BOZY часть 1 глава 11. 2

А бал шумит. Прерывается лишь угощениями «а ля шведский стол». И снова танцы. Снова…
Так до утра.
Пожалуй, только трем людям невесело на балу сегодня.
Епископ Радожецкий, которому сан не позволяет танцевать, и который внешне спокойно, не то с внутренней завистью, не то с умудренным небрежением к суете земной взирает на танцующие пары. Бог знает, какая коварная мысль рождается сейчас в тот миг в мозгу его.
Генри Сквайр, которому невесело покидать место и работу, ведь ей отдано так много, вся жизнь, как любимой женщине. И без работы этой он по сути – стареющий, никому не нужный бездомный холостяк.
Граф дез Чучулаки, который ведет неторопливую беседу с капелланом Базилиусом, но мысли графа далеко впереди, в том будущем, когда он поставит их всех – ВСЕХ! На колени перед собой.
Но я ошибся. Пожалуй, еще одни карие глаза полны были слез, и еще одна душа горела жаждой мести. Янина вышла в женскую комнату. Там она рыдала, а рука ее нащупывала за пазухой стальной стилет в серебряных ножнах, с которым она поклялась не расставаться до дня отмщения.
Вот она собралась, вышла в зал и подошла к распорядителю и что-то прошептала ему.
- Внимание, дамы и господа! А сейчас наша несравненная гостья споет вам свою песню!
Зал замер. Янина вышла на небольшую сцену и начала петь без музыкального сопровождения своим прекрасным чарующим голосом:
Черный глаз орлиный,
Черный с желтою каймой,
Смотрит вниз, в долину
Он на нас с тобой.

Шаг за шагом
пеплом осыпается земля,
Будто ада стена -
адова жара.
Черный взгляд
Черных глаз.
Сглаз.
Раз два, левой!
Еще раз!
Зал замер шокированный. Так эта песня не соответствовала атмосфере бездумной радости. От нее веяло смертельным холодом.
Осталось нас двое от взвода,
А может быть роты
Без вести, без славы
Погибшей пехоты.
Шлимазлы фортуны,
А может, судьбы дезертиры:
Но все же,
Но все же,
Мы с тобой пока еще живы.

Шаг за шагом
пеплом осыпается земля,
Будто ада стена -
адова жара.
Черный взгляд
Черных глаз.
Сглаз.
Раз два, левой!
Еще раз!

Это была песня смерти подобная той, какую пели индейские воины у паточного столба, или заключенные в колонне, идущей на казнь. Все глаза устремились на побледневшего епископа, потому что взгляд Янины был на него, зрачки - как два ствола дуэльных пистолетов.
Нам стыдно и больно,
Что мы еще живы…
Но мы еще живы…
До боли, до хруста костей,
Рвутся жилы…
Но мы еще живы…
Хотя и не долго,
но мы еще дышим,
Хотя очень плохо,
но мы еще видим и слышим.
Мы пока еще живы..
И сердца удары,
Как время часы отбивают
Ну бейте!
Ну бейте…
Мы пока еще живы.

Шаг за шагом
пеплом осыпается земля,
Будто ада стена -
адова жара.
Черный взгляд
Черных глаз.
Сглаз.
Раз два, левой!
Еще раз!
Голос ее, ставший будто хлыстом бича, разрывая тела и души, то опускался, то вздымался ввысь, подобно полету орла в потоках восходящего воздуха. Повеяло жестокой безысходностью пустыни, болью и горечью полыни.
Орел, гриф-стервятник
по нас пропоет панихиду.
Не плачьте, родные,
и нам вы простите обиду.
Мы счастливы были,
мы молоды были.
Ушедших до нас,
Мы ведь тоже забыли.
В пустыне,
среди отгоревших пожаров
и пыли…
Но мы еще живы…
Мы пока еще живы.
Шаг за шагом
пеплом осыпается земля,
Будто ада стена -
адова жара.
Черный взгляд
Черных глаз.
Сглаз.
Раз два, левой!
Еще раз!

- Что это значит?! Прекратить! – взорвался Радожецкий. Но никто не обратил внимание на него. Все стояли словно по команде – «замри!

Небеса как медь…
земля как сталь…
Друг, не падай,
прошу тебя, встань!
Мы не падаль пока,
Не дождешься, стервятник с небес!
Без сознанья бредем
И без памяти, без…
Мираж впереди,
Мираж позади.
Жди!
Ладно, черт с тобой,
ангел смерти с небес.
Что кружит надо мной.
Я живой!
Не дойти.
Только весточку ты
Тем, кто ждет нас вдали
принеси.
Передай тем,
кто спит на постелях своих,
Что мы ляжем в могилу -
«Бархан на двоих»
Но мы еще живы…
Мы пока еще живы.

Шаг за шагом
пеплом осыпается земля,
Будто ада стена -
адова жара.
Черный взгляд
Черных глаз.
Сглаз.
Раз два, левой!
Еще раз!

Белым голубем
черный гриф
По души наши летит.
В бездну с бездны
он пристальным глазом
глядит.
Приставить нам, что ли к виску срез ствола
И нажать на курок –
Раз!
Два!
Мертвые сраму не имут !
Да!
Бедный. Бедный Луис Манул,
Твой товарищ тебя обманул…
Янина замолкла. Стало слышно, как за окном пулеметом простучал мимо конский топот патруля.
Когда люди очнулись, Янины уже не было в зале.
- Найти, немедленно найти ее, - просипел Радожецкий, срывая воротник.
Новый начальник безопасности бросился к выходу. Но ее и след простыл. Не осталось даже башмачка.
- Продолжаем бал! Продолжаем бал! – кричал с наигранным весельем распорядитель бала.
И все было забыто. Мир вновь казался полным счастья. Безумное как хмель, как вино, как последний день перед светопреставленьем. Но Карнович с дочерьми, а также Сильвио и Стар покинули посольство. Они тоже были в курсе трагической экспедиции Манула, упокой, Господи, его душу.