Кулинар от Бога

               
Во время работы на строительстве причала в нашей комплексной бригаде… Нет, бала маскарада не происходило, и слухов бригады о нём не было, в отличии от «комплексной» Владимира Высоцкого. Однако, что-то весёлое происходило почти ежедневно. Работали мы  дружно и весело, находя прелести в работе, если даже она была тяжёлая и неприятная.

Например, во время «tea-time», то есть во время официального «перекура» в десять часов утра и в пятнадцать часов после обеда, когда на партию «козла» народ начинал двигаться степенно, а потом следовало ускорение движения от своих рабочих мест, чтобы занять в бытовке одно из четырёх мест за игральным столом. В конце концов, ускорение очень быстро давало переходу со степенного шага на бег, подстрекаемое на такое перемещение другими коллегами по бригаде, независимо от возраста. И когда со всех сторон уже бежали люди в направлении бытовки, наш бригадир стоял как волнорез посреди толпы бегущих «по бездорожью» и кричал:

- Кто сломает ногу, убью! – впрочем, прецедент почти был (конечно, насчёт сломанной ноги, а не убийства), а чтобы он не повторился снова, «угроза» предупреждала бегущих от возможных травм на рабочем месте, поэтому и звучала не безосновательно.

В общем, в нашей комплексной бригаде работал сварщиком Коля. Он был к своим почти пятидесяти годам  абсолютно седой. Поэтому в в глаза его звали Коля или Николай Михайлович, а за глаза Колёк или Белый орёл. Но он знал это, и когда при нём проскальзывали в разго-воре эти «погоняла», он относился к этому абсолютно безразлично в силу своего доброго и с достаточным пониманием юмора характера. Хотя и «погоняла», по-моему, были и не такие уж обидные. А так звать его начали  в период популярности одноимённой рок или какой-то там ещё музыкальной группы.
Он был весёлым и незлобным человеком, поэтому ни он, ни на него злобы никто не держал. Но он, в своём поведении имел один «маленький» недостаток – любил «заложить за воротник». Конечно, другие члены бригады тоже были в этом отношении далеко «не дура-ки», но так уж получилось, что он получил клеймо «одного из лучших». Ладно, к данной истории данная черта его «характера» напрямую не относится.

Ещё он был интересным рассказчиком, вернее, манера рассказы-вать автоматически привлекала людей послушать. И он любил, когда в конце дня вся бригада соберётся вместе и коротает последние минуты рабочего дня до времени похода в душ разговорами, рассказывать, как он приготовил дома утку. Мы, «актив бригады» уже к этому рассказу давно привыкли, но это уже был своего рода ритуал, своего рода гимнастика для головы перед походом домой, и красота рассказа не переставала нравиться: поднимала настроение и одновременно коро-тала время. И мы уже сами просили, именно в конце рабочего дня, когда все устали и проголодались, рассказать Колька  в очередной раз историю про приготовление (обязательно, если позволяло время, с рассказом о её покупке) утки или мяса  для новых, часто меняющихся членов бригады, посмотреть на их реакцию.

История начиналась того, как эта утка им покупалась на рынке. В  первые разы эта часть рассказа занимала время от получаса до сорока минут, но эту часть в последствии чаще всего приходилось опускать, а просить рассказать только сам процесс приготовления.

-  Берем лучок, аккуратно его чак-чак-чак-чак. Потом ждём, пока масло подогреется, бросаем лучок в кастрюлю. Лучок постепенно на-чинает шкворчать, запах пошёл по кухне и вот тут …

Всё, дальше, буквально в самом начале рассказа слушатели, впер-вые слыша эту «необыкновенную» историю, не выдерживали, когда основная масса ещё глотала слюну, некоторые плевали её нервно в пол или на землю и куда-нибудь уходили от невозможности рассказ слушать дальше. Это больше всего нас привлекало в его «остросюжет-ном» рассказе.

Но это половина «беды». Для всех бригад нашего участка у нас были вахтовые  машина и автобус, которые развозили по домам, имея свои маршруты. И когда нам хотелось испытать нервы новых людей и их впечатления, что приводило нас в восхищение, мы «как бы невзна-чай» просили Колька рассказать о приготовлении мяса. Свои-то, даже новые уже хорошо знали эту «дурку». А эти, по незнанию и наивности  воспринимали нашу просьбу с радостью послушать интересный рассказ и одновременно скоротать время до отправления.
 
Когда доходила очередь до «шкворчащего лука», народ, не имея возможности покинуть рейсовое транспортное средство, начинал слёзно просить о пощаде (бежать-то всё равно некуда): прекратить свой «животрепещущий» рассказ. Ещё немного, для порядка продолжался рассказ, доставляя нам огромное удовольствие, а потом, «по просьбе трудящихся» Колёк сжаливался над народом и прекращал свой аппетитный рассказ, и тогда уже все переходили к более «нейтральным темам», чтобы забыть и «не портить нервы», слушая рассказ Колька.

Такой вот в нашей бригаде был «кулинар от Бога». Конечно, он  много чудил, приняв «для храбрости», но об этом как-нибудь в другой раз.