Boxter S

Boxter S
-------------------------------
Утро выдалось чудесное. Светило майское солнце и легкий бриз задувал с океана. На прогулку Рабинович надел шорты и майку с короткими рукавами. Шел босиком, а ботинки держал в руках.
Первым ее заметил пес – французский бульдог Федя. Он, как заяц, заложив уши на спину, помчался знакомиться. Она помахала издали рукой.  Подошел ближе. Федя метил территорию и охранял объект своей новой любви, увести его от этого места теперь можно было  только на поводке. Она играла с собакой, сидя на корточках, посмотрела на него снизу вверх и Рабинович поразился тому, какого яркого голубого цвета у нее глаза.
- Good morning! – сказал Рабинович.
- Доброе утро ответила она.
- Доброе утро.
- Гуляете с собакой, - сказала она. - Я вот тоже вывела своего погулять.
Рабинович огляделся вокруг, но никого не увидел.
- Вы его не видите, - сказала она. Вы его не можете увидеть. Вы в какую сторону, нам по дороге?
Деваться  было некуда. – По дороге, - сказал он.
Она встала и ростом оказалась выше. Рабиновичу нравились высокие женщины и он чуть отпустил ее вперед, чтобы оглядеть сзади.
- Хороший попец, - только подумал он, как она кокетливо, словно танцовщица повертела задницей и засмеялась. Они пошли рядом.
- Стойте, вдруг сказала она и уперлась ладонью ему в грудь. – Вы затопчете свои следы.
Рабинович посмотрел вниз на отчетливые следы ботинок, которые вели к воде и почему-то спросил:
- Это мои?
- Ну, а чьи же еще, - засмеялась она, взяла из рук Рабиновича ботинок и примерила. – Точь в точь.
- Не может этого быть, - сказал Рабинович. Я к океану уже месяц не хожу. Сегодня первый раз.
- Это завтрашние, - сказала она.
- Опять ебнутая попалась, - подумал Рабинович. Музыку, конечно, послушать не даст.
- А что вы слушаете? – спросила.
О, это была интересная Рабиновичу тема и его понесло:
- Пандора, интерактивная радиостанция. Целый месяц обучал, теперь она хорошо знает мой вкус. 99% попадания в режиме рэндом.
- Можно послушать? – она взяла наушник, который тренькал у Рабиновича на животе и приложила к уху.
- Горецкий. У вас хороший вкус.
- Спасибо, - сказал Рабинович.
- Послушайте, - сказала она, - что-то собака мне ваша знакома. Вы пишете и публикуете на фейсбуке такие маленькие рассказики.
- Да, сказал, - Рабинович.
- Tак я ваша  поклонница.
- А как вас зовут?
- Дуня Толстопятова, - сказала она.
- Это ваше настоящее имя?
- А почему нет, - сказала она. – Посмотрите какие у меня толстые пятки, - и она по очереди показала свои небольшие, изящные, босые ноги. – Не обращайте на меня внимания, я впервый раз в этом году хожу босиком и просто пьяная. А вы не пьянеете от ходьбы босиком.
- Пьянею, - сказал Рабинович  и  почувствовал, что у него приятно кружится голова.
- Ну, что идем до “конца света”, - сказала она и это было для Рабиновича неожиданностью. Никто не знал эвфемизма, которым он условно называл скальный обрыв берега, где на в глубине, в полумраке всегда, в любую погоду, сильно шумел океан. Здесь его прогулка заканчивалсь и, приложив ладонь к большому гранитному камню на гряде волнореза, он шептал какое-нибудь слово, после чего, поворачивал обратно.
- Зачем вы так сделали? – спросила она заметив этот его ритульный жест.
- Во исполнение желаний, - ответил он полушутливо.
- И что, исполняются? – в тон ему спросила она.
- Нет, - вздохнул Рабинович.
- А знаете почему – сказала она серьезно. – Потому, что неправильный камень. Эти все камни одноразовые, давно отработанные. Желания исполнены. Хотите я покажу вам хороший камешек, только нужно будет полезть туда, - она указала в конец гранитной гряды , далеко уходившей в океан.
– Обувайтесь.
Они прыгали с камня на камень, а впереди, как горный козел, скакал французский бульдог Федя.
- Вот здесь, - она показала на огромный валун с остроотсеченными краями.
- Как будто его гранили, - сказал Рабинович.
- Напишите это, - сказала она.
- Напишу, - сказал Рабинович.
- Ну, загадывайте желание, - сказала она.
- Что загадывать? – спросил Рабинович.
- Что хотите.
- Порше, - сказал Рабинович, первое, что пришло ему в голову, чтобы отвязаться
- Какой?
- Ну, такой полуспортивный с открытой кабиной, темно-вишневого цвета.
- Boxter S ? – уточнила она.
Рабинович согласно кивнул головой.
Камень, исполняющий желания был теплый и на нем приятно было сидеть. Они долго молчали.
- Вы занимались когда-нибудь сексом на камне? –  спросила она.
- Нет, - сказал Рабинович.
- А хотели бы попробовать?
- Не знаю. Как-то не думал. Все-равно собака не даст, - сказал Рабинович.
- Ладно, - сказала она, вы идите, - а я хочу посидеть здесь одна.
На завтра утром Рабиновича разбудил звонок в дверь. Он  выглянул в окно и увидел, что на его драйвее стоит вишневый порше.
- Ну, ****ь, факаные соседи-итальянцы! - в сердцах воскликнул он, - Совсем уже оборзели, на чужие драйвеи стали свои тачки ставить. Вызову сейчас ментов, нахер.
Он натянул штаны, спустился вниз и открыл входную дверь. В дверях стоял черный штымп, в такого же цвета как машина, темно-вишневом комбинезоне.
- Сэр, сказал он, я доставил ваш автомобиль, - и передал в руки Рабиновича ключ с пультиком на кольце и красивую коробку. – Здесь все мэньюалс и документс.
- Какой еще, фак, автомобиль? – спросил Рабинович.
- Вот этот, - черный указал на прекрасную машину, - Porshe Boxter S темно-вишневого цвета.
- Нахер он  мне нужен! – воскликнул, все вдруг поняв, Рабинович. – Что я буду с ним  делать!