Леденец

    18+                Муза: случайно залетевший в окно Шмель.

 *Прежде, чем начать читать, ознакомьтесь с предупреждением на моей странице.

***               

   Макс выглядел расстроенным. Эти сжатые губы, взгляд куда-то в ноги, и пальцы, вцепившиеся в ручку двери машины, словно он вознамерился её раздавить. Причиной этой удручающей картины было то, что я, не подумав, позволил себе дать оценку его умению брать в рот моего младшего. И уже полчаса эта красивая дрянь сидит с видом: «Я так старался, а ты не ценишь, не любишь, найди себе другого» — нужное подчеркнуть.
       И всё из-за того, что я на его усердие заглотнуть как можно глубже и выяснение потом, насколько у него это получилось лучше, чем в прошлый раз, растрепал его волосы и, хмыкнув, сказал, что куплю ему леденец на палочке для практики. Он всё понял и обиделся. Я, заметив, как моя подъ*бка смахнула с него улыбку и погасила свет в глазах, мысленно назвал себя идиотом с мозгом дебила и кретина одновременно. Не знаю, встречались ли такие пациенты в мировой практике, но я определенно был им. Даже справки не требовалось. Печать уже стояла на лбу и взывала ко мне немедленно что-то предпринять. Наши отношения только начались и любая подобная выходка могла закончить их в корень и даже вырвать этот корень из земли. Я ж так ждал этот цветочек. Любовался в школе им издалека и хоронил все мечты об этой блондинистой ромашке, наблюдая, как он трётся по углам с кем-нибудь из девчонок на школьных вечерах для старшеклассников. И вот, наконец, что называется, *бучий случай свёл нас, и я уверовав, что Макс прочно подсел на меня и сходит с ума, позволил себе так расслабиться и накосячил унижением. Самовлюблённый кретин.
      Макс, будучи весьма разумным, не мог не понимать, что пока он со своим нулевым опытом по минету сильно проигрывал предыдущим моим любовникам, наличие коих я и не скрывал, но старался всё исполнить на отлично, как будто до этого никто подобного не пытался. К слову, в школе он шёл на медаль и, возможно, эта установка во всем быть первым мешала ему. Он попросту торопился, не научившись толком расслаблять горловые связки, сделать так, чтобы я расширенными зрачками в тумане страсти смотрел на него и восторженно хрипел: «Оу! Ты уже так можешь! Да ты красава! Никто так до тебя!»
И тут на тебе. Пососи леденец, милый.

 — Затормози, — вдруг буркнул он, вглядываясь в что-то по дороге.

 — Зачем? — реально испугался я, подумав, что последнее, что я увижу, это его спину и гордо откинутую голову.

 — Надо. Притормози. Я сигарет куплю.

Я хотел сказать, что в бардачке же новая пачка лежит, но решил не напоминать. Что-то было в его решимости вдруг покурить, когда смятая постель была уже за квартал от нас.
Макс выскочил из машины и я увидел его спину, потом анфас-профиль при развороте, когда он влетел по ступенькам, да он умел летать, когда был на взводе, в какой-то придорожный ларёк.
      «Может, правда курить захотел?» — подумал я. Вряд ли отношения он закончит вот так, в проёме вполне себе будничного продуктового ларечка. Макс, постепенно раскрывавший свойства своего по-девичьи истеричного характера, уже не раз доказывал, что с ним так скучно не будет никогда.
       Через минуту Макс выпорхнул из ларька, почти по-птичьи размахивая полами ветровки, как крыльями. Мой воробышек с ногою 45 размера вернулся с подозрительно ехидным взглядом и плюхнулся в кресло.

 — Поехали, — скомандовал он и вытащил из нагрудного кармана… Леденец! На палочке!

 — Это ещё что? — оторопел я, трогая машину с места. — Ты теперь леденцы куришь?

— Сам же сказал практиковаться! — как можно угрюмее сказал он, но глаза уже выдавали его с головой. Ща будет мстя.

 — Следую твоему совету!

— А, — не нашёлся, что сказать своему апостолу я.

Макс не торопясь зашуршал прозрачной оберткой леденца, освобождая полупрозрачную фигурку петушка. Высунул язык намного больше, чем требовалось для облизывания, и провел им по поверхности кондитерского изделия. Потом ещё и ещё раз. Как будто это был не леденец, а что-то другое. И намёк на это «другое» как-то вдруг зачувствовалось в моих штанах, слегка заныло и я чуть не пропустил красный.

— Смотри на дорогу, Серый! Не отвлекайся! — наставил меня на путь истинный голос лизуна.
Не отвлекаться?! Эта сука, нализавшись до моего неровного и глубокого дыхания и постоянно косящих на него глаз, погрузила петушка в рот и стала интенсивно сосать его, то вынимая полностью, разглядывая блестящую поверхность, то возвращая его обратно, усиленно работая желваками.

Не отвлекаться!

Я пропустил зеленый и кто-то сзади мне сердито пикнул: «Проснись, урод!»

— Чпок! — раздалось рядом и я чуть не врезался в впереди стоящий джип.

— Ты что-то какой-то нервный, — сказал мне Макс, облизывая свои сладкие от леденца губы и косясь на мой пах. — Случилось что?

— Ага, — говорю, сворачивая с главной дороги. — Случилось! Ты случился! Со своим бл*дским леденцом!

— Сам же сказал — тренироваться!

— Натренировался! Иди сюда! — тормознул я тачку в каком-то уличном аппендиксе.

Место леденца занял мой язык, старательно вылизывающий внутреннюю поверхность рта Макса. Он перестал дышать, подставляя свои пухлые от недавней обиды губы. Вот чему его не надо было учить, так это целоваться!

 — Полюбуйся, сука, на результат своей тренировки!

Я быстро расстегнул ремень, вжикнул молнией и предъявил серым очам моего возлюбленного выпрыгнувший из тесноты джинсов возбуждённый член.

— Не виноватая я, — произнёс классическую фразу Макс и гадко улыбнулся, оч довольный собой. — Я только тренировался, как было велено, а ты цвет светофора перестал различать.

— Не виноватая, не виноватая, он сам пришёл! — закончил я фразу и притянул за шею голову Макса. — Хватит, Макс! Куда я такой поеду?

— Куда, куда, — успел мурлыкнуть Макс, перед тем как взять головку в рот и начать сосать её.

— Да… — коротко одобрил я его действия и, откинув назад кресло, приготовился получить наслаждение от оральных ласк. Такой наивный. Это ж Макс. Получивший двойку за минет. Возмездие не заставило себя ждать. Утонувший по самое его «дальше не могу», мой младший постепенно стал терять сосущий контакт с ртом Макса. Причем эта сука, равномерно работая головой, ухитрялась сжимать горло и поджимать языком ствол так, чтобы я не сразу это понял. Влажно, горячо и достаточно тесно — что ещё надо младшему, как вдруг головка оголилась, покинув такое важное в её жизни место.

— Слушай, — сказало это место, — я, кажется, леденец уронил.

 — Какой нах*й леденец! — взвыл я, просто не веря, что он так со мной поступил.

 — Тренировочный!

 — Максимушка! — сделался я ванильно-ласковым, чувствуя как скручиваются внутри паха кольца предстоящего оргазма. — Вернись!

 — А как же леденец? Вдруг кто обнаружит учебное пособие?

— Максим, сука! Я тебя убью! Закончи! — рискнул попробовать я противоположную сторону ванильности. Конечно, я мог решить проблему рукой, но разве это дело, когда рядом Макс!

С сосредоточенным видом Макс продолжил делать вид, что ищет что-то на полу, почти не пряча от меня улыбки. Сволочь.

— Да чё ты дергаешься, ща найду и закончу, — деловито сказал он, когда я вдруг заметил мирно лежащий на бардачке леденец. Не заметить его было просто невозможно. И он это прекрасно знал и хотел дать мне понять, что он это знает. Дабы я ощутил всю тяжесть нанесенного мной ему унижения и принял как надо последующую за этим мстю.

— Максимка… прости… ты лучший…- я протянул руку к нему, еле сдерживаясь, чтобы не схватить и не рвануть его на себя, заставив сделать всё до конца, просто держа в нужном мне месте голову. То что рот он откроет, я не сомневался. Но я должен был показать ему, что понял свою бестактность, осознал всё, и грубость сейчас, возможно, была бы точкой в наших отношениях.

— Лучший? — улыбнулся Макс и, услышав подтверждение в моем стоне, отдаленно напоминавшим «да-а», без промедления бросился спасать меня от перестоя.

Уж не знаю, но то, как он лихо погрузил моего младшего в своё горло, могло бы дать основание думать, что тренировка с леденцом действительно помогла. Но на самом деле Макс просто снова попытался сделать для себя недавно невозможное и у него получилось! Не дав развиться рвотному рефлексу и запомнив, как это у него вышло, он в несколько движений довел меня до экстаза, выпивая всё, что я исторг. Удивительно, но Макс стал глотать сперму почти сразу, как мы начали встречаться, хотя я и не настаивал. Освобождение принесло мне состояние нирваны и любви ко всему окружающему.

Я лежал, откинувшись, на кресле, с расстегнутой ширинкой, с уже опавшим членом и снова, но уже без советов на чем ему тренироваться, лохматил волосы моего возлюбленного, который лежал рядом и смотрел на меня с обожанием одержимого.

— Я люблю тебя.

Я не успел ответить теми же словами, как вдруг наше внимание привлекло чьё-то сердитое жужжание.

 — Шмель! — сел прямо Макс, опасливо показывая пальцем на невесть откуда взявшегося представителя другого мира.

— Откуда он взялся? Мы ж не в поле! — нажал на кнопку стеклоподъемника Макс и попытался выгнать мохнатого. Но секундой раньше тот ткнулся мордой в леденец и поняв, что нашел настоящее сокровище, передумал улетать, радостно шаря по нему лапками: «моё-моё».

— Так в городе же тоже цветы есть, парки и аллеи, вот и взялся, — сказал я. — Но походу на цветы ему наплевать, ему нужен твой леденец, Макс.

— Вот ещё! — возмутился мой любимый, вознамериваясь щелбаном устранить мохнатого конкурента на сладость. — Пусть другой найдёт!

«Так ведь и убить можно», — подумал я. — «Много ли ему надо, Макс отмерять свою силу не будет.»

— Погоди. Не надо, — становил я его. — Я читал, шмель — полезное животное.

— В нашей машине не полезное! — возразил Макс.

Но я уже ловко, одним движением руки, схватил зазевавшегося шмеля за крылья и развернул к нам полосатым брюшком. Тот возмущенно задёргал лапками и усиками, красноречиво показывая, что с ним шутки плохи.

— Ругается? — спросил Макс.

— Просит отпустить, — ответил я.

— Отпускай. Но без леденца! — поставил условие Макс.

Я нажал со своей стороны кнопку стеклоподъёмника и выпустил мохнатого. Тот сердито улетел, поняв, что тут ему обломилось, а дикие или культурные цветы в парках всё же безопаснее и не хватают за крылья, грозя лишить его жизни.

«Лети», — подумал я, — «кто знает, может, ещё свидимся…»

Ты вернешься, только совсем другим.

Мохнатой музой на один день.


17.05.2017


Рецензии
Как же вкусно Вы пишите, дорогой Грей!
Все Ваши произведения для меня обладают цветом, запахом, вкусом - полное погружение.
От этого рассказа осталось потрясающее чувство: освобождение, вздох полной грудью, прикрыв глаза, улыбка, радость встречи.
Спасибо за мохнатого!
PS. Откорректируйте второй абзац в плане ненормативной лексики- "убьют" ведь.

Витта   21.05.2017 15:18     Заявить о нарушении
Не менее вкусный отзыв написали, Витта. Спасибо)

За замечание тоже спасибо.

Зазвездю сейчас, чтобы поводы "убить" были другие.

Дитрих Грей   21.05.2017 23:37   Заявить о нарушении
Ох, как же Вы меня напугали, закрыв страницу!
Представьте: наслаждение в самом разгаре(я "запойный" читатель). Вырвав минутку в круговерти жизни с предвкушением открываешь страницу автора, прочно поселившегося в избранном, И... О, нет! Как же...нет, нет, нет...За что?! И остается жалостно скулить(((
Читала молча, но..."Тишина писателя убивает" - пристыдили. Буду исправляться!)))
Кстати, какие отзывы цените - смысловые или филологические?;)

Витта   22.05.2017 15:15   Заявить о нарушении
Буду сдерживать такие порывы и не пугать, если увижу в такой момент кого-то читающего меня.
Да ещё «запойно»)

Отзывы любые ценю, кроме оскорбительных.
И лучше по последним текстам.

Дитрих Грей   23.05.2017 00:34   Заявить о нарушении