Карьера

В институте я отработал уже год, в режиме "человека-невидимки": взят был на пропадавшую ставку лаборанта - чтобы не отняли. Никто мной всерьез не интересовался, сидел в углу в синем халате, паял по мелочи, разбирал старые отчеты. Учась на дневном, появлялся, обычно, поздно, сотрудников почти не знал, как и они меня. Поначалу, все устраивало: стипендия была просто довеском к зарплате и, смешно сказать, став через год "молодым специалистом" я получал намного меньше, чем сейчас в сумме. Сезон колхозов уже прошел, ездить в командировки от меня не требовалось, писать отчеты - тоже. Инженеры отдела торопливо пробегали мимо меня, не обращая внимания на "мертвую душу". Нечастых посетителей тоже не интересовал синий халат в углу. Меня такое отношение коробило, но и "высовываться", рискуя потерей половины ставки, не стоило.

И когда я пришел в этот же НИИ молодым специалистом по распределению (шеф подмахнул диплом не читая), то решил, что все должно измениться - я заставлю их уважать мой синий халат.

Не то, чтобы Гена уговаривал меня поехать с ним, но ни на одном карьере я еще не был, и стоило посмотреть на буровое оборудование в работе. Гену туда манила природа, старые знакомые и компрессор - брошенная диссертация. В отделе он успешно занимался пневматикой, пока обострившаяся язва не поставила крест на жизненных планах. Теперь бывший китобой неделями лежал на больничном, а на традиционное: - Как твой Кондратий? - Также традиционно отвечал: - Спасибо, хреново. Но в периоды ремиссий был оживлен и деятелен. Послевоенная шпана, безотцовщина... по рассказам я вполне мог представить его в молодости.

Вот, например, с приятелем встречают они двух подруг - жен моряков дальнего плавания. Финал ожидаем: номерной завод, трехдневный прогул, зал негодует, меры могли быть серьезными... Гена встает с последним словом: - Посудите сами, товарищи. Дамы в такой ситуации... Могли мы их бросить? Мужчины мы или нет?

Вот и сейчас, по хорошей погоде, мечталось ему под благовидным предлогом удрать из НИИ и я мог стать неплохим прикрытием его "творческой командировке". Векторы желаний совпали. Рано утром нас подобрала "дежурка", собиравшая рабочих по городу, ей же можно было бы и уехать вечером. Но Гена быстро решил все свои вопросы и заторопился домой, к любимому занятию - покататься на велосипеде.

К этому времени и я осмотрел, что хотел и даже провел один поучительный замер. Меня заинтересовал громадный трансформатор с необычно мощным сердечником.  Захотелось узнать омическое сопротивление его обмоток: провод был толстым, но и витков было "до фига". Но вот, на какие бы клеммы я не ставил щупы омметра, везде он показывал обрыв, словно у трансформатора не было ни одной обмотки. Пока я ошарашенно думал над этим чудом, стрелка омметра дрогнула и медленно-медленно поползла к правому краю шкалы. Тут только до меня дошло, что постоянная времени катушек была так велика, что измерялась десятками секунд. Ничего подобного я никогда раньше в реальности не видел.

- Поймаем попутку на трассе, - сказал Гена. - Тем более, погода портится. Чего тут ждать? Я, разумеется, согласился. Пока шли к трассе, погода испортилась совершенно. Начался сильный дождь, перешедший в ливень. Никакого укрытия на трассе, естественно, не было. По счастью, вскоре затормозила машина. - У меня одно место - показал палец шофер. Гена тут же вскочил на подножку и захлопнул за собой дверцу. Машина газанула, обдав меня облачком синей вони и уехала.

Один, в чужом незнакомом месте, под проливным дождем я почувствовал себя крайне неуютно. Ладно, хоть знаю теперь, в каком направлении машину ловить. Но ждать, как назло, пришлось очень долго. И, когда, наконец, какой-то добрый человек остановился, оказалось, что в город он не заезжает, и может высадить только на трассе. К тому времени я уже промок насквозь и не имел сил ждать другого варианта. Добраться с трассы до городского транспорта тоже оказалось непросто, и за это время я успел сформулировать немала нелестных замечаний.

Оказавшись, наконец, дома, переодевшись в сухое и отогревшись, я решил, однако, взглянуть на дело с другой стороны. Разумеется, решение бросить меня одного на трассе было спонтанным. Но выводы мы делать будем оба. Каждый для себя.

На следующий день, я появился на работе как ни в чем не бывало. Гена смотрел настороженно. - Как добрался? - коротко спросил он. - Уехал следующей машиной, - ответил я небрежно. Ну, вот, - расслабился Гена, я же говорил, что они одна за другой ходят. И я понял, что "прописка" пройдена.