Маковая заря

  Многое и с восторженной любовью сказано о степи... Наверно ещё больше художники напишут о ней картин, а поэты соткут чувственных, проникновенных высказываний и стихов. Да и как не любить её, если ты рождён свободным, как и она.  Куда не глянь, на многие - многие сотни километров убегает величественная ширь, гладкая и чистая, что шкура нетерпеливого стригунка, не встречая никаких преград. Где - то там, так - же весело и просторно, скатывается она с зыбкого и такого далёкого горизонта, куда - то вниз.
  Вольный ветер, никогда не знавший  пут тесных казематов и глубоких зинданов - упруг, весел, общителен и своенравен в выборе, куда, и как бежать по бескрайним равнинам. Вот едва - едва заметно, шаловливо треплет чахлую траву. Неожиданно, непоседливым сорванцом, срывается он дробным галопом, волнуя и штормя седую, умудрённую столетиями ковыль. Что бурное море, катит она беспрерывной волной, сказочно шепча древние сказания и были. Наигравшись, подхватив перекати - поле, словно мячи, без устали гоняет их... На то он и ветер, вечно юный, напоенный простором, замешанном на необычайном разнотравии степи.
  Удивительна степь - там нет места тени - почти нет... Особенно удручает бестенье в летние, невыносимо  жаркие дни. Лишь  с алым рассветом, солнце, опираясь на прямые лучи, встаёт, лихо расправляясь с остатками тёмной ночи. А вечером, устало скатившись с пологого небосклона, стелет за собой длинную, быстро растущую тень. Несколько томительных мгновений и она колдовским образом разрастается в величавую ночь, с таинственным, синим мраком...
  Лишь у величественных гор, словно тараня непреодолимую каменную преграду, степь начинает бугриться холмами, стараясь уподобиться убелённым вершинам, но тщетно... Там начинается другой мир - мир теней, теснин, льда, и звонкого эха...
  Под стать природе, разные и люди... Но и они, все как один, сходятся в одном - весенняя степь, что юная дева, всегда прекрасна!
  Господи, а как она чарует, когда ласковый и тёплый Май согревает землю! Настоявшейся опарой, чадя едва заметными, но чувственными испарениями и запахами, начинает плодить необозримые поля цветов. Каких их только нет, в её роскошном рассаднике?!... А грандиозно впечатляющие кровавые маки?!...
  Зардевшийся ярким, маковым  румянцем, щёки земли алеют повсюду - на любом клочке благодатной почвы. Море, настоящий океан очаровывающего мака, безбрежным, ярким огнём, бездымно пылает над зелёной, шелковистой гладью. Неожиданно и стремительно темнеет он, стоит солнцу мимолётно передохнуть, прячась и покачиваясь на редком облаке. То вновь молниеносно вспыхивает метящимся пламенем. Можно бесконечно долго смотреть на угасающий благодатный огонь, который с последними, вечерними всполохами наливается тяжеловесным багрянцем. И совсем сочным становится маковое море, насквозь пропитавшись вечерней зарёй...
  В эти благословенные минуты, когда душа, тело и божественный Мир, сплетаются воедино, поневоле становишься поэтом, а может это любвеобильный ветер, ласково нашёптывает на ушко слова, которые елеем, нежно ложась в лоно души, неслышным эхом взращивают страстные слова:

                Маковое поле,
                Разлилось предо мной.
                Маковое море,
                Колышется волной.
                Маковым цветом,
                Пропитана заря,
                Маковое зелье,
                На землю льёт она...