Мысли... ч167

Знание может быть как результатом обработки априорными (когнитивными, логическими) средствами апостериорного материала, так и результатом взаимодействия (эффект антиципации) собственно априорных форм мышления. И оформленного содержания, разумеется.
***
Первичным (первое удвоение, «первичная гармоника», употребляя термин радистов) познанием и знанием есть «снятие» образа с материального прообраза (денотата). С вещи, непосредственного действия, воздействия, взаимодействия практической ситуации etc. Онтологический уровень сознания. Живое созерцание.
Удвоение удвоения – рефлексия, самосознание, действие познания и знания, обрушиваемых (направляемых) на самое себя. На становящееся (и ставшее) сознание. Гносеологический и эпистемологический уровень сознания. Абстрактное мышление, рациональность.
Удвоение удвоения удвоения – тропы, образное, художественное мышление. Эстетический уровень сознания. Когнитивная чувственность.
Видимо, этот ряд может быть продолжен.
***
Амфиболии (Кант) – транзитивные мыслительные формы «на стыке», на переходе от рассудка к разуму.
Стихия определённого – стихия ставшего (состояния); стихия неопределённого – стихия становления, процесса; стихия конкретного, адекватного, истинного, сущностного, – научного, – постижения (отражения) предмета – осуществляющееся диалектическое противоречие.
***
«…В психологии эта тема известна как эффект Даннинга-Крюгера, когда люди, имеющие низкий уровень квалификации и управленческого опыта, делают ошибочные выводы, оценивая свои неудачные решения как – гениальные, при этом они не способны объективно осознавать свои просчеты и ошибки – в силу низкого уровня интеллекта. Печально, но факт!» /Прочитанное/.
***
«Недозападность» – комплекс самовзращенного индивидом, либо/и привитого воздействием извне восприятия, сознания и чувства собственной ущербности и неполноценности.
От «недозападности» до «догоняющего развития», до подражающего, или ми метического типа существования – рукой подать…
Да, собственно, к первому и приучают исключительно для того, чтобы загнать в подобный режим. Стань на путь догоняющего – и статус вторичности, роль провинциала – твоя. Пожизненно.
***
«Детский сад, штаны на лямках…» /Присказка/.
***
Субъект - объектные – взаимодействия. Отношения всегда – субъект - субъектные. И: субьектно-субъектные.
***
У гробов карманов и закромов нету. И с багажниками гробов не бывает.
…Зато есть карманы у надгробий. Там живые при помощи мертвых продолжают ярмарку собственного тщеславия.
***
«Высебячивание» (Прочитанное).
Модус эгоцентризма.
***
«Приведу метафору О. Маркеева, цитату из романа которого я использовал в качестве эпиграфа. О ельцинском правящем слое (только ли о нём?) устами одного из своих героев О. Маркеев выразился так: «Новые обитатели здания из шустриков президентской администрации представлялись Максимову нелепыми пингвинами, сдуру залезшими на макушку айсберга. Они могли всласть гадить на нем, составлять свое представление о мире, в котором живут, устанавливать свои законы для прочих обитателей птичьего базара, даже считать, что они прокладывают курс айсбергу. Но он нес их, повинуясь невидимым глубинным течениям. Его миром был Океан, который не объять птичьим умом».
Метафора пингвинов на айсберге, полагающих, что они руководят его движением, не представляя ни подводной массы айсберга (6/7), ни течений, которые несут его, хороша. Позднесамодержавный правящий класс — это тоже пингвины, погрязшие в сверхпотреблятстве и развлечениях, не зная, что закрытые структуры уже поймали их в прицел своих «геоисторических гиперболоидов», что на стене уже появились знаки: mene, tekel, parsin.
История показывает: «пингвины» плохо заканчивают, они и их социумы – легкая добыча для Хищников и Чужих, и не стоит рассчитывать на прием в буржуинство: буржуинства на всех не хватит, да к тому же Рим предателям (и дуракам) не платит. Кандидатам в Плохиши всегда нужно помнить о том, что произошло с Остапом Бендером на румынской границе. И учиться у британцев их главной военной тайне: right or wrong, this is my country – «права она или нет, но это моя страна» /А. Фурсов, Технология истории/.
***
«Плагиат – это воровство интеллектуальной собственности. Еще в I в.н.э. использование латинского слова plagiarius (буквально «похититель») для обозначения кражи чужого произведения предложил римский поэт Марциал. Этот термин был введен в английский язык в 1601 г. драматургом Беном Джонсоном, чтобы описать человека, виновного в «литературной краже».
…Модус приватизации (экспроприации).
***
«Умер в тридцать, похоронен в семьдесят» (Коупленд). Умер не родившись, похоронен в 85…
***
«…Недоразумение вытекает из смешения бытия деятельности как сущности и потенции человека с деятельностью как способом преобразования бытия. Поэтому, если, с одной стороны, деятельность способна создавать альтернативные формы предметного бытия и существования человека, то, с другой стороны, она не способна «создать» альтернативу человеческой сущностью, коль скоро последняя и состоит именно в этой деятельности.
Человек вообще не может создать в виде особого предмета то, равным чему может быть лишь всё предметное поле его бесконечно развивающейся деятельности. Следовательно, деятельность не может быть воплощена без остатка в одной единственной предметной форме; даже телесная форма человека не есть ее адекватное выражение. Её подлинная форма – это смена всех и всяких предметных форм, т.е. формообразование как таковое – свободное, универсальное, целенаправленное. А это означает, что деятельность как сущность человека бесконечно развёртывается и объективируется в постоянно обновляемом мире «очеловеченной предметности», в той реальности, которая называется общественной культурой, взятой к тому же в её историческом развитии.
Эта культурно-историческая плоскость развития человека является всеобъемлющей и вместе с тем естественной реализацией всех его потенций без какого бы то не было заранее установленного масштаба и наперёд заданной формы (модели). Только уходящий в перспективу бесконечного созидания предметный исторический мир человеческой культура эквивалентен природе деятельности, ибо представляет собою не что иное, как переход деятельности в действительность человеческого бытия».
(Иванов В.П., Человеческая деятельность – познание – искусство. – К., 1977, стр.81-82).
***
«По-видимому, головокружительные успехи в теоретическом и практическом моделировании систем и функций, все более близких к типу человеческого поведения и деятельности, были причиной появления веры в то, что на определённой ступени этого имитационного моделирования некая предметная, объективная модель субъективной деятельности превратится в подлинный субъект, обретёт собственное я, помимо человеческого. Здесь не увидишь противоречия, если человеческую субъективность и сущность представляют в виде совокупности функций, доступных последовательному воспроизведению в моделях. В этом случае достижение желаемого результата кажется только вопросом времени, умения и, согласно предположению, не встречает никаких принципиальных преград.
На самом же деле следует учесть фундаментальное различие между возможностью человека превосходить самого себя по конкретным реализациям и возможностью превзойти себя по сущности. Последнее по своему содержанию означает уже не степень в развитии человека и его возможности, а установление внешнего ограничения. Напрашивается аналогия с известной «проблемой» всемогущества Бога, которое оказывается решительно подорванными, если он способен создать камень, которого сам не в состоянии поднять. Иначе говоря, предлагается с помощью деятельности создать нечто такое, – что принципиально не могло бы быть освоено самой этой деятельностью и выходило за пределы её универсальных возможностей, – ситуация безвыходно антиномичная» (Иванов В.П., Там же, стр. 81).
Драма, а, может, и научная трагедия Вадима Петровича Иванова, – философа с высочайшим уровнем философской культуры, – состояла в том, что он не сумел (либо не успел) сделать то, что сумел и успел сделать его современник – Генрих Степанович Батищев: выйти за границы деятельности. Хотя, в разработке проблемы деятельности, – в качестве этой разработки, – рядом с Г.С.Батищевым поставить некого. И раньше, и нынче. А там, за этой «границей» было – творчество (см., в частности, изданную уже после его раннего ухода изумительную во всех отношениях роботу «Введение в диалектику творчества»).
Это были (и есть, и будут) – и фигурально, и буквально наши учителя: Г.С. Батищев, Э.В. Ильенков, В.П. Иванов, В.А. Босенко, А.И. Яценко, К.Р. Мегрелидзе, М.А. Лифшиц, Л.А. Зеленов, Г.А.Давыдова, М.Л. Злотина: своим профессионализмом и своей культурой формировавшие профессионализм и культуру наши. Включая и «инфицирование» прекраснейшей из философских проблем: проблемой творчества.
P.S. Диссертация на соискание научной степени доктора философских наук, которая защищалась нами 14 марта 1994 года на заседании специализированного совета Д.01.01.04 при Киевском университете им. Тараса Шевченко называлась коротко, но со вкусом: «Творчество как предмет философского исследования».
***
«…Актуальность общефилософского понятия деятельности вызвана в последнее время именно причинами общественно-исторического порядка – колоссальным расширением сферы человеческой практики и её потенциальных возможностей. Поэтому категория деятельности представила философский интерес в первую очередь как теоретическая абстракция всей общечеловеческой практики в её исторической тенденции к универсальному превращению естественного мира в человеческий» /Иванов В.П., Там же, стр. 74/.
***
«Только человек осложняет свою жизнь «делами», далекими от функций «поддержания жизни». В силу этого он поистине действует и при каждом таком возрастании своих возможностей стремится осознать природу этих возможностей, равно как и их субъективные и объективные предпосылки и пределы. Только человеку доступно полагать смысл собственной жизни как предметно-практически реализуемую перспективу, т.е. возвышаться над тем, что задано условиями бытия, и деятельно формировать их; только для него этот жизненный смысл может находиться вне его телесного бытия и функций, в мире, причем даже возможном мире, рождающемся планомерно в горниле деятельности. Именно в плоскости творения жизненной перспективы на основании естественно данного раскрывается подлинная природа человеческой деятельности, приковывающая к себе теоретические интересы философии» /Иванов В.П., Там же, стр. 75/.
***
Творец – и не любитель, и не профессионал. Он – творец. В творчестве и мастерство, и любовь к своему делу находятся в сплаве, в синтезе – в снятом виде. Есть нормальный способ бытия нормального человека, нормальных людей, нормального человечества (общества).
***
«Следует особо обратить внимание, что К.Маркс не делит общественную практику и сознание по признаку активности, т.е. не считает одну только практику действенной, а сознание – созерцательным (в духе старого материализма). Напротив, он исходит из признания активности обоих, делая упор на главном – на различии материальной и духовной форм активности, которые составляют два важнейших способа человеческого освоения мира, соответствующие двуединой, – телесной и духовной, – природе человека и его «сущностных сил».
Сознание есть интериоризированная форма коллективности, общественности, и с этой стороны обнаруживается, что бессознательная практика столь же невозможна, как и непрактичное сознание: в целостном процессе общественной жизни практические и духовные её формы постепенно опосредуют друг друга, выступая моментами единого» /Иванов В.П., Там же, стр. 85/.
***
«Не род общественных занятий делает человека человеком, но самая общественность, позволяющая освоить затем и любой род занятий. Попытка рассуждать в обратном порядке приведет к неправомерному смещению общественности и общества, и к той, разоблаченной Марксом, типичной ошибке, когда свойствами человеческой природы как таковой объявляются типологические характеристики человека исторически определенной общественной формации» /Иванов В.П., Там же, стр. 86/.
***
«Из рассматриваемого подхода следует и тот принципиальный вывод… что общественность не тождественна сумме (и даже системе) исторически дифференцировавшихся человеческих функций в рамках определенного общества. Поэтому попытки выделить общественность из эмпирического состава общественных функций и жизнедеятельности людей путём группирования, усреднения, схематизации оказывается бесперспективным, поскольку набор эмпирических данных никогда не может быть завершен, а, самое главное, общественность заведомо пребывает вне всех человеческих отправлений, из суммы которых её желают построить. Это обстоятельство лишь доказывает, что феномен общественности выявляется… в иной плоскости отношений, чем внутриобщественная дифференциация человеческих функций.
Общественность всечеловечна, непереходяща, ощеисторична, поэтому она и составляет внутреннее существо человеческой природы, исключительное качество человека, вместе с которым индивиды вступают в историю как её субъекты и реальная предпосылка (Маркс, т.14. стр. 22-23).
Общественность и есть то, что делает индивида и человечество субъектом отношения к миру» /Иванов В.П., Там же, стр. 86/.
***
«В отличие от своих продуктов, которые включают преходящее предметное существование, деятельность в качестве человеческой сущности и способности самосохраняеться; подобно «живому огню» (как писал К.Маркс о труде), она существует и ни в какой из своих особых форм не находит окончательного воплощения и завершения. Постоянно созидая, она живёт лишь в бренности своих воплощений. Она есть самое движение сознания, а не то, что создаётся этим движением в какое-то время, в каком-то месте и каком-то качестве. В этом и состоит её наиболее всеобщая диалектика, а также её (и человека) родовое отношение ко всему предлежащему и видоизменяемому миру» /Иванов В.П., Там же, стр. 89/.
***
«Во всякий момент жизнедеятельности человек есть то, чем он может быть, но всякий раз деятельность также снимает это равенство, показывая, что человек может больше, чем он есть сейчас. В этой диалектике и определяется примат человеческой сущности над её воплощением, становится ясным, что сущность эта насквозь интенциональна, т.е. ориентирована от сущего к возможному» /Иванов В.П., Там же, стр. 97/.
***
Человек нормальный, творец, гений – есть существо, которое не может быть действительным.
Исходя из того, что субстанциональной характеристикой нормального, целостного человека (людей, человечества) есть творчество, есть распределение самодеятельности и самодеятельное распределение (диалектическое противоречие) и это составляет сущность человека (людей, человечества), отнюдь не противореча, а выступая иноформой сущности, – целостного, – человека как «ансамбля» общественных отношений, можно (и необходимо) сделать вывод: человек не может быть… действительным. Имея в виду, что действительность есть совпадение сущности и существования.
***
Обладание ущербно тем, что присваивает (без распредмечивания и опредмечивания); тем, что присваивает результат (продукт) без освоения процесса, к нему (результату) приводящего; тем, что, – как следствие, сводит взаимодействия к голому потреблению (потребительству, потребл-ву), не вызывая к жизни собственных сущностных сил. Субъект обладания, т.о., есть существо бессильное, имитирующее силу. Т.е. существо недостоверное. Есть персонифицированная форма превращенная. Словом – «облако в штанах».
***
«Приходит старенькая бабушка к врачу и говорит:
– Доктор, очень болит нога!
Доктор отвечает:
– Ну что вы хотите, все-таки 80 лет…
Бабушка:
– Другой ноге тоже 80 лет, а она не болит…».
/Анекдот/
***
Бордель – сексуальный нужник.
***
Чем отличается неспонтанное мифотворчество от такового спонтанного? Результат и того, и другого – невежество. Но. В первом случае имеет место сознательное, намеренное, – злонамеренное и злоумышленное, – его (ума человека) искалечение. Интеллектуальное искалечение. Искалечение, имеющее своим следствием и результатом искалечение чувственное (моральное, эстетическое) и практическое; в случае же втором (исторически он является как раз первым) имеет место «природное невежество, при котором ум остаётся нетронутым без ущерба для самой его способности к развитию, его естественной плодовитости» (К.Маркс).
***
Спонтанный миф есть вымысел.
Наука есть промысел.
Неспонтанный миф есть умысел.
***
«Что вижу? Золото? Ужели правда?
Сверкающее, желтое... Нет-нет,
Тут золота достаточно вполне,
Чтоб черное успешно сделать белым,
Уродство – красотою, зло – добром,
Трусливого – отважным, старца – юным,
И низость – благородством. Так зачем
Вы дали мне его? Зачем, о боги?
От вас самих оно жрецов отторгнет,
Подушку вытащит из-под голов
У тех, кто умирает. О, я знаю,
Что этот желтый раб начнет немедля
И связывать и расторгать обеты;
Благословлять, что проклято; проказу
Заставит обожать, возвысит вора,
Ему даст титул и почет всеобщий
И на скамью сенаторов посадит.
Увядшим вдовам женихов отыщет!
Разъеденная язвами блудница,
Та, от которой даже сами стены
Больничные бы отшатнулись, – станет
Цветущей, свежей и благоуханной,
Как майский день. Металл проклятый, прочь!
Ты, шлюха человечества»
(Шекспир, Тимон Афинский [акт IV, сцена III]).
***
Фундаментальными могут, – и должны, – называться только те (продуктивный уровень) науки и те (репродуктивный уровень) учебные дисциплины (предметы, курсы), которые формируют творческий потенциал человека и обеспечивают (духовно, теоретически) его актуализацию.
***
Вообще говоря, на категорию «действительность» следует (предстоит) обратить (преподавателям) философии (научной философии) пристальное, очень пристальное, внимание.
Для начала знакомства с ней я предложил бы формулировать, – в первом приближении, разумеется, – действительность не просто как «совпадение сущности и существования», либо «единство сущности и существования», но: «диалектическое единство сущности и существования». Да, это очевидное переопределение. Однако оно не будет излишним, пока не сформируется понимание самое сущности. Ну, того, что «в сущности все – относительно».
Тогда правомерно и вполне корректно будет вести речь и о действительных людях, и о действительном обществе. Ну, и, разумеется, о действительной культуре. Когда они будут пониматься (разуметься) как перманентно осуществляющееся диалектическое противоречие.
***
Классика – это непосредственные (конечные) формы культуры (духовной, чувственной, практической) имеющие бесконечный потенциал распредмечивания.
***
Предыстория – это колоссальное расточение человеческих сил. В первую очередь в том смысле, что они, – эти человеческие силы, а, если быть точным, сущностные человеческие силы, – просто-напросто не вызываються к жизни: не потенцируются и не актуализируются. Что равносильно их убийству, их изводу. Речь – не о силах, носящих случайный (для их носителя) характер, т.е. о силах, подчиняемых утилитарным и абстрактным целям и тем самым предполагающих таковым (утилитарным и абстрактным, голым средством etc.) самое их субъекта, их носителя, человека.
***
Любой переход от одного свойства к другому, от одного состояния к другому, от одного качества к другому – это есть трансцендирование, трансгрессия, распределение. Выход за (прежний) предел (пределы). В случае с переходом от одного качества к другому (иному) – выход за меру, скачок.
От неорганики к органике, от доживого к живому, от живого к животному, от животного к человеку, от инстинкта к мысли, от гомеостаза к деятельности, от деятельности к творчеству…
А творчество – это и есть социальная (культурная) форма беспредельного распределения: распределения самодеятельности и самодеятельного распределения.
***
Общественность есть культурная форма события. Со-бытия.
Общественность есть всеобщая, – универсальная, – культурная форма события каждого с каждым, многих с многими, всех со всеми.
***
Известно, что количественные изменения, не приводящие к изменению качества, изменяют свойства. Полагаю, измененные/ое свойства/о качества (в любой момент его, – качества, – развития) называется состояние. Я так думаю
P.S. – «Доктор, когда же меня выпишут, который месяц в больнице кантуюсь?
– Рано, голубчик, рано с Вашим состоянием.
– Доктор, но я же отлично себя чувствую!
– А я не состояние Вашего здоровья имел ввиду» (Анекдот).
…Я имею ввиду состояние здоровья etc.
***
«Бесконечный размер» – это отсутствие размера. Это – субстанция (материя) и ее атрибуты. Все атрибуты. «Бесконечный размер», т.о., это всеобщность.
***
Целостность – это не только: каждый, многие, все – цель, но не средство. Разумеется, это субстанциальный императив и субстанциальное измерение действительного гуманизма. Но, оказывается, еще Платон утверждал: «любовью называется жажда целостности и стремление к ней» (Платон, Пир. – Сочинения в 3-х т.т. М., 1970, стр. 120).
А ведь любовь, целостность, гуманизм, творчество, свобода – это соразмерные характеристики нормальных человека, людей, человечества. Гениев, т.е. творцов.
***
«Клинамене» – термин (понятие), который ввел в учение об атомах Эпикур для обозначения самопроизвольного («спонтанейного») отклонения атомов от движения по прямой (отвесного равноускоренного падения их) и именно этим обосновал свой тезис о неизбежности порождения атомами бесчисленного множества миров.
Именно идея «клинамене» привела в восторг юного автора докторской диссертации «О различии между натурфилософией Демокрита и Эпикура». И ведь не напрасно привела!
***
У природы нет, – от человека, – секретов, загадок и тайн. Они есть лишь у человека от человека, у людей от людей etc.
У природы есть, – были и будут, – ей имманентно присущие, лишь непознанные человеком, людьми, человечеством взаимодействия.   
***
Равно так же, – но неизмеримо сложнее, – обстоит дело и со «второй природой» – миром человеческой культуры, миром социальных взаимодействий: общественных отношений.
***
Для адекватного отражения (познания и знания) настоящего адекватное же (истинное) мыслительное воспроизводство (реконструкция) прошлого так же необходимо, как и предвидение будущего. Прошлое и будущее, рассматриваемые как осуществляющееся диалектическое противоречие, это и есть настоящее. И в его онтологическом, и в его гносеологическом (эпистемологическом) измерении. В сущности. Это есть иноформа принципа совпадения объективной и субъективной диалектики.
Совпадение же диалектики объективной и диалектики субъективной есть основанием диалектики субъектной: диалектики творчества. Аминь.
***
Не управление («кем – чем»), но соуправление, сотворчество etc.
Ибо дихотомия (а, по сути, рассудочный субъект - объектный тип и уровень управленческих практик), на которой базируется подобное управление, всегда предполагает иерархию с жесткой фиксацией прерогатив. Прерогатив субъекта и объекта управления. А это (вполне объективно оправданная и необходимая в свое время) – весьма неэффективная и уязвимая система управления.
Впрочем, догадывались об этом уже давно: «…Ибо написано: «поражу пастыря и рассеются овцы» (Еванг. от Марка).
В подобном управлении в современных условиях – весь «букет» анахроники. Уж не говоря, что удел овцы (барана) – он как-то даже чисто психологически некомильфо, некомфортно, да и просто унизительно, подобная система, так управляемая система (подразделение, учреждение, отрасль, страна etc.) – обречена. Ибо любой ай-тишник (даже нынешний второкурсник любого вуза) добре знает: система без обратной связи обречена. Доживая и неживая – на разрушение; живая, животная, социальная (культурная) – на гибель. Мораль? От управления – к самоуправлению. От организации – к самоорганизации. От деятельности – к творчеству. Творчеству как распределению самодеятельности и самодеятельному распределению.