Они сошлись... Мартик и Бриан

Приютить у себя кота Бриана на время отъезда семьи в отпуск меня попросил сослуживец и приятель Борис. Моему коту Мартику было тогда два года. Поначалу у меня были сомнения, как в одной небольшой квартире уживутся два взрослых кота. Правда, Борис уверял, что их кот – сама интеллигентность и воспитанность, никаких вольностей себе не позволит. Так-то оно так, но как поведёт себя в таких обстоятельствах Мартик, представлялось с трудом. К тому же Бриан жил не один, у него была подружка, Багира, которую уже отвезли к матери Бориса. Увы, в силу возраста старушка принять двоих представителей кошачьего племени никак не могла. Мартик же всю свою жизнь прожил один. Но делать нечего, оставалось рассчитывать на удачу.

Борис привёз Бриана в выходной рано утром, вечером поезд увозил его с семьёй на отдых.

Борис появился на пороге с большой спортивной сумкой в руках. Сумка дергалась и издавала скрежещущие и воющие звуки. Прибежавший в прихожую встречать гостей Мартик в недоумении плюхнулся на хвост и развернул уши вперёд: "это ещё что за явление?" Борис закрыл дверь, поставил сумку на пол и начал расстегивать молнию на ней. Из отверстия высунулась тёмная мохнатая голова кота с полыхающими яростью глазами. Голова прижимала уши, топорщила усы, открывала рот и выла басом как пожарная сирена.

Обалдевший Мартик вздыбил шерсть, распушил хвост и попятился в комнату. «Свят, свят,свят!» - было написано на его физиономии.
Борис расстегнул молнию на сумке до конца и сказал:
- Ну, мученик, вылезай, приехали! Все нервы ты мне измотал!
- А уж как ты МНЕ нервы измотал, я промолчу, - пробормотал Бриан, вылезая из сумки и оглядываясь.
Дальше события развивались стремительно. Мимо нас с Борисом промелькнул тёмный меховой шар с пушистым хвостом. Шар прокатился в дальний угол комнаты, по дороге едва не сбив с ног Мартика, и каким-то непостижимым образом втиснулся в щель между шкафом и стеной. Там он повозился, извернулся головой к выходу и замер, только зелёные зрачки глаз ярко светились. Мартик, от неожиданности подскочивший вверх на целый метр на всех четырёх лапах сразу, приземлившись, поискал взглядом напугавшее его создание, обнаружил, повернул к нам голову и спросил: «Мурр? Вы ЭТО приволокли? На кой ляд?!»

Мы с Борисом наблюдали эту сценку из прихожей, боясь вмешиваться в процедуру знакомства.
Немного придя в себя, Мартик слегка придвинулся к шкафу. Ему явно хотелось понять, что за фрукт так неожиданно и нахально вторгся в его владения. Слегка поразмышляв, решил подойти ещё поближе и потихоньку направился в сторону захватчика. Не дойдя до шкафа пары шагов, остановился, сел, снова повернул к нам голову и спросил: «Мурр… Мя? Что это ещё за чудо в шерсти с хвостом?»

Мы молчали, Бриан тоже молчал, очевидно, истратив за дорогу весь запас характеристик происходящего. Мартик между тем продолжил, обращаясь к нам и к Бриану: «Мурр… Мя! Мя! Мурр?» Бриан не отвечал, осмысливая обстановку и подбирая к ней определения, мы с Борисом наблюдали.
Поняв, что диалога не получается, Мартик отвернулся от нас, ещё немного придвинулся к шкафу и сел, пожирая Бриана взглядом.
- Ну что ж, драки на первых порах, похоже, не предвидится, - сказала я Борису. – Пойдем чаю попьем и подождём ещё немного.

Пока мы пили в кухне чай, из комнаты периодически доносился голос Мартика: «мурр? Мя! Мурр? Мя!» Бриан безмолствовал.
Потом Борис попрощался с Брианом, который продолжал сидеть в своём укрытии, пожал Мартику лапу, которой тот отмахнулся: «отстань, не до тебя!» - и отбыл восвояси. Мы с котами остались одни.

Через полчаса после ухода Бориса Бриан высунулся из своего укрытия и осмотрелся.
Я, в свою очередь, рассматривала временного жильца. Крупнее Мартика, шерсть длинная и растрёпанная после поездки. Явно в его роду были сибиряки, хотя сам Бриан был котёнком подобран дочкой Бориса на улице и предъявить родословную не мог. Однако весь его облик дышал благородством и достоинством: гордая посадка головы, прямой взгляд светло-зелёных глаз, ослепительно белая «манишка» и такие же «носочки» на лапках. Сам коричнево-бурый, с белой полосой на животе. Широкие щёки с «бакенбардами» дополняли образ. Немного портило вид прижатое к голове ухо (последствие ушного клеща), но даже оно придавало ему вид пострадавшего в боях за правое дело ветерана.

По сравнению с ним Мартик выглядел одесской шпаной, случайно заглянувшей в гости к аристократу. Короткошерстный, белый, в накинутом на спину дырявом «плаще» в полоску и такой же «кепочке». Не хватало только папироски в зубах для окончательного завершения образа. Но в глазах, походке и манерах Мартика было столько достоинства и ума, что невольное сравнение со шпаной улетучивалось через несколько секунд знакомства.

Итак, они сошлись. Бриан полностью вылез из щели, осторожно обошёл Мартика, боком попятился от меня, проскользнул в прихожую, увидел приоткрытую дверь ванной и шмыгнул туда. Мартик – следом за ним. Пошла и я посмотреть.
В маленькой ванной Мартик стоял под раковиной умывальника и заглядывал куда-то в недра. Заглянув под ванну, я увидела две горящие зелёным точки. Самого Бриана в темном подземелье видно не было. Мартик взглянул на меня и спросил: «Мурр? Что делать-то будем»?
- Ничего, Мартик, делать не надо, - сказала я ему. - Не будет же он сидеть там вечно, есть захочет – выйдет.

Только к вечеру Бриан покинул свою «нору» и отправился обследовать новое жилище. Не торопясь, с достоинством, обошел все помещения кроме уже знакомой ему ванны – кухню, прихожую и комнату. Мартик ходил за ним следом, не подходя, однако,близко. Посматривал на меня: «В случае чего ты, пожалуйста…»
- Конечно, Мартик! – отвечала я. – В обиду не дам!

Так ходили они с полчаса. Потом Бриан подошел ко мне, понюхал тапочки, минуту присматривался, что-то прикидывая в уме, и решительно прыгнул ко мне на колени. Потоптался, устраиваясь поудобнее, и со вздохом развалился.

К такому действию я оказалась не готова. Как быть? Погладить – обидеть Мартика, который считал мои колени своей законной «посадочной площадкой», надёжной крепостью. Не погладить – обидеть Бриана, который и так натерпелся за сегодняшний день. Так и не придя к какому-то решению, я сидела истуканом.
Мартик наблюдал эту картину, сидя напротив и гипнотизировал Бриана взглядом светло-жёлтых глаз. Подходил, приподнимался на задних лапах и обнюхивал пришельца. Особенно его интересовал роскошный брианов хвост, свисавший почти до пола. Он даже потрогал его лапой, желая убедиться, что такое богатство кому-то и вправду дано. Бриан ответил строгим взглядом и слегка дернул хвостом. Мартик отошёл на почтительное расстояние и снова уселся, не сводя глаз с замечательной бриановой принадлежности. «Мурр… Везёт же некоторым…» - со вздохом сказал он.
Не дождавшись ласки, Бриан покинул колени и отправился в кухню. Безошибочный нюх подсказал ему, что именно там находится всё самое интересное. Недолго думая, он определил для себя «точку обзора» - шкаф с посудой, и удобно устроился там наверху.
Мартик ушёл за ним. На шкаф не полез, а уселся на стульях у кухонного стола.

На дворе стояли «лихие 90-е», шел 1992 год. Магазины сверкали огнями и до блеска надраенными пустыми прилавками. Рыба, любимая Мартиком еда, появлялась на прилавках нечасто и моментально сметалась покупателями. Поэтому приходилось экономить, растягивая запас на неделю, смешивая варёную рыбу с геркулесом. О промышленных кормах для кошек тогда и не слышали.

Но я отвлеклась от темы…

В том, что Бриан не откажется от такой еды, я не сомневалась: дома его кормили примерно тем же. Я хотела угостить Бриана на шкафу, где он просидел всё время приготовления ужина, но тот, увидев на полу блюдечко для Мартика, немедленно рухнул вниз. Не спрыгнул, а именно рухнул, как бомба, и приземлился рядом с Мартиком, едва его не задев. Мартик с воплем рванул в комнату, а Бриан не спеша приступил к трапезе.

Успокоив Мартика, я взяла его на руки, принесла в кухню и поставила ему блюдце подальше от Бриана.. Быстро смолотив еду, Мартик подошёл к Бриану, который как ни в чём ни бывало доедал свою порцию, и от души отвесил ему оплеуху. К чести Бриана, отвечать он не стал, только пригнул голову и прижал уши. А я спешно оттащила Мартика в комнату. Больше ничего особенного в этот день/вечер не случилось. Коты продолжали изучать друг друга бесконтактным способом, а ночью разошлись: Мартик пришёл спать ко мне на диван, а Бриан устроился в кресле. Утром я ушла на работу и дальнейшее развитие событий увидела только вечером.

Коты ещё немного сторонились друг друга, но вражды, по-видимому, друг к другу не испытывали. Вместе встретили меня у порога, вместе наблюдали, как я переодеваюсь, мою руки и готовлю ужин себе и им.

На ужин у меня были сардельки, дефицит по тем временам. Одну решила съесть сама, а другую отдать котам. Одну - для котов, порезала, чтобы быстрей остывала, а другую не успела - отвлеклась на телефон. Пока разговаривала в комнате, услышала в кухне грохот и возню. Вернулась и увидела картину: Бриан мечется по кухне, держа в зубах похищенную целую сардельку, а Мартик пытается у него её отнять. Сарделька ещё горячая, Бриан вот-вот её выронит, а Мартик начеку, ждёт, когда вожделенный продукт сам упадёт ему в пасть. Почему их не заинтересовала такая же уже порезанная и лежащая в зоне доступности сарделька, осталось загадкой. "Добычу" я у Бриана отобрала и разделила между котами поровну.

Так и текли дни, оставшиеся до приезда хозяев Бриана. Он, похоже, не очень по ним и тосковал. Приспособился ночью забираться ко мне на спину и блаженствовал, лёжа в тепле. Мартик, по традиции располагавшийся у меня в ногах, не возражал. Хуже обстояло дело с местом на моих коленях. На него претендовали оба, но разместиться с удобством не получалось ни у кого. Стоило только одному устроиться, у другого тут же возникало такое же желание. Повозившись немного, поворчав друг на друга и обменявшись парой – другой подзатыльников, они расходились по другим местам.

Вскоре коты так подружились, что перестали встречать меня в прихожей. Лежали вдвоём на телевизоре, смотрели на меня и слегка щурили глаза. Им интереснее было вдвоём. Мартик настолько вошёл в роль гостеприимного хозяина, что даже право охоты за мухами и мотыльками уступал приятелю.

Как-то в окно залетел крупный мотылёк и заметался под люстрой. У котов загорелись глаза и напряглись мышцы, однако бегать за мотыльком стал один Бриан, а Мартик уселся на диване и с интересом наблюдал.
С топотом, достойным кавалерийского эскадрона, Бриан промчался по комнате, взлетел на шкаф, но не удержался и плюхнулся на стоявшую рядом тумбочку. «Бум!» - раздался звук. С тумбочки перепрыгнул на спинку кресла («шлёп!»), оттуда - на книжные полки («тыгыдым, тыгыдым!»). Он носился по ним взад – вперёд, подпрыгивая и размахивая передними лапами. Однако он не учёл ширины полок и, подняв вверх обе передние лапы сразу, потеряв равновесие, спарашютировал на пол и сел, продолжая следить глазами за мотыльком.
Этого Мартик уже не выдержал. Он пёрышком взлетел вверх, в каком-то немыслимом пируэте поддал мотылька лапой, отправив его на оконную занавеску, громадным прыжком достиг занавески и повис, зацепившись когтями. Занавеска затрещала и приготовилась обрушиться вместе с карнизом.

Тут пришлось вмешаться мне: отцепив Мартика и поставив его на пол, сняла с занавески мотылька и выпустила в окно.Разочарованные результатами охоты коты ещё долго сидели на подоконнике, рассматривали через решётку улицу и досадливо покрякивали на пролетающих мимо птиц: «Разлетались тут… Котам никакого покоя…»

*******

Всё на свете когда-то заканчивается, подходил к концу и срок пребывания у меня Бриана. Сами коты об этом, конечно, не догадывались, а Бриан, похоже, и думать забыл о подружке Багире. Такая у котов память, они живут здесь и сейчас, а проблемы решают по мере поступления.

Борис приехал в выходной, сразу с поезда. Появился на пороге с той же спортивной сумкой. Не успел он ещё сказать «привет!», как Бриан бросился к нему и стал тереться о ноги, что-то при этом бормоча и мурлыкая. Радости его не было предела. Расчувствовавшийся Борис гладил его по голове и успокаивал: "Ну что ты, что ты... Видишь, я вернулся..."

Идиллия, однако, длилась недолго: Бриан увидел сумку. Что-то мелькнуло в его глазах, он резко развернулся и со всех лап кинулся в комнату. Попытался залезть под диван, но щель оказалась для него узковата. Борис без труда извлёк его оттуда, и мы вдвоём затолкали кота в сумку, невзирая на вопли и протесты.

Мне было жаль расставаться с Брианом. Но ничего не поделаешь, у него был свой дом и семья, в которой его ждали и любили не меньше.

Мартик наблюдал сборы Бриана в дорогу из комнаты и на всякий случай держался в стороне. Когда за Борисом закрылась дверь, Мартик вышел в прихожую, обнюхал и осмотрел все углы, заглянул в ванную и на кухню, потом прошел в комнату, и не найдя нигде приятеля, вопросительно сказал: «Мурр? Уехал? Увезли? А как же я?»
- Ничего, Мартик, - сказала я ему. – Бриан уехал домой, а мы с тобой будем жить как раньше.
Мартик подумал и согласился, хотя ещё долго искал своего друга и звал его: "Мурр!" Тишина была ему ответом.

Вспоминал ли Бриан Мартика, он хозяевам не рассказывал.