Тайная миссия апостола Павла 5

                КНИГА «ВАВ»

                Глава 1

   Гражданская версия армейского внедорожника «Бовис-Ц1» на крейсерской скорости неслась во главе колонны из шести автомобилей по пустому шоссе, пересекающему извилистой лентой бесконечные пески. Жаркое солнце пустыни невыносимо припекало, едва поднявшись над горизонтом. Павел посмотрел на часы: на циферблате всего шесть часов утра. Проведенная без сна ночь никоим образом не сказалась на его самочувствии. Он был, как обычно собран, сосредоточен и настроен на выполнение поставленной задачи. Тонкая пластиковая папка с оттиском «Совершенно секретно» лежала на коленях. Он в который раз раскрывал её и читал содержимое трёх листов бумаги с золотисто-синим тиснением орла, герба и символа Великой Римской Империи. В одной лапе зажат меч, в другой – лавровая ветвь. Меч и ветвь можно толковать двояко: к миру через принуждение или спокоен, когда вооружен. 
   Автомобиль вильнул в сторону. Из-под колес бурой тенью выскочил какой-то зверь.
   - Внимательнее! – рассердился Павел.
   Водитель виновато улыбнулся.
   - Господин капитан, извините, - произнёс он, - косуля… Откуда она тут взялась, ума не приложу! Не давить же её?
   - Следовало бы, - бросил, отходя, Павел. – Следи за дорогой.
   Он раздосадовался не на водителя и не на бедное животное, он очень не любил, когда что-либо отвлекает его от размышлений. А ведь именно сейчас он сидел и думал о предстоящей операции. Ему выпала нелегкая задача скомпрометировать главу общины зарождающейся религии перед глазами последователей, но и вызвать недовольство их действиями среди остальной части горожан. Действовать напролом, как кабан, прущий через заросли не в его духе. Он любил  выстраивать тонкие ходы и комбинации, а на этот раз даден прямой указ – уничтожить. Хотя, с чего бы ему жалеть этих христиан? Что за корысть? Да и нужно ли лишний раз проявлять терпимость там, где

1 Bovis – бык (лат.)

должен суровым голосом закаленной стали говорить меч справедливости?
Приказано действовать без жалости, выжигая калёным железом, значит, будем махать, образно говоря, мечом направо и налево. Да и предыдущая акция, где он отличился, заставила любителей словесных арабесок увидеть в нем непреклонного борца с любой ересью. Павел закрыл глаза и живо представил, как будет действовать в Дамаске.
   Внезапно водитель громко вскрикнул. Машина снова вильнула в сторону. Павел ударился головой и плечом о дверцу, открыл глаза. Водитель с перекошенным лицом сидел, широко открыв рот и уставившись остекленевшими глазами в лобовое стекло. Кривясь от боли в теле, Павел посмотрел в стекло. Перед его взором, пульсирующим ярко-лазурным светом с красно-золотистыми краями, висел огромный шар. Он и машина быстро приближались друг к другу. Водитель от страха не шевелился, сжав пальцами кожаную оплётку руля. Какое-то время спустя машина вошла в область яркого свечения. Неведомая сила пригвоздила тело Павла к креслу. Лишила возможности сопротивляться. Он с упорством пытался пошевелить рукой или ногой, но в ответ острая боль пронзала мышцы, отдаваясь в затылке и позвоночнике. Очередная попытка надавить плечом на дверь, чтобы её открыть привела к полной потере сознания. Последнее, что он увидел, как из середины яркого огненного облака навстречу ему выплыла капсула более яркого свечения.
   Осознание, что он осматривается по сторонам пришло также внезапно, как и падение в бездну. «Где я?» – подумал Павел. Непривычное ощущение подвешенного состояния, будто качаешься на качелях всё время, находясь в верхней точке. Исчезла боль и посторонние ощущения. Вокруг только ослепляющая белизна да быстрые промельки сине-лазурного цвета. «Что ты гонишь меня?» - вдруг услышал он и повернулся на голос. Неожиданно в плоть вошло жало боли, которая лишила дара речи. «Что ты гонишь меня?» – повторил кто-то проникновенным голосом. «Кто ты? – с трудом выдавил из себя Павел. – Как мне тебя называть?» «Имя моё тебе неизвестно, - услышал он. - Какая тебе в нём корысть?» Павел почувствовал внутреннее смятение. «Что со мной?» «Ничего того, что могло ожидать за причинённые страдания». «Кому?» «Подумай, с кем был в последнее время груб и жесток». Павел смутился, жидкий металл смущения проник в его сердце и в сознание; холодная, ледяная мгла охватила душу. «Вспомнил?» «Нет!» Снова неописуемый ужас раскаяния охватил его, дрожь сотрясла тело, и ему показалось, как нечто нежное, сформировавшееся в небольшой клубок вышло из сердца небольшим мягким свечением. Затем Павел ощутил лёгкое тёплое прикосновение к затылку, и красочная картинка из детства возникла перед глазами. Мама готовит на кухне, и ароматные волны приготовляемой еды растекаются по дому. Папа возится с машиной в гараже. Оттуда доносятся звуки музыки из приёмника и слышен лязг ключей. Затем картина из детства сменилась другой. Пыльная буря застала их посреди пустыни. Поднятый ветром песок соединил небо и землю плотной песчаной занавесью. Сквозь жёлтый сумрак едва виднелась вытянутая рука. Павел вспомнил – сжалось сердце – как позвал отца и мать и звук его призыва утонул в песчаной глухоте… 
   «Вспомнил!» – захотел крикнуть Павел, но что-то тёплое легло на уста и не дало излиться словам наружу.
   «Следуй за мной, - пригласил его беседующий с ним. – Ступай без страха». Интуитивно Павел почувствовал тепло протянутой ладони. Ухватился за неё обеими руками. Полёт длился целую вечность, так показалось ему, на самом деле не прошло и минуты, как он оказался высоко в небе посреди густых облаков. «Видишь?» – обратился к нему незримо беседующий с ним. «Да». «Это царства, коими владею». Павел переместился левее. «В моём владении всё, что на земле и под землёй», - они опустились в мрачные глубины земли, долетающие языки багрового пламени, прорывающиеся наружу сквозь узкие и широкие трещины, окрашивали каменные серые стены в гнетуще-красные тона. «В моём владении всё, что на воде и под водой», - быстрее птицы Павел полетел над спокойными и бурными водами, бесконечными водными просторами, касаясь кончиками пальцев рук воды, затем опустился под воду и узрел все богатства, что таили в себе подводные царства. «В моём владении всё, что в небе и выше», - дух у Павла захватило от того, с какой скоростью он вознёсся в небо, и ещё более захватило его дух зрелище увиденных просторов небесных. Птицы малые и большие стаями и поодиночке мерили пространство между облаками  и между собою, соревнуясь, кто быстрее долетит к намеченной цели. Он увидел, как сгущаются тучи и как из них в сильном грохоте выскакивают молнии и проливается на землю дождь. Затем его подняло выше, и он увидел мириады звёзд. «И этим ты тоже владеешь неразделимо? – спросил он незримо беседующего с ним, - всем этим великолепием и красотою?» «От края, не имеющего начала и до края, не имеющего конца – это всё принадлежит мне. Я один этому хозяин». «Безраздельный?» «Хочешь спросить, придёт ли кто на смену мне? Так выслушай, придёт; но свидетелем этому не будут живущие ныне и внуки их внуков не узрят пришедшего на смену. Даже я, попирающий вечность, не узрю сей торжественный час». «И что же делать?» «Жить». «Как?» «Как велит сердце: по справедливости». «Что будет затем?» Ответа Павел не услышал; он снова полетел с устрашающим ускорением вниз. Бесконечные звёзды слились в сплошные красочные потоки. Небеса превратились в плотную синюю воздушную массу, сквозь которую ему навстречу стремительно неслась земная бездна пугающая своим мрачным чёрным зевом.
   - Господин капитан, господин капитан, - услышал он встревоженный голос водителя. – Что с вами?
   - Где он? – еле шевеля губами, спросил Павел.
   - Кто, господин капитан? – рядом возник сержант сопровождения, - кто он? О ком вы говорите?
   Павел поднялся с земли, отряхнул прилипший песок.
   Его слегка потряхивало и тошнило. Перед глазами стояла ужасающая картина стремительного падения из космической бездны в земную пропасть.
   - Ни о ком, сержант, - Павел сразу взял себя в руки и ответил резким командным голосом. – Проверить личный состав и доложить о случившемся.
   Несколько минут спустя ему доложили, что с личным составом не произошло никаких перемен. Что внезапно налетела пыльная буря, несвойственная этому времени года, которая привела к некоторой задержке в пути.
   - Прикажете следовать дальше, господин капитан? – вытянулся в струнку сержант.             
   - Мы возвращаемся? – удивился сержант. – На базу?
   Павел отрицательно покачал головой.
   - Мы возвращаемся, - сказал он и после паузы добавил: - Вперёд в Дамаск.

                Глава 2

     - Знание истории полезно для грамотного человека, - Аарон Лемке похвалил Павла. – Не всегда проблемы решаются успешно таким радикальным образом. Иногда лучше находить иные пути, ведущие к той же цели.
   - Деликатно решать острые вопросы удел дипломатов, - подумав, сказал Павел. – Думаю, вы пришли не только выразить своё отношение к моему знанию истории и узнать о состоянии здоровья. Нечто более срочное и безотлагательное привело вас сюда.
   Матвей и Беня сидели и смотрели во все глаза то на шефа, то на друга, слушали их осторожную словесную перепалку и думали, если не каждый о своём, то уж об одном и том же – не запах вина привёл его. Их опасения нашли подтверждение в ближайшие минуты. 
   Аарон Лемке внезапно переключил внимание на Матвея и Беню.
   - Господа офицеры, вам не кажется, что ваш визит несколько затянулся, – сказал он спокойно тем тоном, против которого возражать желания не возникает. – Проведали друга. Это очень хорошо. Справились о здоровье. Узнали, что выздоровление идёт прогрессивно. Сие тоже с вашей стороны крайне положительно.
   Матвей и Беня моментально вскочили со стульчиков. Шеф лишь шевельнул лениво пальцами.
   - Без спешки, господа, без спешки, - предостерёг  он их от стремительных действий. – Не дай бог, выскочите из палаты, как из сауны в бассейн, что подумает медперсонал. И случайные посетители.
   Матвей и Беня опустились на стулья.
   Аарон Лемке улыбнулся и заметил, что вот так гораздо лучше. Пожелал не затягивать прощание, напомнив вспомнившуюся пословицу, что долгие проводы лишние слёзы. Друзья в полном молчании по очереди пожали руки Павлу и под его взглядом вышли из палаты. Только Беня на пороге обернулся и показал крепко сжатый кулак. Жест, знакомый и понятный во всём мире.
   Адина едва не поскользнулась на полу под строгим взглядом господина начальника и застыла с раскрытым ртом, уставившись на обоих мужчин.
   - Что угодно, милая? – прекраснейшая улыбка из большого набора улыбок украсила лицо Лемке.
   Адина в растерянности быстро посмотрела по сторонам, будто ища оставленную вещь, но так и не найдя, не нашлась что сказать.
   - De une peur contract;rent une bavarde un poissons1? – господин Лемке расточал любезность.
   - Voulut apprendre sont un souhaits personnels2, - пришла в себя медсестра и чисто по-женски быстро поправила сбившийся набок ярко-белый колпак, расправила несуществующие складки на халате и непринуждённо улыбнулась.
   - Malheureusement ou contre une joie est3! – улыбка прилипла к лицу Аарона Лемке.
   - Une causerie agr;able un monsieur4! – ослепила мужчин восхитительно белыми зубами Адина.
   От девушки в палате остался лёгкий аромат парфюмерии.
   - Вот так проходит земная жизнь, - горько вздохнул Лемке. – Мимо прекрасных женщин, мимо увеселительных прогулок и развлечений с родственниками.
   Павел понимал, что шеф ожидает ответа. Но лучше золота, почёл серебро и промолчал.
   - Правильно, - будто прочитал его мысли Лемке. – Молчащий услышит больше.
   Внезапно Павел снова ощутил в затылке давящую ледяную тяжесть. В ушах послышался свист, будто ветер вдруг задул в проводах, и перед глазами возникла пугающая бездна яркого света. Резко в палате пахнуло сухим раскалённым ветром, в нос ударила разгорячённая волна жара от плавящегося от солнечного зноя песка и противный скрипящий звук пыли на зубах. Он увидел себя и в то же время он понимал, что к тому, сидящему в автомобиле, не имеет никакого отношения, что на тот момент он и тот совершенно чужие люди. Несмотря на полное физическое сходство, было нечто, делавшее их разными. Резкий крик заставил Павла смотреть вперёд, где за стеклом автомобиля разворачивалось фантастическое представление. Огромное сияющее облако, заполнившее собою пространство и более яркая капсула внутри и исходящими из неё таинственными эманациями.

1 От страха заразились болтливостью рыб?(франц.)
2 Хотела узнать, будут личные пожелания?(франц.)
3 К сожалению или к радости, нет.(франц.0
4 Приятной беседы, господин.(франц.)

Волшебное зрелище полностью захватило его внимание, и только сильная встряска автомобиля вывела его из экспрессивной прострации. Он услышал обращавшийся к нему голос…
   - Павел, - кто-то сильно тряс его за плечо, - Павел, вам плохо? Вызвать доктора?
   Поводя по сторонам широко открытыми глазами и часто моргая, Павел отрицательно качнул головой и сообщил, что на какое-то время впал в состояние краткого сна и с извиняющейся улыбкой закончил, что причиной тому полученная травма и лёгкое физическое недомогание. Аарон Лемке сочувственно покачал головой.
   - И всё же, отлаживать наш разговор, ради которого я прибыл сюда, - уверенно начал он, - смысла нет. На кону стоит целостность нашего государства. Да, да, да, - подтвердил он, увидев удивлённый взгляд Павла, - ты не ослышался. Нашего государства, входящего временно в состав империи. Что поделать, мой друг, такова участь всех малых народов, терпеть гнёт сильного старшего брата. Не стоит при этом забывать о том дне, который принесёт нам на крыльях птицы свободы независимость. Остаётся только терпеливо ждать этот час. Время кровопролитных мятежей и восстаний прошло, когда кровь сыновей и дочерей Израиля лилась рекой. Сейчас каждая капля крови на счету. Это не трусость, это политика. Если всех нас перебьют в сражениях, а нас сейчас крайне мало, какая от этого корысть нашей родине, нашему Израилю? Кому останутся эти прекрасные земли, где, как выражались поэтично наши предки, течёт молоко и мёд? Кто будет владеть этим неисчислимым богатством? Ответа на этот вопрос полностью не знаю ни я, ни ты; нам остаётся верой и правдой служить императору, приближая час свободы нашего народа. Вот теперь я подошёл к самой сути посещения. От императора Диокла, этого прогрессивного и авторитетного человека зависит перечисленное мной. Он дальновидный политик, крупный реформатор, но, как частенько бывает, его начинания не находят отклика в стане его сообщников и начинает зреть бунт.
   - Вы хотите сказать, господин Лемке, - Павел сосредоточился на словах, - что нашему императору угрожают смертью?
   Аарон Лемке развёл руки в стороны.
   - Увы, мой друг, история многих поколений императоров строится на том, что одного снимают, часто лишая головы, и садится другой, с чувством обречённости считая дни до своего падения. На этот раз мы должны предотвратить заговор и не дать погибнуть идее свободного израильского государства. 
   Слова Павла остались невысказанными по причине сильного шума за окном, вслед за которым в палату влетел песочно-зелёный небольшой металлический предмет. Лемке мгновенно соскочил со стула, крикнув, что это граната, и потянул за собой Павла в санитарное отделение в палате. До взрыва оставались считанные минуты. Но Павел внутренним чутьём не почувствовал исходящей от предмета угрозы.
   - F-1, осколочная граната, - сказал Павел, подняв её с полу. – По всей видимости, учебная. Смотрите, внутри послание для нас, - Павел разобрал опасный предмет.
   Лемке спросил, что там написано и снова, как ни в чём, ни бывало сел на стул. Павел развернул небольшой тетрадный листок, пробежал глазами текст и усмехнулся.
   - Что-то серьёзное? – поинтересовался Лемке.
   Павел протянул ему листок.
   - Чушь какая-то, - прочитайте сами.
   Лемке взял лист.
   - Мы, партия освобождения Родины Новые Филистимляне, заявляем о том, что борьба с узурпаторским императорским режимом не окончена. Она входит в новую стадию – тотального террора. Земля будет гореть под ногами захватчиков. – Лемке окончил. – Вот такие сюрпризы каждый день находят наши сотрудники под дверями своих домов.
   - Такая партия существует на самом деле?
   Лемке отмахнулся.
   - Бог с вами, они плодятся, чуть ли не каждый день, но теперь-то вы понимаете, что угроза императору не мнимая. Как знать, может за ширмой очередной кукольной партии, чающей свободы и мечтающей о борьбе, скрывается серьёзная организация, имеющая далеко идущие планы. И в их руках не ручки с бумагой. А настоящее оружие. – Лемке указал взглядом на гранату. – Показательный пример.
   В палату ворвались вооружённые охранники.
   - Всё в порядке, - остановил их Лемке. – Что произошло на улице?
   Старший наряда сообщил о задержании мальчишки лет двенадцати-тринадцати. Это он сначала бросился через дорогу, чем вызвал небольшую пробку, а затем воспользовался замешательством и кинул в окно гранату.
   Старший наряда протянул руку.
   - Учебная, – пояснил Лемке, - но всё равно, выводы сделать необходимо.
   - Учебная? – не поверил старший и в этот момент из гранаты повалил серый удушающий дым.
   Когда ветер вытянул остатки дыма из помещения, старший наряда усмехнулся криво и сказал, что граната, действительно, учебная.
   - Возьму с собой, - заявил он, уходя, - для коллекции.
   Пару минут в палате хозяйничал медперсонал. Суетились доктора, медсёстры и санитары.
   - Видите, сколько шума из-за пустячной проблемы, - заметил Лемке Павлу. – А что будет в масштабах страны?
   - Катастрофа.
   - Наша цель её предотвратить, поэтому, Павел, как офицер внутренней службы, вы отправитесь с тайной миссией в метрополию, - Лемке встал и подошёл к окну. – Действовать будете не один. Собрана группа прикрытия из опытных специалистов. Завтра приступаете к изучению материалов. Заодно физически восстановитесь. Валяние на больничной койке разнеживает мужчину.      

                ***
   
    И снова, как и тогда на перевале, так и сейчас, ледяная боль атакующей грозной снежной силой наполнила небольшое пространство больничной палаты, выстудив сердце и воздух. И снова, как и тогда на перевале, учащённо забилось сердце от прилива адреналина в крови…
               


Рецензии