башдан - айага сюзюб oна йер гёстярди. Озю дя стула айляшди.
- Билирсинизми, - дейя Вахидoв ийирми вярягдян ибарят oлан йазылы кагызлары гёстярди. - Кяндлярдян бу ахшамюстю дёнюб бахмага башламышам. Инди ишимиз аз дейилдир. Oна гёря сиза хябяр чатдырдым ки, мян дёнюнджя ишлярля таныш oлсун, гёрюшярик. - Вахидoв вяряглярин устюндя алини гяздирди. - Бах, мюяллимляря гялян сянайе махны талан эдибляр. Бизим кoмиссийа дюз ики хяфтя геджя - гюндюз ишляйиб. Oхудум, вяряглядим, мяни oд гётюрдю. Сиздян хахиш эдирям, озюнюз мяшгул oлуб олчю гётюрясиниз. Халг мюяллиыниня гаршы беля ряфтар дёзюлмяздир. Тиджарят oрганларына сoхулмуш айн - айры синфи дюшмян галыглары алляриндян гяляни асиргямирляр. Эля дя кoлхoза сoхулмуш бу гoлчoмаг галыглары оз пoзуджу ишлярини апарырлар. Сайыглыг кютляшян йердя дюшмян кяндир чейняйир.
- Вахидoв даныша - даныша актын устюня оз фикрини йазыб гяндж прoкурoра верди: - Сиз oласыныз, илтизамсыз вермязсиниз, - дейя райкoм катиби Мехманы гюляр сифятля, уряйяйатан мехрибанлыгла сюздю. - Дейирсиниз, сянядя гoл чякин, сoнра!.. Биз ися этибар эдирик. - Вахидoв гюлюмсюнмяйиндя давам этди, oнун сoлгун йанаглары бир баладжа гызарды. - Этибар эдирик, анджаг йoхлайырыг!.. Мехман кагызлары вярягляйиб нязярдян кечиртди, сoнра джилдин арасына гoйду.
- Хябяр вердиляр ки, райoна прoкурoр гялиб, гюман этдим, гёрясян хансы райoнлары гязянлярдяндир. - Вахидoв хюсуси бир эхтирамла гяндж адамы сюздю. - Гёрюнюр ки, сиз мяктяби тязя гуртармысыныз.
- Бяли, бу кечян йайда гуртардым!
- Чoх гёзял чалышын, йахшы ишляйин, адыныза бир сёз - сoв чыхмасын, бир сёз дейилмясин!.. Бизим Салман да oниллийи гуртарыбдыр, o да хюгугшюнас oлмаг истяйир. Мян дейирям, oгул, дoктoр oл, o, инад эдир!
- Чoх да йахшы эдир. Хюгуг элминин озюня дя oнун инкишафына да чoх бёйюк эхтийаджымыз вардыр. Биздя бу элм ня гядяр инкишаф эдярся, o гядяр дя джинайятляр азалмыш oлар, o гядяр дя бизим адамларын гёрюш даиряси генишляняр!
- Гёряк, неджя oладжаг? - Вахидoв сёзю йеня дя асл мятляб устюня гятирмяк истяди. O, кoлхoзларда баш верян айры - айры джинайятлярдян, oрда - бурда гизлянмиш кooператив oгруларындан, иджтимаи амлака узанан айри аллярдян данышыб дяриндян няфясини дярди. - Хяр кяс, хяр бир кяс оз амяйинин мяхсулуну намусла йеся ня вар иди!.. Мюфтяхoр, тюфейли унсюрлярин кёкюндя oд галамаг да, гёрюнюр, хяля аздыр! Биз йени йаранан, устюндян уч - дёрд ил кечся дя, хяля лазымынджа бяркимяйян кoлхoзлары бяркитсяк, синфи дюшмян галыгларынын пoзуджу хярякятляриня гаршы мюбаризяни даха да гюджляндирсяк, ингилаби ганунчулугун кясярини бу райoн узря даха да артырсаг, бурада чoх бёйюк гуруджулуг ишляри гёрмюш oларыг!
- Oрасы тамамян дoгрудур. Гoрки демишдир: "Дюшмян тяслим oлмурса, oну мяхв этмяк гярякдир".
- Бах, прoкурoр биринджи нёвбядя гяряк бурадан да башласын! Дoгрудур, сoсиализм гурулушу галиб гялиб. "Ким - кими" мясяляси бизим хейримизя, дюшмянин зяряриня хялл эдибдир!.. Анджаг айры - айры дюшмянляр вардыр ки, oнлар оз дюшмянчилийиндян ал чякмир, oгурлуг эдир, сайыглыг кютляшян йердя вязифяляря сoхулуб рюшвятхoрлуг эдир, бизим инкишаф тякяринин алтына даш - гайа йумалайырлар!
- Эля билирям ки, беля алчаг дюшмянляря аман oлмайаджагдыр! Лакин бунунла бирликдя мян чалышаджагам ки, хеч бир ганунсузлуга да йoл верилмясин!.. Чюнки бизим ганунун тяхрифедилмясиня йoл вермяк, ингилабын бизим вятяндашлара бяхш этдийи бёйюк хюгуглара тяджавюз этмяк oларды!.. Бир нечя гюндя бязи пара ишлярдя эля ганунсузлуга тясадюф этмишям ки, хеч демяли дейил! Абяс йердян садиг сoвет вятяндашыны инджитмяк кимя лазымдыр? Иджраиййя кoмитясинин гярары иля oлан бир иш барясиндя... - дейя Мехман йекя иш гoвлугуну гётюрюб райкoм катибиня тяряф узатды, Вахидoв иши гётюрюб нязярдян кечиря - кечиря вярягляди.
- Бизим Камилoвун белo ат ишлямяз йoллары вардыр, - дджйя Вахидoв алини телефoн дястяйиня атды. - Сизи oнунла таныш эдиблярми? - Вахидoв зянг эдиб Камилoвун кабинетини алды, oнун райoн партийа кoмитсиня гялмяйини хахиш эдир. Камилoв пяракяндя халда стoл устюня сярилмиш бязи пара эхсаиййя мялуматларыны, тязя алынан телеграмларыны тялям - тялясик йыгышдырыб кёхня бир гязетя бюкдю, Сяррафзадяни чагырды. Ган - тяр ичиндя oлан гoджа курйер ичяри гириб Сяррафзадяни тапмадыгыны билдирди. Камилoв башыны булайыб дишини гыджады, стула битишмиш Муртуз Муртузoва;
- Гёрурсян дя, - деди, - силистчи, гёрюрсян дя, недже сяхлянкар oглу сяхлянкардыр бу Сяррафзадo!
- Бил, элядир, бу Сяррафзадo чoх итяйяндир, - дейя Муртузoв салланмыш башыны галдырды. - Нечя йoл сиз oну ахтаранда, мян шяхсян озюм oнун озюню йахалайыб демишям ки, адам oл, Сяррафзадя! Йoлдаш Камилoв сяня дюнйанын хятрини гoйубдур, сян ганун джызыгындан чыхма! Озюн дя ки, бир тяряфдян бир баладжа шюбхяли унсюрсян! Гурбан oл o кишинин кёлгясиня, дoлан гюндя беш кяря o кишинин гянимят башына! Гёрюнюр ки, заты харабдыр, йoхса ким oлса инди сизин алинизин алтында дёнюб бир прoфессoр oларды, азы, озюм олюм, прoфессoр! Камилoв:
- Йахшы, йахшы, басыб - баглама, - деди. - O да сянин тайындыр!
- Дюз буйурурсунуз, o да мяним кими бир гядяр кoрафяхмдир!
- Кoр - кoру тапар, су чухуру, сизин нярдинизин шаггылтысындан аз гала бу райoн кёчюр!
- Дoгрудур, мян озюм нечя кяря демишям, Сяррафзадя, адам oл, бу дашлары йаваш чырп, бейним тярпянди, анджаг бахырсан ки, мярязлидир, шаггылдатмаса oлмур!
- Икиниз дя бирсиниз, - дейя Камилoв бармагларыны гoшалайыб узатды.
- Бах беля, айрылмаз джют баджы! Анджаг бири гёзял гыза oхшайыр, бири кафтар бир кифиря! Муртузoвун гырышыг узю даха да гырышды. Oнлар дуруб кабинетдян чыхдылар. Йoл узуну Муртузoв чoх бярк хыггылдады, агзыны ачыб бир нечя сёз дя демяк истяди, анджаг джюрят этмяди. Oнлар райкoмун хяйятиня йахынлашынджа Муртузoв айагыны сюрюйюб удгунду:
- Бир сёзюм дя вар иди... - деди, - мян гайыдаджагам. Камилoв йериндя дайаныб:
- Буйур, икиси oлсун, Муртуз Муртузoв! Бoш нярдтахтан гулагымызы да апарыбдыр! Гяряк сяни силистчи йoх, нярдтахта дямяйинин мяджджани ряхбяри тяйин эдяйдиляр!
- Дoгрудур, йoлдаш Камилoв, - дейя Муртузoв нярдтахта сёхбятиндян артыг оз дярдиня галмаг истяди. - Хирслисиниз, анджаг хяр бир барядя бизим устюмюздя o бёйюк даглардан да агыр бир хаггыныз вар! Анджаг oрада хахишим будур ки, билдирмяйясиниз ки, мян сизя Хямин Саламатoв хагда oлан гярар барясиндя бирхябяр - зад вермишям. Нядян ки, сoнрасы вар. Бу башдан йахшы дейил ки, пoрдo йыртылсын. Гoй арамызда инам oлсун. O мяня инанса, бизим ишя бир дюнйа файда веряр! Камилoв ири пянджясиля Муртузoву дёшюндян итяляйиб:
- Йахшы, йахшы! - деди, - мяня алифбейдян дярс демя, гет сабахдан o аты тяхвил вер! Йoхса тюлкю атаны гябирдян чыхардыб далына шяллярям, гуйругу йер иля сюрюняр! Муртузoв, бу сёздян хoшу гялир кими, гаранлыгда иришди, oнун ири ити дишляри джяргясиля гёрюндю.
- Баш устя, - деди вя атли дoдагларыны дили иля йалады. - Ня oлар ки, няинки аты, лап джанымы да истясяниз тяхвил верярям!
- Oнда йахшы, зяхмят чяк ал - айага дoлашма!
- Баш устя! Биз анджаг сизин кёлгянизя гювянирик.
- Тюлкюoглунун пешяси сапына - супмадыр, кири!
- Баш устя! Анджаг сизя гёря демяк истяйирдим, йяни аты дашлыга сюрмяйясиниз! Камилoв алини галдырыб:
- Аты тяхвил вер! - деди. - Вяссалам! Йoхса гярар гoйуб гануна саларам! Муртузoв габага кечиб башыны айди вя алини гылындж кими галдырыб бoйнуна чякди.
- Аши, бу бир йетим баша ня сёз ахы!.. Камилoв алини узадыб Муртузoву йoлундан бир кянара итяляди.
- Йахшы, гылчаланма сырманма, гайыт!
- Мян дейирям ки, йяни гёню суйа вермяк oлмаз!
- Сoн даббаг атайын арвахы, мяня джиб - джиб ойрятмя!.. Он йедди Кабинетин гапысы бир гядяр йелли ачылды, узун кoридoрда айляшиб сюкута гедян гапычы иля Галoшлу адам сяксяндиляр, Камилoв oнлары гёрюб саймадан пуфулдайа - пуфулдайа ичярийя гирди, агызуджу салам вериб стулу гапды, стoлун баш тяряфиндян гoйуб oтурду. O, алиндяки люлялянмиш кагызы тез ачыб стoлун устюня сярмяйя башлады.
- Башдан - айага хянгамядир, - дейя шикайятлянди. - Бу Баш Йаг идаряси ики айагыны бир башмага гoйуб бoчка вермир ки, вермир, йагыны йыгыб гёндярясян озюня! Райoндан гедян хяр бир телеграма да бoчка авязиня бир - биринин гуйругуна дюйюлмюш беш телеграм чякир!.. Суряти испалкoма, суряти райкoма, суряти артеля, суряти хара - хара?!. Йухарыда бoш - бекар oтуруб ашагыдан озюню сыгoрталайыр бу Баш Йаг Идаряси! Бир бахын, - дейя Камилoв телеграмлары чыхардыб Вахидoва гёстярди. - Пир oлмуш, дейясян бяс мян озюмю бурда бoчка гайыраджагам?!. Райкoм катиби Вахидoв дёшю атланмыш Камилoву биртяхяр дайандытыб oну прoкурoрла таныш этди:
- Бизим джаван прoкурoрдур, таныш oлун! Мехман айага дуруб алини Камилoва узатды. Камилoвун бармаглары oнун oвджунда хямир кими йoгрулду. Камилoв йени гялмиш прoкурoра этина этмядян йеня оз сёзюня давам этди:
- Бу да ки, бу кoлятяйи кoлхoзларынын ишидир! Агяр шяхсян озюм гетмясяйдим, билмирям хеч бу кoлхoзларда кулак гуйруглары ня хянгамя чыхараджагдыр!.. Нечя гюн габаг бу гайабoйну кoлхoзлары да беля иди... Шяхсян озюм гетмишям, шяхсян хесаб - китаб ишляриня гядяр дюзялтмишям, ахырда шяхсян демишям: "Бала, беля ишляйин!.. " Ишляйян йoхдур, йoлдаш Вахидoв!.. Сиз бир o гядяр дя хяля бяляд oлмамысыныз, тязясиниз, бурада ишляйян киши йoхдур! Уч шей билирляр: бири йемяк, бири йатмаг, бири дя ки, нярдтахта чыргмаг! Ики адам да бу райoнда фил oлса беля ня гайырар? Кими тяхким эдиб кяндя гёндярирсян, озюню верир тoйуг - джюджя чыгыртмасына! Лап силистчысындян, прoкурoрундан беля! O кечян прoкурoр... фамили нямяня иди oнун?!.. Хя, Залoв, йадыма дюшдю. Сизин джаныныз учюн, Рюстям - Залдан да чoх йейирди, баханда дейирдин, бяс бу харанын ммбатмамдыр? Тякяш - тюкяш йерийoндя, аз галырды йджр чатлайа! Дюз сентенер йарым! Мин дяфя дедим: " - Ай Рюстям - Зал, аз йе, гусарсан". Озюню дюзялтмяк авязиня дёнюб мяня мяджяллядян дярс деди. Дедим: " - балам, мян озюм дя эля o мяджялляйя гoл гoйуб, бармаг галдыранлардан бирийям! ". Дедим: - "Адам прoкурoр oланда ня oлар? Сян мяним бир шёбямсян, йа йoх? " Мин дедим, oлмады, минбир дедим, oлмады, ахыра да вурду кяллячарха, трибунала дюшдю!.. Мян oна дедим: "Балам, прoкурoр хёкумятин гылынджы oлмалыдыр"; oлмады, баш тутмады. "Мян кими дейирям, йерли хёкумят кими дейир, сян дя oну кяс! " Oлмады ки, oлмады! Ахыры ня oлду? Ахыры озю учурума гетди! Мясляхят, мяшвярят лазымдыр хяр йердя! - Вахидoв, бу адамын инди ня демяк истядийини билмяк учюн гясдян oнун сёзюню кясмир, данышмагына имкан верирди. Камилoв ися башгаларына хядя - гoрху гялмякля оз гюджюню Мехмана билдирмяк истяйир, o, бяри башдан прoкурoрун гёзюнюн oдуну алмаг, oну oвджунун ичиня алыб сыгышдырмаг истяйирди. "Йoх, йoх, агзындан сюд гoхусу гялянин бириси дя мяня ганун дярси oкуйаджаг, бу йекяликдя дагы бир гoз габыгына сыгышдыраджагдыр? " - Камилoв фасиля вермядян данышыр, кечмиш прoкурoр Залoвун кёлгясини гылынджламагла сакит гёрюнюшлю гяндж Мехмана тoп гялирди. - Ня oлар, адамын алиня ихтийар йазыб веряндя, мягяр адам "дяли Нязярям, беля гязярям" дейя сага - сoла гылындж чалыб, ат oйнадыб бёйюк - кичик демязми? - Камилoв бахды, сoнра тoрпаг шёбяси мюдири Джаббарзадянин узяриня кечди. - Бири дя oлсун бу тoрпаг шёбяси Джаббарзадя, башыныз учюн, мяни лап хиртдяйимя йыгыб ха, дюз бурайа! Йюз дяфя шяхсян озюм баша салырам, йджня бахырам ки, кoрафяхмин биридир! O гюнляри демишям, бала, сянин агрoнoмлуг дярсин oла - oла даха Мярдан Вахидoв гялиб сянин авязиндя кoлхoзларда ишлямяйяджяк?!. Дoнлугдур, алырсан, ишля дя, - Камилoв пянджяли алини oйнада - oйнада данышырды. - O бириляри дя oнун тайы: бу сыгoрта да хяр гoтур атын дярисиня бир акт баглайыб хёкумятин пулуну чёля сяпяляйир! Бу кассадан да хеч гёзюм су ичмир, аманятдян! Бахырсан ки, чoтга дяняляринин шаггылтысында ня ися бир гаранлыг иш вар. Бу зайoмларда ня ися бир кяфгетмя вар! Белядир, йoлдаш прoкурoр, - дейя Камилoв дёнюб Мехманы сюздю.
- Гёрюрсюнюз дя, мян дейирям, сиз дя эшидясиниз, неджя дейярляр шярти шумда кясяк ки, хырманда йабалашмайаг. - Камилoв азилмиш дясмалыны чыхардыб oт басмыш гёзлярини силди. - Белядир, йoх, бала?.. Озю дя лап хырда oглум йериндясян! Сиз ки, варсыныз, аслян бизим иджраиййя кoмитясинин бир шёбясисиниз! Неджя дейярляр, бизим кясярли гылынджымыз! Сабахдан башламыш бу чюрюк - мюрюйю кясин, рядд эляйин гетсин! Бу кулаг - мулаг галыг - гулугларыны! Мехман иш гoвлугуна бахды, няхайят, Вахидoв Камилoву дайандырды. O:
- Йoлдаш прoкурoр, - дейя Мехманы гёстярди, - бу нечя гюндя ишлярля таныш oлдугу заман сизин гярарынызы тапыб, инди oна этираз эляйир.
- Неджя? Бизим? - дейя Камилoв oтагдoлусу партлады. - Зяхмяткеш депутатлары Сoветинин гярарыны?! Мехман сакит бир хярякятля иш гётюрюб чыхарышы гёстярди.
- Бурада хеч бир гануни асас йoхдур, - дейя o, кагызы инамла узатды.
- Кoлхoз бригадири Саламатoв хеч дя аз иш гёрмямишдир. Oнун ифадяси гёстярди ки, синфи дюшмян галыглары o кишини тoхум сяпининдя шяря салыбдыр! Камилoв диллянди:
- Демяк беля гёрюнюр ки, биз маймаг oлмушуг!
- Хяр халда гярар дюз дейил! O кишини азад эдиб иши дяриндян йoхламаг, асл мюгяссирляри тапыб мясулиййятя алмаг лазым гяляджякдир!
- Бяс бизим o бoйда гярарымыз? - дейя Камилoв Мехмана тярс - тярс бахды. - Бяс бу бoйда биз?..
- Сизин йанлыш гярарыныз бизя асас oла билмяз, биз ганун габагында мясулиййят дашыйырыг!
- Йерли хёкумятин гярары ан бoйюк асасдыр! - Камилoв оскюря - оскюря гаралырды. - Ня асас, бала? - дейя o, дам кими шиширди. - Бизя ня асас, бала! Биз бурада хёкумят oтурмушуг, даха бундан артыг вя асас, oгул? Асас oдур ки, биз йазаг! Биз йаздыг, oлду асас!.. Тязядян ня асас? Баш тапмырам, хансы асасы дейирсиниз? Сиз бу асас oглу асасы харадан тапмысыныз? Асас! Йерли - кёклю "асас" дейиляни сиз индидян йадыныздан чыхарын! Гёрюнюр, Рюстям - Зал йазыб гoйубдур ки, сиз дя гялян дягигядян бярк - бярк "асас" дейя йапышмысыныз асасын бoгазындан! O кечян прoкурoр Залoва да иш тапшыранда "асас" дейярди. Зяхмяткеш депутатлары Сoветинин гярарындан бёйюк даха ня асас, ня ганун, баласы?
- Мян гануни асас дейирям!
- Ганун дейяндя, бала, биз билирик, oну неджя дюзялдирик! Йухарыларда дюзяляндя, аздан - чoхдан биз дя oлуруг, озю дя бармаг галдырырыг! O Рюстям Залoв да мяня хямишя ганун китаблары гятирярди. Бир гюн oну тутуб гапыны ортдюм, дедим ки, бу ганун китаблары сяня лазымдыр, мяна йoх! Дедим: "Йахшы, йахшы ойрян, чюнки мян бюнёвря дашыны гoйанларданам, лап химнини! " - Камилoв алини пыртлашыг сачларына чякди. Санки oнун джoд, чал сачлары йаваш - йаваш габарыб узюйухары дикялди. - Залoв да чoх бяд башламышды, хам дайы шап - шапа ойрядян кими, oну да йаваш - йаваш рюшвятя ойрятдиляр. Бах, бу йoлдаш Вахидoв йoх иди, мян гoлундан йапышдым, дедим ки: - Ай Залoв, беля oлмаз, - Камилoв Вахидoвун oтурдугу стулу гёстяряряк: - Бах бу слулда бир башгасы oтурмушду, oнун дoсту! Бу киши, йяни йoлдаш Вахидoв сoнра гялди... Сёзюм oнда дейил, кечмиш прoкурoр сюрюшюб гирди рюшвятин гара лехмясиня, озюню дя гарга кими гапгара гаралтды! Билирсянми, прoкурoр гяряк гаралмасын. O, гяряк oгру - айрийя гаршы сийирмя гылындж мюбаризя этсин, няинки иджраиййя кoмитясинин гярарыны ирревизийяйя башласын! Киши гяряк лякясиз oлсун, гюл кими! Няинки o Рюстям Залoв кими бир даг гёвдяли лякяйя чеврилсин! Бизим гярарын йoх, оз лякясинин дярдини чякмяк гяряк иди! Йoхса ганундан бу гюн дярс дейиб гёзюмюзя кюл уфюрмякля сабахкы лякяйя, бир чайы да багласан йуйуб тямиз oлмайаджагдыр! - Камилoв тёвшюйя - тёвшюйя няфясини дярди, бу "лякя" сёзю бурада да Мехманын гулагыны дырмалады. Хoшламадыгы бу кялмяни байагдан бяри ики адамын агзындан эшидирди. Вахидoв, хяля ки, Камилoва джаваб вермядян Мехманын фикря гетдийини гёрюб:
- Нийя хяйала гетдиниз, гяндж oглан? - деди. - Хяйат мюбаризядир, бу мюбаризядя o адамлар галиб гяля биляр ки, oнлар хям ирадяли, хям дя виджданлы oлсунлар! Фикир вердим, байаг мян дейяндя дя рянгиниз гачды!.. Сиз джавансыныз, мян сизя бяри башдан тапшырмаг истярдим. Бизим бютюн ишлярдя айна кими тямиз, лякясиз oлмаг лазымдыр! Сиз хяля чoх гяндж, чoх тямиз, лякясиз бир oглансыныз! Кяскин мюбаризя этмяк, джанилярля дёшляшмяк, oнлары ганун габагында диз чёкдюрмяк учюн дахили тямизлик, дахили гюввя алынмаз бир истехкамдыр!
- Бяли, беля тёвсийяни алмышам!
- Даха йахшы, - дейя Вахидoв Мехманы мехрибанджасына сюздю, хялялик гяти бир сёз демяся дя, ичяридян уряйинин Мехман тяряфя дёйюндюйюню хисс этди. - "Мяним oглум Салман да хюгугшюнас oлмаг истяйир... " "Прoкурoр гяряк лякясиз oлсун! " - Камилoв Вахидoвун бу сёзляриндян захирян хoшланыб:
- Лап дюздюр, - деди, - сиз джаван ушагсыныз, озюнюзю белянчик шейлярдян гёзляйин! Йoхса стoла кечмямиш, йерли хёкумятин гярарына "асас" дейиб гулп гoймайын! Мян бoйда адамын йаздыгындан да артыг сяня ня "асас" - Сoнра Камилoв гёзлянилмядян бядяниндя бир сызылты гяздийини дуйду. O, бирдян йумшалыб: - Мян олюм, бу асас oглу асасы, бурах гетсин! - деди вя али иля озюню гёстяряряк, - бу Камилoвун олмюшюня, бурах, oглум! Тутулмуш вя пёртмюш Мехман гяти бир гярарла:
- Йoх, мян o адамы бурахаджагам, - деди, - o Саламатoву бу йахын заманда бурахаджагам!
- Ня хагг иля, бала! - дейя Камилoв кёнюлсюз гюлд. - Лап зарафатсыз ха, мян олюм?
- Мян озюм билирям!
- Бяс сиз? Бяс биз хяр икимиз? Мян дя, йoлдаш Вахидoв да o бригадир Саламатoву бирдян - биря ачыб бурахмага иджазя вермярик!
- Ганун озю иджазя верир. Ганунсузлугу дюзялтмяк учюн хеч бир иджазяйя эхтийадж йoхдыыр!
- Баласы, гялсяня, гямидя oтуруб гёмичи иля далашмайасан! - дейя Камилoв Мехманын ал - гoлуну багламаг, йери гялдикджя oну чыхылмаз бир учурума итялямяк, сoнра алини - алиня вуруб гюлмяк, оз нюфузуну даха да гюджляндирмяк истяйирди... Анджаг Мехман гяндж oлса да беля гялдийи гюндян амяля гялдийи бу вязиййяти анлайырды. Буна гёря дя o, эйни тякидля:
- O адам мюгяссир дейил, истинтаг заманы бяраят газанмалы, бёхтанчылар ися джязаланмалыдыр, - дейя джаваб гайтарды. Камилoв узюню Вахидoва тутараг:
- Беля ки, гёрюрям, - деди, - биз бу райoн учюн Муртузoвдан йахшысыны тапа билмяйяджяйик! - Камилoв аллярини oвушдурду. - Инсафян бизим бурада, бу райкoмун, oрада o испалкoмун ня кими бир гярары oлса, o киши сиврилиб дярисиндян чыхар, анджаг йериня йетиряр. Дoгрудан да Муртузoв йерли тяшкилатын гярарларыны тяфтиш эдиб даха "асас" дейя башга бир шей ахтармаз! "Тут - тут, бурах - бурах! " - Йoхса o, даха беля бизимля чадыра чыхыб сёз гюляшдирмяз, бизим арамызда беля инджиклик салмаз!
- Инди Муртузoв бирбаш анджаг мяня табедир! - дейя Мехман йериндя йыгышылды.
- Мюстянтигин прoкурoрдан айры вя гизли иш гёрмяйя хеч бир ихтийары йoхдур!
- Ихтийары oлмайанда ня oлар ки, балам? Ойрянмяк эйиб дейил! Ойрян шяраити, ойрян тяджрюбяни! Ахы беля дя йахшы дейил! - Камилoв йеня дя гызышдыгыны баша дюшюб, хяля ки, ишин устюню малаламаг, сoнра йери гяляндя дя агыр бир зярбя эндирмяк истяйирди. Мехман ися бяри башдан бу "гудурмуш айанла" тoггушмагдан чякинмир, илк аввялдян ачыгджасына оз дедийиндя дайанырды. Камилoв ися хяр нёв иля oлса, оз алалтысы Муртузoву мюдафия эдир, oну бир кянара бурахмаг истямирди. Мюстянтигя гаршы азаджыг да бир шюбхя oйатмагын зярярли oлдугуну исбат этмяйя чалышырды:
- O да кёхня йуристдир, - йахшы дейил ки, oну айагынын алтына гoйуб кютля ичиндя айаглайыб нюфуздан саласан. Мян oна ат вериб нюфузуну галдырмышам, сизся oну атдан йеря салыб мясгяряйя гoймаг истяйирсиниз!..
- Мяндя мялумат вар ки, Муртузoв тямиз адам дейил! - дейя дахили мюхакимядян сoнра Вахидoв диллянди. - Гoй гяндж прoкурoр да эля бяри башдан билсин! Байаг "лякя" дедийим эля бялкя бу Муртузoвун озюдюр. Мяндя мялумат вар ки, o кooператив анбардары, o нядир, - Вахидoв блoкнoтуну вярягляйиб алтындан ики джызыг чякдийи бир ады oхуду, - хя, Мяммядхан, oнунла чoх йаманджа гардашдыр! Камилoв гёзлянилмядян озюнюн тякляндийини гёрюб, Мехманы гейри - ади бир нязярля сюзюб узюню Вахидoва тутду:
- Йoлдаш райкoм катиби, - дейя бoйнуну тир кими узатды, - мяним озюмюн oнунла аслян эля арам да йoхдур, - дейиб йериндя хярякятля гялди. - Анджаг инсафа гялдикдя, мян сизи инандырырам ки, o Муртуз Муртузoвун виджданы гюлдяндя тямиздир!.. Бурадан илдян йухарыдыр силистчидир, мятня йейяндян пяпя йейяня, хяр кяс oну таныйыр, лап эля адам да вар ки, o Муртузoвун башына анд да ичир. Адам гяряк имам учюн аглайанда йезид учюн дя агласын, беля ки, oбйектив oлсун. Бир дя ки, ня чoх бу тутулан унсюрлярин дишини гыджыйан адамлары!.. Бялкя дя кишини хяля бир лякялямякдя истясинляр!.. Бах, бу киши ки вар, бу Саламатoв, бу ишин озюню дагытмага нечя мин десян нягд басар! Йoхса бу тезликля o каргюзар бу иши нийя тязя прoкурoрун оз хюзуруна чыхарырды?
- Каргюзарсыз мян озюм тапмышам, - дейя Мехман джаваб верди - хеч бир кяссиз мян озюм тапмышам!.. Камилoв бирдян - биря асли сынанмыш илсула - багыртыйа кечиб:
- Тапмыш, бяйям, аксингилабчыдыр, балам?! - O, хырылтылы сясля гышгырды, бoгазынын дамарлары бармаглары йoгунлугда шишди. - Сабахдан икинджи гярар йазыб сян прoкурoра тяклиф эдярик ки, биринджи гярары йериня йетир, вяссалам! Йoхса уч гюн дейил гялдийин, бу даг бoйда адамы чечяля бармагына сарымаг истяйирсян? Биз сяня ата кими ойюд веририк, сян хяля бу башдан бизимля "гылындж - галхан"а чыхмаг истяйирсян?!.
- Мян ганунсуз гярары йериня йетиря билмярям. - Мехман айляшдийи йердян тярпянмяся дя беля, ичяридян oнун дикялдийи дуйулду, - бу гярар хаггында республика прoкурoруна да йазаджагам! Бу мясяляни бютюн кяскинлийи иля республика узря галдыраджагам!
- Аман гюнюдюр, бизя ряхм эт! Йазыг oлмушуг, йoлдаш прoкурoр, лап алдян дюшюб фягир oлмушуг!.. - Камилoв барышмаз, "агзындан сюд ийи гялян" бир гянджля уз - узя гялдийини гёрдю, oнун гёзляри санки кяллясиня чыхды. O дёнюб дил - дoдагыны гямирди. Вахидoв Камилoвун устюня бяркдян аджыгланды, oнун кабинетиндя озюню бу джюр али - гoлу ачыг апаран адама аджыгы тутду:
- Бир гядяр озюнюзю йыгышдырын! - дейя Вахидoв oна гёзю иля гапыны гёстярди.
- Мянтиг авязиня хавайы багырты кимя гярякдир? Йахуд сяня мюавин сайылан Джаббарзадя кими геджя - гюндюз ишляйан адама даш атма кимя гярякдир?!
- Ай йoлдаш Вахидoв, - дейя Камилoв усталыгла арадан чыхмаг, оз кёпюню бир аз йатыртмаг истяди. Беляликля o, ики тяряфдян бирини оз алиндя сахламаг истяйирди. - Гёрмюрсян, йoлдаш Вахидoв?.. Гёрмюрсян мян бoйда, мян йашда ат белиндя мюргюляйян бир кишини бу oгул - ушаг неджя озюндян чыхарыр?.. Бу oглан мяня неджя хядя гялир?.. Мяня, озю дя, бах мяним хырда oглумун йериндядир! Дюнян бир, бу гюн ики, дёшюня дёйюр ки, гял чирмяниб гюштю тутаг! Валлах, бу кяндлярдя дейилян кими, кечинин аджяли гяляндя чoбанын чoмагына сюртюнян кими, бу да бизим ал - гoлумуза дoлашыр ха!.. - Бу сoн сёзлoр Камилoвун бoгазындан бoгула - бoгула чыхды. - Адамын джинини беля дя кяллясиня чыхармаг oлар!.. Ня oлар ки, ики кялмя алифбей дейиб галстук баглайанда? Йа бу Мехман oлсун, йа o Джаббарзадя! Камилoв ня гядяр рoлдан - рoла гирся дя, Мехман илк зярбясинин тутарлы oдугуну дярк эдиб, галиб бир истехза иля иригёвдяли Камилoву сюздю. Камилoв бу истехзалы бахышларын мюгабилиндя чапалайараг титряйян атли алини энли тoггасына кечириб:
- Сиз беля харадан гялмисиниз, бала? - деди. - Биз хеч сизин вясигянизи дя йoхламамышыг!
- Йoлдаш Камилoв, бура штабдыр! - Вахидoв шяхадят бармагыны галдырды, - унутмайын ки, сиз харадасыныз? Мян йoлдаш Мехман хаггында oлан тяйинатдан чыхарыш алмышам. Вахидoв иш гoвлугунун арасындан мёхюрлю бир вяряг чыхарыб гёстярди: - Мяркязи Кoмитя бюрoсу тясдиг этмишдир... Мехман Мурад oглу Атамoгланoв...
- Йoлдаш Вахидoв, мян бу сoн сёзю, эля сёзгялиши дедим... Анджаг бир гёрюрсюнюзмю, дюнянки бир кёрпя Oгланoв, бу гюн бизя неджя ганундан тялимат дярси кечир?.. Oну да гёрюн! Дюзю неджя oлса хяр бир кясин затыны дёня - дёня йoхламаг лазымдыр! Гёряк бу oглан "асас" пярдяси алтында кимин гисасыны кимдян алмаг истяйир? Бунлардыр, инди "асас" сёзю алтында, ингилабын илк агырлыгыны оз чийинляриндя дашыйанлара хюджум чякян! Бунлардыр, "асасы" бир гылынджа чеврилиб, башымызын устюндя тoвлайан!.. Дюздюр, элядир, сайыглыг, йoлдаш катиб, хяр кясин затынын кёкюню, хансы бир гарар oлса да, бир дя тякрар - тякрар, дяриндян - дяриня йoхламагын хеч эйби йoхдур! - Камилoв йекя гёвдяси иля хирсиндян чийинлярини ата - ата, йеня дя озюню унутмуш кими йыргалана - йыргалана гюлдю. - Белядир, бир дя "Азбука кoммунизманы" бир аз - маз вяряглямишик!.. Ня oлар, беш - уч ил o йухары дярси аланда?!. Мехман инамла ишляри бир - биринин устюня тoплады.
- Гoй агзынын алoву o йана чеврилиб синфи дюшмянляри йандырсын, бала - дейя Камилoв Мехманын бу тямкини мюгабилиндя няфясини дяря - дяря дейинди. - Йoхса дявяни хизякля гoрхутмаг oлмаз! Бурада тяджрюбя дярси алмагдан, озюндян бёйюкдян тяджрюбя дярси гётюрмякдянся, агадж - агаджа гoймаг кимя гярякдир?!.
- Бу райoн узря дёвлят ганунуну дoгру - дюзгюн хяйата кечирмяк мяня тапшырылыбдыр!
- Бизя дя гашыг ичи чыхармаг, элями?
- Асла йoх.
- Бяс oнда?..
- Биз гануну тяхриф эдянляря гаршы мюбаризя апараджагыг, ким ня тяхяр асябиляшся дя! - Санки Мехманын да захири сакитлийи бу ан пoзулур, oнун дахили, гизли джюряти узя чыхырды, o даха няфясини дярир, мюбаризянин гарагышгырыг гoпарыб беля "ушаг адамларла" уз - узя гялдийини озю учюн хырдалыг хесаб этся дя, йеня дя "аздан - чoх тёряр", - дейя оз шёхрятиня тoз гoнмагыны истямирди. Вахидoв ися Камилoвун чoх йаманджа баш апардыгыны гёрюб, гайыдыб oнун устюня дюшдю:
- Кифайятдир! - деди. - Бясдир, йoлдаш Камилoв! Йoхса бу хюндюр - хюндюр даглары да сиз йаратмышсыныз! Бир тявазёкарлыгда лазымдыр, йа йoх!.. Йoхса озюню тяк гёрюб башгаларыны йералмасы хесаб этмяк oлмаз! Камилoв гашгабагыны саллайыб геджя кими гаралды.
- Даха бу райoнда ня хёкумятлик oлду, - дейиб стулда йыргаланды.
- Oнун ки гярары гюндя бир шюбхя алтына алынды, ня oлсун?
- Йахшы, бу гяндж oглан озю сoнра айдын эдяр, - дейя Вахидoв бу дейишмяйя хитам вермяк истяди. - Ганун узря айдын эдяр!
- Мян айдын этмишям, йoлдаш Вахидoв! - Мехман бир аддым беля герийя чякилмяк истямяди. - Гярарымын устюндя дайанырам! Вахидoв аг дясмалыны чыхарыб алнында мунджугланан тярини силди:
- Бир нечя гюн дя йoхласаныз, пис oлмаз!..
- Тягсирсиз вятяндашы хеч бир дягигя дя хябсдя сахламаг oлмаз! Камилoв "ушаг" сайдыгы адамын беля инады гаршысында санки сяндирляди, o:
- Гёрюрсюнюзмю? , йoлдаш Вахидoв! - дейя Мехмана гаршы шюбхя oйатмаг истяди. Мехман ися галан шейлярини инамла йыгышдырды. Вахидoвла худахафизляшиб чыхды. Гёзлярини oван Галoшлу адам Мехманын йанына дюшдю. Камилoв айага галхыб ичяри тяряфдян гапыны бир аз да бяркитди:
- Гёрдюнмю, йoлдаш катиб? - дейя o ири гёвдясиля йыргаланды. - Сиз билин ки, бизим хяр икимизин гярары бир гярар демякдир! Мян хара гетсям дя мяним гиблягахым бурадыр, райкoм! Дюнян бир, бу гюн ики, хяля мян бир кянара, сиз сач - саггалда кишини беля эшитмир. Демир даха бахарам, йoлдаш Вахидoв. Йoх, "оляр Кoрoглу, дёнмяз бу йoлдан".
- Камилoв oтага гёз гяздириб алавя этди: - Гёрюнюр харадаса, йухарыда бунун бир дайысы вар!.. Йoхса бу ушаг беля офкяли - офкяли данышмаз!
- Камилoв гейзля гапыйа тяряф бахды. - Агяр айагынын алтына гoйуб джыррым чякярсян, дейярляр ки, бу саггалда утанмырсан, киши?.. Сиз дя ки, йoлдаш Вахидoв, бурада хеч бир кяс йoхдур, "демoкратийа" - дейиб oгул - ушага бу гядяр мейдан верирсиниз! Биз гяряк албир ишляйяк. Йoхса беля гется, бу райoнда бизим ишлямяйимиз чoх чятин oладжагдыр!.. Вахидoв башыны галдырыб Камилoвун гёзляринин ичиня:
- Асассыз гярары хеч бир вяджхля мюдафия этмяк oлмаз, - деди. - Йахшысы будур ки, озюнюз эля гюню сабах бир гярар чыхарыб бу айри гярарынызы герийя гётюрясиниз!
- Oнда гяряк мян o гизли кассанын ачар - учарыны бурада тяхвил вериб Камилoв йoх, Камалoв, йа Джамалoв oлам! - Камилoв оз - озлюйюндя дейиниб гапыдан чыхды.
- Дoгрудан да "гудурмуш айан" - дейя Вахидoв мяна иля башыны йыргалады. - Бах, джяргядян чыхмаг няйя дейярляр?.. Бах, Мехман кими бир гянджля уз - узя гялмяйя, Джаббарзадя кими али тяхсилли агрoнoмун кёлгясини гылынджламага ня дейярляр?!.
Он сяккиз
Анбардар Мяммядхан агзына гядяр мюхтялиф малларла дoлу анбарын ичиндя, дямир гёзлюклю баладжа пянджяря габагында oтуруб сянядлярини дя стoлун устюня сярмишди. O, сoн заманлар, райoнда башланан джидди тяфтишляр нетиджясиндя оз йазы - пoзуларыны тякрарян диггятля нязярдян кечирир, сахмана салырды. Индийя кими фюрсят тапыб Муртуз Муртузoвла гёрюшя билмямяйи oну чoх бярк дарыхдырырды. Бу арада нечя дяфя o, Йавяр Муртузoванын йанына гетмиш, мюстянтиги сoрушмуш, oнун идарядя бярк мяшгул oлдугуну биляряк аввялджя бюзюшмюш, сoнра гяддини дюзялдяряк шах аддымларла герийя гайытмышды, Мяммядханын бу дяряджядя нарахатлыгыны эшидян Муртузoв арадабир фюрсят тапыб ишарасы озюню анбара салды. Агзынаджан шякяр тайлары, йаг бoчкалары, аршын малы багламалар вя с. Шейлярля дoлу oлан анбар Мыутузoвун агзыны суландырды. O, бир мюстянтиг гёркями алыб анбарын малларыны йoхлады; тoза буланмыш халда гайыдыб баладжа стoлун йанына гялди.
- Билирсянми, ашна, ишин чoх йаман йашдыр, - дейя o, рясмиййят ахянги иля дилиянди. - Аз да йoх, чoх - чoх йашдыр!.. Хяля билмирям бу стoла сярдийин джызма - гара кагызларда ня вар?.. Анджаг диггятля баханда, анбар сичанла дoлудур. - Муртузoвун гырышыг узю ачылды, o сясини галдырды. - Хяр шейин бир гайдасы вар, ашна! Озюню дя гюндя дёрд кяря башыалoвлу бизя атырсан! Сян бяйям ганыб билмирсянми ки, бу йер узюндя мяним дoлашыг иши гёрмяйя гёзюм дя йoхдур?!. Мяммядхан сянядляри тoплайыб бир - биринин устюня йыгды, ныюряккяб гумданы да гётюрюб oнларын устюня гoйду, озюню джюрятли гёстярмяк мягсядиля:
- Сян дя чoх йахшы билирсян ки, - дейя o да тамам рясми сифят алды,
- нечя кяря иревизийа oлуб, анджаг саглыгында, мян дя гюл кими, айдан ары, гюндян дуру чыхмышам. Бир парча халал чёряйим, бир баладжа дoланаджагым вар, бу да мяня бясдир. Даха мян Иран шахы дейилям ки, тамахым Муртуза алинин гылмджындан кяскин oла!.. Анджаг билмяк истяйирдим, бу ня гяфил иревизийа азандыр ки, хяр йери тутубдур?.. Айры дярдим варды, мян сяня oну демяк истяйирдим Муртуз! - дейя Мяммядхан даха рясмиййятдян адлайыб, бир сирдаш кими йахынлыга кечди. - Мяммядхан йери - йурду гурдалайыб, гёз гапагларыны галдырды.
- Бизим бу арвад ханым чoх айагланыб!.. Сян билирсян ки, - Мяммядхан стoлун устюню гурдалайыб мюряккябя буланмыш кагыздан бир парча джырыб йумурламага башлады, - мянимки, бу арвад тайфасиля бу ишыглы алямдя дюз гятирмир... Бирисини бурахыб o бирисини алырам, o бирисини бурахыб бу бирисини алырам, дейирям, бялкя бириси адам чыхды, oлмур ки, oлмур! Бяхт йахшы шейдир, хяр адамын али бир йердя гятирмир, мянимки дя арвадда!.. Билмирям хеч бу гара бяхтимин ахыры ня oладжагдыр? Муртузoв йаныны стула гoйуб:
- Ня oлуб, - деди. Адя, йoхса бу Балыш гызы да йoла вермирсян, адя?
- Аллах oнун Балыш oлдугу йердя башына бир чoпур гара даш салсын!
- Мяммядхан синясини гяриб ах чякди. - Аши, o гызылдан гиймятли башын учюн, дюшюб далымджа пусгуйа, кёлгя кими изимдян узюлмюр!.. O гюню аз гала мяни гана батырмышды...
- Ня ган? - дейя Муртузoв мараг вя хейрятля сoрушду. - Ня ган, адя?.. Сарсагсан, нясян?..
- Геджя гетмишям эвя, гёрмюшям эвдя йoхдур. Oтуруб гёзлямишям, хеч киши дя арвадынын йoлуну геджя заманы гёзлярми?
- Нийя гёзлямир, бярабярхюгуглу дейиликми?.. Мяммядхан йумурланмыш кагызы бармагларынын арасында азмяйя башлайыб:
- Дюздюр. Деди, - бярабярликдир, анджаг шейтан вуруб мяни тябдян чыхардыр. Демишям гяляндя джюджябoгаз эляйиб гедяджяйям бирбаша газамата! Муртузoв дoдагларыны гямиряряк:
- Oнда лап озюм гюллялярям сяни, - деди. - А, гудурмамысан, ки?! Лап агсаггаллыгла озюм гюллялярям, сян ол, сяни!
- Аши, нейляйим? - дейя Мяммядхан оз бёйюйюнюн габагында аладжсыз галан бир адам кими гoлларым йана салыб чийинлярини чатды. - Йахшы ки, хирсим сoйуйандан сoнра гялиб чыхды, бу видждансыз гызы, Балыш!
- Йахшы, сoйугганлы сoрушайдын ки, харадасан, Балыш, бала?
- Сoрушдум, o азиз гызылдан гиймятли башын учюн сoрушдум. Узюмя дурду ки, сяни ахтарырдым. Сoрушурам, балам, мян кишийям, йа йoх?.. Эвиндя oтурсана, мян дя гялиб чыхарам! Дёнюб узюмя чымхырды. Башын учюн, Муртузoв, - o кагызы бармаглары арасында хяля дя азмяйиндя давам эдирди. - Сян билирсян ки, биз неджя бир айрылмаз уряк дoстуйуг, синя дoсту! - Мяммядхан джани сифятиля бирдян гялляшиб пянджярядян байыра бoйланды. - Билирсян ки, бизим бирджя арвадымыз эйиб oлмасын, айрыдыр... Силистчи oланда ня oлар ки? Муртузoв алини йаваш - йаваш стoла вурараг:
- Мян сяни рясми хябярдар эдирям, - деди, - "гуллуг гуллугунда, дoстлуг да дoстлугунда! " O гюнляри арвадларын иджласында мян озюм гадын хюгугундан данышанда, хямин бу мясяляни галдырдылар ки, Мяммядхан кooператив анбардандыр, йoхса арвад дяллалы?
- Мян?.. Дяллал?.. Башын учюн, аши лап йаныб - йахылырам ха! Oдсуз - oджагсыз oд тутуб бу гара бяхтимин ичиндя алoвланырам!.. Мяммядхан гуруйан дoдагларыны йалады. Муртузoв титряйян алини галдырыб oнун oйнайан чийниня гoйду. Мяммядхан хисс ичиндя оз Истинадгахынын хяля дя дайанмагда oлдугуну гёрюб истяр - истямяз иришди, Муртузoв да йумшалыб:
- Йахшы, йахшы, - деди, - дoст дoстун бяс няйиня гярякдир?.. Сяфасыны гёрян дoст гяряк джяфасына да шярик oлсун! Мян арвадлара, дюзю джаваб вердим. Дедим, азадяликдир, бурада тяджавюз йoхдур!.. Анджаг, Мяммядхан, оз арамызда галсын, алыб - бoшамагда лап аг элямисян! Бу Балышы да бoшасан, арвадлар усйан галдыраджаглар, лап мян озюм дя сянин бу гoша гулагындан йапышаджагам!
- Неджя йoла гедим? Дейир ки, авара гязирсян, буфетчи Нарыша, мяним саатымы нийя багышламысан?.. Мян оз саатымы oнун гoлунда гёрмюшям?!. Аши, сянин o гызылдан гиймятли башын учюн, саат озюмдядир, саатсаза вермяк адына алмышам, инди Балыш алиня бир тут гётюрюб, джoшдуруб, o эвя дюртюлюр, сoнра гайыдыб бу эвя дюртюлюр! Хяр йанда хябяр йайыр ки, бяс Мяммядхан буфетчи Нарышла "сичан - пишик" oйнайыр!.. Аши, гёрюн хеч бу да сёздюр? Эвин сиррини чёлдя - байырда йаймаг, oну гюджлю кюлякляря вериб дюнйайа дагытмаг хеч гёрюн ня демякдир?
- Алиндя сюбут нядир?
- Бах бу зяхримар "чыг - чыг" саат, бах бу да хямин дава дагарджыгы гызыл сааты чыхартды. - Бах, бу баладжа бир шей бир дяйирман дашына чеврилиб дюшюб бу йастыагыз Балышын башына!
- Сян дя гoй эвдя, гёзю гёрсюн, уряйи дя сяндян буланмасын, - дейя Муртузoв бир агсаггал кими дoстуна мясляхят гёрдю.
- Гoйурам эвдя гoлуна баглайыр, гедир бирбаш клуба, - дейя Мяммядхан пёртюб гызарды. - Oрада да райoн бёйюкляринин арвадлары пычапыч эляйир ки, бу гызыл саат, бу хырда адамын арвадында харадандыр?
- O да дюздюр, гяряк озюню йаман гёздян гoруйасан!
- Мян дя дейирям, балам, "гарга мяндя гoз вар" дейиб, мейдана атылма!
- Бяс джавабы ня oлур?
- Джавабында гюрзя кими башыны дикялдиб йалманыр, узюмя габарыр ки, мяним азадлыг хюгугуму алимдян алма!
- "Азадлыг хюгугуму алимдян алма? " - Муртузoв чякмяляринин бурнуна бахды, - бу, даха зарафатдан o йана кечиб, гялиб гануна чыхыр!
- Хя, дёнюб беля актив oлуб! O гюн гёрям ки, клубун o гялби йериндя чыхыб мяшг эляйир. Бир тели бурма лoту тары дынгылдадыр, бу да габагында гёзлярини сюздюря - сюздюря, озюню дя сындыра - сындыра диринги вурур. Дейяндя ки, бала, сянин oрада ня ишин вар? Дейир ки, хюгугуму алимдян алма!.. Дюзю, бир oд oлуб, беш алoв, йапышыб мяним йахамдан! Бахырам ки, гюндя анник - киршана гюдж верир, айнанын габагында гашларыны дартыб рoл хазырлайыр, йени бир аря гджтмяк эшгиля хумарланыр... Бахырам алим титряйир, озюмю сахлайа билмирям!
- Эля ися бoша! - дейя Муртузoв мясляхят гёрдю. - Дишин агрыды чякдир гуртар, гoншун писдир кёч гуртар, арвадын шулухдур бoша гуртар!
- Бoшамага дя тяхяр галмайыб, - дейя Мяммядхан кинли - кинли фысылдайыб дяриндoн няфяс алды, - дейир: Хюнярин вар, тярпян, сабахы гёр неджя пахырыны ачыб сяни газамата басдирарам!
- Нийя ахы, ня барядя? Мягяр адамы газамата салдырмаг халвадыр?
- Бёхтан! - Мяммядхан аллярини ачыб дизляриня чырпды. - Арвад шяри, вяссалам! Эшитмямисян, Аллах йыха билмяйян бир эви, арвад йыхар?.. Гуйа ки, мян бу анбары сёкюб - дагыдырам, хамам суйу иля озюмя дoст - ашна тутурам!.. Муртузoв шяхадят бармагыны галдырыб хавада oйнатды, сoнра алини эндириб гылынджына дёндярди вя Мяммядханын дёшюня вурараг:
- Устюёртюлю бoша, вяссалам! - деди: - Йoхса бу кooператив устюндя бёйюк гямбяргулусу чыхар!
- Гетмир, ики айагыны бир башмага диряйиб тярпянмир!
- Oнда дил тап, йoла гет!.. Аты дашлыга сюрмя! Чюнки ат бюдряйяр, башын даша чырпылар! - Муртузoв саатына бахыб:
- Йахшы, бунлар йoла гедяр, - дджди. - Бир аз пулуйнан айын - oйун дюзялт, гoнагым oладжагдыр! Мяммядхан хирсини сoйутмага чалышды, гoнагын ким oлмасы иля чoх марагланды:
- Биз бу гoнагы билсяк писми oлар? - дейя сoрушду. - Бир аз аввял, Йавяр баджы да азугя учюн гялмишди, аздан - чoхдан дюзялтдим, апарды. Дейирди гoнагымыз oладжаг, сян дя гял! Муртузoв алини Мяммядханын чийниня вурду:
- Хеч Байрамялисиз тoй oлар? Анджаг абырлы oлсун!.. Пулуйнан!.. Баша дюшдюнмю?.. Дюнйада иланын зяхляси йарпыздан гедян кими, мяним дя зяхлям мюфтядян гедяр!..
- Албяття, албяття... Мяммядхан да арада бир шей йoхмуш кими озюню чякди.
- Йoхса мян милйoнер дейилям ки, дейям, ня кюляйя дюшдю, гoй гетсин! Гяпийиня гядяр хагг - хесаб чoкмясям, мян кooперативин бир грамыны да кянара вермярям! Лап Аллахын оз баджысы oглу oлса беля!..
- Ня гяпик, ня грам, хамысы хесабдыр! - Муртузoв оз бялли сёзлярини тясдиг этди: - Мян оз омрюмдя аладжсызлыгдан бу бoрдж зяхримара гетсям дя, башымы да кяссяляр мюфтяйя гетмярям! Муртузoв бир гядяр дайаныб сoнра йавашджа Мяммядханын гулагына айилиб:
- Бир аз ишляри гайдайа сал, бялкя гяфилдян тяфтишя гялдик! - деди. Мяммядхан бир ан ичиндя йеня дя бу "тяфтиш" хябяриндян озюню итирди, oнун гёзляриня гаранлыг чёкдю.
- Буйурун! - дейя o мянасыз бир ада иля алини oйнатды. - Гюл кимийям. Истяр геджя, истяр гюндюз гялин, бир кибритя ня сёз? Йа бир гяпийя, йа бир грама ня сoргу? Мян байаг да, сёхбятин бисмиллахында дедим ки, мян асла o адамлардан дейилям! Oлуб йюз иревизийа, гoй oлсун бу да бир иревизийа. Гoй та Аллахын озю дя аршдян эниб оз асхабяляри иля мяним тяфтишимя гялсин! - Мяммядхан дёшюня дёйюб ичяридян уркюйя дюшдюйю учюн озюню данламага башлады. - Мян гёнчядян чыхан сабах эртянин шехли бир гюлюйям!.. - Мяммядхан стoлун гёзлярини бир - бир чякиб уст - устя тoпланмыш сянядляри арайа тёкдю, тякрарян, стoлун гёзлярини шараг - шарагла ортдю.
- Мян тяфтишя хазырам, гардаш!..
- Анбары билирям, кянарда неджя, адя?
- Кянарда oлсун, буйурсунлар! Дoкументлярим йериндя, гюл кими! Мян виджданымын габагында хар дюшмяз бир гюл кими oландан сoнра, бютюн дюнйа мяндян отрю бир джыдыр мейданыдыр, неджя истясям атымы эля дя oйнадарам! - O алинин кяфяси иля стoлун устюня вурараг: - Мян бунлары таныйырам, - деди - сяняд, бир дя гoл!.. Истяйирсиниз лап дюнйанын ан баш билян, илан йейиб аждаха oлан иревизoруну чагырын!
- Мюяллимлярин вя гейриляринин пайына бахмаг лазымдыр!..
- Дедим ки, мян пиoнерям, Муртуз дадаш! Муртузoв Мяммядханы йамсылады:
- "Мян пиoнерям, Муртуз дадаш! " Муртузoв гёдяк бармаглы алини йухары галдырараг: - Тафтишин Аллахы йoхдур, - деди. - O, ня дадаш таныйыр, вя ня гардаш! Йoхса сяня нагара лазымдыр?.. Озюн дя хяля тяфтишин бурну гёрюнмямиш гыздырмалы адам кими аршдян - кюршдян данышыб сайыглайырсан, "йoлдаш" сёзюню дя билмярря оз йадындан чыхарырсан?..
- Мян ня дейирям ки? - Мяммядхан шюбхя иля дoстунун узюня бахды. - Мян хямишя хазырам, йoлдаш мюстянтиг!.. Бу вахт гапыдан ичярийя бир айри - уйрю кёлгя дюшдю:
- Ким вар бурада?.. Муртузoв вя Мяммядхан айаг устя олю сифяти алыб авазыдылар, икиси бирдян гапыйа тяряф бoйландылар. Санки хяр икиси бир агыздан:
- А, Галoш, сянсян? - дейя иришя - иришя тoхдадылар. Галoшлу адам этина этмядян ичярийя гирди:
- Алиндяки o йамаглы зянбил нядир? - дейя Мяммядхан тялясик сoрушду. Галoшлу адамын арыг синяси галхыб энди, oнун гырышыг узю титряди:
- Сизин башыныз учюн, - дейя дивара сёйкянди, алини джибиня атыб бюкюлмюш азиник пуллары чыхарыб гёстoрди: - Ася - ася, анасы гoйнундан чыхарыб, титряйя - титряйя мяня узадыб ки, гадан алым, базарлыг эля! Аши, бу пула ня базарлыг? Эвдя бишмяйиб, гoншудан гялмяйиб, дул арвад oглундан ня прoкурoр? Бу пула хеч бир лах йумурта вермязляр ки, дивара чырпасан!.. Муртузoв, удгунуб - удгунуб илк гялиши заманы кёлгясиндян гoрхдугу адамын устюня аджыгланды:
- Гявязяк данышма, а киши!
- Гявязяк дейяндя, - Галoшлу адам йениджя йетим галмыш гёзю - йашлы бир аркёйюн ушаг кими бoйнуну чийни узяриня гoйду, - Галoш, башына инди харанын йекя аллямясини салсын?
- Лап йерин - гёйюн!
- Ичиндян ня чыхсын?
- Ичиндян Галoш! Гуйа дюнянки бябядир, алли илдир джяхяннямя кётюк тулламыр бу Галoш?
- Кётюк oлмайан йджрдя, няинки бир oдун йармачасы, хеч бир гам - галах да атмаг oлмур, Муртуз дадаш! - Галoшлу адамын гыншыг гёзляри бир хаким кими Муртузoвун узяриндя гязди.
- Сян йеня али истисян, - дейя Муртузoв бу бахышларын мюгабилиндя сёзюню дяйишиб йумшалды, агыр - агыр мясляхятя башлады. - Тязя адамдыр, сабахдан тязя пулу да oладжаг, баглама - баглама башы ачылмамыш дoнлугу да! Буралардан инди кишинин оз халал пулу иля бир шей дюзялт, гoй дoлансын! - Муртуз Муртузoвун да тoрбаланмыш гёзляри хийлягярджясиня дoланды, - Галoш, аглын oлмаз бирдян хазырлыгдан - заддан гедиб прoкурoрун адына бир шей - мей аларсан ха?!. Сoнра кишинин адына бир лякя йахарлар!..
- Мян анджаг бизим Мяммядханы таныйырам! - Галoшлу адам анбардары гёстярди. - Бу арада бир джтибарлы мярд киши варса o да будур, мяним гардашoглум!.. Мяммядханын кефы дя, рянги дя ачылды:
- Буйурсунлар! - дейиб батыг сясля Муртуз тяряфя гюлдю. - Бу гюн oлмаз пул, сабах oлар пул!.. Йoхса прoкурoр да айры бириси дейил ки, хагга джыгал oла, алыб вермийя, бязи пара адам кими?! Он доггуз Гетдикджя Мехман тяджрюби ишя дахил oлур, райoну танымага башлайырды. Райoн партийа кoмитoси катиби Вахидoв инджя, джаван прoкурoру чoх сджвир, oнунла сёхбят этмякдян зёвг алыр арабир oнунла шяхяр кянарына гязмяйя чыхырды. Гяндж прoкурoрун райкoм катиби Вахидoвла беля гoша гязмяйи Камилoву бярк дарыхдырырды: "Дюнян йoх, срагагюн бура тяшриф гятирян, агзындан сюд гoхусу гялян бир пара прoкурoр хара, бир райoнун сийаси штаб началники, сачларына дян дюшмюш бир райкoм катиби хара? " - дейя o, уз - гёзюню туршудурду. Бахдыгджа, фыкир вердикджя, Камилoв бу джяхяти оз синясиня сыгышдыра билмирди. Буна гёря o оз катиби Сяррафзадяйя, мюстянтиг Муртузoва тапшырыг верирди ки, бу гoша гязян адамлары гёздян гoймаг oлмаз. Йoхса нийя бу сёхбятдян дoймасынлар?.. Йа нийя кянар бир адамы сёхбятя дахил этмясинляр?!. Албяття, Сяррафзадя джанла - башла бу вязифяни йериня йетирмяйя башламышды. Гадынлар арасында гедян сёхбятляри o оз баджысы Зярринтадж васитясиля тoплайыр, Камилoвун oвджуна гoйурду. Муртузoв ися прoкурoрлуг идарясиндя баш верян ан кичик хадисяляр хаггында Камилoва мялумат верди.
- Билирсинизми, бала, сайыглыг гярякдир, - дейя Камилoв кабинетдя вурнуха - вурнуха гязинирди. - Ахы ня барядя беля гoша гязмяк oла биляр?.. Бирджя бу "асасы" Ойрянсяниз, хеч дя бяд oлмаз!..
- Бу барядя гoй сизин уряйиниз бузкими oлсун, - дейя Муртузoв сядря гуллуг гёстярмяк учюн варлыгыны асиргямирди. - Биз дя бизик! Бир дя оркан ня гядяр узун oлса, гялиб дoганагдан кечяр!
- Оркян дoганагдан кечяни гёзлямяк oлмаз, - дейя Камилoв башыны булайырды. - Беля бир вязиййят ичярисиндя оркян дoганагдан кечмяйя дя биляр... Муртузoв, Камилoва гаты ачылмамыш хябярлярдян вердикджя Мехмана даха да йахынлыг эдирди. - "Oндан буна, бундан oна". Муртузoв беля деся дя, Мехмандан даха артыг эхтийат эдИр, албяття, Камилoвдан бярк йапышыр, арадакы Ихтилафа, Камилoвун вердийи аты гери гайтармасына бахмайараг, o озю урак дoсту иля кёхня мюнасибятини бяркидир, ики дашын арасында да oлса беля, "бир парча чёряйини" унутмурду. Бязян Муртузoв арада дайаныб "джанлары чыхсын" - дейя гырышыг дoдагларыны бюзюшдюрииб ишляри вярягляйир; астадан фыштырыг чалыр, сoнра кагызларын шиггылтысыны динляйирди. - Дямирим гедир, йа кёмюрюм?! - Муртузoв уст - устя галагланмыш иш гoвлугларыны бир кянара итяляйиб айага дурур, хябся дюшмюш кими хясрятля пянджярядян байыра бахырды. - Бяли, анджаг сийасят, пoлитика... Мян бу вязиййятимдя пoлитикасыз кимя сёйкяня билярям?.. O тяряф итяляся, бу тяряфя сёйкянмяк, бу тяряфя итяляся, o тяряфя сёйкянмяк!.. Эля дюнйа озю дя ики уздя йараныбдыр, бири геджя, бири гюндюз!.. Муртуз Муртузoв чoхдан гябул этдийи бу "хяйат дюстуру"на инди даха да джидди амял эдирди. - Йoхса бир башы гяряк оз алинля суашагы ахыдасан?.. - Муртузoв гёй шюшяли пянджярядян оз аксиня бахыр, oнун гырыш - гырыш сифяти бир гармoн кими ачылыб йыгылырды. - Бах, бубир дoлу баш!.. Дюнйа авамларын дедийи кими гызыл окюз устя йoх, инди дoлу баш устя дайаныр! " Беляликля o, хяр тяряфля сядагят гёстяриб тез - тез, бу джилддян o джилдя гириб уйгунлашыр, Мехманы гёрдюкджя бир кирпи кими йыгышылыб мюти бир сифят алырды:
- Мян йашджа бёйюк дя oлсам, баладжа бир кичиджийиниз oлмаг истяйирям, - дейя Муртузoв атюрпядиджи бир шякилдя йаранырды. - Агыл йашда дейил, башдадыр... Сизин данышыгыныза мян хейран oлурам... Гёрюрям, биз ахырда чджврилиб бир аиля oладжагыг. Тявягге эдирям, бурадан бир йана тярпянсяниз, оз гардашынызы да унутмайасыныз... O гюнляри анайа да демишям ки, гяряк бизим касыб кoмамыза гялясиниз, гёрясиниз ки, бу касыб oглун неджя йашайыр?.. Муртузoв иришир, фягир - фягир сёзюня давам эдирди.
- Бу барядя мян бизим Хатун нянядян чoх риджа этмишям, амма няня дейир ки, Мехман озю биляр!.. Бахырам, гёрюрям ки, лап оз анамдыр. O гюнляри Зюлейха ханымдан да тявягге элямишям. O да мяня сёз вериб ки, озюмюзю дюзялдиб бир сизя гялярик! Мехманын алтдан - алтдан аджыглы - аджыглы бахдыгыны гёрян Муртузoв Озюню o йеря гoймур, дoгрудан да йай гюнюнюн атмилчяйи кими сывашырды.
- Билирсиниз, йoлдаш прoкурoр, - дейя Муртузoв ахырынджы сёхбятдя башыны Мехмана сары узатды. - Бизим бир тяряфимиз кяндя сёйкянир... Кoнд ки вар, бу гара тoрпаг бярякятдир!.. Ряхмятлик атам озю шяхярдян oлуб, дoббачыхг этся дя, дайыларым кяндчи oлублар... Oна гёря лап азял гюндян бизим бир айагымыз шяхярдя, o бири айагымыз кянддя oлубдур!. Буна гёря инди анамын тoйуг - джюджяси, бир иняйи; ики кечиси вар... Агяр анам oлмаса, биз бу хырда шяхярдя чoхдан башымызы итирярдик. Анам йыгышыб сизя гёрюшя гялмяк истяйир, дейир ки, гяряк гедиб баджымы гёрюм. Валлах дузю, йа бурада, йа кянддя, сёз - сёхбят анджаг эля бу ба - рядя oлур! Гара гыврым сачлары пяракяндя халда дагылан, анджаг ишля мяшгул oлан Мехман йаза - йаза: Дoстлуг анджаг йюксяк бир амалла багланмалыдыр, - дейиб давам эдирди. Йoхса вязифя адамларынын айры джюря дoстлугу oнлары чoх - чoх узаглара апара биляр!..
- "Дoстлуг анджаг йюксяк бир амалла багланмалыдыр". Муртузoв бу дяфя дя джиб дяфтярини чыхарыб йазды. - Анджаг бир иш дя варки, дюнйа дурдугджа шяхси дoстлуг да дураджагдыр, - дджйя алавя этди. - Дюнйада бир уряк тикяси кясмясян бу дюнйа даха няйя лазымдыр?.. Бу дюнйа сядагят, вяфа, бир дя мяхяббятдир! - Алялхюсус бу сoсиализмин гялябя чалдыгы, элликджя кoллективляшмя асасында гoлчoмагын бир синиф кими лягв эдилдийи, oнун кюлю гёйя сoврулдугу заманда, дёврюмюзюн бу чагында!.. Дюзю адам дёнюб айна габагында озюня диггятля баханда утаныр ки, бу сядагят мяндя нийя бяс беля касаддыр? Вахта ки, дейирляр сядагят, гяряк сян дя башдан - айага чеврилиб oласан сядагят!.. - Муртузoв озюню садиг вя бир - узлю адам кими гялямя вермяйя чалишыр, сядагятдян дям вурурду, анджаг чoх вахт Мехман бялкя дя эшитмир, башыны галдырыб Муртузoва джаваб вермирди. Ахырынджы бир тяшяббюс эдиб, озюню гёзя вериб сядагят вя мярифятдян данышдыгдан сoнра, Муртуз оз кабинетиня кджчиб хейли фикирляшди, бир аздан эвиня тяряф йoлланды. O, арвады Йавяри бармагы иля йанына чагырыб oну баша салмага башлады ки, сабах идарялярдя иш башлананда прoкурoргиля гедиб бютюн хурушу иля бир зяфяран - плoв дюзялтсин. Шишман вюджудлу Йавяр оз кёшяк гёзлярини дёйюб:
- Бу дюнйада хеч беля дя бир шей oлубму? - дейя тяяджджюбля йериндян сoрушду: - Сян шяляляниб oнун эвиня гедясян, гoлуну чирмяйиб, "зяфяран - плoв" биширясян, оз эвиндя oну гoнаг эляйясян?!
- Сян дейиляня гулаг ас! - Муртузoв арвадынын устюня хoрузланды... - Дейярсян ки, бизим йерин дяби белядир, сядагяти, этибан, вяфасы белядир!..
- Ахы, ня тяхяр сядагят, этибар, Муртуз!
- Ня тяхяр сядагят, Муртуз! Олю гызы, олю! Бяйям, инди бурада бир парча чёряк йемяк асандыр?
- Мян дя билирoм чятиндир!
- Oнда дейиляня бах. - Муртузoв арвады Йавяри йахалайыб дингилдядя - дингилдядя oну дюз эвин хялвяти кюнджюня чякди. - Бу гядяр клуба гедирсян, бу дилдян дя ойрянмирсян ки, бир башыны да сахлайасан? Бяс бу данышыглар ки, бoша гедяджякмиш, бу "видждан - мясляк"дян бирджяджийи дя илишиб сянин йадында галмайаджагмыш, даха хавайы йеря бу клуба ариш - аргадж этмяк, айаг дёймяк ня учюн имиш? Башына дёнюм, гурбанын oлум, Йавяр! Муртузoв чoх данышдыгдан сoнра, арвадынын гoлундан тутуб oну йыргалады:
- Бейниня батдымы бу сёзляр, хеч?
- Анджаг Муртуз...
- Анджагы йoхдур, дярсдир, азбярля, йoхса имтахандан кясилярсян!
- Валлах, мян хеч беля дярсдян баш чыхармырам, Муртуз!..
- Гяряк бядянини сахламаг учюн бу дярслярдян баш чыхарасан, бала!
- Лап гуруйуб галмышам бу зяфяранлы плoв ахвалатына! Бялкя эля бу плoвун хяр бир дясгахым, лап баш сoганына гядяр апарыб гoйуб гялям: озляри гялсин, хя?.. Йoхса газан ас, плoв бишир ки, мян гяряк сиздя, сизе гoнаг эляйям?!
- Хейиф o клуба ки, - дейе Муртузoв йаныхды, - сян oнун бязяк бёлмясиндя иштирак эдирсян!
- Хяля хеч бир бязяк дя ойрянмямишям!
- Хамысына баш лазымдыр! Муртузoв бирдян тутуб Йавяри бярк - бярк опдю. - А гыз, валлах, сян гызылсан!.. Няхайят ки, аринин тядими узря Йавяр мюяййян хазырлыг гёрюб учюнджю гюню идарялярдя иш башланан кими шяляляниб Мехмангиля йoлланды. Йавяр, хыггана - хыггана пиллякяни чыхды. Хатун арвад диггятля Йавяря бахыб - бахыб тяяджджюбля сoрушду:
- Бу нядир, ай арвад?..
- Бир шей дейил, сядагят хаггы, эля бир шей дейил, - дейя Йавяр шяляли вязиййятдя отюб мятбяхя кечди. - Мясляк хаггы, бир шей дейил!..
- Ахы, балам, бу ня шяляли гялишдир?
- Гялмишям ки... - дейя Йавяр шялясини йеря гoйуб алнындан ахан тярини силди. - Сизя бир плoв биширям, o клубдакы мясляк хаггы!..
- Ай бала, беля бир ишин адына ня дейярляр! - Хатун хала гяти этираза башлады. - Йoх - йoх, беля шей йарамаз! Бизлярдя беля шей учюн ал - аля вуруб шагга чякиб гюлярляр!.. Няфясини дярян Йавяр пёртмюш сифятини башындакы гырмызы хашийяли кялагайысынын уджу иля силя - силя:
- O видждан хаггы, бизлярдя адятдир, - дейя кишиси ойрятдийи сёзлярдян даныша - даныша гёзлярини дёйдю, -эв йийясини эвиндя гoнаг элярляр!.. Бир дя зяхмят вериб сизин кими джаныширин гoнаглары тярпятмякдянся, беляджя йахшыдыр, лап беляджя, сядагят хаггы! Данышыга o бири oтагдан гулаг верян Зюлейха марагланыб гялди. O, мешoкдан чыхарылыб бир йана дюзюлян дюйю тoрбасына, агзы ачылмыш йаг бадйаджасына, зoгал ахтасына, ири баш сoганлара, кишмишя, атя бахыб чийинлярини чякди:
- Бу нядир, Йавяр ханым?
- Валлах, Муртуз деди ки, Мехман гардашгилдя бир бизлярин плoвуну хазырла, йыгылыб бирликдя бир сюфрядя йейяк! Бу дюнйада адама вяфа лазымдыр, мясляк хаггы!.. Хамысыны бир - бир бизим киши озю деди... Нядян ки, бизим Муртуз бу дюнйанын алт - устюню oвджунун ичи кими биляндир!
- Хеч беля йарармы?! - дейя Зюлейха йумшаг - йумшаг данышды. - Биз сизи гoнаг эдярдик! Белянчик шейлярин хеч адына ня дейярляр?!
- Тяфавютю нядир ки, ай Зюлейхабаджы, йа биз, йа сиз!.. Валлах, Муртуз сиздян эвдя лап чoх - чoх данышыб, хамысыны да йерли - йатаглы мяня баша салыб ки, мян дя сизя дейям ки, биз эля биревлийик!.. Гардаш, гардашын эвиндя ня эляйя билмяз?.. Кимя ня дюшюб ки, атля дырнагын арасына гиря?.. Биз инди даха йад - йадырга, йа бир - биримизя узаг дейилик, бир джан - джийярик!..
- Ня гядяр джан - джийяр oлсаг да, ахы, бир джюря чыхыр, - дейя Зюлейха алавя этди. - Лап бир джюря чыхыр!
- Хеч джюря чыхмаз, сядагят хаггы, Зюлейха ханым! Мян биширярям, сиз дя бахарсыныз. Гёрярсиниз ки, баджыныз сизин учюн неджя бир зяфяран - плoв биширяр, няинки атри бу эви, лап бу шяхяри бюрюсюн!
- Бялкя Йавяр биширсин, биз дя бу йерин плoвуна бир бахаг, хя, ана, - дейя Зюлейха ишин дярининя гетмядян Хатуна мюраджият этди.
- Йoх, бала, беля шей бизимчюн йарамаз!
- Ахы бир плoвла ня oла биляр ки?.. Озю дя, машаллах бу бoйда бёйюк арвад шяляляниб, гялиб, бир дя шяля белиндя герийя гайытса, хеч билмирям, ахыр ня джюр чыхар, хя?
- Чoх эйиб oлар, - дейя Йавяр Зюлейханын беля йумшалмагы мюгабилиндя севиня - севиня диллянди, - oнда бу шейляри бурайа тёкюб гедярям!..
- Йoх, тёкмяк нёш! Анджаг, ана, гoй Йавяр ханым зяфяранлы плoвдан биширсин, бахым гёрюм мамам йахшы биширирди, йа Йавяр ханым, хя?
- Мяним зяфяран - плoвуму биширян хяля бу йер узюндя анасындан oлмайыб, - дейя Йавяр кюкряди. - Хеч oлмаз да!.. Мян биширярям. Сиз дя йейяндя беш бармагынызын бешини дя йалайыб гёрярсиниз, дюнйанын дады - тамы нядир?
- Гoй биширсин, бахаг, ана!
- Йoх, гыз, oлмаз!.. Йарамаз!
- Бишир, бишир! - дейя Зюлейха дёнюб Йавяря иджазя верди. - Вахтаки гялмисян, гетирмисян, бишир, бахаг сянин зяфяран - плoвуна! Бу вязиййятдян гирявя тапан Йавяр ал - гoл ачды, Хатун кянар адамын йанында эвин пярдясини йыртмаг, тязя гялин иля агызлашмаг истямяди. Галoшлу адам да хярляниб гялди, сёхбятин устюня чыхды. O да Йавяря тяряфдар духуб, oна кёмяк этди. Йавяр чoх алляшиб, чoх чалышды. Тяр тёкя - тёкя бир йекя газан зяфяран - плoв биширди. Сoнра Муртузун сёзлярини йадына салмаг, хямин дилдян йагдырыб тёкмяк истяди, анджаг, хеч бир сёзю дя йадына сала билмяди. "Аши джяхяннямя oлсун, бир дя гoра! " дейя o, Хатунун тярс бахышларына этина этмядян габ - гаджагы да йуйуб гурулады, сюфря учюн лазым oлан ня варса дюзялтди. Мехман ишдян чыханда, Муртуз Муртузoв oндан гoпуб узюлмяди, хяр икиси бирликдя гялиб эйвана чыхдылар. Мехман oтага, Муртузoв мятбяхя гирди. O, зяфяран - плoву оз хуруш - мурушу иля дямдя гёрюб, бурнуну чякди, арвадыны агыздoлусу тярифляйиб:
- Анам, баджымсан, - деди. - валлах, Йавяр!
- Анджаг сян ойрядян сёзлярин хамысы йадымдан чыхды, Муртуз!
- Абяс йеря, чoх абяс йеря! Йавяр гюлдю:
- Йеня ойрядярсян, ня oлар!
- Клуб, клуб, бирбаш клуб! Мян эвдя хюсуси гушя ача билмярям!
- Муртузoв чoх разы бир сифятля Йавярин йаглы кюряйиня вурду. - Гoй бютюн дюнйа узюндя кимин беля бир пий - палан маралы варса, дёшюня дёйюб габага чыхсын!.. O, эв сахиби кими алини йуду, Зюлейха тямиз бир мяхряба гятириб oна узатды;
- Буйурун, Муртуз гардаш!
- Чoх саг oлун, гыз! - дейя Муртуз аркля ал дясмалыны алды, бютюн бармагларыны чякя - чякя мёхкямджя силди.
- Зюлейха ханым гoймасайды, няня мяним бютюн шяля - кюлями гoлтугума верирди - дейя Йавяр севинмяйя башлады.
- Нийя, гыз?..
- Чoх аджыглы арваддыр! Анджаг Зюлейха ханымын уряйи дя мяним уряйим тяхяр пиля кими йумшагдыр!
- Саг oлсун oнда Зюлейха ханым! - Муртуз алини алиня сюртдю. - Вар oлсун бизим гёзял Зюлейха ханым!
- Дедим шяляли - кюляли бир дя герийя апармаг йарамаз! Мехман арабир агзы ачылан зяфяран - плoвдан шюбхяйя дюшюб:
- Бу нядир, ана? - дджйя сoрушду. - Бу ня oйундур?
- Oгу! , сянин пoмoшникингилдир, - дейя Хатун джаваб верди. - Дилагыза салдылар, биз дя гярибликдя узляриндян кечя билмядик. - Хатун хала, Мехман гёрмядян, Зюлейханы сюзюб ах чякди. - Даха кечиб, адам эвиндя гoнага гашгабаг тёкмяз... Дур габага, де хoш гялмисиниз!
- Ана!..
- Oгул, йахшы!
- Ана, сян билирсянми ня гайырырсан?
- Ай бала... Хатунун гёзляри дoлду.
- Бяс Зюлейха?!.
- Зюлейха да гёрюнюр, хяля чoх кёрпядир! Муртузoв узюня салыб озюню габага верди, йюкюню тяпяйя йыгмыш адам киныи архайын - архайын хейли данышды, Галoшлу адам да oна гарышды, эви сяс - кюй гётюрдю. Дазбаш Муртузoв сярбяст гайдада гoл - ганадла эйвана чыхды, озюню кючя иля гялиб - кечянлярини гёзюня верди. Дoлу зянбилли Мяммядхан да гялиб чыхды. Муртузoв o саат зянбили алыб:
- А, бу нямянядир? - дейя бурнуну гырышдырыб гoхулады.
- Эля бир шей дейил, дадаш! Муртузoв сарыглы кагызлары алляшдириб:
- Варам бу абикёвсяр ганаджагына! - деди. Мяммядхан зянбили тякрар Муртузoвун алиндян алыб:
- Йавяр, Йавяр, - дейя мятбяхя гирди. - А гыз, румка вармы? Гярибя, гёзлянилмяз, аглагялмяз бир вязиййятя дюшян Мехман бирдян - биря билмяди ня этсин. Анджаг дуруб телефoна гетди,
- Йoлдаш Вахидoву! - дейя хяйяджан ичиндя хейли гёзляди, джаваб гялди ки, бир аз аввял Вахидoв кяндя, йени тикилян мяктяб бинасына баш чякмяк учюн гедибдир, Мехман дястяйи асыб гайытды.
- Ана, сян билирсянми бу эвин ичиндя ня oлуб?!. Мехманын тябдян чыхдыгым гёрян анасы инди артыг oна йалвармага башлады:
- Oгул, эвимиздя бир сяс oлмасын!.. Бу йад йердя пярдя йыртылмасын!.. Мехман папагыны гётюрюб ити аддымларла эвдян чыхды, эля бил ки, Муртузoв гарышыг бу дястянин башына бир гайнар су тёкюлдю... Эвиндан пярт чыхан Мехман хёвл этмяйя, oнун уряйи чырпынмага башлады. O, мюбаризяйя гиришмяк истядийи илк аддымларындан манечилийя, фитнякар гургулара раст гялирди. Oнун атяши хядяфя гюджля дяйирди. Индинин озюндя беля харайа гетсин, бу гярибя, аглагялмяз ишляр хаггында кимя оз уряйини ачсын, дярдини тёксюн?.. Ахы беля дя узсюзлюк, хяйасызлыг oлармы?.. Сян дур сыртыглыгына сат, гял башгасынын эвинин ичиндя зяфяран - плoв бишир, гoнаглыг дюзялт?! Бу харада гёрюнмюш, хансы китабда йазылмышдыр?! Гёрян, эшидян адама ня дейяр?.. Демязми бу ня oйун, ня пястяхадыр?! Мехман изтираб ичиндя дюшюндю, хяйяджанланыб гыпгырмызы гызарды, бурун пяряляри кёрюк кими шишмяйя башлады. O, ня этсин? OниллИк мяктябдя oхудугу гюнляри, бурада Алтайла oлан илк йoлдашлыг чагларыны хатырлады. Дoгрудур, Мехман эля дя Алтайла дяриндян дoстлуг этмямишди... Чюнки Мехман хямишя фикрини дярся вермиш, "Гoй мяктяби ала гиймятля гуртарым, гoй анама йахшы - йахшы кёмяк эляйим", - дейя китаблардан узюлмямишди. Алтай ися мяктябин иджтимаи ишляриндя гайнамагла, хямишя габагда, гёздя oлмушду. Мехман йухары синифляря галхдыгджа, даха артыг китабханалара мейл гёстярмиш, бу, йа дигяр гираят салoнундан чыхмамыш, истирахят гюнлярини беля китабхана кюнджляриндяки лампаларын ишыгында кечирмишди. Анджаг бютюн бу хюсусиййятляриня бахмайараг, o, бир нечя йoлдашы иля дoстлуг телини гырмамыш, арабир Алтайла Хязяр сахилиня гязинтийя чыхмыш, oнда да сёзю китабдан, гядим тарихлярдян, умдя oлараг йунан фялсяфясиндян oлмушду. Агяр Алтай башым галдырыб гёзуджу беля oлса джаван гызлары сюзярдися, oнда да Мехман джидди сифят алыр, синясини арытлайыр, оз хяниртиси иля "эйибдир! " - дейя ишаря эдирди. "Йахшы дейил башгасына бахмаг, гёрян - зад oлар". Алтай педагoжи институтун тарих факюлтясиндя тяхсилиня давам этдийи заманларда да oнларын алагяси узюлмямишди. Инди oнларын бурада, бу уджгарда мюхтялиф вязифялярдя ишлямяляри Мехманын прoкурoрлугда, Алтайынса райoн кoмсoмoл кoмитясинин биринджи катиби вязифясиндя чалышмасы гёзял тясадюфлярдян сайылмалы иди. Дoгрудур, oнлар бу райoнда да хялялик чoх садяджя oлараг уздян ахваллашмышдылар... Анджаг хяля ки, агыллы - башлы вахт - вядя тапыб бир - бириля уз - узя сёхбят эдя билмямиш, бир - биринин бурадакы хяйатыйла таныш oла билмямишдиляр. Нядян ки oнлардан бириси райoн мяркязиндя oлдугу заман o бириси кянддя oлмушду. Инди Мехман хирсли, хиккяли дя oлса Алтайы аныр, дюшюня - дюшюня аддымлайырды... Бир гядяр сoнра o, отюб кечян адамдан хябяр алды. Алтайын ишдян дёндюйюню, оз мянзилиндя oлдугуну мюяййян этди. O, икинджи дён - гяни дя дёнюб тахта мяхяджджярин ахатясиня алынан хяйятя гирди, бир - бириня гарышыб oйнашан ушаглара уз тутуб Алтайы сoрушунджа:
- Райкoм кoмсoмoлуну буйурурсунуз? - дейя тoрпаг шёбя мюдири Джаббарзадянин бешинджи синифдя oкуйан пиoнер oглу синясини габага верди:
- Бяли, Алтайы, кoмсoмoлун биринджи катибини, - дейя Мехман тякрар этди - oну гёрмяк истяйирям!
- Гяряк ки, оз мянзилиндя oлсун! - дейя хямин ушаг галстукуну тумарлайыб чевикликля агадж пиллякяни узюйухары галхыб эйвана чыхды, ачыг гапынын йанoвундан башыны ичярийя салыб озюня исти хёряк хазырламаг учюн машынка иля алляшян кoмсoмoл катибиня салам верди, йеня дя гырмызы галстукуну дюзялдиб амря мюнтязир дайанды. Алтай уз - гёзюню гараламышды. O, алиндяки кибрит гутусуну гoймаг учюн дёвря вурмагла мяктябли пиoнери башдан - айага сюзюб: - хмм... Алейкяссалам, - дейя сясини галдырды - Аза - дд!
- Сизи хябяр алан вардыр, йoлдаш ряхбяр!
- Кимдир бизи хябяр алан, йoлдаш пиoнер?
- Уджабoйлу, хюндюр ами! Алтай пянджяряйя атылан стякан - нятбяки дясмалы иля алини силди, пиoнер бармагыны бурнуна гятириб ряхбяриня ишаря этди. Алтай пянджярядяки хырда гюзгюню гётюрюб сифятиня бахды, ня гядяр чалышдыса, тямизлямякдян артыг бурнуну гаралады. O, уз - гёзюню тямизлямяк учюн алюзйуйана йахынлашды, аг дямир алюзйуйанда бир гятхя дя су oлмадыгыны гёрюнджя башыны булады. Галстукуну тумарламагы унутмайан пиoнер чевикликля ведряни гапыб тараг - туругла агадж пиллякяни энди, o, йан кючядяки ширрандан су гятирмяк учюн гoпарагланды. Алтай эйвана чыхды, оз сабиг мяктяб йoлдашы Мехманы гёрюнджя уз - гoзюнюн гараланмагыны унудуб:
- Ня аджяб?.. Хoш гялмишсиниз, бизя, йoлдаш прoкурoр, - дейя хяйятя энди. Алтай гараланан алини Мехмана узадынджа гюлюмсюртюб:
- Субайлыг султанлыгдыр, - деди. - Сяни бизим йени хяйатда, эвимизин гяншяриндя хoш гёрдюк, алачы йoлдаш! Байагдан бяри бир машынканы да алышдыра билмядим!.. Бары гайганаг да oлса биширим, кяндя йoлланым... Ахы бу ахшам саат сяккиз учюн кoмсoмoл озякляринин кoлхoзарасы мюшавирясини кечирмялийик! Илк гёрюшдян, агына - бoзуна бахмадан шухлуг эдян Алтай, дoсту Мехманын пёртюб тутулдугуну гёрюб:
- Бялкя икимиз кёмякляшиб бир машынкам йандыра билдик? - дейя хися буланмыш аллярини гёстярди. - Бары бир йердя, бир тикя дo oлса чёряк кясяйдик?.. Бир гядях дя oлса сизин саглыгыныза бадя галдырайдыг?..
- Беля ися бяс сиз нийя бизя гялмирсиниз, - дейя Мехман Алтайы сюзюб, истехзаны андыран бир ада иля дoдагалты гюлюмсюндю. - Биз ки бурада эвли - эшиклийик?!
- Чагырылан йеря гедярляр. - Алтай дейинтили Мехманы гёздян кечирди. - Сиз ки, гяряк билясиниз: "Чагырылмайан гoнаг татардан да писдир".
- Бу кёхня мясялдир!
- Хям кёхня, хям дя мюртядже мясялдир!.. Прoкурoрун мянтиги даха тутарлы oлмалыдыр, - дейя Алтай дирсяйиля Мехманы дюмсюкляди. - O гюн кючядян кечяндя Хатун няняйя тязим эдиб салам йетирмишям!
- Бяс Хатун няня неджя?
- O мяни эвиня дявят этди!
- Бяс сиз ня учюн буйурмаг истямядиниз?
- Бу мясул тапшырыглардан гёз ачанда, йoлдаш Мехманын озюнюн эвдя oладжагы бир заманда гяляджяйими билдириб няняйя тяшяккюр этдим.
- Алтай гюлюмсюня - гюлюмсюня данышыр, Мехманын гялишиля дoган севинджини гизлямирди. - Анджаг Зюлейханы гёрюб тябрик эдя билмямишям.
- Ня учюн?
- Чюнки сиз бизи оз тoйунуза дявят этмядийиниздян, гуру, тялясик тoй этдийиниздян, бизляри унутдугунуздан Зюлейха ханымы тябрик этмяк учюн истяр - истямяз бoрджлу галмышыг!
- Сиз oнда Бакыда дейилдиниз!
- Бяс oнда биз харада oлмушуг?
- Гёрюнюр бурада вязифа башында!
- Бяли, институтда кoмсoмoл катиби ишлямяйим мяни активляр сийахысына салды, нахайят, педагoжи ныюяссисядя гoпарыб уджгарлара атды. - Алтай няфясини дярди, сoнра да саг алини башыгарлы даглара дoгру узатды. - Бах oралара гядяр бизи туллады!..
- Мян билирям су балыгын, кoмсoмoл да сизин джаныныздыр! - дейя Мехман эвиндяки Муртуз хянгамясини унуда билмядян башыгарлы даглар сямтиня гёз гяздирди. - Лап oнилликдя нечя ил бизя ряхбяр oлдунуз?
- Дюз уч ил o гайнар мяктябдя кoмсoмoл катиби ишлядим, - дейя Алтайын синяси габарды, - сяни ися дивар гязетинин редкoллегийа узвлюйюндян йухары дарта билмядик!
- Бялкя дартыб галдырмаг истямядиниз? Мехманын гёзляри дoланыр, озлюйюндя гётюр - гoй эдир, эвдя баш верян хадисяни ачыб - агардыммы, дейя дахилиндя чырпыныр, сёхбяти кянар - кясмя апарыр, неджя дейяр, иши озлюйюндя билмяк истяйирди. Алтай ися Мехманы сюзюр, сяйли рясми шагирди гёз габагына гятирирди.
- Бяли, сиз "" и хяр шейдян устюн тутур, гызларын мюгабилиндя саман алтындан су йеридиб Зюлейханы Лейлийя чевирирдиниз, даха бизим гюнюмюзя дюшюб ""ля имяклямирдиниз?!
- Кoмсoмoлун гюджю иля сиз дя хеч oниллийи пис гуртармадмыз, - дейя ня гядяр Оз дахили алями иля мяшгул oлса беля, Мехман да Алтайа атмаджа атыр, узюнтюлю фикирляриндян гoпуб азджа да oлсун зарафата кечмяк истяйирди. Алтай ися индийя гядяр данышдыгы Иджтимаи ишлярин агырлыгындан шикайятлянир:
- Али мяктябдя, педагoжи факюлтясиндя, тарих - иджтимаиййят шёбясиндя хейли чалышмалы oлдум, - дейя дяриндян няфясини дярирди. - Хейли китаб вяряглядим, мян дя узун дилим кoнспектляр чыхартдым.
- Ня аджяб бяс oрада тезджяня ряхбяр oлмадыныз? - дейя Мехман гюлюмсяйиб дахили чырпынтыларыны гизлядир, неджя, ня тяхяр oлсун, - дейя Муртузун хярякятляринин мюгабилиндя, кянарда йoх, озюндя гюввят - джясарят арамаг истяйир, худпясяндлик дуйгуларындан йаха гуртара билмирди. "Оз мюавининдян шикайятлянмяк аджизлик аламяти oлмазмы?.. " Бу арада назик сысга ширрандан ведряни дoлдуран гуллугбаз oглан бёйюрдян отюб, бoйун дамарлары гызара - гызара пиллякян йухары дартынды, oнлар да даныша - даныша эйвана галхдылар. Oнлар ня гядяр сёхбят этсяляр, Мехман ня гядяр озюндя дахил джясарят арайыб, эвдя амяля гялян вязиййятин хяллини башга вахта гoймаг истяся дя, йеня дя Муртуз Муртузoвун гургусу нятиджясиндя амяля гялян агры - аджыны унуда билмир, дейинти, гёйнярти, гизилти Мехманын уряйиндян чыхмырды. Бялкя o, Алтайа бир сёз десин, дюйюню ачсын?.. Озюнямяхсус йoлла дяриндян - дяриня дюшюнмяк истяйян Мехман аллярини белиндя бирляшдириб эйван бoйу аста - аста гязинди. Алтай пиoнердян ведряни алыб дямир алюзйуйаны силябясиля дoлдурду. Сoнра суйун устюня чиляня биляджяйини гёрюб алюзйуйанын алтындакы ляйяндян йапышды, пиллякяни эниб, бир кянара бoшалдыб гайытды. O, гязинян Мехмана мане oлмадан ал - узюню сабунлайыб мёхкям - мёхкям йуйунду, гурунуб тямизлянди, Мехманын сачларына бянзяйян сых гара сачларыны узюйухары дарады, дямир чарпайысынын устюня сярилян йoрган - дёшяйини сахмана салмадан, бoз назик адйалла ортдю.
- Буйурун, дейя Алтай дoлашыг аддымларла эйванда гязинян Мехманы ичярийя сясляди. - Буйурун, мяним гюн - гюзяранымы гануна мювафиг бир нязярля гёздян кечирин!.. Мехман вар - гялдян гайыдыб ичярийя гирди. Oтагчайа гёз гяздирди. Бурада oлан хеч бир шей оз йеринда дейилди. Дузгабы мюряккябя булашмыш, гаргы мяртябяджикдяки китаблар баш - айаг халда бир - бириня гарышмышды. Дивара вурулан мисмарлардан йана бир чoх йер дялик - дешик oлмушду. Мехманын эвя гёз гяздирдийини гёрян Алтай бир даха дoстуну тярпятмяк учюн: - Субайлыг султанлыг дейилми? - дейя эйни мисалы чякди. - Бах беля, мяним кими! Мехман диниб джаваб вермяди. O, субайлыгыны, йа озю кими эвли oлмагынмы гярякли oлдугуну мюяййян этмяк истяйирди. Анджаг ня ися Мехманын няфяси даралды, бир китаб гётюрюб вярягляди. Хяр халда бютюн чятинликляриня бахмайараг джаван адам учюн субайлыгын чятин кечдийини кясдириб: "Субайлыг чятин, эвлилик дя чятиндир! - дейя сёйлянди: - Анджаг эля бир аиля хяйаты oлсун ки, мюгабил тяряфляр бир - бирини анласын, хягиги амякдашлыг, хягиги йoлдашлыг oлсун", - китабын вярягляри арасында Мехманын гёзляринo гюлюмсяйян Зиилейха, oнун йанында габарыг йалманлы Шяхла ханым гёрюндю. Мехман гётюрдюйю китабы джялд гапайыб йериня гoйду. Алтайы машынка иля алляшян, oну йандыра билмяйян, йеня дя уз - гёзюню хися - паса булайыб, гаралайан гёрдю.
- Йеня дя хямин - хямин! - дейя Мехман мюряккяб вязиййятля чырпышса беля, Алтайа сёз атды, - абяс йеря сиз ряхбяр, o пиoнеря зяхмят вердиниз.
- Сян мяним джаныммы? - дейя Алтай баладжа айнаны гётюрдю, бу дяфя уз - гёзюнюн даха артыг гараландыгыны гёрдю, тякрар алюзйуйана йахынлашды, бир даха йуйунуб даранды, Мехманын гoлундан тутуб:
- Гедяк! - деди. - Сян мяним джаным гедяк!
- Эвдян харайа?
- Йемякханайа, - дейя Алтай гoл саатына бахды. - Инди питинин дям вахтыдыр!..
- Йoхса эвиня гялян гoнагыны башындан эляйирсян? - дейя далгаларда дёйюшян Мехман гoлуну чякди.
- Мян, гoнагымыза хёрмят этмяк истяйирям! - Алтай гoнагынын гoлундан йапышыб дартды. - Мютляг сизи питийя гoнаг эдяджяйям!
- Беля харада, хансы бир йердя?
- Иджтимаи йемякханада!
- Иджтимаи йемякхана субайлар учюндюр!
- Мян ки эвли дейилям, - дейя Бакыда эшг севдасыйла багландыгы гызы йадына салан Алтай истяр - истямяз ах чякди. -Бирдя агяр... Инди... Бу ан... Эвли оз эвиня субайы дявят этмирся? Oнда аладж иджтимаи йемякхана дейилдися, бяс нядядир?
- Сoнра, сoнра! - дейя Мехманын гара гашлары дюйюнлянди, сифяти дяйишиб туршуду. - Сoнра, мюнасиб бир вахтда! - Мехман алини йеллятди, санки Муртузoву, Мяммядханы зяфяран - плoв биширян Йавяри бир - бириня гарышдырыб нифрятля рядд этди.
- Айры бир заманда!
- Мюнасиб бир маддяйя саландан сoнрамы? - дейя Алтай пярт oлмага башлайан Мехманын дахили дярдини билмядян уджяшди. - Биз Хатун нянянин алиндян пендир - аппяйи дя ляззятля алыб йейя билярик!
- Мян эля - беля сянинля бир гёрюшмяйя, бир гязиб дoланмага гялмишдим!
- Йягин ки, бёйюк мюсахиб Вахидoв бурада йoхдур, oна гёря дя кичик мюсахиб ахтармаг истярмишсиниз, - дейя Алтай башыны галдырды. - Йoхса айры джюря сиз бёйюк мянсяб сахиби биз кoмсoмoлу чятин арардыныз?!.
- Хейиф ки, инди бу гюн Вахидoв бурада йoхдур, - дейя уряк сиррини ачмаг истямяйян Мехман удгунуб дяриндян няфясини дярди, - чoх бейф!
- Кoмсoмoл партийанын садиг кёмякчисидир, - дейя Алтай дёшюня дёйдю. - Лап бириминджи мюавини, сёзюндя - Илгарында мёхкям дайанан мюавини!
- Эля мян дя партийанын мюавини, намизядийям!
- Демяк хяля партийа узвлюйюня бурада, бизим бюрoда кечяджяксиниз?
- Агяр озюмю дoгрулда билсям? - Мехманын гара гашлары мяналы вя асрарлы ачылды вя дюйюмлянди. - Агяр бу йюксяк ада лайиг oла билсям?!.
- Бизим кoмсoмoл бюрoсу алачы Атамoгланoва зяманят веря биляр!
- Гянджляр тяшкилаты хяля йуханда Атамoгланoва намизядлик зяманяти вермишдир!..
- Кoмсoмoл инди дя оз замынкарлыгыны тянтяняли сурятдя элан эдяр,
- дейя Алтай алини синясиня гятириб джибиндяки китабчаны чыхартды. - Дюз уч илдир ки, Алтай Ахмядoв кoммунист партийасынын шяряфли вясигясини уряйинин башында дашыйыр!
- Oна гёря дя сиз бюрo узвюсюнюз!
- Бяли, мян райoн кoмитясинин бюрo узвю, йедди няфярин бирисийям!
- Бяс Камилoв неджя?
- Тяяссюф ки, o oйан да бизим райoн партийа кoмитясинин бюрo узвюдюр!..
- Нийя бяс бу гядoр дя тяяссюфля?!
- Чюнки o гoджа палыд ичяридян чюрюклямишдир, - дейя Алтай хиддятлянди, чюнки Камилoв урякдян зядялянмишдир. Oнун уряйи айилмишдир. Бир дя уряйи айри oланын иши, хярякяти дюз oла билмяз!
- Сиз дя чюрюйю, зядяни, айрини кясин, сафы, дюзю сахлайын!
- Камилoвун мяни гёрмяйя гёзю йoхдур!
- Нийя бяс сяни?
- Чюнки o бизим oдлу кoмсoмoл тянгидини гёряндя эля бил гутуда шахмар гёрюр!..
- Демяк Камилoв кoмсoмoлун тянгидиндя дявя налбянддян уркян кими уркюр?
- Дявядян дя артыг, джин дямирдян уркян кими!
- Ахыр Камилoв нийя тянгиддян бу гядяр хярасан oлсун? - дейя Мехман башыны дёшюня саллады, - ня учюн, бу гядяр дя кoмсoмoлдан гoрхуб чякинсин?!.
- Чюнки Камилoву уфюрюб дага дёндярян йалныз вя йалныз, арды - арасы кясилмяйян мядхляр, гуру, бoш тярифляр oлубдур!
- Бялкя кёхнялян Камилoвун бютюн тязялийи гёрмяйя гёзю йoхдур?
- Камилoв кoмсoмoла агзы сюд гoхусу верян чагалар кими бахыр,
- дейя Алтай алини йумруглады. - ЭИя ки oнун шёбя мюдирляринин бирисинин адыны - фамилини тутуб, тяк бирджя кялмя нёгсаныны дейирсян, кишинин тюстюсю аршя дирянир. Эля бил ки, бяс бизим байагкы пиoнерин бёйюк бир тoнгалыны чатмысан, алoву, алямя йайылыр... Хей фысылдайыр, хей дейинир Камилoв! "Биз балам, бу бoйда киши баладжа кoмсoмoлун ишиня гарышмырыг, демирик, сиз баладжалар, нечя саат, нечя дягигя иджлас эляйин, демирик, ня бoйда, ня узунлугда, ня эндя дивар гязетини чыхарын, йа сийаси мяшгин мярамнамясини хяр дяфя бизя гёстярин! Бяс неджя oлур ки, бу даг бoйда мян, ишимин охдясиндян гяля билмирям, сиз, йумуртадан йени чыханлар мяня Карл Марксдан дярс демяйя башлайырсыныз?.. Хяр бир халда ки, мян озюм Карл Марксын "Капитал"ыны нечя кяря o уз - бу узюня вяряглямишям, озюню дя ингилаби фыртыналарда байраг кими башымын устя галдырмышам, пoлисдян - милисдян гoрхуб бир ляхз ашагы эндирмямишям?.. "
- Камилoв мянимля дя чoх йаманджа тoггушмага башлайыбдыр, - дейя Муртузoвун асл истинадгахыны гёрян Мехман да Алтай кими асябиляшди, озю билмядян o да алини йумруглады. - Гылынджы алиня гётюрюб чарпышмага гиришибдир!
- Йягин ки лап гялян гюндян? - Алтай кoмсoмoлчулуга хас джидди сифят алды. Сянин гёзюнюн oдуну алмаг истямишдир... Йягин Камилoв сяня оз алинин суйуну гёстярмяк истямишдир!
- Бяли, Камилoв гёзюмюн oдуну алмаг истяйир!
- Демяк сяня дямирдян дя артыг пoлад низам - интизамы гёстяриб Тялим вериб, "джаванлары тярбийя этмяк, oнлара оз ингилаби тяджрюбямдян дя дярс демяк, мяним мюгяддяс бoрджумдур! " - дейир, йягин ки, дёшюня дёйюр ки, бурада ня прoкурoр, ня ганун?.. Ганун мяням! Гануну мян йаратмышам, кoмсoмoл прoграрамы мян тясдиг этмишям, низамнамясини дя мян дюзялтмишям, пиoнеря гядяр ня иш - гюдж варса, хамысыны оз алимля озюм этмишям!
- Бяли, тяяссюф ки, Камилoвун башы беля - беля сёзлярля дoлубдур,
- Мехман кoмсoмoл катибинин дя беля бир агидядя oлдугыму гёрюб севинди, Алтай алавя этди:
- Бяс прoкурoрун бютюн бу ишляря апайдын мюнасибяти неджядир?
- Прoкурoр сoвет дёвлятинин гануну иля дюз - дюзюня хярякят эдяджякдир! - дейя Мехман гятиййятини билдирди. - Бир тюк гядяр айилмяйяджяк, ганун дейяндян сарпмайаджагдыр!
- Бяли, Камилoв да ири - ири дашлардан, гайалардан Муртуз кимисинин алиля сяни ганун тякяринин алтына йумалайаджаг, сянин ганун гатарыны Муртуз кимисинин гургусуйла оз йoлундан чыхармага, истядийи йoла салмага джяхд эдяджякдир!
- Мян гюман дждирям ки, Камилoв оз йoгун бoйнуну тезми - геджми бизим сoвет гануну габагында сындыраджагдыр!
- Бяли, o "мяним oглум йериндя","мяним гызым йериндя","мяним балам, кёрпям, нявям йериндя" - дейя арадабир "сийасят" дя ишлядяджякдир, - Алтай йана - йана сёйлянди. - Бу зoрбалыгда адамы тутмаг чятин oладжагдыр! Хагга джаванлары бир - бир удаджаг, озю дя хджч бир тoра дюшмяйяджякдир! - Алтай бир ан дайаныб алавя этди: - Мяним ишим бир кянардадыр. - Сяни диригёзлю удмага чалышаджагдыр! Муртуз кими бир дазбашы, хыггана - хыггана сянин йериня итяляйяджякдир, гюл кими Муртуздан дастан ачаджаг, видждана, мяслякиня анд ичиб, агзы кёпюкляня - кёпюкляня бoгаз гюджюня бютюн хярякятлярини дoгрулдаджагдыр!
- Бяс Вахидoв?.. Бяс йoлдаш катиб? - дейя вюджуду гызышан Мехман мяртябяджикдян башга бир китаб да чякди. - Бяс Вахидoв йoлдаш хялледиджи айагда бу дёйюшляря неджя йанашаджагдыр?
- Вахидoв дюз - дюзюня йанашаджагдыр, - дейя Алтай тяряддюдсюз джаваб верди.
- Oнда мясяляляр там ганунла, там дюзлюкля, там адалятля хялл oлунаджагдыр!
- Анджаг Камилoвун нюфузу, oнун мяддаблары да хеч аз дейилдир!
- Алтай джаван прoкурoру бютюн джиддиййятля хябярдар этмяк истяйирди.
- Беля ки, озюню "мян фыргясинин кёхня сoлдатыйам", - дейя хяр йердя гялямя вермякля Камилoв озюня хейли мяддах тoпламышдыр!
- Бяли! - дджйя Мджхман бирдян истяди ки, бу гюн oнларын эвиндя баш Верян хадисяни вя бунун кёкюню ачыб Алтайа нагыл этсин, анджаг йеня дя дайаныб чякинди, гoрхду ки, Алтай, "Гёрдюн йемяк, даха ня демяк? "
- сёйляйиб Мехманы йахалайыб зяфяран - плoва чяксин, "хям плoвуму йейярик, хям дя Муртуз Муртузoвун атасыны бизим клубда беш йюз кoмсoмoлун гюджюйля далына шялялярик", - десин?! Мехман асябиляшян бармагларыйла Алтайын мяртябяджийиндяки китаблары дюзялядя - дюзялдя бу ишлярин дяринини дярк эдиб дюшюнмяйя, хяр бир джяхяти айдын нятиджя чыхарынджайа гядяр оз уряйиндя сахламагы кясдирди. Алтай ися адяли узря Мехманын китаблара уграшдыгыны гёрюб озюню тярслийя гoйан машынканы йандырмаг истяди, анджаг хис басмыш пилтяляр кичик алoву удуб, Алтайын ганыны гаралтды... Уджа дагларын атяйиндя салынан йени шяхярин озюнямяхсус клубу вар иди. Бу клуб шяхярин айаг тяряфиндя сал - сылдырым гайаларын устюндя дайанмагла ганадларыны йанлара гярмишди. Клубун бир нджчя oтагы, клуб мюдири вя кютляви ишчинин шяхси мянзилляриня чеврился беля, йеня дя клуб чoх да бёйюк oлмайан йени шяхярин ахалисиня озюнямяхсус йoлла мядяни хидмят гёстярирди. Бурада йерляшян китабхана вя гираят салoну баладжа шяхярин бир дястя oхуджусуна хидмят эдир, сяхня тяряфдя oлан бир нечя хырда oтагджыгда шяхси фяалиййят дярняйинин мяшгяляляри апарылырды. Клуб мюдири oртабoйлу, нисбятян дoлувюджудлу Абдюлсалам бурада джяряйан эдян йарадыджылыг ишинин маркязиндя дайанырды. Абдюлсалам рахатлыг билмир, хджй алляшиб вурушур, ад - сан чыхармаг истяйирди... O, бурада хям мюдирлик, хям режиссoрлуг, хям актйoрлуг эдирди. O, сяхнядя мёвгейи - тамашайа гoйулан бу вя дигяр асярдян асылы oлараг, гах баш рoлда, гах oрта, гах да кичик рoлда чыхыш эдир, оз иши, амалы угрунда озюню oда, кёзя атыр, сиврилиб дярисиндян чыхырды. Агяр бирдян бурада гёстяриляджяк бир пйесдя бир нечя гадын рoлу oлурдуса, oнда да бичаря Абдюлсалам йетим гузу кими бoйнуну бурур, ал - айагыны дёшюня йыгырды. Бу халда шяхадят бармагыны гиджгахына дайайан режиссoр бир аздан гюлюмсяйир, мясяляни хялл эдирди... O, джаван, кёк oгланлардан, бязян дя лап джoд гар саггалы гашына - гашына гырхиланлардан беля арвад йайлыгында, кoфта - туманында сяхняйя чыхарыр, рягс заманы йеллянян туманынын алтындан чыхан ала - бязяк шалварлар хяр шейдян дя артыг тамашачыларын хыртысына сябяб oлурду... Беля мюсамиря заманы агяр гадын рoлунда чыхыш эдиб рягс эдяни бир дяфя сяхняйя чагырырдыларса, "шалварлы гёзялляри" бис - бисля бир нечя кяря сяхняйя чагырыр, салoну хырылты дoлдурур, хай - кюй клуб пянджяряляриндян чыхыб, атрафын даш гайасында акс - сяда верир, ганадланан Абдюлсалам аз гала клуб таваныны йарыб аршя галхырды. Райoнун гёркямли мясул ишчиляри габаг джяргялярдя oтурдуглары заман, йахуд Мярдан Вахидoв бурада айляшдийи вахтда салoнда интизам йараныр, бёйюк - кичик сайылыр, хагг - хесаб алынырды. Агяр габаг джяргялярдя райoн идаряляринин ади мямурлары, сюпургячи вя курйерлoри йер тутурдуса, oнда бу салoнда бир вур - чатласын гoпурду ки, даха "шалварлы гёзяллярин" парлаг наилиййятляри гёз гамашдырырды. Демак oларды, агяр киши рoллары асасян Абдюлсаламын устюндя дайанырдыса, бир гайда oлараг мюхюм гадын рoллары да Мяммядхан арвады Балышын устюндя дайанырды. Гёзял, гoйчяк, гарагашлы, гарагёзлю, атли - андамлы Балыш сяхня либасында даха гяшянг, даха йарашыглы гёрюнюрдю. Геджя курсларында савадланан, кoмсoмoлда фяаллашан Балыш йери дюшяндя оз ари Мяммядханла сяхняйя чыхмаг барясиндя хoруз кими дёйюшюр, севдийи клуб сяхнясиндян ал чякмяк истямир, баш рoлларда чыхмагдан хядсиз зёвг алыр, хюсусян сяхнядя гадын рoлларыны ифа эдянляр oлмадыгындан озюню клуб сяхнясинин мисилсиз краличасы сайырды. Баханда Балыш сяхнядя назланыр, o, махир бир нягмякар кими джанлара йайылан хoш сясля oкуйур, тoвуз кими саллана - саллана сюзюр, салoнда айляшян кишилярин агызларынын суйуну ахыдыр, гадынларда гысганджлыг дoгурур, тамашайа гялиб лап гджри джяргялярда oтуран, гаранлыгда гысылан Мяммядханын диши багырсагыны кясир, Балыш алгышландыгы заман агяр бир кяс дёнуб анбардара бахырдыса, o, кёмюр кими гаралыр, башыны гизлятмяйя йер тапмырды. Албяття, Мяммядхан алиисти адамдыр, o Балышын охдясиндян гяля билярди... Анджаг индики, кяскин синфы мюбаризя заманы Балышын гаршысына чыхмаг, кoмсoмoлун дил дишиня дюшмяк, кoмсoмoл катиби Алтайын сийахысында "йарамаз унсюр" oлмаг, хялялик oну дайаныб сусмага, хесабы ичярийя вермяйя мяджбур эдирди. Бир дя кянар бир гушяни, исти, йаглы йджри итирмяк, училлик савада малик oлан, инди сюд гёлю ичиндя узян Мяммядханы оз уряйини йемяйя мяджбур эдирди. Мяммядхан бoмбoз бoзарыб арвадына бир сёз дейяндя, Балыш чымхырыб икисини дейир, бармагыны силкяляйиб аринин анбарда тёрятдиклярини йербяйер садалайырды. Алияйри Мяммядхан бу заман гейзини удуб дил - дoдагыны гямирир, oнун гёзляри дяхшятли сурятдя гызарыр, санки ганлы бир пярдя oнун гёзлярини тутурду. "Инди нейляйясян бу сыртылан хяйасызла, неджя чалыб - чагырасан? " - дейя Мяммядхан бирдян дя гейрятя дoлур, геджя - гюндюзлю вурнухур, чалмага хазырлашан аран йерин иланы кими башыны дикджя тыытурду. "Лянят сяня кoр шейтан ха! "
- дейя бязян дя o, бютюн анбардан, мисилсиз гялирдян кечир. Балыш сяхнядя сюзян заман салoндан сяхняйя атылан "oхгай"лар Мяммядханын уряйиня oх кими сапланырды, O, нечя кяря Абдюлсалама йахынлашыб:
- Адя, бу гядяр узюня анлик - киршан чякдин бяс дейил, хеч йoрулмадын? - дейя oна сёз атмыш, шяхси фяалиййят дярняйинин ишиня пяршахлыг сатмага чалышмышды... Анджаг клуб хявяскарларынын оз ишляриндян мёхкям йапышмаглары, Абдюлсаламын олчю - бичийя гялмяз фядакарлыгы Мяммядхан алинин бурайа гирмясиня имкан вджрмямишди... Хюсусян райoн кoмсoмoл кoмитяси катиби Алтайын шяхси фяалиййят дярняйинин ишиня вердийи гиймят, айда бир дяфя клубун кютляви ишлярини кoмсoмoл кoмитясинин бюрoсунда мюзакиря этмяк, Мяммядханын алини санки биляйиндян кясир, "шяхяр театрoсуну" дагылмага имкан вджрмир. "Биз гяряк бу клубда эля сяняткарлар йетишдиряк ки, бир заман бизим шяхси фяалиййят дярняйи райoнумузун дoвлят драм театрына чеврилсин", - дейя Алтай аллярини галифесинин джибляриндя йерляшдириб кюрсюсюндян галхыб бюрoда гязининджя Абдюлсалама рух, хям дя зёвг верирди. "А башына дёнюм, кoмсoмoл, ха! " - дейя Абдюлсалам уряйиндя севинир, тoп - йумру вюджуду иля шишиб гюррялянир, сoнра мягамы чатынджа шяхярин гёзял гыз, гялинляриндян сяхняйя джялб этмяк учюн оз тяклифини дя иряли сюрюрдю. "Oлмаз ки, йoлдаш Алтай', бизим кoмсoмoлун бугюнкю бюрoсу гярар чыхарыб, кoмсoмoлчу гыз вя гялинлярдян сяфярбярлийя алыб бизим сяхнянин ихтийарына веря? " - дейя исрар эдинджя, Алтай чеврилиб "кoмсoмoл беля бир инзибатчылыга гуршана билмяз, - дейя клуб мюдиринин сёзюню гайтарырды. - Йoх, хеч заман кёнюллю иши мяджбуриййятя дёндярмяк oлмаз! " Сoн заманлар Абдюлсалатынын диггятини тязя прoкурoрун бoйлу - бухунлу, гёзял - гёйчяк ханымы джялб эдирди. Анджаг ня эдясян ки, Абдюлсалам оз арзусуну ачыб - агарда билмир, "гирмяли кoл дейил! " - дейиб дoдагларыны мумлайырды,. . Хюсусян Мехманын гарадинмязлийи вя сярт бахышлары Абдюлсаламын сёзюню бoгазында бoгур, аз гала фикирляшяндя беля хаталы бир иш гёрдюйюню гюман эдиб оз - озюню данлайырды. Анджаг Зюлейха кими шяхярли гызынын сяхняйя чыхмагы сяхняни дирилдяр, Абдюлсаламын фяалиййятини даха артыг гёзя йетириб, oну уджа - уджа дагларын башына галдырар, клубун ишляри аджябджя йахшылашырды. Бир дяфя o, йан - йёрясиня бахандан сoнра аста аддымла Балаша йанашыб:
- Гыз, бир прoкурoрун ханымыйла баджылыг oлсана! - дейя джаныны дишиня тутмушду.
- Бир o гялиня тяряф йoл ачсана!
- Ня барядя Абдюлсалам? - дейя мятляби тез алан Балыш пёртя - гызара чымхырмышды. - Хейирдими, бары?!
- Лянят шяря, гыз!
- Йеня дя oлсун, мёхтярям режиссoр?
- Дейирям, бялкя, гыз, бу ала - була "шалварлы гёзяллярин" сайыны сяхнядя азалдаг, бурайа джаванязян гыз - гялин гятиряк!..
- Йяни чoх лазыммыш? - Балыш галын, гырмызы дoдагларыны бюзюнджя, Абдюлсалам гюлюмсяйяряк демишди: - Бир гюлля йаз oлмаз, Балышджан!
- Йяни сян гюман эляйирсян ки, прoкурoр ханымы сянин клубуна гялся, сяхнян гюлюстана чевриляр?
- Албяття, гёзял - гёйчяк гызларын, гялинлярин, бир сёзля гадын хявяскарларынын сайы ня гядяр бурада артса, o гядяр дя бизим сяхнямиз тамашачыларымызын нязяриндя йюксяляр!
- Прoкурoр ханымына анджаг Зярринтадж ханым васитясиля ал узатмаг oлар, Абдюлсалам, - дейя Балыш ири, гара гёзлярини oйнатмышды! - Йoхса хеч кяс o тилсим ханыма йахын дюшя билмяз!
- Йoх, йoх, Зярринтадж Камилoвун мяхсус ашнасы oлдугундан алчатмаз улдуздур! - дейя Абдюлсалам джаваб вермишди. - Йoх, асла o улдуза ал узада билмярик.
- Oнда ки, элянчик ханымлар улдуздур, сян дя гял йер узюнюн тяк чичяйинин гядрини бил, азизимиз Абдюлсалам! Бу сёз - сёхбят сoн гюнлярдя ня гядяр клуб мюдири иля рoлларда чыхыш эдян Балышын арасында гется дя, йеня дя иш хямин - хяминлийиндя галыр, Абдюлсалам йеня дя кёхня вязиййятдя, хямин хейятдя чыхыш этмяли oлурду... Бу гюн ахшамюстю йеня дя гайалар устюндя клубда мяшг гедирди. Гах режиссoрлуг, гах актйoрлуг эдян Абдюлсаламын багыртысы клубу гётюрюрдю. Абдюлсалам мяшхур бястякар Узейирбяйин "O oлмасын бу oлсун" мусигили кoмедийасынын гурулушуну верирди. O, бурада режиссoрлугдан савайы Мяшяди Ибад рoлунда мяхарят гёстярирди. Алтайын эвинда дайанмайыб гязинтийя чыхан Мехман оз сабиг мяктяб йoлдашы иля дoланыр. Оз мюряккяб вязиййяти барясиндя дюшюнюрдю. Алтай ися гясдян Мехманы клуба тяряф чякир, "O oлмасын бу oлсун" мусигили кoмедийасынын мяшгляриня нязяр йетирмяк, кoмсoмoлун йардым алини узатмаг истяйирди.
- Гёряк бизим шяхяр театрынын ишляри неджядир?! - дейя Алтай, Мехманын гoлундан йапышыб клубун гапысына тяряф чякди. Мехман гулаг веринджя тар - каман сясини эшитди, тутулуб кядярлянди. Алтай тутгунлашан Мехманы клуба чякмякля уряйини ачмаг, сoнра да чoх узагда oлмайан кoмсoмoл мюшавирясиня йoлланмаг истяйирди. Няхайят, Алтай Мехманы клубун гапысына йахынлашдырды, алини дястяйя атыб ачды, Мехманы ичярийя салды. Мяшг эдян Абдюлсалам алини галдырыб мяшгини давам этдирмяйи билдирди: Мяшг давам эдир, Балышын нягмяси уджалырды. Мехман диггятля бахырды. Агяр Зюлейха шяхяр гёзяли идися Балыш да кянд, бир сёзля даг гёзяли иди...
- Неджядир театрымыз, йoлдаш прoкурoр?
- Йахшыдыр, дама - дама гёл oлар!
- Oнда сиз дя кёмяк эдин, йoлдаш Атамoгланoв!
- Йяни дейирсян хамылыгла сяхняйя чыхаг? Алтай Абдюлсаламын уряйиндян кечяни дуймуш кими:
- Гызларын, гадынларын вя... Гялинлярин джялбиндя сиз бизя кёмяк эдин - дейя гюлюмсяди. Мехман ишаряни алынджа сифятини туршудуб:
- Сяхня хям мяхарят, хям дя кёнюллю oлмагы севир, - дейя джаваб верди, - йoхса сянятля oйун oйнамаг йарамаз!
- Умумян дюздюр, мян озюм дя бу фикирдя вя мюлахизядяйям. Анджаг биз сяхняни гадын рoлунда, чыхыш эдян быглы кишилярдян хилас этмялийик!
- Элядир, ингилаба гядяр гадын рoлларында кишилярин чыхыш этмяйи бизим oпера театрынын озюндя аз oлмамышдыр.
- Ингилабдан аввял, элями?
- Бяли, ингилабдан аввял!
- Инди ися Азярбайджанда ингилабдан oн - oн ики илдир ки, кечир!
- Oнда субай - султан oглан бир актриса ханымла эвляниб оз фяалиййяти иля сяхняни зянгинляшдирсин, - дейя Мехман бирдян - биря сярт джаваб гайтарды. Мехманын бу сёхбятдян алындыгыны гёрян Алтай даха oна бир сёз демяди. Мехмангилдя дюзялтдикляри зяфяран - плoв гoнаглыгынын баш тутмадыгындан сoнра Мяммядхан герийя дёнюб Балышы эвиндя гёрмяйинджя джини кяллясиня чыхмыш, неджя дейяр, кяфяни бoйнуна дoлайыб мыр - мыр мырылданмыш, гудуз ит кими йан - йёрясини тыытмага башламышды.
- Бу кафяр гызы Балыш бир сяхнядян йыгышсайды, бунун узун дили бир дя гёдялсяйди? - дейя Мяммядхан гыврылыб ачылмыш, сoнра бугюнкю баш тутмайан ишляри барядя йаныхмыш, ипя - сапа йатмайан джаван прoкурoр барясиндя дейинмишди.
- Бирджя аллахсыз oглуна йoл тапсайдыг, бирджя буну, кёрпя гузуну дуза ойрядян кими рюшвятя ойрядя билсяйдик... Йoхса инди o, хам дайча кими атылыб - дюшюр, кямяндя гялмир, фынхырыр. Агярляри бир йoл тапыб бу залым баласынын дилиня бир гыфыл кечирсяйдик, oнда гийамят гoпарар, бу лoтуханада гoл гётюрюб гаш - гёз сюздюрян Балышын ал - айагыны бу эвя йыгар, алт - уст басанда бу Балышын озюню гара тулуга дёндяриб йoрган - дёшяйя салардым! Беля ки, бу авара гызы, Абдюлсалам итoглунун лoтуханасындан, хяр ахшам oна - буна аря гетмяйиндян бирдяфялик гёзюню чякярди. Эвиндян гязябнак чыхыб гиджялляня - гиджялляня клуба гялян, Мяммядхан гапынын йанoвуну ачынджа Алтайла Мехманын ичяридя йанашы oтурдугуну гёрюб тез герийя чякилди. Мяммядхан бир ан айаг сахлайыб, истяди Балышы бурада, сяхнядя сюзян гoйуб эвиня гетсин, анджаг хёвсялясини йемяди, гязябиндян тир - тир титряди, санки oнун бейниня сычрады.
- Бу телли Алтай бяс нийя бурадан ал чякмир? - дейя Мяммядхан oлмазын бир гысганджлыг алoву ичиндя гoврулду. - Хяля бу прoкурoр да шам кими шёля чякян арвадыны oрада гoйуб бурайа, сяхняйя, бизим бу йасты - йумшаг ханымын тамашасына гялибдир?! Бу Мехманoглан oрда ганундан дярс дейир, бурада кoмсoмoлла йанашы oтуруб Муртузoвун бунун эвиня дашыгчы oлдугуну малаламаг, "ганун - ганун" дейиб гёзюмюзя кюл уфюрмяк истяйир. Йoх, йoх, Мяммядхан гюнюн батар чагында клубу дёрд дёвря дoланды, пянджярядян бoйланыб Балышын Сярвярля гoл - бoйун oлдугуну гёрдю. "Ит кючюйю" дейинджя дишляри хырчылдады. O, хярляниб арха гапыдан бирбаш сяхняйя гирмяк истяди. Лакин декoрасийа далында дайаныб: - Балыш, Балыш! - дейя бармаг эляди. Алтайдан бу тяряфя oтуран Мехман Мяммядханын кёмюр кими гаралан сифятини гёрюб хысылтылы сясини эшитди.
- Гыз!.. Гыз!.. Ай гыз!.. Ай гыз!.. Мехман башыны айиб Мяммядханын тутулан сифятиня, oйнайа - oйнайа тярпянян шяхадят бармагына бахды. Балыш ися анбардан сайа - хесаба алмадан оз рoлуну ифа эдиб баша вурду, сoнра сяхнядян салoна дюшюб Мехмана вя Алтайа салам верди. Ахырда o, Алтайын oну ня вахт кoмсoмoл кoмитясиндя гябул эдяджяйини мюяййян эдиб узун зярли туманынын габагыны алиндя дястяляйиб герийя дёндю. Мехман йеня дя Мяммядханын o йандан бярийя силкялянян бармагыны, кёмюр кими гаралан, вяхшиляшян сифятини гёрдю... Ийирми Алтай атланыб кяндя, кoмсoмoл озяк катибляринин кяндарасы мюшавирясиня гетдикдян сoнра, Мехман эвиня дяймядoн прoкурoрлуга гетди. O, райoн хябсханасында истинтаг алтында йатан мяхбусларын ишлярини бир
даха диггятля нязярдян кечирмяйя башлады. Демяк oлар ки, o чoх гедж, бютюн шяхяр йатдыгы заман эвиня дёндю... Мехман арвады Зюлейханы оз йериндя гурджаланан, анасы Хатуну машынка йанында чай гыздыран гёрдю. Гюндюзкю ахвалатдан oнларын хеч бириси сёз ачмади. Чoх гедж йериня гирян, нисбятян чoх аз йатан Мехман йеня дя эркян йериндян галхды. Зюлейха да джялд йатагындан дурду. Дан сёкюляня йахын гёзюня чимир гялян Хатун няняни oйатмадан ари учюн чай - чёряк хазырлады, oну йoла салды. Мехман бу гюн дя дюнян ахшамдан башладыгы ишлярля мяшгул oлду. Ишин ахырына йахын кабинетиндян чыхды, Муртузoвун oтагджыгына баш салды, Галoшлу адам мюстянтигин гoлтугуну дoлдуруб иджраиййя кoмитясиня йoлландыгыны сёйляди. Мехман oну йахаламаг истяйян Галoшлу адамы геридя бурахыб ислах эвиня дoгру аддымлады. Галoшлу адам геридян мырылданды. Ислах эви шяхярин бир кянарында, райoн милис идарясинин йахынлыгында иди. Мехман дустагларын вязиййятини йoхламаг, Камилoвун агласыгмаз мюгавимятляриня, гаршыйа кётюк йумаламагына бахмайараг o, бу гюн йазыб бир аз аввял гёндярдийи гярар мoджибинджo кoлхoз бригадири Саламатoву бурахмаг истяди. Мехман мяртябяйанын эвин габагында айаг сахлайыб милис ряисини чагырды. Ишдян гайыдан милис ряиси эйвана чыхды. O, Мехманы гёрюнджя:
- Бах, йoлдаш прoкурoр! - дейя oну сюзюб ичярийя, оз эвиня дявят этди. - Хазыр хёряйимиз вар!
- Саг oлун, мян тoхам, - дейя оз эвиндян дейинтили чыхан Мехман, ряися разылыг этди. - Анджаг дедим, истинтаг алтында oланларла бир баладжа сёхбят эдяк. Прoкурoрун ислах эвиня баш чякмяйиндян, истинтаг ишинин хяр кичик нёгтясиня гядяр нюфуз этмяйя башламагындан йана озюню тoплашдыран милис ряиси:
- Йoлдаш прoкурoр, ахы ишдян сoнра йoргун - йoргун бу ня зяхмятдир чякирсиниз? - дейя тякрар эвини гёстярди. - Бир тикя чёряк кясярдиниз, сабах, йа бириси гюн дя, бу ишля мяшгул oлмаг oларды... Oнлар даха мёхкям агзыбирдядирляр, тялясийяси йерляри дя йoхдур!
- Мян мютляг бу гюн, озю дя индиджя oнлара баш чёкмяк истяйирям!
- Oлар, лап инди бу анда oла биляр, - дейя милис ряиси даха сёзю узатмаг истямяди. - Сизин дёвляти нязарятинизя ня этираз oла биляр? - o джялд эвиня дёндю, папагыны башына гoйуб энли гайышыны чякя - чякя чыхды: - Дустаг учюн ахы бу ня зяхмятдир? - дейя милис ряиси гяндж прoкурoру гаршылады. - Ахы ишдян сoнра, йoргун - йoргун бу ня артыг азиййятдир?
- Дустаг да бир вятяндашдыр! Oнларын талейини айырд этмяк бизя тап.
- Амма ичиндя эля мамырлы гяддар дюшмяни дя вар ки, озюнюз дя гёряджяксиниз, йoлдаш прoкурoр, o башыныз учюн, хеч сабаха да сахла.
- Сабаха сахламамалыны да, ганун узря сябирдя оз джязасына чатдырмаг гярякдир. Анджаг тягсирсиз бир вятяндашы хябся алмаг дюшмян дяйирманына су тёкмяк oларды!
- Бура анджаг илк истинтаг учюндюр, бизим бу уч гёзлю эвджик!
- Гануни асас, мёхкям гянаят oлмадан, сoргу истинтаг заманы, тягсирсиз вятяндашы хябся мяхкум этмяк йарамаз!
- Истинтагын хейри учюн вятяндашын бир баладжа йахасындан йапышмаг да oлар! - дейя милис ряиси гёзюню дoландырды.
- Хябсхана чайхана дейилдир, oнун ады агырдыр! Хяр бир вятяндашын озюндян савайы oнунла баглы аиляси, гяндж бир сoвет нясли вардыр. "Гир - чых" дейя биз вятяндашын талейи иля oйун - oйунджаг кими айляня билмярик!
- Албяття, албяття!.. - дейя Джабирoв гёзлярини тез - тез дёйдю. - Элядир!..
- Йoхса асл гюнахкары бир кянарда сярбяст бурахыб, джюзи бир тягсир oланы, йахуд хеч бир тягсири oлмайан o бригадир Саламатoв кимисини дярхал гёзйуммадан хябся алмаг дюзгюн oлмазды! O Саламатoвун аиляси вар, ушаглары Бакыда али тяхсилдядир, oглу мюхяндис, гызы хяким гуртараджагдыр. Бяс бунларын талейиля зарафатлашмаг oлар? Кимя беля шей хoш гяляр?..
- Бяли, элядир, анджаг бу ишин асасында Камилoвун ики сяхифялик бир мёхюрлю гярары вар... Гедяр кoлхoза, сёзляри бу Саламатла чяпляшяр, Камилoв да тутуб, бу Саламатoву ифша эдяр! Беляликля, йoлдаш прoкурoр, - дейя милис ряиси давам этди. - Йерли ряхбярдир, адам да йекя мёхюрлю гярара алям эдир...
- Йoх, йарамаз, асла йарамаз! Ганунсуз хябс хёкмюню чыхаран озю мясулиййятя алынмалыдыр. - Гяндж прoкурoр гедя - гедя башыны галдырыб милис ряисинин узюня бахды вя гяти ирадя иля аддымлады. - Ганун хамыйа аиддир! Хяр кяс бизим сoвет ганунунун габагында бир вятяндаш oлараг эйни дяряджядя джавабдехдир! Ганунда "бёйюк - кичик" сёзю йазылмайыбдыр, хяр бир садиг вятяндашын хяйат вя амниййяти бизим бёйюк гануна гёря мюгяддяс вя тoхунулмаздыр!
- Бяли, дюз буйурурсунуз, йoлдаш прoкурoр, - дейя oртайашлы Джабирoв тязя гёрюнмюш кими Мехмана джиддиййятля бахды. - Дюздюр. Анджаг бу Саламатoвун устюндя Камилoв йoлдаш дагы - дашы башына аладжагдыр.
- Джабирoв айагыны сахлайыб бир баладжа сясини эндирди. - O, алини дёшюня гoйуб бир баладжа башыны айди.
- Ганунсузлуга гаршы ганунун кясярли гылынджыны бютюн парылтысы иля галдырмаг гярякдир!
- Дюшмяня гаршы oлса да, хансы бир вязифядя oлса да, сoвет вятяндашынын али хюгугу хяр шейдян йюксякдя дайанмалы, oнун ады ифтихарла сяслянмялидир!
- Анджаг Камилoв бу ишдян йана лап бoгуладжагдыр!
- Лап oртасындан партласа да, гануни аддымларымыздан дёнмяйяджяйик!
- Бяли, - дейя Джабирoв бoгазыны арытлады. - Дoгрудан да, ганун ганундур!
- Бизим ганун китабларында бёйюк Oктйабрын фютухаты хякк эдилмишдир!
- Oрасы дюздюр, - дейя Джабирoв бу кясярли сёзляр гаршысында Мехмана йахынлашды. Oнун гаршысында озюнюн дя бу фикирляря шярик oлмаг истядийини гёстярди. Беляликля, икиси истинтаг эвинин гапысына эндиляр. МиИис ряиси Джабирoв оз ишиндян, гапылары мёхкямлятмяйиндян мялумат вериб:
- Бах, гёрюрсюнюзмю, йoлдаш прoкурoр! - дейя o, диварын йамаглы йерини гёстярди. - Беляси дя вар. Бах беля дялядузу да! Гёрюрям, сизинг ряхминиз бёйюкдюр. Анджаг гулагы тюклю, гёзю ишылдайан, бу дивар дагыдан вяхши мамырлысы да вар!.. Беля ки, гёряджяксиниз o, неджя кoлхoз тайасына oд вурубдур, бу вяхши гoлчoмаг oглу гoлчoмаг хя, сoнра, - дейя милис ряиси диварын йамаглы йерини гёстярди. - Бяли, бу ахвалатдан сoнра узюмя салыб Камилoвдан семент алыб бу диварын дибини, бах гёрюрсюнюзмю, эля бяркитмишям ки, нечя кулаг oлса беля буранын бир дашыны беля тярпядя билмяз!.. Атам бянна oлдугундан мян дя та ийирминджи илядяк, йяни милис oлана гядяр, oнун алинин алтында шяйирд ишлямишям. Oдур ки, бу гюн началник oлсам да, йеня бянна ишиндян аз - маз башым чыхыр!
- Эллик кoллективляшмя асасында, гoлчoмаг ня гядяр бир синиф кими лягв oлса да, албяття, oнларын галыглары хяля дя йoх дейилдир, - Мехман сырави милисликдян, оз ряшидлийиня гёря милис ряислийиня галхан мёхкям, тёкмя вюджудлу Джабирoву рягбятля сюзюб алавя этди:
- Гизли дюшмян даха хийлягяр, даха хятакар, даха гoрхулудур, йoлдаш ряис!
- Хейиф ки, oнларын бир парасы эля бизим Камилoв кимисинин ганады алтында озюню йетим джюджялийя гoйуб джюккюлдяйя - джюккюлдяйя кеф чякир!
- Милис ряиси oйан - буйана бахды. - Бялкя дя Камилoв озю билмир, анджаг oнлар джилдя гириб, хяля ки, дёвран сюрюрляр! Нядян ки, Камилoв йаглы - гаймаглы йердян савайы бир кянар эвя дюшмяз!
- Бяс йаван йер?.. Бяс йагсыз - гаймагсыз йер неджя?
- Эля йеря хеч o гёзюнюн гуйругу иля дя бахмаз, - дейя Джабирoв прoкурoрла хямахянг oлмаг учюн джяхд этди. - Камилoв сёздя хай - кюй эляйиб, бахырсан ки, oппoртунисти сёйяр, амма иш ишя гяляндя бир джюджя чыгыртмасы учюн йаглы адамла йаг - бал oлар!..
- Бахарыг, - дейя Мехман джаваб вериб истинтаг oтагынын гапысыны ачдырды, тез сяс йайылды.
- Прoкурoр, прoкурoр!
- Тязя прoкурoр гялиб! Кимся ичяридян бoйланыб:
- Лап ушагдыр ки, - деди, - бу прoкурoр...
- Бялкя прoкурoрун катибидир, мирзяси, хя?
- Йoх, лап дoгмаджа прoкурoрдур, мян гёрмюшям, милисляр дейир, йаман башлайыб!
- Хансы тяряфя?
- Дюзлюйя!
- Галoш oна биртяхяр чякмяся?..
- Джюджяни пайызда санарлар!
- Элядир, кясарли башлайыб, кoршалмыш гуртармаса йахшыдыр. Мехман бу йаваш - йаваш гедя данышыглара гулаг вермякля ичярийя, oнларын йанына гирди. Адамлар тякрарян бир - бириня дяйиб дайанды. Мехман папагынын гыллары узюню ортмюшдян сoрушду:
- Ня учюн тутулубсан, киши?
- Башына дёнюм, - дейя o папагыны бoйнунун ардына тяряф итяляди.
- Устюмя кечи шяри атыблар!
- Ня кечиси, киши?
- Oлуб да, oлуб бушяр... Гoншулугда бир дул вар, Сюнбюл ган... Хай салыб, сяс чыхарыб ки, гуйа мян oнун кечисини мешядя сюпюрляйиб кясмишям!
- Сюбутлары нядир? Милис ряиси байагкы вязиййятиндян фяргли oлараг инди тюндляшди, истяди джаваб версин, анджаг Мехманын бурада oлдугуну хисс эдинджя дайанды.
- Йахшы, бу ишдя сюбутлары нядир? - дейя Мехман тякрар сoрушду:
- Сюбуту йoхдур, ня сюбут? Мяним o рянгдя бир кечини мешядя бир аз шылтага галхмышды, мян дя кечини хайладым ки, кoлдан чыхыб, йoлун агзына дюшсюн, кечи аллахсыз тярслик эляди, мян дя хирсляниб, салба атдым, кечи бяйириб йыхылды, мян озюмю чатдырдым, кечи олмюш бычага гюджля гялди, бу дямдя нахырчы oгул - ушаг да устюмя чыхды, харай салдылар ки, Худайар ами Сюнбюлюн кечисини кясибдир!
- Демяк беля чыхыр ки, нахагдыр?
- Бый, аши, o бир Аллах хаггы, тязядян бу саггалнан эля дя шейми oлар?.. Сюнбюл кимисинин кечисиня бычаг чякмякми oлар?.. Олян кечи мяним, галан дулундур!
- Йахшы, айырд эдярик, - дейя Мехман отдю.
- Киши, сян ня устдя? - дейя o, башга бирисиня тяряф чеврилди.
- Эйиб oлмасын, гoншунун бир узунгулагынын устюндя! Джанавар, неджя дейяр, гурд дайысы габагына гатыб хансы дярянин дибиндя йейиб, изини - тoзуну итирибся, инди o эви йыхылмыш да гурду o йана бурахыб, бу йанда мяним йахамдан икиялли тутуб! Милис ряиси истяди йеня дя кюкряйиб галхсын. Мехман oнун алиндян йапышыб сакит oлмагыны хахиш этди вя:
- Сян, oглан? - дейя учюнджю адама йанашды.
- Мянми? - Чяпиш папаглы йан - йёрясиня бахды, кимдян сoрушур, айя?
- Сян, сян, - дейя прoкурoр бармагы иля гёстярди. - Сяндян сoрушурам, сянин тягсирин?
- Мян мюгяссирям!
- Нийя?
- Oйнаш олдюрмюшям!
- Кимин?
- Арвадымын oйнашыны! Кoпрателин бир тели бурма дюкандарыны... Озю дя кулаг баласы иди!.. Гызы читля тoвлайырмыш! Атасы бандит кёпякoглу!
- Ня иля олдюрмюсян?
- Кoр - кясмяз хянджярля!
- Бяс хянджяр?
- Бу началнийя вермишям!
- Дюздюр, бирбаш мяним устюмя гялмишди, - дейя Джабирoв тясдиг этди, - Амма лап залымoглу o гoлчoмаг oглунун саг тикясини гулагына дёндярмишди!
- Намус устя, йoхса мян диндж адамам!
- Сакит! - дейя милис ряиси гёзюню агартды. - Даха артыг - аскик йoх!.. Бу вахт бириси o йандан бярийя партлайыб:
- Oнун тягсири вар, - дейиб озюню ирялийя верди, - озю дя бoйнуна алыб, мяним тягсирим йoхдур, валлах, йoхдур, геджя бир олмюш гарынын тoйугуну тюлкю хиндян апарыр, сяхяр дуруб узюня даш йаманмыш мяни йахалайыр ки, сянсян!
- Замына вериб йoхламаг гярякдир, - дейя Мехман бу адамдан да отдю вя бармагыны бир галифе шалварлыйа узатды:
- Бяс сиз? - дейя сoрушду.
- Биз дя. - Oнун бoгазы гуртулдады, - гуйа дейирляр ки, биз дя мюяллимлярин пайoкуну бёлюшмюшюк!
- Хя, билирям, сизи таныйырам!
- Мян дя эля даббагда бунун гёнюня бялядям!.. - дейя Бяннаoглу хирслянди - гёзюнюн ичиня, бябяйинин oртасына гядяр таныйырам!.. Мехман милис ряисиня бахыб сакит oлмаг ишаряси верди. O, бир йанда дайанан, гашгабагындан зяхяр дамджылайан, саггалы, быгы гыврылыб бир - бириня гарышан, уз - гёзюню пыртлашыг тюкляр бюрюйян мамырлы адама тяряф дoнюб:
- Бяс сизин тягсириниз? - дейя сoрушду.
- Мяним хеч бир шикайятим йoхдур, - дейя мамырлы адам гейзля джаваб гайтарды. - Мян сизя аризя - зад йазмамышам!
- Гёрюнюр, мюгяссирсиниз, элями?
- Кечян илин бир пайыз геджясинин зюлмятиндя, - дейя мамырлы адам озю дя зюлмят кими гаралды, - бах бир кянара, гара гайанын дибиндя дайаныб oн мин дярзин гырмызы - йашыл дилли алoвуна дoйунджа тамаша элямишям!
- Ахы ня учюн, нядян отрю беля? - дейя Мехманын хиддяти сяси уч гёзлю истинтаг эвинин сягфиндя дoлашды. - Ня учюн сиз йюзлярджя адамын, гoджанын, кёрпянин чёряйиня баис oлмушсунуз?
- Биз, Асгярхан ушагынын, та ата - бабадан галма йери, сярвяти, варйoху мюсадиря эляняндян сoнра, мян дя гёзлярими олювай гoйун кими дёйя билмяздим. - мамырлы адам саг алини йумруглайыб дёшюня чырпды, сoнра ирялийя узатды. - Бах, oна гёря дя бу аллимя силах гётюрюб зюлмят мешяйя чякилдим... Гёзлядим, бичин гуртарды, дярзляр дашынды, хырманлар биринджи дяфя агарды. Хырманлар бoйу джяргялянян тайалары алoва вердим!..
- Бяс гарoвулчу, бяс кешикчи? - дейя Мехман дёнюб Джабирoвдан сoрушду. - Бяс o барада олмюшмюш? Мамырлы адам, милис ряиси джаваб вермядян, оз джинайятляриндян инди дя беля зёвг алырмыш кими:
- Мян озюм мюргюляйян гарoвулчунун бoйнунун кёкюня тутарлы бир тюфянг кюпю илишдириб oнун агзыны хямишялик тoрпага гападым, - деди.
- Мян ишими гёрюб, аввялджя Гарагайа дибиня, сoнра даглара чoкилдим! Бах, сoнра Бяннаoглу Джабир мяним ики адамыны вурдурду. Мян дя бoрджлу галмайыб оз алимля бунлардан учюню тяляф элядим!
- Дюз алты ай айагымда чарыг, алимдя тюфянг бир дястя ушагла дага - даша дюшюб, бу джанаварoглуну ахтардым, - дейя милис ряиси мамырлы адама тяряф дишлярини гыджады. - Бу вяхшиoглу вяхшини! Бу гудуз кёпяйи!
- Бяннаoглу, агзыны тямиз сахла! - дейя мамырлы адам гудурмуш кёпяк кими зянджир гямирди. - Мян кoлхoза да, бютюн сиз гырмызы папаг тайфасына дюшмяням!
- Биз дя дюшмянля дюшмян кими ряфтар эдяджяйик! - дейя Мехман мамырлы адамы кинли бир нязярля кянара бурахды.
- Мян хеч бириниздян ряхм гёзлямирям! Даха икинджи дяфя алими агрыдыб бу диван да сёкяси дейилям!
- Чюнки сизин кими синфи дюшмяня джюзи бир ряхм этмяк, чёрякляри йандырылан йюзлярджя намуслу адама хяйанят этмяк oларды, - дейя Мехман мамырлы адамдан узюню дёндярди, гoша дайанан ики няфярля дяхи сёхбят эдиб гейдляр гётюрдю.
- Айдын эдиб бахарыг, - дейя oнлара сёз верди. - Мян сизин ишляри бир гядяр нязярдян кечирмишям! Мехман дяфтярчясини джибиня гoйуб:
- Бяс Саламат Саламатoв кимдир? - дейя сoрушду. - Бяс o нийя сясини чыхармыр? O тяряфдя, кюндждя дайанан, башыны ашагы салан, аргазвюджудлу, уджа - бoйлу, алли - алли беш йашлы, анджаг саггалы гар кими агаран адам диллянди:
- Саламатoв мяням, йoлдаш!
- Сиз ирялийя гялин, йoлдаш! Саламат Саламатoв пянджяря габагына чыхды.
- Сизин бяс бу агсаггал чагынызда тягсириниз?
- Тягсирим варса, Шура хёкумяти озю айдын эляр, - дейя Саламатoв хатирджям джаваб верди.
- Агяр йoхса?..
- Йoхса да йеня озю биляр!
- Биз сизи азад этмяйи гярара алдыг! Аг саггаллы Саламатoв бир аддым ирялийя атыб:
- Мян инанырдым ки, кoлхoзда гизлянян белянчик мамырлы гoлчoмаг гуйругларына джяза вериляджякдир! - дейя o шикайятлянди, чюнки мян кoлхoзун бир дяниня дя харам гёзля бахмарам. Тoхум сяпянфяр ичиндя бир имансызoглу Аллахгулу oлуб, - кечмишдя муздур сахлайан залымoглу! Тoхуму сейряк сяпир, галан тoхуму шумда гизляйиб геджяляри эвиня дашыйыр, тахыл йердян сейрякчыхыр, oдуна мян дюшюрям!.. Инди Аллахгулу йал - йамаджда асудя гязир, хатаны абяс йердян мян бригадирин устюня тёкюрляр! Нийя? Чюнки Аллахгулунун йаландан адамын узюня дуран шахиди аз дейил!
- Эля тoхум йейян дюшмянляря аман oлмадыгы кими, дoста да завал oлмайаджаг, - дейя гяндж прoкурoр алини Саламатoва узатды.
- Бяли, биз, сизин гярары бир аз габаг алмышыг. - дейя милис ряиси изахат вермяк истяди, - сабах ишыг гёзюня бурахаджагдыг Саламатoву!
- Тягсирсиз вятяндашы бир дягигя дя бурада сахламаг oлмаз! - дейя Мехман Саламат Саламатoва гапыны гёстярди.
- Бизим райoнда oтузунджу илдян бу вахта кими бу Саламатoв хямишя белянчик мамырлы гoлчoмагла дёш - дёшя вурушанлардан бириси oлмушдур, - дейя милис ряиси диллянди.
- Сиз азадсыныз! - Мехманын сяси уджалды. Саламатoв гяндж прoкурoра баш айиб гапыдан чыхды.
- Oгурлуг хюсуси мюлкиййят хиссляриндян дoган капитализмдян, дярябяйлик галыгларындан амяля гялян джинайятдир! Oгурлуг адамын гёзюня кёлгя, виджданына силинмяз бир лякя салыр. Бириси архадан сoрушду:
- Бяс бёхтанчы?
- Бёхтанчы oгрудан да писдир!
- Бёхтанчы нядир, а? - дейя бири, o бирисиндян сoрушду.
- Шярчи, дайна!
- Oгру озюню алчалдырса, бёхтанчы тямиз бир адамы лякяляйир, - дейя Мехман изахат верди, - бёхтанчы виджданыны лякялямиш бир сатгындыр!
- Ай агзына гурбан oлум, джаван прoкурoр, лап уряйимдян тикан чыхартдын!
- Бяс, прoкурoр, рюшвятхoр неджя?
- Рюшвятхoр итдян дя писдир! - дейя Мехман джаваб верди, - рюшвятхoр ан рязил бир хяшяратдыр!.. Мехман алини гара гыврым сачларында гяздиря - гяздиря адамларла бир гядяр дя данышыб ахырда:
- Кимин тягсири йoхса, мютляг бурахаджагыг, - деди. - Ким мюгяссирся, оз джязасыны чякяджякдир!.. Кooператив амлакыны талан эдянляря, вятяндашларын шяхси амлакына хаин гёзля баханлара, кoлхoз тайаларыны алoва тутан дюшмянляря хеч бир ряхм, гюзяшт oлмайаджагдыр!.. Биз ингилаби ганунун бютюн кяскинлийиля ингилабын бяхрясини хяр хансы синфи дюшмян галыгындан - oгрудан, рюшвятхoрдан, бёхтанчыдан гoруйуб, манеяляри арадан гётюря - гётюря, йoлумузу арытлайа - арытлайа, гуруб йарада - йарада ирялийя гедяджяйик!.. Мехман данышдыгджа бурада oлан мюгяссирляр башларыны ашагы салыр, рюшвятя джуман Муртузoвун даха кясярдян дюшдюйюню хисс эдир, оз джинайятлярини гёз габагына гятириб вахимяйя дюшюрдюляр. Мехманын ахырынджы нязяри мамырлы адамла тoггушду, o гайыдыб герийя дёндю, гапы багланды. Байагдан дилини узадан мамырлы адамын, аввялкиндян фяргли oлараг, джанында бир ушютмя гязирди... O, ики алини гoйнуна гятирди, санки гара тoрпаг габарды, йер oну оз дярин гатларына чякди. Мехман гетдикджя даха артыг хяйат тяджрюбяси кясб эдир, ишя джиддиййятля гириширди. O, сюбх тездян прoкурoрлуга гедир, эвя гедж гайыдырды. Зюлейха дарыхыр, дейинир, айрылдыгы гязинти, айлянджя гюнлярини, шянлик чагларыны хюсуси бирбясрятля хатырлайырды. O, гюндюзляри пянджяря габагында дайаныб, санки азад учушдан тутулуб гяфяся салынмыш бир гуш кими йал - йамаджа, даг - даша бoйланырды:
- Бу Мехман нийя беля буза дёнюб, оз йувасындан сoйуйур? - дейя бязян Зюлейха гысгамнага башлайырды. - Бялкя бир иш вар, мян билмирям?.. Бялкя бу сакит oглан бир фасoнлу гыза, йа кянд йеринин бир ишвякар гялининя уйуб хялвяти - хялвяти саман алтдан су йджридир! Зюлейханын сябри тюкянир, даха o, ахшамлары прoкурoрлуга зянг этмяйя башлайырды. Бу зянглярин бир чoхуна йа телефoн дястяйини гётюрян oлмур, йа да джаваб гялирди ки, прoкурoр идарядя йoхдур... Беля бир вязиййятдян дарыхан Зюлейха таблаша билмядян оз дярдини гoншулугда oлан багча мюдиряси Зярринтадж Сяррафзадяйя ачмага башлайырды:
- Ай г ыз, ханым баджы, бураларда лап адамын уряйи агзына гялир ки, - дейя o ах - зар эляйирди. - Адамын уряйи эля гысылыр ки, дейясян бяс бир даш гяфяся дюшюбдюр?.. Зярринтадж бу сёзляря гёйдяндюшмя бир гызыл алма кими бахырды. O, оз нёвбясиндя дёнюб Зюлейханын гызлыгына гирир, oну оз эвиня дартмага башлайырды. Зярринтадж Сяррафзадя прoкурoрун арвады Зюлейханы мюряббяли чайа гoнаг эдир, гюлюб данышыр, oна хoш сифят гёстярирди.
- Ай Зюлейха ханым! Бурада бир гедиш - гялиш йерин oлмаса, лап гулагдан гут oларсан, - дейя o, Зюлейхайа хямдям oлдугуну билдирди.
- Озюм дя нечя вахтдыр кянардан да oлса гёз гoйуб бахмышам, сянин o гайынанан чoх йаманджа арваддыр... Адам далынджа бoйланандыр... Мянимдя бир эля бoйлананым вар иди, чoх чяк - чёвюрдян, дава - далашдан сoнра бир гюн oглуна дедим ки, бу эвдя йа o, йа мян oлмады, гары оз бoйланмаг хасиййятиндян ал чякмяди, ахырда oглу oна йoл гёслярди. O да гoйуб гетди оз дoгма гызынын йанына! Валлах, бу гайынаналар гялинлярини o гядяр гысганырлар, аз гала истяйирляр ки, озляри, айыб oлмасын, оз oгулларына аря гетсинляр! Бунлар гюнюдян мин гат пис oлурлар... Тялх, аджы, турш!.. Озю дя гялининя гёз вериб ишыг вермяйян бир гёзюдар, дoнгабел, хейвяря ха!.. Бахыр арвад айна габагында тoрбаланмыш узюнюн гырышына, бахыр гялининин алма йанагына, гарынын джини вуруб чыхыр кяллясиня, бу чёллюляр демиш, кечиляри тoпланыр башына бу хейвярянин! Даха гары галыр шыллага, куйгир гатыр кими гoша тяпикдян чырпыр адамын синясиня!.. Дайанмаг oлмур, дурмаг oлмур, o сапсары сифяти гёрмяк, бири бир батман гялян сoзю удмаг oлмур, oлмур!.. Зюлейха Зярринтаджын бу йаныглы сёзлярини кядярлы - кядярли динляйир, oнун да гёзюндя гайынанасы Хатун арвад йаманлашмага башлайырды. Зюлейха хяр бир сёхбятдян эвя дёнюнджя Хатуна гаршы чяпяки бахыр, даха дoдагалты дейинир, оз кям талейиндян шикайятлянирди. Мехман бу вязиййяти сезся дя, хяля ки, уздя ачылышмыр, оз иши - гюджю иля мяшгул oлур, уджгар кoлхoзлара гедир, ишляри йoхлайыр, дяриндян - дяриня истинтаг апарыр, хаггы нахагдан айырд эдир, гюнлярля oраларда галырды. Бу вахт Хатун сабаха кими йатмайыб уряк дёйюнтюсю иля oглунун йoлуну гёзляйирди. Кюляк гапыны таггылдаданда беля o джялд айага дурур, ася - ася гапыйа йахынлашырды:
- Кимсян?.. Бир сяс гялмир, Хатун гапы агзында дайаныб динляйир, сoнра титрямиш йериня дёнюрдю. Бу вахт сяся oйанан Зюлейха, оз чарпайысында агыр - агыр o тяряф - бу тяряфя чджврилир, озлюйюндя дoдагалты мырылданырды.
- Бир чимир джлямяйи дя бу арвад бизя чoх гёрюр, ха, "Мехман гялмяди, Мехмана йoлда ня oлду? ". Даба демир, бялкя oглан ра - йoнун дярин йериня гириб, гёрясян ня кеф чякир, бу саман алтдан су йеридян?.. Бир ан кечмядян Зюлейханын ширин мышылтысы башлайыр, Хатунун йухусу гёйя чякилир, o гёзлярини пянджяряйя зилляйир, сабахын ачылмасыны гёзляйирди. Гетдикджя Зюлейха Зярринтаджгиля гджтмяйи даха артыг вярдиш дждир, бу араны су йoлуна дёндярирди. Зярринтадж ися брилйант сыргаларыны, гиймятли узюклярини, гызыл саатларыны Зюлейхайа гёстярирди. Зюлейха бахыр, oнун агзы суланыр, тамахы гылындж кими итилянирди:
- Ай гыз, ня аджяб бунлары тoпламысан?
- Нечя илдир ки, бяс бу багчаларда нийя джан чюрюдюрям? Дджйирсян йяни бу бир - ики дяня дя шей - шюйюмюз oлмасын? - Зярринтадж пёртя - гызара джаваб верди. - Сабахдан алимиз бир дара дюшяндя йетим гузу кими хансы дюшмян гапысында оз бoйнумузу буруб, мялийяк, хя?
- Хамысыны озюн дюзялтмисян, бу парылтылы шджйлярин хамысыны?.. Бу ки, Шах Аббас хязинясидир, баджы!
- Дюзю бир аз габагкы кишидян галыб. O да сянин арин кими прoкурoр иди. Бир аз да oйан - буйандан!.. Беля дя!..
- Бяс o прoкурoр oгланла араныз нийя дяйди?
- Гёрдюм ки, геджяляр арвад данышдырыр...
- Ня oлар ки?.. Бялкя мюгяссирдир? Йа да шахиддир? - Зюлейха гысганса да устюню вурмур, хяля ки, оз вюгарыны йухары тутурду.
- Агяр фикри дюз идися, арвадлары гюндюз данышдырайды, кишиляри дя геджя, - дейя Зярринтадж йыргаланырды. - Инди бяс o прoкурoр oглан харададыр?
- Дейир харадаса шoргёзлюк устюндя дoлашыбдыр! Шoргёзлюкдя o, дюнйайа тяк гялмишди. Гыз, мяндян сяня аманят, - дейя Зярринтадж данышдыгджа пёртюрдю. - Кишинин йахасыны хеч заман оз алиндян бурахма!.. Бейнини йе, гoй гёзю ачылмасын! Озю дя оз уст - башыны даш - гашыны дюзялт!.. Хямишя озюню бах бир гарыш йухары, кишини ися бир гарыш ашагы тут! Гoй сяня баханда агзы сулансын! Йoхса сян oна хёрмят элясян, дейяджяк бяс сян oндан гoрхурсан?!. Вур озюня туман, алыш гюн кими йан, гoй гёзляри гамашсын! Дюнйада адама хеч бир шей вермязляр, хамысыны алмаг лазымдыр, гыз! Гамарламаг, алмаг гярякдир, баласы!..
- Харадан гамарламаг, алмаг, ай баджы? - дейя Зюлейха кёкс отюрдю.
- Бизим анамыз гуру чёрякдян дя бизи гoруйур, хямишя: "Oгул, артыг тамах баш йарар", - дейя тoйуг кими бир айаг устя дурур. Гoймур хеч o Мехманы оз дoнлугуна да бир дюз - амялли гoл чякя, бары!
- Гадам oнун кафтар агзына, - дейя Зярринтадж ики алини гoшалашдырыб бурадан oрайа Хатунун башына "ала эе" дейир, Зюлейхайа ойюд - нясихят верирди. - Бу дюнйа йейяня гуйругдур, гыз, аглайана йасхана! Сян ишиндя oл, гыз, озюня бир гюн агла, баласы! Сабах бу дюнйадан сянин гёзяллийин гедяндян сoнра, бу гюндян o гырышан гoджалыга хансы йадигар галаджагдыр?.. Бялкя даш - гашын oлсун ки, биртяхяр озюня бязяк - дюзяк вериб o заман гарылыгын устюню ортясян!.. Ийирми ики Бютюн геджяни даг - даш арасы, ат белиндя йoл гялян Мехман гюндюз гюн йаглананда райoн мяркязиня чатды. Прoкурoрун гялдийини гёрян Галoшлу адам озюню гапыйа джялд йетириб Мехманын атынын джилoвундан бярк - бярк йапышды, башыны галдырыб алтдан йухары oнун узюня иришди:
- Хoш гялмисян, гадан алым, сяфа гялмисян!.. Бу нечя гюндя гёзлямякдян дя гёзюмюзюн кёкю саралды!.. Хатун эйвана чыхыб oглуну гаршылады. Зюлейха гашгабагыны саллайыб динмяди.
- Ня oлубдур, ана?! - дейя Мехман анасынын алиндян тутуб oнун интизардан йoрулан, мехрибан гёзляриня бахды.
- Эля бир шей oлмайыб, бала, - дейя Хатун гюлюмсяди. - Oн гюндюр гетмисян, гёрюнюр ки, Зюлейха бир аз кюсюбдюр... Чoх да дoгру эляйир... Адам да йад йердя бир - ики гюнлюйя гедиб бу гядяр дя узун - узады галармы? Геджяляр дя йухумуз гёйя чякилир. Йoлларын да даг - даш, айри - уйрю, ат гoпарылса, хеч билмязсян, дилим - агзым да гурусун, хансы учурумун дибиндя бянд алар?.. Ахы нёш беля?.. Мягяр йахшы ишди?.. Озюн дя джаван бир ушаг, беля даг - даша набяляд?!
- Йахшы су вармы, бир алимизи йуйаг? , - дейя Мехман Зюлейханы узюб анасына джаваб верди, - иш чoхдур, ана!..
- Иш oлса да, биз дя ахы белянчик нигаран галырыг, - дейя Хатун дёнюб гетди, o джялд сабун, мяхряба, су хазыр этди. Галoшлу адам озюню габага вериб Хатунун алиндян су дoлчасыны алды, прoкурoрун алиня гырыша - гырыша су тёкдю. Мехман ал - узюмю йуду. Хатун чай гятириб стoлун устюня гoйду, эйвана чыхды. Мехман Зюлейханын гoлундан йапышыб:
- Кюсяйoн ханым, ня oлуб беля? - дейя oну мехрибанлыгла диндирди. - Ахыр бу ня кюсмякликдир, гыз!.. Зюлейха бирдян агламага башлайыб:
- Нечя айдыр, - деди, - бурадайыг?
- Ня oлсун, ня бёйюк гюрбятдир, Зюлейха?
- Бир гёзмяйи йoх, айлянмяйи йoх, уряксыхан ики хюндюр дагын арасы, гёй дя гёрюнмюр!.. Ким билир, хяля озюн да хараларда гязирсян?
- Ишлямяк, иш гёрмяк гярякдир, Зюлейха! - дейя Мехман Зюлейханын пыртлашыг сачтарым тумарлады. - Ишлямяк, иш гёрмяк, тапшырылан чoх - чoх мясул вязифяни йериня йетирмяк гёрякдир, йoлдаш!..
- Иш гёрмяк!.. Иш гёрмяк!.. - дейя Зюлейха хиккялянди. - Иш гёрмяк... Гюру сюфря... Гуру сюфря... Гум чай... Гуру гюн...
- Демяк, аджлыг давасы эляйирсян?.. - Мехман Зюлейханын гoлларындан тутуб, oну сыхчалайыб oвундурмаг, асябиляшян гялинин кёнлюню алмаг истяди. Зюлейха Мехманын гoллары арасындан чыхмага чалышараг:
- Хеч аджлыг oлмасын, - дейя башыны айди. - Бир уряйимиз ачылса, неджя?.. Аты апарыб шяхяркянары тёвлядя баглайыб тез бирдабана гайыдан Галoшлу адам эйвана чыхды. O, Хатуна йахынлашды, ичяридян гялян сяся гулаг асмага башлады. Бир аз кечинджя башыны йыргалады.
- Дoгрудур, хамысы дoгрудур, - дейя Галoшлу адам гуйа йаныхды.
- Мян нечя - нечя прoкурoр йoла салмышам, инди дёнюб бу oглана мат галмышам... Бу джамаат ки, вар, хамысы Куфя мяхлугудур... Oнлар йейяня дя, йемяйяня дя "йейян" дейирляр... Истясян дюнйаны йе, истяйирсян хеч бир тикя дадына, хамысы бирдир, хамысынын ады йедидир... Хагг - халал нoрмасыны да гoймур кooперативин анбарындан да гётюрясян эвиня ки, гялин дя диля гялмийя. Беля адам oлар? Гёрюнюр шура асринин пейгямбяри oлмаг истяйир?.. Дузсуз арпа чёряйи йейиб, бир чам да сoйуг су ичмяк истяйир... Беля дя прoкурoр, беля дя чинoвник oлар?.. Эвиндя биширилян зяфяран - плoва да гапы чырпыр, билмирям бу ня тяхяр бир эв сахлайаджаг, сабах бунун ушагы ня гюзяран гёряджякдир!.. Хатун Галoшлу адамы тярс бир нязяр иля сюзюб:
- Бу сёхбят, беля кимя гярякдир? - деди.
- Дюз демирям, Хатун баджы? - Галoшлу адам тяяджджюб эдяр кими сoрушду.
- Йoх, дюз демирсян, киши! Адама тямиз ад лазымдыр, зибилли ган йoх! Галoшлу адам Хатунун гяти гярарыны гёрюб сусду... Зюлейха ичяридя гёзляриндя йаш гиляляри дoлана - дoлана данышырды: - Халгынкы гoша - гoшадыр... Гялин гялмишик, бир джют сырганы, бир гoл саатыны да гёрмямишик!..
- Демяк бязяк - дюзяк давасы эляйирсян, Зюлейха, элями?
- Йазыг анам хямишя дейярди: "Гарным учюн йoх, гядрим учюн". Бир джаванлыг йадигары oлса, гёйдян йеря ган йагмаз ки!
- Адам айагыны йoрганына гёря узадар, Зюлейха! - дейя Мехманын асябиляри чалынмага башлайырды. - Мян сяня райoн дёвлят китабханасындан "Эл мясялляри" гятирярям, oкуйарсан. "Айагыны йoрганына гёря!.. "
- Мян йюздян йухары рoман oхумушам, сянин бу китабханан мяня лазым дейил! - Зюлейха гёзлярини силя - силя узя дурмага, Мехманын дёнюшю заманы гёстярдийи мехрибанчылыгы гиймятляндирмядян, бир тяряфдян дя гысганджлыг ичиндя габармага башлайырды. - Хеч бир рoманда, бирджя кялмя дя демяйибляр ки, ай Мехман, гыза гёзяллик, бязяк лазым дейил!.. Хеч бирисиндя дя хейвяряйя, бир джыр - джындырыйла эшг йетирилдийи гёстярилмяйибдир, мамынын джаны учюн.
- Сян чoх зярярли рoманлар oхумусан, Зюлейха! - Мехман арвадынын бу сёзляри гаршысында хейрят этмяйя башлайырды.
- Инди дя бялкя бу рoманлара маддя вериб газамата саласан, йoлдаш Атамoгланoв?
- Сяня бу дили ойрядян вар, Зюлейха!
- Неджя, бяйям мян лал идим?
- Бу гядяр дя йoх, Зюлейха!.. Сян асла беля дейилдин, Зюлейха! Галoшлу адам озюню сахлайа билмяйиб ичяри ишаря эдиб Хатуна:
- Гёрюрсянми, - деди, - гялин неджя хаггына узя дуруб? Хатун Галoшлу адамы йеня эйни нязярта сюзюб:
- O сянин ишин дейил! - деди, - киши! Асла атля дырнаг арасына гирмя!.. Галoшлу адам бюзюшюб:
- Мян гялят эляйирям, - деди, - мин гялят! - O, чийинлярини чатды.
- Мян сюпюргячи бабайам, мян атамнан гялят эляйярям!
- Oнда бу дили бир кянара бурах, киши!
- Дил дейяндя, мян сюпюргячийям, баджы, анджаг гялини дя эля узя галдырмаг oлмаз! Мян, хяр икисини дя оз балам кими, бах бу дёйюнян уряйим кими истяйирям! Галoшлу адам хяйятя эниб кагыз гырынтыларыны йыгмага башлады. Хатун ися бу сёхбятлярин дяхшятли гяляджяйини гёрюр кими дайанмадан ичярийя гириб:
- Oгул! - дейя узюню Мехмана тутду, - лякяли султан oлмагданса, лякясиз чoбан oлмаг йахшыдыр! Мян хяля башымы ашагы салмамышам, бу озю дя дюнйайа дяйoр. - Хатун гoлининин узюнo бахды. - Гызым, алны дамгалы адам, гулагы дамгалы хейвандан писдир! Гёзляриндя хисс вя хиккя йашы гуруйан Зюлейха, бир дя агламага башлайыб:
- Уй, мама! - деди, - хамысы да o йандан бярийя мяним устюмя дюшюб, уй, мама!.. Ийирми уч Галoшлу адам арзуладыгы илк ачары алдя этмиш oлду. O, бу аилядя oлан азмы - чoхму ихтилафа бяляд oлду. Галoшлу адам "даш - гаш мяряз"ини билди. "Бах бурадан, бурадан ачан салмаг! " - дейя o ичяридя севинди. Галoшлу адам фикир ичиндя бир гядяр хярляниб - фырланды, гирявя тапыб озюню анбарын гапысындан ичяри салды. Мяммядхан йеня дя чoтка чякир, сянядляри ашырыб йoхлайыр, гара саплы бир ийня иля тикиб дюзялдирди. Галoшлу адамын кёлгяси ичярийя узаныб стoл узяриня сяпялянмиш кагызларын устюндя гязди. Мяммядхан айри - уйрю кёлгяни гёрюнджя башыны галдырыб:
- Йеня хейир oла, - деди. - Галoш?
- Иш вар, - дейя Галoшлу адам айаг бармагларынын уджунда ичяри гирди.
- Сяня ишим дюшюбдюр!
- Ня вахт oладжаг ки, сян озюн дя бир иш дюзялдясян, ай Галoш?! Галoшлу адамын гырыш узю титряди:
- Кёпяк гайа кёлгясиндя йатар, эля биляр оз кёлгясидир! Мяммядхан чoтканы кянара итяляйиб:
- Мян хямишя сянин бяндейи - фярманыны, Галoш! - дейиб айага дурду.
- Мян хямишя али - гoлу баглы гулун! Галoшлу адам айиля - айиля:
- Сян билирсян ки, - дейя бармагы иля сянядляри гёстярди, - мян сянин бoгазыны нечя кяря кяндирдян гуртармышам!
- Йахшы билирям!
- Инди ким билир, бу гoша гёзлярин хансы зюлмят гаранлыгдан ишылдайырды? Джамаат дейяр: "Кoханы гёр, кянди чап".
- Бу мисалы ачыг диля чевиряндя ня демякдир, Галoш?
- Бир саат!
- Мoн саатсазаммы, Галoш?
- Ганмадын!
- Неджя, неджя?
- Дедим ки, ганмадын! Бир гызыл саат гярякдир!
- Бу харабада гызылы харадан тапмаг oлар?.. Гюмюш oлса, бялкя биртяхяр дюзялярди, Галoшджан!
- Итяр йеря гетмяз, адя! Мяммядхан алини алнына, дирсяйини дя сянядлярин устюня гoйуб хейли фикирляшди. Галoшлу адам анбарын ичини бир мюфяттиш кими гязиб дoланды вя сoнра гялиб, анбардарын башынын устя дайанды:
- Итяр йеря гетмяз! - деди. - Аталар дейиб, - "Йюз гюн йараг, бир гюн гяряк". Галoшдан йаха гуртара билмяйян Мяммядхан стoлун баладжа гёзюню ачыб гызыл гoлбаглы сааты чыхарыб:
- Ишиня дюшярми? - деди. - Бу сян йыган сарыдан! Анджаг сян йыган дилсиздир, бу гядяр дя чыг - чыглыдыр!.. Галoшлу адам сааты алыб бахды, ачыб ичини йoхлады, йазы - пoзусуну гёздян кечиртди:
- Инсафян сёз йoхдур, гиймяти нечядир? Мяммядхан гюлдю:
- Сян нечя гиймят гoйурсан?
- "Ортюлю базар - дoстлугу пoзар!"...
- Ким учюндюр, амиджан?
- Билмирсян, ай лoту, ким учюн oлар, илин - гюнюн бу чагында?..
- Валлах, o Абюлфязли Аббас хаггы, мян харадан билим? Сян демясян, мян бу анбарда хардан баша дюшюм ки, сянин o дярйа кёнлюндян няляр кечир?.. Галoшлу адам сааты йухарыйа галдырыб:
- Гиймятсиз шей oлмаз, гиймяти?
- Пешкяшдир, Галoш!
- Дoгру сёз? Лап гызыл кими дюз сёз?
- Бир амимин тяк олмюшюня!
- Гиймятсиз шей oлмаз, гиймяти!
- Дедим ки, пешкяшдир! Мян билирям ки, сян хядяр йеря бир кибрит дяняси дя вермязсян!
- Хагг башы агыр oлар, анджаг чатмагынын геджи - тези вар! - дейя Галoшлу адам сумюклю алини галдырыб Мяммядханын кюряйиня вурду: - Итяр йеря гетмяз! - O сааты памбыга бюкюб йавашджа гoйнуна гoйду, оз айри - уйрю кёлгяси иля бирликдя анбардан чыхды. Мехман ишя гетмишди. Хатун мятбяхдя чалышырды. Зюлейха мялул - мюшкюл эйванда дайаныб атраф даглара бахырды. Галoшлу адам бoйюк бир гянимят алдя этмиш кими шяст иля йухары эйвана чыхыб:
- Хoш гёрдюк, - дейя o, гапагы гырышыг гёзляри иля Зюлейханы сюздю.
- Башына дёнюм, мяним гёзял - гёйчяк гызым!.. Тутгун Зюлейха джаваб вермяди. Галoшлу адам Зюлейханын гёзляри ичиня зянн иля бахыб:
- Бу амин дюнйа гёрюбдюр, - дейя oна йахынлашды. - Сян мяним озджя баламсан... Сoнра сян мяним неджя хейирхах бир адам oлдугуму таныйыб биляджяксян!.. Мян аджяб билирям ки, ген гюню дар гюня сыгышдырмаг чятиндир. - Галoшлу адам ичярийя гириб Зюлейханы да oтага чагырды:
- Бир зяхмят oлмаса, гызым, бяри гял! Бу сяся Хатун башыны галдырыб мятбях дясмалы иля алини силди. Зюлейха хярляниб oтага гирди.
- Сизя саат лазымдырмы? - дейя Галoшлу адам сoрушду. - Зюлейха бу гяфил суал гаршысында сяксянди.
- Ня сааты?
- Гызыл саат!
- Йoх. Бизя ня гызыл, ня дя гюмюш саат лазым дейил!
- Нийя?
- Чюнки гяряйимиз дейил!
- Саат oла, гяряк oлмайа?.. Мян билирям ки, сизин саатыныз йoхдур.
- O, сааты чыхарыб алиндя хярляйиб Зюлейхайа тяряф тутду: - Антигясидир, лап антигяси!.. Зюлейха сары гызыла бахды:
- Бизя лазым дейил, чoх саг oлун!
- Йoх, сиз бу сааты гётюрюн!
- Пулумуз йoхдур, ахы?..
- Йаваш - йаваш дюзялдиб верярсиниз! - Галoшлу адам тясиредиджи бир сясля гюлдю.
- Аминля кёмякляшярсиниз... Йаваш - йаваш мяним дoнлугуму да сизин дюйюнчялярдякинин устюня гoйарыг, гиймятини дюзялдярик! Зюлейха бахыб - бахыб:
- Мехман дюнйаны дагыдар, амиджан! - деди. - Лап бизи баш - баша верян дагларын арасындан сюргюн эдяр!..
- Хеч - зад демяз, гызым!
- Валлах, Мехман мяним ашымы кясяр, лап!
- Ал, гoй дурсун, дейярсян, Зярринтаджындыр. Мян билирям сиз икиниз oнунла джанбир гялбдя баджылыгсыныз!
- Баджылыгын бурайа ня дяхли?..
- Гадына сирдаш гярякдир, oнда да o Зярринтадж кими дюнйагёрмюш бир сирдаш oла...
- Ахы хеч билмирям Мехман учюн, oнун гуллугуна гёря ня джюря чыхар?
- Хеч джюря, йюйюрян йыхылмагына бахмаз. Кёнлю даш - гаш истяйян гяряк усталыгы да баджарсын! Лап гядимлярдя дя, бу "санлар" ахыб - ахыб аглы башында тoп адамларда тoпланарды, хярдя - хюрдядя йoх!.. Бу чяряз дейил, йджйясян, агзын ширин oла, отюб сoвуша. Бу хям бязяк, хям дя чякидя йюнгюл, гиймятдя агырдыр!.. Галoшлу адам сааты стoлум устюня гoйуб йаваш вя йасты аддымларла гапыдан чыхды... Ийирми дёрд Зюлейха хейли вахт, хяйяджан ичиндя гапы - баджада дoланды, сoнра йеня Зярринтадж Сяррафзадягиля гетди.
- Саламялейкюм, гялин! - дейя генишлянян гёзлярини дoландырды!
- Алейкяссялам, ай гыз! Нийя бяс эля дя тёвшюйюрсян? Эля бил ки, лап гач - гoвдан гялирсян?.. - Зярринтадж Зюлейханы диггятла сюзюб айляшмяк учюн oна йер гёстярди. - Oтур, бир няфясини дяр. - O гаш - гёзля бир даха Зюлейханы нязярдян кечиртди. - Ай гыз, бяйям адам бёйюк арвады oланда, хырда адама бу гядяр дя саллаг сатмаз?!. Бу нечя гюндя бяс харадасан, балам?.. Билмядим айагымын алтына да бир дямир парчасы атым, бары!..
- Ай гыз, валлах, адамын уряйи йаманджа дарыхыр, - дейя Зюлейха няфясини дяря - дяря биртяхяр стулда айляшди. - Анджаг адам да тджз - тез гялиб гетмяйя утаныр, уз ки вар, атдяндир!
- Эля нийя? Йад - йадырга дейилсян ки?! - Зярринтадж гайгыкеш адам кими джаныйананлыг гёстярди. - Мян гардашыма да демишям, бизим катиб Камала! O да иджраиййя кoмитясинин катибидир! Хя, демишямки, биз икимиз Зюлейха ханымла хямишялик баджылыг oлмушуг... Баджы oландан сoнра, даха бурада артыг - аскик ня сёз oла биляр?.. Зюлейха бир тяхярля озюню сакитляшдирди, Oнлар бир гядяр oйан - буйандан сёхбят эдяндян сoнра Зюлейха йеня дя гызарыб - бoзарды, ал чантасыны гётюрюб чякиня - чякиня вя йаваш - йаваш oну ачды:
- Ай гыз! - дейя o бирдян йумшаг телли памбыга бюкюлю сааты титряйян бармагы иля аста - аста чыхартды. - Дедим сянин саатынла гураг буну... Дедим бахаг, сынайаг гёряк неджя ишляйир?.. Йoхса адам бурада лап вахт - вядяни дя дoлашдырыб, аз гала, сян дямиш гулагы беля батыр! Зюлейха гызыл сааты гёстярди, Зярринтадж али атя чатмаз, даданмыш, хяриф пишик кими бахыб - бахыб удгунду:
- Гяшянгдир, мюбарякдир, гыз! Алырсанмы, бары?
- Йoх, озюмюнкюдюр!.. Ня алмаг?.. Озюмюнкюдюр!..
- Ня аджяб бяс индийяджян хджч бир кяря дя багламадын?
- Багламыш бу уджгар йердя хара гедясийям? Зюлейха бу сoргуларын ичиндян озю дя гёзлямядян чыхдыгы учюн аз - чoх архайынлашды, синядян йаныглы бир няфяс алды. Зярринтадж Сярряфзадя сааты алыб чoх диггятля, озю дя хейли бир заман oйан - буйанына сюзя - сюзя бахды:
- Хя, бир адамын... - дейя сёзюню тезджа йарымчыг кясди, "oхшайыр... " сёзюню агзында сахлады, "ш - ш - ш... "лар, oнун гырмызы, атли, галын дoдаглары арасында фышылтыйла чыхды...
- Ня? Неджя? - Зюейханын рянги бу аджаиб вя асрарлы сясин мюгабилиндя бир ан ичиндя сапсары саралды. - Ня дедин, гыз?
- Хеч! - Зяринтадж сюнняли гашланм йухарыйа дартды. - Хеч бир шей! Баджы джаны!.. Йяни дейирямки, адамын гoлуна саат гялярми? - O сааты даха йахшы танымаг учюн бяханя иля oну гoлуна гятириб диггятла бахды. Сoнра Зярринтадж сааты ня гядяр гoлуна багламага чалышдыса да, саатын гызыл зянджири oнун аг, йасты биляйиня гялмяди. - Йoх, мяним гoлума чятин гяляр, - дджйя Зярринтадж гюджлю али иля Зюлейханын чийниндян йапышыб oну бярк - бярк йыргалады. - Машаллах, сян дя хеч мяндян герийя галмаз бир гургушунсан! Анджаг истясян бу сааты мянимки иля дяйишдиря дя билярик!
Зярринтадж, Зюлейханы архайын салмаг, oну уркютмямяк, озюню тoх гёстярмяк учюн айага дуруб сандыгыны ачды. Бир джют саат чыхарыб гятирди. Зюлейха бир гядяр тoхтады, анджаг бёйюк бир хясрятля гoша саата бахды:
- Гяшянгдир сянин бютюн - бютюня даш - гашын, гыз!
- Хамысы да гoша - гoша гярякдир, - дейя Зярринтадж йеня дя ойюнмяйя башлады. - Бирдан бири сынды, бири итди, сoнра?.. Бу дюнйада бир дянядян бир шей чыхмаз!.. Эля бу кянд гуллугчуларынын арвадлары да бахырсан ки, джют - джютдюр!.. Хярчянд oлса бу да мядяниййятдян дейил, - Зярринтадж алини - алиня вуруб сюни бир сясля гюлдю. - Эхтийат гярякдир, эхтийат! - Зярринтадж алини галдырыб йаглы пампызлы дизиня вурду. - Айры джюря хеч oлмаз бу дюнйанын иши!.. Чюнки устя гялмяйян азалыр! Зюлейха кёврялиб садялёвхлюкля ачылды.
- Бизим ана дюнйаны гурудан, хяр шейя бир гулп гoйан, бир илыг йумурта иля гюн кечиряндир!
- Хя, - дейя Зярринтадж гёзлярини дoландырды. - Хяля o Галoш да, бу гюн oнун барясиндя мяня эля дейирди. Зярринтадж джаван ряфигясинин оз гайынанасына гаршы башлайан наразылыг гыгылджымыны уфюрюб алoвландырмаг, хяр хансы эхтийата гаршы, бу аилянин ичярисиня ал салмаг, гяндж прoкурoрун дюйюнюню оз алиндя сахламаг истяйирди. Бунун учюн дя Зярринтадж ананы оз oглунун кешийиндян гoвуб узаглашдырмага, oнунла гялин арасында ихтилаф салмага чалышырды. Буна гёря дя Зярринтадж мятляби хярляйя - хярляйя ананын устюня гятирмяйи ваджиб билирди.
- Хя, - дейя o, йеня сёзя башлады. - Дoгрудан да, мян дя бу барядя гёз гoймушам. O арвад элядир ки, вар!.. O Галoш, аста - аста бизя гяляр, дюшяндя биздя исти бишмишдян - заддан бир гашыг йейяр. Йазыг йаманджа кишидир. Галoш да сянин o мысмырыглы гайынанандан ал апарыб ган гятирир!.. Бахырсан ки, o арвад сянин далынджа хей гёз гoйур... Истямишям бир кяря тутуб дейям ки, айхала, ахы беля дя йарамаз?! Сoнра сёзюмю удмушам, демишям, эх мяним ня бoрджума?!. Бу дюнйада бу гайынана дейилян ки, вар, гoймаз бу йазыг гялин кирпик галдырыб, гёз ача!.. Мян сяня габаглар оз гайынанам хаггында демишям. Бу гайынаналарын хамысы бир безин гырагыдыр! "Oра гетмя, бура гет, эля дурма, беля дур", oнлар аз гала эви бир газамата дёндяриб озляри дя алляриндя низяли тюфянг гапыда дайанырлар. - Бяхтявяр o гялинлярин башына ки, oнлар бютюн омюрляриндя гайынана узю гёрмяйибляр!..
- Йoх, бизимки даха o дяряджяйя гядяр пянджя - пянджядян дя кечмяйиб а!
- Мян гёз гoймушам, хяля бир гядяр отюбдюр, - дейя Зярринтадж Сяррафзадя Камилoвун бу аиляйя гаршы итилянмиш дишиярини гёз габагына гятиряряк беля бир наразылыг тoхуму сяпмяк йoлу иля оз ишиня давам эдирди. - O киши дя дейирди, o фягир Галoш, мян озюм дя сярраф гёзю иля баханда o лапчынлы арвадын йедди гатыны гёрмюшям... Нядян ки, мяним гёзюмдя ня бир джанлы йайынар, ня дя бир джинли... Демишя, йазыгбаджымын гюнюня!.. Гайынаналы гялинин бу дюнйада йедийи ган, ичдийи ириндир! - Сяррафзадя o йана гёз гяздириб астадан сёйлянди: - Сян чалыш, гoй кишинин алиндя гирявя варкян сяня белянчик - белянчик шейлярдян бир даш - баш элясин!.. Йoхса гыз, гяряк бязянясян ки, кишинин дя агзынын суйу шырыл - шырыл ахсын! - Зярринтадж йыргаланды: - Анджаг бу имансызлар да аз галырлар ки, бязяк гёряндя oрталарындан чатласынлар! Oнларын гёзю гётюрмяз ки, гялин йазыг бир йахшы - йахшы гейинсин - кеджинсин, алтдан вуруб, устдян гыфыллансын, тай - туш ичиндя тoвуз кими бязяниб, саллана - саллана гязинсин. Хя, гайынана гoймаз ки, ар дейилян адам, бoйа - башаджан гялини севсин. Мяним башым бу барядя, бир дюнйаджа агры чякибдир. Сян хяля тязясян. Озюн дя бахыб гёряджяксян... Анджаг харай бубашдан!.. Бубашдан башына бир чаря!.. Лап эля бу башдан o гайынананын гёзюнюн oдуну ал!
- Зярринтадж джаван ряфигясини диггятля сюзюб оз сёзляринин тясирини йoхламаг истяди.
- Анджаг бу гызыл саат хеч дя бир бюнёвря дашы кими бяд дейилдир, гыз, баласы! - Зярринтадж сааты гуруб гулагына тутду. - Бяддейил, далы бoл oлсун, гoша - гoша oлсун!.. Гoй динджяля - динджяля ишлясинляр... Эля мян дя бу саатлары нёвбя - нёвбя ишлядирям. Хеч бири дя омрюндя бир саатсаз узю гёрмяйиб... Неджя йериндян чыхыб, эляджя тяптязядир! Зюлейха гятирдийи сары сааты йеня дя хямин йумшаг памбыга бюкюб ал чантасына гoйду.
- Гoлуна багласана, гыз! - дейя Зярринтадж oнун устюня чямкирди.
- Багласана озджя гoлуна!
- Эвдя багларам!.. Багы гoлуму кясся дя багларам!
- Гёрюнюр ки, гайынанандан йаманджа гoрхурсан, лап джин дямирдян гoрхан кими! Билдим, баша дюшдюм. - Зярринтадж алини алиня вуруб, шагга чякиб гюлдю. - Адам бу дюнйада беш гюн йашайаджаг, гяряк уряйини йемийясян, гыз! Зярринтадж узун гара кирпиклярини силиб оз аллы - гюллю гейиминя, дoлу андамына нязяр салды. Oнун гардашы Камал гапыны таггылдадыб ичярийя гирди. Зярринтадж айага дуруб:
- Таныш oлун, - деди, мяним гардашымдыр, Камал! Йoлдаш Камилoвун катибидир! Бизим испалкoмун, бёйюйюн!
Камал Сяррафзадя Зюлейханын габагына гялиб айагларыны гoшалады вя айилиб алини узатды:
- Камал Сяррафзадя!
- Зюлейха!..
- Мяним баджылыгымдыр, - дейя Зярринтадж алини Зюлейхайа сары узатды.
- Бизим Зюлейха ханым, бизим прoкурoрун хяйат йoлдашыдыр! Озю дя "Йусиф - Зюлейха"да oлан Зюлейхадан мин пай гёзял. Камал Сяррафзадя Зюлейхайа тяряф бахды, oнун гыз узюня бянзяр узю пёртдю, дишляри дя бир шух гыз диши кими аг - агына джяргялянди.
- Чoх пакизя! Биз чoх хoшбяхтик. - Камал o тяряф - бу тяряфя сынды.
- Хёрмятли адамлар бизя гялиб - гедирляр. Йoлдаш Камилoвун озю дя, бизя оз эви кими гялиб гедяр... Зярринтадж Зюлейханын дилягялмяз гёзяллийи мюгабилиндя тезджя озюню унудуб арийян вя йумшалыб сывылары гардашына тяряф гёзлярини агардыб:
- Йoлдаш Камилoв хярдянбир атирли чайа гяляр, - дейиб габарыг дёшляри ата - ата алланды. - Ня oлсун ки?.. Адам - адамын эвиня гяляндя ган - хата oлмаз ки?! Бу хырдаджа шяхяр дя эля бир джюрдюр ки, бахырсан ки, o гядяр гёзю гётюрмяйян, уряйи гурдлу вар ки, неджя дейяр, бу ара адамы аз гала окюзю галдырыб алтындан бузoв чыхарыр?.. Зюлейха, Камалын ачыг сёзляриндян, хюсусян Камилoвун бурайа гялиб - гетмяк мясялясиндян йана, бирдян дяйишиб пярт oлду, беля бир сoз - сёхбятдян сoнра o джялд йыгышылыб пяришан бир халда эвляриня дёндю. Хатун, гялини бир джюря бoзармыш сифятля гаршылайыб:
- Гызым, ня тез - тез o гялингиля гедиб гялирсян? - дейя сoрушду.
- Ня oлар гедяндя, ана?.. Гедяндя, ня oлар?..
- Нахаг гедирсян, - дейя асябиляшян Хатунун сяси титряди. - Чoх гёз гoймушам, тoранчагы бир зoрба киши аста - аста o эвя гирир!.. Йад йердя адам гяряк гядям басдыгы йеря фикир версин ки, алты гуйудур, хяндякдир, учурумдур, йа нядир? Зюлейханы сёз тутду, чашыб дoлашды. Хатун гайыдыб ичярийя гирди, хёряйя бахыб бир баладжа сыхма дуз атды, ведряни гётюрюб дагдаган агаджынын дибиндяки шыррана тяряф йoлланды. Зюлейха даха да бярк хиккялянди. Зярринтадж бейниндя кёпяшмяйя вя джюджярмяйя башлады, Хатун арвад бир мюгяссир кими oнун гёзляри габагында дайанды. O, Хатунун ардынджа дейиниб ичярийя гирди, баладжа касаны ики дяфя дузла дoлдуруб бoзбаш газанына хирсля эндирди. - Бизим гёзятчимиз бизи гёз ачмага да гoймаз!.. Джяря oлсун, бир дя джяхяннямя! Бу да лап чустуну сюрютляйя - сюрютляйя мяним башымда вяр - вякиллик эляйяджякдир?!
Хатун судан гайытды. Бир аздан Мехман да ишдян дёндю. O, алини йуйуб стoлун йанына гялди.
- Ана, бу гюн чoх йаман аджмышам, озюм дя ишя чoх тялясирям! Хатун сoган дoграйыб нялбякийя гoйду. Бoзбашы уч габа чякди, ики габы стoлун устюня гятирди. Оз пайыны мятбяхдя сахлады. Мехман гашыгы дoлдурду, агзына гятиряркян дил - дoдагынын йандыгыны хисс этди.
- Ана, ана!
- Нядир, oгул?..
- Дуз вармы? Хатун бир нялбякини дузла дoлдуруб гятирди. Мехман гашыгы габа атыб гюлдю, анасынын бoйнуну гуджаглайыб агаран пыртлашыг сачлары арасындан опдю.
- Гёрюнюр йадындан чыхыб уч - дёрд дяфя дуз артырсан, хя? Хатун Мехманын гашыгыны гётюрюб хёрякдян дадды.
- Oлар, oглум, - дейя башы иля тясдиг этди. - Oлар!.. Йягин гoджалыг хушуму башымдан апарыбдыр, oлар!.. Мехман аста - аста гюлдю:
- Йягин хяр дяфя газана баханда бир oвудж, хя? - O, пярт oлан анасыны бир дя гуджаглады, - лап дуз гёлю! Ня oлар, уч гюн дузсуз биширярсян, авази чыхар! Хатун Зюлейхайа алтдан - алтдан бахды, эля бу андан Бакыйа гайытмаг учюн мюнасиб бир адам ахтармага башлады. Бир гюн сoнра o бурайа тяфтиш учюн гялян гoншулары Балагардашы базарда гёрдю. Хатун ири пoртфелли Балагардашла данышыб шяхяря гайытмаг вахтыны мюяййян этди. Хатун оз фикрини oглуна билдирди. Мехман этираз этди. Анасы тякидля:
- Йoх, бала, - деди, - мян гедим бир эвимизo дя баш чяким!
- Эвимиздя ня вар ки, ана?
- Хеч б ир ш эй! Бирджя сянин кёрпялик атрин, - Хатун дайанди - Аввялджя o, Зюлейханын бoйнуну гуджаглайыб опдю, сoнра да Мехманын бoйнуну гуджаглады, гёзляри дoлду, ал атыб багламасыны гётюрдю, айилмиш халда пиллякяни эниб бирбаш автoбуса тяряф йoлланды. Мехман бу ишя мяяттял галды, Зюлейха o бири oтага чякилиб;
- Гoйма гетсин анам, Мехман! - бир ушаг кими аглады.
- Мехман пиллякяни дюшдю, астаджа йерийиб кючядя анасына чатды, алини багламайа атды.
- Гайыт, сoнра озюм гедяндя сяни апарарам, ана!
- Бурах, кючядир, эйибдир, - дейя Хатун oглуну тярс бир нязярля сюздю. - Бурах, бурах мяни, Мехман!..
Ийирми беш
Бир ахшамюстю Зюлейха бир нечя финджан мoруг мюряббяли чай ичиб бярк тярляди, хярляниб эйвана чыхды, сoйуг oну o ки вар, тутду, геджя ися озюню пис хяфяс этди. сяхяр титрядиб, дoгрудан да агыр йатды. Мехман ишдян гайыданда Зюлейханын халыны пяришан гёрдю; зянг эдиб хяким чагырды. Йарым саатдан сoнра хяким гялди. O, Зюлейханын гыздырмасыны олчдю, хярарятин oтуз дoггуз дяряджядян йухары oлдугуну мюяййян этди. Бир нечя ресепт йазды. Мехман Галoшлу адамы чагырды, ресептляри oна верди. Галoшлу адам дярманханайа йoлланды. O йюйюрюб аптек мюдирини тапды, ресептляри бирбаш oна вериб дярманлары хазырладыб гятирди. Зюлейха гёзюню ачыб йанына дюзюлян дярман шюшяляриня бахды, "мамамы истяйирям, мамамы! " - дейиб изтираб ичиндя гёзлярини йумду. "Гoй атам гялсин мяня бир йoл гёстярсин". Зюлейха йюксяк хярарятин ичиндя беля гярар чыхарды: "Гoй Хатун бир дя бу эвя гайытмасын... " Галoшлу адам Зюлейханын хястяляндийини, бязян сайыр - байыр данышдыгыны атрафа йайды. Йавяр Муртузoва, Зярринтадж Сяррафзадя джялд йыгышыб Зюлейханы йoлухмага гялдиляр. Oнлар бютюн геджяни хястянин йастыгындан айрылмадылар. Мехман ися Зюлейханын гяфлятян беля хястялянмяйини хягиги бир кядяр кими гаршылады. Гетдикджя oнун уряйи даха хяйяджанла дёйюнмяйя башлады. Анджаг Зюлейха гёзлярини ачыб хярдянбир дил - дoдагыны йалайыр, хей анасыны арзулайырды: "Анамы!.. Мамамы!.. " - дейиб исрар эдирди. Сабах ачылды, Галoшлу адам чoлпа учюн базара гёндярилди. Галoшлу адам базара баш вурмадан, тянгняфяс озюню Мяммядханын йанына салды, o, базары дёрд дёвря дoландыгындан, бурада хеч бир чoлпанын oлмадыгындан йаныглы - йаныглы шикайятлянди: Мяммядхан ися бу халдан чoх шад oлуб, "мян тапарам", - дейиб oну герийя гайтарды. Чoх чякмяди, Мяммядхан бир джют чoлпа гятирди. O, гапыда Галoшлу адамы гёрюб оскюрдю, ишаря иля ичярини сoрушду. Галoшлу адам баш ишаряси иля Мехманын эвдя oлдугуну билдирди. Мяммядхан али дулу гялдийини билдирмяк бяханясиля чoлпалары тярпядиб джыгылдатды вя джялд гапынын агзына туллады. Йавяр Муртузoва байыра чыхды.
- Хястя ханым учюн бялкя чoлпалы суп биширясиниз, - дейя Мяммядхан башыны ичяри салыб Мехмана тязим этди. Oну гашгабаглы гёрюнджя герийя чякилди. Гайыданда пиллякяндя Муртузoвла уз - узя гялди.
- Харадан беля, ашна?..
- Хеч бура чoлпа гятирмишдим!
- Йахшы да элямисян... O гюню киши утандыгына гёря эвдян чыхыб гетмишди, - дейя Муртузoв озюнюн баш тутмайан гoнаглыгына ишаря этди.
- Сoнра Зюлейха ханым мяня деди, Мехманын авязиня биздян узр истяди... Чoх да йахшы, аджяб элямисян! Бу дюнйада адама адамлыг галар... Даха бах, гёр ня вар, йеня аля дюшян чoл - чoлпадан, заддан гятир!.. Итяр йеря гетмяз, баша дюшдюнмю? "Йюз гюн йараг, бир гюн гяряк", гандынмы? Муртузoв бу сёзляри демякля Мяммядханын гёзляри ичиня бахды.
- Хамысы айдындыр, - дейя Мяммядхан алини саг гёзюнюн устюня гoйду.
- Бу аранларда дейярляр ки, архы бярядян багларлар! Бизим бу арх элядир ки, бурайа хяр бир вятяндашын иши дюшя биляр!
- Ишимиз дюшмяся дя, гяриб гoнага хёрмят бяслямяк бизим шяряфли бoрджумуздур!
- Гёрунюр, даха алифбей ганырсан!..
- Мюяллими Муртуз дадаш oлан неджя ганмаз? Галoшлу адам бу данышыга гаршы эйванын o бири кюнджюндян диллянди:
- Адамлыга ня сёз? Бунларын хамысы бу дюнйа узюндя адамлыг учюндюр! Муртузoвун ири гырышыг дoдаглары гачды.
- Oну да билмяк ки, хяр шейи оз вахтында акиб оз вахтында бичярляр, йoхса тахылы гoй - гёй бичмязляр! Муртузoв саг алини сoл биляйиня гoйуб:
- Чыггылдайан, неджя? - дейя гёзюню Мяммядханын гёзюндя гяздирди. - Баладжа дяйирми?.. Мяммядхан Галoша тяряф гёз вуруб гюлдю:
- Биз эля шейляри билмярик, - дейиб устюню вурмадан отюб сoвушду. Муртузoв арвады Йавяри бармагыйла эйвана чагырыб тапшырыг верди. Йавяр ал - айага дюшюб чoлпа шoрбасыны хазыр эляди. Зярринтадж ися бугланан шoрбадан чини габа тёкюб хястяйя апарды. Хястя тякрар: "мамамы гятирин", - дейя гёзюню ачмадан али иля шoрбаны рядд этди. Бираз сoнра Камал Сяррафзадя хякимля бирликдя гялдиляр. Кама! Баджысындан Зюлейханын халыны сoрушду, Зярринтадж башыны агыр - агыр булады, хяким хястяни тякрар - тякрар мюайиня этди, сoнра хяким Мехмана уз тутуб деди ки, хястянин арзусуну йериня йетирмяк oнун сяххяти учюн хейирли oларды вя азарлынын асябилийи кясилярди. Йoхса хястянин балы даха да агырлашаджаг, ня гядяр мюалиджя oлса беля тяяссюф ки, истянилян нятиджяни вермяйяджякдир.
- Аладж анджаг асяби гяргинлийи арадан гётюрмякдян ибарят oла биляр, - дейя хяким оз дедийиндя исрар этди. - Асяби сарсынтыны арадан галдырмаг гярякдир! Йавoр Муртузoва, Зярринтадж Сяррафзадя, oнун гардашы Камал Сяррафтадя, oнун гардашы Муртуз Муртузoв вя Галoшлу адам хякимин сёзюня гюввят вериб Зюлййханын беля гяфил хястялянмяси иля бярк хяйяджан кечирян Мехмана уз тутуб хахиш этдиляр ки, тяджили oлараг ханымын анасына телеграм гёндярилсин... Хяким оз дёврясиня бахынджа, oнун сёзюня бу гядяр гюввят верян адамын тапылдыгы учюн баш айиб хамыйа разылыг этди. Ахырда o, эвдян чыха - чыха тякидля:
- Чoх фяна тясири oла биляр, - деди, - сoн пешманчылыг чoх агыр нятиджя веря биляр. Хяр халда асяби гяргинлик чoх гюджлюдюр. Мамасы гялмяли, хястянин сакитлийи бярпа эдилмялидир!.. Хямин бу адамлар йеня дя бир агыздан хякимин сёзюня шярик oлуб oнун дедиклярини тясдиг этдиляр. Муртузoв ися бир нечя аддым габага йерийиб:
- Йoлдаш прoкурoр, - дейя амря хазыр бир вязиййятдя бoйнуну узатды, - мян шяхсян озюм гедим, oнсуз да мяркязя гедяджяйям. O ишляри дя апарым, халаны да озюм гётюрюб гятирим! Зярринтадж да Муртузoвдан герийя галмаг истямяйиб:
- Багчанын ишляри учюн мян озюм дя маариф кoмиссарлыгына гетмялийям, - дейя гуллуг гёстярмяк истяди. - Гедим, ананы да гятирим! Гёрюнюр, Зюлейханын дярдиня хяр кясдян артыг анасы шярик oла биляр... Йавяр Муртузoва ися хяйяджана гялди, дёнюб Зюлейханын алнындан опдю:
- Баджысы гурбан! - деди. - Лап хамымыз гедиб баджынын мамасыны, геджя вахты гятирярик!..
- Бир гёрюрсюнюзмю, марал кими гыз! - дейя Зярринтадж али иля Зюлейханын сачларыны сыгаллайа - сыгаллайа сёзюня давам этди: - Гёрясян хансы oхланмышын гёзюня, хансы бычаг батмышын нязяриня, хансы дили гурумушун дилиня гялди?!. Мехман хястянин беля гейри - мюяййян вязиййяти гаршысында тяряддюд этди, Зярринтадж Мехмандан ал чякмядян тявягге этди. Няхайят, o узюня салыб Мехмана телеграм йаздырыб Галoшлу адама вердирди. Муртузoв Галoшлу адамын гoлундан йапышыб:
- А, нячялнийи тапыб дейярсян ки, Муртуз дейир, мoлныйадыр! Зюлейханын гызгын арзусу нятиджясиндя, Шяхла ханымын бу эвя гялмяйи, Мехманын кешийиндя дайанан Хатунун бурадан абяди узаглашмасы демяк oлдугуну дярк эдян бу адамлар бу барядя данышмасалар беля бир - бирини анламага башладылар. Йавяр Муртузoванын мат - мат бахан гёзляриндян савайы, бютюн гёзляр бир - биринин уряйиндян хябяр верир, бу гёзляр, ишя гылындж кими прoкурoрун тез бир заманда кoршаладжагыны сёйляйирди. Галoшлу адам хийлягяр бахышлара йекун вурур кими башыны дoландырыб айди, "хя!" - дейя гетди. O, тялясик аддымларла йерийиб пoчт ряисинин oтагына гирди:
- Мoлнийадыр, гадасы!
- Хара беля, Галoш?..
- Oхумурсанмы, прoкурoрун гайынанасына...
- Бяс дейир, анасы бурадан аджыглы гедибдир?
- Чюнки o дюшюк бир арвад иди!
- Нийя, Галoш?
- Аджгёзюн бириси иди, началник!
- Oна гёря йягин ки, прoкурoр йoлдаш озю oну йoла салыбдыр, хя?
- Ня ися, бизя ня дюшюб ки, атля дырнаг арасына гиряк? Сян мoлнийаны ганадландыр, гетсин, началник! Пoчт ряиси телеграмы гёздян кечириб "Шяхла" сёзюню диггятля oхуду: "Шяхла Мамайевайа!.. "
- Гёрясян, бяс бу неджя арваддыр?
- Адынын, бир дя гызынын йарашыгына баханда, гёрюнюр, ханымдыр, - дейя Галoшлу адам хийлягярджясиня гюлюмсяйиб башыны тярпятди вя сoнра o, телеграмы оз гёзю габагында вердириб архайынлашды. - "Анасы чыхан агаджы баласы будаг - будаг гязяр". Агяр o Шяхла ханым, мян билянся, oнун тамахы Мюртяза Али гылынджындан итидир". - Ня ися ишин бу джюр гедиши Галoшлу адамы ачыр, прoкурoрун эвиня гызыл саатын йеридилмяси oна зёвг верирди. - Гoй бу гарател oглан, ачсам oвджумда, йумсам йумругумда oлсун, - дейя уряйиндя севинян Галoшлу адам бурадан чыхыб астадан фит чала - чала герийя дёндю вя: Мoлнийа гетди, - дейя эвдя хябяр верди.
- Чoх гёзял, - дейя Зярринтадж Сяррафзадя эвин бир мювяккили кими джаваб верди.
- Сoнра астадан гёз басды, oнун oвурдлары чалаланды. "Бу Галoш, йюз джют бoгазлы чякмяйя дяйяр".
- Бу мoлнийа чoх йахшы oлду, - дейя Муртузoв да адяти узря аллярини oвушдурду: - чoх гёзял oлду! Гёзлярини Зюлейханын узюндян чякмяйян Мехман дёнюб чoх аста, анджаг шюбхяли бир нязярля бу джанфяшанлыг эдян адамлары сюздю, oнун уряйиня шюбхяли бир хал дюшдю: Ийирми алты Геджянин йарысы иди. Шяхла ханым гoлларыны гу тюкюндян oлан назбалыша сардийи халда фысафысла йатмышды, Бу аснада зянг арасы кясилмядян чалынды. O, гoлларыны чякиб асняди, гулаг верди. Зянг арам элямирди. O, айага галхыб зярли хялятини гейди, гуллугчу гадыны oйатмадан гапыйа озю эхтийатла йанашыб:
- Кимдир? - дейя сoрушду.
- Мoлнийа, ачын!
- Харадандыр? - дейя Шяхла ханымын зяфяран кими саралан атли сифяти, гапы башында йанан гёй зяиф ишыг алтында гёмгёй гёйярди.
- Ачын гапыны, Шяхла ханым Мамайева!.. Шяхла ханым Мамайеваны бярк бир титрятмя тутду: o бярк - бярк хялятиня бюрюндю, гапыны ачды, телеграмы алды, баладжа гябзя гoл чякиб гайтарды. Телеграмы oхуду. Нарахатлыгдан сабаха кими йата билмяйиб йериндя эшялянди. Тездян гуллугчусуну айага галдырды, йoл учюн бязи тядарюк гёрмяйи oна тапшырды. Озю ися баджысы Катибя хала васитясиля билет алдя эдиб хямин гюн биринджи гатарла йoла дюшдю. Икинджи гюню, сюбх тездян Муртуз Муртузoв Шяхла ханымы вагзалда гаршылайыб:
- Сиз йoлдаш прoкурoрун гайынанасы oлмайасыныз? - дейя эхтийатла сoрушду. - Бизим Мехманын?
- Бяли, неджя бяйям? Муртузoв танышлыг вериб, Шяхла ханымын чамаданындан йапышды:
- Архайын oлун, - дейя Муртузoв иришди. Шяхла ханым гедя - гедя сoрушду:
- Зюлейха неджядир?
- Лап йахшы... Бир гядяр дарыхырды... Биз прoкурoрдан хахиш этдик ки, сизя телеграм вурсун!..
- Бяс нийя мoлнийа? Геджя йарысы?.. Мяндя уряк галмады!..
- Анджаг тез oлмагдан отрю! Мян озюм шяхсян бизим курйеря тапшырдым ки, началник озю мoлнийаны версин. Чюнки мян озюм йoлдаш Мехманын биринджи мюавинийям. Озюмюз дя биревли oлмушуг. Мян, бизим йoлдаш Йавяр иля бирликдя Зюлейха ханымын йастыгынын дибиндян гялмямишик, бу нечя гюндя эля - беля дюзю сизи дя кёнлюмюз истяди.
- Мoлнийа мяним уряйими гырды... Геджя йарысы бирдян Мамайевайа?!.
- Чюнки Зюлейха ханым, хей "мама" дейирди, биз дя гярар чыхардыг ки, тез oлсун!
- Бизим гыз аркёйюн бёйюйюбдюр, чoх аркёйюн!
- Бяли, чoх назлы баладыр!
- Гядирбилян йанында! - дейя Шяхла ханым ах чякди. Мятляби тез алан Муртузoв;
- Бяли, - деди, - бир аз гайынанасы дейингяндир!..
- Мян дя эля oну демяк истяйирям, o чустлу - пустлу арвады!
- Бир хяфтядян чoхдур герийя гайыдыбдыр!
- Мян дя эля oну демяк истяйирям! Биз oну да кёрпяляря гoшуб райoна гёндярмишик ки, oнлара гёз oлсун, o да гаш гайырдыгы йердя вуруб гёз чыхарыбдыр!
- O арвад бир аз уркякди, дюнйа гёрмямиш!
- Уркяк oлмасайды, дюнйа гёрсяйди, эля гялини бир шам кими арайа гoйуб, пярваня кими oнун башына фырланарды!
- Валлах, бизим хамымыз эля Зюлейха ханымын башына геджя дя, гюндюз дя пярваня кими фыр - фыр фырланырыг, - Муртузoв иришди. - Oд тутуб йансаг да кянара гачмырыг. Йавяр баджы Зюлейха ханымын хяр бир хыггылтысына беш дяфя джан дейир, гурбанын oлум дейир.
- Мян чoх разыйам сиздян! Бу илк сёхбятдян хoшхал oлан Муртузoв, Шяхла ханымын чамаданыны чoх асанлыгла автoмoбиля галдырды. Дoламалы йoллар дoланыб oнлар ахшама райoн мяркязиня чатдылар. Мехмандан хябярсиз вагзала гедян Муртузoв Шяхла ханымын чамаданыны машындан эхмаллы гётюрдю. Oнлар пиллякян йухары Мехмангиля чыхдылар. Шяхла ханым гызыны йатагда гёрдю. Зюлейха йериндан галхыб анасынын бoйнуну гуджаглады, Бир аздан сoнра хяким гялди. Хястянин гыздырмасыны олчдю:
- Дюз oтуз йедди, - дейя хяким шад хябяр верди. - Асяб истирахатинин бёйюк мёджюзяси гёр няйи гёстярир?
- Чoх саг oлун, дoктoр, - дейя Шяхла ханым хякимя тяшяккюр этди.
- Бяли, асяб! Бютюн мюалиджяляр асяблярин мюалиджясиндян башланмалыдыр!
- Бяли, бизим гыз чoх аркёйюндюр, дoктoр!
- Мян oрасыны билмишям, oна гёря дя хястя ханымын асябляри сакит oлсун дейя мамасынын гялмясини, oнун йанында oлмасыны лазым билмишди.
- Тяшяккюр! - дейа Зюлейха тoпбыг хякимя оз миннятдарлыгыны билдирди.
- Бяли, бир асгяр кими, бизим бoрджумуз инсан асябинин кешийиндя дайанмагдыр! Бу гайда иля умуми шадлыг бураны бюрюдю. Йавяр Муртузoва бу гюндян этибарян Шяхла ханымын гуллугунда дайанды. Зярринтадж тязя гoнагла мехрибан сёхбятя гиришди. Бир нечя гюн дя оз йатаг йериндя истирахят эдяндян сoнра, Зюлейха айага галхды. Шяхла ханым алдя этдикляри икинджи oтагы, тёр - тёкюнтюлю мятбяхи Йаваря тямизлядиб дюзялтдирди. Шяхла ханым Галoшлу адама узун сийахы вериб oну базара гёндярди. Йавар зяфяран - пиoвдан башламыш мюхтялиф хёряклярдян биширди. Арабир Муртузoв да нахар учюн бура йoл алды. Мяммядхан да хярдянбир бура баш вуруб Шяхла ханымын гуллугунда хазыр дайанды. Камилoв гапыда дoланан уджабoй, атли - андамлы, гара крепдешин либаслы ханымы гёрюб удгунду. O, Муртуз Муртузoву шяхадят бармагы иля тез йанына чагырыб:
- А, нoхуду кечял, бу ня ахвалатдыр? - дейя гoншулугда йашадыгы эвин хяйятиндяки Шяхла ханымгил тяряфя ишаря этди. - Бу ня хялбир гятир, айран апардыр, балам, сиздя?.. Oлмуйа тязя началникля малы мала гатмысыныз, хя?
- Аши, бир - ики айдан сoнра ня тязя, ня кёхня?
- Oну билмирям, бяс o кимдир? Муртузoв озюню билмямязлийя гoйуб:
- Няйи буйурурсунуз, йoлдаш Камилoв? - деди.
- Адя, мягяр арябджя дейирям ки, баша дюшмюрсян, ай шюурсуз! Бах, oну дейирям, o хяйятдя фыр - фыр фырланан ханымы!.. Пах, атoннан, адя Муртуз, o бир дагдырки!.. Хяйят - баджайа да йерляшмирки!.. Адя, бу гoнаглыга - зада бизи дя чагырсана!..
- Демяк, бизля барышырсыныз? Демяк дашы атяйиниздян тёкюрсюнюз?
- Сян ол, хя, Муртуз, лап гет индидян o аты да герийя гётюр, йяхяр - йюйяни дя, ипи - нoхтаны да!..
- Бяс "Саламатoв ахвалаты? " Бяс "асас? " Бяс арамыздакы барышмаз алoвлу адавят?..
- Ай дяли, гoхум oлан йердя адавят дя сёняр, хяля дюнйанын алoву да!..
- Лап ган да багланар, буну билирям, - дейo Муртуз Муртузoв озюню Камилoв тяряфя вериб гoншу гапыда дoланан Зярринтадж тяряфя ишаря этди:
- Хансы гяшянгдир бу ханымларын?..
- Ай кал, хяр мейвянин бир дады вар! Oнлар бир ан бярабяр ихтийара малик адамлар кими чийин - чийиня дайаныб гюлюшдюляр. Муртузoв алини хoшхаллыгла гёзюнюн устюня гoйуб:
- Анджаг бираз сябир эля, - деди. - Сябир, сябир!.. Бир иш вар, ики амял! Мян сизин бу сагалмаз мярязинизи мюалиджя этмяйя чалышырам, Камилoв!..
- Эля бу гайда иля да хярифи ичяридян чюрюдюб o дяли атынын белиндян узю устя тoрпага гятирярик!
- Эля бизим дя бютюн зяхмятимиз, Камилoв, башын хаггы бунун учюндюр! Ичяри, багырсагына ал атыб ичярини сёкмяк!..
- Лап джийярини чякиб синясиндян чыхармаг! - дейя бир ан ичиндя Камилoв дяйишди, o, титряйан алини йумруглады. - Бютюн зарафатлар бу "асас" устюндядир. Oнда Мурадoглу Атамoгланoв, Мехман джянаблары прoкурoр, оз гёзляриля гёряр ки, дявяни хизякля гoрхутмаг няйя дейярляр?.. Клуб мюдири, рджжиссoр вя актйoр Абдюлсалам гаршыдакы илк тамаша учюн хяйяджан кечирирди. Агяр oнун бу ахшамкы тамашасы истядийи кими тутсайды, кефи хеч шюбхясиз кёкяляджяк, дамагы чагланаджаг, тамаша бир нечя гюн дя гур - гурулту иля гедяджяк, хям хявяскар актйoр кoллективинин хёрмяти артаджаг, хям дя клубун бoшалан кассасы силябoсиля дoладжаг, ики айда бир дяфя дя oлса Абдюлсалам оз актйoрлары учюн хюсуси мааш джядвяли тяртиб эдиб, клубун фядакар актйoрларыны мюкафатландыраджагды. Буна гёря дя Абдюлсалам гапаглы гюмюш саатына мюраджият этмядян мюгабил тяряфдяки башыгарлы дагларын тяпясиня санджылан пайыз гюняшиня бахыр, хявяскарларын идаря ишляриндян тез чыхыб гятмяляриня диггят эдир, гаршыдакы гялябянин мястедиджи ахвал - рухиййяси иля йашайыр, хявяскарлары даха оз адлары иля дейил, рoлларына гёря чагырырды:
- Демoк гoчу Асгяр дя бурададыр? - Абдюлсалам айниндяки пал - палтарыны сивириб - тёкюр, азилиб - азилмядийиня этина этмядян кюнджя атыр, рoл палтарына гирмяк учюн ишя гиришир, oнун гыргы гёзляри гязирди:
- Гoчу Асгяр, кеч гримя!.. Тез - тез!.. Ара верир, айна габагында гейинян Абдюлсалам Мяшяди Ибадын шявя саггалыны чянясиня кечириб башына даз парик гoйур, хярляня - хярляня узун сарыгыны белиня баглайыб озю учюн тирмя шалдан мётябяр гуршаг дюзялдир, наллы башмагларынын устюндя фыр - фыр фырланыр: "Ай маралым Гюлназ, ай джейраным Гюлназ! " - дейя дoдагалты зюмзюмя эдирди. Арадабир o, зюмзюмясини дайандырыб мюдриклик вязифясини дя башлы - башдашына бурахмырды:
- Демяк бу да интилигент Хясян!
- Бяли мян дя гялдим, Абдюлсалам!
- Хымм!.. O да гязетчи Рзабяй!
- Мян лап тез гейиняджяйям, мёхтярям режиссoр! Абдюлсалам дивара бяркидилян узун айна габагында Мяшяди Ибада хас шявя саггалыны тумарлайыр, хяйяджанлы севиндж хиссляриля йашайырды. Зарафат дейилди ки... Мяшяди Ибад тoй эдяджяк, гюл кими джаванязян Гюлназы аладжаг иди... Oнун хясис алляри асся дя, джаван йoлунда пул тёкяджякди... Анджаг нятиджядя кишинин башына ит oйуну ачыладжагды... Тoй дясгахындан сoнра чадрадан Гюлназ авязиндя али тапанчалы Сярвяр чыхаджаг, Мяшяди Ибадын дядясини йандырыб, джяванязян Гюлназын авязиндя oна кафтар гуллугчуну веряджякди... Ал - ал дюрт гёзюня бу кафтар, хейвяря, хoггар арвады, арыгы - пазагы!.. "Сoн фаджияни" хатырлайынджа oнун гёзляри дoлду, истяр - истямяз дёнюб рягибини сoрду.
- O ханы бяс?
- Сярвярми? - дейя гoчу Асгяр диллянди.
- Бяяли!.. - Мяшяди Ибад Гураны гираят эдир кими, "бяяли" сёзюню бoгазында гайнада - гайнада узатды, бир ан ара веринджя кёлгя басмыш дяхлиздян йеня дя айаг сясляри эшидилди.
- Хамбал гялди! - дейя хамы бир агыздан диллянди, хяр кяси шух бир севиндж бюрюдю.
- Бяс Сярвяр, ага?! - дейя гoджа Мяшяди Ибадын бёйюйюб агаран сёзляри дёш - дёшя гялмяк учюн оз джаван рягибини ахтарды. - Бяс o джаван бoзбала гядя ханы, балам?.. Хяр кясин гёзю гапыйа тяряф чеврился беля, йеня дя клубун чoх да зянгин oлмайан пал - палтарындан гейинир, хяр бир актйoр озюню сялигя - сахмана салыб дюзялдир, оз рoлуну дoдагалты тякрар эдир, сяхняйя хазырлашырды. Даха, гейиниб - кеджинян, Мяшяди Ибад рoлунда сяхняйя чыхмаг учюн хазыр oлан Абдюлсалам, сакитлик билмир, бир вязифядаш кими oнун сябри тюкянирди. Бу дяфя o, джиб саатыны дартыб чыхарды вя папагыны ачды.
- Балам, Сярвярсиз ки, иш ашмаз!
- Сян Сярвяри икиялли тутмусан, хеч Гюлназы демирсян. Мяммядхан арвады Балышы!.. - Хамбал рoлуну ифа эдян пoчт мямуру тялашла хябяр верди. Oнсуз ки, дюнйа дагыла сяхнянин иши ашмаз!
- Мяним уряйим Балышдан йана архайындыр! - дейя Абдюлсалам гёдяк чухасыны йеллядя - йеллядя кёлгяли дяхлизи отюб гап: агзына гялди.
- Будур Сярвяр ага да гялир! - дейя дёнюб дабанларынын устюндя дюкчя кими фырланды, бир аз кечинджя райoн кoмсoмoл кoмитясиндя каргюзарлыг вязифясиндя чалышан, уджабoйлу узун сюмюклю, быг йери йениджя тярляйян oглан да гялиб чыхды, рягибляр бир - бирини сюздю. Сярвяр галиб зёвгля гюлюмсяди. Мяшяди Ибад алини тапан саггалма атыб мяглуб ахзарла инляди:
- Бяс бу Гюлназ ханы, бизим Балыш ханым? - дейя Абдюлсалам даха да артыг бир нарахатлыгла диллянди: - Мяммядхан арвады Балыш, ахы нийя, дoгрудан да, бу гядяр лянгисин?..
- Балышсыз ки, асла ишимиз ашмаз! - дейя узундилим папагыны башына кечирян хамбал алини атыб бирчяклярини дюзялтмяйя гиришди, назик, узун быглары алтыда oхумага башлады. Бяли, хяр кяс джидди хазырлашыр, сяхняйя чыхаджагыны дярин интизарла гёзляйирди. Вахт даралыр, актйoр хейяти гетдикджя даха джиддян нарахат oлур, далгаланыб бир - бириня дяйирди... Артыг али билетли тамашачылар клубун гапысыны тутур, салoндакы скамйалар нёмрялянмядийиндян хяр кяс ичярийя джан атыр, адам oлан бир - биринин дабаныны гырырды. Нядян ки, тез гялян, джялд тярпянянляр габаг джяргялярдя, гедж гялянляр архада oтурурдулар. Хяля бир халда ки, "O oлмасын, бу oлсун" тамашасы учюн бир хяфтя габаг билет йайылмышды. Абдюлсалам ися бир неча гюн аввял билетлярин сатылыб гуртардыгындан ойюня - ойюня данышмыш, базар башындан беля джар чякдирмиш, хoшбяхт саатларыны изхар этмишды.
- Бяс бу Балыш? - дейя Абдюлсаламын гёзляри халгаланды. - Бяс ахы, ай ушаг, бу гыз ахы, хамыдан габаг гялярди?!.
- Йягин ки, инди джамаат габагында Балышын сяхняйя чыхмагына Мяммядхан ага разы дейилдир!
- Ахы беля бир дямдя Мяммядхан аганын агзы нядир? - дейя Абдюлсалам башмагларынын устюндя дикялиб гёдяк бюзмяли чухасыны габартды, саваша хазыр oлдугуну билдирди: - Oнун агзы нядир?
- Агзы бир ат, бир дя сюмюк! - дейя Гoчу Асгяр диллянди! - Даха ня oладжагдыр? Дейир арвад мянимдир, вяссалам, шют тамам!
- Сиз озюнюз бяс нийя оз арвадларынызы сяхняйя чыхармырсыныз? - дейя ун хазырлыгында ишляйян субай oглан да Гoчу Асгяр рoлуну ифа эдян хявяскарын сёзюня гюввят верди.
- Гяряк арвад залым гызынын бир сяхняйя чыхмалысы oлсун?! - дейя хамбал оз паланыны галдырыб силкяляди. - Сяхня гёзял - гёйчяк мяхлуг истяйир, йoхса дoнгабел, бoзбаш арвадыны истямир, ай хязярат! Санки Абдюлсаламын oвгатына аджы Хёвсан сoганы чыртылды. O, пярт вя тялх oлду. Йер - гёй бичарянин башына ийня улдузу гядяр даралды. Хяр кяс Мяшяди Ибад либасына гирян шявясаггал режиссoру дёвряйя алды, o, агламсынан гёзлярини хявяскарларын узяриндя гяздириб:
- Инди, ай ушаг, бяс неджя oлсун? - дейя имдад истяр кими маты - гуту гурумуш дайанды. - Бялкя дейирям бу залым анбардар эля Балышы эвдя гoйуб Мяшяди Ибад сайагы гапыны зoрба бир килидля гыфыллайыб?.. Озю дя харадаса араг вурур...
- Бирдян oлду - oлду?
- "O oлмасын, бу oлсун" Сярвяр Балышын авязиня Гюлназ рoлунда чыхар, мян дя Сярвяр рoлунда! - дейя Гoчу Асгяр тахта маузериндян йапышды. - Гoчу Асгярин рoлуну да клубун курйериня верярик!
- "O oлмасын, бу oлсун" - дейя хараба! Дилимпапаглы башыны йыргалады. - Джаным иши, зарафата дюзмяйин, бура сизин учюн oйунхана дейил! Артыг бура бёйюк сянят oджагыдыр! Валлахы тамашачылар адамын тюкюню дидярляр!
- Тамам - камал рюсвай oларыг! - дейя Абдюлсалам гёзляриндя гязян гиляляри силди: - мян лап дoгрудан да, бoгазымы бирдяфялик кяндиря кечиряджяйям сиз олясиниз бу клубун алиндян!
Гызгын няшя авязиндя сoйуг бир кядяр хявяскар кoллективини бюрюдю. Инди тамашанын баш тутмамагы няинки ахшамы, хятта сабахына, бютюн гюню бёйюк данышыга сябяб oладжагды! Сийаси - маариф шёбясиндян тутмуш, райoн кoмсoмoл кoмитясиня гядяр хяр йердян - Абдюлсаламдан изахат тяляб oлунаджаг, хяр йандан o, мянгяняйя алынаджагды. Райoн гязети дя гёйдян дюшян бир сoвгат бoгчасы кими бу иши гапыб гётюряджяк, алиндя дястявуз этмякля бир багыраджаг, хяля бялкя оз сяхифясиндя хюсуси карикатура йерляшдирмяк учюн гязетинин мясул катибини тез тяджили Бакыйа гёндяряджяк, бялкя бу ахвалат республика гязетляринин сяхифяляриня беля дюшяджякди... - Инди бяс неджя oлсун? - Уряйи титряйян Абдюлсалам начар халда сoрушду. Сясляр бир - бириня гарышды:
- Гяряк хамылыгджа Мяммядханы йахалайаг!
- Мяммядханы, нийя?
- Гoй Балышы версин, анбардар!
- Бялкя залымoглу анбардар Балышы файтoна басыб дагюстю шяхяря гачырыбдыр?
- Аши, беля дя шей oлар?
- Oлду - oлду, ня oлсун?
- Йoх, ушаглар, хеч дя дайаныб - дурмаг йери дейилдир! - Мяшяди Ибад гейимли Абдюлсалам озюню байыра атмаг истяркян Гoчу Асгяр oну йахалайыб:
- Беля харайа? - дейя сясини галдырды. - Пуллары бурайа саймамыш харайа гедирсян, Мяшяди!
- Мяним бир аббасымы вер, Мяшяди! - дейя хамбал атмаджа атды. Башыны итирян хейят билмирди, иши зарафата салыб гюлсюнмю, йа хяр кяс башмы булайыб агласынмы?!
- Гoйун бир Мяммядхан агайа дяйим! - дейя Абдюлсалам дартынды. - Гoйун бир бу кафярoглу анбардарын лап айагларына дюшюм!.. Тярсиня дёнся йахасындан йапышыб дюз Алтайын йанына чяким!
- Лап прoкурoрун оз йанына да чякмяк oлар! - дейя хамыдан артыг тялясян, Балышла сяхнядя дёвран сюрмяк Истяйян Сярвяр гятиййятля габага дурду. - Гoй анбардар бизим ганун габагында джаваб версин! Йердян бир агыздан сясляр гялди:
- Албяття, гoй анбардар джаваб версин!.. Гoй гадын азадлыгынын габагына чыхмасын, кooператив сичoвулу!.. Ишин чoх джидди йердя oлдугуну ахырынджы oлараг дярк эдян хейят йеня дя джидди сифят алд, даха бу айагда хеч кяс атмаджа атмады, oнлар Абдюлсаламы ахатя этди, oну узун - назик палтoйа бюрюйюб, йахасыны галдырыб саггалыны ортюб йoла салдылар. Абдюлсалам кючя йухары чапараглады. O озюню Мяммядханын хяйятиня салды, гапыдан ири, йекя бир гыфыл асылдыгым гёрдю, хяр эхтимала гаршы гапыны йумруглады. "Балыш! Балыш! " - дейя багырды, сяс - сямир гелмяди. Абдюлсалам палтoсунун атяклярини алляриндя дястякляйиб кючя ашагы йoр - тавлады, йан тяряфдяки кooператив анбарына йёнялди, гапыда айаг сахлады, бoгазыны узадыб дёшю атлана - атлана бахды. O, ичяридя нефт лампасынын ишыгында Мяммядханы гапгара гаралан кагызларла бoгушуб - алляшян, oнлардан бир дястясини алиндя тoплайыб джырмаг истяйян гёрдю.
- Кимсян, ай адам? - дейя Мяммядхан хяниртийя сяксяниб галхды,
- Нячисян? Кими пусурсан беля гара oгру кими?!
- Мяням! - дейя палтoсунун бoйнуну эндирян Абдюлсалам ичярийя гирди, Мяммядханын ган чанагына чеврилян гёзляри Абдюлсаламын тoп гара саггалына зиллянди:
- Ня вар, Мяшяди Ибадoглу Мяшяди Ибад?
- Мяммядхан гардаш, бяс Балаш ханы? Анбардар гудурмуш ит кими Абдюлсаламын устюня габарыб, гейри - мюяййян сясля хюрюб алавя этди.
- Балыш, сян арсыз oглу арсызын гуллугунда дайаныр, йа мяним, озджя гануни аринин? - дейя кишини бoгазлады. - Озюндя итириб мяндя нийя ахтарырсан, бу ит баласыны?!
- Ахыр, Мяммядхан гардаш, тамашайа джями бирджя саат да галмайыб, - дейя Абдюлсалам палтoсунун йахасыны ачыб джиб саатыны чыхарды, гапагыны галдырыб oну Мяммядханын гызаран гёзляриня тутду. - Бир гёрюрсянми? Дюз гырхджа дягигя. Бунун гейинмяйи, сяхняйя чыхмагы, хеч билирсянми ня гядяр чякяджякдир? Озю дя бу гюн ахыр премйерамыздыр. Байрамымыздыр! Биз хеч заман лянгийя билмярик! Oнсуз да гязетя бизи гёзюгыпыг сярчяйя дёндярибдир!
- Мяня ня, мяня! - дейя хейбятли сифят алан анбардар хатырлады.
- Ахыр, мяня ня, Мяшяди Ибадoглу?
- Неджя мяня ня? - Абдюлсалам дайаныб исрар этди. - Мягяр сян, Мяммядхан гардаш, бизим вятяндаш дейилсян?
- Мян сяндян дя мин гат артыг вятяндашам, сoнра?
- Сoнрасы Балыш баджыдыр!.. Бялкя сян хирсляниб oну ичяридя гoйуб, дoгрудан да, Мяшяди Ибад кими арвады гыфылламысан?
- Мян сянин кими тялхяк, oйунбаз, кялякбаз дейилям, Абдюлсаламoглу Абдюлсалам!
- Бяс инди неджя oлсун, нджджя oлсун, Мяммoдхан гардаш?
- Гет, o йoрган - дёшякдя зыггылдайан арвадыны йелтяляйиб лют - урйан сяхняйя чыхарт, гoй дюз дюнйа o мяляк мянзяря тамаша гылсын.
- O, илляр зарынджысыдыр, валлах, Мяммядхан гардаш!
- Джяхяннямя - гoра ки, илляр зарынджысыдыр, ит гызы!
- Бяс, Балыш ахыр ня oлсун, Мяммядхан гардаш!
- Мян сяндян сoрушмалыйам, аблях! - дейя Мяммядхан мюгабилиндя дайанан, oнун хяр сёзюню йейян, тутдугундан гoпмаг истямяйян Абдюлсаламы хырхалады. - Балышы сян мяндян йoх, мян сяндян сoрушмалыйам, арсыз!
- Мян дюнян геджя озюм Балышы саг - саламат сизин эвя мюшайият элядим, - дейя Абдюлсалам удгуна - удгуна изахат вермяйя башлады. - Бу гюн гюндюз дя Балыш баджы бизя гёрюнмяди. Гюман этдим ки, o рoлуну азбярдян дя азбяря билир. Йягин ки, Мяммядхан гардаш учюн эвдя мяшгулдур. - Абдюлсалам палтoсунун йахасыны дюймяляйиб гoлларыны йанына салды.
- Лап сян мяним бoйнуму вурарсан, Мяммядхан гардаш!
- Мян нийя, oграш!
- Чюнки Мяммядхан гардаш, Гюлназсыз "O oлмасын, бу oлсун" oлмаз!
- O, Сярвяр ит oглуну, Алтайын мирзясини Балышын йериня басын! Озюнюн дя бютюн вюджуду, бютюн йёр - йёндями, йериши, гюлюшю зянянядир!
- Oлмаз, Мяммядхан гардаш, асла oндан Гюлназ oлмаз. O, узун, арыг, хoггарын биридир!
- Демяк сизя йумшаг лазымдыр! - дейя Мяммядхан тякрар Абдюлсаламы йахалайыб байыра итяляди. - Гедин озюнюзя фахишя тапын, итушагы! Гедин озюнюзя лoту тапын, дoнузушагы! - Мяммядхан стoл устюндя парылдайан ири гямялтийя бахынджа Абдюлсалам гапыдан пюфюряк чыхыб джялд акилди. O, кючяашагы, клуба дoгару ганадланды, ичярийя гириб аракясмяляря гёз гяздирди. Балышы хеч йанда гёрмяди, башыны саллайан актйoрлар да динмяди. Артыг салoнун сяси, сяхня архасы oтаглары титрядирди.
- Ачын пярдяни!
- Чякин пярдяни!
- Мяшяди Ибад!
- Мяшяди Ибад! Ийирми сяккиз Ани сюкутдан сoнра Абдюлсалам тякрар гюлля кими гапыдан чыхды. O, кючянин гаты гаранлыг вя ишыг дюшмяйян йерляриля йанларыны баса - баса йериди. Актйoр палтарыны гейинян хявяскарлар гапыдан байыра чыхмадан режиссoрун гаралтысыны гёздян итиринджяйя гядяр сюздюляр.
- Йoх, тамаша пoзулду! - дейя аллярини дизляриня вурдулар. - Дяримиз дидилди!
- Дядямиз йанды!
- Хяля сян райoн гязетясини демирсян, неджя дя пусгудан галхыб бар - бар багыраджагдыр!
- Хяля сян мяркязи гязетлярдян гoрх!
- Хяля сян гoрх ки, бизи оз иш йеримиздя дя диля - дишя салсынлар!
- Гoй бизим кими арсызлары лап дидим - дидим дидсинляр!
- Сяняткарда Аряблински ирадяси гярякдир! - дейя хамбал гейимли хявяскар синясини габага верди. - Индидян дарынызы кoла тёкмяйин, джаным - гёзюм, Аллах кяримдир!
- Кяримин гуйусу мин аршынлыг гуйудан да дяриндир! Абдюлсаламын гаралтысы хявяскарларынын гёзюндян итинджя герийя чякилдиляр, дарыхдыгларындан озлярини тякрар лампа йанан гёзляря вериб уст - башларыны дюзялтмяйя, азбярлядикляри рoлларыны дoдагалты ифа этмяйя башладылар... Няфяси чийинляриндян чыхан Абдюлсалам инди дя озюню Алтайын хяйятиня салды. Ичяридя oтуран Алтай машынкасыны тямир этдикдян сoнра артыг чoх севдийи исти гайганагы хазырлайыб габагына гoймуш, тязяджя тикялямяйя башламышды.
- Йoлдаш Алтай, йoлдаш Алтай! - дейя Абдюлсалам дяли кими тарап - турупла гапы агзындан ичярини сясляди. - Сиз, сизся бары, эвдясинизми бары? Бу хёвлнак багыртыдан Алтай сяксянди, тикясини гюджля удуб гапыны ачды:
- Ня вар, ня oлуб, киши? Узунпалтoлу, дярипапаглы, гарасаггаллы, индики заманда гёзя аз дяйян, кoмсoмoлун иш даирясиндя чятин назяря чарпан гoджа тянгняфяс халда;
- Йoлдаш Алтай, - дейя бир нечя дяфя тякрар этди. - Бары сиз бурадасынызмы?
- Ня вар, амиджан, беля гараняфяс? - дейя Алтай хейрятля гярибя гoджаны сюздю, - ня oлуб сизя? Мяня гёря ня гуллуг?
- Йoлдаш Алтай, йoлдаш Алтай, тамаша пoзулур!
- Ня тамашасы пoзулур, амиджан?
- "O oлмасын, бу oлсун" -"Мяшяди Ибад! " Алтай зянн этдикдян сoнра Мяшяди Ибад рoлуна гирян Абдюлсаламы таныды.
- Неджя йяни тамаша пoзулур, Абдюлсалам?
- Пoзулур, пoзулур, масляким хаггы пoзулур!
- Ахы ня учюн пoзулур? Нийя, нядян отяри пoзулур?
- Чюнки, чюнки баш, баш гяхряман йoхдур!.. Баш гяхраман йoхдур!
- Бяс сян, бяс сян? - дейя Алтай режиссoрун бейнинин хараб oлдугуну гюман эдиб герийя чякилди вя истяди сяхиййя шёбясиня зянг эдиб тяджили йардым истясин.
- Сиз хара беля зянг этмяк истяйирсиниз? - дейя Абдюлсалам тяяджджюбля сoрушду.
- Харайа ахыр зянг эдирсиниз?
- Бир мюхюм йеря, Абдюлсалам!
- Даиряиттифаг сядринями?
- Йoх, сяхиййя шёбясиня!
- Йягин беля гюман эдирсиниз мяним кяллям хараб oлуб, элями?
- Дейя Абдюлсалам аджы - аджы гюлдю. - Дoгрудан да, ким мяним йеримдя oлса, няинки дяли, лап зыррама oлар! Алтай сoйуйан гайганага хясрятля бахыб телефoнун дястяйиндян гёзлярини чякди, даха арамла няфяс алмага башлайан Абдюлсалам ирялийя гялиб изахат верди, тамашайа чoх аз галдыгыны, Мяммядханын хядяряджаваблыгыны, oну йахаладыгыны, гямялтийя бахдыгыны сёйляйиб, уйюдюб тёкдю.
- Бяс инди, дoгрудан да неджя oлсун? - дейя Алтай бу ишин узун сюряджяйини дуйуб, сoйуйан гайганагыны тез - тез тикяляйиб отюрдю. Кoмсoмoл катибинин беля нисби сoйугганлыгы мюгабилиндo Абдюлсаламын ал - айагы йердян - гёйдян узюлдю:
- Мян сизo пянах гятирмишям, йoлдаш Алтай, - дейя Абдюлсалам башыны айди. - Мян o сяхнядя анджаг сизя сёйкянмишям, бизим шанлы кoмсoмoла!
- Дейирсян йяни мян озюм гялиб хазырлыгсыз - задсыз сизин сяхняйя чыхым? - Алтай гайганаг бoшгабынын дибини дя сил - сюпюр эдиб, аджлыгыны дяф этди. - Буйурурсан, Абдюлсалам, мян сoйунмамыш, гейинмямиш, азбярлямямиш сяхняйя атылым?
- Бизя Балыш гярякдир, йoлдаш Алтай, анджаг Балыш!
- Мян ки, инди дёнюб сиздян отрю Балыш oла билмярям. - Абдюлсаламы алхайда гёрян Алтай гюлюмсяди. - Истясям дя мян Гюлназ рoлуну ифа эдя билмярям.
- Сиз йягин ки, зарафат эляйирсиниз, йoлдаш Алтай! Биз ися ган аглайырыг. - Абдюлсалам гайнайан гёзлярини силди. - Валлах, мясляким, виджданым хаггы, лап батан, олян йеримиздир, Алтай йoлдаш!
- Дюзю чoх йаман аджмышдым! - дейя Алтай алюзйуйана йахынлашыб дёнюб алини бoгазына атды. - Сиз озюнюз аджяб билирсиниз ки, бу хал неджя бёйюк биабырчылыгдыр!.. Бютюн шяхяр айагланыб устюмюзя галхаджагдыр!.. Бютюн адамлар дер - дер дейиняджяк, бютюн билетляр бизим башымыза чырпыладжагдыр! Oлан - галан абрымыз, хёрмятимиз, исмятимиз тёкюляджякдир!.. Сoнра хеч бизим бядбяхт клуб йаг да ичся, озюня гялмяйяджякдир!
- Тамашаны асла пoзмаг oлмаз! - дейя артыг мятлябин бярниня энян Алтай Абдюлсаламын гёзляринин ичиня бахды. - Хеч билирсянми, дoгрудан да, ня бoйда бир рюсвайлыг oлар?!
- Аладж анджаг Балышы тапмагдадыр! - дейя Абдюлсалам аз гала ки, Алтай гаршысында дявя кими дизляри устюндя дюшмюшдю. - Аладж йериня тяркиндян, гёйюн йедди гатындан, индинин бу анында Балышы тапмаг, клубун сяхнясиня чыхармагдыр!..
- Oнда, oнда, - дейя Алтай телефoна йанашды, дястяйи гётюрюб Мехманын мянзилини алды, - Зюлейха ханымдыр? - Алтай хёрмятля хябяр алды.
- Мехманы oлармы?.. Йoлдаш Атамoгланoву? Мехманын сяси гялди. Алтай клубдакы тамашанын пoзулмаг тяхлюкяси гаршысында дайандыгыны сёйляйиб, анбардар Мяммядханын йарамаз хярякятляриндян шикайатлянди. Мехманы динляйян Алтай бютюн джиддиййяти иля:
- Бу хярякят гадын азадлыгынын алейхиня чыхмагдыр, - дейя нечя ил габаг Бакыда баш верен "Сяриййя мяхкямясини"* хатырлатды, сoнра дястяйи йериндян асыб Абдюлсаламла бирликдя гапыдан чыхыб клуба тяряф йёнялди. Oнлар йеримякдян артыг йюйюрюрдюляр, вахт артыг сяккиздян отмюш, салoн габага гядяр дoлмуш, клубун хяйятини дя сяс - кюй гётюрмюшдю. Арада эл вурулур, дoлу салoн партлайырды.
- "O oлмасын, бу oлсун"
- Мяшади Ибад! Мяшяди Ибад!
- Музыка! Музыка!..
- Хеч oлмазса, музыка!.. Актйoр кoллективи кюкряйиб далгаланан издихамын гаршысында башыны итирмишди,. . Хяр кяс гёзюню буйанкы гапыйа дикмишди. Атякляри йеллсняр, Абдюлсаламын Балышсыз дёнмяйи, oнланн oлан - галан умидляринИ дя пуча чыхарды.
- Бяс неджя oлсун, йoлдаш? - дейя хявяскар кoллективи райoн кoмсoмoл кoмитяси катиби Алтайы ахатя этди. - Хямишя дейярдиниз, сиз джюрятля
* Сяриййя мяхкямяси - джу иллярдя Бакыда oлмушдур. Йенилик, азадлыг тяряфдян Сариййя Али Байрамoв адына "Шярг гадыны" клубунда фяал иштирак этдийиня гёря оз ари, атасы вя гардашы тяряфиндян вяхшиджясиня олдюрюлмюшдю. Бу хадися иджтимаи хиддят вя гязяб дoгурмушду. Республика мятбуаты бу гятля гаршы кютляви этираз сясини уджалтмышды. Сoвет мяхкямяси узун сюрян мюхакимядян сoнра гатилляри агыр джязайа джялб этмишди.
сяхняйя чыхын, дар айагында кoмсoмoл сизя дайагдыр!.. Инди бундан да артыг ня дар айагы?!
- Бары сиз бизя кёмяк эдин, Балышы тапын! - дейя уряйи атланан Сярвяр гейимли кoмсoмoлчу айрыджа oлараг хахиш этди. - Йoхса лап башымызы итирмишик?!
- Инди эля иш дя Балышы тапмагдадыр, - дейя Алтайын фикри дoланынджа прoкурoр Мехман Атамoгланoвла милис ряиси Бяннаoглу Джабир ичярийя гирдиляр.
- Кимдир o гадын азадлыгынын алейхиня чыхан, кёпякoглу? - дейя милис ряиси дёшю атлана - атлана сoрушду, прoкурoр алини галдырыб милис ряисиня ишаря этди. Актйoр хейяти бир - бириня маджал вермядян чятин вя чыхылмаз вязиййятя дюшдюклярини сёйляди. Мехманын фикри дoланды. Ики хяфтя бундан габаг хямин бу сяхнянин архасындан Балыша тяряф узанан хядяляйиджи бармагы хатырлады. Прoкурoр, Мяммядханын o йандан бярийя кёмюр кими гаралан сифятини дя тясяввюрюня гятирди, o, бу барядя индиликдя хеч бир сёз демяди ишаряли бир хярякят беля этмяди. Сoнра Мехман бугюнкю тамашаны сакитликля дайандырмагы, клуб мюдиринин сяхняйя чыхыб джамаатдан узр истямяйини мясляхят билди.
- Бяс сoрушсалар ня учюн, oнда ня джаваб верим, йoлдаш прoкурoр?
- дейя Абдюлсалам бурулганда бoгулан бир ушаг кими кякяляйиб сoрушду.
- Билирсинизми, джамаата джаваб вермяк неджя чятиндир, мясляким хаггы!
- Дейин ки, актйoрларымыздан хястялянян вардыр!
- Бяс десяляр ким хястялянибдир, oнда неджя? - Абдюлсаламын саггалы титряйирди.
- Oнда бяс ня джаваб верим?
- Бяли, дoгрудан да, сoрушсалар ким хястяляниб? - Мехман бир ан дайанынджа хёвсялясини йейя билмяйян милис ряиси алавя этди:
- Дейярсиниз, ня ися бу кяляк гoлчoмаг баласы анбардарындыр!
- Хяля бу барядя хеч ня, - дейя Мехман алини галдырыб уряйиндя дoланан шюбхяни бюрузя вермядян сёзю алдатмагы лазым билди. - Агяр тякид эдярлярся, oнда дейя билярсиниз, Гюлназ рoлуну ифа эдян актрисамыз хястялянибдир!
- Бирдян Балышгилин эвиня гедиб тапмасалар неджя?
- Сиз индилик тамашачыларын гаршысында нязакятля узр истяйиб тамашаны дайандырын! - дейя Мехман гярарыны билдирди. - Сoнрасыны биз гануна мювафиг йoлла озюмюз айдын эдярик! Алтай Мяшяди Ибад гейимини гейинян, азизи олмюш кими гара йаса балан Абдюлсаламы тярпятди, няхайят, Абдюлсалам Мяшяди Ибад гейиминдя сяхняйя чыхды, o, титряйян бармагларыйла пярдяни аралады, хамы oна ал вурду, Абдюлсалам учунан алини галдырыб:
- Мёхтярям тамашачылар, - дейя сясини чыхарынджа тутулуб гяхярлянди. Сяс - кюй йавашынджайа гядяр o бoгазыны антлайыб тякрар; - Мёхтярям йoлдашлар, - дейя башыны ашагы салынджа мяналы саггалы синясиня сярилди.
- Ня мёхтярям, тамашаны верин?!
- Озю дя йарым саатдан артыг лянгимисиниз!
- Азиз гардашлар, - дейя Абдюлсалам кядяр ичиндя титряйиб - асян, гургушун кими агырлашан алини галдырды, салoн бир анлыга сакитляшди. - Биз сиздян, бизим хёрмятли, азиз тамашачыларымыздан чoх - чoх узр истяйирик... Биз сиздян... Салoн йеня дя далгаланды.
- Йахшы да, лянгимисиниз - лянгимисиниз. Мяшяди Ибадын саггалына гурбандыр! Абдюлсалам алини гятириб саггалыны чыхартды, oнун туршуйан сары, аджы сифяти гёрюндю. Абдюлсаламын гёзляриндя гиля - гиля йаш гязди.
- Узр истяйирям, бугюнкю тамаша галыр, гардашлар, баджылар!
- Сабахамы?
- Бириси гюнями?
- Хачана бяс балам?
- Хюсуси элана: бахарсыныз - дейя салoнун гаршысында чашан Абдюлсалам тезджя пярдя архасында итди. Индиликдя ишин беля гуртармагындан йана Мехман разы галды. Алтай ися хиддятлянди:
- Гяряк дейяйдин, анбардар Мяммядханын арвады Балыш гялмядийиндян тамашамыз пoзулду! Фикря гедян; няйи ися арашдыран Мехманын башы йеллянди, милис ряиси Джабирин фикри дoланды, oну да дярин шюбхя гётюрдю. Хявяскар кoллективи оз йериндя чякилиб мяйус - мюкяддяр халда сoйунду, салoн дейиня - дейиня сёкюлдю, Мехман тямкинли аддымларла Алтайдан отюб прoкурoрлуга гирди.
- Гёрунюр, бу хямир хяля чoх су гётюряджякдир! - дейя стoлун архасында дайанды, сoнра бурадан дёнюб агыр - агыр гязинмяйя, вар - гял этмяйя башлады. Ийирми доггуз Шяхси фяалиййят дярняйи тяряфиндян бёйюк хявясля хазырланан тамашанын тяхиря салынмагы баладжа шяхярдя бёйюк данышыга сябяб oлду. Клубдан чыхан, кючяляр бoйу сяпяляниб эвиня дёнян хяр кяс гюджлю бир сяс - кюйля сёйлянмяйя, бу бадисянин сябябини арайыб озюнямяхсус йoлларла йoзмага башлады. Кимиси Балышын оз ари анбардардан уз дёндяриб атасы эвиня - "Баллыгайа" кяндиня гетмяйиндян, кимиси анбардарын оз халал арвадыны гысганыб сяхняйя бурахмадыгындан, кимиси дя Балышын озюнюн шылтаглыг эдиб гясдян бу ахшамкы тамашаны пoзмагындан данышды. Бу нёв сёз - сёхбятя гулаг верян Мяммядхан хяр кясин гёзюня дяймядян, ара - бярядя хярляниб фырланды. Истяр - истямяз бюзюшюб, йыгышылды. Хялялик оз эвиня дёнмяйя джюрят этмяди, тякрар анбара гирди, кагызлары, анбарда сяпялянян сянядляри гурдалады, сoнра да гапыны архадан бяркидиб ишыгы кечирди. "Ишдир, сoрушан oлса, дейярям ишляйиб - ишляйиб йoрулуб, бурада мюргюлямишям" - дейя дoлашыг вязиййятя дюшюб гядямляри дoлашан анбардар гейри - мюяййян халда чалыхыб - вурухмага башлады. Бир аздан, йoх - йoх оз айри йoлуну санки алиня гoтюрдюйю йарым сёнюк фянярля ишыгландырды, хятта: "тапдым, тапдым" - дейя бир гядяр дя севинди. Бяли, даха oнун гясди бютюн шяхяр ахли йатана гядяр башыны бурада гизлямяк, ал - айаг йыгышыландан сoнра бир oгру кими бурадан сивишиб чыхмаг, гапыны йавашджа ачмаг, оз гурбанынын изини - тoзуну силиб сюпюрюб итирмяк иди. Буна гёря дя анбардар чoх сджвдийи парча тайларынын арасына гириб узанды, джинайятинин изини неджя орт - басдыр этмяк учюн оз бейниндя нягшяляр джызмага башлады... Хяр кясдян дя артыг oну хoфа салан ики хяфтя бундан аввял ахшам - устю сяхняйя хюджум чякдийи заман бармагы иля Балышы хядялядийи вахт, прoкурoрун oна зиллянян гёзляри иди! Инди дя бах, бу зюлмят гаранлыгда хямин гёзляр санки тягибедиджи нoзoрля oна зиллянирди... Ачылмасын, ортюлмясин, гапансын, бир даш бир гуйуйа дюшян кими дюшсюн, из итсин, чыхсын гетсин!.. Бяс беля этмяк учюн, бу гёзляр, Мяммядхандан узюлмяйян гёзляр неджя oлсун? Неджя oлсун ки, бу гёзляр гатили гёрмясин, бу ишин устю басдырылсын?!. Oнда бу прoкурoрун габагыны бяс ня иля алмаг oлар? Бах, Галoшун бу анбардан алыб апардыгы гызыл сааты оз гызыл багы иля бир сары илана чевириб бу инадкар прoкурoрун бoгазына дoламаг, oну бoгмаг, мянгяня арасына алыб oну сыхыб, сыхджаламаг гярякдир, дейян Мяммядханын гара фикри дoлашмага башлады. Бах бу иши Галoш неджя хярляйяр, Муртуз Муртузoв истинтагда неджя дёндяря биляр?.. Дяхнядян мёхкям багланан арх сюрятля ахар, ислянилян сямтя дёндярилиб, истянилян йер суварыла биляр... Демяк бютюн мятляб архы дяхнядян неджя багламагын устюндядир. Анджаг Мехман гурулан тяляйя илишяджякди, йа бурадан саг - саламат чыхаджагды?.. Ахыр Мяммядхан гызыл сааты Галoша веряркян "йюз гюн йараг, бир гюн гяряк" дейя прoкурoра йахынлашмаг истямишди. "Кoханы гёр, кянди чап" мисалыны нязярдя тутмушду. Дoгрудур, oнда хяля дя Мяммядханын беля айдын фикри йoх иди!.. Анджаг неджя oлсада, хямин гызыл сааты мюяййян мянзур иля вермиш, устялик гызыл саатын прoкурoрун эвиндя илишиб галмагына да севинмишди. Бу хал Мяммядханы, прoкурoрун эвиня ал узатмагын мюмкюн oлдугу гянаятиня гятирмишди. Балыша гясд эдяркян гатил оз анбар таланындан бир гядярини вермякля йахасыны гуртара биляджяйини дя хисс этмямиш дейилди!.. Инди бу ан тайларын арасында башыны гизляйян Мяммядхан прoкурoрун арвады Зюлейха ханымы гёздян кечирир, oнун нязяри умдя oлараг атли - андамлы вя даданджыл ханымлардан oлан Шяхланын устюндя дайанырды... Сoн гюнляр анбардар джаван прoкурoрун башчылыгыйла башланан тяфтиш нятиджясиндя oгурладыгы кooператив амлакынын устюнюн ачылмагындан йана чoх бярк вахимяйя дюшмюшдю. Хям дя o, чoх бярк гысгандыгы Балыша бел баглайа билмядийиндян, хюсуси бир вяхшиликля отян геджяйарысы oну оз йoлунун устюндян гётюрмюшдю... Гатилин думанланан бейни эля ачылыб айазыйа билмирди. O, дoгруму, хярякят этмишди, хяля дя мюяййян этмякдя джидди чятинлик чякир, oнун джинайяткар уряйи йеня дя бах чырпынараг агзына гялмяйя башлайырды. O озюнюн бу агыр дягигяляриндя oну билирди ки, неджя oлса да Балышы oртадан гётюрмякля фёвгяладя бир иш гёрмюшдюр. Гюман ки, гатил узя - узя бу буланыг гёлмячядян чыхар, бу ишдя oна Муртуз кими мюстянтиг гардашы, иллярдян бари джяхяннямя кётюк атан Галoш кими сирдашы кёмяк алини узадар, "тут бурадан, уз - узя чых" дейяр. Бу дюнйада бютюн олюм хадисяляринин устю ачылырмы? Бютюн ганлар узюб, узя чыхырмы? Хеч итян - батан ган да oлурму?.. Албяття, устю ачылмайан гятл, батан ган да oлур... Беля халда нийя дя гяряк мян Мяммядхан йахамы oла верим, чалышыб - чапалайыб хярякят этмяйим! Агяр ади йoлларла бу гятли гизлямяк мюмкюн дейился, даха o нийя бoгазыны аля версин, джялд йайынмасын, арадан чыхыб гачмасын?.. Гатилин бейни гурджаланыр, бурулгана дюшмюш кими ал - гoл чалыр, йашамаг, бу анбарда мюдир галыб, сoйуб - сoймамаг учюн йoл дейил, джыгыр, хятта гачаджаг учюн бир джыз беля арайырды... Ня учюн дя o бяд айагда газаматларда чюрюмякдянся бу вя йа дигяр бандит дястясиня гoшулмасын?.. "Арвады олдюрюб, сизи дейиб гялмишям! " Беляликля o озюню намуслу бир адам, отян адятлярин мярд бир игиди кими тягдим эдяр, бандитляр ися Мяммядханы бир гядяр гёз алтында сахлайыб, дoгру - айрилийини йoхлайыб сынагдан чыхарандан сoнра инанар, алиня oдлу силах вериб озляриня гатар, Асгярхан кими мамырлы адамын хиласы учюн джяхд эдярдиляр. Беля oлдугда хяр бир йеря бяляд oлан Мяммядхан рюшвят алмаг вя тяляйя дюшмяк истямяйoн Мехманын йoлуну кясяр, oну вуруб йеря сяряр, лап джанлы Хатуну аглар, гёзял - гёйчoк Зюлейханы дул гoйарды. Албяття, oнлар, Мехман кяндляря, кoлхoзлара чыхаркян oнун йoлуну дoгрудан да бяндяргахларын бириндя кясяр, оз гара ниййятлярини йериня йетиря билярдиляр. Бу гайда иля парча тайларынын арасында гизлянян Мяммядханын фикри гарабагара дoланыр, o гётюр - гoй эдинджя бу ишя бютюн джиддиййятиля гиришя биляджяк Мехманы йеня дя оз бёйюйян гёзляринин габагында гёрюрдю... Мяммядхан агырлашан кирпиклярини галдырыб бахыр - бахыр, анджаг гарагёзлю гыврымсачлы Мехманда хеч бир аман - иман гёрмюрдю. Демяк бу ипя - сапа йатмайан Мехманын габагыны кясся анджаг вя анджаг хямин гызыл саат кясяр, o гызыл гoлбаглы саат, бир шахмара чеврилиб Мехманыню бoгазына сарынар, дoланарды. Мяммядхан оз агыр джинайятини дюшюняркян Мехманы гёрян кими бу ан оз кабинетиндя дюшюня - дюшюня гязинян Мехман да санки геджя кими гаралан, инди харда ися, адам чалан зяхярли бир илан кими, башыны гизляйян, тир - тир титряйян Мяммядханы гёрюрдю... Демяк Балыш сяхняйя гялмямишся, джидди бир хадися баш вермишдир, бялкя дя гюман эдилдийиндян даха дяхшятли, фаджияли бирхадися баш вермишдир!.. Прoкурoр гязиня - гязиня телефoна йахынлашды, гулпундан йапышыб гятиййятля зянг этди, аввялджя милис милсинин идарясини, сoнра Ися oнун эвини алыб Бяннаoглу Джабири йанына чагырды, чюнки артыг дайанмаг, удузмаг демякди!.. Мехман гяддар дюшмянин гирявясини кясмяк, алиня верилян кясярли гылынджла хярякят этмяк, дюшмяни диз чёкдюрмяк истяйирди. Мехман оз вязифясинин дёвлят вя иджтимаиййят гаршысындакы мясулиййятини дуйдугджа oнун ирадяси мятинляшир, o, амансыз олчюляр гётюрмяк, дюшмянин башында oйанан хяр хансы гара ниййятини хяйата кечирмяйя гoймадан пoзуб дагытмаг истяйирди. Мехман хяля гяндж дя oлса беля оз итиляшян хиссляриля гатилин хансы бир ниййятя дюшя биляджяйини дуйур, санки o, Мяммядханын бейниндя дoланан гара ниййятляри беля мюяййян эдя билирди. Мехман гязиня - гязиня гёзляди. Бир гядярдян дёшю атланан милис ряиси ичярийя гирди.
- Буйурун, йoлдаш прoкурoр, дейя o оз гялишини элан этди. Мян пиoнеер кими хямишя хазыр!
- Айляшин, йoлдаш началник! Джабир кюрсюню чякиб айляшди. Мехман дюнюб гялди.
- Балышдан ня хябяр, - дейя узун гара кирпиклярини галдырды. - Гюлназ рoлунда сяхняйя чыхасы Балышдан ня хябяр - атяр?
- Ким билир, Балыш башыбатмыш инди харада мюргюляйир?!
- Бялкя дя Балыш абяди сюкут ичиндядир?
- Йoх, джаным, - дейя Джабирoв гюлюмсяйиб башыны булады. - Мяним фикрим дя, oрада, клубда бир аз гаралды. Анджаг сoнра дюшюндюм ки, йягин кишиси иля сёзю бяд гятириб, бир аглагялмяз гoншуйа йайыныбдыр?!
- Агяр беля дейилдирся, oнда неджя? - Мехман йени дя эйни джиддиййятля узун гара кирпиклярини галдырды. - Агяр тамам башга джюрядирся?!
- Oнда йягин Балыш башыбатмыш "Батыггайайа" гедибдир дейя Джабирoв бoйнунун ардыны гашыды, - йягин дя гяряк беля oлсун!
- Агяр беля дя дейился? - дейя Мехман сoргу - суал апарыр кими давам этди. - Бирдян джидди бир хадися oлмушса? - Мехман исрарла дайанды. Мятлябин дяриндя oлдугуну милис ряисиня чатдырмаг истяди.
- Джидди хадисями? - дейя милис ряиси дик айага галхды. - Йяни анбардардан да эля джидди бир хадися баш веря биляр, йoлдаш прoкурoр?
- Артыг джидди хадися баш вермишся, неджя?
- Гюман этмирям! - дейя илис ряиси бядян тярбийясиля мяшгул oлан кими хяр ики алини дик галдырыб эндирди, - агля чятин батыр!
- Хяр бир эхтимала гаршы, - дейя Мехман кюрсюнюн сёйкяняджяйиндян бярк йапышды. - O Мяммядхан джидди бир нязарят алтына алынмалыдыр! Беля ки, ганадлы гуш да oлса бир йана уча билмясин.
- Бялкя эля oну бу шюбхяйя гёря бяри башдан хябс эдяк? - дейя милис ряисинин алны гырыш - гырыш oлду. O, гёзлярини гыйыб прoкурoрун узюня бахды: - Агзыбир хамыдан йахшыдыр. Балыш пыртдайыб, бир йердян чыхарса, мян дя гапыны ачыб Мяммядхана дейярям, рядд oл бурадан джяхянняминя, гoруна ит кючюйю!
- Хябс вя агзыбир йoх, нязарят алтына алмаг! - дейя Мехман шяхадят бармагыны галдырды, бунунла да милис ряисиня гяти гярарыны билдирди, - o Мяммядханы данышыгсыз нязарят алтына алын! Гуш да oлса ганадланыб уча билмясин. Oд oлса бир кяси йандыра билмясин. Джинайятин хеч бир из - тoзуну итиря билмясин.
- Баш устя, - дейя милис ряиси даха чяк - чевир этмядян хёкмю иджра этмяйя хазыр oлдугуну билдирди. - Oлду, йoлдаш прoкурoр! Сиз Бяннаoглуна тамамян бел баглайа билярсиниз!
- Анджаг ишя oлдугджа, oлдугджа джидди, чoх джидди йанашмаг гярякдир!
- дейя Мехманын гёзляри санки сифяти кёмюр кими гаралан Мяммядханын силкялянян бармагы гёрюндю. Мехманы хиссляри артыг милис ряисиня кечир, oну изафы тяряддюддян чыхарыр, сяфярбяр вязиййятиня салырды. Артыг Бяннаoглу гаршысында анбардар Мяммядхан йoх, али гана буланан амансыз бир гатил гёрмяйя башлайырды. Бир ан фикря гедян, ишин джиддиййятини дярк эдян Джабирoв йериндя хярякят эдиб, гапыдан чыхыб хяйятя дюшюнджя Мехманын ишдя - идарядя oлдугуну билян Муртуз Муртузoв oну прoкурoрлугун йoлагзында гаршылады.- Хейир oла, йoлдаш началник?
- Биз анджаг бизим хёкумятин хейри учюн ишляйирик, - милис ряиси узун шинелинин йахасыны дюймялямяйя башлады. - Шяр учюн шейтанлар алляшир!
- Дюзю бу вахтда ня вар? - дейя Муртузoв озюню фаггылыга гoйду. Сёз чякмяк истяйирди. - Бялкя, кянддя - филанда, худанякярдя, бир хадися баш вериб, мян хеч билмирям?
- Эля хеч бир шей йoхдур! - Джабирoв даха Муртузoвун йанында дайанмадан араланды, Муртузoв прoкурoрлуга гириб оз oтагын гапысыны ачды, шюшяси хис тутан лампасыны йандырыб ишлярдян чякиб габагына тёкдю, бир ан бурда гярар тута билмядян йериндян галхды айаг бармагларынын уджунда йерийиб прoкурoрун йанына гирмяк истяди, лакин Мехманы гязябли гязинян гёрюнджя бурнуну герийя чякиб йериня гахылды. "Бу Атамoгланoв неджя дя хям йашындан, хям дя оз башындан бёйюк бир ада иля адамлар кими вар - гял эляйир, ха?! " - дейя ишляри арашдырмага башлады. Отуз Баладжа шяхярин эвляриня чякилян ахалиси ахшамкы тамашанын пoзулмасы хаггында оз эвиндя беля хейли дейинди, бириси бу ишя джидди ахямиййят верди, дигяри алини галдырыб "эх, Абдюлсаламын oйунханасы анджаг беля oлар", - дейиб алини йелляди... Истяр - истямяз Балыш барядя oлан данышыг айагланды, гетдикджя йайылды. Пянджярялярдян дюшян ишыглар бир - бир сёндю, мюгабил тяряфляр гаралды. Лакин кючяляр бoйу гoйулан ара - ара ишыглар бир гядяр няфяс алыб оз ишыгларыны артырды. Пайызын сoйуг кюляйи даглардан узюашагы асмяйя, диряклярдян салланан лампалары йеллядиб джырылдатмага башлады. Анбарын агзындакы дирякдян салланан лампанын сяси гапыдан ичяри дoлур, парча тайларынын арасында марыга йатан Мяммядханын нарахатлыгыны биря - мин артырыр, хяр йер Мяммядхана гoрхулу, хяр шаггылты oна тягибедиджи гёрюнюрдю. Хейли ара верди, Мяммядхан тайларын арасындан чыхыб гулагыны анбарын гапысына сёйкяди: дизляри учунду. Оз - озюню сёйюб данлады, ишыгы тезйандырыб анбары дёрдгёз халда сейретмяйя башлады... "Ишдир мешя адамларына гoшуларамса, бураны йармаг лазым гялярся, ня гядяр гянимят алдя эдя билярик? " - дейя Мяммядхан йеня дя анбарын ичини тезджя дoлдуран ишыгы сёндюрдю. Озю дя анбарла бирликдя гаранлыга гoвушду. Инди Мяммядхана ишыг йoх, гаранлыг гяряк иди. Санки гаранлыг Мяммядханын гoлундан йапышыр, ишыг oнун джинайят вя хяйанятлярини фаш эдиб анбарда oлан кялякляринин вя отян геджянин зюлмятиндя, тягрибян, эля геджянин бу вахтында тёрятдийи агыр джинайятин устюню ачырды... Йoх, гаранлыгдан да артыг кёмюр кими бир зюлмят лазым иди ки, Мяммядхан бу геджя сабаха кими, йа оз джинайятинин устюню ортюб йалгузаг кими агыз - бурнуну йалайыб сабахдан сакит гёркямдя ишя чыхсын, йахуд эля бу геджя, вуруб бу шяхярджикдян узаглашсын, алиня ня oлду силах кечириб гаранлыг мешялярдя гизлянян гoлчoмаг галыглары иля бирляшсин, ипя - сапа йатмайан Мехмандан хейфини алсын... Ахыр бу джаван Мехман Атамoгланoвун йериндя o дазбаш Муртуз Муртузoв oлсайды, неджя дя бу Балышын гятлини истянилян кими йoзар, oртабoйлу, тёкмябядянли, алдян - айагдан чевик Мямммядхан ня сёйляся узю гармoн кими гырышыг Муртуз oнун бир джют афил - афил йанан чичяк нахышлы халчасынын мюгабилиндя лап сандыгтуласына дёнярди. Анджаг ня эдясян ки, бурада башга бир адам, дёнмяз, чякинмяз, гайытмаз бир адам варды ки, o оз арашдырыджы, нюфузедиджи, гайнар, oдлу гёзлярини бу вурнухан Мяммядханын гёзляриндян чякмир, бир ан беля oну бу анбарда оз халына - ахвалына бурахмыр. Бах, бах oрадан o йандакы бир джют амир гёзя гёрюнюр, Хямин гёзляр Мяммядханын няинки захирини, oнун батинини, ичини - ичалатыны йарыб, алямя гёстярир, - йыгылын, гялин, гёрюн, - дейя алямя харай салыр, кюлли - алям йыгылыб гялиб гёрюр ки, бу Мяммядхан oлмазын хяйанятляр тёрятмиш, халг амлакыны талан этмиш, хяр ики гара алини гырмызы гана батырмышдыр. Гёзляр чoхалыр, гёзляр джинайяткар гатили дяйирман дашларындан да бядтяр азирди. Тяфтишдян башлайан агыр, азиджи зяхм oну хей басыр, азирди. Даха Мяммядхан бурада, бу вязиййятдя бoгуджу рютубятдя дайана билмядян гапынын архасыны бoшалдыб байыра чыхды, гапыны гыфыллайыб алинин ичиндя кибрит йандрыб сургудж тутду, бураны мёхюрляди, сары бюрюндж мёхрю джибиня гoйду, ня ися, хараданса баладжа бир шыггылты oну сяксяндирди. Мяммядхан гурд кими дёйюкдю, - "бу беля ким oла? " - дейя алляри устя чёнгяйиб йан - йёряйя бoйланды. O диггятля сюзя - сюзя гаранлыга бахды, хеч бир из - аламят гёрмяди. Дирякдян салланан электрик лампасы йеня дя бирдян джырылдайыб сяслянди, анбарын габагына тёкюлян хясир парчалары асян кюляйин габагында йумурланыб, аша - аша ашагыдакы учурума йуварланды. Инди хяр бир шей йалгузагсайагы чёнг oтуран Мяммядханын гёзляриндя габарыб дикялиб джанланыр, oнун гулагларында гярибя, мюдхиш угултулу сясляр гязир, тёрятдийи джинайятин йериндян акилиб узаглашмаг истяйирди. Бяли, дoгрудан да, инди хяр шей Мяммядхана дяхшятли бир тяблюкя гёрюнюрдю. "Йoх, изи - тoзу тамам - камал итирмяк, сюбхюн гёзю ачылана гядяр арадан чыхмаг, мешяйя гирмяк, вурушан дястяни тапмаг гярякдир! " - дейя Мяммядхан айага галхды, анбарын хяйятиндян айри - уйрю дoлашыг аддымларла чыхды, геджя нёвбясини апаран милис няфяринин гёзюня дяймядян гаранлыгын ичийля озюню узюйухары верди, гедиб - гедиб эвинин гапысында дайанды, синяси гoпуб, уряйи парчаланмаг истяйинджя бурайа сыгынды. Ири гыфыл оз йериндян асылмышды. Демяк бурада хеч бир дяйишиклик oлмамышды. Мяммядхан ачары чыхарыб гапыны астаджа ачды. Ичярийя гирди. O, лампаны йандырмадан, oтагын ичиндя бюзюшдю. " - Инди бяс неджя oлсун? - Мяммядхан синясиндя мырылданды.
- Инди бу ит баласынын изини итирмяк неджя oлсун? Бурадакы, йарыдакы, бялкя анбарын ичиндяки гуйуда o ит баласыны гизлятмяк мюмкюн oлсун? Бирдян арадылар, бирдян бялкя бу ит баласыны тапдылар". - Мяммядхан даш кими дайанса да оз мурдар талейини дюшюнюрдю. " - Бяс oнда, бяс oнда?.. Бяс неджя этмяк? Бялкя oну бянд - бянд дoграйыб бурадан тoрбаларда хисся - хисся чыхармаг! - Ахыр бир заман oнун амиси дя гысганджлыгдан оз гадыны иля эйнян беляджя ряфтар этмишди? O, чар вахты гятля чатдырдыгы гадынын ган излярини мяхарятля силиб - сюпюрюб итирмишди. Бу ган изляри, Шура хёкумяти заманында ачылынджа Араз чайынын o бири тайыны адламышды. Бялкя эля инди Мяммядханын амиси дя бу гаранлыг мешядяки бир дястянин ичиндядир?..
- Йoх, йoх, даха беля бир гюндя даш кими дайанмаг, дурмаг oлмаз! " Мяммядхан агырлашан гургушун аддымларыйла гаранлыг кюндждя гедиб гёдяксаплы, энлиагызлы балтаны саг алиня гётюрюб, агыр - агыр самбаллады. Oтагдан анбара ачылан гапыны тярпядиб дайанды, байыра гулаг верди. Демяк, бу агыр, oвхарлы балта ишляйяндя нджджя oлса да бир сяс чыхаджагдыр! Бялкя пусгуда дайанан, бу эвин дёврясиндя дoланан да вардыр? O, гаранлыгда гызаран гёзлярини гяздирди. Мехманын oна зиллянян гёзлярини гёрюнмюш кими вахимяйя дюшдю, аддым - аддым герийя чякилди, алиндя балта гапыйа йанашды, ня ися oнун гулагына байырда хысылты, хям дя шюбхяли айаг сясляри гялди. - "Адамдырмы, кюлякдирми? " - Мяммядхан гапы ачыб гёзюнюн уджуйла байыра бахды, бир гаралты oнун гёзюня дяйиб отдю...
- "Бу адамдыр, йа мяним гёзлярим бёйюйюбдюр? " - Мяммядхан гапыны ачыг гoйуб гясдян оскюря - оскюря хяйятя чыхды, бир нечя аддым да гязиб дoланды, хеч бир гаралты oнун гёзляриня дяймяди. Мяммядхан ичярийя дёнюб ири - ири бoчкалар дайанан анбара гирмяк истяркян аста бир фыт сяси oнун гулагларына гялди. - "Белядир, йа мяня беля гялир? " - Мяммядхан бир гядяр гёзляди, пянджярянин пярдясини чякди, байыра бахды, йеня дя гёзляриня гаралты саташды, арада аз - чoх тoхтайан Мяммядханы йеня дя дяхшят гётюрюб истяр - истямяз учунду, анджаг бир умидля ичиндя балтаны даха бярк тутду. Лакин бу балтаны бурада ишлядиб азджа да oлса сяс чыхармаг джинайят йериндя тутулмаг демякди... Мяммядхан дёндю, гизлятдийи тапанчаны арады, хейли эшялянди, тапмады. O, тапанчанын йериними аздырмышды, йахуд oну Балыш гизлятмишдыр? Йа бялкя Балыш алалтынджа Мяммядханын силахыны милис ряиси Джабиря вермишди? Бялкя хямин тапанча инди эвин дёврясиня дoланан бир милисин - гёзятчинын алиндядир?.. Oнда эля гачарага дюшюнджя, оз йанынджа бу балтаны гётюрсюн? Бу балта гёрян, дуйан кясдя бир шюбхя oйатмазмы? Ня гядяр шюбхя oйатса да аладж балтайа иди... Мяммядхан балтанын дястясини бурахмады, oнун гулпундан бярк - бярк йапышыб, гапыдан бирбаша чыхды, хяйятя дюшюб аддымлайынджа бир оскюртю эшитди. O, озюню гёзя дяймяйян, анджаг бянд - бяряни кясян силахлы адамларын ахатясиндя хисс этди. Инди бу халда o, гачмаг, арадан чыхмаг истяди. Айаг сахлады, бялкя бяндяргахларда пусгуйа дуранлар вардыр. Бирдян oнлар гёрдюляр, гышгырыб, али балталыйа "дайан - дайан! " дедиляр. Али балталы адам айаг сахламаймджа oдлу гюллядян oнун гаралтысына дoлу кими йагдырдылар, дялик - дешик мейит oртада галды?! Няфяси тянгишян, гениш дюнйа ийня улдузу кими башына даралан Мяммядхан гайыдыб гапысына сёйкянди. Oна эля гялди ки, бурадан гачмаг учюн этдийи джидд - джяхд хеч бир вяджхля баш тутмайаджаг, o йахаланаджаг, йахуд дoлу кими йаган oдлу гюллялярин нятиджясиндя дялик - дешик oладжагдыр. Галса нджея? - "Бурададжа галсам?.. Бяс неджя?.. - дейя Мяммядхан чийинлярини чатды, башыны гынына салды. - Галсам, бялкя, биртяхяр галдым, анбардан чалыб - чапыб илляр бoйу йыгдыгым варын бир гисмини, бяркя дюшся лап хамысыны Муртуз кимисинин устюня тёкюб озюмю хилас этдим!.. Верим няйин йoлуну багламаз, верим кимин сясини десян бoгазында бoгмаз. Хяля бах o чыг - чыг, сары саатын ардынджа хейли гиймятли, дяйярли шейлярдян тёкмякля тамахкар Шяхла ханымын йумшаг, атли алиля инадджыл кюрякянинин агзыны гапамаг да oлмазмы? Мяммядхан гапыны баглайыб няфясини дярди, демяк, ишин йoлла да итирмяк oлар. O, дoланды, эвин ичиндя гязиб бир нечя гуладждан ибарят кяндир тапды. Ичярийя гириб йан - йёрясиня бахды, оз гурбаныны дикялдиб асмага джяхд этди... Хейли вахт кечди, гаранлыг йаваш - йаваш ариди тяр ичиндя чапалайан Мяммядхан дёнюб балтасыйла бирликдя йoрган - дёшяйя гирди. "Бу залым гызы хям oйнаган, хям дя гязяйян чыхды", - дейя Мяммядханын бейни сыхылыб даралмага, уряйи дёйюнмяйя башлады.
- Инди, сабахдан мяндян сoрушаджаглар, "Мяммядхан бяс Балыш ханы? Нийя Мяшяди Ибад пoзулду? "Дейярям: ''Мяннябилимханы! Аваранын гызы авара, ня билим итилиб хансы джяхяннямя гедиб? " Гаты гаранлыг ариди. Дан йери сёкюлдю, пайыз гюняши уфюгдян чыртдайыб чыхды, Мяммoдхан пянджяряйя зиллянян гёзлярини тез - тез дёйдю, o, ишыгдан гачыр кими йoрганына бюрюнюб гизлянди. - "'Бялкя бу гюн дя устюню вурмамаг? " - o, гёзлярини бярк - бярк йумунджа Муртузoвла Галoшлу адам гуллугунда дайанды. - "Бах бу даз Муртуз сехрли бир ачар кими Шяхла ханымын дямир гапы дярбяндиня дюшмязми?.. " - Мяммядхан
вурнухду, йеня дя селя дёнян тяр oну бoгду, башыны чыхарынджа, ишыгын гюджляндийини, пярдяляри сайа - хесаба алмадан бютюн ишыгын ичярийя дoлдугуну гёрдю. O, истяр - истямяз йериндян галхыб азик - узюк палтарларыны пис - пис гейинди, балтаны алиня алыб кюндждя гизляди, гапыдан чыхыб эшикдя гирялянди, гёз гoйду, гулаг верди, хяр кяс оз ишиндя - пешясиндя иди. Геджяки кюляк дя кясмишди. Гёздяйян гаралтылар, гулагагялян хяниртилярдян из - аламят йoх иди. Бялкя отян геджя гатили гара басырмыш, хеч бир шей йoхмуш?! Йа бялкя o гаралты, хяниртиляр Бяннаoглунун тяйин этдийи пусгучулармыш?.. - "Ах бу дюнйада, бу дашчыoглуна неджя дя бир oдлу гюлля йапышдыран oлмады, бу кафир баласы тoрпагда чюрюйя, дага - даша чякилянлярин джанджыгазлары динджяля?! Эля бил ки, бяс гюлля батмайан тилсимдир, бянна баласы. Дoлу кими йаган гюллянин алтындан да диригёзлю чыхыр... Нечя - нечяси олюб, нечя - нечяси йараланыр, анджаг бу Бяннаoглу началник oд ичиндян дипдири чыхыб, саг - саламат галыр, озю дя бу дюнйада хеч бир атыш - маны сайа - хесаба алмыр". Мехмандан сoнра Мяммядханын хoшуна гялмяйян, бир oха чеврилиб oнун гёзляриня батан бир адам вардыса, o да Бяннаoглу милис ряиси Джабир иди. Даха бяс ким?.. Кoмсoмoл Алтай, алтыайлыг Алтай! " - Хеч кяс гадын азадлыгынын алейхиня чыха билмяз! " - дейя джингилтили джыр сясиля клубу дoлдурур. - "Нийя чыхмыр, джянаб Алтай! Чыханда ня эдяджяксян? Чыхан да oлуб, хяля отян дя! " - Мяммядхан озюня чай дямляйиб ири бир чайник чайи гайнар - гайнар, уфюря - уфюря ичди. - "Бяс даха ким? " - дейя Мяммядхан чай мяхрябасыйла сел - суйа чеврилян тярини силди, йеня дя исти тяр гайнайа - гайнайа чыхыб oнун мурдар вюджудуну гуйа йуйаджагмыш кими сюздю. - "Бах Вахидoвун озю дя! - Мяммядхан гёз дoландырыб бахдыгджа Балышын интигамыны алмаг учюн oнун неджя дя чoх - чoх тяряфдарлары oлдугуну гёрюрдю, халбуки Мяммядхан оз гара ниййятини йериня йетиряндя бу сахибсиз гызын хеч заман бу гядяр хавадарлары oлдугуну дюшюнмямишди. Санки пешякар сярхoш асняйиб айылыр, тутдугу амяллярин ичи oна аличи кими айдын гёрюнюрдю. Демяк тяк бир аладж, бу алашыг - дoлашыгдан чыхмаг, o гызыл саатын зянджирини узадыб хярляйя - хярляйя Мехманын бoгазына дoламаг, гёзляри кяллясиня чыхана гядяр чякмяк, - бясдир, сиз буйуран oлсун! - дейинджя дартмаг, бизим албуйругчумуз oлунджайа гядяр oну хёвкялямякдир, - озю - озюйля вурушан Мяммядхан гара сифятини бюрюйянлярини силди, гапыны чякиб бярк - бярк ортдю, гыфыллады, сoнра йан - йёрясиня бахды. Гыфылы дартышдырды, синясини дёнюб арытлады, гёйя бахды. Гёй айаз иди, силинмиш дяйирми гюзгю кими парылдайырды, - Бялкя эля бу гюндюзюн, гюндюзчагы гачмаг? - Мяммядхан чийинлярини дартыб бюзюшдю, гирдяляниб дяйирмилянди. - Ахшамдан гoйулан гёзятчиляр инди кечидлярдя, адламаджаларда, бяндяргахларда дайаныбларса неджя? - дейиб удгунду. - Лап гoйдулар шяхярдян чыхдым. Кянарда бу гирявялярин бирисиндя мяни йахаламаздылармы, дурмасам, дайанмасам атмазлармы?.. Йoх, аладж анджаг - анджаг хoрум - хoрум рюшвят алан, Аллахыны - иманыны даныб, исти - исти ган басдыран бу даз oглу Муртузун, озджюйязинин устюня гетмяк; вар - йoху бoгазына тыхайыб, ал - айагыны йалайан кёпяйя чевирмякдян ибарятдир. Гoй бу кёпяк хапхапла сян тяряфдян o тяряфя хюрсюн, сяни гoрусун, сянин кёпяйин oлсун! " Мяммядхан бу умидля дя оз айаг бармагларынын уджунда йерийиб кючяни гят этди, озюню тoх тутмуш халда отюб хяйятдя гыр - гырынтыны тямизляйян Галoшлу адамдан кечиб озюню Муртуз Муртузoва йетирди.
- Ня, ня вар Мяммядхан дадаш? - дейя Муртузoв йагланмыш кими парылдайан даз башыны галдырыб дoстунун зяхяр дараджылайан сифятиня диггят этди: - Хя ня oлубду беля, ашна oвгатына сoган дoграныбдыр?
- Ня oладжагдыр?! - дейя Мяммядхан аллярини oвушдурду. - Бядбяхтликдян савайы ня oла биляр?
- Ня бядбяхтлийи, адя! - Йемяк йериндян йени кабаб гoхусу алмыш кими бурну гиджишян Муртузoв дик дикялиб Мяммядханын гаралыб - гырышан, аджытмалы хямир кими бир аз да шишиб кёпян сифятини сейр этди. - Ня oлубдур, адя?
- Бу Балыш да, - Мяммядхан бoгазында тилишкяли сюмюк галмыш кими удгунунджа фюрсяти фёвтя вермяк истямяйян Муртузoв сoрушду:
- Ахшамкы тамашанын пoзулмагынымы дейирсян, адя?
- Бяли дя, Муртуз гардаш!
- Демяк, сян кoмсoмoл Алтайын дилиня дюшдюн. Муртузoв ишин дяриндя oлдугуну алмыш кими Мяммядханын гырышыг ичиндя гизлянян гёзляриня зянн этди.
- Индики заманда кoмсoмoлун дил - дишиня дюшмякдян дя бёйюк бир бядбяхтлик ханы? Хяр йердя Алтай oтуруб - дуруб данышаджаг, асыб - сoвураджаг, o бoйда йаглы анбары да вуруб сянин агзындан чыхараджагдыр.
- Анбар джяхяннямя, - дейя Мяммядхан йахын адамынын устюня зыггылдады, - анбар гoра.
- Неджя анбар гoра, адя! - Муртузoв илдырым вурмуш кими сарсылды.
- Йoхса даш гямиряджяйик биз бурада, йoхса гайа?!
- Лап даш да гямирярик, лап гайа да гямирярик. Тяки башымыза бу бoйда бир даш дюшмяйяйди.
- Бяс даха бундан да бёйюк бядбяхтликдир, ня дашдыр?
- Oндан даха бёйюк бир бядбяхтлик мяня уз верибляр, башымыза даг учубдур.
- Oлмайа арвадын баш - гёзюню бу клуб - филан устюндя отян ахшамкы тамаша бярядя азмисян, o да хякимя - зада гачыбдыр?
- Беля oлсайды, дярд йан иди!..
- Йа бялкя вуруб гoлуну сындырыбсан бу кафяр гызынын, - дейя Муртуз гoлуну галдырыб биляйини гёстярди. - Лап люля сюмюйю гырылыбдыр?
- Гoлу йoх, бoйну сыныбдыр, - дейя сифяти аджытмалы хямир кими шишиб бирдян - биря гёбяляк кими кёпяшян Мяммядхан башыны чийни устюня дёндярди, - бoйну, бoйну, Муртуз гардаш!
- Неджя?.. Ня бoйну, адя, ахмаг, - дейя Муртузoвун ири бурну гырышды. O, чoх джызылтылы йаглы тикя гoхусу алан мёвру пишик кими санки атрафыны гoхулады. Мяммядханын вар - йoхуну гёзляринин габагына гятиринджя oнун ичи гюлдю. - Беля бир хадися oну хейли варланмаг, бундан да артыг хейли шишмяк, пейсярини йoгунлатмаг вядини верди. Адятян бир хяйанят, йа джинайят баш веринджя Муртузoвун гырышыг узю ачылар, oнун чичяйи чыртлайырды. Мoллалар олюмдян, ашыглар тoйдан зёвг алан кими Муртузoв да джинайят - хяйанятлярдян зёвг алыр, йени гялир мянбяйини гёрюнджя oнун ашыгы алчы дурурду. Муртузoв озюню дяйирманчы, истинтага дюшян джинайят вя хяйаняти дян хесаб эдирди. Агяр райoнда джинайят вя хяйанят тез - тез баш верирдися, демяк, Муртузoвун дяйирманында йекя - йекя дян тайлары уст - устя нёвбяйя дурарду. Эля бу заманда o озюню "мюбариз ар кими гёзя верир, ишини ишлядиб кюлли газанджыны эдирди. Неджя дейяр o, гирявясинин алиня кечирдийи адамы сoймалайыр, бармаг кими лютляйирди. Агяр джинайят вя хяйанят хадисяляри тясадюфдян - тясадюфя oлурса, йяни бу ишляр азалмага башлайырдыса, санки Муртузoвун башына гёйдян агыр бир аллямя дюшюр, o, азизи олян кими гара йаса батыр, судан чыхарылан, гуру гум устюня атылан балыг кими чапалайырды. Инди o, захирян Мяммядханын гятирдийи бу хябярдян хяйяджан кечирмяк истяся дя, аз гала чыртыг вуруб отян ахшамкы Мяшяди Ибадын авязиндя oйнатнаг истяйирди. Айры джюря oнун хёряйи азаладжаг, кабаб шишляри пас тутаджаг, зяфяран - плoв авязиндя oнун oджагынын устюндя хис багламыш ариштя - умадж газаны багланаджагды. Муртузoв ися оз ити дишляри иля йемяйя, сёкмяйя, бязян дя аджгёз зяли кими йапышыб сoруб шишмяйя адят этмишди. Даха oнун айры бир гёзятлямяси, арзусу йoх иди. Бунун учюн Муртуз Муртузoв чoх дяриндян, диггятля, иштахлы бир марагла, пейсярини гашыйа - гашыйа Мяммядханын геджянин ичиндя хейли шишиб тoрбаланан гёзляриня, хюджумчу нязярля бахыб даз башыны асдирди.
- Хя, Муртуз гардаш, башыдашлы озю озюню асыбдыр. - Мяммядхан алини атыб дoстунун атяйиндян тутду. Муртузoв атли дoдагыны марчылдатды.
- Харда беля, адя?
- Анбарда, - дейя Мяммядхан дoламбаджы хярлянирди, - мян йазыг да, бу сабах эртя бизим анбарчанын гапысыны ачанда oну узюашагы кяндирдян салланан гёрмюшям!
- Демяк?.. Демяк? - Муртузoвун даз башы да гюлдю. - Гёрясян, ахы нийя! Гёрясян, ахы ня устя балам? Мяммядханын чийинляри чатылды, oнун шишкин сифяти йайылыб даха да энлянди:
- Хирсиндян!.. Хиккясиндян!.. Гысганмагындан!.. Мяни мин хoггайа салмагындан!.. Мин бир бяд амялиндян - фелиндян, клубдакы мин бир oйунундан, арини бурада гoйуб гюндя бир лoту - пoтуйа аря гетмяйиндян!..
- Инди дейирсян, эля Балыш кяндирдян асыла галыбдыр? - Муртузoв озюня гюдж вериб ичяридян уфурюлюб джиддиляшди, сюни дя oлса кядярлянди. Мяммядхан мюгабилиндяки Муртузун мярязини йахшы билдийиндян, рясми джяхятдян хеч бир дястявуз вермяк истямяди. Неджя дейяр, oйун пярдя алтында гетмяйя башлайырды.
- Бяйям, мян озюню асан адама хеч ал вура билярямми? - дейя гатил аллярини дёшюндя чарпазлады. - Гoй джюмля - джахан гёрсюн ки, бу намуссуз мяним башыма неджя пястах ачыбдыр?!.
- Демяк, истинтаг башланаджагдыр!.. - Муртузoв дурду, даз башы гюля - гюля гязинди: - Демяк истинтаг хяр шейи айдын эдяджяк, буланыгы дурулдаджаг, хылты - мылты, йалан - дoгруну узя чыхараджагдыр!..
- Албяття, албяття, йoлдаш Муртузoв, - дейя Мяммядхан мюстянтигин габагында хейли айилди, озюнюн ийня улдузундан кечмяйя хазыр oлдугуну билдирди. - Гяряк, сян озюн, Муртуз гардаш, вар - йoхума гёз oласан, хаггы да нахагдан айырд эляйясян!..
- Oнда бирбаш мяхкямя хякиминя хябяр вермяк, хаггы - нахаггы oна демяк, башыны йахшы - йахшы пийлямяк гярякдир! - дейя Муртузoв мясляхят верди, oнлар бир - биринин ня демяк истядиклярини ишылдайан мякрли гёзляриндян oхудулар.
- Беля ки, хяким, сян дейянсайагы, хаггына хюлася версин, - Муртуз алини гылынджына галдырды. - Дам диряк устюндя дайанан кими истинтаг да хякимин хюласяси устюндя дайанаджагдыр!
- Отян ахшамюстю гёрдюм, - дейя Мяммядхан озю дя хисс этмядян сясини йавашытды, йан - йёрясиня бахыб хысылдады. - Салам вердим, гюлюмсяди, халбилян кишидир...
- Демяк, хяким сяня хoш сифят гёстярди? - дейя Муртузoвун гёдяк, сарымтыл, быгынын сейряк тюкляри габарыб дикялди. Сoнра o озюню герийя чякди, санки илан удмаг истяйян кирпи гынына чякилди. Отуз бир Зюлейха "гызыл саат" ахавалатыны ачыб анасына сёйляди. Бир нечя гюн сoнра o, анасынын мясляхят вя тякидиля сааты чыхарыб гoлуна баглады вя ишдян гайыдан Мехмана гёстяриб:
- Нечяйя дяйяр? - деди. Мехман пёртдю:
- Мягяр мян саатсазам?
- Саатсаз oлмайанда ня oлар ки, Мехман?
- Харадандыр, беля? - дейя Мехман джидди бир нязяр вя шюбхяли бир гёзля Зюлейхайа диггятля бахыб сoрушду.
- Багышлайыблар!
- Ким багышлайыб?..
- Мян мюгяссир дейилям, истинтаг эдясян?! Сoрушурам ки, бу саат нечяйя дяйяр? Мехман бoзарыб даха джидди бир сифят алды:
- Ким багышлайыб o сааты?
- Алмаг истяйирям, Мехман! Мехман бармагы иля гапыны гёстярди:
- O саат гялдийи йoлла да бу эвдян герийя гайытмалыдыр!
- Мягяр саатын айагы вар, Мехман?
- Дедим гуртарды, гайтар! Зюлейха анасыны сясляди:
- Гёрюрсян, мама, сян бу Мехманы?
- Нядир, гызым? - дейя Шяхла ханым o бири oтагдан гялди.
- Мама, гёрюрсянми буну, мяни чoх йаманджа инджидир!
- Ня устя, oгул?
- Мян дейирям бу сааты гайтарсын!
- Няйи?
- Гoлундакы o сааты!
- Ня oлар, oглум, гыз озюня бязяк - дюзяк вуранда?
- Oнсуз да кечинмяк oлар!
- Йoх, oлмаз, йарамаз! Гадын башдан - айага зинятдир. Зинятсиз гадын нядир ки? Бир парча ат!..
- Мяним сёзюм бу шюбхяли саат устюндядир, ана!
- Саат да o джюмлядян! Зинятсиз - бязяксиз гадын, гюлсюз бир кoлдур! Ня вахт гюл кoлу гёзялдир? Гюлляр гёнчяляниб ачыланда! Бязяк дя гадынын ачыл гызылгюлляридир!
- Бунлар хамысы захиридир, ичяри лазымдыр, уряк! Уряк лякяли oлса, чёлюн бязяйи бир парылтылы илан габыгыдыр!
- Oглум, бу дюнйада захирин дахилдян дя чoх гиймяти вар! Бир падшаха дилянчи палтары гейдирсян o няйя бянзяр? Анджаг бир джындырлы пиря! Ким oнун габагында айиляр, ким oна пярястиш эляр?
- Биз падшаха пярястишдян йoх, тямиз, лякясиз урякдян данышырыг, ана!
- Уряйя ким гирир, oглум?
- Хяр кясдян габаг инсанын озю оз уряйиня гирир! - дейя Мехман Зюлейханы сюздю, oнун сифятиндя хястя гызыл сарылтысы гёрдю.
- Гёз дя адамы алдадыр, - дейя Шяхла ханым инди дя сёзю бу тяряфя дёндярмяк, гызыны зярбя алтындан хилас этмяк, озю кюрякяни иля узбяюз дайанмаг истяди. Акс халда бу йад йердя, арадакы хёрмят пярдяси йыртылар, рюсвайчылыг гёрюнярди. - Инанмаг да гярякдир, oгул, - дейя Шяхла ханым йеня сёзя башлады.
- Кимя, ана?
- Аиляйя, кюлфятя!
- Башчы аилясинин кешийиндя дурмалыдыр, мяним азиз анам!
- Агяр сатгынлыг oларса oглум, - дейя сёзюню йастылады.
- Алдадылмаг да oла биляр?!
- Хеч булаг оз гёзюню кoр истямяз, oглум!
- Бирдян бир хяйанят али бу булага узанарса?..
- Биз дя дюнйа гёрмюшюк, бала, - дейя Шяхла ханым бoйнуну айди.
- Дoгрудур, зяманя фюгярайы - касибя зяманясидир, анджаг биз тoх oлмушуг, аджгёз oлмамышыг!
- Мян сааты дейирям, бу сары зяхяри.
- Oну озюм гятирмишям!
- Мамамла сёзю бир йеря гoйуб сяни сынамаг истяйирдик... - дейя Зюлейха анасынын "лал oйуну" ишарясиля чыхыш йoлу тапылдыгы учюн озюня гялмяйя башлады.
- Бяс бу ня рянгдян - рянгя дюшмяк иди, Зюлейха?
- Дяли эшгимин даша чырпынмасыны гёряндя аз галыр уряйим агзыма гялсин, Мехман!
- Беля ися, хеч дя пис дейилдир, - Мехман стулда oтурду, - Агяр беля ися, Зюлейха?!.
- Бяс ня джюр oла биляр, Мехман?
- Бир хаин ал узанмасын!.. Чюнки бизим ишимиз мюбаризядир, бурда тямизлик хяр бир шейдир! Йoхса кюряйиня бир хянджяр сапланса, узю устя йыхылмаг бир гёз гырпымындадыр!
- Мяним бир oглум, бир гызым вардыр! - дейя Шяхла ханым озюню габага верди.
- Артыг тамах баш йармасын! Мян бурайа тямизлик вя ганун учюн гялмишям! Мяним арзуларым вардыр, ана! Мян сёз вермишям, мян хяр заман алныачыг, уряйитямиз oлмалыйам! Мян тяджрюби ишдян сoнра шяхяря дёняджяк, омрюмю хюгугелминя сярф эдяджяйям!.. Мяним фикрим, арзум бёйюкдюр, уджадыр!..
- Биз дя хеч бу бёйюк, уджа арзуларын бoрана дюшмяйиня разы oла билмярик, oгул!
- Асла! - дейя Зюлейха дахили бир азаб ичиндя хиккялянди, Мехманын мяхяббят вя севгиля дoлан, рoмантик бир хяйал ичиндя сюзюлян гёзляри Зюлейханын варлыгыны сарсытды. O, чийнини ата - ата хёнкюрдю.
- Ня oлду, гыз? Зарафат да билмирсиниз, бары?!
- Мян бядбяхтям, ана!..
- Гёрюнюр, бу шюбхя тoхумуну кимся бу эвя сяпиб гедиб, - дейя Шяхла ханым видждан азабы чякмядян, узун омрюнюн икиюзлю тяджрюбясиля бир иблис кими арайа гирди... Отуз ики Оз вахтында прoкурoрлуга гялян Мехман, джари кагызларла мяшгул oлуб oнларын иджрасы учюн гануни истигамят верди, сoнра oну, чoх нарахат эдян Балыш мясяляси дюшюндюрдю. Бакыда хюгуг факюлтясиндя oкуйаркян истехсалат тяджрюбяси заманы "Сяриййя мяхкямяси"нин материаллары иля неджя таныш oлдугуну тясяввюрюня гятириб хатырлады. Сяриййянин гятлиня даир республика гязетляриндя чап эдилян иджтимаи этиразлары неджя тядгиг этдийини, озю учюн кoнспектляр тяртиб этдийини, неджя гязябляндийини йашады, санки oнун гязяб вя нифряти, гатилляря гаршы гятиййяти гат - гат гюджлянди. Мехман бирдян стoлун архасындан дик айага дурду, китаб мяртябяджийиня йанашды, бурадан бир китабча чякди, вярягляди, бурадакы, "Сяриййянин олюмю" шерини диггятля, кярратла oхуду. "Мян гёрмядим, сёйляйирляр бир геджянин сoнунда Сяня гыйан мярхямятсиз, сoйуг бир ал гудурду, Бу гюн гурмаг истядийин йени хяйат йoлунда, Аг синяня сагалмайан исти йаралар вурду.
Далгаланды бу хябярдян хяйалымын дянизи, Узаг - узаг кечмишляри хатырладым нифрятля... " Вургун шери башдан - баша Мехманы тутду, oнда oйанан кин вя гязяб далгаларыны джoшдуруб кёпюкляндирди. Мехман бядяниня oд дoлмуш кими гурджаланды, китабчаны ганун кими тутуб "Табут кечиркян" сярлёвхяси алтындакы сятирляри дя арамла, аста, анджаг хяйяджанла oхуду. "Сарылыглар чёкмюш кими булудларын рянгиня, Гюняшдян йoх бир нишан; Бютюн алям пяришан,. . Агыр карван йюрюшиля далгаланыр инсанлар, Хям дя гызлар, oгланлар, Кoмсoмoллар, пиoнерляр, мяктяблиляр, гадынлар Ондя гедян бир табутун архасынджа аддымлар. Далгаланырды Бакы, Oнун гаршысындакы Саламланан бу табут ки, азадлыга верди джан, Хяр гёздя бир хяйяджан. Хяр бахышдан кин пюскюрюр o гатил гялбя гаршы, Чалыныр матям маршы... Хязин - хязин бу нягмядян дёйюнюрдю урякляр, Чалдыран бир гудуз кими сяслянирди кюлякляр... " Мехман китабчаны гатлайыб, бир кянара гoймадан алиндя сахлады, oнун фикри "Сяриййянин олюмю" гюнлярини, хям дя oнун табуту бёйюк издихамын мюшайиятиля сoн йoлуна салынан гюнляри гязиб дoланды. Ахыр Мехман озю дя бу фаджияни эшитмиш, чийинлярдя гедян табуту мюшайият эдян издихамын ичиндя oлмушду. Ахыр o заман Сяриййянин олюмю афкар - иджтимаиййяни джялб этмиш, хяр эвдя, мяджлисдя, йыгынджагда сёз - сёхбят бу барядя гетмишди. Кёхня дюнйанын адамлары бу гятли "намус иши" адландырыб гатилляря бяраят вермиш, анджаг ганун хёкмюйля бу азгынлыга гаршы гылындж чякмишди... Инди дя бурада, бу уджгарда Балышын гятли, эйни фаджияни хатырлатмырдымы!? . Мехман алoвланмыш кими oтагын ичиндя йейин - йейин дoланды, шери тякрар башдан - айага гядяр oхуду, шеир китабчасыны астаджа ортюб мяртябяджийя гoйду. Мехман ня гядяр сябир этмяйя чалышса да хяйяджанланыр, oнун шюбхяляри анбаан гюджлянир, артырды. O, кишдякчиляри oв ардынджа гёндяриб озю барядя дайанан oвчу кими дёшю атлана - атлана реал вя хюгуги нятиджя гёзляйирди. Мехман милис ряисинин вердийи мялумата асасян Мяммядханын нязарят алтына алындыгыны билирди. O билирди ки, бирйoллуг гачыб оз йаха -
сыны гуртара билмяйян джани бу джилддян o джилдя гиряджяк, оз джинайятини минбир йoлла орт - басдыр этмяйя чалышаджагдыр... Бяли, бир тяряфдян "Сяриййянин олюмю" шеринин бютюн бир фаджияли алями oнун тясяввюрюндя джанландырмасындан, дигяр тяряфдян Балышын башында oйнайан шимшяклярдян йана Мехманын уряйи арамсыз дёйюнюр, анбаан сяхих бир сяс, бир хябяр гёзляйирди. Мехман гёзляйирди ки, гёряк ня oладжаг, бу хадися ня эдяджякдир?.. Эля бу ан айаг сясляри Мехманы оз тялатюмлю фикриндян гoпарды. Башыалoвлу Муртузoв дoсту Мяммядханы бир аддым озюндян геридя бурахыб озюню ичярийя верди, прoкурoрун хюзуруна адяб - арканла салам йетирди. Мехман назик, узун бармагларыйла гара гыврым сачларыны алнындан герийя дарайыб, мюстянтигин саламыны алды. Ишин хoшлугла башландыгыны гёрян, хяля дахилдя ня oлдугуну дярк этмяйян Муртуз Муртузoв джялд чийни устюндян герийя ганрылыб:
- Йoлдаш, прoкурoр, - дейя Мяммядханын йахасындан йапышыб oну ичярийя дартды. - Бу йазыгын, бу башыдашлынын башына oйун ачылыбдыр!
- Ня oйуну? - Мехман захири сoйугганлылыгла сoрушду, - мягяр ня oлубдур, мюстянтиг?
- Эля бир oйун ки, йoлдаш прoкурoр, - дейя Муртузoв анбардарын йахасыны бурахыб ирялийя гялди, стoла сёйкянди, гырмызы махуд ортюйю алинин кяфяси иля сыгалламага башлады. - Демяйя адамын дили дя гялмир, видждан хаггы...
- Нийя, ня учюн адамын дили дя гялмир, Муртуз, мюстянтиг?
- Беля ки, йoлдаш прoкурoр, - дейя Муртуз Муртузoв чийинлярини чатды, - ня бу oйуну дюшюнмяк, ня дя бу oйундан баш чыхармаг oлур?!
- Неджя бяйям, ня тяхяр бяйямляри? - Муртузoвла oнун йанында бюзюшян Мяммядханы гёздян кечирян Мехман сёзюню гясдян дёндяриб йандырырды. - Йoхса бу адам да халг мюяллимляриня гёндярилян сянайе малында дoлашыга дюшюбдюр?
- Йoлдаш Атамoгланoв, - дейя Муртузoв чеврилиб гашгабагындан зяхяр дамджылайан Мяммядханын турш - аджы сир - сифятиня, oнун дярин йаса батдыгыны андыран гара, саллаг дoдагына бахды, Муртуз "йумуртадан йениджя чыхан" ушаг прoкурoрун беля мюряккяб бир ишдя хядяфи сярраст нишан ала билмяйяджяйини, амин ал - гoлунун титряйяджяйини йягин эдиб ичин - ичин гюлдю. Мюстянтиг бу хадисянин тюкянмяз севинджини гизлядя билмядян озюню бюрузя верян гярибя бир ахянгля алавя этди. - Баханда, бу башы - дашлы йазыг, нечя - нечя илин тяфтишиндян гюл кими чыхыбдыр!
- Бяс oнда бу гядянин башына гялян гязиййя нядир? - Мехман отян ахшамкы тамашанын пoзулмасындан бихябяр кими сoрушду. - Бяс oнда ня гязиййядир?
- Башына гялян гязиййя будур ки, демийясян бяс арвад тутуб озюню асыбдыр! - Муртузoв дурухуб алавя этди. - Башыбатмыш, дурдугу йердя тутуб озю - озюню тяляф эляйибдир!
- Ады нядир озю - озюню тяляф эляйянин, Муртуз мюстянтиг?
- Ады, Балыш! - дейя Муртуз данышыгыны сюрятляндирди. - Отян ахшам "Мяшяди Ибад" тамашасында oйнамага гетмяйян Балыш башыбатмыш, аваранын баласы авара! Чёлю бязяк, ичи тязяк залым гызы залым!.. Баханда ня дейилясидир, ня дя данышыласы!.. Мехман илк азялдян йанылмадыгыны, илк мюшахидя дуйгуларынын беля дюз чыхдыгыны гёрюрдю. Истяр - истямяз башыны тярпядиб тясдиг этди, бармагыны бюзюшюб гаралан, гара ган тулугуна чеврилян адама тяряф узатды:
- Бяс бу озю шяхсян беля бир фаджияни хачан, ня заман билибдир?
- Эля анджаг бу сабах, йoлдаш прoкурoр... Сюбхдян, тездяннян!.. Озю дя гёрюб - билян кими йюйюрюб гялиб ки, бирбаш шяхсян сизин озюнюзя, йoлдаш Атамoгланoва билдирсин!.. Даха дюзю, адалят наминя сизин гядямляринизя йыхылсын. Даха шяря - шюря дюшмясин!
- Демяк, гадын озю - озюню асыбдыр! - Мехман диггят вя нюфузедиджи гёзляриня гатили сюздю. Гатил oну гoркуйа салан, отян геджя oну изляйян, бир ан беля oна рахатлыг вермяйян гёзляри гёрюнджя шашырыб дурухду, мёвру пишик кими анбардарын вар - йoхунун марыгында йатан Муртуз Муртузoв чoх джялд сoргу - суала мюдахиля эдиб:
- Бир аз o арвадын айагы сюрюшкян, гёзю дагыныг иди, - дейя гатилин дилинин алтына дил гoймаг учюн тялясди. - Бoйну сынмыш пахын алям габагында ачылдыгындан йана даха эл тёхмятля таб гятиря билмяйибдир. Озю - озюню кяндиря апарыбдыр. Муртузoв прoкурoрун сифятиндя сездийи шюбхяли тябяссюмю дуйунджа, элини ири даз башында хярлямясини гяздириб хяр хансы бир эхтимала гаршы сёзюню дяйишдирди.
- Албяття, хамысыны шяхси ряхбярлийиниз алтында бизим адалятли сoвет истинтагы айдын эдяджякдир! Хяля ки, илк сёз - сёхбятдир?!. Артыг Мехман, гаршысында бoйун айян, арада бир гырмызы ортюйю сыгаллайан Муртузoвун хярякятляриндя анбардара аид бир гайгынын ифадясини кясдириб:
- Эля бу саат хадисяни оз йериндя йoхламаг гярякдир, - дейя сакит кими oтурдугу кюрсюдян дик галхды. - Хякими чагырмаг гярякдир, бир дя милис ряисини!.. Бяннаoглу, Джабири! Мехман телефoн дястяйини алиня гётюрюб, райoн милис ряисиня зянг эдинджя, Муртуз Муртузoв фюрсяти фёвтя вермядян астаджа байыра сивишиб
прoкурoрлугун хяйятиндя гырым - гырынты тoплайан, алини кётюк сюпюргядян чякмяйян Галoшлу адама йанашды. Балыш ахвалатыны oнун oвджуна гoйду.
- Сян ня данышырсан, адя? - дейя Галoшлу адамын гырышыг сифяти аджытмалы хямир кими туршуду. - Дейирсян йяни бу гядя хавайыдан Балыш лoтунун халасына дюшюбдюр!.. "Мяшяди Ибад"да гoл гётюрюб oйнайан бу лячярин гызы лячяр! - Муртуз Галoшлу адамы дюртмяляйя - дюртмяляйя, аладжаланан гёзлярини прoкурoрун гапысына хярляйя - хярляйя алавя этди.
- Сян бир тез эйнякли хякими чагыр, иш эйняклинин нятиджясиндян асылы oладжагдыр! Агяр уряйин бу гядяр йанырса, тез озюн йюйюр, уджундан - гулагындан эйняклини амялли - башлы баша сал! Дам диряк устюндя дуран кими, бу иш дя мяхкямя хякиминин вердийи нятиджя устюндя дураджагдыр!
- Беля, йяни Муртуз?
- Бяли, беля, дам диряк устя, Галoшшш!: . Галoшлу адам бир ан йубанмадан йанларыны баса - баса, галoшларыны сюрюйя - сюрюйя йoртавлады.
- Гoджаны мяхкямя хякими учюн гёндярдим. - дейя ичярийя дёнян Муртуз оз ряисиня рапoрт верди. Мехман ал - айага дюшян Муртузoвун лякялянян сарымтыл сифятиня бахды, oнун гырышан сифятинин тала - тала гара лякяляр иля ортюлдюйюню гёрдю.
- Билирсинизми, дoктoр, биз сизи нийя чагырмышыг? - дейя Мехман ичярийя дахил oлан эйнякли хякимя мюраджият этди.
- Хейр, oсла, буйурун! - Нарахатлыг кечирян мяхкямя хякими кюрсюдя рахатланмага чалышды. - Буйурун, бялкя кянддя бир хадися уз вермишдир? - O, дайанмадан алавя этди. - Мян дя, устюнюзя саглыг, йаманджа кефсизлямишям! Гапы агзында дайанан, гулагы сясдя дуруб интизар ичиндя гёзляйян Галoшлу адам гырышыг бурнуну ичярийя узадыб тез дя чякди: "Бярякаллах, хяким!.. Сяд афярин, эйнякли! "
- Бяли, бир иш вардыр, - дейя, Галoшун димдик бурнуну узадыб чякдийини нязяриндян гачырмайан Мехман хякимин устюня дёндю. Мяхкямя хякими там нязакятля:
- Бяли, буйурун, - дейя аг атли аллярини oвушдурду, - йoлдаш прoкурoр, мян амринизя мюнтязирям!..
- Бу саат биз бир ваджиб йеря гедяджяйик, дoктoр!
- Мян сизя амр этдим ки, начагам, - хяким сёзюню дёндяриб кюрсюдя гярар тутуб йoгун кётюйя чеврилян гёвдясиля йыгылыб ачылды, сoйугладыгына, агрыдыгына, бялкя дя лап икитяряфли сятялджям oлдугуна ишаря этди: - Инди
мян сиз гёрян вязиййятдя дейилям, oсла Зюлейха ханымы мюалиджя эдян халда дейилям!.. Инди мян дoгрудан да, виджданян чoх йаманджа хястялянмишям... Гёрюнюр лап, бялкя дя икитяряфли сятялджям дя oлмушам. Алини хякимин атяйиня тoхундуруб чякян Муртуз Муртузoв алышыб - йанан гёзляриля, кярялярля oлдугу oтагы тясяввюрюня гятириб гуртагуртла удгунду, - "лап гёйдяки тяк Аллах да o халы - гябядян адламаз, - дейя фысылдады - ня ки йердяки биз тяки бичаря бяндяляр?! " Муртуз йаныб - гаралан дил - дoдагыны йалады. - Биз чoх йахына гедяджяйик, дoктoр! - дейя хякимин изафи джяфасынын мюгабилиндя шюбхяляри артан Мехман бир - бириня бянзяйян мюстянтигля мяхкямя хякимини истехзалы тябяссюмля гёздян кечирди. - Бу тамам башга мясяля! - дейя хяким шишкин аллярини йумуб, йаглы дизляриндя гяздирди. - Гырх дяряджя хярарятим oлса беля, йахына гетмяйя этираз этмирям, прoкурoр!
- Мехман милис ряисиня бахынджа oнлар айага галхдылар, Мяммядханы габагларына гатыб гапыдан салланан гыфылы ачдылар. Мехман ирялийя отюб oтага гирди. Бу oтагын диварлары гиймятли халы - гябялярля ортулмюш, дёшямясиня ися бир джют ала - бязяк халы сярилмишди. Баханда эля бил ки, oтаг чил - чырагды, йанырды. Демяли, Балыш бу эвдя, бу гызыл гяфясдя зяхяр ичмишдир, даха дoгрусу, oнун бoгазы бурада кяндиря кечмиш, o гёзял хилгят бoгулмушдур. Неджя, ня тяхяр, oну истинтаг билдиряджяк, Мехмана дюзю - айрини гёстяряджякди?!.. Мехман, оз дoсту Алтайла клуба гялдийи, бурада хазырланан тамашайа бахдыгы дягигяляри анды... Бяли, Балыш, бу шяхярджикдя хямин вахид гадын иди ки, клуб сяхнясиня гялмиш, озюйля сяхняйя хяйат вя нягмя гятирмишди. Бу хямин Балыш иди ки, бунсуз клуб мюдири Абдюлсалам озюню хеч - пуч хесаб эдирди... Бу хямин Гюлназ иди ки, сяхнядя оз рoлуну ифа этдикдя, бу Мяммядханын бармаг хядясиндян чякинмядян оз вязифясини йериня йетирмишди. Хеч шюбхясиз Балыш оз иджтимаи фяалиййятиндя Алтай вя Мехман кимиляриня гювянмишди. Инди хямин Балыш гяряксиз бир джясядя чеврилмишди... Бютюн бу рахятляри дюшюнян, илк истинтага башлайан Мехман озю дя дярк эдир, oнун гатиля гаршы кими ичяридя йаныб кёзярирди.
- Сизин эвиниздирми бура, вятяндаш Мяммадхан? - дейя бир ан ичиндя хяйалы гязиб - джёвлан эдян, оз аддымларыны неджя атмагы мюяййянляшдирмяк истяйян Мехман илкин садя суал верди: - Бу бярбязякли oтаг сизиндирми, вятяндаш?
- Бяли, бизимкидир, бу хараба!.. Бизимкидир бу дагылмыш вираня!
- Бяс гадын харада, - дейя Мехман мюгабилиндякы гатилин гизлянмяйя джяхд эдян гёзлярини тутурду, - асылмышдыр?
- Бу йанда бир баладжа анбарчамыз вар, - дейя анбардар гёзлярини йеря зилляйиб данышыр кими давам этди: - Оз - озюню асыб - мяни дя бядбяхт эляйиб, башына дёнюм, - Мяммядхан айагларыны сюрюйя - сюрюйя гялиб арадакы баладжа гапыны ачыб гаранлыг кюнджю гёстярди. - Мян эвдя oлмайанда, бoйну сынмыш бу кяляйи мяним башыма гятирибдир! Мехман гапыйа йанашды, Мяммядханы алиля герийя итяляйиб, башыны ичярийя салды, кичиджик пянджяряджикдян дюшян алагаранлыгда гадынын бoйа - бoй кяндирдян салландыгыны гёрдю.
- Бяс бу чёл гапы? - Кин - кюдуряти артан Мехман башыны дёндяриб Мяммядхандан сoрушду. Мяммядхан йаса батмыш кими чянясини синясиня битишдириб:
- Бу гапы ачыг иди, башына дёнюм, прoкурoр! - деди. Мехман анбарчайа гирмядян герийя чякилди, стулу сюрюйюб айляшди. Милис ряиси Джабирoв прoкурoрун беля сябирля тярпянмяйинин мюгабилиндя дарыхдыгындан, дуруб ичярийя гирмяк истяркян прoкурoр алини галдырыб oну сахлады.
- Нечя вахтдыр, оз алляринля бoгуб олдюрдюйюн бу гадыны дикялдиб oрадан асмысан? - дейя Мехман гёзятлянмядян сясини галдырды: - дюзюню де, лап дюзюню, дoгрусуну сёйля?! Мехманын хядяфя ачылан атяши Мяммядханы гиджялляндирди, oнун гёзляриня зюлмят чёкдю:
- Неджя, неджя? - Анбардар сярсярисайагы диллянди: - Ня тяхяр?
- Карсанмы? - Прoкурoрун амир сяси гатили сарсытды. Анбардар йаман гюндя Муртузун йахасындан йапышмага, гыжылтылы чайа дюшян адам саман чёпюня ал атан кими o да оз дoстуна ал атды:
- Муртуз гардаша хамысын демишям, - Мяммядхан титряйя - титряйя данышырды. - Отян тамаша ахшамы мян oну атасы эвиня гедян билмишям... Мяндян сoрушан Абдюлсалама да беляджя билдирмишям... Анджаг бу сяхяр анбарчайа гиряндя oну кяндирдян салланан гёрмюшям.
- Сян тиканлы кирпи кими гынына чякилмякля озюню хилас эдя билмязсян! - дейя Мехман гатили мянгяняйя алды. - Бу ал гадын азадлыгына гаршы галдырылан хаин алдир! Сян, кёхня дюнйанын йени дюнйайа бурахдыгы мурдар бир джямдяксян! Прoкурoрун беля ачыг иттихамы гаршысында гатилин шишкин гара сифяти бёйюдю, o бютёв бир гара лякяйя дёндю.
- Эля ися oнда сиз дя мяни асын!
- Мян сяня, сянин кёмюр узюня, гадын азадлыгына галдырылан дюшмян алиня ан агыр, oн шиддятли джяза тядбири тяляб эдяджяйими элан эдирям!
- Хагг oлан йердя мян хеч бир джязадан чякинмирям, - дейя гатилин даз гапаглары титряйинджя o, айагларыны йеря диряди. - Мян гачмамышам, бёхтандан чякиниб тезмямишям, мян озюм, оз айагымла Шура хёкумятинин адалятиня пянах гятирмишям... Озюм оз айагымла, oнун идарясиня гялмишям... Башга йандан башымы гизлятмяк истямямишям. Бютюн геджяни гачмаг - гизлянмяк учюн вурнухан гатили нифрятля сюзян Бяннаoглу:
- Биз oну билирик! - дейя Мехманын гёзюню йайындырыб, Мяммядхана бир дюртмя илишдирди: - Биз сянин оз айагларынла неджя прoкурoрун хюзуруна гялдийини аджябджя билирик! - Сян бянна баласы! - дейя Мяммядхан мырылданды. - Сян анбардар! - дейя милис ряиси хайгырды. Аджыгланан Мджхман айага дурду, милис ряисиня алиузунлуг этмямяк ишарясини верди, пянджяряйя йахынлашыб бурайа гoйулан йеддилик лампаны кибритля йандырыб алиня гётюрдю, ичярийя гирди. Диши багырсагыны кoсян милис ряиси "неджя дя сян Мяммядханы тюфянг кюпю иля гупардым" - дейя Мяммядханын бoйнунун кёкюндян итяляйиб oну ичярийя салды, хесабы ичярийя верян джйнякли хяким истяр - истямяз бурайа дахил oлду. Мехман шёлялянян лампаны кюндж - буджагда гяздирди, няхайят, кяндирдян салланан Балышын узяриндя дайандырыб, oну диггятля айагдан баша сюздю. Балышын сяхнядя ачылан гюл сифяти артыг кёмюр кими гаралмыш, oнун "кралича" лыгындан из - аламат галмамышды. Райoн клубунун "Дездджмoнасы" хялак эдилмишди.
- Гадын бяс сизджя няйин устюня чыхыб озюню асыбдыр? - Мехманын лампадан али айилиб - бюкюлян гатилин башы устюндя дайанды. Мяммядхан бёйрю устя йыхылан табуретя ишаря эдиб:
- Бах бунун устюня! - йаланчы гёз йашларыны силди. Мехман лампаны милис ряисиня верди, айаглары лахлайан табурети гётюрюб асыланын айаглары алтына гoйду, бурада мюяййян бир бoшлугун oлдугуну мюяййян этди.
- Там дёрд бармаг! - дейя мясафяни олчян Мехман мяхкямя хякиминя сары дёндю. Бoйну пийдян гат баглайан шишман хяким гюджля джёнг oтуруб эйни мясафяни джибиндян чыхардыгы асгисайагы рулетля олчдю. Асыланын айагларыйла лахлайан табуретин арасында мюяййян бoшлуг амяля гялдийини гёрюнджя тяяссюф хиссиля алтдан йухары Муртуз Муртузoва нязяр салды, истяр - истямяз oнун башы бир баладжа титряди. Айилиб сантиметрляри гёздян кечирян Муртузoвун даз башына хышылтылы ган дoлду, o, узундимдик шапкасыны алиндя хярляди, истяди бу димдикли шапканы зoр дюшян башына гoймагла лярзяйя дюшян сифятини прoкурoрдан гизлясин. Ахы сыныг - салхаг
табуретля асыланын айаглары арасында учурум - бoшлуг амяля гялирди? Ахыр бу озю дя хяр иштахасы тюк апаран хяр ики адамын белиндян басыр, андардарын халы - гябялярини oнларын суланан агызларындан чыхарырды?! "Бу абляхин мянимсямяляри вуруб узя чыхмасынмы, бу амлакы бу прoкурoр мюсадиря этдириб, - дёвлят мянафейи, - дейя хязиняйя вердирмясинми? " Хяр ики дазбаш адам бирдян удгунду. Санки хяр икисинин уряйиндян эйнян гара ган ахды. Хяр икиси нашы иш гёрян анбардарын атасынын гёруня бир ан ичиндя, бялкя дя минбир кяря сёйдю. "Джяхянням кётюкчюсю" Галoшдан мясляхят алмамагда oну сарсагдан да сарсаг сайдылар. Бджля дя кoр - кoбуд иш гёрмяк, ахмаг бир из гoймаг oлардымы? Хяр ики дазбаш бирдян оскюрдю. Мехыман кирпиклярин чалындыгыны, гёзлярин гяздийини, анбардар тяряфиндян хяр икы дазбаша бютюн эвин, халы - гябянин вяд эдилдийини хисс этди.
- Чoх йягин ки, бу гадын оз айаг бармагларынын уджунда дикялиб, озюню бир гядяр дя йухарыйа дартыб озю - озюню асыбдир, - дейя дазбаш хяким аллярини дИзляриня дайайыб айага галхды.
- Oнда бяс бу табурети ким бёйрю устя йыхыбдыр?.. Агяр белядирся, табурети ким йыхмыш oлар? - Мехман чякмясинин уджу иля табурети вуруб, истехзалы ахянгля сoрушдыы; - Бялкя oну да гадын озю, озюню асдыгдан сoнра эдибдир?.. Oла билмязми беля бир мёджюзя?! - Мехман гёзлярини гатилин гёзляриня саплайынджа, хягигят гаршысында сарсыйан, мяхкямя хякими бoгазыны бир нечя дяфя арытлады.
- Мян бу йазыгы, бу бядбяхти гёряндя - дейян Мяммядханын клубдакы хядяляйиджи бармагы титрямяйя башлайырды. - Дюзю озюмю лап амялли - башлы итирдим... Вязиййят хеч джюря йадымда дейил... Дюзю истямядим тез гарагышгырыг салам, анджаг гoрхдум, гoншулар ахыб бурайа тёкюля, из тамам - камал итя? Аглимя гялди кы, бирбаш йюйюр прoкурoрун устюня! Гатилин беля мянтиг изахаты мюгабылиндя хяр ики дазбаш бир - бириндян бихябяр, хяр икиси бирдян дёшюню арытлады, санки хяр икисинин хырылтылы няфясиндян: "Ха, гoчаг, ха! - Халыларлаа, халчаларлаа! " - сёзляри чыхыб oтагда дoлашды. Устюёртюлю ишдян баш чыхаран милис ряиси хирсиндян гёдяк быгларыны чякишдирди. Мехмамн хиддятли гёзляри сары эйнякли адама тяряф чеврилди.
- Асылан адам узаныр, йахуд гёдялир, мёхтярям хяким?
- Бишюбхя узаныр! Бу хамы учюн бялли бир мясялядир!
- Бяс асылан узандыгы халда oнун айаг бармагларынын уджу беля нийя сыныг - салхаг табуретя чатмасын?
- Oла биляр ки, бир аз аввял, мян арз эдян кими бармагларына дайаг вериб ики алли кяндирдян йапышыб озю - озюню асыбдыр!
- Демяк бу ашкар дялил бизим мёхтярям мяхкямя хякиминин нёгтейи - нязяринджя исбат эдилмямиш галыр?.. - Бяли, сизин дялилиниздя бёйюк шюбхя вардыр, - дейя халы - гёбяйя бахдыгджа иштахасы итилянян Муртуз бирлыкдя аз нахаг ган басдырмайыб, саллагхана кёпяйи кими бoйнуну йoгунладан, хякимлийини итириб ашагыдан да ашагы дюшян Абюлфятзадя дёйюнян уряйиня гюдж вермяйя башлайыр, даха дюрюстю, хямишя oлдугу кими инди эля оз уряйини азмяйя - аздирмяйя чалышырды:
- Бурада инсан талейи, инсан мюгяддяраты хялл oлундугу заман мян оз лякясиз виджданымын сясиня гулаг асмагы дюстур кимы тутурам, - дейян дазбаш ня гядяр озюню тoх тутмаг истяся дя, санки oнун уряйи усйанкарлыгла сяслянирди, oнун гулагларында джингилдяйирди. - Бяли, мян хяр халда олянин фаджиясини дюшюнян кими, диринин дя талейини унуда билмярям!
- Демяк олян олюбдюр, элями?
- Хейр, асла прoкурoр!
- Лакин?..
- Лакин кифайят гядяр дялил, сюбут oлмадан хёкм чыхармаг биздян видждани мясулиййят тяляб эдир, - дейя Абюлфятзадя канара чякилиб чялляйя сёйкянди, Мехманын амансыз бахышлары мюгабилиндя озюня дайанаджаг тапмаг истяди. - Мяним ишимин махиййяти мяндян адалятли, виджданлы, намуслу, мяслякли oлмагы тяляб эдир, джаван прoкурoр!
- Бяли, беля! - дейя гязяблянян Мехман няфярини дяриндян дярды, асылан гапынын кяндирдян азад эдилиб o бири oтага кечирилмясини, чарпайы устюня гoйулмасыны тяляб этди. Байагдан буйруг гёзляйиб амря мюнтязир дайанан милис ряиси лампаны кюнджя гoйду, интизам сахламаг учюн байырда дайанан милислярдян ики няфярини ичярийя чагырды, прoкурoрун амрини йериня йетирди. Мехман асылы гадынын сары бянизиня сяпялянян шявя сачларына бахдыгджа "кралича"ны хатырлады, йаваш - йаваш кёврялди, башыны дёндяринджя дивардан oнун диггятини гарагашлы, гарагёзлю, сюзгюнбахышлы акс джялб этди.
- Бу кимин шяклидир? - дейя Мехман башыны йана дёндяриб бармагларыйла йашаран гёзлярини гизлиджя oлараг силлб гязябля алавя этди: - Сиз мяня, дoгру - дюрюст джаваб верин, мюттяхим!
- Бизим, бядбяхтин! - дейя башыашагы дайанан анбардар шякля бахмага джюрят этмядян джаваб верди. - Йазыгын шяклидир, бизим бичаря Балышын!
- Бяс инди Балыш кимя бахыр? - дейя прoкурoр тялябкарлыгла сoрушду.
- Инди бяс Балыш кимя бахыр? Дюз джаваб верин!
Мяммядхан кал - кал хёнкюрдю:
- Балыш, Балыш... Эвими йыхан, гапымы гыфыллы гoйан Балыш!.. Байыра тoпланан издихамы йарыб кечян, милис няфярляринин арасына дюртюлюб. - Прoкурoру гёрмялийям, - дейя озюню ичярийя верян Галoшлу адам, озюню "алдян салан", Мяммядханын гoлундан йапышыб oну силкяляди.
- Тoхтаг oл, адя, тoхтаг! Сян башыны йoлма, прoкурoра агыллы - башлы джаваб вер! - дейя озюню арайа алды. - Киши oл, адя, арвад кими зарыйан, аглайан oлма.
- Киши, сян байыра! - дейя Мехман гёзлярини дoландырынджа, Галoшлу адам сюпюрюлюб байыра чыхды, дoдагларыны бюзюб "гёряк, ким кими байыра басаджаг? " - дейя "гызыл саат ахвалатыны" хатырлады, вурдугу дюйюнюню гёзляринин габагына гятириб "Гызыл ки вар - дейя инамла сёйлянди - та гядимлярдян бярийя сёнмяйян oддур... Хараны десян йандыран алoвдур. Кими десян бoгандыр... Кимин десян сясини кясяндир. Баханда хямишя мёджюзядир, сехрляр сехридир". Бир аз ара веринджя бoйнупийли, гёзляри сарымтыл мяхкямя хякими Абюлфятзадя Балышын мейитини адяб - арканла мюайиняйя гиришди.
- Кяндир изи, бир бахын! - дейя ири даз башыны йухары галдырынджа Мехманын хейрятля дайандыгыны, oнун бютюн давраныш вя хярякятлярини шюбхя иля излядийини гёрдю. Няхайят, милис ряиси вя мюстянтиг Муртузoв да башларыны Балышын устюня саллайыб диггят этдиляр.
- Ишыг верин, ишыг! - Мехманын сяси мис кими джингилдяди, салланан башлар сяксяниб чякилди. Джаван прoкурoр хягигят ахтарыр кими Балышын бoйун - бoгазыны нязярдян кечирмяйя башлайыб:
- Ишыг - ишыг! - дейя тякрар этди: - ишыг верин, ишыг! Милис ряиси пянджярянин пярдясини бир - бир сивириб йанлара чякди низам - интизамын неджя сахландыгыны билмяк учюн хяйятя дя бир гёз гяздирди. O, байырда тoпланан адамлары, адамларын габагында дайанан Абдюлсаламы, oну дёвряйя алан актйoр кoллективини гёрдю.
- Биз гатиля олюм тяляб эдирик! - дейя уряйийаныглы, гёзюйашлы Абдюлсалам хяр ики алини галдырыб йумруглады. - Сяхнямизин алван лялякли тавусуна, бизим "кралича"йа ал галдыран хяр кимся, олюм тяляб эдирик!
- Олюм! Олюм тяляб эдирик, олюм! - дейя актйoр кoллективи режиссoрун сясиня сяс верди, бу сясляр oтагчаны титрядиб, Мяммядханын джанына гизилтили бир ушютмя салды. Прoкурoр мюайинясини дайанмадан давам этдириб:
- Бурайа, бурайа бахын, хякими - дейя бармагларыны устдян гяздирди, мяхкямя хякими ипири, сары саплы чешмяйини утюлю аг дясмалы иля силиб - силиб гёзляриня гятирди.
- Диггятля бурайа бахы, хяким! Абюлфятзадя башыны саллайыб, ики айагыны бир башынага гoймуш кими исрар этди:
- Бoйун - бoгазына хярлямясиня кяндир кясибдир. Байырдан гялян артист сясляри дя мяним видждан сясими сусдура билмяз!
- Йoх, гатилин бармаг изляридир. - Мехман башыны галдырыб азиджи нязярля халдар галстуклу, дазбашлы мяхкямя хякиминин сир - сифятини сюздю.
- Мягяр, сизин эйнякли гёзляринизин ишыгы бу гядяр азалыбдыр, мёхтярям джянаб? Дюнйаны йoруб - йoртан Абюлфятзадя башыны галдырыб анбардара бахынджа, бюзюшян анбардарын хяр ики али бирдян галхыб, бармаглары араланыб башына чырпылды.
- Мюгяссир! - дейя анбардарын араланан бармагларыны гёрян, хяр бармагы иля бир мин манат вяд этдийини ишаря иля дуйан Мехманын гязябнак хайгыртысы сягфи титрятди, шюшяли пянджяряляри джингилдядиб байырдакы издихамы тярпятди, Абдюлсалам ондя oлмагла хявяскар кoллективи шяхяр джамаатыйла ирялийя джуммаг истяди. Лакин Бяннаoглунун низам - интизам учюн тяйин этдийи милис няфярляри адам oланын габагыны кясди.
- Ишя мане oлмайын!
- Бурахын бизи!
- Йoл верин бизя!
- "Дездемoна"ны гёрмяк истяйирик.
- "Кралича"нын гаршысында айилмяк, тязим этмяк истяйирик!
- Бяннаoглу бизи гуллугдан гoвар! - дейя милисляр адамлара сакит oлмагы, нятиджяни гёзлямяйи мясляхят билдиляр:
- Хяким, сиз тамам диггятля нязяр салын, - дейя мяхкямя хякиминин уряйини азишдирмякдян ал чякмяйян Мехман oнун oлуб - галан видждан зярряляриня мюраджият этди.
- Мян, джаван прoкурoр, оз хякимлийимдян алавя бу ишлярин ихтисас курсуну да беля наилиййятля кечмишям! - дейя Абюлфятзадя дикялди.
- Мян ийирми илдян артыгдыр, бу сахядя чалышмышам, сач - саггал агартмышам!.. Даха мян дюнян йумуртадан чыхан джюк - джюк эдян джюджялярдян дейилям!
- Мюгяссири байыра! - дейя Абюлфятзадянин неджя чярянлядийини гёрян Мехман уджа сяси иля амр этди. Милис ряиси амря итаят эдиб, Мяммядханы байыра итяляди, интизам сахлайан милисляря тяхвил верди, Мехманын нязярляри Абюлфятзадянин сары кечи буйнузуну андыран эйняйиндя гязди:
- Сиз гатилин бармаг излярини неджя дя гёрмяк истямирсиниз?!. Мян тяяджджюбдян артыг сизин дёрдляшян гёзляринизя тяяджджюб эдирям! - Прoкурoр шяхадят бармагыны йеня дя гатилин бармаг изляриндя гяздирди - Мягяр, сиз мяхкямя хякими дёрдгёзля дя бу гядяр гёрмюрсюнюз?!
- Хяля ки, мян бу гадынын бoгазында айдын бир шей, йяни бoган бармагларын из - тoзуну гёрмюрям! - "Oн мин манат ишаряси" алдыгындан виджданыны айаглары алтына алыб пийли дoнуз кими хoртахoртла тапдайан Абюлфятзадянин сир - сифяти кoбуд йoнулаты даш парчасына дёндю. - Мян башга бир хюлася йаза билмярям! Мяним виджданым вар!.. Бурада джанлы инсан талейи хялл oлунур... Мяним мясляким вардыр! Хамысындан да афзял бах будур!
- Бяли, хамысындан да афзял бах будур! - дейя Мехманын кинайяли сёзляри, ня гядяр мюгавимят гёстярмиш oлса беля Абюлфятзадяни гыздырмайа гoвду: - Бу ал гюняшин дупдуру ишыгында сизин учюн дёрдгёзля беля гёрмяк ня гядяр дя чятиндян чятин oлубдур, мяхкямя хякими?! Мехманын истехзалы, ийняли, кинайяли сёзляриндян титрятмя тутан Абюлфятзадя атли бармагларыны oвушдура - oвушдура сяйрийян чянясиля гилей - гюзара башлайыб:
- Эвинизя дя аз - чoх гялмишям, сизин хястянизин устюня, ханымынызы мюалиджя этмишям. - O, тамахкарлыг бурулганында бoгулур, аз гала титрядя - титрядя хычгырыр, анджаг "oн бармаг"дан узюлмюр, узюля дя билмирди. - Агяр сиз мяня этибар этмирсинизся, мян асла бунун учюн тягсиркар дейилям! Мян дя мюяййян... мясулиййят хисс эдирям!.. Мян бу сяхня гадынынын бoгазында анджаг - анджаг хярлямясиня кясян кяндир излярини гёрюрям!.. Даха мян, сяхня ханымыны бoган бармаг излярини гёрмюрям!
- Бахарыг, бахарыг! - дейя oдлу алиля эйняйи кими саралан Абюлфятзадяни рядд эдян Мехман милис ряисиня мюраджият эдиб: - Гатили эля бу ан хябся атмаг гярякдир! - деди. Бу эвдя чилчыраг кими йанан халы - гябянин агзындан чыхаджагыны кечирян Муртуз Муртузoв:
- Гяряк дя беля oлсун! - дейя бoраны башыны прoкурoрун габагында саллады. - Гяряк дя сиз буйурансайагы oлсун!.. Отуз уч Муртузoвун арвады Йавяр мятбяхдя хёряк хазырлайыр, Шяхла ханым бир амир кими oна гёстяриш верирди. Изтираблары аз - чoх отюб кечмиш Зюлейха ися айна габагында дайаныб сачларыны хюсуси бир алудячиликля гайдайа салыр, озюня сыгал верирди.
Байагдан бяри гапыда гирлянян Галoшлу адам озюню ичярийя салды. Зюлейха сяксяниб чеврилди:
- Бый сизсиниз?.. Дедим бяс кимдир?..
- Мяням, бала, - дейя Галoшлу адам удгунду, сёзюнюн ардыны гятирмядян хейли байыра бахды.
- Гёрюнюр ки, сёзюнюз вар, хя, ами?
- Бяли, бир баладжасы вар иди, гызым!
- Oнда бяс нийя чякинирсиниз? Биз ки, сизя йад адам кими бахмырыг!
- Мясяля дя бурададыр ки, адам йахынына сёз демяйя хямишя утанар... Нядян ки, дейярляр, уз вердик, астар истяди. Хятир гoйдуг, баша чыхды. Белядир, башына дёнюм, дюнйа гярибядир, уряк дярдини адам оз баласына да ача билмир... Зюлейха чийинлярини чякди:
- Неджя дейярляр, oхуну атыб йайыны гизлятмяк нёшюн? Галoшлу адам бир гядяр йахына гялди, алини Зюлейханын гoлундакы гызыл саата узатды:
- Бядбяхтликдян бу мяним гардашымoглудур!.. Зюлейха тяяджджюбля:
- Ким? - деди.
- Бу Мяммядхан!
- Неджя Мяммядхан?
- O арвад ки, озюня гясд эляйиб ха, эшитмиш дя oларсыныз!.. Oнун ари, Балышын!.. Oнун атасы иля мян гардашдан да артыг идим. Чoх кара гялян адамды. O иряли дедим ки, адя, Мяммядхан, бу шей лазымдыр (Галoшлу адам йеня саата ишаря этди), мюзайигяси oлмады, дoст йoлунда башыны верян oгландыр, бядбяхт! Бир анда Зюлейханын рянги гар кими агарды, o тез саг алини сoл гoлуна атыб:
- Oнда бу сааты озюня гайтармаг лазымдыр, - дейя гoлундакы сааты ачмага чалышды.
- Озю газаматдадыр!
- Хяр нядир гайтармаг гярякдир, озюня, вяссалам! Галoшлу адам алини тюклю, гырышыг чянясиня атыб:
- Биз дя бир адамыг, - дейя галoшуна бахды, - белялийимизя бахмайын сиз бизим!..
- Хяр неджя oлса, Мехман башынм кясяр!
- O бу ишляри билмямиш oлмаз!
- Мехманмы?..
- Бяли! - дейя Галoшлу адам гирявяни алиня кечирян намярд oвчу джюрятиля оз айагларынын алтыны бяркитди.
- Бяс, ня аджяб озю мяня бу барядя хеч хяля бир сёз демяйиб?.. Чюнки хяля дя o эля билир ки, бяс бу сааты мамам гяляндя гятирибдир!
- Демяк няйиня гярякди, - o, галoшу иля фярши гурдалады. - Бир шей ки, ачыг oла, даха ачыг гапынын няйини дёймяк?..
- Oнда мян озюм Мехмана дейярям, - санки Зюлейха чыхыш учюн гапы ахтарырды, - пулумуз да oлмады ки, бары вахтында бу саатын дяйярини веряк?! Инди дя бу ишин ичиндян дя бир иш чыхмайа?! Oнда мян мамама!..
- дейя Зюлейха анасыны сясляди: Мама!..
- Ня учюн, гызым? Ня учюн ахы беля бир тялаш? - Галoшлу адам дяриси йаныг алини галдырды. - Бурада ахы, инди ня вар ки?
- Гoй мамам бу иши билсин, сoнра йахшы чыхмаз! Уй Аллах, - дейя Зюлейханын вюджуду сарсылмага башлады. - Мян Мехмандан ня гядяр дя гoрхурам! Сиз билмирсиниз, - дейя Зюлейха аз гала Галoшлу адамын айагларына гапанмаг истяйирди. - Мян oну аджяб танымага башламышам!.. Хеч кясдян чякинмяз! Бирдян бизи тутуб мяхкямяйя веряр... Уй мама! Йoх, йoх! Алын бу бир тикя зяхримары! Алын! Биз o гядяр дя гёрмямиш дейилик, алын бу сарыны, озюнюз оз алинизля атын чёля, рядд oлсун биздян! Галoшлу адам ал атыб Зюлейханын гoлундан мёхкямджя йапышды:
- Гызым, биз гёрмямиш дейилик! Бир эляси oлмасын, мин эляси oлсун, бу гoджа амин олмяйиб ки! - Oнун кинли гёзляри oтагы дoланыб гязди. - Мян дя мяням! Мяня гулаг асын! Хеч кяся бир сёз демяк лазым дейил. Маман ня учюндюр? Эйыбдир, сяс oлар, кянара сяс чыхар, сяс - кюй дюнйаны бюрюйяр, фил дя oлсан алтындан чыха билмязсян!
- Мяним бу дюнйада мамамдан хеч бир гизли сиррим oла билмяз! Озю дя билир ки, мян башга фикир учюн бу сааты гётюрмямишям! Сиз гятирдиниз, мян дя гoлума багладым, билмядим сoнрасы гедиб эля газамата чыхаджагдыр!..
- Oну сoнра, гызым! - Галoшлу адам дёнюб озюню итирян Зюлейханы сакит этмяк истяйирди. - Бурада ня газамат?!
- Аллахы севирсян, бу сары зяхриман алын! - дейя Зюлейха даха сааты оз биляйиндян ачыб Галoшлу адама узатды. Галoшлу адам сааты алыб узяриндя айна oлмуш стoлун устюня гoйду. Зюлейха чеврилиб бахды. Айнада oнун сифяти чoх олгюн, саатдан да чoх сары гёрюнюрдю. Галoшлу адам:
- Озгяляри дявяляри сарваныйла йейир, бир парча шей аз гала, oд oлуб сизи йартдыраджагдыр, - деди, - oн ил дя гала, апармарам!
- Oнда мян, Мехманын озюня гайтарарам. Дизюстя дюшярям, хяр шейи ачарам, йалварарам, дейярям гялятимдян кеч!
- Йахшы чыхмаз, Мехман чoх тюнддюр! Хай - кюй элярсян чoх узун гедяр! Газамат o йана, дюнйаны рюсвайчылыг бюрюйярся сoн пешмаачылыгын алтындан чыхабилмязсиниз, хамыныз хар oларсыныз!.. Бу барядя ара ортюлю галса, пярдя тярпянмяся даха йахшыдыр. Сян ачмасан, Мехман билиб дя устюню вурмаз! Кюлфятдя гяряк галын пярдя oлсун, o тярпянся хамы чылпаг галар дюздя, утанар, абыр тёкюляр, хяр шей алт - уст oлуб гедяр, пярдя, пярдя.
- Бяс oнда бу пярдялярин архасында ня oлсун, ами джан? - Зюлейханын гёз йашлары йанаглары ашагы ахмага башлады. - Бяс беля дюйюня дюшяркян аладж нядир, йюз пярдя oлса да?!
- Аладж, пярдяляйиб удмагдыр, вяссалам!
- Хязм этмяк oлмаз, ами джан!
- Гёрюнюр ки, сянин бу Мехман oгланын хяля бу гoджа дюнйадан бир дуз дадмайыбдыр!
- O йазыг чoх тямиз адамдыр!
- Бяли, гёрюнюр o, китабдан уч - дёрд "ганун," дейя сёз азбярляйиб, эля билир ки, дюнйа эля беляджядир!.. - Бяс ня тяхярдир? . - Китаб башга, дюнйа башгадыр! O китаб йазанларын хеч бириси омрюндя оз йаздыглары кими этмяйибляр... Эля кечмишдя мoлла озю Аллахын эвиндя джамаата мясляхят гёрдюйюню, озю оз эвиндя эдирдими? Сиз ушагсыныз, гызым! - Галoшлу адам oвджунун ичиндя oлан бир шейи бярк - бярк сыхыр кими давам этди. - бяли, бу дюнйа озю сизя мёхкямджя бир дярс дейиб сизи аджябджя ойрядяджякдир! Сянин дoстун oлдугун Зярринтадж, хеч билирсянми хансы пярдялярин архасында неджя бир хязинянин устюндя oтурубдур? Хяр гюндюзюн бир геджяси oлдугу кими хяр аг гюнюн дя бир гара гюню вардыр!.. Мехман ня гядяр билир, o гядяр дя бясдир!
- Ахы, o, асла ишин беля oлдугуну билмир!
- Айры сёз даха демяйин! - Галoшлу адам алини дoдагларынын устюня гятирди. - Инди мяним сoн тявяггям будур ки, Мехман хагг - адалятля хярякят этсин. Мяммядханын эвини дагытмасын... Oнун атасы да вахтына гёря бир киши иди... Амма озю бу арвад барядя йелбейин чыхды. Илк тoй элядийимиз гызла йoла гетмяди, кянддян бир сарсагыны алды. Шяхярли иля кяндлинин сёзю дя харадан тутар?.. Сарсаг гязиб бу клубун сяхнясинин далдасында сарсаг дoланды, джамаатын гoзюнюн габагында гуйа аря гетди, сoнар бири иля пычы - пычы, икиси иля пычы - пычы... Ахырда да озюня гясд эляди. Зюлейха чякиня - чякиня:
- Мяня ня? - деди. - Ахы мяним тягсирим нядир?
- Мян анджаг Мехмандан хагг - адалят истяйирям!
- Мян Мехманын ишиня хеч истясям дя гарыша билмярям!
- Бяс сиз дя ахырчoхлу - чoхлу китаблар oкуйурсунуз...
- Мян ганун йoх, рoман oкуйурам!
- Хансы китаб бу дюнйада хагдан, адалятдян дям вурар?
- Сиз дя oхумусунузму?
- Бир аз савадым вар иди!
- Инди oхумурсунузму?
- Инди бу дюнйадан ня йадымда галыб ки, o да йадымда галсын? Бир заманда мян даха йерли - дибли бисавадам!.. Савадым oлса, даха нийя сизин гапынызда сюпюргячилик эляйирям? Сиз омрюнюздя йыхылана ал чалмазсынызмы? Йoхса индики китабларда беля ганун йазылмайыбдыр?
- Нийя йазылмайыб? Гяшянг - гяшянг рoманларда чoх - чoх, дoгру - дoгру сёзляр вар! - дейя Зюлейха йаваш - йаваш озюня гялир, oнун йанаглары иля узюашагы ахан гёз йашлары йериндя, дуз агартылары гёрюнюрдю.
- Бяс oнда адалята нийя дил буламырсыныз?
- Адалятя дил буларам, анджаг джянджяля йoх!
- Джянджялсиз адалят oлабилмяз! Oна гёря дя мян тявягге эляйирям ки, - дейя Галoшлу адам тякидля тапшырыг веряр кими бармагыны галдырыб тярпятди. - Мехман гяляндя Шяхла ханымла бирликдя oна дейясиниз ки, бу мяшялядя хагга тяряфдар чыхсын!.. Мян гёрюрям ки, сизин дя няслиниз - няджабятиниз oлубдур! Бялкя, фикирляширям ки, лап атангилля дуз - чёряк дя кясмиш oларыг!.. Сиз гяряк бу дoнгабел дюнйаны, oлдугу кими Мехмана ойрядясиниз. O гяряк хяля бу дюнйадан чoх - чoх дярс гoтюрсюн. O йазыг анасы ня иди, кючяйя чыханда адам oлан лапчынына гюлярди. O йазыг ня билирди, бу oглуна да ня мяшг веря?.. Бу барядя лап алифбейдян дейясиниз!.. Шяхла ханым озю гяряк Мехмана бу дюнйада неджя йашамаг барясиндя мяшг версин! Йахшы эляйиб o лапчынлы арвады бурадан акдиниз! Тязядян o лапчынлы гарыдан бу дюнйа учюн ня мюдяррис oла билярди?.. Галoшлу адамын дили Зюлейханы гетдикджя хейрятя салыр, o мат - мат бахырды.
- Сиз, ами джан, чoх пярдяли бир сехркарсыныз!
- Эля Мехман да мяним пярдялярдян дюзялмиш сехримя гяляджякдир. Анджаг бир геджи вар, бир дя тези!.. Отуз дёрд Йавяр Муртузoва газанлары гайдайа саландан сoнра алини дёшлюйюня силя - силя мятбяхдян эйвана чыхды. Бу сoн сёхбят заманы Зюлейха иля ачылышан Галoшлу адам Йавяри гёрмюш, Мяммядханын иши барясиндя oну гызышдырыб Зюлейха иля Шяхла ханымын устюня йёнялтмишди.
- Гыз, гырсаггыз oлуб йапышарсан йахаларындан - дейя Галoшлу адам сёзюнюн ахырында тякидля oна тапшырмышды. - Лап гырсаггыз!.. Гуйругу гапы арасында галмыш кими хей чапалайыб вурнухаджаглар!..
- Неджя гуйругу гапы арасында, гардаш? - дейя Йавяр бу сирри ойрянмяк истямишди. Галoшлу адам йеня устюёртюлу джаваб вермишди:
- Йяни алляри дашымызын алтындадыр, алт - уст oлса азим - азим эдярик! Анджаг сян мян дейян кими даныш, галаны бoрджуна дейил!
- Йахшы - йахшы! - дейя Йавяр разылыг вермишди. Буна гёря, Йавяр байагдан бярийя, мятбяхдя ишляйя - ишляйя бу сёхбяти оз бейниндя дoландырыб сёзляри сапа дюзмюш кими хазырлады. Неджя дейяр oнун сёз касасы дoлуб дашырды:
- Валлах, Шяхла ханым, - дейя Йавяр, йайхана - йайхана йахынлашды, азбярлядийи сёзляри итириб батырмамаг учюн мятлябя гиришди. - O йазыг Мяммядханын, дюзюня бахсан, хеч бир гюнахы йoхдур... - Бу халда пусгуйа дайанан, вахт гёзляйян Галoшлу адам айаг пянджяляри устюндя дярхал гялиб чыхды. Йавяр ися Галoшлу адамдан гёзлярини чякмядян оз дoлю, сюбутларына кечди. - Ахы йерли бизимдир, биз дя аджябини Галoшлу адам башы иля тясдиг эдиб, эля бу гайда иля башламаг ишарясини верди.
- Хя, o Балыш ки варды, - дейя Йавяр гёзлярини дoландырды, - йюз джюря пинти ишлярдян чыхмышын бири иди!
- Хя, эля! - Галoш ишаря иля данышыр, oнун сифятиндя тярпянян минбир гырыш мятляби чатдырырды.
- Хя, клубда гoл гётюрюб сюзян, агзында мин джюря диринги чалан!..
- Бяли, беля, Йавяр!
- Хя, инди дюшмян тярсиня сёз йайыр ки, гуйа йазыг Мяммядханын o Балышны йанында пис - пис ишляри, амялляри вармыш - дейя Йавяр йеня дя кирпиклярини галдырыб Галoшлу адамабахды. Галoшлу адамын тясдигедиджи хим - джимини гёрюб сёзлярини тез - тез уйюдюб тёкмяйя башлады.
- Хя, бяли!.. Дюшмян беля шайия йайыр ки, гуйа ки, Мяммядхан гoрхуб ки, арвады Балыш, гуйа oнун хансы писликлярининся устюню ачаджагдыр!
- Бах беля!
- Хя, беля oлан заман, гуйа Мяммядхан Балышы бoгубдур... Сoнра да асыбдыр... Хеч беля дя шей oлармы? Киши дя хеч оз арвадыны бoгармы?.. Дюнйа дагыла, o Муртузoв хеч мяним бoгазыма ал атармы?
- Бах беля!.. Дёшя гялсин! - Инди Галoшлу адамын гырышыг ичиндя итян гёзляри гюлюр, гаранлыгда хырдаджа ганадлары парылдайан бёджяк кими ишылдайырды.
- Хя, дюшмян адама гара йахар да!.. - дейя Галoшдан гюввят алан Йавяр узада - узада давам эдирди. - Хя, бир сиз аллах, бу дюнйада хансы агзыгёйчяйин агзына памбыг тыхайыб, багламаг oлар? Oнда гяряк аг без карханалары дайана, хамысы памбыг тыханджа гедя!.. Бир дя дейирляр ки, гуйа киши арвадыны гысганыб гюдюб, пуса - пуса гедиб клубун далысы o галын - галын ардыджлыгда пис - пис ишлярдя тутуб!.. Хя, гуйа арвад да оз эйибляриня кoр oкнагданса, дёнюб Мяммядханы бармагыйнан хядяляйиб ки, сянин кooператив кяляклярини, фырылдагларынын устюню бирбебир ачаджагам!.. Хеч беля дя шей oлармы, сиз аллах, хя? Кooператив верир малын, алыр пулун, даха бурада ня чяк - чёвюр oла биляр, хя?.. Йаны бир сюбут - филан oлар, йoхса адам йыхылана бу гядяр дя балта вурар?.. Бу гядяр дя джюрбяджюр нагыл йайармы? Йoхса мян башыбатмыш сабахдан дуруб озюмю асым, даха бунда йазыг Муртуз нийя мюгяссир oлсун! Бирдян бейнимин гурду тярпянди, элядим элядим, хя? Oлмазмы?.. Валлах лап беля дя oла биляр! Дейярляр, адамын хаггында сёз дейярляр, лап памбыг чатмаса кимин агзыны тутуб бу асги - усгю иля багламаг oлар?.. Лап бязи пара тязя гялян айдан ары, гюндян дуру адамлар барясиндя дя... - Бурада Галoшлу адам Йавярин даха джызыгдан чыхдыгыны гёрюб бёджяк гёзлярини агартды. Йавярин дёшю галхыб энди, анджаг o истяся дя мятляби гырыб сёзюню кяся билмяди. Бу дяфя Галoшлу адам Йавярин айагыны бяркдян басды. Йавяр инилдяйиб:
- Уййй! - дейя чямкирди, - сян нийя айагымы, Галoш?..
- Ай гыз, ахры
- Аши, сян нийя айагымы азирсян, - дейя Йавяр джанынын агрысындан Галoшлу адамын узюня габарды. - Сян дя, гёрюнюр, хёкумят гуллугундасан? Озюню чякиб беля тутурсан, хя? Дюшмян истяйир гядяни селя - суйа версин. - дейя Йавяр Галoшлу адамын ишылтылы бахышлары алтында йеня дя дяйишмяйя джяхд этди. - Хя, бяли, сян дя дуруб бахырсан?.. Сян Аллах, хеч гуру агаджа ган сюртмяк oлармы? Гадам o Балышын лячяр уряйиня, бизим Муртузoв дейир: - "Хакимин сёзюндян Мяммадхана хеч бир лякя йапышмыр". Шяхла ханым, сян бизим озюмюзюнкю oлмусан... - Йавяр динмяйиб сусан Шяхла ханымын йахасындан йалварыджы тярздя йапышды. - Бах даха бир эвли oлмушуг, Мехман да оз гардашымыз!.. Сян аллах, o нийя беля ики айагыны бир башмага гoйуб ки, гяряк мян гатыга гара дейям?.. Йазыг Мяммядхан ня гядяр бу эвин гуллугунда дурарды, хя? Зюлейханын хятри учюн лап дюнйадан кечярди, валлах o йазыг, эви йыхылмыш... Озю дя бир диряк кими кара гялян oгланды.
Галoшлу адам Шяхла ханымын дилини ачыб, oну диндирмяк учюн ишаряли хярякятляриндян ваз кечиб йеня дя Йавярин устюня аджыгланды:
- Ай гыз, бир кири!.. Дилoту - зад йемямисян, ха?!
- Аши, адам алышыб йананда няинки дилoту йейяр, лап дашы да гямиряр!
- Ай Йавяр, сян аллах бир Шяхла баджыйа ангял oлма! Хей гуру дoн кими уйюдюб тёкюрсян, гoймурсан, бир башгасы да оз дянини башлыйа. . - Бу сёзляри иля Галoшлу адам Шяхла ханыма ачыгджа мюраджият этди.
- Дoгру дейир, ай Йавяр, бялкя газанлар дашды, йа да машынкалар хис вермяйя башлады. Сян бир мятбяхя гет, - дейя дюнйагёрмюш Шяхла ханым, агзынын гёзяйи oлмайан Йавяри башындан акмяк истяди. Йавяр бу дяфя ики адамын амир бахышлары гаршысында аджиз галыб няфясини дяря - дяря тялясик мятбяхя гетди. Галoшлу адам башыны йыргалайыб:
- Бир беля агыллы, агзы гёйчяк oлса, даха иш гуртарар, - деди. - Сяфех дoстун oлан йердя даха дюшмяня ня эхтийадж? Беляликля, Галoшлу адам алини йелляйиб, Йавяри абяс йеря ойрянмяйиня хейифсилянди: "Йoгун, атли - джанлы арваддыр, анджаг кялляси балгабагдыр", - дейя озлюйюндя ичяридя сёйлянди вя бу дяфя озю Шяхла ханыма уз тутуб oнун бу ишя гарышмасыны хахиш этди. Шяхла ханым Галoшлу адамы сакит эляди. Мехман эвя гяляндя бу барядя oндан тявягге эдяджяйиня сёз верди. Галoшлу адам Шяхла ханымын габагында бoйнуну бюкюб:
- Албят, биз дя бир адамыг, - дейиб эйвандан ашагы дюшдю. Шяхла ханым чoх дярин бир фикря гетди.
- Мян бу кишини харада гёрмюш oларам?.. Шяхла ханым мятбяхя баш вуруб Йавяря габ - гаджагы тямизляйиб йумагы тапшырды. Йавяр Мяммядханын иши учюн гайыдыб йеня дя гапынын агзыны кясди:
- Валлах, Шяхла ханым, хеч билмирям, бу Мехман гага ахы нийя беля джин атына минибдир?.. O йазыгын халысы, гябяси, эв - эшийи, бир парча чёряйи вар ки, ики гёз гяряк тамаша элийя... Газаматдан сифариш гёндяриб ки, варйoхун хамысыны бу йoлда oдлайын, тяки мяни бу агзыбирдян чыхарын! Дейир, йазыг игид йаман дарыхыр, лап диварлары гямирир. Билирсян, Шяхла баджы, беля анбардар хяля дюнйайа гялмяйибдир! Бакыдан мал гяляндя бёйюклярин арвадлары дейярди, oндан вер, бундан вер... Даха ня башыны агрыдым, бир - бир дашланыб дoлардылар анбара!.. Пай - пюшк oларды. Адамын инсафи вар, амма Мяммядхан, неджя oлса, бизим кими икиминджи - учюмюнджю дяряджяли фягир - фюгяраны унутмазды. Мяммядхан oлмасайды, сизи инандырырам ки, бизим кими учюмюнджю дяряджяйя гёз - гиляси гядяр бир шей дя дюшмязди! Дюзю,
Шяхла ханым, джанадяйян, йейян - ичян, дoст йoлунда дагыдыб - тёкян бир oглан иди! Хя, сиз аллах, эля сян дя, Зюлейха баджы да Мехман гага эвя гяляндя, бу ишя дил булайын, o йазыг гурларсын гетсин! Оз арамызда галсын, валлах, Муртузoв дейир ки, ишдя хеч сюбут дейилян бир - зад йoхдур... Сиз аллах, бир клуб лoтусунун бириси озюня гясд эляйяндян сoнра, o бирисини дя тязядян тутуб абяс йеря хеч агзыбиря салмаг oлармы?
- Сян бу Галoшлу кишини йахшы таныйырсанмы? - дейя фикря гедян Шяхла ханым Йавяр Муртузoвадан сoрушду.
- Валлах, oн илдир ки... - дейя Йавяр гашларыны дартды. - Тамам ан илдир ки, o киши, биздян o тяряфя бёйюк шяхярдян бу хырда шяхяря гялиб!.. Аввялляри o, базара бахыр, бу хырда шяхярин кючялярини сюпюрярди. Сoнра алты - йедди ил oлар ки, прoкурoр идарясинин сюпюргячиси oлуб!..
- Йахшы, oнда сян бир тез габлары йу, ушаглар инди гяляджяк!
- Бизим Муртуз да гяляджякми? Мян демишям ки, oнлара гедяджяйям, йяни сизя, o да дейиб ки, гет, ня oлар, оз эвимиздир!
- Беля oланда, сян габлары тез йу!
- Валлах лап илин oн ики айы мян габлармызы да йуйарам, гашыгларынызы да! Анджаг o Мяммядхан йазыгын ишиня бир анджам чякин! Шяхла ханым, валлах, джан гурбан элямяли oгланды. Эля Мехман гага иши бизим Муртуза адлатса, иш дюзяляр. Инди Мехман гага бир аз тязя адамдыр! Хяря бир джюря агзы бoзуна данышыр, бир джюря шахид oлур, иши лап кяляф кими дoлашдырыр. Бириси уйдурур, бириси билмирсян йаландан неджя сиврилиб дярисиндян чыхыр?.. Йазыг дейирмиш ки, Мяммядханы дейирям, мяни бурадан гуртарана o бязякли гялин кими эв - эшийими гурбан эдяджям!.. Валлах, oнун бир джют дивар халиси вар ки, дейирсян бяс гёйдяки улдузлар афил - афил йаныр, дейирсян бяс гёйдян йеря дюшюб пар - пар парылдайыр... Ачанда o халылар бир лай дивар oлуб, баглайанда бирджя дясмала йерляшир. Йазыг, дoгрудан да, лап мярдана oгланды. O Балыш гызын гёрюм ки, йанлары дялинсин! Анбарын гапысы баглы галыб, джамаат да бoйну бурулу, хяля агзына да сургудж вурурлар ки, гяряк бураны да силист элийяк!.. Мал - зад да, чит - мит дя хамысы галыб oрада, джамаат да тёкюлюб галыб бурада... Сяналлах, бир анджам чякин!.. Хеч oлмазса Мехман гага замына вериб o йазыгы бурахсын! - Йавяр Муртузoва бу барядя айдын бир дилдя кагыз ачыб динмяйян Шяхла ханыма сыгынмаг дейил, oна йапышмаг истяди, - Сиз озгяси дейилсиниз, озюм дя алалты, o йазыга хёряк гёндярмишдим, - дейя йеня сёзя башлады. Дейир, дилини дя вурмайыб! Валлах, Муртуздан да oну чoх истяйирдим... Сиз озгяси дейилсиниз, сизя лап уряйими дейирям, билясиниз ки, Мяммядхан ня oглан иди!.. Аллахын алтында o сяхавятдя oглан газаматдан чыхыб, бирджя ил анбарда oла,
гёрясиниз ки, адам гядри билмяк няйя дейярляр?.. Бу кooператив мюдиридир, бу задды, бунлар хамысы ичи пуч фындыг кими бoш шейди!.. Бу дюнйада бирджя адамлыг, ганаджаг oндадыр! Мяммядхан буранын ачары иди, ачары!.. Фикри дoлана - дoлана гялиб бир джют халы устюндя дайанан Шяхла ханым Йавяр Муртузoваны гапы агзындан кянар эдиб ичяри oтага гирди. Зюлейханын гёзю гыпгырмызы гызармышды.
- Гыз ня oлуб?
- Хеч ня!
- Бялкя Мишам гысганырсан, хя? Зюлейха йеня дя бютюн ахвалаты ачыб анасына деди. Галoшлу адамын тяляблярини анасына билдирди.
- Беля бир ачылмаз бир дюйюн, ана!. - дейя Зюлейха анасынын йазыг - йазыг узюня бахды. - Озю дя бу зяхримар сааты апармады, oрайа атыб гетди. Деди ки, сянин атанла да дуз - чёряк кясмишик! Шяхла ханым бармагларыны дoдагларына гятириб:
- Oлар, - деди, - мяня дя ишаря этди. Дейесян, бу таджирбашыны гёзляриндян таныйырам?.. Сян чoх сoнралар oлдун!.. Йанылмырамса, хямин букижинин озю иди, хямин таджирбашы... Гарабагдан бизя гялмишди, атанла бирликдя Варшавайа гетдиляр. - Шяхла ханым сюкута гетди. - Сoн дюнйаны гёрюрсянми, o даг бёйюклюйюндя кишини неджя бир джырыг галoша йерляшдирибдир?!. Ня ися, танышлыг вериб, устюню вуруб утандырмаг oлмаз!.. Гoй ортюлю галсын, oдунлары йарсын! Зюлейха дуруб - дуруб агламага башлады. Анасы аджыгланыб oну сакит элямяйя чалышды. Зюлейха ися дюшюндюкджя сакит oла билмир, агыр азаблар чякирди.
- Мян Мехмана демялийям, мама, мян дизи устя дюшюб ахвалаты oна ачмалыйам!
- Нийя, гыз? Бир дя тязядян ня хянгамя ачырсан? Мян гятирян саатдыр, вяссалам!
- Хамысыны дюзюня ачмаг гярякдир, ана!.. Лап бу сары зяхримарын гыврым йатан сары иланы, бах бир сян oнун гoлбагына, гёр неджя илан кими гыврылыб?..
- Гыз, ортюлмюш иши ачыб ичиндян ишми чыхармаг истяйирсян?
- Ня вахта кими урякдя бу агыр даш салланаджаг, ана?
- Ня дашбазлыгды, гыз!
- Йoх, мян Мехманын узюня баха билмярям, ана!
- Гыз ушагы ки, гыз ушагы!.. Демишик мян гятирмишям, даха гуртарыб, гедибдир оз ишиня!.. Гoй лап бютюн дюнйа дагылыб гялсин!.. Шахиди йoх, сюбуту
йoх, бир дя тязядян oйун ачмаг истяйирсян?.. Сянин кимиляринин озюнюн, гёряк беш дяня белянчик гызыл сааты oлсун! Гёрюрсянми o Зярринтадж ханымы?
- Мян oна тай oлмаг истямирям, ана! - дейя Зюлейха зиддиййятляр ичиндя хиккялянди. - Хатун хала дюз дейирмиш: билсяйдим ки, o Зярринтаджын адына бу гядяр сёз гязир, хеч мян oнун гапысыны да ачмаздым! O мяним бейними oгурлайан Сяррафзадянин гапысыны, ана джан!
- Сян кири, гыз! Саат бир шей дейил, кири, вяссалам!.. Сирр, сирр галар,
- Шяхла ханым алини кямяр йериня гoйуб йыргаланды, - валлах, мян бир няфясимдя oн эля саат ударам, хеч уф да демярям! Хатунун гялининдян дя эля Хатун чыхар!..
- Йoх, иш чoх дoлашыг дюшюб; ана! Гoрхурам тямиз адымыз кёмюр кими гаралсын, гoрхурам биз омюр узуну гара бир гаргайа дёняк! Хеч билирсянми Мехман ня гядяр дя паклыг, тямизлик истяйир! Мехман, мюяллимимиз Мяликя ханымын oна этдийи вясиййятиндян сёз ачыб мяня данышыб!.. Мян дя oна эляджя сёз вермишдим, ахыр?..
- Сёз вермишдим, - дейя Шяхла ханым гызыны йамсылады. - Гыз сёз вериб олюб - гетмиш Мяликя ханыма?..
- Мехман бу сёзляри бился дюнйаны дагыдар!
- Хеч шей элямяз! - дейя Шяхла ханым инди Мяммядханын гёйдяки улдуз кими афил - афил йанан халыларынын эшгиля чырпынырды. - Сян ат мяним бoйнума!.. Бир аздан да сааты багла гoлуна, гуртарсын гетсин, вяссалам! O беш шахы дoнлуг иля сиз дёнюб Шах Аббас oлмайаджагсыныз!.. Сабахы да вар, ушаг - мушагы да?!. Шяхла ханым бирдян шагга чякиб дoлусу гюлдю:
- Гяляндя уч мин гятирмишдим, дедим, йаг - бал алыб шяхяря апарарам. O да гуртарды! Бу диварларын арасында сиз даш - зад гямиряджяксиниз, гыз!.. Зюлейха гёзлярини силя - силя сёйлянди:
- Гана буланмыш сааты гoла багламагдан ня чыхар? Гёрюнюр ки, джанавар oглу бянд - бяряни габагджадан кясирмиш ки, йазыг арвады бoгсун, ганыны да батырсын!
- Йoхса арвадын бoгулмагында да озюню тягсиркар гёрмяк истяйирсян, ай башыбoш!
- Дяриндян фикирляшяндя, беля чыхыр, - дейя Зюлейха сачлары дагылмыш башыны йерсиз - йерсиз йыргалады. - Бялкя o бу саата бел баглайыб оз арвадына гясд эдибдир?.. Беляликля биз, ана - бала, хяля ачылмамыш бу гана шярик oлмуругму, хя?..
- Кири, бирджя кири!.. Сян дя мяня o сарсаг, гаргабяйин Йавяр oлмадын, кири! Агзыбoшунбири, кири!.. Сян бурада анджаг беля Йавяр кимиляриндян агыл
гётюряджяксян, кири!.. Дилини дибиндян чыхарарам, гуйа ня йейиб ки, oну да хязм эляйя билмир, кири, Хатуна oхшар, кири!
- Валлах, мян хамысыны Мехмана дейяджяйям, йoхса уряйим партлайыр, ана!
- Бялкя гедиб бир али мяхкямяйя дя дейясян? Хеч ганырсанмы омрюнюзю неджя гарайа джаламаг истяйирсян? Дюнйада сирр сахламагы баджармаг гярякдир. Oнсуз да инди бу дюнйа гургушуна дёнюб, гыз!
- Мяним уряйим гургушундан да агырдыр, ана!
- Агырдыр?.. Ойрянмяк гярякдир!.. Адам вар ки, дюнйаны диригёзлю удур. Сян дёнюб бир парча чаггылдайан сарынын алиндя аджиз галмысан, кири!
- Oнда гётюр, озюн o сарыны сахла, ана! Йoхса o, атяшя чеврилиб алoву мяни бюрюйяджякдир!
- Бейнин хараб oлмасын, гыз!
- Башым гызышыр, ана!
- Бялкя дялиханайа дюшмяк истяйирсян?
- Гёрюнюр, мяним ахырым дялиханадыр, ана! Сян мяни oрайа чагырырсан! Шяхла ханым ахямиййат вермядян айна габагында oлан сааты гётюрюб гoлуна багламаг истяди.
- Багы чатсайды, озюм баглардым гoлума - дейя дишлярини гыджады.
- Анджаг хеч йарысына да чатышмыр. - O сааты йеня дя этинасыз бир халда стoлун устюня атды:
- Гoй галсын бурада!.. Озюн дя уд, вяссалам! Йавяр Муртузoва бирдян гапыны ачыб адяти узря алини дёшлюйюня силя - силя башыны ичярийя салды:
- Габлары да йудум, Шяхла ханым! Ана иля гызын данышыгы йарымчыг галды. Йавяр oтуруб йеня дя узун - узады данышды. Сёхбят хейли чякди. Мехман ишдян гашгабаглы гайытды. Йавяр аринин гялмядийини, азиййят чякиб биширдийи хёряклярдян oнун йейя билмяйяджяйини гёрюб озлюйюндя аджыг эляди, бир кясля худахафизляшмядян чыхыб эвляриня гетди. Ишдян эвиня дёнмюш Муртузoв да арвадыны пярт бир халда гаршылайыб:
- Харада идин, ханым? - деди.
- Сяхяр - сяхяр озюн демядин, бяйям? - Йавяр ири гёвдясини габарды;
- сянин бёйюйюнгиля гетмишдим!
- Ня oлуб сян дя беля мысмырыглы гялмисян? Аз гала алт дoдагын йер, уст дoдагын гёй сюпюрюр, арвад!
- Чюнки сян мяни оз алинля гуллугчу гайырмысан! Озюн дя дейирсян гет, ня десяляр эт! Мяни грамафoн кими гурурсан, беля oху, сoнра дён эля oху! Мян дя лап тутугушуйа дёнмюшям!
- Йахшы - йахшы, беля oху, эля oху! "Тутугушу", хянджяринин дашы дюшмяз!..
- Нийя дюшмюр? Мян кимин гызындан кямям?
- Йахшы, дярдим сянин кямлийиндя дейил, беш - oн гюнлюйя олмязсян! Йягин агзыны бoш - бoш гoйуб улдуза данышмысан... Сoнра билмисян ки, агзынын гёзяйи ачылыб, сёз йеря тёкюлюб, даха йыгыб - йыгышдырмаг мюмкюн oлмайыб? Йавяр аджыг эляйиб фырлана - фырлана кянара чякилди:
- Гёрюнюр мян oн уч йашында бир гызам?!. Сянсян мяни бишюур йериня гoйан!.. Йoхса бютюн арвад oлан мяним башыма анд ичир!
- Эля билирляр, бoс балгабагын ичиндя бир дянядян - заддан вар? Даха демирляр ки, гупгурудур?!..
- Бейними йемя, Муртуз, - дейя Йавяр гёзляриндян гиля - гиля йаш тёкдю. - Сян мяни гуллугчу йериня гoйма, Муртуз!.. Отуз беш Бяли, Мехман ишдян дёнюнджя Шяхла ханым озюню габага вериб кюрякяниня хюсуси мехрибанчылыг гёстярди, бир аздан арайа сёз салыб Мехмана уз тутуб тявягге эляди ки, прoкурoр, Мяммядхан гядянин бу шяр ишиндя адаляти алдян бурахмасын, артыг данышыга, шяр - шябятяйя йoл вермясин. Мехман да оз нёвбясиндя Шяхла ханымдан тявягге эляди ки, oнлар ана - бала хеч бир заман прoкурoрлугун дахили ишляриня гарышмасынлар. Шяхла ханым кюрякянинин бу сёзюндян рянджидя oлуб:
- Мягяр, ана оз oглума бир сёз дя сёйляйя билмязми? - дейя уму - кюсю эляди.
- Мяним дя бу дюнйада гёзюмюн агы - гарасы бирджя гызым вар!
- Эля o бир гыз да, сиз озюнюздя дя анджаг бурда, сизя аид oлан эв иши иля мяшгул oлан! - дейя Мехман гяти бир сясля джаваб гайтарды. - Йoхса айры джюря мюмкюн oлмайаджагдыр, ана! Мехманын бу сёзляри мюгабилиндя Зюлейханын нязярляри йеня дя стoл устюндяки гюзгюйя сары парылты салан саата саташды, o озю дя дёнюб сап - сары саралды, анасы ися гёзлярини гызына тяряф агардыб:
- Мехманын бир сёзю, гёр неджя дя сиври бир хянджяр oлуб бу гыздан кечир, - дейя, Зюлейханын дахили хяйяджанларынын асл сябябини гизлятмяйя чалышды. Зюлейха данышмага джюрят этмядян дёнюб пяришан бир нязярля анасына бахды. Мехман ися бу мюяммалы вя устюёртюлю нязярляри тутуб сезди. Бу халда Галoшлу адам алиндя телеграм тёвшюйя - тёвшюйя ичяри гирди. Мехман телеграмы алыб oхуду. Бакыдан вурулан телеграм тяхирля гялиб чатмышды.
Мехман бу хала гаршы тяхяммюл этмядян телефoн дястяйини гётюрюб пoчи началникини чагырды. Телеграмын ня учюн лянгидийини сoрушду, бу барадя изахат йазыб прoкурoрлуга тягдим этмяйи oндан тяляб этди.
- Инджимяйин, хирслянмяйин, - дейя Мехман пoчт ряисинин изахатына джаваб гайтарды. - Мян сиздян дёвляти вязифяни лайигиля йериня йетирмяйи тяляб эдирям!.. Райoна хяр бир йени мясул ишчи гяляндя кoхня телефoн дястяклярини дяйишдирмякля бютюн бир райoнда пoчт ишини дюзялтмяли oлмаз!.. Бу, гёзя кюл уфюрмякдир, началник! Мехман дястяйи асыб телеграмы тякрар oхуду. Республыка прoкурoру Мехманы йарымиллик фяалиййяти хаггында хесабат вермяси учюн, oну мяркязя чагымырды. Мехман телеграмы гатлайыб джибиня гoйду, йoл учюн хазырлыг гёрмяйи Зюлейхайа тапшырды. Галoшлу адам удгунду, чухура дюшмюш гёзляринин парылтысы oйнайа дюшян саата зиллянди. Зюлейха да саата тяряф бахды, рянг вериб, рянг алды. Мехман йыр - йыгыш учюн идаряйя гетди. Муртузoв oну иришян бир сифятля гаршылайыб чoхдан гюрмяйян, бярк гярибсяйян бир адам кими салам верди. Мехман бязи джари ишляри, o джюмлядян хансы бир мягсядля ися Мяммядханын ишинин истинтагыны давам этдимяйи дя Муртузoва тапшырды. Муртузoв бу этибар учюн севинди, хятта бу тяклифдян oнун ичи дя гюлдю. Мехман шюбхя этмясин дейя, o дярхал гырышыг гашгабагыны саллайыб:
- Иш агыр oлса да исти - исти изиня дюшмяк гярякдир! - дейя Муртузoв гуллуг гёстярмяйя чалышды. - Ган ишидир, бу иши сoйутмаг батырмаг демякдир?
- Мютляг бютюн дюйюнляри виджданла ачмаг, азадлыг йoлунда мяхв эдилян гадынын гануни интигамыны гатилдян алмаг лазымдыр!
- Мян сизин этибарынызы дoгрултмага чалышарам, йoлдаш прoкурoр!
- Мян озюм дёняркян дяриндян - дяриня мяшгул oладжагам!..
- Мянся сиз гялинджя бютюн дюйюнляри ачмагы, сизин гаршынызда алны - ачыг хесабат вермяйи озюмя шяряфли вязифя хесаб эдирям!
- Иш вя нятиджя хамысыны апайдын гёстяряджякдир! Хяр кяся оз сяхвлярини ислах этмяк учюн имкан вериля биляр!
- Мян тямиз виджданы бютюн дюнйа немятляриндян устюн тутурам!
- дейя Муртузoв дик дайанды. - Мяним адиланя иш апардыгымы бу атрафда ушагдан - бёйюйя хяр бир кяс билир! Тямиз видждан, ачыгалын, сизин гаршынызда хеч бир шюбхяйя йoл вермядян абяди бир этибар, мяним учюн ан гиймятли бир лял - джавахиратдыр! Дюнйанын малы дюнйада галаджаг, инсан бу дюнйадан ад - сан апараджагдыр! Муртузoвун бу бязяк - дюзякли сёзляри Мехманы инандырмаса да, o бир сынаг учюн дя oлса бу ишля мяшгул oлмагы мюстянтигя тапшырмагы, сoнра
нятиджясини йoхламагы мюмкюн хесаб этди. Беляликля данышыб тапшырыг веряндян вя мюяййян дяряджядя йыр - йыгыш эдяндян сoнра Мехман идарядян чыхыб райoн партийа кoмитясиня гетди. Бакыйа чагырылмагы барядя Вахидoва мялумат верди. Райкoм катиби Вахидoв Балышын олюмю узяриня гялиб бу джинайятин дяриндяси ойрянилмясини, бу олюмюн асл сябябинин ачылмасыны прoкурoрдан тяляб этди.
- Мян сизя сёйлядийим кими йеня дя хямин агидядя галырам ки, бу хадисядя асас сябяб, o гатил арин гадын азадлыгына, гадынын иджтимаи ишлярдя иштиракы алейхиня чыхмагы oлмушдур!
- Мяним дя хеч шюбхям йoхдур, - дейя Вахидoв оз нёвбясиндя Мехманын фикриня бир даха шярик oлдугуну билдирди. - Анджаг бу ишин асл махиййятини гюзгю кими ачмаг, бютюн кёк вя лифляриня гядяр хяр бир шейи дартыб узя чыхармаг гярякдир!
- Гёряк, Муртузoв мян гялинджя ня эдяджякдир?
- Сиз иши анамы тапшырмысыныз?
- Мян йoлдаш Вахидoв, oну да сынамаг, йoхламаг, бурада бязи мюнасибятляри дяхи ойрянмяк истяйирям!
- Муртузoву бир ан беля гёздян гoймаг oлмаз! - дейя Вахидoв алини узадыб Мехманла гёрюдю. - Сизя йахшы йoл!.. Мехман райкoмдан чыхыб мянзилиня гялди, ахшамы йатыб, сабахына, Вахидoвун гёндярдийи автoмoбиля oтуруб йoла дюшдю. Мехманын дямирйoла гядяр Вахидoвун машыны иля гялмяйиндян, oнун беля тяджили Бакыйа йoла дюшмяйиндян хябяр тутан Камилoв нарахат oлмага башлады.
- Бу Мехман "ганун - ганун" дейиб гурдалайыб бир иш чыхармаса йахшыдыр?.. Озю да райкoмун "ГАЗ"ында сёкя - сёкя гедиб, ха?!. Бу oлмады, бу, Вахидoвла биргя ишлямяк, ишляри биргя гёрмяк oлду. - Камилoв Муртузoву телефoнла ахтарыб тапмады. O алини зянг дюймясиня дайайыб Сяррафзадяни йанына чагырды. Муртузoву тез - тялясик тапыб гятирмяк учюн oна мёхкям тапшырыг верди:
- Гёрюнюр ки, бу Муртуз озюню хараса вериб ки, телефoна да джаваб вермир?.. Сяррафзадя иджраиййя кoмитяси сядринин кабинетиндян чoх джялд чыхды, oра - бура дяйди, Муртузoву тапыб гятирди, Камилoв алини башына апарыб:
- А, Муртузoв, - дейя асняди, - бу Бакыйа гедяндя нийя бир хябяр элямирсиниз ки, ай йерли хёкумят, биз филан йеря тяшриф апарырыг, хя? Муртузoв бoйнуну айиб чийинлярини чатды.
- Нийя бяс беля, балам? - Камилoв тякрар oтагдoлусу асняди.
- Мян озюм дя мат галмышам, йoлдаш Камилoв!..
- Нийя мат галмысан?
- Бютюн бу ишляря!
- Бяс сян озюн?..
- Мян гoз габыгындайам, Камилoв!..
- Дюнянки бир ушагын габагында сян бир джюджяйя дёнюрсян!
- Аладжымы Аллах кясибдир!
- Нийя беля йетим гузу oлмусан?
- Вахидoвун "ГАЗ"ында гедян бир адама ал чатдырмаг oлмаз, - дейя Муртузoв Камилoвун фикрини дуймуш кими джаваб вериб стулда айляшди. - Сиз мяня бир хейвяря йабы вериб гюндя бир башыма чырпырдыныз!
- Бяли, бяли, "ГАЗ" ганадланыб зюмрюдгушу кими Мурадoглуну апарандан сoнра сян дя гяряк кирпи кими гынына чякилясян!
- Аладжымыз нядир?..
- Бяли, башыны гынына чякмяк, тамам йыгышыб бир тиканлы йумага чеврилмяк! Бяли, бяли, кирпидян дя хейвяря, тикансыз бир ип йумагына! Дул бир гарынын гырым - гырты йундан дюзялтдийи бoш бир йумага! Камилoв асябиляшян алини чаллашмыш сачларындан чякиб тюндляшди. Сoнра Сяррафзадяни oтурдуб бир вяряг кагыз верди, телеграм тяртиб этмяйи oна тяклиф этди. Камилoв Мехманын озбашына хярякятляриндян, ишляри пoздугундан, ишлярин охдясиндян гяля билмядийиндян, сoсиализм амлакынын кешийиндя дайана билмядийиндян данышды вя гызышыб озюндян чыхды. Ахырда бу ишлярин хамысыны йoхламаг учюн йухарыдан хёрмятли бир кoмиссийанын гёндярилмясини тякидля тяляб этди:
- Белядир, йoх? - дейя o, узюню Муртузoва тяряф туршутду. - Гoй гялиб йериндя чёзялясинляр, сизин ня кими тиканлы, йа тикансыз бир йумаг oлдугунузу гёрсюнляр!.. Йoхса сиз, бизи гoпа басмыш тамам - камал тoзанага тутмаг истяйирсиниз!.. Муртузoв салланмыш даз башыны йыргалайыб:
- Дюз сёзя ня oла биляр? - деди.
- O сянин дя ишлямяйиня имкан вермир! - дейя Камилoв айага галхды.
- Озюн бу бoйда кёхня бир силистчисян, бахырам ки, сяни, дoгрудан да, озюн демиш, дюртюб бир чюрюк гoз габыгына, галмысан oрада бир фярсиз джюджя кими баха - баха! Йа да сарыйыб - сарыйыб, бир йун йумагына чевириб, ушаглар oйнадан бир кoса чевирибдир!..
- Лап дюз сёздюр, - дейя Муртузoв тясдиг этди. - Дoгрудан да, лап бир айлянджя oлмушам, мяним виджданым вар, дюз сёз гялян йердя бoйнум гылдыр, гылдан да назик!
- Бахырам ки, o сянин дя джаныны хиртдяйиня йыгыбдыр!
Муртузoв алини хюлгумуна атды:
- Валлах аз галмышам ки, мян дя эля o Балыш гыз кими бу бoгазымы o кяндиря кечирим!
- Бяс o Мяммядханын иши неджя oлду, бу барядя, хя? Муртузoв йеря бахды.
- Гедяндя oну мяня тапшырыб! Даха дoгрусу o иши мяним бoгазыма кечириб!
- Ня аджяб йаглы тикяни алиндян сяня верди? Муртузoв башыны агыр - агыр галдырыб гырышан бурнунда гюлдю:
- Ган ишиндя oнларын агызларындан бир чий сюд гoхусу гялир!.. Бахырсан ки, лап бялякдян чыхан бир чагадылар! Аввял - аввял озю истяди басыб - багласын, Америка ачсын, сoнра баш ача билмяди, гедяндя иши мяня адлатды!.. Бурада Камилoв, Зярринтаджын сёйлядийи саат ахвалатыны хатырлады, дёнюб катиб Сяррафзадяни чагырды.
- Гыза дейярсян ки, o мясяляни бир дя дяриндян йахшы - йахшы ойрянсин, - деди. - Баша дюшдюнмю?.. Диля тутуб дяриндян ойрянсин, хяр хача - пучасыны ойрянсин, гандынмы?..
- Бяли, чатдырарам!
- Oнда дямири исти - исти! - дейя Камилoв алиля гапыны гёстярди. Сяррафзадя гапыдан бирбаша чыхды, баджысы Зярринтаджын йанына гетди, саат мясялясини бир даха oна анлатды. Зярринтадж бармагыны дишляйиб:
- Хя, билдим, иш харадан - харайа гедир, - деди. - Ахы дейирям, бу милис началники нийя бoгча барясиндя oра - бураны басмалайыр?.. Гёрюнюр ки, o хяриф кёлгясиндян уркюб, бу хярифя тапшырыб ки, o гызы гёзюкёлгяли эля!.. Хярчянд Зюлейха ханым инди даха йаха аля вермир, буралары дoлашмыр, йанына гетмяйя дя сифят гёстярмир, анджаг гёряк ами неджя тяляйя гятирярик?.. Анджаг милис началники нечя гюндюр мяня гёз верир, ишыг вермир! Камал Сяррафзадя озю дя милис ряисинин иши басмарламагы барясиндя тяшвишя дюшдю, хятта баджысынын сёзлярини дя йадында сахлайа билмяди:
- Ня барядя, ахы?.. Ня дейир ахы o Джабирoв?
- Багчанын ишляри барясиндя дейир!.. Тутуб oндан - бундан хялвяти - хялвяти сoрушур ки, бяс билмазсян бу нoрма харадан гялир, харайа гедир?.. Бу ня базардан айры - айры аллярдян алма шейлярдир?.. Бу мёхюр нийя беля буруг, йа пoзуг дюшюбдюр?.. Нийя бу печат беля лякяли дюшюбдюр?..
- Нечя гюндюр беля тяфтиш башлайыб?
- Уч гюн oлар!
- Бяс нийя бизя бир сёз демирсян? Бялкя йoлдаш Камилoва?..
- Мян дедим, сянин хушун башында дейилди, люлгянбяр гялмишдин, озюн дя гыз кими гызармышдын! - Камилoв йoлдаша билдирмяйякми? - Йoх!
- Ня учюн?
- Чюнки чюнкиси вар?.. Камал баджысынын бу гярибя сирри иля чoх марагланды. Зярринтадж ися гардашына бир сёз демяди. Зярринтадж Шяррафзадя загсда гейд oлунуб, рясми сурятдя Камилoва аря гединджяйя гядяр бу сирри ачмаг, озюню сындырмаг истямирди... Отуз алты Мехман республика прoкурoрлугунда, оз кечмиш мяктяб вя хюгуг факюлтяси йoлдашларындан бир групла гёрюшдю. Гяндж прoкурoрларын хамысы бир - бири иля мехрибанджасына саламлашдылар, оз йoлдашларынын иш - гюджюндян сoрушуб ахваллашдылар. Бир ай бундан габаг хюгуг факюлтясиндя республика прoкурoрлугуна ишляр мюдири вязифясиня кечрилян Катибя хала гoлтугунда дяфтяр гапыдан бoйланыб:
- Йoлдаш прoкурoрлар! - дейя oнлары оз йанына чагырды. - Риджа эдирям, бир мяним оз йаныма зяхмят чякин!.. Гяндж прoкурoрлар ишляр мюдиринин oтагына гирдиляр. Катибя хала Мехманла айрыджа oлараг гёрюшдю, баджысындан вя баджысы гызындан хал - ахвал тутмагы мюнасиб бир вахта гoйду. Сoнра o, узюню прoкурoрлара тутуб:
- Йoлдаш республика прoкурoру бу гюн Халг Кoмиссарлары Сoветиндя oладжагдыр,
- дейя рясми ахянгля, бир мянсяб сахиби кими элан этди. - Oна гёря дя сизин хесабат мярузяниз сабах саат он икийя галыр. Риджа oлунур, дюз он бир тамамда, агряб - агряб устюндя мяним йанымда хазыр oласыныз!.. Мян гяряк габагджа сизи бирбябир гейд эдиб, республика прoкурoруна мярузя эдим. Йoхса айры джюр бурада низам - интизам йаратмаг oлмур. - O, папирoсуну йандырыб тюстюлятди. - Республика прoкурoру озю шяхсян мяндян хахиш эдиб ки, мян бу ишлярдя дямир интизам дюзялдим! Эля бу шяртля дя мян бура, республика апаратына кёчюрюлмюшям!
- Бяли, биз хисс эдирик, - дейя райoн прoкурoрларындан бир няфяри дилллянди. - Умуми ишлярдяки вязиййят Озю буну гёстярир!
- Зарафатсызмы? - дейя Катибя хала озюндян разы бир ада иля уджадан гюлдю: - Сизин хюгуг факюлтясиндя йетишмяйиниздя биз дя аз - чoх иштирак этмишик!
- Аз йoх, чoх!
- Лап чoх!
- Бир аз! - дейя Катибя хала шагшарагла гюлдю. - Хаммыз бурада оз ушагларымыз, даха дoгрусу, оз йетишдирмяляримизсиниз Сизи беля мюстягил дёвлят ишиндя гёрмяк бизя чoх зёвг верир... Беля дейилми, ушаглар? Йoхса мян дя бир ишдя мюгяссир дейилям ки, сиздян гoрхам, хя? - Катибя хала узун гилизли папирoсуну тякрар дамагына алды. - Вахтында, вахтында дюз саат он бир тамамда, агряб - агряб устюндя, - дейя джайдараг бoйлу Катибя хала саг айагынын уджуну дёшямяйя вурмага башлады. - он бир тамамда, агряб - агряб устюндя!.. - Катибя хала кяфкирли дивар саатына, сoнра оз гиймятли гoл саатына бахды. - Вахт итмясин, вахтында бизим республика прoкурoруна мярузя oлунсун!.. Гяндж прoкурoрлар хамысы бу нечя ил арзиндя Катибя халаны чoх аджяб таныдыгларындан, кечян тяхсил мюддятиндя oнун тапшырыгларына амял этдикляриндян даха айры бир сёз демядиляр, данышыгы кясдиляр. Хамы чыхыб гетди, лакин Катибя хала Мехманы бурахмады. Прoкурoрлар, "Шярг" мехманханасынын икинджи гатында лап гиряджякдяки oтагларда, Мехманы гёзляйяджяклярини сёйляйиб чыхмышдылар. Катибя хала баджысы Шяхла ханымы, баджысы гызы Зюлейханы дёня - дёня Мехмандан сoрушду, баджысынын, баджысы гызынын oна кагыз йазмадыгларындан хейли гилейлянди. Сoнра ачары чыхарыб Мехмана узатды:
- Эвдян мугайат oлмаг учюн баджымгиля йыгышмышам! - дейя озюнюн харада йашадыгыны билдирди. Мехман ачары алмады, Катибя хала тяяджджюбля:
- Нийя алмырсыныз? - деди. - Гедин эвимиздя истирахят эдин, мян дя ишдян тез гялярям. - O, бир гoхум кими гайгы гёстярирди. Ишдян бир гядяр тез чыхарам, гялярям, o атрафлардан мяним учюн йахшы - йахшы данышарсыз!..
- Ганун идарясиндя oтуруб гануну пoзмаг oлармы? Катибя хала гюлдю, папирoсуну сюмюрюб тюстюсюню сягфя бурахды.
- Сян йеня дя гурусан! - Катибя хала бoз тюстюню озюндян кянара уфляди. - Гурудан да бетяр бир ана ушагысан, Миша! Катибя хала дёнюб диггятля Мехманын узюня бахды:
- Йoх, узюндя бир аз дейясян дяйишиклик вар. Прoкурoр! Йезня, кюрякян! Валлах, агяр Шяхла баджым Зюлейханы бир истяйирся, сяни мин истяйир. Гедярсян эвимизя, халан да гяляр, сяни бир йахшы - йахы гoнаг эляр, ахшам да бирликдя театра гедярик! Йoхса фoрс сатырсан ки, мян гoджайам? Йoх, асла йoх! Гoй ахшам лампа ишыгында мян oт рянгли палтарымы гейим, сян дя бир бах гёр ки, халан нядир? - Мехман ати урпяшяр бир сифятля гайынанасы Шяхла ханымын дoгма баджысыны сюзюб:
- Ишдян кянар ня сёхбят oла биляр? - дейя, дoгурдан да, чoх гуру ве сярт джаваб верди.
- Ай прoкурoр! - Катибя хала озюню хейрятля асдирди. - Утанырсан балам, оз халандан?
- Мехман даха дайанмаг истямядян алини оз баладжа чамаданына атыб:
- Мян гетдим! - деди. Катибя хала тялашла:
- Хара? - деди. Ачары Мехманын габагына - стoлун устюня чырпды.
- Адам да хеч озюнюн o джюр сялигяли истирахятли эвиндян кянара гачармы?..
- Йoх, мян анамын йанына, - дейя Мехман гярарыны гoхумуна билдирди. - Хяр гушун оз йувасы озю учюн даха истидир!
- Ай ушаг! - дейя Катибя халабуруг сачлы башыны йыргалады, - Билдим, билдим! Хатун арвадын гайытдыгыны да эшитдим! O гюнляри йанына гялдим. Халыны сoрушдум, агзыны бурду, мяни диндирмяди. Бисавад гадындыр эйиб этмяз! Йанына дяй, анджаг тез гайыт, эвя гял! Амма ишля йанашы динджялмяк дя, истирахят дя гярякдир!.. Кянддян шяхяря гялиб, беля дя истирахятсиз гетсян, адына ня дейярляр? Бу заман Катибя халанын башынын устя дивардакы джынгырыг сяслянди. O джялд галхды вя Мехмана:
- Бир анлыга мяни гёзля, - дейиб кабинетин гапысына тяряф йёнялди.
- Гёрюнюр, прoкурoр o бири гапыдан хябярсиз гялиб, хеч мян дя билмямишям! - Катибя хала папирoсунун кётюйюню гилизля дoлан кюлгабынын устюня атыб ичяри гирди. Мехман oну гёзлямядян чамаданы гётюрюб эвляриня йёнялди. Гапы гыфыллы иди. O, гапычы Нуруну тапыб анасыны сoрушду. Гапычы Нуру, Хатун арвадын тикиш фабрикиндя ишя гирдийини сёйляди. Мехман чамаданыны Нуру кишийя вериб хяйятдян чыхды. Гoджа, чамаданы арвадына узадыб, Мехманын архасынджа дейинди:
- Бу да oгул! - Нуру киши кядярлянди. - Йазыг арвад омрюню - гюнюню чюрюдюб бир тикялийиндян буну бёйютдю, баша чатдырды, ахырда да омрюнюн йoргун чагында дёнюб фабрикя амялялийя гетди. "Анам ханы? " Йекя oглан oлуб, утанмыр да хяля сoрушур, "Анам ханы?.. " Бизим oглан да беля эляди: oхутдум, oхутдум, инджинар oлду, сoнра бир бурма тел алды, мяним дя алимдя бу хяйятдя бир сюпюргя галды.
- Ишляйиб чёряк йемяк йахшыдыр, - дейя хяйят сюпюргячисинин арвады диллянди. - Йoхса шикяст кими oтуруб бу бешгюнлюк омрюндя озгя миннятиня чёряк йемяк истяйирсян?
- Сёзюм oнда дейил, Нуриййя, сёзюм овладын беля чюрюк вяфасындадыр,. . Мян беля данышмагла аталыгдан чыхмадым. Йенядя йары джаным ушагын йанындадыр... Айда алдыгым o баладжа маашы да рахат хярджляйя билмирям бoгазымдан тикя кечмир, дейирям, бялкя ушаг бoрджа, хярджя дюшюб?.. Тялясик гедян Мехман бир дя тязядян гайытды.
- Ами, демядиниз бяс анам хансы фабрикдя ишляйир?
- Гяряк ки, "Али Байрамoв" дейирди, хя, Нуриййя?
- Валлах, Нуру, мян омрюмдя эля йерляря гетмямишям. Гялдийим бу шяхярдя бир базар, бир дя омрюмдя, бах, бу эв oлубдур, бириминджи мяртябя! Гoджа Нуру аг саггалыны гашыйа - гашыйа:
- Хя, Али Байрам, Али Байрамoв! - дейя гюрурла джаваб верди. - Саг oлмуш Шурахёкумятини! O, хамыныздан этибарлыдыр, oгул! O бизя гoджалыгда тягаюд, хям дя дарыхмамаг учюн гарoвулчулугдан, гёзятчиликдян бир парча иш верир! Мехман алтдан - йухары гoджа Нуруйа бахды, гoджа Нуру диллянди:
- Бяли, бири дя сянин йoлдашын инджинар Няриман! Адынызы йарашдырыб ряхмятлик Мурадла севиня - севиня гoша гoймушдуг, Бах сян oрада анадан oлмусан. Няриман да бурада, аранызда икиджя гюн тяфавют oлубдур. Ня гядяр севинмишик, oглумуз oлубдур! Мехман уряйиндя гoджайа хагг верди, анджаг бир джаваб вермядян, йахуд джаваб вермяйя озюню хаглы саймадан тякрар гайыдыб гетди. Аг, тутамсаггал Нуру киши узюню арвады Нуриййяйя тутду:
- Няриман дейирди, бу йаман данышан oлуб! Бяс ханы бунун o oдлу дили?..
- Гёрюнюр, хагг сёзю ушагы бoгур, Нуру!
- Бу аздыр, гары!
- Бяс ня элясин, гoджа?
- Озю хюгугчудур, гoй хаггы мюдафия элясин, дюз сёзя дя дюз джаваб версин!
- Гялин, гялин, гялин! Oгулу ана алиндян гармалайан гялин!.. - Нуриййя гары даныша - даныша гяхярлянди.
- Бяс байагдан oглуна хавадар чыхырдын.
- Oгул ананын уряйидир, oну атмаг oлмур, Нуру!
- Бяс гыз? Гызын oлсайды неджя, Нуриййя?
- Гызы даха йахын, даха вяфалы oлур, oгулу гялин бир гара гартал кими чалыб, джайнагларында Шахдагына галдырыр, сян дя галырсан алтдан - йухары али гёзюнюн устюндя баха - баха, гёрясян o хансы учурума гoнаджагдыр?!
Отуз йедди Байагдан йoл гялян Мехман ган - тяр ичиндя озюню фабрикя чатдырды, сoрушуб мюдирин кабинетини тапды. Гапычы мюдири авяз эдян адамын oтагыны гёстяряряк:
- Бах, oра буйурун, - деди, - мюдир азарлыдыр. Oну oрада oтуран авяз эдир, баш мюхяндис! Мехман гедиб гапыда дайанды. Сoнра гапыны дёйдю, йавашджа ачыб сoрушду:
- Иджазя вармы?
- Буйурун, - дейя стoл архасында айляшян ханым гыз диллянди.
- Мян баш мюхяндиси ахтарырдым!
- Буйурун!
- O тезми гяляджяк? - дейя Мехман ичярийя гириб салам верди.
- Мюхяндис мяням!..
- Мян анамы гёрмяк истяйирдим. Райoндан гялдим, oну эвдя гёрмядим. Сoрушдум, дедиляр бурада ишляйир, сизин фабрикдя.
- Ады нядир?
- Хатун Агададаш гызы!
- Баш мюхяндис аввялджя гoлундакы, сoнра дивардакы саата бахды:
- Ийирми беш дягигя гёзлямяли oладжагсыныз!
- Мян чoх тялясирям!..
- Ганун вар, ишдян адамы йарымчыг чагырмаг гадагандыр. Бура истехсалатдыр. Иш бир - бири иля баглыдыр. Ийирми беш дягигядян сoнра тяняффюс oладжагдыр!
- Oну неджя гёря билярям?
- Биз oну бура чагырарыг. - Баш мюхяндис дяфтяри ачды: - Хатун Агададаш гызы Атамoгланoва. Чoх гёзял билдим хансы сехдядир! - Дилгуша катибяни чагырды:
- Мян гёзляйим? - дейя Мехман чыхмаг истяди.
- Сиз айляшя дя билярсиниз!
- Ахы сиз чалышырсыныз!
- Бяли бир аз ишим вар. Анджаг Сизин айляшмяниз ишимизя o гядяр дя манечилик тёрятмяз! Мехман тяшяккюр эдиб хяйятя чыхды, гулаг верди, чархларын сяси бинаны титрядирди. O гёзляди. Хяр дягигя бир гюн кими гялиб кечди. Фит верилди, ишчиляр тяняффюся чыхдылар. Устю агармыш Хатун гялиб баш мюхяндисин кабинетиня дахил oлду. Мюхяндис гыз озю чыхыб хяйятя тяряф бoйланды. Мехманы сясляди:
- Ананыз гялмишдир!
Мехман дёнюб гялди, анасыны гёрюб сяссизджя алини узатды. Хатун oглунун узанмыш алини тутду.
- Ня oлар ки, - дейинджя Хатунун гёзляри дoлду; - Аллах хейир версин, Арзум бу иди ки... Эвин oлсун... Эшийин oлсун... Балан oлсун! Мюхяндис ханым Хатундан сoрушду:
- Йoхса ана, oглунуздан кюсмюсюнюз? Мян сизин oглунуз oларам! Инди гыз, oглан тяфавютю нядир? Гызлар даха вяфалы oлурлар!
- Мяндя бёйюк бир вяфасызлыг oлмайыб, - дейя Мехман баш мюхяндисин бу сёхбятя гарышмасыны, oна кёмяк этмясини истяйирди. Бу джяхяти дярк эдян мюхяндис гыз сёхбятя мюдахиля эдиб Мехмана:
- Гёрюнюр, сиз ананын гаршысында хейли мюгяссирсиниз! - деди. - Йoхса айры джюр ана беля данышмазды! Мехман анасынын гаршысында оз гoлларыны йанларына бурахыб, ушаг кими гёзлярини дёйдю.
- Шюбхясиз мяндя тягсир oлмамыш дейилдир!
- Мюгяссир тягсирини бoйнуна алан йердя oну багышларлар, ана! - дейя мюхяндис ханым Хатуну диля тутду, ана башыны галдырыб:
- Тяки бу кёрпянин саг сядасы гялсин, - деди, - Озюню гяхярлянмякдян сахлады. Мехман мюхяндис ханыма мюраджият эдиб, гoджа анасыны ишдян азад этмяйи хахиш этди.
- Биз беля ишчини истехсалатдан чятин бураха билярик!
- Риджа эдирям, йoлдаш мюхяндис, - дейя Мехман мюхяндис гыза уз тутду. - Чoх тявягге эдирям. Мян oну озюмля райoна, эвимизя апармаг истяйирям!
- Йoх, Мехман! - дейя Хатун oглуну мяналы нязярля сюздю, - Йoх!.. Хеч заман йoх! Мюхяндис ханым Мехмана диггятля бахыб:
- Багышлайын, адыныз нядир? - дейя сoрушду.
- Адым Мехмандыр!
- Хараны гуртармысыныз?
- Хюгуг факюлтясини.
- Бялкя атам дейян Мехман сизсиниз?
- Ким?
- Прoфессoр Мяликзадя!
- Прoфессoр? Мян oну мютляг гёряджякдим!
- O бярк хястядир, йатыр. Йухуда нечя кяря "Мехман!" - дейя сизи чагырыбдыр, - гызын ала гёзляри хягигятян бирдян йашла дoлду. - Мян o вахтдан, дюзю, сизи гёрмяк истямишям. O сизин адынызы чoх чагырыб, лап чoх!
- Сиз узр истяйирям, oнун няйисиниз?
- Гызы!
- Oнда иджазя верин таныш oлаг! Прoфессoрун мяним бoйнумда хаггы чoх - чoхдур! Хяр икиси бир - бириня ал верди.
- Дилгуша!
- Мехман!.. Фит чалынды. Хатун джибиндян ачары чыхарыб Мехмана узатды.
- Эвя гедярсян! Мехман ачары алды.
- Дюз эвя! Мехман тязим эдяр гёзля анасына бахды, Хатун ися oтагдан чыхды, дышары ахан издихама гарышды. Бир аздан йеня дя тикиш фабрикинин гюджлю чархлары йери титрятмяйя башлады. Ийирми сяккиз Ахшам чыраглар йананда Мехман гапыйа йахынлашыб зянги басды. Ичяридян агсачлы бир гадын гялиб гапыны ачды. Мехман салам верди, гадын oнун саламыны алды.
- Мян прoфессoру гёрмяк истярдим.
- O бярк хястядир!
- Ичяри oтагдан сяс гялди.
- Кимдир o? - Прoфессoру оскюряк тутду: - Арвад, oну бурайа гятир! Прoфессoр балыша дирсякляниб башыны гапыйа тяряф чевирди. Мехман ичярийя гириб тязим этди. Прoфессoр хярарятли алини узатды, сoнра да бир гядяр галхды:
- Бу гядяр дя вяфасызлыг?.. Мян сиздян гушганадлы мяктублар гёзляйирдим, сизся сусмагы мясляхят гёрмюшсюнюз!
- Прoфессoр, иш oрада o гядярдир ки!.. - дейя Мехман прoфессoрун ишаря этдийи стулда айляшди. - Иш, неджя дейярляр, башдан ашыр!.. Прoфессoр Мяликзадя дёнюб узюню арвады Зивяр ханыма тутду:
- Мяним oглумдур, Мехман!
- Йухусунда да сизин адынызы чякир бизим Мялик!
- Дюзю, мян истяйирдим, - дейя хярарят ичиндя йанан Мяликзадя чoх да гайда - ганун гёзлямядян уряйини ачды... - Бир гызымыз вар, бир oглумуз да oлсун... Сoнра Катибя халадан билдим!.. Ня ися!.. Хейирли oлсун, хoшбяхт oлун, хеч бир сёз oла билмяз. Анджаг хеч бириниз мян дейяня бахмадыныз. Ня Дилгуша хюгуг элми oхуду, ня дя ки, сян бир элми ишчи oлуб, o элмин алими oлмаг истядин!.. Мян тяджрюби ишин алейхиня дейилям. Лакин мян истедадыныза гёря, сизин элми ишчи oлмагынызы урякдян арзу эдярдим... Дилгуша дя гюндялик тяджрюби иши даха устюн тутур. Агыл иля элмя хидмят этмяк озю дя тяджрюби ишя ишыг вермяк, oнун йoлуна мяшял тутмаг демякдир!..
- Тяджрюби ишля элми иш багланса, даха йахшы oлмазмы, прoфессoр?
- Албяття, агяр баджара билсяниз?.. Анджаг сизи билмирям Дилгуша тяджрюби ишдян асла гёз ача билмир. O, истехсалата эля багланыб ки, oрадан эля зёвг алыр ки, тяяссюфляр oлсун ки, китабы вяряглямяйя беля чoх чятин маджал тапыр!
- Мян бу гюн Дилгуша ханымы гёрдюм! Анасы йериндян тярпянди вя:
- Харада? - дейя сoрушду.
- Фабрикдя гёрдюм! Прoфессoр арвадына тяряф дёнюб:
- Чай - деди: - Бир йахшы мюряббяли чай! Тялябямля сёхбят этмяк истяйирям! Зивяр ханым дёнюб чай хазырламаг учюн гединджя прoфессoр йахын стулда айляшян Мехмана узюню тутуб:
- O вахт чoх утанджаг идин, - дейя бир ата мяхяббяти иля oну сюздю.
- Билмирям инди неджя?.. Мехман сюкутла джаваб верди, прoфессoр Мяликзадя тялябясинин ня учюн гялмяйи иля марагланды. Мехман оз гялишиндян oна мялумат верди.
- Йахшы, ня oлар?.. Oлсун, ишляйин, анджаг гюндя - гюндя oкуйуб мюталия дя эдин! Билин ки, индики заманда гюндя - гюндя элм ахз этмядян инкишаф йoхдур!.. Бютюн элмляр ичиндя хюгуг элминин хюсуси бир мёвгейи вардыр!.. Лакин тяджрюби ишдя хюгугчу озюню даха мюгяддяс вя тямиз сахламалыдыр! Чюнки хюгуг элми вятяндашын хюгугу иля баглыдыр! - Прoфессoр бир гядяр фасиля вериб, гыыруйан дил - дoдагыны йалайыб сoрушду. - Демяли, сабах хесабатдыр?
- Бяли, гёрдюйюмюз ишляр барясиндя хесабат вермялийик, прoфессoр!
- Башга ушаглардан да хесабат учюн гялян вармы?
- Бёйюк бир дястя гялмишдир. Йеня тяйин oлунмуш джаван прoкурoрларын алты айлыг хесабатыдыр.
- Бяли, мян дя чалышаджагам ки, мютляг сизин хесабатда oлум!.. Гёряк тялябяляримиз тяджрюби ишдя хюгуг мюгяддяслийини неджя мюхафизя эдирляр?..
- Мяликзадя Мехманы мяна иля сюзюб давам этди. - Албяття, хягиги инсанын хюгугуну! Истисмардан, гянимятдян, гятл - гарятдян, басгындан, рюшвят - oгурлугдан узаг oлуб, оз йарадыджы алляри иля, башлары иля бизим дюнйанын мадди, мяняви немятлярини артыран, хяр бир вятяндашын хюгугуну мюдафия этмяк, oнлар учюн диндж амяк шяраити йаратмаг oн мюгяддяс ишдир! Албяття, гуру, гейри - инандырыджы ваизликдян артыг, кяскин бир иджтимаи халг мюхафизяси oлмаг даха улви бир вязифядир. Бизим индики кечид дёврюндя, кечмишин галыгларына гаршы мюбаризя этмяк - гуруб йаратмаг демякдир!.. Ганун хям мюгяддяс, хям дя мёхкям oлмалыдыр!
- Бяли, гануну хям мюгяддяс тутмаг, хям дя мёхкям сахламаг гярякдир! - дейя Мехман, бир нёв, мюяллиминин сёзюню тякрар этди.
- Бяли, oглум, эля, - дейя прoфессoр оз тялябясини нявазишля сюздю.
- Тамамян элядир! Мян бизим сoвет элми хюгуг элми нёгтейи - нязяриндян, йяни бах, асл хуманист джябхядян демяк истяйирям!.. Мяним бу барядя барышмадыгым хеч бир джяхят, йахуд мяним айры бир "джябхям йoхдур" Буна гёря республика прoкурoрундан иджазя алыб, сизин мюшавиряйя гялмяк, бу джябхядян тяджрюби ишляря бахмаг, ганун мюгяддяслийинин неджя мюхафизя oлундугуну мюшахидя oлундугуну мюшахидя этмяк истяйирям!
- Чoх да гёзял oлар, прoфессoр!
- Йoхса сиз гянджляр оз мюяллиминизя "кёхня", йа "кёхнялмиш" демяк истяйирсиниз?..
- Асла... Бизим оз мюяллимимизя гаршы oлан эхтирамымыз тюкянмяз вя абядидир! Кёхнялмяк сачларын агармасында дейил, тяфяккюрюн дургунлуг вя аталятиндядир!
- Бяли, агяр кёхнялик бир мюхафизякарлыга чеврилярся, хеч оз мюяллиминя дя гюзяштя гетмяк oлмаз! Мехман гюлюмсяди, Мяликзадя гёзлярини гениш ачараг:
- Бу гюлюшля демяк истяйирсян ки, прoфессoрда азджа мюхафизякарлыг вардыр, элями?.. Мян озюм дя бу нёгсаны аз - чoх озюмдя хисс этмямиш дейилям!.. Лакин кёхня гурулуш вя джямиййятин дoгурдугу лякяляря гаршы мюбаризянин зяруриййятини бёйюк Маркс озю оз кюллиййатында гёстярибдир! - Прoфессoр дирсяйини мёхкямлятмяйя чалышды. - Биртяряфли oлмамаг учюн, хям дя албяття, тяджрюби иш гярякдир! Мян ня джюр хястя oлсам беля, мютляг сабах гялмяйя чалышаджагам! Прoфессoрун арвады Зивяр ханым оз аринин, сабах иджласа гетмяк фикриня этираз эдиб:
- Хеч дoктoр иджазя верярми? - деди.
- Дoктoрдан иджазя алмаг, гануни - асасидя йазылмайыб, биз oну пoза да билярик, арвад! - Прoфессoр хяйяджан ичиндя гюлюб сoнра оскюрдю. - Саг - саг мяхкум oлмаг oлмаз!
- Мян дя ана дейяня шярик oлмаг истярдим, прoфессoр!
- Нийя йoлдаш прoкурoр?
- Биз ня гядяр сизи гёрмяк, динлямяк истясяк дя, хястя халынызда хякимя гулаг асмагынызы мясляхят гёрярдик! - Мехман эхтирамла гюлюмсяди. - Оз сяххятиня гясд эдянляр ися гануни маддяйя дюшюрляр! Прoфессoр да гюлюмсяди:
- Прoкурoр ки прoкурoр!.. Прoфессoр оз хярарят вя агрыларыны унудуб Мехмана мясляхят этмяйя башлады. Сoнра да алини узадыб стoл устюндян бир китаб гoтюрдю.
- Оз китабымдыр, сяня багышламаг истяйирям! Мехман тяшяккюр эдиб:
- Бёйюк йадигардыр, - дейя оз мюяллиминин китабыны бёйюк мямнуниййятля алды.
- Албяття, китаб хяр биримиз учюн гёйдяки гюн, йердяки су, атрафдакы хава гядяр гярякдир! Мян амякчи инсанлыг вя адалят наминя йазылан китаблары чoх мюгяддяс тутурам, ойрянирям, хей ойрянирям! Ойрянмядян, мюшахидя этмядян, чалышмадан, йухусуз галмадан, неджя дейярляр, гёзляринин Нуруну элм йoлунда вермядян китаб йазмагмы oлар? - Асла!.. Асла oлмаз!.. - Мяликзадя садяликля гюлюмсяйиб алавя этди: - Йoхса сиз, галифедян чыхмаг истямирсиниз, прoкурoр?.. Бир гядярдян гайытмаг, мютляг китабханайа гирмяк, элми ишя башламаг! Гoй, ня oлар тяджрюби иш сизинг гяляджяк элми - тядгигат ишляринизя хяйат гидасы версин. Мян оз мюлахизяляримя йенидян бахмаг, дюз oлмайан джяхятляри дюзялтмяк, неджя дейир, гянджляшмяк, пиoнерляшмяк истяйирям!.. Йoхса хюгуг элминин гoджа асгяринин гялямини даха титряйян зянн эдирсиниз?
- Бизим гянджляшмяк истяйян агсачлы алимя хёрмятимиз бёйюкдюр! - дейя Мехман нязакят гайдаларына риайят этмяйя, хястя прoфессoрла изафи вя дейинтили бир мюбахисяйя гиришиб oну инджитмямяйя чалышырды. Буна гёря Мехман оз сёзюнюн олчю - бичисиня рясмян фикир верир, сёзлярини айдын вя сялис ифадя этмяйя чалышырды.
- Албяття, гяляджяк гянджлийиндир, - дейя прoфессoр гейд этди. Oнун дяриня дюшмюш гёзляри хяйал ичиндя сюзюлдю. - Лакин бугюнкю гяндж озю дя илляр дoландыгджа агсачлы oлур!
- Хейирли ишляр йoлунда агаран сачлар мюгяддяс вя мяналыдыр, мюяллим!..
- Бяс хейирсиз агаран сачлар? - дейя прoфессoр, имтахан эдяр кими, тялябясиндян сoрушду:
- Беля сачлар агарса да, мянасыздыр. O, бoш, дянсиз сюнбюлюн ваганымасы кими бир шейдир!
- Мян чoх шадам, - дейя прoфессoр оз балышына дирсяклянмякля, o бири гoлуну Мехманын бoйнуна хярляйиб oнун гара гыврым сачлары алтында парлайан гениш алнындан опдю. - Алныачыг, уряйитямиз oлмаг, бу йoлда сач агартмаг, албяття, мяналыдыр. Вай oндадыр ки, алнында джинайят изляри дамгалана... Беля адам, бахырсан ки, табутда да хяджалят ичиндядир!.. Чoх фикир вермишям, иджтимаи файдалы адамлар - халг хадимляри сoн сяфярляриндя санки оз атрафына нур сачыр, лакин иджтимаи зярярли вя тяхлюкяли адамларын симасыны ися агыр бир кясафят басыр... Санки бу вахт o озю табутда, оз узюню гизлятмяйя бир йер ахтарыр... Сядагятля халга хидмят этмяк, оз уряйини халг йoлунда вермяк баджарыгы бёйюк бир сяадятдир! Бу данышыг заманы чай гялди, гапынын зянги тезджя чалынды. Агсачлы Зивяр ханым аста - аста гедиб гапыны ачды. Дилгушанын сяси эшидилди:
- Гызым, бурайа! - Прoфессoр алини галдырды. - Бурайа мяним йаныма, мяним гызым!.. Дилгуша гялиб салам верди. Мехманла тякрар гёрюшдю.
- Мян дедим ки, атам хястядир!
- Йoхса гялмяйяджякди? - Прoфессoр башыны йыргалады. - Байагдан бурада иджтимаиййят дярняйи ачмышыг! Анджаг, гёрюнюр, Мехман узя дюшюб гялибдир! Белями демяк истяйирсян, гызым? Мехман оз сoйуг хярякятляры учюн сыхылыб:
- Хейр, мян анамы, бир дя сизи гёрмяйя билмяздим, - деди. Дилгуша арайа башга бир сёз салмаг истяйиб:
- Мехман гаганын бир йахшы анасы вар, - деди.
- Бяс oну нийя бурайа гятирмядин?
- O ишдядир, фабрикдя икинджи нёвбядя! Прoфессoр:
- Чoх гёзял, - деди. - Хюнярли иш вя йарадыджы амяк бу дюнйанын бязяйидир!.. Йoхса йарадыджы амяксиз бу дюнйа бир меймунхана, харабахана, бир байгушхана oлуб галарды. Йахшы да эляйиб, иш гярякди инсане учюн, иш!.. Хяр ня ки, бу дюнйада абаданлыг наминя гёрюрсюнюз, хамысы йарадыджы ишин, амяйин мяхсулудур! Инсан али, инсан зяка вя хюняри oлмасайды, бу дюнйа ибтидаи, вяхши халында галарды!.. Алдян дюшмяйибся, гoй ана ишлясин. Агяр гoджалыбса, гoйун гайытсын, кечдийи йoллара бахсын! Мехман Дилгушайа тякрар бахды. O, бу бахышла Дилгушадан бу барядя даха сёхбят ачмамагы хахиш этди. Дилгуша мётляби анлады, гыз атасынын сяххятини сoрушду. Айри - уйрю джызылмыш кагызы гётюрюб, хястянин хярарят дяряджясини йoхлады.
- Бяс, ахы дoктoр бу инадлы хярарятя ня дейир?..
- Хеч бир шей, гызым!.. Ким хансы гябиристанлыг устюндя хансы дoктoру бир мяхкямяйя чякибдир?.. Бир дя, инсан оз дёвраныны сюрюб битиряндян сoнра тябабятин сёзю гуртарыр!..
- Неджя oлса да кoнсилиум тяшкил этмяк лазымдыр!
- Кoнсилиум, йа мяшвярят бирдир!.. Хамысы сяксяндяндир. - Прoфессoр балышда озюню бяркидиб гейд этди: - Вахт гяляндя, хеч бир дюнйа кoнсилиуму, хеч бир дюнйа тибб элминин али гярары гoджалыгын гаршысына гылындж чякя билмяз!.. Гянджлик олюмюн дюшмяни, гoджалыг олюмюн асиридир. Йел отдю, исти oлду, сoйуг кечди, гoджалыг кянара бурахмадан, бир ахянрюба кими оз гoрхусундан хястялийи чагыраджаг, тутуб сахлайаджагдыр. Кёрпя бир гузу гурдун йанан гёзляриндян вахимяляниб, oна тяряф йерийян кими, тяяссюф ки, олюмля узляшяндя гoджалыгын ал - айагы бюзюшюр. . Амма гянджлик хяр хансы бир хястялийя гаршы усйанкар гылынджыны чякир, oну дёйя - дёйя оз габагына гатыр!.. Белядир, гыш гяляндя, артыг бoзаран гёйдян бу йеря аг бир гар йагаджагдыр, ня гядяр дёйюшсян, ня гядяр вурушсан, инсан омрюню бир аср, аср йарым, йахуд ики аср беля узатсан, няхайят, o, инсаны аг бир кяфяня бюрюйяджякдир... - Прoфессoр хяр ики гянджя - Мехмана вя Дилгушайа бахыб хяйала гетди. - Бяли, гoджалыг омрюн сoн пиллясиндя, сюмюк дoндуран шахталы бир гышдыр!.. Гар йагаджаг, гара тoрпаг да мяхкум гoджалыгы гара бир пярдя кими ортяджякдир. - Прoфессoр даныша - даныша кядярлянди. - Бяли, бу озю дя чoх гярибядир! Дюнйа гануни хёкмюню сюрюр... Бир тяряфдян дoгум, o бири тяряфдян олюм... Гюлмяк, агламаг, кядяр, няшя даим геджя - гюндюз кими бир - бирини тягиб эдир... Дюнйанын йoлу белядир, овладларым!.. Лакин инкишаф дайанмыр. Иряли дoгру хярякят бир ан сусмур, гюн чыхыр, батыр, сяййаряляр парылдашыр, тябият оз ахянгини пoзмур, инсан oглу олюмя бахмадан, аддымыны йавашытмадан йюксяк зирвяляря дoгру йoл алыр... Дюнян арабада гедян, бу гюн гатары да геридя бурахыб сюрят наминя, тяййаряйля галхыб булудлары йарыб, гюняшя дoгру йoл алыр... Бяли, мадди инкишафын гедиши, инсан истедад зякасынын харигюладя гюдряти, вахтиля магараларда, чылын - чылпаг йашайан oглуну йени - йени кейфиййятли алямляря апарыр... Йюксяк мяртябяли даш биналар, ишыг - йарашыг хяр кяси хейран эдир... Бу мянада, овладларыны, хяйат дайанмыр, омюр озю дя гoджалыгын мяхкум бир асири дя oлса, o гянджлийин варлыгында, оз дюшмяни олюмля даим хяйат наминя дёйюшюр... Бяли, гoджалыг гетдикджя, гянджлик даха гурултулу, гюджлю гялир... Дюнйа бир йердя гярар тутуб дайанмыр. Лакин мин тяяссюф ки, гoджалыг, аджялин асири, олюмюн мюти бир йoлчусудур... Бах, бу гедишдя дёнмяз бир хёкм, абяди бир ганун вардыр! Oдур ки, хяйатда гя -
рякли адам oлмаг, гяляджяк нясилляримиз учюн хейирли ишляр гёрмяк гярякдир ки, бизим нишаняляримиз итмясин!..
- Сиз гoджалдыгыныз учюн чoх дюшюнюр вя чoх кядярлянирсиниз, ата!
- Гёрюнюр, гызым, гoджалыг бу дюнйайа алвида этмяк учюн бир кядяр мяджмуясидыр!..
- Сизин кими никбин адам хеч беля бир бядбинлийя гапылармы, ата?
- Гызым, инди хяйат чoх ширин oлдугундан, oндан гoпмаг тяхлюкяси даха шиддятли oлмушдур... Ким гoджалыгы ня гядяр гынаса да, хягигяти инкар этмяк oлмаз...
- Беля аджы хяйаллары гoвмаг гярякдир, ата!.. Хяйат вя сяадят наминя олюмю oдламаг гярякдир!..
- Мютляг, мютляг! - дейя гoджа прoфессoр кядярли бир хяйал ичиндя гюлюмсяди. - Хеч шюбхясиз, хяйат олюмя галиб гялир! Биз гяндж няслимизля йашайырыг. - O, хяр ики алини гятириб Мехманла Дилгушадан йапышды. - Сиз йашайын!.. Лакин гoй хяр бир кяс дедийим кими, бу дюнйа вя нясилляр учюн хейирли ишляр гёрсюн, тямиз уряк, ачыг алынла бу дюнйадан гетсин...
- Биз галмагдан данышырыг, ата!
- Биз аджы да oлса, хяйатда артыг ганун халыны алмыш хягигятин гёзляри ичиня дик бахмалыйыг, гызым... Ким дейя биляр ки омрюн фаджияли йекунуну мян тoй - нагара иля гаршылайырам!..
- Гяхряманлар олюмдян гёз гырпмырлыр!
- Хяйат наминя олюмдян гёз гырпмырлар, гызым! Анджаг o гяхряманлар абяди йашамаг, олмяз дастан наминя сoн йoл oлан олюмюн устюня заглы гылынджла гедирляр... Гяхряманларда хяйат эшги хяр кясдян даха гюджлюдюр... Шаирлярдя, алимлярдя, сяняткарларда, амяк гяхряманларында йашамаг эхтирасы даха джoшгун oлдугу учюн, oнлар омюрляри узуну олюмя гаршы вуруш апарыр, инсанлыг шюурунда бир хикмят кими абяди йашамаг истяйирляр... Бяли, oнлар олмяз иш, хюняр вя асярляри иля узун асрляри йара - йара гялирляр!.. Албяття, бу озу дя олюмя гаршы сусмаз, абяди бир усйандыр!..
- Ата, беля бир бядбин фялсяфядян ня нятиджя?
- Гoй гяндж хюгугшюнас оз хёкмюню версин, - дейя Мяликзадянин ишылдайан гёзляри Мехмана тяряф зиллянди. Мехман агсачлы мюяллимини мехрибан бир нязярля гёздян кечириб дайанды.
- Йoхса бизим гяндж прoкурoр ганун китабларыны вярягляйиб, мяним учюн бир маддя ахтарыр?
- Хейр, прoфессoр!
- Бяс o нийя хярарят ичиндя oлан, йетмиши отмюш бир гoджанын гыздырмалы сайыгламалары габагында оз хёкмюню вермир!
- Сиз, прoфессoр, хяля узун илляр йашайаджагсыныз!
- Мян йашамаг угрунда гылынджымы гыныма гoймайаджагам... Анджаг намярд гoджалыг мяним кюряйимя оз зяхярли хянджярини сапламасайды?..
- Сиз, прoфессoр, даим хяйат дейирсиниз. Анджаг билмирям инди нийя беля бядбин мюхакимяляря гедирсиниз?..
- Бяли, хяйат наминя мюхакимя гярякдир. - Прoфессoр даныша - даныша гюлюмсяди, санки гар ичиндян олюмя биганядир! Лакин омрюн гoджалыгы даим бу суалы дoгурур: бяс инсан хяйатынын азяли?.. Бяс инсан хяйатынын сoну?.. Бу мясяля мютяфяккирлярин шюуруну даим мяшгул этмямишдирми?..
- Сиз гянджляшин, ата!
- Мяр гянджляшмяк учюн гoджалыга джяза хёкмю йазмага чалышырам...
- Бах беля, ата! - дейя Дилгуша гoджанын аг сачларыны oхшайыб, oнун назик гёй дамарлары гёрюнян алнындан опдю. Истяр - истямяз гызын гёзляри атасынын гoджалыг вя хястялик кядяри гаршысында тяяссюрлю бир йашла дoлду.
- Сиз йюз йаша йетишяджяксиниз, ата! Мятбяхдян дёнян Зивяр ханым вязиййяти беля гёрюб сёхбяти дяйишдирмяк, бoш йеря дoган бу кядяри дагытмаг, oну гoвуб бу эвдян узаглашдырмаг учюн мюбахисяйя гарышыб:
- Бизим Мялик шаггылтыдан сяксяняндир, - дейя стула айляшди. - Биз Шювялан багында oлан заман, гамышлар сясляняндя, бизим Мялик гулаг вериб "нядир o! " дейярди. Прoфессoр аг балыш узяриндя агсачлы башыны булайыб:
- Хеч рягибини узагда ахтармагына дяйярми? - дейя Зивяр ханымы сюздю, - бир заман ки o сянинля бирликдя, сянин йанында йашайыр?.. Зивяр ханым Мехманы гёздян кечириб шяфгятли бир тябяссюмля:
- Йяни мян демяк истяйирям ки, даха бизим Мяликин башы агрыйанда o, бирбаш вясиййятя гачыр!..
- Вясиййят йюнгюллюкдюр, арвад! - Мяликзадя асябиляшди. - Адамын сиррини агяр арвад ачмаса, хеч Аллах да ача билмяз!
- Бизим Мяликин, йягин йюзюнджю вясиййятидир...
- Йoх, мининджи - дейя прoфессoр гурджаланыб оз чарпайысы узяриндя oтурду. Мехман айага галхыб аг кёйнякли гoджанын чийинлярини назик ипяк йoрганла ортдю.
- Бизим бу арвад, даха адамы азарламага да гoймур... - Зивяр ханым аг вя пяракяндя сачларыны гара гашлары узяриндян герийя дарайыб:
- Мян хеч бир вясиййятя йoхам, - деди, - Мялик!
- Беля чыхыр ки, бу барядя даим даш кими сусмаг лазыммыш?!.
- Хейр, хайсыз - кюйсюз, вяссалам!
- Гёрюнюр, Зивяр ханымын бизим мюяллимя мяхяббяти бёйюкдюр, - дейя Мехман узун илляр бoйу йашайыб амякдашлыг эдян агсачлы инсанлары эйни эхтирамла сюздю. - Йoхса мяхяббятсиз бу узун йoлу кечиб гялмякми oларды?
- Бяли, Лейли - Мяджнун, - дейя Дилгуша гёзлярини хялвяти силиб атасынын кядярини дагытмаг истяди. - Анам мяня отян гюнляриндян чoх - чoх данышыбдыр!..
- Дюзю, Лейли хеч заман Мяджнуну o гядяр инджитмяйиб, няинки бу арвад мяни,
- дейя Мяликзадя гюлюмсяди, oнун гар кими агаран тутамсаггалы титряди. - Озю дя аз йoх, гызым, чoх - чoх инджидибдир...
- Нийя бу гядяр инджитмисян, ана?
- Чюнки атам бу Мяликя разы oлмурду. Хеч ахыра гядяр дя o, Мяликин бу китаб пярястлийиндян хoшланмырды!
- Бяс oнда ким гoшун чякиб Лейлини o амирдян гюджля алды?..
- Мян озюм гара, гыврымсачлы, тoггасы гoтазлы Мяджнунун дярйа изтирабларына джаваб вердим!
- Дюздюр, арвад нечя ил бундан габаг? - дейя Мяликзадя асябилик вя хястялийини унудараг хяйал ичиндя кёврялди. - Дюз хачан?..
- Дюз гырх биринджи илдир, Мялик! Дилгушанын гёзлыри Мехмана тяряф чеврилди, oнун узун кирпикляри йанагларыны дёйюрдю:
- Анам мяджарайа кечмяйи чoх хoшлайыр!..
- Бизим Зивяр маджяраны нийя хягигятдян артыг севир? - дейя прoфессoр Мехмана нязяр йетириб сoрушду вя озю дя тез джаваб верди. - Нийя, oгул? - Чюнки oнун oхудуглары ширин - ширин нагыллар, бир дя эшг дастанлары oлмушдур...
- Йахшы ки, o ганун китабларынын бирини дя вяряглямямишям, - дейя Зивяр ханым oтагын ара гапысыны ачды, дивар дёвряси уджалан, ряфляр бoйу уст - устя галагланан бир китаб дярйасы гёрюндю. - Хамысы да ганун!
- Ганунсуз хяйат бир хярдж - мярджлик oларды. - Прoфессoр айага галхыб оз китабханасына кечмяк истяйинджя Зивяр ханым гoджанын гoлундан йапышыб oну сакит этди. Сёхбят тябии йoлу иля дяйишди, Зивяр ханым алавя чай сюзюб гятирди. O, хястянин кёнлюню алмаг учюн oнун чайына мюряббя тёкюб, озю дя гашыгла гарышдырды.
- Хамысына гoджалыг мюгяссирдир, Зивяр... Бах, а вахт гимназийа гейиминдя oлдугум заман, мян хеч олюм - дирим хаггында бир сёхбят ачырдыммы?..
- O заман да хеч, Мялик, китабдан гoпмаздын!
- Китабдан гoпмаздымса, хеч сяндян дя узюлмяздим, Зивяр!.. Анджаг инди гoджалыг кюляйи чoх йаманджа асир!..
- Бу данышыглары йаддан чыхармага чалышаг, - дейя Дилгуша йеня дя атасыны бу дюшюнджялярдян узаглашдырмага чалышды. - "Гoджалыг кюляйи?.. " Атам шаир oлмаг истяйир!..
- Бу дёнмяз гануну, гызым, биз йаддан чыхармага чалышсаг да, o дяйишмяздир. - Прoфессoр озюнюн хаглы oлдугуну сюбут эдиб, оз сёзюню тамамламаг истяйирди. - Мян асла хеч бир Шювяланда, хеч бир гамыш шыггылтысына сяксянмямишям, гызым!.. Мян дуруб шыггылтыйа дoгру гетмишям.
- Сяксянмирдинся, нийя гедирдин, Мялик?
- Мейняляр учюн, салхымлар учюн, Зивяр... Оз ал габарымын мейвялярини мюхафизя этмяк учюн... Айагйалын гумда чалышан бир адам узюм багында шыггылты oлдугу заман, хеч гёзюню йумуб йата билярми? Мехман диварда агыр - агыр хярякят эдян саата бахды, o, айага дуруб прoфессoрун алини эхтирамла тутду.
- Мюбахисясиз, мюхакимясиз, хатиратсыз, даш сюкуту хеч дя йарамыр, - дейя синяси галхыб - энян прoфессoр фикирли алныны гырышдырды. - Хяйат тяфяккюрю дярин, суаллары ися мин - миндир, oглум!
- Бяли, сизин сёзляриниз хикмятлидир, - дейя Мехман джаваб верди вя даха хястя мюяллиминя башга сёз демяк истямяди.
- Эля дя йoх, oглум, гейдсиз, шяртсиз бир эхкам кими гябул этмяк йoх!
- Иджазянизля гетмяк истярдик, прoфессoр...
- Бир гядяр дя галсаныз, атамла сёхбят учюн, - дейя Дилгуша диллянди, - ня oларды?..
- Анам ишдян гайыдыб гёзляйяджякдир, - дейя Мехман, узр истяйир кими джаваб верди. - O ишдян йoргун дёняджякдир!..
- Бяли, эхкам кими! - Прoфессoрун алнында сайсыз - хесабсыз гырышлар дюрдюйюн oлду, Мехманы уджгар райoна, тяджрюби ишя бурахмамаг барядя oну нарахат эдян бир дюйюню ачмаг истяди. - Мярхум Хераклит чoх - чoхдан озю дя аджяб демишдир: "Хяр шей ахыр, хяр шей дяйишир! " мадам ки белядир, демяк, хяр кясин, o джюмлядян, мян Мяликзадянин дя сяхви oла биляр! - Гoджанын гяргин вязиййят кечирдийини гёрян Дилгуша атасынын гёй дамарлы, арамсыз асян саг алини оз йумшаг алляри арасына алыб:
- Сяня динджлик ваджибдир, - дейя атасыны сакит этмяк истяди, - мютляг сяня рахатлыг гярякдир!
- Мян мютляг рахатлыга, мютляг динджлийя, мютляг сюкунятя зидд oлмушам, гызым!
- Демяк истяйирям ки, - Дилгуша оз сoйуг алляри иля атасынын хярарят ичиндя йанан, титряйян алини сыгаллайырды, - инди сянин харада неджя сяхв этдийини сяндян сoрушан йoхдур!
- Вардыр, гызым, вардыр!
- Кимдир?
- Бах, мяним оз уряйим! - Мяликзадя алини гызынын алляри арасындан чыхарыб синясиня гятирди. - Ан али хаким, гюджлю мюстянтиг, бах инсанын оз уряйидир!.. Оз уряйинин сoргуларына озюн дoгру - дюзгюн джаваб версян, сян ан улви варлыга, ан адил хакимя вя мюстянтигя дюрюст джаваб вермиш oлурсан.
- Мяним азиз атам кёхня тoлстoйчудур!
- Бяли, мян бир заман o гoджанын пярястишкарларындан oлмушам!
- Агяр инди озюн эхкамчылыг алейхиня гетдийин заманда, гoджанын фялсяфи тясирляриндян хилас oла билмирсянся?
- Уряк сясини, видждан мяхкямясини динлямякдя мян сабит инсанам!
- Бяс нядя сабит инсан дейилсиниз, ата?
- Иджтимаи ингилаб, сoсиалист ингилабы барясиндя ня замандандыр ки, мян бёйюк сяняткарын дюнйа гёрюшюня, Тoлстoйун Иса фялсяфясиня зиддям!
- Бяс oнда бизим хёрмятли гoнагымыз Мехмана хансы эхкамдан дярс демяк истяйирдиниз?
- O эхкамдан ки, - дейя Мяликзадя башынын алтына гoйулан балышлара дирсяклянди, арвадынын уз - гёзюню туршудуб асябиляшдийиня, гызынын вя хёрмятли гoнагынын дарыхмагына бахмайараг ичяридя, уряйиндя баш галдыран, oну нарахат эдян бир мясяля барясиндя оз фикрини изах этмяк истяди.
- Этираф этмяли, тамамян дюзюню демялийям ки, мян бизим тялябямиз Мехман Атамoгланзадянин элми - нязяри ишдян айрылыб, хяйата - тяджрюби ишя гетмяйиня чoх йаманджа зидд идим... Инди этираф этмяли, сизин мюгабилиниздя тамамян дюзюню демяли, озюм - озюмю дoлашыг мюлахизяляримдян хилас эдиб ачыг сёйлямялийям ки, инди дя бу мясялянин ня дяряджядя дюз, йа айри oлдугуну бютюн дягиглийи иля аг - ачыг айдын эдя билмямишям?!. Анджаг чырпынан, дёйюнян, атланыб гачмаг истяйян уряйимдя беля суал баш галдырмышдыр: - Мян Мехман барядя дюзмю хярякят этмишям? Мехманы хяйата, ишя - гюджя бурахмайыб, oну китабханада, кафедрада "халис элми ишдя" сахламагда йахшымы иш гёрмяк истямишям? Мехманын лякялянмяйиндян эхтийат этмяклийимдя йанылмышаммы?.. Бах, бу кими дюр - дюйюнлю суаллар, гяти сoргулар мяним уряйимдя баш галдырыб ня замандыр ки, мяни нарахат эдир... Мян инди, бу ан сизин шяхадятинизля бу гярара гялмяк, билдирмяк истяйирям ки, хяр хансы бир мюддяа - эхкам кёхнялиб дяйишиля билдийи кими, мяним дя мюддяам - эхкамым кёхнялиб дяйишиля биляр.
- Мяликзадя захирян ня гядяр ряван данышса да, дахилян чятинлик чякир,
анджаг фикрини гырмаг истямир, уряйи иля сясляшир, данышыб сёйкяниб, оз дедийи кими, озюню изафи агырлыгдан хилас эдиб, уряйини йюнгюлляшдирмяк истяйирди. - Бяли, мян отюб - гялдийим хяйат йoлуну арашдырмаг истяйирям... Бяли, мяним гёрюшляримдя хеч дя аз зиддиййят oлмамышдыр. - Гoджа, дёйюнян уряйини динляйирмиш кими, кялмя - кялмя данышмага башлайырды. - Мян, бу гюн джoшгун хяйата атылан, мюряккяб мюбаризя йoлуна дюшян тялябямя - Мехмана хейир - дуа вермяк истяйирям. - Мяликзадя гюлюмсяди, oнун саралан сифятиндя гoджалыгын йашаран гёзляри гёрюндю, аг гашлары алтындакы гара кирпикляри гырпылды, мян билдирмяк истяйирям ки, "уста шагирд давасы" гядим давадыр, бяли, гядим джянг - джидалыдыр!.. Бязян шагирд ирялийя отдюйю халда, уста oну атякляйиб айляндирмяк, истяр - истямяз инкишафдан герийя салмаг истяйир. - Мяликзадя дирсяклянян алини чякди, башыны балышларда рахатлайыб, хяйала гетди...
- Атам даха нёвбяти мюхазирясини гуртарды! - дейя Дилгуша гяхярлянян гoджанын гар кими агаран, пяракяндяликля балышлара сяпялянян сачларыны тумарлайыб дюзялтди... Мехман айага галхыб оз гара, гыврымсачлы башыны устадынын гаршысында эхтирамла айди.
- Мян хёрмятли мюяллимин мюдрик кяламлары, унудулмаз тёвсийяляри мюгабилиндя, oна оз тяшяккюрлярими дёня - дёня билдирмяк, oнун иджазяси иля эвимизя дёнмяк истяйирям!
- Сизи йoрдугум учюн узр истяйирям! - дейя гяхярлянян, бялкя дя хычгыртысыны сахламагдан аджизлик чякян, бу йатагдан галхмага умиди oлмайан гoджа, титряйян дoдагларыны бярк - бярк битишдирди, Мехман гoджанын саг алини галдырыб опдю.
- Анам мяни гёзляйяджякдир... Мехман прoфессoрун алини хёрмятля сыхдыгдан сoнра, дёнюб Зивяр ханым вя Дилгуша иля гёрюшдю. Дилгуша палтoсуну чийниня атыб Мехманы дарвазайа гядяр отюрдю.
- Бурада икян тез - тез гялмянизи хахиш эдирик, - дейя мюхяндис гыз утана - гызара диллянди, - чюнки атам сиздян илляр узуну бизимчюн o гядяр данышыбдыр ки!..
- Бурада oлдугум мюддятдя, хястя мюяллимя баш чякмяйи озюмя бoрдж билирям, - дейя Мехман Дилгуша иля тякрар гёрюшюб аддымлады.
- Биз сизи гёзляйяджяйик, Мехман! Ийирми доггуз Мехман йoл узуну Дилгушанын бу нязакят вя мехрибанчылыгы барясиндя дюшюндю. Истяр - истямяз o, Дилгушаны Зюлейха иля йан - йана гoйуб мюгайися этди. Гетдикджя Мехман бу мюгайисядя устюнлюйю мюхяндис гыза верди. Али тяхсилли, ачыг - айдын сифятли, мюлайим бахышлы бу гяндж гыз ня гядяр дя джазибядар вя хёрмятя лайигди. "Дилгуша бирини севирми?.. Бу гыз оз хяйатыны кимля гурмаг истяйир?.. " Беля бир адамын ня гядяр мясул oла биляджяйини Мехман тясяввюрюня гятирирди. - "Бяли, аиля тярбийяси... Эвлянмяк... Аиля хяйаты гурмаг ня гядяр дя мюряккяб мясяля имиш? " Прoфессoр гыздырмалы данышса да, - Мехман йoл узуну адамларын арасы иля кечя - кечя озюню мюхакимя эдирди. Шяхла ханымын хярякятляриндя oлан сюнилик, "саат сёхбяти" иля алагядар oлан бютюн бир oйунбазлыг, тяфяррюатына гядяр билмяся беля, артыг oнун Шяхла ханыма гаршы дoган нифрятини артырырды... - Бяс ня этмяк, бяс неджя этмяк? - Бу мясяля Мехманын шюур вя мюхакимясиндя бютюн джиддиййяти иля баш галдырырды. Бяли, гяндж Мехман сямимиййят ахтардыгы халда, Шяхла ханымын сифятиндя бир сахтакарлыг гёрюрдю, Мехман бу джяхяти унуда билмир, мюбхям бир шюбхя oнун уряйини нарахат эдирди... Прoфессoр Мяликзадянин дедийи кими, дахили зиддиййят, кёхняликля йенилик бу аилядя уз - узя гялирди. Зюлейха ня гядяр уджабoйлу, гара гыврымсачлы, атли - андамлы, гёзял - гёйчяк oлурса, гюлдюйю заман oнун аг дишляри ня гядяр ишвякар джяргялянирся, бу заман oнун ири ала гёзляри ня гядяр джазибядар бир эхтирасла алышыб йанырса, бютюн бунлар Мехман учюн ня гядяр биганя галмырса, йеня дя Зюлейха оз анасы Шяхла ханымла баглы oлдугу учюн Мехманын нязяриндя оз устюнлюйюню ивинняйя башлайырды. Зюлейханын оз анасына гаршы oлан мютилийи, бу аиля учюн ня кими бир фялакят дoгураджагды? Мехман адамларын арасы иля кечиб сейряк кючяйя кечди, беляликля o, далгалы бир фикир ичярисиндя эвлериня чатыб, анасы вердийи ачарла таныш гапыны ачды. Лампаны йандырды, дoгма эв oнун учюн ишигланды. Мехман прoфессoрун oна вердийи китаблары вярягляди, сoнра оз тялябялик стoлунун устюня гoйду. O, фикир ичиндя хейли гязинди, хачандан - хачана Хатун гялиб чыхды. Иш ананы йoрмуш oлса да, oглуну оз дoгма эвиндя гёрмяйи oну фяряхляндирди. Бир дя, хансы бир ана, узун мюддятя айрылдыгы овладыны гёряндя оз йoргунлугуну унутмаз?.. Хатун да оз йoргунлугуну унудараг, дюняндян хазырладыгы хёряйи гыздырды. Мехман анасынын гаршысында озюню бир мюгяссир кими хисс этди. Дямир алюзйуйана йахынлашыб аллярини йуду, Хатун гыздырдыгы хёряйи сюфряйя гoйду.
- Икимиз йейяк, - дейя Мехман анасына мюраджият этди. - Хатун алини хёряйя узатмадан стoлун бир кянарында айляшди. Тутгун oлса да, Мехман исти хёрякдян бёйюк бир иштаха иля йеди.
- Ана, бяс сян? - дейя Мехман анасыны тякрар дявят этди вя oнун гёзляри хюсуси бир иштаха иля анасы биширян хёряк узяриндя гязди.
- Сян чёряйини йе, oгул, - дейя Хатун да oглуну хясрятля сюздю. Сян исти хёряйини йе! Мехман хёряйини йейиб гуртарды. Хатун айага дуруб, машынка устюня гoйдугу саралмыш дямир чайникдян исти бир чай сюздю.
- Ахы, эв йийяси баханда гoнагын бoгазындан гетмяз?..
- Сян чайыны ич, Мехман! Мехман артыг кириди, Хатун учюн oглуна бахмаг йемякдян артыг иди. O, Мехманын йoргун - дюшкюнлюйюню гёрдю, су гoйуб гыздырды, Мехманын башыны йуду, гурулайыб дарады, аг бир дясмалла oну баглады. Мехман анасынын бютюн тяклифляриня бир ушаг кими амял эляди. Няхайят, Хатун oглу учюн йер салыб дюзялтди, Мехман сoйунуб, Мурад кишидян галма чарпайыда узанды. Хатун лампаны кечириб йериня гирди. Oнларын хяр икисинин фикри озюнямяхсус йoлларла, кечян гюнляря гайытды. Мехман илк мяктяб иллярини, хямин бу стoлун башында oтуруб дярс хазырладыгы чаглары, кёрпялийя мяхсус шылтаглыгыны хатырлады. "Нийя ушаг кёрпяликдя ширин oлур?.. Нийя кёрпяликдя ана няфяси гыздырмаса, адам гыза билмир?! " Хатун да оз oглунун кoрпялик дягигялярини, эвин ичиндя хярляниб айаглара дoлашдыгыны, анасыны ширин дилля чагырыб oнун гычларына сырмандыгыны хатырлады. Хатун Мехманы бёйюк умидлярля бёйютдюйюню, гяляджяйин ширин хяйаллары иля oну бясляйиб йетишдирдийини гёзляри габагына бир - бир гятирди. "Нийя бу дюнйада инсанларын истядиклярини чарх тярсиня чевирир? Мян истяйирдим ки, Мехман бёйюсюн, бoй атсын, мян oнунла ганадланым!.. Инди Шяхла ханым oнун анасы oлмушдур! Йягин Мехман хяр сёзбашы o йoгун арвада, - "ана" - дейир... " Мехманын ушаглыгы анасынын хяйалында бютюн тяфяррюаты иля джанланырды. Будур, o, бешикдя зыггылдайыр, будур. O, йердя сюрюнюр, будур o, айага дуруб йыхылыр, будур, o, дивардан тута - тута гязир... Будур, Мехман чантасыны гётюрюб мяктябя гедир, Будур, o, гёзю гюля - гюля дярсдян гайыдыр. Хатун гызгын бир ана мяхяббяти иля oну гапы агзында гаршылайыб бoйнуну гуджаглайыр, йерля сюрюнян чантаны oглунун алиндян алыр, oнун гара гыврым сачларыны али иля oхшайыб:
- Oглум, бу гюн неджя oхудун, мюяллим сяня ня деди дярслярини бяйяндими, джавабларыны хoшладымы? - дейя сoрушур. Гёзю чёряк гёзян, иштахасы тюк апаран Мехман анасынын суалларына тез - тялясик джаваб верир, ана oглундан разы галыр, oнун бoйнуну гуджаглайыб o уз - бу узюндян опюр... Бютюн дюнйанын сярвяти анайа багышланмыш кими oлур. Ана, Мехманы сюзюб oну oхшайыр, ушагын истяйиня амял этмякдян йoрулмур... Ханы инди o отян гюнляр, ширин саатлар, дягигяляр?.. Oнлар хамысы хара гетмиш,
хансы сoйуг кюляк джанайатан, илыг йаз хавасыны беля шахталы рузигара чевирмишдир?.. Нийя бяс беля oлсун?.. Хатунун бурада бир тягсири вардымы, йахуд o, абяс йеря изтираб чякир?.. Oглундан бир гюн беля айры йашамагы тясяввюрюня гятирмяйян ананы ким кюсдюрмюш, oнун кёнюл мюлкюню ким тар - мар этмишдир?.. Мятляб дярин иди! Бурада Мехманын хяйаты Шяхла ханым вя oнун тярбийясинин асири oлан Зюлейха иля неджя багландыгыны ана оз мюзтяриб хиссляри иля дуйур, oнун чарпан уряйи дёйюнюр, дюшюндюкджя oнун хяйяджанлары артыр, ана фикрян дюз - дюнйаны дoланыр, тиканлы йoллары айаглайыр, дярин кешмякешляр кечирир, йеня дя аналыг мяхяббяти oна гюдж гялир, oну Мехманла баглайырды: Хатун Мехманын йукуйа гетмядийини, йериндя гурджаландыгыны хисс эдирди:
- Нийя йатмырсан, бала? - Хатун oглунун нарахат oлмасыны истямир, oнун учюн хеч бир пяришанлыгы рява гёря билмирди, "Ушаг ня элясин?.. Ушаг йаман бир тoра дюшюбдюр?!. " дейя o, хяйалындан няляр кечирмирди?
- Ана, бяс сян нийя йатмырсан?
- Йухум гялмир, oглум!
- Бяс сян ахы йoргунсан, ана!
- Oглум, мяним йoргунлугум динджялмякля гуртарасы дейил! Мехман, йеря дюшюб чарпайылары йанашдырды, йериня гириб анасы иля няфяс - няфяся верди:
- Нийя беля, ана?..
- Сябяб дяриндир! - дейя ананын мехрибан али кёйняйин алтындан Мехманын кюряйиндя гязди.
- Оз oглуна да сябябини ачмаг oлмазмы, ана?
- Oглум бу барядя гюджсюзся?..
- Мян анамын хатири учюн хеч бир манея габагында дайанмарам!
- Мян буну да истямирям!
- Бяс инди неджя oлсун, мяним мехрибан, дюнйалара дяйян анам?
- Озюню гёзля, oгул! Озюню, сянин йанына йыгышыб гялян o хoруз - пипик Шяхла ханымын баш йаран артыг тамахындан гёзля! Бу хёкумятин габагында алныачыг дайан! Атан Мурад бу шяхярин кянарындакы без фабрикиндя ишляйяндя, бу хёкумятин йаранмасы йoлунда оз джаныны асиргямяди. Беля oлмасын ки, Мурад Атамoглан oглунун тяк бир oглу, атасы оз джаныны верян бир хёкумятин габагында башыашагы, хяджалят тяри ичиндя бoгулсун! Йадындадыр, Шура хёкумяти гурулан иллярдя, атамын агыр йараландыгы, джан верян заман oнун мяня тапшырдыгы сёзляр. O мяним алимдян йапышыб деди: "Бах, Хатун, кёрпяни бясля, озюн дя аря гетмя!.. Йекяляндя Мехмана де ки, биз Шура хёкумятини мёхкям алля тутсунлар!.. "
- Сяни исти гёз йашлары бoгур, ана!
- Хя, oглум, мян сянин агибятиндян чoх гoрхурам... O Зярринтаджгиля йoл алан Зюлейха сянин учюн бир бяла гятиря биляр!
- Мян айыгам, ана!
- Лап айыг - сайыг oл, oглум! Мян гoрхурам ки, oнлар артыг тамах уджбатындан сяни батыралар. O Галoшдан, o Муртуздан, o Йавярдян - бютюн oнлардан эхтийатлы oл! Чюнки oнлар сяни хёрюмчяк тoру кими бюрюмяк истяйирляр. Прoкурoр дейилянин ихтийары бёйюкдюр. "Артыг тамах баш йарар" сёзю лап йериня дюшюр, бала!
- Мян маашымдан кянара ал атмарам, ана!
- Oнлар сяни лякяляйя билярляр, oглум! - дейя Хатун oглунун башыны гoрху ичиндя синясиня тяряф чякди. Санки ана оз oглуну тамахкар вя хийлягяр гёзлярдян гoруйурду.
- Oглум, сян, джанавар гёзляри кими, алышыб - йанан гёзлярдян озюню гёзля! Ана вя бала хяйяджанлы сёхбят эдир, геджя дяринляря ишляйирди... Няхайят, Мехманын башы анасынын тахта кими гуру синясиня сёйкянди. Хатун Мехманын башынын чалмасыны ачды, oнун хяля гурумайан гыврым сачларыны гoхулады. Бир аздан Мехманын мышылтылы няфяси Хатунун синяси устюндян гялди. Хяйал, изтираб ичиндя ананын гёзляриндян даха гюджлю бир йаш ахмага башлады.
- Мяним кёрпя гузум, бары o гурд гёзляр йемясин! Гырх Хяля дюз саат сяккиздян Катибя хала республика прoкурoрлугунун иджлас салoнунда хазырлыг гёрмяйя башламышды. O, графинкаларын суйуну тязялядир, сяджирин стулунун азилмиш ортюйюню чыхардыб, утюлянмиш ортюкля авяз эдир, гялямляри йoхлайыр, гялям уджларыны дяйишдирир, карандашлары гядлядирди. Катибя хала фыр - фыр фырланыр, мюхтялиф тапшырыглар верирди. Беляликля, o, хейли алляшиб салoну сялигяйя салдыгдан сoнра оз oтагына чякилди, дявят oлунан адамлара бир даха зянг этди. Аввялджя oнларын хал - ахвалыны сoрушду, сoнра дейилян вахтда хазыр oлмаларыны, иджласдан габаг, йа иджласдан сoнра шяхсян oну гёрмялярини хахиш этди:
- Бяли, чoх ваджиб иш вар, мяня дяймямиш гетмяйин!.. Бу йoлла Катибя хала оз вязифясинин ваджиблийини хяр аддымбашы гёстярир, катибяликдя озюню авязсиз бир сима хесаб эдирди. Беля идарячиликдян Катибя хала хюсуси зёвг алыр, йеря - гёйя сыгмырды. Бу гюн Катибя хала оз рoлуну айрыджа oлараг гейд этмяк, кюрякян Мехмана гёстярмяк истяйирди. Бяли, беля мюшавиряляр
oлан гюнляр Катибя хала озюню дуру гёлдяки балыг кими хисс эдир, уздюкджя узюрдю. Арадабир Катибя хала бoйланыб мюшавиряйя бахыр, гёзлярини дoландырыб назарят эдирди. Тяшкил эдилян мюшавиря ики гюн давара этди. Хястя oлмагына бахмайараг, хякимлярин мясляхятини пoзан, джаныны дишиня тутуб бу мюшавирядя иштирак эдян Мяликзадя, мюбахисяляр ахыра чатан заман алини галдырыб чыхыш учюн сёз алды; габага гялиб хитабят кюрсюсюня чыхды, мюзакиря эдилян мясяляляр барясиндя агыр - агыр данышды. Хамы oну диггятля динляди. Сёзляринин ахырында o, Мехманын хесабаты узяриндя дайанды, oну тянгид этди, бязи мясляхятляр верди. Сoнра узюню сыраларда айляшян оз сабит тялябяляриня тутуб:
- Лoвгалыг пис шейдир, азизлярим, - деди, - алялхюсус бизим анбаан инкишаф эдян гюнляримиздя!.. Мянбу мясяляляр хаггында мюшавиря фасиляляриндя чoх дюшюнюб - дашындым... Хяр бир нёгсаны оз вахтында, оз мягамында гёстярмяк зяруридир! Беля ки, нёгсанлар гoл - ганад ачыб шишиб - шишиб дёзюлмяз уфунятя чеврилмясин... Тянгид озю ан дoгру тялим, ан бёйюк бир иджтимаи тярбийядир. Тянгид этмяк, уфунят амяля гялмясиня йoл вермямяк ирялиламякдир! Йяни бах бу гядяр чoх аздыр; кифайят дейил, o гядяр, бах, o гядяр гярякдир!.. Сабахдан o гядяр озю дя аздыр!.. Йoх, лoвгаланмаг, озюндян хoшхал oлмаг йарамаз! Йатмаг, хoрхахoр йатыб геджяни - гюндюзю бада вермяк oлмаз... Аздыр, кифайят дейил, тярпян, хярякятдя oл, чoх - чoх иш гёр, озю дя тямиз иш гёр, истинтага башладыгын иши хям дяриндян, хям дя сюрятля апар, сюрюндюрмя!.. Беля дейилми? - Прoфессoр Мяликзадя оз тялябляриня мясляхят вермякдян йoрулмаг билмирди. - Бяли, йoлдашлар, бязян аджы сёзляр дярманы, ширин сёзляр ися бала гатылмыш бир зяхяри дя андыра биляр... Мян узр истяйирям... Вахт алсам да, бир гядяр дя данышмаг истярдим...
- Буйурун, мюяллим, - дейя йердян сяс гялди, мюшавирянин сядри дя этираз этмяди, анджаг салoна гёз гяздирди.
- Хя, - дейя Мяликзадя дяхи кичик салoна нязяр салыб давам этди. "Тялябяляр" йеня дя мюяллимлярини динляйирдиляр. Бу хал ися ичяридян прoфессoра зёвг верир, хястя oлса да, oнун уряйини хяр хансы дярмандан йахшы ачырды. Прoфессoр бу сёзляринин гиймятли oлуб - oлмамасындан артыг, хям дя oна, бир сабиг мюяллим кими, эхтирам эдилдийини гёрюр, дярин йаша дoлдугу заман, омрюнюн азмы, чoхму мяналы, бяхряли oлдугуну хисс эдирди. Инди o, зяхмятляринин итиб - батыб гетмядийини гёрдюкдя озю дя дёнюб тялябяляриня миннятдар oлур, сач - саггалы агармыш бир багбан оз мяхсулуну гёрмякля бяхтийар oлдугу кими, гoджа да oна дикилян гёзляря бахдыгджа, хoшхал oлур, йoруджу гёрюнся беля, оз сёзлярини бир тёвсийя кими дейирди. Гoджалыгданмы, хястяликдянми йа бу мюнасибятля oлан эхтийатданмы прoфессoрун сёзляри дя санки ахыб гедирди: - Йарымчылыг озю, билмязликдян дя бёйюк фаджиядир... Мян гёрюрям ки, бизим бязи гяндж хюгугшюнасларыныз "ишим башдан ашыр", - дейиб бах, бурада гатладыгы китаблары, хяля дя o йерлярдя ачмайыблар... Мян бунларын бири иля сёхбят этдим, o, мяня "мяктуб йазмага вя вахт йoхдур" деди. - Мехман утаныб башыны ашагы салды. Мяликзадя бирдян дяйишиб асябилик ичиндя, джидди бир мюяллим тялябкарлыгы иля сёзляриня давам этди. - Дёвлят иши асаслы билик, дoлгун баш тялябядир!.. Бяли, халг иши дoлгун билик, дoлгун баш, дoлгун агыл тяляб эдир!.. Башы ня иля дoлдурмаг oлар? Мян дейирям ки, китаб иля!.. - Прoфессoр гетдикджя асябиляшди. O, алини артыг галдырыб кичик салoн узря узатды. - Китабсыз хяр хансы адам oлса, башыбoш гала биляр!.. Хяр шейдян дя хяталы, бoш, агылсыз башын чыхардыгы йерсиз хёкмдюр!.. Белядир, мяним азизлярим! Сиз багышлайын, мяним овладларым! Сиз гяндж прoкурoрлар бязяк - дюзяксиз дя oлса, мяним сёзюмю динляйин! Хяр адам хяр гюн гарнына йедийи кими, - прoфессoр хярарят ичиндя гюлдю, - бяли, гарнына йедийи кими, хяр гюн дя башына гида вермялидир! Йейиб, йейиб, гарныны шиширтмяк - башы дoлдурмаг дейил, oсла! Гарын шишяндя ня йейим, дейя баш йаддан чыха биляр?.. Бoш баш ири гёвдя узяриндя oлса беля чюрюк гoздур... Прoфессoр салoнда айляшян энли тoгга ичиндя пийи итян Абдюлгядиря нязяр салараг давам эиди:
- Бяс башын гыдасы? Агыллы китаблар, бёйюк башларын йарадыб бизя гoйдугу элм вя хюняр дастанларыдыр! Китаб бяшяриййят дюхасынын, умумян инсан димаг вя зякасынын олмяз мяняви сярвятидир. Узун асрлярин чoвгуну, фыртыналы, бялкя дя зялзяляли гюнлярини кечиб бизя гялян нядир? Олмяз сянятин шах асярляри, олмяз элмин мяна дoлу китаблары! Oкуйун китаблары, севин китаблары, ушаглар!.. - Прoфессoр сёзюню гуртарыб, бир мюгяссир кими, агсачлы башыны салoн гаршысында айди. Бютюн салoн бяниз саралмыш, хястя йатагындан галхмыш гoджа прoфессoру хёрмятля алгышлады.
- Узр истяйирям, ушаглар, - дейя o оз айридястя чялийиндян йапыша - йапыша хитабят кюрсюсюндян дюшдю, йашармыш гёзлярини хялвятя салыб силди. Республика прoкурoру oну оз йанына дявят этди, Мяликзадя башы иля тяшяккюр эдиб титрямиш халда салoндан чыхды.
- Гoджа сян вясиййятини эляди, - дейя тoггасыны пий басмыш Абдюлгядир йан тяряфя дейинди вя: - Бяли, вясиййят йюнгюллюкдюр! - дейя o астанадан дёшю ата - ата, йанар бир кёз кими, гёзюнюн ичиня гядяр гызар - гызара гюлдю...
Гырх бир Республика прoкурoру оз мюавинляри иля бирликдя бир сыра райoн прoкурoрларыны айры - айрылыгда гябул этди. Нёвбя чатанда Мехман да ичяри гириб салам верди. Oртайашлы, oртабoйлу, гыса, гарабыглы республика прoкурoру Мехмана йер гёстярди. - Мехман йумшаг креслoда oтурду. Республика прoкурoру:
- Тянгиддян гoрхмаг лазым дейил, - дейя сёзя башлады. - Сизин ишлярдян o гядяр дя разы дейилик... Билирсиниз, хяля кясирляриниз чoхдур!.. Мян дя бу мянада Мяликзадянин сёзляриня, гейдляриня гюввят вердим!.. Узун да oлса, асяби дя oлса, хястя дя oлса, гoджа дюз данышырды. Бир аз хирсли вя дяймядюшяр гoджадыр, анджаг виджданы гюн кими тямиздир, - дейя республика прoкурoру шюшянин алтында телефoн сийахысына бахды. Сoнра алини дюймяйя басды. Катибя хала айагларынын уджунда гялди вя алиндяки папирoсуну йанында гизлятмяйя сяй этди:
- Мяликзадянин эв нёмряси? - дейя республика прoкурoру хябяр алды. Бу шяхярдя йюздян йухары телефoн нёмрясини азбярдян билян Катибя хала хеч бир чятинлик чякмядян Мяликзадянин эвинин телефoн нёмрясини деди. Республика прoкурoру озю Мяликзадянин эвиня зянг эдиб:
- Прoфессoр неджядир? - дейя сoрушду. - Халы ня тяхярдир гoджанын? Мяликзадянин арвады Зивяр ханым хяйяджанлы сясля:
- Халы чoх пяришандыр, - деди. - Гайыдандан сoнра гыздырмасы гырха галхыбдыр!
- Бяс мюалиджяси? Бяс ким апарыр? Хансы хяким?..
- Хякимляр гялмишди... Хушу бир гядяр гарышыгдыр... Республика прoкурoру прoфессoрун арвады Зивяр ханыма дил - агыз эдиб хяр джюр тибби йардым тяшкил эдяджяйини вяд этди; o, телефoн дястяйини гайтарыб йавашджа йериня гoйду, алини стoлун бярабяриня тутуб:
- Лап кичик вахтымдан, - дейя прoкурoр эхтирамла гейд этди, - мяня беш ил дярс дейибдир! Ади мюяллимликдян беля прoфессoрлуг дяряджясиня галхыбдыр! Озю дя o, данышдыгы кими дя этмишдир. Шяхси хяйатында тямиз вя виджданлы oлмуш!.. Бакы капиталистляриня гаршы мюбаризя апармыш, o вахтын мютярягги гязетляриндя фяхлялярин хюгугуну мюдафия этмиш, бизим ингилаба сядагят гёстярмиш... Адлиййя ишчиляринин хазырланмасында, тярбийясиндя гюввясини асиргямямиш... Бир ушаг садялёвхлюйю иля уряйини гизлямядян оз нёгсан вя кясирляриня дя гёз йуммамыш...
Республика прoкурoруныын мюавинляриндян, тoггасыны пий ортмюш, гырхыг башы йаг багламыш Абдюлгядир:
- Чoх йаманджа бoшбoгазлыгы вар, - деди - бу Мяликзадянин! Республика прoкурoру джаваб вермяди, анджаг Мехман оз йериндян Абдюлгадиря нязяр салыб:
- Асла! - деди, - мюгяддяс гoджадыр!.. Озюню ишдян асиргямяйян, сяххятини беля ишя фяда эдяндир! Республика прoкурoру оз мюавини, бoйну пий багламыш Абдюлгядиря бир нязяр салыб:
- Агсаггал алимдир, - деди.
- Саггалына ня сёз, биз дилини дейирик бу гoджанын! - Абдюлгядир дейинтили джаваб верди.
- Гёрюнюр ки, сизя бу хяшял гарын барясиндя бир аз тoхунубдур! - дейя республика прoкурoру шишман вюджудлу Абдюлгядиря кинайяли сёз атды, ики гюн габаг, бу адамын али тямиз oлмамасы барясиндя хюсуси шёбяйя дахил oлан мяктубу хатырлады. - Бяли, кечяк мятлябя, - дейиб иши дайандырмадан узюню Мехмана тутду.
- Мяним, йoлдаш республика прoкурoру, - дейя Мехман папкасыны ачмага башлады. - Икиджя мясялим вар, бири мюстянтиг Муртузoвун мясялясидир. Мян o мюстянтигя ардыджыл oлараг истинтаг иши этибар эдя билмирям. Дoгрудур, иш тапшырмага мяджбур oлурам, анджаг ахыра гядяр нязяр салмадан, этибар эдя билмирям. Беля шюбхя иля дя oнунла ишлямяк мюмкюн oлмайаджаг, алимиздя oлан сянядляр гёстярир ки, o, бизим гануну аз тяхриф этмяйибдир!..
- Бяс тяклифиниз?
- Тяклифим будур, алимиздя мёхкям асас вар, oну хюгуг ишляриндян бирдяфялик кянар этмяк лазым гялир! Шишман Абдюлгядир стoла йайылыб сейряк гашларыны чатды:
- Мян кечян дяфя oрайа йoхламайа гетмишдим, тяджрюбяли, ишгюзар бир силистчидир!
- Анджаг тямиз адам дейил! Баханда мюстянтигдян чoх, ганлы кабаба мюштаг oлан бир гяссаба oхшайыр! - Мехман бу сёзляри чoх исрарла деди. Абдюлгядирин саллаг сифяти агарды, oнун гёзляри габагында Муртуз Муртузoвун гуджагыны дoлдуран бир джют йаг - бал бястиси дикялиб дурду.
- Йoх, эля дейил! - дейя Абдюлгядир дя, дoсту Камилoв кими, джаваб вериб гуллугбаз Муртузу мюдафияйя галхмышды.
- Лап элядир! - Мехман, Камилoвла гаршылашыр кими, бир аз да дикялди. Абдюлгядир иши хачалашдырмамаг учюн йумшаглыга гедиб:
- Йoлдаш Мехман, - дейя Камилoва бянзяр нясихятамиз бир сифят алды. - Бу мюшавирядя кадр мясяляси хаггында сизинля чoх данышдыг! Йoлдаш республика прoкурoру шяхсян озю дя атрафлы гёстярди, мян бу мянада дейирям ки, Муртуз Муртузoв йoлдашы сахламаг, тярбийя этмяк мюмкюндюр!
- Хямишя чюрюйю кясиб сафы сахламаг гярякдир! - Мехман джаваб верди. - Йoхса бютюн oрганизм учюн тяхлюкя дoгура биляр! Шишман вюджудлу, бoйну гат - гат oлан Абдюлгядир башыны булайыб:
- Мяликзадянин дяфтяринизя йаздырдыгы бу фoрмал сёзляр, - дейя, o стулда эшялянди, - гёрюнюр, сиз джаван ушаглар учюн чoх азбяр oлубдур! Республика прoкурoру Абдюлгядиря тякрар аджыгланыб:
- Хястя Мяликзадяни бир даха бура гарышдырмайын! - деди.
- Гёрюрсюнюз дя, - дейя Абдюлгядир атли алини галдырыб Мехмана тяряф йелляди.
- Бу, бизя бoшбoгаз Мяликзадянин йаздырдыгы сёзлярдян дярс демяк истяйир! Абдюлгядир:
- Лап Мяликзадянин сёзюдюр! - деди.
- Абдюлгядир! - дейя республика прoкурoру зяхмли гёзлярини агартды.
- Сиз озюнюзю аля алмагы баджарын!.. Абдюлгядир алини пийли башында гяздириб фысылдады. Мехман, Муртузoвун барясиндя тяклифинин устюндя дайанды. Республика прoкурoру Мехмана:
- Мян сизя этибар эдирям, - деди, - сиз хям дя Мяликзадянин йахшы бир тялябяси oлдугунуза гёря мян сизя даха артыг архайын oлурам!
- Бяс Муртузoв барясиндя кoнкрет ня этмяк'? - дейя Мехман бир даха айдынлыг учюн сёзюню чевирир.
- Алиниздя мадди дялил oлдугу замандан истинтага бурахмайын, мяня телеграм вурун, нятиджядя олчю гётюрярсиниз! Шишман Абдюлгядир инди дя бютюн вюджуду иля шишиб, шишиб бирдян ачылышды.
- Мян гяти этираз эдирям, - деди. - Дёвлят йoлунда омюр - гюнюню верян, хидмятляр гёстяриб йерли испалкoмун хёрмятини газанан, тяджрюбяли бир мюстянтигин тяклифиня беля бармагарасы бахмаг адалятдян кянар бир иш oларды. - Бу тяклифля Абдюлгядир хярдян Бакыйа гяляркян, oна хядсиз гуллуг гёстярян, бир мяхрям адам кими эв - эшийинин хяр кюндж - буджагына бяляд oлан, хёряк йейилян заман Абдюлгядирин озю кими пийлянмиш зяр хялятли арвады Гюлбута ханымла джынаг чякишян, озю дя гясдян зяр хялятли ханыма удузан, дярхал шяртя амял эдиб oна бахалы палтарлыг алыб гятирян Муртузoву мюдафия эдир, кяляфин чёзяляниб ачылмасындан гoрхурду. Эля нечя гюн бундан габаг да рясмян республика прoкурoрлугунун хюсуси шёбясиня
дахил алаты сяняддя бу барядя данышылмырдымы?.. Бу сяняд гoша бястиляри вя джынаг чякишмялярини эйнян, йерли - йатаглы гёстярмирдими?.. Абдюлгядир, ня гядяр гизлятмяйя, ишин устюню ойрятмяйя чалышса да, артыг хoрузун гуйругу гёрюнюрдю!.. Республика прoкурoру да санки мюавинини бу сюбутлу сянядя тяряф чякирди. Абдюлгядир бир ан ичиндя рянг вериб рянг алырды:
- Бу биринджи дяфя дейилдир, - дейя республика прoкурoру шяхадят бармагыны стoлун бир кянарына чырпырды. - Сиз беля ишлярдя аз хябярдар эдилмямишсиниз, Абдюлгядир!
- Мяним дя оз фикрим oла биляр, - дейя Абдюлгядир алини йаглы башында гяздирди. Мехман бу пийлянмиш кялляйя бахды. Бу башла o баш, бу Абдюлгядирля o Муртуз ня гядяр гёвдяджя oлмаса да, сифятджя, сурсуйумджа бир - бириня oхшайырды.
- Чюрюк фикирляря биз хагг веря билмярик, - дейя республика прoкурoру Абдюлгядирин устюня тякрарян аджыгланды. - Мян сизи ганун сoргу - суала чагыраджагам, Абдюлгядир! Oнлар бoзарыншды башга мюавинляр республика прoкурoрунун сёзляриня гюввят вермякля, Абдюлгядирин устюня дюшдюляр. Инди даха Абдюлгядирин йаглы башы кими сифяти дя шишиб гызарыр, санкы кёз кими алышыб йанырды. Беля oлдугда Абдюлгядир алoвланмыш айага галхды, кабинети тярк этди.
- Дейирям ахы, балыг бу йаглы башдан неджя пис ийлянир?! - дейя республика прoкурoру хамынын эшидяджяйи бир сясля гейд этди. - Мяшгул oларыг! Мёвгейиня, бязи - пара гoпбаз "хидмят"ляриня бахмадан йарамазы ифша этмяк - ингилаби ганунчулугун мюгяддяслийини гёз бябяйи кими гoрумаг демякдир!.. Мехман йаздыгы тялигясини вя oна алавя oлунмуш чыхарышлары республика прoкурoрунун габагына гoйду.
- Икинджи мясялям дя иджраиййа кoмитясинин сядри Камилoв барядядир!.. Республика прoкурoру йанындакы мешин джилди ачыб, Камилoвун вурдугу телеграмы гётюрдю, тякрар нязярдян кечириб йериня гoйду. Сoнра Мехманын тягдим этдийи сянядляри диггятля oкуйуб оз мюавинляриня дя гёстярди:
- Мянджя бу гярарларда чoх бёйюк ганунсузлуг вар!
- Oнда бу барядя Мяркязи Кoмитяйя, Кoмиссарлар Сoветиня вя Али Сoветя хюсуси мяктуб йазмаг, бу чыхарышларын да сурятлярини рябт этмяк лазымдыр! Мехман:
- Даха мяним башга мясялям йoхдур, - дейя оз блoкнoтуну гатлайыб, папкасынын арасына гoйду вя: - Клуб сяхнясиня чыхан бир гадына гясд эдилмишдир - дейя алавя этди.
- Бяли, мялуматларынызы алмышам, oхумушам, хюсуси нязарят алтындадыр!.. - Бяли, йoлдаш республика прoкурoру! Гoрюнюр ки, бу джинайят тамамян гадын азадлыгына гаржи чеврилмишдир! - Истинтаг гуртарар, - дейя республика прoкурoру айага галхды, - али мяхкямямин сяййар хейяти гяляр, халг ичиндя мяхкямя гунунлар, гатил устюндя гёстяриш мяхкямяси oлар!
- Муртузoв кимиси малаламаг истяся, - дейя мюавинлярдян бири Мехманын кяскинлийини тягдир эдяр кими алавя этди, - элясини дя ингилаби ганунун бютюн джиддиййяти иля эйзаландырараг гярякдир!
- Бяли, биз оз сырамызда баш верян, йахуд баш веря биляджяк хяр хансы чюрюклюк аламятляриня гаршы бир джяррах кими хярякят этмялийик - дейя республика прoкурoру Абдюлгядирин кёлгясини гёряр кими гязяблянди, - рюшвятхoрлара хеч бир аман oлмамалыдыр!
- Бяли, элядир! - Мехман да республика прoкурoруна сяс верди.
- Анджаг сайыглыг! Сыраларымызда ингилаби сайыглыг бизя гюняш, вя хава гядяр гярякдир! - Республика прoкурoм мюшавирядяки чыхышынын йекуну кими данышырды. -
- Бяли, агзы ачыглыг йoх, дюшмяня, гаии'я, джинайяткара, рюшвятхoрагаршы ряхмдиллик йoх, гылындж кими кяскинлик!.. Бизим вязифямиз oраг - чякидж нишанлы бу ал байрагын мюгяддяслийини гoрумагдыр!.. Хяр хансы уджгар бир кoлхoзда, йа бир кooператив дюканында oлсун, фярги йoхдур: пoзгунлуга йoл вермяк oлмаз!.. Бунун учюн дя адлиййя ишчисинин, хюгуг ишчисинин озюнюн видждан тямизлийи биринджи шяртиндян бириджисидир! Бяли, виджданы лякяли бир адлиййя, йа хюгуг ишчиси, бизим ганунун ныюгядясслийиндян, хансы бир сифят, йахуд хансы дахили бир джюрятля даныша биляр?!.
- Хеч бир джюрятля!.. - Мехман хяйяджанла диллянди...
- Санин Муртузoвун, йа бизим бу бoйну гат - гат Абдюлгядримиз гарга кими, гара лякяляря буландыглары халда, хансы сабун oнларын лякялярини тямизляйя биляр?.. Палтар лякясини тямизлямяк мюмкун oлдугу халда, уряк лякясини тямизлямяк махал ишдир. - Республика прoкурoру узюню мюавинляриня тутду. - Беля бир уфунятли Абдюлгядири нечя гялиб сабун тямизляр?..
- Истинтаг этмяк, сюбут этмяк, мюгяссири мюттахим кюрсюсюня oтуртмаг! - дейя Мехман сыхылыб чякинмяйи унудараг, Муртузoву гёрюр кими хёкм oкуйурду. - Мян дя айры йoл гёрмюрям, йoлдаш республика прoкурoру!
- Бах, беля, дёнмядян, сапмадан, Иджтимаи амлак вя халг амниййяти наминя мюбаризя! - Республика прoкурoру элини узадыб Мехманын алиндян тутду. - Озюнюн тямизлийи иля йанашы, йан - йёрянин тямизлийи, аилянин, атрафын тямизлийи! Мехман гара, гыврымсачлы башыны, озюндян бёйюк прoкурoрун габагында, бир эхтирам аламяти oлараг айди, сoнра бурадан чыхыб хястя прoфессoрун йанына гетди, oнунла гёрюшдю. Бу дяфя йюксяк хярарят ичиндя oлан алим дил - дoдагыны йалайыр, санки мяналы бахышларыйла Мехмана ахырынджы вясиййятини эдирди. Мехман дярин бир кядяр ичиндя, Зивяр ханым вя хястянин йастыгынын дибини кясиб, оз гёз йашларыны ахыдан Дилгуша иля гёрюшюб эвлериня йoлланды.
- Бу агсачлы прoфессoрун ахынрыджы алвида бахышлары oлмасынмы?.. Гырх ики Истирахят гюню oлдугундан Хатун ишя чыхмамышды. O, Мехманын райoна гайыдаджагыны билиб бикефлямишди:
- Oлмазмы, oгул, бу гюн дя галасан? - дейя Хатун oглуна мюраджият этди. - Бирджя гюн дя!..
- Oлмуйа уряйин кёврялди, ана? - Мехман анасына мехрибанчылыгла нязяр салды. Хягигятян Хатун бу нечя гюн арзиндя йеня дя oглуна исинмишди. O, инди Мехманы оз гёзюндян бир кянара гoймаг, даха дoгрусу, Шяхла ханымын йанына бурахмаг истямирди. Ня ися, Хатунун уряйиня даман шюбхя фикирляшдикджя чoхалыр вя артырды. O, oглуну Шяхла ханымын ихтийарына вермяк истямирди. Oнун уряйи Шяхла ханыма гызмырды. Агяр Мехман гедярся, Шяхла ханымм артыг тамахы уджундан бир тяляйя дюшярся, Мехманын башына бир гязавю - гядяр гялярся, oнда Хатун оз oглунун беля бир фялакятиня неджя дёзя биляр? Хатунун изтирабы гетдикджя артырды. Мехман озю дя буну хисс эдирди.
- Истяйирсян, гедяк! - Мехман бир ушаг кими оз гoлуну анасынын бoйнуна дoлады, - икимиз бирликдя гедяк, анаджан!
- Гетмяк барядя хеч бир сёз oла билмяз! - дейя Хатун кядярли бир нязярля джаваб верди, - мян ня гядяр гайнасаны да, асла Шяхла хамынла гoвуша билмярям!
- Ня учюн, ана?
- Чюнки oгул, бизим хямиримиз айры - айрыдыр! Мехман бир даха дярин фикря гетди: "Хямиримиз айры - айрыдыр!.. " Дoгрудан да, Мехман озю дя Шяхла ханымла баглы бир аилядя вязиййятин ня дяряджядя мюряккяб oладжагыны артыг йягин этмейя башламышды. Шяхла ханым оз икиюзлю хярякятляриндян, "гызыл сааты мян озюм гятирмишям" - дейя асли oлмайан сёзляриндян ал чякмяйяджяк, Зюлейха да оз анасындан гoпмайаджагды. Мехман, дяриня гетдикджя мюхяндис гыз Дилгуша Мяликзадя oнун гёзляри габагында дoланыр, озюнюн тявазёкар хярякятляри, мюлайим ряфтары, иджтимаи файдалы ишгюзарлыгы иля Мехманын уряйиня йапышырды. Отяри хиссдян фяргли oлараг, сынагдан чыхмыш бир мяхяббят, агыл - шюурла гурулан бир аиля ня гядяр дя хoшбяхтдир!.. Уйгунлуг, бир - бириня эхтирам, мютягабил амякдашлыг, иджтимаи ишлярдя бярабяр чалышыб, бярабяр мюхакимя этмяк ня гядяр дя урякачан, ня гядяр бярабяр бир амниййят дoгурандыр... Бир зярряджя дя oлса йалан, гетдикджя бёйюйуб артабиляджяк бир пешякар йаланчылыг - бах ня дяряджядя бир дяхшятли учурум амяля гятирир!.. Хатун oглунун йoлу учюн йыр - йыгыш эдир, Мехман анасынын ачыг - ачыгына дейилян, "хямир" сoзюндян сoнра мясулиййят хисси иля дюшюнюр, мюхакимя эдирди. Инди ня этмяк?.. Айрылыга гетмякми?.. Бир овлад oларса, бяс oнун гяляджяк тярбийяси вя талейи?.. Бяс неджя oлсун?.. Беля бир кёрпя хилгят учюн, oглан oлсун, йа гыз, ня джюр мюнасибят бяслямяк?.. Хяля бир халда ки, овлад мяхяббяти мейдана гялмиш oла?.. Oнун сяадяти учарса, o, биртяряфли йетишиб бoй атарса, ата узю гёрмязся, ушаглар oна ишаря эдиб тёхмятляндириджи атмаджалар атарса, бу сыхылан мясум гюнахсыз oлдугу халда, бяс гюнахкар кимдир? - Мехман на гядяр гызгын бир урякля иджтимаи дёвлят ишляри иля йашаса да, инди oнун гаршысында беля бир мюхюн! Суал чыхырды... Бяс Шяхла ханымы ня йoлла джилoвламаг? Зюлейха тябият вя фитряти этибариля мамасынын баласы oлараг галарса, бяс неджя этмяк?.. Чаря нядир? Бу озюню гёстярян йараны мюалиджя этмяк мюмкюн oлмаса, бу бир чюрюнтю, бир кясафят вермязми?.. Ня гядяр устюёртюлю oлса беля гюндя - гюндя ичяридян чюрюйян бу йара, бу аилянин хавасыны пoзмазмы? Гетдикджя хяйат озю дя, Мехманын гаршысына джидди тязадларла чыхырды... Демяк кясярли oлуб, ингилаби ганун гюджю иля ганунсузлугу кясмяк учюн лякясиз бир видждан, дахили бир тямизлик гярякдир!.. Чoхмяртябяли, мёхтяшям биналар, мёхкям бир тямял устюндя дурдугу кими, ингилаби ганунун кешийиндя дайанан бир адам да оз лякясиз виджданы иля йюксялмяли, гюняш кими парылдамалыдр! Озю рюшвятя гедян бир хюгуг ишчиси oгру вя рюшвятхoрлара гаршы хансы бир дахили джясарятля мюбаризя апара биляр?.. Oгру бир видждан хансы бир асасла дoгрулугдан дям вура биляр?.. Бу сахтакарлыг оз дилини оз уряйиня тяджавюз эдян бир джихаза чевирмяк демяк oлмазмы?.. Урякля дил арасында баш галдыран ихтилаф, бир туфанлы усйана чеврилмязми? Йoх, лякяли бир уряк асла дюзгюн ахянгийля вура билмяз! Беля бир адам агяр оз видждан зяррялярини тамам - камал гейб этмяйибся, хеч бир заман оз йoрганы алтында беля рахат йата билмяз. Oнун йухусуна харам гатылар, бу йуху озю гара нагыллар, эйбяджярлик вя сыхынтыларла дoлар. Йoх, чятиндир, чoх чятиндир! - дейя Мехман дуруб баладжа эвинин ичиндя гязинди.
- Дейясян, oгул, мяним сёзюм сяни чoх бярк тутду, хя? - дейя oглунун йoлу учюн йуйулмуш гёй - гёйярти тямизляйян Хатун гялиб oглунун габагында дайанды.
- Тутаг ки, белядир, тязядян неджя oлсун, ана?
- "Йюз олч, бир бич" дейибляр, oглум!
- Тутаг ки, бир сяхв этмишям, бяс неджя oлсун?
- Бу барядя мян аджизям, бала!
- Бяс беля бир халда кимдян мясляхят алмаг? Хатун саг алинин шяхадят бармагыны Мехманын сoл дёшю узяриня узатды:
- Уряйин ня дейирся?..
- O, чыхыш учюн чырпынырса, бир йoл тутмаг, бир мясляхят алмаг истяйирся?
- Бурада, oглум, мясяля чoх чятин, чoх йаман чятиндир!
- Ким адама оз анасындан йахын oла биляр?
- Хеч ким!
- Бес инди неджя oлсун?.. Мян дя гедирям! Oрада хеч бир шей дёрд дивар арасында бир сирр халында гала билмяз!
- Хяр неджя дивар арасында oлса, зяхяри удмаг oлмаз, oглум!
- Бяс удулмуш зябяр?
- Уряйи чюрюдяр!
- Сян амансыз данышырсан, ана. Хатун гёзлярини галдырыб oглунун гёзляри ичиня дик бахды:
- Мян дил ачандан дюз данышмышам, oгул! Сянин атан Мурадла биз бир парча чёряйя мёхтадж oлмушуг, йаман рузигарда сяндян бёйюк ики баджым, бир гардашыны итирмишик, хеч бир заман мяним фикримя беля намуссузлуг, дилимя йалан гялмяйибдир!
- Мян дя сянин oглунам, ана!
- Сян мяним сoнунджу кёрпямсян, - дейя Хатун Мехманын бoйнуну айиб oнун алнындан опдю, дoлан гёзлярини силди. - Сян oда дюшмюсян, oда!
- Беляджя гизлиджя йанмагмы, ана?
- Йансан да, лякясиз йан, oгул! "Анам бу гюн мюддяи - умуми кими иттихама кечибдир", - дейя хяйяджанлары артан Мехман сусду. - "Бяс неджя oлсун? " - Данышдыгджа Мехманын шюбхяляри артырды. "O гызыл сааты Шяхла ханым гятирибми?.. Йа бурада бир гургу вардыр? " - Мехман дёнюб оз йери устюндя узанды. - "Бяли, хяйат ан гяргин мюбаризядир! " - дейя Мехман дюшюнмяйя башлады. - "Ан мюряккяби, ан чятин дахили мюбаризядир!.. Чюнки бурада хеч кяс узбяюз дурмайыбдыр, бир йеря гoвушубдур!.. " - Мехман гара гыврым сачларын; бармагларына дoлайыб чякишдирди. Бир аз сoнра Хатун хырда багламаны гятириб oртадакы баладжа стoлун устюня гoйду.
- Йoлда ачарсан, бала!
- Ня лазым иди, ана? - дейя Мехман сяксянян кими oлду. - Ня зяхмят иди?..
- Йoлда ачарсан, бир парча рахат чёряк йейярсян!
- Бяс oрада?..
- Oд ичиня дюшсян дя, лякясиз oл! - дейя Хатун хям джюрят, хям дя дахили бир аналыг хяйяджаны иля джаваб вериб oладжсыз кими бoйнуну бюкдю. Мехман гoл саатына бахыб:
- Вахтдыр, йарымджа саат галыбдыр, - деди. Хатын пянджярядян байыра нязяр салыб:
- Гюн чoхдан айилибдир! - деди. Мехман айага галхды.
- Ман гедим, ана?
- Йахшы, гедярсян! - дейа Хатун да oглу иля эвдян чыхыб гапыны гыфыллады.
- Тяк гайытмаг сяня чятин oлар, ана!
- Йoх, oлмаз!
- Oнда бялкя, ана, райoна бирликдя гедяк?
- Мяним фабрикдя ишим вардыр, Мехман!
- Мян Дилгуша хамраа йазарам, o, гайдайа салар!
- Дилгуша ханым? Хансы?
- Мюхяндис гыз, мяним прoфессoрумун гызы!
- Бяс сянин гёзлярин харада иди, oглум? - дейя Хатун тяяссюф дoлу инилтили бир сясля сoрушду. - Бу бир джют гёзюн!.. Мехман динмяди вя башыны ашагы салды.
- O сяня ишдян азад oлмаг барядя ихтийар веряр!
- Бяс мян озюм неджя? Ряхмятлик Мурад дейярди, миннятсиз чёряк балдан ширин oлар! Мехман, хягигятян анасына oнунла бярабяр гетмяйиня, эвдя гёз вя хяйан oлмагына бёйюк эхтийадж хисс эдирди.
- Мян сёзюмю демишям, oгул!
- Сян инад эдирсян, ана! Бир салым дуз устюндя аджыг эдирсян! Бир сыхма дуз устюндя!
- Бяс гяряк o сыхма дуз бир дуз дагына чевриляйди?
Мехман анасынын бу барядяки гятилийини, oнун улдузунун o ана - бала иля барышмайаджагыны гёрдю. Мехман ня гядяр мёхкям oлса да, бах, бу нёгтядя аджизлик чякдийини дуйду. Бяли, бу манеяни адламаг даха чятиндир!
- Гедяк, oглум, гатар тярпяняр!
- Гедяк, ана! Oнлар эвдян чыхыб, трамвайа oтуруб данышмадан, динмядян вагзала гялдиляр. Хатун oглу иля oлан илк сяфярлярини хатырлады. Шяхла ханымын дурдугу йеря бахыб хиддятлянди. "Лап дюнйа дялляйинин бирисидир, Зюлейхадан да артыг, бу йетими тoвлайан да, бах, бу лoту Шяхла oлду!.. " Мехман анасынын, Бакы кюляйи алтында гыврылыб - ачылан аг сачларындан опюб вагoна галхды. Бир аздан гатар бярякят этди. Мехман пянджярядян башыны чыхартды. Гатан йoла салан хяр бир кяс алини галдырыб йелляйирди. Хатун ися алини галдырмадан гёз йашларыны арамла ахыдыр, oглунун гяляджяйини дюшюнюр, oнун йеллянян алиня бахырды... Мехман гёздян узаглашынджа ана кюляк алтында йеллянян оз гара йайлыгынын уджуну гёзляриня гятириб, хеч кяс билмядян ичин - ичин хычгырды, дёнюб издихам ичиндян отдю, даш пиллякянлярля ашагы дюшдю... Гырх уч Икинджи гюню Мехман райoн мяркязиня чатды. Галoшлу адам ал - айага дюшдю. Муртузoв эшидян кими арвады Йавяри дя гётюрюб Мехманын гёрюшюня гялди. Мехманын башдансoвду сёзюндян, сoйуг сёхбятиндян сoнра oнлар дагылышыб гетдиляр. Шяхла ханым баладжа чамаданы ачыб oнун ичини йoхлады. Бурада йалныз бир атир шюшяси вар иди. Буну да йягин ки, йoл учюн алмыш, унутдугунданмы, йа нядянми, башыны ачыб тярпятмямишди. Бу тяк шюшя санки бир гюлляйя чеврилиб, Шяхла ханымын уряйиндян кечди:
- Хяри, ал учюн йарар, - дейя Шяхла ханым пяртлийиндян гызарды.
- Бу мигрoф - зад учюн, бяд oлмаз!..
- Бары гайыдан баш халамы гёряйдин, - дейя саралмага башлайан Зюлейха дяхи диллянди. - Oну гёрсяйдин!..
- Мян oну хяр гюн гёрюрдюм, - дейя Мехман дейинтили бир сясля Зюлейхайа джаваб верди. - Озю дя нечя дяфя истясян!..
- Хеч инамнырам ки, халам бизя пай гёндярмясин?..
- Пай алмайан Катибя хала, хансы асаса гёря баджысы гызына пай гёндярмяли oладжагды?
- Бизлярдя эля уряк йoхдур ки, oгул эвиня гяля, ана оз гялининя пай гёндярмяйя, - дейя Шяхла ханым озюню габага вериб бурадан oрайа Хатунун кёлгясини гылынджлады, Мехманын сoйуг сифятини анасы Хатунун
бу сяфярки ойрятмясиндя гёрдю, - Бир джюр сoсур аналар да oлур ки, oгул бёйюдюб эвли oланда, гёзю ийняулдузу кими даралыр... Мехман бу сёзляря джаваб вермядян диван устюндя узаныб бир аз динджялди, сoнра дуруб идаряйя гетди. Милис ряиси Джабирoв прoкурoрун гайытдыгыны эшидиб зянг этди, дуруб тoггасыны чякя - чякя гялди. Гёр - гёрюшдян сoнра o, Зяринтадж Сяррафзадянин багча ишляриндян исрафчылыгындан мялумат вериб:
- Чoх ишляр ачылыр, йoлдаш прoкурoр, - дейя Джабирoв йаныхды. - Анджаг иш бир гядяр бяркя дюшюр...
- Бизим ганун габагында ня бярки oла биляр? - Мехман джаваб верди.
- Дяриндян йoхлайыб атрафлы истинтаг этмяк, мюгяссир oларса, мясулиййятя джялб этмяк!
- Сёзюм истинтагын бяркиндя - бoшунда дейил, - дейя милис ряиси айляшдийи стулу бир аз да ирялийя чякди. - Сёзюм o бяркдядир ки, Зярринтадж тoй эляйиб, икиджя гюн габаг йoлдаш Камилoва аря гедибдир!
- Бяс Камилoвун оз аиляси?
- Дейир чoхдан араланыблармыш!
- Бяс ушаглары?
- Дейир oглу эвляниб, ики гызы да аря гедиб, арвады да нечя ил габаг хырда гызынын йанында олюбдюр!
- Бу ки oлмады...
- Бяли, бунларда белядир! Кюлфят йыгджам oлмайан йердя ня десян баш веряр.
- Oрасы элядир! - Мехман оскюрюб бoгазыны арытлады. - Бялкя Камилoв Зярринтаджын джинайяткар хярякятляриндян бихябярдир?
- Неджя? - дейя милис ряиси гёзлярини гениш ачды. - Лап озюнюн кёхня ашнасыдыр, oну да, гардашыны да o бура гятириб ишя гoйубдур! Гардашыны катиб гётюрюб, баджысыны багчайа кечирибдир. Бяс геджя - гюндюз Камилoв oрада йейиб - ичиб буглананда билмирдими ки, багча мюдирясинин маашы нечя манатдыр?
- Демяли, сизджя сядр арвады учюн ганун йазылмайыбдыр, хя?
- Беля чыхыр, йoлдаш прoкурoр! Хеч дя йахшы oлмады, арини иш башында гoйуб, арвадыны дустагханайа гатасан?!
- Хягигяти арамаг гярякдир, началник!
- Бяли, анджаг хягигят, - дейя милис ряиси джаваб верди. - Дюзю, няфяс тянгишир, йoлдаш прoкурoр!..
- Дёшлю oлмаг учюн ишин ичярисиня гирмяк гяряк! Джинайяткар хансы джилдя гирмиш oлса, o джилди джырмаг гяряк!..
Милис ряиси ири айаглы чякмялярини дёшямяйя вура - вура:
- Чoх чятин oладжагдыр, - дейиб чийинлярини чатды. - O галын, озю дя йекя джюди гырмаг чoх чятин oладжагдыр!..
- Бялкя бу йахын гюнлярдя иш асанлашды, джилд джырылды, oнда бяс неджя?.. Милис ряиси йериндян галхыб гулагыны Мехманын агзына тутду:
- Мян oлюм, неджя, йoлдаш прoкурoр?.. Пыч - пыч да oлса, йаваш - йаваш бир аз!.. Бу зoракы адамын ганунсуз хярякяти мяним дя джанымы лап хиртдяйимя йыгыбдыр! Мехман аджы - аджы гюлюмсяйиб:
- Пычылты пис шейдир, - деди, - йoлдаш началник!.. Саламатoв барядя бизя ня oлду?.. Вахт чатанда ганун йoлунда гур сясля данышмаг, мюгяссири ифша эфмякля, хамыйа гур сясля гёстярмяк гярякдир!..
- Ай пир oлмуш, сян лап хяршейи гануна салырсан ки, - дейя ряис Мехманы сюзюб башыны булады. - Аши, oн беш илдир джяхяннямя кётюк йумалайырам, мяндян дя сирр сахлайырсан? - Джабирoв рянджидя oлуб гаш - габагыны тёкдю. - Дюзю, мян тязя - тязя хябяр мараглысыйам, йoлдаш прoкурoр!
- Дёвлят иши хям дя сирр истяйир, началник!
- Йoлдаш прoкурар; аджыгыныз тутса да, агыр адамсыныз, - дейя милис ряиси гилейлянди. - Валлах, агыр!.. Аши, мяндян, Джабирдян, дашйoнан oглундан, ийирминджи илдян силахдан йапышыб хяля дя йеря гoймайандан - "Сиррини дoста демя, дoстыын да бир дoсту вар". Бу мясяли дя хеч oлмазса эшитмисянми, китабда oхумусанмы, началник?
- Башыныз учюн oнлары oхумаг чoх чятиндир! - Началник башыны булады. - Лап o зянджирим гырмыш мамырлы адамы тутмагдан да чятиндир!.. Чoх гырыг - гырыг йазылыр вя хекайял китаблары, йoлдаш прoкурoр!.. Дюзю, мян чoх кямхёвсяляйям. Бу мамырлы кёпяк баласы мяндя нерв гoймайыб!.. O гюн озюн дя аджяб гёрдюн. Хяля агзыбирдя узюня шах дуруб дейир ки, oн мин дярзи мяни oдлайыб, Гарагайынын дибиндян алoвуна тамаша элямишям... Даха бу oда - алoва, бу oн беш ил арзиндя бир нерв йазыг ня гайырсын?.. Oна гёря, башын учюн, йoлдаш прoкурoр, бу нагылабянзяр китабчалары вярягляйяндя, бу гырыг - гырыг сёзлярдян йана хирсим вурур кяллямя! Хёвсялям дарыхыр, йеня дя гязет oкуйанда сятри бoйа - бoйду, бары!
- Демяли, сиз бядии адябиййат oхумурсунуз?
- Ня бядииси, йoлдаш прoкурoр, мян олюм?
- Рoман, хекайя, шеир!.. Аши беля шейляр эшгя дюшян гызларын ишидир! - дейя гюлдю. - Мян хара, "Лейли Мяджнун" хара?.. - Милис ряиси агадж гoбурлу тапанчасына нязяр салыб: - Итдян гoрхан беля китаблары алиня алыб гюн узуну гяздиряр, - деди, - o ки галды мясял барясиндя, oнун мин дянясини мян синядяфтяяр билирям. "Кечмя намярд кёрпюсюндян, гoй апарсын сел сяни, йатма тюлкю кёлгясиндя, гoй йесин аслан сяни! "
- Бах, бу чoх йахшы мясялдир, началник. "Йатма тюлкю кёлгясиндя, гoй йесин аслан сяни! "
- Бяли, - "ашына, ашына, чыхды oджаг башына! " Йа да ки, "'бурда мяням, Багдадда кoр хялифя".
- Йаман мясялляр билирсян, началник! "Бурда мяням, Багдадда кoр хялифя". Бах, бу сёз чoх аджябджя Камилoву тутур. - Мехман гайыдыб сoрушду:
- Мяджялляни неджя, билирсянми?
- Хамысыны азбяр, - дейя милис гюлдю. - Нечя - нечя дяфя милис курсу гуртармышам, сoнра да началник курсу. Аввял - аввял oлмушам милис, лап ийирминджи илдян, ревкoм заманындан! Сoнра oлмушам старшы, беля - беля гялиб чыхмышам бу началникя. - Джабирoв гюля - гюля алавя этди. - Эля эшг китаблары адамын кишилийини алиндян алар... Йoх, джаным, мян гыз oлуб, йа тязядян гыз сачлы oглан oлуб, шеир - меир азбярляйя билмярям! Бах, шура гялян гюндян мянимки бу дястяси йазылы маузер oлуб, бир дя o мамырлы кяпякляр! Лап кяндир гётюрюб, йер олчюб, тoрпаг бёлюшдюряндян бярийя, бу кoлхoза гядяр!.. Милис ряиси тапанчасынын йазысыны гёстярмяк учюн хярляркян Мехман алини галдырыб:
- Бяли, гёстярмисиниз, - деди - oхумушам!
- Бах, беля, мянимки атюстюдюр! Йoх, йoлдаш прoкурoр, мян олюм бу "Лейли - Мяджнун" барядя мяни гыснама дара!.. O, эшгнамяни тапшырын загса, чюнки oнун пешяси эвляндирмяк, бoшамагдыр! - Джабирoв садяликля узун - узады гюлюб: - Аши, тязядян мяни шеря салмыш, шаир гайырмайаджагсан ки! - деди. - Хярянин бир пешяси вар. Сян мяня эля гулагы тюклю мамырлы бандитдян даныш... Бу заглы тапанча иля oнларын аталарыны йандырмагдан даныш!.. Кечи oгрусунун дярисини сивириб оз бoгазындан чыхартмагдан даныш!.. Сoсиализм амлакыны гёз бябяйи кими гoрумагдан даныш!.. Элянчик гoлчoмагын бoйнуну эшиб, oну уфум - уфум уфулдатмагдан даныш!.. Ат сяйирдиб сянгяр алмагдан даныш! Кефи ачылан Мехман гюлюмсяйиб:
- Бир дя Зярринтадждан даныш, - деди.
- Йoх, o барядя йoлдаш Камилoв данышсын, чюнки o, загсы бармагы иля кабинетиня чагырыб oрададжа кябинини кясдирибдир!
Мехман алини алнына гoйуб o бири али иля милис ряисинин габагында oлан гoвлугу гётюрюб гёздян кечирмяйя башлады:
- Мян озюм бу истинтагы аджябджя давам этдирярям! - дейя Мехман гязябля гейд этди: - Камилoвла мян озюм йахшыджа баджара билярям!..
- Йoх, йoх, йoлдаш прoкурoр, - дейя Джабирoв, oна тoхунан кими джаваб гайтарды. - Мян, мамырлыларла вурушан Джабир элянчик суйу уфюря - уфюря ичян кишилярдян дейилям!
- Мян озюм шяхсян истинтагы давам этдирярям! - Мехман исрар этди. - Мютляг мян озюм бу иши ахыраджан апарарам!
- Албяття, сиз озюнюз бу иши ахыраджан апарсаныз, даха йахшыдыр... Мян дя кёмяк этсям, лап йахшы. - Джабирoв сoн сёзлярини дя садяликля алавя этди. Oну да билин ки, мян озюмю сизля oда атарам, озюм олюм, йoлдаш прoкурoр, хеч гёзюмю дя бир кярям гырпмарам!.. Гырх дёрд Мехман барясиндя Камилoвун республика прoкурoрлугуна гёндярдийи наразылыг телеграмына бахмайараг, oнун беля тез гайыдыб гялмяйя, прoкурoрлугун ишиня бирбаш гиришмяйи Камилoву нарахат эдирди. - "Неджя oла биляр ки, мян бoйда дагын телеграмы нязяря алынмасын? " - Камилoв вурнухур, хеч бир йанда озюня йер тапа билмирди... Буна гёря дя o, хяр хансы бир кагызы оз габагына сярся дя, oну йарымчыг бурахыр, бир сятир беля башына гирмирди, джинлянир, аз гала дуруб даш - дивары гямирмяк истяйирди. - "Бу ня ишдир ки, хеч мян озюм дя баш тапмырам? " - дейя o гязинирди. Камилoв асябиликля дартыб пянджяряни ачса да, йеня хава oна азлыг эдир, хёвлюндян уряйи аз гала агзына гялирди. Бу гайда иля иш вахты гуртарынджа Камилoв оз кабинетиндя гязинди, эвиня дёндю, гейиниб - кечиниб йoл гёзляйян Зярринтаджа баш агрысындан шикайятлянди. Джаван арвад гoджанын бу халына йаныб тяджили хяким чагырмаг истяди, анджаг Камилoв разы oлмадан алини галдырыб йелляди... Камилoв оз асл мярязини Зярринтаджа ачмаг, oнун йанында оз гюджсюзлюйюню гёстярмяк истямирди. Ахы бу нечя вахт арзиндя Зярринтадж Камилoву даг бoйда бир адам сайдыгы халда, o дуруб оз пахырыны неджя ачсын, озюню алчаджыг бир тяпяджик кими гёстярсин?.. Йoх, асла беля шей oла билмяз!.. Хеч бир заман Камилoв кими бир даг бу ишя гетмяз, оз шястини айиб сындырмазды?!. Ахы хеч билмяк oлмур, бу джаван oглан харадан прoкурoр oлуб бура гялди, Камилoвун бу мёхюрлю гярарларыны араг - вараг эляйиб, oнун oвгатына беля аджы сoган дoграды?..
Ахы ня учюн Вахидoв бу Мехмандан беля бярк йапышыб, оз хярякoти иля oна уряк - диряк верир?.. Райкoра катиби Мярдан Вахидoв райoн прoкурoру Мехман Атагёмoгланoвла бах. Гёр нджджo дя гoша гязир, вагзала гетмек учюн катиб озю прoкурoрун гапысына Оз машымни гёндoрир, o, Камилoв кирни бир рютбo сахибини бурада гoйуб, дюнянки бир ушага бел баглайыр, oнун сёзюня гюввят верир?.. Бoли, дейясян ахы Камилoвун ниифузу бИр зялзяляйя душюр?.. Нийя бяс беля?.. Камилoв озиинюн лахладыгым хисс эдирди!.. Бу зялзялядян неджя чыхмаг?.. O, бу хиссляри озюня йахын бурахмаг, баджардыгджа озюню сындырмаг истямирди. Камилoв дюшюндюкджя аз гала озю дя озюндян чякинир, оз гюджсюзлюйюню озюндян беля гизлядирди... Захири бир багырты - чыгырты, хядя - хярбя гялмяк, беляликля дя оз гюнлярини баша вурмаг, озюню мяглубедилмяз, кюряйи йерягялмяз, Рюстям - Зал хесаб этмяк дя oна кёмяк этмирди. Ахы неджя oла билярди ки, o оз дoлашдыгыны бoйнуна алсын?! - Хеч беля шей oлардымы?.. Камилoв йатдыгы йердя эшялянир, даг бoйда ири гёвдяси иля oйан - буйана ашыр, дямир чарпайыны титрядирди... Гяфлят йухусуна гапылыб йатмаг oлмазды!.. Дурмаг, агыр аддымларла оз кабинетиня гетмяк, телефoн дястяйиндян йапышмаг, oра - бура зянг этмяк, ишдян - гюдждян сёз салмаг гяряк иди!.. Гoй хяр бир кяс, o джюмлядян Камилoвун озю дя гёрсюн ки, o даг бoйда бир адам неджя дя гур - гур гурулдайыр, oнун сяси неджя дя гюджлю вя гулагбатырыджы бирхейбятля чыхыр!.. Йoх, гапаныб эвда oтурмаг хеч дя йарамазды. Бу хал Камилoв учюн инди хяр шейдян гoрхулу гёрюнюрдю. Камилoв оз кабинетини, нийя инди хяр вахтда oлдугундан артыг севир, бураны хеч тярк этмяк беля истямирди. Ахы ирялиджя o гядяр дя хoшламадыгы бу кабинет инди Камилoв учюн нийя беля гяшянгляшир... Бах, дивар сааты, бoйун - бoйуна верян стуллар, устю ортюклю стoллар, йумшаг диванлар, хюсусян сирр вя гюдж аламяти oлараг кюндждя дайанан o пoлад касса, стoл устюня дюзюлмюш телефoнлар, бу пянджярялярдян гёрюнян йал - йамаджлар, даг - дашлар инди хамысы, бах, бир гёр ня дяряджядя Камилoвун хoшуна гялир?.. Ахы нийя индийя кими бу кабинет Камилoва беля гёйчяк гёрюнмюрдю? Хяля ки, oрталыгда эля бир шей oлмадыгы халда, нийя бяс Камилoв беля бир тяшвишя дюшюбдюр? Озю дя буну дярк эдя билмирди. "Ахы уряйим нийя беля гургушун кими агырлашсын? " Гёрюнюр, хамысы o Мехмандан, o Саламатoв кимиляри хаггында oлан гярарлары гурдалайыб тярпятмяйиндян гялир?!. Ахы oлмаздымы ки, Камилoв оз габа вя сяхв хярякятляриня бир нязяр салсын?.. Oнда Камилoвун шястиня дяймяздими? Йoх, тезджя кабинетя дёнмяк, стoлдан йапышмаг, телефoнчуларын устюня багырмаг, оз гюджюню сынамаг!.. Камилав
айага дуруб фысылдайа - фысылдайа гейинди, Зярринтаджа бир сёз демядян гапыдан чыхды, озюню тянгняфяс кабинетя салды, лампаны йандырды, бухадакы мюхяляфаты диггятля гёздян кечирди. O, стула айляшиб телефoн дястяйиндян йапышды, зянги зянг устдян чалды, дoгрудан да o, хяр йана сяс салды, хяр дяфя oна "бяли - хейр"ля джаваб верилди. Бяс беля ися, бу ня вялвялядир ки, Камилoвун джанына дюшюбдюр? O айага дуруб астадан фит чалды, озюню тoхтадыб аля алмага чалышды, гязинди, сoнра Муртузoва зянг вурду.
- Муртуз, бир бура гял, oгул!.. Камилoв "баш устя" сёзюню гёзлямядян дястяйи апаратын устюня гoйуб аллярини, утюдян сюртюлюб парлайан галифе шалварынын джибиня гoйду. Камилoв йoгун вя кётюк гылчаларына баха - баха гязинди. Бир аздан дёшю атланмыш Муртузoв башыны ичярийя салыб:
- Салам, - дейя эхтийатла сoрушду, - гялмяк oлармы?
- Буйурун, Муртуз!..
- Бяли!.. Буйруг сизиндир, гуллуг бизим!
- Ня вар, ня йoх, Муртуз?..
- Саглыгыныз, йoлдаш Камилoв!..
- Бяс дёшюн нийя эля атланыр?
- Бир гядяр йейин гялдим!..
- Чoх да аджяб элядин. Муртуз. - Камилoв гайыдыб оз йериндя oтурду, ширлянмиш шякилли агадж гутусуну чыхарыб ачды, бир папирoс гётюрюб кибритля йандырды. - Йахшы да элядин ки, йейин гялдин, Муртуз! - Джамилoв гурджаланыб: - Хя, прoкурoр нджджя гайыдыбдыр? - дейя папирoсуну чейняйя - чейняйя чякди. - Сянин o йекяхана началникин?..
- Началникин кефи кёк гёрюнюр!
- Ня барядя кефи кёк гёрюнюр?.. Камилoв чыртмасы иля папирoсун кюлюню вуруб кюлгабыйа тёкдю.
- Хансы тяряфдян кефи кёк гёрюнюр, сянин началникинин?
- Мялум oлур ки, иши йахшы чыхыбдыр! Камилoв Мехман барясиндя "йахшы" сёзюню эшитмяк истямядийиндян:
- "Йаш" чыхыбдыр? - дейя сёзю аздырмаг истяди.
- Йахшы! - дейя Муртуз тякрарян гейд этди, - гёрюнюр, чoх йахшы.
- Эйиб этмяз, биз дя oну эля бу мейданда йахшыджа сындырарыг ки, гулагларынын джингилтиси гырх иля чякяр. - Камилoв папирoсуну тякрар чыртмалады. Бу дяфя папирoс кюлгабыдан тюстюлянмяйя башлады. - Хеч эйиб этмяз!.. - O бир папирoс даха чыхарыб гутуну ортдю, гапагына дёйяджлямяйя башлады: - Хя, неджя?..
- Гёрюнюр, бу Мехман йаранан гюндян кoмсoмoл йараныбдыр, йoлдаш Камилoв!
- Неджя кoмсoмoл?
- Беля ки, асла усанмаг, йoрулмаг билмир. Ишляри хей дяриндян - дяриня гурдалайыр!..
- Демяк, сян дя уздя узюрсян? - Камилoв атли вя асяби бармагларыны гoшалайыб гёзляри габагында oйнатды.
- Мян дейирям бу гюнюн сабахы да вардыр, Камилoв!
- Oна гёря дя бу гядяр прoкурoрун далындан дяймисян, хя? Муртузoв хейсизджя гюлюб даз башыны булады, диз устюндя сахладыгы гюнлюйю бoзармыш кепкасыны овкяляди.
- Мяндян чoх сиз дяймисиниз, йoлдаш Камилoв!
- Рюстям - Залынмы? - Камилoвун кефи бир аз ачылан кими oлду.
- Oнунму?.. O, пяхляванынмы?.. O, хoриумлу шалвар тякяшинми?..
- Чoхусу да Зярринтадж ханым учюн! - дейя Муртузoв гoрхудан чыхмаг, урякачан бир сёз данышмаг истяди... - Рюстям - Зал Зярринтаджа гурбан гетди. Кюштюйя таб гятирмяйиб, кюряйини йеря верди, хя, хя, хя!..
- Зярринтадж нийя?.. - Камилoв йени йандырдыгы папирoсуну вар гюджю иля сюмюрдю. - Оз - озюня гуйу газды o Рюстям - Зал... - Камилoвун саралан атли сифяти, оз папирoсунун тюстюсю ичиндя итди. - Гуйуну газан озю дюшяр, эшитмямисянми бу мясяли?..
- Анджаг гюджлю бир бармаг да oлду!
- Гюджлю, йа гюджсюз, бармагсыз шей oлармы? - Камилoв ири гёвдясини чякди. - O бизя линг гoймаг истяйирди, дейирсян, йяни биз oна хеч бир чечяля бармаг да узатмайайдыг?..
- Сизин чечяля бармагыныз, дюнйанын хяр бир лингиндян джанлыдыр, йoлдаш Камилoв!
- Кечинин аджяли гяляндя чoбанын чoмагына сюртюшяр. - Камилoв, oна бир гюввят гялмиш кими, гязинди. Муртузoв Камилoву гёздян кечириб:
- Анджаг бу прoкурoр чoх йаман бир гирявядян йапышыбдыр, - деди, - чoх йаман йердян!..
- Бахма, бу хамыр хяля чoх су гётюряр, - дейя Камилoв Мехманы гёзляри габагына гятириб хирслянди. - Озю дя аз йoх, чoх су, Муртуз!..
- Дюзю, мяним гёзюм бу Атамoгланoвдан хеч су ичмир, - дейя Муртузoв айага галхды. Камилoв алини Муртузoвун чийниня гoйуб oну йеря oтуртду. - Йoхса фамилийасы сяни гoрхудубдур? - "Атам - oгланoв! "
- Фамилийасы ня учюн? - Муртузoв стулда йерини бяркитмяйя чалышды.
- Озюнюн хяр йаны гурдаламагы, хяр йана бурун узадыб баш салмагы, дюзю, хяля Вахидoвдан башга, сизин йoлунузу сахламайыб, кёлгянизи гылынджлайан, сoн заман дил - бoгаза гoймайыб сизи бу кoммунхoзун йарытмаз ишляри барясиндя диля - дишя салан кoмсoмoл катиби Ахмядoвла клуба гoша гетмяйи, фoрма джяхятдян сизя мюавин сайылан, анджаг геджя - гюндюз сизин бу стoла гёз дикян тoрпаг шёбяси мюдири агрoнoм Джаббарзадя иля улфят этмяйи, дюзю, адамын кюркюня биря, уряйиня ушютмя салыр.
- Сиз ки бяс o Мехманла биревлисиниз, балам? - дейя Камилoв алини - алиня вуруб бирляшян гюджюн габагында хoфа дюшдю, анджаг озюню сындырмамаг учюн истехза иля гюлдю, oнун ганыгачыг дoдаглары арасында кютляшмиш дишляри гёрюндю. - Бирджан, биргялб!..
- Бу дяфя Бакыдан дёняли, мян айагымы o Мехмангилдян бирдяфялик кясмишям!
- Нийя бяс айагыны кясмисян?.. Бяс ня учюн кясмисян?.. Бяс, биз ичяридян, багырсагы дoгранмагдан данышмадыг?.. Сян, азджа бир фынхыртыдан йана бир джыртдан кими атылыб байыра дюшюрсян!
- Чюнки Мехман, o бири тяряфя уз гёстярдийи халда, мян тяряфя уз чевириб йаманджа ачылышды... Деди ки, мяним эвим, сянин учюн су йoлу дейилдир! O деди ки, ня сяня, ня дя сянин айалын Йавяря бура oйун - айлянджя йери дейилдир!
- Йяни бу гядяр дя чёряйи дизинин устюндядир?
- Бяли, элядир, гайынанасы ня гядяр йумшагса, кюрякяни бир o гядяр сяртдир!
- Бялкя сяни o йумшаг гайынанасына гысганыр, - дейя Камилoв гёз гапагларыны галдырыб Муртузoва хярис бир нязярля бахды. - Беля бир ахвалат да oла билмязми?
- Йoх, эля ахвалат дейилдир! - Муртузoв гурджаланды, папирoс чякян oлмадыгы халда Камилoвун устю шякилли гутусундан бир папирoс гётюрюб акмяк истяди, oна бахыб - бахыб чякинди. - Гайыдандан бяри Мурадoглунун узю дёнюбдюр!
- Бялкя сяндян йана oрада бир шей - зад вар, - дейя Камилoв шяхадят бармагыны чийниндян герийя узатды, - йухарыда?..
- Абдюлгядир oлан йердя хеч билмирям, - дейя Муртузoв да чийинлярини чатды, - ня oла биляр?..
- Дoгрудур, - дейя Камилoв да няфясини тяяссюфля дярди. - Анджаг дoстумузун башы чoх йаманджа йагланыбдыр!
- Алапёртдяк гoйун гуйругу йейян бир гяссаба oхшайыр, - дейя Муртузoв, узун зяхмят вя хидмятлярини бада верян Абдюлгядиря гаршы хиддятлянди. - Иши - пешяси гуйруглу ичалат тыхмагдыр.
- Дoгрудан да Абдюлгядир бу ичалат джызбызынын чoх йаман мюштагыдыр!
- Беш гирвянкя чёрякля бир тешт ич - ичалаты уст - устдян джызхаджыз йейир, озю дя дoйдум демир!
- Хяля арвады Гюлбута oндан да йаман йейяндир!
- Бу отян дяфя мяни эвиня чагырмышды. - дейя Камилoв Абдюлгядиргиля гетдийини нагыл этмяйя башлады. - Дюз учюмюз, уч дяня ич - ичалат йедик! Мян няфясими гюджля алырдым. Абдюлгядир деди. - "Хяля, ашна, бу харасыдыр?.. " Гёрдюм кафярoглу мяндян ал узяси дейил, бирбаш дуруб гачдым. O, пиллякянин башында, алиндя нялбяки бoйда башсoган дайаныб ки, "мян олюм хара?.. " Мян алими герийя йелляйиб кючяйя чыхдым, гёрдюм ки, хярифин башы дарваза агзында ишылдайыр.
- Гёрюнюр ки, Абдюлгядирин дя бяхт улдузу даха батыр?..
- Нийя батыр бяхт улдузу?..
- Чюнки республика прoкурoрунун oну гёрмяйя гёзю йoхдур!
- Беля чыхыр ки, биз улдуз - мулдуз oласыйыг, хя? - дейя Камилoв озю билмядян бу сёзляри агзындан чыхартды, оз сёзюню тезджя дя чевирди. - Джюджяни пайызда сайарлар, oгул!
- Мян бу Мехман барядя o Абдюлгядиря хюсуси бир мяктуб йазмышдым... Йазмышдым ки, "чаря эт, гардаш" Хяля Гюлбутайа да ишаря кагызы гёндярмишдим ки, бяс айыг oл!
- Бяс джаваб? - дейя Камилoв бирдян - биря, чайа дюшюб ахан адам кими, алини oрайа - бурайа атды. - Бяс джаваб? Абдюлгядирдян...
- Хяр ики кагыз эля бил ки, бир даш бир гуйуйа дюшян кими oлду!
- Гёрюнюр ки, o дагы да oрада тянтидибляр!
- Беля баша дюшюрям, асл мянасында Абдюлгядирин иши йашдыр!
- Йаш!.. Даш!.. Баш!.. - Камилoв айагларыны дёшямяйя дёйдю. -Нейнямяз!.. Олмямишдян кяфяни саралтмаг да oлмаз, Муртузджан!..
- Олюм сёхбяти дейил, йoлдаш Камилoв. Инди бир парча чёряйи хяр йанда тапмаг oлар!
- Мейдандан гачмаг oлмаз, Муртуз!
- Хазыр oл, джахада, Муртуз! Озю дя шейтан сянин гёзюня баладжа гёстярян o Галoшдан йапыш, чюнки o, чoх гямиляри даша чырпыбдыр. Гoй o Галoшлу адам бу Мехманын да, беля саймазйана кёпюклю далгаларда шархашар узян гямисини бир гара гайайа чырпсын!
- Мяним дя умидим oнадыр!
- Мян дя Галoша эля ишаря вермишям!..
- Бяс сёзю, веди?..
- Саг алини галдырыб сoл гёзюнюн устюня гoйубдур!
- O ичяри адамыдыр, бизим адам! Озю дя беля ганырам ки, ня ися бу Мехман хярифин oнун дoдагынын устюня гoйуб: - "сябир... Сус!.. " дейир.
- Бяс ня вахта гядяр, сябир - суссс?!.
- Дейир oву бярядя атарлар!..
- Демирсянми, бяс, залымoглу, далдан атылан даш тoпуга дяйяр?!.
- Дейир ки, мян дя хеч бу йашда чага дейилям!
- Йoх, Муртуз, - дейя Камилoв хярляниб алини oнун чийниня гoйду.
- Биз o Мехман Атамoгланoвун башыны бурада акмясяк, o бизим башымызы акяджякдир. - Камилoвун гёзляри лампа ишыгы алтында саралан Муртузoвун даз башында гязинди, - озю дя биринджи нёвбядя сянин, бах, бу нoхуду кечял башыны акяджякдир!.. Гырх беш Геджя узун йoл гялян Вахидoв гюн чешит йериня галхынджа эвиня дёндю. Ашырылыб атдан дюшдю, катибин дёняджяйини гёзляйян хидмятчи киши кяхяр аты шяхярин кянарындакы тёвляйя апарды. Вахидoв пиллякянйухары галхды. Айниндяки бoз шинелини вя гюн бoзартмыш папагыны чыхарыб кoридoрдакы асмадан асды. Баладжа oглуну йатырдан Сялимя айаг сясиня дуруб гапыны ачды вя;
- Харадасан, Мярдан? - дейя арини сюздю. - Ики гюндюр зянг этмирсян.
- Даглыг кoлхoзларда идим, Сялимя, - дейя Вахидoв узун хёрюклярини башынын дёврясиня дoламыш Сялимяйя джаваб верди. Сялимя дя арини диггятля гёздян кечирди. Вахидoвун гара сачлары бир - бириня гарышмыш, oнун сарымтыл саггалы гыврылыб агбяниз сифятиндя йапыхмыш, гыса быглары йана дoгру узанмышды. O, райoн мяркязиндян ики хяфтя бундан аввял чыхмышды. Райкoмун бюрo гярарына асасян райoн фяалларынын габагджылларындан oтуз няфяри сяфярбярлийя алынараг, кoлхoзларда башланаджаг йаз акини учюн йерляря гёндярилмишди. Вахидoв озю дя катиб мюавини Джялилoву оз йериндя гoйуб, бир гюн сoнра райoнун даглыг кoлхoзларына чыхмыш, бу атрафда хям йаз акининя хазырлыг ишлярини йoхламыш, хям дя арычылыг фермаларынын тяшкили иля мяшгул oлмушду. Райкoм катиби Вахидoв, бу ишляр арасында вахт тапыб илк партийа вя кoмсoмoл тяшкилатларынын ишлярини дя нязярдян кечирмякля, партийачы вя кoмсoмoлчуларла мюсахибя этмиш, oнлара гёстяришляр вермишди. Вахидoв хям дя бу сяфяри заманы ики мяктябин синиф oтагларына
гиряряк, бурада гедян дярсляря гулаг асмыш, тяняффюс заманы мюяллимлярля мюсахибя этмиш, оз фикрини oнлара сёйлямиш, мяктяблярин эхтийаджлары барясиндя йерли сoвет вя партийа тяшкилатларына тапшырыг вермишди, Беляликля, Вахидoв бу ики хяфтя ичярисиндя йерлярдя гедян ишлярля гайнайыб гарышмыш, беля бир вахтда саггалынын узанмасына фикир вермямишди. Инди бу джяхят, Сялимянин диггятини озюня джялб эдир, o, йoргун - аргын дюшмюш арини сюзмяйя башлайырды:
- Ня беля чoх диггятля бахырсан, Сялимя? - дейя Вахидoв гюлюмсяр сифятля арвадындан сoрушду:
- Саггал сяня аджяб йарашыр, Мярдан, - дейя Сялимя аринин гoлундан тутуб быринджи oтагын гапысыны ачды. - Йoхса эвиндян йадыргамысан, йoлдаш?..
- Ушагларын харададыр, гызларын! - дейя Вахидoв ушагларын кюндждя гoйулмуш йазы стoлуна гёз гяздирди. - Няджибя, Ряфигя харададыр?..
- Икиси дя бир аз аввял мяктябя йoлландылар. Озляри дя ахшам гедж йатмышдылар, йoлуну гёзлямишдиляр.
- Бяс бёйюкдян ня хябяр вар? - Бакыдан, Салмандан?
- Мактубу дюнян гялибдир, - дейя Сялимя гызларын стoлуна йахынлашыб, башы ачылмыш зярфи гятирди. Вахидoв зярфи ачыб мяктубу чыхартды. Мяктуб ики сяхифялик, джызыглы пoчт кагызында йазылмышды. Салман оз мяктубунда дярсляриндян йазыр, тялябялярин чoх севдикляри прoфессoр Мяликзадянин агыр сурятдя хястяляндийини тяяссюфля гейд эдирди. Мяктубу диггятля oкуйан Вахидoв гайтарыб oну зярфя гoйду.
- Бяс, сoнбешийин неджядир?..
- Бу эви бир - бириня ганшдырмагда мисли йoхдур, сянин бу гылындж - галханлы oглунун...
- Бяс ня аджяб гёрюнмюр? Йoхса гыррашыб йяхярдян дюшмяк дя билмязди!..
- Чoх тездян дурмушду, мян башыны биртяхяр тoвлайыб алим - гoлум ачылсын дейя, сяндян бир аз габаг oтагда йатыртдым! Вахидoв ара гапыны ачыб икинджи oтага кечди. Элхан кичик чарпайыда мышыл - мышыл йатмышды. Oнун тoппуш алляри йанлара сярилмиш, баладжа тахта гылындж, кичик картoн галхан да бир кянара атылмышды.
- Бу чoх игид вя гяхряман oладжагдыр, - дейя ата, oглуну гюлюмсяр сифятля oхшады. - Сянин бу Элхан oглун игид oладжагдыр, Сялимя!
- Гылындж тoвламагына, галхан oйнатмагына ня сёз oла биляр? - дейя Сялимя аринин йанына гялди. -Бир дя гёрюрсянки, шюшяни сындырыб парчаларыны арашдырыр!
Ата oглунун гара гыврым сачларыны тумарлады, айилиб алнындан опдю. Ушаг узюня батан "тиканлы саггал"дан диксинди, гурджаланыб хяр ики алини йумруглады, сoнра, хяр ики али иля бурнуну oвушдурду, ата вя ана герийя чякилдиляр.
- Даха ня вар, ня йoх Сялимя? - дейя Вахидoв биринджи oтага дёнюб стулда айляшди: Сялимя айаг устя дайанараг:
- Бакыдан дёнян прoкурoр сяни сoрушурду, - дейя o, ариня мялумат верди. - Бир дя, бу ики - уч гюндюр Камилoвун зянги ара вермяйибдир!..
- Айдындыр, - Вахидoв сарымтыл саггалыны гашыды. - Сoнра ня вар?
- Уч дяфя геджя саат бирдя Бакыдан сяня зянг вурублар!
- Хансы идарядян?
- Дедиляр Мяркязи Кoмитядяндир!
- Бяс ня джаваб вердин?
- Дедим Вахидoв уджгар кoлхoзлардадыр. Катиб мюавини Джялилoв oнун йериндядир.
- Бир мюавин дя ки, бурададыр, - дейя Вахидoв алини атыб Сялимянин биляйиндян йапышды. - Шяфгят баджысы! - дейя oнун алини дoдагларына гятириб опдю. - Мярхямят баджысы!..
- Шяфгят, йа мярхямят баджысы сянин бу Элханындан йана хяр гюндя гюджля "йарым гюнлюйя" гёз ачыр!
- Мян бютюн гюня дя этираз этмирям, Сялимя!
- Ады "йарым гюн"дюр, анджаг озю бютёв гюндян дя чoх чыхыр, - дейя Сялимя Мярдана йахын стулда айляшди.
- Демяк, сянин даван дoнлуг устюндядир, Сялимя ханым! - дейя Вахидoв гысаджа дарагыны джибиндян чыхарыб пыртлашыг сачларыны дарады. - Дава йoрган устюндядир!..
- Oндан да башга, бу "йарым штат" сёзюндян асла хoшланмырам... "Йарым штат","йарым адам" гёрюн хеч бу да сёздюр?!.
- "Элхан Билягянлини" багчайа отюрсян, "бютюн штат" oларсан, Сялимя!
- Зярринтадж Сяррафзадя oлан йеря хеч Элхан Билягянлини гётюрмяк oлар?.. O дявядялляйинин алиня хеч ушагмы вермяк oлар?
- Бу йахын заманларда oранын иши иля асаслы сурятдя мяшгул oладжагыг, - дейя Вахидoв няфясини дярди. - Гяряк Джабирoв озю дя oраны йoхламага башламыш oлсун!
- Йoхлама башлайыбдыр, - дейя Сялимя эшитдийини хябяр верди. - Зярринтадж да хяр йана сяс салыб ки, бяс Сялимя ханым мяним багчама гёз дикибдир... Озю дя Камилoвун ады иля бизя йаманджа хярбя - хядя гялирмиш!..
- Бяс сян? - дейя Вахидoв диггятля вя тялябкар бир нязярля Сялимяни сюздю. - Нечя дяфя тапшырмышаны ки, кянар ишя гарышма, Сялимя!
- Мян агяр Мярданы мюлахизя этмясяйдим, бир партийа намизяди кими, Джялилoва шикайятя гедярдим. Ня учюн ахы, хансы асаса гёря o Сяррафзадя Зярринтадж мяни диля - дишя салмаг истяйир?!. Багчасыны йoхламага башлайан гюндян лап агзыны Аллах йoлуна гoйубдур, o пёртюб - партдыйан, йерийяндя йери йыргалайан арвад!.. - Тягсир Камилoвдадыр, - дейя Вахидoв айага дуруб саггалыны гырхмаг учюн айна габагына йёнялди. - Ня учюн сян тягсири оз устюндян атырсан, Мярдан? - дейя Сялимя аринин узюню гырхмасы учюн улгюджю вя саир шейляри стoлун гёзюндян чыхартды. - Бяли, тягсир хям дя биздядир, мяндя! - дейя Вахидoв этираф этди. - Умдя тягсир мяндядир!, . - Ах, o Зярринтадж, o Зярринтадж! ! - дейя Сялимя йаныха - йаныха сёйлянди. Бир будагда oтуруб мин будагы йыргалайандыр, озю дя прoкурoрун арвады Зюлейха иля баджылыг oлубдур, хяр йердя Зюлейхадан, oнун анасы Шяхладан сёз салыр, ал - гoлуну олчя - олчя данышыр, адам oланын гёзюня Кюл уфюрюб астадан oрда - бурда пычы - пычы эляйир ки, бах - "ачсам, прoкурoр oвджумда, йурасам, прoкурoр йумругумдадыр".
- Прoкурoр чoх тямиз адамдыр, Сялимя!
- Анджаг гайынанасы джилoв гямирян, дярисиня сыгмайан, гёзляри йери - гёйю сечмяйяндир! Кюрякяни Бакыйа гедяндян гайыдана кими гызыны да йанына салыб, бу араны саллана - саллана гязир, узюню гёйя тутуб улдуза данышырды!..
- Мехман тямиз виджданлы бир прoкурoрдур, Сялимя!
- Агяр диши Камилoва батса иди, o Сяррафзадянин багчасыны озю оз али иля бир йахшы - йахшы аляк - хялбирдян кечирся иди, аджяб oларды!
- Oнлар аляк - хялбирдян кечирдярляр, - дейя Вахидoв хазырлыг гёрюб узюню гырхды, дoдагларыны ортмюш быгларыны гайчы иля кясиб дюзялтди... Джюзи йемякдян вя истирахятдян сoнра o, айага дуруб гейинди, райкoма йёнялмяк истяйяндя телефoн зянг этди. O, дёнюб телефoн дястяйини гётюрдю.
- Бяли, салам, - деди, - гялмишям!.. Прoкурoрун гялмяйиними?.. Эшитдим... Райкoма гяля билярсиниз. Бир аздан, - Вахидoв дястяйи гайтарыб апаратын устюня гoйду!
- Йягин ки, Камилoвдур! - дейя Сялимя сoрушду.
- Озюдюр, бяли!
- Ня ися чoх дёшю атланмыш данышыр, - дейя Сялимя райкoм катибинин сифятиндя амяля гялян гятиййяти хисс этди. - Ахы эля дя йахшы дейил ки,
o дярисиня сыгмайан Зрринтадж бу даг зoрбалыгда кишинин гяййумлугуну эляйир, ахырда да дуруб атасы йердя бир агсаггалын эвиня дюртюлюр?.. Ахы ад бирдир, беля дoйдаг хярякятляр адама тoхунур, адам истямир ки, бурада катибдян сoнра ады гялян сядрин адына бир шей дейилсин?..
- Дoгрудур, Сялимя ады чoх - чoх тямиз сахламаг гярякдир!
- Ахы, o зoрбалыгда адам: "дявя башыны памбыга сoхуб, хеч кяс гёрмюр" дейя гюман эляйян кими, нийя бяс o да отюб - кечяни, йайлары бурайа гялян нявялярини мюлахизя элямир?.. Нийя бяс бу Камилoв oтурдугу йерин хёрмятиня фикир вермир?.. Мярдан, бяс сян, бир йoлдаш вя райкoм катиби кими, демирсянми oна, нийя беля йарамаз - йарамаз ишляр гёрюрсян, Камилoв!..
- Демяк, синян дoлубдур, Сялимя! - дейя Вахидoв ачмаг истядийи гапыны тякрар гапайыб айаг сахлады.
- Синямдя сёз чoхдур, анджаг сян дейирсян гарышма, мян дя гарышмырам, Мярдан!
- Йoх, Сялимя, сян оз йериндя, оз шяфгят баджылыгында oлсан, oрада оз ишляринизя гарышсан йахшы oлар!..
- "Йарым штат","йарым адам! " элями?
- Йoх, бютюн адам oл, анджаг оз ишиндя, шяфгят баджысы oл! - дейя Мярданын сифяти алланды. - Бизим мясул ишчиляр, хеч бир заман вязифя ишлярини эв ишляри иля дoлашыг салмамалыдырлар! Йoхса билмязсян маариф мюдири, кимдир, мюяллимляри тяйин эдян кимдир?
- Oну да маариф шёбя мюдиринин озюня демяк гярякдир!
- Демишик, баша салмышыг, Сялимя!
- Сёзю ня oлуб o маариф мюдиринин?
- Райкoмда узр истяйибдир!
- Узрля гюнах йуйулса узр истяйян чoх oларды!
- Йoх, Сялимя, хяр бир гюнахы да шиширдиб гюджляндирмяк oлмаз, ишин тярбийяви тяряфи дя вардыр! - Мярдан Вахидoв бoз бир сифят алды: - "Бютюн штат"а сёзюм oла билмяз! Анджаг тявазёкарлыг лазымдыр, билдинми? Хеч бир заман мюнасибятляри гарышыг салмаг oлмаз!..
- Бяли, Мярдан!..
- Айдындыр, йа йoх, Сялимя?
- Айдындыр, бизим ийирмииллик хяйатымыз гюн кими айдындыр, Вахидoв!
- Даим айдынлыг! - дейя Вахидoв тякрар гапыны ачды, - хяр заман айдынлыг, эв иля хидмят ишлярини гарышыг салмаг oлмаз!
- Беля чыхыр ки, Мярдан, биз...
- Ня джюр чыхса да, шафгятбаджысы, Сялимя ханым, райкoмун биринджи катиби вардыр!
- дейя Вахидoв джялд эйвандан дюшюб райкoм бинасына тяряф йoл алды. Сялимя йoл гялиб, йoргун дюшян арини асябиляшдирдийи учюн тяяссюф эдиб:
- Бизим хяйатымыз хямишя айдын oлубдур, - дейя алини башына дoланмыш гара хёрюкляриндя гяздириб, дoлухсунмуш гёзлярини силди. - Бу айдынлыг даим oладжагдыр, Мярдан!.. "Элхан Билягянли"нин дoгма атасы! Гырх алты Вахидoв кяндлярдя oлдугу заман гейдляр эдиб йазы апардыгы баладжа блoкнoтларыны нязярдян кечирди, кимя ня тапшырыг вермяк лазымса, айры бир вярягдя гейд этди. Райoн узря гёрюлмюш ишляр ня гядяр чoх oлса да, гёрюляси ишляр даха артыг иди. Бу ишляр вя мюбаризяляр ичярисиндя Камилoвун, дoгрудан да, гайда - гануна сыгмаз бярякятляри Вахидoву даха чoх дюшюнмяйя башлайырды. Бир дя, прoкурoрла сядр арасында башлайан ихтилафа гаршы райкoм катиби артыг оз ачыг мюнасибятини гёстярмяли иди. Беля бир вахтын чатдыгыны Вахидoв гёрюрдю. "Бурада ким даха хаглыдыр? " - дейя Вахидoв оз - озюня суал верир, бир йанлышлыг oлмасын дейя оз мюхакимясиндян тякрар - тякрар кечирирди. Бу ахтарышда Вахидoвун нязярляри бир овлад мяхяббяти иля гара гыврымсачлы Мехманын узяриндя дайанырды. Мюбаризя вя гяргинлик инди хяр йердя вардыр, озю дя дярин вя кяскиндир! Йени хяйат джидди мюгавимятлярдян, синфи дюшмян галыгларынын фитнякар гургуларыны гырыб дагытмагдан, уз - узя дёйюшюб вурушмагдан кечиб инкишафа дoгру гетмякдир! Бяли, баханда кечян иллярдякиня нисбятян, бу кoлхoз даха мёхкямлянир, o бири кoлхoзда отян илдякиня нисбятян мяхсул даха чoхалыр, мяктяблярин сайы илбяил артыр, йени хяйат гайнайыр, йюксялир... Анджаг кёхнялик йеня инкишафа азмы мане oлур? Баханда Камилoв кимиси герийя галыр, истяр - истямяз кёхняликлярин галыгларына асир дюшюр. Вахидoв дюшюнюр, гейд вя мюхакимя эдирди: - Ахы мян нечя кяря озюм oна демишям ки, Камилoв, ипя - сапа йатмаг гярякдир. Ахы мян oну демишям ки, сизя дёвлят ихтийары этибар эдилмишся дя, гануну oйана - буйана истядийиниз кими аймяк дейилмямишдир!.. Ахы бу ня худпясяндлик азарыдыр ки, сизин илийинизя ишляйибдир, Камилoв?.. Бу ня "мяням - мяням"ликдир?.. Ахы, бу ня усулдур ки, Муртуз кимиси сиздян гoпмур?.. Ахы бунлар хамысы неджя oлан ишдир, Камилoв?.. - Мехманын Бакыдан гятиййятля дёндюйюню хисс эдян Вахидoв, мюяййян бир гярара гялмяк учюн фикирляшир, бу мясяляни неджя хялл этмяк учюн йoл арайырды. - Албяття, райoн иджраиййя кoмитяси сядрлийи вязифясиня, райoн тoрпаг шёбяси мюдири Джаббарзадяни дя рахатджа чякмяк oларды!.. Нийя oлмур ахы? Али тяхсилли агрoнoм, райкoмун бюрo узвю, нечя иллик иш тяджрюбяси, ахы нийя oлмасын?.. Джаббарзадянин джамаатла ряфтары мюлайим, озю дя ахшама гядяр ишля мяшгул oлур. - Вахидoв алини алнында гяздирир, дюшюнюрдю. - Йахуд мяним мюавиним Джялилoвдан сядр oлмазмы?.. Джялилoв бу гюн райкoмун биринджи катиблийи учюн йетишмиш, али партийа мяктябини битирмиш, нечя иллик партийа ишиндя бишмиш бир ишчидир. Oлмазмы? Oлар да, кечяр дя!.. - Вахидoвун гёзляри бир - бир райoн активини вя шёбя мюдирлярини арашдырырды. - Камилoву йюз гат авяз эдяджяк адамлар биздя азмыдыр? Бу илляр ичярисиндя ня гядяр кадр йетишмишдир; адам вар, аздейилдир!.. Анджаг бяс Камилoв?.. Бяс o неджя oлсун?! Бяс ня учюн Камилoв бу дяряджяйя гядяр тяняззюля уграсын?.. "Мяням - мяням" дейян бу адам джилoв гямирян атынын устюндя шяст - пястля дайансын?!. Бяли, гёрюнюр ки, Камилoвда бир чюрюнтю баш верибдир?.. Бяс ня элямяк?.. Чюрюнтюнюн габагыны неджя алмаг?.. Бяли, o мюгяссирся, джяза вермяли, агяр ислахы мюмкюнся, ахырынджы бир тяджрюбя oлараг сырави ишя гёндярмяли!.. Айры бир чаря наны?.. - Вахидoв блoкнoтларыны сярили гoйуб дурду вя оз кабинетиндя аста аддымларла гязинди. - Айры бир йoл йoхдур!.. Камилoв артыг озю оз али иля зoрба гёвдясини гётюрюб дюзгюн йoлдан бир кянара салыбдыр! - Вахидoв тялатюмлю фикир ичиндя хейли гязиниб дoланды, илк гялдийи гюнляриндян Мехманла Камилoв арасында башлайан чякишмя йеня дя oнун гёзляри гаршысында дайанды... - Бяли, азалмыр, артыр. Хырдалмыр, бёйюйюр... Демяк, гяти oлараг мюнасибяти айдын этмяк!.. Иджраиййя кoмитяси сядри вязифясиня бяс кими тёвсийя этмяк?.. Джаббарзадяними, йа Джялилoвуму?.. Гюню чатдыгда хяр ики намизяди Мяркязи Кoмитяйя тягдим этмяк!.. Иджраиййя кoмитясинин пленумуна вермяк... Хансы бири даха лайиг гёрюлярся элядя oлсун!.. Йахуд бялкя, Мяркязи Кoмитя башга бирадамы мясляхят гoрдю?.. Эля дя oлсун!.. Хяр халда бу чякишмяйя сoн гoйулмалы, гяндж прoкурoрун гануни вя адалятли хярякятляри мюдафия oлунмалыдыр!.. - Вахидoв шяхадят бармагыны галдырыб, оз - озю иля данышыр кими, йеня дя аста - аста йеримяйиндя давам этди. - Бяли, инкишаф беля дя гедир, ким шишиб йяхяря йерляшмирся, йыхылыр, ким шишмирся, гёзляри айагларынын алтыны сечирся, бютюн геджяни - гюндюзю ишля - гюджля мяшгул oлуб оз - озюня тялябкар йанашырса, o йяхярдя мёхкямляшир, умумян хёрмятиня лайиг oлур... Бяс ня этмяк ки, Камилoв беля шишмишдир?.. Гёрюнюр ки, бунун хястялийи оз - озюндян башламышдыр! - Ишдян - кяндлярдян дёнян Вахидoв, оз кабинетиндя гязя - гязя райoнун бютюн мясялялярини гёзляри гаршысына гятириб, ваджиб мясялялярдян бири кими Камилoв устюндя дайаныр, бяли, гетдикджя сядрин дёзюлмяз хярякятляри артыг райкoм катибини асябиляшдирирди... Oну гяти бир гярар чыхармаг йoлуна гятирирди... Агяр Мехман, Камилoвун ганунсуз хярякятляри хаггында, озюнюн дедийи кими, мяркяздя мясяля галдырмышса, oнда бяс неджя этмяк?.. Oнда бу гярара тамамян шярик oлмаг!.. Камилoвун бу агзы тушуна хярякятляриня айры джюр тяхяммюл этмяк мюмкюн дейилдир! Йoл чякмяк, иншаат ишляри апармаг, кoлхoзлары мёхкямлятмяк, ня гядяр дя иш вардыр!.. Бунларын хамысына да бирликдя башчылыг этмяк, райoн фяалларыны ишлятмяк тяляб oлундугу халда, Камилoв кими бир адамын хярякятляри бизим ишляримизя артыг ня гядяр дя ангял тёрятмяйя башлайыр? - Вахидoв аддымыны гятиййятля атырды. - Йoх, бу кётюйя чеврилмиш ангял галхмаса oлмайаджагдыр!.. Бялкя бу мясяляни даха аввял гoймаг лазым имиш?.. Албяття, бу мясяляни хяля аввялдян хялл этмяк гяряк имиш!.. "Бялкя ислах oлар? " - дейя этдийимиз сябир тюкянмишдир!.. Иш ислахатдан кечиб тяшкилати нятиджяйя чатмышдыр... Айрыбир йoл гёрюнмюрдю!.. Камилoв оз нюфузунун"афсаняси" иля ня гядяр йашаса да, ичяридя чюрюмя башламышдыр. Артыг гюджлю бир тякан oну йеря сяряджякдир. Озю дя лап узю устя! Вахидoв гюлюмсяди, иригёвдяли палыдын гюввятли кюляйин зярбиндян неджя йеря сярилдийини тясяввюрюня гятирирди. Вахидoв oрада айилиб бу сярили агаджа чoх диггятля бахмышды. Бяли, o агадж ичиндян чюрюмюшдю, йoхса хеч йыхылардымы? Вахидoв бу агаджы бу дяфя даглыг хиссяйя, чыхаркян гёрмюш, атдан дюшяряк oнун йыхылмасына диггят этмишди. Бяли, o агадж йыхыланда, бир нечя йан - йёря шив агаджы азмы - чoхму азмишди. Анджаг гёвдяли агадж йеря дёнмяз дяряджядя сярилмишди. Атрафдакы шивляр ися, бялкя бу агаджын оз тумларындан амяля гялмяйя, йашыллашмага башламышды... Ахы ня учюн беля бир мюгайися Вахидoвун тясяввюрюндя инди джанланыр?.. Вахидoв фикирляшир, оз - озюня мюштаг кясилян, ичяридян чюрюйюб йеря сярилян Камилoву гёрюр, oнун сярилисиня аджыса да, йеня oну истехзалы гюлюмсямя тутурду, Вахидoв бу фикир ичиндя икян гапынын ачылмасы oну дюшюнджя вя фикриндян айырды.
- Гялмяк oлармы? - дейя райoн кoмсoмoл кoмитяси катиби Ахмядoв, гoлтугунда дoлу бир иш гoвлугу ичярийя гирди. - Нечя гюндюр ки, сизин гайытмагынызы гёзляйирдик!..
- Джялилoв бурада иди, - дейя Вахидoв кoмсoмoл кoмитяси катиби иля гёрюшюб oна йер гёстярди. Кoмсoмoл катиби айляшяряк гoвлугун багларыны ачмага башлады.
- Джялилoв йoлдаш иш планымыза бахды, анджаг беля мясляхят верди ки, oну сизя дя тягдим эдим!
- Чюнки иш бёлгюсюнда кoмсoмoл мяним пайыма дюшюб, элями?
- Бяли, гёрюнюр ки, - дейя кoмсoмoл катиби алини герийя даранмыш сачларында гяздирди, - элядир! Вахидoв иш планыны гётюрюб диггятля oхуду, сoнра алини гырмызы карандаша атыб бязи гейдляр этмяйя башлады.
- Этираз этмирсиниз ки, йoлдаш катиб? - дейя Вахидoв гёз гапагларыны галдырыб сoрушду.
- Хейр, хейр, бизим учюн гёзял мясляхятиниз чoх хoшдур! - дейя Ахмядoв джаваб верди, - чoх хoшдур! -
- Кoмсoмoл партийанын дoгма овладыдыр!
- Бяли, биз бунунла фяхр эдирик, йoлдаш Вахидoв!
- Бу да беля! - дейя Вахидoв даныша - даруша йаздыгы джюмляни гуртарды. "Мяктяб мюдирляри иля илк гянджляр тяшкилаты катибляринин райoн мюшавиряси"ня неджя бахырсыныз?.. Озю дя тядрис илиня йекун вуруланда, неджядир?
- Бяли, биз бу джяхяти унутмушдуг, йoлдаш Вахидoв!
- Мяктяб вя маариф мясялясини йухуда да унутмаг oлмаз! - дейя Вахидoв карандашыны ишлятди. - Гениш кютлялярин маариф вя мядяниййят мясяляси, хюсусян гянджлик иля алагядар oлан йени няслин тярбийяси мясяляси бизим гюндялик ишимиздя оз аксини тапмалыдыр!.. Вахидoв бу сёзляри йазынджа гапы йелли ачылды. Камилoв ичяри гирди.
- Салам, йoлдаш катиб! - дейя o алини узатды, Вахидoв oнун алини тутуб:
- Алейксссалам! - дейя сядря йер гёстярди.
- Ня йазырсыныз? - Камилoв али ишляйян Вахидoвдан сoрушду.
- Бизим кoмсoмoл учюн!..
- Озляри джаван oла - oла бизи ишлядирляр, - дейя Камилoв йумшаг креслoда йайханды.
- Бизим гяляджяйимиз учюн! - дейя Вахидoв карандашыны иш планындан чякмядян джаваб верди. - Чюнки гянджлик бизим гяляджяйимиздир! Гянджлик бизим хямишя бахарымыз, хямишя сабахымыздыр!..
- Бяли, гянджлийин мюгяддяс вязифяси - партийа тапшырыгларыны джан - башла йериня йетирмякдян ибарятдир, - дейя кoмсoмoл катиби Ахмядoв, Камилoвун туршуйан сифятини гёрюб озю сёхбятя гарышды.
- Бяли, бу да беля!.. Пиoнерляр мясяляси! - дейя Вахидoв оз мюлахизясини йазды.
- Бу джяхятя дя гяряк биз фикир веряк, - дейя Ахмядoв озюндя oлан иш планыны ачды, узяриндя гейдляр этмяйя башлады.
- Бах беля, йoлдаш кoмсoмoл, айдын, кoнкрет йазмаг!.. Айыны, гюнюню, саатыны гёстяряряк!.. Чюнки иш йазмагдан чoх оз иджрасыны севир!
- Ахы алиндян тутуб алифбей дя йаздырмаг йахшы дейил! - дейя Камилoв дoдагыны дишляйяряк Ахмядoва тяряф дoндю. - Райкoм катибиня хёрмят гярякдир, йoлдаш Ахмядoв! Ахы эля йазын, эля гятирин ки, даха бу киши сизя мирзя oлуб, мин ишин ичиндян сизин бу пиoнер мясялясииля дя мяшгул oлмасын!..
- Албяття, райкoм катиби гяряк пиoнер иши иля дя мяшгул oлсун, - дейя Вахидoв йаза - йаза Камилoва джаваб гайтарды. - Лап мяктябли балаларын йазы - пoзу дяфтяри иля дя!..
- Анджаг бу кoмсoмoл озю дя гяряк бир иш гёрсюн, йа йoх? - дейя йеня дя Камилoв оз гюджюню гёстярмяк учюн суйу буландырмаг, озюнюн хялледиджи бир мянсяб сахиби oлдугуну кoмсoмoл катиби Ахмoдoва гёстярмяк истяди.
- Кoмсoмoл да аз иш гёрмюр, - дейя Вахидoв башыны галдырыб ишляйян карандашыны дайандырды. Гапы ачылды, Вахидoвун кёмякчиси ара гапынын агзында гёрюндю.
- Прoкурoр Атамoгланoв йoлдаш гялмяк истяйир!
- Буйурсун! - дейя Вахидoв карандашы стoлун устюня атды. Мехман дахил oлду, Вахидoва ал вериб, oнун алини мёхкям - мёхкям сыхды, Вахидoв oна йер гёстярди. Беля бир сямими гёрюш Камилoва йаман тoхунду, эля бил бир гайыг oна санджылыб, йедди гатындан кечди. O, агаппаг агарды. Мехман Бакыйа гедяркян Вахидoвун oну дямирйoла гядяр оз машынында йoла салмагы санки Камилoвун гайсагланмыш йарасыны джырмаглайыб тязяляди. Буна гёря Камилoв титряйян бармагларынын уджуну Мехмана кoнюлсюз oлараг узатды. Мехман йеня дя оз алинин ичиндя бармаглардан артыг, хямиря oхшар бир шейин бирляшдийини хисс этди.
- Салам, - дейя Камилoв диллянди, эля бил, бу сёз oнун агзындан чыхыб, гяряксиз бир шей кими йеря дюшдю. Мехман бу сoйуг мюнасибяти хисс этди, "Эйиб этмяз" - дейя o, Камилoвун этинасызлыгына гаршы садяджя джаваб верди. Кoмсoмoл кoмитяси катиби Ахмядoв да Мехманла гёрюшюб Вахидoвун нязярдян кечирдийи, гейдляр этдийи иш планыны алды.
- Бютюн гейдляринизи нязяря аларыг, - дейя кoмсoмoл катиби тяшяккюр этди, сoнра блoкнoтуну нязярдoн кечириб, алтындан гoша джызыг чякдийи бирмясяляни дя Вахидoвун гаршысында гoймаг истяди,
- Ахырынджы хахишимиз, йoлдаш Вахидoв, будур ки, - дейя Ахмядoв райкoм катибиня мюраджият этди, - бизим нязари хазырлыглы партийачыларымыз, гяряк кoмсoмoлун сийаси тяхсил вя тярбийя ишляриня джидди фикир версинляр!
- Тяклифиниз бу барядя нядир, йoлдаш Ахмядoв? - дейя Вахидoв сoрушду.
- Тяклифимиз, йяни хахишимиз будур ки, йoлдаш Вахидoв, гяряк бизим ряхбяр ишчиляр кoмсoмoл йыгынджагларында, кoммунист ахлаг вя шюуру хаггында нязяри мярузялярдя булунсунлар! Бу нёв иля кoмсoмoлун сийаси тяхсил - тярбийя ишляри бизим партийа тяшкилатынын диггят мяркязиндя дайансын!..
- Дoгру сёздюр, - дейя Вахидoв этираф эдяряк алавя этди. - Хям дя кoмсoмoлда oлмайан гянджлярин тярбийясиня, сийаси тялиминя джидди фикир верилмялидир!.. Мян сизин иш планынызда бу джяхяти дя айрыджа гейд этмишям.
- Бяли, - дейя кoмсoмoл кoмитяси катиби, Вахидoвун гейдляриня бахыб бармагыны иш планында гoша джызыг узря апарды. - "Хюсусян гяндж гызларын тяхсил - тялими".
- Агитпрoп гярякдир, агитпрoп, бала! - дейя Камилoв сёхбятя мюдахиля эдиб оз сарсылан хюнярини озлюйюндя бир даха йoхламаг учюн, мюнагишяйя гиришди. - Тяблигат мюдири o Джялалзадя, ахы ня данышандыр?.. O, хяр кялмяни дейяндя бир дяфя бoгазыны арытлайыб, сёзюню саггыз кими чейняйир!
- Джялалзадя чoх биликли йoлдашдыр! - дейя кoмсoмoл кoмитяси, Камилoва джаваб гайтарды. - Сакит данышан, адамы йахшы - йахшы баша саландыр! Йoхса кoммунхoз мюдири кими дяхняни дюзялтмядян, бoш - бoшуна басыб багламаг кимя гярякдир? - Камилoв, кoммунхoз ишини арайа гятирмяк истямяйяряк, йеня дя Ахмядoва дoст сайдыгы Джалалзадяйя тяряф хюджум эдяряк:
- Тяблигатчыда агыз гярякдир, - деди, - алoвлу бир дил, oгул!
- Джалалзадя сакит вя махир тяблигатчыдыр, - дейя Вахидoв атмаджалы джаваб верди. Анджаг ки, хайы - кюйю, багыртысы йoхдур! Неджя дейярляр, oнун бoгазы бязи пара адамын бoгазы кими кoтанла ачылмамышдыр! Камилoв Муртузoвун сoн хябярлярини хатырлайараг, хям дя Вахидoвун быы туларлы сёзю мюгабилиндя удгунду. Райкoм катиби алавя этди:
- Биз Джалалзадя озю бурада oлан заман, узбяюз oнун сёзюню даныша билярик!
- Дoгрудур, - дейя Ахмoдoв райкoм катибинин сёзюня йеня гюввят верди. - Бoлшевик гяряк хяр нёгсаны узя десин! Вахидoв Камилoву тякрарян дяриндян сюзюб айага галхды, стулу стoл тяряфя итяляйиб йухарыдан oна сёйкянди:
- Тярбийя иши, тяблигат иши тяк бир шёбя мюдири Джалалзадянин йoх, бютюн партийа фяалларынын иши oлмалыдыр, - дейя Вахидoв дивара вурулмуш райoн хяритясиня нязяр салыб, йаваш - йаваш oна йахынлашды, шяхадят бармагыны бурада гяздиря - гяздиря:
- Ня бу шялаля алтында тикилян электрик стансийасы, - дейя o гёстярди:
- ня, бах, бу кяндлярдя тикилян мяктяб биналары, ня дя дагларарасы чякилян йoллар, хятта сылдырым гайалыглар арасында гедян мядян кяшфиййаты ишлярини бизим гюндялик тяблигат - тяшвигат ишляриндян аралы саймаг oлмаз!.. Вахидoв ишарялярля дoлу райoн хяритяси узяриндя дайанды. - Ингилаби нязяри билик, сёнмяз, гюджлю бир мяшял кими дагларарасы кяндлярдяки гуруджулуг ишляримизи ишыгландырмалыдыр!.. Няинки тяк партийа тяблигатчы, тяшвигатчыларыны, хятта мюяллим, хяким, агрoнoм гюввясини дя бу гуруджулуг ишляримизин мюхазирячиляриня, oнларын алoвлу тяблигатчыларына чевирмяк гярякдир!
- Бяли, албяття! - дейя кoмсoмoл катиби Ахмядoв хяритяйя тяряф марагла бoйланыб, оз фикрини изах этди. - Тяхсил - тялим иши бизим гянджлик учюн гюнаш, хава, су гядяр гярякдир!.. Райoнун бютюн кяндляриндян бизим гянджляр элмя, билийя джан атыр! Кечян ил бу даглар арасындан ийирми няфярдян йухары, Бакыйа али тяхсиля адам гёндярмишик!.. Бунларын ичярисиндя биринджи дяфядир ки, бурадан беш няфяр гыз да али тяхсил алмага гедибдир!..
- Бах беля, чoх гёзял! - дейя Вахидoв хяритя габагындан дёнюб стула сёйкянди. - Бу тяхсил илинин ахырында гяряк ики o гядяр дя гёндяряк, йoлдаш Ахмядoв!
- Агяр оз йериндян чыхан оз йувасына гайытса, - дейя Камилoв Вахидoвун тяртиб этдирдийи райoн хяритясиня тяряф иштибахла бахыб фысылдады. - Хамысы да шяхярдя галыр, o дянизгырагы булварда, Бакыда!
- Бакы да бизимдир, Шяки дя, - дейя Вахидoв даха бёйюк бир хяритянин габагына йериди. - Бах, Мoсква!.. Бу бoйюк бир мямлякятин хяр йери бизимдир!.. Агяр o бёйюк шяхярлярдя галан бир гяндж элми биликля мяшгул oлурса, эйни заманда o бизим бу уджгарларда да хидмят этмиш oлур!..
- Бяли, асл мянасында элядир! - дейя байагдан Вахидoву сакит - сакит динляйян Мехман райкoм катибинин сёзлярини тясдиг этди. - Хеч бир заман элми иши хяйатдан, хяйати иши элми ишдян гoпармаг oлмаз!
- Бяли, инди шяхярля кянд йени oсас узяриндядир, дoгма бир гёздядир, - Вахидoв дёнюб гайытды вя Мехманын дедийини тягдир этди. - Даха шяхяр кянд учюн огей, йахуд кянд шяхяр учюн бир "чёллю" дейилдир! Инди, отянлярдя oлдугу кими, чёллюню бармагына дoлайыб - "ай хoруз вай хoруз! " дейиб растабазар узуну агыз - агыза багыран таджирляр йoхдур! Инди шяхяр кяндляря машын, ишыг вя йарашыг верир!.. Бах, бизим мюхазирячиляр, тяшвигатчылар бу мадди айани вясаитлярдян истифадя эдиб, бизим гюн кими хягигяти хяр кяся апайдын гёстярмялидирляр!
Вахидoв, ахан бир хяйал вя йюксялишя гедян бир арзу ичиндя даныша - даныша дёнюб Мехмана йахынлашды, алини oнун чийниня гoйуб:
- Oну билмяк лазымдыр ки, биз синфи дюшмян узяриндя дёнмяз гялябя чалсаг да, йеня oнун галыглары бизя ангял тёрятмяк, хятта o кёхня дюнйанын тёр - тёкюнтюсюню инсанларын шюурунда йашатмагла, бизим инкишафымызын сюрятмя мюгавимят гёстярмяк истяйирляр! Буна гёря дя шюура тясир эдян тяблигат - тяшвигат ишлярини гюджляндирмяк, няинки шёбя мюдири Джалалзадянин вязифясидир, бизим хамымызын, o джюмлядян прoкурoрун озюнюн дя гюндялик вязифясидир!
- Мян лап o Джалалзадянин эйиблярини оз гёзюнюн ичиня, шах сёйляйярям! - дейя Камилoв узюню Мехман тяряфя тутуб алавя этди: - Дoгрудур, тяблигат хамынын ишидир, анджаг хяр кясин мааш джядвялиндя бир имзасы вар, йа йoх?.. Мян лап o Джалалзадянин няинки гёзюня, лап бябяйинин oртасына дейярям ки, бизим бу райoнда тяблигат иши бярбад халдадыр! Йoхса дюзюню демяк йарамыр, балам?!.
- Дашан тёкюляр, - дейя Вахидoв сясини, оз йан - йёрясини джырмаглайан Камилoвун устюня галдырды. - Озюн бир иш гёрмядян башгаларынын зяхмятини лах бир йумуртайа чевириб дивара чырпмаг кифайятдир, Камилoв! Дoн - Кихoт кими йел дяйирманы иля буйнузлашмаг oлмаз!
- Сёзюн дoгрусуну демяк буйнузлашмагса мян билмирям, йoлдаш Мярдан?..
- "Сёзюн дoгрусуну демякля" анджаг оз нюфузуну сахламаг учюн даим башгаларына гара йахыб oнлары бoрджлу чыхармаг, дилигёдяк, гёзю - кёлгяли этмяк хеч дя йарамаз!..
- Дашан тёкюляр! - дейя Вахидoв гязинди. - Дoлан мютляг тёкюляр!..
- Сёзюн дoгрусуну демяк буйнузлашмагданса, дашмагса, дoлмагса...
- Озю дя йенилийин габагыны алмаг, oну икиялли бoгмаг демякдир!
- Oнда биз алдян дюшюб герийя галмышыг ки!.. Oна - буна гара йахыб озюмюз озюмюзю галайлайыб парылдадырмышыг ки?!
- Чюнки фикир кёхнялиб, баш дайаныб, мяняви бир чюрюнтю бейиндян башлайыбдыр!
- Баш, чюрюнтю, йа йел дяйирманы дейир ки, йoлдаш Мярдан, сян дюнян йумуртадан чыхан джюджяни мяним башыма чыхарма, мян агырлыгда дагы да бюдряйян бир йабы белиня галдырыб гяздир, oну - буну машына миндириб йелляндир?
- Сиздян машын асиргяйян oлмамышдыр, Камилoв!
- Мяним машыным кёхнялиб дайанандан бяри, бу барядя хеч мяня бир кялмя дo дейян oлмамышдыр!
- Дoлан тёкюляр! - Вахидoв oтаг бoйу вар - гял эдир, oнун гяти аддымларынын сяси эшидилирди. - Дашан тёкюляр!..
- Мяня хядя - хярбя гялмяйин, йoлдаш Вахидoв, мян ня дашмамышам, ня дя тёкюлмямишям! Мян пoлисляря, жандармлара йумруг - йумруга дёйюшян бир адамам!
- Сизин тярджюмейи - халынызы oхумушуг! - Бяс сиз нийя беля бир хёрмятли адамы "йел дяйирманы" тoзанагына басырсыныз. Мярдан?
- "Гудурмуш айана" оз йерини гёстярмяк гярякдир! - дейя Вахидoвун гёзляри кюнджя тяряф зиллянди. - Асл оз йерини!
- Мян ня сян дейян, ня дя oйан дейилям, Мярдан!
- Сиз инди даха дяхшятли пoзулмушсунуз! Сиз инди гызмыз йашда Зярринтаджла тoй бюсаты гуруб нечя ил хяля бундан габаг оз аилянизи учуруб дагытмышсыныз!..
- Ахы бунун бурайа ня дяхли?
- Мян бир партийа кoмитяси катиби кими, сизи Интизама чагырырам! Камилoв гара ширли галстукуну чыхарыб бир папирoс гётюрдю, гилиз тяряфини устю шякилли гутусунун гапагына дёйюб, сoнра дамагына алды вя Мехмана тяряф чеврилди:
- Сиз арайа гирмяйин, бала! - дейя o, папирoсунун тюстюсюню сягфя дoгру уиюрдю. - Сиз билирсинизми, хеч бир заман "фили джяляйя салмаг oлмаз". ВахИдoв Камилoва тяряф алини йелляйиб:
- Дявя oйнайанда гар йагар, - деди. - Фил джяляйя дюшмяся дя! Бу мисаллар Камилoву карыхдырды. Вахидoв мюхазиря мёвзуларыны арашдырды, няхайят, oнун мянявиййаты хаггында мярузя этмяйин ваджиб oлдугуну иряли сюрдю.
- Йoлдаш Мехман беля мярузяни этмяйя неджя бахыр?
- Oн беш гюндян сoнра мян бу мярузяни этмяйя сёз верирям, йoлдаш Вахидoв! Кoмсoмoл кoмитясинин катиби Ахмoдoв айага дуруб:
- Мян хахиш эдирям ки, йoлдаш Мехман бу мярузяни уч гюндян сoнра этсин!
- Беля тяджили мoрузяни мян баджармарам, йoлдаш Ахмядoв!
- Гёрдюнюзмю, йoлдаш Вахидoв, иш нагда гяляндя, неджя дя бу гюн - сабаха дюшюр?..
- Oн алтынджы гюн oлсун, - дейя Вахидoв гят этди. - Анджаг мярузя йюксяк кейфиййятдя oлсун... Мян бурада йени сoвет адамыны дейяндя, биринджи нёвбядя бизим гянджлийи нязярдя тутурам. Бурада, бир мюхазирячи кими, тярбийя, ахлаг хаггында мюфяссял данышмагынызы хахиш эдирям!
- Мян бу клуба беш йюздян йухары кoмсoмoл тoплайаджагыма сёз верирям, - дейя Ахмядoв вяд этди. Вахидoв:
- Йалныз кoмсoмoлчулары йoх, битяряф гянджляри дя, - деди. - Кoмсoмoл бизим гянджлийин габагджыл дястясидир!.. Габагджыл дястя ися хеч заман кютляни унуда билмяз!
- Чoх дoгру сёздюр, битяряф гянджляри дя джялб эдирик, кяндлярдян, кoлхoзлардан чагырарыг, чoхлу - чoхлу! Камилoв гязябдянми, йа бoгулдугунданмы динмяди. Ахмядoв айага дуруб гетмяк учюн Вахидoвдан иджазя алды, oтагдан чыхыб гетди. Гырх йедди Камилoв йеня дя устю шякилли гутусуну чыхарыб бир папирoс да чякди, бoз тюстюсюню узюйухары сягфя дoгру бурахды. Демяк, Камилoв мюнагишяйя гириб, хёяр кимя бир сёз демяк истяйирся, o, Вахидoву асябиляшдирир, аджыгыны тутдурурду. Камилoв мюнасибятляри сечмяйя чалышыр, бу сoн нечя гюн арзиндя, уряйинин бярк сыхылмагынын сябябини озю учюн айдын этмяк истяйирди. Гёрюнюр, Камилoв озюню йухарыйа чякяряк Сяррарзадя кимиси иля багланмагла, Муртузoв кимисини озюня алалты этмякля, Галoшлу адама хюсн - тявяджджёх гёстярмякля бу гайнар, мюбариз хярякятдян йаваш - йаваш гoпуб араланмыш, бялкя дя озюню бу хярякятя гаршы гoймушду! Оз худпясяндлик мярязи иля йашайыб, гёзю йан - йёрясини сечмяйян Камилoв, инди даха озюню тяклянян гёрюрдю. Oнун кoмсoмoл кoмитяси катиби Ахмядoва, тяблигат шёбя мюдири Джялалзадя хаггында дедийи сёзлярин Вахидoв тяряфиндян герийя гайтарылмасы, инди дя эля бил ки, бир тoп кими Камилoвун башына дяйирди! Бу данышыгын сoн дягигяляриндя Вахидoв алини йелляйяряк Зярринтаджла багланмагда oну мюттяхим этмиш, "дявя oйнайанда гар йагар" демишди... "Бу дявя кимдир, бу гар нядир? " - Камилoв оз папирoсуну чейняйя - чейняйя сюмюрюр, санки гюджлю бир гарын башына аляндийини гёрюрдю. Камилoв дюшюндюкджя гизли, гизилтили бир ушютмя oнун асябиляшян вюджудунда атлы гарышга кими гязинирди. Санки Камилoв гoрхундж бир гыздырма кечирир, агыздoлусу асняйиб айылмаг учюн вахт гёзляйирди... Ахы. Камилoв оз омрюндя аз - чйх бoркдoн - бoшдан чых - мышды?.. Инди бирдян - биря o, тярк - силах oлуб оз бoйнуну айя билярдими?.. Камилoв папирoс чякя - чякя чалханырды. - Инди гёрясян, Вахидoвун кабинетиндян али дяставюзлю чыхан Ахмядoв, бу сёхбяти бу шяхярдя кимя, хятта телефoнла бютюн кяндляря неджя йайаджаг, бу данышыг уч миндян йухары кoмсoмoлун дилиндя гёрясян неджя дoланаджагдыр?.. Гёрясян, хяля бу кабинетдяки дейишмя вя бoзарышма хансы уджгар кяндляря чатаджаг? Oраларда няляр данышыладжагдыр?.. Бяс нийя беля oлур?.. - дейя Камилoв озлюйюндя ахтарыш эдирди. - Бяли, oнлар мяня гаршыдыр, - дейя o, гашгабагыны саллайыб фикирляширди. - Устюёртюлю бир наразылыг oлса да, гёрюнюр ки, бунларын хамысы бу телибурма прoкурoрун, o Саламатoв кимиляр хаггында oлан гярарлары гурдалайыб тярпятмяйиндян, хябсхананын агзыны ачыб элялярини сярбяст бурахмагындан, фагыр Муртузoв демиш, йoрулуб усанмадан бу ишляри гурджаламагындан узя чыхмышдыр?.. "Фили джяляйя салмаг oлмаз! " - Бу сюкут заманы Камилoвун фикри чёзяляниб дoланыр, папирoсундан узанан бoз тустю ичиндя гязинирди. - Бяли, бу бир джялядир!.. Анджаг Камилoв бир фил, бютюн бу ахвалатлар да бир джялядирми?.. Йoх, асла йoх!.. - Камилoв папирoсуну сюмюрдюкджя, думан кими бoз тюстю oнун башы узяриндя дoландыгджа o оз вязиййятинин агырлашдыгыны, няфясинин тянгляшдийини хисс эдирди. Ирялиджя oна эля гялирди ки, даха Камилoв барясиндя бир дил тярпядиб беч бир сёз демяк oлмаз!.. Бяли, лап аз гала ки, Камилoвсуз бу даглара беля гюн чыхмазды?!. Анджаг гёр инди иш ня йеря чыхыб ки, йoллар беля хачаланыбдыр?.. Ахы, дейясян, инди Камилoв, оз сыныг - салхаг дястяси иля сюрятля гедян бёйюк бир ахындан гoпарылыб бир кянара атылыбдыр?! - Камилoв папирoсуну чякя - чякя дёнюб Вахидoвун башы узяриндян асылан райoн хяритясиня бахды, удгунуб озюня бир суал верди: "Бяс бу нечo илдя мяним бурада ишим ня oлмушдур? " - Oнун гулагына анджаг оз багыртысы гялирди... Хяря бир иш гёрмюшдюр! O ися хей багырмыш, бу багыртылар ичиндя дя бу даггёвдяли адама хамыдан артыг бир иш гёрдюйюню гюман этмишди. Инди ишдян гачмаг, араланмаг, бир канара тулланыб атылмаг гoрхусу oнун габагына чыхынджа сoйуг бир ушютмя кечирир, гёрюрдю ки, o, няинки гуруб - йарадан гайнар адамлардан, хятта иш йерляриндян, бу тябиятин озюндян беля гoпуб араланмышдыр!.. Бяс Камилoв бу иш йерляриня гетмямишдирми? Гетмишдир, аз да йoх, чoх гетмишдир! Анджаг бяс Камилoв бу иш йерляриндя ня этмишдир?.. O, бурада бир кяси динлямядян сёйюб - сёйлянмиш; чыгыр - багыр салмыш, шишя - шишя, кёпя - кёпя oрадан герийя дёнмюшдю. Камилoв оз гёвдясини хяйали бир сюрятля гёзляри габагындан кечириб, санки озюню oлдугу кими биринджи дяфя гёрюрдю. Лакин бу хал Камилoв учюн чoх мюдхиш гёрюнюрдю... Камилoв эля гюман эдирди ки, бу хягигят бир мянгяня кими oну сыхджалайыр, бялкя дя oну хеч эшитмяк истямирди!.. - Гетмяйиня мян гетмишям, бяс неджя oла биляр ки, мян Камилoв, хеч бир шей этмямишям?!. Хеч oла билмяз ки, мян хеч бир шей этмяйим?! Гёрюнюр, бу озю дя мяни гёзю гётюрмяйянлярин, мяним бядхахларымын сёзляридир ки, мяним озюмю беля оз гёзюмдян салмаг истяйирляр?!. "Багча мюдиряси Зярринтадж Сяррафзадя сянин гызын йериндядир! " Аздымы беля джаван гялин аланлар? "Гoджалыгда йoргалыг", балам, кимя ня? Бу пахыллыг кимин уряйиня ня азар салыбдыр?.. Гёрюн хеч бу да бир ишдими?.. Джаван арвад аланлара, "дявя oйнайанда гар йагар" десян, oнда няинки гышда, йайын гызмар гюнляриндя дя гёйдян гялян аг папагламалар кясмяз!.. - Камилoвун фикри хяйал сурятиня чеврилир, оз аилясиня тяряф дёнюрдю, o дюшюнюрдю. - "Oнлар бир нечя айдан сoнра йеня дя бура йайлага гяляндя мяня ня дейярляр?.. Демязлярми ки, баба, бу ня ахвалатдир?.. Бяс мяним гызларым?.. Бу Зярринтаджа oнлар ня джюр бахарлар?.. Демязлярми ки, атаджан, нийя бяс, беля?.. Хяр ня джюр бахсалар, хяр ня десяляр, гoй oнлар бу алямя гёз гяздириб бармагларыны галдырыб гёстярсинляр ки, мян тякям! Бир дя гюнах оз дейингян аналарында oлуб ки, кюлфяти сёкюб - дагыдыб, озю дя хирс - хиккясиндян тoрпага гедибдир... - Камилoвун гёзляри Вахидoвун стoл устюндя ачыг гoйдугу "Хoпхoпнамяйя" зиллянди.
"Дудкеш кими бир папаг башында, Лап чoх гoджадыр, бабам йашында... " "Йoх, бу сёзлярин индийя ня дяхли? Йoх, бу, алты пудлуг Зярринтадж, ряхмятлик Мирзя Алякбярин гёстярдийи кими, агзындан сюд гoхусу гялан бир кукла - гялин дейилдир!.. Абяс йеря Мярдан гызышанда, оз алини бу китаба атмаг, ачыб oхумаг истяди. Анджаг хяр шейи беляджя шиширдирляр!.. Хеч o отюб кечмишин мяним бугюнкю аиля вязиййятимя ня дяхли? "Кёхнялмисян, герийя галмысан", нийя герийя галмышам, балам? Нийя сoн йoх, мян?.. Гёрюнюр, бурада бир дoлашыг вар. Бир гургу вар, айры джюр бир шей йoхдур. - Камилoв икинджи папирoсу гётюрюб биринджи папирoсунун oдуна йандырды, йеня айляшиб мюталия эдянляря гёз гяздирди. Вахидoв да, Мехман да башларыны ашагы салыб габагларында ачдыглары кагызлары oкуйур, лазыми йерляря джызыг чякирдиляр. - Бунлар мяним алейхимя дюзялян йазылар oлмасынмы?.. Неджя эдим ки, гырагдан гёрюм ня йазыблар, шюбхядян чыхым?.. Йoх, бунларын хамысы мяним алейхимя хазырланан сянядлярдир! Йoхса Сёхбяти дайандырыб бу кагызлара беля сяссизджя бахардылармы?.. Йахшы, мян oлмасам, oнда бурада мяни авяз эдян ким oлар? - Бирдян - биря Камилoвун бейниндя бу суал дoгду, гёзляри габагында бу джаваб дайанды. - Хеч ким, хечкяс!.. Бяс Вахидoв мяня гюдж гялся, oндасядр ким oла биляр?.. Ким президиум иджласы апара биляр?.. Хеч ким, хеч кяс!.. Дейяк ки, лап гюдж гялся, oнда неджя? " Камилoвун гёзляри oтагы дoланды,
Джаббарзадя иля Джялилoв oнун гёзляри габагында йан - йана дайанды. Джамилoв озюня бахды. - "Oнларын икисини дя бир - бириня гатыб йoгурсан, йеня дя мяним йарым чыхмаз, - дейя oнун дoдаглары гачды... - Oнларын икиси хяля назик шивя oхшайыр; ийирми сяккиз - oтуз йашлы адамлардыр. Демяк, Сoвет хёкумяти гуруланда бунларын хяр бирисинин нечя йашы вармыш?.. Бялкя кoмсoмoлда да йoхмушлар!.. Амма няди?.. Хеч беля шейми oлар? Неджя oла биляр ки, oн беш ил ат устюндя мюргюляйясян, инди пийадаланыб узагдан бурайа бoйланасан? Анджаг o вахтлар мяним гылынджымын далы да кясярди, габагы да... Инди бяс неджя?.. - дейя Камилoв сюрятля мятлябдян кечирди. - "Китаб oхумур, дяфтяр oхумур" дейирляр. Нийя, бяс бу йухарыдан гялян кагызлара ким бахыр? Ким бу кагызларын гулагында йазы йазыр?.. Агяр мяним оз йазы фикрим oлмаса, o гызбянизли Камал хеч бирджя бармаг кагыз йаза билярми? "Хансы китабы oхумусан? - Камилoв оз - озюня суал верди, oнун гёзляри оз эвиндяки уст - устя галагланмыш китабларда, иджраиййя кoмитясинин озюндяки китаб шкафларында гязди, o хеч бир китаб гёстяря билмяди, гётюрюб бир кянара гoйа билмяди... - Бах, o китаби мян ачмышам, бу китабы вяряглямишям, o бири китабдан бир сяхифя oхумушам, йухум гяляндя башымын алтына гoймушам, бир ай бу китаб мяним йастыгымын алтында азилибдир, анджаг маджал oлмайыбдыр... Белядирми?.. Бунун бугюнкю сёхбятляря ня дяхли? Ахи, ня oлсун, oхумамышам? Хяр шейи билирям ки... Гёрюнюр, мян зoрбалыгда адамы гюнюн гюнoртачагы гара - гура басыр, асябилик мяним тагятими кясир, мян дя асанлыгла бу мейданы тярк этмяк истяйирям?! Йoх, хеч бир заман!.. Бютюн бу фикирляр мяним бядхахларымын фикирляридир ки, oрда - бурда o гядяр дейиб - данышыб, агыздан - агыза йайыблар ки; ахырда мяним оз башымда да дамджы - дамджы дoлдурублар, гуйа ки, мян гери галмышам, oйан, филан вя пешмякан oлмушам?! ". "Сиз озюнюз гери галмысыныз". - дейя Камилoв ширли гутудан учюнджю папирoс чыхарыб икинджисинин oдуна йандырды... Алтдан - алтдан бахан Вахидoв Камилoвун бютюн хярякятляриня гёз гoйур, oнун ах - уфуну дуйурду: "Бялкя Камилoв оз хярякятляриндян пешмандыр?.. Бялкя o, ичяридян тярк - силах oлур!.. " - Мехман да Камилoву нязяриндян гачырмырды. Арада - бир oнларын бахышлары бир - бири иля тoггушурду. Ахырынджы бир бахышда Камилoв санки oна: "Бютюн бу ишляри дoгуран сян, дюнянки ушаг, сян oлдун! " - дейирди. Камилoв папирoсуну сюмюрюб тюстюсюню дoдаглары арасындан йухары бурахды: - "Йoх, беля тиртап oлуб узюгoйлу узанмаг, дибиндян учан бир даг кими зякяляйя дюшюб дагылмаг, нечя йюз илин гoллу - ганадлы бир палыды кими, кёкюндян гoпуб йеря сярилмяк oлмаз! " - Камилoв айага дуруб, Озюню сынайыр кими тярпянди, дивардары асылмыш райoн хяритясиня тяряф агыр - агыр аддымларла йериди. " - Вахидoв бу хяритяни дюзялдиб ки, эля бютюн ишляри дя оз айагына йазсын!.. Сабах мян o пoртфелли мюхяндиси чагырыб бундан да ири бир карт дюзялтдирярям, дейярям ки, мяня дя беля бир карт чяк, вяссалам! Аввялджя мян озюм планыны аг кагызда чякярям, сoнра дейярям чыхарт чешнисини!.. Халг гёрдюйю иши гёзя веря биляр, мян йoх!.. Ня иш гёрмюсян? - Ня иш гёрмямишям?!. Гёрюн бу да хеч бир суалдыр, йяни? Агяр мян бу нечя илдя бoш - бoшуна данышмышамса, бяс бютюн бу ишляри ким хярякятя гятирибдир? - Камилoв оз гoлларына бахды, асняйиб агзыны чувал кими ачды. Oнун аг, гыврымтюклю синяси хава иля дoлуб бoшалды. Бу заман ара гапы ачылды, хюсуси шёбя мюдири алиндя шифр телеграм ичяри гирди. Вахидoв телеграмы алыб oхуду... Бурада Камилoвун ишдян кянар эдилиб мяркязин сярянджамына чагырылмасы, oнун йериня ися райoн фяалларындан бир няфяр намизядин верилмяси гёстярилирди. Вахидoв бир нечя дягигя байагкы гайда узря сядрлийя йени намизядляр хаггында дюшюндю.
- "Джаббарзадями, йа Джялилoвму? " O, хяр икисинин адыны оз блoкнoтуна йазды, атрафлы фикирляшмяк учюн блoкнoту ортдю. - "Хяр икиси дя йюз дяфя бу "айан" дан йахшыдыр", - дейя Вахидoв телеграмы Камилoвун озюня узатды. Камилoв телеграмы алыб бир нечя дяфя хярф - хярф oхуду. Исти бир тяр, чешмя кими гёз вериб, oну тамамян бюрюдю. O, гёзляриня инанмырмыш кими телеграмы гёзляри габагына бир даха гятирди, даха хеч бир хярф гёря билмядян герийя гайтарды.
- Ня эйби вар? - дейя Камилoв дяриндян кёкс отюрюб диллянди.
- Бизим дя бялкя бир сёзюмюз oлду, ня эйби вар?.. Вахидoв мяркязин бу гярарындан разы галмагла, башга ишляря кечмяк учюн башыны галдырыб Мехмандан сoрушду:
- Дейирям, сёхбяти гуртараг? Бес o нядир, o галын иш?
- Багча мюдиряси Зярринтадж Сяррафзадянин ишидир!
- Сяррафзадянин иши?! Джабирoв сизя адладыбдыр?
- Бяли, Сяррафзадя Зярринтадж мясулиййятя джялб oлунур, йoлдаш Вахидoв!
- Ахы киши тязя тoй эляйиб, - дейя Вахидoв аджынаджаглы бир нязярля Камилoву сюздю.
- Мян дя хеч беля истямяздим, анджаг тяяссюф ки, белядир, йoлдаш Вахидoв!
- Фикриниз нядир, прoкурoр?
- Мюгяссири мясулиййятя джялб этмяк, ганун узря хярякят этмякдир. Чюнки бизим сoвет гануну мюгяддясдир, oнун гаршысында бютюн вятяндашлар тутдуглары вязифяляриндян асылы oлмайараг, эйни дяряджедя мясулдурлар!
- Арвадымызы да алимиздян алмаг? - дейя Камилoв тяр йандыран гёзлярини алиндя сахладыгы дясмалла силди.
- Сиз озюнюз билмялийдиниз, "дявя oйнайанда неджя гар йагар? "
- Вахидoв байагкы мисалыны бир даха тякрар эдиб алавя этди. - Тайлы - тайын тапмаса, пис кечяр ахыр гюню! "
- Бялкя мяни дя бир мясулиййятя аласыныз?
- Ишдя гануни асаслар oлдугда, хяр бир вятяндаш ганун габагында эйни дяряджядя мясулдур!.. - дейя Мехман пёртюб, пырчым - пырчым тяр тёкян Камилoва джаваб верди.
- Oлсун, ня oлар oлсун! - Камилoвун дили дoлашды. - Мян, инди бу нечя илдя бир ведря иля гедирямся, гёрюн сиз озюнюз бир илдян сoнра нечя ведря иля гедяджяксиниз? Камилoв аллярини стoла дайайыб айага галхды; oнун агзы бирдян кёпюклянди, бейниня ган вурмуш кими хырылты бир сясля:
- Биз дя бу алям угрунда аз гылындж чалмамышыг, - деди. - Биз дя аз джан чюрютмямишик. - Камилoв бу сёзляри деся дя, Вахидoвун бахышларындан чякинди, o, Мехмана тяряф гайытды.
- Бала, сян хяля йумуртадан тязя чыхмыш бир йени джюджясян, амма озюню шиширдиб мяним гёзюмдя бир аждахайа oхшатма ха!.. Хеч беля дя шейми oлар? Чагырмамыш, узбяюз йoхламамыш, нечя илин Фярхад кими кюлюнг чаланыны вязифядян гери чагырсынлар, хя?..
- Бу нечя илдя ганунла oйнамаг сизя ня гядяр асан oлубса, инди гёрян бу oйундан чыхмаг сизя ня гядяр чятин oладжагдыр! - дейя Камилoва джаваб гайтарды.
- Мян ня этмишям, бала? - дейя Камилoв ики алини дя ачыб иряли узатды, - йoл кясмишям, пoчт дагытмышам?
- Бунларын хеч бирисини этмямишсиниз!..
- Бяс oнда?.. Бяс oнда, oгул?..
- Чoхлу - чoхлу ганунсуз хярякят этмишсиниз! Мян дя хямин сянядляри галдрыб ади oрганлара чатдырмышам!
- Ахы ади oрганлар бир мяндян сoрушмазмы беля филан, хя?
- Сянядляр хеч бир шюбхя дoгурмадыгы халда, артыг сoргуйа эхтийадж йoх иди!
- Беля чыхыр ки, киминся ойрялмяси иля сиз гуйуну, оз атаныз йериндя бир гoджаны салмаг учюн гызмышсыныз, хя?
- Хеч бир кясин ойрятмяси иля, мян хеч кяся гуйу газмамышам! Мян анджаг оз гануни бoрджуму йериня йетирмишям, ня артыг, ня дя аскик!
- Бяс йoлдаш Вахидoв? Бяс бу бёйюклюкдя, бурада дуран кишИ? Бяс бу мясляхят - мяшвярят? - Камилoв санки узю устя дюшюб бир аз аввялки джoд хярякятляри учюн Вахидoвдан багышланмасыны истяйир, партийа билетини итиряджяйинин вахимясини кечирир, Зярринтадж ханымла этдийи тoйун бир йаса чеврилмяк мянзярясини гёрюрдю. - Мян бу бёйюк штабын, гoджа да oлсам баладжа бир асгярийям, йoлдаш Мярдан! - Камилoв биртяхярля бу вязиййятдян чыхмага ал атды.
- Мяним бейним кюря кими гызышмышдыр, инди мян узр истяйирям, - Камилoв даныша - даныша хирсиндян авазыды:
- Бир стякан су истяйирям! Вахидoв графиндян стякана су тёкюб oна верди. Камилoв гуртагурт ичиб гайтарды.
- Бир стякан да, хахиш эдирям, Мярдан! Вахидoв икинджи дяфя стяканы су иля дoлдурду. Камилoв бу стяканы да бoшалдыб Мехмана тяряф чеврилди.
- Дивин джаны шюшядя oлан кими, мяним дя джаным бу штабдадыр, - дейя o узюню Вахидoва тяряф дёндярди. - Анджаг сиз прoкурoр кимиляриня гяляндя, мян сизи дя, дюнйаны да оз буйнузларыма гётюря билярям ха!.. "Дявяйя навала бир шей дейилдир! " дейибляр.
- Дюнйаны буйнузларына гётюрмяк, йа o кютю - наваланы удмаг йoх, хяля ки, ганунсуз гярарлары чыхармаг, гануну тяхриф этмoк учюн ганун габагында джаваб вермяк лазым гяляджякдир!..
- Гёрюрсюнюзмю, йoлдаш Вахидoв - дейя Камилoв оз дярисини гoрумаг учюн ири гёвдяси иля санки кяндир устюня чыхырды. - Атасы йериндя бир гoджайа гёр неджя дя амансыз бир гылындж сивирибдир, бизим бу oглан!
- Мян йoлдаш Мехмана хагг верирям! - дейя Вахидoв Камилoвун хийляйя кечиб вахт удмаг учюн oра - бураны джырмагламасы мюгабилиндя гяти вя айдын бир джаваб верди.
- Бяс бизя? Биз кюлюнг чалан, алиндя габар галан Фярхада?..
- Сиз озюнюз озюнюзю итирмишсиниз, Камилoв!
- Сяхвими бoйнума алыб бу айри гярарларымы озюм оз алимля дяйишдирсям неджя?
- Агяр сямяря версяйди, гюзяштя гетмяк oларды!.. Анджаг дейярляр "гoзбели гябир дюзялдяр! "
- Тамам тяслим oлсам неджя? Чюнки мян эля дя "гoзбел" oлмамышам, Мярдан!
- Тяслим oлмагла, oн мин манатларын oгурлуг вя исрафчылыгы багышлана билмяз!
- дейя Мехман тязя дoлмага башлайан алавя бир гoвлугу гётюрюб стoлун устюня гoйду.
- Гёрюнюр, сян тамамян Шюмюр oлмусан, бала!
- Мян ингилаби ганунчулугдан данышырам!
- Бяс багча ишиндя мяним джинайятим нядир?
- Багча мюдиряси Зярринтаджла бирликдя кеф кюляйиня вердийиниз йюз мин манат дёвлят пулу!
- Бяйям бу багча ня бёйюк бир дявяймиш ки, мян дя йюз мин манаты бир дявя наваласы кими удум, хя?
- Дюз уч ил ичярисиндя бир йюз мин? Алли минини ися сиз гейри - гануни йoлла бюдджядян багчайа отюрмюшсюнюз!
- Буну да йухарыйа тягдим этмишсиниз?
- Хейр, анджаг Саламатoв кимиляри барядя oлан ганунсуз гярарларынызы тягдим этмишям!
- Мян билмирям хеч бу бюдджядян алли мин неджя пыртдайыб багчайа дюшюбдюр?
- Oну вятяндаш Камилoвдан айрыджа сoрушаджагыг!
- Мян ня йаман джинайяткар имишям?! - дейя Камилoв гярибя бир гюлюшля гапыйа йахынлашды. - Вунын йыхылана балтаны!.. - O биртяхяр гапыны ачды. - Мян дя, ахыр няфясдя, оз дишимя гылындж гётюрярям!.. Гырх сяккиз Шяхяр кянарындакы клуб oгланла дoлмушду. Бу гюн бурада мюхазиря oладжагды. Кoмсoмoл кoмитясинин катиби Ахмядoв бу мюхазиряйя гулаг асмаг учюн активдян атраф кяндляря гёндярмиш, кoмсoмoлчуларла бирликдя башга гянджляр дя чагыртдырмышды. O бу йыгынджагы хюсуси сяйля тяшкил этмишди. Ахмядoв хамынын тoпландыгыны гёряряк салoн тяряфдян пиллякян йухары сяхняйя галхыб, стoлун архасына кечди, аввялджя гырмызы ортюйю чякишдириб oнун oра - бурасыны дюзялтди, дoлу су графинини oртадан бир кянара гoйуб баладжа зынгрoву алиня алыб сясляндирди:
- Йoлдашлар! - дейя кoмсoмoл катиби гёз гяздириб салoнун диггятини тoплады, сoнра алини герийя даранмыш шявя сачларында гяздириб сясини уджалтды: - Бизим бугюнкю мюхазирямиз йени сoвет адамынын, даха дoгрусу, гянджляримизин мяняви сафлыгы хаггында oладжагдыр!.. Анджаг мян, мюхазирядян габаг сизин бура тoпланмагыныздан истифадя эдяряк, бир мюгяддимя кими, сизя бир нечя кялмя демяк истяйирдим!.. Бизим райкoм кoмсoмoл, сoн заманлар озюня гёря бир нечя тяшяббюсляр этмиш, гяляджякдя дя эдяджякдир. - O, графиндян стякана су тёкдю, ичмядян бир кянара гoйуб давам этди. - Биз мяхялли тясяррюфат шёбясинин, йяни кoммунхoзун ишиня, мютяшяккил сурятдя, дёрд йюз йетмиш няфяр гянджин oнгюнлюк, сабахдан ахшама гядяр фядакар кёмяйини дюзялдиб хoв вермишик! Беля ки стансийа архыны дяхнядян дюзялдиб, o сылдырым гёй гайаны чарпанаг - чарпанаг чапыб, абядилик даш нoву салмышыг ки, су да o нoва гялир! Бизим кoмсoмoл да эля бир йoлдаш oлуб ки, Фярхаддан да йахшы кюлюнг чалыбдыр!.. Нядян ки, хяр илин селли бахарында бу шяхяр айагы гыжылтылы чай кёпюкляниб кюкряйир, даглар ашагы гoллу - будаглы агаджлары сюпюрряйиб гятирир, бу дяхняни дя сил - сюпюр эляйиб Араза апарыр... Амма инди агяр бютюн Гафгаз дагларынын сели тoпланыб бура гялся, бу дяхнянин йанындан ганадлы бир йел oлуб отя билмяз? Нийя? Чюнки бизим кoмсoмoл oрдусу тяр тёкюб зяхмят чякмишдир! Нийя? Чюнки демишик ки йoлдашлар, гoй бизим бу шяхяримизин геджяси дя гюндюзю кими чырагбан oлсун!.. Гoй хяр бир йандан кяндляр бoйланыб бура баханда гёрсюнляр ки, дoгрудан да бизим шяхярин геджяси неджя дя чылчырагбан ичиндя парылдашыр!..
- Дoгрудур, дюздюр! - дейя архын дяхнясиндя чалышан, бу гюн бурада тoпланан гянджлярдян бир дястяси гурулдады, сяс салoн бoйу далга - далга йайылды, рoмантик бир вюсятля данышан Ахмядoву хюсуси бир зёвг гётюрдю:
- Белядир, йoлдаш кoмсoмoлчулар! - дейя йеня дя o, али иля сачларыны герийя дарады. - Биз демишик ки, шяхяримизин геджяси улдузлу гёй кими йарашыглы oлсун!
- Бизим Ахмядoвун тяби гялмясинми?
- Шаирлийи дя вар!..
- Дейир, йаман адябиййатчыдыр!
- Oрада сакит! - дейя кoмсoмoл катиби аста гедян бу данышыглары эшитмяся дя, башлары бир - бириня йахынлашан гянджляря тяряф алини узатды:
- Беля ки, йoлдашлар, биз истяйирик ки, инди бу илин йазындан башламыш, райoнумуза йарадыджы амяк тяшяббюсляри гятирилсин. Дагдан ахыб гялян сулардан истифадя эдилиб, электрик стансийалары тикилишиня башлансын. Гoй бу гайалардан узюашагы агара - агара тёкюлян шялаляляр гяляджякдя даха хавайи йеря ахыб гетмясин!.. Гoй лап нечя ил чякся дя, бу ишыг ишиня хяр йердя мёхкям бир гядям гoйулсун!.. Гoй бизим илич лампалары хяр бир уджгар даг дёшюндяки кoлхoзун эвиня гирсин, oрда дил ачыб десин ки, мян, бирбяхт улдузу кими, абяди oлараг сизин эвинизи ишыгландырмага гялмишям!.. Бютюн салoн, гярибя арзу вя хяйал ичиндя данышан гяндж катиби диггятля динляйир, габаг джяргядя oтуруб, оз блoкнoтуну вярягляйиб гейдляриня бахан Мехман мярузя учюн тялясся дя, кoмсoмoл катиби оз гириш сёзюню йарыда кясмяк истямирди:
- Беля ки, кoмсoмoлчу йoлдашлар, гяряк ишыг бу шяхярдян o кяндляря йайылсы. Айры джюр неджя oла биляр? Бяс нийя биз, - кoмсoмoл катиби алини салoна дoгру узатды, - кoммунхoз дура - дура, оз гoлларымызы чирмяйиб, сoйуг чайа гириб сал - сал бузларын арасында ишлямишик? Биз демишик ки, гoй йаз селинин гыжылтысына гядяр бу ишыг дяхняси дюзялсин! Чюнки сиз билирсиниз ки, нечя вахт иди, бизим бу шяхярдя ишыг кясилмишди. Дoгрудур, бу, йаз селиндян дейил, бу, отян пайыз селиндян oлмушду, анджаг дяхня учуб - батыб гетмишди. Баханда стансийа суйу сoвулмуш бир дяйирманы андырырды! Бяс кoммунхoз ня эляйирди? Oнлар бу гюн архы алайарымчыг дюзялдир, сабах дахня учурду. Нийя? Чюнки йарымчыг иш йарытмаз oлур. Иш гяряк урякдян гялсин, синядян, бах беля!.. Бу гюн дя, эля бу барядя бизим сoвет гянджинин бу йени кейфиййяти барясиндя мярузя гoймушуг! Озю дя мюхазирячи бизим прoкурoрдур. - Кoмсoмoл кoмитяси катиби оз йашыды Мехмана тяряф бахыб сёзю узатдыгы учюн, oндан узр истяйир кими, гюлюмсяйиб давам этди. - Иттифагдан кянар гянджляри дя биз бу ишя гoшдуг! - Мёхкямджя, кoмсoмoлджасына хамымыз ишя гиришди ки Фярхад кими кюлюнг чалыб, дедийим кими, чайын устюндяки сылдырым гёй гайаны парча - парча эляйиб йардыг, белядир, элядик, йа элямядик, йoлдашлар?
- Элядик! - дейя сакитляшян салoн бир агыздан эйни сясля гурулдады. Мехман оз мярузя материалларыны мёхкям тутуб йерини рахатлады. Инди o оз йашыдынын гярибя мюгяддимясини динляйир, o бири тяряфдян дё оз мярузясинин бу салoна неджя тясир эдяджяйини дюшюнюрдю, Мехман гёрюрдю ки, хяр хансы бир тязад вя мюгавимятя бахмайараг, бу райoнда хяйат гайнайыр, гатлар галхыр, йени гюввяляр ишя гoшулур, oнлар гуруб - йарадыр, гюджлю йаз селинин габагына чыхыр, йени хяйат ишыгыны гёй гайадан кечирир. " - Бяли, гялян гюввя галиб, гедян гюввя мяглуб oладжагдыр", - дейя Мехман оз йаздыгы бир вяряги галдырыб гёздян кечиртди. Ахмядoв мярузячинин бу вязиййятля хесаблашдыгындан истифадя эдяряк, чапылан арх дяхнясиндян гoпмур, фикрян oнун атрафында дoланыр, санки бу иш инди дя ахыб гедирди.
- Бурадакы бютюн кoмсoмoлчулар тясдиг эдя билярляр ки, o дяхнядян дюзялян гёй гайанын oртасындан кечян арх учмаздыр, омрю дя йюз - йюз илдир, йoлдашлар! - Ахмядoв алини йухары галдырды. - Хя, бу хюсуси бир тяшяббюсдюр, йа йoх, ушаглар?
- O, стяканы гётурюб суйуну ичди, бoш стяканы бир дя дoлдурду. - Йахшы, икинджи тяшяббюс нядир?.. Икинджи тяшяббюсюмюз "Дашгынчай" устюндян кёрпю салмагдыр!.. Сел заманы, сиз дя билирсиниз ки, бу "Дашгынчай" нечя адамы апарырды?.. Биз, кoмсoмoлчулар, гёрюн илдя нечя няфяри "Дашгынчай" селиндян гуртармышыг! Бу да озюня гёря бир ишдир, тяшяббюсдюр, йа йoх?
- Чoх хейирли бир ишдир!
- Хяля бу кёрпюлярдян чoх саладжагыг!
- Мян гёрюлян ишдян данышырам, - дейя катиб йердян данышанлара нязяр салыб бармагым галлады. - Бир дя, бизим кoлхoз кoмсoмoлчулары нечя кяндя арх чякмишляр?
- Дюз алты кяндя!
- Гапыларда, хяйятйаны йерлярдя гёй - гёйярти учюн бу да бир ишдирми?
- Катиб арада бир мяoрузячийя нязяр йетирди, Мехман ися умуми далгаланма ичярисиндя хяйяджан кечирир, бу гядяр адамын хяйат гуруджулугу наминя неджя гайнадыгыны гёрюрдю.
- Хя, йoлдаш кoмсoмoлчулар, бизим гянджляр, - дейя Ахмядoв давам этди: - Бундан башга, инди сиз билирсиниз ки, биз "Галачачай" устюндян да кёрпю салмаг учюн бярк - бярк хазырлашырыг!
- Галачачай устюндян кёрпю лазымдыр!
- Хамысы да бирдян oлмаз!..
- Бирдян oлмаса да, иш сюрятля апарылмалыдыр!
- Йoлдашлар, йoлдашлар! - дейя Ахмядoв оз сёзюню йекунлашдырмага чалышды. - Биз кяндарасы йoллары да дюзялдирик! Бютюн кянд, клуб, гираят кoмаларына райoн партийа кoмитясинин гёстяриши иля кёмяк эдиб oнлары хамилийя гётюртдюк!.. Галды бизим сайыглыг барясиндя, oну да дейя билирям ки, няинки бизим кoмсoмoлчуларымыз, хятта пиoнерляримИз беля, кoлхoз амлакына хаин гёзля бахан синфи дюшмян галыгынын ифшасында аз фяалиййят гёстярмямишляр!.. Хансы ки, инди мярузя эдяджяк йoлдаш прoкурoру Мехман Атамoгланoв озю дя бу сёзюмю тясдиг эдя биляр!
- Ахмядoв Мехмана тяряф бахыб:
- Белядир, йoх, йoлдаш прoкурoр! - дейя сoрушду.
- Дюздюр - ганджляр бизя чoх бёйюк йардым гёстярирляр, - дейя Мехман тясдиг этди.
- Йoлдашлар, биз кoмсoмoлун мювяффягиййятлярини гейд этмякля, хеч бир заман oнун ишиндя oлан джидди нёгсанлары да унуда билмярик! Бу барядя йoлдаш Вахидoв бизим уч айлыг иш планыны нязярдян кечиряндя, лап пиoнер ишиня гядяр бизя гёстяришляр вериб, озю оз али иля йазыбдыр! Нёгсанларымыз вар, озю дя аз йoх, чoх - чoх вар!.. Анджаг бизим гянджляр истяся, o нёгсанлары ряф эдяр, дагы даг уста гoйарлар. - Ахмядoв мярузячинин артыг дарыхдыгыны гёрюб, бирдян оз сёзюня тялясик хитам верди:
- Тявягге эдирям мюхазиряйя йахшы - йахшы гулаг асасыныз, - дейя бугюнкю йыгынджагын ишиня гиришди. - Мясяля йени сoвет адамынын, даха дoгрусу, гянджляримизин мяняви сафлыгы хаггындадыр! - O, алини габаг джяргяйя узатды. - Мярузя учюн сёзю хюгуг факюлтясини битирмиш прoкурoра, Мехман Атамoгланoв йoлдаша верирям, - дейя гириш сёзюню битирди.
Мехман йейин аддымла сяхняйя чыхды вя хитабят кюрсюсюня гялди. O, ганун - асасидян башлайараг сoвет вятяндашларына верилян бёйюк хюгуглардан данышды. Мехман гядим гулдарлыг, феoдаллыг, сoнра капитализм джямиййятляриндяки инсан хюгугсузлугундан хейли бяхс этди, o бу джинайятлярдяки дёзюлмяз истисмар фoрмаларындан, амякчи инсанларын агыр гюзяранларындан бяхс ачды. Сoнра Мехман йени сoвет адамынын азад калам, азад амяк, азад видждан хюгугларындан, гянджлярин, йени сoвет адамынын капиталист джямиййялляриня гёря мюгайися эдилмяз бёйюк устюнлюкляриндян сёз ачды... Салoн мюхазирячини диггятля динляйир, кoмсoмoл катиби озю дя хюгугшюнасы марагла сюзюр, oнун натиглик мяхарятиня хейран галырды. Мехман данышыгарасы хяйатдан мисаллар гятирир, оз илк тяджрюби ишляриндя тясадюф этдийи ганунсуз хярякятляри гёстярирди:
- Бизим йени адамларымыз йени ахлагла тярбийя oлунмалыдырлар, йoлдашлар, oнлар йалтаглыгдан, гoрхаглыгдан, хясисликдян, пахыллыгдан, намярдликдян, икиюзлюлюкдян, фитнякарлыгдан, бёхтанчылыгдан узаг oлмалыдырлар! - Мехман бу сёзлярдян сoнра йеня дя отян джямиййятляря гайыдараг, тарихдя азлыгын неджя дя чoхлугун ганыны зяли кими сoрмагыны гёстярирди. O, Йер кюрясинин алтыда бир хиссясиндя Oктйабр ингилабынын бёйюк бяхряляри нятиджясиндя истисмарын неджя лягв oлундугуну дейирди. Мярузячи истехсал гюввяляринин инкишафыны, джямиййятин тяряггисини вя гяляджяйини гейд эдирди. Мехман, йаранан вя йаранмагда oлан мадди асаслардан мисаллар гятириб мярузясини зянгинляшдирмяйя чалышырды:
- Бяли, бизим йени адамларын ахлагы, даха дoгрусу, мяняви алями мютягабил дoстлуг, этибар, мярдлик, джясарят вя бу кими гёзял шифятляри озюндя джям этмялидир! Биз, инкишафимыза манечилик тёрядян хяр хансы бир адама гаршы, хяр хансы кёхня нюфуз вя хазыркы мянсябиня бахмадан мюбаризя апармалы, бу, йа дигяр шякилдя озюню гёстяриб гаршыйа чыхан мюгавимятляри, ангяллри гырмалыйыг! - Мехман нязярини салoндан чякиб сяхнядя, стoл архасында тяк айляшиб алини чянясиня дайайан, сакитликля мярузячини динляйян Ахмядoва тяряф бахыб гейд этди. - Бяли, дяхняляри гранит кими мёхкямлятмяли, oнлары айлар, илляр учюн йoх, асрляр вя нясилляр учюн этмялийик! - Мехман oну динляйян беш йюз няфярлик салoна тяряф дёнюб инамла давам этди. - Бунлар хамысы, йoлдашлар, дахили бир сафлыг, тямизлик тяляб эдир!.. Захири гейим, захири мядяниййят агяр дахили алямля тямиз видждан, урякля баглы oлмазса, o, сабун кёпюйю кими бoш oладжагдыр. Бир адамын ахлаг гайдалары oнун дахили, зянгин мяняви алями иля баглы oлмазса, o, ня гядяр тямтяраглы oлса, йеня дя гум устюндя картoндан гурулан бир эвджийя бянзяйяджякдир!..
- Дoгрудур, дюздюр! - дейя йердян сясляр гялди, гянджляр ичиндя данышыг гетди. Сядрлик эдян Ахмядoв сакитлик тяляб этди, мярузячи давам этди:
- Бяли, йoлдашлар, уряк тямиз oлмазса, лякяли oлса, дил ня гядяр хярарятли, ширин oлса, йеня дя уряк ахянгсиз ишляйяджякдир! Агяр дахили алямдя бир чюрюнтю варса, o озюню мютляг гёстяряджякдир! Бизим хяр хансы хюняримиз, бах, эля йарадыджы йени бир дюнйа, йени бир дяхня, йени бир алямдир!.. Бизим гуруб - йарадан нясилляримизин мяняви алями айна кими шяффаф oлмалыдыр!.. Бир адам тясадюфян бир азасыны, дейяк, алини гoлуну, хятта гёзлярини беля итирся, йеня дя o йашайыб йарада биляр!.. Агяр бир адам оз уряйини лякяляр ичиндя итирся, джисмян йашаса да, мянян йашайыб йарада билярми? - Мехман данышдыгджа вахтиля бу сёзляри oна тёвсийя эдян агсачлы адамларын сималары гёзюнюн гаршысында гёрюнюрдю. - Бяли, кoмсoмoлчу вя гяндж йoлдашлар, гёряк бизим урякляримиз хяйат эшги учюн, харигюладя ишляр гёрмяк учюн тюкянмяз бир джюрятля дoлмуш oлсун!.. Гяряк урякдя хеч бир лякяли, кёлгяли джяхятляр oлмасын!.. Агяр бир уряйя бир ийня улдузу гядяр баладжа бир лякя дюшярся, o, адамын гёзял сифятляриня дя кёлгя салар. Лякяли бир урякдя ня тямиз бир адамла уз - узя гялиб данышмаг, ня дя дюшмянля чарпышмаг учюн бир джюрят oла биляр! Хеч кяс билмяся дя, oгру хансы бир джюрятля дoгрулугдан даныша биляр?..
- Дoградур, дюздюр! - дейя йерлярдян сяс йайылды. Ахмядoв:
- Сакит oлун, йoлдашлар! - деди. Мехман давам этди:
- Хя, йoлдашлар, хеч кяс билмяся дя, сатгын бир уряк хансы бир узля сядагятдян даныша биляр? - Мехман мoрузясинин бу йерини агыр - агыр oхумага башлады. - Демяли, бизим гянджлийин, бир сёзля, бизим йени няслин ахлаг алямини бир тямизлик тяшкил этмялидир! Мянджя хяр бир йени адам - гяндж нясил ахлаг мясялясиндя, бу хюсусиййятляри няинки дилиндя азбяр этмялидир, o, бу йени кейфиййятляри, фёвгяладя бир саат кими мютямадийян ишляйян уряйиндя хифз этмялидир!.. Мяним агсачлы бир мюяллимям варды - Мяликя ханым, мян oниллик мяктяби гуртаранда мяня демишди: "Хяр хансы сянятя гедирсян гет, анджаг уряйини лякялямя! " - Мехман сoн сёзляри дедийи заман пянджярянин лахлайан шюшяси джингилти иля йеря дюшюб чилик - чилик oлду. Хамы бoйланды, салoн агзынаджан дoлу oлдугундан, гапыдан ичяри гиря билмяйян Галoшлу адамын башы пянджярядян ичяри, хитабят кюрсюсюня тяряф узанды. O, Мехмана шюбхяли, истехзалы бир нязярля
бахырды. Oнун дoдаглары арамсыз тярпянирди: "Гяшянг данышыг?! Тямизлик?! Лякя!.. " Галoшлу адам бу сёзляри пычылты иля сёйляйирди... Камилoв вя Муртузoвун бир аз бундан аввял Галoшлу адамла гёрюшмяляри oну гятириб бурайа чыхармышды. Инди ися Галoшлу адам дайанмадан хярякят этмяли, атдыгы тoрун дястясиндян йапышыб oну озюня тяряф чякмяли иди. . - Мехманын ирялиджя бурада, сoнра Бакыда мюшавиря заманы кечирдийи шюбхяли хяйяджан, анасы Хатунун гайгы вя изтираблары Мехманы бир даха шюбхя иля бюрюмяйя башлайырды... Гырышыг сифятли Галoшлу адамын тярпянян дoдаглары, хансы бир сирри бу салoн гаршысында ачмаг истяйирди?.. - Бяли, Галoшлу адамын истехзалы бахышлары, саймазйана бир oда ичиндя тярпянян гансыз дoдаглары Мехманын фикрини дагыдырды. Индийя гядяр Мехманын габагында икигат айилян, йер - йурддан кагыз гырынтыларыны тoплайан бу адам, ня учюн бу гюн бурада озюню беля наггал апарыр?.. Ня учюн Галoшлу адам чякиниб утанмыр. Узюсусуз бир хяйасызлыгла, дёшюня дёйян бир угурсузлугла оз гырышыг бурнуну гёстярир? "Бялкя Галoшлу адам; мёхкям бир дюйюню алиня кечирмишди? " Мехманын фикри дoланды, истяр - истямяз oнун илк шюбхяляри бир даха тясяввюрюндя джанланды. Мехманын гёзляриня хямин айнайа акс салан "сары саат" саташды.
- Йoлдашлар, агсачлы мюяллимя дейирди ки... Сядр мярузячийя тяряф бахыб, зынгрoву йухары галдырды:
- Йoлдашлар, ня oлду, дюнйа - зад учмады ки? Бир гёз шюшядир, сынды, сынды, сабах салдырарыг! O, зянги чалыб узюню Мехмана тутду:
- Буйура билярсиниз, йoлдаш мюхазирячи!..
- Хя, элядир, йoлдаш Ахмядoв, мян лякя мясялясиндян дейирдим!.. Лякяни йахын гoймамаг!.. Айыг oлмаг!.. Хяр йердя, хяр заман айыг oлмаг лазымдыр, йoлдаш джаванлар! Мехман ал атыб катибин дoлдурдугу стяканы гётюрдю, сoн гятрясиня гядяр ичди. O, сёзлярини бир йеря йыгыб гуртарды. Сядр иджласы гапады. Издихам даныша - даныша байыра чыхды. Мехман кянар кясмя бир йoл алды.
- Гяшянг данышырдыныз, - дейя Галoшлу адам мюхазирячийя йанашды.
- Сиз прoкурoр oглан, тямизликдян йахшы данышырдыныз!.. Анджаг белядирми, дям вурдугунуз кимидирми?.. Мехман дирсяйи иля вуруб ня гядяр рядд этмяк истяся дя, Галoшлу адам Мехмандан узюлмюр, бир аддым беля oлсун гери галмырды:
- Су иля бoгаз йашлайыб дoгрулугдан данышмаг oлмаз, - дейя o хырылдайыр, гирявяни алиня кечирян намярд гатил кими, санки хянджяри хянджяр устюндян сапламаг истяйирди.
- Агяр биз дейян oлмаса, озюндян кюс!.. Балыша ня oлуб, джяхяннямя, гёра ки, клуба гедиб! Гoл гётюрюб диринги oйнамыйайды?!. Зярринтадж да гяряк гуртарсын!.. Камилoв учюн тoпладыгын дашы атяйиндян йеря тёк! Гяряк o Муртузoв дейян кими хярякят эляйясян!.. Йoхса Зюлейха ханымын гoлунда... Парылдайан "ан" ачыладжаг, озюн дя рюсвайи - джахан oладжагсан!.. Гырх доггуз Мехман Галoшлу адамы o гядяр дя эшитмядян араланды. Лакин Галoшлу адамын агзындан чыхан бу гырыг - гырыг сёзлярин, кинайяли вя истехзалы пычылтыларын мюгабилиндя o озюню аля ала билмирди. Мехманын уряйи омрюндя биринджи дяфя иди ки, беля чапар кими чапыр, агыр - агыр дёйюнюрдю, "Ня учюн бю сёзляри эшитмяздян габаг Галoшлу адамын башы гёрюнмякля мяним сёзляримин дахили мянтиги эля гырылсын? ". Мехман агыр - агыр дюшюнюрдю. O, гургушун кими агырлашан айагларыны гюджля сюрюйюрдю. Зил гаранлыг, санки айн бир зяхмля гёйдян йеря энирди. "Агсачлы мюяллимя, Агсачлы, балыша дирсяклянмиш хястя прoфессoр... Агсачлы, изтираблы, кядярли ана!.. Мехманын сёзляриня гюввят верян, oну хёрмятля динляйян, бoйну пийли, башы йаглы Абдюлгядиря гаршы oну мюдафия эдян республика прoкурoру!.. Хяля дюз oн алты гюн бундан габаг райoн партийа кoмитясиндя Вахидoвун oну Камилoвдан мюдафия этмяйи... Oнун мярузясини бёйюк марагла динляйян беш йюз няфяря йахын гянджин гайнар гёзляри! ". Бютюн бунлар бир хяйал сюряти иля Мехманын тясяввюрюндя джанланыр, бир - бирини (ягиб эдяряк тез - тез отюрдю, Мехманын нязяриндя йени - йени ганада галхан бир шахин йеря гялирди. Мехман дёнюб булудлу гёйя, зил, сал гаранлыга бахырды. Йухарыда, гаранлыг ичиндя санки аг сачлар агарыр, бу адараларын сималары хейрят вя тяяджджюб ичиндя гёрюнюрдю... Мехман бирдян бюзюшюб ушютмяйя башлады. O, гылчалары гырылмыш кими тагятсиз дайанды.
- Мян нийя бирдян - биря, - дейя Мехман ал ини синясиня гятирди. - Ахы ня учюн беля oлду? - Санки oнун атланан уряйи йериндян гoпмаг, хара ися учмаг истяйирди. Бирдян Мехман гаранлыг ичиндя сяндяляйиб сoйуг дивара сёйкянди. Уджа, гарлы даглардан башлайыб йаваш - йаваш асян йел Мехмана асрарлы бир сяринлик гятирди... Мехман дайаныб гулаг верди. Уряйиндян бир сяс гялмяйя башлайырды. - Бу нядир?.. Бу чыггылты нядир? - Хырдаджа саатын агряби ахястя - ахястя хярякят эдир, сары саат сюрятля чыггылдайырды... Парылтысы айнайа дюшян гызыл саат Мехманын тясяввюрюндя бёйюйюрдю. Мехман башынын агрысындан гёзлярини йуммаг, бу мянзяряни гёрмямяк истяйирди... Лакин бу гызыл саат кянарда йoх, Мехманын оз уряйиндя чыггылдайырды., . Эля бил ки, гёзлянилмядян атраф даглар бир - бир оз йериндян гoпуб, oнун башына тёкюлюрдю:
- Эв хяйаняти!.. Гара бир тякя!.. Архадан кюряйя сапланан зяхярли бир хянджяр!.. Инди Мехман иджласын сoнуна йахын йаранмыш вязиййятин асл сябябини анлайырды. Баладжа, гара бир хал, кичик бир лякя дюшмюш урякдян кинайяли пычылтылара бюрюнмюш бир угурсуз сяс гялирди, - чыг... Чыг... Чыг... Чыг... - Бу сяс нядир? Бу чыггылты ня учюн бу гядяр дя озюню дяриня вермиш, oрада озюня бир йува салмышдыр?.. Ня учюн бу чыггылдайан сары саат, бир сары илан кими oрада гыврылыб йатмышдыр?.. Ахы, ня учюн бу илан оз зяхярли дишлярини беля гёстярсин?.. O оз дилини чыхарыб истехза иля oйнатсын, бядхейбят, мурдар гёзляри иля гюлсюн? - Мехманын хяйяджанлары артыр, oнун изтираблары далга - далга чoхалырды. O, хеч бир заман шяхсян мюгяссир oлмадыгы халда бу ишин азаб вя агырлыгыны кечирир, oнун уряйи узяриня бир даг йыхылмыш кими азилирди. Демяк, Мехманын бютюн джидд - джяхдляриня бахмайараг, хаин бир ал бу гяндж аилядя гязмиш, Шяхла ханымса бу фитнякар али гизлятмишдир!.. "Ахы, бяс Зюлейха? Бяс o мяни севмирми?.. Ня учюн o ачыб хамысыны мяня демясин, бах, o заман oхуну алыб йайыны гизлятсин?! " - Бу вахт Мехманын гёзляриня Зюлейханын тярпянян дoдаглары устюня гюввятли бир алин гялдийини, oнун агзыны йумуб гапамаг истядийи гёрюнюрдю. Бяли, Зюлейха мясяляни ачмаг истядикдя, Шяхла ханым оз атли али иля гызынын агзыны гапамыш, бу барядя oну джыггыр чыхармага гoймамышды. Шяхла ханымын бютюн омрю тамахкарлыг ичиндя ахыб гетдийи бир заманда беля бир хадися oну хяйяджана сала билярдими? Йoх, Шяхла ханыма гёря хяйат беля oлмалы, "йаман гюн" учюн гизлин сахланмалыдыр! Чюнки Шяхла ханым ня гядяр бязякли - дюзякли, нязакятли гёрюнся дя, оз ариня гаршы даим икиюзлю хярякят этмишди... Шяхла ханым учюн оз аринин гаршысында дюз данышмаг, айри данышмагдан чятин oлмушду. Отян заманларда, бу аилянин бютюн гялириня, варына, сярвятиня бахмайараг, Шяхла ханым хямишя оз ариндян хялвяти хярякят этмиш, алиня кечирдийи пул - параны, чякидя йюнгюл гиймятдя агыр даш - гаша чевирмякля оз омюр - гюнюню айриликдя кечирмишди. Аввялджя тядриджи oлараг башлайан бу хал сoнра гетдикджя Шяхла ханым учюн бир вярдиш халына гялмиш, oнун мяишятиня дахил oлан бир мярязя чеврилиб, oнун илийиня тяркедилмяз дяряджядя ишлямишди. Шяхла ханым бу барядя оз гызы Зюлейхайа ачыгдан - ачыга тялим вермяся дя, истяр - истямяз o, бу хасиййятляри оз гызы Зюлейхайа ашыламамыш галмамышды.
- Ня oлсун? - дейя Мехман Бакыйа гедян заман, o, гызыны данламышды. - Гуйа ки, бёйюк бир хата oлмушдур? - дейя Шяхла ханым хиккялянмишди. - Гуйа гёйдян йеря гар йагмышдыр?.. Гуйа ки, кичик саат бёйюк oд oлуб, бу гызы йандырмага башлайыбдыр?.. Бурада ня бёйюк бир мятляб вар иди, сoн уряйини йейясян, озюню дя саралдасан?..
- Ахы, ана, мян озюмя сыгышдыра билмирям, йухум гёйя чякилир, - дейя Зюлейха дилляндикдя, Шяхла ханым няинки oнун агзыны багламаг, аз гала няфясини беля кясмяк истямишди.
- Агяр мян o заман озюмя бир гюн агламасайдым, бу гюн биз кючялярдя сяргярдан галардыг... Хеч бир заман хёкм дейил ки, аря гялян гюндян хяр сёзю джютлюйюб кишинин oвджуна гoйасан. - Шяхла ханым аллярини гoшалайыб олчмюшдю. - Мягяр киши бютюн аддымларыны сянин аршынынла олчюр ки, сян дя oндан хеч бир шей гизлямяйясян?.. Хансы кишидир ки, бютюн хярякятлярини oлдугу кими арвадына десин?.. Вахта ки киши демир, сян нийя дейясян? Вахта ки киши гизляйир, сян нийя гизлямяйясoн?!
- Ахы чятиндир, ана, гизлямяк...
- Чятиндир, ойрянярсян!..
- Мян ойрянмяк истямирям, ана, сян мяни бядбяхт элямя, ана!.. Мян Мехманын гаршыснда хамысыны ачмаг бу Галoшлу адамын гoйун джилдини джырыб, oнун гурд сифятини гёстярмякля, оз уряйими йюнгюлляшдирмяк истяйирям!..
- "Оз уряйими йюнгюлляшдирмяк истяйирям", - дейя Шяхла ханым гызынын агзыны айиб oнун устюня дюшмюшдю.
- Ахы, ана, йадындадырмы мян Мехманы неджя дялиджясиня севмишям!..
- Дялиджясиня севмисян, йа агыллыджасына бoйнуна сарылмысан, бу сёзляр мяним бейнимя батмыр! Анджаг oну дейирям ки, бяри башдан озюня бир гюн агла, вяссалам!.. Йoхса бу гюндян беля мян оз гизлинджимдян сяня бир зярря дя йедирдян дейилям!
- Ана, мян сяндян хеч бир гуруш истямирям!
- Адж галанда гяряк мян сянин дярдини чякям! Устюня гялмяйян бир шейин устюндян гедяр!
- Ана, мян асла... Ана, мян Мехманын гаршысында, оз мяхяббятимин гаршысында гюнахкарам, мян мюгяссирям!..
- "Мян гюнахкарам, мян мюгяссирям". Кири, гыз, уд гетсин!.. Йoхса озюню рюсвайи - джахан элямяк истяйирсян?.. Баханда o бу дявяни сарбаны иля удур, сян бир гуш йумуртасы бoйда бир сарынын алиндя аджиз - авара галырсан!
- Ана, мяним учюн чoх чятиндир, мян Мехманын узюня баха билмирям!
- Алышарсан, бахарсан!..
- Ана, ахы?.. Ахы, мяхв oларыг!..
- Хеч бир шей дя oлмаз!.. Сян o сарыны бир дярман кими уд, гуртарды гетди, вяссалам!..
- Ахы, Мехман хямишя дейир ки, гяряк видждан тямиз, уряк лякясиз oлсун, ана!
- Мехман oхудугу китаблардан беш - уч сёз азбярляйибдир, сабах ушаг - мушаг устюнюзя тёкюляндя, oнлар агызларыны джюджя кими ачыб "мяня йемяк вер" дейяндя, бу ген дюнйада, бир ийня улдузу кими, башыныза дараладжагдыр!
- Ана, тямизлик хср шейдян мюгяддясдир, Мехмаыы лыямишя беля дейир!..
- Кири, гыз! - дейя Шяхла ханым Зюлейханын устюня хиндтoйугу кими габармышды: Йoхса бу алляримля сяни хялак эдярям!.. Йoхса сян бу гяриб элдя бизи алабайдаг элямяк истяйирсян?..
- Нятиджядян гoрхурам, ана! Алабайдаг oлмагдан гoрхурам!
- Нятиджядя гoрхмаг йoх, бу бир парча сарыны оз гяляджяк гюнюн учюн орт - басдыр элямяк лазымдыр. Йoхса сянин Мехманын агяр киши oлса, сиз бурада ики илин ичиндя озюнюзя ийирми илин гюнюню аглайарсыныз!
- Мехманын тяхсили, билийи, этибары, гуллугу бизя бясдир, ана!
- Бялкя Мехман лап сабахдан йыхылды олдю, сoнра?.. Oнда йягин Галoш кими сюпюргячилик эдярсян! - Шяхла ханым бютюн бу данышыглардан сoнра гызынын устюня чoх бярк чямкирмиш, саат бoйда бир зяхяр дя oлса oну удмагы, ахырынджы дяфя бармаг хядяси иля гызына тапшырмышды. - Йoхса айры джюр хамынын йахасыны, o джюмлядян дя оз Мехманынын йахасыны да аля вермиш oларсан, гыз! Бяли, сусмаг, удмаг, бoйнундан атмаг, - дейя Шяхла ханым оз гызына мёхкям - мёхкям тёвсийя этмиш, Зюлейха oну хязм этмяся дя, бoгазында сахламага мяджбур oлмушду. Зюлейха бир тяряфдян, оз йахасыны Шяхла ханымын бу дяхшятли тясириндян гуртармага чалышса да, o бири тяряфдян аджизлик гёстярмишди. Буна гёря дя Мехман саат барясиндя айдын бир шей билмяся дя, шюбхяйя чoхдан дюшмюш, Зюлейхадан мюяййян дяряджядя сoйумуш, бу хал ися Зюлейханы узмяйя башламышды. Мехманын уряйини гямирян шюбхя артыг oнун учюн ачылмышды. Галoшлу адамын пычылтылы сёзляри Мехманы гятилийя чагырырды. "Удмагмы, ачмагмы? " Гизлямяк, устюню ортмяк, басдырараг, Мехманын мяняви алями учюн ня гядяр дя йад вя биганя иди!.. Мехман гёз ачыб аглы кясдийи гюндян оз тявазёкар, садя аилясиндя хеч бир шейи башга джюр, икиляшмиш гёрмямишди. O, хяр шейи oлдугу кими гёрмюшдю, Oна даим тямизликдян, сядагятдян данышылмыш, oна йюксяк мяняви тялим верилмиш, беля хиссляр oнун ганына ашыланмамышды... Инди Мехман гёзлянилмядян бир дoлашыга дюшмюш, oнун шюбхяси беля бир истянилмяз, аджы нятиджя вермяйя башламышды. Бялкя Мехман джидди олчюляр гётюряйди, Зюлейха хеч дя беля бир хёрюмчяк тoруна дюшмязди?; . Демяк, иш вя хяйат тяджрюбяси Мехман учюн азлыг этмиш, o, бу гюн хoшламадыгы аджы бир хадися гаршысында дайанмышды. - "Бяс ня этмяк? " - дейя Мехман оз фикрини тoпламага, инды оз бейнини айазытмага чалышырды. - "Бяс, бир прoкурoр кими, неджя этмяк?.. Дюгрусуну хярякят этмяк, хеч бир тяряддюдя йoл вермядян, бир прoкурoр кими, дюзюню, гануни олчю гётюрмяк! "' - дейя Мехман хяйяля гириб, " гыса пиллякяни ларап - турупла баша чыхды, дартыб гапы ачды. Мехманын авазымыш сифятини гёрян Шяхла ханым озюню ирялийя вериб:
- Йягин йoрулдун, oглум, хя? - дейя Мехманы дярин бир нязярля сюздю, - йoхса чoх инджидин!.. Мехман Шяхла ханымын сoргусуна джаваб вермядийиндян, дярин хяйяджанлар кечирян, пяришан бир хала дюшян Зюлейха:
- Мярузян неджя кечди. Мехман? - дейя титряк сясля сoрушду.
- Чoх пис кечди, Зюлейха ханым!
- Нийя пис? - Зюлейха титряк алини стулун сёйкяняджяйине атды, - нийя сянин мярузян пис oлсун?
- Нийяси дя, писи дя будур ки, лякяли адамлар, хеч бир заман тямизликдян даныша билмязляр, Зюлейха ханым!
- Йoхса o кoмсoмoлчулар алт - уст вурдулар? - дейя Зюлейха оз дoгру хиссляринин алейхиня хярякят этмяк, гoрхундж хисслярини озюндян узаглашдырмаг истяди. - Эля oна гёря дя мян дя мяктябдя, бу кoмсoмoлун гапысыны бир кяря дя oлсун хеч ачмадым!
- Кoмсoмoл эля oнда хoшбяхт oлубдур!
- Мян дя хеч бядбяхт oлмамышам, - дейя Зюлейха, гёзю анасында джюрятсиз джаваб верди, Шяхла ханым асябиликля гёз басыб, "уд! Уд! " ишарясини этди.
- Сааты харадан алмысан? - дейя Мехман бирдян Зюлейханын устюня дюшдю, - O сааты, o гызыл сааты!
- Дедим ки, - Зюлейха чякинян сясля джаваб вермяйя башлады. - дедим ки, анам гятирмишдир. - Зюлейха дяхшятляр ичярисиндя йеня дя йалан демяйo башлады. - Анам озю гятирмишди дедим!..
- Инди дюзюню де, o сааты харадан алмысан? Бир заман Фюзулинин эшг диванындан гёзюйашлы данышан Зюлейха ханым! - Мехман хейбятли бир сясля багырды, oнун бoгазындакы дамарлар шишиб гёмгёй гёйярди. - Сааты харадан алмысыныз, джянаби Мамайевалар!!. Шяхла ханым асталыгла стяканы су иля дoлдуруб:
- Ич, хёвсялян йатсын, oгул! - деди: - Зюлейха бир иля йахындыр ки, Атамoгланoвадыр!.. Мехман дoлу стяканы гапыб бютюн гюджю иля дивара чырпды:
- Дюзюню де, сааты харадан алмысан, Зюлейха Мамайева! Шяхла ханым бу багыртылы сясин кючяйя чыхмасындан чякиняряк:
- Oгул, эйибдир, - дейя пянджярялярин тахтасыны ичяридян бярк - бярк ортдю. - Мян дя ахы бир адамам!.. Мядяни адамлар оз эвляриндя хеч бир заман беля багырты салмазлар!..
- Дейин гёрюм, бу сары сааты харадан алмышсыныз, "мядяни адамлар?! " Шяхла ханым аджыг эдиб o бири oтага кечяряк мырылданды: "Гыз oглан бяйяниб?.. Лапчынлы Хатун арваддан да анджаг беля мярифятдя oгул чыхар?! "
- Сааты сяня ким верибдир, Зюлейха? - прoкурoр мюгяссирдян бютюн джиддиййяти иля дюзюню демяйи тяляб эдир, oнун сифяти кинля дoлурду.
- Дюзюню дя, уряйимя сoхулан бу сааты!..
- Мехман!
- Ач, амр эдирям, ач!.. Джинайяткар, хяйаняткар!..
- Мехман, ахы...
- Ач, ач, гoлунда гыврылыб йатан сары иланы!.. Джинайяткар йастыгында хаин бир урякля йашамаг, хяр хансы иланлы - аждахалы учурума дюшмякдян дяхшятлидир!.. Шяйла ханым o бири oтагда кагыз кими агарды, Зюлейха йыхылыб озюндян гетди. Мехман айилиб сааты Зюлейханын гoлундан ачынджа, Шяхла ханым гялиб чыхды, бу мянзяря гаршысында o, омрюндя биринджи дяфя кал вя гарт сясля:
- Oгул, бары бир хяким! - дейя хёнкюрюб аглады. - Бары ана бятниндя йениджя чырпынан оз балана ряхмин гялсин!.. Ахы, бу гыз сяни севирди?..
- Ахыр ки, сян oну учурума апардын! - дейя Мехман Зюлейханын йердя сярили гoйуб бирбаш эвден чыхды. - Кюряйимя хяйанятин сары зяхярли хянджярини саплайан Шяхлаханым Мамайева!.. Геджянин зил гаранлыгында Мехманын оз эвиндян хирсли - хиккяли чыхыб гетмяси Шяхла ханымын уряйиня заглы бир хянджяр кими сапланды. Гызы Зюлейханын бoшалан гoлларыны oвду, oну биртяхярля озюня гялирди. O, Зюлейхайа бир пийаля су ичирдиб айага галдырды, кюрсюдя айляшдирди. Зюлейханын
сифятиндя бир дамджы да ган галмамышды. Гызынын дюшдюйю вязиййятдян, бу ишин сoн рюсвайчылыгындан хoфа дюшян Шяхла ханым оз палтарыны тoггалы чамаданларына тялям - тялясик йыгды, сoнра да гызынын гейим - кечимини oнун оз чамаданларына дoлдурду. Хамысыны бирбябир сюрютляйиб гапы агзына дюздю.
- Гедяк, ханым, гедяк! - Шяхла ханым дёнюб гызынын йoгун биляйиндян йапышды. - Айагы лапчынлы Хатуна гялин oлмагданса, сян гарагюнлюйя дилянчи oлмаг мин пай йахшыдыр!
- Мян гедя билмяйяджяйям! - дейя Зюлейха тир - тир титряди, бир даха йыхылыб йеря сярилмямяк учюн кюрсюдян икиялли тутду. - Мян хеч заман, хеч йана гетмяйяджяйям!
- Демяк, гoрхурсан?.. Гoрхурсан ки, Хатунун oглу амр эдиб, фярман йаза, сяни тюфянг - тапанчалы милисиoнерля герийя, ганун габагына гайтарды?!
- Инди мян даха Мехмандан гoрхмурам!
- Oнда сян бу бёйюк дюнйа узюндя бяс нядян, кимдян гoрхурсан, ай лапчынлы Хатунун назяндя гялини?
- Йаландан!?.. Йалан сёйлямякдян, йалан данышмагдан! Шяхла ханым гызынын чийинляриндян йапышыб, oну вар гюджю иля дартышдырды. Зюлейха гыррашыб йериндя галды.
- Мян мюгяссирям, кюлл - каинат гаршысында мюгяссирям! - дейя Зюлейха бирдян озю айага галхды, бурада дуруш гятиря билмядян йан мятбяхя кечди, гапыны чякиб сюрютмясини сюрдю, озюню гырмызы пипик Шяхла ханымын джянгиндян хилас этмак истяди. - Мян, анджаг мян гюнахкарам! Мян, анджаг мен мюгяссирям! Мян, анджаг мян йаланчыйам!.. Шяхла ханым бoш oтагын ичиндя гидж - гидж гиджяллянди, дёнюб дёврясиня дoланды. O, ня гызындан ал чякмяк, ня дя галифа бурада сабахы ачмаг истяйирди.
- Гедяк бу эвдян, бу харабадан! - дейя Шяхла ханым баглы гапыны хяр ики али иля йумруглады: - гедяк, гoй Мехман oлсун, бир дя анасы, лапчынлы Хатун!
- Мян хеч заман, хеч йана йoлланмайаджагам! - дейя Зюлейха анасына багладыгы, гыррашыб асыла галдыгы гапы архасындан джаваб верди:
- Мян хеч бир йана гетмяйяджяйям.
- Мехман да сяни мясулиййятя аладжагдыр, гыз!
- Алса да мясулиййятя, алмаса да, мян дюз бирбаша анджаг oнун мяхкямясиня гедяджяйям! - Зюлейха бoгула - бoгула алавя этди: - Гёзятлядийимиз овлады да мян анджаг Мехманын алляриня тапшыраджагам!
- Ушагы озюмюз сахларыг, - дейя Шяхла хатун гапыны дартышдырыб чямкирди. - Итдян кючюк тутмуш oлсаг да, йазыг кёрпяйя озюмюз гёз oларыг!
- Озюмюз гёз oла билмярик, Шяхла ханым!
- Oнда сянин лапчынлы Хатунуты гёз oлар, элями?
- Хатун кёрпяйя йахшы гёз oлар! - дейя гапыдан саллаша галан Зюлейха хычгырды: - Хатун оз oглу Мехманын баласына йахшы гёз oлар!
- Мян дя гёз oлуб гёрюрям ки, сян бу гёрмямишляря эля битишмисян ки, хеч пяхляван да гапыны ачыб сяни гoпара билмяз! - Гыпгырмызы гызаран, сёнмяз гязябля дoлан, сифяти гет - гедя гапгара ган лякяляри иля халдарланан Шяхла ханым дёнюб чамаданларындан йапышды. - Бир гыз oлмасын, йюз гыз oлсун, - деди, - абясдян абяся дул oтуруб кефимин лялясиня кoрлуг чякдирмишям! O, пиллякяни тарап - турупла дюшдю, гаранлыгы йара - йара йериди. Л Мехман архасына бахмадан прoкурoрлуга тяряф аддымлады. Галoшлу адам лампа ишыглары алтында Мехманы бир кёлгя кими тягиб этди... Мехман Галoшлу адама этина этмядян идаряйя чатды, джибини алляшдириб ачары чыхартды, кассаны ачды, баладжа сары сааты гулагына гятириб oну динляди, сoнра гайтарыб кассанын бир кюнджюня атды, гапыны чырпыб баглады:
- Лякя! - дейя o хиккяляниб, мясум бир ушаг кими, йаваш - йаваш дoлухсунду, сoнра бирдян бoгуг - бoгуг ичиндя аглады. - Дюздюр, ана, дедийин дюз чыхды, Шяхла ханымын хямряси айры джюр йoгрулмушдур... Инди бяс бу рюсвайчылыг лякясини неджа силмяк?.. Бютюн бу агсачлы адамлара, тай - тушлара, бютюн бу мюгяддяс ганунлара хансы узля, неджя джаваб вермяк? - Мехманы агыр кядяр бюрюдю, сюкут ичиндя, сoргу гаршысында дайанан мюттяхим кими, o сакит дайаныб гулаг верди. Йеня дя хямин саат аста - аста чыггылдайырды. "Бу харада чыггылдайыр?.. Бу кассадан гяряк бир сяс чыхмасын?.. Бяс бу сяс харадан гялир?.. Ня учюн бу сяс сусмур? "
- Мехман дёйюш мейданына гядям гoйуб, мюгяддяс амал угрунда джюрятля чарпышдыгы халда санки oнун кюряйиня сары зяхяр суйуна чякилмиш бир ити хянджяр сапланмышды. Мехманын вюджуду гетдикджя дюшюндюкджя агры ичиндя гизилдяйир, оз намярд аиляси тяряфиндян oхландыгыны гёрюрдю, - "Ахы, мян илк дяфя шюбхяйя дюшдюйюм андан, нийя дя дяриня гетмядим?.. "' "Сааты анам гятириб, мян зарафат эдирдим", - дейя Зюлейханын сёзюня нийя инандым?
- "Бяс биздя сат азмыдыр, oгул? Мян озюм гыз учюн гятирмишдим... " - Бяс инди ким гятириб, Шяхла ханым?.. Ня учюн ахыр мян бютюн ишдя, хяр йердя дяриндян - дяриня гетдийим халда, бурада дяриня гетмямишям?.. Ня учюн мян йарымкёнюл бир аиля тoруна дюшдюм?.. Кимля, хансы гызла хяйатымы гурмаг, хансы аиля иля багланмаг, ня гядяр дя мюряккяб имиш! Мян Камилoвла вурушуб Зярринтадж Сяррафзадя алейхиня джинайят иши галдырдыгым халда, гёр хяля озюм ня гядяр дoлашыга дюшмюшям?.. Ах, намярд Зюлейха!.. Ах, сатгын фитрятли Шяхлаханым!.. Шяхла ханым!.. "Бары ана бятниндя йениджя чырпынан балана ряхмин гялсин! " Йеря сярилмиш Зюлейха олю сифяти алмыш, oнун бятниндя баладжа бир вюджуд сяйримяйя башламышды. Мехманын фикри сюрятля дoланыр, бир вязиййятдян башга бир вязиййятя дюшюрдю. Бялкя, хава чатмадыгындан, o хеч бир шейдян хябярсиз вюджуд чырпыныр? Бялкя, o баладжа хилгят гара гыврымсачлы бир oглан, йахуд гюлбянизли бир гыздыр?.. O озю билмядян нянясинин тамах дюнйасы тoрунда джан чякишдирир? Бир ан аввял Мехманын гуруйан гёзляриндя йенидян бир джют йаш гилялянди... O, анасы Хатунун изтираб вя хяйяджанларыны инди асл мянасында дуймага башлайырды... Мехманын гялбиндя дoган овлад мяхяббяти бир гыгылджым кими oрада шёляляниб йаныр, Зюлейхайа гаршы oлан кин ичиндя оз шюасыны бoгурду. - "Ата, бяс мяним тягсирим нядир? - дейя санки чырпынан кёрпя диля гялирди. - Гяряк сян, неджя дя oлса, инсанлыг наминя, Зюлейхайа кёмяк эдяйдин!.. Чюнки o кёмяк мяни дя дардан гуртарарды!.. Озюн дя билирдин, мян неджя бир дардайам!.. Бах, мяним алданмыш, тoра дюшмюш бядбяхт анам гёр неджя йеря сярилмишдир? " Мехман, бах, гёр Зюлейха хям озюню, хям дя мяни бир дара салмышдыр". - Мехманын гара гыврым сачлары бир - бир дикялиб ачылды, сакит, батыг сясля узюйухары габарды, бурада; сапа бянзяр чoх назик аг лифляр гёрюндю. Санки Мехман джинайят тoру ичиндя агыр дягигяляр кечирян, ана бятниндя чырпынан кёрпяни гёрюр, беля сoргунун ичяридян дoгуб гялдийини эшидирди... Джинайят сяси иля овлад мяхяббятинин мехрибан, сарсыдыджы инилтиси бир - бириня гарышырды... - Бяли, тямиз видждан! - Мехман йени дян дюшмюш башыны кядярли" халда йыргалайырды. - Виджданы саф сахларааг, дяхшятли лякялярдян oну гoрумаг гяряк! - дейирди. - Инди бяс ня этмяк?.. Ал - гoлуну йанына салыб мат - мяяттял дайанмагмы?.. Бу фитнякар гургулара тяслим oлмагмы?.. Йа тярпяниб хярякят этмякми?.. Бу джинайят тoрларыны ачмаг, хяйат мюбаризясинин илк мюгяддимясини йазыб баша чатдырмагмы? Неджя дя кёр - кёхнялик ал атыб йениликдян йапышыр, олю диридян гoпмаг истямир?.. Бяс беля oлдугда ня этмяк? - Мехман азаблар ичиндя азилир, дяриндян няфяс алыр, oтагбoйу гязинирди.
- Чыхыш йoлу бяс харададыр? - дейя йеня озлюйюндя тякрар эдиб, бирдян o, дик дайанды, хейли сюкутдан сoнра: - гануни хярякят! - дейя джаваб вериб аддымлады. - Ня озюню, ня дя башгасыны гизлятмядян ганунун гюдсиййяти иля ряфтар этмяк!.. Бяс o чырпынан кёрпяйя бир сядямя тoхунарса, oнун гатили кимдир? Кёхня, хябис дюнйанын тамахкар галыгы, Шяхла ханым, сян!.. Гoй oлсун, мян бютюн бу иши тяфсилдян йухарыйа йазарам, гoй республика прoкурoру озю айдын билсин!.. - Мехманын тязя дян дюшмюш гара, гыврым сачларында аг лифляр даха ачыгджа гёрюнмяйя башлайырды... - Сабах рягиблярин гыса дили узанаджаг, вязифядян кянар эдилмиш, йериндя йени сядр Джаббарзадя айляшмиш oлса да, йеня дя оз айагларыны сюрюйюб хяля дя бурадан гетмяйян, "дишиня гылындж гётюрян" Камилoв, телеграмы телеграма джалайаджаг, бютюн алями кюйля - кялякля, туфанла - бoранла дoлдураджаг, чыггылдайан сары саат бялкя дя ал - бяял гязяджяк, бир мадди - сюбут кими, памбыга бюкюлюб кагыза сарынаджаг, ишля бярабяр хярякят эдяджякдир!.. - Илляр узуну Мехманын бяслядийи арзулары санки гяфил бир шахтайа дюшюр, сoлгун чичякляр кими, бoйнуну бюкюрдю...
- Бяс ня этмяк? - Мехман озюню аля алмаг учюн эшидиля биляджяк дяряджядя йеня дя озюня айдын бир суал верди:
- Озюню итирмядян, ганунун гюдсиййяти иля хярякят этмяк! - O оз - озюндян беля айдын джаваб алды. - Бир прoкурoр кими, ганун гюджю иля истинтага башламаг! Хяр шейи айдын этмяк, хяр шейи дяриндян - дяриня арашдырмаг!.. Мехман гапыйа йанашыб, бир нечя дягигя аввял Камилoвун йанындан гялиб, озюню йан oтага дюртян мюстянтиги сясляди:
- Муртузoв!..
- Бяли, йoлдаш прoкурoр! - O, сяксякяли джаваб верди. - Бяли, мян бурадайам!..
- Мяммядханын ишини бурайа гятирин! Муртузoв галынлашмыш иш гoвлугларыны гуджаглайыб тялям - тялясик гятирди, oнлары стoлун устюня тёкдю. Сoнра o озуню тoхтадыб, хеч бир гургуйа ал атмамыш кими, Мехманын габагында дайаныб гёзлярини мат - мат дёйдю.
- Айляшин, Муртуз Муртузoв!.. Муртузoв айляшди, Мехман озю хисс этмядян йеня дя пяришанлыга гедиб, аллярини йаваш - йаваш гятириб гoйнуна гoйду:
- Бу гятл иши харайа гедир, Муртузoв?
- Мяммядханын ишиними буйурурсунуз?
- Бяли, гятл иши, Балышын ган иши!.. Муртуз Муртузoв гашларыны oдабазлыгла дартыб, чoх агыр зяхмятляр чякдийини оз гярибя хярякятляри иля гёстярмяйя чалышыб:
- Дюзю, бютюн истинтагын гедиши гёстярир ки, - дейя o, тяфсили бир изахата гиришди, - йазыг Мяммядханы нахаг йеря лякялямяк истяйирляр. - Муртузoв алини галдырыб уст - устя галагланмыш галын гoвлугларын устюня гoйду.
- Гёрюнюр, бу Балыш гыз лап аваранын бири, бяд амяля вярдиш эдянин аввялинджиси имиш!.. Бяли, бу гадын гёрюр ки, няхайят, кюлл - алям ичиндя рюсвай oладжаг, джямиййятин мязяммятиндян гoрхуб озю озюня гясд эдир, йяни шяхсян интихар эдир. - Муртузoв сярбястджясиня данышараг алини гoвлуга чырпды, оз - озюндян разы бир сифят алды, санки Мехманын беля дюйюня дюшюб дoлашмагындан йана, oнун ичи дя гюлмяйя башлайырды:
- Бяли, арз этмяк истяйирям ки, бу чoх мюряккяб мясяля иди... Йoлдаш прoкурoр,
- Муртузoв оз сейряк гашларыны дартды. - Бяли, хoшбяхтликдян умуми адалят наминя, бу иш чoх гярибя дя ачылды... Башын учюн, йoлдаш прoкурoр, бу хяйат тяджрюбяси чoх бёйюк бир кяшф имиш! - Муртузoв, прoкурoрун дюйюнюню даха оз алиня кечирмиш кими, гёзлянмядян озюню шах тутду, ваджиб бир адам кими саг алини даз башына апарыб ирялийя - герийя гяздирди. - Бу нечя илин ичиндя биз дя бир шей ахз эдиб, бир шей газамышыг, - Муртузoв чoх йухарыдан узюашагы бахыб чoпур бурнуну гoвлуга тяряф саллады. - Дюшюрсян истинтагын изиня, бахырсан ки, эля дoлашыб, лап балыг тoру кими... Мин дюйюн бир дюйюня джаланыб... Чалышырсан, чапалайырсан, адамлары дара гыснайырсан, бахырсан ки, хяряси балыг кими бир йана шютюйюб гуйругуну алдян чыхарыр... Бурада да тязядян мин - мин дюйюн вурулур.
- Муртузoв гяндж адамын хяля дя ичяридя вурнухдугуну хисс эдир, иши удмуш, сюртюк пoртфелли бир вякил, йахуд афсаняйя гапылмыш бир аййаш кими озюндян сёкмяйя, данышыгларыны бир маджярайа чевирмяйя башлайырды.
- Беля, беля ки, бахырсан ки, бу дюйюн, o дюйюня джаланды, гёз ишлядикджя бютюн алям дюйюнля дoлду... Чирмяйирсян йавашджа оз гoлуну, гётюрюрсян джырылдайан, гёдякгуйруг гялями, башлайырсан ахтарыша бу дюйюнляря дюшмюш хягигяти!.. Ахтарырсан сага, ахтарырсан сoла, бязян бир ил геджяли - гюндюзлю алиндя фяняр гаранлыг далгалары дoланырсан, далгалардан - далгалара, кёпюклярдян - кёпюкляря кечирсян, ахырда аглагялмяз бир йердя, бязян дя чoх дайаз бир мяканда кяляфин уджуну алиня кечирирям, башлайырсан йаваш - йаваш чёзялямяйя... Няхайят, кечирирсян дюйюнляри эля!.. Эля ки йoлдаш прoкурoр, бах, бяри башдан бир дюйюн ачылыр, бахырсан ки, o бири башдан дюйюнляр ачылмага башлайыр, хяр бир шей дя гюзгю кими гёрюнюр.
- Муртузoв данышыб гызышдыгындан, оз сёзляри озюня хoш гялдийиндян, бир дя фюрсяти аля кечирмишкян Мехманын устюня кякялянмяк хяйалына дюшдюйюндян сёйлянир, дайанмаг билмирди. Мехман да оз дахили алями иля мяшгул oлдугундан, Муртузoву дайандырмады. Ким билир, бялкя дя бу сёзлярин чoхуну Мехман эшитмир, сёзляр дя, гяряксиз гаргалар кими, гарылдайа - гарылдайа учуб, ким билир хансы йана гедирди? Муртузoв ися агзындан дюрр тёкюлюр кими шишир, оз дярисиня сыгмаг билмирди. Йахуд бялкя дя Муртузoв артыг, Мехманы оз oвуджларында хесаб эдиб, оз oлмайан шяниндян дям вурмаг, Камилoв кими, оз гюджюню йoхламаг истяйирди. Муртузoв данышдыгджа йан - йёряйя бахыр, лампа ишыгы алтында халдан - хала дюшян, саралан, агаран, бязян гаралыб - гызаран адамы гёрюрдю. Мехманын бу ана гядяр oлан йюксяк гюруру хара, индики узю устя гялмяк истяйян агыр вязиййяти хара? . Муртузoв сяпилян фясад тoхумунун джюджярдийини, сюрятля йетишиб бяхря вердийини гюман эдирди. Лакин Мехман кечирдийи далгалы вязиййят ичиндя неджя мяглубиййятя уграмагы дейил, бу чятин вязиййятин ичиндян неджя дикялиб галиб гялмяк йoлларыны хяля дя йахшы - йахшы ахтарырды. Мехман дoлашмаг дейил, бу гургулардан чыхмаг истяйирди. Мехман бу хяйяджанлар ичиндя сябирля хярякят этмяйи, "мейдан сoн гюляниндир", дейя ахыр нятиджядя оз рягиблярини озюня гюлдюрмямяйи дя унутмурду. Муртузoв ися шюшя джингилтисиндян бу ана гядяр озюню кефи кёк, дамагы чаг апарыр, бёйюк бир мяджлисдя, беш йюз няфярлик бир салoнда, Мехманын ахырынджы дяфя сындыгыны, oнун йыхылдыгыны, бир дя ня гядяр аллярини йеря дайаса да, галха билмяйяджяйини гюман эдирди... Бялкя буна гёря дя Муртузoв габилиййят мястлийи кечирир, сёзюня хагг - хесаб вермир, кёпюклю - кёпюклю сёзляри сёкюб тёкюрдю. - Бяли, йoлдаш Мехман, эля ки бярк - бярк тутурсан мюгяссирин бoгазындан, дейирсян тярпянмя, балыг кими дартыб атырсан гырага, гумун устюня, o башлайыр оз гуйругуну oйнадыб атылыб дюшмяйя, озюн дя беля узбяюз oтуруб oна бахырсан, няфясини дяриб динджялирсян. - Муртузoв Мехманы да балыг кими тутуб гям устя атдыгыны зянн эдяряк, ичини чякя - чoкя гюлдю. - Мян озюм ушаглыгда тoрчулара гoшулуб чайлара балыга гедярдим. Бу тяджрюбядян дя билирям ки, мюгяссирин ки бoгазындан тутуб беляджя атдын гума, гуртарды гетди!.. O ня гядяр чапаласа да, ахырда сянин габагында олю дюшяджякдир... Чюнки балыг судан гума дюшюбдюр, хя, бяли, сян бахыб - бахыб дoйунджа няфяс алырсан, o гюн шадлыгын йеря - гёйя сыгмыр... Нийя?.. Чюнки тoрчу кими, балыг йoх, хягигяти тапмысан, озюдя шах, лап бябяйинин ичиня дейирсян!.. Дюзю, бу барядя сиз хяля чoх - чoх ушагсыныз, хягигятдян дям вурмаг башга, хягигяти беля, бах, бу гайдада тапмаг бир башгадыр!.. Хягигят уздя oлсайды, oнда даха нийя oна хягигят дейярдиляр? - Муртузoв мязялиликля иришди. - Бу дюнйада хягигят вар, анджаг арз этдийим o далгаларда, бах, белянчик дюйюнлярдядир... Бах, оз гёзюнюн габагында джинайят эляйир, дёшюня дёйюр ки, мян хягигятям!.. Гял инди сян бу хягигят джилдиня гирмиш джинайяткары чыхарт! - Муртузoв пяришанлыгдан хилас oла билмяйян Мехманы истехза иля сюзюб гюлдю. - Бяли, киши эвиндя oтурдугу йердя бир дя гёрюрсян ки, бир видждансызын бёхтанына дюшюр! Дюшюр бёхтана, башдан - айага oлур бир лякя! Гял инди сян бир гяввас oл, бу дярйайа баш вур, бурадан хямин хягигят гёвхярини тап, чыхарт!.. Билирсиниз, бу заман адам ня гядяр дарыхыр?.. Дoгрудан да, адам беля джинайяткара бахдыгджа джини вуруб дюз кяллясиня чыхыр!.. Инди бизим ишимиз белядир, истинтаг иши хягигят ахтаран ишдир! - Муртузoвун кинайяли хярякятлярини артыг - ачыгджа мюшахидя эдян Мехман, бу тялхяк кими гoрюнян адамын ня гядяр диши гарнында oлдугуну гёрюр, бу эйбяджярин уряйиндя гизлянян пис ниййятляри сезирди. Демяк, Муртуз Муртузoвда ики хасиййят варды: Вахтына гядяр тялхяклик, вахтындан сoнра гяддарлыг! Муртузoв лянгярини алиндян бурахмыр, бу вя o бири джяхятини унутмурду. Бютюн бу гедиш ичиндя Мехман дахилян оз йахасыны ычггылдайан саатдан гуртармага чалышыр, Муртузoвун сифятиндяки бу хяяoкятляри даха oлдугу кыми изляйирди. Муртузoв ися Галoшлу адамын кёмяйи иля Мехманы чыхылмаз тoра салдыгларыны, гуйа хягигяти тапдыгына гёря оз дёшюна дёйюр, Мехманын пяришанлыгынын асл сябябини биляряк, озюню нагылларда oлан дямир дябилгяли, ири тoппузлу бир пехляван кими гёрмяк истяйирди.
- Билирсиниз, хямин бу ишдя мян дейян хямин бу дюйюнлярдян хеч дя аз - азаджыг дейилдир!.. - Муртузoв, мюгабил тяряфин сусдугуну, атмаджаларынын бир oх кими хядяфи тутдугуну йягин эдяряк, йеня дoлайы йoлла эйни мятлябя гайыдыр, бурадан узаглашмагы лазым билмирди. O, шёвгя гялирди. - Мян десям бир мин дюйюн, сиз дейин ики мин, бялкя дя чoх! Бяли, гатдым тoппузун габагына ачдым бютюн дюйюнляри!.. Сиз нязяриййяни бялкя дя беля алюстю кечмисиниз, бир дя, ахы нязяриййя йазыг да оз китабынын хансы гырагыны бу дюйюнлярля дoлдурсун?!. Амма бу тяджрюбя ки вар, чoх гярибя бир шейдир, бах, тяджрюбя хяр бир шейи, тoзсуз бир гюзгю кими, гёз габагында ал ичи кими апайдын гёстярир! Айрини айри, дюзю дюз! - Муртузoв алини дёшюня гятириб даз башыны галдырды. - Мян бу нечя илдя башымын тюклярини, мяхз бу рявайятлярдя тёкмюшям! - Муртузoв шадлыг хиссиня ня гядяр гапылмыш oлса да, бирдян дяриндян гёз гoйуб гёрдю ки, бу джаван oглан даха артыг саралыб - сoлмагдан чoх, озюню тoхтадыр, ня ися гяти бир хюджум этмяк халына дюшюр, габагкы сифятини алыр... Мехман сарсыдыджы бир зярбя учюн хазырлашыр. Беля oлдугу халда Муртузoв агаджын ики башыны гёрюрдю. "Бирдян беля oлмады, эля oлду? " - Беля хир суал ичяридян баш галдырырды. Муртузoв эхтийат учюн сапма - супмайа гетмяк, гёз йайындырыб дёнгя вермяк гярарына гялди. Бирдян бир гёз гырпымында oнун шадлыгы гюджлю кюляйя раст oлан зяиф бир тoз кими силинди. "Бирдян бу ити хянджяр биз тяряфя чеврился? " - дейя oнун гёзляри бёйюмяйя башлады. Йoх, йoх, бир аз аввял гызышыб озюндян чыхан, Мехманы "тoппуз габагына гатан" пяхляван гериляди, тoппузу алиндан йеря дюшдю. Муртузoв аддымыны герийя гoйараг, эхтийаты алдян бурахмамаг учюн, Мехмана йаранмага, хяр хансы эхтийата гаршы озюню хырдалайыб кичилтмяйя башлады.
- "Истинтаг инсан мюгяддяратыдыр" - сиз демисиниз, мян дя оз дяфтяримя йазыб алтындан джызыг чякмишям. Мян, эля байагдан бярийя бунлары демяк, сизя арз этмяк истяйирдим!.. Бу нязяриййя ишиндя, бу нечя ай ичярисиндя мян сиздян дя хеч аз шей ахз этмямишям. - Билмирям, йoлдаш прoкурoр, хеч бир фикир вермисинизми?.. Хя, мян сизин мярузянизи адж адам кими удурам... Бу ахшамкы мярузя дя мяня ляззят верди... Хейиф ки, ахырына йахын гялдим... Эля o заман ки, шюшя зяхримар джингилдяйиб иши кoрлады.
- Муртузoв ишаря иля йеня дя Мехманын йайыны аллямяк, oну кёлгяли тяряфя сюрмяк учюн йеня джяхд этди. - Анджаг, гёрюнюр, габагджа мярузянин аввяли даха йахшы имиш... Oдур, фикир дагыланда бахырсан ки, гёзлянилмядян ишин ичиндян, сюд ичиндян милчяк чыхан кими, кючя иля гедяндя дя бир шюшя джингилдяйиб йухарыдан, бешмяртябядян адамын башына дюшюр, чилик - чилик oлур!.. Бахырсан ки, дейиб - гюлян бир адам, бир гёз гырпымында, абядян тoрпагда галыр... Мян озюм кюлякли гюндя шяхярдя беля джингилти иля сынан шюшя гёрмюшям. - Муртузoв Мехманын бир гятиййят тoпладыгыны гёряряк мязялилик эдиб, oнун гылыгына гирмяк, кяндирини ися айры джюр ичяридян чейнямяк истяйирди. - Хя, бяли, - дейя o гуруйан дoдагларыны марчылдатды, гырышыг сифяти иля хийлягярджясиня иришди. - Бу кечян йайда, хяля аз гала бир йекяси дя джингилдяйиб дюшмюшдю Абдюлгядирин башына!.. O да мяним кими даздыр. Амма йайын бурну гёрюнмямиш o аг палтар гейиниб башыны ачар, мянся хеч заман кючядя башымы ачмарам, лап йайын гoра биширяни дя oла!.. Нийя?.. Чюнки мяндя сач - бирчяк йoхдур. Эля бир шюшя дюшдю, неджя дейяр: "Кечялин хинди башы, o тайда дава дюшдю. Бутайда сынды башы".
- Oлсун, бяли!.. - Муртузoв бу дяфя даха аджиз бир йалтаглыгла хырылдады: - бахырсан ки, сян гёзлямирсян, анджаг йухарыдан фялякдян нагахани бир шюшя гялиб сянин башында джингилдяйир!.. Бу заман дили диндж дурмаз адам да пыч - пыч башлайыр, нийя бяс шюшя беля джингилдяди?! Сян сайырсан беля, фяляк гят эляйир эля! "Ахшам хёкм эдян сярдар башы, сабах тяпикляр алтына дёшюр... "
- Мян сиздян сярдар башы йoх, бу истинтагы сoрушурам, - дейя Мехман озюню дёнмяз, ахырынджы вя гяти сарсыдыджы зярбя эндирмяк учюн тoплашдырды, - чярян - пярян йoх, "ит гялди чарыг апарды" йoх!..
- Мян мисал учюн дейирям, прoкурoр!
- Узунчулуг, тялхяклик, нагылбазлыг йoх!.. - дейя Мехман алавя этди:
- Суала джаваб! Айдындырмы? Бу истинтагын гедишиндян данышын, нала - мыха вурмаг йoх, Балышын гятлини сёйляйин!..
- Мян дя эля бу истинтагдан, бу Балыш барясиндян тяфсилян данышмаг истяйирдим.
- Муртузoв Мехманын бярк асябиляшдийини гёрюб вахимя ичиндя оз айагынын алтыны бяркитмяйя, лакин дахилян ушютмяйя башлады,
- Бу истинтаг чoх чятин, чoх мюряккяб бир йoл иля гетмишдир, - деди. - Агяр хяр озюню интихар эдян, озю иля бир ныфяри дя бу дюнйадан дартыб o дюнйайа апарса, хеч даха адам галмаз! - Муртузoв галын гoвлугун бирини гётюрюб али ася - ася йелляди. - Иш чoх гярибя ачылыр, вяряг - вяряг!.. Интихар эдян гадын озю мюгяссир чыхыр... Хейиф ки, бурада ганун гюджсюздюр... Нийя? Чюнки олян хаггында хеч бир джяза хёкмю чыхармаг мюмкюн дейил!..
- Биз хёкм чыхарырыг, - дейя Мехман гoвлуглары озюня тяряф чякди, - биз джинайяткары тапыб, хяр хансы интрига, гургулара, сянин кими oйунбаз тялхяклийя ал сынмыш oлса беля, oну ганунун мюгяддяслийиля рюсвай эдяджяйик!
- Бялкя бунлар лап тязя нязяриййядир? - Муртузoв гейри - мюяййян вязиййятдя кякяляди. - Дюзю, адам йениликдян дя гери галмаг истямир!.. Маддяси нядир гёрясян, бянди хансыдыр?
- Маддяси дя, бянди дя тoр гурмаг йoх, иши дюзюня ачмагдыр, Муртуз Муртузoв!
- Албяття, тoр гурмаг йoх, ишин дюзюню ачмаг!.. Йoхса бу нечя ил арзиндя йoла дюшян прoкурoрлар кими мян дя гетмишдим?! Албяття, тoр йoх, дюзюня!.. Анджаг хяр шейи дилдя йoх, хягигятдя! O галынлыгда ишя гяляндя, бир зярря гядяр дя шюбхя йери йoхдур, анджаг...
- Башдан - айага шюбхя oлан йердя даха oну ахтармага эхтийадж вармы?
- Мехман артыг герийя бахмадан хярякят этмяк, алиня гылындж гётюрюб хяр хансы йараны, лап оз вюджудунда баш вермиш oлса беля кясмяк, гётюрюб тулламаг истяйирди. Дюзлюк, адалят наминя oну интигама чагырыр, нахаг йера гурбан гедян Балыш санки дикялиб Мехмана бахырды. Мехман алини асябиликля йумруглайыб гoвлуглара вурду вя айага галхды.
- Мин фирылдага ал атыб, йюз джилдя гирсяниз дя, бу иш сизин иттихам актыныз oладжагдыр! Сизин хийлянизин гурбаны Балышын ганы йердя галмайаджагдыр! Узун илляр бoйу этдийиниз джинайятлярин агыр дашларыны биз сизин оз бoйнунуздан асаджагыг!.. Бирдян Муртузoвун бoйну айилди:
- Бёйюк йoлдаш габагында бoйнуну гылдан да назикдир!
- Джани айилмякля дя оз джаныны гуртара билмяз!.. Муртузoв бoйнуну дюзялтмяйя чалышса да, санки агыр дашларын дёшюндян салландыгыны хисс этди. O, истинтаг апардыгы геджялярдя дя санки Балыш гялиб гапыда дайаныр, бoйнуну бюкюр, Муртузoва бахырды... Лакин Муртузoв oну Мяммядханын гиймятли халылары мюгабилиндя рядд эдир, бу халылар учюн иштахасы тюк апаран Йавярин уряйини сындырмаг истямирди... Даха дoгрусу, чичяк кими ачан халылар, хеч йухуда да Муртузoвун гёзляри габагындан чякилиб гетмирди... Муртузoв кoр - кoбуд халылары дивардан дюшюрюб айаг алтына атыр, хямин бязякли халылары дивара вурур. Балыш ня гядяр астанада дайаныб бахса да, Муртузoв, кефи чатламыш кими, фыштырыг чалырды... Инди o, бютюн гургуларынын, тяр тёкя - тёкя oрадан - бурадан сoргу эдиб, дюзялдиб йандыгларынын учуб гетдийини, оз бoгазынын балыг кими аля кечдийини, судан чыхардылыб гум устя атылдыгыны гёрюб, ачыг наггаллыга кечмяйя гиришди.
- Мян дя хамысымы гюзгю кими апайдын ачарам! - дейя Муртузoвун сифяти эйбяджяр шякилдя айилирди. - Сясим дoлусу багырыб дейярям: "ай эл, йа oба, бурайа гялин!.. " Мехманла Муртузoвун данышыгына гапы арасындан гулаг верян Галoшлу адам бир аддым гери чякилиб:
- Даха Муртузoву хеч Араз да апара билмяз! - деди. Йеня гапыйа йанашыб, гулагыны бурайа йапышдырды. Муртузoв ися гoрху ичиндя Мехмана тяряф габарды.
- Мяни бoгмаг oлмаз, Мурадoглу!..
- Сян оз джинайятляринин бурулганында бoгуладжагсан! - дейя Мехман oнун устюня габарыб гышгырды. - Сиз хамыныз газдыгыныз гуйуйа дюшяджяксиниз!
- Бахарыг! - дейя Муртузoв айага дуруб, саралмыш халда гапыдан чыхмаг истяркян Мехман oну айляндириб:
- Сиз узага гетмяйяджяксиниз, - деди, - Муртуз Муртузoв!
- Мян сабахдан ала - гаранлыгдан, кяндляря чыхмалыйам!..
- Бу андан хеч бир истинтаг сизя этибар эдилмир! Сoн мяглубиййятини гёрян, гюджлю чайа дюшмюш саман чёпю кими ахдыгыны тясяввюрюня гятирян Муртузoв харай салыб багырды:
- Мян сизин гулунуз дейилям!.. Мян бу дярялярдя, o дагларда джинайят тoру ачанда, йягин ки, сиз дивардан тута - тута гязирдиниз!.. Бoгазыныза халта вуруб, "хюгуг элми" дейиб гёзляримизя кюл уфюрмяйин, бизи кoр элямяйин!
- Сизин "тoрчу" дястянизин мяхкямясиндя озюм иттихамчы oладжагам!
- Бахарыг, ким - кимин мяхкямясиндя иттихамчы oладжаг, - дейя Муртузoв агзы айиля - айиля джаваб верди: - Гёряк хансы тoрчу мюттяхим кюрсюсюндя бoйнубуруг айляшяджякдир?
- Бахарыг!..
- Мян дя хеч сизин кюл - кюлфятдян аз шей билмирям, бахарыг! Бу дюйюнляр ачыланда, "сары" узя чыханда бахарыг, тoр гурмаг нядир, йа дюйюн салмаг ня?..
- Бoгуланлар саман чёпюндян йапышырлар!.. - дейя Мехман айага дуруб Муртузoву йан oтага салды. - Ганунун бютюн гюджю иля мян сизя амр эдирям! O бири гапы архасында дайанан Галoшлу адамын дизляри титряди, oнун кирли айаглары устюёртюлю, кёхня бурунлу галoшдан чыхмаг истяди. Муртузoв Камилoвун эвиня зянг этмяк мягсядиля телефoна бахды.
- Хеч йана, хеч бир зянг вура билмязсиниз, вятяндаш Муртуз Муртузoв! Мян сизин дя мясялянизи республика прoкурoрлугунда ганун узря хялл этмишям! Муртузoв удгуна - удгуна:
- Республика прoкурoрлугу гызыл саатын йерини билирми? - деди. - Ахы, биртяряфли иш ки oлмаз?!
- O саат агзыбиря салынмышдыр. - Мехман гайыдыб кассанын гапысыны ачды, сааты чыхарыб ара гапыны oна гёстярди. - Тямиз виджданы хеч бир "сары" лякяляйя билмяз! Мехман тякрар дёнюб бу сааты, гяряксиз бир гoз кими, кассанын кюнджюня атды. Мехман oтуруб беш йюз вярягдян ибарят гoвлуглары арашдрыб oхумага, гейдляр гётюрмяйя башлады. Мехман бу гайда иля бу зил гаранлыг геджяни эвиня дёнмяди. Сабаха йахын o йoргун дюшюб, ишляри стoл устюндя сярили гoйуб, диван устюндя мюргюляди. Дан йери сёкюлюб гюн чыхды, йаваш - йаваш уфюгдян узюйухары галхды. Бютюн геджяни айаг устя гирлянян Галoшлу ада аввялджя идаря хяйятиня тёкюлян кагыз гырынтыларыны тoплады, сoнра да oра - бураны сюпюрдю. Гюняш пянджярядян ичяри дoлду, йукуйа гетмиш Мехманын хяйяджанлы сифяти ишыгланды. Галoшлу адам гапыны ачыб ичяри гирди. Мехман галхыб диванда oтурду, гёзлярини oвду. Инди Мехман отян ахшамкы гырышыг сифятли адама айры бир гёзля бахды. Галoшлу адамын айри - уйрю кёлгяси эйбяджяр бир лякя кими йеря нягш oлунурду. Мехман oнунла бир кялмя кясмядян айага галхды, асяби алля зянг эдиб милис ряиси Джабирoвун эвини алды:
- Бир милис няфяри гёндярмянизи хахиш эдирям!
- Ня вар сабах - сабах, йoлдаш прoкурoр? - дейя ряисин кал сяси гялди.
- Мян дя эля сабаха йахын телефoн гулагымда чарпайыда мюргюлямишям!
- Бирмилис няфяри! Мехман оз сёзлярини тякрар этди. Галoшлу адам тярпянмяк истяркян прoкурoр алини галдырды: - Сиз дайанын!..
- Кюлфятля баглы oлан бир сирри ачмаг, озюню дибсиз бир дянизя атмагдыр, oглан!
- дейя Галoшлу адам узя гялди.
- Лап уммана атмаг oлса да!.. Мехман oтуруб гяти имкан тядбири йазмага башлады, бир гядярдян дёшю атланмыш милис няфяри гялиб чыхды: - Началникин амриня гёря гялмишям! Мехман оз хёкмюня имза этди.
- Бу вятяндашы хябся!
- Кими? - дейя милис няфяри, оз гёзляриня инанмырмыш кими, атрафа бoйланыб хейрятля сoрушду. Мехман Галoшлу адамы шяхадят бармагы иля гёстяриб:
- Бу джинайяткары! - деди.
- Агыр oтур, батман гял, oгул!..
- Апарын мяхбусу! - Мехманын джингилтили сяси уджалды. - Аллах да oлса бизим ганунун мугяддяслийи габагында диз чёкмялидир, лап беля бир шейтанда!.. Галoшлу адам хюсуси бир зяхм алмыш прoкурoра бахды, oнун тярпянян дoдагы гуруду.
Лакин o, бир джинайят мюджяссямяси кими, йеря битишиб бурадан тярпянмяк истямяди:
- Oглан, аглыны башына тoпла, бир гёр ки, мяхкямя габагында сянин кимлярин дайанаджагдыр?
- Артыг - аскик йoх!.. Хяр бир кяс мюгяссирся, оз джязасыны аладжагдыр! Милис няфяри Мехманын тялябкар бахышлары габагында алини бёйрюндяки силахына апарыб:
- Бирбаш хябся! - дейя Галoшлу адамы байыра итяляди. Галoшлу адам чийни устюндян Мехмана тярс - тярс бахыб лаппыр айагларыны сюрюйя - сюрюйя гапыдан чыхды. Гюняш бу адамын изи иля oнун лякясини санки дёшямядян тямизляйир, айри - уйрю кёлгяси санки йердян силинирди. Мехман oнун ардынджа бахыб стoлун архасына кечди:
- Бу хяля мюряккяб мюбаризя китабынын мюгяддимясидир, - дейя фикир ичиндя гялямини ишя салды. - Бизим бёйюк ганунун бу сабах гюняши кими парлайан гюдсиййятиня анд ичирям ки... - O няфясини дяриндян дярди, - хяр ким oлса да, мяним бармагларым титрямяйяджякдир!.. Дoгруйа завал oлмадыгы кими, айрийя дя аман oлмайаджагдыр!..
Сулейман Рагимов
МЕХМАН
Перевод с азербайджанского - Юфит
1
Заведующая учебной частью Мелике-ханум протянула Мехману свидетельство об окончании школы, пожала ему руку и вдруг крепко обняла. Седые, будто припорошенные снегом, волосы учительницы прикоснулись к черным кудрям Мехмана.
- Сынок, - сказала она взволнованно, - ты учился в нашей школе десять лет. Десять лет назад ты пришел сюда маленьким мальчиком, а теперь, вот, уходишь взрослым... Я учила тебя родному языку. Часто за эти годы я ставила тебя в пример другим. А сегодня я провожаю тебя... - Мелике-ханум отступила на шаг, чтобы лучше видеть Мехмана. Она внимательно посмотрела ему в глаза. - И вот что я тебе скажу на прощанье...
Мелике-ханум слегка подняла вверх свою руку с синими, вздутыми венами. Голос ее звучал твердо.
- Профессию выбирай себе по душе. Но я хочу подсказать тебе, может быть, самое главное, самое, важное... Где бы ты ни работал, пусть душа и совесть твои будут кристально чистыми. Не совершай дурных поступков, даже если о них никто не узнает. Живи и работай так, чтобы не запятнать свое сердце даже малейшим, пусть самым незначительным, пятном. Даже таким, которое легко смывается.
Мелике-ханум погладила руку Мехмана, словно испугалась - не обидела ли его:
- Говорю это тебе, мальчик, по праву матери. Мать родила и вскормила тебя, и ты должен всегда чтить и уважать ее. Но разве не мать тебе и та, что учила и воспитала тебя... И я предостерегаю тебя...
- Обещаю вам, как матери, - сказал Мехман и низко наклонил голову. Обещаю...
- Когда душа и совесть чисты - это великая гордость для человека! Человек тогда бывает смелым, мужественным, взгляд у него открытый. Душевная чистота придает людям несокрушимую силу, - их все уважают: родина, народ. Что может быть тяжелее на свете, чем прозябать с нечистой совестью? Ты молод, жизнь наша богата мудрым и глубоким содержанием. Будь достоин нашей новой жизни...
Учительница еще раз обняла Мехмана, и еще раз ее седая голова коснулась черных волос юноши.
- Немало учеников прошло через мои руки. Но ты... В тебе я всегда находила близкие, дорогие черты... как будто ты на самом деле мой родной сын...
Мехман с глубоким уважением поцеловал руку учительницы и бережно спрятал свидетельство. Когда он был уже у двери, Мелике-ханум настойчиво повторила:
- Пятно на совести - скверная вещь. Пятно делает человека робким, несмелым. Даже если никто о нем не подозревает, оно потихоньку душит человека, отнимает у него покой и сон... Может, эти слова неуместны сейчас, в этот праздничный день, но я говорю их от души, сын мой... Смотри, не забудь!..
2
Длинный коридор был забит учениками. Девятиклассникам и восьмиклассникам нечего было делать в этот день в школе, они давно уже сдали последние экзамены, но и им интересно было узнать, с какими оценками окончили школу старшие товарищи. Шеренгами, взявшись об руки, прохаживались девушки. С шумом сновали взад и вперед подростки. Некоторые сидели на подоконниках. Выпускники, сбившись в кучку, громко разговаривали, показывая друг другу свои свидетельства. Лица у всех были оживленные. Мало кто выходил сегодня из учебной части грустный, с опущенной головой. Но если и были такие, то, стыдясь попасться на глаза товарищам, они немедленно покидали здание школы.
Перед дверью кабинета заведующей учебной частью толпилось несколько юношей. Они с нетерпением ожидали, когда же, наконец, выйдет Мехман. Многие любили его и с искренним интересом хотели взглянуть на его отметки. Но были и завистники. Они говорили о Мехмане с подчеркнутым пренебрежением:
- Как знать, сможет ли Мехман в вузе хорошо учиться? Ведь он робкий, как девочка! - заявил один из них.
- Нет уж, милый, - поддержал другой. - В высшей школе не так-то легко стать любимчиком преподавателей. Там нужны твердые знания.
- Разве у Мехмана не хватает знаний?
- Хотел бы я знать, как это на самом деле он сумел все годы учиться только на отлично? Неужели у него никогда не было затруднений ни по одному предмету? Ни по геометрии, ни по физике...
- Просто ему везло, счастливчик! - сказал другой выпускник с досадой. Его все любят, а на меня, например, косятся, будто я сию минуту перебил камнями все стекла в окнах.
- Ну, положим, Мехман был отличником только благодаря своему трудолюбию и усердию, - вмешался рослый, немного угрюмый парень. - Но не зря есть такая поговорка: пеший лопнет от зависти, если не посмеется над всадником.
- Это что же - он всадник, а мы пешие, да?
- Да, тот, кто не учится по-серьезному, так и останется пешим... факт...
- Это еще неизвестно... Подумаешь...
Дверь открылась, и юноши, позабыв о споре, устремили глаза на Мехмана и провожавшую его Мелике-ханум...
Она задержалась на мгновение у двери, заметив, с каким нетерпением товарищи просят Мехмана показать свидетельство.
А друзья шумели вокруг Мехмана. Они все-таки заставили его показать свои оценки. Зулейха, стройная полная девушка с длинными черными косами, гулявшая с тремя подружками, потянула за собой девушек.
- Можно и мне взглянуть? - обратилась она к Мехману, но тут же смутилась и покраснела.
- Обыкновенное свидетельство, как и у всех, - ответил Мехман.
- Не бойтесь, мы не съедим его, - осмелела Зулейха и взяла бумагу из рук Мехмана. - Мы, - она обвела взглядом подруг, - мы просто хотим посмотреть, каковы ваши успехи. Правда, девочки?
И все вчетвером со смехом, с громкими возгласами стали разглядывать свидетельство.
- Ух, ты! Смотри, как миленькие, одна в одну...
- Отлично! Отлично! Вот это, девочки, отметки!
Мехман от смущения покраснел так густо, что товарищи стали смеяться над ним.
- Поздравляем, - крикнула Зулейха. - Браво!
Мехман не мог ничего ответить. Он хотел только одного - поскорее незаметно уйти.
Наконец ему удалось вырваться из плотного круга.
Зулейха с подругами снова начала прогуливаться по коридору.
- Послушай, Зулейха, интересно: кем будет Мехман?
- Я лично буду врачом, - ответила Зулейха. - А он пускай будет кем хочет. Мне-то какое дело?
- Как это какое тебе дело? Ты четыре тетрадки стихов посвятила ему, а теперь - какое мне дело? Разве можно так быстро забыть свои чувства?.. Сделай и его врачом!..
- Ну что за профессия - врач? Одно только слышишь - стоны, вопли, охи да вздохи больных. Ох, доктор, больно, ах, доктор, спасите меня!
- Лучше уж стать инженером, - вмешалась другая девушка. - Техника - дух нашего времени. Врачевание было известно тысячи лет назад, уже тогда знахари лечили людей травами...
- Но, девочки, для того, чтобы стать инженером, надо знать математику. А Зулейхе приходится подвергать себя джебру, когда надо учить джебр...*
_______________
* Игра слов: "джебр" означает алгебру и насилие.
- Не так уж страшно! Летом мама возьмет репетитора, я подготовлюсь.
Заговорила еще одна ученица:
- Ну, что такое инженер, подумайте? Вечно он в мазуте, среди машин, среди железных обломков, всегда в пыли, в грязи, в извести... Придешь к отцу на работу, не разберешь: кто там рабочий, кто инженер. Я лучше буду учителем, это самая чистая профессия. Несколько часов в день занимайся с учениками, а все лето - целых три месяца - проводи где хочешь. Хоть на курорте!
- Тоже, нашла что хвалить, - возразила подруга. - Учителю приходится очень много говорить. Так можно привыкнуть, что даже во сне челюсть сама собой будет двигаться.
- А кем ты будешь, милая?
- Я? Конечно, артисткой... Пока буду играть в нашем драмкружке, а в будущем году запишусь в студию драматического театра. Я только об одном мечтаю: сцена, аплодисменты... Я выхожу на сцену в шелковом платье, в гриме, зал дрожит от рукоплесканий. Ой, девочки!
- Подумаешь - грим! Боже упаси. Разрисовывать себе лицо, надевать на голову противный парик! Гадость... То будешь замуж выходить на сцене, то умирать, то на свадьбе плясать. Хороша профессия! Однажды при моей маме зашла речь о сцене, так она чуть не побила нас всех... Я даже пожалела, что заговорила...
Тоненькая ученица с острым носиком, самая веселая я резвая, напомнила со смехом:
- Девушки, девушки, опомнитесь. Нам еще, ой, как далеко до окончания десятого класса. Еще учиться и учиться. О чем вы спорите? Все нужны - и инженеры, и врачи, и хорошие артисты. Но... мы еще посмотрим, что будет с нами... Посмотрим, кто вернется со свидания с незатронутым сердцем, а кто не вернется и выйдет замуж...
- Кто же, например, не вернется? Интересно. Все повернулись и посмотрели на Зулейху.
Девушка с острым носиком поклонилась и пропела: - "я жизнь отдам тебе, девушка! Я мехманом* буду твоим"...
_______________
* Игра слов: "мехман" означает гость.
- Аи-аи, какой талант пропадает! Почему же ты не поешь по радио, перед микрофоном?
- Как раз я собираюсь для всего мира спеть по радио песнь о Мехмане и Зулейхе...
- Не болтай глупости... Девушки, имейте совесть - Зулейха покраснела и, растолкав подруг, отошла в сторону.
Но они все шутили:
- Ах, Мехман больше не придет в школу... Никогда...
- Мы не увидим его больше.
- Девушки, это Зулейха готова отдать жизнь за Мехмана и петь для него, а он даже во сне не глядит на нее!
- А как же письма "Мехману от Зулейхи", которые летят к нему, как птицы?
- Они остаются без ответа... Летят, машут крыльями, но никто не видит, на какую ветку они садятся...
Зулейха издали сердито крикнула: - Нечего вам лезть в чужую жизнь... Не ваше дело!
3
Старая Хатун заждалась своего сына. То и дело подходила к дверям взглянуть, не идет ли ее Мехман. Услышав, наконец, его шаги, она широко распахнула дверь.
- Входи, родной мой... Получил свой документ?..
Мехман достал свидетельство, отдал матери. Хатун благоговейно поцеловала край бумаги и, простерев рука к небу, сказала: - Слава тебе, господи, прошли десять лет учения!
Хатун всегда интересовалась успехами своего сына и внимательно разглядывала его отметки. Она сразу заметила, что это свидетельство отличается от прежних: лист был большой, плотный, и надпись на нем какая-то особенно торжественная, позолоченная. Мать крепко обняла Мехмана.
- Я вижу, сынок, я вижу, что здесь все высоко. Сыночек мой, очень и очень высоко!.. Я понимаю.
На следующий вечер Хатун по случаю окончания сыном школы приготовила хороший плов, а Мехман пригласил к себе товарищей. Они с наслаждением ели плов, а Хатун, раскрасневшаяся, с большой ложкой в руке, любовалась ими. Окинув взором свою маленькую, бедно обставленную комнату, она вдруг сказала с сожалением:
- Сыночек, если бы у нас была лучшая комната, мы бы пригласили сюда твою вторую мать - твою седоволосую учительницу.
- Мы обязательно пригласим ее, мама, - согласился Мехман. - Как только мы отремонтируем и приведем все в полный порядок...
- Да, наша Мелике-ханум, действительно, прекрасный человек, а для тебя, Мехман, она всегда была словно мать, - вмешался один из друзей Мехмана Салман. - Она такая добрая и благородная... Немало сделала она для нас.
- Она редкий, большой души человек, - подтвердил Масум. - Всю жизнь она посвятила воспитанию хороших детей... Мы многим ей обязаны.
- Имя Мелике-ханум никогда не сходило с уст нашего Мехмана, - сказала Хатун, окинув любовным взглядом сына и собравшуюся за столом молодежь. - Имя хорошего человека всегда произносят с добрым чувством...
Весь вечер друзья говорили о Мелике-ханум.
Рассказывали, как впервые от нее услышали про Пушкина, вспоминали, как она поймала одного из них с папироской, как отчитала Салмана за подсказки, как помогала отстающим ученикам, ободряла, поддерживала дух. "А помните, ребята, когда я не смог ответить, она..." - "А помните, когда у Али убили брата, Мелике-ханум..." - "А помните наш спектакль? Мелике-ханум радовалась..."
Когда гости разошлись, Хатун под впечатлением этих разговоров сказала Мехману:
- Ведь я правду говорю, сынок, - когда ты окончишь высшие науки, начнешь зарабатывать, мы сможем украсить нашу комнату, купим ковер, и тогда мы пригласим твою любимую учительницу. Ведь это такая почетная гостья. С самого твоего детства она любила тебя, всегда меня при встрече утешала, ободряла: "Не бойтесь, Хатун, - говорила она мне. - Мехман хороший, чуткий мальчик. Он, когда вырастет, так будет ухаживать за вами, что вы забудете всю горечь своей тяжелой жизни!" Я плакала, а она все говорила, очень хорошо говорила... Ведь она знала, что я вдова, простая работница. - Хатун задумалась, потом вдруг повернулась к Мехману: - Сказала ли она тебе что-нибудь на прощание? Не может быть, чтобы она без благословения отпустила тебя, она знает, что у тебя нет отца...
- Мелике-ханум сказала: "Сынок, береги свою душу, пусть будет она чистой, смотри, не запачкай, не запятнай ее".
- Это значит, пусть имя твое будет честным, не так ли, сынок?
Хатун опять задумалась. И глаза ее стали влажными: - И я, сыночек, хоть я и неграмотная, тоже так говорю тебе... Чистое имя, чистое сердце дороже золота, дороже любой драгоценности!
4
Время шло стремительно. Многие из ребят, окончивших школу, уже подали заявления в институт, в университет, стали готовиться к приемным испытаниям, а Мехман все еще колебался, продолжать ли ему учебу или пойти на работу. Он и решил посоветоваться с матерью.
- Скажи, мама, не пора ли мне начать работать и помогать тебе?
- А как сам думаешь? - Хатун испытующе посмотрела в лицо сыну, - Пока я дышу, пока мои руки еще крепки, ты учись, сыночек, а я буду работать. В школе ты первым был, почему тебе не быть таким же и сейчас, когда начнешь изучать еще более трудные науки?
- Видишь ли, теперь передо мной много разных путей, - начал объяснять матери Мехман, - а надо выбрать единственную дорогу. Один становится учителем, другой - инженером, третий - агрономом, четвертый - врачом, пятый - юристом... И все профессии очень нужны для нашей Родины.
- А что тебе по душе, сыночек, по какой дороге тебе лучше идти? - Хатун улыбнулась, по ее морщинистым щекам катились слезы. Но это были слезы радости. - Какая дорога лучше?
- Я хочу знать твое мнение, мама!
- Если ты хочешь посчитаться с моим мнением, будь врачом. А знаешь, почему? Медицина - это хорошее дело, врач всем и всегда нужен. И другим и тебе, и добро будешь делать, и ходить всегда в чистом, белом как снег халате.
Мехман опустил глаза:
- А я, мама, хотел изучать совсем другие науки.
- Какие, сынок?
- Я хочу быть юристом.
- А что это такое, сынок? Ты уже говорил это слово - юрист, но я не поняла...
- Юрист - это человек, мама, который стоит на страже закона, на страже права...
- Закона... права... Но как называется дело, которым он занимается? В чем состоит его служба?
- Служба? Он может быть народным судьей, прокурором...
- Нет, нет, сыночек, нет, - с внезапной решительностью возразила Хатун. - Иметь дело с преступниками, судить людей... Ни за что... Зачем тебе лезть в грязь? Обо всех этих строгих прокурорах разные толки идут. Не спорь! Ты не знаешь... а я знаю, что случилось с сыном Гюльсум. Он был совсем не виноват, а его засудили. Может быть, тот прокурор даже взятку взял... Вот в тот день, когда были ребята, ты говорил о чистоте, о том, что надо беречь свое имя. А теперь... Нет, нет, нельзя!.. Подальше от такой службы, разве мало других наук, которые дадут тебе верный кусок хлеба? Пусть лучше все будут тобой довольны - и учительница твоя, и все отцы, матери... А то нашел себе дело: суди, приговаривай... Нет!
Мехман стал настаивать:
- Нет, мама, я много думал об этом. Я хочу быть юристом, мама. Честным юристом, образованным. Я хочу отстаивать нашу законность, защищать нашу общественную собственность, права граждан...
Мехман говорил долго, стараясь объяснить матери, как интересна и почетна будет его работа, и, кажется, наконец, убедил ее.
- Ну, что мне спорить, сынок? Говорят: "Красиво то, что по душе человеку". - Хатун развела руками и вздохнула: - Ты все равно пойдешь по пути, который выбрал. Но я буду с тревогой следить за тобой, я буду думать о, господи, ты сам помоги моему мальчику, ты сам убереги его от недобрых дел и недобрых мыслей...
Мехман засмеялся:
- Мама, мне еще четыре года учиться. А ты уже торопишься схватить бога за полы и просишь о помощи. Не утруждай его преждевременно, беднягу...
Хатун не понравилась шутка сына:
- Сердце мое неспокойно, сынок. Я надеялась, что ты будешь лечить людей, спасать их от смерти, а получилось так, что ты будешь судить да наказывать...
5
Мехман поступил на юридический факультет. Профессор Меликзаде - декан факультета, делая доклад о приеме нынешнего года на общем собрании преподавателей и студентов, с гордостью говорил:
- Положение с приемом изменилось. Раньше лучшие выпускники средних школ шли только в медицинский институт, в индустриальный и в другие высшие школы. К нам приходили чаще те, кто терпел там неудачу. Теперь этого никто не может сказать... тяга на наш факультет большая... В числе студентов нового приема есть замечательная молодежь, отлично учившаяся в средней школе. Вот к примеру... - Профессор порылся в лежащей перед ним стопке личных дел и вытащил одно из них:
Мехман Мурад оглы Атамогланов. Вот его отметки: отлично, отлично, отлично!.. - В зале начали аплодировать. Мехман весь съежился, не зная, куда деваться. Ему казалось, что все на него смотрят.
Профессор поднял руку. Зал затих.
- Ну что ж, - сказал Меликзаде, - пожелаем молодым студентам и впредь оставаться отличниками... - И он продолжал свой доклад.
Так получилось, что уже с первых дней имя Мехмана Атамогланова стало известным на факультете. А тут еще в газете опубликовали большую статью профессора об итогах нового приема. Среди первокурсников упоминался и Мехман.
На учебу Мехман набросился с жадностью.
Хатун говорила ему: "Не изнуряй себя, мальчик. Нельзя все ночи сидеть над книгами. Молодость не вечно длится. Пойди пройдись по бульвару, подыши свежим воздухом". - Он отвечал задумчиво: "Нет, мама, я не моту... Мне столько нужно еще прочесть, и если бы ты знала, как интересно узнавать новое..."
Не удовлетворяясь одними учебниками и конспектами лекций, он часами просиживал в библиотеке, рылся в документах, в рукописях, стремясь прочесть все, что было когда-либо написано великими законоведами разных времен и народов. Об энергии и неутомимости Мехмана товарищи отзывались с уважением. Особенно восхищались его ораторскими способностями.
Однажды в кабинет декана профессора Меликзаде явилась седая Мелике-ханум:
- Можно к вам? - вежливо спросила учительница.
Профессор поднял голову.
- Пожалуйста, входите, - ответил он и пошел на встречу посетительнице.
- У вас учится один из моих сыновей. Зашла узнать о нем...
Профессор попросил ее сесть.
- Кто ваш сын?
- Мехман Атамогланов!
- О, замечательный молодой человек, - произнес профессор. - Прекрасное чувство логики, сила доказательства. - Профессор посмотрел на свои ручные часы. Он нажал кнопку звонка, вошла высокая, немолодая уже, подкрашенная и завитая женщина. - Через десять минут будет перерыв. Прошу вас вызвать ко мне студента первого курса Атамогланова.
Секретарша вышла не сразу. Не торопясь, она зажгла папироску, выкурила, пристально разглядывая седую Мелике-ханум. "Может быть, дочь этой женщины имеет какое-нибудь отношение к Мехману? Зачем она пришла? - беспокойно подумала секретарша. - Надо разузнать, в чем дело, и сегодня же рассказать сестре. Пусть Шехла-ханум передаст бедняжке Зулейхе... Ишь, как профессор беседует с этой старухой. Как он расхваливает Мехмана. Кто же она такая?" Но ей ничего не удалось разузнать. Раздался звонок, и секретарше пришлось уйти выполнять поручение.
Вскоре быстрыми шагами вошел Мехман. Увидев учительницу, он широко улыбнулся и, почтительно склонившись, поцеловал ей руку. Мелике-ханум обняла юношу и поцеловала в высокий выпуклый лоб. Профессор удивился.
- А разве вы не вместе с сыном живете? - спросил он. - Я почему-то думал, вы бакинка...
- Я не мать ему, а его учительница, - призналась Мелике-ханум. - Но я считаю себя его матерью...
Профессор кивнул головой:
- Прекрасно, очень хорошо, прекрасно! Я и сам нередко испытывал отцовские чувства к своим ученикам... Мехман почему-то не приходит к нам, вот я и зашла сама... Хочу узнать, как он поживает, как учится? Высоко ли держит знамя нашей школы?
- Можно с уверенностью сказать, что он очень высоко держит это знамя!
- Мы все дорожим честью своей школы.
Перерыв между лекциями окончился, снова раздался звонок. Мехман попрощался и ушел, а профессор долго еще не отпускал учительницу, расхваливая юридический факультет:
- Да, Мелике-ханум, юриспруденция - интересная, я бы сказал, великая наука. Сам Владимир Ильич по образованию был юристом. Этот гениальный человек всю жизнь посвятил борьбе за права трудящегося человека, то есть за истинную справедливость, за истинное правосудие!
- Это верно, но все же моя ребята не очень стремятся на юридический факультет, - заметила Мелике-ханум. - Им кажется, что профессия эта в будущем отомрёт...
- Нет, уважаемая Мелике-ханум, теперь положение изменилось, к нам идут очень охотно, - возразил профессор. - И вот вам живой пример - ваш воспитанник, Мехман. Одно то, что он поступил к нам, уже доказывает, что среди мыслящей молодежи пробудился большой интерес к юридическим наукам. В хороших юристах страна нуждается не менее, чем во врачах, агрономах, инженерах, учителях... "Почему?" - спросите вы.- Потому что ведь юристы наши стоят на страже законов, а наши законы охраняют интересы государства и подлинных хозяев Советского государства - миллионов трудовых людей. И нам особенно нужны люди с чистой совестью! Нечего греха таить, дорогая Мелике-ханум, среди юристов иной раз стараются найти себе пристанище темные типы, эти живые осколки прошлого - никому не нужные посредники, берущиеся "похлопотать и написать заявление", маклеры-одиночки. Немалый вред наносят они нам... - Профессор заволновался и стал говорить громче. - Они скрываются в глухих углах, эти пронырливые ходатаи, заботящиеся о личной наживе, а не об интересах своих подзащитных, ищут, как бы обойти законы. Они бросают тень на доброе имя наших работников. Надо вести беспощадную борьбу против этих хамелеонов. Ведь они... они как мухи, попавшие в чистое молоко. Они вызывают чувство тошноты и омерзения...
- Да, да, вы правы, профессор. В правом деле не обойтись без борьбы. А мой Мехман! Уж он-то от правды не отступится и борьбы не убоится. Только... - Мелике-ханум вдруг задумалась: - Доверчив он очень. Вот что меня беспокоит.
- Это - свойство молодости, - заметил профессор и добавил: - Я на Мехмана возлагаю большие надежды.
Они тепло простились, старая учительница и профессор, попечению которого она вверила своего любимого ученика.
Шел четвертый год учебы. Минула преддипломная практика, о которой Мехман отчитывался на факультете. Отчет его порадовал профессора и всех, кто его слушал, силой аргументации, наблюдательностью, глубиной, с которой Мехмаи проанализировал несколько судебных дел, разбиравшихся во время его практики в районе.
Вдумчивый отчет Мехмана дал профессору Меликзаде повод вновь поделиться с присутствующими своими мыслями, которые он неизменно отстаивал горячо и убежденно.
- Поймите, - говорил Меликзаде, - нашему народу нужны, очень нужны общественные деятели из юристов-теоретиков... Пора уже всесторонне исследовать нашу юриспруденцию, и "е поверхностно, а на научной основе, начав изучение с самых древних времен. История и государственное существование каждого народа находят свое отражение прежде всего в законодательстве. Надо создать многотомные труды по истории нашего права. По плечу ли нам такая задача? Безусловно. Молодое вино вливается в старые мехи. У нас вырастает новое, смелое и сильное пополнение. - И профессор взглядом и жестом указал на Мехмана. Тот густо покраснел. - Я хочу, - продолжал профессор, - чтобы у нас были не только юристы с высшим образованием, но и юристы-ученые, юристы-академики. Именно это будет способствовать укреплению нашего государственного строя. Мы должны создать научно-исследовательский юридический институт. И для этого мы имеем все возможности...
Мехман с уважением слушал декана. Он целиком соглашался с тем, что теоретическая работа в области юриспруденции необычайно важна, что она таит в себе много привлекательного. Но если бы его спросили, что влечет его больше - научная деятельность на кафедре института или практическая работа в любом районном суде, Мехман не смог бы сейчас ответить на этот вопрос.
6
В острых шутках школьных подруг было много правды. Зулейха была, действительно, влюблена в Мехмана. И все эти годы она напоминала ему о себе, слала ему письма, в которых то язвительно насмехалась над Мехманом, то горько сетовала на бессонные ночи, на его безжалостное молчание, писала о днях, полных тоски, ожидания... Мехман внимательно прочитывал эти письма, не раз брался за карандаш, чтобы написать ей всю правду, сказать, что напрасно все это, что он не любит ее, но невольно останавливался и отодвигал бумагу в сторону... Может, это не каприз взбалмошной девочки, ни в чем в жизни еще не знавшей отказа, а действительно серьезное чувство? Он боялся ранить обидой девичье сердце, Мехман откладывал ответ на завтра, потом - на день, а потом погружался в занятия и забывал о Зулейхе... Но через месяц-другой девушка вновь напоминала о себе.
В последнее время Зулейха стала посещать все студенческие вечера в институте, где учился Мехман. Пригласительные билеты ей доставала тетя секретарша декана. Правда, сам Мехман не всегда бывал на этих вечерах, и Зулейха подчас тщетно искала его в толпе молодежи. А если и бывал, то никогда не подходил к девушке, только здоровался издали и сразу же отводил глаза.
Несмотря на это, Зулейха снова приходила. Студенты толпились около хорошенькой девушки, охотно приглашали ее танцевать. Но Мехмана не было среди них, а Зулейха искала встречи именно с ним. И мать, и тетя-секретарша не знали, как ей помочь.
Однажды тетя достала два билета на премьеру в драматическом театре и отдала один из них Зулейхе, а другой Мехману. Конечно, хитрая женщина и не подумала предупредить, кто будет сидеть рядом с ним. Мехман чувствовал себя неловко, а Зулейха ничуть не смутилась и откровенно обрадовалась этому случаю. В театре оказалось много друзей и знакомых однокурсников Мехмана. Увидев его с красивой девушкой, они многозначительно подмигивали Мехману и украдкой поздравляли выразительными жестами...
Мехман не знал, куда деваться. В антрактах он выходил в фойе один, оставляя Зулейху. Ему хотелось уйти домой еще до окончания спектакля, но интересная пьеса, прекрасная игра актеров, бурные рукоплескания, от которых дрожал весь зрительный зал, надежда на то, что к концу представления на сцену вызовут автора и он его увидит, увлекли Мехмана. Весь зал, как один человек, молодые и старые были захвачены спектаклем. Последние антракты уже тяготили людей, всем хотелось поскорее узнать, как развернутся события, происходящие на сцене.
Мехман больше не сердился на Зулейху. Ее присутствие стало ему даже приятным. То, что они вместе видели и переживали в этом зале, сближало.
От черных шелковистых кос Зулейхи исходил нежный запах духов, круглое плечо девушки коснулось несколько раз его плеча, а мягкая ладонь - его сильной руки... Чуть затуманившиеся глаза девушки казались такими привлекательными, такими красивыми, и тени от густых ресниц так красиво падали на розовые щеки.
И когда спектакль закончился и занавес опустился, они, не сговариваясь, вышли из театра вместе...
Луна на минуту выглядывала в просвете туч и вновь скрывалась за ними. Молодые люди шли и молчали. Зулейха ждала с нетерпением, когда спутник заговорит, но он не находил слов. Они оставили позади уже много улиц, пока, наконец, Зулейха не произнесла недовольно:
- Я должна торопиться. Мама, наверное, уже волнуется.
Мехман ничего не ответил. И снова они пошли молча.
- У нас такой узкий переулок. Темный... - добавила девушка.
- Я вас провожу. Не бойтесь... - заговорил Мехман.
- Ну, стоит ли вам беспокоиться...
- Нельзя же отпускать вас одну...
- Я не боюсь. Я просто так сказала... Большое вам спасибо, но я могу и одна пойти.
Зулейха прибавила шаг, но Мехман догнал ее и, сам не зная, как получилось, взял девушку под руку.
- Нет, я не оставлю вас одну, - сказал он.
Зулейха доверчиво прижалась к нему, и они пошли дальше попрежнему молча. Впервые в своей жизни Мехман вел девушку под руку. Казалось, ее локоть излучал электрические искры, и искры эти обжигали его. Он словно опьянел, ощущая на своей щеке ее дыхание. Он не чувствовал своих шагов, летел, а не шел. И все-таки он делал усилия, чтобы не поддаться обаянию, не изменить своему обычному суховатому тону.
- Далеко ли вы живете?
- Нет, не далеко. Но, право, я не хочу вас беспокоить.
- Уверяю вас, меня это совсем не затрудняет...
Зулейха сказала печально:
- Вам, наверно, скучно со мной...
- Скучно ли, весело ли, но не годится девушке ходить ночью одной, да еще по такому глухому переулку. Вас могут напугать.
- А вам это разве не все равно?
- Нет, не все равно. Мой долг - доставить вас живой и невредимой домой.
- Долг? И только?
- А что же еще?
Зулейха как будто не расслышала. Она посмотрела на луну, всплывшую над облаками и осветившую узкую кривую улицу, обсаженную деревьями.
- Любите ли вы природу так же сильно, как свои книги? - попыталась она изменить тему разговора.
- Да, я люблю природу. Я всю вселенную люблю...
- А разве сама природа не есть большая книга?
- Вы правы, это живая книга, умная, глубокая...
- Природа плачет, природа смеется. Посмотрите, Мехман, чего только не происходит в природе: раскрываются бесчисленные цветы, а соловьи поют им свои песни, выражая свое горе. Словом, природа живет...
- Но без книг нельзя познать природу.
- Может быть, напротив, книги нельзя познать без природы?
- О, вы, оказывается, знакомы с философией, Зулейха-ханум.
- Разве философия не для того возникла, чтобы объяснить явления природы?
Мехман посмотрел на девушку с удивлением и любопытством. Он спросил уважительно:
- Значит, вы не бросили свое образование, вы продолжаете учиться? А мне казалось...
Зулейха сконфузилась.
- Нет, врачи отсоветовали мне учиться в этом году, - робко стала она объяснять. - Находят, будто я слаба здоровьем...
Мехман слегка потряс руку Зулейхи.
- Врачи, пожалуй, немного ошибаются...
- У меня учащенный пульс. Говорят, будто тяжелые переживания отразилась на моем сердце.
- Ну что вы, Зулейха! Надо избегать пустых и лишних страданий.
Так, беседуя полунамеками, они подошли к подъезду того дома, где жила Зулейха. Девушка остановилась.
- Ваша мать тоже, наверное, беспокоится, что вас так поздно нет? спросила она.
- Моя? - улыбнулся Мехман. - Нет, о сыновьях матери так не беспокоятся. - Мехман уже осмелел и чувствовал себя с Зулейхой более уверенно. Он даже мог шутить.
И вдруг девушка огорошила его. Повернув к нему лицо, бледное от лунного света, она спросила прямо:
- Почему вы не отвечали на мои письма?
Мехман промолчал, как будто не понял.
- Не только на письма, но вы не отвечаете на мой вопрос...
- Это очень сложный вопрос, Зулейха. Очень сложный.
- Но именно этот, - Зулейха сделала ударение на слове "этот", "вопрос" надорвал мое сердце, оторвал меня от учебы... Я стала такой рассеянной... такой нервной...
- Откуда нервозность у молодой, здоровой девушки? Не верьте врачам. Вам надо себя взять в руки...
- У вас каменное сердце, Мехман.
- Каменное? Почему вы так думаете?
- По всему... по вашей жестокости... По тому, как вы оставляли безответными мои письма. Ведь я так страдала... По вашей холодной философии.
- Вовсе не холодной. Разве обман лучше? Отношения между людьми должны быть правдивыми, ясными...
- Будь они не так ясны, мне не пришлось бы страдать...
- Я не хотел вас обидеть, Зулейха. Я имел в виду...
- Вы любите только свои книги, Мехман. Больше ничего...
- Я готовлюсь для жизни, для борьбы. А в книгах я черпаю для этого необходимые знания.
- Ах, Мехман, - перебила его Зулейха, - даже разговор, простой разговор вы превращаете в научную лекцию.
- Лекции - дело полезное, - пытался отшутиться Мехман.
- Какой вы сухой, Мехман!
- Я только хотел сказать, что надо стремиться к знаниям.
- Нравоучения, одни нравоучения! Сухие наставления из учебников... Вот если бы у вас в груди билось настоящее сердце!.. Тогда... Только подушка моя знает, как я мучаюсь, страдаю... Днем я скрываю слезы. Но вам этого не понять, вам не понять, в какую страшную бурю я попала!
- Если все это искренне. Если это правда... то я... то мне жаль...
Мехман был охвачен смятением. Жизнь развернула перед ним новую страницу, полную заманчивого, загадочного, непонятного содержания.
Зулейха щелкнула замочком сумки, вынула белый платочек и вытерла мокрые ресницы.
- Пусть это унизительно для девушки, но я не могу молчать. Чувство сильнее меня... Я раскрыла вам свое сердце... не смейтесь надо мной...
Мехман растерялся вконец.
Они постояли еще в каком-то неопределенном молчании, потом тихо, почти без слов, взволнованные, разошлись.
Обратно Мехман шел, как слепой. Он ничего не видел перед собой, все заслонил образ плачущей девушки.
Удастся ли ему забыть все это, оторвать, оттолкнуть от себя эти мягкие, нежные руки, удастся ли ему жить так, как он жил вчера и еще сегодня днем? Удастся ли? Он не знал этого...
7
В ярком свете ламп струились и переливались складки бархата. Просторная сцена утопала в цветах.
Актовый зал был празднично разукрашен. Около пятисот принаряженных, аккуратно причесанных студентов, студенток и преподавателей собрались здесь... На выпускной вечер пришли и родственники, и знакомые. И, конечно, тетя Зулейхи, секретарша, с сестрой и племянницей находились среди самых почетных гостей в первом ряду.
Зулейха не сводила глаз с Мехмана, сидевшего на сцене в президиуме.
И опять, как и пять лет назад, профессор Меликзаде, заканчивая свое выступление, назвал имена выпускников, сдавших экзамены на отлично. Тут же в торжественной обстановке он вручил им дипломы. Первый диплом, который Меликзаде достал из папки, принадлежал Мехману.
- Все пять лет этот студент учился только на отлично, - заметил декан и приветливо помахал рукой. - Мехман. Прошу вас подойти.
Раздались дружные аплодисменты. Мехман неловко протиснулся между тесно поставленными стульями, вышел вперед и взял свой диплом. Профессор обнял Мехмана, потом крепко пожал ему руку.
Снова в зале вспыхнули аплодисменты. И дольше всех хлопала в ладоши Зулейха. Опомнившись, она оглянулась и увидела, что аплодирует одна. Девушка смутилась и низко наклонила голову.
Мехман уже вернулся на свое место, В этот момент он с болью в сердце вспомнил свою старую учительницу, гроб которой четыре месяца назад он вместе с товарищами нес на своих плечах. Как будто седая Мелике-ханум была здесь, на этом торжестве, как будто она опять с материнской лаской разговаривала с Мехманом, наставляла его: "Сын мой, помни, чистая совесть... незапятнанное сердце..." Мехман посмотрел в зал, ему очень хотелось увидеть в этом многолюдном зале свою мать. Но Хатун не пришла, хоть он и пригласил ее. Постеснялась.
Взгляд Мехмана остановился на секретарше, скользнул по Зулейхе. Какая она эффектная сегодня. Ее красное платье пламенеет, как букет роз.
Задумчивый Мехман спустился в зал. Официальная часть закончилась. Начался концерт. В антракте секретарша подошла к Мехману, познакомила его со своей сестрой Шехла-ханум.
- Это мать нашей Зулейхи, дорогой Мехман, - сказала она многозначительно.
Полная женщина средних лет, казалось, вся сверкала - черный блестящий шелк платья, черные блестящие огненные глаза, чуть навыкате, с длинными подкрашенными ресницами.
- Поздравляю вас, Мехман, - сказала она с улыбкой. - Я от души рада вашему успеху. Я пришла сюда сегодня только ради вас...
Секретарша не отпустила Мехмана, усадила его между собой и Зулейхой, и так до конца они все вместе слушали концерт.
Мехмана страшно тяготило, что они расположились здесь на глазах у всех, все вместе, как одна семья, - притихшая Зулейха, тетка, которая так фамильярно обращается с ним - то берет у него из рук программу, то теребит его за рукав, то угощает конфеткой. И мать Зулейхи, с ее покровительственной, все понимающей улыбкой...
Но как уйти, не оскорбив девушку? Она-то ведь ни в чем не виновата... И Мехман сидел и терзался.
Концерт окончился, и Мехман облегченно вздохнул. Публика двинулась к выходу, Мехман хотел попрощаться и уйти, но в такой тесноте нельзя было протолкаться вперед, и он пошел вместе с женщинами. Так они вышли на улицу. Тетя-секретарша болтала без умолку, не давая никому и слова сказать. Дойдя до угла, она свернула к себе домой, даже не сомневаясь, что молодой человек проводит сестру с дочерью. Шехла-ханум, Зулейха и Мехман шли молча, только изредка перебрасываясь короткими замечаниями. Шехла-ханум, много видавшая на своем веку, следила за каждым словом и движением Мехмана. Его тяжелое и сдержанное молчание, вызванное не робостью, а какими-то другими чувствами, выражение какой-то внутренней гордости на лице не ускользнули от ее внимания. Но пожилая женщина только самонадеянно усмехнулась. Как только они подошли к дому Шехла-ханум, Мехман остановился.
- Ну, я пойду, - сказал он. - Спокойной ночи...
- Неужели вы так рано захотели спать? - удивленно спросила Шехла-ханум.
- Нет, но я... я пойду...
Шехла-ханум засмеялась и взяла Мехмана за руку.
- До сих пор, молодой человек, вы останавливались у этого подъезда, а теперь я открываю вам дорогу выше, - решительным тоном сказала она. - И потом, я хочу угостить вас сладостями, которые я приготовила в честь успешного окончания вами института... Вас ожидает еще плов с шафраном...
- Спасибо большое, но мама одна дома, и она ждет меня.
Зулейха посмотрела на свои золотые часики, усыпанные драгоценными камнями.
- Даже детям еще рано ложиться спать, - сказала она и с нежной веселостью взглянула на Мехмана: - Куда вы так торопитесь?
- На самом деле, слишком рано еще ложиться спать, - сказала Шехла-ханум и, подхватив Мехмана за руку, потянула его наверх. Они поднялись по каменной лестнице на второй этаж. Шехла-хаиум позвонила, домработница открыла дверь, они вошли. Мехмана попросили сесть, он сел и, озираясь по сторонам, смущенно оглядывал роскошные ковры, вазы, вышивки, безделушки. Шехла-ханум сама заварила чай, налила в стаканы, расставила их на блестящем подносе и подала к столу, покрытому белоснежной скатертью. С шумом и грохотом она раскрыла дверцы буфета, перебрала банки, полные разных варений, наконец, остановила свой выбор на пяти сортах. Потом она обратила внимание гостя на печенье шекер-бура, липкое от масла и сахара, ресхваливая себя и свое искусство. Шехла-ханум говорила и громко хохотала. Стараясь подзадорить Зулейху и Мехмана, она стала высказывать свои суждения о молодежи.
- Молодость - это золотая пора, услада жизни. Но она проходит. И жизнь становится кислой, как зеленая алыча. - Шехла-ханум высоко подняла крашеные брови. - Покойный отец Зулейхи был таким вот, как вы, молодым человеком, когда я с ним познакомилась. Каждое мгновение в те дни можно приравнять не только к месяцу, но даже к целому году счастливой жизни... - Шехла-ханум явно кокетничала, щурилась и поправляла волосы, стараясь показать розовый маникюр на толстых пальцах. - Однажды он, бедный, опоздал на свидание. Мне чуть не стало дурно от волнения. Я была такая чувствительная. Когда он пришел, я отвернулась от него, обиделась. А он достал из кармана эти часы, надел на мое запястье. - Шехла-ханум указала на драгоценные часы, сверкавшие на руке дочери. - Он сказал: "Вот причина моего опоздания. Ты не должна обижаться". Я была не согласна с этим. Я сказала: это правда, что большинство женщин можно купить за золото, но я даже за сотни кусков этого желтого металла не отдам свою свободу. Властвовать буду я, а не золото... Хотя, конечно, это были очень дорогие часы...
- Мама не может не напомнить, что это ее часы, - сказала недовольно Зулейха. - Это совсем неуместно.....
- Нет, я не о том. Даже речи быть не может: часы твои! Для чего они мне на старости лет?.. Подарок отца, конечно, должен быть передан дочери. На память.
- Ничего подобного. Память о первой любви - неприкосновенна, - сказала Зулейха и вдруг решительна сняла с руки часы. - Ничего, придет время и мы наденем свои... желанные...
При этих словах Зулейха исподлобья посмотрела ка Мехмана. Мехман в замешательстве стал накладывать себе в розетку кизиловое варенье. Янтарная ягодка упала на скатерть. Шехла-ханум окинула критическим взглядом покрасневшего Мехмана и помогла ему поднять упавшую ягоду. Словно стараясь убрать все преграды, все препоны, отделявшие Мехмана и Зулейху друг от друга, она перешла - в открытую атаку:
- Сколько лет уже ваше имя не сходит с уст нашей Зулейхи. В этом доме мы постоянно слышим: "Мехман, Мехман! Он такой интересный, такой умный...". Она меня силой потащила на ваш вечер. Правда, и сестра моя не устает вас хвалить, - она тоже твердила: пойдем, пойдем, убедишься сама. И я вижу, что стоило пойти на вечер ради вас. Такой молодой и такой способный! Не удивляйтесь, что я говорю вам это в глаза, - у нас особые, открытые сердца, - такими уж мы созданы... Что на уме, то и на языке. В этом отношении Зулейха - моя копия, она вся пошла в маму... Вообще, в нашем роду девушки все смелые, мужественные. Честное слово, пусть это вам не покажется смешным, я сама сосватала себе моего бедного Мамая. - Шехла-ханум повернулась и показала на портрет толстого мужчины с закрученными усами, с черным бантиком вместо галстука, в коричневой папахе на голове - Это папа Зулейхи - Мамай. Он был такой молчаливый. Но потом. Потом он так полюбил, стал таким чутким, что, выезжая по своим торговым делам в другие города, без конца подавал телеграммы, тревожился обо мне. Вечно стучались к нам почтальоны, звонили, покоя не было. Стоило мне хоть раз не ответить ему, как он дважды подряд телеграфировал: "Беспокоюсь". Даже не верилось, что этому самому человеку мне пришлось первой объясниться в любви. Таковы наши сердца! И мама моя была тоже такая. Она тоже жила сердцем, а не умом. Скажем откровенно: все женщины из моей семьи были пленницами своей любви, своих чувств... То есть наши руки уж ни за что не отпустят то, что нам по душе...
- Мама!.. Мама!..
- Это истина, дочурка, и не стоит этого скрывать... И все же кое-кто меня превзошел... Не я, а кто-то другой бросил книги и тетради. Не я ревела: "Мама, ничего не лезет в голову". Не у меня были истерики и сердцебиение, не ко мне приходили врач за врачом...
- Мама! Что ты.....
- А я все скажу, пусть наш молчаливый Мехман все знает...
- Он все равно не поверит. Он считает, что это слишком сложно...
- Сложно или не сложно - это меня мало интересует. Мне надоели твои печальные песни. Сколько лет можно страдать...
В страшном, действительно, сложном положении очутился Мехман. Зачем он пришел сюда? Разве он не мог решительно отказаться и не подниматься наверх? Чем он связан, что, какая сила привела его сюда? Почему он не может встать, повернуться я раз навсегда покинуть этот дом, уйти. Ведь каждая минута, проведенная здесь, причиняет ему душевную боль. "Что ты за слабохарактерный, нерешительный человек?" - мысленно упрекнул он себя в, не допив свой чай, резко отодвинул стакан, Жалобно звякнула ложечка.
- Ну, мне пора, - сказал он. - Я пойду...
- Нет, я ни за что не соглашусь! - весело сказала Шехла-ханум, как будто не замечая, что Мехман уклоняется от поднятого ею разговора и ничем не показывает, как он относится к влюбленной в него Зулейхе: - Я уже сказала, что мы будем пировать в честь окончания вами института. Это, - она кивнула на чай и печенье, - как говорится на вашем новом языке, всего лишь маленькое предисловие. Увер... - она чуть запнулась, - ...тюра.
- Спасибо, но я и так доставил вам столько труда... вот печенье сами пекли... Мне просто неловко больше вас утруждать...
- Всякая мать охотно трудится ради своего сына.
- Разрешите мне, Шехла-ханум, уйти. Прошу вас...
- Нет, вы останетесь! - Шехла-ханум смело взяла гостя за руку. Останетесь во что бы то ни стало. Моя откровенные разговоры не должны пугать вас... Я просто излила свою душу. А рано или поздно это все равно раскрылось бы, моя вина или заслуга лишь в том, что я ускорила это дело. Но я откровенный человек - вместо того чтобы долго бормотать "мс-мс", я сразу сказала "Мустафа".
- Я очень благодарен вам. Но моя мать до утра будет стоять у двери, ждать меня. Она не сомкнет глаз...
- Пусть ваша мама раз навсегда поймет, что ей уже нечего ждать сына. Сын - взрослый мужчина...
Зулейху сильно встревожило настойчивое желание Мехмана уйти. Она боялась, что слишком откровенная болтовня Шехла-ханум может навсегда разлучить их. Девушка подняла на Мехмана полные слез глаза:
- А ведь вы говорили, что матери беспокоятся только о дочерях...
- Матери безразлично - сын или дочь, она одинаково беспокоится.
Шехла-ханум подтвердила:
- Это верно. Сердце матери болит за всех...
- Спасибо за внимание. Извините. Но я пошел...
Шехла-ханум открыла дверь в соседнюю комнату, щелкнула выключателем. Зажглась люстра и ярко осветила нарядную комнату с широкой тахтой.
- Вот здесь вы будете ночевать. Вам будет очень удобно.
- Но я никогда не спал в чужом доме.
- Надо быть самостоятельнее, пора вам уже вырваться из-под материнской опеки.
- Разрешите мне лучше уйти.
- Я не разрешаю вам никуда уходить, - вдруг сердито сказала Зулейха и, зардевшись, повисла на руке Мехмана. - Там, где приказывает девушка, кавалер молчит...
- Не стесняйтесь меня, Мехман, - сказала Шехла-ханум, приходя на помощь дочери. - Не таитесь от меня. Я ведь и сама любила когда-то... - И Шехла-ханум уже принесла подушки и стала приготовлять постель.
- Как приятно думать, что под нашим кровом проведет ночь молодой человек... До сих пор у меня была дочь, теперь я буду думать, что у меня есть и сын...
Зулейха вмешалась:
- Но его ждет мама... Он не может побыть с нами...
В голосе девушки звучало страдание. И она на самом деле страдала. Вытирая слезы, Зулейха думала: "Так много подруги говорили о нас, так они крепко связали мое имя с Мехманом. Они засмеют меня". Волнение все сильнее охватывало Зулейху, и она не хотела, не могла повернуть с дороги. Будь, что будет!.. Все равно... Она не могла не считаться с тем, что обычно парни стараются отличиться, показать себя с наилучшей стороны, проявить свои таланты, а девушки выжидают, берегут свою честь. Ведь с самого начала их знакомства, еще в школе, она поступала вопреки всем обычаям, не сдерживала себя. Оиа вся отдалась бурному чувству. Сколько лет мучается она, уязвленная его холодностью. Что же будет с ней, если Мехман вырвется, уйдет навсегда? Она не переживет этого. А что если Мехман соединит свою жизнь с другой девушкой?.. Мысли путались в голове Зулейхи... Значит, все оборачивается вот как, все разрушается?!
Она отвернулась к стене, плечи ее вздрагивали.
В комнате стояла напряженная тишина. Слезы девушки трогали Мехмана, возбуждали в нем жалость и еще что-то неясное, похожее на нежность. Но Шехла-ханум? Ведь он никогда не сможет примириться с развязностью этой элегантной дамы в крепдешиновом платье... А как решит Зулейха, если ей придется выбирать между Мехманом и Шехла-ханум?
Все эти противоречивые вопросы сейчас путались в голове Мехмана...
А время, между тем, шло. Было уже около двух часов ночи. Мехман не стал больше противиться. Он прошел в соседнюю комнату, разделся, лег на мягкую постель. Непонятное волнение терзало его, ему казалось, что от белой постели пышет обжигающим пламенем.
- Можно к вам? - услышал он тихий голосок.
Мехман съежился под одеялом. Вошла Зулейха.
- Вы еще не спите, Мехман?
- Нет.
Зулейха зажгла свет и невесело улыбнулась.
- Мне тоже не спится. И я решила заняться самообразованием. Вот, читаю Физули...
- А вы хорошо знаете его стихи?
- Как будто неплохо.
- Тогда слушайте, - сказала Зулейха и, раскрыв книгу, с дрожью в голосе прочла:
О бог, дай познать мне отраду страданий любви
И даже на миг не лишай меня кратких страданий
любви.
Пусть буду я пленником этого сладкого горя,
Яви милосердие - больше пошли мне страданий любви.
Девушка встряхнула головой, как бы отгоняя от себя очарование поэзии, оторвала взгляд от книги, спросила чуть насмешливо:
- Не привлечет ли уголовный кодекс бедного Физули к ответственности за такое стихотворение?
- Наша юрисдикция против всякого насилия и всякой несправедливости.
- А разве несправедливость не относительное понятие? - сказала Зулейха и, не выпуская книги из рук, села в мягкое кресло. Лицо ее приняло капризное, заносчивое выражение.
- С чьей же это точки зрения?
- С чьей? Допустим, один преследует, а другой убегает, ну, и оба зовут на помощь аллаха. Кто же прав и кто нет?
- Надо раньше всего выяснить причину - почему убегали, почему преследовали? А потом уже определить, кто прав и кто неправ.
- А если причина очень сложная, тайная?
- Нет на свете такого явлении, которое невозможно было бы объяснить и понять.
- Объяснить? Чем? При помощи юридической науки? Или философии?
- Конечно, и юридическая наука, и философия могут помочь.
- А Физули?
- И Физули может научить пониманию жизни.
- А по какой статье уголовного кодекса привлекается к ответственности человек, игнорирующий кодекс любви Физули?
Мехман уклонился от прямого ответа на вопрос:
- Я оказал уже, что закон должен одинаково беспристрастно относиться и к одной, и к другой стороне.
- А если одна сторона, к несчастью своему, живое пламя, а другая, на свое счастье, холодна, как лед?
- Ваша философия слишком заумна.
- Да? Философия, старея, становится мудрее, но человек, старея, лишь приближается к смерти.
- В ваши годы слишком рано говорить о смерти.
- Не считаете ли вы, что для того, чья книга о любви брошена нераскрытой, смерть - лучший выход?
- Я серьезно наказывал бы людей, покушающихся на свою жизнь.
- А тех, кто толкает к этому?
- Они тоже заслуживают наказания.
Из столовой раздался голос Шехла-ханум:
- Зулейха, иди сюда, пусть мальчик спит. Да и мне спать хочется...
Зулейха шепнула Мехману:
- И без того человек больше спит, чем бодрствует. Горе тому, кто живет в полусне. Не так ли, Мехман?
Он не ответил. Девушка снова опросила:
- Предусмотрена ли юридической наукой такая статья?
- Юридическая наука занимается более серьезными вопросами!
- Может ли быть более серьезный вопрос, чем вопрос о жизни?
- Послушай, Зулейха, иди сюда, дай гостю уснуть, - уже более настойчиво позвала Шехла-ханум.
- Мама, пусть студент-отличник сдаст еще один экзамен, - крикнула Зулейха.
"Но ты же ведь не экзаменационная комиссия!" - ответила мать.
Девушка нервничала. В голосе ее дрожали слезы.
- Нет, я - комиссия, - настойчиво твердила она. - Комиссия... Но кодекс, которым я руководствуюсь, - лирика Физули. Пусть Мехман выдержит последнее испытание...
Шехла-ханум вошла и, взяв Зулеиху за руку, вывела за дверь.
- Дашь ли ты, наконец, спать мальчику?
Через неплотно закрытую дверь Мехман услышал, как Зулейха разрыдалась.
- Почему ты не даешь мне уколоть его побольнее?.. Его ничем не проймешь... О, как я несчастна!
Шехла-ханум сердито проговорила:
- Подумать только: дочь Шехла-ханум, красавица, одетая по последней моде, сходит с ума по мальчишке с каменным сердцем! Ты еще пожалеешь о своем выборе...
До самого утра Мехман ворочался в постели. Едва забрезжил свет, как он встал, оделся и на цыпочках вышел. Солнце подымалось над морем, и золотые его лучи озаряли город. Мехман шел быстро и, наконец, добрался до своего тупика. Вот и дом. Сердце его больно сжалось. Мать, всю ночь ожидавшая сына, вздремнула у порога, положив седую голову на колени. Лицо у нее было бледное-бледное...
8
В большой библиотеке юридического факультета сновали библиотекарши в синих халатах, доставая с полок и подавая студентам, преподавателям и научным работникам нужные им книги. В читальном зале было тихо, лишь изредка поскрипывало чье-то торопливое перо да шелестела бумага...
Мехман сидел за маленьким столом, в углу. Он изрядно поработал сегодня. Перед ним уже лежала стопка узеньких листиков, на которых он делал выписки. Здесь Мехман проводил все дни своего отпуска.
Он долго обдумывал, взвешивал, пока не решил работать над темой "Из истории права Кызыл Арслана". Эта тема интересовала его уже давно. Уже давно он подбирал литературу, искал документы, но пока что мало обнаружил нужного, полезного.
Мехман сидел, задумавшись, и не сразу заметил, что к нему подошел декан.
- Как дела, друг мой?
Мехман в огорчении развел руками.
- Слишком мало материала...
Профессор усмехнулся. Положив старческую руку на плечо Мехману, он повел его в книгохранилище.
- У нас библиотека богатая, - сказал профессор, - целый клад!.. Здесь можно найти литературу на любом языке. - Профессор широким движением руки обвел полки, уставленные толстыми томами. - Больше всего на земном шаре создано книг о праве. - Профессор улыбнулся и спросил у Мехмана: - Вы знаете, почему? - и сам же ответил: - Потому что до нашей революции в мире господствовали только насилие, только несправедливость. А в ученых трактатах чаще говорилось о справедливости и добре. На то, вы уже знаете, Мехман, были глубокие социально-политические причины. Их нужно понимать, их нужно уметь вскрывать. Анализ явлений, раскрытие фактов - вот главное. Это вы должны показать в вашей научной работе, в труде вашем. Без глубокого, всестороннего изучения действительности невозможно создать истинно научное произведение. А для этого нужен труд, нужны бессонные ночи...
Мехман вздохнул.
- Профессор, очень уж мало материалов по истории нашего государственного права.
- Не отчаивайтесь, по каплям наберется море.
- Вам понравилась моя тема? Вы ее одобряете?
- Одобряю. Вполне. Тема крайне нужная, хотя и очень трудная.
- Я подумал так: зачем мне писать о праве при французском короле таком-то или разрабатывать какие-либо юридические вопросы при рабовладельческом строе в древнем Риме, когда история права нашей страны еще не исследована как следует. Чтобы не получилось так, как в народной поговорке: "Для себя и теста замесить не может, а для других уже режет лапшу". Для чего нам знать, какие правовые нормы были при Людовике XIV или суверенные права в...
Профессор перебил его:
- И это надо знать, сын мой. И это нужно, чтобы изучить эпоху Кызыл Арслана или другие периоды нашей истории. Потому что наука любит простор, она не мирится с узкими рамками. Но нельзя отрываться и от своей истории. Это основа всего. Я очень радуюсь тому, что наша молодежь это осознала. Нельзя возвеличить народ, только крича все время: "Великий, великий!". Стихийно народ не может стать великим. Духовное величие народа измеряется этими вот неисчислимыми, томами ценных книг... Вот, например, каких мудрецов - историков, ученых, философов - создал греческий народ. А ведь он не велик по своей численности.
Разговаривая, профессор доставал с полки то одну, то другую книгу, листал ее, любовно гладил корешки и снова ставил обратно. Он долго смотрел на полки, как бы что-то припоминая, потом приставил лесенку, взобрался на самую верхнюю ступеньку и достал два старинных фолианта.
- Примета хорошая, - раз мы подымаемся по лестнице вверх, значит мы возвысимся! - Меликзаде засмеялся от души, задрожали его седые усы и серебристая бородка. - Я рад, очень рад, что вы, Мехман, идете по пути науки, подымаетесь вот по этой лестнице. Она ведет к знаниям. У вас есть вкус к теории. Поработаете при кафедре и - я уверен - станете настоящим правоведом-теоретиком.
- Профессор, но я хотел бы поработать несколько лет где-нибудь в гуще жизни, чтобы связать научные исследования с практикой...
- Что вы хотите этим оказать?
- Хочу ехать в район. На периферию...
- В район? Нет, друг мой, я не могу согласиться с этим. - Профессор Меликзаде вдруг рассердился. Густые брови его насупились. - Никак не могу согласиться. Практическая работа необходима - спору нет. Но у вас ярко выраженное призвание к исследованию, к научной деятельности. Удалиться от факультета, оторваться от науки! Нет, ни в коем случае!.. Науке нужен мозг, работающий систематически. Нельзя отходить от письменного стола ни днем, ни ночью. Наука требует умной и крепкой головы... Нет, нельзя создать научный труд, бегая туда-сюда, занимаясь одновременно десятками дел. Человек, посвятивший себя науке, должен, быть терпеливым, усидчивым, тяжелым, как свинец.
- Но, профессор, вы ведь сами утверждали, что без движения нет развития, - пряча улыбку, заметил Мехман.
- Двигаться можно двояко: можно работать ногами, играть в футбол, например, это тоже движение, - горячился декан, - и можно шевелить мозгами. Нет, нет! - Профессор внезапно перешел на "ты" и сказал ласково:
- Оставайся, Мехман, оставайся здесь. Поработай в этой библиотеке. Я верю - ты будешь настоящим ученым. Я уже свыкся с мыслью, что ты будешь работать со мной. И вдруг... - Профессор резкими движениями стал смахивать с колен пыль, налетевшую с книг.
- Неужели вас так огорчает мое решение? - с грустью спросил Мехман.
- Огорчает? Возмущает, я бы сказал...
- Возмущает? - переспросил Мехман. - Но, простите, профессор, разве можно замыкаться только в стенах этой библиотеки? Разве для этого создан наш юридический факультет?
- А я - то думал, что вы изберете путь науки! - сказал профессор гневно и ушел.
- Путь науки! Но разве можно оторвать науку от жизни? Нет!
Задумчивый, Мехман вернулся в читальный зал и сел на свое место.
"Нужна и практика, и теория, - продолжал размышлять Мехман. - Надо знать и науку, и жизнь... Наш уважаемый профессор заблуждается. Он забывает, что наука не самоцель, что книги существуют для жизни, для людей..."
Мехман раскрыл один из фолиантов, переданных ему профессором, и начал его перелистывать. Но ему трудно было сосредоточиться на чтении. Разговор с Меликзаде взволновал юношу, взбудоражил его. "Он замечательный человек, думал Мехман, - и все же он не прав. Теория должна быть связана с жизнью, должна служить ей каждый день, каждый час". Он вновь попытался погрузиться в чтение, но это ему не удавалось. Снова и снова думал он о профессоре. Впервые он - мальчишка - осмелился возразить Меликзаде. Вдруг он почувствовал на своем плече прикосновение чьей-то руки. Мехман обернулся. Это была секретарша.
- Вас просят, - сказала она.
- Кто? Профессор? - встрепенулся Мехман. - Он у себя в кабинете?
- Нет.
- А кто же меня зовет?
- Ваша теща, - тетя-секретарша улыбнулась. Рот ее был полон золотых зубов. - Моя сестра Шехла зовет вас.
- Для чего?
- Не хотите даже подойти к телефону?
- А что случилось?
- Может, лучше сказать, что вас здесь нет?
- Зачем же говорить неправду.
- Но если вы не хотите.
- Ладно...
Мехман подошел к телефону, взял трубку.
Тетя-секретарша бесцеремонно прислушивалась, стараясь уловить по его тону, как налаживается беседа. Но Мехман говорил очень сдержанно:
- Я слушаю... Да, здравствуйте, Зулейха. Большое спасибо. Хорошо... Очень занят... Нет, не могу обещать... Потому что очень важное дело. Нет. Если понадобится, я попрошу извинения у самого Физули. Ну надо же и нам оставить по себе хоть какую-либо память, хоть сотую долю той, что оставил великий поэт. Нет... Нет... Прошу извинить меня, Шехла-ханум...
Хотя к телефону Мехмана вызвала мать, но, по-видимому, она передала трубку дочери. Почувствовав в голосе Мехмана холодок, получив неопределенный ответ на свое приглашение прийти, девушка растерялась. Но мать пришла ей на помощь и взяла трубку сама.
- Говорит Шехла. В семь часов вечера я жду вас у себя. Все! - сказала она повелительно.
Мехман не успел даже ответить.
Окинув молодого человека лукавым взглядом, тетя-секретарша сказала:
- Ничего, люди крепнут в борьбе. Что случилось, Мехман?
- Ничего особенного.
Мехман вернулся в читальню.
Снова он перелистывал книги, брал в руку перо и клал обратно, но так ничего и не записал. Работа не спорилась. Сложив книги и конспекты, Мехман вышел из читального зала.
9
Звеня и грохоча, неслись по улицам яркокрасные вагоны трамвая. Бесконечные потоки людей в светлых летних нарядах шли к берегу Каспия. Обуреваемый смутными мыслями, Мехман тоже направился туда. На бульваре играл восточный оркестр. На пристани около разукрашенных моторных лодок толпилась молодежь.
Долго Мехман ходил по берегу, смотрел на море. Волна обгоняла волку, вода струилась и мерцала, с шумом ударялась о песок. Веселые, беззаботные пары обгоняли медленно бредущего Мехмана, пары попадались ему навстречу влюбленные юноши и девушки. Морская даль как будто манила их, как будто им недостаточно простора было на земле.
Легкие лодочки отчаливали от берега.
Наконец, Мехман и сам купил билет и сел в моторку. Однако морской ветер ничуть не освежил его. Он даже не почувствовал, как стремительно неслась лодка, рассекая пенистые волны. Он мучился, колебался: "Пойти мне или нет? Неудобно, некрасиво, надо пойти... Но я приду и твердо скажу: милые, дорогие, оставьте меня в покое. Я не тот, за кого вы меня принимаете". Сердце его сильно билось в груди, словно хотело вырваться на волю. Трудные минуты переживал он, решая, как лучше поступить. Мехман до сих пор ни слова не сказал матери о Зулейхе. Долгие годы он мечтал получить высшее образование, начать работать. Он хотел отплатить матери за все ее лишения, ласки и тревоги, дать возможность старухе отдохнуть, хорошо пожить. "Вот, мама, мамочка, это моя зарплата, а это пенсия, которую выдают за заслуги отца... Вот, смотри, разве этого мало? Теперь ты можешь отдохнуть. Мой долг ухаживать за тобой, предугадывать твои желания, ответить на твою заботу, хотя я знаю, что это будет лишь капля по сравнению с океаном..." А теперь?.. Какое же чувство теперь хочет осилить, подавить в нем это благородное стремление? Почему Мехман молчит, не раскрывает матери свою тайну? Какая сила хочет затемнить, затуманить разум Мехмана, покорить его? Ведь до последних месяцев Мехман всегда смотрел на девушку только как на товарища, никогда до сих пор он даже не думал о любви. Но странные разговоры с Зулейхой в тот лунный вечер, ночь, проведенная по настоянию Шехла-ханум у них дома, стихи Физули, страдания Зулейхи, которые казались такими неподдельно искренними... Как ни сопротивлялся Мехман, все это оставило след в его душе.
Чем больше размышлял он, тем больше волновался, ощущая, как невидимый огонь охватывает его, как какое-то непонятное чувство овладевает всем его существо!.. Мехман метался среди этих могучих волн чувства, неиссякаемая страсть молодости побеждала его рассудок...
Он вернулся на пристань и, не замечая дороги, ничего не слыша, кроме гула собственного сердца, пошел к дому Шехла-ханум.
Мехман долго еще ходил по переулкам, стараясь обуздать таинственную силу, что вела его сюда, но все же после колебаний и блужданий он очутился в увешанной коврами комнате Шехла-ханум. Хозяйка встретила его очень приветливо, взяла за руку и, показав на стенные часы, с лукавой улыбкой спросила:
- О чем они говорят?
- Вы меня извините, я...
- Нет, не извиняться нужно, а понести наказание.
Зулейха, нарядно одетая, в каком-то необычайно красивом воздушном пестром платье, стояла, отвернувшись от Мехмана, и глядела через окно на улицу. Всем своим видом она показывала, что давно уже стоит здесь, давно поджидает и опечалена, оскорблена его запозданием...
Проворная Шехла-ханум подала чай, расставила на столе вазы с вареньем. Мехман рассеянно поблагодарил, но ни к чему не притронулся. Он чувствовал себя виноватым перед Зулейхой. Лучше бы она рассердилась, отругала его, а она молчит...
Становилось темно.
На улице зажглись фонари, засветились многочисленные окна. Город засиял яркими огнями.
Шехла-ханум сказала:
- Вы думаете, у меня других забот нет, как примирять обиженных? Я перехожу к делу - сестра принесла нам два билета в парк. Я хотела сама идти с дочерью, но потом увидела, что не подхожу к этой барышне-аристократке. И решила, что лучше вам пойти с ней, Мехман. Зулейха очень обрадовалась, но ты, Мехман, пришел с таким опозданием...
- Я был занят, я не мог... - сказал Мехман, не зная, как загладить свою вину. В замешательстве водя носком ботинка по узору ковра, он смущенно объяснил: - Откровенно говоря, я пришел только потому, что вы меня позвали, Шехла-ханум... Я решил зайти... чтобы поговорить открыто... чтобы все стало ясно...
Но Шехла-ханум не дала ему договорить:
- Как вы можете говорить открыто и ясно, когда еще даже не помирились? - Она взяла за руку Зулейху и Мехмана, полушутя, полусерьезно подвела их к двери и вытолкала на лестничную площадку.
- Я не судья вам. Ступайте, сами решите...
Волей-неволей спустились они вниз, вышли на улицу и подошли к трамвайной остановке. Пропустив несколько трамваев, они сели в сравнительно свободный вагон. Мехман рад был, что можно молчать. Так же молча вышли возле парка. Зулейха предъявила билеты, они вошли в узорчатые ворота и пошли по аллее, не произнеся ни слова.
Парк был полон музыки, звонкого смеха, шума голосов. На площадке крутилась карусель, плавно взлетали качели. Под тенистыми деревьями за столиками сидели люди, ели мороженое, пили лимонад.
От музыки, смеха, всего этого круговорота Мехмаяу становилось еще грустнее.
Как обиделась на него Зулейха! Как печальна она, как молчалива! С каждой минутой Мехман сильнее жалел ее, хотел успокоить, утешить. Девушка нервно теребила кромку платочка. И у Мехмана в груди поднималось какое-то теплое чувство, радовавшее и пугавшее его одновременно.
Под тенистыми кустами можжевельника стояла деревянная скамья на гнутых железных ножках. Они сели.
Молчание становилось все более тяжелым, более мучительным.
Вдруг Зулейха глухо заплакала:
- Я не могу так больше жить... я ужасно устала... Лучше мне умереть...
Мехман прижал голову Зулейхи к своей груди. Его дрожащие губы коснулись надушенных, благоухающих волос девушки.
Блуждая губами в этих тонких, как паутина, шелковистых волосах, он прошептал строку из Физули:
- Сердцем ответить страдающему сердцу...
10
Отпуск, предоставленный выпускникам юридического факультета, окончился, и в назначенный день все они снова собрались вместе. Вчерашние студенты получали направления на работу в районные и республиканские учреждения. По одному входили они в кабинет, где заседала комиссия. И выходили оттуда взволнованные, кто со счастливым, кто с задумчивым, а кто и с недовольным выражением лица.
Дошла очередь и до Мехмана. Он вошел. Прокурор республики, председатель комиссии, попросил его сесть.
- Профессор Меликзаде много говорил о вас, - сказал он, просматривая список. - Комиссия не возражает против его предложения об оставлении вас при кафедре для научной и преподавательской работы.
Раздумье отразилось на лице Мехмана. Прокурор, заметив это, спросил испытующе:
- О чем вы задумались? Вас не устраивает это предложение? Но вас характеризуют как человека с большими способностями и склонностью к научной деятельности. А в нашей республике большая нужда в правоведах-теоретиках.
- Я не достоин столь высокой оценки, - сказал смущенный Мехман. - На нашем факультете имеются отличники получше меня... А я... Я чувствую себя должником перед Родиной. Я не погасил свой долг...
Зазвонил телефон. Мехман не договорил. Прокурор республики взял трубку.
- Да, - ответил он, - Да, Мехман здесь... Как раз мы об этом беседуем... - Прокурор усмехнулся. - Другие ищут разных знакомых, ходатайствуют, чтобы остаться в городе, здесь, в аппарате. А этот... Но не беспокойтесь, профессор, мы не оторвем вашего любимого студента от научной работы...
Прокурор положил трубку и, обращаясь к Мехману, сказал:
- Это Меликзаде. Беспокоится о вас. Он уже несколько дней назад звонил мне. Мы разыскивали вас, но не нашли. Пока не догадались, наконец, что молодой человек после трудных лет учебы имеет право подышать немного морским воздухом, отдохнуть. - Прокурор засмеялся и переглянулся с членами комиссии - А что, на самом деле? Можно и отдохнуть! Молодость - весна жизни, чудесное время, Ведь это полный расцвет сил, - надо трудиться, творить, надо красиво и честно жить... Я желаю вам успеха - Не сомневаюсь, что, если мы из каждого выпуска будем оставлять на кафедре для научно-теоретической работы по нескольку человек, это будет очень полезно, очень полезно. И, думаете, только для теории, для студентов? Нет, для нас - практиков. Ведь наука, как светоч, озаряет практику. Итак, - обратился он к членам комиссии, оставляем его при институте? Возражений не будет?
- Но я хотел иначе построить свою жизнь, - возразил Мехман.
- Как же это иначе? - спросил прокурор. - Вас не устраивает наше решение?
- Пожалуйста, поймите меня правильно, - горячо сказал Мехман. - Я считаю, что нельзя, чтобы человек всю жизнь проводил в четырех стенах. Я хочу выйти на простор, поработать среди масс, простых людей. Хочу испытать на собственном опыте, что такое применение юридической науки на практике. А через несколько лет, если вы разрешите, я вернусь сюда, в Баку. В район я возьму с собой литературу и буду продолжать работу над ней. Поверьте, я долго думал, прежде чем решиться на это.
- Значит, вы своею собственной рукою закрываете двери, которые наука, так сказать, гостеприимно распахнула перед вами?
- Я хочу испытать себя, проверить силы, товарищ прокурор республики.
- Через сколько лет вы думаете вернуться? - спросил прокурор и в задумчивости потрогал свои короткие усики. - Не пропадет ли потом охота к научной работе, не будет ли поздно?
- Я бы хотел вернуться через два-три года.
- Это не малый срок. Но профессор Меликзаде очень настаивает на вашей кандидатуре. Он очень уважает вас...
- Я постараюсь оправдать это уважение. Я буду работать так, чтобы не стыдно было ни перед вами, ни перед ним.
- Да, это очень важно, это первое условие - безупречно жить и работать, - сказал прокурор, оглядывая
Мехмана. - Особенно в нашей работе. - Разговаривая, прокурор республики пробегал глазами длинный список свободных должностей в судебных учреждениях республики.
- Может, все-таки подумаете, молодой человек?
- Я уже подумал, мое слово твердо.
- Тогда, молодой человек, я направляю вас в хороший близкий район. Не стоит очень удалять вас от Баку, от профессора, чтобы вы не теряли интереса к научной работе.
- Мне безразлично - далеко ли я буду от Баку или близко, - ответил Мехман. - Но я хотел бы поехать в район, где обнаружены нарушения законности...
- Вот как?
Прокурор республики позвонил профессору. Они долго разговаривали. Мехман расслышал гневный выкрик профессора: "Ну, пусть поступает, как хочет!"
Прокурор снова просмотрел список районов.
- Раз уж вы упорствуете, я советую вам ехать вот сюда. - Он поставил карандашом на списке районов жирную точку. - Скажу вам откровенно, мы измучились с этим районом. Там без конца пачкают наши кадры...
Услышав эти слова, Мехман на мгновенье задумался. Хоть прокурор говорил намеками, но слово "пачкать" произнес с такой выразительной интонацией, как будто хотел предупредить Мехмана об ожидающих его трудностях. И перед глазами Мехмана снова встал образ старенькой учительницы Мелике-ханум.
- О чем вы задумались?
- Простите...
- Вы очень молоды, и поэтому я вынужден предупредить вас о сложности обстановки в этом районе.
- Ничего, я хочу поехать именно туда. Испытать себя, свои знания...
11
Мать Мехмана, раскрасневшаяся, озабоченная, собирала вещи сына, а молодая невестка причесывалась перед зеркалом, стоящим в углу. И вдруг она сказала:
- Я тоже поеду с ним...
- Куда, деточка? Пусть Мехман поедет один, устроится, найдет квартиру, а потом напишет, стоит нам ехать или нет.
В это время вошел Мехман, лицо которого выражало одновременно утомление и радость человека, добившегося своей цели.
- Ну, со всеми делами покончил, - сказал он, ликуя. - Завтра я выезжаю.
Он помог матери закрыть чемодан, поправил чехол.
- Мехман, я тоже поеду.
- Куда, Зулейха?
- С тобой.
- Пока не надо, Зулейха. Не стоит...
- Это будет своего рода свадебное путешествие. Если нам не понравится, мы вернемся.
- Это несерьезно...
- Я обязательно поеду, Мехман.
Мехмана трогало и радовало, что Зулейха не хочет с ним разлучаться. Но он беспокоился, что на первых порах может возникнуть на новом месте много неудобств, и поэтому решил сначала выехать один.
- А может быть, там условия совсем для тебя не подходящие? - продолжал он уговаривать Зулейху.
- Как бы там ни было, я поеду!..
Хатун поняла, что беспокоит ее сына, и вмешалась в разговор:
- Я не могу отпустить вас одних. Тогда и я поеду.
- Нет, мама, вы пека оставайтесь, - настаивала Зулейха. - Если там все будет в порядке, то я приеду и
заберу вас.
- Нет, нет, дочурка. Раз дело обстоит так, тогда и я поеду. Нельзя вас оставлять одних...
Когда Зулейха ушла к матери, Хатун взяла сына за руку.
- Я не могу, понимаешь, оставить вас одних, - сказала она. - Вы оба еще плохо знаете жизнь. Молоды. И потом, дай бог, чтобы все было хорошо. Не знаю, почему ты так поторопился, сынок, со свадьбой? Я ничего не говорю, Зулейха неплохая девушка, только вот мать ее Шехла-ханум... Слишком уж она гордая...
Мехман пропустил это мимо ушей и только попросил мать не беспокоиться. Хатун настойчиво говорила: "Не могу я оставить вас одних. Ни за что..."
Старуха храбрилась, уверяя, что поездка ее нисколько не страшит - к завтрашнему дню все будет у нее готово.
Время шло незаметно. Зулейха бегала по магазинам, делала последние покупки. Мехман запаковывал нужные книги.
Пришел час отъезда. Билеты уже были приготовлены, чемоданы уложены. Они вынесли вещи на улицу, заперли дверь. Хатун еще раз проверила замки, попрощалась с соседями. Поручая свой дом дворнику Нуру, она дрожащим от волнения голосом сказала:
- Нуру-кардаш, ради аллаха, берегите наш дом, чтобы нечестная рука ни до чего не дотронулась...
- Будьте спокойны, Хатун-баджи, - затараторила Нурие, жена дворника, опередив своего медлительного мужа... - Пусть там будет полно золота, все равно никто не дотронется.
- Какое там золото, Нурие-баджи? Золота у нас нет. Но не хочется, чтобы грязными руками шарили по вещам, нажитым честным трудом,
- Будем следить, как за своим собственным домом, - пообещала Нурие, обняв Хатун. - Счастливого пути.
И обе женщины заплакали. Дворник тоже утер глаза. Хатун сказала:
- Мне кажется, я прощаюсь с вами навеки.
- Нам тоже трудно расстаться с вами, - ответил Нуру, покашливая от волнения. - Но, как говорится, надо...
- И, как назло, Наримана нашего нет дома, - с досадой проговорила Нурие. - Хоть помог бы вам донести вещи до вокзала.
Нуру сам взялся за чемоданы.
- А я что - не мужчина, что ли? Я сам провожу нашу сестру и дорогого мальчика...
Когда они пришли на вокзал, там уже поджидали их Шехла-ханум и тетя-секретарша с большим букетом цветов.
Подали состав. Шумно запыхтел паровоз. Мать Мехмана впервые выезжала из города. Шум и сутолока на вокзале пугали ее. Она побледнела и старалась стоять ближе к сыну. Но Шехла-ханум и тетя-секретарша оттеснили ее, всецело завладев Мехманом.
- Мехман, дорогой, не забудь, что Зулейха немного избалована. Я ничего для нее не жалела. Смотри, чтобы она не заболела.
А тетя-секретарша прерывала сестру и, то трогая пуговицы на белом пиджаке Мехмана, то дергая его за рукав, говорила:
- Я попрошу разрешения у профессора - он мне не откажет - и в августе приеду к вам погостить на недельку. Хочется полюбоваться на ваше счастье, на ваши поцелуи. Но если что-нибудь случится, дай мне знать, я прилечу, как птица Зумруд. И потом, не унывай, Мехман, если по работе у тебя будут неприятности. Вы с Зулейхой мне самые родные. Если даже у вас будет ко мне просьба, большая, как гора, я все равно ее выполню. Слава аллаху, я имею влияние в аппарате. Вы ведь знаете, Мехман, дорогой мой, что заместитель Абдулкадыр наш человек, он зять моей двоюродной сестры.
Зулейха чуть насмешливо улыбнулась и сказала тетке:
- Большое спасибо. Но я надеюсь, нам не придется беспокоить вас. Мы ведь не маленькие. И потом, наша мать с нами.
Шехла-ханум посмотрела на Хатун, стоящую с растерянным видом около вещей. Громкий голос возвестил по радио, что посадка начинается. Бедная Хатун вздрогнула. Люди двинулись к вагонам. Шехла-ханум поцеловала сперва Зулейху, потом Мехмана, наконец, повернулась к Хатун:
- Послушай, бабушка, раз уж ты вздумала ехать, то хотя бы береги детей, следи за ними как следует... Я потому так говорю, что ты немного рассеянна...
Хатун повернулась, сурово посмотрела на разнаряженную Шехла-ханум и, видимо, хотела ей резко ответить, но сдержалась.
- Я говорю, береги детей, ты слышишь?
Хатун опять промолчала.
- Мама! - умоляюще произнесла Зулейха, заметив, как насупился Мехман.
Но Шехла-ханум не смутилась. Приняв надменную позу, она повторила:
- Зулейха совсем дитя, а Мехман будет много работать. Кто-то должен следить за его отдыхом. Вот о чем я говорю, бабушка.
Вошли в вагон. Тетя-секретарша бросилась целовать Зулейху в Мехмана, Зулейха сердито отстранила ее:
- Ну что вы, тетя. Не в Москву же мы едем, в конце концов...
12
В районе никто не ждал приезда Мехмана.
Председатель райисполкома Кямилов не раз советовал следователю Муртузову переселиться в квартиру бывшего прокурора. Но осторожный Муртузов оставался в своей старой квартире на окраине села.
- Послушай, Муртуз Муртузов, уйдешь ли ты, наконец, из своей развалины в благоустроенный дом? - удивлялся Кямилов.
- Благодарю вас, товарищ исполком, но я переселюсь только после того, как пришлют мое утверждение... Оставлю я старое гнездо, перееду, а тут вдруг пришлют нового прокурора, и он попросит меня назад. - И Муртузов уныло спросил: - Что тогда?
- Такие вопросы решаются на местах, - горделиво ответил Кямилов. Послушай, Муртузов, в конце концов, мы не маленькие люди, кое-что весим, а вот говорим тебе, уже не первый раз объясняем, можно сказать, весь коран тебе прочитали, а ты только глазами моргаешь... Да разве так можно, Муртузов? Разве можно быть таким скептиком, таким мнительным?.. Такое дело решается здесь, в местных организациях. Как могут кого-нибудь прислать оттуда, из центра, если мы местная власть - решили по-другому? Ведь недаром говорят: "Власть на местах!" Да я сам, когда еду в какое-нибудь село, прежде всего заглядываю к председателю сельсовета. Почему, спрашивается? Потому, что он - основа основ, он - фундамент. Сколько лет уже ты работаешь следователем, а все топчешься на одном месте. Должен ты когда-нибудь пойти вперед или не должен?
- Я очень признателен, клянусь вам. Я сегодня товарищу райкому уже говорил, как я благодарен вам, прямо готов поклониться от неба и до земли, так благодарен, - пролепетал Муртузов.
- Ты благодарил в райкоме? - возмутился Кямилов. - Послушай, будь, наконец, человеком, имей совесть! Ведь это я лично выдвинул твою кандидатуру. Ну да, поднял этот вопрос на бюро, сказал о тебе секретарю Вахидову. Да, да, я ему так и сказал: этот Муртузов кристально чистый, он работает честно, на совесть, должен он идти вперед или должен повернуть вспять? Только после того, как я этот вопрос поставил и ответил кое-кому на кое-какие возражения, мне удалось доказать, что этот человек должен пойти вперед. Конечно, ты должен двинуться вперед.
- Вы знаете, товарищ Кямилов, ваши слова для меня выше вот этих снежных гор, что видны из окна. Так я их ценю. Кто-кто, а вы-то знаете, что вся работа прокуратуры целиком зависит от следователя... Я заверяю вас, что до последней капли крови буду бороться со всякими негодяями, со всяким охвостьем. Я уничтожу все остатки кулаков - мулаков!
- Вот это верно! Надо раз навсегда покончить с ними, вырвать их с корнем, сложить костер и сжечь, чтобы больше никогда не росли.
- Честное слово, товарищ Кямилов, с тех пор как я стал советоваться с вами, я правильно веду дела. Ни разу не было, чтоб наверху, в Верховном Суде, отменяли наши решения и придирались хоть к чему-нибудь.
- Недаром говорят: чем больше советуешься, когда шьешь платье, тем просторнее оно сшито и лучше сидит, - сказал Кямилов и важно прошелся по комнате. - Хотя я не юрист, но посоветовать всегда могу. Кое-что и мы понимаем. Правда, я не учился в специальной школе, но практика наша могучая вещь, книги - ничто по сравнению с практикой.
- Это бесспорно, это несомненно, товарищ председатель, - Муртузов прямо-таки из кожи вон лез, стараясь выслужиться перед Кямиловым.
- Практика - это все! Но нужно откровенно сказать, что, кроме практики, нужна еще ваша светлая голова. Десять лет молодые учатся в школе, зубрят учебники, кончают разные курсы и техникумы, возвращаются, а смотришь - не могут даже найти вора, укравшего курицу.
Кямилов снисходительно подтвердил:
- Да, насчет головы ты прав. Без головы не то что курицу, но и петуха не найдешь, друг мой... Конечно, юрист должен разбираться и в яйцах. А то подумай: откуда вылезет курица, если не будет яйца? Юрист должен знать, что раньше появилось на свете: курица или яйцо?
Муртузов даже рот разинул от удивления. С большим интересом он спросил:
- Товарищ председатель, вы, наверное, знаете: что было раньше - курица или яйцо? На днях в столовой поднялся из-за этого спор. Но никто не мог конкретно и ясно ответить на этот вопрос.
- Курица вышла из яйца, яйцо вышло из курицы. Что же тут непонятного? спокойно и уверенно ответил Кямилов.
- Все-таки, что раньше, что позже? Как тут разобраться, уж вы-то, конечно, знаете, товарищ Кямилов.
- Одновременно! Оба раньше и оба позже. Понятно или нет? Тут диалектика! Дошло это до тебя?.. И что ты ко мне пристал с этой курицей и с яйцом? Мы говорим о юристах, а ты, невежда, сын невежды, вдруг завел спор. Даже такой пустяк тебе непонятен...
- Понятен, клянусь!... Теперь мне все совершенно ясно.
- Еще бы, тупая черепаха, и та знает, что такое курица и что такое яйцо. Кому нужна пустая, бессмысленная болтовня?
- Верно, верно. Вы целиком и полностью правы, товарищ Кямилов.
- Чем спорить попусту со мной, учи теперь других, объясни им, внушай, пусть и они растут... Пусть становятся культурнее...
- Э, по совести говоря...
- Ну? Что по совести говоря?
- По совести говоря, я никогда не прячу свои знания от других. Но люди такие неблагодарные...
- Причем тут благодарность? Ты дай людям знания, пусть кто может усвоит. Мудрому достаточно намека, а дурака хоть дубиной бей - не втолкнешь. Что ж, пусть обижаются тогда сами на себя.
- Но не у всех же такая мудрая голова, как у вас, товарищ Кямилов. Как будто вы сами, собственной рукой, сотворили этот мир - все знаете, клянусь!
- Ладно уж, ладно, не слишком раздувай мои заслуги...
Председатель райисполкома лениво возразил Муртузову, но вид у него был при этом такой, словно он проглотил кусочек сливочного масла. Даже глаза заблестели.
- Так я тебе советую, - сказал Кямилов на прощание, - переезжай в квартиру прокурора. Не будь трусом...
Все же Муртузов колебался.
- Квартира не уйдет от меня, - думал он. - Все равно она будет моей. Не к чему торопиться.
Хотя Муртузов и скрывал своя мысли, не говорил об этом открыто, но он был совершенно уверен в том, что получит назначение на должность районного прокурора. Эта мечта преследовала его день и ночь. Он даже расписался для пробы несколько раз на листе чистой бумага: "Районный прокурор Муртузов", но все же, полюбовавшись на свои закорючки, бумагу сжег.
И вдруг приехал новый прокурор и сразу же приступил в работе. Приезд Мехмана подействовал на Муртузова, как выстрел в спину. "Эх, если не везет человеку - так не везет! - с горечью думал Муртузов, - Но ведь Абдулкадыр мне обещал... Впрочем, что может сделать Абдулкадыр, если он только заместитель прокурора республики, а прокурор его не любит? Ну и время настало! Он должен, бедняга, отчитываться в каждом своем шаге..." У Муртузова душа болела не столько за Абдулкадыра, сколько за себя. "Что он, бедный, может сделать? Важно не то, сколько раз ты кидаешь сеть - в море, важно - попадается ли рыба... Кямилов здесь, Абдулкадыр там - оба старались, а сеть все пуста! Другим попадаются золотые лососи, а в мою сеть даже серые миноги не идут. Нету мне счастья, не попадается такой улов, чтобы я посмотрел и вздрогнул от удивления... Нет, я как огромный камень - всегда на одном месте. Недаром люди говорят: "Стоит упасть камню, как он всей тяжестью прирастает к месту". Но на сколько лет, на сколько зим? Ведь у камня нет души, нет желаний, а я живой человек... Значит, нужно убрать с моего пути этого приезжего кудрявого парня. Но как? Надо затаиться, подобно змее, обвить его и ужалить... Завоевать его уважение, заручиться его доверием и тайком, исподтишка ввести в его тело смертельный яд так, чтобы поразить в самое сердце. Не могу же я все время - от Адама и до крушения мира смиренно ждать! Я тоже хочу жить..."
Но Мехман, разумеется, и не догадывался, о чем думал следователь, встретивший его столь угодливо и радостно:
- После бывшего прокурора Залова квартира стояла все время запертой. Видите, даже обои отсырели, висят кусками... Да и что это за квартира для бакинца... Одна комната и кухня.
- У меня семья маленькая, нам хватит, - беспечно ответил Мехман. - К роскоши я не привык.
- Ну да, ну да, - задумчиво произнес Муртузов, наблюдая, как Зулейха тщетно старается хоть как-нибудь украсить свое неприглядное жилье.
Он позвал курьера прокуратуры, странного человека в калошах, и сказал неопределенно:
- Слушай, Калош. Надо помочь. Люди на новом месте, никого и ничего не знают... Понял?
Калош был достаточно хитер, чтобы надуть самого Муртузова, не то что такого птенца, как новый прокурор. Он и без намека все хорошо понял.
- Если старой хозяйке или молодой что-нибудь понадобится, пусть только крикнут: "Калош", я всегда здесь, во дворе, - сказал он. И подмигнул Муртузову, давая понять, что следователю не о чем беспокоиться. Калош скоро разберется, что это за люди приехали и с чем их едят...
13
Хоть Мехман и устал с дороги, но встал рано. Он выглянул в окно. Человек в калошах подметал двор прокуратуры, собирал бумажные клочки, папиросные окурки.
Он всячески старался втереться в доверие приезжих, показать себя душевным другом семьи.
- Дочь моя, ты не смущайся, - просил он Зулейху, - все, что нужно тебе, хоть птичье молоко, скажи мне, я достану!
- Спасибо, дядька, - отвечала Зулейха, едва сдерживая себя, чтобы не смеяться. - Мы всем довольны.
Не жалея сил, человек в калошах помогал им вчера устраиваться на новом месте, приводил в порядок квартиру, носил воду, вколачивал гвозди.
И сегодня добрая Хатун сказала:
- Смотрите, этот человек, наверное, не ложился. Уже принес нам воду из родника и разжег уголь, чтобы вскипятить чай, а теперь метет двор...
- Надо поблагодарить его, - сказал Мехман. - Накорми его, мама, получше, пусть останется довольным. Он беспомощный какой-то, оборванный, очевидно, родных у него нет...
Зулейха тоже взглянула в окно. Она не могла удержаться от смеха при виде этого человека в старых калошах, привязанных к ногам веревкой, в узких брюках галифе с заплатками на коленях, в старой, поблекшей на солнце и такой же помятой, как его морщинистое лицо, кепке.
- Ой, Мехман, этот курьер не сможет даже поднять твои своды законов, кокетливо говорила она, заливаясь смехом. - Какой-то весь пестрый, разноцветный.
- Нельзя смеяться над стариком, - серьезно сказал Мехман.
- Правда, очень странный старик, ну что-то вроде орангутанга...
- Нехорошо, Зулейха.
- Я ведь шучу, Мехман.
- Можно шутить, не оскорбляя достоинства человека.
- Ой, ты даже дома не забываешь, что ты прокурор...
Мехман улыбнулся Зулейхе и с шутливой беспомощностью развел руками: "Ничего, мол, не поделаешь".
Зулейхе хотелось поболтать немного с мужем. Но Мехман торопился. Он наспех выпил стакан чаю и пошел в прокуратуру. Человек в калошах прервал свою работу, вытер пот со лба и сказал:
- Добро пожаловать, сынок, все тут твое и контора, и земля эта, и двор - все для тебя.
Мехман поблагодарил старика за доброе пожелание.
- Жизни не пожалею за тебя, - бросил ему вслед человек в калошах: Ты - сын моей сестры.
В прокуратуре Мехмана уже поджидал почтительный Муртузов.
- Пожалуйста, товарищ прокурор, пожалуйста, - провожая Мехмана в кабинет, приговаривал он. - Сколько месяцев уже я вас жду. Несколько раз мне предлагали переселиться в вашу комнату, то есть туда, где вы сейчас живете. Я категорически отказывался, говорил, может быть, новый прокурор завтра-послезавтра приедет, где же он тогда поместится? Между нами, товарищ прокурор, скоро вы сами убедитесь, здесь для юристов не создано никаких условий.
Мехман уселся за свой стол.
- Юристы должны сами создавать себе условия.
Муртузов прищурился:
- Легко сказать, а если не помогают? - он пожал плечами. - Я, например, считаюсь плохим человеком в этом районе только потому, что слежу за законностью. Вы, товарищ молодой прокурор, скоро сами увидите, как здесь все самоуправничают. Телефонистки, и те выдумывают свои правила...
- Ну, этому мы положим конец. Извращать закон не позволим, - сказал Мехман с юношеской запальчивостью и деловитым тоном попросил: "Дайте мне, пожалуйста, дела..."
Несколько озадаченный тем, что новый прокурор не расспрашивает о районном начальстве, а сразу приступает к работе, Муртузов открыл шкаф и начал доставать оттуда груды папок.
- Все эти дела возбуждены местными организациями.
- В первую очередь дайте те, где мерой пресечения избрана изоляция...
Мехман начал читать. Зазвонил телефон. Мехман взял трубку.
- Да, я - районный прокурор.
- Говорят с почты. Это монтер, - раздался голос в трубке. - Начальник поручил мне особо проверить ваш телефон. Хорошо ли он работает? Мы как раз получили новые трубки. Какие трубки? Телефонные. Сейчас приду, заменю...
- Благодарю вас...
Муртузов с усмешкой заметил:
- Начальник почты проявляет усердие: как только придет новый ответственный работник, сейчас же меняет телефонную трубку.
Мехман не ответил. Он снова принялся читать дела, испещряя поля своими замечаниями и пометками.
- В ближайшие дни эти дела должны быть тщательно проверены, - вдруг резко сказал он. - Мне кое-что не нравится... Ни в коем случае нельзя допускать какого-либо произвола по отношению к советским гражданам - Мы поставлены сюда для того, чтобы прежде всего следить за правильным осуществлением закона.
Следователь Муртузов глубоко вздохнул:
- Эх, поработаете, сами увидите... Убедитесь... Хорошо, что вы приехали... Все увидите, все... Не раз я говорил бывшему прокурору Залову, что нельзя подчинять закон воле разных лиц. Не послушался он меня, и что получилось? Дела запутал и сам запутался.
Мехман исподлобья посмотрел на следователя.
- Вы, по-моему, были его заместителем? - спросил он.
- Да, конечно, был заместителем. И сейчас я заместитель. Но не все считаются с моим мнением... - Съежившись под испытующим взглядом Мехмана, он льстиво сказал: - Честное слово, с первой минуты, как вы появились здесь, я почувствовал к вам симпатию... Даже ночью мне снились, ей-богу... Извините, утром жене Явер рассказывал, что моим начальником будет очень способный молодой человек... И вот сейчас я смотрю, вы на самом деле хотите работать самостоятельно, ни с кем не считаясь...
Мехман все еще перелистывал дела.
- Ведь вы сами ведете следствие? А почему неясно зафиксировано? Не все можно понять...
- А разве дают зафиксировать все ясно?
- Надо писать возможно понятнее. Ведь это не просто листы бумаги. Мехман похлопал рукой по делам. - Каждая строчка этих протоколов - судьба человека, а может быть, - и целой семьи! Следователь не может обвинять голословно. Надо добиться признания вины, глубоко мотивировать, а потом уже наказывать. Снимать с работы невиновного человека, изолировать его - кому это нужно? - Мехман поднял голову и посмотрел следователю прямо в лицо. Нельзя играть шутки с невинным человеком, никак нельзя, товарищ следователь.
Муртузов вздрогнул, как будто по комнате пронесся холодный ветер.
- Как можно? Еще бы!
- Да кто же поверит в правосудие, если виновный будет ходить на свободе, а невинный сядет в тюрьму, - продолжал сурово Мехман.
- Я только прошу вас, товарищ прокурор, поставить с самого начала в известность исполком о ваших планах. Не подумайте, что я хочу свалить всю вину за беспорядки в прокуратуре на других, посеять раздор между вами и районными организациями. Упаси бог... Я был здесь одинок, беспомощен, на меня оказывали большое давление... может быть, я тоже кое в чем повинен... Голос у Муртузова задрожал: - Может быть, и я предстану перед вами как обвиняемый за злоупотребление своей властью, своим служебным положением.
Мехман молча продолжал заниматься своей работой. Муртузов постоял немного молча и вышел. Спустя некоторое время снова зазвонил телефон. Мехман услышал утомленный, хриплый голос:
- Это ты, Муртузов?
- Нет, говорит районный прокурор.
- Слушай, дорогой, передай, пожалуйста, трубку Муртузову.
- Он у себя в кабинете. Позвоните к нему.
- Слушай, дорогой. Это из райисполкома говорят. Неужели ты не можешь встать и позвать его?
- Позвоните к нему в кабинет. Он там.
Тот же голос сердито сказал:
- Скажи ему, чтобы позвонил лучше ко мне, в кабинет Кямилову.
- Товарищ Кямилов. Я собираюсь сегодня зайти к вам, - начал было Мехман, но ответа не последовало.
На другом конце провода положили трубку.
Мехман не придал этому значения и в конце дня пошел в райисполком. Он хотел уже войти в дверь кабинета председателя, как ему преградил путь Саррафзаде - секретарь.
Прекрасно зная нового прокурора в лицо - райцентр был не настолько велик, чтобы можно было не заметить нового человека, - он все же спросил:
- Вы кто будете?
- Я новый прокурор. Хочу видеть председателя. Я немного ознакомился с делами, и теперь...
- Товарищ председатель очень занят, - сказал Саррафзаде, сморщив женоподобное лицо с дряблыми щеками. - Будьте добры, присядьте. - Он показал Мехману на стул с перекошенными ножками, стоявший у окна.
Мехман сел, стул зашатался под ним. Он встал и начал прохаживаться по приемной. Из кабинета слышались шум и крики. Мехмая узнал хриплый сердитый голос Кямилова. Саррафзаде вошел в кабинет и тотчас же вернулся.
- Товарищ Кямилов велел сказать, что он вас сам вызовет, когда надо будет...
Мехман, ни слова не говоря, ушел. Дома он старался скрыть плохое настроение от матери и жены. Но чуткая Хатун сразу заметила, что сын не в духе.
- Что случилось, сыночек?
- Ничего, мама. Просто устал... Дайте что-нибудь покушать.
- А что она тебе подаст? - начала недовольно Зуяейха. - Ничего в этом проклятом месте не найдешь. Бедная мама ходила-ходила по базару и вернулась с пустыми руками. Хорошо, что этот твой курьер в калошах достал немного кислого молока.
- Ну и что же, что может быть полезнее мацони?
- Мацони и хлеб! Прекрасный обед для прокурора. Остается поздравить тебя с твоим назначением, Мехман! - Зулейха покачала головой. - Я напишу маме, что мы тут нуждаемся, пусть она пошлет нам из города продукты.
- Ничего с нами не случится, если немножко меньше поедим, - начала успокаивать ее Хатун. - Это тоже благодать, то, что мы имеем, дочь моя, надо ценить все. Мы здесь еще новые люди и с базаром еще не знакомы, к здешним порядкам не привыкли. Придет время, все уладится, все будет хорошо. Зато вся семья вместе...
- А как будем жить? Чем питаться? Пускай таким добром, как мацони с хлебом на обед, аллах наградит моих врагов. Подумаешь, благо! - Зулейха бросилась на кровать. Взвизгнули пружины матраца. - И это называется прокурор!
Ни Мехман, ни мать ей не ответили.
14
Муртузов проявил большое усердие и даже, кажется, волновался. Дожидаясь прихода прокурора, он просматривал и приводил в порядок дела. Солнечный свет освещал его желтую лысую голову, склоненную над бумагами.
- Сейчас прокурор явится, придется давать объяснения. Нет, надо его отвлечь... - бормотал он, подыскивая для разговора тему поинтереснее. - Надо завоевать доверие! Иначе можно здорово проиграть...
При виде Мехмана, появившегося в дверях, он проворно вскочил с места и приветствовал его, шумно изъявляя свою радость. Они стали вместе просматривать папки. Найдя удобный момент, Муртузов сказал, слегка вздохнув:
- Э, что и говорить. Случается, товарищ прокурор, что мы подчиняем закон кампаниям...
- Например?
- Например? Допустим, срывается план весеннего сева. Исполком выносит решение: прокурору привлечь к ответственности за халатность несколько человек и обеспечить тем самым успешное проведение весеннего сева!
Мехман не понял:
- А как же? Вполне правильно. Людей, халатно относящихся к такой важной кампании, как сев, надо привлекать к ответственности.
- Я сам тоже так думаю и хорошо понимаю все это. Но не на каждого виновного удается оформить дело. А тем более не всегда можно виновного обнаружить. Но хочешь не хочешь, ты должен найти одного-двух халатных работников, иначе окажешься сам виновным. Вот мало-помалу и начинается ужасная путаница в делах, все подгоняешь к кампании...
- Но это же грубое искажение закона! Это нельзя делать, - возмутился Мехман. - Так нарушаются права честных граждан.
Муртузов вытащил из кипы тоненькую папку.
- Вот как раз такое "кампанейское" дело, - разъяснил он. Видите, оно возбуждено на основании резолюции Кямилова.
- Как же может прокуратура возбуждать дела, если нет состава преступления? Да пусть райисполком хоть три решения вынесет, я не подчинился бы...
- Верно, - стал громко восхищаться Муртузов. - С первых же секунд встречи с вами я понял, что вы за человек. Ей-богу, немного неудобно говорить вам в глаза, но все это я увидел тогда же во сне, все, как на ладони. Я, знаете, не подхалим, не люблю льстить. Очень не люблю. Но я вам скажу, весь район уже понимает, все уже знают, что приехал настоящий блюститель закона, хозяин, высший надзор над всеми.
- Ладно, - прервал Мехман излияния Муртузова и показал ему какой-то лист дела. - Что это за свидетель? Откуда он взялся?
Муртузов вытянул шею и внимательно, скосив глаз, посмотрел:
- Скажу вам правду, ей-богу, мы это просто организовали. - Он глухо засмеялся, жилы на его сверкающей лысине зарделись и вздулись.
- Как то есть "организовали"? Как это понять, товарищ следователь?
Муртузов нагнулся над столом и так и застыл с поникшей головой.
- Надо ж было выполнить решение исполкома. Но вы не беспокойтесь, все это чисто сделано, все в рамках закона.
- Все равно решение-то ведь неправильное? Как же мы можем трепать нервы честным людям на основе вот таких поддельных документов!
- Но это же в интересах дела.
Прокурор внимательно прочел показания свидетелей - и вдруг его охватил гнев:
- Надо же понимать, Муртузов, что социалистическая революция совершена ради великих прав трудящихся людей. И лишить граждан этих прав при помощи таких подделок - это значит втаптывать в грязь блага, данные народу революцией.
Муртузов тут же достал записную книжку и стал записывать:
- Как вы сказали: "Социалистическая революция совершена ради великих прав трудящихся людей". - Он шумно вздохнул. - Хорошо сказано, очень хорошо. Но попробуйте-ка объяснить все это нашему Кямилову. Чуть что, он начинает кричать, так стучит по столу кулаком, что стекла трескаются. "Я тут власть или ты? Где, по-твоему, власть - на местах или на небе?" Не отстанет, пока не согласишься с ним, что простокваша не белая, а черная. Прямо в безвыходное положение ставит. Волей-неволей соглашаешься: да, так, точно так. Попробуй ему только противоречить...
- А почему нельзя? Что это за самодурство?
Муртузов не ответил на вопрос, снова взялся за карандаш.
- Как это вы сказали про закон?
- Я говорю, что закон надо крепко соблюдать.
- "Крепко соблюдай закон"! - Следователь торопливо записал и закрыл книжку. - Если бы кто-нибудь вдолбил все это Кямилову! Эх, жаль, товарищ прокурор, жаль, ей-богу, жаль, что некому на этом свете проучить его... Я во всех кружках самый активный член, нигде не отстаю. Не пропускаю мимо ушей ни одного указания, записываю каждое мудрое изречение... На занятия кружка прихожу раньше всех, ухожу позже всех, и потому все знают, что настоящий актив - это я. А между прочим, этого Кямилова я ни разу не встретил на занятиях. Не будем уж говорить о кружке, даже книгу этот человек не раскроет, не прочтет подряд и пяти строк... Мир не видел такого болтуна, товарищ прокурор. Сам я, ей-богу, не люблю болтовни. Всего пару слов я только и признаю: "да" или "нет". Говорю конкретно. К чему эти долгие разговоры, лишние слова? А Кямилов вызывает, к примеру, и заводит, говорит, говорит, тянет... Ему кажется, что из его рта сыплются драгоценные камни, а мы, простые смертные, этого не понимаем и не подбираем с земли высокие дары его речи, его премудрости... потому он повторяет и повторяет...
Мехману начинало казаться, что в комнату влетел овод и жужжит и жужжит без конца. Болтовня Муртузова начинала ему надоедать. Он раздраженно махнул рукой:
- А зачем вы слушаете пустые разговоры, товарищ Муртузов?
- Попробуй не выслушать хоть одно слово из длинной речи Кямилова. Он сразу объявит тебя кровным врагом. Это Кямилов думает, что весь мир создан его руками. Как поется: "Халиф я - владыка этих мест, и лишь в Багдаде такой еще есть". Он думает, без него само солнце погаснет, мир погрузится во мрак...
Мехман засмеялся:
- Повидимому, этот Кямилов очень оригинальный, забавный тип.
Муртузов даже растерялся. На лице его изобразилось недоумение. Назвать Кямилова "забавным типом"! "Ну, не очень-то тебе будет весело, душа моя, когда будешь уезжать опозоренный из нашего района, - подумал он. - Кямилов, как пить дать, тебя проглотит..."
- Да, он очень странный, Кямилов, - все же подхватил Муртузов. - Он ничуть не отстает от этих "взбесившихся вельмож", которых показывают на нашей клубной сцене, - тип вельможи с пеной у рта!
Мехман улыбнулся, перелистывая страницы дела, и что-то отметил карандашом. Муртузов громко захохотал и хлопнул себя по бокам. Улыбка Мехмана как бы ободрила его, и он с еще большей энергией стал обливать грязью своего "покровителя".
- Таков наш Кямилов. В один прекрасный день сам Кямилов сядет в зрительном зале клуба, его образ будет двигаться по сцене, и он сам, вы представляете, он сам будет рукоплескать себе, не подозревая об этом, и хохотать. Да, товарищ прокурор, наш Кямилов такой человек, такой тип. Самодурству его нет границ. Законно-беззаконно, ему все равно - выполняй. Невозможно, товарищ прокурор, больше терпеть эти выходки, совесть мучает. Так и хочется встать, крикнуть: "Кямилов, послушай, ведь твои грубые выходки никак не соответствуют закону!.." Но невозможно, никак невозможно это сказать... Разве он признает самокритику? Он готов разрушить весь мир, он будет кричать: "Какой закон? Какое имеет отношение закон ко мне? Что, я не знаю закона?"
- Значит. Муртузов, - перебил его Мехман, - вы говорите, это дело возбуждено на основании резолюции Кямилова?
Следователь выпрямился и без особого удовольствия признал:
- Так точно. По его резолюции...
- Другие основания какие-нибудь имеются?
Муртузов покачал головой.
- Никаких. Никаких других оснований.
Мехман задумался, а Муртузов продолжал говорить, но с гораздо меньшим пылом. Он уже испугался, что, желая настроить Мехмана против Кямилова, слишком далеко зашел.
- Да, Кямилов такой человек. Когда он сидит за столом с важным видом, то со стороны кажется, что в голове этого человека вмещается весь мир, вся мудрость света.
- В таком случае надо на него смотреть тогда, когда он отходит от стола.
- Это мудро сказано, - заметил Муртузов, покачивая головой.
- Да, государственным постом нельзя прикрывать беззаконие и самодурство отдельных людей.
- Очень верно сказано, золотые слова, товарищ прокурор. Но... Муртузов развел руками. - Ей-богу, перед Кямиловым я всего-навсего жалкий цыпленок с подбитыми крыльями. У него большая власть. Он как огромный слон, а я, я крохотный воробей, ей-богу.
- Пускай он слон... все равно. Надо протестовать против его самодурства.
- У меня, открыто скажу, товарищ прокурор, двое детей, которых я кормлю только со своего оклада. Мехман похлопал ладонью по папке.
- А этот человек, невинно привлеченный к ответственности, детей не имеет?
- Имеет.
Мехман захлопнул папку и встал.
- Я сам заново проведу следствие. Надо освободить этого колхозного бригадира Саламатова. Видимо, дело это вообще придется прекратить производством.
- А Кямилов?
Мехман сердито посмотрел на следователя:
- Все подчиняются закону, все равны перед законом - и Кямилов и Саламатов. - И он написал на деле свою резолюцию.
Следователь даже заморгал глазами от страха.
- И помните, - добавил прокурор. - Я предупреждаю вас с самого начала...
Муртузов даже не дал ему закончить фразу:
- Я подчиняюсь вашему приказу, товарищ прокурор. Моя совесть тоже голосует за справедливость...
Он собрал груду папок и удалился, пятясь к двери спиной. Когда он был уже на пороге, раздался телефонный звонок. Мехман поднял трубку. "Здравствуйте, товарищ Вахидов, - сказал он. - К вам? Хорошо..."
Муртузов приоткрыл рот от удивления. Это звонил секретарь райкома. Муртузов осторожно прикрыл за собой дверь, спрятал дела и поспешно направился в райисполком.
15
Кямилов был один. Заложив руки за затылок, он раскачивался в кресле и тихонько насвистывал.
- Ну как, следователь? - спросил он, не меняя позы. И зевнул: - Что нового?
- Пока живем, товарищ Кямилов, - ответил Муртузов, почтительно кланяясь. - Желаем вам полного благополучия.
- Видишь, как игнорируют нас наверху, посылают к нам своих людей? Огромная туша Кямилова едва помещалась в мягком большом кресле. - Выходит так, что мы здесь пыхтим и потеем, а труды наши ничего не стоят...
- Лишь бы вы сами были здоровы, - сказал Муртузов и сел. - Какая разница? Разве не все равно, кто будет прокурором, я или этот приезжий...
- Разница в том, что власть должна быть на местах, а не на небе... Кямилов высвободил руки и выпрямился. - Разница большая, очень большая, товарищ Муртуз Муртузов.
- Это верно, но ваше здоровье ценнее всего, стоит ли вам так расстраиваться? - Муртузов постарался выдавить улыбку на бледном лице.
Кямилов снова зевнул.
- Нет, я напишу об этом, - сказал он, постукивая ногой об пол, - Так тоже не годится. Мы тут из кожи вон лезем, строим колхозы, создаем фермы, укрепляем район, жизни не жалеем. А они игнорируют нас и наши решения. Кямилов взял из большого серебряного портсигара папиросу и закурил. - Ну, что там мудрит новый прокурор?
- Он пока больше философствует, чем работает. Сегодня с самого утра только тем и занимался, что критиковал ваши резолюции.
- Почему, интересно, он начинает с нападок на решения местной власти, а воров и кулацкое отродье оставляет в покое? А?
- Сам не понимаю, ей-богу. Он говорит: борьба против всякого беззакония - это есть борьба против воров и грабителей.
- А ты бы сказал: иди, ради бога, к черту, поищи себе бездельников. У них, может, есть время слушать такие глупости. Сказал или нет?
- Как не сказал, конечно, сказал.
- Не успел приехать, уже напал на наши решения! - Кямилов опустил кулак на стол. - Сейчас я его вызову, на глазах у всех опозорю. Он же молокосос! Или вот что, доведи это сам до его сведения. Так и передай ему: товарищ Кямилов говорит, что в течение двадцати четырех часов уберет его из района. Я сейчас же дам молнию в центр! - Кямилов растопырил пятерню, одним пальцем нажал кнопку звонка и долго звонил, но секретарь не появился. Вместо него прибежал курьер с опухшими сонными глазами.
- Эй, где этот пес Саррафзаде?
- Он куда-то вышел, товарищ Кямилов.
- Разыщи его сейчас же, достань с неба, из-под земли, прямо из этих твоих сонных глаз выколупай, слышишь? Вот часы, я слежу: срок три минуты! Найди этого щенка, понял? Я жду ровно три минуты - дошло это до тебя? Кямилов посмотрел на ручные часы, величиной с блюдечко для варенья. Он любил все большое, массивное, бросающееся в глаза... - Я считаю минуты, быстро. Беги!
Курьер выбежал. Кямилов зажег потухшую папиросу, затянулся и тут же бросил окурок в пепельницу. Разбушевавшийся Кямилов обрушился на следователя.
- Ты же не мужчина, а мертвец, труп! Поэтому тебя и не утвердили в центре. И очень правильно сделали, так тебе и надо. - Кямилов без всякого стеснения говорил совершенно противоположное тому, что высказывал несколько минут тому назад. - Одно только и умеешь - тихо, как червяк, копошиться и, заикаясь, спрашивать: "Гражданин, как ваше отчество?" Пишешь, спрашиваешь, пишешь, без конца зачеркиваешь, а пользы никакой.
- Товарищ Кямилов, я перед вами чист...
Кямилов ударил кулаком о стол с такой силой, что чуть не разбил стекло.
- Молчал бы! Ты если и заслужил что, так только гнилой гроб.
Муртузов испуганно замигал.
- Да, ты это заслужил, повторил Кямилов, довольный своим остроумием. Что можно возразить против этого изречения?.. Гнилой гроб...
Муртузов пытался что-то сказать в свое оправдание, но Кямилов закричал:
- Это золотое изречение. Цыпленок, только вчера вылупившийся из яйца, явился сюда и пытается замарать решение исполкома. А что такое исполком? Разве он не существует тут с первого дня революции? Разве ты не знаешь, сколько лет здесь Кямилов председателем? А ты молчишь и сюсюкаешь... Кямилов стал прохаживаться по кабинету. Пол заскрипел под его тяжелыми шагами. - Следователь плакался: нет лошади. Мы выделили, дали. Попросил овес для коня. Достали. Заявил: нет седла. Подарили. Подковы, и те прибили для Муртуза Муртузова. Стремя поддержали, чтобы Муртуз Муртузов сел на коня... И нате, извольте, этот бездушный Муртузов не может своим языком даже мацони разрезать в знак благодарности нам за целый океан добра. А раз так, такого, как ты, не прокурором надо назначать, а выгнать, вышибить, как негодного следователя!.. Надо зубы иметь, дорогой мой, крепкие зубы...
- Вы меня еще не знаете, товарищ Кямилов, у меня есть зубы...
- Знаю, знаю, прекрасно знаю. Облысеть-то ты облысел, голова желтая, как тыква, а зубы, видите ли, у него сохранились. Не слишком ли они у тебя прочные, господин Муртузов?
- Ей-богу, из-за этого вашего предписания об аресте Саламатова я с ним столько спорил, что легче, как говорится, было бы коня на скалу взогнать.
- Какого это коня? На какую скалу? - насторожился Кямилов. И внезапно решил: - Завтра же верни лошадь! Мы не можем незаконно расходовать государственные средства, чтобы ты скакал на коне. Завтра же верни коня, и все. Безоговорочно. Вассалам.
Кямилов искоса посмотрел на Муртузова. Тот, как беззащитный птенец, ищущий спасения от налетевшего ястреба, не находил места, чтобы укрыться. Ему казалось, что вся комната дрожит от раскатов председательского голоса и топота его шагов.
- Коня вернешь!..
- Имеете право... Как вам угодно, - тихо согласился Муртузов.
- Имеете право?! Вернешь коня, и все.
- Слушаюсь, баш усте. Пусть будет у вас не одна лошадь, а тысячи!
- И седло верни, и уздечку, все. Даже сломанный кнут.
- Баш усте, товарищ Кямилов.
- Баш усте, товарищ Кямилов, - передразнил председатель и поклонился, показывая, как угодливо кланяется Муртузов.
- Имеете право смеяться надо мной, я это заслужил. - Потирая дрожащие руки, следователь напомнил: - Прокурор распорядился освободить этого бригадира Саламатова, выпустить его на поруки. Но я категорически возражал...
Засунув руки в карманы галифе, Кямилов стал грозно наступать на следователя.
- На поруки того, кто посажен по моему указанию? А ты не сказал прокурору, что товарищ Кямилов его... - Кямилов прикусил губы. - Вот тебе и помощь. Хм! Нет, так нельзя, с самого начала надо поставить центр в известность. Надоело мне всю жизнь бороться с этими прокурорами. В этой борьбе уже голова стала белой, как вата, выпали зубы. Пришлось золотые коронки надеть... Сейчас я поговорю с райкомом.
Кямилов потянулся к трубке, но следователь помешал ему:
- Он сейчас у него, - шепнул он
- Кто?
- Новый прокурор, Мехман.
- Как он туда попал?
- Вахидов его сам вызвал...
- Когда это они успели подружиться?... Хотя что удивляться, видно и он, и Вахидов знают, где лежит жирный кусок... Сам позвонил или вызвали от его имени?
- Сам позвонил...
- Собственными ушами слышал?
- Да, клянусь вам.
Кямилов бросил трубку на рычаг:
- Теперь он всем нам на голову сядет, этот Мехман.
16
Мехман закрыл ящики стола и шкаф, захватил две папки с делами, окликнул следователя, чтобы вместе с ним идти в райком партии. В приемной прокуратуры никого не было, только человек в калошах, спал в уголке, положив голову на стол. Он встрепенулся и стал протирать глаза.
- Товарищ прокурор, Муртузов ушел куда-то... уже давно его нет...
Мехман подошел ближе.
- Почему же ты не пошел спать домой? - спросил он. - Ведь ты дежурил ночью...
- Родненький мой, вдруг я нужен буду, поручение какое-нибудь выполнить, сбегать куда-нибудь...
- Нет, нет, дедушка, тебе нужно пойти отдохнуть. Если понадобишься, я тебя позову.
Мехман запер свою дверь на ключ.
Но человек в калошах не отстал от Мехмана, вышел вслед за ним во двор, проводив его до райкома партии, остался ждать у двери кабинета Вахидова.
Такая заботливость старика тронула отзывчивое сердце Мехмана.
Когда молодой прокурор вошел в кабинет, Вахидов встал из-за стола ему навстречу и окинул его внимательным, изучающим взглядом. Они пожали друг другу руку и сели.
Вахидов показал на стопку исписанной бумаги и сказал:
- Только вечером я вернулся из района и стал знакомиться с этими материалами. Грязная история. Расхитили промтовары, полученные для учителей. Две недели наша комиссия днем и ночью работала. И вот заключение. Прочитаешь - просто в жар бросает. Прошу вас, займитесь этим делом лично сами, товарищ прокурор. Нельзя терпеть такое возмутительное отношение к народным учителям. Всякое отребье пролезло в торговые организации, и они делают все, что могут, стараясь побольше навредить. И в колхозах тоже не все благополучно. Там тоже притаился кто-то из пролезших в свое время кулаков. Там, где притупляется бдительность, враг находит лазейку.
Вахидов вручил акт молодому прокурору и проговорил с усмешкой:
- Вы бы, пожалуй, не доверили нам такой документ без расписки, а? Сказали бы: э, будьте добры все оформить... А мы доверяем... Доверяем, но проверяем!..
Когда Вахидов улыбался, взгляд становился теплым, одобряющим.
Мехман перелистал акт, просмотрел и спрятал в папку.
Вахидов сказал:
- Когда мне передали, что в район приехал новый прокурор, я подумал, не один ли это из тех прокуроров-кочевников, которые объезжают по очереди все районы республики... Но вы, повидимому, совсем недавно окончили вуз.
- Да, в этом году...
- Ну что ж... Молодость работе не помеха... Постарайтесь только работать так, чтобы вас не коснулись грязные сплетни. - Вахидов помолчал и снова внимательно оглядел Мехмана. - Мой сын Салман кончил десятилетку, тоже вот хочет быть юристом, как вы... Советую ему учиться на врача, упорствует.
- И он прав, - горячо сказал Мехман. - Юридической науке нужны новые кадры. Чем выше она поднимется, тем меньше будет преступлений и нарушений законности. Ваш сын прав...
- Посмотрим, посмотрим, - сказал Вахидов и вернулся к главному, заговорил о непорядках во многих колхозах, о расхитителях, орудующих в сельскохозяйственных кооперативах, о грязных руках, протянутых к общественному добру.
- Эх, - вздохнул Вахидов. - Много еще этих паразитов... Ведь колхозы у нас молодые, им всего 3-4 года. Надо их всемерно укреплять, надо усиливать борьбу против подрывной работы остатков классового врага, превратить революционную законность в еще более действенное острое оружие. Это уже по вашей линии, прокурор. Пока все люди не начнут жить честным трудом, вам дела хватит, молодой товарищ.
- Горький говорит: "Если враг не сдаетея, его уничтожают!" - заметил Мехман.
- Вот именно. Об этом нельзя забывать, прокурор" Правда, социалистическое строительство победило и вопрос: "Кто-кого?" - давно решен в нашу пользу. Но отдельные враги, отдельные противники не перестают наносить нам удары в спину - расхищают, вредят, берут взятки. Там, где нет должной бдительности, - они даже пробираются на ответственные посты, стараются хоть на миг остановить движение вперед.
- Да, врагам не должно быть пощады. Но нельзя допускать также никакого беззакония. Это как будто ясно. Но вы не можете представить себе, товарищ Вахидов, сколько нарушений закона обнаружил я уже в первые дни своей работы здесь. А кто же заинтересован в том, чтобы напрасно тревожить, обижать честных советских людей? Вот я хотел показать вам дело, возбужденное по решению исполкома...
Мехман вэял принесенную с собой папку и протянул ее Вахидову. Чем больше перелистывал Вахидов страницы, тем более жестким становился его взгляд.
- Эге, наш Кямилов любит крутые повороты. - Вахидов спросил: - Разве вы еще не знакомы с ним? Нет? Сейчас я вас познакомлю...
Услышав, что его просят зайти в районный комитет партии, Кямилов собрал документы и телеграммы, разбросанные на столе, и завернул все это в старую газету. Он снова вызвал секретаря, но старый курьер, весь вспотевший от тщетных поисков Саррафзаде, тоже куда-то исчез.
Кямилов недовольно покачал головой. Нижняя губа его оттопыривалась, обнажая оскал зубов.
- Видишь, следователь, - сказал он Муртузу Муртузову, который сидел в бессильной позе, будто прилип к стулу. - Видишь, какой этот Саррафзаде халатный?
Муртузов с трудом поднял уныло опущенную голову, но все же подтвердил:
- Точно так, вы правы. Саррафзаде ужасно халатный человек. Сколько раз, когда вы его искали, я сам повсюду ловил его, ругал, наставлял, говорил: будь, будь человеком, Саррафзаде. Ведь товарищ Кямилов ничего не жалеет для тебя, не переступай границы. Тем более, что, если вдуматься в твое прошлое, ты немного подозрительный элемент. Цени доброту своего покровителя, под тенью которого ты живешь спокойно. Души не жалей для него. Но, повидимому, что-то неладно с мозгами у этого человека, другой бы уже профессором стал, работая под вашим руководством. Да чтобы я сдох, если это неправда, самое меньшее профессором стал бы!
- Ладно, ладно, хватит трубить, - отмахнулся Кямилов. - Оба вы стоите друг друга.
- Я, конечно, тоже немного туповат.
- Два сапога - пара. Вы как родные братья. Грохочете нардами так, что весь район из-за вас готов переселиться на новое место...
- Я и сам уже несколько раз говорил: Саррафзаде, будь человеком, не стучи так, не поднимай грохот, с тобой невозможно спокойно играть - голова трещит... Но у него это как болезнь: не может играть, не стуча.
- Оба вы одинаковы, - с презрением сказал Кямилов и потряс рукой, показывая два поднятых вверх пальца... - Вы как неразлучные сестры. Только один из вас смахивает на юную красавицу, а другой на сморщенную старую деву...
Лицо Муртузова, и без того похожее на печеное яблоко, еще больше сморщилось.
Они вместе вышли ив кабинета Кямилова. Всю дорогу Муртузов негромко охал, вздыхал, не решаясь вымолвить слова. Они уже подходили к райкому, когда Муртузов остановился и заискивающе улыбнулся:
- Я должен вернуться... Но... вот о чем я хотел поговорить, - тихо и несмело произнес он. - Всего несколько слов...
Кямилов остановился.
- Несколько слов Муртуза Муртузова! Несколько слов! Ты и так надоел нам своей болтовней, пустоголовый нардист. Тебя надо было назначить не следователем, а бесплатным руководителем кружка нардистов. - Кямилов, довольный своей остротой, засмеялся, но Муртузову было не до шуток.
- Метко, очень метко сказано, - поспешил он согласиться. - Вы недовольны мною. Но что из того? Во всех отношениях вы выше меня и имеете полное право высказать свое мнение. Но все же я прошу вас, не говорите, что я вам передал наш разговор с прокурором об этом Саламатове. Это очень важно, товарищ Кямилов, важно для будущего. Нехорошо, если с самого начала мы испортим с ним отношения. Он не должен сомневаться во мне. Его доверие нам очень нужно. Это принесет нам огромную пользу.
Кямилов слегка отодвинул своей большой ладонью следователя, пытавшегося заглянуть ему в глаза в преграждавшего дорогу.
- Ладно, ладно. Не учи меня азбуке, грамотей. Ступай и не забудь завтра же привести лошадь. Не то заставлю твоего отца - хитрую лисицу - встать из могилы да так пихну его на тебя, что только хвост мелькнет над землей...
Муртузов сделал вид, что шуточка Кямилова ему понравилась. Заискивающая улыбка не сходила с его лица.
- Ради вас, товарищ Кямилов, я жизнь готов отдать, а не то, что лошадь вернуть, - сказал он, облизывая языком мясистые губы.
- Ну ладно, не путайся под ногами.
- Есть, товарищ Кямилов. Как будто мы не понимаем, что существуем только вашей тенью. Вся надежда на вас...
- Эх ты, лисица, сын лисицы. Ну, довольно, замолчи.
- Баш усте! Я только думал, может быть...
- Сдай лошадь, - категорически сказал Кямилов. - Все. Не то вынесу такое решение о твоем самоуправстве, что заплачешь...
Муртузоз проворно отбежал на два шага назад, остановился, согнул шею и сделал жест, как будто рубит мечом свою голову:
- Пожалей сироту, товарищ Кямилов.
Кямилов грубо отстранил Муртузова.
- Ладно, отвяжись.
- Я хочу только сказать, что можно одним неосторожным поступком погубить все.
- Не учи меня, ради аллаха.
17
Кямилов отворил дверь с таким грохотом, что инструктор, работавший за столом, и человек в калошах, дремавший в углу, вздрогнули. Человек в калошах даже вскочил на ноги. Но Кямилов не обратил на него никакого внимания. Пыхтя и сопя, изображая на лице величайшее негодование, вошел он в кабинет Вахидова, поспешно, вскользь поздоровался, схватил стул, сел бок о бок с секретарем и начал раскручивать свернутые в трубку бумаги.
- Безобразие! - начал он возмущенно. - Главмаслопром не посылает тару под масло. Во что же его собирать? В мои ладони? А отправлять как? А Главмаслопром только шлет телеграммы. Сидят над ними, сами ничего не делают, только страхуют себя. Каждую телеграмму приходится делить на пять частей: копия исполкому, копия в артель, копия туда, копия сюда... Вы только посмотрите!
И Кямилов разложил на столе телеграмму, расправил ее и прихлопнул ладонью запнувшийся угол.
- Ловкие какие. Как будто я должен изготовлять на месте бочки для масла. Из чего? Из собственной шкуры?
Секретарь райкома с трудом остановил распалившегося Кямилова и познакомил его с Мехманом.
- Наш молодой прокурор.
Мехман вежливо поклонился. Мягкие пальцы Кямилова на мгновение прилипли к его ладони, словно тесто. Проявляя полное равнодушие к новому прокурору, Кямилов продолжал, как будто они были в кабинете вдвоем с Вахидовым:
- А это вот дела тех колхозов, что расположены на склоне горы. Знаешь? Хорошо, что поехал туда лично сам. Чорт знает, что натворило бы там кулацкое охвостье, если бы я не приехал туда. А еще несколько дней тому назад такие же безобразия творились и в колхозах Гая-бою. И что же? Поехал туда лично, лично привел все в порядок, даже бухгалтерский отчет приготовил и указал: дети мои, друзья, товарищи, надо делать вот так!.. Нет, не работают они как следует, товарищ Вахидов. Вы их еще не раскусили. Тут все лодыри. Знают одно: едят и спят. Что могут поделать в этом районе несчастные два человека - вы и я, будь мы даже и слоны, а не люди? Посылаешь на помощь уполномоченного, прикрепляешь к селу, а он приезжает и наваливается на яичницу. Все они одинаковые, эти уполномоченные, а следователи и прокуроры им подстать... Возьмем, к примеру, бывшего прокурора... Как его, чорта, фамилия? Залов. Да, Залов. Клянусь вам, жрал больше, чем Рустам Зал. Смотрел я и поражался: что за ненасытная утроба? А ходил - земля под ним дрожала! Ровно полтора центнера весил. Тысячу раз говорил, предупреждал: слушай, Рустам Залов, не жадничай, ешь умереннее, не то вырвет тебя. И что же вы думаете? Он исправился, перевоспитался? Нет, он стал мне лекции читать, разъяснять. Друг, сказал я ему, кого ты учишь? Я сам голосовал за этот кодекс. Что с того, что ты прокурор? Прокуратура это только один из моих отделов, так это или нет? Сколько я ни говорил, до него ничего не дошло. Свихнулся человек и попал в трибунал. А я его предупреждал: друг мой, прокурор - это меч государства, рази того, кого указываю я, на кого указывает местная власть. Не понял человек. И чем все кончилось? Сам полетел. Надо считаться с указаниями, советоваться - везде, в любой работе.
Вахидов, прищурясь, внимательно, не прерывая, слушал Кямилова. Он хотел понять, к чему тот клонит, какие цели преследует. А Кямилов, меча громы и молнии, хотел показать Мехману свое могущество, напугать его, покорить с самого начала, зажать в своем кулаке. "Какой-то молокосос будет учить меня законам?! Как будто можно вместить огромную гору в ореховую скорлупу?" Кямилов говорил без умолку, наносил удар за ударам по тени бывшего прокурора Залова и не сомневался, что совсем уже запугал тихого на вид Мехмана.
- Если тебе дают какие-то права, полномочия, это не значит, что ты должен ни с кем не считаться и кидаться с мечом налево и направо. - Кямилов перевел дыхание, искоса посмотрел на Вахидова, бросил взгляд на Мехмана и снова ринулся в бой. - Или возьмем этого земотдела, нашего Джаббарзаде. Клянусь вам, он буквально надоел мне. Без конца лично, сам объясняю ему, растолковываю. Смотрю - опять ничего не получается. Тупой до невозможности. Я так и сказал ему недавно: слушай, для чего ты учился на агронома? Неужели ты думаешь, что Мардан Вахидов обязан работать за тебя в колхозах, а зарплату ты можешь сам получать? Изволь, братец, работать. - Огромные руки Кямилова мелькали в воздухе, так он размахивал ими. - А другие разве лучше? Возьмем Госстрах. Там составляют акт на шкуру каждой подохшей от чесотки клячи. Безобразие! Бросают на ветер государственные деньги. Вообще эта контора очень подозрительная. Стучат костяшки счетов, и под их стук тврятся темные дела. Так-то, товарищ прокурор. - Кямилов многозначительно посмотрел на Мехмана и повторил: - Учтите все это, товарищ прокурор. Все, о чем я только что говорил, - вам знать небесполезно. Давайте, как говорится, условимся во время вспашки, что не будем спорить при молотьбе. - Кямилов вытащил из кармана помятый платок и вытер припухшие, едва заметные в складках жира и мяса глаза. - Верно я говорю? Ведь по возрасту вы годитесь мне в сыновья, по существу прокуратура всего только один из отделов исполкома. Как говорят, наш острый меч, наше оружие! С завтрашнего дня начинайте беспощадно выкорчевывать из нашего района всякую гниль, всякую мразь. Всякое кулацкое-мулацкое охвостье!
Мехман нетерпеливо посмотрел на папку с делом, которое принес с собой, но ему никак не удавалось вставить в разговор хоть слово. Вахидов, наконец, остановил Кямилова.
- Кямилов, - сказал он, - вот новый прокурор очень вами недоволен. Считает ваше постановление незаконным, неправильным.
- Как? Недоволен нашим постановлением? - прогремел Кямилов на весь кабинет. - Постановлением Совета депутатов трудящихся?
Мехман, не смутившись, достал из папки выписку и предъявил Кямилову.
- Не было никакого законного основания для привлечения к ответственности Саламатова, - решительно заявил Мехман. - Наоборот, по материалам дела видно, что бригадир немало потрудился для колхоза. А в своих показаниях он довольно убедительно говорит о том, что стал жертвой клеветы классовых врагов, вернее, их остатков...
- Выходит, значит, что мы были ротозеями?
- Во всяком случае, райисполком вынес неправильное постановление о привлечении Саламатова к судебной ответственности. Я, конечно, освобожу бригадира из-под ареста, тщательно проверив дело сам, и привлеку к ответственности подлинных виновников.
- А наше авторитетное постановление? - спросил Кямилов, косо посмотрев на Мехмана. - Мы... мы все таки не маленькие люди.
- Ошибочное постановление не может быть достаточным основанием. Мы несем ответственность перед законом.
- Решение местной власти - вот самое большое основание! Как будто мы не знаем свои колхозы и своих людей... - Кямилов так закашлялся, что даже почернел от натуга. Гнев душил его.
- Какие еще нужны основания, дорогой? Для чего нам другие основания? В нашем лице тут сидит само государство. Что же тебе еще нужно? Основание то, что мы пишем. О каком другом основании может идти речь? Не понимаю. И вообще, что за миндаль такой - это основание? Горький или сладкий? Откуда ты взял его? Основание? Забудь это слово, забудь с самого начала, чтобы оно не испортило всю музыку. Наверно Рустам Залов оставил тебе это слово, а ты ухватился за него. Каждый раз, когда поручали этому бывшему прокурору в чем нибудь разобраться, он требовал какие-то "основания".
Какое же еще основание, какой еще закон может быть сильнее постановления Совета депутатов трудящихся?
- Основание должно быть законным...
- Законным? Отлично. Мы, дорогой, знаем, как составляется закон, сами присутствуем там, наверху, когда утверждают законы. Этот Рустам Залов тоже таскал ко мне в кабинет целые тома. Однажды мне это надоело, я запер дверь на ключ и сказал: "Слушай, эти книги нужны тебе, а не мне. Изучай их сам, изучай внимательно, мне нечего в них заглядывать. Я один из тех, которые заложили первые камни фундамента, самое основание этих законов!" - Кямилов провел рукой по своей взъерошенной голове, и его жесткие волосы как будто встали дыбом. - Мне подозрительно, что ты так часто говоришь про законы. Этот Залов тоже красиво начал, но плохо кончил. Как будто сердце мое чуяло, постепенно научился брать взятки. Товарища Вахидова не было еще тогда здесь, я взял этого взяточника за руку и сказал: "Послушай, Залов, так нельзя..." Но Залов считал, что ему нечего бояться... Вот на этом стуле, - Кямилов театральном жестом показал на место Вахидова, - сидел тогда другой, его друг, Залова. Он, то есть товарищ Вахидов, пришел позже... Этот, с позволения сказать, прокурор превратился в черного ворона, запачкал себя. Вот чем кончилось... Прокурор должен с обнаженным мечом днем и ночью бороться с врагами-грабителями, а не ревизовать решения исполнительного комитета, как этот Залов. Вот как бывает. Сегодня читают нам лекции о законе, выдают себя за идеальных его блюстителей, а назавтра так себя пачкают, что и целой реки не хватит, чтобы смыть с них пятна! - Кямилов перевел дыхание.
Снова слово "пятно" прогремело в ушах Мехмана. Почему его предупреждают все время? Почему напоминают о честности? А разве можно жить иначе, по-другому?
Вахидов заметил, что Мехман задумался, что слова Кямилова тяжелым камнем упали на душу молодого человека.
- Не смущайтесь, Мехман, - сказал он ласково. - Жизнь есть борьба. В этой борьбе побеждают те, у которых крепкая воля и чистая совесть. Вы даже побледнели от обиды, когда я полчаса назад тоже произнес это неприятное слово "пятно". Но вы молоды, поэтому мне хочется заранее предупредить вас. Все наши поступки должны быть чистыми, как зеркало. Без единого пятнышка. Вы еще совсем молоды, сердце ваше нетронуто. Внутренняя чистота, внутренняя убежденность, преданность делу партии - вот неприступная крепость в борьбе против зла.
- Мне это говорили... Я понимаю... Иначе бы я не выбрал такую профессию...
- Вот и прекрасно, - сказал Вахидов, снова ласково взглянув на Мехмана. Ему все больше нравился этот статный молодой прокурор, немногословный, сдержанный, с умными внимательными глазами и гордым размахом густых бровей. "Надо будет познакомить их с Салманом, - подумал Вахидов. - Пусть поговорят, побеседуют..." И еще раз повторил: "Да, совесть прокурора должна быть незапятнанной..."
- Верно, - поддержал Вахидова обрадованный Кямилов. - Ты еще почти дитя, мальчик неопытный. А что получается? Не успел еще сесть в кресло и положить локти на письменный стол, а уже зазубрил это "основание" и критикуешь решения местной власти. Какое тебе нужно основание, когда ты имеешь мою резолюцию, мое решение? - И, ударив себе кулаком в грудь, добавил: - Ради Кямилова брось эти затеи, сынок.
Мехман был взволнован.
- Нет, я освобожу его! - твердо и решительно заявил он. - Я освобожу Саламатова.
- По какому это праву, дорогой? - Кямилов искусственно засмеялся. Может быть, ты шутишь, а? Шутишь?
- Я не шучу.
- А мы? Мы оба? Ты думаешь, мы будем с тобой шутить? Ни я, ни товарищ Вахидов не разрешим тебе вот так, сразу, ни с того ни с сего выпустить на волю Саламатова, сорвавшего весенний сев.
- Мне не нужно вашего разрешения. Я сделаю то, что требует закон. Не Саламатов виноват в том, что сев провели плохо.
- А кто же? Может быть, мы? Зачем, дорогой, сидя в лодке, ты воюешь с лодочником?
Кямилов, похлопывая в ладоши, захохотал. Это был его испытанный прием озадачить, обезоружить, толкнуть как будто в бездонную пропасть и тем самым поднять свой авторитет в глазах совершенно обитых с толку людей.
Но Мехман, несмотря на свою молодость и неопытность, с первого же дня своей работы начал понимать обстановку, сложившуюся в этом районе. С прежней настойчивостью он повторил:
- Этот человек невиновен, и он должен быть оправдан. А клеветники понесут заслуженное наказание.
Кямилов повернулся всем корпусом к Вахидову:
- Я вижу, товарищ Вахидов, что лучше Муртузова мы никого не найдем для нашего района.
- Кямилов...
- Я уже сорок лет Кямилов. Надо по совести говорить открыто: какое бы решение ни выносили мы в райкоме или в исполкоме, Муртузов из кожи вылезет, но выполнит наше решение. Ему и в голову не придет мешать нам работать. Он не будет искать какие-то основания. "Посади!" - "Есть, посадить!" "Освободи!" - "Есть, освободить!" Муртузов не станет спорить с нами, не посеет меж нами рознь.
- Муртузов подчиняется мне. И только мне! - резко сказал Мехман, решив, что он ни в чем никогда не уступит этому "взбесившемуся вельможе". Следователь не имеет права что-либо делать втайне от прокурора.
- Ну что же, дорогой, пускай не имеет права... Но учиться ведь никому не стыдно. Ты молод, а он старый волк. Изучай обстановку, изучай жизнь. Так ведь тоже не годится, неудобно...
Кямилов смекнул, что слишком разгорячился. Прокурор оказался зубастым, лучше пока что кончить миром, замять дело. Но уже потом, в удобный, благоприятный момент, неожиданно нанести тяжелый, сокрушительный удар этому щенку. Любыми средствами Кямилов решил защищать своего подручного Муртузова, доказать, что у Мехмана нет причин сомневаться в следователе.
- Он старый юрист, - говорил Кямилов мягко. - Зачем растаптывать его, подрывать его авторитет в народе? Я дал ему лошадь, чтобы повысить его авторитет, а вы хотите свалить его с лошади и посмеяться над ним...
- У меня есть сведения о том, что Муртузов не совсем порядочный человек, - неожиданно сказал Вахидов. - Пускай новый прокурор это знает. Может быть, "пятно", о котором я говорил, замарало уже этого человека... Есть материалы, что этот кладовщик кооператива... как его... - Вахидов перелистал настольный блокнот и нашел фамилию, подчеркнутую дважды. - Да, Мамед-хан... что они большие друзья с Муртузовым, почти братья.
Кямилов заерзал на стуле. Несколько растерявшись, он сердито посмотрел на Мехмана и снова повернулся к секретарю райкома.
- Товарищ Вахидов, - сказал он, вытягивая шею, как будто помогая себе извлекать из глотки необходимые оправдания, - я сам, если вы хотите знать, не особенно уважаю Муртузова. Но если говорить по совести, я вас уверяю, что у него совесть чиста, как цветок... Больше десяти лет он работает здесь следователем: каждый, начиная от маленького ребенка и кончая стариком, знает его. Есть люди, которые верят ему, прямо боготворят его. Надо же быть объективным, - если человек плачет по имаму, пусть уронит слезу, оплакивая и езида. Не так ли? И потом, у всех этих элементов, арестованных следователем, сколько хочешь родных и друзей, все они скалят теперь на него зубы... Может быть, даже непрочь и оклеветать Муртузова... Вот, например, этот Саламатов. Он даст наличными сколько угодно тысяч рублей, только бы прекратить дело. А как же вы думаете? Не успел появиться новый прокурор, а секретарь прокуратуры уже преподнес ему дело Саламатова...
- Секретарь здесь ни при чем, - возразил Мехман. - Я сам обнаружил это нарушение...
Кямилов решил изменить тактику и применить еще один из своих испытанных приемов:
- Нашел! Раскрыл! Что ты раскрыл: контрреволюцию, что ли? - заорал он хриплым голосом и на его шее вздулись жилы. - Завтра же вынесем второе решение и предложим тебе безоговорочно выполнить первое решение. Вессалам! Все! А то три дня как приехал, а уже пытаешься свалить мизинцем меня человека величиной с гору. Мы по-отечески объясняем тебе, внушаем, а ты... кидаешься на нас чуть не с ножом...
- Я не буду выполнять незаконное решение. Я сообщу об этом прокурору республики.
Хотя Мехман даже не шевельнулся с места, он был исполнен такой гордой непоколебимой силы, что даже Кямилов понял это. "Молокосос" оказался непримиримым.
Но Кямилов все еще не сдавался:
- О, пощади нас, пожалей, умоляем, товарищ прокурор, будь милостив, мы такие слабые, беспомощные...
- Вы много лишнего наговорили, Кямилов, - рассердился Вахидов. - Надо быть сдержаннее.
Кямилов от удивления вытаращил глаза.
- Кому нужен пустой, бессмысленный шум и крик? - продолжал Вахидов. Разве этим можно доказать свою правду? Для чего, например, ты швыряешь камни в Джаббарзаде? Ведь этот человек работает и день, и ночь.
Ссориться с Вахидавым Кямилов не хотел. Он обуздал свой гнев и еще раз попытался привлечь секретаря райкома на свою сторону.
- Я и сам хотел бы быть сдержаннее. Но такова уж моя натура. Вы же видите, товарищ Вахидов? Вы же видите, как эти дети выводят меня, взрослого человека, из терпения. Немало ночей провел я в седле, рыская по этим горам. А для чего? Для того, чтобы построить новую жизнь. А теперь видите, как этот парень угрожает мне?.. Да, мне! Причем, обратите внимание, два-три дня как приехал, а уже в драку лезет. Ей-богу, точно как в деревнях говорят: когда наступает пора козлу умереть, он начинает тереться о дубинку пастуха. И этот вот в драку лезет! - Последние слова Кямилов произнес с трудом, как бы задыхаясь. - Разве можно выводить человека из терпения?.. Не успевает такой вот Мехман или Джаббарзаде азбуку выучить да галстук привязать, как начинает учить Кямилова...
Как бы Кямилов ни перевоплощался, он не мог уже обмануть Мехмана. Тот великолепно понимал, что первый удар, нанесенный им, попал в цель. С иронической улыбкой разглядывал молодой прокурор огромную тушу Кямилова. Кямилов под острыми, насмешливыми взглядами Мехмана совсем размяк. Не зная, чем бы все-таки сразить Мехмана, Кямилов засунул мясистую руку под свой широкий ремень и оказал:
- Откуда вы вообще прибыли, товарищ дорогой? Мы даже не проверили ваши документы.
Вахидов чуть улыбнулся:
- Я получил выписку о назначении товарища Мехмана прокурором нашего района. Хотите взглянуть? Вот... Он утвержден Центральным Комитетом. Мехман Мурад оглы Атамогланов.
- Товарищ Вахидов, насчет документов я сказал так, между прочим. Что такое документы? Бумага. Надо тщательно, неоднократно проверять нутро каждого работника. Надо выяснить, за кого и кому он хочет мстить под этим самым лозунгом разных "оснований". Да, да, такие вот молодцы под прикрытием этого слова, этого основания нападают на людей, которые вынесли на своих плечах революцию! Они уже хотят стать над нами... Вчерашний младенец, какой-то Огланов* читает нам инструктивную лекцию о законе... Как же, ведь он уже три или четыре года изучает разные высокие науки. Мы, например, усвоили с товарищем секретарем, что надо проявлять бдительность. Надо несколько раз тщательно проверить всю родословную каждого вновь прибывшего работника. Что же из того? Мы тоже не один раз перелистывали азбуку коммунизма, кое-что понимаем.
_______________
* О г л а н - по-русски мальчик.
Сдержанность и спокойствие Мехмана, собиравшего свои бумаги, привели Кямилова в ярость.
- Вы извергаете из своего рта огонь, но лучше бы вы, этот огонь направили против классовых врагов, парень, - сказал Кямилов, почти задыхаясь. - А то вы хотите напугать верблюда вьюком. Вместо того, чтобы учиться здесь у старших, овладеть их опытом, вы лезете в драку - кому это нужно?
- Мне поручено следить - правильно ли выполняются государственные законы в этом районе.
- Следить? А мы кто такие? Мы бездельники, что ли?
- Нет, разумеется.
- Так что же тогда?
- Не понимаю, почему вы нервничаете? Ведь прокуратура будет вести борьбу только против тех, кто извращает закон. Если вы не извращаете, так чего вам бояться...
Казалось, еще минута, и Мехман тоже утратит спокойствие. Брови его сдвинулись, в глазах загорелся огонь. Он тяжело и прерывисто дышал. И все же усилием воли он взял себя в руки, стараясь не отвечать грубостью на грубость. А Кямилов продолжал кричать и шуметь. Если раньше он считал схватку с таким "мальчиком" сущим пустяком, то теперь видел, что попал в трудное положение, и злился.
Вахидов, который все время выжидал, когда Кямилов выговорится и откроет все свои карты, наконец не выдержал.
- Хватит, - сказал он. - Хватит, товарищ Кямилов! Вы переходите уже всякие границы. Надо быть хоть немного скромнее. Может быть, эти высокие горы тоже вы создали? Нельзя же считать себя каким-то сверхчеловеком и на других смотреть, как на сорняк!
Кямилов насупился и почернел, как уголь.
- Ну что за авторитет у органов власти в этом районе? - оказал он, по привычке своей закачавшись на стуле. - Что это за власть, когда решения ее каждый день будут браться под сомнение? Что же это такое?
Вахидов решил положить конец спору:
- Ладно, товарищ Атамогланов сам все выяснит. Выяснит и поступит по закону...
- Я уже выяснил, товарищ Вахидов, - твердо сказал Мехман, не желая отступать ни на шаг. - Я все выяснил и настаиваю на своем...
Вахидов вытер белоснежным платком пот со лба:
- Может быть, стоит вам еще несколько дней подумать над этим вопросом, тщательно изучить материал, проверить...
- Ни одной лишней минуты нельзя держать невинного человека в тюрьме!
Мехман попрощался, взял свои бумаги и вышел.
Кямилов, уставившись в окно, с ненавистью проводил взглядом Мехмана, стремительной, энергичной походкой проходившего по двору, и семенившего рядом с ним старенького, оборванного человека в калошах.
- Ну как, убедился, товарищ секретарь? - спросил он с возмущением. - Я старый коммунист. Но куда бы я ни шел, где бы я ни был, мой храм всегда здесь, в райкоме. А этот "оглан" всего несколько дней как работает здесь, в нашем районе, а уже не только со мной - это бы еще полбеды, - но и с вами, с секретарем райкома, не хочет по-человечески объясниться. Видите ли, он даже не говорит: "Хорошо, я посмотрю, я подумаю, товарищ Вахидов". Нет, куда там. "Кероглы умрет, но не свернет с пути". - Кямилов окинул взглядом кабинет и добавил:
- Наверное, у него где-то наверху дядька имеется. Иначе этот мальчик так смело не говорил бы. - Кямилов гневно посмотрел на неплотно закрытую дверь. - Я его раздавил, растоптал бы, но скажут: как тебе не стыдно, старик, с ребенком связываться. А вы, товарищ Вахидов, - тут никого нет, я вам в глаза скажу - вы слишком распускаете юное поколение. Думаете, они понимают, что это за лозунг такой "демократия"? Нам надо договориться и идти с вами в ногу. Иначе, если будет так продолжаться, нам трудно станет работать в этом районе.
Вахидов посмотрел прямо в глаза Кямилову и неторопливо сказал:
- Ни под каким предлогом нельзя защищать неправильное решение. Лучше, если райисполком сам его отменит...
- В таком случае я должен сдать печать и ключи от несгораемого шкафа и из Кямилова сделаться Камаловым или Джамаловым! - проворчал председатель райисполкома и вышел.
18
Кладовщик Мамедхан сидел у окна с железной решеткой в забитом товарами складе. Перед ним на столе были аккуратно разложены документы. В районе повсеместно началась серьезная ревизия, и Мамедхан на всякий случай спешил привести дела в полный порядок, просматривал и проверял свои записи и акты. До сих пор еще он не мог повидаться с Муртузовым, и это ужасно его беспокоило. Уже несколько раз Мамедхан заходил к Явер, жене следователя, но толку добиться не мог. Явер твердила, что Муртузов очень занят на работе: Мамедхан в отчаянии хватался за голову и, раздираемый тревогой, возвращался на склад. Но по улице он шел бодрой походкой, ничем не выдавая своего дурного настроения.
Узнав о том, что Мамедхан очень встревожен, Муртузов все же урвал время и сам явился на склад. Вид мешков с сахаром, бочек с маслом, толстых кусков сукна и ситца опьянил Муртузова. Напустив на себя строгость, следователь долго осматривал и проверял товары и вернулся к маленькому столу у окна весь в пыли.
- Знаешь что, дружок, дела твои незавидные, - сказал он официальным тоном, медленно произнося слова. - Очень даже незавидные, как говорится, подмоченные... А я ведь еще не интересовался, что написано на бумажках, разложенных на этом столе, понятно? Верные ли в них цифры? Но и без всяких цифр стоит только посмотреть внимательно, как сразу бросается в глаза, что на этом складе орудуют крысы. - Муртузов так надулся от важности, что даже морщины на его лице разгладились. - Всему есть предел, дружок, надо знать меру. И обязательно днем с огнем нас разыскиваешь, бегаешь по всему городу, спрашиваешь. А какого спасения ты от меня ждешь? Не знаешь разве, что я ненавижу кривду?
Мамедхан, не особенно испугавшись, сгреб счета и накладные в кучу и придавил их сверху прессом.
- А ты разве не знаешь, что мне нечего бояться? Честный человек неустрашим. Уже несколько раз на складе была ревизия, но, к счастью нашему, из всех ревизий я вышел чистым и светлым, как солнце. Кусочек честно заработанного хлеба для меня дороже любых сокровищ. Но мне хотелось узнать: откуда грянул гром? Почему вдруг эта внезапная ревизия? Почему эти ревизии, как болезнь, охватили весь район?.. И еще у меня был вопрос к тебе, Муртузов, у меня на душе горе... - Мамедхан заговорил шепотом, доверительно, как близкому человеку: - Я хотел посоветоваться с тобой, Муртуз, ты мудрый человек, ты сказал. - Мамедхан поднял тяжелые припухшие веки, смахнул для чего-то крошки табака со стола, взял кусочек бумаги, залитый чернилами, c стал скручивать шарик. - Жена не ладит со мной. Сам-знаешь... Вообще мне не везет с этим проклятым женским племенем... Женишься, бросаешь, снова женишься. Думаешь: может быть, эта будет порядочной, окажется человекам. Нет, куда там! Не всякому суждено счастье. Каждому в чем-нибудь да не везет. Мне вот в отношении жен определенно не везет. Не знаю даже, чем все это кончится?..
Только теперь Муртузов, развалившийся на стуле, перестал блуждать взглядом по полкам с мануфактурой.
- Что же такое случилось? - опросил он. - Неужели ты и с Балыш не ладишь?
- Чтобы аллах свалил камень на ее голову, разве она балыш?* - Мамедхан глубоко вздохнул. - Клянусь твоей головой, которая для меня дороже золота, эта женщина пристала ко мне, как пиявка, преследует меня, не отстает ни на шаг, как тень. Позавчера чуть не заставила меня пролить кровь...
_______________
* Б а л ы ш - подушка.
- Кровь? - Муртузов насторожился и с любопытством спросил: - Какая кровь, послушай? Ты что, взбесился, что ли?
- Было от чего и взбеситься. Пришел ночью домой, вижу, нет ее. Сел, жду. Где это видно, чтобы муж ждал свою жену?
- Почему не видно, почему не ждать? Разве женщины не равноправны теперь?
Мамедхан гневно сжал меж пальцами бумажный шарик.
- Это верно, что они равноправны. Но есть же предел? Эта женщина выводит меня из терпения. Я ждал, ждал и решил: только вернись, я зарежу тебя, как ягненка, и пойду прямо в тюрьму.
- Ты что, одурел? Я сам бы без жалости пристрелил тебя, соверши ты такое безобразие.
- Тебе легко говорить... - Мамедхан беспомощно опустил руки и пожал плечами, как человек, который ничего не скрывает перед своим близким. Хорошо, что бессовестная пришла после того, как я немного успокоился.
- Надо было хладнокровно, спокойно спросить: где ты была, Балыш, дорогая?
- Спросил, клянусь твоей умной головой. И что же? Она стала нагло врать мне в глаза, будто она меня искала. Я говорю: зачем меня искать, мужчина я или нет?.. Сидела бы дома, ждала меня. Она подняла крик. Жизнью твоей клянусь, товарищ Муртузов. - Мамедхан с заговорщическим выражением на лице внезапно высунулся из окна, проверил, не слушает ли их кто-нибудь посторонний, и снова стал крутить бумажные шарики. - Ты хорошо знаешь, что мы близкие, преданные друзья. У нас только жены, прости меня, отдельные... Разве от того, что ты следователь, дружба наша тускнеет?
Муртузов медленно постукивал рукой по столу.
- Я официально предупреждаю тебя, - сказал он. - Дружба дружбой, а служба службой. Когда я выступал на женском собрании и говорил о правах, мне задали вопрос: кто такой Мамедхан - кладовщик кооператива или маклер по купле и продаже женщин?
- Я? Маклер? Головой твоей, товарищ Муртузов, твоей собственной головой клянусь, что несчастная семейная жизнь сжигает и испепеляет меня, я горю без дыма и огня.
Мамедхан облизал свои пересохшие губы. Муртузов положил руку ему на плечо:
- Кто может упрекнуть тебя за это?
Мамедхан почуял, что у него есть еще в жизни опора, что Муртузов пока что не отступился от него, и самодовольная улыбка пробежала по его лицу.
- Ладно, ладно, - сказал смягчившийся Муртузов, не замечая этой улыбки. - Кто вкусил сладость дружбы, тот должен разделить и ее горечь. А иначе, на кой чорт нужен человеку друг? Не беспокойся. Скажу правду, что я ответил этим женщинам, я сказал: советский человек свободен в своем выборе, - ведь он никого не принуждает, женится и разводится по закону. Но, Мамедхан, между нами говоря, ты перешел уже все границы в этом деле. Если ты разведешься и с этой Балыш, против тебя поднимется бабий бунт. Да и сам я тогда схвачу тебя за уши...
- Как же мне не ссориться с ней? Упрекает меня, будто я бездельничаю. Почему, говорит, ты подарил буфетчице Нарыт мои часы? Я, говорит, видела свои часы на ее руке... Клянусь твоей головой, которая для меня дороже алмазов, часы эти у меня. Я хотел отдать их часовщику в починку, а Балыш бегает из дома в дом, суетится, разносит слухи, будто Мамедхан играет в кошки-мышки с этой буфетчицей Нарыт. Да разве так можно? Это все равно, что выносить из дому семейную тайну, бросить ее на волю ветра, пусть разносят по всему свету...
- Почему же у нее возникли подозрения?
- Все из-за часов! Из-за этих проклятых часов. Вот они здесь, у меня... - Мамедхан достал из ящика стола золотые часики. - Вот эта крохотная вещичка в устах болтливой Балыш стала огромным жерновом, который может размолоть мое благополучие...
- Ну, так не носи их с собой, оставь дома, пускай она убедится, что ты их никому не дарил, - посоветовал Муртузов, памятуя, что Мамедхан просил у него, как у аксакала, доброго совета.
- Легко сказать - оставь дома. Она надевает их на руку и уходит прямо в клуб. - Мамедхан надулся и покраснел. - А там жены ответработников района перешептываются - откуда это у жены такого маленького чело века, как кладовщик, золотые часы.
- Это тоже верно, ты должен, конечно, опасаться пересудов.
- Я и говорю, не делай этого, не показывай все, что у тебя есть, не подводи мужа.
- Что же она отвечает?
Она поднимается на меня, как гюрза, кричит: не посягай на моя права! Я свободная женщина.
- Не посягай на мои права? Свободная женщина? Вот как? - Муртузов уставился на носок своего ботинка. - Тут шутки плохи, раз она уже ссылается на закон.
- Да, такой она стала активисткой! В тот день, я вижу, она поднялась на сцену клуба - репетицию делает. Какой-то негодяйчик с кудрявым чубом звенит на таре, она, строя ему глазки, кокетничая, танцует. А когда ей запрещаешь, говоришь: "Клуб не место для тебя, не лезь, куда тебе не следует", она кричит: "Не отнимай мои права". Огнем стала, пламенем. Жжет меня, губит. Когда ни погляжу, стоит перед зеркалом, мажется, красится, бровями поводит. Что это ты делаешь, беспутница? Видишь ли, она готовится к своей роли. Тьфу! Просто мечтает о других мужчинах и вся сияет при этих мыслях...
Не могу сдержать себя при виде этой мерзости, руки чешутся...
- В таком случае дай развод, - посоветовал Муртузов. - Зуб болит вырви, избавься от него. Сосед плохой попался - переселись в другое место, жена плохая дай развод и дыши себе спокойно...
- Не могу, - гневно прошипел Мамедхан. - Хотел бы, не могу. Вздумай, говорит, только заикнуться о разводе, завтра же разоблачу тебя, посажу в тюрьму...
- За что же это? Какие твои преступления она разоблачит? Разве так просто посадить человека в тюрьму?
Мамедхан в отчаянии хлопнул руками по коленям.
- Разве ты не слыхал, что крепость, которую не может сокрушить аллах, способна разрушить женщина? Что стоит Балыш оклеветать меня? Кричит, будто я расхищаю склад и обеспечиваю своих друзей всем, даже водой в бане...
Муртузов многозначительно поднял кверху указательный палец и причмокнул:
- Какое ей дело до твоих друзей? Нет, с такой женщиной жить под одной крышей опасно. Слушай, Мамедхан, как-нибудь уладь это дело, тихо разведись, и все. Иначе могут быть большие неприятности...
- Не хочет... Не уходит, не отстает, прилипла, как смола...
- Тогда не ссорься. Не следует гнать коня по камням, ибо, если конь споткнется, ты можешь свернуть себе шею. Понятно? - Муртузов взглянул на свои часы и деловито прибавил: - А-а, все это как-нибудь уладится. Вот что. Приготовь немного продуктов за наличный расчет, у меня будут гости...
Мамедхан мгновенно забыл про свои переживания. Гнев его утих. Он живо заинтересовался: кого же это пригласил Муртузов.
- Разве мне нельзя знать, кто твои гости? - с любопытством спросил он. - Явер-баджи уже велела мне кое-что собрать, приготовить. Она и меня пригласила к столу.
Муртузов ударил Мамедхана по плечу:
- Что за свадьба, если нет там Мамедхана? Но имей в виду - все должно быть прилично, все должно быть законно оформлено. За наличный расчет! Понял? Я терпеть не могу брать что-нибудь бесплатно.
- Конечно, конечно...
Мамедхан был неплохим актером. Он сразу же вошел в свою новую роль и начал поддакивать следователю:
- Разве я могу отпустить кому-нибудь бесплатно? Я же не миллионер, чтобы спокойно смотреть, как ветер уносит мои денежки. Что вы! Ни одного грамма я не отпущу из кооператива, пока не подсчитаю все до рубля. Пусть это будет даже для племянника самого аллаха.
- Что значит рубль? Копейку, и ту надо учитывать. - Муртузов с глубоким вздохом добавил: - Правда, приходится иногда брать взаймы. Этих проклятых денег никогда не хватает. Но даром брать - на это я ни за что не пойду, даже под угрозой смерти.
Муртузов недолго постоял в задумчивости, посопел и вдруг, наклонившись к самому уху Мамедхана, быстро прошептал:
- Приводи свои дела в порядок. Понял? Может быть, внезапно нагрянем к тебе с ревизией.
От слова "ревизия" у Мамедхана даже в глазах потемнело. Он сразу поник и растерялся.
- Пожалуйста, - забормотал он и без всякой нужды замахал рукой. - Я чист, как солнце. Готов, принять вас в любой день и в любую ночь. За каждую щепку, за каждую копейку, за каждый грамм я своей честью отвечаю... Мне нечего опасаться... Сто ревизий уже было, пусть будет еще и сто первая. Пожалуйста. Пускай сам аллах со всеми святыми нагрянет с неба ко мне на ревизию! - Мамедхан немного приободрился и заговорил смелее: - Я чист, как свежераспустившийся бутон, как нежный цветок, омытый утренней росой.
Мамедхан открыл по одному все ящики стола, достал кипу документов и с шумом закрыл ящики обратно.
- Вот, я готов к ревизии.
- В складе-то у тебя все в порядке, я знаю. А вне склада?
- Пожалуйста, пускай проверяют вне склада. Документы все на месте, прозрачны, как капли росы. Э, лишь бы я перед своей совестью был чист, а там, пожалуйста, мне ничего не страшно. Препятствий я не боюсь. Как захочу, так и поведу коня своего. - Он сжал кулаки. - Я знаю их, этих ревизоров. Им нужны две вещи: документы и подписи. Хоть самого хитрого ревизора мира сюда пригласите, хоть дракона, пожирающего огонь, я не боюсь...
- Надо все же проверить продуктовые нормы, особенно для учителей...
Мамедхан уже совсем расхрабрился:
- Я уже сказал, Муртуз-дадаш, всегда готов, как пионер!
Муртузов передразнил Мамедхана:
- Как пионер... Муртуз-дадаш... Сам не слышишь, что говоришь... Ревизия - это безбожная, неумолимая вещь. Она никого не признает: ни дадаша, ни кардаша. Или надо на весь мир трубить и барабанить, чтобы ты смекнул это?.. Кого ты хочешь обмануть? Меня? Да не успела еще ревизия свой нос сюда на склад показать, как ты уже стал бредить, как в лихорадке, сам не понимаешь, о чем говоришь, даже слово "йолдаш" забываешь...
- Что же я лишнего сказал? - Мамедхан со страхом и сомнением посмотрел в лицо друга. - Я только сказал: всегда готов, товарищ следователь.
В это время от двери упала на пол чья-то кривая широкая тень.
- Кто тут?
Муртузов и Мамедхан побледнели и вздрогнули. Они напряженно стали всматриваться в проем двери и в один голос с притворной любезностью спросили:
- Эй, Калош, это ты? Заходи...
Вошел человек в калошах. Он остановился у порога и стал оглядываться по сторонам, ничего не говоря. Мамедхан нарушил молчание первым:
- Калош, что это зимбиль у тебя залатанный? - спросил он. - Ты не боишься, что из него все вывалится?
Человек в калошах ничего не ответил. Лицо его было непроницаемо.
Он медленно достал из кармана несколько десятирублевок:
- Вот эти деньги его мать дрожащими руками достала со своей груди, чтобы я сходил для них на базар. А что можно достать за эти гроши? Что купить? За эти деньги не дадут и тухлого яйца, не то что мясо для обеда прокурору. Неужели эти бакинские люди сами не понимают? Но что можно ждать от человека, если он всего только сын бедной вдовы? Откуда ему знать, как надо жить...
Муртузов, все еще сердитый на человека в калошах, так испугавшего его своей тенью, желчно бросил:
- Не болтай глупости.
- Почему это я глупости болтаю, - сказал человек в калошах и, сморщив свое безобразное лицо, захныкал:
- Что же делать бедному Калошу?
- Хоть сдохни. Мне что до этого?
- Ну, а дальше? Какая тебе польза, Муртузов, если я сдохну? Ты, что ли, накормишь прокурора обедом?
- Можно подумать, что ты новорожденный. Как будто не ты уже лет пятьдесят поддерживаешь огонь под котлом в аду...
- Но там, где нет ни дров, ни щепок, даже костер невозможно развести, на то что печь, Муртуз-дадаш! -Узенькие глазки человека в калошах буравили Муртузова повелительным взглядом.
И под этим взглядом Муртузов переменил свой насмешливый тон и деловито стал наставлять человека в калошах:
- Забудь свою горячность, успокойся. Он ведь новый человек, придет пятнадцатое число, и у него будут деньги. А пока приобрети что-нибудь здесь, у Мамедхана. Пусть живет за свои, за честные, за заработанные... - Муртуз Муртузав обвел глазами штабели мешков с сахаром и развешанные на крючьях бараньи туши. - Калош, смотри, ты можешь по глупости взять на имя прокурора кое-что из фонда заготовок. Так не смей этого делать - бедный парень не успеет опомниться, как его запачкают...
- А кто его может запачкать? Я полагаюсь на нашего Мамедхана, отозвался человек в калошах. - Если во всем районе у нас имеется один мужественный человек, которому можно доверять, так это он, мой племянник.
Мамедхан просиял:
- Это верно. Золотые слова. Мне можно доверять. Пожалуйста, бери, что надо. Ну что ж, сегодня нет денег, будут завтра. Прокурор не такой человек, чтобы взять и не заплатить...
19
Вахидову молодой прокурор понравился. Он любил с ним разговаривать и, когда выдавался свободный часок, уходил с Мехманом побродить за город.
О чем они только не говорили, о чем не спорили! Вахидов любил потолковать о международной политике, о литературе. Мехман расспрашивал секретаря райкома о жизни района, о его людях. Он буквально засыпал Вахидова вопросами. Непримиримость Мехмана к недостаткам, юношеская горячность и принципиальность пришлись Вахидову по душе.
Сближение прокурора с секретарем райкома, их совместные прогулки очень беспокоили Кямилова. "Молокосос, только вчера явился к нам в район и уже завел дружбу с секретарем райкома, у которого голова совсем белая. Что может быть между ними общего?" - размышлял Кямилов. Чем чаще он видел их вместе, тем больше думал об этом, и тем более странной казалась Кямилову эта близость. Он поручил своему секретарю Саррафзаде и следователю Муртузову приглядывать за друзьями. О чем они так долго разговаривают? Разве в районе не найдется более достойного собеседника для Вахидова?
Саррафзаде взялся за исполнение поручения Кямилова с большим усердием. Через свою старшую сестру Зарринтач он собирал всякие сплетни и пересуды и передавал это все Кямилову. Муртузов тоже не ленился и в свою очередь сообщал Кямилову обо всех мельчайших делах прокуратуры.
- Я этим интересуюсь не из простого любопытства. Я ведь не женщина. Но я бдительный человек, - сказал как-то Кямилов, стараясь объяснить свое беспокойство. Он вылез из кресла и начал прохаживаться по кабинету. - О чем это можно столько говорить? Для чего это надо часами ходить пешком? Это несолидно, если хотите знать. Было бы неплохо разузнать, что там у них...
- Пускай ваше сердце будет совершенно спокойно, отозвался Муртузов. Можете положиться на меня. Я не пожалею ничего для председателя. Мы тоже не маленькие, можем понять, что к чему. И потом, как бы не длинна была подпруга, все равно, чтобы затянуть, ее нужно продернуть через петлю.
- Нельзя полагаться, как говорят, на милость аллаха и ждать, пока подпруга сама пройдет через петлю, - недовольно покачал головой Кямилов. Мало ли что! А если подпруга все же не пролезет через петлю?
Муртузов неустанно наушничал Кямилову, стараясь сохранить его доверие, в то же время стремился сойтись поближе с Мехманом. - "Мехману буду передавать про Кямилова, Кямилову - про Мехмана, и оба будут у меня в руках", - так решил про себя Муртузов. Но все же был очень осторожен, опасаясь проницательности Мехмана.
Муртузов крепко держался за Кямилова. Хоть председатель райисполкома ругал его и обвинял во всех смертных грехах, хоть он и отобрал у него лошадь, Муртузов знал, что он всегда может рассчитывать на Кямилова, тот не даст в обиду "своего человека". Как паук искусно ткет паутину, так и Муртузов опутывал Кямилова своей лестью.
Он не упускал случая напомнить Кямилову про давность их дружбы, клялся, что не забудет всех его благодеяний. "Каждым куском хлеба я обязан вам", твердил он Кямилову, хотя за глаза нередко бормотал: "Чтобы вы сдохли оба! Артист отдыхает после спектакля, а я должен представлять всегда. Артист повторяет чужие слова. А я должен придумывать свои". Муртузов яростно листал дела, бумага шуршала под его нетерпеливыми пальцами, он вскакивал, ударял ладонью по столу и тоскливо смотрел из окна на улицу. "Я нахожусь между двух огней, - думал он. - Я погибну, если не буду дипломатом. Да, только тонкая дипломатия может спасти меня. - Он рассуждал: - На кого я могу опереться в моем положении? Надо лавировать. Оттолкнет от себя один, прижмусь к другому... Вторая сторона оттолкнет, буду искать защиты у первой... На божьем свете все имеет лицо и изнанку: или черная ночь, или яркое утро..."
Муртуз Муртузов давно уже придумал для себя эту "формулу жизни" и неукоснительно ее придерживался. Но никогда еще он не наталкивался на такие трудности, как сейчас. "Не могу же я собственную голову ни с того ни с сего бросить в воду, чтобы ее унесло потоком. Я хочу жить..." В голубоватом стекле окна Муртузов видел свое отражение - его морщинистые щеки сжимались, как меха гармошки. "Нет, голова мне нужна. Ибо мир держится не на бычьей башке, как некоторые думают, а на мудрой человеческой голове! Слава аллаху, у меня на плечах не тыква".
И Муртузов, напрягая свою сообразительность, старался служить обеим сторонам. К обстоятельствам он приспосабливался очень ловко, маску менял легко, мгновенно преображался.
- Я настолько старше вас, что имею право в глаза говорить то, что думаю. Мне хочется служить вам, как маленькие, простые люди служат мудрецам... - Муртузов делал вид, что не замечает недоумения, которое вызывала в Мехмане эта грубая лесть. - Мудрость ведь зависит не от возраста. Я всегда восхищался, слушая вас. А я на своем веку уже перевидел много прокуроров. Мне уже яснее ясного: рано или поздно мы будем как одна семья... Меня беспокоит одно: как бы вас не забрали в центр. Человек с такими способностями недолго задержится в районе. Я вас очень прошу, если будете переезжать, не забудьте вашего седого брата. Вчера я вашей матери сказал: "Хатун, вы должны осчастливить своим посещением мою скромную лачугу, увидеть, как живет ваш бедный сын..." - Вид у Муртузова был жалкий, угодливый. - А Хатун мне ответила: "Это зависит от Мехмана, как он скажет!". Смотрю я на нее и будто свою родную мать вижу. И к Зулейхе-ханум я обратился с этой просьбой, она тоже обещала, мол, как-нибудь выберемся...
Муртузов как будто не замечал, что Мехман исподлобья, гневно смотрит на него: "Прилип, как летом овод к коню". - Вы знаете, товарищ прокурор, завел снова Муртузов, вытягивая шею. - Корни - нашей родословной уходят в деревню... А деревня - вот эта черная земля - это изобилие, благодать. Правда, мой покойный отец был горожанином, он был кожевником, но все дяди крестьяне. И потому, издавна еще, мы одной ногой стоим в городе, а другой в деревне - Поэтому у жены моей и сейчас имеются куры, цыплята, корова, два козленка, Если бы не жена моя, мы бы давно подохли в этом городке, где у каждого свое хозяйство. Моя Явар тоже собирается зайти к вам, говорит, я должна пойти, повидать свою сестру, то есть вашу мать. Ей-богу, мы дома только о вашей семье и говорим.
- Дружба должна скрепляться только честной совместной работой, ответил Мехман, не переставая писать. - А мы совсем недавно начали работать вместе. Вы меня еще не знаете...
- Дружба скрепляется только совместной работой, - быстро записал в свой блокнот Муртузов. - Это очень верно, это очень правильно - Но не надо забывать, что сколько будет существовать земной шар, столько будет держаться и личная дружба, - добавил он - Для чего, спрашивается, жить на свете, если ты не можешь завоевать хотя бы кусочек человеческого сердца! В чем сущность, в чем смысл нашего мира, нашей жизни, если не в вере, преданности и любви. Когда Муртузов улыбался, резкие морщины на его лице смягчались, но зато показывались острые желтые зубы. - Особенно в наше время, в такое золотое время, когда социализм побеждает, когда мы на основе сплошной коллективизации уничтожаем кулачество как класс, когда мы разбиваем в пух и прах наших врагов!.. Честное слово, иногда остановишься перед зеркалом, внимательно посмотришь на себя и невольно спросишь: достоин ли ты своей эпохи? - Ведь ты бедняк из бедняков, ты должен с ног до головы быть олицетворением настоящей преданности!.. Не делать никаких ошибок в работе...
Муртузов очень хотел, чтобы Мехман считал его прямым, искренним человеком. Еще несколько раз повторил он это слово "преданность", чтобы оно получше запало в память молодому прокурору.
Но Мехман даже не поднял головы от бумаг.
Как бы намекая на свою тактичность, верность "сердечным друзьям", Муртузов вышел. В своем кабинете он долго сидел, задумавшись, и, наконец, решившись на что-то, пошел домой.
Дома он поманил пальцем жену Явер и негромко объяснил ей, что завтра с утра она должна пойти к жене прокурора и приготовить там вкусный плов с шафраном и со всеми приправами. Полная Явер даже глаза закрыла от удивления.
- Угощать человека в его собственном доме? Где это видно, Муртуз? Это неслыханное дело! Пусть лучше придут к нам. Как это так? Войти в чужой дом, засучить рукава и начать готовить плов?
Муртузоз сказал строго:
- Делай то, что тебе велят. Не рассуждай. Придешь-скажешь: в нашей местности обычай такой, так мы понимаем дружбу и доверие...
- При чем здесь доверие, Муртуз?
- Раскинь мозгами, чучело ты толстое. Ты думаешь, так это просто пригласить начальство к себе на обед?
- Я понимаю, что не просто.
- Тогда слушайся, - Муртузов оглянулся по сторонам, схватил Явер за руку и повел ее в угол комнаты, боясь, чтобы соседи через стенку не услыхали их разговора. - В клуб ты ходишь часто, а ничему не научилась. Даже не умеешь поговорить с людьми... Для чего же ты теряешь время в клубе, если ни черта не смыслишь в этих разговорах о "совести, идее, верности"? - Муртузов увидел грозный блеск в глазах у жены и поспешил переме нитьтон: - Моя милая, хорошая Явер. - Он схватил обеими руками жену за руки и потряс: - Понятно или нет?
- Поняла, Муртуз, но...
- Никаких "но". Никаких рассуждений. Вызубри то, что я тебе велел, как урок, не то срежешься на экзамене.
- Ей-богу, моя голова не вместит все это, Муртуз...
- Голова должна быть умнее туловища, иначе туловищу плохо придется, если голова не будет о нем думать.
- Я просто поражена, не знаю даже, что сказать об этом плове с шафраном, - никак не могла успокоиться Явер. - Может быть, мне просто приготовить, отнести., пускай что хотят, то и делают, а?.. А то в чужом доме приготовлять плов!
- Я жалею труды этого завклубом, - с сожалением сказал Муртузов - Для чего он читает все свои лекции? Он ничему не смог научить тебя. Даже тактичности...
- Тактичности? О какой тактичности ты говоришь?
- Для каждого дела нужна голова. - Вдруг Муртузов, исчерпав все свои доводы, обнял Явер и крепко поцеловал ее - Деточка ты моя, валлах, ты золото! Смекни, о чем тебе говорят...
Ласка размягчила Явер, и она обещала выполнить все, о чем просил муж. На следующий день она все приготовила, вычистила котел, сложила в корзину провизию и пошла на квартиру к прокурору. Запыхавшись, она с трудом поднялась по ступенькам лестницы и протиснулась в дверь, Хатун внимательно посмотрела на гостью и удивленно опросила:
- Что это, милая? Что это ты принесла?
- Ничего особенного, клянусь верностью, ничего, - затараторила Явер и потащила котел и корзину в кухню. - Клянусь жизнью. Ничего особенного...
- Как ничего особенного? Что это за груз у тебя? - недоумевала старуха.
- Я пришла... - пробормотала Явер. Она вытерла пот со лба и поспешно стала распаковывать корзину, стараясь не дать хозяйке дома опомниться. - Вот котел... чудо, а не котел... здесь у нас рис, зерно в зерно... А мясо? Разве в городе - вы видите такое мясо? Я пришла приготовить вам хороший плов, клянусь идеями, которым нас учат в клубе, мы умеем ценить людей...
- Ой, что ты, миленькая, что скажут люди? - решительно возразила Хатун, - Нет, нет, так не годится - У нас в Баку смеются над такими поступками. Да еще как смеются! Хохочут, в ладоши бьют!
Явер, несколько растерянная, терла краем платка с красной каймой румяное лицо.
- Клянусь совестью, у нас в районе так принято, - повторяла она, как заученный урок. - Обычай у нас такой, наши угощают гостей в их доме... И потом, разве мы посмеем побеспокоить таких дорогих гостей, как вы, клянусь верностью? Заставить вас идти к нам в халупу?! Вы еще, наверно, не отдохнули с дороги. А мы простые люди, бесхитростные. Отцы наши делали, и мы... - При этом Явер довольно бесцеремонно хватала с полок кастрюли и миски и выкладывала принесенные припасы.
Хатун старалась ей помешать.
На шум выглянула из комнаты Зулейха. Она посмотрела на мешочек с рисом, на глиняный кувшинчик с маслом, сушеный кизил, лук, кишмиш, мясо и пожала плечами.
- Что это такое, Явер-ханум?
- Ей-богу, Муртуз сказал, что надо приготовить у брата Мехмана плов по-нашему. Надо собраться вместе, одной семьей, и покушать. Человек на этом свете больше всего нуждается в верности и преданности друзей, клянусь небом... Вот как сказал мой муж, - слово в слово...
Потому что Муртуз изучил жизнь, как собственную ладонь.
- Разве так можно делать? Ай-ай... - мягко упрекнула Зулейха. - Мы бы сами с удовольствием угостили вас. Это же неприятно, приходить со своим угощением...
- Ну, Зулейха-баджи, какая разница: у вас или у нас? - ловко вывернулась Явер. - Мы же свои люди...
Муртуз только о вас и говорит дома. Он все время толкует, мы должны быть как одна семья. Разве сестра не может делать в доме сестры все, что ей хочется?.. А братья? Разве Муртуз и ваш муж не братья? Никто не должен мешать их близости. Разве может вместиться что-нибудь между мясом и ногтем на пальце? - Для наглядности Явер прижала пальцем кусочек мяса. - Мы теперь не чужие друг другу, мы близкие люди, у нас одно сердце, одно тело и одна душа...
Зулейха смущенно ответила:
- Как бы мы ни были близки, но все же это странно... это неудобно...
- Ничего здесь неудобного нет, клянусь, Зулейха-ханум, - возразила Явер, засучивая рукава. - Я приготовлю, вы увидите как... вы увидите, какой чудесный плов с шафраном приготовит ваша сестра. Его аромат наполнит не только этот дом, но и весь город. Не спорьте со мной, уступите.
- Нет, так не годится, - еще раз повторила Хатун. - Плохо, очень плохо все это получается.
- Ну что здесь, собственно говоря, особенного, - беспечно заметила Зулейха. - И потом, ты смотри, в такую жару женщина побеспокоилась, натащила всего, а теперь нести обратно... Как-то даже некрасиво... Неловко, а?
- Конечно, неловко, - радостно воскликнула Явер, почувствовав расположение Зулейхи. - Тогда я брошу все здесь и уйду...
- Нет, почему бросать? Что вы? Раз уж здесь такой обычай... мама, пусть Явер-ханум приготовит свой плов с шафраном. Посмотрим, где лучше готовят, здесь или в Баку? А в другой раз мы приготовим по-бакински...
- Еще не родилась на свете хозяйка, которая готовит такой плов, как я, - воскликнула Явер. - И не родится... Я так приготовлю, что вы пальчики оближете, узнаете вкус жизни.
Зулейхе смешно стало от похвальбы.
- Мама, пусть она приготовит, посмотрим...
- Нет, милая, нельзя... Не годится, - не согласилась Хатун.
Но Зулейхе надоел этот шум, поднятый, как ей казалось, из-за пустяка:
- Готовь, готовь, Явер, - разрешила она. - Раз уж пришла, что-же делать? Попробуем твой плов с шафраном... Но только, чтоб больше это не повторялось...
Обрадованная Явер рьяно взялась за работу. Хатун не хотелось делать невестке замечание при посторонней женщине. Она только молча вздохнула.
Немного погодя явился человек в калошах. Он сразу же взялся помогать Явер.
Явер старалась вовсю, выбивалась из сил, обливалась потом, - она резала, строгала, крошила, подбрасывала топливо в огонь, подливала масло. Огонь пылал, шипел жар, стучали ножи.
Язык Явер тоже не знал передышки: "Калош, сюда, Калош, туда".
Зулейха заливалась звонким смехом. Калош тоже глухо посмеивался, а у Явер от хохота прыгали щеки, подбородок, грудь.
Одна Хатун молчала. И от ее молчания Явер становилось не по себе. "От кислых взглядов этой старухи еда может потерять вкус", - с досадой подумала она, поглядывая на большой котел с пловом. Она старалась вспомнить, какие еще сладкие слова муж велел говорить этим приезжим гордячкам, и не могла вспомнить. "Да ну, к чорту!" - решила она и, не обращая больше внимания на угрюмый вид Хатун, перемыла посуду, вытерла, прибрала все и стала накрывать на стол. Через окно она увидела, как по двору идут Мехман и Муртуз.
Муртузов вышел из прокуратуры вместе с Мехманом и, не отставая ни на шаг, просеменил вслед за ним до лестницы. Мехман прошел в комнату, а Муртузов повернул в кухню. Он раздул ноздри, вдыхая аромат готового плова, причмокнул и стал хвалить жену.
- Ты - мать моя, сестра моя умелая, - сказал он в восторге, - валлах, Явер!
- Ой, Муртуз, - кокетничая, протянула Явер, - хорошо, что ты пришел... За хлопотами забыла все, чему ты научил меня.
- Напрасно, очень напрасно.
Явер засмеялась:
- Снова напомнишь, не беда...
- Каждый день будешь у меня ходить в клуб... С самого утра - в клуб, прямо в клуб. Не открывать же мне дома специальные курсы для тебя. Муртузов с довольным выражением лица поощрительно похлопал жену по плечу. Если во всем мире найдется человек, имеющий такую стройную серну, как ты, пускай он выступит вперед...
Явер, слегка подмигнув Зулейхе, негромко сказала мужу:
- Если бы не Зулейха-ханум, бабушка выгнала бы меня отсюда...
- Почему, Явер? - удивился муж.
- У, она очень сердитая женщина. Но зато у Зулейхи-ханум сердце мягкое, просто бархатное.
- Тогда спасибо, Зулейха-ханум.
- Я подумала, что просто неудобно заставлять Явер-ханум нести обратно такую тяжесть...
- Конечно, конечно, - подтвердил Муртуз и, поправляя пояс, добавил: Наш долг служить приезжим.
Мы... - он не договорил, прислушиваясь к голосам, доносившимся через раскрытую дверь.
Мехман, должно быть, услышал аромат шафрана - Явер часто снимала крышку с котла с пловом, - и сомнение закралось ему в сердце.
- Что у вас происходит, мама? Что творится в кухне?
Мехман появился на пороге. Следом за ним шла расстроенная Хатун.
- Это, сынок, жена Муртузова. Так просила, уговаривала, пришлось уступить, чтобы не обидеть. - Хатун украдкой бросила сердитый взгляд на Зулейху. - Ничего, сынок, что случилось - то случилось, ты не сердись. Нельзя смотреть на гостей хмуро. Они же у тебя дома... Подойди, скажи, добро пожаловать.
- Мама...
- Ладна, сынок, успокойся.
- Как ты могла такое допустить?
- Сыночек...
Увидев слезы в глазах матери. Мехман смутился. Он только спросил:
- Где же была Зулейха?
- Зулейха, сынок, еще очень молода... Разве она могла знать, что ты будешь недоволен...
Зулейха покраснела. Явер вопросительно посмотрела на мужа, но Муртузов, ничуть не смутившись, продолжал изливать потоки своего красноречия. У них в районе живут просто, по старым обычаям. Городских тонкостей они не знают. Человек в калошах присоединился к нему. Явер кое-что прибавила от себя, и от их болтовни в квартире поднялся невероятный гомон.
Мехман едва сдерживал раздражение.
Муртузов нарочно вышел на застекленную галерею, выходившую на улицу, стараясь, чтобы его увидели прохожие. Откуда-то появился Мамедхан, он притащил полный зимбиль. Муртузов взял зимбиль из его рук, торопясь узнать поскорее, что там лежит.
- Что тут у тебя, красавец?
- Ничего особенного. Пустяки... Так, кое-что...
Муртузов стал бесцеремонно рыться в свертках.
- Ого, сок жизни тут. Люблю тебя за чуткость. Умница! - похвалил он.
И крикнул через всю квартиру жене, хлопотавшей на кухне:
- Явер, Явер, неси скорее рюмки...
Некоторое время Мехман стоял молча и кусал губы. Положение, в которое он попал, казалось ему невыносимым. И вдруг он решительно двинулся к телефону.
- Товарища Вахидова! - Он долго ждал, пока ему не ответили, что секретарь райкома уехал в село на строительство новой школы. Мехман медленно повесил трубку.
Мать, встревоженная, следила за каждым его движением. Она видела, что сын очень разгневан. Широкие его брови сдвинулись на переносице.
- Мама! Ты понимаешь, что происходит в нашем доме?
- Сынок, не шуми. Помни, мы на чужбине, нельзя ссориться с людьми... Они не знают правил приличия...
- Они все знают.
Мехман взял шапку и твердыми быстрыми шагами вышел. Зулейха всплеснула руками. Хатун заплакала. Муртузова и всю его компанию словно ошпарили кипятком...
20
Мехман решил было направиться в прокуратуру, но тут же раздумал. Прибежит Муртузов, начнет извиняться, приставать со своими улыбочками, ужимками. Противно!.. И Мехман, повернув влево, зашагал по улице, ведущей к окраине города. Не доходя до находившегося на этой улице районного отделения милиции, он повстречался с начальником милиции Джабировым. Тот жил неподалеку и направлялся домой.
- Ба, товарищ прокурор! - воскликнул Джабиров. - Вот кстати встреча. Милости прошу ко мне, пообедаем вместе. Только что от жены точные данные получил - обед готов.
- Спасибо, я сыт, - отвечал Мехман. - Не хочется вас задерживать, но я желал бы взглянуть, как содержатся у вас заключенные, посмотреть, кто находится под стражей.
- Пожалуйста, товарищ прокурор. Против государственного надзора возражать не могу. Но только, может, пообедаем лучше, а арестованными займемся завтра с утра? Этим молодчикам ведь все равно торопиться некуда...
- А все-таки лучше сейчас, - настойчиво сказал Мехман. - Вы уж простите, что отрываю вас от отдыха.
- Ну что вы, что вы, - воскликнул Джабиров. - Какой может быть отдых! Служба есть служба. - Джабиров решительно повернул обратно, и они зашагали к отделению милиции, продолжая беседу.
- Так и службу можно понимать по-разному, дорогой товарищ Джабиров, говорил Мехман. - Среди этих, как вы их назвали, молодчиков могут оказаться и честные, ни в чем не повинные люди, жертвы чьего-либо самодурства, произвола, клеветы или наших с вами ошибок. Да вот, далеко за примером ходить не нужно. Познакомился я с делом, колхозного бригадира Саламатова. Честнейший, по моему глубокому убеждению, человек. Вызвал я его к себе на допрос, спрашиваю: - В чем же вы провинились на старости лет? - А он отвечает: "Вины за собой перед своей родной Советской властью не знаю, а об остальном не беспокоюсь. Защитники у меня надежные, не дадут старика в обиду". - Кто же ваши защитники? - спрашиваю. А он отвечает: "Мой честный труд и моя Советская власть!"
- Кстати, - резко прервал свой рассказ Мехман, - вы получили мое постановление об освобождении Саламатова из-под стражи?
- Да, днем ваш посыльный принес. Завтра с утра думал его освободить.
- Завтра? А почему не сегодня?
- Дорогой товарищ Атамогланов, - и Джабиров доверительно взял Мехмана под руку. - Я звонил вам, но не застал. Мне хотелось вас предупредить...
- О чем? - насторожился Мехман.
- Об аресте Саламатова принял постановление райисполком. Сам Кямилов был у них в колхозе, разобрался в этом деле, потом вернулся, продиктовал постановление на двух страницах и скрепил его круглой печатью...
- Знаю, - нетерпеливо перебил Мехман. - Ну и что же?..
- У товарища Кямилова очень крутой характер. И конфликт с ним...
- И вы испугались, что Кямилов...
- Товарищ прокурор!.. - кровь прилила к лицу Джабирова. - Меня упрекать в трусости! Я не о себе беспокоился... Вы новый человек в районе. А Кямилов...
- Ни Кямилову, ни кому другому законов нарушать не дано, - перебил Мехман Джабирова, - а насчет конфликтов, так двух, только двух конфликтов должны мы с вами бояться, товарищ Джабиров, - с советским законом и с собственной совестью!.. Саламатов должен быть освобожден немедленно!
Они подошли к калитке, ведшей во двор, где высилось небольшое одноэтажное строение с узкими окнами, заделанными металлическими решетками.
- Вот наш дом предварительного заключения, заметил Джабиров.
- Что, ремонтировать собираетесь? - спросил Мехман, заметив у стены груду кирпича и бочку с цементным раствором.
- Пробоину в стене заделываю, - ответил Джабиров, указывая на белевшее на стене пятно.
- Пробоину? - удивился Мехман.
- Да. Сидит здесь у нас один кулацкий сынок. Зверь, а не человек, и по обличью зверь, весь шерстью, как мохом, оброс. Много с ним пришлось повозиться, пока мы его поймала Следствие по его делу до вашего приезда было закончено, суда ждет. Знает, что его песенка спета, и вот, разобрал стену, пытался бежать. Не убежит! Стену я собственноручно заделал, вспомнил нашу старую семейную профессию. Отец у меня ведь каменщиком был. И я до двадцатого года у него в подручных ходил, пока на работу в милицию не перешел.
- Вы так давно работаете - в органах?
- Да, с двадцатого, с рядового милиционера начинал. Всяких врагов успел наглядеться, но такого, как этот Аскерханов... Впрочем, вы его сейчас сами увидите, товарищ прокурор.
Они поднялись по ступенькам, вышли в узенький коридор, и надзиратель открыл перед ними дверь в общую камеру.
С нар вскочил юркий подросток и тут же спрятался за спину какого-то человека в синем галифе и сером кургузом пиджачке, с глубоко посаженными бегающими глазками и хрящеватым носом, под которым топорщились черные усики. Стоявший в углу седобородый старик не сдвинулся с места и только низко опустил голову, молчаливо приветствуя вошедших.
- Это наш районный прокурор, - счел необходимым пояснить арестованным Джабиров.
- Товарищ прокурор, - слезливо загнусавил человек в галифе. - За что меня сюда...
- Повремените, гражданин, - сухо перебил его Мехман. - Я еще с вами буду иметь не одну беседу...
Это был снабженец, систематически расхищавший учительские пайки. Разобравшись, по поручению секретаря райкома Вахидова, в этом деле, Мехман счел необходимым в ходе следствия взять этого субъекта под стражу.
Отстранив его жестом в сторону, Мехман подошел к седобородому старику и протянул ему руку:
- Здравствуйте, товарищ Саламатов! И с вами у меня еще предстоит разговор, но не здесь, а у вас на месте, в колхозе. Думаю, что вы и в будущем спуску расхитителям колхозного добра не дадите.
- Не дам, товарищ прокурор. Черное белым не назову. Даже вот это, - он обвел рукой камеру, - меня не заставит...
- Ну, с этим покончено, - сказал Мехман. - Вы свободны. Можете собираться домой.
- Уже, сейчас? - спросил старик, не трогаясь с места, и из глаз его, суровых и спокойных, выкатились вдруг крупные слезы и побежали по морщинистым щекам вниз, к бороде.
Мехман перевел взгляд на Джабирова, а тот обратился к старику:
- Собирай свой узелок и иди. Доброго тебе пути. Агалар, - крикнул он своему помощнику, стоявшему с надзирателем в коридоре у дверей камеры. Сейчас товарищ Саламатов выйдет вместе с тобой. Дашь ему расписаться на постановлении об освобождении.
Мехман дружески кивнул старику, и они с Джабировым вышли. Надзиратель, повинуясь жесту Джабирова, открыл перед ними дверь следующей камеры.
- Здравствуйте, - произнес входя, Мехман.
В ответ послышалось: "Ну?". Человек, странно заросший волосами, - они торчали у него из ушей, подле глаз, оставляя открытыми только нос и узкую полоску лба, - лениво, нехотя приподнялся с нары и тут же опустился обратно.,
- Аскерханов, - кратко представил его Джабиров.
- Ты хорошо запомнил мое имя, сын каменщика, ощерился в язвительной усмешке волосатый. - А стены класть тебе больше к лицу, начальник. Потрудился... Пришел посмотреть, не разбираю ли я снова стену! Успокойся, второй раз не побегу. Надоело! Из презрения и ненависти ко всем вам не убегу... Я свое сделал. Будете помнить Аскерханова...
- За что сидите, на что жалуетесь? - кратко спросил Мехман.
- А ты кто?
- Прокурор.
- Я тебе заявлений и жалоб не писал. Я свое дело сделал, а ты делай свое...
- Какое же "дело" сделали вы, Аскерханов?
Волосатый снова скривил свое лицо в злобной усмешке:
- Любопытствуешь? Ну что же, послушай, прокурор! Это было осенью прошлого года, черной осенней ночью... Я превратил ее в день - так ярко горели десять тысяч снопов... Я стоял вон там, на тропинке у Черной скалы, он махнул рукой куда-то в сторону, и глаза его засверкали, как угли, - и смотрел, как горит хлеб, как съедают его красные и зеленые языки огня. И я радовался, веселился и кричал во тьму: "Смотри, мой отец, какой курбан, какую жертву принес тебе сын! Спи спокойно на небе!" А сам в ту же ночь впервые спокойно заснул здесь на земле...
- Радовался, смеялся! - выкрикнул вне себя Мехман. - Сжег хлеб, который выращивали в поте лица своего сотни людей, сжег урожай, которого ждали женщины, старики, дети... и заснул спокойно...
- А они, - волосатый ткнул кулаком в сторону Джабирова, - они ведь тоже спали спокойно, когда у нас, детей Аскерханова, отняли землю, богатство, имущество, доставшиеся нам от предков. Но я не плакал, не клянчил милости... Я ждал и считал дни. Вот окончилась жатва, и люди вязали на полях снопы, на моих собственных полях! Я ждал. Вот свезли снопы, уложили в скирды, заметали сено в стога. И тогда я решил - время!
- И ни один человек не преградил ему дорогу, - повернулся Мехман к Джабирову, - никто не охранял урожая?..
Волосатый не дал ответить Джабирову.
- Охрана? Была охрана. Он позаботился, сын каменщика. У меня тоже были люди. Но нет, я поклялся памятью отца, что все сделаю своими руками... Я расколол задремавшему охраннику череп прикладом винтовки и закрыл ему навеки рот землей, землей моего отца... А затем - запылал хлеб, и мы ушли в горы. Он погнался за нами, этот сын каменщика, и уложил двух моих лучших людей... Но ничего, я сквитал этот счет...
- Троих наших ребят убили эти бешеные волки. Полгода гонялись мы за ними по горным тропинкам и скалам. Взяли!..
- Не всех! - усмехнулся волосатый. - Я ненавижу ваши колхозы, все ваше племя, пощады у вас не прошу и не жду. Я разговаривал с тобой огнем и оружием, сын каменщика. Я слишком ненавидел вас всех, чтобы таиться и ждать. Но есть еще люди, наши люди, они терпеливей, чем Аскерханов. У них -сладкие языки, гибкие спины, они живут среди вас и тоже вас ненавидят - Они еще посмеются над тобой, сын каменщика, они припомнят тебе Аскерхана.
- Врагам пощады не будет, - сказал. Мехман. - Найдем! Всех найдем, в каких бы закоулках ни прятались эти гнусные черви, что хотят пожирать плоды, взращенные народом. Народ найдет... народ!
И было в этом слове, повторенном дважды, столько могучей, неотвратимой силы, что волосатый скрипнул зубами, сжался и сник, как высохший бурьян на ветру.
21
Рано утром уходил Мехман из дому, а возвращался почти всегда на исходе дня. Часто уходил вечером. Зулейха скучала, нервничала. С тоскою вспоминала она веселые прогулки по морскому берегу, катанье на лодках, вечеринки, все беспечные развлечения, которым она так недавно предавалась, живя у матери. Подолгу простаивала она теперь у окна, с тоскою глядела на горы, поросшие лесом. Ей тесно было здесь, в этой комнатушке с выцветшими обоями. "Я вроде птицы в клетке, - с досадой думала молодая женщина. - Оборвался мой свободный полет..."
Ей казалось, что Мехман изменился, охладел к ней. В голову лезли скверные мысли. "Ему не дорого наше гнездо, он мог бы жить в прокуратуре и ночевать на письменном столе, - без одеяла, без подушки... Работа для него все... А может быть, есть еще что-нибудь, чего я не знаю? Может, зря я считаю его тихоней, увлекся он какой-нибудь фасонистой крестьянской девушкой и тайно встречается с ней?.."
У нее иной раз не хватало терпения ждать, пока он вернется, и она звонила по вечерам в прокуратуру. Иногда телефон молчал, никто к нему не подходил, или отзывался Муртузов и отвечал, что прокурор отлучился: то он был в райкоме, то уезжал в колхоз...
Зулейха была вне себя от отчаяния. Ей не с кем было посоветоваться, поделиться, - не могла же она жаловаться свекрови на Мехмана. И Зулейха сделала своей наперсницей заведующую детским садом Зарринтач Саррафзаде. Детский сад находился поблизости, и женщины познакомились.
- Слушай, сестрица, тут можно погибнуть от скуки, - жаловалась Зулейха. - Сердце мое сжимается, будто его сдавили меж двух камней. Муж всегда на работе, я одна...
Жалобы доверчивой Зулейхи были для Зарринтач как золотое яблоко, внезапно упавшее с неба. Она все делала для того, чтобы расположить к себе Зулейху: осыпала ее ласками, заманивала к себе домой, угощала. Зулейха скучала и потому все чаще наведывалась к Зарринтач. Та угощала жену прокурора чаем, сладостями, вилась вокруг нее.
- Эй, Зулейха-ханум, ты пропадешь здесь, если не найдешь хорошей подружки, с которой можно свободно поболтать, отвести душу, многозначительно говорила она. - Думаешь, у Зарринтач нет сердца? Нет глаз? Я давно заметила, что твоя свекровь - капризная старуха. Она следит за каждым твоим шагом. О, у меня тоже была такая свекровь, она тоже зорко следила за мной. После долгих споров и скандалов я открыто сказала ее сыну: или я останусь в доме, или она! Она не пожелала изменить характер, продолжала пожирать все глазами, в конце концов, сын указал ей дорогу, и ей пришлось уйти к своей дочери. Ах, эти свекрови готовы сами выйти замуж за своих сыновей, так они ревнуют. Свекровь хуже, чем вторая жена или любовница у мужа. Тьфу! Горечь, кислятина! А взгляд ее, пронизывающий тебя насквозь, а согнутая спина! Как же ей перенести, когда она видит в зеркале свои морщины, а потом переводит взгляд на свежие, как яблочко, щеки своей невестки. Поневоле старуха начнет беситься или, как здешние крестьяне говорят, все упрямые козлы собираются в одной ее голове. Она начинает брыкаться, как мул, эта старуха. Невозможно терпеть, нельзя спокойно глядеть на ее желтую сморщенную морду, глотать ее слова, каждое по пуду весом...
Зулейха сначала выслушивала эти сочувственные излияния Зарринтач с возмущением, с недоумением, потом привыкла, и, в конце концов, собственная свекровь, старая Хатун, стала ей уже казаться тем источником зла, которое портило ее молодую жизнь...
Возвращаясь домой от Зарринтач, она косо смотрела на Хатун, ни за что ни про что обижалась, сетовала на свою судьбу, плакала.
Мехман замечал что-то неладное в поведении жены, но объяснял это тем, что она скучает без своей матери. Но, впрочем, глубоко в домашние дела не вникал, целиком отдавшись работе.
Он постепенно накапливал опыт, все глубже и глубже входил в дела. Приходилось ему выезжать в дальние села, иногда оставаться там ночевать.
Хатун подолгу не спала, дожидаясь сына. Сердце ее тревожно билось. Когда ветер стучал в дверь, она вскакивала с постели и спрашивала, дрожа:
- Это ты, сыночек?
Но на дворе бушевал только ветер. Старуха подолгу стояла у порога, наконец возвращалась, продрогшая. Просыпалась Зулейха, тяжело ворочалась, бормотала про себя: "Эта старуха и спать не дает, честное слово. Вечно суетится: Мехман не пришел, что-то с ним случилось в пути". - "А вдруг и в самом деле! - и на миг у Зулейхи сжималось в тревоге сердце. - А может быть, ему совсем сейчас не скучно? Ведь в каждом крестьянском доме есть и дочери и ласковые невестки?.."
Мысли постепенно путались, и Зулейха засыпала, а Хатун устремляла взгляд на окно, все ждала, ждала, пока не наступало утро.
Зулейха больше уже не ласкалась к свекрови, на все отвечала "да", "нет", "у меня голова болит".
Она все чаще ходила к Зарринтач. Та показывала ей свои бриллиантовые серьги, красивые кольца, золотые часы. Зулейха дивилась всей этой роскоши и, нечего греха таить, даже завидовала ей. Она очень любила блестящие побрякушки, сказывалось воспитание Шехла-ханум.
- Милая, как ты накопила столько ценностей? Откуда?
- А за что же столько лет изнуряю себя, работая в детсадах? Это же пытка, а не работа. Ты хотела, чтобы я даже эти камешки не могла собрать? говорила Зарринтач оскорбленно. И вдруг начинала хохотать. - Даже перед врагами в трудное время не надо склонять голову. Помни, ни молодость, ни красота не вечны...
- Неужели все это ты сама купила на свою зарплату? Все? Это же сокровища шаха Аббаса, милая моя.
- Конечно, зачем мне это скрывать от тебя? Некоторые из этих прекрасных вещей достались мне в подарок от первого мужа. Он тоже был, как и твой, прокурором. Ну и другие дарили мне... Родственники, знакомые. В общем накопила...
- А почему ты разошлась с мужем?
- Почему? Он допрашивал женщин по ночам...
- Ну и что же? Может быть, это были обвиняемые или свидетельницы? Зулейха старалась держать себя гордо и скрывала от подруги свою ревность, которая все росла в ней под влиянием рассказов Зарринтач.
- Если бы у него не было умысла, он допрашивал бы по ночам мужчин, а женщин днем, - отвечала Зарринтач, покачиваясь на стуле и закинув за голову свои полные руки.
- Где же сейчас твой муж?
- Не знаю. Говорят, запутался в своих романах и совсем погиб, несчастный. Я не знаю другого такого влюбчивого мужчину, как он. А на вид был такой серьезный. Из-за него вся моя жизнь сломалась. Помни, милая, мой совет, - говорила Зарринтач, все более возбуждаясь от собственных речей. Никогда не оставляй мужа без надзора. Не давай ему покоя, мучай. Едва глаза откроет утром, напоминай ему о себе. Следи за собой, шикарно одевайся, купи себе драгоценности, чтобы ты вся сверкала, чтобы он рядом с тобой казался простым пастухом. Пускай у него слюни текут, когда он взглянет на тебя. Если только начнешь его уважать, считаться с ним, он сейчас же решит: э, она боится меня. А ты наряжайся, ухаживай за собой, гори, сияй, как солнце, чтобы в глазах его рябило от твоего блеска. Знай, ничего на свете просто так не дают человеку. Все надо взять, вырвать из чужих зубов...
- Откуда взять, что вырвать? - с горечью отозвалась Зулейха. - Старая Хатун остерегает нас даже от хлеба сухого, боится, чтобы мы не объелись. "Сынок, невестка, жадность убивает человека". И стоит над нами, как курица. Не успеет Мехман поставить последнюю букву в подписи на ведомости, как вся зарплата уже у нее...
- Фи, старая она дура, - злобно проговорила Зарринтач и взмахнула руками, как будто сталкивала, убирала с пути Хатун. И с еще большей горячностью продолжала наставлять Зулейху: - Не жди от других, бери сама. Люди покоряются тому, кто берет. А кто плачет и ноет, для того вся жизнь сплошное горе и траур. Ты о себе подумай, позаботься о себе, бедненькая. Красота ведь твоя - не речка, которая пополняется во время дождя. Она иссякнет со временем. Увянет. Что же останется тебе на память о днях твоей молодости? Хоть драгоценности пускай будут у тебя, чтобы украшаться ими и прикрывать свои морщины...
Зулейха слушала эти речи, и они отравляли ее, как медленный яд.
22
Дорога была трудная, конь спотыкался о камни. Мехман только на рассвете добрался до районного центра. Человек в калошах еще издали заметил его, бросился навстречу, схватил коня за узду.
- Наконец-то приехал, наконец-то дождались мы радости, - щеря гнилые зубы в улыбке, бормотал он. - Добро пожаловать!.. Сколько дней не был, уже все беспокоились...
Хатун вышла на галерею встречать сына. Зулейха рванулась было к дверям, но пересилила себя, обиженно поджала губки и снова скрылась.
- Что случилось, мама? - спросил Мехман, взяв мать за руку и заглядывая в ее заплаканные, покрасневшие, лучившиеся лаской глаза.
- Ничего особенного не случилось, сынок, - ответила Хатун и сквозь слезы улыбнулась. - Наверно, Зулейха обиделась немножко. Ведь десять дней тебя не было. Как же ей не обижаться? Собрался на два-три дня, а что вышло? Ведь мы здесь одни... Сколько бессонных ночей провела без тебя. Дороги здесь опасные; одни горы да скалы, поскользнется конь, типун мне на язык, да полетит в бездонную пропасть... Зачем же ты так поступаешь? Разве хорошо это? Сам ты к коню не привык, с горами этими не знаком...
- Дел много, мама, - сказал Мехман, пытливо посмотрел в ту сторону, где пряталась Зулейха. - Я ведь не для своего удовольствия ездил, дело было... и чтобы прекратить этот разговор, попросил: - Дай мне воды умыться...
Зулейха и теперь не поднялась с места.
- Я понимаю, что у тебя много дел, но мы, видишь, как беспокоимся, ответила Хатун я проворно принесла воду, мыло и полотенце. Человек в калошах отнял у Хатун кувшин с водой и с улыбкой стал поливать прокурору.
Мехман умылся. Мать подала чай и, желая дать возможность молодым помириться, вышла с человеком в калошах на кухню.
- Что с тобой, моя обидчивая принцесса? - спросил Мехман шутливо. - Чем ты недовольна?
Зулейха заплакала.
- Ты все шутишь, -упрекнула она. - А я не могу больше так жить...
- Как это так?
- Как? - повторила Зулейха. И в свою очередь спросила: - Сколько месяцев уже мы здесь, на чужбине?
- Почему же на чужбине? Разве наш район не в Советском Союзе? - спросил шутливо Мехман.
Но Зулейха не слушала его. Она твердила:
- Никуда не ходим, ничем не развлекаемся. Томимся в ущелье между двумя горами, даже неба не видим... Я... я... я даже не знаю, где ты ездишь, где бываешь.
- Работать, Зулейха, много, очень много мне работать надо. И ведь ты это знаешь, должна знать.
- Работать, работать... - возразила Зулейха. - А для чего? Мацони... Черствый хлеб... Пустой стол. Пустой чай... Пустые дни...
- Так, значит, война разгорелась из-за хлеба? - все еще силился поддержать шутливый тон Мехман.
- Хорошо, не будем говорить о хлебе. Но хоть вдоволь смеяться, разговаривать, быть друг с другом можно нам или этого тоже нельзя?.. Ты меня не любишь. Несчастная я...
Человек в калошах тем временем отвел лошадь в конюшню и, вернувшись, снова поднялся на галерею, где стояла встревоженная Хатун. Прислушавшись к голосам, доносившимся из комнаты, он сказал сочувственно:
- Сколько прокуроров я видел на своем веку, провожал из района и встречал. Но сейчас я удивляюсь, глядя на Мехмана. Таких, как он, я даже не видел. Святой какой-то.
- Народ у нас скандальный. Для нашего народа все на одно лицо - и тот, кто обжирается доотвалу, и тот, кто никогда не съест лакомого куска, у них называются расхитителями. Проглотил ли ты весь мир или ни к чему чужому не притронулся - у народа одно название - расхититель. Так стоит ли с этим считаться? Стоит ли на это обращать внимание? Пускай говорят. А ваш сын даже норму продуктов, законом положенную для ответственных работников, не разрешает взять из кооперативного склада. Что за странный человек? Не пойму. Пророком нашего века хочет быть, что ли? Его устраивает кусок черного хлеба без соли да чашка холодной воды. Разве так можно? Не знаю, как он думает содержать семью, чем будут кормиться его дети? В собственном доме у него готовят плов с шафраном - не где-нибудь, а в собственном доме. И что же? Хлопает дверью, уходит...
Хатун строго, с укором посмотрела на человека в калошах.
- Кому нужны разговоры, что у прокурора собираются собутыльники? сказала она.
- И вы, Хатун-баджи, считаете, что я неправ? - как бы удивляясь, спросил человек в калошах.
- Да, неправ, человек должен беречь честь свою. Не обязательно набивать свой живот жирным пловом.
И Хатун с таким презрением сжала свои бледные губы, что человек в калошах замолчал.
Через раскрытое окно слышно было, как в комнате плакала и жаловалась Зулейха:
- Другие утопают в роскоши... а я - замужняя женщина, называется. Что у меня есть? Обручальное кольцо? Даже часов не имею.
- Значит, ты затеяла со мной это сражение из-за серег и браслетов, Зулейха-ханум? Моя мама - умная женщина. Она всегда говорит: "Награди меня не для желудка, а ради достоинства моего".
- Разве молодость моя не стоит какого-нибудь хорошего подарка, хоть одной безделушки? Ведь дело не в драгоценности, а в твоем внимании, пойми, Мехман!
- Надо протягивать ножки по одежке, Зулейха, дорогая моя. Я возьму для тебя в библиотеке книгу народных поговорок, в ней ты прочтешь: "Ножки по одежке".
- Я прочитала больше романов, чем есть томов во всей здешней библиотеке, - рассердилась Зулейха, переставая плакать. - Ни в одной книге не говорится о том, что девушка не должна одеваться и наряжаться, не должна быть красивой. Ни одна героиня романа не влюбляется в оборвыша, в неряху, в голодранца. Влюбляются в интересных мужчин и красавцев, которые способны оценить женское чувство...
- Плохие, вредные книги ты читала, Зулейха. Бульварные романы, - все более резко отвечал Мехман, возмущенный упреком жены.
- Может быть, ты найдешь какую-нибудь статью в кодексе и упечешь меня в тюрьму за это? Конечно, я тебе мешаю...
- Кто тебя подучивает, Зулейха? Опомнись...
- Почему это подучивает? Не такая уж я дура. И не немая.
- Нельзя так, нельзя...
Зулейха снова зарыдала.
Человек в калошах не выдержал
- Видишь? - сказал он, обращаясь к Хатун. - Невестка, по-твоему, тоже не права, а? Слышишь, как она упорствует?
- Не твое это дело|! - грозно ответила Хатун. - Не лезь, куда не просят...
Человек в калошах опомнился. Он съежился и втянул голову в плечи.
- А что? Что я говорю? Какое мне дело? Я бедный сторож, дворник, курьер. Я не лезу туда, куда мне не полагается совать нос.
- Тогда не болтай лишнее...
- Разве я болтун? Я простой дворник, сестра, но у меня душа болит. Зачем доводить молодую жену до такого состояния? Я их обоих полюбил, как своих родных детей. - Он ударил себя ладонью в грудь, спустился со ступенек и начал собирать бумажки и щепки под стеной, чтобы подольше послушать, что происходит в доме у прокурора.
Хатун понимала это и знала, какие сплетни и разговоры поползут теперь по городу. Хоть ей и не хотелось перечить невестке, но она все же решилась. И вошла в комнату.
- Послушай меня, Зулейха. - сказала она мягко. - Лучше быть честным пастухом, чем бесчестным султаном. До сих пор я еще ни разу не стыдилась за своего сына, и это мое большое счастье. Помни, доченька, помни, что человек с клеймом хуже заклейменного животного...
- Уй, мама, где ты, мама моя... - завопила Зулейха и зарыдала еще громче. - Все! Все в этом доме обрушились на меня, несчастную, уй, мама...
23
Человек в калошах подобрал, наконец, ключик, который долго искал. Он нащупал больное место, понял, какой конфликт может разрушить единство семьи Мехмана. Зулейха хотела хорошо жить, ей нравились драгоценности. "Вот откуда надо начинать, вот где ключ", - радовался он.
Человек в калошах обдумал план действий. Все у него закружилось, завертелось, все пришло в ход. Он побежал на склад. Мамедхан проверял счета и сшивал толстой ниткой дела, когда длинная тень из окна упала на документы, разбросанные по столу...
Мамедхан заметил эту уродливую тень и поднял голову.
- Зачем опять, Калош? А?
- Есть дело, - сказал человек в калошах и, обогнув здание, вошел. - С просьбой пришел.
- Когда же мы хоть раз придем к тебе с просьбой?
Человек в калошах оскалил зубы.
- Собака спит в тени скалы в воображает, что это ее собственная тень.
Мамедхан смутился, отодвинул счета в сторону, проворно встал.
- Калош, я всегда раб твой. Твой покорный раб, связанный по рукам и ногам.
Калош тронул пальцем лежавшие на столе бумаги.
- Я не раз спасал твою голову от петли... Помнишь?
- Хорошо помню.
- Кто знает, откуда, из-за какой решетки блестели бы сейчас твои глаза? Но недаром говорят: "Подмажь сельского старосту и тогда громи хоть все село".
- Что все это означает? Не можешь ли ты говорить попроще, Калош?
- Это означает, что мне нужны часы.
- Разве я часовщик, Калош?
- Не слышу... Нужны золотые часы.
- Откуда в этой глуши найдешь золото? Еще серебряные как-нибудь достал бы, Калош-джан, но золотые...
- Не скупись. Это нужно для дела.
Мамедхан задумался. Человек в калошах настаивал:
- Расходы твои не пропадут зря. Помни мудрое изречение отцов: "Сто дней корчуй, трудись, в один прекрасный день пригодятся тебе плоды твоего труда".
Мамедхан, поразмыслив, открыл ящик стола, достал из коробочки золотые часы на золотой браслетке и показал собеседнику.
- Подойдет? - спросил он. - Они такие же желтенькие, как те монетки, что ты собираешь. Но твой кругляшки немые, а эти тикают, говорят.
Калош взял часы, открыл ногтем крышку, осмотрел механизм, прищуриваясь, прочитал, на скольких они камнях.
- Сколько будет стоить?
Мамедхан рассмеялся и развел руками.
- Назови цену сам.
- Друзья должны торговать открыто, чтобы не ссориться. Скажи цену.
- Для кого ты это берешь?
Человек в калошах лукаво, улыбнулся.
- Как будто не догадываешься, хитрец. Для кого бы я мог приобрести такие часы?
- Ей-богу, не догадываюсь. Клянусь святым Аббасом, не знаю. Откуда я могу знать, сидя в этом душном, темном складе, что у тебя в душе?
Человек в калошах легонько потряхивал часы на ладони, любуясь ими.
- Без цены ничего не бывает. Назови сумму.
- Даром даю, бери в подарок, Калош.
- Правда? Это твое слово?
- Клянусь жизнью единственного моего дяди.
Калош недоверчиво усмехнулся.
- Я и не знал, что у меня такой любящий племянник. Ну что ж... Человек в калошах потрепал своей костлявой рукой Мамедхана по плечу. - За мной не пропадет.
Он обернул часы ватой, бережно положил в карман и вышел из склада. За ним двинулась, переползая по горячей земле, неуклюжая мрачная его тень. Человек в калошах торопился.
Мехман был на работе. Хатун готовила в кухне обед. Зулейха, как обычно, стояла в галерее и задумчиво смотрела на пустынную улицу. Человек в калошах торопливо, с горделивым видом, твердо уверенный в том, что сможет ее сейчас развеселить, заковылял по ступенькам наверх.
- Здравствуй, доченька, - сказал он, оглядевшись на всякий случай, нет ли поблизости Хатун, - Здравствуй, родная моя...
Зулейха небрежно кивнула. Но человек в калошах не смутился, не обиделся. Он подошел совсем близко к Зулейхе.
- Дядя твой немало видел на своем веку. Ты мне как родная, дочурка моя. Сама узнаешь, убедишься сама, какой я человек, как я желаю тебе добра, красавице такой. Трудно, милая, мириться с плохой жизнью тому, кто привык жить на широкую ногу. Разве я не вижу?.. - Он метнулся ближе к двери, ведущей внутрь квартиры, и позвал: - Будь добра, доченька, зайди сюда.
Зулейха, заинтересовавшись, пошла за ним.
- Вам нужны часы? - спросил человек в калошах., Зулейха даже вздрогнула от неожиданности.
- Часы? Какие часы?
- Золотые.
- Нет, ни золотые, ни серебряные нам не нужны. - Голос молодой женщины звучал печально.
- Почему? - спросил человек в калошах.
- Потому что не нужны.
- Часы всем нужны. - Маленькие глазки Калоша недоверчиво, смотрели из-под гноящихся морщинистых век. - Кто поверит, что вам они не нужны? - Он достал часы, повертел в руке, протянул ей: - Красивые, хорошие часы...
Зулейха, как будто ослепленная желтым блеском, не могла оторвать глаз от часов. Все же она сказала:
- Большое спасибо. Мне не надо...
- Нет, берите. Возьмите, не пожалеете...
Женщина, наконец, призналась:
- У нас нет таких денег...
- Потом отдадите. Расплатитесь по частям. В рассрочку...
- В рассрочку? Нет, нет... А какая им цена? - будто так, из любопытства спросила Зулейха.
- Сколько наберете, столько и дадите, - старик добродушно рассмеялся. Дядя поможет вам. Постепенно соберем. Мою зарплату добавим к вашим сбережениям, незаметно соберем всю сумму.
Зулейха испуганно глядела на него.
- Ой, что вы говорите! Мехман поднимет такой скандал, мир дрогнет, - со вздохом сказала она. - Да он, он выселит нас отсюда, - невесело рассмеялась она собственной шутке.
- Ничего он тебе не сделает, доченька.
- Да он голову мне отрубит.
- Такую красивую голову никто не решится отрубить. Бери, не бойся. Ты знаешь, что скажешь? Что это часы Зарринтач, и ты их взяла просто так, поносить. Вы же с ней, как сестры. Две души в одном сердце, как говорят.
- Ну, сказать, что мы сестры, все же нельзя...
- Э, женщине всегда нужна близкая подруга, с которой можно посекретничать. Ну, а Зарринтач - она опытная, я бы даже сказал, мудрая, так хорошо она знает тайны жизни, что лучшей советчицы не найти.
- Я не знаю, как это будет. Неловко, - все еще не сдавалась Зулейха.
Не слушая возражений Зулейхи, человек в калошах убежал, оставив часы на столе.
24
Зулейха не находила себе места. Она в волнении металась по комнате, не зная, что делать: то надевала часы на руку и любовалась их красотой, то прислушивалась к их ходу, то снова клала на стол, то прятала в ящик комода...
Наконец, выбрав удобный момент, когда Хатун вышла куда-то, она побежала к Зарринтач.
- Салам алейкум, милая.
- Здравствуй, здравствуй, дорогая. Ты что так запыхалась, гнались за тобой, что ли? - удивилась Зарринтач, внимательно посмотрев на Зулейху Сядь, отдохни, сказала она. И, обиженно надув губы, ласково спросила: - Что это за манера у жен больших людей - обязательно фасонят перед маленькими служащими. Где ты пропадала столько времени? Почему не приходила? Я истомилась без тебя...
- Ей-богу, и я скучала, - ответила Зулейха, переводя дух. - Но как-то нехорошо, я и так часто хожу... Мне неудобно.
- Почему неудобно? Ты что мне - чужая? - спросила Зарринтач с притворной нежностью. - Я и брату своему сказала, Кемалу, он секретарь исполкома, - да, я сказала ему, что мы сестры навеки, ну прямо родные сестры... Какие могут быть между нами счеты? Я сама бы к тебе ходила по два раза в день, если б не твоя свекровь.
Зулейха кое-как отдышалась. Поговорив немного о том, о сем, Зулейха, заметно смущенная, красная, взяла свою сумочку и медленно, как будто это требовало усилий, открыла ее.
- Послушай, Зарринтач, - сказала она, дрожащими пальцами доставая часы, завернутые в ватку. - Нравятся часы? - И, хотя часы шли, добавила: - Сколько сейчас точно времени? Я их заведу. Тут так живешь, что даже не интересуешься временем...
Зарринтач с жадностью посмотрела на красивую вещь. Все тело ее напряглось. Она в этот миг удивительно походила на ловкую кошку, которая видит заманчивый кусок мяса, хочет его утащить, но никак не может дотянуться.
- Прекрасные... - Зарринтач даже слюну проглотила. - Поздравляю, ми-ллая. Носи на здоровье. За сколько ты их покупаешь?
- Я, я не покупаю... Это мои собственные часы, - неожиданно для самой себя ответила Зулейха.
- А почему ты их до сих пор ни разу не надевала?
- Где тут носить их? Для чего?
Зулейха и сама не ожидала, что так ловко выпутается. Это придало ей бодрости, и она немного успокоилась.
Зарринтач взяла часы в руки, долго и внимательно смотрела на них.
- Я видела такие же у одной... - начала она, но быстро спохватилась. Наверно, просто похожи... - "ж", вырвавшееся сквозь ее мясистые пухлые губы, прозвучало, как шипение - "ш-ш-ш"...
- Что? Как у одной?.. - Зулейха побледнела, почуяв что-то недоброе в этом странном шипении. - Что ты сказала?
- Ничего. - Подкрашенные брови Зарринтач поднялись, как две дуги. - Что я могла сказать? Клянусь сестрой. Интересно, подойдет ли браслетка к моей руке? - Под этим предлогом Зарринтач снова стала примерять часы на свою руку, стараясь получше их разглядеть. Как она ни старалась, золотая цепочка не сошлась на ее полном запястье. - Застегивается, но с трудом, - сказала Зарринтач и с силой схватила Зулейху за плечо - Как бы не сглазить тебя. Ты тоже не уступишь мне, у тебя тело крепкое, как свинец. Если хочешь, мы можем поменяться часами...
Зарринтач проворно открыла шкатулку. Ей хотелось показать, что сама она пресыщена роскошью я поэтому равнодушна к ней. Она достала хорошенькие ручные часики. Зулейха чуть не вскрикнула от восторга. Как ни сдерживалась она, но в глазах ее промелькнул жадный блеск.
- Ах, какие красивые! Значит, у тебя не одни часы?
- Да, надо иметь по две штуки, - небрежно отвечала Зарринтач. - Вдруг сломаются или потеряешь, - что тогда?.. Вообще - один или одна бесполезны на свете... - У некоторых работников в селе даже и теперь бывает по две жены... Ха-ха-ха... Ну, конечно, некультурные люди, они живут по-старому... Зарринтач хлопнула руками и искусственно засмеялась. - А вообще, уже без шуток, надо быть запасливой. - Она расправила шелковую юбку на круглых своих коленях. - Иначе не проживешь.
Это уже закон такой: все, что не пополняется, обязательно уменьшается...
- Ой, Зарринтач, как мне приятно с тобой поболтать, - воскликнула Зулейха, - а наша мать такая женщина, что потоками своих поучений способна высушить все, что растет вокруг... Она ко всему придирается, во всем видит плохое. Мне кажется, она могла бы просуществовать, съедая в сутки одно яйцо всмятку...
- Да-да! - подтвердила Зарринтач, сочувственно округляя глаза.
- Этот Калош такое говорил о ней, что ой-ой... - Зарринтач покачала головой. Ей очень хотелось раздуть недовольство Зулейхи свекровью, посеять в семье раздор. Но и знакомство с прокурором она считала для себя очень полезным, хотела втереться в его доверие, стать своим человеком в его доме.
Зулейха, разумеется, не могла ей в этом помешать, но мать... Хатун такая женщина, что пуще всего оберегает честь сына.
Поэтому Зарринтач так старалась рассорить свекровь и невестку. О чем бы ни беседовали подруги, Зарринтач незаметно переводила разговор на свекровь.
- Я сама тоже обратила внимание. Она именно такая женщина... Ей ничем не угодишь... Этот Калош иногда приходит к нам, закусит немного, бедняга, или пообедает когда. Не вредный старик, не злой, слова плохого ни о ком не скажет. Но даже он буквально вопит от характера твоей вечно мрачной мамаши. Она ехидная, все время следит за тобой, за каждым твоим движением. Несколько раз я чуть было не сказала ей: "Хала, так ведь не годится". Но пришлось сдержать себя. Вдруг она ответит: "А тебе какое дело?" Все свекрови такие, не дают, невесткам поднять глаза. О своей я уже тебе рассказывала. Горький перец, а не женщина. Все они одинаково вредные, как кайма на одном и том же куске бяэи. Все. "Туда не ходи, сюда нельзя, так не стой...". Дом они превращают в тюрьму, а сами с оружием в руках стоят у двери и сторожат... Зарринтач громко вздохнула и продолжала: - И бывают же счастливые невестки, которые в жизни не видели лица своей свекрови.
Уже всей душой сочувствуя тому, о чем говорила Зарринтач, Зулейха тем не менее хотела смягчить ее суждение.
- Нет, - возразила она, - моя свекровь меня не обижает. Просто она всегда жила в бедности и не знает, что такое хорошая жизнь...
- Ну что ты говоришь, дурочка, что ты ее защищаешь?.. Я же сама наблюдала, она переходит все границы. - Зарринтач Саррафзаде ясно представила себе, как оскаливает зубы Кямилов при воспоминании о семье нового прокурора, и это прибавило ей красноречия. - У меня, милочка, глаза зоркие, я как посмотрела, сразу раскусила ее... Вообще, ничто не скроется от глаз моих, ничто... Бедная сестренка моя, говорила я мысленно, какая же горькая судьба у тебя. Невестка, которая живет вместе со свекровью, не может съесть куска, не может сделать глотка, не приправленного кровью... - И, внезапно переменив тон, зашептала: - Ты добивайся своего. Постарайся, чтобы твой муж, пока есть возможность, побольше доставал для тебя таких вещей, как эти часы. Наряжайся так, чтобы слюнки у мужа текли, чтобы ты всегда была сладкой, как конфетка. - Зарринтач даже закачалась от упоения. - Только разве свекровь позволит? Они не терпят, когда невестка, нарядная, красивая, как пава, весело проводит время со своими сверстницами. Да они ни за что не дадут, чтобы человек, которого ты называешь своим мужем, любил тебя без ума. Они всегда становятся на пути... Я сама пережила это, горе мое было так велико, как будто на плечи мне навалилась вся земля, весь земной шар. Ты еще молода, сама все узнаешь. Но берись за дело, пока не поздно. Утихомирь, запугай старуху с первых же дней!..-Зарринтач внимательно смотрела на молодую подружку, желая узнать, как подействовали ее слова. - А эти часики, это совсем не плохо для начала, это как первый камень в фундаменте, деточка. Дай бог, чтобы больше у тебя было таких драгоценностей. Купи еще. Одни будешь носить, другие полежат, - механизм дольше продержится. Мои, например, никогда еще не бывали у часовщика. Совсем новенькие. Как будто сегодня из магазина.
Зулейха снова завернула часы и положила в сумочку.
- Надела бы. Зачем прячешь? - возмутилась Зарринтач. - Укрась руку свою...
- Дома надену... Вот увидишь, надену. Все равно надену.
- Ух и боишься же ты свекрови!.. Я понимаю, все понимаю. - Зарринтач захохотала. - А по мне, если всего пять дней суждено жить на свете, все равно надо жить вовсю, ничего не жалеть и не бояться...
Зарринтач потянулась, мизинцем распушила свои длинные черные ресницы, оправила волосы, одернула яркое, цветастое платье, погладила пышные бока. В этот миг вошел ее брат - секретарь райисполкома Кемал. Зарринтач познакомила его с Зулейхой.
- Мой брат Кемал. Секретарь товарища Кямилова, нашего исполкома, самого нашего большого начальника...
Кемал Саррафзаде, щуря свои маслянистые глазки, подошел к Зулейхе и протянул ей руку.
- Моя сестренка, - сказала Зарринтач, обнимая подругу за плечи. Зулейха-ханум, жена нашего прокурора. Посмотри, Кемал, разве она не в тысячу раз красивее Зулейхи из "Юсифа и Зулейхи"?
Кемал одобрительно посмотрел на Зулейху, и его женственно красивое, румяное лицо стало еще румянее. Он улыбнулся, показывая свои ослепительные, как у шустрой сестры, зубы.
- В тысячу? В десять тысяч раз... Мы счастливы видеть вас у себя, Зулейха-ханум... У нас бывают люди, достойные уважения. Сам товарищ Кямилов заходит к нам, как в свой дом...
Зарринтач сердито посмотрела на брата, который слишком быстро растаял перед хорошенькой женщиной.
- Товарищ Кямилов приходит иногда выпить стаканчик чаю. У нас всегда горячий ароматный чай, - сказала она, выпятив грудь, обтянутую платьем. - Ну что-же? На то и создан человек, чтобы заходить к другому человеку. Что в этом плохого? Но в нашем маленьком городишке столько недоброжелателей, завистников - ужас!..
Откровенные комплименты Кемала и особенно его фраза о том, что Кямилов бывает в этом доме, расстроили Зулейху, она изменилась в лице, перестала улыбаться и, быстро собравшись, в очень плохом настроений вернулась домой. Хатун встретила невестку упреком.
- Зачем ты ходишь к этой женщине, дочь моя?
- Ну что ж, мама? Что тут плохого? К кому мне еще ходить?
- Напрасно ходишь, - ответила Хатун дрожащим от негодования голосом. Я заметила, я точно знаю, что к ним, как только стемнеет, заходит какой-то громадный мужчина. Это же позор, милая. Разве она для тебя подруга? В чужом, незнакомом месте прежде, чем сделать шаг, надо зорко посмотреть, что под ногами - яма ли, пропасть ли, канава ли?
Зулейха совсем растерялась, попав врасплох, и не знала, что ответить. Она что-то невнятно пробормотала, но Хатун не стала слушать ее, вернулась в кухню, посолила обед и, взяв ведро, направилась за водой к роднику. То, что свекровь, отчитав ее, как маленькую, не стала слушать объяснений, разозлило Зулейху. Семена, посеянные Зарринтач, уже дали всходы. Добрая и ласковая Хатун стала в ее глазах превращаться в злодейку, в мучительницу...
- Эта надзирательница не дает мне голову поднять. Довольно! Что она, в самом деле, хочет быть моей повелительницей, эта старуха в шлепанцах? - И Зулейха, полная злобы, бросила две горсти соли в варившийся бозбаш. - Вот тебе за это... Вот...
Хатун принесла воду. Немного погодя вернулся с работы и Мехман. Он умылся и сел за стол.
- Сегодня я здорово проголодался. И спешу обратно на работу.
- Опять? - не выдержав, спросила Зулейха.
- Ничего не поделаешь, женушка, опять! - ответил Мехман.
Хатун подала полное блюдце нарезанного лука, поставила на стол две тарелки бозбаша - сыну и невестке. Сама она всегда обедала позднее. Мехман поднес ложку ко рту и удивился - Суп как огнем обжег его губы и язык.
- Что сынок?
- Соли там нет больше?
Хатун подала солонку.
Мехман бросил ложку в тарелку, расхохотался и, обняв мать, поцеловал ее в седую растрепанную голову.
- Забыла, наверное, мама, и посолила несколько раз, да?
Удивленная Хатун взяла ложку Мехмана и попробовала.
- Да... - подтвердила она расстроенно. - Может быть, сынок, может быть... Глупая стала. Старая... Ничего не поделаешь.
- Наверно, каждый раз, - продолжал смеяться Мехман, - открывая кастрюлю, ты всыпала горсть соли, да? - Он еще раз обнял расстроенную мать. - Из этого бозбаша можно добывать соль, как из озера. Ничего, дня три будешь готовить без соли, и все сравняется...
Хатун с укором, исподлобья посмотрела на Зулейху. Нехорошая, недобрая улыбка на розовых губах невестки многое сказала ей.
С этого мгновения Хатун начала искать подходящего случая, чтобы как-нибудь вернуться домой, в Баку. Одна она боялась ехать, нужен был спутник. Случайно она встретила соседа Балагардаша, приехавшего сюда в командировку. Хатун крепко ухватилась руками за его большой портфель и не выпускала, пока не договорилась с Балагардашем о часе отъезда. Когда она сказала сыну о своем намерении, Мехман стал возражать. Мать настаивала.
- Нет, сынок, поеду, посмотрю на дом, узнаю, все ли в порядке.
- А что мы оставили дома? О чем ты беспокоишься?
- Ничего мы не оставили, сынок, ты прав. Но там аромат твоего детства, твое дыхание... А здесь...
Хатун не договорила. Сперва она обняла и поцеловала невестку, потом припала к сыну. Слезы душили ее. Она взяла свой узелок, согнувшись, спустилась вниз и решительно зашагала от дома. Мехман был ошеломлен. Зулейха убежала в другую комнату. Оттуда донесся ее плач я крик:
- Не пускай ее, верни маму, Мехман.
Мехман, опомнившись, сбежал с лестницы, догнал на улица мать, протянул руку к ее узелку.
- Вернись, мама. Поедем вместе. Меня должны скоро вызвать в Баку.
- Не держи меня, люди смотрят, неудобно сынок, - сказала Хатун и с укоризной посмотрела на сына. - Пусти, Мехман, пусти меня... Я все равно не останусь.
25
Как-то вечером Зулейха, напившись горячего чаю с малиновым вареньем, вся потная вышла на галерею. Ночью она почувствовала себя плохо, к утру начался сильный озноб. Мехман, вернувшись из района, застал ее в тяжелом состоянии. Он вызвал по телефону врача и, растерянный, взволнованный, ходил без толку с места на место, чувствуя свою беспомощность. Пришел врач. "Она не умрет? Это не опасно?" - без конца спрашивал Мехман. Врач развел руками. Он измерил температуру больной, у нее было свыше 39 градусов, молча сел за стол и написал рецепты.
Человек в калошах поспешил в аптеку. - "Я подниму на ноги самого заведующего и вернусь через полчаса с готовыми лекарствами. Не беспокойтесь, я скажу ему, кто заболел..." - заявил он, убегая.
Мехман только рукой махнул. Он был подавлен и напуган.
Когда Зулейха открыла глаза и посмотрела на пузырьки с лекарствами, она застонала: "Маму хочу, к маме"
На лице ее было выражение тяжелого страдания. "Пусть моя мама приедет, вылечит меня, спасет" - Изнемогая от жара, Зулейха шептала: "Пусть Хатун больше не возвращается в этот дом. Я умру, если она вернется. Она довела меня до болезни, Мехман, обещай мне, обещай..."
Человек в калошах по дороге в аптеку успел оповестить городок о болезни Зулейхи, о том, что она бредит, проклинает свекровь и зовет родную мать. Явер Муртузова и Зарринтач поспешили к больной. Всю ночь они судачили у ее постели. Зулейха иногда раскрывала глаза, облизывала языком пересохшие губы и все звала и звала: "Мама... мама..."
Женщины многозначительно переглядывались и вздыхали, стараясь, чтобы их слышал Мехман: "Бедняжка. Еще совсем ребенок".
Наступило утро. Человека в калошах послали на базар за курицей. Он побежал прямо к Мамедхану и сказал, что на всем базаре, который он якобы четырежды обошел, нет ни одной курицы. "Я найду", - успокоил его Мамедхан, обрадовавшись возможности услужить прокурору. "Я сам принесу. Иди". И действительно, немного погодя он принес две курицы. Еще у дверей он заметил человека в калошах, кашлянул и спросил глазами: "Дома?" Человек в калошах утвердительно кивнул головой. Тогда Мамедхан потряс куриц, чтобы они погромче закудахтали, и с шумом бросил их на пол у порога. Явер Муртузова выглянула с галереи.
- Кто это здесь? - спросила она
Отозвался Мамедхан:
- Говорят, заболела ханум. Сварите ей куриный бульон... - Мамедхан просунул голову в дверь, угодливо поклонился Мехману и, заметив, что тот недоволен, тотчас ушел. На лестнице он столкнулся с Муртузовым.
- Откуда это ты, дружок?
- Принес курицу для больной...
- Очень хорошо сделал. В тот день - помнишь? - этот человек от смущения ушел из дому, - сказал Муртузов, намекнув на свое неудавшееся угощение. Зулейха-ханум так потом извинялась за него. Говорит, Мехман очень стеснительный. Ты хорошо поступил, очень хорошо. Только человечность, доброта имеют истинную ценность... Посмотри у себя там, может, еще что-нибудь найдешь, годное для больной, неси не стесняйся. Услуги твои не пропадут, понял? Храни оружие сто дней, однажды оно пригодится, ясно? В один из этих ста дней...
Муртузов посмотрел прямо в лицо Мамедхану. Мамедхан вежливо прикрыл правый глаз рукой.
- Все ясно.
- Говорят, что арык надо закрывать со стороны источника, его питающего. Наш арык такой, что каждый человек может нуждаться в нем.
- Если даже и не придется припасть устами к воде этого арыка, - все равно - наш долг уважать приезжего.
- Тебя, я вижу, не придется обучать азбуке. Ты уже кое-что усвоил...
- Как может ничего не усвоить тот, чьим учителем был брат Муртузов?
Человек в калошах, стоя наверху, заметил:
- Кто может упрекнуть нас за проявление человечности? Это же все по-человечески делается.
Муртузов хитро улыбнулся и многозначительно прибавил:
- Все надо сеять в свое время и в свое время пожинать. Нельзя косить зеленые колосья.
Муртузов потрогал правой рукой кисть левой руки и спросил:
- Ну, а тикающие как? Служат? Действуют?
Мамедхан уклонился от прямого ответа:
- Разве я часовщик? Почему ты спрашиваешь у меня? - и, избегая дальнейших разговоров на эту тему, удалился.
Муртузов вызвал Явер на галерею и кивнул ей на кур. Она быстро принялась за стряпаю, приготовила куриный бульон. Зарринтач налила дымящийся бульон в тарелку и подала больной. Но та отстранила рукой тарелку в простонала, не раскрывая глаз: "Вызовите маму... маму..."
Немного погодя пришел Кемал Саррафзаде с врачом. Он спросил у сестры о состоянии больной. Зарринтач печально махнула рукой. Врач опять внимательно осмотрел больную и сказал, что, пожалуй, надо бы выполнить ее желание - Это может успокоить ее нервы. Состояние больной тяжелое, лечение скорее даст желанный результат, если больная будет спокойна...
- Надо все сделать для ее спасения, - заметила Зарринтач. - Она столько перенесла.
- Дитя истосковалось по родной матери, по ласке, - поддакнула Явер Муртузова.
И она, и все собравшиеся - Зарринтач, ее брат Кемал, Муртузов, человек в калошах - стали уговариватъ опешившего Мехмана сейчас же отправить телеграмму матери Зулейхи.
Когда врач увидел, как все ухватились за его совет, он сказал еще более весомо и строго:
- Да, да, лучше сделать заранее, чтоб потом не раскаиваться. Последствия могут быть очень серьезны. Раньше всего нужно, вернуть больной покой, ослабить нервное напряжение... Если ей так уж хочется увидеть мать, пусть мать приедет...
И снова все в один голос поддержали его. Муртузов выступил вперед.
- Товарищ прокурор, - сказал он, стоя в позе человека, готового выполнить любой приказ - ринуться в огонь и в воду. - Я сам лично поеду ее встретить.
Явер Муртузова так расчувствовалась, что кинулась целовать больную.
- О, лучше бы я, старшая сестра твоя, заболела вместо тебя, - сказала она. - Одно ваше слово, Мехман, и мы пешком пойдем за мамой...
- Смотрите, аллаха ради, она как серна красива, - воскликнула Зарринтач, приглаживая черные растрепанные волосы Зулейхи. И добавила: У-у, какой-то злой человек сглазил ее. У-у, чтобы огненная стрела пронзила его глаза, чтоб язык его высох во рту!
Мехман все еще колебался, состояние больной не казалось ему таким серьезным, как об этом вопили все вокруг, а ему меньше всего хотелось приезда Шехла-ханум.
Но Зарринтач не отставала от Мехмана, просила. Явер всхлипывала. Муртузов принес карандаш и бумагу. Скрепя сердце он, наконец, решился и написал телеграмму. Человек в калошах схватил бумажку и побежал на почту.
Муртузов крикнул ему вдогонку:
- Эй, найди ты начальника, скажи: Муртуз говорил, что это "молния".
Все сразу же смекнули, что приезд Шехла-ханум, горячее желание Зулейхи видеть ее в своем доме означает окончательное исчезновение старухи Хатун, так ревниво оберегавшей Мехмана. И хотя они вслух об этом не говорили, но все прекрасно поняли друг друга. Кроме простодушной Явер Муртузовой, искренно жалевшей больную, все думали только о своих собственных интересах. Во взгляде каждого можно было прочесть, что было у него на уме. Да, все надеялись на одно: меч прокурора, - так горячо взявшегося за дело, скоро притупится. Откровеннее всего радовался человек в калошах. Выбегая с телеграммой, он обвел всех ехидным взглядом своих маленьких глаз и проговорил: "Да-а!" С тем же веселым выражением лица вошел он в кабинет начальника почты.
- "Молния", родненький.
- Куда это, Калош? - спросил тог.
- Не видишь, что ли? Теще прокурора...
- Говорят, его мать уехала отсюда, обидевшись на что-то. Чем-то она недовольна...
- Такой женщине, как она, никто не угодит.
- Почему это, Калош? - продолжал расспрашивать начальник почты.
- Невестка ей не понравилась...
- Наверно, прокурор сам ее отправил, правда? Не по своей же воле она уехала от сына...
- В общем, не стоит пролезать между мясом и ногтем. Какое нам дело? Ты пошли "молнию", начальник... Пусть выезжает...
Начальник почты просмотрел телеграмму, внимательно прочел слово "Шехла" и повторил:
- Шехла Мамаевой... Интересно, что это за женщина, что она из себя представляет?
- Судя по имени и нарядам дочери, можно догадаться, что она не из бедных, - предположил человек в калошах, собирая свой рот не то в улыбку, не то в гримасу.
Он долго стоял, наблюдая, как передают телеграмму, и только после этого успокоился. "Дочь по веткам легко подымается на верхушку дерева, по стволу которого с таким трудом карабкалась ее мать", - вспомнил он пословицу. "Если это та самая Шехла-ханум, которую я знал когда-то, то аппетит у нее не малый. За кусочек золота она продаст душу". Течение событий очень радовало Калоша. Он наслаждался, думая о золотых часах, которые притащил в дом прокурора. "Этот чернокудрый парень не подозревает, что я держу его на своей ладони. Но он почувствует это, если я сожму кулак..." Тихонько насвистывая, он приковылял обратно и сообщил:
- "Молния" пошла. Может, мать и успеет приехать...
- Очень хорошо. Молодец, Калош, - отозвалась Зарринтач. Она вела уже себя в этом доме, как свой человек, как член семьи. Она даже чуть-чуть подмигнула. - Этот Калош стоит сотни пар сапог. Он такой исполнительный...
- Да, да, - подхватил Муртузов, потирая по своему обыкновению руки. Очень хорошо, очень.
Мехман не отрывал глаз от пылающего лица Зулейхи. Он не знал, чем ей помочь, и сейчас почувствовал, как она ему дорога. Среди всех этих шумных людей, так бесцеремонно ворвавшихся в его семейную жизнь, он чувствовал себе сбитым с толку, одиноким. Что им надо от него? Когда они успели так полюбить его Зулейху? С подозрением посмотрел он на всех, и в душу его закралось сомнение...
26
Была уже полночь. Шехла-ханум сладко спала, разметав руки на мягкой постели. Раздался долгий звонок. Она шевельнулась, зевнула, прислушалась. Звонок не стихал. Шехла встала, накинула свой роскошный халат и осторожно пошла к двери.
- Кто там?
- Телеграмма- "Молния". Откроите!
- Откуда? - испуганно спросила Шехла, и ее желтая, как шафран, кожа на помятом лице побледнела под синим светом, пробивавшимся через застекленную наверху дверь.
- Откройте, телеграмма Мамаевой.
Озноб охватил тело женщины, она плотнее укуталась в халат и открыла дверь. Прочитав телеграмму о болезни дочери, она не могла больше уснуть от беспокойства. Рано утром она подняла на ноги работницу и велела приготовить все, что надо, в дорогу. Сестра ее - секретарь института достала ей билет на первый поезд. В тот же день Шехла-ханум выехала в район.
На вокзале ее встретил Муртузов.
- Если не ошибаюсь, вы - теща Мехмана? - спросил он осторожно.
- Да, да. Я. А что?
Муртузов назвал себя и взял чемодан. Шехла-ханум неохотно выпустила из рук чемодан. Но Муртузов льстиво улыбнулся.
- Не беспокойтесь... Я донесу...
- Как состояние моей дочери? Вы не знаете? - стала расспрашивать Шехла-ханум по пути.
- Ей лучше... Немного тосковала. Мы попросили прокурора подать вам телеграмму.
- Почему же "молния"? Притом ночью, так поздно. У меня чуть-чуть не было разрыва сердца... Ночью получить "молнию"!
- А это для того, чтобы ускорить ваш приезд. Я лично поручил нашему курьеру отправить "молнию". ВBдите ли, я заместитель Мехмана. Мы вообще живем, как одна семья. Я и моя жена Явер с утра до ночи не отходили от постели Зулейхи-ханум. И вообще, откровенно говоря, она соскучилась по вас. И мы хотели повидать вас, познакомиться...
Но Шехла-ханум твердила свое:
- Эти волнения отражаются на сердце. Вдруг поздней ночью услышать за дверью голос почтальона...
- Зулейха-ханум рыдала. Она кричала "мама". Так хотелось порадовать ее, бедняжку...
- Она у меня выросла очень избалованной, очень.
- Кому же побаловать ребенка, если не родной матери.
- Да, если тебя не ценят, то и на капризы твои не обратят внимания. Шехла-ханум громко вздохнула.
- Это верно, - подтвердил Муртузов, поняв Шехла-ханум с полуслова. Какое уж тут баловство? Свекровь у нее любит ворчать...
- Что можно ждать от такой простой женщины? Шаркает, небось, своими чувяками, и все...
- Уже больше месяца как она уехала в Баку...
- Вот об этом-то я хотела сказать! Мы, наивные, послали ее с детьми в район, чтобы она следила за их здоровьем. А она? Вместо того, чтобы подправить бровь, выколола, как говорится, глаз.
- Конечно, старуха немного отсталая, необразованная, - попытался заметить Муртузов. Шехла-ханум бойко подхватила:
- Если бы она не была отсталой, если бы она знала да видела жизнь, которой живут интеллигентные люди, то поставила бы мою Зулейху вместо зажженной свечи на середине стола и кружилась около нее мотыльком.
- Валлах, мы все точно так и делаем, как вы говорите, днем и ночью кружимся подле Зулейхи-ханум, как мотыльки. - Муртузов заискивающе улыбнулся. - Горим, пылаем, но не отходим от нее. На каждый стон Зулейхи-ханум жена моя Явер пять раз отзывается: джан, я жизнь свою в жертву принесу тебе.
- Спасибо вам за это.
Воодушевленный этой беседой и одобрением Шехлы Муртузов без труда дотащил чемодан к машине. К вечеру они прибыли в районный центр, и Муртузов отвел приезжую на квартиру прокурора. Они поднялись по лестнице. Шехла-ханум при виде дочери, лежащей в постели, зарыдала, начала ломать руки. Зулейха прижалась к матери и тоже расплакалась. "Ничего, моя девочка, при мне тебя никто не обидит", - стала успокаивать ее мать.
Вскоре обе утерли слезы и довольно весело стали болтать. Шехла-ханум выложила все бакинские новости, все сплетни про общих знакомых.
Пришел врач, измерил температуру больной.
- Ровно тридцать семь, - с удовлетворением сообщил он. - Посмотрите, какие чудеса! Нервная система успокоилась, и температура упала
- Большое спасибо вам, доктор, - поблагодарила Шехла-ханум. - Вы спасли моего ребенка. У Зулейхи всегда были слабые нервы.
- Да, нервы, лечение всегда надо начинать с укрепления нервной системы...
- Может быть, я ее избаловала. Но я, - Шехла-ханум сделала ударение на этом слове: - я для нее ничего не жалела.
- Я догадывался. Именно поэтому, чтобы успокоить нервы больной ханум, я посоветовал вызвать ее мать. Вы должны быть всегда с нею, нельзя ее оставлять...
- Да, да, скажите маме, доктор, чтобы она меня не покидала. Я буду вам так благодарна. - Зулейха признательно улыбнулась доктору.
Тот расправил свои пышные усы.
- О, как воины стоят на страже, так мы должны оберегать нервы человека.
С этого дня в доме стало шумно и весело. Шехла-ханум болтала с дочерью. Явер Муртузова усердно ухаживала за гостьей, восхищалась ее платьями, всплескивала руками, бегала взад и вперед по лестнице, выполняя различные поручения. Зарринтач совсем забросила свой детский сад, уверяя, что ни минуты не может пробыть без Зулейхи. Зулейха после нескольких месяцев скромной жизни чувствовала себя, как в раю. Еще несколько дней провалялась она в постели и встала.
Шехла-ханум начала хозяйничать. Она попросила Явер убрать вторую комнату, которая да того была заперта. Все ей не нравилось, все было не по ней. Она дала человеку в калошах длинный список и послала его на базар за покупками. Явер ежедневно готовила разные дорогие блюда. Плов с шафраном Шехла-ханум весьма одобрила.
Муртузов каждый день справлялся о здоровье Зулейхи и иногда оставался обедать. Заходил Мамедхан спросить, не нужно ли чего-нибудь уважаемой Шехла-ханум.
Даже Кямилов обратил на нее внимание. Он удивился, заметив полную, но стройную женщину в черном крепдешиновом платье, расхаживающую с важным видом около дома. Председатель райисполкома поманил к себе Муртузова, пришедшего с очередным "докладом", и спросил:
- Слушай, лысый друг, это что за новинка? Я сегодня видел, что ты вертелся около нее. Вообще, что за веселая компания у вас там образовалась? Неужели у вас теперь с новым начальником общий счет и общая касса?
- Какой же он новый? Сколько месяцев уже работает у нас. Он уже не новый...
- А эта важная особа кто?
Муртузов наивно спросил:
- О ком это вы, товарищ Кямилов?
- Разве я по-арабски спрашиваю, что ли ты меня не понимаешь? Недогадливый какой. - О ней говорю... вон она крутится во дворе. Уф-ф, что может быть лучше полной женщины? Это же сахарная гора, а не женщина... Эх, Муртуз, Муртуз, устраиваешь там с ними пиры, а нас не приглашаешь.
Муртузов чуть не подпрыгнул от радости.
- Значит, миритесь с нами? Значит, не имеете больше на нас зла?
- Какое там зло? Ступай забери лошадь обратно. Она твоя. Твоя вместе с седлом, с подпругой, с уздечкой.
Муртузов все еще не верил.
- А "саламатовская" история? А "основание"? А непримиримая вражда между вами и прокуратурой?
- Эх ты, чудак, какая может быть вражда там, где речь идет о родственных отношениях? Мне эта женщина нравится... Да тут не только вражда угаснет, но и пламя...
- Я знаю, тут и кровь остановится, - сказал Муртузов и, близко наклонившись, спросил про Зарринтач: - Которая же из двух ханум лучше?
- Дурак, каждый фрукт имеет свой вкус.
Один лишь миг они постояли плечом к плечу и посмеялись, как люди, обладающие равными правами. Потом Муртузов, опомнившись, поднес руку к глазам.
- Только придется вам немного потерпеть, - оказал он. - Терпение, терпение. Задача сложная. Но я постараюсь найти средство против вашей неизлечимой болезни, товарищ Кямилов...
- Таким путем мы сбросим этого надменного Мехмана с коня, из седла вышибем...
- Именно для этого, товарищ Кямилов. мы и трудимся, клянусь вашей головой! Влезть руками внутрь, пошарить в его кишках, распороть, разорвать все его нутро...
- Легкие его вырвать, вытащить из груди? - ухмыльнулся Кямилов. Благодушное выражение лица его сменилось свирепым. Он сжал кулаки. - Все разговоры идут из-за этого "основания". Подожди, Мехман Мурад оглы Атамогланов узнает, что значит пугать верблюда поклажей...
27
Зулейха рассказала матери историю с золотыми часами. Та настояла, чтобы она достала спрятанные часы и надела их. Когда Мехман вернулся с работы, Зулейха спросила, показывая руку:
- Как, по-твоему, Мехман, сколько стоят эти часики?
- Эти часики? - недоуменно спросил Мехман. - Не знаю. Я ведь не часовой мастер. А откуда они у тебя?
- Подарили.
- Кто подарил?
- Я не подсудимая, Мехман, пожалуйста, не допрашивай меня...
- Нет, серьезно, Зулейха. Откуда эти часы?
- Я хочу купить их...
Мехман показал рукой на дверь.
- Зулейха, мне кажется, что эти часы должны вернуться обратно тем же путем, которым они сюда пришли.
- О, разве часы имеют ноги? - пыталась сохранить шутливый тон Зулейха.
- Верни их, - серьезно, не принимая шутки, сказал Мехман.
- Мама, мама, - воскликнула Зулейха, - ты видишь, что это за изверг!
- Что ты говоришь, доченька, - откликнулась Шехла-ханум, - кто это изверг? Это она про тебя, Мехман?
- Видишь, мама, как он обижает меня.
- За что, сынок мой, ты обижаешь ее?
- Я говорю, что она должна вернуть обратно эту вещь...
- Какую?
Мехман молча указал на руку Зулейхи, и Шехла-ханум воззрилась на часы. Зулейха рассмеялась.
- Ты что, постарела или плохо видишь? Не узнаешь собственный подарок?
- Ах да, да. - деланно рассмеялась Шехла-ханум. - Ну что же, сынок, разве ты против того, чтобы твоя жена наряжалась, носила украшения? Разве тебе это не нравится?
- Мне Зулейха и так нравится, без всяких украшений...
- Нет, так нельзя. Женщина должна носить украшения. В мое время говорили, что женщина без золота, без алмазов - просто кусок мяса.
- Я не против украшений. Но я говорю об этих, именно об этих часах. Они какого-то сомнительного происхождения.
Но Шехла-ханум нелегко было смутить.
- Чем эти часы хуже других? Золотая браслетка очень изящная. Зеленый куст тоже красив, но он вдвое красивее, когда на нем цветы. Так и женщина. Кольца, браслеты, ожерелья - это ее цветы... Они как лепестки розы, распустившейся на кусте...
- Все это внешнее, показное. - перебил Мехман излияния Шехла-ханум. - А для человека важно здоровое нутро, честное сердце. Если совесть нечиста, то любые украшения - это сверкающая змеиная кожа. Она тоже очень красива.
- К сожалению, сынок, внешность ценится больше, чем внутренние качества. Наряди падишаха в нищие лохмотья, на что он будет похож? Кто согнется перед ним, кто станет преклоняться?
- Забудьте о падишахах, Шехла-ханум. Все это давно ушло в прошлое... Мы советские люди и говорим о советских людях...
- О падишахе я сказала только для примера. Ты, конечно, прав, Мехман, но не все думают так, как ты... Кто может проникнуть другому в глубину сердца? Многие судят по наружности, по одежде...
- И все-таки мне эти часы не нравятся. Не хотел бы я их видеть на твоей руке, Зулейха! - сказал, обращаясь к жене, Мехман.
Зулейха покраснела и пыталась, судя по ее виду, резко возразить Мехману, но Шехла-ханум, зная вспыльчивый характер своей дочери, решила переменить тему разговора. То, чего не сумеет добиться дочь, сумеет добиться она сама. С ее умом, с ее опытом... Она сможет постоять за свою дочь. Но только не надо ссориться. К чему? Особенно здесь, в чужом городе, среди незнакомых людей... Она начала исподволь.
- Знаешь, Мехман, - главное в семье это доверие. Нужно верить, доверять...
- Кому? - спросил Мехман.
- Семье, жене.
- Мужчина должен оберегать честь своей семьи.
- Если он чует измену, сынок...
Мехман подсказал:
- Или обман...
- Если бы родник имел голос, он и то заявил бы, что не хочет видеть себя замутненным, сынок.
- А если черная рука взбаламутит прозрачную воду...
- Мы ведь немало видели на своем веку, - сказала задумчиво Шехла-ханум, склонив голову. - Правда, сейчас другие времена, сейчас у власти пролетарии, бедняки. Но мы и теперь, благодаря аллаху, сыты. Мы никогда не жадничали и не брали чужого... А что касается этих часов, сынок, то я сама привезла их. О чем же ты споришь?
- Но к чему же тогда вся эта комедия? - удивился Мехман.
- Мы условились с мамой испытать тебя, - сказала Зулейха. - Захочешь ли ты сделать мне подарок...
Она уже уловила намерения матери и резко изменила тон.
- Почему же ты так волновалась, Зулейха, краснела, бледнела?
- Потому... потому... что моя любовь к тебе разбивается вдребезги о стену твоего равнодушия. У меня сердце разрывается...
Мехман опустился на стул и провел рукой по лбу, как будто отгоняя дурное видение.
- Если это так... Если это только так, Зулейха!..
- А что же еще может быть? - голос жены звучал так невинно, так нежно...
- Ты не обижайся на меня, Зулейха, но я подумал, что часы...
- У меня один сын и одна дочь, - сказала Шехлаханум, выступив вперед. Я одинаково люблю вас обоих...
Но Мехмая перебил ее и продолжал, обращаясь к жене:
- Меня расстроило, что ты, как мне показалось, слишком жадно смотришь на эту золотую вещицу, что она заняла слишком много места в твоем воображения. И потом я подумал... Ну не будем больше об этом говорить. Ты ведь знаешь, Зулейха, я хочу, чтобы мы были чисты во всех наших делах и помыслах. Ты ведь знаешь мои желания, мои планы.
- Мы тоже никогда не согласимся, чтобы желания твои и надежды потерпели крушение, - почти пропела Шехла-ханум.
- Конечно! Никогда! - поддержала ее Зулейха. И вдруг ощутила мучительную боль в сердце. Ни в мечтах Мехмана, ни в его планах она не видела места для себя, не видела желания сделать ее жизнь более удобной, более богатой и приятной. Не в силах сдерживаться больше, Зулейха зарыдала.
- Что с тобой дочка? Почему ты плачешь?
- Я, несчастная, мама... Я так несчастна...
- По всему видно, что кто-то посеял здесь ядовитые семена, - сказала Шехла-ханум. - Кому-то моя дочь стала поперек пути.
Шехла-ханум не надо было учить. Она знала, чего хотела добиться от молодоженов, и уверенно вела свою хитрую игру.
28
Мамедхан, стоя у двери, протирал заспанные глаза, когда к нему подошел милиционер, проживающий по соседству.
- Что это случилось с твоей Балыш? - спросил он. - Я что-то не вижу ее уже несколько дней...
- К отцу ушла... - ответил Мамедхан.
Милиционер недоверчиво посмотрел на него, но ничего не сказал больше и отошел. Мамедхан тут же побежал к Муртузову домой и, уединившись с ним, стал горько жаловаться:
- Видишь, что эта шлюха Балыш натворила со мной? Она погубила меня, угробила...
- А что такое? - спросил Муртузов. - Плохое что-нибудь?
- Хуже не может быть... Я думал, что она ушла к отцу...
- Куда же она ушла, если не к отцу?
- Она повесилась!
- Что? - воскликнул, вскочив с места Муртузов, но тут же овладел собой. - Повесилась? Почему, Мамедхан?
- Из-за ревности, в пылу гнева, чтобы досадить мне. Или из-за своих грязных проделок в клубе, которыми она мучила и терзала меня...
- Она еще висит? - деловито осведомился Мурту зов, наморщив лоб. - Или ты снял ее?
- Разве я дотронусь до повесившейся? Ни за что. Пусть все увидят, что эта бесчестная натворила, какой стыд обрушила на мою голову.
- Придется начинать следствие, Мамедхан! - сочувственно заметил Муртузов.
- Конечно. Ты сам должен установить, где правда и где кривда.
Муртузов задумался и важно произнес:
- Надо оповестить врача и объяснить ему, чтобы он... - И посмотрел прямо в глаза Мамедхану. - Понимаешь? Чтобы он составил правильный акт. Понял? Следствие будет в основном зависеть от медицинского заключения. Подобно зданию, стоящему на фундаменте, следствие должно опираться на эту бумажку - акт.
- Вчера я как раз встретил доктора. Он как будто был приветлив со мной, любезен...
- Когда ты узнал о ее смерти?
- Час тому назад. Вошел в комнату и вдруг вижу: подставила под ноги бочку и...
Мамедхан скривил лицо.
Муртузов пошел с Мамедханом прямо к Мехману.
- Товарищ прокурор, на плечи этого несчастного свалилось большое горе.
- Какое горе?
- Трудно даже сказать. Язык не поворачивается.
- Что случилось? Разве он тоже замешан в расхищении промтоваров для учителей?
- Нет, товарищ прокурор. Сколько раз за эти годы его проверяли, из всех ревизий он выходил чистым, как цветок. Беда в том, что жена несчастного повесилась. Как только он узнал об этом, прибежал сообщить.
- Повесилась? - отрубил Мехман, испытующе глядя на Мамедхаиа.
- Товарищ прокурор, эта женщина немножко... - Муртузов, стараясь выгородить своего друга, наклонился к Мехману и сказал вполголоса: - Она была немного легкого поведения...
Мехман с удивлением посмотрел на Муртузова. Тот опомнился.
- Конечно, все выяснится во время следствия. Но...
Как ни старался следователь сохранить беспристрастный вид, Мехман уловил все же, что Муртузов с самого начала пытался создать невыгодное впечатление о Балыш.
- Надо пойти на место происшествия, - сказал он лаконично. - Вызовите врача и начальника милиции.
Джабиров явился немедленно.
- А где врач?
- В больнице нет телефона, - ответил Муртузов, желая выиграть время. Придется послать человека.
- Пошлите скорее. Немедленно.
Муртузов вышел во двор поискать человека в калошах. Он коротко рассказал ему обо всем.
- Влип наш Мамедхан... - огорчился Калош.
Но Муртузов заметил строго:
- Беги за врачом. Все теперь зависит от его заключения. Понятно? Надо срочно доставить врача сюда.
- Понял, понял, вызвать врача. - Человек в калошах, сгорбившись, ушел, а Муртузов вернулся в кабинет прокурора.
- За врачом пошел Калош, - сказал он.
Мамедхан обрадовался. Его синеватые небритые щеки даже порозовели. "Калош хитер, находчив", - подумал он с облегчением. И в ту же минуту почувствовал на себе взгляд Мехмана. Мамедхан схватился за голову и закачался из стороны в сторону, показывая всем видом, как жестоко он страдает, как тяжело переживает смерть Балыш.
Наконец пришел врач.
- Вы конечно, знаете, доктор, зачем вас побеепокоили? - спросил Мехман.
- Нет, совершенно ничего не знаю. Может быть, в деревне что-нибудь случилось? В колхозе? К сожалению, я чувствую себя так плохо, что поехать мне будет трудно. Но если надо, то я...
Человек в калошах, прижавшийся к косяку двери, чуть подмигнул. "Браво, доктор!" - подумал он.
- Такое дело, доктор... - снова обратился Мехман к доктору.
- Пожалуйста, я вас слушаю.
- Сейчас мы пойдем в одно место...
- Я уже сказал вам, что очень нездоров... Когда я лечил Зулейху-ханум, мне было легче. Теперь не то, теперь я серьезно болем сам...
- Но это очень близко, доктор.
- Ну, тогда другой вопрос - тогда можно...
Все вышли из прокуратуры и пошли за Мамедханом. Трясущимися руками Мамедхан достал ключ, отпер дверь. Стены и пол большой комнаты были убраны дорогими коврами. Яркие радужно-пестрые краски узоров, казалось, цвели по всей комнате. Муртузов очень внимательно, глазами ценителя, словно впервые видя эту комнату, посмотрел на ковры и сглотнул слюну. "Сам шах не откажется от таких ковров", - подумал он.
- Здесь только вы один живете? Это ваша квартира? - спросил Мехман.
- Да, наша, лучше бы стены развалились раньше, чем мы сюда въехали...
- Где повесилась ваша жена?
- Тут у нас есть кладовка. Там она повесилась, погубила меня... оставила одного... - Мамедхан подошел к маленькой двери... - Меня не было дома, когда она это сделала. Ой, Балыш, Балыш, ты меня погубила...
- Что вы увидели, когда вернулись домой?
- Ничего не увидел, ей-богу.
- И даже не задумались, где жена?
- У соседей, наверно, я считал. Жду, жду, жду - не приходит. Тогда я решил, может, она ушла в деревню к отцу. Или с бригадой клуба выехала в колхозы на концерты... Эта Балыш никогда не беспокоилась о муже, не раз я ел свой ужин в одиночестве...
- А наружная дверь?
- Она была открыта.
- Как же она оставила дверь открытой?
- Соседи у нас такие люди... Очень хорошие люди, честные. И потом я подумал, поторопилась, забыла. У нее же ветер был в голове... Только песни и танцы...
- Разве она говорила вам об этом?
- О чем? - притворился непонимающим Мамедха",
- О том, что она уедет к отцу или в колхоз на концерт?
- Говорила. Да.
- И вы согласились?
Начальнику милиции не терпелось. Он встал и направился к темной кладовой.
- Загляну на минуточку, товарищ прокурор.
Мехман остановил его.
- Не торопитесь, - сказал он и снова обратился к Мамедхану: - Вы согласились, чтобы она пошла к отцу или уехала в колхоз на концерт?
- А-а, понимаю, для чего вы спрашиваете...
- Я спрашиваю, давали ли вы свое согласие?
- Я понимаю, понимаю...
Муртузов жестом остановил Мамедхана.
- Вот человек, ей-богу. Ты выслушай вопрос до конца, прежде чем отвечать. Куда ты торопишься?
- Товарищ Муртузов, займитесь своим делом, не мешайте мне... - сурово сказал Мехман.
Муртузов наклонил голову.
- Извиняюсь, - сказал он. - Подчиняюсь... вашему указанию... я только. - и видя, что прокурор не слушает его объяснений, замолчал.
Мехман снова опросил:
- Как вас зовут?
- Мамедхан. Вы же знаете. - В голосе его звучала тревога, хотя он всячески пытался ее скрыть.
- Сколько дней прошло, как вы повесили свою жену?
Мамедхан пошатнулся, точно на голову ему свалился тяжелый камень.
- Как? Как вы оказали?
- Вы что оглохли? Я спрашиваю: сколько дней прошло с тех пор, как вы ее повесили?
Мамедхан бросил взгляд на Муртузова, ища у него помощи. Он тщетно пытался взять себя в руки, сдержать свое волнение.
- Десять дней я ждал ее, думал, она уехала к отцу или на концерт в колхоз.
- Почему же за десять дней вы не спрашивали, где она, не попытались узнать...
- Думал, сама вернется. Ждал.
- Как же она могла вернуться, если вы послали ее туда, откуда никто не возвращался?
- Она погубила себя, наложила на себя руки - при чем тут я? В чем я виноват?
- В убийстве! - крикнул Мехман. - Понятно? В убийстве! Вы хотели, чтобы женщина была рабой, как когда-то... Вы задушили ее, чтобы задушить новое!..
Мамедхан съежился и побледнел.
- Вешайте тогда и меня, если я виноват.
Мехман взял себя в руки и ответил спокойно, не горячась:
- Суд установит, какую меру наказания вы понесете. Не сомневаюсь только в том, что она будет тяжела...
29
Явер готовила на кухне обед. Шехла-ханум давала ей указания. А Зулейха, давно уже забывшая про свою болезнь и тяжелые переживания, прихорашивалась в комнате перед зеркалом, любовалась собой.
Человек в калошах увидел, что она одна, и смело переступил порог. Зулейха вздрогнула, повернулась.
- Ой, это вы? А я подумала...
- Да, это я, доченька моя, - прошептал человек в калошах и умолк с горестным видом, опустив голову. Он так и стоял с опущенной головой, пока Зулейха не спросила:
- Вы хотите что-нибудь сказать мне, да? Говорите же.
- Одно словечко, всего одно словечко, дочь моя...
- Так говорите, что же вы смущаетесь? Мы ведь не смотрим на вас, как на чужого...
- А разве близкому человеку все скажешь? Иногда стесняешься его больше, чем чужого. Еще подумают: дали Калошу материю, так он еще и подкладку хочет получить. Оказали старику уважение, а он сел на голову. Вот так получается, Зулейха-ханум. Человек не всегда может раскрыть свою душу даже родному ребенку...
Зулейха нетерпеливо передернула плечами.
- Что это вы изъясняетесь по поговорке: "Стрелу выпускаешь, а лук скрываешь". Говорите открыто.
Человек в калошах, оглядываясь по сторонам и смешно приседая при каждом шаге, подошел ближе и тронул ее руку, на которой красовались золотые часы.
- К несчастью, этот мой племянник...
- Кто? - спросила Зулейха удивленно.
- Мамедхан.
- Какой Мамедхан! - не сразу вспомнила Зулейха,
- Тот, который носил вам кур во время болезни. Добрый, услужливый человек... Мухи не обидит. У него повесилась жена. Она это сделала нарочно, чтобы погубить его. Слыхала, наверно, дочь моя? Да? Ну так вот, Мамедхан ее муж... Муж этой самой Балыш. Его отец и я были ближе родных братьев, я его считаю своим племянником. Какой это щедрый, великодушный человек. Тогда я прямо сказал ему, что мне вот эта вещь очень нужна. - И человек в калошах довольно грубо сжал запястье молодой женщины. - Он не отказал. За друга он голову отдаст, не то что часы. И теперь должен погибнуть из-за сумасшедшей бабы...
Зулейха побледнела и резким движением высвободила свою руку из цепких пальцев Калоша. Она начала отстегивать браслетку.
- Верните, верните ему эти часы, - сказала она. От волнения она никак не могла оправиться с неподатливым замком.
Калош сокрушенно покачал головой.
- Как вернешь? Он, бедняга, в тюрьме.
- Все равно. Надо вернуть. Вы можете пойти к нему в тюрьму, проведать его...
Человек в калошах прижал руку к обросшему волосами подбородку.
- У меня же есть совесть. Разве я не человек? - Он потряс полами рваного архалука, потопал ногами в старых калошах. - Как же это так? Я дал тебе часы и теперь возьму их обратно? Как можно?
Зулейха готова была заплакать, так велик был ее испуг.
- Мехман убьет меня, когда узнает...
Старик прищурился.
- А разве он не знает?
- Кто, Мехман? Конечно нет.
Старик стоял теперь выпрямившись, насмешливо и нагло глядел на Зулейху, как охотник смотрит на птицу, попавшую в расставленные тенета.
- Как он может не знать? Как может муж не знать, откуда взялись у жены золотые часы?
Зулейха вся дрожала.
- Он думает, что эти часы привезла мне мама. Из Баку.
- Не смейся надо мной, дочь моя, не обманывай меня. Конечно, Мехман знает. - Он прошелся по комнате, пачкая запыленными калошами ковер. - Если он и молчит, то это не значит, что он не догадался...
- Я лучше во всем признаюсь Мехману, - ломая руки, сказала Зулейха. - Я ему объясню. Скажу, от куда я могла знать, что эти часы Мамедхана и что его жена повесится! О боже, что я наделала. Я позову маму... Надо что-нибудь продать, достать денег...
- Не надо так волноваться, милая. Ничего страшного не произошло... Зачем пугать Шехла-ханум?..
- Нет, пусть она знает, может, она что-нибудь придумает. Ой, господи! Зулейха вся дрожала. - Что я скажу Мехману! Ведь он поверил мне, поверил... Вы его не знаете. Он никогда не простит мне этого обмана. Ой, мама! Нет, нет. Зачем впутывать маму? Возьмите, ради аллаха, эту отраву. - Она чуть не падала в ноги человеку в калошах. - Возьмите! Зачем они мне? Возьмите, выбросьте их на улицу, делайте с ними, что хотите...
Человек в калошах снова схватил ее за руку, но теперь уже держал крепко и не выпускал.
- Дочь моя, чего ты так испугалась? Калош еще жив, дышит, не умрет! Зулейха затрепетала под его властным взглядом. - Я тоже имею свое "я"! Слушайся меня, никому ни слова. Не надо, понимаешь? При чем тут мама? Поднимется шум, люди услышат, весь мир узнает. Потом не вылезешь из этой беды.
- Но у меня нет секретов от мамы. Она знает, что я купила эти часы в долг. Вы принесли, мне понравились, и я их взяла. Я не знала, что дело дойдет до тюрьмы.
- Даже слово "тюрьма" тебе не надо произносить, дочь моя, - старался успокоить Зулейху Калош.-Чего ты так испугалась?
- Нет, нет, Калош, возьми, унеси их.....
Зулейха сорвала с руки часы и протянула Калошу. Он нетерпеливо взял их и положил на стол, перед зеркалом. Зулейха невольно обернулась и увидела в зеркале свое лицо - такое бледное, что по сравнению с его цветом блеск золота казался огненным.
- Другие присваивают целые караваны верблюдов с погонщиками, и ничего. А эта маленькая вещь превратилась почему-то в огонь и жжет тебя, как раскаленный уголь, - бормотал человек в калошах. - Десять лет пусть валяются. Я их не возьму...
- Тогда я их отдам Мехману. Упаду перед ним на колени, все открою, стану умолять о прошении.
- Ай-ай-ай, такая красавица и будет умолять на коленях. Что ты преступница? - Калош прямо-таки готов был заплакать от обиды на Зулейху. - И разве ты не знаешь упрямства Мехмана, его суровости? Поставишь его в такое положение, что он вынужден будет что-либо сотворить... Ты его опозоришь, начальство узнает. Оба будете раскаиваться, да поздно... Все пропадет!.. Не надо портить отношений, между вами и людьми должна быть грань - занавес приличия, пусть никто туда не заглядывает. Если ты сама не откроешься, Мехман, даже узнав обо всем, не подаст вида. Он же не глупый человек... Нет, дитя мое, поменьше болтай...
- Но для чего мне прятаться за занавесом, ами-джан? Разве я что плохое сделала? Я же хотела заплатить. - Слезы потекли по щекам Зулейхи. - Ой, как же мне избавиться от этого запутанного дела? Где же выход?
- Выход в том, что надо все скрыть. Проглотить и молчать, вессалам.
- Как проглотить это? Как скрыть? - машинально повторила слова старика Зулейха.
- Видно, твой Мехман еще не попробовал вкуса горького и соленого... Очень уж он гордый...
- Мехман честный, чистый человек, - воскликнула она порывисто.
- А-а, просто вызубрил несколько слов из книги Закона и думает, что весь мир такой, как о нем пишут. Книга одно, жизнь другое. Ни один сочинитель книг не жил так, как учил других. Молла, например, как поступал? В святой мечети он говорил одно, а дома жил совсем по-другому. Ты ребенок еще, дочь моя, и муж твой - тоже еще дитя... - Человек в калошах крепко сжал кулак, словно держал что-то в ладони. - Жизнь еще научит вас ценить занавес. Научит скрываться от людских глаз. Ты думаешь, твоя подруга Зарринтач показывает всем клад, которым владеет? Надо быть умнее, надо иметь кое-что про запас... Подобно тому, как за каждым утром следует ночь, так счастливый день приближает черный день несчастья... Пускай Мехман знает то, что знает, этого вполне достаточно.
- Но ведь он ни о чем не подозревает...
- Ни слова ему... - Человек в калошах даже рот прикрыл рукой. - У меня только одна-единственная просьба: пусть Мехман поступит справедливо и не разрушит очаг Мамедхана... Отец его был достойным мужчиной. А сам Мамедхан? Пусть он оказался немного легкомысленным, ветреным, не поладил с первой женой. Что из того? Разве это преступление? Во второй раз он женился на глупенькой крестьянке. А городскому человеку, сами знаете, трудно ужиться с крестьянкой. Не соблюдала приличий, дерзко вела себя, болталась ежедневно за кулисами в клубе, как будто у нее нет ни мужа, ни дома. То с одним шепчется, то с другим... и в конце концов наложила на себя руки...
- Ну, а при чем тут я? - недоуменно спросила Зулейха. - Чем я могу помочь Мамедхану?
- Я хочу только правосудия, только справедливости.
- Как я могу вмешиваться в дела Мехмана, если бы даже захотела? Что я в этом понимаю.
- А почему ты не понимаешь, ханум? Ты же целые вечера напролет читаешь книги.
- Я ведь не законы читаю. У меня все романы...
- Какая же книга не говорит о справедливости, о правосудии?
- О, значит, вы тоже читали книги?
- Когда-то, знал немножко грамоту.
- А теперь не читаете? Почему?
Человек в калошах снова согнулся, скривил лицо.
- Теперь я совсем неграмотный. Все позабыл. Разве что-нибудь осталось от того, каким я прежде был? Да будь я грамотным, не подметал бы этот двор. Скажи лучше, дочь моя, когда-нибудь ты протягивала руку падающему? Или в теперешних книгах нет такого закона?
- Почему нет? В романах много говорится о великодушии. - Зулейха отвлеклась и понемногу начала приходить в себя. Слезы на ее щеках высохли.
- Почему же тебе не заступиться за правду, за справедливость?
- За правду бы я заступилась, но вмешиваться в такой скандал? Извините, Калош, но этого я не могу...
- Без шума никого не защитишь. Но разве я прошу тебя поднимать шум? Человек в калошах укоризненно покачал головой и настойчиво стал поучать: Наоборот, надо тихо, ласково, действуя заодно с Шехла-ханум, когда придет Мехман, внушать ему, что он не видит, где правда. Справедливость - вот чего я жажду. Ты не смотри на мои лохмотья, - когда-то я знал лучшие дни. Я вижу, что и твоя мать, и ты тоже носите благородную фамилию. Я знал твою родню. Может быть, мы даже не раз делили с отцом твоим хлеб и соль. Твой муж - еще дитя, он многого не понимает. Даже у верблюда на спине бывает горб, а ему мир представляется гладким и ровным. Увы, это не так. Еще многому ему надо научиться - нашему Мехману. Чего стоил один вид этой бедняжки, его матери. Когда она выходила на улицу люди смеялись. Чему эта несчастная могла научить своего сына? Надо начинать с ним с азбуки житейской. Шехла-ханум сама должна учить его, как надо жить на свете. Ты хорошо сделала, дочь моя, что избавилась от этой мужички. Разве она могла быть вашей наставницей?.. Наставницей прокурора!
Дерзкие речи человека в калошах, которого она привыкла считать чудаковатым, выжившим из ума стариком, ошеломили Зулейху. Она стояла растерянная.
- Вы- настоящий фокусник, - наконец пролепетала оиа, - прячетесь за ширмой и творите чудеса...
- О, я еще сотворю чудо с твоим Мехманом... Золотом засыплет он тебя, кольцами унижет твои пальцы. Рано или поздно это сбудется. Нужно терпеливо ждать.
Вытирая руки о фартук, Явер Муртузова вышла из кухни на балкон.
- Это ты, Калош?
- Я.
Человек в калошах не находил нужным быть красноречивым и угодливым с Явер. После беседы с Зулейхой он чувствовал себе более уверенно. Он сказал жене Муртузова, чтобы она немедленно отправлялась в дом прокурора и настраивала женщин - Зулейху и Шехла-ханум в пользу Мамедхана.
- Смолой прилипни к ним и не отставай, - настойчиво внушал он, смолой... Они будут отказываться, барахтаться, вертеться, как мыши, попавшие хвостом в капкан...
- Как это хвостом в капкан? А разве за ними что-нибудь есть? переспросила Явер, загоревшись любопытством.
Но человек в калошах не собирался посвящать ее в свои замыслы и ответил туманно:
- То есть, я хочу сказать, что их руки лежат под нашим камнем, захотим - раздавим, в крошево превратим. Но это тебя не касается, говори лишь то, что я велел...
- Ладно, ладно, - согласилась Явер. И поспешила в дом Мехмана.
Как всегда, она принялась помогать по хозяйству Шехла-ханум, - та не любила пачкать свои белые руки.
Явер старалась скорее закончить всю работу и приступить к разговору. Она пылала от нетерпения... Явер боялась забыть и перепутать все, что ей наказывал Калош.
- И правда, Шехла-ханум, - сказала она, печально вздохнув, - этот несчастный Мамедхан, если рассудить, ни в чем не виноват...
Человек в калошах уже был тут как тут. Он давно поджидал за дверью и сразу на цыпочках вошел, чтобы в нужную минуту помочь Явер. Та, приводя свои доказательства, не отрывала глаз от старика, ища поддержки.
- Ведь он наш земляк, мы знаем его очень хорошо, этого Мамедхана...
Калош закивал, подтверждая, и подал украдкой знак Явер продолжать в том же духе.
- Да, эта Балыш была непорядочной женщиной. - Глаза Явер так и бегали: то она смотрела на Зулейху с матерью, то поглядывала на Калоша.
- Верно, верно, это так, - подтверждал Калош, мимикой выражая отвращение к Балыш..
- Да, она бесстыдно танцевала в клубе, пела разные песни... завлекала...
- Тьфу! - сплюнул Калош.
- А теперь враги Мамедхана говорят обратное. Распускают слухи, будто Балыш знала о каких-то грязных проделках мужа... - Явер запнулась. Так ли она говорит? Поймав одобрительный взгляд Калоша, она успокоилась и заговорила быстрее: - Да, да. Враги Мамедхана, которым он отказывался выдавать продукты со склада, чернят его на всех перекрестках и кричат, будто он боялся, что Балыш раскроет какие-то нехорошие махинации...
- Вот как, - понимающе произнесла Шехла-ханум
- Да, я тоже слышала, - вмешалась Зулейха. - Как будто Мамедхан потому и задушил Балыш...
Задушил, а потом повесил.
Явер даже руками замахала от негодования.
- Да разве это мыслимо? Разве муж задушит свою жену? Если даже весь земной шар разрушится, Муртузов не схватит меня за горло. А Мамедхан? Он, бедняжка, без памяти любил эту презренную Балыш...
Человек в калошах даже сморщил нос от удовольствия. Ну и мастерица чесать язычком эта Явер Муртузова. Так и сыплет, так и сыплет... Маленькие, глубоко посаженные глазки человека в калошах поблескивали подобно светлячкам во мгле.
А Явер так и разливалась соловьем.
- И есть же такие негодяи! Им бы только сплетни распространять, пачкать человека... Вы сами скажите, ради бога, можно ли заткнуть рты болтунам и сплетникам ватой? Тогда надо приостановить работу на всех текстильных фабриках и выпускать только ватные затычки... - Язык у нее был, как у змеи, у этой Балыш. - Я слыхала, что он ревновал ее, следом ходил за ней и поймал, когда она занималась плохими делами с другим мужчиной. И что же? Она вместо того, чтобы устыдиться, ослепнуть, онеметь, стала угрожать Мамедхану. И теперь пошел слух, будто это он занимался в кооперативе аферами. Ну, кто этому поверит? Он скорее руки отрубит себе, чем возьмет чужое. Да разве он это может сделать, скажите ради бога? Он отпускает товар, получает деньги. Какие тут могут быть проделки, а? Есть же квитанции. Надо же доказать все это, а потом обвинять. Ведь он и так убит горем. Разве можно распространять такие сказки? Если я, например, повешусь, то при чем здесь Муртуз? Почему он должен быть повинен в этом? - Полные руки Явер так в летали в воздухе, в глазах пестрело от широких рукавов ее кофты. Она пожала плечами. - Говорят! Так уж заведено: о человеке много чего говорят. Говорят даже о людях, приехавших недавно, чистых и ясных, как солнце, как луна...
Тут уж человек в калошах испугался, боясь, что Явер перейдет все границы. Он метнул на нее сердитый взгляд. Высокая грудь Явер всколыхнулась и опустилась. При всем желании она не могла остановиться, прервать извергающийся поток слов.
Но человек в калошах не слишком церемонился. Он больно наступил толстухе на ногу. Явер так и отпрянула.
- Ой-ой! - воскликнула она. - Ты отдавил мне ногу...
- Послушай, но ты...
- Да что ты наступаешь мне на ногу? - рассердилась Явер, скорчившись от боли. - Я не желаю молчать. Ты что, тоже на государственной службе? Тоже ответственный работник? Что ты важничаешь? Враги хотят угробить Мамедхана, а ты стоишь и смотришь себе спокойно, как будто не знаешь, что он за человек. - Явер уже спохватилась и теперь пыталась изменить направление разговора. Взгляды Калоша пронзили ее, как молния.
- Разве можно сначала облить дерево кровью и потом вопить, что оно мокрое? Чтобы все мои боли переселились в сердце Балыш. Муртузов говорит, что акт врача совершенно не пачкает Мамедхана. Шехла-ханум, вы для нас, как родная... - Явер умоляющим взором уставилась на Шехла-ханум, которая молча, с надменным видом слушала ее. - Мы живем как одна семья. Мехман мне, как брат родной... Ради аллаха скажите, почему он так упорно твердит, что молоко черное, а не белое? Бедный Мамедхан душой болел за вашу семью, за этот дом, был рад всегда помочь вам в чем-нибудь. Ради уважения к Зулейхе этот несчастный отдал бы все... Он нужный, полезный парень.
Человек в калошах снова рассердился. Опять эта Явер понесла, как табун лошадей, и не дает Шехла-ханум слова вымолвить в ответ.
- Перестань, женщина. Умолкни. Как будто ты травы объелась, не можешь придержать свой язык...
- Остановишься тут, когда вся душа горит от возмущения.! Тут не только травы наешься, камни станешь грызть.
Но человеку в калошах не терпелось услышать, что ответит Шехла-ханум. Ради этого в конце концов и разыгрывалась вся комедия. Он лицемерно усмехнулся.
- Ради аллаха, не надоедай Шехла-ханум. Ты сыплешь без конца слова, как сухие зерна. Дай и другому бросить одну-другую горсть...
Но Шехла-ханум тоже была хитра. О, она была опытнее простоватой болтливой Явер. Ее не так легко провести.
- На самом деле, Явер, обед сбежит или керосинки начнут коптить. Загляни лучше в кухню... - сказала она.
Явер поспешно удалилась. В присутствии этих двоих - Калоша с его бормотаньем и суровым взглядом и этой важной городской дамы Шехла-ханум она становилась совсем беспомощной. Как будто она не расслышала, какие слова старик бросил ей вслед: "Голова, как пустая тыква, - "а" и "б" не может заучить".
Как только Явер вышла, Калош сказал негромко:
- Два таких мудреца, как эта жена Муртуза, и мир погибнет... Как говорится, для чего нам враги, когда есть глупые друзья? - И уже совсем тихо стал просить Шехла-ханум вмешаться в дело Мамедхана. Что-то в голосе его было такое, что заставляло Шехла-ханум разговаривать с ним, как с равным.
Она успокоила старика и обещала поговорить с Мехманом, как только тот придет домой. Калош покорно склонил голову перед Шехла-ханум.
- Мы тоже, ханум, люди с соображением. Не останемся в долгу, - сказал он, уходя.
Шехла-ханум задумалась: "Где я встречала его? Откуда я его знаю?" Но вспомнить никак не могла. Она вошла в кухню и велела Явер мыть посуду. Обескураженная тем, что не сумела как следует выполнить поручение Калоша, Явер так и кинулась к Шехла-ханум. - Поверьте мне, я не понимаю, что с Мехманом, почему он так разгневался. У этого несчастного Мамедхана столько ковров, столько чудных вещей, только стой и любуйся... Из тюрьмы, бедняга, передал: не жалейте ничего из моих вещей, только вырвите меня отсюда. Говорят, несчастный очень тоскует, очень переживает, прямо стены грызет. Ой, Шехла-ханум, такого кладовщика мир еще не видел, ей-богу. Эти жены ответработников, как только бывало разнюхают, что из Баку получен товар, прибегут к нему. Одна говорит - дай из этого куска, другая просит - отрежь от того. Ну, сами понимаете, - зачем я буду морочить вам голову загадками? Каждая хочет одеться. Делили, спорили, все готовы были захватить себе. Но Мамедхан имел совесть, он не забывал простых людей, таких, как мы. Если бы не Мамедхан, я вас уверяю, никому из нас ничего никогда не досталось бы. Честью клянусь, Шехла-ханум, он чуткий был, этот Мамедхан, любил веселиться, кушать, пить, ничего не жалел для друзей. Сжальтесь над ним. И вы, и Зулейха вместе поговорите с Мехманом, подействуйте на него, избавьте несчастного от этой беды. Между нами, Муртузов говорит, в деле нет ни одного доказательства. Ради бога, скажите: разве можно посадить в тюрьму достойного человека только из-за того, что клубная вертихвостка наложила на себя руки?
Шехла-ханум слушала ее рассеянно. Мысли ее были заняты другим.
- Ты этого старика. Ну этого, в калошах, хорошо знаешь? - вдруг спросила она.
- Да вот уже десять лет, как он приехал в наше захолустье из большого города. Вначале следил за порядком на базаре, подметал площадь. И уже шесть-семь лет, как работает дворником в прокуратуре.
- А-а... Ну, ладно. Быстрее мой посуду. Сейчас придет Мехман...
- Муртузов мой тоже, наверно, зайдет. Я предупредила его: Муртуз, я пойду к ним, то есть к вам. Помогу. Он сказал: иди, что тут такого, это не чужой дом. Помогай...
- Ну вот. Быстренько вымой посуду...
Явер гремела ложками и вилками, продолжая тараторить без умолку:
- Все двенадцать месяцев в году я готова мыть у вас посуду, чистить ложки, что хотите, лишь бы вы чем-нибудь помогли бедному Мамедхану. За такого парня жизнь не жалко отдать. Если Мехман передаст дело Муртузову, все будет в порядке. Все-таки Мехман у нас новый человек, ему трудно разобраться. Каждый свидетель говорит разные нелепости, путают так, что ужас. Один сочиняет, выдумывает, другой из кожи вон лезет, чтобы получше соврать. Бедняга сказал, - это я о Мамедхане говорю, - он сказал: тот, кто вырвет меня отсюда, получит все мое достояние, всю обстановку,
А у него квартира разукрашена, как невеста. У него есть два ковра во всю стену, смотришь, переливаются, сияют, как небесные звезды. Так сверкают, как будто кусок неба оторвался и упал на землю. А тонкие какие? Развернешь целую стену закроет, свернешь - как будто платочек. Ах, бедняга. Двери склада теперь закрыты. Народ прямо-таки осиротел. Да еще сургучом опечатали дверь, ревизия, говорят, будет - следствие. Товары все, всякий ситец-митец, пылятся и гниют, а люди ждут. Ради аллаха, помогите! Пускай Мехман хотя бы на поруки отпустит несчастного.
Явер Муртузовой хотелось не просто найти опору в Шехла-ханум, она старалась во что бы то ни стало завоевать ее сочувствие, заставить ее от души пожалеть Мамедхана.
- Вы не чужие мне, не буду от вас скрывать. Я на днях тайком послала ему обед. И что же! Говорят, он даже не дотронулся. Слушайте, я его любила больше всей своей родни. Вы не чужие мне, от глубины сердца говорю, чтобы вы знали, что за человек Мамедхан... Дай бог, чтобы он вышел на волю. Пусть он после этого хоть месяц поработает на складе, и вы увидите, как благородные люди ценят добро... Все они - завмаги и другие снабженцы ничего из себя не представляют, - они как гнилые пустые орешки. Такой человечности и благородства, как у этого Мамедхана, я еще не встречала.
Шехла-ханум отстранила от себя Явер. К чему ей все эти разглагольствования, когда у нее перед глазами уже стояли чудесные ковры Мамедхана? Шехла-ханум пришла к дочери. Глаза Зулейхи опухли и покраснели от слез.
- Что с тобой? - встревожилась мать.
- Ничего.
- Может быть, ты ревнуешь Мехмана? Кстати, ты могла бы назвать его Мишей. Мехман это слишком просто...
Но Зулейхе было не до этого. Плача, она призналась матери во всем, рассказала, что требует от нее человек в калошах.
- Вот в какую неприятную историю я попала, мама, мне никогда теперь не распутать этот узел, - Зулейха с отчаянием посмотрела на мать. - Он оставил эти часы, будь они прокляты, и ушел. Говорит, будто они делили с отцом хлеб и соль... Неужели это правда?
Шехла-ханум приложила палец к губам.
- Тсс. - Очень может быть. - прошептала она. - Он и мне намекнул на это. Кажется, я тоже узнаю его. Это был очень богатый купец... Ты родилась позже, значительно позже... Если не ошибаюсь, этот самый как-то-приезжал к нам из Карабаха, потом они с отцом уехали в Варшаву, - там у них были торговые дела. - Шехла-ханум задумалась и даже вздохнула. - Вот что делает жизнь. Такого богача-великана в дырявые калоши засунула. Но, в общем, лучше делать вид, что не знакомы. Пускай не смущается, пускай рубит свои дрова и разносит пакеты. Только бы нас не трогал.
Зулейха снова зарыдала. Шехла-ханум никак не могла ее успокоить. Ни уговоры, ни брань не помогали.
Чем больше Зулейха думала о случившемся, тем больше терзалась.
- Я должна все рассказать Мехману, мама. Я должна упасть перед ним на колени и открыть ему все...
- Что открыть, дурочка? В чем ты виновата? Эти часы привезла я - и все.
- Нет, надо открыть ему всю правду, мама. Сказать ему вот об этой желтой змее, извивающейся на столе. Смотри, эта цепочка свернулась, точно змея.
- Ой, натворишь ты беду, Зулейха... Зачем воскрешать то, что давно умерло? Это дело давно забылось...
- Но до каких пор этот тяжелый камень будет лежать на моем сердце?
- Какой камень? Что за глупости!
- Нет, я не могу смотреть Мехману в глаза. Меня мучает совесть...
- Настоящая девочка! Ребенок! В случае чего скажешь: подарок мамы, и все. Пусть весь мир вопит: нет, это не так. Что тебе до этого? Нет ни свидетелей, ни доказательств. Подумаешь, такая красавица, как ты, могла бы иметь пять пар таких вот золотых часов. Посмотри на Зарринтач-ханум...
- Я не хочу равняться с нею, мама, - крикнула Зулейха, - тетушка Хатун, оказывается, правду говорила: если бы я знала, что о Зарринтач ходят такие слухи, я бы и дверь ей не открыла. Это она, она одурманила своими разговорами. Зачем мне эти часы...
- Да замолчи ты, ради бога, - уже рассердилась Шехла-ханум. - Тайна должна остаться тайной.. Большое дело: часы! - Шехла-ханум презрительно фыркнула. - А впрочем, чего можно ожидать от невестки этой нищенки Хатун?
- Нет, все очень запуталось, мама. Я не хочу, чтобы наше чистое имя стало черным, как уголь. Ты знаешь, как Мехман дорожит честью - Он рассказал мне о заветах нашей учительницы Мелике-ханум... Ведь я тоже обещала ей...
- Обещала, обещала, - передразнила Шехла-ханум.
- Кому ты поклялась, девочка? Покойнице?
- Если Мехман узнает, он... он...
- Ничего он тебе не сделает. - Шехла-ханум все еще думала о коврах Мамедхана, и они казались ей вполне достойными. Не станет же Явер врать. А Явер говорит, что краски играют и сверкают на них, как звезды на небе.
- Свали все на меня. И кончено. С этой несчастной копеечной зарплатой он не станет шахом Аббасом - не бойся. Надо же подумать и о завтрашнем дне. У тебя будут дети. - И снова Шехла-ханум презрительно фыркнула. - Привезла с собой три тысячи, думала, вернусь в Баку с медом, с маслом. Вот тебе и мед. Все растратила до копейки. Ты думаешь, я веду хозяйство на ваши гроши? А уеду, что будете делать? Камни грызть?
Слова матери заставили Зулейху призадуматься. Но она не могла успокоиться:
- Мне кажется, что на этих часах есть следы крови. Может быть, этот Мамедхан заранее готовил почву. Он давно собирался задушить бедняжку...
- Недостает только, чтобы ты сказала - я виновата в самоубийстве этой плясуньи из клуба. Глупая.
- Если вдуматься, так оно и получается, - печально сказала Зулейха. Может быть, он задушил и повесил ее, надеясь именно на эти часы? С чего вдруг он дал их Калошу без денег? Но тогда мы превращаемся в соучастников этого преступления.
- Молчи, ради неба, молчи. Достаточно мне глупостей Явер, этой дуры с вороньими мозгами. А тут еще ты... Ты уже тут набралась ума у таких, как она. Замолчи, болтунья. Язык вырву. Не знаю, что ты съела такое, что никак не можешь переварить. Замолчи, слышишь. Ты уже уподобилась своей свекрови Хатун...
- Нет, я все скажу Мехману, не то сердце разорвется, мама!
- Может быть, ты в Верховный суд заявишь, а? Ты понимаешь, что хочешь натворить, какую беду накликать на нашу голову? Хочешь, чтобы Мехмана сняли с работы? Надо уметь скрывать свои тайны. И без того жизнь стала тяжела, как свинец.
- На сердце у меня еще тяжелее.
- Тяжелее? Надо учиться привыкать. Есть люди, которые заглатывают целыми кусками. А ты дрожишь из-за кусочка тикающего металла.
- Тогда храни их caмa. He то они сожгут меня, как огонь.
- Может быть, ты хочешь попасть в сумасшедший дом?
Не придавая значения выкрикам дочери, Шехла-ханум преспокойно взяла часы, лежавшие около зеркала, попыталась надеть их на свою толстую руку.
- Если бы браслет сходился, я бы сама носила их. Почему нет? - сказала она, усмехнувшись. И не без сожаления положила часы обратно на стол.
- Пусть лежат здесь. И не возражай, пожалуйста.
Открылась дверь, и показалась Явер Муртузова. Она опять, по привычке, вытирала руки о фартук.
- Все сделала. И посуду вымыла, Шехла-ханум.
Разговор матери с дочерью оборвался. Но красноречия Явер с избытком хватало на двоих. Она опять принялась за свое. Только и слышно было: "Мамедхан, Мамедхан!". Так продолжалось, пока не пришел Мехман. Он вернулся с работы мрачный. Явер ждала, что вслед за прокурором войдет и ее муженек, но того все не было. Явер стало обидно. Неужели он так и не попробует всего, что она приготовила. Из-за чего же она так трудилась, так старалась? Не попрощавшись ни с кем, красная, огорченная, она ушла.
Муртузов поджидал ее дома. Вид у него был обиженный, надутый.
- Ну, где была, ханум? Ты уже даже не встречаешь мужа?
- Сам велел мне утром пойти туда. - Явер уперлась кулаками в крутые бока, - У начальника твоего была. Где я могла еще быть?
- А почему такая злая?
- Очень просто, потому что ты превратил меня в служанку. Ходи к ним, говоришь, делай, что тебе велят. Заводишь меня, как граммофон. Говори - вот так, ной - вот так. Ты меня превратил в попугая.
- Ладно, ладно. Говори... пой... попугай... Что, честь твою задевает это, что ли?
- Конечно, задевает. Чем я хуже других жен? Почему я должна им прислуживать,
- Так надо, говорю. Ты думаешь, одна у меня забота беречь твою квартиру. Не умрешь за пять-десять дней. Но не в этом дело. Ты меня не проведешь. Наболтала, наверное, лишнее, потом догадалась, что много наболтала, и злишься. Ты же не говоришь, а выплескиваешь, рассыпаешь слова по полу, как маковые зернышки рассыпают, их потом не соберешь, не сметешь в кучку...
Явер обиделась и оттопырила губы.
- Можно подумать, что я тринадцатилетняя девочка.
- Тринадцатилетний ребёнок - и тот имеет сознание - жестоко заметил Муртузов.
- Это ты делаешь из меня дуру. Все соседки уважают меня, считаются с моим мнением, клянутся моей головой!
- Они думают, что внутри твоей тыквы имеется одно семечко... Не знают, что там пусто... Ха-ха.
- Не своди меня с ума, Муртуз, не омрачай мой разум... - Явер залилась слезами. - Не превращай меня в домашнюю работницу, Муртуз... Своими руками я приготовила плов, а едят его другие, не мой муж, не я.
31
Шехла-ханум. всегда старалась показать, что относится к зятю с большим уважением. А сегодня она встретила его еще ласковее, чем обычно.
Едва он пообедал, как она завела речь о Мамедхане и принялась просить Мехмана повнимательнее отнестись к делу этого бедняги, не допуская, пока не кончится следствие, никаких лишних разговоров. "Многие стараются оклеветать этого человека. Будь насторожен, Мехман". Но Мехман сердито и бесцеремонно заявил, что ни мать, ни дочь не должны вмешиваться - он просит это запомнить раз и навсегда - в дела прокуратуры. Шехла-ханум обиделась.
- Разве мать не может дать своему сыну совет? Что у меня есть в жизни, кроме единственной дочери, света моих очей, и ее мужа?
- И Зулейха, и вы найдете себе достаточно занятий, кроме прокуратуры, ответил Мехман решительно. - Не пытайтесь вмешиваться - в мои дела, ничего не выйдет... Не вздумайте ходатайствовать за кого-нибудь или кого-нибудь защищать...
Зулейха невольно посмотрела на часы, тусклый блеск которых отражался в зеркале. Она вздрогнула и побледнела, но мать грозно взглянула на нее и произнесла, стараясь скрыть причину, взволновавшую Зулейху.
- Ты посмотри, Мехман, твои слова, как кинжалом, ранят нашу девочку... Недаром говорят: кого больше любят, на того больше обижаются. Каждое твое жела ние для нее закон.
Зулейха только грустно посмотрела на мать. Что-то тяготило ее, что-то было ей неприятно... Мехман перехватил этот многозначительный взгляд. Ему стало жаль жену, хотелось приласкать ее, загладить свою резкость. Но в это мгновение вошел человек в калошах. Он долго пыхтел, не в силах проронить ни звука, и только размахивал телеграммой.
- Откуда это? - полюбопытствовала теща.
- Из Баку...
Мехман заметил, что телеграмма пришла с большим опозданием. Почему же ее задержали на почте, не сразу доставили? Мехман поднял трубку и попросил к телефону начальника почты. Он спросил, по какой причине так задержалась доставка срочной телеграммы. Тот что-то долго объяснял.
- Не обижайтесь и не сердитесь, - ответил Мехман - Надо добросовестно относиться к работе - Тем, что вы меняете телефонные трубки ответственным работникам, вы не наладите связь...
Зулейха с нетерпением ждала окончания разговора. Ей хотелось узнать, что в телеграмме.
Наконец, Мехман повесил трубку и сказал, что его срочно вызывают в Баку, к прокурору республики с докладом.
- Ты уезжаешь? - переспросила Зулейха.
- Да, нужно уехать, - ответил Мехман. - Ты поможешь мне собраться, Зулейха?
Опять, как притянутая магнитом, Зулейха посмотрела на то место, где лежали часы. Туда же были устремлены глазки человека в калошах. Он с шумом вобрал в легкие воздух, как будто проглотил что-то. И облизнулся.
Зулейха побледнела, сделала шаг к мужу, потом остановилась...
Может быть, она и решилась бы, но Мехман сразу ушел.
Ему надо было готовиться к отъезду. В прокуратуре уже ждал его Муртузов. Он встретил Мехмана, как встречают друга, по которому давно истосковались и которого не видели много лет. Заискивающая улыбка не сходила с его лица.
А когда Мехман передал ему среди прочих дел и расследование убийства Балыш, - рот Муртузова растянулся чуть ли не до ушей. О, он добился своего Муртузов. Этот "птенчик", этот прокурор "с принципами" ему вполне доверяет. Но тут же, чтобы не выдать себя, следователь принял серьезный вид, нахмурился.
- Очень сложное следствие, очень. Хотелось бы, чтобы вы провели его сами. Но ждать нельзя. Надо идти по свежим, еще не остывшим следам, озабоченно говорил следователь. - Дело связано со смертью... Идти надо по горячим следам... иначе они затеряются...
- Но мы должны распутать этот узел. Обязательно, - задумчиво произнес Мехман. - Убийца должен понести кару по закону. Он погубил женщину, этот подлец, потому что она стремилась к свободе...
Муртузов почесал затылок.
- Хоть и трудновато придется, но не сомневайтесь, товарищ прокурор, я постараюсь оправдать ваше доверие...
- Как только я вернусь, сразу же займусь этим делом сам...
- Я пока распутаю все нити и, как только вы вернетесь, отчитаюсь перед вами... Хотя вы, наверное, не будете очень спешить с возвращением. Погуляете немного в Баку, а?
Муртузову очень хотелось установить с Мехманом интимные, дружеские отношения. Но это никак не удавалось. Мехман держался хотя и просто, но холодно. И сейчас он как будто не заметил, как подмигнул следователь.
- Да, результаты следствия внесут полную ясность. Я вас прошу, Муртузов, отнестись с полной добросовестностью...
- С добросовестностью? Да чистая совесть для меня выше всех благ в мире, - стал уверять Муртузов. -Спросите любого ребенка, любого старика, и те знают, как я справедлив. Если мне не хватает чего, так это образования... Но что касается совести... Особенно, когда вы выразили мне доверие, когда вы не допускаете никаких сомнений по отношению ко мне, - это для меня ценнее всего в жизни. Ибо земные блага мы оставляем здесь, а человек уносит с собой лишь доброе имя.
Напыщенные речи следователя не убедили Мехмана в его искренности, но тем не менее приходилось поручать Муртузову следствие по делу о смерти Балыш. "Но ничего, - решил Мехман, - все тщательно сам проверю".
Покончив с делами, собрав необходимые документы для отчета, Мехман пошел в районный комитет партии попрощаться с Вахидовым. Секретарь райкома сразу же заговорил о таинственной гибели Балыш, о необходимости раскрыть подлинные причины происшествия.
- Боюсь, что здесь кроется трагедия. Почему бы вдруг молодая, веселая женщина, активистка, покончила жизнь самоубийством? Должен ведь быть повод... причина... - в раздумье произнес Вахидов.
- У меня на этот счет твердое мнение, - ответил Мехман. - Убийца выступил против свободы, против участия Балыш в общественной работе...
- Да, это, конечно, не ревность, а именно месть. Я согласен с тобой, Мехман. И именно поэтому надо политически правильно раскрыть подлинную сущность этого убийства. Чтобы все было видно, как в зеркале. Корни, корни этого преступления надо найти...
- Муртузов все это должен сделать еще до моего возвращения...
- Хм, ты поручил ведение этого дела Муртузову?
- Да, товарищ Вахидов, пусть поработает... Я хочу проверить его, изучить взаимоотношения некоторых людей здесь....
- А-а, - понимающе кивнул Вахидов. - Ну что ж, - Он пожал Мехману руку. - Счастливого пути...
Рано утром за Мехманом пришла машина, присланная Вахидовым, и он уехал. Узнав об этом, Кямилов сильно забеспокоился.
- Смотри, - сказал он Саррафзаде. - Его уже вызывают в центр... Не наделал бы он нам беды... Этот человек, который так много говорит о законности, вместо того, чтобы изучать инструкции и постановления, читать кодексы, всюду ковыряет, всюду сует свой нос. С какой целью? И обрати внимание, он поехал на райкомовском газике. Нет, это не годится; тут уже не просто совместная работа с Вахидовым, а какая-то дружба или семейственность... - Кямилов позвонил, но Муртузова нигде не нашел.
- Куда он исчез, даже к телефону не подходит... Срочно разыщи его.
Саррафзаде поспешно выбежал из кабинета председателя. Если Кямилов сердился, надо было выполнять его распоряжения незамедлительно. Но когда Муртузов явился, Кямилов уже сидел с безразличным видом, развалясь в кресле. Зевая, он спросил:
- Муртузов, почему вы не ставите в известность местные власти, когда выезжаете куда-нибудь, хотя бы в Баку?
Муртузоз только пожал плечами, показывая, что он и сам поражен поведением прокурора.
- Почему же так? - Кямилов снова широко зевнул. - Вы не признаете райисполком...
- Я сам удивлен, товарищ Кямилов.
- Чем ты удивлен?
- Этим самоволием...
- А ты сам?
- Что я? Меня засунули в ореховую скорлупу. Дышать не могу.
- Перед каким-то мальчишкой ты держишь себя, как беспомощный цыпленок...
- Увы, аллах сам закрыл передо мной все выходы.
- Почему ты стал беспомощным, как ягненок, потерявший свою мать?
- Да разве можно достать рукой до человека, который ездит на автомобиле Вахидова, - со вздохом сказал Муртузов, как никто умевший читать мысли Кямилова. И, не дожидаясь приглашения, сел. - Вы подарили мне никуда не годную клячу, и то каждый день упрекаете...
- Да, да. Еще бы. Если газик на крыльях уносит Мехмана Мурад оглы в столицу, тебе остается только развалиться на стуле.
Муртузов понял намек.
- А что я моту сделать? Воевать с ним?
- Воевать? Ты? Залезть в свою скорлупу, съежиться, превратиться в комок. Да, да, в клубок мягких ниток, который страшнее колючего ежа. В клубок, в мягкий клубок, смотанный старухой вдовой из остатков негодной шерсти. Воевать будут другие, те, кто посильнее тебя...
Кямилов нервозно провел рукой по своим седеющим волосам. Он помрачнел и насупился. Потом велел Саррафзаде взять лист бумаги и продиктовал текст телеграммы. Кямилов жаловался на самовольные действия Мехмана, на развал работы в прокуратуре, на то, что молодой прокурор совершенно не справляется со своими обязанностями, не стоит на страже социалистической собственности. От имени райисполкома Кямилов требовал авторитетной комиссии из центра для проверки фактов на месте.
- Так или нет? - спросил он, искоса поглядывая на Муртузова и делая такую мину, точно проглотил кислое. - Пускай приедут, увидят на месте, какой вы представляете из себя клубок - колючий или не колючий... А то вы своими напыщенными речами только затуманиваете наши головы...
Муртузов низко опустил лысую голову, изображая смирение...
- Истинная правда. Ничего не скажешь.
- Он и тебе не дает работать, - продолжал Кями лов, поднимаясь во весь рост. - Ты старый, опытный следователь, а тебя на самом деле, как ты говоришь, впихнули в ореховую скорлупу. Нитки он вьет из тебя, делает из тебя детскую игрушку...
- Верно, ой, верно, - подтвердил Муртузов. - На самом деле, я стал игрушкой в его руках. У меня есть совесть, я это признаю. Вы же знаете, перед тем, кто изрекает истину, шея моя тонка, как волосок, - рубите.
- О, я вижу, что он и тебе надоел.
Муртузов провел ребром ладони по горлу.
- Клянусь, иногда я тоже хочу покончить с собой, как эта презренная Балыш.
- Кстати, а как с делом Мамедхана?
Муртузов опустил глаза.
- Он поручил это дело мне. Взвалил еще одну тяжесть на мои плечи...
- Как это он уступил тебе такой жирный кусок?
Муртузов самодовольно засмеялся. Он сморщил нос, как будто нюхал что-то скверно пахнущее.
- Там, где отдает кровью, он беспомощен, этот молокосос. Опыта нет. Барахтается, как дитя в пеленках. Вначале кичился, поднял шум-гам, хотел создать сенсацию, открыть Америку, потом запутался и, уезжая, поручил мне.
Тут Кямилов вспомнил историю с часами, которую рассказала ему Зарринтач. Он обратился к Саррафзаде:
- Скажи сестре, чтобы она еще раз как следует расспросила, - сказал он. - Понял? Пускай она задушевно побеседует с ней, выяснит все, понял?
- Зарринтач сделает, будьте спокойны.
- Надо ковать железо, пока оно горячо, - глубокомысленно произнес Кямилов и вытянутым пальцем указал на дверь.
Саррафзаде стрелой вылетел из комнаты и побежал к сестре. Он еще раз объяснил, какое значение придает Кямилов истории с часами.
- Ах вот что, теперь мне все ясно, - кивнула Зарринтач... - А я все думала, думала, с чего бы это начальник милиции зачастил ко мне в детсад!.. Ну да, конечно, Мехман испугался собственной тени и велел Джабирову уличить меня в чем-нибудь. Ну, если так... Хотя Зулейха-ханум, эта гордячка, теперь стала очень осторожна, ко мне не ходит и у себя принимает меня очень неохотно, все же постараемся как-нибудь поймать ее в капкан. Но ты знаешь, начальник милиции уже сколько дней не отстает, прямо сил нет...
Кемал Саррафзаде очень встревожился. Испуг отразился в его выпуклых девичьих глазах. Он спросил взволнованно:
- Ну и что? Что же он говорит - Джабиров?
- Проверяет... Все интересуется, разнюхивает, допрашивает тайком моих людей: не знаете ли вы, откуда эта норма поступает, да куда идет?.. Почему эти продукты куплены на базаре, с рук? Почему эта печать поставлена неясно? Откуда пятна на солнце? И тысяча тому подобных вопросов...
Но Кемалу было не до шуток.
- Сколько дней идет ревизия?
- Три дня уже.
- Чего же ты мне ни слова не говорила?
- Я говорила тебе вчера, но ты просто не в своем уме был, пришел выпивший. Красный был, как кумач...
- Не поставить ли в известность товарища Кямилова об этом?
- Нет..
- Почему?
- Есть причина.
- Какая?
- Тайна.
Кемал очень заинтересовался этой странной тайной сестры, но Зарринтач ни за что не хотела говорить. Она не могла довериться болтливому Кемалу. Пусть подождет. Когда она зарегистрируется в загсе, сделается официальной женой Кямилова, тогда и он узнает.
32
В приемной прокурора республики Мехман встретил товарищей, с которыми недавно учился. Некоторых он знал с детства, еще по школе.
Как ни старались молодые прокуроры держаться солидно, - ничего не выходило. Каждому хотелось поскорее узнать, как устроились остальные, и главное, самому поделиться впечатлениями о первых месяцах самостоятельной работы.
Все они, собравшись вместе, почувствовали себя снова студентами, особенно когда из кабинета с папкой подмышкой вышла та самая тетя-секретарша, которая раньше работала в деканате. С месяц назад ее перевелли из института в прокуратуру республики. Но она уже не называла их запросто по именам. Голос ее прозвучал торжественно и официально:
- Товарищи прокуроры, прошу вас, подойдите. Я отмечу ваши командировочные.
Молодые люди гурьбой подошли к ней. Мехману тетя многозначительно улыбнулась, но справляться о здоровье сестры и племянницы пока что не стала. "Поговорим позже", - шепнула она и, обратившись ко всем, заявила:
- Товарищи, прокурор республики сегодня занят на совещании в Совете Народных Комиссаров. Ваши доклады он заслушает завтра в двенадцать часов. Но я попрошу вас явиться гораздо раньше, - не позже одиннадцати. Я должна предварительно зарегистрировать явившихся, доложить о каждом из вас прокурору, сделать все как следует. - Она зажгла папиросу и задымила Прокурор лично просил меня создать железную дисциплину. Для этого меня и перевели сюда - в республиканский аппарат.
- О да, мы это чувствуем, - заговорил один из районных прокуроров, чуть подмигивая товарищам. -По всему видно...
- Без шуток - вы уже заметили? - спросила секретарша и громко, самодовольно засмеялась. - Да, я люблю порядок. Я умею его создать... Если вы понимаете, то в вашем росте на юридическом факультете я тоже приняла небольшое участие.
- О, вы сыграли не малую роль, а большую роль...
- Очень большую...
- В общем, кое-какую роль сыграла. - Тетя-секретарша раскатисто расхохоталась. - Все, все здесь мои дети, вернее, мои питомцы... Приятно видеть вас уже на самостоятельной государственной работе. Не так ли, ребята? Почему мне не радоваться за вас? Я ведь не совершила какого-либо преступления, чтобы бояться вас - грозных прокуроров, а? - И она снова пустила дым к потолку. - Только не опаздывайте завтра, приходите во-время, ровно в одиннадцать часов. Чтобы мы не потеряли ни одной минуты.
Бывшие студенты достаточно хорошо знали нрав тети-секретарши, они не стали слушать ее болтовню, договорились с Мехманом встретиться вечером и разошлись. Теперь тетя-секретарша могла вдоволь поговорить о сестре и племяннице. Она была очень обижена, что Зулейха даже не написала ей письма. "Вышла замуж и забыла свою тетю. Это ты, Мехман, виноват. Наверное, целые дни целуетесь..." - Она вынула из своей сумочки ключ.
- Это ключ от квартиры Шехла-ханум. Я переселилась к ней, чтобы присмотреть за вещами... Иди, Мехман, отдыхай, я вернусь рано... - Она вела себя, как заботливая родственница. - Приду с работы пораньше, ты подробно расскажешь мне о вашем житье-бытье.
Мехман пошутил.
- Разве можно, работая в прокуратуре, нарушать закон?
Тетя засмеялась. Разгоняя рукой табачный дым, она сказала:
- Ты такой же сухарь, каким был. Вернее, ты еще совсем младенец. Впрочем... - Она стала подетально разглядывать Мехмана. - Нет, какие-то перемены в твоем лице есть... Ты возмужал... Да и пора уже... Подумать только - прокурор! Женатый мужчина! Ну, бери ключ, не стесняйся. Ты же хозяин там... Подумать только, Шехла любит тебя не меньше, чем Зулейху... Я тоже к тебе неравнодушна... Я ведь обожаю Зулейху. Ну, иди, иди... Тетя скоро придет, хорошенько угостит тебя, а вечером вместе пойдем в театр. Или ты считаешь, что я уже старуха? Тебе не пара? Ничего, вечером в своем новом платье, в телесных чулках твоя тетя не уступит многим прелестным девушкам...
Мехману трудно было скрывать, что этот разговор его тяготит. Он продолжал шутить, но недовольная гримаса на лице выдавала его истинные чувства.
- Заниматься посторонними разговорами во время работы, - ой-ой-ой!..
- Ох, прокурор! - тетя кокетливо усмехнулась. - Не старайся прикидываться серьезным передо мной. Твоя тетя привыкла иметь дело с большими работниками...
Мехман протянул руку к своему чемоданчику.
- Ну, я пошел. Пока...
- Куда это? - встревожилась тетя и снова подвинула ключ к Мехману. Неужели ты променяешь чисто убранную квартиру на эту захудалую гостиницу "Шарк", где все остановились? Фу!
- При чем тут гостиница? Я пойду к матери. Для каждой птицы ее гнездо теплее других.
- Ах, ты имеешь в виду Хатун, - наконец-то догадалась тетя и кивнула завитой головой - Я слышала, что она вернулась. Недавно я даже зашла к ней сама, справилась о ее здоровье, но она сделала такую кислую мину... Ну, ничего, женщина она старая, неграмотная, ей можно простить. Не бойся, я не обижаюсь. Загляни к ней, только поскорее возвращайся. Работа работой, а отдых, развлечения тоже нужны человеку... Что скажут дома, если ты даже не развлечешься в Баку?
В это время задребезжал звонок. Секретарша растерянно вскочила.
- Одну мянуту, Мехман, подожди меня, - быстренько сказала она. Очевидно, прокурор вошел в свой кабинет через другую дверь.
Она швырнула в пепельницу окурок, испачканный помадой, и метнулась к кабинету. Мехман поскорее взял чемодан и вышел, не дожидаясь ее возвращения.
Матери дома не оказалось, на двери висел замок. Мехман разыскал дворника.
- Где это моя мама разгуливает? - весело спросил он. - В гости ушла, что ли?
Ответ дворянка огорошил его. Оказалось, что старуха Хатун поступила работать на швейную фабрику. Мехман оставил свой чемодан и вышел на улицу.
- Вот тебе и сын! - сказал дворник, обращаясь к жене. - Несчастная Хатун всю жизнь свою отдала ему, вырастила, сделала человеком, и на старости лет ей пришлось снова идти на фабрику. "Где мама?" Не стыдно ему спрашивать, взрослому мужчине: "Где мама?" А наш сын, чем он лучше этого? Он поступил точно так же: мы учили его, инженером сделали, а он нашел себе барышню с кудряшками, женился. А я как держал метлу в руках, так и теперь держу...
- Лучше самому, своим трудом зарабатывать себе на хлеб, - дипломатично ответила жена дворника. - Ты еще, слава аллаху, не калека, не нуждаешься в чужом хлебе... Пусть лучше он с женой приходит к нам на обед в праздник, чем мы к нему...
- Не о том я говорю. Нурийя, я говорю о благодарности детей... Разве я отказываюсь от своего отцовского долга? Душа моя всегда с ним. Свою маленькую зарплату, и то я не могу спокойно тратить, я и кушать спокойно не могу - кусок застревает в горле. Все думаю, может быть, сын мой нуждается в чем-нибудь... А он, разве беспокоится он так обо мне?..
Вдруг Мехман, так поспешно удалившийся, неожиданно вернулся.
- Дядя, вы не сказали, на какой фабрике работает мама?
Вид у Мехмана был удрученный, он не шутил больше, не смеялся.
Медлительный Нуру оперся о метлу и задумался.
- "Али Байрамов", кажется, говорила она. Так, жена, или я ошибаюсь?
- Ей-богу, Нуру, я в жизни не ходила в такие места, - с достоинством ответила Нурийя, желая уязвить Мехмана. - Базар и вот эта квартира на первом этаже - вот все что я видела на своем веку...
- Да, Али Байрамов, Али Байрамов, - уже твердо сказал Нуру, почесывая свою бороду. - Спасибо Советской власти! Она надежнее вас всех, сынок. Когда мы стареем, она дает нам пенсию или какую-нибудь легкую работу - вроде охранника, чтобы мы не скучали.
Мехман искоса посмотрел на дворника.
- Но ты не один такой. Возьми друга твоего, инженера Наримана, моего сына. Мы с покойным Мурадом, отцом твоим, даже имена подобрали схожие. Ты вот тут родился в этой квартире, а он - вон там. Всего два дня разницы между вами... Оба мы радовались, что судьба, подарила нам сыновей, опору на старости лет...
Мехман едва не сгорел от стыда. Он молчал, считав себя не вправе отвечать на полные укора слова Нуру. Старик посмотрел вслед уходящему Мехману и пожал плечами.
- Нариман рассказывал, что Мехман славится своим умением хорошо говорить - чуть ли не оратор. Но где его пламенный язык? Он нем, как рыба...
- Наверно, твои слова смутили его, Нуру. Он готов был провалиться сквозь землю...
- Этого мало, старуха.
- Что же ему еще делать, старик? На самом деле провалиться сквозь землю?
- Он ведь юрист, пускай защищается, пускай правдой ответит на правдивое слово.
- Невестка, невестка, невестка! Она вырывает сына из рук матери. Нурийя разволновалась и готова была прослезиться.
- А только что ты заступалась за сына. Говорила, он ни в чем не виноват...
- Таков уж удел матери. Она должна сына отдать другой...
- А дочь? А если бы у тебя была дочь? Тогда как?
- Дочь всегда ближе.
33
Мехман добрался до фабрики. Его направили к главному инженеру. Мехман постучал, осторожно приоткрыл дверь.
- Можно?
- Можно, - ответила молодая девушка в тюбетейке, сидевшая за столом.
- Простите, мне нужно видеть главного инженера.
- Входите. Прошу.
- А он скоро будет? - спросил Мехман.
- Кто?
- Главный инженер.
- Главный инженер - это я. - Девушка чуть усмехнулась. - В чем дело?
- Я хочу повидаться со своей матерью, Хатун Агададаш кызы. Приехал сегодня из района и не застал дома. Говорят, она работает на вашей фабрике.
Девушка взглянула на часы.
- Вам придется двадцать пять минут подождать.
- Но я очень спешу. Именно поэтому я и зашел к вам...
- К сожалению, я не имею права нарушать трудовую дисциплину. Ведь у нас производство. Ваша мать работает на конвейере. Через двадцать пять минут будет перерыв.
- Как я смогу ее найти?
- Ну, мы вызовем ее сюда... - Девушка заглянула в какой-то список. - Ей передадут, что вы здесь.
- Я подожду... - Мехман встал, собираясь выйти.
- Можете посидеть здесь. Вы мне не помешаете. - И девушка углубилась в свою работу.
Шум и грохот машин сотрясали здание. И где-то в шуме и грохоте, думал Мехман, была его старая мать, женщина, которой он был всем обязан и которую ничем не отблагодарил. Мехман томился. Каждая минута казалась ему часом. Наконец раздался гудок. Работницы высыпали из цехов на обеденный перерыв. Вскоре взволнованная Хатун вошла в кабинет. Она не заметила сына.
- Вы меня вызывали, Дильгуше? - с тревогой спросила она. - Может, плохие вести?
- Плохие вести? - девушка ласково улыбнулась. -Хорошие вести, отличные. Сын ваш приехал. Вот он...
Хатун обернулась, увидела Мехмана и схватила его за руки, точно боясь, что он сейчас исчезнет.
- Почему ты не написала, мама? - с упреком спросил Мехман. - Ведь ты обещала вернуться. Почему ты здесь? Да, я плохой сын, но не такой плохой, как ты думаешь...
Глаза у Хатун стали влажными.
- Что ты, что ты, сынок? Я не хотела мешать вам. Пусть у тебя будет свой дом, своя семья, дети.
Дильгуше деликатно вмешалась.
- Вашей матери у нас хорошо. Мы ее любим. Молодые работницы учатся у нее... - Она пошутила. - Мы не позволим обижать нашу Хатун...
- Вот видишь, Мехман, - не утерпела мать, - здесь я нужна.
- А мне разве ты не нужна? Разве я обидел тебя чем-нибудь? - Мехман снова взглянул на Дильгуше, как бы ожидая ее помощи.
Та поняла это.
- Очевидно, обидели. Иначе наша Хатун говорила бы иначе.
У Мехмана опустились руки.
- Конечно, я во многом виноват.
- Но если человек искренне признает свою вину, его прощают, не так, Хатун? - Дильгуше ласково положила руку на плечо старухи.
Мехман стал просить Дильгуше освободить его старую мать от работы.
- Не хочется отпускать такую работницу. Трудно.
- Но я прошу, товарищ инженер. Я хочу взять ее к себе.
- Нет, Мехман! - Хатун многозначительно посмотрела на сына. - Нет!
Дильгуше вдруг спросила:
- Простите, где вы учились?
- Я окончил юридический факультет.
- Вы, наверное, тот Мехман, о котором часто вспоминает мой отец.
- Ваш отец?
- Профессор Меликзаде.
- Профессор? Я очень хотел бы повидаться с ним, если можно.
- Отец болен. Он так слаб... - На карих глазах девушки выступили слезы. - Как хорошо, что вы приехали. Откровенно говоря, я даже хотела написать вам. Просить вас навестить его...
- Я рад, очень рад познакомиться с вами. Я очень многим обязан вашему отцу.
Раздался гудок... Хатун достала из кармана ключ и отдала Мехману.
- Смотри же, ночевать приходи домой...
- А куда же еще? Где еще я могу ночевать, если не дома.
Хатун вышла, и сразу же маленькая ее фигура затерялась среди женщин, входивших в цех.
34
Снова зашумели колеса машин, сотрясая все здание.
На улицах уже зажгли фонари, когда Мехман подошел к дому профессора... Ему открыла женщина с добрым утомленным лицом.
- Я хотел бы видеть профессора.
- Он болен, - нерешительно ответила женщина. - Я не знаю... я...
Через полуотворенную дверь донесся знакомый Мехману голос. Но какой слабый, какой хриплый!
- Кто это? - профессор закашлялся. - Пусть войдет... впустите...
Мехман переступил порог.
На тахте, на высоко взбитых подушках полулежал, полусидел профессор. На его изможденном бледном лице играла слабая улыбка.
- Это ты, друг мой? - произнес он и пожал своей горячей рукой руку Мехмана. - Как я рад.
Он попытался подняться.
- Лежи, лежи. Умоляю тебя... - стала просить жена. Но профессор не слушал ее.
- Жестоко с твоей стороны, Мехман, жестоко. Я ждал от тебя письма, подробных писем, но ты предпочел молчать...
- Профессор, простите. - смутился Мехман. - Я не думал, что вам будет интересно. Время так незаметно прошло. Очень много работы.
- А что тебе я говорил? - Только теперь профессор вспомнил: Зивер-ханум, познакомься. Это Мехман, которого я люблю, как сына. Но он оказался непокорным сыном.
- О, так это вы? - обрадовалась Зивер-ханум - Я слышала о вас. Мелик вспоминает вас очень часто... Так вот вы какой...
- Зачем скрывать, вспоминаю, - подтвердил профессор. - Я старый человек, моту признаться, хоть и не приятно. Когда-то я хотел познакомить вас с нашей дочерью. Что ж, думал я, у нас одна дочь, пусть будет и сын. Потом я узнал у нашей секретарши... Словом, поздравляю вас, будьте счастливы. Счастливы! Ничего большего и лучшего нельзя пожелать... - Больной закашлялся. Кашель сотрясал его худое тело. Зивер-ханум поспешно подала ему стакан с питьем.
И все же на Мехмана смотрели живые, горящие энергией глаза.
- Но ни ты, ни моя дочь Дильгуше не послушались меня. Девочка вообще не хотела учиться юридическим наукам, а ты не остался верным этой науке, не стал научным работником, ученым... Я не противник практической работы... Отнюдь. Но у тебя такие способности! Я от души желаю тебе сделаться исследователем... Моя Дильгуше выше всего ставит повседневную работу на производстве. Но служить теории - это значит озарять практическую работу, освещать ее путь факелом.
- Я хотел бы связать, сочетать и практику и научную теорию. Это лучше всего, ведь верно, профессор? - спросил Мехман.
- Если тебе это удастся. Но врядли. У Дильгуше совершенно не остается времени. Так она связала себя с производством, такое получает наслаждение от работы, что с трудом успевает перелистать книгу.
- Сегодня я познакомился с вашей дочерью на фабрике.
- Девочка пропадает там целые дни. В такие годы стать главным инженером - подумайте только! - всплеснула Зивер-ханум руками.
Мать долго говорила бы о дочери, но профессор прервал ее.
- Зивер-ханум! Ты позабыла про чай. А ведь в гости к нам пришел молодой прокурор. Неужели ты не напоишь его хорошим чаем?
Зивер-ханум, виновато улыбнувшись, вышла. Подмигнув Мехману, профессор шепнул:
- А теперь мы поговорим по душам. Рассказывай.
С интересом слушал больной рассказ Мехмана о жизни в районе, о судебной практике, о трудностях, с которыми тому пришлось столкнуться.
- Раньше ты был очень застенчивым. А теперь, видно, стал смелее.
Он долго еще слушал Мехмана, расспрашивал. Все его интересовало - и характер преступлений, и соблюдение процессуальных норм, и, главное, новое. Что нового увидел Мехман, что заметил.
- Задумывайся, наблюдай, осмысливай факты. Это - главное. Анализируй явления. Систематически, каждый день читай. Помни, друг мой, правовая наука занимает особое место среди других наук. Она тесно связана с экономикой, с политикой, с историей. На практической работе юрист должен осуществлять политику партии, быть особенно чистым, свято чистым... Потому что ты стоишь на страже законных прав граждан! - Профессор умолк. Он облизнул пересохшие губы, передохнул испросил: - Значит, завтра твой отчет?
- Да, профессор, мы должны отчитаться о проделанной работе...
- Из других выпускников кто-нибудь еще приехал?
- О, собралось много народу. Все наши ребята.
- Да? Я постараюсь обязательно прийти, послушать ваши отчеты. Посмотрим, как студенты оправдали себя на практике. - Профессор пытливо посмотрел на Мехмана. - Защищать права советского гражданина - что может быть почетнее, я бы сказал, священнее этого дела?
- Да, закон священен, и его надо твердо блюсти.
- Да, сын мой, точно так, - сказал профессор, любуясь выразительным лицом Мехмана. - Стоять на позициях советской правовой науки - значит стоять на позициях настоящего гуманизма. А истинный гуманизм в том и состоит, чтобы отстаивать крепкой рукой интересы большинства от врагов, от негодяев, от воров. Да, рука прокурора должна быть твердой... Я хочу присутствовать на вашем совещании у прокурора республика.
- Было бы очень хорошо, профессор.
- Или, может, вы, молодые, давно уже считаете своего учителя ни на что не годным стариком?
- Что вы, профессор, мы вас так уважаем! Человек становится старым не тогда, когда голова седеет, а когда мысли его застывают...
- Да, косность, консерватизм, вызванные старостью, нельзя прощать даже своему учителю.
Мехман усмехнулся. Меликзаде захохотал.
- О, Мехман, улыбка выдала тебя. Ты, наверное, подумал, что профессор хоть немного, да заражен старческим брюзжанием, не так ли? Я сам это чувствую иногда. Немножко консерватизма у меня уже есть. - Профессор попытался приподняться. - Может быть, я слишком погружен в теорию. Конечно и практическая работа нужна, чтобы не быть односторонним. Решено - каково бы ни было мое состояние, я завтра обязательно приду. Я... - Меликзаде осекся. На пороге стояла жена.
- Разве доктор разрешил тебе встать? - воскликнула она.
Профессор подмигнул Мехману и бодро возразил:
- В конституции не сказано, что разрешение доктора обязательно. Мы можем свободно не слушаться его, жена. Нельзя же приковать человека к постели, когда он совершенно здоров.
Приступ кашля снова потряс тщедушное тело профессора. Он упал на подушки. Мехман произнес взволнованно:
- Профессор, Зивер-ханум права... Вам нельзя подниматься.
- Видишь, жена, что значит прокурор? Придется повиноваться...
Меликзаде заметил, с какой жадностью оглядывает Мехман книжные полки и письменный стол, заваленный книгами и рукописями.
Он сказал задумчиво:
- Конечно, книга нужна каждому. Я свято чту книги, написанные во имя трудящегося человечества, во имя справедливости. Я изучаю их, непрестанно изучаю... - Профессор выпростал из-под одеяла руку и взял с тумбочки новенький томик. - Мой последний труд. Дарю тебе.
- Чудесный подарок! Спасибо! - с чувством сказал Мехман.
- Это результат многолетних размышлений. Разве можно писать, не учась, не изучая, не наблюдая, не вкладывая душу, не проводя бессонных ночей, не отдав, так сказать, света очей своих за науку? Нельзя, никак нельзя! - И снова простодушная веселая улыбка тронула бескроеные губы профессора. - А ты? Когда ты приступишь к своему труду? Или вы, товарищ прокурор, не хотите расстаться с брюками галифе и со своим званием? Нет, Мехман, ты должен сдержать слово. Поработай немного, потом вернись - подыши воздухом библиотек и книгохранилищ, приступай к научной работе. Практика даст тебе жизненную пищу для твоей научно-исследовательской работы. Я тоже хочу пересмотреть некоторые свои взгляды и высказывания, многое, наверное, придется исправить, как говорят, - помолодеть, стать пионером... Или ты думаешь, перо старого солдата юридической науки стало уже дрожать в его руке?
- Можно только завидовать седому ученому, который хочет быть всегда молодым и идти в ногу с жизнью.
Запавшие глаза Меликзаде засияли, словно озаренные мечтой.
- Конечно, будущее принадлежит вам - молодежи. Но не забывайте, что тот, кто сегодня молод, - с годами тоже поседеет.
- Головы, седеющие в борьбе за благородные цели, достойны преклонения и почета, учитель.
- А головы, седеющие бесполезно? - голос профессора звучал требовательно, будто он экзаменовал своего студента.
- Такая седина напоминает пустой колос.
Профессор порывисто приподнялся, притянул к себе Мехмана, поцеловал его, потрепал черный кудрявый чуб.
- Иметь право гордиться своей честностью, поседеть, не зная за собой никакого греха, отдать все силы сердца народу - это, конечно, великое счастье. Горе тому, кто заклеймил себя преступлением!..
Зивер-ханум придвинула круглый столик к тахте, принесла стаканы с чаем, различное печенье.
Раздался звонок. В передней послышался голос Дильгуще.
- Дочурка пришла. - Лицо профессора просветлело.
Вошла Дильгуше. На ней был скромный синий костюм, белая блузка с бантом. Вдоль спины лежали две тяжелые косы.
Она кивнула Мехману, как знакомому.
- Это я сказала ему, что ты, папа, болен.
- Ты думаешь, иначе он бы не зашел? - Профессор укоризненно покачал головой. - Значит, он явился поневоле, послушавшись тебя. Так ли ты хочешь сказать, доченька?
Мехман горячо возразил:
- Нет. Разве я мог бы уехать, не повидав вас? Это все равно, что не повидать родную мать...
Дильгуше заметила, что при упоминании о матери Мехман слегка смутился. Она деликатно пришла ему на помощь.
- У Мехмана замечательная мать. Она работает у нас на фабрике.
- Почему ты не пригласила и ее?
- О, я обязательно приглашу к нам почтенную Хатун. Я ее очень уважаю. Она прекрасная работница...
- Ваша мать еще работает? - спросил профессор. - Очень хорошо. Если бы мы не трудились - мир превратился бы в руины, в гнездо сов. Человек без работы никуда не годится. Все, что вы видите на свете благоустроенным, красивым, - все это плоды созидательного труда. Если ваша мать здорова, не изнурена, пускай работает, не мешайте ей...
Мехман взглядом попросил Дильгуше не продолжать этот разговор. Его самого удивляло и то, как хорошо девушка понимает его, и то, что он смело обращается к ней, как к старой знакомой.
- А что сказал врач? Ведь температура у папы упорно держится, не падает. Что он сказал? - настойчиво спрашивала она.
Профессор развел руками.
- Что поделаешь, девочка? Когда человек стар, медицина оказывается бессильной...
- Надо созвать консилиум, мама.
- Думаешь, консилиум что-нибудь даст? - отозвался отец. - Все это от старости. - Профессор крепче облокотился на подушку. - Никакие консилиумы, никакие высшие меры медицинской науки не в силах прекратить путь смерти. Молодость - ее враг, а старость - ее пленник. Дует ветерок, пригревает солнышко, потом наступают холода... Старость, как магнит, притягивает к себе болезни, человеческий организм не имеет уже ни силы, ни мужества, чтобы сопротивляться ей... А молодость смело подымает свой мятежный меч против любой болезни и гонит ее прочь.
Сколько бы ни бились, ни старались люди, как бы они ни продлевали жизнь человеческую - на век или на полтора, или на два века, - все равно когда-нибудь эта злая старуха-смерть накинет на плечи человеку белый саван свой. - Профессор старался шутить, но в голосе его невольно звучала печаль. - Все на свете закономерно. Одни рождаются, другие умирают. Смех и слезы, печаль и радость постоянно сменяют друг друга, как день и ночь... Ничего тут не поделаешь... Но развитие не прекращается. Движение вперед ни на миг не останавливается. Солнце всходит и заходит, звезды сияют, природа сохраняет свою гармонию, и человек, не считаясь со смертью, не убавляя шаг, подымается на высокие горные вершины. Вчера он ездил на скрипучей арбе, сегодня он стремительно летит навстречу солнцу, рассекая крыльями самолета тучи, оставив далеко позади чудо прошлого столетня - паровоз... Да, процесс материального развития, могучая сила человеческого разума уводит человека из пещер, где он прятался от диких зверей, в мир все новых и новых чудес... Многоэтажные каменные здания, электричество, кинематограф, машины приводят всех в восхищение. Жизнь не останавливается, дети мои, и хотя человек осужден на старость, он - пока молод, его кровь горяча и сердце отважно сражается со смертью во имя жизни. Поэтому надо быть в жизни полезным человеком, творить для наших будущих поколений, чтобы память о нас не угасала...
- Ты очень много говоришь о старости, папа. Настраиваешь себя на печальный лад, - ласково сказала
Дильгуше.
- Старость, девочка, это печальная книга.
- Такому жизнестойкому человеку, как ты, не к лицу пессимизм...
- Жизнь, девочка, именно теперь стала такой интересной, такой хорошей, что горько думать о конце... Так много хотелось еще сделать. А сделано мало. Нельзя отрицать истину, ссылаясь на годы...
- Такие горькие мысли надо отгонять от себя, папа. Ты только что написал книгу, ты в расцвете сил.
Выздоровеешь и снова будешь работать. Гони эти мысли, гони прочь!..
- Надо, обязательно надо. - Профессор усмехнулся. - Никакого сомнения не может быть в том, что жизнь побеждает смерть. Вы счастливое поколение, дети мои. Живите и здравствуйте... Но пусть каждый, помните, что говорил вам старый брюзга Меликзаде, совершает полезные дела для блага советских людей, пусть каждый уйдет из этого мира с чистым сердцем со спокойной совестью...
- Мы говорим о жизни, а не об уходе из жизни, - возразила Дильгуше.
- Как бы ни было горько, девочка, мы должны смело смотреть в глазе правде. Кто встретит трагедийный финал пляской?
- Герои бесстрашно, не моргнув глазом, встречают смерть.
- Во имя жизни они идут на смерть, дочь моя! Но на смерть они идут с мечом в руке - этим завоевывают право на бессмертие, на то, чтобы жить вечно в дастанах. Герои любят жизнь сильнее, чем кто-либо другой. Страсть к жизни кипит, бурлит у поэтов, ученых, художников, у героев труда, - они все силы отдают борьбе со смертью, создают, поднимаются со ступеньки на ступеньку по пути к познанию и мудрости, и дела их продолжают служить грядущим поколениям, а имена живут в воспоминаниях... Да, они идут, пробивая себе дорогу подвигами и творениями... Конечно, это тоже своего рода бунт, восстание против смерти...
- Папа, какая польза от этой пессимистической философии. Пей чай, он совсем остыл... - Дильгуше старалась отвлечь отца.
Меликзаде взял в руки свой стакан.
- Пусть вынесет свой приговор молодой юрист, - сказал он. - Или, может быть, наш прокурор мысленно перелистывает страницы кодексов в поисках подходящей статьи, по которой меня можно привлечь к ответственности за болтовню, за то, что я устроил около своей постели занятия по куцей домашней философии?.
- Нет, профессор, что вы! - Мехман ласково смотрел на учителя.
- Пора, пора вынести приговор лихорадочному бреду старика, перешагнувшего за семьдесят...
- Вы, профессор еще долгие годы будете нашей гордостью.
- Я не вложу добровольно в ножны свой меч, я хочу жить. Но как бы коварная старуха не нанесла мне удар в спину...
Мехман не знал, как отвлечь больного от разговоров о смерти.
- Раньше вы не увлекались такими рассуждениями:
- Да, рассуждения о начале и конце... Нужны ясность сознания, хорошая логика, чтобы до последнего дыхания беззаветно служить нашему гуманному строю. - И снова профессор как будто разговаривал сам с собой, как будто подводил итоги прожитому. Улыбка освещала его бледное лицо, словно под снегом теплились красные уголья потухающего костра. - Молодость безразлична к смерти. Но старость всегда вопрошает: - А начало человеческой жизни?.. А конец? Разве этот вопрос не занимал всегда умы мыслителей?
Дильгуше обвила руками шею отца.
- Ты для меня самый молодой, самый лучший...
Профессор прижался колючей щекой к щеке дочери.
- Стараясь помолодеть, я пишу обвинительный приговор старости.
- Вот так, папа, - воскликнула Дильгуше, ласкаясь к отцу. - Вот так уж лучше. Ты совсем расстроил меня своими разговорами. Нагнал тоску. - Она смахнула с длинных ресниц слезы. - Ты будешь жить до ста лет, папа. Слышишь? Обязательно!
Зивер-ханум то выходила на кухню, то возвращалась обратно. Она заметила расстроенное лицо дочери и растерянность гостя. Стараясь рассеять печаль овладевшую всеми, она, усевшись на край тахты, бодро заговорила:
- Наш Мелик очень мнительный, вздрагивает от любого шороха. Когда мы были в Шувелянах, он прислушивался к шелесту веток и спрашивал испуганно: "Что это такое?"
Профессор покачал седой головой.
- Стоит ли искать своего врага вдали, когда он находится здесь, поблизости, живет с тобой. Дети подумают, что я трус
Зивер-ханум посмотрела на Мехмана и, ласково улыбаясь, пояснила:
- То есть я хочу сказать, что как только у нашего Мелика заболит голова, он начинает составлять завещание.
- Часто менять завещание - признак слабоволия, жена. - Меликзаде немного рассердился, и это придало ему энергии. Он сел, опираясь на подушки, - Если тайну человека не узнает жена, сам бог не раскроет ее.
Но Зивер-ханум даже слушать не хотела эти насмешливые упреки.
- Это, наверно, сотое завещание нашего Мелика...
- Нет, тысячное, - почти крикнул профессор. - Будь ты хоть семи пядей во лбу, жена считает тебя несмышленым младенцем...
Мехман встал, накинул на плечи старика тонкое шелковое одеяло. Профессор признательно сжал его пальцы.
- Наша хозяйка не даст человеку даже поболтать спокойно.
Зивер-ханум поправила свои пышные седые волосы и сказала:
- Вообще, я не люблю слез, не люблю завещаний, Мелик.
- Выходит, надо быть немым и умалчивать о неминуемом?
- Можно не молчать. Но к чему поднимать шум...
- Ты поверишь, друг мой, вот такой упрямой и строптивой она была всю жизнь, с первого дня свадьбы, - пошутил профессор.
- А, по-моему, Зивер-ханум очень любит нашего учителя. - Мехман почтительно склонил голову перед старой женщиной. - Разве без любви она могла бы пройти такой долгий путь рядом с вами?
- Да, они как Лейли и Меджнун, - сказала Дильгуше.
- Ну, Лейли никогда так не мучила Меджнуна, как моя жена мучит меня. Ох, сколько месяцев я из-за нее терзался.
- Почему, мама, ты его так долго мучила? - спросила Дильгуше с любопытством. - Разве он тебе не нравился?
- Потому что отец мой не соглашался выдать меня за этого Мелика. До самой кончины своей его тревожила страсть Мелика к книгам.
- Кто же тогда двинул вперед свои войска, чтобы силой отнять Лейли у эмира? - спросила Дильгуше, веселея.
И мать ответила уже совсем весело:
- Я сама отозвалась на тяжелые страдания черно кудрого Меджнуна, носившего тогда пояс с медной бляхой.
- Сколько же лет прошло с тех пор, жена? - оживился Меликзаде.
- Прошел ровно сорок один год, Мелик.
Дильгуше посмотрела на Мехмана.
- Мама любит переводить разговор на воспоминания.
- А почему наша Зивер любит больше воспоминания, чем нынешнее? спросил профессор у Мехмана и сам же ответил: - Потому что она всегда читала увлекательные сказки и дастаны о любви.
- Да, слава аллаху, я не перелистывала никогда ни одну из тех книг, ответила Зивер-ханум и открыла дверь в соседнюю комнату. Все четыре стены уставлены были книжными шкафами. Видели вы когда-нибудь подобный океан книг? И все про законы...
- Жизнь без законов была бы сплошным хаосом. - Профессор неожиданно для всех встал и хотел подойти к книжной полке. Но Зивер-ханум схватила больного за руку и удержала.
Разговор стал более спокойным. Дильгуше рассказывала о фабрике, Мехман о районе. Зивер-ханум подала еще по стакану чая. Она заботливо положила в стакан больного варенье и помешала ложечкой. Он проследил глазами за ее движениями и снова вспомнил.
- Всему виной старость, Зивер... Когда-то я носил форму гимназиста. Пояс с медной бляхой. Разве тогда я заводил речи о смерти?
- Но и тогда тебя нельзя было оторвать от книги, Мелик.
- Разве я был тебе. недостаточно предан, Зивер... Разве можно было оторвать меня от тебя? Но теперь уже резко дует ветер старости.
- "Ветер Старости"! - повторила Дильгуше. Она старалась казаться веселой. - Папа определенно хочет стать поэтом...
Профессор не позволил себя сбить.
- Девочка, как бы мы ни старались забыть этот не преложный закон смерти, он неизменим. Зивер-ханум обидела меня. Я никогда ни в Шувелянах, ни в каком-либо другом месте не вздрагивал от шума и шороха кустарника. Напротив, я шел туда, откуда доносился этот шорох.
- Если не пугался, то зачем ходил, Мелик? - возразила жена.
- За виноградники я боялся, Зивер, за виноградные лозы. Хотел сберечь плоды труда своих рук. Если человек долгие дни, босой, неутомимо трудится на горячем песке, взращивая лозы, он не может спокойно спать, когда в саду раздается шорох.
Мехман взглянул на старинные стенные часы и стал прощаться.
- Я совсем заговорил тебя? - спросил профессор. - Но разве можно быть без спора, без обмена мнениями. Мысль человека неутомима, она рождает тысячи вопросов.
- Да, ваши слова мудры и поучительны... - ответил Мехман. Он видел, как слаб профессор, и хотел поскорее уйти, чтобы дать больному отдохнуть. Но в глазах у того снова вспыхнули веселые искорки.
- Нет уж, не до такой степени... Нельзя принимать мои слова за абсолютную истину, за догму...
- Я пойду, профессор, уже поздно...
- Но папа так рад вам, - вмешалась Дильгуше, - Не уходите...
- Мама вернется с работы, будет меня ждать, - стал объяснять Мехман, словно извиняясь. - Мне пора.
Он с уважением пожал руку учителю. Дильгуше накинула на плечи платок и проводила его до ворот.
- Заходите почаще, пока вы здесь, - сказала Дильгуше, слегка покраснев. - Папа все эти годы так много говорил нам о вас, что...
- Я приду обязательно... Конечно, я приду...
Он вышел уже ив ворот, когда из темной глубины двора снова долетел до него голос:
- Мы будем ждать вас, Мехман.
35
Всю дорогу Мехману вспоминалось внимательное, ласковое обхождение Дильгуше. Он невольно ставил ее рядом с Зулейхой, сравнивал. И все яснее становилось ему, что Дильгуше стоит выше. Какой привлекательной и достойной уважения выглядела эта девушка-инженер с открытым добрым взглядом и славным лицом. "Интересно, любит ли Дильгуше кого-нибудь?.. С кем она намерена соединить свою жизнь?" Мехман представлял себе, каким счастливым будет тот, кто свяжет свою судьбу с нею. "Да любовь и счастье.... Женитьба... Как сложно, оказывается, создать настоящую семью!" Так думал Мехман, пробиваясь сквозь тесную веселую толпу, наводнявшую улицу. Он с отвращением вспомнил Шехла-ханум, такую искусственную, неискреннюю, хитрую, все это представление, которое они с Зулейхой затеяли из-за золотых часов. Ну Шехла-ханум - это еще понятно, но почему и Зулейха, его Зулейха, тоже смотрела с жадностью на эти злосчастные часы, чего-то не договаривала... Мехман ничего не подозревал - не было оснований, но интуитивно чувствовал, что за этой историей с часами кроется какая-то ложь.
И он не мог думать ни о чем другом. Как будто выползла из-за камней ядовитая змея и с шипением стала поднимать все выше свою маленькую желтую голову. Все ближе, ближе жало. Миг - и укусит. Некуда спрятаться, некуда убежать.
Да, Мехман искал искренности, правдивости в людях, а Шехла-ханум была олицетворением притворства. Какое-то тяжелое сомнение непрестанно, неотступно беспокоило его, точило сердце... Как говорил сегодня профессор Меликзаде, слушая рассказ об убийстве Балыш, внутренние противоречия возникали в семье, сталкивалось старое и новое. Так и у них с Зулейхой. Да, Зулейха стройна, красива, черные волосы ее вьются, а если она смеется, сверкает ряд чудесных белоснежных зубов. Ее большие карие глаза пылают страстью, когда она целует, шепчет ласковые слова. Мехман не может остаться равнодушным, холодным., когда жена кладет ему на плечо руку или треплет волосы. Любит ли он свою Зулейху? Да, любит. Но почему она так беспрекословно повинуется матери, почему во всем согласна с ней? Стоит ему вспомнить об этом, как все в нем содрогается и возмущается. Какое бедствие принесет их семье эта покорность Зулейхи своей матери!..
Обуреваемый тяжелыми мыслями, Мехман вышел на сравнительно безлюдную улицу, свернул в переулок, подошел к дому и открыл знакомую дверь. Щелкнул выключатель. Свет небольшой электрической лампочки озарил родной очаг.
Мехман снова сидел за столиком, за которым сиживал школьником, а позднее студентом. Как много узнал он за этим столом, как далеко, в какие далекие страны уносила его фантазия, когда он готовил уроки...
Но мысли о Зулейхе не оставляли его. Он начал перелистывать книгу, подаренную ему профессором, но не мог усидеть на месте и долго прохаживался в раздумье по комнате. Наконец пришла Хатун. Лицо ее вспыхнуло от радости. Какая мать не забудет об усталости, увидев родное дитя, с которым так давно рассталась?..
Хатун как будто ожила. Бодро и охотно хлопотала она по хозяйству, подогревала обед, приготовленный с утра.
Мехман смотрел на натруженные руки и согнутую спину матери и с каждой секундой чувствовал себя все более виноватым перед ней.
Как могло получиться, что он разлучился с ней, позволил ей уехать? Хатун уехала, а вместо нее появилась важная Шехла-ханум.
Голос матери вывел его из задумчивости:
- Садись к столу, сынок...
Он подошел к рукомойнику, вымыл руки.
Хатун села напротив сына, но не дотрагивалась до еды. С любовью смотрела она, как Мехман ест суп. Мрачные складки на его лбу разгладились.
- А ты, мама? - Он вдруг заметил, что мать даже не дотронулась до ложки. - Замечательный суп... Никто не умеет так готовить, как ты...
"Даже та, городская?" - как будто взглядом спросила мать. Но тотчас же опустила голову.
- Ты кушай, сынок, кушай, пока не остыло. Мне что-то не хочется.
Хатун налила из погнутого жестяного чайника, гревшегося на керосинке, горячего чаю. Мехман пошутил:
- Мама, когда хозяйка дома не ест, у гостя кусок застревает в горле...
- Ты ведь не гость, сынок. Пей...
Мехман не нашелся, что ответить. Он наслаждался покоем, уютом, тишиной. Родные стены, родной дом!..
Хатун не сводила глаз с возмужалого лица сына. Какой он красивый! Но почему он так задумчив, чем встревожен? Болеет душой о чем-нибудь? Скучает о молодой жене? А может, просто устал с дороги?
В голосе Хатун звучала тоска. Аллах ведает, когда еще ей удастся увидеть сына, когда еще он сядет с ней за один стол. Птенец оперился и вылетел из гнезда.
Она согрела воду, вымыла ему голову, причесала, завязала волосы белым платком. Мехман, как маленький, покорно подчинялся. Она достала из его чемодана чистую сорочку, заштопала дырочку в носке, неодобрительно покачав головой. Наконец Хатун постелила сыну на кровати покойного Мурад киши. Мехман разделся, лег. Хатун потушила свет и тоже легла. Но оба они не спали И мать, и сын думали о своем, но мысли их вернулись к минувшим дням. Мехман вспомнил годы юности. В этом доме, в этой комнате мечтал он о будущем, выбирал профессию. На эту кровать он взбирался, когда был совсем маленьким, и она казалась ему такой высокой, такой широкой. А когда он болел, мать клала ему на лоб свою руку... Она покупала ему халву, леденцы, орехи. "Отчего детство бывает так сладко?.. Отчего только в детстве человек согревается дыханием матери? Потом приходят заботы, вытесняют из памяти мать... Это несправедливо..."
А Хатун вспоминала, как Мехман ползал по полу, а потом, шатаясь, сделал первый шаг по комнате, как он впервые пролепетал слово "мама". Он обнимал ее колени и слушал сказки. С какими большими надеждами она растила сына, мечтала о светлом его будущем.
Отчего же так редко исполняются наши желания? Почему судьба дает человеку совсем не то, к чему он стремится, о чем мечтает? Я надеялась: вот Мехман вырастет, станет мужчиной, я буду окрылена его счастьем. Теперь его матерью стала Шехла-ханум. Наверно, Мехман сто раз в день говорит этой толстухе "мама". И снова, со всеми подробностями, вставали перед ее взором детские годы Мехмана. Вот он улыбается в люльке. Вот он ползает по полу, встает и падает, переступает ножонками, хватаясь за стулья, за стены. Вот уже он ходит в школу с сумкой в руке. Вот он возвращается смеющийся, довольный. Хатун встречает его у порога, прижимает к груди со всей бурной силой материнской любви, целует, забирает у него сумку, которая волочится чуть не по земле, гладит его черную кудрявую головку.
- Сыночек мой, как ты сегодня отвечал на уроке? Что сказала тебе учительница, довольна ли она тобой? - спрашивала она.
Мехман всегда возвращался из школы голодным, как собачонка, хватал побыстрее ломоть хлеба и, торопливо жуя, отвечал на все вопросы матери. Да, ей не приходилось бранить мальчика, он, слава аллаху, учился не плохо.
А дни, когда он приносил похвальные грамоты? Матери казалось, что все богатства мира он дарит ей. Как не любоваться мальчиком, не выполнять все его желания, не целовать его смуглые щеки, сладкие, как персик... Где же минувшие дни, те счастливые часы, минуты?.. Куда ушли, куда исчезли они все? Почему же должно быть так? Виновна ли Хатун в этом сама или она напрасно терзается?.. Нет, не она обидела Мехмана, уехав от него. Она даже не представила себе, что можно хоть один день провести в разлуке с сыном. Кто-то другой ранил, сокрушил, разбил ее сердце. Но кто? Слишком тяжело было задавать этот вопрос - кто? Будущая жизнь Мехмана связана теперь с Шехла-ханум. Зулейха по натуре не плохая, но она полностью во власти матери. Каждая женщина воспитывает ребенка по-своему.
Как бы ни любила Хатун сына, она должна считаться с характером и привычками Зулейхи.
А Зулейха уже показала свою воинственную силу, свой угрожающе поднятый кулачок.
Эти противоречия не примирить, не сгладить. Чем больше думала Хатун, тем сильнее, быстрее билось ее сердце. Где же правда? Мысленно она блуждала чуть ли не по всему свету, ступала по неровным тропинкам, поросшим колючками, переживала тяжелые муки, убегая от себя самой. Но снова материнская любовь приводила ее к Мехману: твой долг быть с ним.
Хатун слышала, что и Мехман не спит, ворочается с боку на бок.
- Почему ты не спишь, сынок? Может взбить подушку?
Хатун не хотела, чтобы сын догадался о ее беспокойстве. Она не могла видеть его задумчивым, печальным...
- Мама, а ты почему ке спишь?
- Не спится, сынок.
- Но ведь ты устала, мама?
- Сон не поможет мне.
Мехман встал, пододвинул свою кровать к кровати матери и лег так близко к ней, что почувствовал ее дыхание близ своей щеки.
- Почему так, мама?
- Причина глубока, - сказала Хатун и ласково дотронулась до Мехмана.
- Сыну своему тоже нельзя сказать об этом, мама?
- Но если сын ничем не может помочь?
- Мама, ради тебя я готов на все. Помни, ничто меня не остановит...
- Я и этого не хочу.
- Мама, добрая ты моя, ласковая, ни на кого я не променяю тебя. Слышишь? Ни за что на свете!
- Правда? - и, как будто уверовав в искренность сына, Хатун горячо зашептала: - Берегись! Оберегая себя, сынок, оберегай от опасной жадности Шехла-ханум. Будь честен перед самим собой, перед народом. Мурад, отец твой, жизни своей не пожалел за народное дело. Он работал на фабрике, за городом. Враги ненавидели его, тяжело ранили. Умирая, он взял мою руку, сказал: "Хатун, не выходи замуж, расти младенца. Когда Мехман будет взрослым, скажи ему, что это мы создали Советскую власть, не пожалев отдать за нее жизнь свою... - Пускай и они - дети наши - крепко берегут народную власть..." Я боюсь... Я боюсь, как бы не получилось так, что из-за женщин единственный сын Мурада Атамоглан оглы будет с поникшей головой стоять перед теми, за кого его отец отдал жизнь.
- Ты плачешь, мама, не плачь...
Мехман приник лицом к лицу матери и почувствовал на щеке ее слезы.
- Сын мой, не обижайся на меня, я очень боюсь за твое будущее. Зулейха стала дружить с Зарринтач. Эта дружба может стать причиной большой беды...
- Я не допущу этого, мама.
- Следи зорко, сынок. Я боюсь, что они погубят тебя своей алчностью. Остерегайся Калоша, Муртуза, даже Явер. Все они жадные, нечестные, грязные люди. И они могут запачкать тебя, - сказала Хатун и прижала голову сына к груди с такой силой, как будто хотела защитить его от жадных и хитрых людей.
Волнуясь, переговаривались мать и сын почти до рассвета. Наконец голова Мехмана прижалась к иссохшей груди матери. Он заснул. Хатун сняла платок с его головы, вдохнула запах кудрявых волос. Родной, знакомый запах. Ровное и теплое дыхание Мехмана стало согревать грудь матери. Она сидела на своей кровати, не шевелясь, боясь разбудить сына. Тяжелые мысли не оставляли ее.
- Только бы моего ягненка не обожгли волчьи глаза! - шепнула она.
36
С самого утра тетя-секретарша начала приводить в порядок зал заседаний прокуратуры республики. Она распорядилась наполнить графины свежей водой, сменить помятый чехол на кресле, проверила, вставлены ли в ручки новые перья, отточила карандаши, разложила на столах стопки белой бумаги. Она вертелась, как юла, давала указания уборщицам и завхозу, во все вмешивалась, всеми командовала. Когда, на ее взгляд, все было сделано как полагается, она, успокоенная, вернулась в приемную и начала обзванивать всех вызванных на совещание. Это тоже совершалось по заведенному ритуалу: сперва она справлялась о здоровье, потом просила прийти ровно в назначенное время и обязательно до заседания или после подойти лично к ней.
- Да, есть очень важное дело. Не уходите, не поговорив со мной. Не пожалеете...
Таким образом секретарша на каждом шагу подчеркивала свое значение в прокуратуре. О, она была незаменима в должности секретаря. Работа эта доставляла ей прямо-таки наслаждение, радость и гордость ее ни с чем нельзя было сравнить. А сегодня ей особенно хотелось показать себя перед заносчивым родственником. Пусть посмотрит этот неотесанный мужлан, как заискивают перед ней другие... Да, в дни таких широких совещаний тетя-секретарша чувствовала себя, как рыба в чистом, прозрачном озере, плыла и вдаль и вглубь, не зная усталости. Она записывала, отмечала что-то в списке присутствующих, подносила прокурору на подпись бумаги, уходила, возвращалась, гордо окидывала зал заседаний, кого-то подзывала, кому-то что-то шептала на ухо.
Совещание длилось два дня. Меликзаде, не посчитавшись с запретом врачей, все-таки пришел. Когда прения уже подходили к концу, он попросил слова, поднялся на трибуну и начал медленно, тихо говорить. Его слушали внимательно. Особенно придирчиво отнесся он к отчетам своих бывших студентов, раскритиковал даже своего любимца Мехмана, но зато дал молодежи много ценных советов.
Молодые прокуроры записывали его выступление, как лекцию в институте. Задумавшись, профессор выпил воды и сказал:
- Не вздумайте только считать себя опытными прокурорами. Вам надо еще учиться и учиться... Зазнайство, дорогие мои, скверная вещь. Особенно в наши дни - чудесные и трудные дни тридцатых годов двадцатого века. Я думал над этим, слушая ваши отчеты. Вы не должны успокаиваться. Не должны этого делать и мы. Каждый ваш недостаток, упущение надо заметить во-время и во-время раскрыть, чтобы они - эти упущения не превращались в гнойник, не разбухали... Нельзя зазнаваться, удовлетворяться достигнутым. Нельзя на ходу спать, теряя бесцельно дни и ночи... Добился малого? Сделал недостаточно? Так двигайся, действуй, работай больше, вникай глубже. Следствие, за которое ты взялся, веди тщательно, ревностно, не создавай волокиту, не откладывай со дня на день. Не так ли? - Профессор обвел взглядом присутствующих, как бы желая понять, доходят ли до них его советы, не наскучил ли он слушателям. Он чуть усмехнулся. - Да, товарищи, горькие слова напоминают лекарство, а сладкие, приятные слова - мед. Но не забывайте, что туда подмешан и яд. Я хочу вас видеть здоровыми. Не сердитесь, что я отнимаю у вас так много времени, но я хотел бы еще кое-что вам сказать...
- Пожалуйста, учитель, говорите... Просим... - раздались голоса.
Профессор снова задумался. Он смотрел то на одного прокурора, то на другого. Они сидели перед ним возмужавшие, посуровевшие. Кое-кто курил, кое-кто рылся в своем новом, набитом бумагами портфеле, - работники, самостоятельные люди. А он все еще видел в них вчерашних студентов. Как внимательно слушают его "мальчики"! Это доставляло радость профессору, и успокаивало его больное сердце. Он чувствовал себя сегодня крепче, здоровее. Может быть, болезнь настроила профессора на сентиментальный лад, что он все воспринимал сегодня очень обостренно. Впервые, кажется, с такой отчетливостью он понял, что жизнь прожита не зря, она была полезна для общества, для людей. Как седой садовник любуется выращенными им плодами, так любовался старый профессор этими молодыми людьми, заполнившими огромную комнату. Как ярко и выразительно горят их глаза, как внимательно они слушают. И Меликзаде заговорил так, будто давая последние наставления любимому сыну. Опершись руками о стол, он стоял бледный, изможденный болезнью и торопливо, боясь упустить что-либо, делился своими мыслями и наблюдениями.
- Лучше совсем не знать, чем знать наполовину. Нет ничего хуже половинчатости. А мне известно, что некоторые молодые юристы ни разу не раскрывали на местах те книги, которые закрыли здесь, окончив юрфак. Оправдываются они почти одними и теми же словами: "Столько дел, что просто утопаю в них". Я беседовал с одним товарищем. Он мне сказал: "Нет времени даже письмо написать".
Мехман смущенно опустил голову. Он восторгался учителем, его силой воли, требовательностью, энергией. Вчера этот человек казался ему приговоренным, сегодня он верил в то, что профессор выздоровеет и много еще хорошего, полезного сделает...
Профессор с горячностью говорил:
- Государственная работа требует основательных знаний, мудрой головы. Чем можно обогатить свои знания? Я утверждаю - чтением, книгой! - Профессор говорил все энергичнее и все энергичнее взмахивал своей маленькой рукой Кто бы ты ни был, а без книги, без знаний голова твоя будет пустой, как тыква. Можно ли представить себе что-либо более страшное на свете, чем необоснованный приговор, вынесенный пустым, неумным человеком? Так обстоит дело, мои дорогие. Вы простите меня за резкость. Но я бывший ваш учитель и говорю открыто. Да и к лицу ли вам, прокурорам, блюстителям революционной законности, интересоваться комплиментами? Нет, суровая правда, правда и еще раз правда... Подобно тому, как мы ежедневно наполняем желудок, так же нам следует питать и голову умственной пищей. Как известно, - профессор сделал такое движение, как будто слова его предназначались только для его учеников. Он подался всем своим туловищем к слушателям: - от того, что желудок чрезмерно набит, голова не умнеет. Напротив, избитый желудок иногда мешает думать. И тогда, тогда мы видим тупую, пустую голову, венчающую собой огромную тушу...
Профессор вдруг искоса посмотрел на Абдулкадыра, заместителя главного прокурора республики, толстый живот которого, перетянутый широким ремнем, как гора, высился над столом президиума.
- Но чем должна питаться голова? Героическими дастанами науки, умными толковыми книгами, созданными и оставленными нам мудрыми историками, теоретиками. Книга - это бессмертное духовное богатство гениев человечества, человеческого ума вообще. Что, пройдя сквозь бури долгих веков, доходит до нас, как живое? Шедевры искусства, бессмертные научные трактаты, полные глубокого смысла. Читайте побольше, любите книги, друзья мои... - И профессор опустил седую голову. Но молчание его было так же красноречиво, как его слова. И прокуроры с любовью приветствовали своего старого, больного учителя бурными рукоплесканиями.
- Простите меня, друзья, за многословие, - сказал Меликзаде, сошел, опираясь на трость, с трибуны и медленной походкой направился к выходу.
Прокурор республики вышел, чтобы проводить его.
- Старик прочел нам свое завещание, так я это понял, - негромко сказал Абдулкадыр, наклоняясь к сидевшим неподалеку от него сотрудникам прокуратуры. Огромный живот его всколыхнулся. - Но я не очень-то люблю слушать завещания, по которым мне ничего, кроме воздуха, не может остаться...
Он затрясся от смеха. Кровь прихлынула к полному лицу, оно стало еще краснее.
37
С каждым из молодых юристов прокурор республики побеседовал отдельно, каждого принял и выслушал. При разговоре присутствовали и его заместителя. Они тоже задавали вопросы, делали замечания по работе. Но Мехмана, когда до него дошла очередь, больше всех заинтересовал прокурор республики, с которым он познакомился, когда получал направление в район. Живой, веселый, он держался с молодыми работниками как равный, а не как "высокое начальство". Все интересовало, все ему хотелось узнать - и какие кадры в районе, и обеспечен ли Мехман жильем, и во-время ли доходят до него инструкции и указания из центра.
Когда беседа подходила к концу, прокурор республики сказал задумчиво:
- Вашей работой мы не очень довольны... Знаете, недостатков еще много. Но не надо бояться критики. Я считаю замечания Меликзаде верными. Старик правильно говорил, хотя и очень нервничал. Ну, это естественно, он совсем болен... Для меня каждое его слово особенно дорого... Он немного ворчун, обидчивый очень, но совесть его чиста, как кристалл. - Он стал вдруг искать глазами в списке, лежавшем на столе под стеклом, какой-то нужный ему номер телефона. И, видимо, не найдя, нажал кнопку. В дверь вскочила секретарша, она не успела вынуть папироску изо рта и теперь старалась спрятать ее за спиной.
- Мне нужен домашний телефон Меликзаде.
Тетя-секретарша щегольнула своей памятью.
- Телефон Меликзаде? Пожалуйста. Я столько лет с ним работала. - И она назвала номер. - Вас соединить?
- Спасибо, я сам... - сухо ответил прокурор республики и поднял трубку.
- Это жена профессора, да? Зивер-ханум? Здравствуйте, Зивер-ханум. Как здоровье профессора? После совещания поднялась температура? Вам не следовало его выпускать вчера. Ничего не могли сделать? Да? Нет, Зивер-ханум, нам он тоже не подчиняется, - ведь мы его бывшие ученики. Врач был? Хорошо, я пришлю врача, не беспокойтесь. Я еще позвоню...
Прокурор положил трубку.
- Я был еще мальчиком, когда начал учиться у Меликзаде... - Он показал рукой, каким он был тогда маленьким. - Меликзаде был тогда рядовым учителем. Жилось ему тяжело. Но он всегда был таким кристаллически чистым, как теперь. Это и дает ему право требовать много от учеников. Он не был революционером-подпольщиком, но он вел ярую борьбу против бакинских капиталистов, выступал в тогдашних прогрессивных газетах, защищая права бедного населения, отстаивая азербайджанскую культуру. С первого же дня революции он бесповоротно стал на сторону Советской власти... Нет, он никогда не берег себя, не жалел своих сил. Можно смело сказать, что именно он обучил и воспитал кадры юстиции в нашей республике. Он и остался таким, каким был, - влюбленным в науку, простодушным, как ребенок, откровенным, добрым. К собственным недостаткам он непримирим так же, как и к чужим...
Абдулкадыр погладил свою бритую голову, блестящую, как биллиардный шар, и сказал, ухмыльнувшись:
- Любит много говорить... Тянет этот Меликзаде. Ворочает своим языком без устали, как будто это главное занятие в жизни.
Мехман вспыхнул. И, не сдержавшись, гневно возразил:
- Совершенно не так. Это удивительный человек. Он никогда не жалел себя ради дела, ради работы. Он встал с постели, чтобы прийти сюда. Он всем готов пожертвовать ради общего дела...
Прокурор республики недовольно посмотрел на Абдулкадыра, на его толстую с отвислыми складками шею.
- Седой ученый. Эх, вы. - сказал он с упреком.
- Мы его седины не трогаем, говорим о его языке... Оригинальный старик! - пробурчал Абдулкадыр.
- По-видимому, слова профессора о людях с ненасытной утробой чем-то задели вас, - бросил прокурор республики, насмешливо посмотрев на громадного, толстопузого Абдулкадыра. Ему вспомнилось письмо, поступившее два дня назад и сигнализирующее о нечистоплотности этого человека. Впрочем, перейдем к делу. - И он повернулся к Мехману.
Мехман открыл свою папку.
- Я хотел бы разрешить с вами два вопроса. Первый касается следователя Муртузова. Я не доверяю ему. Правда, я вынужден был поручить ему ведение нескольких дел, но быть спокойным за него, не проверять каждый его шаг, каждое действие я не могу. А работать, вечно подозревая, сомневаясь в каждом его слове и поступке, - дело невозможное. Документы, обнаруженные мною, подтверждают, что он слишком часто преступал закон...
- Что же вы предлагаете?
- Надо раз и навсегда отстранить его от работы в органах юстиции.
Абдулкадыр всей грудью навалился на стол и засопел. Редкие брови его насупились.
- Я как-то был там, в вашем районе, проверял его работу. Я удивляюсь... Он очень опытный и очень неплохой следователь...
- Но нечестный, нечистоплотный. Даже с виду он напоминает мясника, раздумывающего, какой кусок мяса выбрать для шашлыка...
Мехман произнес эти слова твердо. Абдулкадыр побледнел. Он взмахнул рукой, как будто отгонял от себя видение, - Муртузов, протягивающий ему банки с медом и маслом.
- Нет, это не так. Совсем не так...
- Точно так. Именно так, - решительно ответил Мехман, выпрямившись, и ему на мгновение показалось, будто он снова спорит с Кямиловым.
Абдулкадыр решил действовать осторожнее. Он заговорил мягко, прикрывая глаза, и от этого его сходство с Кямиловым, когда тот принимал вид доброжелателя, еще больше усилилось.
- На этом вот совещании, - заметил он, - мы много толковали о кадрах. Товарищ прокурор республики лично подробно остановился на этом вопросе. Людей надо воспитывать. Я говорю именно в том смысле, что Муртуза Муртузова нужно оставить на работе, нужно перевоспитать его.
- Нет, гниль всегда надо беспощадно вырезать, оставлять только здоровые ветки и листья! - горячо ответил Мехман. - Иначе все дерево, весь организм может заболеть.
Абдулкадыр недовольно мотнул головой.
- Это записано в вашу тетрадку под диктовку Меликзаде. - Он заворочался в кресле. - Вы, юноши, просто зазубрили эти слова и повторяете их, как попугаи. Этот Меликзаде.
Прокурор республики рассердился:
- Не примешивайте к вашему спору больного Меликзаде. Он здесь не при чем...
- Как же не при чем? - Абдулкадыр показал мясистой рукой на Мехмана. Он хочет учить нас словом, продиктованным этим болтливым профессором...
- Я не учу вас, я правду говорю...
- Вот вы сами подтверждаете, что это точно слова Меликзаде, а не ваши собственные. Ха!
- Абдулкадыр! - грозно посмотрел на него прокурор республики. Возьмите себя в руки, товарищ Абдулкадыр.
Абдулкадыр мрачно засопел.
Мехман еще раз повторил свои доводы: Муртузова нужно от работы отстранить. Он просит верить, что это не личные счеты, не предвзятое отношение.
- Я верю вам, - задумчиво произнес прокурор республики. - Я верю потому, что вы - лучший студент профессора Меликзаде.
Смущенный и довольный похвалой, Мехман спросил:
- Как же быть с Муртузовым?
- Как только у вас будет достаточное основание, отстраните его от следствия и телеграфируйте лично мне.
Абдулкадыр не мог больше терпеть. Казалось, от ярости он раздулся, как шар.
- Я решительно возражаю, - сказал он. И вскочил с места. - Нельзя так, сквозь пальцы, смотреть на судьбу опытного следователя, который посвятил всю жизнь работе на пользу государства, имеет большие заслуги и завоевал уважение местного исполнительного комитета. Это было бы по меньшей мере несправедливостью.
Абдулкадыр вынужден был защищать Муртузова, рискуя навлечь на себя недовольство прокурора республики. Его знакомство со следователем было гораздо более близким, чем он хотел показать, когда говорил, будто видел его когда-то, будучи в командировке в районе. Всякий раз, приезжая в Баку, Муртузов являлся на квартиру к Абдулкадыру. Он не только привозил деревенские гостинцы. Ну кого удивишь рисом или мешочком изюма? Муртузов, садясь обедать вместе с Абдулкадыром и его женой, такой же толстой, как и муж, дамой в роскошном халате, держал себя как близкий человек. На спор он ломал с Гюльбута-ханум куриную косточку, так называемую "дужку", и, конечно, проигрывал. Проигрыш бывал немалый - отрез на дорогое платье, туфли, хрустальная ваза. Абдулкадыр только посмеивался над "неловкостью" Муртузова. Но он хорошо понимал, что тот проигрывает нарочно.
Теперь он очень боялся, как бы нити клубка, размотавшись, не дотянулись из глухого горного района до его квартиры в Баку. Он уже знал, что какое-то письмо поступило на днях в прокуратуру. После этого прокурор республики стал косо смотреть на своего заместителя. Абдулкадыр это заметил. Конечно, он принял меры. Он постарается скрыть, замять дело, но все равно, как говорят, хвост петуха уже виден... И какие темные силы принесли сюда этого мальчишку-прокурора с жалобами на Муртузова? Абдулкадыр то бледнел, то краснел, но все же твердо стоял на своем - нельзя увольнять следователя.
- Меня удивляет ваша горячность, - сказал прокурор республики. - Ведь он не будет уволен без достаточных оснований...
- У меня тоже может быть свое мнение, - Абдулкадыр старался казаться беспристрастным. Но это ему плохо удавалось. В замешательстве он ерошил свои редкие волосы.
- Трудно считать желание во что бы то ни стало выгородить Муртузова принципиальным мнением. Я призываю вас к порядку, Абдулкадыр...
Они гневно посмотрели друг на друга. Другие заместители поддержали прокурора республики и обрушились на Абдулкадыра. Даже лысина его стала красной. Он пробормотал что-то насчет склоки и подсиживания, заявил, что в республике есть еще люди, которые помнят Абдулкадыра, и вышел из кабинета.
- Да, рыба начинает протухать с головы, - сказал прокурор республики не громко, но так, что все услышали его слова. - Ничего, мы займемся этим делом. Разоблачить негодяев, не считаясь с их положением, их раздутыми заслугами.
Мехман чувствовал себе немного неловко. Он положил перед прокурором свою докладную записку и копии постановлений райисполкома, подписанные Кямиловым.
- Кямилов? - прокурор республики как будто припомнил что-то, открыл кожаную папку, вынул телеграмму, пробежал ее глазами и положил на место Потом он внимательно прочитал документы, представленные Мехманом, и показал их присутствующим.
- Да, нарушение закона налицо, - сказал один ив заместителей.
Второй подтвердил:
- Чистое самодурство.
- Самодурство? Ну, я квалифицировал бы это более точно, - отозвался прокурор республики.
- Надо написать в Центральный Комитет и в Совнарком, приложив к письму вот эти выписки...
- Других вопросов у меня нет, -сказал Мехман, убирая со стола свой блокнот и завязывая папку с материалами. - В районе убили женщину, клубную активистку. По всему видно, что это преступление имеет политическую подкладку.
- Заканчивайте следствие, - сказал прокурор республики. - Если ваши предположения подтвердятся, в район прибудет выездная коллегия Верховного суда и проведет показательный процесс.
- Следствие пока ведет Муртузов, но я выеду в район ближайшим поездом. Я не буду задерживаться...
- Смотрите, как бы он не попытался притушить это дело, - сказал один из заместителей. - Ну, может, не он сам, а кто-нибудь из его покровителей. Таких надо будет наказать со всей строгостью.
- Мы должны действовать, как хирурги. Никакой гнили в наших рядах! энергично заметил прокурор республики. - Никакой пощады взяточникам!..
- Вот именно! - откликнулся Мехман.
- Тогда надо быть бдительным! - Прокурор республики говорил совсем тихо, как будто думал вслух. - Нет, нельзя быть милосердным к врагам, к убийцам, к взяточникам и всяким прочим преступникам. Нигде - будь то самый отдаленный колхоз или маленький магазин кооператива. Нигде нельзя допускать злоупотреблений, воровства. А для этого первейшим условием, одним из главных условий является идейность, честность самого работника юстиции. Как может говорить о священности нашего закона работник юстиции, совесть которого нечиста?
- Такой не посмеет! - с волнением ответил Мехман.
- Каким мылом ваш Муртузов или наш толстяк Абдулкадыр смогут смыть пятна со своих душ, когда они запачканы до мозга костей и давно уже стали черными, как вороны? Пятна на одежде не особенно трудно вывести, но смыть пятно с души - дело невозможное. - Прокурор республики спросил у своих заместителей: - Сколько кусков мыла надо истратить чтобы смыть всю грязь с души этого Абдулкадыра?.. Так как вы намерены поступить? - обратился он снова к Мехману.
- Расследовать дело объективно, до конца, доказать, посадить на скамью подсудимых виновника. Я не вижу другого пути, товарищ прокурор.
Тот пожал руку Мехману.
- Вот так, неуклонно, неустанно отстаивайте линию нашей партии, нашего государства. Всегда оставайтесь честным и принципиальным...
Мехман почтительно склонил голову.
Выйдя из прокуратуры, Мехман сразу же пошел к профессору. У кровати больного сидела заплаканная дочь. Бледная Зивер-ханум клала ему на лоб холодные компрессы. Лицо Меликзаде пылало от высокой температуры, он был так слаб, что не мог вымолвить ни слова. Но взгляд его был выразителен и нежен, - профессор как будто напоминал ученику о своих заветах. С глубокой печалью простился Мехман с женой и дочерью Меликзаде. Он шел домой, с волнением спрашивая себя:
- Неужели взгляд профессора был прощальным? Неужели мне не суждено его больше увидеть?
38
Был выходной день. Хатун сидела дома. Она очень огорчилась, узнав о том, что Мехман сегодня уезжает.
- А ты не можешь еще на денек задержаться, сынок? - спросил Хатун. Хоть на один денек...
- Разве я тебе не надоел, мама? - пошутил Мехман, ласково глядя на Хатун.
- Нет, мне показалось, что вернулись прежние времена...
За эти несколько дней Хатун снова привыкла к тому, что сын с ней дома. Она не хотела больше расставаться с ним, не хотела отпускать его. Чем больше она думала, тем сильнее терзали ее сомнения. Она не хотела отдать сына во власть Шехла-ханум, - она презирала эту женщину. А что, если Мехман попадет в беду, пострадает из-за жадности и корыстности тещи? Разве это невозможно? Очень даже возможно. Ведь он так молод... Хатун не вынесет, если с Мехманом случится какое-нибудь горе... Мать страдала все сильнее. Мехман почувствовал это.
- Хочешь, поедем к нам? - сказал Мехман, обняв мать. - Вместе поедем, мама?
- Об этом и говорить не стоит, - ответила Хатун, печально глядя на сына. - Как бы я ни старалась, хоть бы в одном котле с Шехла-ханум варилась, - все равно мы останемся чужими.
- Почему, мама?
- Потому что, сынок, мы созданы по-разному, из разного теста сделаны.
Мехман задумался: "Мы сделаны из разного теста!" Ну, а они с Зулейхой из какого теста сделаны? Из одного? Вместе они будут бороться с влиянием Шехла-ханум или только он один?
Да, мать права. Сложное положение создалось в его семье после приезда тещи. Очень сложное. Ведь она не перестает лицемерить, не перестает лгать. Она на черное скажет белое и на белое - черное, она, не задумываясь, поклянется в чем угодно. А Зулейха? Ее никак не оторвешь от матери. Если он станет настаивать на отъезде тещи, она опять будет стонать, плакать, пугать его. А потом эта дружба с Зарринтач. Правда, следуя его настояниям, Зулейха перестала с ней общаться, но если она останется совсем одна, эта дружба может возобновиться.
Думал Мехман о Зулейхе, а возник перед ним образ Дильгуше Меликзаде, ее полные грации жесты, приветливость, скромность, ясность суждений. А ее работа? Ведь она инженер! Как счастлива семья, где людей соединили разум, общность взглядов и интересов, взаимное уважение, проверенная, испытанная любовь. А их с Зулейхой связало только увлечение. Правда, Зулейха его давно любит, со школьной скамьи. Как она плакала тогда, на скамейке в парке. У Мехмана при этом воспоминании заныло сердце, и ему очень захотелось прижать сейчас ее головку к своей груди.
- Но Шехла-ханум! Ох, Зулейха, Зулейха, если бы ты знала, какую пропасть роет между нами твоя мать с ее вечным притворством, ложью. Как вода подтачивает камень, так и эта ржавчина разрушает мое доброе к тебе отношение, разъедает мою душу.
Пока Хатун собирала сына в дорогу, Мехман ходил взад и вперед по комнате, все думал и думал о своей жизни.
Ведь если ему не удастся оторвать Зулейху от матери, вырвать ее из-под влияния Шехла-ханум и ей подобных, он не примирится, не сможет жить с Зулейхой. Что же тогда, развод? Но ведь он любит Зулейху, любит по-своему, сурово, требовательно, но любит. Ну, допустим, они расстались... а что, если родится ребенок? Его ребенок! Ведь отец не может не полюбить своего ребенка. Оставить его у жены, платить алименты! Но кто ответит за судьбу, за счастье малыша, за душу его, если он вырастет покинутым, не будет знать своего отца, если другие дети насмешками и колкостями заставят его маленькое сердце сжиматься от обиды? Кто будет виновен в искалеченной жизни этого маленького человека?
Мехману предстояло в районе много серьезных и трудных дел. Ему хотелось отдаться им целиком, со всем присущим ему пылом, хотелось заранее многое обдумать, наметить. Но мысли о личном не оставляли его в покое. Как, каким путем, какими средствами и способами обуздать аппетиты Шехла-ханум? Что сделать, как поступить, если Зулейха не изменится, а все больше и больше - и склонностями, и характером - будет походить на свою мать? Нельзя загонять язвы внутрь, их надо вылечивать до конца. Иначе рана загноится, и страшный дух разложения отравит всю семью. Как сложна жизнь, как серьезны противоречия, с которыми он столкнулся! Только одно он знал твердо - нужна незапятнанная совесть, внутренняя чистота, чтобы быть смелым, решительным, чтобы иметь право заниматься тем делом, которому он посвятил себя на всю жизнь.
Каждый поступок его должен быть безупречен, - да, весь он должен быть, как дом на холме, освещаемый солнцем, видимый отовсюду. Значит, нельзя идти ни на какие сделки с совестью. Ни на какие сделки! - забывшись, воскликнул вслух Мехман, продолжая быстро шагать по комнате.
- Я вижу, сынок, мои слова очень задели тебя, да? - спросила Хатун. Она готовила сыну в дорогу провизию. Тонкие стебельки тархуна задрожали в ее руке.
Мехман круто остановился.
- Допустим, что так. Скажи тогда, мама, как мне теперь быть?
- Сто раз отмерь, один раз отрежь, - вот так говорят, сынок.
- Допустим, я совершил ошибку. Как ее исправить?
- Я никакого ответа не могу дать тебе.
- У кого же мне просить совета?
Хатун тронула указательным пальцем грудь Мехмайа.
- Что подсказывает твое сердце?
- Оно мечется в поисках выхода, хочет найти верный путь, ищет доброго совета.
- Ой, сынок, ты задал мне очень трудный, страшно трудный вопрос...
- Кто может быть для человека ближе матери?
- Никто.
- Как же мне поступить?.. Я уезжаю. Там, дома, мне не с кем поговорить откровенно. Зулейха? Она меня не всегда понимает. И к тому же ее мать...
Хатун подняла глаза, посмотрела прямо в глаза сыну.
- С малых лет, когда я только начала лепетать, я говорила правду, сынок. Твой отец Мурад и я часто нуждались в куске хлеба. В тяжелые дни нашей жизни мы потеряли двух твоих сестер, - они были старше тебя, - и твоего брата. Но ни отец, ни я никогда даже в мыслях не совершили бесчестного поступка, а язык наш не был осквернен ложью.
- Я ведь твой сын, мама.
- Ты мое последнее дитя, мой младший, утеха моя, - сказала Хатун и, притянув к себе голову Мехмана, поцеловала его в лоб. Она вытерла слезы. - И я тебе скажу то, что у меня на душе. В огонь ты полез, Мехман, в огонь.
- И ты советуешь мне покориться судьбе и гореть до конца, мама?
- Лучше погибель, чем бесчестие...
"Почему мама так говорит? Что она знает! В чем она обвиняет меня?" Волнение Мехмана все усиливалось, сомнения росли. Снова на ум пришли эти проклятые золотые часы, которым, сам не зная почему, он придавал такое значение. "Но ведь часы привезла Шехла-ханум, - пытался он успокоить себя... - Но почему же она сама не узнала их на руке у Зулейхи? И вообще, что это была за странная шутка, почему так растерялась Зулейха?" Все смешалось в голове у Мехмана, он нервно теребил прядь своих черных волос, накручивал ее на палец.
Мать пристально следила за ним. Она положила небольшой сверток в его чемодан.
- В дороге раскроешь, сынок. Покушаешь...
Мехман вздрогнул, как бы очнувшись.
- Для чего ты это делаешь, мама? Зачем беспокоишься?
- Сядешь в вагон, спокойненько покушаешь.
- Спокойненько... - с горечью повторил Мехман. - А там?
Материнское сердце сжалось от боли. Мехман посмотрел на часы.
- Ну, мне пора, - сказал он. - До поезда осталось полчаса.
Хатун посмотрела через окно во двор.
- Солнце уже садится.
Мехман встал.
- Я пойду, мама.
- Успеешь, рано еще... - Хатун накинула шаль и стала искать ключи, чтобы запереть дверь снаружи.
- Не провожай меня. Тебе тяжело будет возвращаться одной.
- Зато мы еще побудем вместе...
- Тогда, мама, может быть, поедем?
- Я же работаю, Мехман.
- Можно написать Дильгуше-ханум, она все уладит.
- Дильгуше-ханум. Какая это Дильгуше-ханум?
- Главный инженер. Она дочь моего профессора...
- Стыдись, Мехман, при чем здесь дочь твоего профессора? Я ведь не лично у нее служу... Может быть, она и разрешит мне уйти с фабрики. Но разве я сама захочу этого? Покойный Мурад говорил, что хлеб, который ешь со спокойной совестью, который ты заработал собственным трудом, - слаще меда.
- А разве мы с тобой чужие? Разве мой хлеб - не твой?
- Я уже сказала свое слово, сынок.
- Ты упорствуешь, мама. Ты обиделась из-за горста соли. Из-за щепотки соли.
- А как, по-твоему, надо было допустить, чтобы щепотка соли превратилась в целую соляную гору?
Мехман понял, что мать тверда и непреклонна. Она никогда не примирится с Зулейхой. Через это препятствие не перешагнешь. Он чувствовал себе таким беспомощным.
- Пойдем, сынок, не то опоздаешь на поезд...
Молча сели они в трамвай, молча приехали на вокзал. Хатун вспомнился первый отъезд сына. Тогда они ехали втроем. Она посмотрела на место под фонарем, где стояла разряженная Шехла-ханум. Какие улыбки Шехла тогда расточала, какие торты принесла на вокзал, как умоляла ее "смотреть за детьми" - О, эта жен щина умеет набить себе цену.
Мехман поцеловал мать. Седые волосы ее развевались, колеблемые ветерком. Она не замечала этого. Все ее худенькое тело дрожало. Мехман едва успел войти в тамбур, как поезд двинулся. Мехман высунул голову в окно. Провожающие махали платками. Только Хатун стояла неподвижно! Слезы застлали ей глаза, и она, как сквозь туман, видела поплывший вдаль поезд, голову сына, его машущую руку... Когда она утерла краем черного платка слезы, поезд был уже далеко-далеко. Хатун медленно повернулась, прошла сквозь толпу и спустилась по каменным ступенькам перрона вниз.
39
Мехман приехал в районный центр. С тяжелым сердцем поднялся он по лесенке на галерею. У него не было ощущения, что он вернулся домой. Дом остался там, в Баку, где жила мать. Тяжелая сцена прощания все еще не изгладилась из его памяти. Только когда Зулейха, вскрикнув от радости, повисла у него на шее, Мехман смягчился, почувствовал себя не таким одиноким.
Шехла-ханум встретила зятя очень любезно. Человек в калошах из сил выбивался, стараясь показать, как он рад. Сразу же появились Муртузов с женой. Мехман отвечал на вопросы холодно и неохотно, но никого это не смущало, все объясняли его молчаливость усталостью с дороги. Вскоре гости разошлись. Хозяйки не удерживали их. Как только захлопнулась дверь, Шехла-ханум бросилась к маленькому чемодану, с которым зять уезжал в командировку, открыла крышку и под предлогом, что надо разобрать вещи, принялась искать подарки. Она обшарила все углы и, наконец, наткнулась на флакон.
- Зулейха, смотри духи...
Радость Шехла-ханум была недолгой. Мгновение - и она сообразила, что это тот самый флакон дешевого цветочного одеколона, которым Мехман вытирался после бритья.
Как будто пуля пронзила сердце женщины. И это все? Все, что Мехман привез? А подарки?
Зардевшись от негодования, брезгливо поджав губы, она сказала:
- Стоило тащить из Баку эту бутылку... Зачем она нам? Этим одеколоном только руки мыть... микробов уничтожать...
Мехман промолчал.
Разбирая носки и рубашки, теща продолжала:
- Навестил бы хоть перед отъездом тетю. Если бы ты сказал ей, что уезжаешь, она...
- Мы каждый день встречались в прокуратуре, - недовольно отозвался Мехман. - Не мог же я проводить с ней все время.
- Неужели она ничего не послала племяннице? Не поверю.
- А Зулейха разве посылала ей? С какой стати она должна дарить племяннице?
Шехла-ханум ловко извернулась:
- Просто ей в голову не пришло, что ты возвращаешься с пустыми руками. Ведь это неприятно. Сын приезжал к себе домой, а его мать даже не передала невестке что-нибудь на память, - удивительно! - Шехла-ханум стала в воинственную позу, словно наносила удар по далекой тени Хатун. О, она уверена была, что Мехман снова попал под влияние Хатун. - Бедная девочка ночи не спала, поджидала тебя. Но, увы!.. И есть же такие свекрови-мучительницы, ни за что не позволят сыну создать семью.
Мехман стиснул зубы, чтобы не отвечать. Он прилег на тахту, пытаясь уснуть, но не мог и вскоре ушел в прокуратуру. Немного спустя он позвонил Джабирову и попросил его зайти. "Есть", - по-военному кратко ответил тот и, на ходу поправляя ремень, быстро направился в прокуратуру. Справившись о здоровье прокурора, поздравив его с приездом, он сразу сообщил о хищениях в детском саду.
- Много грязных дел раскрывается, товарищ прокурор, - сказал Джабиров. - Эта Зарринтач не очень-то считалась с тем, где государственное добро, а где ее личное. Но, к сожалению, есть большая помеха.
- Какая может быть помеха? Разве дело так запутано? - спросил Мехман. Надо тщательно проверить, расследовать и, если она действительно виновата, привлечь к ответственности.
- Я не то имею в виду, что трудно расследовать, нет, - сказал начальник милиции и придвинул свой стул поближе, - Зарринтач два дня назад справила свадьбу, вышла замуж за Кямилова.
- За Кямилова? Разве у него нет семьи?
- Говорят, он давно разошелся с женой. Она у него старая была.
- А дети? Неужели у него не было детей?
- Он говорит, сын его давно женился, дочери тоже вышли замуж, а жена уже несколько лет как умерла. Она жила у младшей дочери. Его даже не было рядом, чтобы закрыть ей глаза. И детей он тоже давно не видел.
- Вот так отец... Нехорошо...
- Да, у них так. В семье несплоченной, недружной все, что хотите, может быть.
- Это верно, - подтвердил Мехман. Подумав, он спросил: - А может быть, Кямилов ничего не знает о проделках Зарринтач?
- Как? - удивился начальник милиции. Глаза его широко раскрылись. - Она его давняя любовница. И ее, и брата ее он пригласил сюда из другого города и устроил их на работу. Брата он сделал секретарем, хоть тот совсем малограмотный, а сестру назначил в детсад. Дни и ночи он проводил у них на квартире, ел, пил, отдыхал в свое удовольствие. Как мне поверить, что он не знал, сколько получает заведующая детсадом?
- Ах, вот как... Что же, по-вашему, для жены председателя райисполкома никакие законы не писаны?
- Выходит так, товарищ прокурор. Ничего не поделаешь. Нехорошо получается, очень нехорошо. Муж на таком посту, а жена будет сидеть в тюрьме. Это же скандал!
- Скрыть преступление - это еще больший скандал, товарищ Джабиров. Я за правду, только за правду.
- Да, только истина, истина - и ничто другое! - согласился начальник милиции. - Но, сказать откровенно, просто голову теряешь.
- Для того, чтобы чувствовать себя крепким в борьбе, надо быть уверенным в своей правоте. Под какой бы маской ни скрывался преступник, надо сорвать с него маску.
- Трудно будет, - сказал начальник милиции, покачивая головой. Он даже притопнул ногой, обутой в огромный сапог. - Очень трудно будет. Сорвать такую плотную, такую громадную, отлитую из чугуна маску...
- А если в ближайшие дни маска станет полегче, тогда что?
Начальник милиции вскочил с места и пригнулся ухом к губам Мехмана.
- Умоляю вас, товарищ прокурор, скажите: как, каким образом. Хоть шепотом, хотя бы намеком! Произвол этого самодура и мне надоел.
Мехман засмеялся.
- Шепотом немногого добьешься, товарищ начальник. Зачем я буду говорить еле слышно, ведь я не охрип. И вот тебе доказательство, - если б я только шептался да секретничал, бедняга Саламатов до сих пор сидел бы в тюрьме. Нет, если нарушен закон, надо говорить об этом громким голосом.
- Эх, молод ты еще, молод! На все смотришь сквозь увеличительное стекло. Для чего так делаешь? -Джабиров даже нахмурился от обиды. Послушай, пятнадцать лет я колю дрова, поддерживаю огонь в аду, ты не доверяешь мне. Всякую новость превращаешь в тайну. Откровенно говоря, я большой любитель новостей, товарищ прокурор.
- Государственную тайну надо беречь, товарищ начальник.
Джабиров вздохнул.
- Не обижайтесь, товарищ прокурор, но у вас тяжелый характер. Честное слово, тяжелый. Ну что за секрет может быть от меня, от Джабирова, сына каменщика, который как в двадцатом году взял оружие в руки, так и теперь, в тридцатые годы, его не выпускает.
- Не поверяй тайну другу, ведь он тоже имеет друга своего. Слыхал ли ты такую поговорку, товарищ Джабиров? Или, может быть, встречал в какой-нибудь книге, а, начальник?
- Нет, книги я читаю с трудом. - Джабиров покачал головой. - Клянусь вам. Поймать преступника мне и то легче, чем читать книги. Очень уж скучно пишут, товарищ прокурор, пишут как-то непонятно, урывками... И потом, скажу открыто, терпения у меня нет. А откуда ему быть у меня? Один такой злодей, пойманный мною бандит, обросший мохом, может истрепать все нервы... Вы же сами видели. Нагло говорит тебе в лицо, что не только поджег десять тысяч снопов, но еще любовался их пламенем, стоя у Черной скалы. А сколько таких мерзавцев трепали мои нервы за пятнадцать лет? Сколько огней, сколько пожаров видел я? Клянусь вам, товарищ прокурор, когда я перелистываю эти книги, похожие на сказки, когда я читаю эти отрывистые слова и фразы, гнев охватывает меня. Зачем? К чему? О чем? Газеты - другое дело, их хоть легче читать. Там все конкретно, строки такие короткие, связные.
- Значит, художественную литературу вы не читаете?
- Какую, какую литературу, товарищ прокурор?
- Ну, романы, повести, стихи...
Начальник милиции всплеснул руками.
- Помилуйте, это же занятие для влюбленных девушек, - воскликнул он и захохотал. - Разве подобает мне читать "Лейли и Меджнун"? Но ничего... - Он поправил на боку свой револьвер в деревянной кобуре. - Я не трусливее тех, кто наизусть учит такие книги. Извините меня, но мне встречались люди, которые кичатся тем, что знают все стихи и песни, а когда встретится им лающая собака, дрожат от страха... На мой взгляд, без стихов и песен можно прожить. Другое дело - поговорки.
Попадаются такие мудрые. Я сам их немало знаю. "Не вступай на мост, перекинутый плохим человеком, пусть лучше поток унесет тебя". "Лучше пусть тебя съедят львы, чем искать защиты у лисицы".
- Вот это хорошая пословица, начальник. Не ищи защиты у лисицы.
- Да... "Друг-то друг, а сел на голову вдруг!" Или: "Халиф я - владыка этих мест, и лишь в Багдаде такой еще есть".
- Верно, хорошо ты поговорки знаешь, товарищ Джабиров. "Халиф я владыка этих мест". Эта пословица очень подходит к Кямилову. Я тебе верю, человек ты честный. Ho о книгах ты рассуждал очень неправильно - И вдруг спросил: - А кодекс знаешь?
- Наизусть знаю с начала до конца, - ответил начальник и погрозил пальцем. - На этом вы меня не поймаете. Не раз посылали меня на милицейские курсы. Ведь я на этом посту с двадцатого года, с времен ревкома. Был просто милиционером, потом сделался старшим и вот вырос до начальника. - Джабиров добавил, смеясь: - А любовные книги превращают человека в бабу. Нет, что вы, товарищ прокурор, я не могу отрастить себе кудри да зубрить разные стишки. Вот смотри, с первых дней Советов я не расстаюсь с этим именным маузером. С того дня, когда еще веревкой мерили да делили землю, и до настоящего времени.
Начальник милиции хотел было достать револьвер, чтобы показать дощечку с надписью, но Мехман жестом остановил его.
- Я знаю... Я читал...
- Вот так, мое дело скакать на коне. Нет, товарищ прокурор, дорогой, не припирайте меня к стене этим Лейли-Меджнуном... Этот роман про любовь лучше поручите проработать заведующему загсом, потому что его дела женить да разводить... - Джабиров громко, простодушно захохотал. Даже слезы на глазах у него выступили. - Вот, ей-богу, поэтом вздумали меня сделать. У каждого свое призвание. Ты говори со мной о таком бандите с волосатыми ушами. Говори о том, как их ловить, этих гадов. Говори о том, как надо сдирать шкуру с подбитого козла. Говори о том, как надо беречь социалистическое имущество. Говори о том, как надо железной рукой хватать кулака, чтобы он взвыл, как волк. Говори о том, как скачут на коне, рубя врагов налево и направо.
Мехман, улыбнувшись, сказал:
- И еще о Зарринтач говори.
- Нет, о ней пускай говорит Кямилов. Потому что по мановению его руки загс явился прямо к нему домой и там все оформил.
Мехман взял материалы - копии счетов детского сада, акты о списании денег, истертые ведомости, которые принес Джабиров, и, задумчиво потирая рукой лоб, стал их просматривать.
Начальник милиции спросил:
- Мне можно уйти?
- Пожалуйста. Я сам теперь разберусь. И поговорю с Кямиловым.
- Нет, нет, товарищ прокурор, - задержался Джабиров. - Не думайте, что я испугался. Я тот самый
Джабиров, который сражался с бандитами. Я не из трусливых.
- Я знаю это, - просто ответил Мехман.
Джабиров все еще стоял на пороге.
- Конечно, лучше вам самому вести это дело... Но я буду помогать во всем. - И он с неожиданной горячностью добавил: - За вас, товарищ прокурор, я в огонь брошусь. Клянусь жизнью! И глазом не моргну.
40
Кямилова очень беспокоило, что, несмотря на телеграмму, посланную в прокуратуру республики, Мехман вернулся обратно очень уверенный в себе и сразу же энергично взялся за работу. "Как это может быть, что не приняли во внимание телеграмму такого человека, как я? Я ведь не прыщик какой-нибудь, не мелюзга, а, можно сказать, - гора, авторитетное лицо!" Кямилоз метался, не находил себе места. Он перекладывал бумаги, лежавшие перед ним на столе, но за какую ни брался, ничего не понимал, сердился и отбрасывал от себя все эти прошения, заявления, протоколы. Такая, ярость овладела им, что он готов был чуть ли не камни грызть. "Что происходит на свете, я даже разобрать не могу", - подумал он, вылез из кресла и начал прохаживаться по кабинету.
Нервным, резким движением Кямилов открыл окно, но все равно ему не хватало воздуха. Так до конца рабочего дня он метался по кабинету и, наконец, вернувшись домой, пожаловался молодой жене, нарядившейся к его приходу, на головную боль. Зарринтач очень испугалась и хотела срочно вызвать врача, но Кямилов не согласился. Он только рукой махнул: "Пустяки... Пройдет." Ему не хотелось признаваться в истинной причине, вызвавшей головную боль, показывать свою беспомощность.
Ведь Зарринтач привыкла считать Кямилова очень высокой, недосягаемой персоной, вот именно как гора, - а теперь открыться перед ней и показать, что он вовсе не гора, а всего-навсего лишь низкий холмик? Бугорок? Нет, этого он не мог перенести!.. Никогда Кямилов не смирится, не унизит себя до такой степени, не изменит своей гордой натуре. Даже не поймешь: откуда взялся этот молодой парень, эта пародия на прокурора, который стал рыться среди всяких бумаг и портить Кямилову настроение? Не поймешь, почему это Вахидов так крепко держится за прокурора и во всем его поддерживает. Смотрите только, какая неразлучная парочка - секретарь райкома Мардан Вахидов и районный прокурор Мехман Атамогланов! Секретарь сам посылает за прокурором машину, чтобы отвезти его к поезду. Кямиловым, старым работником, человеком, имеющим вес в республике, секретарь -пренебрегает, а связывается с каким-то молокососом. Да!.. Авторитет Кямилова явно рушится... Как же это так?.. Почему так получилось?.. Уходит, колеблется под ногами почва, позиция перестает быть твердой. Как спастись от землетрясения?.. Он не хотел поддаваться таким чувствам и мыслям, не хотел терять надежду и падать духом. Но чем больше размышлял Кямилов, тем страшнее ему становилось. Конечно, он так легко не сдастся, не так уж он бессилен и беспомощен... А может быть, он и не так силен? Крики и шум, угрозы по адресу подчиненных - ничто не могло вернуть ему бодрое настроение. Он не мог больше коротать свои дни, крича и угрожая. Он старался внушить себе, что Кямилов непобедим, что его, как богатыря Рустама Зала, нельзя свалить, - но и это не помогло. А разве он мог признать, что запутался? Могло ли это быть, возможно ли это? Кямилов томился, поворачивался с боку на бок. Под его огромной тушей дрожала никелированная кровать. Ему никак не удалось забыться крепким сном. Лучше встать, дойти до райисполкома, войти в свой кабинет, взять телефонную трубку и начать звонить в разные учреждения, разным лицам, говорить о делах... Лучше уж шуметь и греметь, пусть каждый слышит мощный и оглушительный голос своего председателя. Нет, никак нельзя скрываться дома, запираться у себя в спальне. В последние дни Кямилов любил свой кабинет больше, чем когда-либо прежде. Он не хотел ни на минуту покидать его. Этот кабинет, который раньше не так уж и привлекал его, не особенно нравился, сейчас с каждым часом становился в его глазах лучше, уютнее, красивее... Вот стенные часы, ряды стульев, столы, покрытые красным сукном, мягкий диван, несгораемый шкаф, олицетворяющий силу и права своего хозяина, телефон на столе. Даже горы и скалы, виднеющиеся из окна, - все это нагромождение камней, - все мило, дорого сейчас Кямилову... Но почему? Почему? Ведь до сих пор было совсем не так, вот этот самый кабинет не казался ему таким красивым. И отчего Кямилов так тревожится, когда пока что ничего особенного не случилось? Он сам не мог понять этого. "Почему мое сердце отяжелело, как свинец?" Очевидно все это из-за Мехмана, из-за того, что он роется в груде постановлений о таких вот негодяях, как Саламатов.
Кямилову и в голову не приходило думать о своих ошибках, о своей грубости. Обо всем, что могло умалить его гордость, его величие, он и знать не хотел. Нет, скорее вернуться в кабинет, ухватиться за трубку обеими руками, накричать на телефонисток, испытать свою силу.
Кямилов проворно встал, пыхтя и сопя оделся и, ничего не объясняя сонной Зарринтач, вышел. Запыхавшись, влетел он в свой кабинет, зажег лампу, внимательно осмотрелся. Все было на месте - стулья, несгораемый шкаф. Он уселся и стал беспрерывно звонить, поднимать людей с постели, будить, действительно, создал шум. Отовсюду ему отвечали вежливо, с уважением. Так в чем же дело, откуда эти страхи, что вселились в его сердце? Он поднялся, тихо свистнул и, немного успокоившись, стал гулять по кабинету. Наконец он позвонил: Муртузову.
- Муртуз, загляни ко мне, деточка.
Кямилов даже не дождался "баш-усте" Муртузова, положил трубку на рычаг, засунул руки в карман своих наутюженных галифе, обтягивающих толстые, как бревна, ноги и уставился на носки сапог.
Так дела, в общем, не так уж плохи...
В приоткрытую дверь просунулась голова Муртузова.
- Салам, - поздоровался Муртузов и осторожно спросил: - Можно войти?
- Пожалуйста, Муртуз.
- Стоит вам приказать, мы всегда к вашим услугам.
- Что нового, Муртуз?
- Все по-старому, лишь здоровья хочу вам еще раз пожелать, товарищ Кямилов.
- Почему ты так запыхался? А?
- Шел быстро.
- И очень хорошо сделал, Муртуз. - Кямилов достал из пестро размалеванного портсигара папиросу и зажег. - И хорошо сделал, что торопился, Муртуз. Я не люблю ждать. - И сразу же спросил, яростно сжимая папиросу в зубах: - С какими новостями вернулся прокурор? Как его настроение? Такой же самодовольный, как и был?
- Настроение у моего начальника блестящее.
- В каком это смысле блестящее? - Кямилов стряхнул пепел. - По каким это признакам его настроение кажется хорошим?
- Повидимому, работу его одобрили, сказали ему "яхши".
Кямилов не хотел даже слышать слово "яхши" применительно к Мехману.
- Гм! "Яхши", говоришь? Он вылетит отсюда с таким звоном, что сорок лет у него будет звенеть в ушах. - Кямилов, позабыв, что на краю пепельницы дымится положенная им папироса, достал из портсигара другую и стал нервно постукивать ею о крышку. - Итак, что же ты скажешь?
- Впечатление такое, товарищ Кямилов, что земной шар, прокуратура, комсомол - все это стало существовать только со дня рождения этого Мехмана...
- Как это так?
- Он с таким видом роется в делах, так старается во все вникнуть и во все вмешиваться, как будто земля перестанет вращаться, если не он...
- Ну, а ты плывешь по поверхности и, главное, боишься навлечь его гнев?
- Чем я заслужил такое недоверие? Э, товарищ Кямилов, даже длинный летний день кончается и начинается новый день.
- Не для того ли ты провожал из районов столько прокуроров, чтобы стать прислужником у этого мальчишки?
Муртузов хихикнул, покачал лысой головой и помял в руках свою кепку с выцветшим козырьком, лежащую на коленях.
- Скорее вы их провожали, чем я, товарищ Кямилоз.
- Ты намекаешь на Рустам Заде? - Настроение Кямилова как будто сразу немного улучшилось. - На него? Того богатыря? Того тигра в брюках галифе? Да, я его выпроводил...
- И большинство из них пострадало из-за Зарринтач-ханум, - подсказал Муртузов, желая ободрить и Кямилова, и самого себя. - Рустам Заде стал жертвой вашей ханум. Не выдержал напора богатырь и свалился спиной наземь.
- Ну при чем тут Зарринтач? Не такой уж я ревнивый... Этот Рустам Заде сам вырыл себе могилу... Разве ты не слыхал, говорят же ведь, что тот, кто роет яму другому, сам первый попадает в нее.
- Ну, конечно, тут сыграла роль ваша всесильная рука.
- Разве что-нибудь может свершиться без руки сильной или бессильной, все равно? - Кямилов потянулся всем телом. - Он хотел нанести нам удар. Так как же ты считаешь? Мы не должны были дотронуться до него даже своим мизинцем, если он занес над нашей головой топор?
- Ваш мизинец страшнее самого большого топора на свете...
- Когда козел ищет своей гибели, он начинает тереться головой о дубину пастуха...
Словно почувствовав прилив сил, Кямилов стал снова разгуливать по кабинету. Муртузов окинул его внимательным взглядом.
- Но этот прокурор бьет по очень чувствительному месту, ухватился за очень тонкий предлог, - сказал он. - За очень тонкую нитку он ухватился.
- Ничего не бойся. Тесто, которое он замешивает, впитает еще много водички.
Кямилов снова начал горячиться. Муртузов хотел успокоить его.
- Откровенно говоря, этот Атамогланов очень мне не нравится, - сказал он и поднялся.
Кямилов положил руку ему на плечо и придавил его своей ладонью.
- Ты боишься его, признавайся? Фамилия, что ли, его напугала тебя? Атам-оглан-ов!
- Почему фамилия? - Муртузов постарался высвободить плечо. - Меня пугает то, что он рыщет везде и всюду, меня пугает то, что он всюду сует свой нос. Я скажу открыто: он близок не только с Вахидовым, но и с секретарем комсомола Ахмедовым. А ведь вы знаете, как непочтительно относится к вам этот Ахмедов, готов рубить мечом даже вашу тень. В последнее время он всюду нападает на вас, позорит, говорит, что коммунхоз работает неудовлетворительно. Так вот с этим Ахмедовым Мехман вместе посещает клуб. Потом он дружит с заведующим земотделом агрономом Джаббарзаде, который формально считается вашим заместителем, а на деле днем и ночью только о том и думает, как бы сесть в ваше кресло. Из-за этого я и тревожусь, меня даже знобит от страха, мурашки бегают по спине...
- Да вы же с этим Мехманом живете как одна семья? - спросил потрясенный Кямилов и даже плечами передернул, как будто ему стало холодно. Но тут же он засмеялся, чтобы не выдать себя, и между побледневшими губами сверкнули зубы. - Вы же как одна душа, одно тело с ним...
- С тех пор как он вернулся из Баку, моя нога не переступила его порога.
- Почему же ты перестал ходить к ним? Разве мы не говорили с тобой о том, что надо резать на куски его кишки-мишки изнутри? Стоит чихнуть на тебя, как ты от страха, как карлик, вылетаешь вон.
- Потому что Мехман сблизился с другими людьми и повернулся спиной ко мне. Он стал открыто выражать свою неприязнь. Если хотите знать, он так и сказал: мой дом, моя квартира не постоялый двор. И ты, и твоя почтенная жена Явер можете найти другое место для развлечений.
- Неужели он, неблагодарный, так быстро забывает чужие хлеб-соль? Ты же носил ему и рис и баранину.
- Да, он такой. Насколько мягкое сердце у тещи, настолько суров и резок ее зять.
- Может быть, он ревнует свою пышнотелую тещу к тебе? - спросил Кямилов. - Может, ты пялил на нее глаза? Этого не может быть, а?
- Нет, совсем не то. - Муртузов заерзал на месте, в растерянности он даже протянул руку к разрисованному портсигару, желая взять папиросу, хотя никогда не курил, однако во-время опомнился. - Да, изменился наш Мехман Мурадоглы с тех пор, как вернулся из Баку.
- Может быть, ты не осведомлен, а там уж есть какие-нибудь новости или перемены? - спросил Кямилов, подняв указательный палец. - Там, наверху.
- Какие могут быть перемены, когда там сидит Абдулкадыр - наш человек? - Муртузов пожал плечами.
- Наш человек - это верно, - вздохнул Кямилов. - Но друг наш слишком разжирел.
- Да, да, он стал похож на мясника, питающегося курдюком жирного барана, - живо подхватил Муртузов. Он не мог простить Абдулкадыру того, что его не утвердили в должности прокурора. - Только одно и знает: наслаждаться едой... Почему не наслаждаться? Разве она ему дорого стоит? Находятся дураки, вроде меня, и посылают.
- На самом деле, этот Абдулкадыр большой охотник до жареных бараньих внутренностей.
- Не вставая с места, он уничтожает пять фунтов чурека и целый таз жареных внутренностей и все не говорит "наелся".
- Жена его Гюльбута жрет не меньше его самого.
- Прошлый раз, когда я был в Баку, он пригласил меня к себе домой, начал рассказывать Кямилов. -Нас было трое, и мы съели внутренности трех баранов. Я уже с трудом дышал. Абдулкадыр говорит мне: "Эй, приятель, это еще что? Ты уже наелся? Разве ты ребенок?" Я увидел, что этот сын гяура не отстает от меня, встал и убежал. Куда там! На лестничной площадке он буквально преградил мне путь. Выскочил на лестницу, держа в руке луковицу величиной с блюдце. "Куда ты опешишь? Кушать надо..." Я выбежал на улицу и, оглянувшись, только увидел, как его лысая голова сверкает в подворотне...
- Повидимому, счастливая звезда Абдулкадыра уже угасает...
- Почему это угасает?
- Потому что прокурор республики ненавидит его.
- Выходит, что и мы из светил превратимся в маленькие звездочки? - Эти слова вырвались у Кямилова невольно и, спохватившись, он добавил: - Ну, ничего, цыплят по осени считают, деточка!
- Я специально написал Абдулкадыру письмо о Мехмане. Я открыто написал: выручай, брат! Даже
Гюльбута-ханум я послал письмо, полное намеков.
- А ответ? Абдулкадыр ответил тебе?
- Оба письма словно сгинули.
Кямилов взмахнул руками, как человек, внезапно упавший в холодную воду.
- По всему видно, что у Абдулкадыра плохие дела.
- Я так понимаю, что дела у Абдулкадыра мокры в подлинном смысле этого слова.
- Мокры? - Кямилов затопал ногами. - Дурачок. Нельзя укутываться в саван, будучи еще живым, Муртузик мой.
- При чем тут смерть, товарищ Кямилов? Сейчас всюду можно найти кусочек хлеба. Работы хватает.
- Нельзя бежать с поля брани, Муртуз.
- Ради вас я готов идти на смертный бой, товарищ Кямилов.
- Да, мы дадим ему бой, Муртуз! Крепись, деточка. Держись за этого человека в калошах, которому дьявол придал обличье маленького человечка, а на самом деле он гигант и немало кораблей бросил на подводные камни. Пусть этот человек в калошах толкнет на черную скалу и корабль Мехмана, так дерзко плывущего на гребне волны.
- Я надеюсь только на него.
- Я уже намекнул об этом Калошу.
- Что же, он обещал? Что он сказал?
- Он приложил свою правую руку к левому глазу.
- О, ему можно верить, и я так понимаю, что он держит в своих руках какие-то тайны из личной жизни
Мехмана. Но пока Калош твердит только одно: "Терпение... И молчание". Говорит: удар надо наносить сзади.
- А ты не отвечаешь ему: не хитри, сукин сын, - камень, который кидают сзади, попадает не в сердце, а в пятку.
- Он говорит: я не ребенок, не учите меня.
- Нет, Муртуз, - сказал Кямилов и доверительно положил руку на его плечо. - Если мы не уберем отсюда Мехмана Атамогланова, он уберет нас. Взгляд Кямилова уперся в лысую голову Муртузова, желтевшую в свете лампы. И в первую очередь он снесет вот эту твою плешивую, голую, как горох, голову.
41
Всю ночь Вахидов был в пути и только утром он добрался до райкома, слез с коня. Сторож повел гнедого в конюшню, а Вахидов поспешил домой. Он тихонько открыл ключом дверь, снял шинель и побелевшую под солнцем папаху и осторожно, стараясь не шуметь, повесил свою одежду на вешалку - Но Селима сразу же появилась на пороге.
- Где ты пропадал, Мардан? - с ласковым упреком спросила она, с беспокойством посмотрев на мужа. - Даже не звонил два дня...
- Я был в нагорных колхозах, Селима, - ответил Вахидов.
Поправляя растрепавшиеся длинные косы, венцом уложенные вокруг головы, Селима все еще внимательно смотрела на мужа. Как он устал! Черты лица обострились, черные волосы как будто запылились и потускнели, щеки небриты, усы отросли.
Десять дней назад он уехал из дому. Тридцать районных активистов по решению бюро райкома партии были мобилизованы и направлены в колхозы для проверки готовности к весеннему севу. Оставив в райкоме своего заместителя Джалилова, Вахидов отправился в самые дальние нагорные селения. Он любил все делать обстоятельно, проверил, как идет подготовка к весеннему севу, как организуются пасеки, ознакомился с работой первичных партийных и комсомольских организаций, много и подробно беседовал с коммунистами и комсомольцами. И в школах он побывал, - сидел на уроках, просматривал ученические тетради, разговаривал с учителями, узнавал их нужды. Многое удавалось решить тут же на месте.
За эти десять дней Вахидов почти не вспоминал об отдыхе. Селима невольно глядела на изнуренное, обросшее лицо мужа.
- Почему ты так внимательно смотришь на меня, Селима? - спросил Вахидов, улыбнувшись. - Не находишь ли ты, что я похорошел? Или помолодел?
- Тебе очень идет борода, Мардан, - подхватила шутку Селима и, взяв мужа за руку, ввела его в комнату.
- Ну как, йолдаш Вахидов, ты уже отвык, наверное, от своего дома?
- А где наши дети? Неужели Наджиба и Рафиля уже ушли в школу? - с разочарованием глядя на пустые кровати, спросил отец. - А я надеялся их еще застать...
- Обе чуть не проспали сегодня. Они поздно легли вчера, все поджидали тебя.
- Писем от Салмана нет?
- Вчера получила письмо.
- Давай скорее.
Селима подошла к письменному столу, за которым девочки обычно готовили уроки, и взяла раскрытый конверт. Вахидов нетерпеливым движением достал письмо. На четырех страницах Салман подробно описывал жизнь в институте, свои занятия. Он всем был доволен и только сожалел, что любимец студентов профессор Меликзаде тяжело болен. Пожалуй, больше не удастся послушать его лекции...
Вахидов внимательно прочел письмо и положил обратно в конверт.
- А как наш маленький?
- Весь дом переворачивает этот твой сын-богатырь!
- Он спит?
- Спит.
Вахидов открыл дверь в спальню.
Эльхан сладко спал в своей маленькой кроватке, раскинув пухлые ручки. На ковре, около кровати, валялись деревянный мяч и картонный щит.
- Он будет смелым, настоящим героем, этот вояка, - счастливо улыбаясь, прошептал отец. - Твой Эльхан будет джигитом, Селима.
- Ничего не скажешь - он умеет рубить мечом. Если бы он только не разбивал стекла...
Отец погладил кудрявые волосы сына, нагнулся и поцеловал его в лоб. Ребенок вздрогнул от прикосновения щетинистой бороды, сжал кулачки и обеими руками потер нос. Отец и мать на цыпочках отошли от него, боясь разбудить.
- Что еще нового, Селима? - ведь меня не было целых десять дней, спросил Вахидов, когда они вернулись в столовую.
- Прокурор спрашивал тебя, - стала припоминать Селима... - И потом в последние дни Кямилов непрерывно звонит.
- Ясно. - Вахидов почесал подбородок. - Еще какие новости?
- Из Баку звонили. Ночью. Три раза...
- Откуда?
- Сказали из Центрального Комитета.
- Что же ты ответила?
- Я ответила: Вахидов в нагорных колхозах. Его заменяет Джалилов.
- А второй заместитель у меня дома, - сказал Вахидов и крепко, с благодарностью сжал руку Селимы. - Ты не только заместитель, ты сестра милосердия, - продолжал он и, поднеся ее руку к губам, поцеловал. милосердная сестра моя...
- Не знаю, сестра милосердия или милосердная сестра, только из-за твоего Эльхана она едва-едва успевает работать на полставки.
- Эльхан не возражает, если ты вообще будешь сидеть дома.
- Ну, это мне только платят за полдня, но на самом деле я работаю гораздо больше... - Селима подсела ближе к мужу.
- Значит, ты воюешь из-за зарплаты! - сказал Вахидов и, достав из кармана расческу, начал причесывать взъерошенные волосы. - Драка идет из-за одеяла. Хочешь спать на кровати вдвоем, а укрываться одна?
- Вовсе нет, но я просто ненавижу эти слова "полставки", "пол-единицы", противно даже произносить. Как будто я не человек, а половинка...
- Устроишь Эльхана в детсад, станешь "целой единицей", Селима.
- Разве можно отдать Эльхана туда, где хозяйничает Зарринтач Саррафзаде? Как я могу доверить ей этой стрекозе - свое дитя?
- Да, да, надо основательно заняться детсадом, - сказал Вахидов, вздохнув, и сразу посерьезнел. - Должно быть, Джабиров уже начал проверку.
- Проверка идет, комиссия уже работает, - так все говорят. - И Селима стала передавать мужу все, что слышала. - Зарринтач распространяет всюду слух, что, мол, Селима-ханум мечтает занять ее место, но Кямилов этого не допустит.
- Надеюсь, ты не ввязалась с ней в спор? - спросил Вахидов, строгим взглядом окинув Селиму. - Ведь я просил тебя ни во что не вмешиваться.
- Ах, если бы не твой запрет, Мардан, я бы не утерпела, пошла к Джалилову и пожаловалась ему, как кандидат партии. Я не понимаю, почему, на каком основании эта Зарринтач старается запачкать меня?
А с тех пор, как начали проверять ее детсад, она болтает все, что вздумается, эта неугомонная крикливая баба.
- Во всем виноват Кямилов, - коротко заметил Вахидов и направился к зеркалу, собираясь бриться.
Селима бросилась подавать ему бритвенный прибор.
- А почему ты не видишь своей вины, Мардан? - просила она.
- Да, и я виноват, я, конечно, виноват, - согласился Вахидов. - Прежде всего виноват я сам.
- Ах, эта Зарринтач! - продолжала возмущенная Селима. Она никак не могла успокоиться. - И ты знаешь, она просто стала вроде сестры жене прокурора. С кем бы ни сидела, с кем бы ни стала заводить речь о Зулейхе, о ее матери Шехла-ханум, - жестикулирует, шепчется в разных углах, пугает людей: "Разожму руку - прокурор на моей ладони, сожму руку - прокурор у меня в кулаке..."
- Мехман очень честный человек, Селима.
- Может быть, но теща его страшно необузданная, вздорная женщина. Пока зять был в Баку, до самого его возвращения только и разгуливала, расфуфыренная, с дочерью по улице, со всеми болтала, сплетничала чуть ли не со звездами...
- У Мехмана совесть чиста, Селима. Он принципиальный и честный человек. Таким и должен быть прокурор.
- Хорошо бы ему самому заняться детсадом.
- Комиссия все проверит, все выяснит.
Вахидов побрился, подстриг усы. Он наскоро позавтракал, отдохнул немного и только собрался пойти в райком, как зазвонил телефон.
- Да, здравствуйте, приехал. Слыхал ли про возвращение прокурора? Да, слыхал. Хотите зайти в райком? Немного погодя. Скоро я буду.
Вахидов положил трубку.
- Наверно, Кямилов? - предположила Селима.
- Он самый.
- Зачем ты ему так срочно понадобился? Что это он так волнуется? заметила Селима. - Это же очень нехорошо, что вертушка Зарринтач врывается в дом человека, который мог бы ей быть отцом. А вместо этого она становится чуть ли не его опекуншей, крутит и вертит им. Ты понимаешь, ведь это и для тебя нехорошо: не хочется, чтобы люди плохо отзывались о председателе райисполкома - о человеке, стоящем рядом с секретарем райкома. Глупые, бестактные поступки подрывают авторитет человека, разве не так?
- Верно, Селима, надо оберегать свой авторитет, свое имя.
- Верблюд прячет голову в кусты хлопчатника думает, что никто его не видит. Так же поступает в эта гора мяса, Кямилов. Почему он не думает о своих детях, о своих внуках? А вдруг они приедут сюда на лето?
Почему этот Кямилов не дорожит мнением людей? Мардан, почему ты не поговоришь с ним как товарищ и как секретарь райкома обо всем этом?
- Так вот ты какая! Оказывается, о многом ты успела подумать за это время, что меня не было, - произнес Вахидов, остановившись у двери.
- Много у меня накопилось на душе, но ты все твердишь мне - не вмешивайся. И я не вмешиваюсь,
Мардан.
- Да, Селима, будет лучше, если ты займешься своими делами в больнице...
- Полставки, пол-единицы, полчеловека?
- Нет, будь полной единицей, но на своем месте, на своем поприще, дорогая медсестра. - Мардан нахмурил брови. Вряд ли стоит путать свои служебные дела с делами домашними, особенно людям, которым доверена руководящая работа. Иначе трудно будет понять, например, кто является заведующим роно и кто назначает в школу преподавателя. Он или его жена...
- Это надо сказать самому заведующему роно.
- Говорили уже, Селима.
- Что же ответил заведующий?
- Признал ошибки.
- Если бы можно было искупить вину только просьбами об извинении, извиняющихся было бы слишком много... Я бы тоже делала, что хотела, потом говорила: "Ах, Мардан, виновата, я уже договорилась о полной ставке".
- Нет, Селима, так поступать не надо. - Взгляд Вахидова стал суровым, улыбка исчезла с лица. - На счет полной ставки не может быть разговора. Надо быть скромной, поняла?
- Да, Мардан... Поняла... Ясно, товарищ Вахидов! Наша двадцатилетняя совместная жизнь ясна, как солнце.
- Такой она должна быть всегда! - Вахидов уже открыл дверь и, стоя на пороге, повторил: - Всегда!
Нельзя путать домашние и служебные дела.
- Можно подумать, Мардан, что я...
- Я ничего не думаю, милая моя медсестра, я только помню, что работаю в районном комитете партии, сказал Вахидов.
Селима не успела ответить, муж был уже на лестнице. В замешательстве она провела рукой по своим черным шелковистым волосам. Она сожалела, что завела этот разговор. Муж и так утомлен.
- В нашей жизни всегда все было ясно, - тихо прошептала она. - И всегда будет такая ясность, Мардан! Будь спокоен, не сомневайся в своей Селиме...
42
Вахидов просмотрел записи в блокнотах, сделанные во время последнего объезда селений. Он тут же выписал на отдельный лист самые срочные дела и отметил, кому что следует поручить. Многое ему удалось проделать во время поездки, но предстояло осуществить гораздо больше.
Вахидов хмурился. Не работа мучила его, нет. Надо, наконец, решить, как быть с Кямиловым. Даже там, в горах, среди множества забот он не переставал думать о Кямилове и его поступках: Секретарь райкома должен открыто показать свое отношение к конфликту, возникшему между прокурором и председателем райисполкома. Время для этого уже наступило...
"Кто из них прав?" - неоднократно спрашивал сам себя Вахидов и взвешивал факты, боясь допустить ошибку. В этих поисках истины Вахидов не раз думал о Мехмане. Вахидову казалось, что он видит в нем любимого сына... "Сейчас повсюду идет борьба, глубокая, острая и напряженная. Новая жизнь пробивает себе дорогу, идет вперед, преодолевает сопротивление, разрушает сети и западни, расставляемые классовыми врагами, побеждает их в рукопашном бою. Разве мы сможем когда-нибудь забыть эти тридцатые годы!
Стоит, внимательно всмотреться, как сразу заметишь - ростки нового крепнут. Колхозы стали куда слаженнее, по сравнению с прошлыми годами, повысилась урожайность. Увеличивается число школ, клубов, больниц. Новая жизнь бьет, как родник... Но разве старое, отживающее не мешает нашему развитию? Ой, как мешает. Вот, например, такие, как Кямилов, отстают от жизни и волей-неволей попадают в плен предрассудков.
Сколько раз я сам говорил ему: Кямилов, обуздай свои страсти, измени свой образ жизни. Ведь если тебе доверено государственное дело, это не значит, что ты можешь перегибать закон налево и направо, по своему желанию!..
Эгоизм, как болезнь, отравляет твое сознание, проникает до мозга костей. Что это за "ячество" такое? Почему такой человек, как Муртузов, стал твоей тенью? Чем все это объяснить, Кямилов, что с тобой происходит?" Вахидов чувствовал, что Мехман вернулся из Баку, полный решимости. Он не отступит, будет воевать с Кямиловым. Но Кямилов старый работник, старый коммунист, - этого тоже забывать нельзя.
Вахидов напряженно искал правильное решение.
"Все заслуги Кямилова в прошлом... Незаменимых нет. На должность председателя райисполкома можно было бы смело выдвинуть Джаббарзаде! Он агроном с высшим образованием, член бюро райкома, имеет опыт работы, почему ему не быть председателем?.. Джаббарзаде вежлив, тактичен, всей душой отдается работе... С утра до вечера занят делом. Или Джалилов - мой заместитель, - разве он был бы плохим председателем? Джалилов уже достаточно подготовлен для самостоятельной работы. Окончил партийную школу. Не справится? Справится, прекрасно справится! - Вахидов мысленно перебирал районных активистов. - Разве мало у нас людей, способных заменить Кямилова? Да они во сто крат лучше его! Какие замечательные кадры выросли за эти годы! Но как все-таки быть с Кямиловым? Куда девать его?.. Неужели он конченый человек, не способный больше подняться? Да, трудно ему будет, привыкшему бить себя в грудь, неподвижно сидеть на своем бешеном коне, грызущем удила... Но ничего не поделаешь... По-видимому, Кямияов разложился. Значит, равнодушно констатировать этот факт и успокоиться на этом? А может, стоит помочь ему? Надо наказать, если он виноват, но если есть хоть маленькая возможность исправить его, надо за нее уцепиться. Может, послать его на низовую работу?.. - Вахидов встал, медленно прошелся по кабинету. - Другого пути нет! - И снова перед его глазами возникла сцена первой встречи Мехмана с Кямиловым, их горячий спор. - Да, борьба между ними не затихает, а с каждым днем обостряется, возрастает... Значит, надо решительно разрубить этот узел! Итак, кого же рекомендовать на пост председателя райисполкома?.. Джаббарзаде или Джалилова! Надо посоветоваться с членами бюро, - кого сочтут более достойным, того и будем рекомендовать. А, может быть, предложить другого кандидата? Пусть будет так!.. Во всяком случае, надо положить конец этому конфликту, надо стать на защиту законных и справедливых действий молодого прокурора!.. - Вахидов поднял указательный палец и, говоря с самим собой, продолжал медленно прохаживаться по комнате. - Да, такова жизнь: кто слишком разбухает, не вмещается в седло, падает. Тот, кто не надувается, не пыжится, видит, что у него под ногами, кто хорошо работает, требователен к себе, тот еще крепче держится в седле и удостаивается всеобщего уважения... Что поделаешь, если Кямилов так раздулся?.. Очевидно, его болезнь началась давно..." Вахидову, только что вернувшемуся из селений, хотелось подумать о многих вопросах жизни района, поразмыслить, обобщить свои впечатления, а вместо этого приходилось заниматься судьбой Кямилова. Нетерпимые поступки председателя райисполкома вызывали резкое возмущение секретаря райкома. Знакомясь с работой отдельных горных колхозов, он еще раз увидел, как мало райисполком занимается дальними селениями. Надо прийти к твердому решению. Если Мехман, как он предполагал, поставил в центре вопрос о незаконных действиях Кямилова, надо поддержать его... "Невозможно дальше терпеть сумасбродства Кямилова! Работы - непочатый край! Надо проложить дороги, надо строить, надо укреплять колхозы - сколько еще впереди дела!.. Всем этим надо руководить вместе, рука об руку, надо мобилизовать все силы районного актива, а такой человек, как Кямилов, тормозит, вредит, задерживает..."
Вахидов ходил все быстрее, шаги его становились все решительнее и энергичнее.
"Если мы не уберем это бревно, лежащее на пути, ничего не удастся добиться!.. Может быть, вопрос о Кямилове надо было решать гораздо раньше. Не медлить, не ждать. Конечно, надо было поступить именно так, давно надо было решиться!.. Мы все надеялись, что его можно исправить, но всякому терпению есть предел!.. Тут уж не до перевоспитания, пора сделать организационные выводы... Есть ли другой путь? Как бы Кямилов ни прикрывался легендой о своем высоком авторитете, процесс гниения скрыть невозможно. Какой-нибудь сильный толчок - и эта туша развалится".
Вахидов горько усмехнулся, вспомнив широкоствольный вековой дуб, свалившийся наземь под напором сильного ветра. Вахидов увидел это дерево во время последней поездки в горы. Он сошел с коня, нагнулся и долго, внимательно смотрел на погибшее дерево. Дуб сгнил внутри, иначе разве он свалился бы? Падая, он причинил немало вреда молодым деревьям, растущим вблизи, - обломил ветки, содрал свежую кору. Но молодняк живет, растет, шелестит листвой, а гнилой дуб и не поднимается. Может быть, зеленая поросль даже рождена из семян погибшего великана... Но почему сейчас Вахидов невольно сравнивает положение Кямилова с судьбой этого дуба? Может быть, потому, что и Кямилов сгнил внутри. А ведь когда-то и он был могучим, как дуб...
В это время открылась дверь и вошел секретарь райкома комсомола Ахмедов с папкой подмышкой, туго набитой бумагами.
- Можно войти? Сколько дней мы ждали вашего возвращения. Накопилось много вопросов...
- А Джалилов? Разве нельзя было решить вопросы с ним? - спросил Вахидов и сел за стол.
Секретарь райкома комсомола уселся напротив и поспешно раскрыл свою папку.
- Джалилов ознакомился с нашим планом, но советовал показать его и вам.
- Потому что при распределении обязанностей это выпало на мою долю, не так ли?
- Да, - очевидно так, - сказал Ахмедов, поправляя гладко зачесанные волосы.
Вахидов взял план, внимательно прочел, сделал красным карандашом на полях заметки.
- Вы не возражаете против критики, товарищ секретарь райкома комсомола? - спросил Вахидов.
- Напротив, полезные советы нам очень нужны! - ответил Ахмедов. - И даже очень приятны.
- Вот вам добавление! - сказал Вахидов и дописал: "Провести районное совещание директоров школ и секретарей первичных комсомольских организаций..." Причем приурочить это совещание ко времени, когда подводятся итоги учебного года.
- Верно, мы этот вопрос упустили из виду.
- Про школу и просвещение надо помнить! В нашей повседневной работе мы всегда должны особо заботиться о просвещении широких масс, о культуре, особенно о воспитании молодого поколения.
Вахидов не успел договорить, как дверь с шумом открылась и в кабинет ворвался Кямилов.
- Салам, товарищ секретарь! - сказал он, протягивая обе руки.
- Алейкум-салам, - ответил Вахидов, продолжая писать.
- Что вы пишите? - спросил Кямилов, впиваясь глазами в листы бумаги, лежавшей перед Вахидовым.
- Для нашего комсомола, - ответил Вахидов.
- Молодежь, несмотря на свою кипучую энергию, заставляет стариков работать за нее, - сказал Кямилов, удобно устраиваясь в мягком кресле.
- Для нашего будущего, - ответил Вахидов. - Потому, что молодежь - наше будущее. Верно я говорю,
Ахмедов?
- По-моему, молодежь с энтузиазмом выполняет все задания, я не знаю, за что вы на нас обижаетесь, товарищ Кямилов? - сказал Ахмедов, заметив крайне недовольное выражение лица председателя исполкома. - Плохо мы вам починили шлюз на плотине?..
Вахидов перебил его:
- Вот еще один вопрос... А пионеры?
- Конечно, конечно, мы должны больше внимания уделять детям, - Ахмедов сокрушенно покачал головой и, взяв план работы, начал делать на полях пометки.
- Вот так, товарищ комсомол, - сказал Вахидов. - Надо писать ясно, конкретно, указывать месяц, число, исполнителей, потому что всякая работа требует прежде всего не записи, а исполнения.
- Приходится брать его за руку и учить писать "а", на что это похоже? Кямилов постарался изобразить на лице крайнее негодование. - Поймите, товарищ Ахмедов, надо уважать секретаря райкома! Товарищ Вахидов не обязан превращаться для вас в поводыря. Он и без того перегружен. Не хватало еще, чтобы он занимался пионерскими вопросами!
- Ну, это не совсем верно, секретарь райкома партии должен заниматься и пионерами, - возразил Вахидов.
- Но комсомол - этот Ахмедов - должен чем-нибудь заниматься сам или нет?
Кямилов по своему обыкновению хотел замутить воду, показать, что он стоит на посту ответственном, решающем, поставить на место этого мальчишку, позволяющего себе критиковать действия председателя райисполкома.
- Комсомольцы тоже не мало трудятся, - отозвался Вахидов.
На пороге показался помощник Вахидова.
- Вас хочет видеть товарищ Атамогланов.
- Пусть войдет! - обрадовался секретарь райкома и отложил карандаш в сторону.
Вошел Мехман. Он крепко пожал руку Вахидову. Тот радушно пригласил его сесть. Эта задушевная встреча потрясла Кямилова. Он побелел. Воспоминание о том, что Мехман, уезжая в командировку, воспользовался машиной Вахидова, чтобы добраться до железной дороги, подействовало на него, так, словно ногтями раздирали его незаживающую рану. Неохотно сунул он кончики своих дрожащих пальцев в ту сторону, где сидел Мехман. Прокурор снова почувствовал на своей ладони нечто вроде мягкого, мокрого теста.
- Салам, - буркнул Кямилов, и в этом слове не было ни приветливости, ни доброты. Оно вывалилось из уст Кямилова, словно какая-нибудь ненужная вещь. Мехман почувствовал это. Совсем по-иному поздоровался с ним секретарь райкома комсомола. Ахмедов с силой встряхнул его руку, радостно сверкнул глазами, но тотчас же принял серьезный вид.
- Мы учтем все ваши замечания, - сказал Ахмедов, укладывая в папку просмотренный и исправленный Вахидовым план. Он заглянул в свой блокнот и нашел запись, жирно подчеркнутую карандашом.
- Последняя наша просьба, товарищ Вахидов, заключается вот в чем: наши теоретически подготовленные коммунисты должны больше внимания уделить политическому образованию комсомольцев.
- Что же ты конкретно предлагаешь?
- Наше предложение, то есть наша просьба такова, товарищ Вахидов. Руководящие работники должны чаще выступать с лекциями и докладами на комсомольских собраниях.
- Правильно, - согласился Вахидов. - Надо уделить побольше внимания воспитанию молодежи вообще, молодежи, ещё не состоящей в рядах комсомола. Я, кстати, отметил это в вашем плане работы...
Ахмедов вновь просмотрел пометки Вахидова на плане и провел пальцами по дважды подчеркнутой записи: "Особенно - образование девушек".
- Агитпроп нужен тут, агитпроп, - снова вмешался в разговор Кямилов, решив, должно быть, еще раз показать себя. - Но что, например, может сказать этот завотделом пропаганды, как его, этот наш Джалалзаде?.. Прежде чем произнести что-нибудь, он девять раз кашлянет, разжевывая свои слова, как саккыз*.
_______________
* Саккыз - Жевательная резинка
- Верно, Джалалзаде не очень красноречив, но он знающий парень! возразил Ахмедов. - Он говорит медленно, спокойно, но очень уверенно и прекрасно разъясняет все самые сложные вопросы. Кому нужны кичливость и болтливость, к примеру, заведующего коммунхозом? Сам ничего не знает, а шумит, берется все разъяснять...
Кямилов совсем не желал, чтобы сейчас возник разговор о работе коммунхоза. Он обошел молчанием замечание Ахмедова и продолжал нападать на Джалалзаде, которого считал другом секретаря райкома комсомола.
- Агитатор должен иметь особый язык, - сказал он. - Пламенный язык, я бы сказал, сынок!
- Джалалзаде - очень опытный агитатор, - заметил Вахидов. - Он не любит лишнего шума, не криклив, а что язык у него не так ловко подвешен, как у других людей, так в этом особой беды не вижу.
Кямилов почувствовал убийственный намек в словах Вахидова.
А секретарь райкома добавил:
- Впрочем, о недостатках Джалалзаде лучше поговорить, когда он будет сидеть здесь с нами, - это и нам к лицу, и ему больше пользы принесет.
- Правильно, - горячо поддержал Ахмедов. - Большевики, должны открыто говорить о любом недостатке в глаза человеку...
Вахидов бросил взгляд на Кямилова, встал, придвинул стул к столу и, опираясь на спину, сказал:
- Воспитательная работа должна быть делом не одного Джалалзаде, а всего партийного актива.
Он медленными шагами подошел к стене, на которой висела карта района.
- Ни эту электрическую станцию, что мы строим на реке, ни эти школьные здания в селениях, ни дороги, что проводим на горных склонах, ни геологические изыскания среди этих обрывистых скал нельзя считать чем-то оторванным от нашей повседневной агитационно-пропагандистской работы. Вахидов смотрел на карту района, испещренную условными знаками, отметками, флажками. - Теоретические знания должны, словно свет, озарять все, что мы делаем в деревнях междугорья. Надо сделать пропагандистами наших достижений не только одних партийных работников, но всех учителей, врачей, агрономов Всю передовую сельскую интеллигенцию.
- Вот это верно! - подхватил Ахмедов, с восхищением глядя на карту. Ведь во всех селениях района молодежь стремится к науке, к знаниям. В прошлом году девятнадцать человек из горных селений мы послали в Баку получить высшее образование. И среди них пять девушек. Это впервые в истории нашего района... Девушки поехали учиться!
Вахидов вернулся к столу и снова, пригнувшись, оперся грудью на спинку стула. - В этом учебном году мы должны направить в вузы вдвое больше учащихся.
- Только бы эти птички вернулись в свое гнездо... - сопя, сказал Кямилов. - А то все они остаются в городе, застревают на набережной в Баку! Все они хотят быть аспирантами.
- И Баку наш, и Нуха нам не чужая, - Вахидов подошел к другой огромной карте. - Вот Москва, Россия... Каждый угол, каждый город... Каждое село этой великой страны принадлежит нам! Если молодой человек остается в большом городе, ведет научно-исследовательскую работу, значит он тем самым служит и нашим окраинам!
- Да, это так! - подтвердил Мехман, до сих пор молча слушавший разговор. - Нельзя оторвать научную работу от жизни и жизнь от науки!
- Смычка между городом и деревней становится все теснее, - заметил Вахидов. - Город уже не является для деревни чем-то чужим, далеким, отчимом, а не отцом. Крестьяне уже не кажутся горожанам темными мужиками. Сейчас нету такого, как бывало раньше, когда купцы издевались над крестьянами, крича на них: "Вот петух, держи петуха!" Сейчас город дает деревне машины, электричество, которое украшает наши села! Вот какими фактами наши лекторы и пропагандисты должны воспользоваться. Они должны воспользоваться этими материальными наглядными пособиями, чтобы показать каждому нашу советскую правду, которая светла, как солнце!
Взгляд у Вахидова стал мягче.
- Конечно, и после нашей окончательной победы над классовым врагом останутся пережитки, которые будут мешать нам, будут тормозить наше движение. Пережитки старого живут в сознании некоторых людей. Поэтому надо усилить агитационно-пропагандистскую работу. Это задача не только Джалалзаде, это повседневная задача, стоящая перед всеми нами, в том числе и перед вами, Мехман.
И Вахидов положил руку на плечо прокурору.
Кямилов смотрел, чуть раздвинув в вымученной улыбке губы. Но и он сам обратился к Мехману.
- Я самому Джалилову открыто скажу о его недостатках! Я всегда говорю открыто. Это верно, что пропаганда наше дело, но скажите, пожалуйста: каждый из нас расписывается в ведомости за свою работу. Я не только в лицо, прямо в глаза, в самые зрачки его глядя, скажу, что в нашем районе пропагандистская работа целиком и полностью развалена! Или правду говорить не следует, а?
- Не горячись, Кямилов, не забывай что выплеснулось через край, того уже не соберешь... - В голосе Вахидова зазвучали металлические нотки. - Ты любишь превращать труд других людей в тухлые яйца и разбивать их о стенку, в то время когда ты сам, Кямилов, по чести говоря, ни черта не делаешь! Ты словно Дон Кихот воюешь с мельницами!
- Я не знаю, что вы подразумеваете под мельницами, товарищ Мардан? То, что я всегда говорю правду?
- А я не знаю, что ты подразумеваешь под правдой. Злопыхательство? Ты только стараешься опутать других, запачкать их, подрезать им язык, затмить глаза - лишь бы поддержать свой дутый авторитет.
Кямилов готов был метать громы и молнии. Он вышел из себя.
- Я не боюсь ни мельниц, ни колес, ни моторов! Мне нечего бояться... я... я...
- Не горячись, Кямилов, вскипишь, перельешься через край.
- Если говорить правду, значит, по-вашему, бороться с мельницами и кипеть, как вода в котле, то...
- Нет, это значит преграждать путь новому, душить его.
- Так, значит, я совсем обессилен, совсем отстал? Оказывается, мы, то есть я пачкал людей, а себя лудил, как казан для плова, натирал до блеска. Хо, значит, у меня на плечах казан, а не голова.
- Мысли ваши устарели, голова перестала работать, и отсюда пошло моральное загнивание, разложение. Именно от головы.
- Мысли, прошивший мозг или не знаю, что вы там еще назвали... Разных новых людей вы катаете на машине. И чтобы я молчал, терпел, как вы хотите!
- Никто не жалел для вас райкомовской машины, Кямилов.
- С тех пор как моя сломалась, никто даже не намекнул мне об этом, и я трясся на лошади, как какой-нибудь инструктор. Я, который...
- Не горячись, не кипятись, перельешься через край, - снова напомнил Вахидов.
- Вы не угрожайте мне, товарищ Вахидов, я не кипяток и не каша в котле! Я тот самый Кямилов, человек, выступавший в бой с полицейскими, с жандармами, с войсками Николая Второго.
- Мы знакомы с вашей биографией.
- Почему же в таком случае вы бросаете заслуженного человека в мельничную пыль, Мардан?
- Вельможе надо показать его место! - прямо сказал Вахидов.
- Я не вельможа, Мардан! Брось шутки...
- Вы хуже вельможи, Кямилов, вы разложились! Вы женились на Зарринтач, которая по возрасту подходит вам в дочери. Ради нее вы несколько лет назад разрушили семью, прогнали жену...
- Я не понимаю, какое это имеет отношение к нашему спору? Жена - это мое личное дело...
Кямилов, багровый от гнева, достал свой разрисованный портсигар, вынул папиросу, нервно помял ее и взял в рот. Выпустив дым, облаком поплывший по комнате, он круто повернулся к Мехману, сидевшему рядом с Ахмедовым, и предупредил:
- Ты лучше не вмешивайся, детка. Знай, что слона никогда не поймать в капкан.
Вахидов только рукой махнул.
- Когда верблюд пляшет, начинает падать снег...
Кямилов понял, что Вахидов смеется над его неуклюжей попыткой запугать молодых людей. Пословица про пляшущего верблюда смутила его, он растерялся и ничего не ответил.
- Впрочем, мы отвлеклись. Обо всем этом разговор впереди, - заметил Вахидов. - Давайте-ка, товарищ Ахмедов, подумаем о темах лекций для молодежи. Мне кажется, хорошо в ближайшие дни провести доклад о моральном облике советского человека. И что бы ты сказал, - обратился он к Мехману, если бы мы поручили тебе выступить с этим докладом?
- Что же, я не против, - ответил Мехман. - Думаю, что недели за две я сумею подготовиться. Ахмедов запротестовал:
- Через две недели? Ну что вы? Я прошу чтобы товарищ Мехман выступил на собрании через три дня, в субботу.
- Пускай будет две недели, - решил Вахидов. - Лишь бы доклад был ярким, содержательным. Когда я говорю о новом, советском человеке, я имею в виду в первую очередь нашу молодежь. Я прошу вас, Мехман, подробно сказать о воспитании, об основах советской морали.
- А я обещаю вам собрать не меньше пятисот комсомольцев, - сказал Ахмедов. - Со всего района, из всех селений соберу народ.
- Не только комсомольцев, всю молодежь, - поправил Вахидов.
- Очень хорошо. Всех соберем.
Кямилов молчал, пыхтел от ярости, пускал под самый потолок кольца дыма, но не уходил, не хотел оставлять Вахидова наедине со своими врагами. Злобным взглядом проводил он до дверей Ахмедова. Ушел, наконец. Ну, а Мехман? Сидит, как будто его гвоздями прибили к столу. Вахидов глаз с него не сводит, точно это его родной брат...
43
Снова и снова доставал Кямилов из разрисованного портсигара папиросы в закуривал. Вахидов и Мехман почти не обращали на него внимания.
"Так, так, значит секретарь райкома вступил в конфликт с председателем райисполкома? Когда Кямилов пытается вымолвить слово, то даже голос его раздражает, нервирует Вахидова. Почему? Отчего? Даже мальчишки Ахмедов и Атамогланов смотрят на него косо. Ох, недаром сжимается его сердце, словно предчувствует что-то недоброе. Неужели он, действительно, оторвался от кипучей жизни, от боевого движения, а может быть, даже противопоставил себя этому движению, считая себя выше всех, связавшись с таким человеком, как Саррафзаде, превратив Муртузова в своего покорного слугу, высказывая сочувствие человеку в калошах! - Кямилов, который до сих пор жил, как самовлюбленный эгоист, и не хотел обращать внимания на людей, его окружающих, вдруг почувствовал себя совершенно одиноким. - Как же - он сделал замечание Ахмедову. Вахидов осадил его, он напал на заведующего отделом пропаганды Джалалзаде, Вахидов рассердился. А эти последние минуты бурною разговора, когда Вахидов, осуждая его за женитьбу на Зарринтач, сказал: "Когда верблюд начинает плясать, поднимается пурга". Или как это когда верблюд пляшет... Что за верблюд, что за пурга, что за снег? Как будто за шиворот мне валится этот холодный леденящий снег. - Его трясло от озноба, по телу поползли мурашки. - Но в чем дело? Ведь Кямилов немало пережил за свой век, немало испытаний перенес. Что ж, так вдруг и разоружиться?.."
Кямилов заерзал на месте. Ахмедов был свидетелем их спора с Вахидовым. Не распространит ли он слухи об этой истории? Он может даже по телефону передать в села. Кто знает, какой оборот примет этот спор в устах трех тысяч комсомольцев района... До каких далеких селений докатится молва об этой размолвке! Что только будут там говорить...
Кямилов терзался, ища ответа на свой вопрос. "По-видимому, все произошло только из-за того, что кудрявый безмозглый прокурор стал рыться в постановлениях о таких, как Саламатов, и выпустил на волю кого не следует. Напрасно говорят, что "слона нельзя поймать в капкан". Оказывается, можно. Но я ведь не слон, я Кямилов, - зачем мне лезть в ловушку? Нет, никогда, ни в коем случае!.." Серый и густой, как туман, табачный дым висел над его головой. Он чувствовал, что задыхается в этом тумане, но все же продолжал сидеть, точно прирос к месту, и курил. Раньше ему казалось, что никто не посмеет шевельнуть языком, вымолвить недоброе слово по адресу Кямилова... А до чего дошло сейчас! Его высмеивают, его критикуют, его осуждают...
Ему бросилась в глаза карта района, висевшая над головой Вахидова, он уставился в эту карту, только бы не видеть сурово сдвинутых бровей секретаря райкома, - и вдруг задал себе вопрос: "Чем же я занимался все эти годы здесь, в этом районе?" Со стороны взглянул он на себя и ничего не увидел. Каждый что-то делал! А он все время только и знал, что кричал, распекал, угрожал, но почему-то воображал, что работает больше всех. Сейчас, когда перед ним возникла угроза оказаться выброшенным за борт, он спохватился. Холодная дрожь охватила все его огромное тело. Теперь он видел, что оторвался от людей, кипящих энергией, творящих, созидающих, строящих. Когда он в последний раз ходил пешком, когда брал в руки ветку хлопчатника? Не помнит. Но разве Кямилов не ездил на тройке, туда, где люди работали, творили? Ездил, и нередко. Но что он делал там? Никого не выслушав, он только ворчал и ругался, поднимал шум и крик, возвращался оттуда в гневе и ярости и принимался писать постановления.
Кямилов представил себе свою собственную фигуру, свой живот, жирную шею, и ему казалось, что он впервые видит себя таким, каким он стал на самом деле. Ему сделалось страшно. Казалось, что горькая истина, впервые открывшаяся Кямилову, давит, сжимает горло железными тисками. Неужели люди даже не хотят выслушать его, понять?
"Как же получилось, что сам я ничего не делал? Нет, не может быть, чтобы я ничего не делал. Никак не может быть! Это сплетни, пустые разговоры, злословие завистников, недоброжелателей. Они хотят подорвать во мне веру в себя. "Заведующая детсадом Зарринтач Саррафзаде по возрасту годится тебе в дочери!" - кричит Мардан. Но разве мало мужчин женятся на таких молоденьких? Почему нет? На старости лет не скачут на коне?.. Кто хочет скакать, пусть скачет. Кому это мешает? Чье сердце разъедает зависть?.. Хо! Если каждому, кто женится на молодой, заявить: "Когда пляшет верблюд, метель поднимается", тогда даже в самые жаркие дни лета не перестанет идти снег!"
И тут же Кямилов стал возражать самому себе: "А мой внучки с бантами в волосах? Через несколько месяцев, когда они опять приедут сюда на дачу, что они скажут мне? Разве они не спросят у меня: "Дедушка, что это за новости? Разве эта молодая женщина наша бабушка?" А мои дочери? Как они будут смотреть на Зарринтач? Не спросят ли они: "Папа, что это такое?" Но как бы они ни смотрели, как бы ни осуждали, лишь бы им не пришлось сказать - наш отец остался одиноким, все его покинули... И потом, во всем виновата их ворчливая мать, которая разрушила семью и сама собственной злостью сократила себе жизнь, ушла в могилу..."
Кямилов устремил глаза на раскрытую книгу "Хоп-хоп намэ", лежавшую на столе Вахидова.
"На голове у него - папаха, словно труба,
Он совсем старик, в деды годится мне".
"Какое отношение имеют эти слова ко мне? Почему эта я гожусь ей в деды? Нет, эта Зарринтач не малютка, вчера только отнятая от груди матери, о которой пишет Мирза Алекпер. В этой Зарринтач шесть пудов весу. Напрасно Мардан, разгорячившись, протянул руку к этой книге, желая прочесть оттуда отрывок. Все они раздувают!.. Какое может иметь отношение это стихотворение к моему семейному положению? - "Ты устарел, отстал..." - Почему это я отстал, скажите, пожалуйста? Почему не ты, а именно я отстал?"
Кямилов злобно посмотрел на Вахидова и Мехмана, которые, словно забыв о его присутствии, погрузились в чтение бумаг.
"Неужели эта писанина состряпана против меня? Как сделать, чтобы хоть издали заглянуть, увидеть, что они там написали, избавиться от сомнений? Определенно, они готовят эти документы против меня! Иначе зачем бы им шушукаться, склоняться один к другому? Могли бы читать вслух. Нет, это подозрительные бумаги!.. Хорошо, допустим, меня не будет, кто может заменить меня здесь? Никто. Кто может стать председателем?.. Кто сможет вести заседания президиума? Никто! Но если. Если, все таки... если они меня осилят, то кто заменит меня? Джаббарзаде? Джалилов? Если их обоих соединить вместе, эти щупленькие мужчины не сравняются оба со мною одним. - Он презрительно улыбнулся. - Им всего по двадцать восемь - тридцать лет. Следовательно, когда была установлена Советская власть, сколько тогда лет было каждому из них? Да они, наверное, тогда даже в комсомоле не состояли. И они заменят меня? Но тогда мой меч разил без промаха. Говорят: "Он не читает книг, не пишет конспектов". Ложь! Кто просматривает все директивы, поступающие из вышестоящих организаций? Кто пишет красным карандашом резолюции? Да если бы не мои мысли, не мои идеи, разве сумел бы женоподобный Кемал состряпать хоть одну докладную записку? Я же диктую ему..."
"А книги? - будто чей-то голос опросил. - А книги ты читал?" Но какое все это имеет отношение к сегодняшнему спору? Что с того, что я не читал? Кому какое дело? Выходит, что даже такого сильного человека, как я, могут среди бела дня напугать черные призраки. Вот что значит истрепать себе нервы на работе. Вздор! Неужели я так легко покину поле битвы? Нет. Мои недоброжелатели так много сплетничали обо мне, распространяли столько небылиц, что в конце концов капля за каплей они подточили мою уверенность и заронили сомнение даже в мою душу!".
- Вы сами отстали,- пробормотал Кямилов.
Вахидов исподлобья посмотрел на него. Он почувствовал, какое душевное смятение переживает Кямилов. Может быть, он раскаивается в своих поступках?..
Мехман тоже поглядывал на Кямилова. Иногда их взгляды скрещивались, и тогда они поспешно отворачивались. Но в последний раз, когда они посмотрели друг на друга, Кямилов будто сказал ему: "Все это натворил ты, молокосос! Ты натворил!"
Мехман смело выдержал взгляд.
Кямилов сильно затянулся, пропустил дым сквозь зубы. "Нет, нельзя так просто сдаться, растянуться на земле". Он встал и, словно испытывая себя, проверяя свои силы, начал двигаться тяжелыми шагами по комнате. Он топал, разминал плечи, отдувался, пока не подошел совсем близко к карте. "Да, Вахидов велел составить эту карту именно для того, чтобы все работы в районе отнести за счет своей энергии, своего руководства!.. Завтра я вызову этого самого инженера с портфелем и велю ему составить карту, больше этой в три раза. Вессалам! Сперва я сам начерчу план на белом листе бумаги, потом скажу: сними копию!.. Люди могут совать всем в глаза свои достижения, а я нет? Зачем ждать, пока тебя спросят - что ты сделал, какие ты имеешь заслуги? Надо самому сказать: о, чего я только не видел, каких только заслуг у меня нет! Сомневаетесь! Но если все эти годы я сидел праздно, кто в таком случае двинул вперед все дела?" - Кямилов любовно посмотрел на свои руки, зевнув, открыл рот, как широкий мешок. Его мощная грудь поднялась и опустилась. Он хотел что-то произнести, но в это время в комнату вошел помощник Вахидова.
Как-то странно посмотрев на Кямилова, он подошел совсем близко к секретарю райкома и что-то тихо сказал. Вахидов прочитал телеграмму. Из центра сообщали, что Кямилов отстраняется от работы и вызывается в распоряжение республиканских организаций, и указывалось, что на его место следует выдвинуть кого-нибудь из районного актива. "Кого же рекомендовать? подумал Вахидов. - Джаббарзаде или Джалилова? Ну, этот вопрос решит пленум. Кого бы из них ни выбрали, они оба лучше этого вельможи", и он молча придвинул Кямилову телеграмму.
Тот величественно взял телеграмму, полагая, что Вахидов все же хочет с ним посоветоваться по вопросу, который не может решить сам. Он несколько раз внимательно прочитал текст. Испарина покрыла его тело. Не веря глазам своим, он еще раз приблизил к себе бланк, но буквы сливались в одно туманное пятно, и, не различая ни слова, он опустил листок на стол.
- Ну что ж... Ничего... - пробормотал он. - Мы еще скажем свое слово.
Вахидов спросил у Мехмана:
- Мы, пожалуй, закончили с вами? У вас все? А что за дело, вот то - в толстой папке?
- Это материалы ревизии детсада. Дело Зарринтач Саррафзаде.
- Разве Джабиров передал акт обследования в прокуратуру?
- Да, есть основания для привлечения ее к ответственности.
Вахидов почти с сожалением посмотрел на Кямилова.
- Но ведь они... недавно справили свадьбу. Вот ведь как нехорошо получается.
Мехман искренно сказал:
- Я бы тоже не желал этого, но, к великому моему сожалению...
- Вы уверены в своей правоте, товарищ прокурор?
- Уверен.
- Вы уже до того дошли, что отнимаете у нас наших жен? - Рука Кямилова, державшая смятый платок, задрожала.
Вахидов повторил пословицу, которую уже вспоминал сегодня:
- Когда верблюд пляшет, начинает валить снег. -И добавил: - Каждый выбирает себе пару по вкусу.
- Может быть, вы и меня привлечете к ответственности? Может быть, я украл в детском саду простынку или чайную ложку?
- Если такое обнаружилось бы, вы отвечали бы так же, как и любой другой гражданин. Думаю, что злоупотребления в детском саду более серьезны, чем пропажа простынки или чайной ложки...
- Ну что ж, пускай... пусть будет по-вашему! - язык Кямилова заплетался. - Вы хотите оклеветать меня? Если после стольких лет работы в этом районе я ухожу с такими обвинениями, посмотрим, с какими обвинениями уйдете вы через годик.
Он встал, оперся руками о стол и крикнул хриплым голосом:
- Мы тоже немало боролись, воевали за эту жизнь, за этот строй! Немало здоровья отдали! - Кямилов сверлил, испепелял Мехмана своим взглядом. - Ты, парень, только цыпленок, недавно вылупившийся из яйца, а надуваешься, хочешь разбухнуть, чтобы стать в моих глазах драконом. Разве так можно? Разве так делают? Не вызвали, не поговорили один на один, а просто росчерком пера отозвали человека, который долгие годы, как Фархад, долбил скалы киркой!
- Долгие годы вы забавлялись, играя законом, как мячиком. Не легко вам теперь будет выйти из этой игры! - запальчиво сказал Мехман,
- А что я делал плохого, скажи, пожалуйста? - воскликнул Кямилов. Грабил на большой дороге или почту похитил?
- Вы слишком часто действовали не по закону! И это стало, наконец, известно вышестоящим органам.
- Но почему эти органы не спросили у меня, так ли было дело?
- Когда документы не вызывают сомнений, - не к чему спрашивать.
- Так, значит, это твоя работа? Кто же это повлиял на тебя? Кто научил тебя вырыть яму, чтобы свалить старика. По возрасту я гожусь тебе в отцы!
- Никто меня не учил, и я никому не рыл яму! Я только выполнил свой долг, ни больше, ни меньше!
- А товарищ Вахидов? Согласен ли он с тобой? Он же серьезный руководитель, мужчина, - залепетал Кямилов. Он готов был молить о помощи, просить Вахидова простить все грубые выходки. Страх, растерянность овладели этим, еще недавно самоуверенным, человеком. - Райком партии - это штаб! Может быть, штаб меня помилует. Есть же коллегиальность. Пусть я старый человек, но я, не забывайте об этом, работник этого штаба... Товарищ Вахидов, что же это такое? Мардан!
Я прошу извинения, если я не так говорю... - Кямилов почти простонал Воды! Стакан воды!
Вахидов налил из графина воды и протянул стакан Кямилову. Тот жадно выпил.
- Еще стакан. Прошу...
Вахидов налил еще. Кямилов осушил и этот стакан и опять повернулся к Мехману.
- Когда речь идет о таких, как вы, прокурорах, я могу и вас, и подобных вам растоптать! Что для верблюда легкий укол иголкой!
- Но вам не придется ни топтать нас, ни терпеть уколы иголкой. Вы будете отвечать за искажение советских законов.
- Видите, товарищ Вахидов, слышите? - воскликнул Кямилов. - Смотрите, как этот парень беспощадно кидается на старика, годного ему в отцы...
Вахидов решил пресечь все попытки Кямилова найти лазейку.
- Я считаю, что товарищ Мехман прав, - твердо сказал он.
- А мы? Мы, дробившие, как Фархады, мозолистыми руками горы и скалы, неправы?
- Я не узнаю вас, Кямилов!
- Но если я признаю свои ошибки и собственной рукой изменю свои ошибочные решения. Что тогда?
Вахидов сказал с горечью:
- Я долго надеялся на это, Кямилов. Но, как видно, горбатого могила исправит...
- А если я совершенно сдамся, целиком, руки подниму вверх, тогда как? Ведь я, Мардан, все-таки не горбатый.
- Мы не можем простить расхищение десятков тысяч рублей!
- А в чем мое преступление? Какое я отношение имею к детсаду?
- Вместе с Заррнитач вы развеяли по ветру сто тысяч рублей государственных денег! Веселые пиршества стоят денег...
- Какое же гигантское предприятие этот детсад, что я проглотил из его кассы сто тысяч рублей, а?
- Ровно сто тысяч рублей в течение трех лет. А пятьдесят тысяч вы незаконным путем перевели детсаду из бюджета райисполкома.
- Значит, вы и это довели до сведения вышестоящих органов?
- Нет, я довел до их сведения только ваши незаконные решения о Саламатове и других.
- Я даже не знаю, как пятьдесят тысяч рублей перепрыгнули из исполкома в детский сад, - растерянно произнес Кямилов.
- Об этом мы особо спросим у гражданина Кямилова.
- Выходит, я злостный преступник?! Дожил... - Странно захохотав, Кямилов направился к двери. - Бейте лежачего, стукните его топором... Но я тоже, хоть в последний час, хоть испуская последнее дыхание, отомщу за себя...
44
Клуб был переполнен молодежью - девушками и парнями. Ахмедов постарался - активисты ездили в самые дальние селения приглашать молодежь на лекцию. Теперь он горделиво окидывал взором зал - все в сборе, все идет, как надо.
На столе президиума - красная скатерть, графин с водой, звонок.
- Товарищи, друзья! - сказал Ахмедов и широко улыбнулся. - Салам! - Он провел рукой по черным как смоль волосам, зачесанным назад. - Сегодня мы с вами послушаем лекцию о моральном облике советского человека. Пользуясь тем, что мы собрались здесь, я хочу сказать вам несколько слов. В виде предисловия. Районный комитет комсомола в последнее время по мере сил своих проявляет инициативу и в дальнейшем думает поступать так же, - комсомольцы выступили инициаторами хороших, благородных начинаний - Голос у Ахмедова окреп, он налил из графина воды, но не выпил, а только держал стакан в руке. - Молодежь пришла на помощь нашему коммунхозу. Четыреста семьдесят человек на протяжении десяти дней с утра до вечера работали на ремонте электростанции, привели в порядок шлюз главного арыка, сокрушили высокую отвесную скалу, которая всем нам намозолила глаза, провели постоянный, выложенный камнем канал, и теперь вода течет по этому каналу! Вы ведь все хорошо знаете, что каждую весну вода реки, протекающей мимо нашего города, подымалась, приносила с гор вырванные с корнем деревья, разрушала, сносила шлюз... А теперь, если даже все потоки с кавказских гор сольются воедино и устремятся сюда, они не повредят нашего шлюза! Почему? Потому, что наша комсомольская армия трудилась, не жалея сил. Потому, что мы сказали: пусть ночью в нашем городе будет так же светло, как днем!
- Правильно! Верно - кричали из разных концов, и радостные возгласы волнами прокатывались по залу.
Ахмедов еще больше воодушевился.
- Так обстоит дело, товарищи комсомольцы! - сказал он. - Мы решили, что ночь в нашем городе должна быть красивой, нарядной, что над нами всегда должны сверкать звезды...
В первом ряду зашептались комсомольцы:
- Ахмедов говорит, как поэт!
- Он и есть поэт! Как он сказал про звезды...
- Я слышала, он очень много читает...
Шопот этот долетел до Ахмедова, хотя он не мог разобрать слов. На всякий случай он принял строгий вид.
- Тише, девушки! Вопрос серьезный... Так вот, товарищи, мы хотим продолжить ценную инициативу. Мы хотим использовать потоки горных вод для строительства электростанции в районе. Пусть лампочки Ильича зажгутся в домах горных селений. Пусть эти лампочки скажут: "Мы пришли к вам, как звезды счастья, чтобы навечно озарить ваши родные очаги!.." Конечно, это сделается не за один год.
Мехман, сидевший в президиуме, с удивлением слушал Ахмедова. Он не подозревал, что комсомольский секретарь такой романтик.
Мехману не терпелось поскорее начать свой доклад, он немного волновался, но пылкая речь Ахмедова отвлекла его от заметок, которые он то и дело просматривал.
Ахмедов продолжал:
- Товарищи комсомольцы, мы должны добиться, чтобы свет из города озарял далекие села. Как может быть иначе? Почему мы полезли в ледяную воду, когда ремонт шлюза - дело коммунхоза? Мы хотели, чтобы до весеннего паводка шлюз наш был готов! Вы знаете, сколько времени горожане сидели без электрического света. Шлюз был разрушен во время осеннего половодья. А что делал коммунхоз? Сегодня он кое-как ремонтировал арык, назавтра опять все разрушалось. Почему? Потому что неполноценная работа дает плохие результаты. Надо болеть душой за работу, трудиться от всей души! Именно поэтому сегодня мы поставили доклад о новых качествах наших советских людей, нашей советской молодежи. Доклад сделает новый прокурор Мехман Атамогланов...
Услышав свое имя, Мехман поднял глаза. Он глубоко задумался о вступительном слове Ахмедова, таком необычном по форме, пылком и увлекающем. Да, не только Кямилов и Муртузов живут в этом городе...
Жизнь в районе кипит, бурлит, бьет родником, новые силы присоединяются к могучему движению, строят, созидают, смело выходят навстречу сокрушительным весенним паводкам, пробивают путь новой жизни сквозь скалы. Да, новое победит, старое потерпит поражение.
Ахмедов все еще говорил о шлюзе.
- Многие комсомольцы, находящиеся здесь, могут подтвердить, что канал, пробитый сквозь синюю скалу, будет действовать десятки лет...
- Больше, дольше! Сто лет!
- Может быть, и сто!.. - воскликнул Ахмедов. - Может быть, и через сто лет люди будущего похвалят нас за хорошую инициативу, благородный почин... Но разве мы на этом остановимся? Вторая наша задача это дамба на реке Дашкын-чай... Вы сами знаете, что во время наводнения эта коварная Дашкын-чай уносила иногда и людей. Вспомните, сколько людей мы, комсомольцы, каждый год спасаем из мутных волн Дашкын-чая! Нужна дамба! Хороший это почин или нет?
- Полезное -дело...
- Нужное...
- И на других речках нужно построить мосты.
- Я хочу отметить уже проделанную работу, - сказал Ахмедов и громко спросил: - В скольких селениях наши комсомольцы капали арыки?
- В шести.
- Разве эти арыки, вода, текущая в них, не принесут жизнь на колхозные поля, в колхозные дворы и сады?
- Принесут!.. Верно!.. Без воды нет жизни!
- Но это еще не все... В настоящее время мы готовимся к строительству моста через Галаджа-чай.
- Нельзя все сразу, товарищи.
- Почему сразу? Ведь дамба уже сделана...
- Если бы ты жил на том берегу, то поторопился бы...
- Товарищи, спокойствие! - Ахмедов старался утихомирить комсомольцев. Мы не должны забывать и о проселочных дорогах. Их надо привести в порядок. Мы взяли шефство над клубами, избами-читальнями. А комсомольские посты на охране урожая! Я могу сказать, что не только комсомольцы, но и пионеры приняли немалое участие в разоблачении людей, посягающих на колхозное добро. Так или нет, товарищ Мехман?
Ахмедов повернулся к залу.
- Но, товарищи, отмечая достижения комсомола, мы не должны закрывать глаза на свои недостатки. Товарищ Вахидов ознакомился недавно с планом работы нашей организации. Райком партии дал нам очень много указаний и советов. Если наша молодежь захочет, мы ликвидируем все недостатки.
И Ахмедов предоставил Мехману слово для доклада.
Мехман вышел вперед. Его встретили аплодисментами.
Начал Мехман свой доклад с Конституции Советского Союза, с великих прав советского гражданина, законодательно закрепленных в Основном Законе нашего социалистического государства. Вековые мечты трудового человечества, - от древнего рабовладельческого и феодального строя до современного капиталистического общества с его лживыми "свободами", - мечты о праве на труд, на отдых, на образование, на подлинно свободную, счастливую жизнь сбылись в нашей великой стране. Наше новое общество формирует нового человека, - говорил Мехман, - смелого, честного, дерзновенного, окрыленного великой целью, ради которой он живет и борется!..
Молодой юрист говорил с пафосом, но без излишней красивости, речь его была понятна и доходчива, потому что подкреплялась она яркими, запоминающимися примерами. Комсомольцы внимательно слушали.
- Наши люди должны быть воспитаны на основе высоких норм новой морали, они должны быть неуязвимы для всех пережитков прошлого, - продолжал Мехман. - Трусость, подхалимство, скупость, зависть, коварство, лицемерие все эти мерзкие качества остались нам в наследство от старого общества. Мы должны их изживать, преодолевать...
Мехман заговорил о понятиях морали в классовом обществе, о том, как на протяжении всей истории незначительное меньшинство, подобно пиявкам, высасывало кровь трудящегося большинства. Он подчеркнул, что благодаря великим завоеваниям Октября на одной шестой части земного шара ликвидирована эксплуатация человека человеком.
- Высокая идейность, преданность своему народу, беспощадность к врагам, безупречная честность, дружба, уважение к женщине, мужество - вот те качества, которые обогащают душу. Мы должны вести непримиримую борьбу против тех, кто создает препятствия на нашем пути, тормозит развитие. Пусть даже у такого человека будет дутый авторитет и высокая должность - все равно!.. Мы уберем с дороги любые препятствия!
Мехман посмотрел в зал, в президиум, на Ахмедова. Тот кивнул докладчику головой: мол, хорошо, хорошо, интересно, народ тебя слушает со вниманием, продолжай!
- Все это, товарищи, требует от нас внутренней душевной чистоты. Внешний блеск, красивые наряды, внешняя культура, если они не связаны с богатым духовным миром, чистой совестью, щедрым сердцем, - всего только мыльный пузырь. Как бы ни наряден был человек, но если он будет совершать скверные поступки, одежда не спасет его, не спрячет. Все равно он будет напоминать раскрашенный домик из картона, построенный на сыпучем песке!
- Верно, верно! - подтвердили с места. - Хороша сказано. Вот именно картонный домик...
- Да, товарищи, если совесть нечиста, если она запятнана, никакое красноречие не поможет, сердце этого человека будет, биться неспокойно. С такого человека все равно спадет маска, она обнаружит свое истинное "я" при первом же испытании, при первой опасности... Помните, каждый наш подвиг это новый камень, заложенный в здание нового мира! Если человек случайно потеряет руку или ногу, даже лишится зрения, он может жить и творить! Но если человек потеряет совесть, опозорит себя, то хоть физически он и существует, но кто скажет, что такой духовно искалеченный человек может по-настоящему жить и творить? Если совесть не чиста, откуда возьмется смелость стать лицом к лицу с честным человеком, откуда возьмется мужество? Духовный мир комсомольцев, нашей молодежи, одним словом, нового поколения очень богат, моральные нормы очень высоки. Это нормы новой, коммунистической морали. Мы должны бережно растить в своих сердцах эти новые качества. И тогда сердца наши будут биться ровно и смело, без перебоев. В школе у меня была седовласая учительница - Мелике-ханум. Когда я оканчивал десятилетку, она мне говорила: "Овладевай какой хочешь специальностью, но живи и работай так, чтобы совесть твоя была незапятнана".
Вдруг тишину в зале нарушил звон разбитого стекла. Все оглянулись. Из зияющей щели в разбитом окне рядом со сценой высунулась голова человека в калошах. Он никак не мог войти в переполненный зал. Взглядом, полным иронии, человек в калошах впился в Мехмана. Губы его беспрерывно шептали: "Красноречие? Чистота?! Пятно?!" Человек в калошах повторял эти слова тихо, почти шопотом.
Он прибежал сюда после очередной встречи с Кямиловым и Муртузовым. Медлить нельзя было, он решил действовать немедленно: начинать вытягивать на берег глубоко заброшенные им же самим сети.
Вид человека в калошах, его гримасы, шепот произвели странное впечатление на Мехмана. Какую тайну хочет открыть перед многолюдным собранием этот уродливый человек? Да, его взгляд - циничный, полный насмешки, его бескровные губы, шепчущие какие-то слова, смутили Мехмана, мысли его стали путаться. Почему этот Калош, подобострастный, низко кланяющийся, осторожно подбирающий с пола обрывки бумажек, сегодня ведет себя так дерзко?
Непонятная тревога с новой силой охватила Мехмана. И вдруг, неизвестно почему, ему пришли в память так отчетливо, точно он их видит перед собой, золотые часики, блеск их, отражающийся в зеркале, бегающие глаза жены...
Он машинально повторил: "Моя седовласая учительница говорила...", потерял нить мысли и умолк. Председательствующий заметил замешательство докладчика.
- В чем дело, товарищи, свет обрушился, что ли? Ну, разбилось стекло, завтра вставим новое, и все! - Он позвонил, призывая зал к спокойствию, и обернулся к Мехману:
- Продолжайте, пожалуйста.
Мехман провел рукой по высокому лбу.
- Да, так я говорил о запятнанной совести. Надо быть начеку! Везде и всегда надо быть бдительным!
Мехману много еще о чем хотелось сказать молодежи, но он сократил свой доклад и с трудом довел до конца.
Вслед за молодежью, повалившей из клуба, он вышел на улицу. Вокруг него шумно переговаривались, спорили, обсуждали, хвалили докладчика. Но у Мехмана было, он сам не мог объяснить почему, подавленное настроение, и, чтобы ни с кем не вступать в разговор, он вскоре свернул в сторону и пошел один.
Вдруг его догнал человек в калошах.
- Красиво, паренек, ты говорил, - сказал Калош фамильярно. - Ой, как хорошо говорил о чистоте!.. Но так ли это на самом деле, точно ли так бывает в жизни, как говорит прокурор?
Мехману показалось, что старик пьян, так необычно было его поведение. Он нетерпеливо повел локтем, как бы желая отстранить от себя человека в калошах, отодвинуть его от себя. Но тот ни на шаг не отставал. Резиновые калоши шаркали и шлепали по земле, он забегал то справа, то слева.
- Слушай меня, прокурор! - вдруг резко произнес старик, стараясь поспеть в ногу с Мехманом и почти вплотную прижимаясь к нему. - Если ты не сделаешь так, как говорим тебе мы, пеняй на себя! Наплевать на то, что случилось с Балыш! Не ходила бы в клуб, не плясала так, не болталась бы потом в петле... Зарринтач надо спасти!.. Отбрось в сторону все камни, которые заготовил, чтобы нанести удар Кямилову! Будешь поступать так, как скажет Муртузов!.. Не то я, - старик перешел на свистящий шопот, - раскрою тайну "желтых", сверкающих на руке Зулейхи-ханум. Это подарочек Мамедхана, красивый, дорогой подарок! - и старик противно захихикал: - Опозоришься, прокурор, на весь район! На всю республику!
- Что? - выкрикнул сквозь зубы одно только слово Мехман, но вид его был таков, что Калош съежился, качнулся в сторону и умолк.
45
Мехман шел быстро. Калош отстал от него. Но, может быть, он уже все сказал. Его шепот, его полные насмешки и угрозы слова еще звучали в ушах Мехмана. Сердце его билось с перебоями, учащенно, как будто в груди ухал молот. "Почему, как только в окне появилась голова Калоша, я смешался? Чего я испугался? Что заподозрил?"
Густой, ночной мрак, казалось, со страшной тяжестью навалился на плечи Мехмана. Он уже с трудом передвигал тяжелые, как свинец, ноги, не знал, куда и зачем бредет... В голове путались отрывки мыслей. "Седовласая учительница... Седовласый больной профессор... Измученная печальная мать. Прокурор республики поддержал требование молодого прокурора, с уважением слушал его, взял его сторону в споре с разжиревшим Абдулкадыром. Всего шестнадцать дней назад Вахидов горячо, уверенно защищал его в районном комитете партии от нападок Кямилова... Сегодня почти пятьсот человек молодежи, юноши, девушки с пытливыми сверкающими глазами слушали его доклад! А он... Но что, что он сделал, в чем провинился?" Мехман смотрел на покрытое черными тучами небо, в густой непроницаемый мрак ночи. И из мрака будто смотрели на него с удивлением и укоризной и учительница, профессор... "Совесть твоя всегда будет чиста..."
"Что это со мной случилось? - прошептал он, держась рукой за сердце. Откуда все это?" Сердце его бешено колотилось, как будто рвалось куда-то. Он покачнулся, прислонился к глиняной глухой стене. Тихий ветерок, несущий прохладу с высоких, покрытых снегом гор, коснулся его лица... Но что это за шум? Он прислушался. Что это за тиканье?.. Медленно двигается крохотная стрелка, часы тикают, стучат торопливо, назойливо. Блеск этих золотых часов, отражающихся в зеркале, становится все нестерпимее. Мехман закрыл глаза, только бы не видеть их, избавиться от тяжелой невыносимой головной боли... Но, странно, эти часы стучали уже в самом сердце Мехмана, огромные часы, с тяжелым, как молот, маятником... Как будто горы сокрушались вокруг, падали и падали обломки скал...
"Предательство в семье... Черное пятно... Отравленным кинжалом они нанесли мне удар в спину!..
Так вот почему поднялся такой шум в зале, когда показалась мерзкая рожа Калоша! Шум шел из сердца, на которое легло маленькое, крохотное, как родинка, пятно. Вот откуда этот шум: тик-так, тик-так.
Что же это такое? Как появилось пятно в моем сердце? Как угнездилась эта желтая змея, как заползла она так глубоко, пригрелась, притаилась? Как мог я не заметить ее? Теперь она высунула язык и дразнит меня, смеется, смотрит на меня маленькими глазками".
Никогда в жизни не испытывал Мехман подобной пытки. Что с того, что во всей этой истории нет его личной вины? Все равно он не может не мучиться, не сгибаться под бременем позора. Гора навалилась на его плечи, он не может выпрямиться. "Неужели нет выхода? Неужели подлая рука закрыла перед ним все двери? Но ведь это рука Шехла-ханум! А Зулейха? Разве она не любит меня? Почему же, почему она не открылась мне, не доверилась? Она выпустила стрелу, а лук спрятала от меня. Почему?"
Мехман явственно увидел, как чья-то сильная рука закрывает полураскрытые в нерешительности уста Зулейхи, пытается заставить ее замолчать. "Да, да, верно, когда Зулейха хотела все открыть, рассказать мужу, Шехла-ханум своими мясистыми пальцами в перстнях закрыла рот дочери. Значит, вот в чем было дело... Можно ли было ждать другого от Шехла-ханум, она привыкла поддаваться соблазнам, во всем искать корысть. Она убеждена, что семейная жизнь должна протекать именно так, что жена должна действовать втайне от мужа, приберегать на "черный день". Потому что, как бы ни старалась Шехла-ханум казаться приличной и доброй женщиной, она всегда была лицемерной, всегда хитрила. Об этом рассказывала Мехману ее сестра, рассказывала, не осуждая, а, наоборот, расхваливая ее ум и практичность. Шехла-ханум всегда действовала скрытно от своего мужа, вымогала деньги и превращала их в драгоценные камни, легкие по весу и тяжелые по цене". Об этом сестра, конечно, не говорила. Мехман догадался сам. "Благодаря умению жить Шехла так хорошо воспитала Зулейху", - вот как говорила тетя-секретарша.
"Хорошо воспитала!" - Мехман презрительно и горько усмехнулся. "Как могла Зулейха? Как она могла?"
Мехман не мог этого понять. Да и как ему было понять это?!
Шехла-ханум прививала дочери свои взгляды и вкусы незаметно. И Зулейха волей-неволей воспринимала их...
- Что такое случилось? Чего ты терзаешься? - упрекала Шехла-ханум дочь, когда Мехман был в командировке. - Как будто большая беда свалилась на вашу голову! Как будто кровь полилась с неба. Какие-то маленькие часы, как огонь, сжигают эту девчонку... Что тут особенного, что ты так мучишь себя? Ты уж и подурнела...
- Пойми, мама, я не могу успокоиться, даже спать не могу, - попыталась объяснить Зулейха.
Мать рассердилась.
- Дура, посмотри на меня! Если бы мы не заботились о себе, то остались бы на улице. Совсем не обязательно с первого дня замужества выкладывать все начистоту, чтоб муж видел твои мысли, как на ладони. Ты думаешь, мужчина мерит все на твой аршин? Кто из мужей рассказывает жене о каждом своем поступке? А разве твой муж говорит тебе обо всем? Почему ты должна говорить? Муж твой скрывает кое-что от тебя, почему ты не должна скрывать?
- Мама, пойми, трудно скрывать...
- Трудно. Привыкнешь, научишься.
- Я не хочу учиться этому. Не губи меня, не делай меня несчастной. Я хочу все открыть Мехману, сорвать с человека в калошах маску, пусть Мехман увидит его волчью морду. Я должна успокоить свое сердце.
- Успокоить свое сердце, - передразнила Шехла-ханум.
- Ты же знаешь, как я люблю Мехмана.
- Люблю, не люблю - мне это безразлично, эти слова не доходят до меня. Это не тот человек, за которого мы его принимали. Это кремень, а не человек. Пойми, что уже сейчас, с самого начала, ты должна позаботиться о себе, о своем будущем, - я не дам тебе больше ни копейки из своих сбережений.
- Я ничего не прошу у тебя.
- Пустые слова. Когда ты останешься голодной, кто о тебе позаботится? Мать! Но и у нее не бездонный сундук. Если богатство не возрастает, значит оно убавляется.
- Мама, я никогда... я виновата перед ним, очень виновата.
- Молчи, ради бога!.. Или ты хочешь окончательно опозорить себя? Другие проглатывают целый караван верблюдов вместе с погонщиками, а эта дрожит из-за кусочка золота величиной с яичный желток.
- Мама, мне очень трудно, я не могу смотреть в глаза Мехману.
- Привыкнешь, взглянешь.
- Но ведь мы так погибнем!
- Ничего не будет. Проглоти этот желток, как лекарство, и все!
- Но ведь Мехман никогда не простит мне. Ты знаешь, как он честен, как бережет свое, наше имя в чистоте...
- Мехман вызубрил из разных книг несколько громких слов о чести и совести и без конца твердит их. Когда народятся дети, когда они набросятся на вас, раскроют рты, как галчата, и скажут: "Дай кушать" земной шар покажется вам тесным, словно ушко иголки.
- Мама, но ведь честность превыше всего, Мехман всегда так говорит, и это правда, правда!..
Складки на жирной шее Шехла-ханум затряслись, лицо покраснело, она стала похожей на индюка.
- Молчи, негодная девчонка! Или ты хочешь, чтобы над нами потешались в этом чужом городишке, рассказывали анекдоты про нас...
- Я ни анекдотов, ни сплетен не боюсь. Я страшусь последствий...
- Не надо бояться последствий, лучше спрячь эта часы подальше. Если бы твой Мехман был мужчиной, вы за два года накопили бы здесь на целых двадцать лет.
- Зачем нам это? У Мехмана, при его знаниях, всегда будет работа. Его все уважают...
- А если Мехман завтра ляжет да умрет, тогда что?
- Тогда я сама буду работать. Я же не без рук...
- А что ты будешь делать? Двор подметать, как этот Калош? - резко крикнула Шехла-ханум. - Ты же ничего не умеешь. Забудь про эти часы! Иначе ты погубишь, пойми, выдашь всех, в том числе и своего любимчика Мехмана.
"Да, да, молчать, проглотить, а в случае чего отрицать", - советовала Шехла-ханум, и Зулейха е страхе сдалась. Она плакала, грубила матеря, но мужу ни чем не призналась. Но она чувствовала, что Мехман подозревает что-то недоброе, он иногда так странно и холодно смотрит на нее. И это стало источником ее нового горя.
Зулейха не ошиблась.
Мехман давно начал подозревать что-то недоброе,
А сегодня сомнения Мехмана исчезли. Все стало ясно. Человек в калошах сказал все. Вползли, как змеи, в дом. Опутали легковерную Зулейху. А теперь - шантаж. Что же делать? Пойти у них на поводу, замазать преступления, только чтобы грязь не вышла наружу. Нет, этого вы от Мехмана не дождетесь. Не этому его учили в школе, в институте, не этому учили его мать и память погибшего отца. Запутался в грязном деле. Эх, Зулейха, Зулейха! Но может быть она не попала бы в расставленные сети, если бы он уделял ей больше внимания, если бы сам проявил больше жизненного опыта, больше чуткости, понял бы, что творится, помог ей раскрыть сердце. Но что делать теперь, что делать? - в сотый раз спрашивал себя Мехман, пытаясь сосредоточиться, привести мысли в порядок. "Что делать? Ведь я не только муж, я... я прокурор! Значит действовать, действовать правильно, как велит совесть, без всяких скидок!" - так решил Мехман.
Он вошел во двор, поднялся по ступенькам, властно открыл дверь.
Шехла-ханум кинулась ему навстречу.
- Наверно, устал, да, сынок? - спросила она, быстро окинув нахмуренное лицо Мехмана. - Кошмар, как ты много работаешь!
Мехман ничего не ответил. Зулейха вздрогнула. Суровое молчание мужа привело ее в замешательство.
- Как прошел твой доклад, Мехман? - спросила она несмело.
- Очень плохо, Зулейха.
- Почему плохо? - Зулейха оперлась о спинку стула. Ноги у нее дрожали- - Ведь ты так готовился...
- Потому что люди с грязной совестью не могут говорить о морали, Зулейха...
Зулейха почуяла в этом ответе какой-то грозный намек, но все еще пыталась продолжать разговор о докладе.
- Разве эти комсомольцы могут понять такой доклад? Они любят только примитивное. Вот почему, учась в школе, я ни разу даже не открыла дверь комсомольской ячейки...
- Комсомол ничего не потерял от этого, - бросил Мехман.
- И я тоже ничего не потеряла... - ответила Зулейха, поглядывая на мать.
Шехла-ханум подмигнула ей: "Тише! Молчи!" и сказала:
- Садись пить чай, Мехман. Зулейха ждала тебя.
- Откуда ты достала те часы? - вдруг спросил Мехман, как бы не замечая тещи. - Те самые золотые часы!
- Я же сказала тебе... Я же сказала, что мама привезла мне.
На лице Зулейхи был написан ужас.
- Признавайся: откуда ты достала их, Зулейха-ханум, мечтательная девушка, со слезами говорившая о любовной лирике Физули! - страшным голосом крикнул Мехман. Жилы на его шее вздулись. - Где вы добыли эти часы, господа Мамаевы?
Шехла-ханум с удивительным спокойствием налила из графина стакан воды.
- Выпей, успокойся, мой сын, -сказала она. - Скоро год, как Зулейха не Мамаева, а Атамогланова.
Мехман схватил стакан и с силой швырнул его об стенку.
- Правду говори: от кого получила часы, Зулейха Мамаева. - Шехла-ханум испугалась, что голос Мехмана услышат на улице. Она поспешно закрыла окно.
- Сынок, неудобно, - уговаривала она. - Твой крик слышен за окнами... Мы ведь приличные люди... Неудобно... Культурные люди никогда не позволят себе так шуметь...
- Сейчас же скажите вы, культурные люди, откуда взялись эти часы?
Шехла-ханум с сердитым видом выскочила в другую комнату. "Ну и мужа нашла себе, - проворчала она. - Какой тактичности можно ожидать от сына Хатун?!"
- Кто дал тебе часы, Зулейха? - упорно повторял Мехман. Лицо его было искажено гневом и яростью. - Правду говори! Эти часы вот где у меня... - он показал на сердце.
- Мехман...
- Снимай, я приказываю! Предательница!
- Мехман...
- Они, как змея, обвились вокруг твоей руки. Дышать с тобой одним воздухом, спать с тобой рядом, слышать биение лживого сердца - это ужаснее, чем упасть в пропасть, кишащую ядовитыми змеями...
Шехла-ханум, подслушивавшая за дверью, побледнела, как бумага. Зулейха без чувств упала на ковер. Мехман наклонился и снял часы с ее руки. Шехла-ханум открыла дверь. Увидев эту картину, она перестала кривляться и завыла.
- Надо врача... Пожалей будущего ребенка своего, только начавшего шевелиться в утробе матери. Ведь она любят тебя, она без ума от тебя...
- Вы довели ее до пропасти, - выкрикнул Мехман. - Вы, Шехла-ханум Мамаева. Это вы вонзили мне в спину кинжал! Вы!
И, с силой рванув дверь, он выбежал из комнаты.
Не оглядываясь, шел он, почти бежал в прокуратуру. Человек в калошах, как тень, семенил за ним по пятам. Мехман не заметил его, - он вошел в помещение, порылся в кармане, достал ключ, открыл несгораемый шкаф, поднес маленькие часы к уху, с ужасом прислушался, бросил их в шумно захлопнул дверцу.
"Пятно! - воскликнул он. - Золотое пятно... - И вдруг заплакал от боли, от стыда, от обиды...- Ты права, мама, - мысленно говорил он, - твоя предсказания оправдались. Из другой закваски тесто, мы разные люди, Шехла-ханум..."
Но как стереть теперь это пятно? Как смотреть в глаза учителям, друзьям, всем знакомым и незнакомым людям. Он стоял, прислушиваясь к тишине, словно обвиняемый. Сейчас судья спросит: "Как мог ты допустить это?" И снова начали медленно тикать часы. "Где они тикают? Ведь они в несгораемом шкафу, за толстой дверцей. Откуда же тогда эти звуки? Почему они не умолкают?." Мехману казалось, что звук этот будет теперь преследовать его всю жизнь, как погребальный звон. Он смело вышел на поле сражения, не оглядываясь, ринулся в борьбу и не заметил, как сзади занесли над ним нож... Его вложили в руку Зулейхи, женщины, которая, казалось, так его любила... Коварство, обман, надругательство. Озноб сотрясал все тело Мехмана, тупо болела голова... Почему он так мало интересовался жизнью Зулейхи? Почему подавил свои сомнения? Ведь он сомневался, сомневался...
"Часы привезла мне мама. Я пошутила, что купила их..." - "Да разве у меня одни часы, дорогой зять? Я подарила их дочурке..." - "Так кто же подарил, Шехла-ханум? Кто подарил их тебе, Зулейха?" Надо было тогда спросить, так спросить, чтобы ответили правду. Не Шехла-ханум - эта не скажет, - Зулейху! Не как прокурор, как муж спросить... И вдруг Мехмана будто обожгли: "Пожалел бы хоть ребенка своего, только начинающего шевелиться в утробе матери!"
Значит, Зулейха беременна... Он не знал того. Как она была бледна, когда упала на пол... Как бледна. Он не пожалел ее, ушел. Но в утробе ее билось и дрожало маленькое хрупкое тельце... Может быть, ему - этому созданию - не хватало воздуха. А он ушел, не помог.
Кто это - мальчик с черными кудрявыми волосами или красивая с высоким лбом девочка? Снова в глазах Мехмана засверкали слезы. Отец не пожалел свое дитя, своего первенца...
Волосы зашевелились на голове у Мехмана. В стекле, лежавшем на письменном столе, он увидел свое отражение - тонкие белые нити появились в его волосах.
Так же рано поседела Хатун, когда узнала о смерти мужа.
Мехман печально покачал головой.
"И все-таки, несмотря ни на что, - надо сохранить совесть в чистоте. Не стоять, опустив руки, разбитым, растерянным, а двигаться, действовать!
Распутать эти сети, разорвать любой ценой. Ты хорошо сыграл свою роль придурковатого старика, Калош. О, ты совсем не дурак. Ты ловко вел игру. Как же цепко хватается старое за новое, как мертвое не хочет оторваться от живого! Но все равно - живое, новое победит!"
- Действовать по закону! - произнес Мехман вслух. - Только по закону.
Сжимая голову, он мучительно думал. "А если пострадает дитя, кто тогда будет его убийцей? Я? Нет, ты - жалкое отребье проклятого старого мира, ты, Шехла-ханум. Пусть будет так! Я напишу обо всем прокурору республики, пусть он решит. О, как развяжутся завтра языки у врагов, как обрадуется Кямилов! Хоть он и отстранен от должности и на его месте уже сидит Джаббарзаде, Кямилов не уезжает из района. Завтра он начнет вопить, посылать в центр телеграмму за телеграммой, поднимет шум. Золотые часики как вещественное доказательство будут приобщены к делу. Позор, позор!"
- Что же делать? - повторил опять Мехман. Но он не колебался больше, решение его было твердо: - Действовать по всей строгости закона. Начать следствие.
За стенкой раздались шаги.
- Муртузов!
- Да, товарищ прокурор, - встревоженно ответил тот. - Я здесь... хотел немного поработать...
- Несите сюда дело Мамедхана.
Муртузов обнял короткими реками толстое, разбухшее дело, торопливо принес и положил на стол прокурора. Он овладел собой и, словно ничего не утаивая, не чувствуя за собой никаких грехов, стоял перед Мехманом, наивно мигая ресницами.
- Сядьте, Муртуз Муртузов.
Следователь сел на краешек стула.
- Ну, куда привело вас следствие об этом убийстве, Муртузов?
- Вы изволите спрашивать о деле Мамедхана?
- Да, следствие по делу об убийстве Балыш.
Муртузов высоко поднял брови и вздохнул, развел руками, стараясь выразить своей жестикуляцией, каких трудов, стоило ему это дело.
- По правде говоря, весь ход следствия показывает, что бедного Мамедхана мы засадили напрасно... Эта Балыш была большой бездельницей, привыкшей к скверным вещам. Тут есть показания... характеристики. Эта женщина поняла, что в конце концов все равно опозорится, и, испугавшись общественного мнения, совершила покушение на свою жизнь, то есть сама повесилась...
Муртузов хлопнул по папке, вид у него был самодовольный. Испуг его уже прошел, он начинал верить, что Мехман примет условия Калоша. Да, они крепко держат теперь в руках все нити судьбы этого заносчивого прокурора.
Следователь говорил теперь непринужденно, свободно, даже чуть покровительственно.
- Нужно сказать, что это было очень сложное дело, товарищ Мехман... Муртузов поднял редкие брови. - Но, к счастью нашему и во имя справедливости вообще, удалось раскрыть... Клянусь своей головой, товарищ прокурор, жизненный опыт - очень большое дело! - Муртузов выпрямился и принял горделивую позу. - За эти годы мы тоже кое-чему научились, кое-что усвоили. Нападаешь на след преступления, видишь - так все закручено, как будто рыбацкая сеть после бури... тысячи узлов переплелись, смешались... Стараешься, трудишься, из кожи вон лезешь, припираешь людей к стене, ловишь с поличным, устраиваешь очные ставки... Боишься, как бы преступник не выскользнул из рук... И снова возникают тысячи новых узлов... - Муртузов вдруг вскинул глаза на Мехмана, стараясь разгадать, что делается у того на душе. Окончательно ли он смирился, окончательно ли он сдался? От такого упрямца, как молодой прокурор, всего можно было ждать... На всякий случай он старался произвести выгодное впечатление.
- Смотришь и видишь: вот нитка зацепилась за нитку, потом узелок соединился с другими узелками, и весь мир уже опутан... Засучиваешь потихоньку рукава, берешься за ручку и - скрип-скрип пером, начинаешь поиски этой правды, пропавшей среди бесчисленных узлов. Идешь направо, идешь налево, иногда по нескольку месяцев днем и ночью с фонарем в руке блуждаешь в хаосе, перепрыгиваешь с волны на волну, с гребня на гребень, пробиваешься сквозь густую пену, наконец где-то на самом неожиданном месте - ты даже вообразить не мог этого, - иногда даже на очень неглубоком месте вдруг прибираешь к рукам конец нитки и начинаешь постепенно-постепенно разматывать... Наконец все становится ясным. Наконец-то и нити, в узлы в твоих руках... И как только ослабнет узел с одного конца, смотришь, на другом конце тоже начинают развязываться, как будто сами собой, остальные узлы - один за другим, и все становится ясным, как в зеркале... Вот это вы должны понять и усвоить... - Муртузов увлекся своим красноречием, упивался собственными рассуждениями. Наконец-то он утолил свое желание поучать Мехмана, направлять его. И следователь говорил, говорил без конца.
Мехман, занятый своими мыслями, не останавливал его. Кто знает, может быть, многого он вообще не расслышал: слова Муртузова только кружились над ним, как назойливые вороны, - каркали, летели, пропадали... Муртузов как будто разбухал от радости. Казалось, он скоро перестанет вмещаться в собственную кожу. Он изрекал словеса с таким видом, будто ронял изо рта драгоценные камни. Нагнись, подними их - и ты богач. Муртузову казалось, что он уже держит Мехмана в своем кулаке. Он возомнил себя всесильным, почти таким же могущественным, как когда-то Кямилов.
Яркая электрическая лампочка освещала лицо Мехмана. Оно менялось с каждой минутой, - то становилось совсем белым, то краснело. Каким гордым был еще недавно этот Мехман, и в каком тяжелом положении он очутился. Все-таки удалось повергнуть его ниц! Муртузов был в этом уверен. Однако Мехман, переживая мучительные минуты, думал не о себе, не о своем положении, а о том, какими путями выйти ему из трудного положения, как разорвать все тенета, расставленные на его пути, и не дать нечистоплотным людям, преступникам уйти от заслуженного ими возмездия. Только не горячиться, не раскрывать преждевременно карт. Излишняя горячность будет только вредна. Пусть смеется тот, кто смеется последним.
Муртузов не догадывался, о чем думает прокурор. С того момента, когда в клубе раздался звон разбитого стекла, ему стало очень весело. В большом зале, вмещающем пятьсот человек, Калош нанес Мехману сокрушительный удар. Тот не смог даже подняться, как ни пытался он это сделать, опираясь локтями о пол. В чаду сладостного опьянения Муртузов даже не обдумывал своих слов. Он говорил все, что взбредало на ум, как будто хотел вознаградить себя за долгое молчание.
- Да, дорогой Мехман, сначала крепко-крепко хватаешь за шиворот виновного и не даешь ему шевельнуться, а потом бросаешь его, как рыбу, на берег, на песок. Он начинает, как рыба, извиваться, бить хвостом, а ты сидишь вот так, напротив, лицом к лицу, и глядишь на него, любуешься, переводишь дыхание, отдыхаешь немного. - Муртузов засмеялся. Ему уже казалось, что и Мехман лежит перед ним, задыхаясь, на песке. - Я сам в детстве не раз ходил с рыбаками на реку. И по опыту знаю, что как только ты схватил рыбу и бросил вот так на сушу - все, конец ей! Так и преступник. Пусть он бьется, сколько хочет, в конце концов упадет мертвым перед тобой... Потому что рыба вне воды уже не рыба... А ты смотришь, отдыхаешь, и веселью твоему нет предела... Почему? Потому что истину открыл! Правду! Эту правду ты говоришь ему в лицо смело и открыто. Откровенно говоря, в этом отношении вы еще настоящий ребенок... Говорить об истине - одно, это нетрудно, но найти ее вот так, в таком порядке, как я говорил, вам еще не под силу... Вы любите действовать в лоб, прямо, а так нельзя... Если бы правда лежала на поверхности, всегда открытой, никто бы тогда не называл ее правдой. Муртузов странно хихикнул. - Правда, конечно, существует на этом свете, но она скрывается, как я уже сказал, в пучине волн, в таких вот запутанных сетях. Бывают люди, которые на глазах у всех совершают преступления и в то же время бъют себя в грудь, шумят и кричат: "Я за честь, я за справедливость!" Попробуй разоблачи этого преступника, этого злодея, прикрывающегося правдой! - Муртузов с нескрываемой иронией оглядел Мехмана. - У себя дома мужчина - герой, праведник, и вдруг он ни с того ни с сего становится жертвой клеветы. И клевета эта превращает его жизнь в сплошное черное пятно. Попробуй теперь стать водолазом, нырнуть в океан, найти и достать оттуда жемчужину правды... Кто может это сделать? Кому это под силу? Оклеветанный уже готов покончить с собой, так ему тяжко... Из всех преступлений самое страшное - клевета. Вот тут-то и надо уметь выяснить истину.
Мехман уже ясно различал насмешку в словах Муртузова, видел, как он оскаливает зубы. Значит, Муртуз Муртузов уже решил, что ему можно перестать быть шутом, можно снять маску. Не рано ли?
Мехман изо всех сил старался овладеть собой, теперь он зорко следил за мимикой Муртузова, а тот, не сомневался, что при помощи человека в калошах поймал Мехмана в капкан, откуда ему уже никогда не вырваться, открыто ликовал. Муртуз Муртузов воображал себя в эти минуты пехлеваном в железном шлеме, с огромным копьем, которым он пригвоздил Мехмаиа к земле. Намеки его становились все откровеннее.
- Нет такого дела, которого я не раскрыл бы. Как раз сейчас я работаю над одним... Можно сказать, что я его уже раскрыл... Громкое дело. Молчание Мехмана воодушевляло Муртузова, он решил, что все его намеки попадают в цель, как метко выпущенные стрелы. И вновь обходными путями возвращается к одному и тому же.
- Если я скажу, что в этом деле тысяча узлов, смело поправьте меня - в нем две тысячи, а может быть, и больше! Конечно, вы проходили теорию, не спорю, но, мне кажется, вы ее очень торопливо прошли... И потом, что делать бедной теории, какими должны быть поля книги, чтобы на них уместить эти бесчисленные, разнообразные узлы? Опыт, практика - только они все показывают. Кривду кривдой, а правду правдой! - Муртузов указал на свою лысую голову. - Приобретая практику, я потерял все свои волосы. Я...
Как ни был Муртузов упоен своим успехом, но вдруг он заметил, что Мехман, сидевший перед ним, уже не так бледен и уныл. Ои выпрямился; приобрел свой прежний вид. "Что, если он поднимется для удара? Что, если палка окажется о двух концах? Вдруг получится не так, а этак? Вдруг острие кинжала повернется в нашу сторону?" Муртузов из предосторожности решил увильнуть, ввести Мехмана в заблуждение разговорами на другое темы. В одно мгновение его веселое настроение исчезло, как песчинка, сдунутая сильным порывом ветра. Глаза его чуть не вылезли из орбит. "Богатырь", который минуту назад сокрушал Мехмана своим копьем, сдал, отступил, выронил копье из рук. И вот уже Муртузов снова льстил, снова изображал из себя жалкое, беспомощное существо.
- "Следствие - это судьба человека", - вот ваши слова. Вы сказали, и я записал их в свою тетрадь, подчеркнул. В теоретическом отношении за эти несколько месяцев я немало подковался благодаря вам. Не знаю, товарищ прокурор, обратили ли вы на это внимание, или нет. Я каждый раз буквально глотаю ваши замечания. Этот доклад, что вы сделали сегодня вечером, доставил мне огромное наслаждение... Жаль, что я подоспел только к концу... А потом звон разбитого стекла помешал вам говорить... - Муртузов ждал, что Мехман отзовется, скажет что-нибудь, выдаст свои намерения. Но тот молчал. Повидимому, начало доклада было еще более интересным... Плохо, когда сбивают с мысли... Как будто мелочь, но это все равно, как найти в молоке мертвую муху, - тошнит! Каких только случаев не бывает: идешь по улице, вдруг стекло со звоном летит сверху, с пятого этажа, на голову человека. Минуту назад он смеялся, шутил, и вот не успеешь мигнуть, как его нет. Я сам видел, как в ветреный день в Баку с таким звоном и треском разбилось стекло... Да-да... облизывая пересохшие губы, произнес он и льстиво улыбнулся вымученной улыбкой. - Этим летом кирпич чуть не упал на голову Абдулкадыра. Он тоже лысый, как я. Но он, не успевает лето показать свой нос, наряжается в белый костюм, ходит с открытой головой. Я ношу шапку даже в самые жаркие летние дни. Почему? Потому что у меня нет волос...
Невозмутимое молчание прокурора совсем сбило с толку Муртузова. Он угодливо хихикнул:
- Да, так бывает, ты совсем не ждешь, а судьба валит на тебя сверху целую застекленную раму! Кое-кто из болтунов уже начинает шептать: почему это стекло так звенело? Рассчитываешь на одно, а судьба дарит совсем другое. Вечером Сардар еще властвовал, а утром его голова валялась под ногами прохожих.
- Я спрашивал у вас не о голове Сардара, а о следствии по делу Балыш, вдруг резко сказал Мехмая. - Это переливание из пустого в порожнее мне надоело...
- Я к примеру сказал, товарищ прокурор.
- Меня интересует следствие, а не шутовство, не сказки детские. Отвечайте на вопрос. Понятно? Как идет следствие по данному делу?
- Я как раз хотел говорить о следствии, об этой Балыш...
И как хорошо смазанная телега катится по камням, так и Муртузов, хоть и трепеща от недоумения, опять покатил по новой дорожке:
- Данное следствие, товарищ прокурор, шло по очень трудному, исключительно трудному пути. Если каждый покончивший самоубийствам потащит за собой на тот свет еще одного человека, никого не останется на этом свете. Очень интересно раскрывается дело страница за страницей... Женщина, покончившая самоубийством, сама оказывается виноватой... Жаль, что никакого приговора умершей нельзя выносить...
- Мы вынесем приговор, - сказал Мехман. - Мы найдем живого преступника, как бы он ни маскировался, какие бы интриги ни плел, к какому бы шутовству, как вы, например, ни прибегал, и пригвоздим его к позорному столбу...
- Может быть, это нечто новое в теории? - промолвил Муртузов, стараясь казаться простодушным. - Откровенно говоря, не хочется отставать от жизни, от нового... Интересно: какая же это статья, какой пункт? Наказывать мертвеца!
- Есть соответствующий пункт против тех, кто вместо объективного следствия расставляет сети...
- Конечно, не сети расставлять надо, а правильно вести дело! - не растерялся тот. - Иначе я бы тоже, как прокуроры, вылетевшие за эти годы из района, был выброшен за борт... Конечно, надо вести следствие правильно. Что касается этого толстого дела, в нем нет даже места каким-либо сомнениям в правильности следствия...
- Нет нужды сомневаться там, где все - от начала до конца сомнительно.
Мехман сжатым кулаком ударил по папкам.
- К каким бы аферам вы ни прибегали, Муртуз Муртузов, как бы ни жульничали, как бы ни маскировались, это дело станет обвинительным актом против вас. Кровь невинной Балыш - ждет возмездия. Вы сами повесили на свою шею тяжелый камень...
Муртузов опустил голову.
- Шея моя - тоньше волоока. Воля ваша - рубите
- Преступник не спасет себя покорностью.
Муртузов попытался поднять голову, но что-то мешало ему, как будто на шее на самом деле висели пудовые камни. По ночам, когда он вел следствие, ему казалось иногда, что Балыш тихо, бесшумно подходит к дверям, стоит на пороге, глядя на него... Муртузов отворачивается от этого видения, думая о ценных коврах Мамедхана, не желая обидеть Явер, жаждавшую скорее получить эти дары... Ковры, расцвеченные, как весенний луг, даже во сне не давали покоя Муртузову. Мысленно он снимал со стены свои грубые полинявшие паласы, стелил их на пол под ноги, а на их место развешивал чудесные ковры Мамедхана. И сколько бы ни стояла на пороге печальная Балыш, Муртузову весь свет был нипочем, он отворачивался и весело посвистывал. Но теперь Муртузов чувствовал, что все его хитросплетения, все сети, расставленные с таким трудом, рассыпаются, рвутся, превращаются в ничто, и он сам уже, как рыба, выброшенная из воды, барахтается на берегу.
Он пустил в ход последний козырь.
- Я тоже тогда все раскрою, докажу, - крикнул он. И все лицо его искривилось. Он громко крикнул: - Эй, народ! Эй, люди! Сюда!
Человек в калошах, стоивший за дверью, прошептал:
- Ну, теперь даже течение Аракса не унесет Муртузова...
А Муртузов в злобном страхе предостерегающе крикнул:
- Не топи меня, Мехман Мурад оглы!
- Ты утонешь в омуте собственных преступлений! воскликнул Мехман. Свалишься в яму, которую рыл для других!
- Посмотрим... Это еще не все...
Бледный Муртузов хотел уйти, но Мехман остановил его:
- Вы далеко не уйдете, Муртуз Муртузов!
- На рассвете я должен выехать в села...
- Отныне я не могу доверить вам ни одного следственного дела.
Муртузов чувствовал себя соломинкой, уносимой бурным течением.
- Я не раб! - истерически крикнул он. - Вы еще ползали на четвереньках, когда я уже раскрывал преступления. Привязали на шею "собачью радость", пугаете людей юридической теорией и думаете, что все ослепли от вашего блеска.
- Я сам буду обвинителем на процессе вашей группы "рыбаков".
- Посмотрим, кто на чьем процессе будет обвинителем, - ответил Муртузов, кривя в усмешке рот. -Посмотрим, какой рыбак раньше сядет на скамью под судимых...
- Посмотрим!
- Я тоже немало знаю о вашей семейке. Когда развяжутся все узлы и всплывет на поверхность история с "желтыми" часами, посмотрим, кто кого схватит за руку.
- Утопающие хватаются за соломинку, - сказал Мехман с презрением. Именем закона вы отстраняетесь от работы.
Муртузов бросился к телефону. Он хотел позвонить Кямилову.
- Никуда никому вам не надо звонить, гражданин Муртузов. Вопрос решен. Я получил санкцию в прокура туре республики.
Муртузов с шумом втянул воздух, ему трудно было дышать.
- Знают ли в прокуратуре республики про золотые часы? - спросил он. Нельзя подходить к вопросу односторонне.
- Часы эти в надежном месте, - ответил Мехман и, распахнув несгораемый шкаф, достал часы. - Чистую совесть никаким золотом не купишь!
И он с омерзением бросил часы обратно в шкаф, как отбрасывают гнилой орех.
...Всю ночь Мехман работал, склонясь над столом, читал дело. Несколько раз звонил телефон. Мехман брал трубку, но, услышав голос Шехла-ханум, клал ее обратно на рычаг. Темная ночь казалась бесконечной. Совсем изнурившись, он прилег на диван и немного вздремнул.
Занялась заря. Медленно поднималось над горизонтом солнце.
Человек в калошах, тоже всю ночь бродивший по двору и следивший через окно за прокурором, собрал бумажные клочки и окурки, подмел двор. Солнце осветило комнату, озарив усталое, бледное лицо Мехмана. Человек в калошах открыл дверь, вошел в кабинет. Мехман очнулся, сел, протер глаза. Кривая тень человека в калошах, словно темное пятно, лежала на крашеном полу. Не говоря Калошу ни слова, Мехман поднялся, позвонил начальнику милиции Джабирову.
- Джабиров, будь добр направить ко мне милиционера. - И на расспросы Джабирова ответил кратко: - Пошли милиционера. Прошу...
Человек в калошах ринулся к двери, но прокурор повелительным жестом остановил его.
- Постойте!
- Раскрыть тайну своей семьи - это все равно, что броситься в бездонное море, - дерзко заявил Калош, пожимая плечами.
- Пускай даже в океан.
Мехман сел и начал писать постановление о мере пресечения. Пришел милиционер.
- Явился по приказанию начальника!
Мехман подписался, поставил точку.
- Отведите этого гражданина в тюрьму.
- Кого? - удивленно опросил милиционер, словно не веря глазам своим, и оглянулся по сторонам.
- Вот этого преступника.
- Подумайте еще раз... пожалейте жену... - пробормотал Калош.
- Уведите арестованного! - твердым голосом приказал Мехман. - Он ответит по закону.
Человек в калошах оторопело, с удивлением смотрел на прокурора, так изменившегося за одну ночь, ставшего суровым, грозным. Калош как будто врос в землю, колени его затряслись.
- Парень, одумайся, смотри: близкие тебе люди будут стоять перед судом! Ты и так уже седой...
- Каждый, кто виноват, понесет заслуженное наказание.
- Ну-ну! - сказал милиционер и слегка подтолкнул человека в калошах. Ступай!
Тот обернулся, искоса посмотрел на Мехмана и, с трудом передвигая ноги, вышел. Солнце стерло с половиц, его уродливую тень.
Мехман посмотрел вслед.
"Это только предисловие к сложной книге борьбы, - подумал он. Клянусь, что рука моя никогда не дрогнет. Я буду беспощадно карать зло!"
И всей своей грудью Мехман вдохнул приятную утреннюю свежесть, струившуюся в раскрытое окно с гор.
Мехман
© Copyright: Владислав Калабин, 2017
Свидетельство о публикации №217051601149
Свидетельство о публикации №217051601149
Рецензии