Продолжение Зрелость главы 16-20

   Глава 16 Новые заботы и хлопоты.


С помещением матери в больницу, начались мои еженедельные поездки по средам и субботам в Геронтологическое отделение больницы Кащенко.
Сашу не могу заставить поехать навестить мать, когда он трезвый, и то всё реже и реже, он злобно отказывается. А когда пьяный сама не зову.


Дома, после её отъезда, при проведении основательной уборки нашлись все пропажи, запрятанные ею под матрас, в сервант,под кровать кухонные принадлежности, предметы из ванной остатки недоеденных припрятанных кусков.


Здесь в больнице она всегда опрятна, спокойна, видимо из-за лекарств. С удовольствием съедает гостинцы, которые ей привожу, правда все и сразу, в палату, говорит брать нельзя, украдут. Может и вправду, а может страхи фобии. Кто скажет?


Одна только странность, при виде меня вся сжимается, разговаривает со мной подобострастно и постоянно заглядывает в глаза, как нашкодивший ребёнок, когда хочет попросить прощения. Я не понимаю отчего так, ведь и разговариваю с ней и веду себя, как обычно, но вот подишь-ты.....


Правда насмотрелась я там на разных стариков. Одна старушка к стулу привязанная, умудрялась его переворачивать и нянькам постоянно приходилось её поднимать. При этом она костерила их на чём свет стоит. Вторая, не успеет кто из больных зазеваться, тут же вещи их норовит стащить. Если заметили, то драка между бабушками поднимается, не успевают разнимать.


По субботам приходит и Мишечка. Часы посещения для всех одни и те же, так что мы пересекаемся. Отношения между нами напряжённые, он цедит слова сквозь зубы, поэтому при его появлении я прощаюсь с матерью, оставляя их наедине, чтобы не было упреков, что я препятствую их общению.


Так проходит февраль, а во вторую субботу марта, когда я пришла навестить мать, сестра дежурная попросила меня пройти к заведующей, той нужно со мной поговорить.
Немного взволновавшись я пошла в кабинет заведующей, недоумевая, что случилось и готовясь не знаю к чему, к выговорам, упрёкам?


Видимо внутреннее чувство вины, что я положила мать в больницу преследует меня подсознательно, из-за упрёков Мишечки и обид Саши, не знаю толком.
Заведующая встретила меня приветливо, пригласила присаживаться и задала вопрос:
-Скажите пожалуйста, а кто такая Варя?


Я даже не сразу поняла, вроде у меня нет знакомых по имени Варя, но потом вспомнила, что так звали мать свекрови, о чём и сказала врачу.
-Тогда понятно-протянула она и продолжила-Вы разве не замечали, что она называет вас этим именем?


-Замечала, но не придала значения, мало ли оговаривается.
-Да, нет, она не оговаривается, она перепутала вас и свою маму.
Ей кажется, что она снова ребенок и она постоянно боится наказания, постоянно твердит в дни, когда ждёт вас, сейчас Варя придёт и меня накажет. Видимо суровая была у неё мать.


-Не знаю, но она рассказывала раньше, что мать за непослушание таскала её за косы. Но я то даже и не ругалась с ней никогда, кроме одного раза, когда назвала их с дочерью фабричными хулиганками. И тем более никогда не распускала руки. Я не драчливая особа.


-Ну, какая вы-улыбнулась заведующая-я итак вижу. Мы же за всеми родственниками наблюдаем и понимаем, кто есть кто. Вопрос не в вас, а в её болезни. Я вас прошу больше не приходить к ней, так как после ваших посещений она плачет, беспокоится, и приходится удваивать дозу лекарств. Она вас , вернее своего воображения, боится и от этого с ней больше хлопот.


-А что же я должна просто бросить её?
-Нет, что вы. Вы можете приносить гостинцы, но передавать их медсестре и интересоваться её состоянием без того, чтобы попадаться ей на глаза.
-Хорошо, если так будет лучше-покорно согласилась я, и поднялась,чтобы идти, но она остановила меня.


-И ещё я хочу вас предупредить,чтобы вы знали. Внук вашей матери устроил здесь целый скандал,он обвинял нас в том, что мы держим в больнице совершенно здорового человека, видимо получив от вас мзду неплохую. Правда я ему объяснила, что здоровых людей в нашем отделении не держат и взятки нам не платят, а бабушка действительно серьёзно больна и требует лечения и постоянного ухода. К тому же если он будет упорствовать , а он грозился подать на нас в суд, мы можем предъявить ему встречный иск за клевету.


Я смотрела на неё ошарашенно, Мишечка, что тоже не в себе, если говорит такие вещи?
-Знаете, а когда я сказала ему, что его бабушке вредно находится в семье, где маленькие дети и пьющий мужчина и предложила ему по окончании курса лечения взять бабушку к себе, раз он такой любящий внук и окружить её заботой и вниманием, он почему-то очень резко свернул разговор и ушёл. Так что- заведующая улыбнулась-мы прекрасно видим людей, с которыми имеем дело.


Я возвращалась домой во взведённом состоянии, как он мог обвинять меня, обвинять врачей, сам не ударив палец о палец?
Когда я приехала домой, то позвонила им в Марьино. Трубку взяла Ирина , Мишечка ещё не вернулся от бабушки.


Меня прорвало, я высказала всё что о них думаю, начиная с того, что два года я как могла, имея на руках детей и внуков , живя с алкоголиком, ухаживала и выхаживала больного человека и кормила его, отрывая кусок от себя и детей, в то время, как они забирали бабушкину пенсию для обмена на баксы.


Значит своя рубашка ближе к телу, так передай своему мужу, что он не имеет права на упрёки и угрозы в мой адрес, пусть сам заслужит своим хребтом такие трудности, а потом упрекает.
 Ирина пробовала извиниться за него, объясняла, что не раз говорила ему об этом, но он упёртый.


Я ответила, что пусть он просто не трогает меня, ведь я не лезу в их жизнь, не осуждаю их, поэтому прошу и меня не задевать.
Сама после этого чувствовала себя так гадко, словно наелась отравы, хотя не чувствовала за собой вины в происходящем, но гадко было, что не сдержалась и выплеснула обиду и раздражение.
Я предпочитаю всегда не отвечать на выпады-выпадами, дабы не уподобляться нападающему, а тут не сдержалась, прорвало.


Саша лишился работы,сотворил на Крекере по пьяни аварию, не так соединил провода и запорол конвейер, что привело к простою производства, а значит потерям дохода. Ну и конечно его турнули с завода и он снова злой сидел дома.


В апреле Женя договорился у себя на базе МГТС и его приняли на работу туда. Он клялся и божился, что больше пить не будет и правда пока держался.
К матери так ни разу и не съездил, а её перевезли из больницы в интернат на Ореховом бульваре.


 Оттуда много раз звонили, что она просит сына приехать к ней, я уговаривала Сашу, но он грубо посылал меня на три буквы и не ехал. А она там отказалась от приёма пищи. Видимо силы жизненные иссякли и осознание ненужности никому привело её к этому решению. 5 мая, мне позвонили с сообщением что она умерла и сказали, что привозить для похорон.


Позвонила Мишечке, могила Нины была оформлена на него и он должен был дать разрешение на захоронение.
 Седьмого мая мы хоронили мать. За гробом шли я ,Саша, Мишечка, мои мальчики и сестра матери с племянницей. Всё.
Похороны прошли тихо, помянули тут же на кладбище и разъехались. У меня не было никаких чувств , кроме облегчения и лёгкой грусти по так нелепо прожитой ею жизни. Похороны оплатила я, а не Мишечка.


Когда шли с могилы, а могила Нины находится на центральной аллее, то в самом начале аллеи увидели семь свежих одновременно захороненных и одинаково оформленных цветами и портретами молодых людей могил.


 Это были члены Ореховской группировки. На самом почётном месте, в начале центральной аллеи появились первые бандитские могилы. Позднее всё начало аллеи, где ранее был разбит небольшой скверик превратится в последнее пристанище Ореховских и их родственников.


Теперь там стоят громоздкие, безвкусно оформленные , но крайне помпезные сооружения из чёрного гранита.
Вот так в бандитском Государстве, лучшие места на кладбище отданы бандитам. Они у нас в почёте.
























                Глава 17 Чехарда с жильём коснулась и нас.


Ещё забыла упомянуть, что в марте к нам приходил Ладыгин, приходил дважды в течение одной недели.
 В первый раз он сказал, что приезжал смотреть квартиру в доме 21-1 по Чертановской улице. Это такой же как у нас лежачий небоскреб, на 575 квартир. Всего таких у нас три.


 Он сказал, что меняется квартирами с жильцом из этой квартиры с хорошей приплатой. Я удивилась, за что приплата-то, ведь квартиры идентичные, а он ответил, нет, у нас кухня семь метров, побольше и дом у реки в тишине стоит, а здесь у проезжей части, вот за это и приплата.


Во второй приход он похвалился книжкой на предьявителя на 5000 тысяч. Я спросила, что же он хочет от сына уехать? А он ответил:- Вы ко мне лучше относились, чем сын, вы мне роднее.
Всё, больше мы его никогда не видели-пропал бесследно.


А в июне Ванечка уехал к матери в Серпухов отдыхать, Володя устроился подрабатывать по уборке территории около ларьков мороженого и сладостей с водой. Они ему платили небольшие деньги и ещё давали воды, мороженого и разных сладостей.
Мне было спокойно в том отношении, что сын занят делом, а не воровством. Ох и закормил он тем летом мороженым и сладостями и Жениных детей и нас.


Удивительно, но его подростковый период, за исключением двух-трех глупостей, прошел без эксцессов, как впрочем и Женин. То есть войны, как с Иришкой не было. Мальчики так не истерили.


Весь период, начиная с марта мы и Мишечка ищем Ладыгина. Мишечка очнулся только тогда, когда придя к отцу в квартиру, обнаружил, что там проживает местный участковый, а отца и след простыл.


Чем примечателен был 93 год? Да тем, что в милицию начала проникать организованная преступность. Как-то так сразу вышло, что чуть не в половине отделений милиции во главе оказались азербайджанцы.
И тут же из неё начали увольнять весь старый опытный оперативный состав, а набирать молодняк или явных отморозков.




И именно тогда начали активно плодиться бомжи и неопознанные трупы. Зачем я об этом пишу? Да наша семья оказалась втянута в этот процесс.
Вообще всё, о чём я рассказываю, не выдумка , а реальная наша жизнь, которую никак не обошли приметы и новшества того времени.


Так и здесь. Мы ищем Ладыгина абсолютно безуспешно, а после того, как подключился сын,дело неожиданно сдвинулось с мёртвой точки, но это вовсе не означает, что раскрылось.
 Это значит только одно, тело нашли, дали захоронить, но не стали расследовать, заглушили, а зачем расследовать, если дело всё сплошь связано с милицией.


Во- первых тело Ладыгина с марта месяца лежало в числе неопознанных в том самом судебно-медицинском морге и оставались считанные дни до истечения срока хранения, когда его попросту кремировали бы и захоронили в безымянной могиле.Точнее вру, кремировать успели, не успели захоронить. Прах Миша захоронил сам в могиле матери.


Ладыгин был обнаружен на Автозаводской в сквере с пропуском на завод ЗИЛ, и обозначением имени ЛадыНин Николай Иванович. То есть на Зиле он никогда не работал, фамилия была искажена, имя заменено. То что это он подтвердилось одеждой оставшейся в морге и ещё не утилизированной.


Первое тёмное пятно. При нём не оказалось ни паспорта ни сберкнижки, никаких иных документов.


 Заключение врачей, пьян, проломлен череп в пьяной драке, скончался от переохлаждения и потери крови. Вот так. По цепочке, что ,где, когда, с кем общался кому что говорил, отследили, что одновременно с Ладыгиным скончались ещё три человека. Там был затеян тройной обмен.


Мать и дочь, обе в приличном возрасте из Пушкино, должны были переехать в квартиру Ладыгина, по утверждению соседей у них внезапно случился пожар. Квартиру отстояли, а двух погорелиц куда-то отвезли, для временного обустройства.
Обустроили их в лесу в овражке, где их потом и нашли.


Мужчина из 21-го дома тоже исчез. Он должен был переехать в Пушкино. Его так и не найдут.
 И сам Ладыгин в довершение этих смертей.
Самое примечательное, что все три квартиры оказались заселёнными работниками милиции.


Долгое время Мишечка так и не мог успокоиться по части пропавшей сберкнижки. До такой степени он пытал меня, ведь сберкнижку видели только я и Саша. Подозреваю, что он считал, что её пригрела я.


 Но так как нигде, никаких следов улучшения нашего благосостояния не всплывало, он в конце концов успокоился, а я сказала Саше, что только человек сам способный на гадкие поступки, может подозревать в них других.


Вот такая невесёлая и тревожная жизнь была.
И в это же лето, наверное, умерла моя первая свекровь, потому, что она впервые не приехала на кладбище и на мои тревожные письма никто не ответил. Так что это получился год сплошных потерь.


В этом году Ванечку из Серпухова мать привезла сама, заделье нашлось, необходимо было зайти к Жене с Наташей по поручению Надежды.
Встретились, накормила обедом, поговорили о делах,
о подготовке в Новому учебному года, хорошо, что за две недели привезла, нужно подкупить обувь, то да сё. И в разговоре я спросила, как дела с учёбой у Павлика в училище.


Помню мать писала, что Павлик поступил в Техническое, а вот в училище или в институт не помню. На мой вопрос мать взвилась, словно её ужалила оса.
-Да как ты смеешь, так унижать Павлика, он в институт поступил, он не то, что твои дети. -А что мои дети?-спрашиваю,- ты о чём вообще?


Тут она сообразила видимо, что бестактность сморозила, кто мои дети Иринка погибшая, Женя или младшие, которые ещё в школе учатся? Кем она меня упрекнула?
-Ну, я про Женю.
-А что Женя? Ну не хватал он звёзд с неба, ну получил профессию, любимую между прочим, что же он от этого плохим стал? Не воровать пошёл, не бандитизмом заниматься, так чем он тебе не угодил, не пойму.


 А то что я неправильно учебное заведение Павликово назвала, так это не преступление и делать из этого вселенскую катастрофу думаю не стоит, главное, что он учится, так ведь?
Мать поёрзала немного и засобиралась,” ладно мне некогда, дел ещё много”, в общем в своём репертуаре.


 Я удерживать не стала, проводила. А она к Жене, правнуков повидать и от Нади попенять, что мол совсем тётку забыли, не приедете, глаз не покажете, детей ваших не видели, а что ж вы не родные что ли. Ну, мать не хочет ехать, чёрт с ней ,а вы всегда гости желанные.


 В общем началась массированная атака на второго моего ребёнка. Одну с пути сбивали, с матерью ссорили и второго тоже решили под своё крылышко переманить. Я об этом пока не подозревала. Потом узнаю....






















                Глава. 18 И снова август и другое.


А тут и августовские вторые события подоспели, ещё ужаснее первых.
 Упорное противостояние и препятствование всему новому и реформам в том числе, вылились в открытую схватку между двумя ветвями власти.
И весь люд московский разделился на два лагеря противостояния.


Я опять от детей уйти никуда не могу, Гайдар по радио призывает в ночь выйти, а я как мальчишек одних на ночь, тем более в такое тревожное время оставлю. Опять от телевизора и от радио не отхожу, опять в ужасе жду развязки. И снова всё в три дня уложилось. Традиция у нас такая стала в августе и по три дня тревоги.


Главный итог всего: ни победителей, ни побеждённых, раскол, разброд и шатание, поиски правых и виноватых и зародившаяся тогда мысль и воплощение её.
 Укрепить власть президентскую, то есть перекосы в Конституции вон когда начались.


И слухи ползут по Москве, ну куда ж без них, причём искусно разогреваемые о тысячах погибших, лежащих в Белом доме и тайком вывозимых оттуда Камазами. А кто они эти тысячи, где они? Все депутаты налицо, значит войска незаконные в Белом доме были?


 На это ни та ни другая сторона ответа не даёт, всё забалтывает. Вот тебе и гласность пресловутая, а неизвестность и неясность порождает сомнения и подозрения и они концентрическими кругами расходятся, на фоне прочих безобразий.


Людей бесследно исчезающих, бомжей растущих как грибы и уже набивающихся в подвалы жилых домов и разгула бандитизма, который уже и на улицах постреливает.


 У нас прямо напротив окна, у соседнего дома такая бомжиха в овражке из коробок жильё себе построила. Квартиру приватизировала, а сильно пьющая, вот по пьяни кому-то бумаги и подписала о продаже. И оказалась на улице без денег и без квартиры. Так и живёт тут и никуда не уходит, под окнами собственной квартиры. А зимой её куда-то загребут и больше она не появится. Так-то вот.


Ваня у меня в этом году в четвёртый класс идёт, последний год в садике, на следующий уже в здание школы перейдут. Он в отличие от мальчиков, которые учились в начальной школе по программе 1-3, учится по нормальной 1-4, это много лучше, чем у нас было.


Юлия Михайловна, которую я между нами зову Юленькой, очень со мной сдружилась, как со второй мамой,настолько тесно мы вместе классными проблемами занимались.
 Она мне сказала, что вот выпустит детей и уйдёт из школы. Я ахнула, как же так, ведь тебе работа нравится, это же призвание твоё, говорю.


А она отвечает, призвание, но не могу в таких условиях работать, не могу по приказу бездари потакать, перед родителями разбогатевшими и унижающими тебя пресмыкаться. Да и в школе, учителя, как пауки в банке, за каждый час учебный чуть не дерутся, склоки и свары идут. Не хочу в такой атмосфере работать.


 И я её понимаю, двух таких родителей в нашем классе знаю, отец Тенгиза, бизнесмен и отъявленный бандит и мама Андрея, вся из себя деловая и высокомерная, жена тоже разбогатевшего дельца из Газпрома.


Трудно молодой девушке пренебрежение терпеть и униженно покоряться, по приказу директора.
Ни Тенгиз, ни Андрей не преуспевают, а оценки требуют родители. Я Юленьке говорю, пусть их, потом их чада себя проявят. Она и отвечает, вот год дотерплю и уйду.


А Вова вырос, повзрослел заметно, даже в причёске старшему брату подражает, старается, пыжится ему угодить, а Женя его отталкивает, поставил на нем клеймо, что он мол вор и ничего слушать и признавать не хочет.


Объясняю, нельзя человека всю жизнь за допущенные промахи корить, добра от этого не будет, нет упёртый. И ведь до сих пор, общаются с прохладцей. Младший по-прежнему угодить хочет, а старший его во всех грехах подозревает. Вот так горько, но факт. А всё из детской ревности, Женя решил, что с Вовиным появлением, я его меньше любить стала.


Причём к Ване, которому я много больше времени посвятила не ревнует, а к Вове до сих пор.


В первые дни нового учебного года, Вовка и отчебучил.
У них информатика появилась, так название одно. Один компьютер на весь кабинет” Пентиум” старичок из первых, а название громкое информатика.


Они калькулятор его устройство и назначение изучают крайне "важное" занятие.
Калькуляторов полон кабинет, этого добра навалом. Вот и спроси его зачем он один из этих калькуляторов домой приволок и ,догада, мне под подушку спрятал. Спрятал и забыл.
Я стала спать ложиться, кровать разбирать, а там калькулятор. Что такое, откуда?


Наутро у Вовы спрашиваю, глазки забегали. Я с ним вместе в школу пошла, сначала Ваню через дорогу проводили, а там сам дойдёт, а потом с ним к завучу старших классов.
Калькулятор на стол положила и говорю, вот это ваше школьное имущество, разбирайтесь с моим сыном сами, у меня сил нет. И вышла в коридор, реву.


А завуч спокойно и доброжелательно с ним поговорила , он вышел ко мне, “мам прости, я сам не знаю ,зачем взял, больше этого не будет.”
И правда, более он ни на что чужое никогда не зарился. И никто в классе о его проступке не узнал, его как меня перед классом не позорили.


Так начался наш школьный год и пошли дни за днями одинаковые, со своими делами и хлопотами.


 Только вот опять бронхит у меня и тяжеленный навалился, не могу одолеть. Пришлось врача вызывать. Она мне и говорит- Вот, что пора завязывать с этой работой. Нельзя тебе с козьей шерстью работать, либо у тебя аллергия на неё, либо ты наелась её вдоволь, а она легчайшая, летучие ворсинки всюду лезут. Овечьи те тяжёлые, осалистые, а эти как пух.


Так что вопрос встал ребром. Пора мне с этой работой расставаться. Ни много ни мало пять лет отпахала.
Свой цикл на одном месте выработала, значит пора менять.


 И по себе чувствую готова опять между людей находиться, значит нужно искать другую работу. Идти обратно на почту не хочу, порядки там поменялись, да и я не люблю на одно место возвращаться, хотя и захожу к ним и дружные мы, а сама работа уже не греет.
Полтора месяца откхекала, в себя пришла, с фабрики уволилась, газету штудирую в поисках работы. А везде требуются помоложе, мне то уже 45.


Совершенно случайно, провожая Ваню в школу, через дорогу, увидела объявление на столбе, что в поликлинику требуется работник регистратуры. Ну где наша не пропадала, попробую , попытаю счастья.
И пошла, взяли сразу, с первых слов знакомства. В этот же день и оформили с завтрашнего дня приступать. Так с 10 ноября 1993 года началась моя новая жизнь и новая работа.


И у Наташи тоже перемены наметились. Она детей в садик оформила, он к ним ещё ближе, чем к нам, считай прямо во дворе их дома стоит.


 А сама работу ищет и тоже никак не найдёт, а в школу идти ни в какую не хочет, не любит она с детьми чужими возиться, нет у неё к этому призвания, раздражают они её.


Вот я Викусе и позвонила, узнать нет ли у них в аптеке, она на тот момент в аптеке но не розничной, а заготовительной для всех остальных, работала, местечка.
Она узнала у начальницы и говорит есть, пусть приходит.


Наталья пошла и её тоже сразу взяли. Работа по расфасовке лекарств из больших форм в малые.
Жидкости в пузырьки, порошки в капсулы и т.д.  В общем несложно, главное чтобы аллергии не было, но бог миловал!


Викуся и меня звала туда же, но я отказалась, как раз мне после шерсти моей туда лучше не соваться. Так вот мы все и обустроились.


Правда дети часто болеть начали,возможно из-за тесноты и контактов. Валентина тоже работает.
Стали Ванечку запрягать в помощь. Пока Наташа на работе, он из школы к ним, а Валентина бежит подъезды убирать. Ваня с детьми и сидит. В общем няней работает.


























                Глава 19. Новая работа.


И вот я снова выхожу на новую работу и снова, в основном, в женский коллектив. Нет конечно среди врачей есть и мужчины, но регистратура, это женщины и как правило пенсионеры или неполноценные, инвалиды, если молодые.


 Так почему-то повелось. Хотя работа в регистратуре не из лёгких и требует внимания, как к людям, тем более больным, так и к картам этих людей.


Но часто ли мы встречались в жизни с внимательным и благожелательным регистратором в поликлиниках? Нет крайне редко, чаще всего это измотанные раздражительные и мнящие себя пупом земли тётеньки.


Регистратура это тоже целая наука и у неё существует несколько подразделов. Стол записи к специалистам, выдача талонов, стол выдачи больничных листов, окно выдачи карт ,окно записи врача на дом,справочная.
И на каждом таком месте сидит маленький генеральчик в юбке, от которого зависит попадёшь ты куда-либо или нет.


Отвратительная по сути своей система. Система унижения и ущемления, а ещё и основательной нервотрёпки.
И самое интересное, что посади любого из людей находящихся по внешнюю сторону окна, на внутреннее место, как он быстро перенимает эту скотскую манеру поведения.
Вот в этом и заключается горькая правда этой профессии.


Мне нужно обучиться находить и выдавать карты, по требованию больных;разносить подобранные карты по кабинетам врачей; собирать у них отработанные карты и раскладывать их по ячейкам.


Улиц в обслуживании поликлиник много, но главное на всех них дома с одинаковой нумерацией, и хотя для различения на сгиб карты наклеены бумажные или матерчатые маркировки, закладки в чужую ячейку, на другую улицу, вещь очень обычная.
Тут уже от внимания регистратора зависит найдёт ли он нужную карту.


Много раз порядки менялись. Карты то раздавались на руки больным, то снова собирались в регистратуре, поэтому из-за частой смены порядков у некоторых больных по несколько карточек.
 В общем при ближайшем рассмотрении это авгиевы конюшни прошлого века, но никак не переведут на работу с компьютером и один сигнальный бумажный экземпляр на случай временного выхода компьютера из строя. Сколько бы времени и нервов сэкономилось.
В том числе и уменьшилось писанины у врачей, которые не столько заняты приёмом пациентов, сколько писаниной.
Такая вот работа.


 И мне поначалу туго приходится. Особенно стесняюсь я заходить в кабинеты врачей,ведь там идёт приём, а ты врываешься.
Со временем эта неловкость пройдёт, учишься делать морду “тапочком, и практически не замечать пациента, словно предмет обстановки.
Не очень приятная, но увы неотъемлемая часть работы.
Трудности я преодолеваю за неделю и вскоре меня уже не отличить от старожилов.


У нас на тот момент в поликлинике первый этаж это сдача крови из вены, врачи эндокринолог, кардиолог, подростковый кабинет, регистратура, раздевалка, уролог, узи, флюорография, доврачебный осмотр и смотровой кабинет.


Второй этаж - невропатолог, и терапевты, инфекционист и Втэк физиотерапия.
 Третий этаж-  гинекология , хирург и терапия; четвёртый рентген, стоматология и администрация.
Таким образом поликлиника широкого профиля, а гинекология обслуживает вообще почти всё Чертаново.


Исполняет обязанности заведующей регистратуры, на момент моего прихода в поликлинику, врач смотрового кабинета Серафима Федоровна. Это гремучая смесь татарки с еврейкой, и характер соответственный.


 С первой минуты она невзлюбила меня, а причина проста. Не успела я приступить к работе, мне объясняют расположение улиц на стеллажах, условные обозначения и прочее, как в регистратуру вплыла юрист.


Да, да, та самая юрист, которая понуждала меня отдать Володю. И тут происходит немая сцена. Она ,увидев меня, застыла с открытым было для приветствия Серафиме ртом, и с ужасом уставилась на меня. А я, просто с отвращением отвернулась от неё.
Опомнившись, юрист поманила Серафиму рукой на выход. Они там шушукались, после чего Серафима, вернувшись в регистратуру с неприязнью посмотрела на меня.


Работа в регистратуре происходит по графику, день утро, день вечер, два выходных и один раз в месяц дежурство по субботам.
Вот тут и начались мои мучения. Я не успеваю прийти на работу и приступить, как Серафима мне заявляет:- Вера, вы вышли не в свою смену, у вас сегодня вечер.


А в графике стоит утро ,но на работу выходит ещё и Валентина. Оказывается Серафима вызвала её и мне приходится уходить и приходить в вечер.


 В конце рабочего дня она может снова сменить мне график и так повторяется несколько раз. В том числе и точку работы она мне постоянно меняет, то есть обязанности.
То я должна стоять у окна, то подбирать карты на вызов, не доделав первого, то подбирать карты для приёма специалистов. Она дёргает меня, как паяца за ниточки и я не имею права возразить, так как она начальник.


В конце концов она довела меня своими издевательствами до истерики ведь весь коллектив видел и понимал,что это издевательство. Я не могла нормально спланировать свою домашнюю жизнь из-за постоянных дёрганий по сменам, не могла спокойно отработать смену, без метаний с места на место.


Так продолжаться не могло и я взорвалась. Спросила её прямо:
- Это что месть за вашу подлую подружку? В таком случае либо вы остановитесь, либо я напишу докладную на ваши действия главврачу и тогда посмотрим, кому придётся туго.


При этом я конечно не стеснялась в выражениях, обозвав её злобной мегерой и несытой сволочью. Не знаю почему, просто наверное сорвалась. И ещё сказала, что жизнь ещё заплатит ей, за то что она бесцельно преследует меня, безосновательно травит.


Она тоже взьярилась и заявила, что меня ещё проверить нужно, что меня наверное не зря с почты уволили, а не сама я уволилась.
На что я ей ответила:-Вперёд и с песнями, прямо сейчас, почта рядом,три минуты и вы там. Ещё пара минут и моя характеристика у вас в руках.


Наша перепалка происходила горячо, случилась она под самый Новый год. То есть я терпела её издевательство довольно долго.
Следствие правда произошло абсолютно неожиданное для нас обеих.
В то время, как мы пикировались, возле регистратуры, за дверью, мы его не видели, стоял главврач.
Он беседовал с урологом и одновременно слышал наш разговор.
Неожиданно дверь распахнулась, он вошёл и обратился к Серафиме-Серафима Федоровна, поднимитесь ко мне. И вышел. Она,  поправив причёску и одёрнув халатик, подобострастно устремилась вслед, а мы остались работать, гадая что-то сейчас будет.


Вернулась Серафима довольно не скоро, при этом вид имела потрёпанный и несколько растерянный, сквозь зубы, процедив мне-Вас приглашает главврач,- она села на своё место и начала спешно собирать свои вещи из ящика стола и пихать их судорожными движениями в сумку.


Я шла к главврачу, гадая что меня ждёт, может увольнение? Что Серафима наговорила ему? У дверей его кабинета мы нос к носу столкнулись с юристом.
Та отшарахнулась от меня, как от ядовитой змеи. Лицо у неё было зарёванным.


А меня у главврача ждало неожиданное, он мне обьявил, чтобы я принимала регистратуру. С Ириной Васильевной, главной медсестрой, принимавшей меня на работу, они всё обсудили и она поддержала мою кандидатуру на пост заведующей регистратуры.
Вот так, без меня, меня женили. Серафима теперь была снова врачом смотрового кабинета, а юрист уволилась.


Ну, а мне предстояло приступать к новым обязанностям, а так как порядок приёма вызовов и записей их в журнал я освоила быстро, на примере Серафиминой работы, а составлять графики умела ещё со времён телеграфа, то в саму работу включилась быстро.


 Теперь у меня была односменная работа с 8-16 без перерыва на обед и вечера я могла проводить с детьми дома.
Не было бы счастья, да несчастье помогло.
Только опять это привело к стычке с мужем. Страшно злило его, что я куда бы ни пришла, быстро поднималась по карьерной лестнице, а он всё только скатывался, ну и естественно на этой почве он тут же снова начал прикладываться к спиртному.
 И по принципу, свинья грязь найдет, он тут же обрёл собутыльников.


А я быстро вникнув в работу, занялась оптимизацией её и модернизацией, согласовывая свои шаги с начальством. Я предложила внести несколько изменений для лучшего обслуживания больных и ускорения их ожидания, перераспределить работников, сняв со стола записи и справок скандальных особ и посадить туда уравновешенных.


 Вообще периодически производить смену рабочих точек, для того, чтобы избавить работников от рутины и от возвеличивания себя. И со мной согласились, а я снова принялась сплачивать коллектив, чтобы в нём было меньше дрязг и обид.
Нужно сказать преуспела.


Главное,- кого я встретила здесь, среди своих сотрудников, это Соболева. Да-да, та самая из-за которой у меня была беда с Ванечкой.
Она очень долго ко мне присматривалась, видимо сознавая, что где-то меня видела, но не припоминая где.


 Когда я сняла её со стола справок, где она попросту издевалась над больными устраивая проволочки с записями, пряча листы записей, чтобы её попросили и заплатили за запись и перевела к окну выдачи карт, она попробовала идти с жалобой к старшей сестре, но получила отпор и вынуждена была работать у окна, а потом я перевела её на оформление больничных.


 Всё-таки возраст и бегать по этажам напряжно, а давать власть и зависимость от неё больных, ей нельзя.
 Так что стол выписки больничных лучшее решение. И ей это понравилось.


Однажды она подошла ко мне и сказала:-Вера, извините, но я вас вспомнила. Вы работали на почте.-Да-сдержанно ответила я. И вы мне не мстите?-удивлённо спросила она.- А зачем, смысл какой?-ответила я.-Всё чем вы могли,вы мне навредили, последствия я долго расхлёбывала, так что теперь мстить глупо.


Она ушла видимо не до конца успокоенная. Потом однажды мы с ней разговоримся и я расскажу ей частично свои неприятности и беды, вот тут она будет чувствовать себя явно не в своей тарелке и только скажет мне, что я святая.
На что я отвечу, нет я просто обыкновенная и не мстительная.


















                Глава 20 Нововведения продолжаются.




Вызовы на дом в то время были не только для посещения заболевших, но и для выписки рецептов на лекарства пенсионерам и инвалидам. Из-за обилия таких вызовов врачам приходилось ходить допоздна и иногда опаздывать на приём в поликлинику, что тоже приводило к неприятностям, ведь под дверью ждали такие же больные. Нужно было как-то решать конфликт интересов.


И врачей жалко, они измочалены и больных, они нервничают, и стариков, они же своего просят, а если лавиной пойдут в поликлинику, то здесь приём завязнет. Как совместить несовместимое?


И я придумала выход. Стала договариваться со стариками, что на выписку лекарств, будем вызывать по графику, подъездами, с тем, чтобы желающие пенсионеры собрались у кого-то одного и врач в одном месте в одно время сразу всем выписала лекарство. Время пробега сокращалось и экономилось.


Старики быстро поняли свою выгоду и врачи тоже. Двое из врачей даже договорились с жэком о выделении им помещения в доме для приёма там пенсионеров и пенсионеры собирались два раза в неделю, для выписки лекарств и осмотра.


 Все были довольны. Главное -решение оказалось правильным и старушки заодно между собой подружились и общаться стали. Теперь на праздники мой стол был завален конфетами. Их несли и пенсионеры в благодарность и врачи. Я делилась со всеми , но ещё и целыми сумками уносила домой. Детям было раздолье по сладостям.


А шёл уже 94-ый год. Переломный для многих судеб.
На работе мне удалось набрать в коллектив более молодых и энергичных женщин в регистратуру.
Ведь очень многие тогда потеряли работу и их никуда не брали по причине перехода за сорокалетний рубеж. Так что благодаря этому в поликлинику влилась свежая кровь.


 У меня теперь помощницей была старая проверенная знакомая. Когда то мы вместе работали на почте, потом она прооперировалась и довольно длительное время пребывала на группе, а теперь не могла никак трудоустроиться, но подвернулась поликлиника.


 С Зинаидой мне хорошо работается, я могу даже спокойно отлучиться, она также примет вызов. А отлучаться приходится, то на вызов наверх к начальству, то на спуск в подвал, в архив,разыскивать какую-либо карту по отношению из милиции. Так что теперь я спокойна, тылы прикрыты. На важных участках тоже сидят толковые и терпеливые к капризам больных, доброжелательные женщины.


С архивом мне пришлось основательно повозиться, в столь безобразном состоянии он был. Карты умерших должны храниться 50 лет, а их складировали практически навалом. Кучки конечно сложены по годам, но это именно кучки, а железные шкафы, предназначенные для хранения крайне невместительны и неудобны, к тому же однажды по весне подвал затопило и половина старых карт превратилась в разбухшую, склеившуюся нечитабельную и отвратительно воняющую гниющим клеем и плесенью массу.


И выбросить без актирования нельзя, а за это время, за годы никто не соизволил вызвать архивариуса из райздрава. Только с его подписи и разрешения можно избавиться от этой массы.
И я настояла, чтобы его прислали, сводив Главную медсестру на экскурсию в архив, а она уже настояла у главврача.


 К весне как раз всё сделали и мы с девочками набивали мешки и сносили их к контейнеру для мусора, чтобы вывезти. Заодно списали и старое оборудование и ломаную мебель и в подвале развиднелось, а так сваливали туда и забывали, с глаз долой, из сердца вон.


Потом я добилась, чтобы выкинули эти шкафы, а взамен их соорудили стеллажи, сантиметров на 50 от пола, на случай затопления.  И мне всё сделали довольно быстро, после чего мы в выходные дни,( а предварительно я два дня отмывала пол, который казался слоем земли, а при мытье открылся довольно красивый кафель.) все вместе подписывали стеллажи и раскладывали карты по годам по алфавиту.


 Искать нужное стало намного легче и сносить на хранение свободней и удобней. Ко всем стеллажам открылся свободный доступ и в середине открылись широкие проходы. Заодно я вымыла окна и днём теперь не было необходимости включать свет. Такие вот ещё изменения произвела.


Но как говорится враг не дремлет. Юрист часто приходила к Серафиме, приносила что-то на продажу и они постоянно шептались обо мне. Вот не давала я им покоя.
И они нашли путь, как напакостить. Я этого не знала, а они были в курсе, что на должности заведующей регистратуры должен работать медработник, ранее была медсестра Нина Яковлевна, ушедшая на группу, а потом Серафима, акушер. А я без медобразования, вот они и накатали кляузу в Райздрав и внезапно нагрянула проверка.


Фактически это была подножка даже не мне, а главврачу, но они -то подразумевали сделать гадость мне и чтобы Серафима вновь вернулась в регистратуру.
 Я пошла к главврачу, доложить о приходе комиссии, а он мне сказал:-Не волнуйся, предьявляй всё что попросят по первому требованию, а остальное моя забота.
Моё дело только поставить в известность и выполнять, что я и сделала.


Комиссия просидела долго, проверяли тщательно, заодно наблюдали за нашей работой и после окончания поднялись к главврачу.
После их ухода, он спустился, и сказал - Молодцы, всем спасибо за хорошую работу. Работайте спокойно, добро получено и всё остаётся в силе.


Станислав Максимович проследовал в смотровой кабинет, где у него состоялся жёсткий разговор с Серафимой. Он в ультимативной форме объявил ей, что не потерпит доносов за спиной, а ему ведь бумагу показали и он вычислил автора, и если такое ещё раз повторится, то ей придётся расстаться с работой в этой поликлинике.


Как потом оказалось, это была не первая её подлость, не только в отношении меня, но и против зам главврача по Втэк и против гинекологов. Она действовала подло не раз, так что это была капля в ряду потока и он наверное просто устал отбивать атаки.


А нам было приятно за похвалу, значит не зря старались, ведь теперь и жалоб от больных на работу регистратуры стало намного меньше, совсем без них не бывает в живой работе.