Любознательный

   В нашем классе учился один интересный мальчик - Володя Сычёв. Как сейчас помню, в первый класс он пришёл в вельветовом чёрном костюмчике, брюки типа бриджи, которые застёгивались на пуговицы где-то под коленями. Мальчик как мальчик, когда он широко улыбался, у него оголялись даже дёсны, а ещё он был очень добрый и никогда не дрался, поэтому каждый норовил его обидеть. Стыдно признаваться, но даже я иногда применял силу в разговоре с ним, несмотря на то, что он был выше меня и сильнее. Стоило только замахнуться на него, как он сразу закрывал глаза, просто так был воспитан. Володю воспитывала мама, а папы у него не было, вот так не по своей воле он стал маменькиным сынком в хорошем смысле этого слова. То есть он был маминым помощником и опорой, но женское воспитание наложило на него свой отпечаток в виде безмерной доброты ко всем.


   Они с матерью жили в угловом одноэтажном деревянном доме с огромными окнами и огромным двором. Это был не только жилой дом, но и работа его матери, какое - то отделение конторы вторсырья, туда свозили макулатуру из разных мест. Может быть туда свозили не только макулатуру, но нас это не интересовало, а вот макулатура была замечательной. Это были печатные издания разных времён, от дореволюционных карт погодных изменений на территории российской империи до агитационных книжечек 20-х годов с рисунками Маяковского периода окон РОСТА. Погодные карты были напечатаны на  вощёной бумаге и походили на наши контурные карты, только с указанием областей с одинаковой температурой. Агитки 20-х годов, наоборот, печатались на газетной бумаге, но яркими красками, иногда это был брак полиграфической печати.


    Представить трудно, как подействовала  агитация первых лет советской власти на нас, детей оттепели. Многого мы просто не могли понять, но всем нравились картинки. Мы не обращали внимания на примитивность сюжетов, наверное потому, что наше мышление было тоже примитивное. Примитивное не от того, что мы были ещё маленькие, а потому , что все люди вокруг нас были простыми и тоже многого не понимали и не хотели понимать. Уже появились первые телевизоры, но телестудия работала всего несколько часов в сутки. Политических передач не было вообще, да в них никто и не нуждался. Все верили в мудрость наших руководителей, даже если мудрости у них не было. Это не волновало взрослых, а нас детей и тем более… Хорошие были времена!


  Так вот, продолжаю…Эту бракованную полиграфическую продукцию в школу принёс нам Володя Сычёв со своего двора. Такими картинками был завален весь двор. Сначала они лежали под крытыми участками двора, потом прямо вдоль забора. Хулиганистые мальчишки залезали на территорию и нарушали упаковку, а шальной ветер разносил  картинки по Тихому переулку до тех пор, пока липкая грязь его дороги не останавливала их полет. После этого картинки теряли всю свою ценность для нас, потому что приобретали не товарный вид.


     Шариковых ручек ещё не было. С первого по пятый класс мы писали деревянными ручками с металлическими наконечниками, в которые вставлялись металлические перья. У этих перьев были номера, разрешалось писать только 11 или 12 номером, остальные безжалостно изымали наши учителями, поэтому высоко ценились в коллекциях, особенно так называемая «Щучка». Перо под таким названием было узким, а его остриё напоминало плакатное перо. Оно не царапало бумагу, но и почти не делало линий разной толщины при нажиме на него. Именно это и не нравилось нашим учителям.


   Дети всегда любят играть, иногда придумывают игры на пустом месте. Перья ручек стали инструментами в наших играх. Одно перо ложилось ложбинкой вверх, а другой игрок своим пером проводил по нему своим, так что лежачее перо подлетало и переворачивалось. После чего оно переходило в собственность переворачивальщика. За целый вечер игры можно было остаться без перьев или удвоить свою коллекцию. Играли даже в фантики от конфет, которые складывались в маленькие квадратики, ложились на открытую ладонь и подлетали вверх при ударе ладони о край стола  снизу. Если один сложенный фантик после полёта касался другого, он приносил победу, а другой переходил в собственность победителя. Были и другие настольно-напартные игры, в которые мы играли на переменах и даже во время неинтересного урока.


   Картинки, принесённые Володей Сычёвом, не могли быть инструментами игры, но служили предметами обмена. О купле продаже даже не было речи, потому что денег нам не давали, их негде было тратить. Столовой в школе не было, а буфет был настолько мал, что не мог принять всех желающих и не в состоянии обслужить их за короткую перемену. Некоторые приносили кое-что перекусить с собой, но в основном терпели до возвращения домой. Может быть именно поэтому  нас никто не грабил при выходе из школы, а может быть хулиганы настолько хорошо знали друг друга, что затевать распри было бессмысленно. Товарно-денежных отношений в нашей школе не было и быть не могло.


     Сейчас уже не помню, что было изображено на агитационных картинках, не помню даже что было на простых картинках, кроме одной. На ней была напечатана лягушка, а может даже жаба, крупного такого размера, с ладонь школьника. Самыми занятными  были пробные полиграфические изображения, поэтому лягушки встречались разные. Эти земноводные могли быть красными, жёлтыми, синими и как положено зелёными. Могло их печатное изображение двоиться или даже троиться, с небольшим смещением образа. Всё равно было понятно, что эта лягушка или жаба сидит на большом плавающем листе какого-то болотного растения в окружении камышей и других озёрных растений. Красные лягушки вызывали особый смех. В ту пору издавался сатирический журнал «Крокодил», на обложке которого всегда изображали красного крокодила с красными вилами. Мне казалось, что этот крокодил объелся красных лягушек и поменял свой цвет, а вилы взял с пожарного щита. На пожарных щитах всё было красным: вёдра, топоры, ломы и лопаты, но вил я никогда там не видел. Это так у меня разгулялась фантазия.


   Как раз на этот возраст приходился всплеск фантастических идей в то время. Идеи приходили разные, как полезные, так и вредные, даже опасные для здоровья. Мальчишки всегда были любознательными. Вот что придумал Володя Сычёв. Второй обувью в школу Володя носил «плетёнки», состоящие из одних ремешков. Нога у него была большого размера, он был рослый мальчик, сообразительный и любознательный. Поверх своего носка он положил зеркальце, а уж потом одел свой плетёнок. Таким образом он мог заглядывать девчонкам под платье. Если бы он сохранил в тайне своё изобретение, ничего бы не произошло. Но ему как изобретателю хотелось известности и признания народа.


   Он стал писать девчонкам интригующие записки, в которых задавал неожиданные вопросы: «Почему у тебя сегодня трусики розовые, а вчера были голубые?» Это продолжалось недолго, своим опытом он поделился с кем-то из мальчишек, а те сдали его с потрохами владелицам разноцветных трусиков. Они поймали его после уроков и начали его избивать. Я проходил мимо и стал его защищать, досталось и мне. Галка Михайлова поймала меня за чуб и долго  таскала, раньше у меня был чуб, а теперь на его месте выросла лысина. Володьке Сычёву больше досталось, но у него лысина не появилась, он вырос большим мужчиной, хорошо играл на гитаре и пел. Не знаю, кем он работал, но был очень сутулым и также широко и добро улыбался, а потом взял и умер. Одноклассницы, которые наказывали его за подглядывание, хотели встретиться с ним, но опоздали, нет больше нашего любознательного изобретателя.